Долгова Елена. Мастер Миража

   По ту сторону ограды почти ничего не изменилось – та же фигурная плитка двора, те же терракотовые стены нереально-сказочного замка. Но знакомое выглядело враждебным и чужим – ночь изменила контуры дворца, их обводы странным образом сместились, и тьма запуталась между шпилями башен. Шаги отдавались недовольным эхом. Все, что попадало в пределы досягаемости фонаря Цилиана, становилось ярким и безопасным. Угроза таилась за краем яркого пятна, она перемещалась вместе с лучом, то, отбегая в сторону, то приближаясь.
   – Я почему-то боюсь, – почти беззвучно пробормотала Брукс.
   – Успокойся, тут нет никого, – отозвался настороженный Цилиан. – Сняла браслет?
   – Нет.
   – Сделай это немедленно, он мне мешает. Я хочу включить свой детектор пси, раз ты трусишь, придется немного пошарить в округе.
   Брукс преодолела оцепенение, расстегнутый браслет соскользнул с запястья.
   – Отлично, теперь подержи фонарь. Наблюдатель склонился над миниатюрным прибором через минуту выпрямился и покачал головой:
   – Здесь чисто – людей нет, только несколько мелких зверьков. Подумаешь, хомяки. Пошли.
   Мрамор широких ступеней казался покрытым толстым налетом пыли – пыль не сохранила ничьих следов, но ощущение незримого враждебного присутствия так и не исчезло. Внутри дома аура запустения усилилась – просторное помещение хранило едва заметный запах неживой, песчаной пыли – так веет в лицо иссушенное открытое пространство. Неестественный для дома запах степи застоялся под сводами и вызывал неясную тоску.
   Луч фонаря широкой дугой прошелся по деревянной обшивке холла. Цилиан не больно, но обидно подтолкнул Брукс в спину:
   – Дальше поведешь ты. Возьми сумку, мне нужно освободить руки.
   Замок задней двери был вырван «с мясом». Кустарник шелестел под струей ночного сквозняка. Статуя ящерицы неясно белела, в кустах возился ночной зверек, под ногами потрескивала неубранная сухая листва. Парк кончился внезапно каменистым косогором. Тэн снова описал лучом фонаря широкий круг.
   – Показывай дорогу, не стой на месте.
   – Дальше нужно идти по тому карнизу. Может быть, дождемся утра? Там узко и скользкие камни, я боюсь упасть.
   – Ерунда, если Далькроз ходил тут пешком, один, без снаряжения, пройдешь и ты. Давай, не трусь, вперед!
   Отговорка не подействовала, Авителла ступила на карниз, тропа сама стлалась под ноги, только клубок отчаяния, что устроился правее сердца, все равно не исчез. Цилиан мягко шагал сзади, не выпуская из рук детектора.
   Авита до сих пор не заметила у него излучателя, но не сомневалась, что наблюдатель вооружен.
   Селена-прим взошла и тут же подернулась пленкой облаков, ее диск отливал новенькой медью, глухо гремел водопад. Лодка оказалась на месте. Закинув сумку на дно, Цилиан залез следом и сразу взялся за шест, Брукс на ощупь нашла жесткую скамейку.
   – Свети! – отрывисто бросил наблюдатель.
   Видимый кусок водной поверхности неспокойно бурлил, лодка прошла по краю, несколько тяжелых капель упало на лоб и плечи Авителлы. Плоскодонка причалила, грубо захрустел потревоженный гравий.
   – Эй, Тэн! А дверь-то заперта.
   – Направь луч на замок.
   Цилиан раскрыл сумку и со знанием дела выбрал отмычку. Через его плечо Брукс с интересом рассматривала набор миниатюрных, сомнительного назначения вещиц.
   – Ты, наверное, вор со стажем.
   – Я только бывший государственный чиновник.
   – Не вижу разницы. А сложно будет открыть?
   – Хватит получаса.
   Уверенные движения Цилиана немного отвлекали Брукс, отгоняя мучительную тоску.
