Доконт Василий. Ура, Хрустальная Корона!

   Тут и виночерпий с винами:
   - Ик! Ваше Величество! Ик! Вина проверил лично! Ик! Все в полном, ик!, порядке! Ик! Для кого выпивка - праздник, ик!, а мне, бедному, ик! - работа! Ик!
   Бальный зал. Натёртый до зеркального блеска пол. Разминается оркестр. Стулья у стен - отдыхать между танцами.
   И маг-осветитель:
   - Всё в порядке, Ваше Величество. Будет светло, как днём. Во дворе установлены дополнительные светильники, тусклые заменил.
   Что ещё? Проверить гардеробы - принимать шубы у гостей, и хранить до конца бала. При выдаче не перепутать и не потерять: чтобы никаких скандалов.
   Фейерверки расставлены, шутихи подготовлены. Солдаты для их охраны - на постах.
   Действительно, всё в порядке.

3.

   - Посмотри, Тахат, что ты натворил, - огорчённый Фумбан положил на стол перед Тахатом только что дописанный лист, - О чём ты думаешь?… Что от вина пьян, что от любви - для работы только вред. Почему слово "Аквиннар" ты постоянно пишешь с маленькой буквы? Давай, переписывай.
   Вздохнув, Тахат пишет снова:
   "…город Аквиннар не вошёл ни в одно из королевств, как и вся Аквиннарская долина, окруженная Кольцевыми горами. Из-за своего положения - в центре Соргона - Аквиннар был выбран для проведения Советов Королей. Управляют городом Хранители, следящие за дворцом Совета Королей и поддерживающие его в рабочем состоянии.
   В Кольцевых горах - пять удобных проходов, через которые проложены пять дорог, ведущих в соседние королевства: Рубенар, Тордосан, Скиронар, Эрфуртар и Хайдамар…"
   Дописать лист до конца Тахат не успел - прибежала Огаста.
   Есть такие особы, которые не могут, не умеют, от природы которым не дано ходить, передвигаться, перемещаться медленно, шагом. При появлении этих особ возникают всяческие круговерчения, вихри, и перемены всегда разительны настолько, что время легко делится на два периода - до их появления, и - после. А разница между ними такова, что её без труда видит слепой, слышит глухой, а все остальные перестают узнавать себя - прежних, впрочем, не замечая этого. Толстые втягивают животы. Худые расплываются от счастья в бесформенные облака. На самых зверских физиономиях возникают такие умильные выражения, что многие из них в этот момент были бы причислены к сонму святых и получили бы всяческое прощение, если бы всё внимание окружающих не было бы приковано к упомянутым особам.
   - Рада видеть вас, мастер Фумбан. Здравствуй, милый Тахат, - Огаста уселась на стол Тахата, чуть не опрокинув чернильницу, - Ты скоро освободишься? Меня королева отпустила на весь вечер. Пойдём, погуляем? А потом - на бал.
   - Я испортил один лист. Видишь: переписываю.
   - Ты просто устал, вот и ошибаешься. Тебе нужно отдохнуть. Верно, мастер Фумбан? Тахату, ведь, нужен отдых?
   - Про Тахата не скажу - не знаю. А мне точно нужен отдых. Закончим на сегодня, Тахат. Завтра перепишешь. Пора мне, старому, на покой: что-то в сон клонит.
   - Спасибо, мастер Фумбан, - Огаста соскочила со стола, и Тахат еле успел подхватить летящую на пол чернильницу. Девушка подбежала к Фумбану и звонко чмокнула его в середину лысины, - Вы - душка.
   Фумбанова лысина покрылась румянцем.
   - Вот стрекоза! - Фумбан на всякий случай снял со своего стола бутылочку с клеем, - Забирай своего ненаглядного, пока беды не натворила. До завтра, Тахат. До свидания, Огаста.

4.

