Додд Кристина. Беда на высоких каблуках

   – Мисс Майклз, я не имел в виду…
   – Не надо, не извиняйтесь. Просто помните, что во всех судебных разбирательствах, касающихся тендерной дискриминации, очень трудно оспорить права истца. – Брэнди надеялась, что ее слова, произнесенные ласковым тоном, приведут Гленна в ярость. – Вечером я должна заново раскладывать вещи в моей квартире. Так не побудете ли вы няней при мистере Бартолини вместо меня? Могу я рассчитывать на вас? Плачу десять долларов за час!

Глава 12

   Мужчины за столом услышали, что Брэнди заговорила в повышенном тоне.
   – А она горячая девушка. Ее нужно сделать ручной. – Моссимо обратил свои глаза с тяжелыми веками к Роберто и перешел на итальянский: – Ну, так зачем ты привел ее на нашу встречу?
   – У меня не было выбора, – сказал Роберто. – У нас возникли трудности в суде, а она мой адвокат.
   И вдобавок к этому она была сногсшибательная, абсолютно шикарная и очаровательная. Она отвлекала мужчин и расстраивала стратегию Фоссера, настроенного применить грубый нажим. Естественно, Моссимо хотел добиться своего, но Роберто получал наслаждение от того, что мог ему помешать, пусть даже немного.
   – И поэтому ты опоздал? – спросил Моссимо.
   Как будто он имел право требовать от Роберто отчет о расходе его личного времени.
   – Я знал, что вы меня подождете. – Роберто пристально посмотрел на Моссимо, желая знать, поддастся ли он на провокацию.
   Моссимо выдал на это гримасу, которая должна была заменить располагающую улыбку.
   – У нас возникла проблема в ФБР с нашим инсайдером. Они поймали его на уклонении от уплаты налогов.
   – Классический прием с их стороны. Ваш человек был недостаточно умен, чтобы… Нет. Я полагаю, нет. – Роберто хотел рассмеяться, видя досаду на лице Моссимо. Инсайдером был его сын, Марк.
   Роберто только что проявил неуважение к Моссимо, но Моссимо слишком нуждался в нем, чтобы обижаться. О да! Фоссера определенно заглотил наживку.
   – Но у вас и другой инсайдер найдется. – Роберто небрежно махнул рукой на мужчин, сидящих вокруг него.
   – Да, конечно. Но не его масштаба. – Моссимо подмигнул, неуклюже пытаясь изобразить искренность, и понизил голос до шепота. – Не для такой работы, как эта.
   – Расскажи мне о ней. – Роберто не ожидал, что Моссимо станет ему рассказывать. Не сейчас. Пока еще не оговорены условия.
   Моссимо закурил сигарету, и на его мизинце блеснул камень в перстне.
   – В музее выставлен бриллиант. На пятьдесят каратов или около того. То ли голубой, то ли пурпурный. И очень известный. Нужно прибрать его к рукам.
   – «Блеск Романовых». – Роберто бросил взгляд на Брэнди. Она все еще разговаривала по телефону, но уже не так темпераментно – скорее со стальной решимостью, что не предвещало ничего хорошего тому, кто ей позвонил. На них она не обращала никакого внимания, и Роберто был этому рад, так как пока еще не мог понять, какую игру с ним ведет Моссимо. Интересно, какой козырь он припас, если так быстро выдал информацию?
   – Значит, ты слышал об этом камне.
   – Каждый страстный любитель, достойный уважения, слышал о нем. Он один из десяти бриллиантов, считающихся мировой ценностью. – Роберто прекрасно понимал, что Моссимо ничего не знал о «Блеске Романовых», пока камень не привезли в Чикаго, и обдумывал, как извлечь из этого выгоду. Nonno^[15] называл Моссимо тупым громилой. Несомненно, он всегда был примитивной личностью и совершенно не разбирался в прекрасном.
   Моссимо и сам это понимал, что было одной из причин, почему он так сильно ненавидел Nonno. Он всегда чувствовал себя ниже его, и в действительности так оно и было.