   – Готово, заходи.
   Дверь бункера неожиданно легко отъехала в сторону, освободив черный зев прохода. Тэн Цилиан забрал фонарь и сам осветил пыльные стены, пустые полки, простые кресла, старый, полевой модели сайбер. Брукс нахохлилась, спрятала руки в рукава плаща – стены дышали холодом, на миг ей показалось, что коробка бункера медленно сжимается, вот-вот хрустнут ребра, сомнутся беззащитные легкие, стены сойдутся вплотную и раздавят сердце. Тэн Цилиан обернулся, и наваждение разом исчезло, лицо инспектора утратило обычное чуть насмешливое выражение, оно выражало откровенный, яркий азарт – это почему-то успокоило Авиту.
   – У сайбера ментальный ввод. Отлично – сэкономим время.
   – Не очень-то прыгай от радости. Даже если ты сунешься в Систему, еще не факт, что Цертус захочет разговаривать. Может быть, он сейчас спит, а может, просто наблюдает исподтишка, из своего уголка где-нибудь в Параду или в Порт-Калинусе и посмеивается. Наверняка у них с Вэлом есть пароль или какая-нибудь другая хитрость. Ты зря веселишься, сыщик.
   – Не груби, я ведь стараюсь и в твоих интересах. Ты забыла наш уговор?
   – Не забыла. Валяй, действуй, я подожду. С чего собираешься начать?
   – Пока просто попытаюсь войти в Систему. Посмотрим, как настроен ментальный ввод Короля.
   Утихшее было нехорошее предчувствие вернулось и окрепло, попытки обуздать его кончались ничем.
   «Чего я боюсь? Какая мне разница, что станется с этим подонком Цилианом?» Ответа не было. Точнее, ей казалось, что она всегда знала ответ, но почему-то не может его вспомнить… От волнения у Брукс разболелась голова.
   – Эй, Тэн… А ты не боишься вот так вот просто соваться туда?
   – В этой жизни, девочка, отставной инспектор боится только одной вещи – качественных боевых пси-наводок, но как раз они-то, как тебе известно, не передаются через Систему.
   – А если этот самый Цертус врежет тебе как следует?
   – Глупости. Система, в сущности, ничто, шутовской колпак, пустая оболочка, натянутая на человеческий разум. Худший из ударов, который она может нанести, – это направленная, хорошо просчитанная ложь, но для того чтобы тебя обманули, зачастую хватает и обычного разговора… Не бойся, девочка, я не настолько доверчив.
   Брукс криво усмехнулась:
   – Конечно, один враль хорошо различает другого. Ладно, орудуй дальше, скажи только, что мне делать, если что-нибудь случится.
   – Ничего не случится. Впрочем, на всякий случай, вот тебе ценные указания – что бы ни стряслось, не суйся в Систему и не трогай монитор-очки.
   Цилиан отыскал выключатель; скрытое устройство, которое питалось энергией водопада, заставило сайбер ожить. Наблюдатель помедлил, видимо, пытаясь преодолеть последние сомнения.
   – Ладно, в конце концов, за этим я сюда и явился.
   Он сел в деревянное кресло и натянул на голову обруч ввода.
   – Ты знаешь, – сказал напоследок Цилиан, и в этот миг Авита понимала, что он говорит правду, – я никогда не любил эти извращенные штучки – ментальный ввод и все такое, это как холодное щупальце, которое осторожно трогает твой рассудок, может быть, проверяя, выдержит он или нет. Машина и человек – две вещи, которые могут быть хороши только отдельно, сами по себе.
   Брукс молча кивнула, Тэн Цилиан замер в кресле, должно быть, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Лицо наблюдателя прикрывали монитор-очки, судя по напряженным скулам, он пристально вглядывался куда-то в пустоту. Внешняя, слепая сторона очков смотрела в сторону бункера, на пыльные полки, на непроницаемую облицовку стен.
   – Ты бы лучше немного зажмурился – так проще войти в контакт.
   – По-моему, я уже вошел.