   Паджеро снова был в городе. Услышанное на заседании Кабинета встревожило капитана: он понятия не имел, кто мог ещё приобретать оружие в таких количествах. Он - знающий в Раттанаре почти всё, оказался неосведомленным о таком серьёзном деле.
   Короткий зимний день кончился. Шары магических фонарей отбрасывали неяркий свет на снежные сугробы, на узкие тропинки в снегу, на полосы от санных полозьев и на редких прохожих, спешащих по своим делам.
   Поручение Фирсоффа - пригласить Тусона - капитан выполнил, и ехал на встречу с человеком, через которого руководил сетью своих информаторов.
   Человека этого звали Джаллоном, и был он когда-то лейтенантом в заградотряде капитана Паджеро. С тех пор успел поразбойничать, отведать каторги на золотых рудниках и доживал свой век менялой у Скиронских ворот. Лавка менялы была удобным местом для встреч, и Паджеро ездил к нему открыто, не прячась.
   Проезжая улицу Медников, капитан вспомнил о странной встрече на базаре и завернул к хибарке Кассерина.
   - Хорошо, что вы пришли, капитан, - Кассерин суетился, пытаясь отыскать место, чтобы усадить гостя. Наконец, сгрёб гору бумаг с ближайшего стула на пол, - Садитесь, Паджеро.
   - Мне всё время хочется спросить вас, мастер Кассерин, чем ценны все эти бумаги, но я не решаюсь.
   - Разве? А сейчас? Но тут нет никакой тайны, капитан. Это черновики моих работ по магии и лучшие работы моих учеников. Школьные, конечно. Вы не представляете, как интересен бывает взгляд ребёнка на различные магические вопросы. И как неожиданно бывает верен. Но это не существенно. Сейчас я хотел бы, чтобы вы поговорили с моим новичком - очень важно, мне кажется.
   - Вы не можете мне сказать, в чём его талант? Я удивился, увидев с вами такого взрослого новичка.
   - Он перемещает предметы. Не двигает, а именно перемещает. Переносит с места на место без промежуточных положений: только что предмет был здесь, и тут же, мгновенно, оказывается в другом месте, если вы понимаете, о чём я говорю.
   - Понимаю, мастер, понимаю. О каком разговоре с вашим подопечным вы упоминали?
   - Одну минуту, капитан. Харбел, мальчик, иди сюда! Расскажи капитану то, что рассказал мне. О Залесье.
   - Я жил в Залесье…
   - Под Шерегешем?
   - Нет, под Карасуком. Шерегеш почти у моря, а от нас до моря полдня езды.
   - Деревня, которую сожгли в начале осени?
   - Да, господин капитан.
   - Там же никого не осталось в живых?!
   - Я остался. Был ещё мой дружок, Мосул, но его в лесу укусила змея, и он умер.
   - Вы заблудились?
   - Нет, прятались от тех, кто был в деревне.
   - Ты видел, кто её сжег?
   - Да, это были гоблины.
   - Так далеко от моря?!
   - Они были не сами - их привели люди в форме заградотряда.
   - Ты не путаешь?
   - Нет, господин капитан. Алый плащ заградотряда ни с чем не спутаешь.
   - Это верно, спутать тяжело. Давай-ка по порядку.
   - Мы с Мосулом ходили в лес за грибами. Набрали по лукошку и пошли домой. Когда подходили - чувствуем - пахнет дымом. Побежали. На опушке я остановился, когда их увидел. Мосул немного пробежал и тоже остановился. Потом бросился назад. Его заметили, погнались. Меня не видели. Мы убежали, потом Мосула укусила змея. Я долго бродил по лесу, вышел к Карасуку. Но в город идти побоялся - на дороге были солдаты заградотряда, кого-то искали. Думаю, что меня. Я обошёл Карасук лесом и пошёл в Раттанар. Вот и всё.