   Роберто, который вращался в высших кругах, сейчас напомнил ему об этом, подсыпая тем самым немного соли на рану.
   – Я видел камень в субботу, на учреждении фонда Макграта, у него в доме. Но если прибирать камень к рукам, это нужно делать по дороге между музеем и частным домом.
   – Лучше ночью, накануне перевозки в следующий город, – сказал Моссимо. – Когда камень будет упакован в контейнер, потом его легче транспортировать.
   – Очень хорошо. Весьма толково. – Моссимо был тонкий наблюдатель, поэтому Роберто старался прикинуться наивным. – Но какое это имеет отношение ко мне?
   – Ты – инсайдер.
   – У меня еще не закончено следствие по делу.
   – Это пустяки, – засмеялся Моссимо и закашлялся. Потом загасил окурок в своей тарелке. – Твой дедушка был непревзойденный мастер в таких вещах.
   – Пока вы не выключили его из дела, – сказал Роберто бесстрастно. Запальчивость была бы бессмысленна. Но не сейчас, когда он уже держал отмщение в своей хватке.
   – То было время перемен. Поверь, мне ужасно не хотелось выводить его из игры. Но он был стар. Он становился мягкотелым. Так что это нужно было сделать. Но я думаю, – Моссимо поднял указательный палец, – твой дедушка должен был научить тебя всему, что он умеет.
   Роберто исподтишка быстро взглянул на Брэнди. Она тихим голосом торопливо выкладывала факты Гленну Сильверстейну и не обращала ни на кого внимания.
   – Мой адвокат не вечно будет разговаривать по телефону. Давай по существу.
   – Я хочу, чтобы в этом деле ты был моим инсайдером.
   Роберто рассмеялся. И довольно громко. Брэнди даже отняла от уха трубку и удивленно посмотрела на них. Но Моссимо, казалось, не был обескуражен.
   – Срубить куш от того алмаза, наверное, не так уж плохо?
   – Я не нуждаюсь в деньгах, – сказал Роберто, по-прежнему не сводя глаз с Брэнди. Она что-то отрывисто говорила в телефон, щеки ее пылали, глаза горели.
   – Ты – граф. И действительно важный человек в Италии.
   – И в некоторых других местах тоже, – заметил Роберто, не отказывая себе в удовольствии.
   – Да. И в некоторых других местах тоже. – Моссимо состроил мину, сошедшую за улыбку, обнажив свои желтые, с изъянами, зубы. – Ты никогда не нуждался в деньгах, но все же воровал камни. Охотился за ними по всей Европе и Азии. Для такого человека, как ты, это – спорт. Интрига. Так что подумай как следует. Обчистить знаменитый музей – это большая часть для нашего клана.
   Сказать бы ему, что он не из их клана. Роберто тешился этой мыслью, но ему не хотелось сердить Моссимо до такой степени, чтобы вывести его из себя. Последствия он уже видел раньше.
   – Я сразу буду покойником, – сказал он. – У них там охрана по последнему слову техники. Я кончу на электрическом стуле, прежде чем продвинусь на два дюйма к тому бриллианту.
   – Aгa, так ты все посмотрел и оценил.
   Роберто уклончиво пожал плечами.
   – Ну что ж… эта работа все равно будет сделана. – Моссимо заговорил быстрее, видя, что Брэнди закончила разговор. – С тобой или без тебя.
   – Без меня. Мне и так уже предстоит суд. Чтобы браться сейчас еще за одно дело, надо быть глупцом.
   – Глупцом, у которого есть дедушка.
   – Ах, вот оно что, – сказал Роберто. Моссимо действительно думает, что он не сумеет защитить своего дедушку?
   Но Моссимо знал, что сказать.
   – Твой дедушка стар. Он не выходит из дома. И он не позволит тебе нанять для него охрану. Если ты не станешь сотрудничать с нами, мы его достанем. Рано или поздно.
   К столу направлялась официантка с их заказом.