   – Ну и что ты там видишь? – спросила Авита, сгорая от нетерпения.
   – Ничего интересного, стандартный набор возможностей.
   – Попробуй…
   Брукс не договорила. Мигнуло и погасло освещение, колпак тьмы накрыл Авителлу, отрезая цветы, образы, звуки.
   – Ох, мамочки! Тут, кажется, сдохла энергетическая установка, сайберу пришел конец, кругом одно старье, я так и знала, что это дело кончится какой-нибудь дрянью. Эй, Тэн, ты где? Я ничего не вижу, очень нужен твой фонарик.
   Ответом было молчание.
   – Тэн, перестань шутить! – в ужасе взвизгнула Брукс. Она подалась вперед, врезалась в темноте в кресло, что-то легкое упало и разбилось, ломко зазвенев. Потемки шевельнулись, как будто огромная птица метнулась из угла в угол на мягких крыльях, задевая кончиками перьев лица чужаков. Что-то больно стукнуло по щиколотке и с дребезгом откатилось в сторону. Авита опустилась на колени, дрожащими руками провела по грязному полу – пусто, отползла немного в сторону и отыскала узкий цилиндрик фонаря.
   Вспыхнул и суматошно заметался луч. Брукс не сразу сообразила, что теперь стоит лицом к двери. Она решительно обернулась – страшный угол пустовал, птицы не было. Цилиан молча сидел в кресле, в напряженной, чуть скованной позе.
   – Ну и шутки у тебя, наблюдатель. Почему ты молчишь?
   Инспектор не ответил.
   – Тэн, очнись!
   Брукс одним прыжком очутилась рядом, сорвала с Цилиана очки и обруч ментального ввода. Глаза инспектора оставались открытыми, в радужках плясал мертвенный отблеск. Тэн был жив, зрачки реагировали на фонарь, нить пульса слабо билась на запястье. Авителла отыскала бутылку с водой и выплеснула ее содержимое Цилиану в лицо.
   – Давай вставай! Нечего притворяться! Не пугай меня, я знаю, что пси-наводка не передается через Систему.
   Нет ответа.
   Авита бессильно скорчилась на полу, сознавая собственную роковую оплошность. В тот, самый первый раз, когда она брела среди скал и тумана, а потом беседовала с франтоватым «котом», Брукс видела Цертуса с закрытыми глазами – невероятно правдоподобное изображение возникало на сетчатке само по себе, без монитор-очков.
   «Цертус помог Вэлу превратить пси-ввод в устройство двустороннего контакта, они общались только мысленно. То же самое произошло со мной, как только я надела обруч ввода. Дура! Дура! Я увлеклась иллюзией и забыла обо всем».
   Брукс одним глазом заглянула в очки – очки ожили, демонстрируя череду бессмысленных изображений.
   – Это все обман, они ничего не значат.
   Она метнула бесполезную безделушку под ноги и ударила ладонью заблокированную дверь бункера – та отозвалась глухим эхом, заныли пальцы, снаружи приглушенно гремел отныне недосягаемый водопад.
   – Откройте!
   Авита ужаснулась – на внутренней поверхности двери не оказалось никаких признаков замка. Она ударилась о неподвижную дверь плечом, бедром, потом, забыв обо всем, кроме желания вырваться, принялась неистово колотить тяжелую дверь – кулаками, ногами. Раскатистый звон металла наполнил тесную комнату.
   – Эй, ты, Цертус, Разумом поиметый! Выпусти меня! Я никому ничего не скажу! Лин! Что теперь будет с нами? Лин!!!
   Если неизвестный «друг» и слышал эти крики, то все Равно промолчал, Авита вернулась к околдованному Цилиану, без церемоний столкнула его с кресла на пол, заняла место и натянула обруч ментального ввода.
   – Ладно. Эй, Цертус! Я сама иду к тебе, мы еще посмотрим, кто кого достанет первым.