   - Ты не возвращался в деревню?
   - Мы с Мосулом заходили, когда убежали - вернулись посмотреть, может, кто жив из родных. Немного поискали - не нашли. Потом приехали заградители, и мы убежали и не возвращались уже. Потом Мосула укусила змея.
   - Почему вы не вышли к заградотряду, когда были в деревне?
   - Ими командовал тот, что был с гоблинами. Тот, которому они давали деньги.
   - Как это было?
   - Я же говорил - я на опушке остановился, когда их увидел, а Мосул пробежал дальше. А потом бросился назад, когда за ним погнались.
   - Ясно. А деньги гоблины когда платили?
   - Тогда же и платили. Они стояли втроём: гоблин и два заградителя, и он каждому сунул в руку по толстому кошельку.
   - Ты понял - за что?
   - За детей, наверное.
   - Каких детей?
   - Так я же и говорю: их там много было, гоблинов, с детьми на руках. А эти трое - отдельно. Пересчитали и рассчитывались.
   - Детей пересчитали?
   - Ну да, я так думаю.
   - Дети большие?
   - Нет, мелюзга - два года и меньше.
   - Номер отряда не заметил? Вот здесь, на левой стороне груди и на левом рукаве рисунок щита, и в нём цифра. Не помнишь, какая?
   - Я знаю, где номер. Но они всё время кутались в плащи, а на плащах номеров не ставят. Ведь, правда?
   - Правда. Ты говорил кому-нибудь ещё об этом?
   - Не-а, я боялся. Только мастеру Кассерину - он обещал мне работу, да вам, господин капитан.
   - И не болтай об этом, а я постараюсь отыскать этих солдат… Или это были офицеры?
   - Я же говорил, что один командовал, когда нас искали. Значит, офицер.
   - Если я их найду - опознать сможешь?
   - У одного из них бородавка вот здесь, над правым глазам. Большая и с чёрным волосом. Из бородавки, значит, торчат. Этого точно опознаю. А вы, в самом деле, их найдёте?
   - Надо найти, обязательно надо. Спасибо, Харбел.
   - Иди к себе, малыш. Мне с капитаном ещё поговорить надо…
   - Почему он так спокоен, мастер? Потерял родных, друзей - и совершенно спокоен. Шок?
   - Видимо, да. Он не видел своих близких мёртвыми и не испытывает ужаса - просто знает, что их нет, но не понимает этого. От шока у него и началось… точнее, открылись способности. Мне повезло, что он их опробовал на мне.
   - Мастер, берегите его: и способности у него полезные, и как свидетель он может понадобиться. Если к вам обратится человек по имени Джаллон…
   - Меняла у Скиронских ворот?!
   - Да, это мой человек, на специальной работе, если можно так сказать. Так вот, если он к вам обратится за помощью…
   - Какую я могу оказать ему помощь в этой, специальной, работе?!
   - Не вы - Харбел. Его способности могут хорошо послужить Раттанару и Короне, мастер Кассерин.
   - Я не дам вам втягивать мальчика в эту… специальную работу.
   - Он уже втянут - вы же прекрасно понимаете, свидетелем чего он был. Не зря же вы так обрадовались моему приходу. Вы будете знать всё, что попросят от Харбела, и увидите - никто не хочет ему вреда. За сегодняшний день рассказ Харбела - уже третья по счёту новость, предрекающая нам крупные неприятности. И каждая из них способна перевернуть Соргон вверх тормашками. Так-то, дорогой мастер-маг.