   – Рано или поздно, – задумчивым голосом произнес Роберто, – кто-то обозлится и устранит тебя, Моссимо. – Он сказал это так тихо, что прошло несколько минут, прежде чем другие Фоссера поняли смысл его слов.
   Рики с Дэнни свирепо поднялись из-за стола, так что их стулья ударились о стену.
   Официантка резко изменила направление и схватила Брэнди за руку, когда та собралась идти к столу.
   – Тише, тише. – Моссимо замахал мужчинам, чтобы они сели на свои места. – Никаких угроз. У нас нет для этого причин. Мы все здесь друзья и можем спокойно договориться.
   Сначала дубина – потом доброта. Хватка Моссимо явно ослабевала. Приоритетное право держать Чикаго в руках от него ускользало. В отчаянии он пытался что-то предпринять, как бы рискованно это ни было, лишь бы сохранить контроль над прибыльным бизнесом. Роберто делал ставку именно на такой расклад.
   – Мы все отыграем назад, как испокон веков делали наши семьи. Семьи Фоссера и Контини всегда грабили вместе в Бернинах. – Моссимо сцепил руки, показывая Роберто переплетенные пальцы. – В наше время слияние – это старая традиция.
   – Не совсем. – Роберто положил ладонь на стол. – Семья Фоссера ни черта не смыслит в обязательствах. – Рики с Дэнни снова встали. Роберто сделал то же. Он положил на стол другую ладонь и наклонился к Моссимо. – Иначе бы не стала посылать своих парней следить за мной. Это глупо, и я хочу положить этому конец.
   – Я не заставлял моих людей следить за тобой. – Моссимо умудрился изобразить удивление.
   Прежде чем кто-то успел заметить, Роберто ловким движением схватил Моссимо за кисть и резко выкрутил ему запястье.
   – Убери их у меня с хвоста.
   Он почувствовал, как холодный металл коснулся его шеи.
   Роберто позволил себе медленно пройтись взглядом по перстню на мизинце Моссимо. Перстень был старинный и настолько старый, что выгравированный на нем узор стерся. Камень, вправленный в золотую оправу, был натуральным изумрудом безупречного, насыщенного зеленого цвета, не ограненный – округлый и отшлифованный. Это был тот самый перстень…
   Хотя Роберто совсем не собирался изображать, что жаждет принять ситуацию как есть, он не ожидал такого жестокого взрыва эмоций при виде перстня дедушки. Ему хотелось скрутить Моссимо шею, а не запястье. Не поворачивая головы, он сказал:
   – Пусть тот сукин сын уберет от меня пистолет – или докторам придется срезать перстень с твоего сломанного пальца. Это будет справедливо, не правда ли?
   Лицо Моссимо сделалось влажным от боли и пота.
   – Убери оружие, Дэнни, – приказал он. – Diavolo^[16], убери пистолет, пока тебя не увидели копы. Такие выставки нам ни к чему!
   Да. Краем глаза Роберто видел, как Дэнни сунул оружие себе под рубаху.
   – А теперь, Моссимо… убери тех людей, что висят у меня на хвосте.
   – Я не держу моих людей у тебя на хвосте и не знаю, кто они. Ты хочешь, чтобы я убрал их, кто бы они ни были? Я могу это сделать. – Возможно, Моссимо говорил правду, потому что ему действительно было больно.
   Но этот человек мог и наврать с три короба.
   Роберто заглянул в маленькие злые глазки Моссимо, бросавшего ему вызов, давая понять, что он сейчас грозит сопернику, которого нужно уважать.
   – Я сожалею по поводу несправедливого обвинения. Мне следовало знать, что старый друг семьи не стал бы опускаться до такой бесчестной практики. – Роберто разжал руку. – А о тех двух парнях я позабочусь.
   – Я могу тебе помочь, – сказал Моссимо.
   – Никакой помощи не потребуется, – ответил Роберто, ослепительно улыбнувшись. Потом повернулся к Брэнди.
   Она уже убрала телефон и теперь с удивлением смотрела на Роберто.