   Яростно полыхнуло, потом повеяло льдом, реальность – стены бункера, полки, запустение, дверь, отдаленный рокот водопада, – все это замерло, окаменело, потом исчезло в ослепительном росчерке холодного белого сияния. Брукс зажмурилась, спасая глаза, хотя и знала, что жалкие усилия бесполезны – всепроникающий холодный огонь сочился через обруч пси-ввода, и эфемерная пленочка век не могла ему помешать.
   Сестра Лина заплакала от бессилия.
   А мир вокруг сокрушился, осыпался тонкой золой, разлетелся острыми осколками, развеялся пылью, напор пустоты сбил пламя и разметал прах, бросив последнюю щепотку пепла в лицо бесконечности.
   Ослепленную и задыхающуюся Авиту толкнуло куда-то в сторону и вниз, она перевернулась и неловко упала на бок, откатилась и от боли потеряла сознание.

Глава 14
МИРАЖ

   7010 год, осень, виртуальная реальность
   Брукс открыла глаза. Горели воспаленные веки, возле самого носа качался кустик растения – она четко видела каждую его жилку, каждый желтеющий, уже задетый близкой осенью лист. Авита медленно, словно боясь потревожить удачу, встала на ноги, покачнулась и едва удержалась на скате сравнительно пологого склона горы. Гора была из невысоких и мирных, поросла короткой травой, зеленый склон где-то далеко внизу сливался с голубоватой тенью круглой котловины.
   Что творилось внизу, рассмотреть не удалось, зато с противоположного края впадины ее обрамляла еще одна гора – близнец первой, еще дальше, на заднем плане, у самого горизонта, вздымался недосягаемый скалистый хребет, испещренный пятнами ледников. Его острые изломы подчеркивала странная игра освещения. Стоял день – не солнечный, но и не пасмурный, бледное небо безо всяких признаков солнца источало ровное, чуть голубоватое свечение. Панорама в целом выглядела свежо расписанным задником сцены и вместе с тем поражала обилием точно схваченных мелких деталей.
   Брукс присела на корточки, справилась с головокружением, осмотрела собственные руки – сломанный полчаса назад ноготь, несколько старых, почти заживших порезов. Каждая телесная мелочь оставалась на своем месте, и все-таки, несмотря ни на что, иллюзорная природа пейзажа не оставляла сомнений.
   Почти.
   – Эй, есть здесь кто-нибудь?!
   Эхо глухо угасло, едва народившись. Брукс поежилась, горы, луга и бесцветное небо – все это снова показалось яркой декорацией, за которой скрыты все те же пыльные стены знакомого, наглухо запечатанного бункера.
   «Конечно, на самом деле я сейчас, как неживая кукла, сижу в кресле. Все, что творится вокруг, мне внушает наш добрый старый Цертус при помощи пси-наводки».
   Посвежело. Небо над головой налилось тяжелым свинцом, порыв бросил в лицо пригоршню настоящих холодных колючих брызг, откуда-то сверху льдисто повеяло близким снегопадом.
   «А может быть, я на время сдвинулась башкой, убрела из бункера и забралась куда-то в сторону, в глухомань, а потом забыла дорогу. Вокруг на самом деле настоящие горы, где-то там, за перевалом, должен быть дворец Далькрозов, надо просто до него дойти. В доме, конечно, отыщется уником, и тогда можно будет вызвать помощь».
   Брукс призадумалась. Если все вокруг настоящее, то промедление только ухудшит дело. Если котловина и горы всего лишь иллюзия, то, путешествуя по выдуманному миру пси-наводки, она, Авита, играет на руку противнику. Цели Цертуса оставались темны, жестокая игра сумрачно грозила неопределенным исходом.
   – Найти бы нашего пройдоху инспектора. Эй, Цилиан!
   Ответа она не дождалась и короткими шагами, неловко поскальзываясь, побрела вниз, оставляя на мокрой траве склона заметный широкий след.
   Спуск занял немного времени, вблизи таинственные бледно-синие тени впадины исчезли, пространство круглой котловины густо поросло орешником и кизилом.
