Страница:
Рецензию скоро дадим. Если захотите, сможете возразить.
Как Ваш бизнес? Дает ли что-нибудь Моргулис?
И последнее. Распорядитесь, чтобы выслали 5 «Забытых Бабелей». Спасибо.
С газетой все еще множество проблем. Вернее, проблема одна — деньги. Как-то выкручиваемся…
10-го прилетает сочувствующий нам Аксенов.
Катя решила поселиться у наших друзей в Массачусетсе. Там дочки ее возраста. Мы решили ее на год отпустить.
Всех обнимаю.
С.
P.S. У меня скоро выйдут «Записные книжки». Сразу же пришлю.
С.
12 сентября 1980 года
Дорогой Игорь!
Поздравляю Вас с «Метафизикой». Мне кажется. Вы ее ждали более взволнованно, чем другие книги.
С Людой говорил. Люда в некоторой обиде. Говорит, Вы обещали прислать шрифты и условия. И не прислали. Она уже двинула рукопись Вайнбергу.
Гриша намерен заказать Вам альманах. Буду его укреплять в этом решении.
Моргулис хочет развязаться с Берестом и перекинуться к Вам.
Глезер — очень уж немыслимый партнер. Однако какие-то сумбурные плоды его деятельности — налицо. В понедельник открываются музей и галерея. К открытию (за три недели) он выпустил три книжки — Бажанова, свои чудовищные вирши и мои зап. книжки.
В Н-Й-ке полно знаменитостей. Приехал Аксенов — очень симпатичный. Приехал Шемякин — навсегда.
Будьте добры, напомните «Ардису», чтобы прислали 5 «Бабелей». Дополнительно Булгакова — получил. Скоро начну расплачиваться.
Рецензия Бирмана скоро пойдет. Марина — прошла. Спасибо.
Огромный привет семейству.
Ваш С.
16 сентября 1980 года
Дорогой Игорь!
Что это значит: «В издательстве идет компания по борьбе с должниками»?
Почему это я — должник? За первые книжки я абсолютно расплатился.
В лавке находятся:
1. 17 названий по 10 штук. (591.70).
2. «Мастер и Марг.» (10+20 шт.) 34.25+68.70
3. Окуджава. 10 шт. (68.75).
Самая давняя из этих посылок — от 7 июля.
Последняя — от 10 сентября.
Кредит, насколько я знаю — 3 месяца
Так хули же? (говоря языком Алешковского.)
Дальше. Торговля идет вяло. И я хочу на всякий случай узнать — каковы правила возврата? Можно ли вернуть нераспроданные книги? На каких условиях? И так далее.
Повторяю, это я на всякий случай. Надеюсь — расплатиться в срок. Или чуть позже.
Еще раз напоминаю — пришлите десяток Ваших листовок. Буду их умно распространять.
Рекламу в газете дадим еще.
Глезер выпустил мои записные книжки. Задумано это было как изящный маленький сувенир. Получилась неопрятная брошюра. Я сначала расстроился, затем плюнул.
Всем огромный привет.
Приедут Аксеновы — кланяйтесь им.
Обнимаю.
Ваш С.Д.
28 сентября 1980 года
Дорогой Сережа!
Насколько я знаю, книги возвращают даже те, кто уже уплатил за них, но не смог продать, — правда, сначала запрашивают разрешение и теряют на этом какой-то процент. Если Вы не сможете расплатиться в срок, никто Вас в долговую яму не потянет, просто не будут слать следующие партии.
А нашу рекламу с готовностью и признательностью высылаю. На словах можете добавить, что мы, очевидно, сможем брать на себя не только изготовление книг, но и распространение. (Я подбил одну местную пару этим заняться, буду ими руководить.)
Над книжкой мы и наши друзья Подгурские хохотали в голос, теперь послали [дочери] Лене. Профферам тоже нравится.
Работаем с Аксеновым над набором «Ожога», скоро закончим. Профферы на время дали ему свой «джип», которым он позавчера пытался задавить полицейского, а вчера так отпарковал, что наутро служба «тоу-эвей» уволокла его в свой гараж, откуда надо будет выкупать.
Всего доброго, приветы уменьшившейся семье.
Ваш Игорь.
22 октября 1980 года
Дорогие Игорь и Марина!
