Дивайн Тия. Нескромные желания

   И тут ее пронзила страшная мысль: им с Кольмом вместе не быть. Ее детские мечты и надежды рухнули.
   Нет, она не может так думать. Может. Если бы он хоть немного ее любил, дал бы о себе знать или приехал сюда...
   Тогда зачем же ты едешь в Берлин?
   Потому что он там?
   А если нет?
   Она резко повернулась и выбежала из дома.
   ...Если его там нет, тогда у нее вообще не останется дома...
   Армия должна быть готова к любой стычке. Алекс исчезал из дома на рассвете и возвращался обратно под покровом темноты.
   Это было так просто, что вызывало подозрение.
   Он целыми днями не видел Франчески.
   Но это нисколько его не огорчало, потому что ему хотелось ее убить. Так же, как Кольма.
   Он устроился в тени книжных полок и ждал, когда Франческа снова начнет бродить во сне.
   Еще одно утро, и на этот раз без тревожных снов.
   Франческа просыпалась неторопливо, потягиваясь всем телом, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил.
   Ей это показалось странным, особенно после того, как она поняла, что ей не дождаться Кольма. Ей следовало бы грустить, оплакивать свои несбывшиеся мечты.
   Но вместо этого она испытала облегчение, словно ее любовь к Кольму была тяжким бременем, от которого она, наконец, освободилась.
   Прошло целых одиннадцать лет с тех пор, как они виделись в последний раз. И только сейчас Франческа задумалась: зачем вообще он организовал ее поездку в Берлин?
   Возможно, как говорит Алекс, она была нужна Кольму именно там?
   Но зачем? Не за тем же, чтобы превратить ее в Сару Тэва. Он доставил бумаги и к тому времени уже уехал. Он не знал, что Сара умрет.
   Но знала ли Сара, когда попросила Франческу помочь найти тело Уильяма? Неужели это Сара придумала, как передать костюм в Англию, в руки...
   В руки...
   Здесь недоставало какого-то звена, которое она никак не могла найти.
   Зачем Кольму понадобился ее приезд в Берлин?
   Возможно, он убил Уильяма, когда тот отказался вернуться в Англию. Сара послала за Алексом, но не было никакой гарантии, что Алекс откликнется.
   К тому времени Франческа уже ухаживала за Сарой, и та, видимо, от Кольма узнала, кто она такая. К тому времени Сара уже спрятала секретные бумаги и отчаянно искала способ вывезти их из Германии.
   ...передай все...
   Нет!
   Зачем Кольм организовал приезд Франчески в Берлин?
   Чтобы они были вместе, как он обещал...
   Нет!
   Кольму понадобился нарочный. Сам он был слишком известен, чтобы тайно вывозить бумаги из страны.
   И когда Сара поняла, что умирает, она выбрала ее, Франческу, в качестве замены.
   Почему?
   Почему...
   Нет, нет, нет.
   Да.
   Я не хочу, чтобы так было...
   Сара знала, что она вернется в Брейдвуд... и...
   Кто-то хлопнул в ладоши у нее за спиной, Франческа резко обернулась.
   Кольм!

Глава 19

   Он выглядел таким же, каким Франческа его запомнила, и в то же время совершенно другим. Та же холодная, бледная, юношеская красота и тот же огонь в глазах. Но теперь в этих глазах она увидела то, чего не было раньше, – жестокость. Лицо его было по-прежнему прекрасно, только морщинки стали резче, глубже, и в улыбке проскальзывало презрение.
   Она словно приросла к полу. Настал тот единственный момент ее жизни, которого она так ждала, а она даже не могла заставить себя броситься к нему, чтобы почувствовать объятия его крепких и надежных рук.
   – Ты стала настоящей красавицей, моя Франческа. – Кольм шагнул к ней. – Невероятно забавно было наблюдать, как ты изображала Сару Тэва...
   ...Наблюдать?.. Она оцепенела от ужаса.
   Он стоял прямо перед ней, поглаживая рукой ее волосы. Франческа всегда любила его руки, но сейчас боялась их до смерти. Она вздрогнула и по выражению его глаз поняла, что он заметил это.