   Местами заросли редели, оставляя свободными узкие полосы земли, это немного походило на тропы. «Знать бы только, какие зверюшки их протоптали. А может, лучше и вовсе не знать».
   Вскоре кусты расступились, обнажая подобие поляны – жесткая земля, усеянная щебнем, поросла такой же колючей и жесткой травой, ее загромождали камни – менгиры-недоростки безо всякого успеха пытались подпереть хмурое небо.
   Брукс на всякий случай обошла поляну по краю, где-то ломким голосом чирикнула пичуга, Авита повернула голову и в тот же миг заметила незнакомца.
   «Это Цертус!»
   Она прижалась к ближнему менгиру и тщетно попыталась слиться с монолитом. Человек не видел ее, куртка неопределенного серого цвета прикрывала чуть ссутулившуюся спину. Судя по движениям головы, Цертус пристально рассматривал что-то в отдалении, в повороте его плеч и наклоне шеи проглядывала настороженность. Кошачий облик как-то истаял, отлетел, словно с обыденной наружности слетела мишура ненужного больше карнавального наряда.
   «Мне так страшно, что даже злость куда-то пропала».
   Авита опустила руку в карман и нащупала рукоять излучателя, купленного на деньги Вэла в той, прошлой, давно утраченной жизни, медленно вытащила оружие и сделала шаг вперед. Ее длинная тень, словно преданная собака, потянулась следом. «Так дело не пойдет, он меня враз заметит». Авителла опустилась на четвереньки, тень мгновенно укоротилась и теперь покорно и низко стлалась вслед за хозяйкой по земле.
   «Разум и Звезды, только бы эта подлая трава не шуршала». Неуверенная в своей меткости, Брукс очень осторожно продвинулась вперед, соображая, как лучше применить излучатель. Затылок Цертуса выглядел для этого дела очень заманчиво. «Но если я застрелю его насмерть, то никогда не узнаю, как выбраться из миража». Авителла поднялась с корточек на колени, вытянула руку вперед и приставила кружок дула к коротко стриженным волосами противника.
   – Ни с места! Не дви…
   Договорить она не успела. Цертус двинулся, причем весьма эффективно – запястье Брукс, стиснутое чужими пальцами, едва не затрещало.
   – Ой, холера!
   Падение обернулось очень неудачно, прямо спиной на жесткий выступ древесного корня. Она заметила почти неуловимый взмах, Брукс успела только мигнуть и крепко зажмурилась, ожидая удара. Он, тем не менее, не последовал. Сквозь приоткрытые веки было видно, что кулак противника замер в воздухе – прямо возле Авитиной головы.
   – С прибытием в Мираж Цертуса, свободная гражданка Брукс, – раздался иронический голос Цилиана. – Вставай и подними свой излучатель. Не надо было меня пугать.
   – Урод.
   – В данном случае ты несправедлива – я тебя не пришиб, хотя мог и даже был обязан. Кстати, за кого ты меня приняла?
   – За Цертуса.
   – Тебе померещилось сходство?
   – Немного. Вообще-то я о нем почти не задумывалась, все вышло само собой.
   – Отлично. Классический фокус этого места – ты подсознательно считаешь меня врагом, поэтому создаешь именно ту ситуацию, которая необходима для стрельбы. Ты убийца, Авителла Брукс.
   Авита угрюмо вздохнула.
   – Так, значит, все это…
   – Великолепная подделка. Мы внутри извращенного сектора Системы, или, точнее, небольшой резервации, которую выгородил для нас Цертус. Думаю, все это, – Цилиан небрежно махнул рукой в сторону скалистого хребта, – существует только в нашем разнузданном воображении. Возможно, всей этой прелести нет по существу, даже в виде электронной модели.
   – Биологическая пси-наводка?
   – Во всей красе – роскошная и величественная.
   – А почему мы тогда видим одно и то же?
   – Этот паскудник воспользовался твоей глупостью и объединил наши рассудки, не стоило тебе соваться к терминалу.