Посылаю вам маленький заказ. Вернее, это — просьба. Поскольку работы мало, а значит, она — невыгодная. И довольно причудливая.
Сразу же заявляю — дружба тут абсолютно неуместна. Работа делается по стандартным ценам.
Вот, что мне нужно. Гриша хочет выпустить мой «Компромисс» раньше, чем он выйдет на английском в «Фера и т. д.» Я составил из шести рассказов повесть. Пришлось дописать несколько страниц. Увязать все курсивом. (Его уже набрала Лена.) И так далее. У Гриши есть набор, эти рассказы опубликованы. Нужно лишь сделать изменения и вставки. Я нашел у вас шрифт, полностью адекватный тому, что во «Время и мы». Вы его называете «Юниверсал-10». Прямой, светлый. Здесь такой шрифт называется — готик, рубленый, прямой, светлый.
Ширина набора и расстояние между строк — как у Перельмана. Возьмите любой журнал «Время и мы». Посмотрите — как там. Обычная перельмановская страница.
Работа состоит из:
1. Пять небольших отдельных вставок. Отмечены зеленым крестиком. Между ними следует делать интервалы. Чтобы я мог разобраться и отделить.
2. Один большой кусок. От слов: «В Тарту мы приехали…» До: «…и пытался сжечь его труп. А ты?». Отмечено красным.
3. Несколько отдельных слов и фамилий. Это я буду вклеивать. Заглавные буквы отмечены снизу: ==. Отмечено черным крестиком.
Простите за занудство.
Машинописных страниц тут — 12–13. Может, чуть больше. Как только вы это уточните, сразу пришлю чек.
Если я что-то неясно объяснил, звоните по коллекту. Я всегда дома, кроме понедельника и вторника. Да и в эти дни вечером — дома.
Всего доброго. Спасибо. Как газета?
Ваш С.Д.
P.S. Простите, что оригинал довольно неразборчивый. Перепечатывать нет сил и времени. Надеюсь — разберете. Если что, звоните, пожалуйста. С.
Так: [верхняя строчка не пропечатана] 10 пунктов, расстояние между строк — 12 пунктов, ширина набора — 22,5 пункта. Или — 3 3/4 дюйма.
С.
23 октября 1980 года
Дорогой Игорь!
Позавчера отправил Вам маленький заказ. Вернее — просьбу.
Надеюсь, получили?
Так вот, кажется, я упустил одну вещь. Посылаю дополнительно эту страницу. Ее следует набрать, как все остальное. То есть, Юниверсал-10, прямой, светлый. Или, как здесь говорят — готик рубленый, прямой, светлый, десятый. Набор — 10/12/22,5 picas. To есть, обычная страница «Времени и мы».
Игорь, получив все это, сообщите, хотя бы очень коротко — мол, дошло. Там кое-что — в единственном экземпляре.
И твердо сообщите, сколько надо уплатить.
Всем огромный привет.
Да, основной в Нью-Йорке поставщик заказов — Моргулис. Основной потому что регулярно издает толстые божественные книги. Он все еще имеет дело с Вайнбергом и Берестом. (Оба — негодяи.) Я его всячески убеждаю перейти к Вам. Недавно Вайнберг испортил ему одну книгу. До этого испортил дважды книгу некоего Баскова. Он же — Бредов. Работал в научпопе.
Так что, надеюсь, Моргулис рано или поздно с ним расстанется.
Обнимаю.
С.
26 октября 1980 года
Дорогой Сережа!
Было очень приятно получить Вас в качестве первого заказчика (правда, у нас уже есть еще один — на 750 долларов). Надеюсь, все сделано как следует. Я не мог понять исправление в слове «эдази», поэтому на всякий случай добавил один вариант вместе с заготовками для врезок. Жаль, что Вы не послали мне ксероксы страниц — я бы вогнал вставляемые куски, перенабрав страницы с другим интервалом. Именно такой вариант я сделал для куска «эстонский букварь». Вообще же, очень рад, что Вы начали самоиздаваться. Ждать наших дорогих издателей нет никаких сил. Я, очевидно, тоже свой маленький романчик издам сам.
Спасибо, что продолжаете печатать объявление, но пока надо сделать перерыв. В Детройте мне удалось найти двух эмигрантов с запасом энергии и капитала, которые под моим руководством затевают книгоиздание и книготорговлю. В связи с этим я смогу обеспечивать своих заказчиков также и нормальным регистрационным номером, рекламой и системой распространения. Поэтому текст рекламы надо будет несколько изменить — займусь этим через месяц.