   До сих пор для нее он был итальянским графом, дилетантом-вором с ловкими пальцами. Ладно, это еще куда ни шло. Но она не думала, что этот мужчина способен прибегнуть к насилию и отпускать его столь щедрой рукой.
   Роберто кинул Брэнди ее пальто.
   – Надень его, – приказал он.
   Брэнди повиновалась. У нее дрожали пальцы, когда она завязывала пояс вокруг талии.
   Роберто дал чаевые топтавшейся возле них официантке и приказал:
   – Положите заказ в пакеты. – Он повернулся к Моссимо. – Спасибо за ленч.
   – А как насчет нашего дела? – спросил Моссимо, потирая запястье. Сейчас он разговаривал уже без прежней фальшивой сердечности. Сейчас он был такой, какой был на самом деле: подлый, мелочный вор, без искусства и без изящества.
   – Я свяжусь с тобой.

Глава 13

   Роберто поймал Брэнди за руку и легонько, но твердо подтолкнул к выходу.
   Раздираемая эмоциями, Брэнди хотела совершенно недвусмысленно заявить, что ей не нравится это грубое обхождение. В то же время она жаждала уйти из ресторана, прежде чем кто-нибудь пострадает – она, например. Или Роберто.
   – Из-за чего вы поругались?
   – Так, разногласия по поводу того, кто будет платить за еду, – сказал Роберто, забирая у официантки пакеты с ленчем.
   – У вас, у мужчин, всегда так? Если вы с чем-то не согласны, в ход сразу идет оружие? – Брэнди оглянулась. Все Фоссера, не отрывая взглядов, следили за тем, как они с Роберто шагают к двери.
   Брэнди отвернулась с таким ощущением, что у нее между лопатками шевелится кожа. Или, может быть, это был холодный пот, который струился по спине.
   – Как прошла беседа с «Макгратом и Линдобертом»? – небрежно спросил Роберто.
   – Беседа с… Ах да, с Гленном Сильверстейном! – Брэнди была в недоумении. Сейчас им в спину могли всадить пули, а он разговаривает как ни в чем не бывало. – Он намерен проверять меня каждые два часа.
   – В самом деле? – Роберто распахнул наружную дверь. – Зачем?
   – Да так, лишь бы досадить мне. Это его цель.
   После душной атмосферы ресторана холодный воздух был даже приятен. Или это только казалось, потому что Брэнди почувствовала облегчение. Она сделала глубокий вдох. Автомобиля нигде не было видно.
   – И как мы теперь пойдем? – спросила она ехидно.
   Роберто раскрыл свой телефон и сказал в трубку:
   – Ньюбай, мы готовы.
   Брэнди с оглядкой, бочком отходила прочь от окон. Оружие. У тех людей имелось огнестрельное оружие. У ее отца было простое охотничье ружье, а ее личный опыт по части оружия ограничивался фильмами со Стивеном Сигалом, когда она ходила в кино с Аланом и всегда была против того, чтобы смотреть боевики. Может, ее представления были наивны, но она никогда не видела, чтобы кто-то использовал пистолет только для того, чтобы кого-то попугать. Одного такого человека, впрочем, она знала.
   Роберто.
   Она украдкой взглянула на него.
   Роберто казался совершенно невозмутимым, и теперь она сообразила, что в течение всей той сцены от него исходила мощь. Его могли побить, могли убить. Только не эти люди. Общаясь с ними, Роберто владел ситуацией.
   Кто он? Похититель драгоценностей? Гангстер? Или только граф?
   Роберто подвел ее к подъезду соседнего здания. Подтолкнул к стене, защищенной от ветра, и передал пакеты.
   – Стой здесь, – сказал он и помчался по улице. Не как итальянский граф или похититель драгоценностей в костюме бизнесмена, а как спортсмен на соревнованиях по легкой атлетике. Но главное, отметила Брэнди, те двое парней, что следовали за ними от здания суда и околачивались на углу, едва увидев летевшего к ним Роберто, побежали тоже. Бросились наутек, будто были в чем-то виноваты.