   Цилиан стряхнул с плеча серой куртки невидимую соринку. Брукс присмотрелась к нему повнимательнее – несомненно, это был самый настоящий Цилиан, его выдавал сарказм, тонкие особенности мимики, только немного изменилась одежда и…
   – Правильно, мое оборудование исчезло, – кивнул Тэн. – Впрочем, внутри миража от него никакого проку.
   – Зато мой браслетик остался при мне.
   – Девочка, не обольщайся. Твой браслетик сейчас в бункере, на твоей неподвижной руке. Здесь мы видим его воображаемую копию с неизвестными свойствами.
   – А почему Цертус оставил ее?
   – Понятия не имею. Может быть, твое подсознание удержало образ подарка – это в лучшем случае. В худшем – твой генератор только часть игры нашего «дружка». Возможно, это оригинальное украшение лучше выбросить.
   – Нет.
   – Как хочешь, я устал и не имею никакого желания спорить. Просто прими к сведению, что всегда, в любую минуту и при любой ситуации твоя побрякушка – это лишний риск. Оставайся начеку, девочка. Ладно, вставай, пошли.
   – Куда?
   – Надо найти выход и заодно посмотреть, какие сюрпризы заготовил нам Цертус.
   – Чего он добивается?
   – Понятия не имею. Возможно, нашей смерти, но тогда он преступно мешкает. Быть может, он намерен хитро манипулировать нами. Во всяком случае, этот тип дал фору черепкам из Калассиановского Центра – мы имеем дело с первым достоверным случаем отделения души от тела. Точнее, двух душ.
   Брукс вытерла влажный от пронзительного ветра нос.
   – Здесь водятся странные души – обладающие возможностью простудиться. И к тому же самые глупые и доверчивые во всей Каленусии.
   – Сейчас неподходящее время для самобичевания. Потусторонний мир – очень странное место, хотя то, что находится вокруг нас, конечно, не классический Лимб.
   – А что это?
   – Этакий маленький персональный ад для непослушных. Аккуратный, ухоженный, огороженный забором частный Оркус.
   – Тут нет заборов. Тэн Цилиан помрачнел.
   – Так ты все еще не поняла? Тогда самое время сказать тебе – я уже пытался уйти. Мне все время что-то мешало. Тот склон, такой пологий и приятный на вид, с которого ты явилась…
   – Ну и что?
   – Ты там не оглядывалась?
   – Нет.
   – Так я и знал, значит, со всех ног рванула к менгирам. Так вот, если на этом склоне медленно оглянуться, то за спиной почти ничего нет, если не считать все того же голубого свечения – слабый ровный синеватый огонь, который, если присмотреться, окрашивает здесь все подряд. Я предпринял попытку идти навстречу свету, но меня вежливо развернули обратно, никаких толчков, ударов или тому подобных грубостей, просто я, в конце концов, оказался на прежнем месте, прогулявшись по кругу.
   – Если это подстроил Цертус, то к чему ему такие нежности?
   – Не знаю. Он загнал наши души в банку и теперь желает, чтобы консервы не испортились.
   Авителлу передернуло.
   – А подняться с противоположной стороны ты не пробовал?
   – Конечно, но там голые скалы. Без снаряжения даже мои шансы равны нулю, а твои, девочка, и подавно.
   – А я пойду и сумею.
   – Ты останешься на месте, я не собираюсь поощрять глупости.
   – Думаешь, навсегда заделался боссом? Для босса ты слишком закоренелый неудачник.
   Брукс повернулась и пошла прочь, Цилиан догнал ее в два прыжка и ловко ухватил за локти:
   – Назад. Предупреждаю последний раз, если не будешь слушаться – поколочу как паршивого котенка. Лига защиты несовершеннолетних далеко, тебе здесь никто не поможет.
   – Я совершеннолетняя!
   – Тем более взрослой девушке непростительно быть такой дурой. Стоит тебе упасть со скалы, и твоя песенка спета – тут нет не только больницы, но даже самой простой аптечки.
   – Ты сам говорил, что здесь все ненастоящее, какая разница, сломаю я выдуманную ногу или нет?