Газета нам всем нравится, интонация в ней установилась — приятная и своя, знакомая. У меня есть идея рекламного порядка. Здесь, в Детройте еврейское комьюнити устроило выступление для Аксенова, потом для меня, заплатило деньги, организовало распродажу наших книг в фойе. Почему бы Вам не спланировать рекламную поездку по таким комьюнити в крупных городах (Чикаго, Кливленд, Питсбург, Цинциннати — надо выбрать по карте), с выступлениями, с продажей книг и старых номеров газеты, с оформлением поездки. Надо списаться с еврейскими центрами и распределить так, чтобы потратить не больше недели и покрыть весь Средний Запад, и к нам заедете.
Сердечный привет семье и общим друзьям,
всегда Ваш Игорь.
5 ноября 1980 года
Дорогой Игорь!
Огромное Вам спасибо. Все сделано прекрасно. Насколько я понимаю. Вы дали мне заметную скидку. Не буду преувеличивать своего возмущения этим фактом. С благодарностью принимаю.
Спасибо также за рекламные идеи. Они весьма разумны. Вне Нью-Йорка мы пользуемся большим успехом. Поскольку там живет интеллигенция.
Газета продолжает существовать. Выкарабкиваемся из долгов. И я, и Лена работаем бесплатно. Лена набирает 12 часов в день. Плюс три часа на дорогу. Это ужас!
Я тоже очень занят. Всякими нетворческими делами. Одна переписка забирает часа три в день.
Никуда не езжу. Раза три отказался выступать. Просто нет времени. И ничего не пишу для души. Наверное, это очень глупо. Особенно, если газета в результате лопнет.
Посылаю 48 долларов.
Будьте добры, узнайте, получил ли Карл 291 доллар 70 центов. От него не дождешься, а я нервничаю. Мой долг «Ардису» — 300 долларов. После этого лавку закрою. Убыточно и хлопотно.
Еще Карлу спасибо за материалы. Надеюсь использовать.
Всех обнимаю.
Ваш С. Довлатов.
22 ноября 1980 года
Дорогой Игорь!
Реклама «Ожога» попалась на глаза администрации. После этого неловко требовать, чтобы ее дали бесплатно. Ибо Ваша мягкотелая готовность платить — зафиксирована. Получилось бы, что я наношу финансовый ущерб собственной газете.
Прошу Вас в следующий раз посылать такие вещи на мой домашний адрес. Тогда я все сделаю бесплатно или за гроши.
Поймите, я говорю это не из дружеских чувств. Мне неловко перед Карлом, да и перед Вами.
Разобравшись окончательно в здешних издательских делах, я уяснил, как мне повезло в свое время с «Ардисом». Сейчас, печатаясь в «Ньюйоркере» (приняли второй рассказ и заказали еще три), находясь в перспективных отношениях с «Фаррар, Страус и Джиру», я не могу издать книжку в 132 страницы с готовым набором и готовой обложкой. То есть — стоимостью в 1000–1100 долларов. И с гарантией постоянной рекламы этой книжки в «Новом американце».
И так далее.
И еще. Нельзя ли как-то подтвердить, дошли ли 291.70? Я не за деньги беспокоюсь, а за репутацию. Оставшиеся 300 вышлю скоро. Недели через полторы.
Обнимаю Вас и Ваше чудное семейство. Привет Наташе!
Ваш С.Д.
13 декабря 1980 года
Дорогой Сережа!
Книга Ваша сдана в печать, но, как всегда, не обошлось без разочарований.
Включение фотографий стоило бы 80 долларов, поэтому я их забрал и высылаю обратно.
С транспортировкой они меня надули: она не была включена в смету, а из-за спешки я не успел созвониться с ними и уточнить. Но так как это моя ошибка, я с Вас за это ничего не возьму — спишу (в собственной памяти) как расходы на обучение.
А вот за что хочу содрать — это за качество набора. Они объяснили мне, что когда текст (из-за толщины бумаги) так выступает над поверхностью страницы, да еще с таким близким обрезом к буквам, фотовспышка даст тень, которая будет выглядеть черной, неровной рамочкой вокруг текста и которую им придется убирать вручную. За это они потребовали еще 50 долларов. Итого с Вас: еще сотня.