5.

   В меняльной лавке было тесно, не протолкнуться.
   Паджеро присел в углу на пустой бочонок - ждать, пока Джаллон освободится. Меняла, увидев капитана, вывесил на окне табличку: "Размена нет".
   Оставшихся в лавке клиентов он отпускал, не высчитывая своего процента. Без споров и торговли очередь рассосалась быстро, и Джаллон запер дверь, опустив штору с надписью "Закрыто".
   - Сумасшедший сегодня день, капитан. После обеда идут ремесленники, ювелиры, оптовые торговцы всякой всячиной. Все несут золотые - меняют на серебро и медь. Похоже, в Раттанаре скупают всё, что хорошо и долго хранится. Сколько сижу в этой лавке - не помню ничего подобного.
   - Это четвёртая неприятная новость, дружище Джаллон. И ничуть не лучше остальных трёх. Зато кое-что объясняет. После обеда, говоришь? С какого времени ты считаешь свои "после обеда"?
   - Примерно с двух часов дня.
   - Понятно. Что ещё спрятано в твоей меняльной лавке? Поделись со старым другом.
   - Сначала объясни мне, что тебе понятно про золотые.
   - Я скажу тебе остальные неприятные новости, и ты сам всё поймёшь. Первая - оружие, скупленное Храмами - только половина проблемы. Нужно искать остальное. Вторая - вестник из Сарандара с приглашением на Совет Королей прибыл в полдень, или чуть позже, но до твоего обеда. Ты его должен был видеть.
   Джаллон утвердительно кивнул.
   - Третья - гоблины жгут деревни и сжигают все трупы, чтобы среди обгоревших останков людей спрятать отсутствие детей до двух лет. Как тебе новости?
   - Приятного мало, но я не вижу связи всех твоих новостей между собой.
   - На одном из пожаров гоблинов сопровождали офицеры-заградители.
   Джаллон присвистнул.
   - Плохо, если это всё связано. Свидетели надёжны?
   - Свидетель один, и я хочу, чтобы ты взял его под свою охрану. Его могут разыскивать. Сейчас, когда ты знаешь, что искать - отыщешь и других свидетелей. Но этого береги пуще глаза. Он запомнил заградителей, могли запомнить и его. У одного из заградителей вот тут бородавка, поросшая чёрным волосом, и он с отрядом был в Залесье под Карасуком. Давай, выкладывай свои новости.
   - Городская стража задержала только двух из названных тобой людей, но лучше бы ты их брал сам: оба сбежали вместе с конвоирами по дороге в тюрьму.
   - Значит, этот след оборвался. Что ж, пойдём по другому. Рассказывай дальше.
   - На базаре появился свихнувшийся прорицатель и обещал приход Разрушителя…
   - Кого-кого?!
   - Разрушителя. Нового бога, который главнее всех, и который разрушит старый мир, и спасутся только те, кто в него уверует. Прорицатель кричал, что видел его посланника - какого-то Человека без Лица.
   - Занятный бред.
   - Дальше ещё занятнее. Прорицателя пыталась задержать городская стража, чтобы допросить спокойно и подробно. Он не сопротивлялся, но был убит кем-то из собравшейся на его крики толпы. Убийцу задержать не смогли.
   - Не стражами? Убит не стражами?
   - Нет. Его закололи сапожным шилом.
   - Есть ещё что-нибудь, столь же радостное?
   - Как не быть. Только выпьем сначала вина - у меня в глотке пересохло. Есть сухое пенантарское.
   - Белое?
   - Красное. Ты же знаешь - я белых не пью.
   - А вдруг? Твоё здоровье, Джаллон. Давай, ври дальше.
   - У меня пропали люди. И никаких следов. Они занимались поисками пропавших друзей и исчезли сами.
   - Кто друзья, и кто - твои люди?
   - И те, и те - ветераны, опытные бойцы. Мои все надёжны, гарантирую. Слух ползёт: много людей пропадает, самых разных людей. Ещё: на дорогах грабят меньше, но одиночки исчезают. И тоже - никаких следов.
   - Где? Пропадают-то где?
   - Я нарисовал для тебя карту. Пропадают везде, но чаще - в окрестностях Бахардена и Кумыра. Там же пропали и мои. У меня - всё. Кто были те люди, которых ты поручил задержать городской страже?
   - Советчики служителей, но не из храмовых.
   - След к оружию?
   - Да. По их советам Храмы вооружались. Ты прав, надо было брать их нам.
   - А какой другой след у тебя, капитан?
   - Не у меня. У тебя, Джаллон, у тебя! Найди тех, кто избавляется от золотых - найдёшь оружие.
   - Ты же их видел, капитан, какие они заговорщики?!
   - Те, что идут к тебе, меняют деньги на деньги, чтобы не иметь проблем со сдачей. Кто сможет дать тебе сдачу, когда ты покупаешь пирожок и платишь золотым? Ищи тех, кто ждал приезда вестника, тех, кто избавляется от денег вообще и знает, что готовится дальше.
   - Понял.
   - Ищи офицера с бородавкой.
   - Ясно.
   - Ищи тех, кто знает о Разрушителе, и ждёт его прихода.
   - Уже ищем.
   - И, конечно, ищи пропавших. Слушай дальше. Начинается набор в священные отряды, чтобы использовать отобранное у Храмов оружие - посоветуй ветеранам записываться. Тем, в которых уверен. Командовать ими будет, скорее всего, наш Тусон. Чем быстрее наберёт он солдат, тем спокойнее будет нам жить: заградотряды ненадёжны, городские стражи - тоже. Не все, конечно, но лишняя сила не помешает. Его Величеству понадобится каждый верный человек.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
(день первый)