   Роберто вслед за ними повернул за угол.
   И скрылся из вида.
   О черт! Она его упустила!
   Брэнди побежала тоже. Ветер вышиб из нее дух. Ее сердце колотилось от холода, от бега, от страха, что ее подопечный ускользнул из-под надзора.
   Она обогнула угол. Роберто с парнями нигде не было видно. Брэнди смотрела по сторонам, ощущая себя беспомощной и глупой. И еще… она тревожилась за него.
   Почему? Почему она должна о нем беспокоиться? Нужно беспокоиться о себе. Теперь ей придется идти обратно к судье Найту и признаваться, что она упустила Роберто Бартолини. В фирме «Макграт и Линдоберт» тоже не обрадуются.
   Но несмотря ни на что, она беспокоилась за Роберто, ввергшего себя в неприятности. В большие неприятности.
   Все-таки она очень глупая. Ее отношение к Алану показало, какая она бестолковая. И сейчас до нее не сразу дошло, что у семьи Фоссера и Роберто какие-то нелады. Она думала, что имеет влияние на его личность, но Роберто изменил все ее представления.
   Самое же худшее заключалось в том – и это заставило ее страдать, – что хот-доги пахли невероятно соблазнительно.
   Но как она могла думать о еде в такой ситуации?
   Несомненно, единственное, в чем она разбиралась, так это в еде.
   И… гм… в сексе. Брэнди знала, что в этом деле она знает толк. Во время их уик-энда в какой-то момент она даже вынудила Роберто молить о пощаде.
   Брэнди пошла дальше по улице, разыскивая его. По крайней мере пока она двигалась, было не так холодно…
   Но Роберто уже бежал обратно, выскочив из-за угла.
   – Что ты здесь делаешь? – Он снова схватил Брэнди за руку и потянул назад. Когда появился Ньюбай в лимузине, Роберто подтолкнул ее к машине.
   – Ты можешь перестать толкать меня? – Брэнди попыталась отпихнуть его.
   – Я показываю тебе дорогу. – Роберто не стал дожидаться, пока Ньюбай обойдет кругом, и сам открыл перед ней дверцу, продолжая «показывать дорогу». Потом плюхнулся рядом и захлопнул дверцу. Ньюбай тронулся с места одним плавным движением. – Черт побери, Брэнди, я же сказал тебе, чтобы ты оставалась на месте!
   – Что касается следования указаниям, – сказала Брэнди, – я человек разболтанный.
   И ее от них тошнит. А еще она устала слушать, когда ей говорят, что ей делать, и то и дело толкают в спину, да и вообще делают козлом отпущения.
   Очевидно, на ее лице было написано, как она перепугана, поэтому Роберто только сказал:
   – Гм… ладно, я это запомню. – Он взял у Брэнди пакет. – Славная девочка. У тебя еще остались хот-доги.
   – Я рада, что хоть что-то сделала правильно, а то я, кажется, ни на что не способна. Не могу никуда пойти самостоятельно. Гленн устраивает мне разнос, что я не держу тебя «под контролем». – Она начертила пальцами кавычки. – Мужчины в нашей компании не верят, что я адвокат. Я спала… – Брэнди поспешила закрыть рот. Должно быть, она переутомилась. Чуть было не ляпнула об их совместном уик-энде, а эту тему она предпочитала не поднимать.
   – Ты становишься сварливой, когда голодна, – заметил Роберто.
   – Я не голодна! – рассердилась Брэнди.
   Но запахи гамбургера, лука и квашеной капусты были почти невыносимо соблазнительны. И вкупе с облегчением оттого, что они с Роберто были сейчас в безопасности, это вызвало громкое урчание в ее животе.
   Роберто выдвинул из скрытого отделения лимузина, сбоку от себя, поднос и поставил ей на колени. Разорвал пакет и протянул Брэнди один из обернутых, еще теплых хот-догов.
   – Давай ешь.