   – Большая. Психический шок будет очень даже реальным – ты знаешь, что человек чувствует, когда трескаются и крошатся кости? Кроме того, стоит лишиться подвижности, и ты уже никогда не уйдешь из миража. А знаешь, что это означает? Что твое настоящее тело так и будет лежать в бункере Далькрозов, покуда не превратится в прах. Этого хочешь?
   – Нет.
   – Тогда слушайся безоговорочно.
   – Ладно, но учти, что это только до поры. Босс из тебя все равно никудышный, недаром Тэна Цилиана вышвырнули из Департамента Обзора.
   Тэн повернулся спиной.
   – Пошли. Поищем удачу другим путем. Раз есть небо, а декорации реалистичны, день будет закономерно сменяться ночью. Мне очень не нравится идея приближения ночи.
   – Почему?
   – Такой антураж хорош, чтобы усилить наводку. Ответ показался Брукс слишком коротким, Цилиан явно избегал полной честности.
   – Не увиливай. Что ему мешает сейчас? Тэн как-то косо дернул плечом:
   – Не знаю. Все-таки запустить наводку через Систему – на это не способен даже твой приятель Далькроз со своим девяносто восьмым индексом. Кем бы ни был наш Цертус, у него сейчас большие трудности. Перегруженный псионик охотно использует подавленные страхи объекта. Все, чего ты боишься, Авита, о чем не смеешь даже лишний раз подумать, не то, что говорить, он вытащит наружу, дай только противнику удобный случай.
   – Пугаешь?
   – Не пугаю, нет. Самое разумное сейчас – не засыпать. Только рано или поздно все равно придется это сделать.
   – Давай поищем проход через горы…
   – Разве ты не поняла? – Цилиана постепенно охватывало раздражение. – Прохода нет, потому что так задумано им.
   – Если все здесь – выдумка, то мы могли бы ее переделать по-своему.
   – Ни ты, ни я – не псионики. У этого подлеца дозированный расчет, наводка идет только в одну сторону, к нам – надежно и никакого риска для него.
   Авита не стала спорить. Она села на горку щебня, спрятала лицо, прижалась лбом к коленям, ощущая на щеках и губах соленые потеки слез. Инспектор, кажется, смутился:
   – Извини, но я больше не хочу тебя обманывать. По-моему, правда имеет свои преимущества. Выход есть, но боюсь, что он тебе не понравится.
   – Какой еще выход?
   – Нам нужно превзойти его в терпении. Даже самый способный сенс рано или поздно устает. Он вымотается до предела, не сумеет удержать наводку и отступит, тогда мираж исчезнет и все кончится.
   – Ты уверен?
   – Думаю, да. Хотя последние часы могут оказаться очень и очень неприятными. Как только этот молодчик поймет, что проигрывает, он постарается подкинуть тебе пару-тройку качественных кошмаров, выудит их из твоего же подсознания. Главное, что бы ни случилось – не паникуй, во всяком случае, что-то мешает ему нас прикончить, иначе он сделал бы это сразу же, а не городил этот бутафорский ад.
   – Ты сам-то веришь в то, что наплел?
   – Да.
   – Думаешь, что с ним можно как-то справиться?
   – Я уверен, что потенциально это возможно. Встретить свой тайный страх и выдержать такую встречу – в этаком поединке есть некоторый шик.
   – Мне наплевать на всякое такое с шиком и без, мне хотелось бы побыстрее попасть домой, и чтобы подальше от некоторых «верных друзей»…
   – Естественное желание, я его разделяю с небольшой поправкой – хочу добраться до одного человека и посмотреть ему в лицо – в настоящее, без кошачьей маски. На этот раз кое в чем он крепко подставился. Раньше я думал, что Цертус – просто продажный чиновник из самых верхов, теперь можно не сомневаться, что мы имеем дело с уникальным ивейдером. Использовать Систему, нарушив фундаментальное ограничение Калассиана… Такой сенс даст форы даже Далькрозу.