1.

   Бал был назначен на восемь часов, но любопытные и нетерпеливые начали собираться у дворцовой ограды намного раньше. Они толпились у въездных ворот и жались к ажурной решётке, заглядывая между прутьями во дворцовый парк, где ставили столы для простолюдинов. В толпе спорили о числе бочек, поднятых из винного погреба, и о том, будет ли слышна в парке музыка из дворца или будет играть оркестр уличных музыкантов.
   Каждые сани, подъезжающие к воротам, знатоки гербов и политических деятелей встречали громкими криками - кто радостными, кто сердитыми. Единодушный восторг вызвало появление белого возка Верховной жрицы: Апсалу знали в лицо все раттанарские женщины, а, значит, и их мужья, не раз получавшие ощутимый удар локтя в бок, мол, смотри - Верховная жрица идёт (едет, стоит, сидит). Восторг был связан с тем, что до сих пор служители Храмов не появлялись на балах во дворце, и приезд Апсалы расценили как высокую для себя честь.
   Апсала ласково улыбалась и приветливо кивала, отодвинув шторку на окошке возка, и стража дворца с трудом удержала ринувшихся за ней в ворота почитательниц Матушки и их послушных супругов.
   Узнали и приветствовали и других служителей Храмов, приехавших по приглашению короля.
   Дворцовая площадь постепенно заполнялась народом. Из окружающих её домов выносили столы - зажиточные раттанарцы спешили принять участие в общем празднике. Сами они, конечно, будут гулять во дворце, но выставить народу угощение стремился каждый, демонстрируя свою любовь к бедным согражданам.
   Последним из ранних гостей сквозь толпу с трудом протолкался мастер меча Тусон. Дежуривший на воротах сержант Клонмел узнал его и лихо отдал честь.
   Толпа удивлённо зашептала:
   - Кто это?
   - Кто это?
   Потом поползло:
   - Акулья бухта…
   - Акулья бухта…
   - Неужто Тусон?!
   - Точно, он. Я видел его тогда, десять лет назад…
   - Совсем не изменился…
   Праздник явно начинал удаваться, ещё не начавшись.

2.