   – Но история закончена, Франческа, – продолжил он вкрадчивым тоном. – Ее нет, а ты здесь. Она оказалась намного умнее, чем я предполагал, да и ты тоже. Вы стоили друг друга. – Его лицо внезапно изменилось, голос зазвучал резко: – Итак, моя дорогая Фрэнни, где бумаги?
   – Бу... бумаги? – с трудом выдавила она.
   – Бумаги. Они нужны мне сейчас. Знаешь, я честно пытался избавить тебя от необходимости вернуть их мне, чтобы сохранить нашу маленькую тайну. Но... – он схватил ее за волосы и оттянул назад ее голову, – но за той картиной нет ничего, кроме мусора, Фрэнни. Ничего в тех атласных колечках. Поэтому я и пришел к выводу, что ты нашла весь документ целиком. Я прав? – Он дернул ее за волосы. – Прав?
   Значит, это Кольм взял картину, подумала Франческа, стараясь побороть страх. Выходит, он находится в доме уже много дней... Или недель... Загадочный Кольм... Она едва не поперхнулась словами, когда сказала:
   – Не понимаю, о чем ты.
   Его лицо ожесточилось и стало отталкивающим.
   – Прекрасно. Можешь молчать, если хочешь. – Он изо всех сил толкнул ее на кровать. – А я перерою все в твоей комнате, от пола до потолка, и найду эти бумаги, Фрэнни. Я найду их...
   – Ко-о-льм, – прозвенел голос тети Клариссы. – Ко-о-льм, где ты? – Она остановилась в дверях. – А, ты здесь. А я хотела, чтобы мы сделали Франческе сюрприз.
   Лицо Кольма мгновенно разгладилось, и он с улыбкой повернулся к Клариссе:
   – Дорогая тетушка, я сам преподнес ей этот сюрприз. Она немного удивлена моим неожиданным появлением, не правда ли, Фрэнни?
   – Потрясена, – ответила Франческа.
   – Мы все потрясены, – воскликнула тетя Кларисса. – Представляешь, он вошел в дом всего полчаса назад и, прежде всего, захотел повидать тебя.
   – Ну конечно, – подтвердил Кольм. – Моя любимая Фрэнни. – Он протянул ей руку. – Пойдем, я пришел, чтобы проводить тебя к завтраку. Устроим праздник. Улыбнись, Фрэнни, – я, наконец, вернулся домой.
   Значит, вот он какой, это исчадие ада, воплощение зла. И при этом выглядит совершенно нормально.
   Он задумал сотворить мир себе подобных фанатиков, создать чистую расу, не имеющую кровных уз с высшей знатью Англии.
   Это была мерзкая идея, заимствованная из философии расового превосходства, идея очищения крови путем отборочного спаривания. У этой идеи оказалось много последователей, но Кольм первый осознал, что главная задача – колонизация Англии путем распространения семени тех, кто отобран для этой цели, а он, Кольм, их возглавит.
   Все это было известно о Кольме Хейнриксе еще одиннадцать лет назад, как и то, что он получил медицинскую степень скорее для того, чтобы достичь своей цели, а вовсе не ради помощи ближним.
   Ходили слухи, что доктора Хейнрикса вызвали к больному кайзеру исключительно для того, чтобы ускорить его кончину, и Хейнрикс согласился в обмен на обещание санкционировать его новый мир.
   Алекс искал зародыш этого нового мира по всей Англии, а он был здесь, совсем рядом.
   – Итак, дорогие тетушки, – сказал Кольм, – наконец-то мы вместе.
   Тетя Ида фыркнула:
   – И что ты намерен делать?
   – Ну, не знаю, – задумчиво произнес Кольм. – Я и предвидеть не мог, что все обернется таким образом. Франческа, тебе полагалось оставаться в Берлине. Я был уверен, что заказ фон Абрунгена задержит тебя там, по меньшей мере, на год.
   Отважная Франческа. Она, наконец, обрела голос:
   – А зачем, дорогой Кольм?