Самое обидное, что вчера, наконец, позвонила еще одна типография и предложила смету на 70 дол. меньше. Но теперь уже поздно.
Обложку я велел печатать темно-коричневым на песочном фоне.
Всего Вам доброго, спасибо за чудные дни в Нью-Йорке,
Ваш Игорь.
14 декабря 1980 года
Дорогой Игорь!
Высылаю недостающий полтинник. Если в ходе производства расходы увеличились — сообщите.
Вас тут часто вспоминают. Примерно в таком духе: «Оказывается, Ефимов вполне нормальный человек!»
Югославский диссидент Михайлов прислал статью. Объем — 85 (!) страниц. Требует напечатать ее целиком, без сокращений. Но лишь после того, как ее опубликует «Континент».
В газете дела идут хорошо. Боря заказал «Компьюграфик» за 20 тысяч. Мы переходим в другую типографию. Там дешевле и лучше.
Шемякин предложил написать о нем книгу. Сулит огромные барыши. В разговоре употребляет такие обороты: «Моя концепсия бытия».
Я в испуге отказался. Вы, конечно, тоже не хотите?
Мы с ним обсуждали всех, кто способен выполнять заказную работу. Я назвал Марамзина. Но и Володя не захочет.
Дело это совершенно реальное. Будет контракт, иллюстрации и пр. Пугает, в основном, самомнение Шемякина, который будет мешать и давить.
Вдруг Марина заинтересуется?
Приезжал Давид Маркиш, сын Переца и брат великого переводчика и знатока античности — Симона Маркиша. Давид выпустил 11 (одиннадцать) романов на 6 (шести) языках. Я прочитал в «Сионе» его русское произведение. Оно — ничтожно. Таковы загадки капиталистического мира.
Как идут дела с «Компромиссом»? Определились ли сроки?
Всего доброго. Привет семейству.
Ваш С.Довлатов.
23 декабря 1980 года
Дорогие Игорь и Марина!
Спасибо за поздравление. Вас — также. Всех обнимаю и люблю.
Статью получил. Название очень хорошее. «Феникс Петербурга» — куда хуже. И даже, я бы сказал — кошмарно.
У меня был знакомый — артист Коренев. Сыграл Ихтиандра по Грину. У него был приятель — артист Харитонов. Харитонов в шутку назвал Коренева «корень зла». (Что не слишком остроумно.) Коренев же в ответ назвал Харитонова — «Харитон добра». (Что уже совершенно невообразимо.) Так вот, «Феникс Петербурга» звучит как — «Харитон добра».
А «Из Ленинграда в Петербург и обратно» — хорошо.
Ваше объявление дадим сразу после Нового года. А то — все заполнено и готово.
Книжку надо доставить по моему адресу. Весь тираж. Хитрый Гриша сказал: «Пусть лежит у вас». То есть, как бы — уступил.
Статью еще не прочел. Но уверен, что понравится.
В Калифорнию я, наверное, поеду. Там будет возможность рассказать о газете. И еще какое-то мое сообщение. Что-то насчет западного рынка. Хорошо бы, вы (Вы) приехали. Можно будет прогулять какое-нибудь заседание.
Баптист Моргулис, с которым Игорь недавно познакомился, сказал мне такую фразу: «Вот вы, Сережа, надо мной все шутите, а люди, которые меня не знают, мне верят…»
Вайль и Генис шлют приветы. Они сидят на кухне и пьют бренди. Что довольно обременительно.
Ваш С.Довлатов.
14 января 1981 года
Дорогой Игорь!
Пишу в ужасной спешке. Сегодня надо отправить около тридцати писем.
1. Статья идет не немедленно ввиду перегрузки. Материалов очень много. Все перекладывается из номера в номер. Но пойдет и т. д. Раньше мы вымогали статьи, а теперь шлют сами — Панин, Федосеев, Михайлов, Синявский, Лосев и т. д. Это хорошо.
2. Мой финансовый партнер — Гриша — взбунтовался платить за доставку. Сказал, что будет Вам звонить. Если не договоритесь, я заплачу. Если договоритесь, как он хочет — пополам, то Вашу половину я Вам потом отдам тайно от Гриши. Не сердитесь. Я считаю, что уплатить должны мы.