   – Вот видишь, – сказала Брэнди, – тебе непременно нужно указывать мне, что я должна делать. – Она развернула хот-дог трясущимися пальцами. – Кто были те мужчины?
   – Которые в ресторане или за которыми я гнался?
   – За которыми ты гнался.
   – Не знаю. Я хотел поговорить с ними, чтобы выяснить, почему они продолжают появляться там же, где мы.
   Брэнди должна была признать, что ее восхищали его ответы. Он не уходил от вопросов больше, чем должен был уходить.
   – У них тоже было оружие? – Брэнди откусила хот-дог и потеряла мысль. – Это так вкусно! – сказала она с набитым ртом.
   Роберто улыбнулся ей. Точно так же, как в ту ночь, во время их уик-энда. Он улыбался ей как самой замечательной женщине в мире.
   Брэлди смущенно потянулась за салфеткой.
   Когда он протянул ей салфетку, их пальцы встретились. Почему она думает о сексе с ним? Что заставляет ее думать об этом, в то время как она ест хот-дог? Гм…
   – Кто тебя преследует, как ты думаешь?
   – Не знаю. – Роберто откусил хот-дог и задумчиво жевал. – ФБР, полиция, репортеры. Я полагал, что это кто-то из Фоссера, но Моссимо сказал – нет. Конечно, ему ничего не стоит и соврать.
   Значит, у этих парней могло быть оружие. Брэнди знала, что ответ ей не понравится, но тем не менее спросила:
   – Если это люди Фоссера, зачем ему нужно преследовать тебя?
   – Профессиональное любопытство.
   Это было подобно электрошоку. Брэнди поняла, что Роберто имеет в виду.
   – Похищение драгоценностей?
   – Сейчас Моссимо проводит самую большую операцию в мире, прямо из своего дома.
   – У меня могли быть крупные неприятности, – сказала Брэнди. – Зато, что я позволила тебе находиться рядом с преступниками. У них было огнестрельное оружие! – Брэнди едва не сделалось плохо при этой мысли.
   – Сомневаюсь, что судья Найт разгневался бы, если бы меня пристрелили, – ухмыльнулся Роберто, судя по всему, ни в чем не раскаиваясь. – А после сегодняшней утренней встречи его честь даже укрепился бы в этом мнении.
   – Нет, я хочу слышать ответ по существу. Ты выламывал тому человеку запястье! – Брэнди четко помнила, как это выглядело. Роберто не хуже ее знал, что он делает. – И они наставили на тебя оружие. Твое свидание с ними не было похоже на повседневный визит на ленч.
   – Для тебя, возможно, – сказал Роберто. – Не беспокойся, Сага. Я не позволю, чтобы тебя коснулось какое-то безобразие. – Он открыл банку кока-колы и протянул Брэнди.
   – Почему непременно должно быть безобразие? – Она сделала глоток, и сахар ударил ей в голову, взбодрив организм желанным притоком энергии.
   – Там, где Фоссера, – сказал Роберто, – там всегда безобразие. – Он снова откусил хот-дог. – Надо было попросить хорошей горчицы.
   Брэнди видела, что он не воспринимает всерьез ее допрос.
   – Ты оставлен на свободе под мою ответственность. Если ты помнишь, судья Найт рассказывал тебе о штрафе за нарушения. Мне он тоже говорил о санкциях, и я хочу…
   – Если я отвечу на твои вопросы, ты ответишь на мои? – Роберто передал ей пакет с чипсами.
   Брэнди мгновенно насторожилась.
   – Какие вопросы? – Чипсы представляли собой какие-то дряблые, желтые, недожаренные корки. Поэтому Брэнди передала их обратно.
   – У твоего бывшего жениха есть жена? – спросил Роберто.
   Брэнди задумалась. Так ли уж ей необходимо услышать его секреты?
   – Только одна.
   Роберто не засмеялся.