   – Нет! – воскликнула Ида. – Хватит. Ты должен принять решение, Кольм, прямо сейчас.
   Долгие, мучительные мгновения он разглядывал Франческу.
   – Ну что же, мы не смогли заполучить Сару Тэва, будь она проклята; вместо нее у нас будет Франческа.
   Франческа вскочила из-за стола.
   – Что ты хочешь этим сказать? Что это значит?
   – Но она не может стать матерью нации, – рявкнула Ида, хватая Франческу за руку и усаживая обратно. – У нее нечистая кровь.
   – Нет, она не для этого мне нужна, – заявил Кольм. – Она столько всего узнала за последние шесть месяцев. Освоила экзотическое искусство, научилась танцевать голая, спать с мужчинами. Я полагал, ты сбережешь себя для меня, Фрэнни. Надеюсь, ты это знала.
   – Знала, – прошептала она.
   – И все же ты переспала с моим заклятым врагом, кошмаром всей моей жизни. Ну, так я поквитался с тобой, не правда ли? Уничтожил все твои бесстыдные костюмы и искромсал твою постель...
   – Ты...
   – И соблазнил жену его брата. Чопорную и добропорядочную жену викария. Так забавно было превратить ее в потаскуху, какой она и была в душе. Я стал для нее наркотиком, она жить не могла без меня, а потом безжалостно бросил...
   – Кольм! – перебила его тетя Ида. – Нам нужно работать.
   – Ты думаешь, что умна, Франческа. Но я перехитрил тебя и лорда Миэра. Он уже столько лет гоняется за мной. Но ему никогда меня не найти. Колония почти готова; моя работа вскоре развернется в полную силу. Нужно только, чтобы ты отдала бумаги.
   – У меня их нет.
   – Они у тебя. И доказательство тому разрезанный на кусочки костюм.
   – Ну, тогда найди их, – с вызовом бросила ему Франческа. – Раз ты такой умный, найди.
   Кольм бросился на нее.
   – Прекрати! – Снова тетя Ида. Ида, удерживающая в своих руках власть и контроль. – Мы найдем этот проклятый документ, Кольм. Не сомневайся. А сейчас нужно что-то с ней делать.
   – Ну, так делай, – заявил Кольм. – А я займусь ее комнатой.
   Тетя Ида кивнула и сомкнула пальцы на запястье Франчески.
   – А ты пойдешь со мной, девочка моя. – Франческа попыталась выдернуть руку.
   – Не пойду!
   Но хватка у тети Иды была железная. Она рывком подняла Франческу со стула; затем посмотрела на Клариссу, которая все время молчала. Кларисса кивнула, и тогда Ида потащила Франческу из комнаты.
   Алекс быстро отпрянул в тень, выбрался в холл и бросился к библиотеке. Надо сказать очень вовремя.
   Ида вошла в комнату, толкая перед собой Франческу, Кларисса шла следом.
   Вдруг Франческа остановилась, и так резко, что Кларисса едва не налетела на нее.
   – Куда вы меня ведете?
   – А ты как думаешь? – спросила Ида, толкая ее к алтарю. Глаза Франчески округлились от страха...
   – Нет, нет, не пойду...
   Кларисса шагнула вперед, чтобы открыть дверь исповедальни, и Франческа закричала:
   – НЕ НАДО... О, мой Бог, вы обожжетесь! – Ида повернулась к Клариссе:
   – Глупо было давать ей сонный порошок. От него только хуже стало.
   – Нам нужно было, чтобы она спала, – сказала тетя Кларисса в свое оправдание.
   – Но она не спала, – язвительно заметила Ида, – и все помнит. Все наши труды могут пойти насмарку из-за одной нелепой ошибки.
   – Мы не могли этого предвидеть.
   – Но теперь она помнит.
   – Будь что будет, – сказала Кларисса, – но мы должны продолжать. Веди ее вниз.