3. 50 долларов за мерзость печати — высылаю. Боря присовокупляет чек на 110 (+5) долларов. (Не знаю — за что.)
4. «Новая газета» поместила две статьи о моем антисемитизме. Как ни странно, это доставляет мне всяческие неприятности.
5. Безумный Марамзин звонил из Парижа и 45 минут ругался.
6. Безумный Максимов вернул Пете и Саше статью об Аксенове, которую называл «украшением номера». За то, что мы напечатали Каминскую. Он этого даже не скрывает. Хотя Петя и Саша — всего лишь секретариат. Кстати, они были против Каминской. Мать, мать, мать…
7. «Компромисс» очень жду. Уже лежит куча заказов. И предстоят два выступления. Всех обнимаю.
Ваш С.Довлатов.
P.S. Игорь, мне кажется. Вы огорчились, что Вам не сообщили о конференции. [Конференция «Русские писатели на Западе», проводившаяся университетом Лос-Аджелеса весной 1981 г.] Я хочу только сказать, что в механизме этого дела — сплошной хаос, произвол и бардак. Знаете, как я попал в приглашенные? Здесь был ничтожный юморист — Д[…] Попросил дать ему бесплатно рекламу. И сказал: «Я могу устроить, чтобы Вас (то есть меня, Довлатова) пригласили в Калифорнию». Я сказал: «У меня нет времени». Но рекламу ему дал. Не ради Калифорнии, а из жалости. Печатать его мы все равно не будем, он — пошлый. И вдруг приходят документы. Так что, это делается, как в Союзе. Кто-то кому-то позвонил и все.
Обнимаю Вас, Марину, девочек и голубоглазую бабушку. Кирилл прислал бодрое и веселое письмецо. Аню Зиновьеву видели на БИ-БИ-СИ мои друзья. Говорят, она хорошо работает и неплохо устроена.
Все. Привет.
Довлатов.
24 января 1981 года
Дорогие мои, здравствуйте!
1. Посылаю 300 для Карла. Пусть всячески извинит задержку.
2. Могу ли я заказать:
а. «Невидимую книгу» по-русски. Сколько есть. Однако — не более 50. Естественно, в тонком переплете.
в. «Невидимую книгу» по-английски. Двадцать штук. В тонком же переплете.
3. Максимов отказался печать статью Вайля и Гениса об Аксенове. (До этого считал ее «украшением номера».) Все это — из-за статьи Каминской. Бесчувственные Вайль и Генис требуют у него половину гонорара.
4. «Ньюйоркер» приобрел еще три моих рассказа. И заплатил авансы. Так что, я раздал долги, отправил все посылки. Жаль только, запить не могу.
5. Игорь! кажется, мы с 1-го марта начнем ежедневную газету. Тьфу, тьфу, тьфу… Один безумный человек покупает нам типографию. Будет жуткая война с «НРС». Боря заказывает оружие в полиции.
Обнимаю всех.
Ваш С.Д.
Дорогой Володя! (Когда-то Вы разрешили мне пренебречь Вашим отчеством. Хочу использовать это разрешение в удобной для меня ситуации.)
Дорогой Володя! Вы завернули Вайлю и Генису статью об Аксенове. Резоны, изложенные Вами, удивляют своей мелочностью.
Я не буду говорить о демократии. О свободе печати. О злополучном плюрализме. Об автократии и толерантности.
Я хочу спросить — знаком ли Вам механизм газетной работы? Письмо Дина Каминская написала — мне. Готовил его к печати — я. Редакционную вводку написал я (убедившись в том, что Вы, действительно, пользовались советскими источниками).
Вайль и Генис — литературные критики и очеркисты. По совместительству — выполняют техническую работу. Не скажу, чтобы они бешено возражали против материала Каминской. Он их просто не заинтересовал. Показался невнятным, частным и малоинтересным.
Что они должны были сделать? Уволиться в знак протеста с работы? Выкрасть и уничтожить статью Каминской? Что?
За что Вы лишаете их готовой и долгожданной публикации? Ради чего лишаете Аксенова первой глубокой статьи о нем, «Континент» — замечательных сотрудников, публику — несомненного эстетического удовольствия?!