   - Благодарю, что приняли моё приглашение, господа Храмовый Круг. Приглашая вас, я совсем упустил из вида сегодняшний бал, - Фирсофф принимал служителей в Кабинете, - Но то ликование, которое вызвал ваш приезд у народа, может быть, в какой-то мере компенсирует допущенную мной неловкость.
   - Ваше Величество, - первой заговорила Апсала, - в случившемся нет Вашей вины. И говорить о неловкости вовсе ни к чему. Я вижу в этом знак свыше, команду - чаще бывать среди народа. Я не знаю, как поступят другие служители, но сама с радостью останусь на бал. Не обещаю, что буду танцевать, но с удовольствием нарушу традицию - не бывать на светских празднествах. Тем более, что устав Храма Матушки этого не запрещает.
   - Тогда к делу, чтобы не опоздать на праздник. Я хотел вас познакомить с человеком, которому намерен предложить, с вашего, конечно, согласия, пост командующего священными отрядами и присвоить ему чин командора. Раттанарской армии он подчинён не будет: если ваш почин по созданию священных отрядов поддержат в других королевствах, этот пост приобретёт общесоргонское значение. Рекомендую вам мастера меча Тусона, героя Акульей бухты.
   Тусон привстал и поклонился служителям.
   "Мы не Храмовый Круг, мы стадо баранов, - думал служитель Разящего Бушир. Король у нас ничего не отнял. Наоборот, он толкает всех нас на посты Верховных служителей, а мы мычим, вернее, блеем, и упираемся. Мы даже не бараны - упрямые ослы".
   - Наш ранг не позволяет принимать окончательные решения в подобных вопросах, - заговорил он, чуть погодя, - за исключением госпожи Апсалы. Но принимать решения, носящие временный характер, мы можем. Кандидатура мастера Тусона меня вполне устраивает. Но в праве ли Вы, Ваше Величество, присваивать чин командующему армией, которая Вам не подчиняется?
   - Это легко проверить, - Фирсофф поднялся и протянул правую руку, ладонью вверх, в сторону Тусона. Вокруг головы короля проступила и заиграла драгоценными камнями Хрустальная Корона.
   Служители заворожено уставились на никогда не виданное ими зрелище. У Габеса, служителя Светоносца, из раскрытого рта побежала струйка слюны.
   Над ладонью короля сгустился голубоватый туман и растаял, оставив свиток, перевитый зелёным шнуром - знаком Королевской Грамоты.
   - Прошу вас взять свиток, мастер Тусон, и огласить нам его содержание.
   Тусон развернул Грамоту и прочитал вслух:
 
   "Офицерский патент.
   Сим документом за заслуги перед королевствами Соргона капитану Тусону присваивается следующий чин - командора с правом командовать соответствующими воинскими подразделениями, независимо от их дислокации.
   Король Фирсофф Раттанарский".
 
   - Как видите - имею право.
   Корона поблекла и растаяла.
   - Это, клянусь Светоносцем, - Габес вытер слюну, - восхитительное зрелище. Капитан Паджеро прав - мы совершенно не представляем возможностей Хрустальной Короны.
   - Надо понимать, что если Корона выдала патент командору Тусону, его назначение полностью законно? - служитель Умельца Беговат добивался ясности, - Или же оно временное?
   - Патент, господин служитель… э-э… Беговат, прошу прощения, но мы с вами видимся впервые, и я ещё не привык к вашему облику и вашим именам, патент отменить могу только я - это называется разжалованием, и только при условии, что командор будет служить в раттанарской армии. Присвоение звания - это не назначение. Назначение - командир священных отрядов - действительно, будет временным и потребует утверждения, как на Совете Королей, так и у ваших Верховных служителей. Я так думаю, потому что дело новое, и ещё нет процедуры утверждения. На данном этапе и на территории Раттанара назначение будет действительно, если мы его сейчас, здесь, утвердим. Для того и собрались - разве нет?
   - Вы, Ваше Величество, имеете в виду, что документ о назначении на пост командира священных отрядов… То есть, я имею в виду, - Беговат от неожиданности совершенно запутался, - что сам документ о назначении командора Тусона командующим будет выработан и подписан нами здесь и сейчас?
   - Совершенно верно, служитель Беговат, совершенно верно…

3.