   Франческа, словно зверь на привязи, брыкалась и пинала Иду. Но у Иды была хватка тюремной надзирательницы, и, в конце концов, она втолкнула Франческу в дверь исповедальни. Кларисса оглянулась, потом шагнула за ними и исчезла.
   Алекс выскользнул из-за книжных полок и последовал за ними, теперь уже вооруженный.
   Кошмар повторился. Только теперь она не спала и понимала: все, что ей представлялось сном, оказалось реальностью.
   Потайная комната... запретная... прекрасно обставленная. И дверь в дальней стене.
   А тетя Ида толкала ее все дальше в этот кошмар.
   Тетя Кларисса открыла дверь; ее глаза были полны печали и понимания.
   Тетя Ида привела Франческу к парапету.
   Внизу ей открылась картина, которую она видела во сне. Все эти постели с роскошным бельем из атласа и кружева. Но теперь она разглядела новые детали – огромный персидский ковер на полу; пламя позолоченных свечей на высоких подставках создавало в комнате атмосферу чувственности; над каждой постелью висели зеркала, отражающие свет и все движения неутомимого мужчины; за занавесями скрывалась еще одна комната.
   Франческа остолбенела. Когда-то она уже была здесь, в этой комнате, где, казалось, сам воздух пропитан пороком.
   – Да, моя дорогая Фрэнсис. – Тетя Ида словно прочла мысли Франчески. – Да. Ты была назойливой, любопытной девчонкой и нашла это место.
   Франческа задрожала. Леденящий холод проник ей в самую душу.
   – Твой никчемный отец-бродяга убил себя и твою мать. Представь, как ты осложнила наши планы, глупая девчонка. Но ничего, мы решили твою проблему. – Ида глянула вниз. – Так что теперь ты знаешь.
   – Что я знаю? – прошептала Франческа. – Что? Что вы сделали?
   – Гипноз, – мягко пояснила тетя Кларисса. – Мы были вынуждены.
   Франческа резко повернулась к своей любимой тетушке.
   – За что? Что я сделала?
   – Нашла запретную комнату и увидела, что мы... что Кольм там делал.
   ...программа действует... Да здравствует семя... Король – это семя. Ужас охватил Франческу.
   – Кольм занимался этим еще тогда? – Тетя Кларисса слегка кивнула.
   – В качестве практики на будущее. Мы сделали так, чтобы ты забыла об алтаре.
   – Пока ты не дала ей снотворное, – саркастически заметила Ида.
   – Да... Мы были уверены, что ты все еще в Германии, дорогая. Мы и не представляли, что ты появишься в тот момент, когда программа должна была развернуться в полную силу.
   – Программа... – прошептала Франческа, повернувшись, чтобы взглянуть на роскошные постели. Ужас охватил ее при мысли о том, что она все эти годы жила здесь и ничего не знала.
   – Новый порядок, новый день, – произнесла тетя Ида с благоговением. – Новое население, созданное путем отбора. Мы долго и напряженно работали ради этого дня, и теперь ничто нас не остановит. Механизм запущен. Кольм уже начал, и теперь ему больше не нужно покидать колонию.
   Король – это семя.
   Кольм – Король.
   Да здравствует Король...
   – Колония здесь? – с трудом спросила Франческа.
   – Не будь наивной, Фрэнсис. Это только опытная ферма, прообраз нового мира.
   Франческа знала, что ее ждет смерть. Потому что, сама того не желая, проникла в эту страшную тайну. И тетки ее не пощадят. Им нет до нее никакого дела. Даже лицо тети Клариссы, с ее добрыми и понимающими глазами, сейчас выражало восторг, как и лицо тети Иды, это был восторг фанатичек, поклоняющихся новому богу.
   Ферма для размножения.
   Она закрыла глаза, и ей представился Кольм, переходящий от женщины к женщине, изливающий в них свое семя. Франческа чуть не упала от охватившего ее ужаса.
   Кольм был богом, Кольм был семенем.
   А кто благословлял всю эту мерзость?
   – Аббатиса – это я, – сказала Кларисса, ее любимая тетушка.
   Тетя Кларисса облачилась в ритуальные одежды и стояла на краю парапета, словно святая перед своими последователями.