   В самом деле, какое это имеет значение, узнает он сейчас или позже? Рано или поздно это узнают все. Вон тот подонок Сэнджин тоже порывался выяснить. Вероятно, услышал от этого мерзкого типа, Гленна. Если бы не ее годовой договор об аренде этой убогой, разгромленной квартиры, если бы не нужно было держаться за работу, чтобы не погубить свою карьеру, и если бы не поручительство за Роберто, она бросила бы все и отправилась домой в Нашвилл. Брэнди тотчас представила, как ее обнимает Тиффани, гладит по волосам и называет «бедная девочка». И это казалось ей раем.
   Рука Брэнди подкралась к сумочке, где лежал сотовый.
   Нет. Она не могла сейчас говорить с матерью. Не здесь. Не сейчас. Не рядом с Роберто, когда он смотрит на нее и ждет ответа.
   – У Алана была подружка. Она забеременела, и ему пришлось жениться. – Брэнди вытерла руку бумажной салфеткой.
   – А-а. – Роберто, казалось, ничуть не удивился, как будто для мужчин это было обычным делом.
   Подонки.
   Он глядел поверх нее, размышляя над полученной информацией.
   – Но ты его по крайней мере не любила, – высказал он под конец свое суждение.
   – Любила, – возразила Брэнди. – Даже слишком!
   Нет, она его любила. Слишком!
   – Нет, не любила. Ты не кажешься опустошенной, ты – раздражена.
   – Потому что ты такой раздражающий! – И назойливый, добавила про себя Брэнди.
   – Ты за весь день ни разу не вспоминала о своем бывшем женихе, – сказал Роберто. – Женщина, чье сердце разбито, не может думать ни о чем другом.
   – Скажи, кто сделал тебя экспертом в любовном вопросе и на том скончался? – Брэнди возмутило, что он так ведет себя. И только потому, что она переспала с ним. Помчалась очертя голову к нему в отель. Можно подумать, он что-то знает о ней! То, чего она и сама о себе не предполагала.
   – У тебя есть ко мне какие-то вопросы, или ты намерена ссориться? – спросил Роберто.
   Ему еще хватало наглости загадочно улыбаться!
   – Я не ссорюсь, – сказала Брэнди. Она не собиралась ссориться. Она всегда была разумной и рациональной. Поэтому она взяла за жабры свою поизносившуюся самодисциплину и сосредоточилась. – Да. Да, у меня есть вопросы. О семье Фоссера. Зачем ты пошел туда?
   – Они попросили меня встретиться с ними, – сказал Роберто. Ему, казалось, было все равно, что чипсы недожарены. Он ел их с большим аппетитом.
   – Что за глупость? – продолжала Брэнди. – Зачем нужно было идти к таким людям, когда тебе предстоит суд?
   – Никто не смеет сказать Моссимо «нет».
   Роберто сказал это таким твердым тоном, что у нее пробежал озноб по спине.
   – Он опасный человек?
   – Очень опасный.
   – Тогда почему ты не заявишь на него в полицию?
   – По ряду причин. Во-первых, вряд ли полиция всерьез станет слушать все, что я говорю. Как тебе известно, я должен предстать перед судом за воровство, поэтому в полиции расценят это как соперничество или заговор. Или решат, что если он убьет меня, это избавит их от лишних хлопот. Во-вторых, Моссимо не делает ничего такого, за что его можно было бы привлечь к ответственности. Если против него предпримут расследование, он поймет это превратно и убьет того, на кого падет его подозрение. – Роберто наклонился и посмотрел Брэнди в глаза. Его глаза были темные и суровые. – Ты меня понимаешь? Тебе не следует сообщать полиции о Моссимо. Или о ком-то еще из Фоссера. Они не посмотрят, что ты женщина, что ты молодая и красивая. Они убьют тебя.
   Брэнди не знала, что сказать. Не знала, что думать. Не понимала, о чем он говорит. Кто он? Страстный любовник? Очаровательный похититель драгоценностей? Надменный аристократ? Или, может быть, этот бесстрашный мужчина с суровым лицом… слишком хорошо знаком с убийством?
   Ей было ненавистно пребывать в таком невыгодном положении. Она не хотела оставаться в неведении. Если бы у нее был ее ноутбук…