   Министр Двора Его Величества Фирсоффа Раттанарского принимал съезжающихся гостей. По случаю бала он был одет еще роскошнее, чем обычно и за кружевами, бантами и лентами с трудом угадывался фасон его камзола.
   Как-то, в минуту откровенности, министр признался Паджеро, откуда у него такая любовь к "финтифлюшкам":
   - Вы же знаете, капитан, что я был лакеем. Ливрея у лакея - как форма у солдата, только гордятся ею не так сильно, потому что это форма труженика, прислуживающего раба, и в жизни лакея нет места подвигам и славе. Я ненавидел ливрею, и для меня мечта о лучшей жизни была, прежде всего, связана с правом одеваться, как мне вздумается, и чтобы ни малейшего намёка на форму. Я добился своего и ношу ленты, чтобы все видели - это не ливрея, ведь, кружева и банты совершенно разрушают всякую форму, создавая пышный беспорядок. Но я знаю предел - я слежу за модой, не отстаю от неё.
   - Что вы, министр! - отвечал ему Паджеро, - Это мода следит за вами, но безнадежно отстаёт от вас: вы её опередили, намного опередили.
   Морон встречал гостей в том же вестибюле, где днём принял от Илорина измученного вестника. Вежливо раскланивался и ослепительно улыбался, успевая давать указания многочисленным лакеям, суетящимся вокруг гостей: кого куда вести, чтобы снять шубу, где дамам переобуться в бальные туфельки, да и мало ли какие ещё.
   - Это правда, господин министр, что здесь Храмовый Круг в полном, почти, составе?
   - Правда, господа, правда. А ещё вы увидите героя Акульей бухты командора Тусона, - отвечал, словно пряники раздавал, и улыбался, и раскланивался.
   - Тусон - уже командор?! Давно ли?
   - Недавно, совсем недавно: время поздравлений ещё не миновало. Так что не премините при случае…
   Открыли ворота в парк, и там сразу потемнело от множества людей. Они ходили между столами, разглядывая гостинцы; щупали помосты для танцев - прочны ли, и те, кто доказывал, что будут уличные музыканты, оказывались правы: музыканты были.
   Радостно убедились, что ошиблись в подсчёте бочек. Ошиблись даже самые безнадежные оптимисты - бочки стояли в два ряда, и второй ряд не был виден с улицы, от ограды.
   Нетерпение охватило гостей в парке.
   Нетерпение охватило гостей во дворце.
   Именитые гости столпились в бальном зале, обеденный зал пустовал - по традиции бал начинался Королевским вальсом, и все ждали выхода короля.
   Появился Морон, и голос его прозвучал в тишине, вдруг охватившей зал, не хуже, чем у Тандера на плацу:
   - Их Величества король Фирсофф Раттанарский и королева Магда! Маэстро, вальс!
   В распахнутые Мороном двери вошли, под музыку Королевского вальса, Фирсофф и Магда.
   Вокруг головы Фирсоффа мерцала, то проявляясь, то снова исчезая, Хрустальная Корона. Она сверкала драгоценными камнями, и в её блеске украшения, которыми обвешалась раттанарская знать, казались блеклыми стекляшками.
   Приветствуя столпившихся у стен зала гостей, король с королевой прошли в центр человеческого кольца и…
   …раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
   Первый зимний бал начался.

4.

   После Королевского вальса каждый веселился, как мог и умел.
   Фирсофф и Магда набросили шубы - им предстояло танцевать ещё один вальс, для народа в парке - там тоже ждали.
   В подобных выходах охрана никогда их не сопровождала.
   - Ваше Величество, наденьте кольчугу, - тихо посоветовал королю Паджеро. Он волновался больше обычного.
   - Королева не может надеть кольчугу на бальное платье, я тоже не стану, - так же тихо ответил ему Фирсофф, - Капитан, позаботьтесь о безопасности Её Величества. О себе я сам позабочусь.
   Вышли в парк, в неистовые вопли толпы.
   Мерцание Короны здесь, в толпе, ложилось радужными отсветами на восхищённые лица, отражаясь в наплывающих на глаза слезах умиления.
   Паджеро шёл чуть сзади королевской четы, ближе к королеве, досадуя, что ему не видно лица Фирсоффа: король первым почувствует опасность, если она есть - Корона не подпускает к королю врагов не замеченными, улавливая страх и ненависть среди множества человеческих чувств и эмоций.
   Капитан нашёл глазами Джаллона - это тоже была обязанностью менялы: безопасность короля на народных гуляниях.
   Джаллон кивнул: мы здесь, мы смотрим. Его люди, незаметно для окружающих, следовали вокруг, аккуратно оттирая от королевских особ слишком нахальных зрителей. После случая с прорицателем все были особенно внимательны: шило в толчее - очень опасное оружие.