   – Бейте в гонг, – приказала тетя Кларисса.
   При каждом ударе из-за занавеса появлялась прекрасная обнаженная молодая женщина. Одна, вторая, третья, четвертая – они входили в запретную комнату и ложились на постель. Пять, шесть, семь, восемь – все великолепно сложенные, с нетерпением ожидающие следующего этапа ритуала.
   – Программа начинается, – оповестила Кларисса и подняла руку.
   Ида толкнула Франческу вперед.
   – Смотри, Фрэнсис, может быть, поймешь назначение идеальной, неиспорченной крови. Существует симметрия, синхронность. Каждый человек создается с единственной целью – властвовать над другими. А вот и он. Посмотри на него. Все эти годы он практиковался, чтобы довести до совершенства свою способность распространять семя. А ты ничего не знала. Смотри на него и помни – он никогда не будет твоим. Потому что в твоих жилах течет цыганская кровь.
   Картина была настолько фантастичной, что Франческа не могла оторвать от нее глаза. Сама мысль о том, что Кольм никогда не был чистым мальчиком, что всю жизнь готовился стать отцом этой странной нации, была невыносима.
   Казалось невероятным, что человек в здравом уме может верить в это, а женщины, которые ожидали его, раздвинув ноги и протянув к нему руки, могли хотеть этого.
   Но они действительно хотели его, все эти прекрасные женщины с нежной, молочной кожей и восторженным выражением лица...
   ...рисунок... девочка...
   Франческа смутно помнила девочку. Воспоминания обрушились на нее, бессвязные и отрывочные, и в какое-то мгновение она подумала, что сходит с ума.
   Кольм работал, как машина, совершенно не заботясь о партнерше. Он вонзался в нее один раз, второй, изливал семя и переходил к следующей, словно натренировался выбрасывать определенную порцию семени, чтобы сберечь силы для очередного соития.
   Это было хуже кошмара – это была реальность, это была ее семья, и это был мужчина, которого она столько лет боготворила.
   А он оказался монстром и дьяволом, и никто не мог остановить его.
   Он обслуживал женщин, одну за другой, изливая свое семя и оставляя каждую стонущей и неудовлетворенной.
   Вновь прозвучал гонг, и Кольм излил семя в последнюю женщину.
   – Программа действует, – вновь возвестила тетя Кларисса. – Король – это семя.
   И женщины хором подхватили:
   – Да здравствует семя!
   Племенная ферма для нового мирового порядка...
   Это больше, чем бесстыдство, думал Алекс, прижавшись спиной к стене за парапетом.
   И такое существование было одобрено амбициозным молодым императором, которому не терпелось вцепиться своими щупальцами в девственную Англию.
   Никогда. Он клянется своей жизнью, жизнью своей Королевы и страны – никогда.
   Он клянется, что семя будет уничтожено, если даже это будет стоить ему жизни.
   Франческа была близка к обмороку, задыхаясь в этой атмосфере похоти и греха.
   Тетя Кларисса сняла свое одеяние и покинула запретную комнату, покинула Франческу, не сказав ни слова, оставив ее в руках тети Иды.
   – Что вы собираетесь со мной сделать? – прошептала Франческа.
   – Не то, что хотелось бы. Как ни смешно, твоя тетя Кларисса неравнодушна к тебе. Она, Главная Сила, создающая новый мировой порядок, хочет подумать, что с тобой делать. А я не стала бы думать. Отдала бы тебя Кольму, чтобы он поразвлекся с тобой, пока не надоест, а потом выбросила бы в Темзу.
   Франческа вздрогнула.
   – А что собирается сделать со мной тетя Кларисса сейчас?
   – Приковать тебя цепями к стене.
   Франческа не могла тягаться с тетей Идой, сильной, как бык; Ида заставила ее спуститься вниз, туда, где происходило спаривание.
   Кольм не спеша, подошел к ним, застегивая рубашку, когда Ида щелкнула вторым замком на цепях.
   – Итак, вот она, настоящая мученица нашей идеи.
   – Можешь использовать ее, если хочешь, – цинично предложила Ида.
   – Я мог бы, – сказал Кольм, склонив голову набок и разглядывая Франческу. – Или придумал бы что-нибудь другое. Она не хочет сказать, где документ.
   Зло. От Кольма исходит зло, он похож на грешного ангела – сияющего и растленного.
   Франческа дернулась, безуспешно пытаясь освободиться от цепей.
   – Хорошо бы заткнуть ей рот, – сказал Кольм. – Возможно, ночь, проведенная здесь, заставит ее заговорить. Знаешь, надо убедить Клариссу, что в нашей работе нет места сантиментам. Право же, Фрэнни, если бы ты не лезла в дела Сары и осталась в Берлине, ничего этого не произошло бы. Но с другой стороны, ты невероятно соблазнительна в цепях.
   Ничего бы не произошло. Слишком тяжело было сейчас думать о том, насколько иной могла быть ее жизнь, скажи она Алексу правду.
   Все это она сделала ради Кольма. Не зная, разумеется, о его империи зла.
   И все усилия ее оказались тщетными. Его не от чего было защищать; это ей нужно было бежать от него как можно дальше.
   Меня ждет смерть, потому что я слишком много знаю. Да и стоит ли жить после того, что я натворила?
   Кольм тоже заслуживает смерти.
   Семя должно быть уничтожено. Любым путем.
   Франческа подняла нож и со всего размаха ударила Кольма в пах. Он взвыл, колени его подогнулись, и он рухнул на пол. И прежде чем Ида успела отреагировать, Франческа ударила его ногой в лицо.
   Ида схватила ее за ноги, но в этот момент грянул выстрел.
   На парапете стоял Алекс с винтовкой в руках. Ида с криком упала. Алекс прицелился в Кольма. Но промахнулся, потому что краем глаза заметил, как Ида, собрав последние силы, бросилась на Франческу. Мгновение – и Кольм, исчез.
   Алекс снова поднял винтовку. Эта женщина была настоящим чудовищем – истекая кровью, она снова бросилась на Франческу, пытаясь ее задушить. Надо было ослабить ее хватку.
   Он выстрелил Иде в ноги, и она рухнула на колени. И снова, словно восставший из пепла монстр, попыталась броситься на Франческу, но через мгновение упала на пол.
   Тишина была оглушающей, запах дыма смешался с липким запахом похоти.
   Алекс бросился за занавески, желая удостовериться, что Кольм ушел, потому что такой мерзавец, даже после удара Франчески, был способен на что угодно.
   – Он бежал, – сказал Алекс Франческе. – Ты такая находчивая.
   Он наклонился и перевернул тело Иды в поисках ключей от наручников. Франческа была в шоке. Она бесстрастно наблюдала за тем, как Алекс освобождает ее, прислушиваясь к топоту в коридоре, и думала о побеге. И о винтовке – ключе к свободе, лежащей на его колене.
   – Ида! – Это Кларисса появилась на парапете. – Что происходит?
   Алекс схватил винтовку и прицелился.
   – У нас нет времени на объяснения, – тихо сказал он. Франческа кивнула. Она не имеет права вмешиваться.
   Пусть Алекс делает то, что считает нужным.
   – Я слышала выстрелы... – печально произнесла тетя Кларисса.
   Такая маленькая, сухонькая старушка, подумала Франческа, и столько в ней зла.
   Алекс прицелился в Клариссу.
   – Ида?
   Франческа очень любила тетю Клариссу. Нет, она не может позволить Алексу убить ее.
   – Ида?.. – встревожилась Кларисса и сразу стала похожа на обычную суетливую и заботливую тетушку Клариссу.
   Но она не была ни суетливой, ни заботливой. Никогда. Она была Творцом Зла, такого огромного, что даже представить себе невозможно.
   Раздался выстрел.
   Кларисса схватилась за грудь.
   – Франческа, – простонала она тонким, высоким голосом и, перегнувшись через парапет, упала замертво.
   Франческа сама была похожа на ходячего мертвеца. Бледная, с блуждающим взором, казалось, ее сразили порочность и зло этого мира.
   Но Алексу сейчас было не до уговоров и утешений.
   – Франческа? – Она не слышала его. Он слегка похлопал ее ладонью по щеке. – Франческа!
   Она сосредоточилась.
   – Я слышу тебя, Алекс.
   – Твои тетушки мертвы. Мы должны найти Кольма. Он не мог далеко уйти. Он почти полз, когда я выстрелил в него.
   Франческа судорожно сглотнула, с трудом преодолев охватившие ее страх, ужас и апатию.
   – Я согласна.
   – Мы должны уничтожить семя. – Значит, он все слышал.
   – Да, – пробормотала она. – Мы должны... – Ее глаза округлились. – Я чувствую запах дыма.
   Будь проклят этот мерзавец. Он решил уничтожить следы.
   – Я тоже чувствую дым, – сказал Алекс, стараясь не выдать своего волнения. – Стой здесь. Я посмотрю наверху.
   Но в этом не было необходимости; он и так знал, что сделал Кольм, – поджег алтарь, и тот вспыхнул, как факел, преграждая им выход.
   – Туда пути нет, – сказал Алекс, но Франческа уже и сама это поняла. И при этом чувствовала себя удивительно спокойно. Или она уже мертва?
   – Послушай. Он же выбрался как-то отсюда, не поднимаясь наверх. Надо выяснить как. Возьми свечу. – Алекс тоже взял свечу и раздвинул занавеси, пропуская вперед Франческу.
   – Как сюда входили те женщины?
   – Они появлялись из-за занавесок, – ответила Франческа, тут же сообразив, что женщины находились в маленькой потайной комнате, скрытой занавесками, в которой, похоже, не было выхода.
   – Должен быть выход. Может, потайная стена или рычаг. – Алекс присел у противоположной стены и стал ощупывать ее, дюйм за дюймом.
   Франческа проверяла занавеси. Ничего.
   Но что-то должно быть, потому что-то дым становился все гуще и гуще. Выбрался же как-то Кольм из этой комнаты.
   – Подожди-ка... – Алекс подошел к занавесям и стал разглядывать что-то. – Понятно. – Он изо всех сил дернул за карниз. Они услышали скрежет камня о камень и увидели дверь.
   – Быстрее... – Алексу казалось, что еще секунда – и он задохнется; Франческа, наконец, протиснулась в дверь, Алекс бросился следом и упал прямо на нее, жадно вдыхая чистый ночной воздух.
   Брейдвуд горел.
   Они стояли на холме и смотрели, как полыхает на фоне ночного неба дом.
   Все демоны зла, кроме одного, призваны в ад, подумала Франческа. И этот, последний, тоже окажется там.
   Все исчезло. Все, что было у нее в жизни, ее надежды, ее мечты... ее семья... ее деньги... о, Боже... все деньги, которые могли как-то смягчить эти потери. Чудовищность произошедшего у нее на глазах ошеломила Франческу.
   И, казалось, заданный ею вопрос был излишним.
   – Что нам теперь делать? – Но Алекс знал ответ:
   – Найти и убить это исчадие ада.

Глава 20

   Секреты, повсюду секреты.
   Филиппа не знала, как выдержит все это. Она тосковала по Аполлону. Прекрасному, сильному, словно жеребец, Аполлону.
   Она ждала ребенка, но об этом никто не должен был знать. Пока не станет заметно.
   И, что хуже всего, никому до нее нет дела. Ни Маркусу, который все время занят, ни Джудит, все еще ликовавшей по поводу исчезновения «этой твари».
   Только зачастивший к ним Аластэр заметил, что она бледна и апатична. Но он приезжал, надеясь увидеть «тварь», и не скрывал этого.
   – Богиня, истинная богиня. Восхитительная, яркая. Тебе, Филиппа, с ней не сравниться. Признайся честно, Маркусу небось и смотреть на тебя неохота?
   Филиппа от обиды расплакалась, а Аластэр терпеть не мог слезы.