Я думаю, чувства, которые Вами завладели — мелкие. Это идет вразрез со всем, что мы о Вас знаем и думаем.
Попробуйте следовать Вашей же логике. Получится — абсурд. Например, можно ли печатать в «Континенте» автора, сотрудничавшего в «Октябре»? Ведь «Октябрь» похуже «Нового американца». Или — нет?
Неизменно благодарный Вам и любящий Вас.
5 февраля 1981 года
Дорогой Сережа!
Посылаю несколько рассказов [Евгения] Попова. Надеюсь, они Вам подойдут. Между прочим, я отобрал те рассказы, которые в книгу не включены, — просто, чтобы дать человеку напечатать побольше. (Это не значит, что они похуже, — он пишет так ровно, что отбирать пришлось почти механически, опираясь на хронологию.)
Нашу публикацию в газете видели, остались довольны. Но объявление можно пока перестать печатать: во-первых, толку нет, а во-вторых, у нас заказов выше головы, ибо Ардис перевел меня на половинный рабочий день с тем, чтобы основную массу наборной работы делал ЭРМИТАЖ. Обе стороны довольны.
Меттеру передайте, что «мой человек» Ай-Би-Эм заказ на фонты переправил по инстанциям и не расположен проявлять добавочное рвение.
Ваше письмо Максимову очень порадовало Профферов, да и нас тоже, хотя — тревожно. Одна надежда, что террористы, посланные Вайнбергом, столкнутся с террористами, приехавшими из Парижа, и перестреляют друг друга.
Всех благ газете и семейству,
Ваш Игорь.
7 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
За книжку [»Компромисс»] — огромное спасибо. Изъянов в ней достаточно, и все — по моей части. Есть дважды повторяющийся абзац. Есть в двух рассказах — одинаковая шутка. Заказов приходит довольно мало. Хотя на выступлениях покупают много. Гриша — тюфяк и засранец. Да еще развелся с женой. […]
Ваша (ваша) статья очень понравилась. С рекламой получилось вот что. Ее заранее дали в литературном приложении. Которое мы делаем раньше, за неделю. Кроме того, художник возражал против нарушения «дизайна». Надеюсь, Вы не рассердились. Вводка кончается запятой по недосмотру алкоголика Вайля и мудака Гениса. Там было продолжение насчет «Эрмитажа». Они его отрезали, а запятая осталась.
Книжки от Проффера дошли. Посылаю 87 долларов.
И еще — 55 за доставку. Не удивляйтесь двум чекам. 7 долларов — это какая-то странная, загадочная и ни с чем несообразная Гришина доля. Я этой цифры не понял и голову решил не ломать. А Вам, я надеюсь — все равно.
Игорь! Будьте снисходительны к моей патологической аккуратности, черкните открытку — мол, деньги получил.
Пришлите что-нибудь свое. Может, есть набранный отрывок из «Плоти"». [Роман Ефимова «Как одна плоть»] Для приложения. Или — что хотите.
Мы Вас (вас) очень любим и уважаем.
Тут был Леша. Очень симпатичный, но уж слишком высоко он поднялся над всей мировой рутиной. При нем как-то стыдно быть ниже Шекспира.
Марину обнимаю. Люди говорят — ее часть в статье [»Из Ленинграда в Петербург и обратно»] еще лучше Вашей.
С. Довлатов
P.S. Очень рад за Вас в связи с приездом Вашей мамы. С.
12 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
1. За книжку еще раз — спасибо.
2. Гришу обеспокоили зажатые Вами копии. Что значит — несколько, пять или сорок? Гришу смущает засорение библиотечно-университетского рынка. Меня не смущает, я торгую исключительно с публикой. И с частными заказчиками. Причем, весьма безуспешно. Продал экземпляров тридцать, раздарил и того больше.
3. Получили ли Вы 55 долларов? А Карл — триста (последний долг лавки) и 87 за мои личные книжки? Всех обнимаю. Сейчас 4 утра.
С. Довлатов.
21 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
Мы тоже, как Вы заметили, объявили наборный цех. Хотя заказы не идут. Боря просил сообщить Вам: если появятся излишки, мы готовы сделать, уплатив комиссионные.
У нас — две хорошие дорогие машины. А работают они по 8-10 часов в сутки. Говорят, это неправильно.
Дела идут все лучше и лучше. Мне начали платить 75 долларов. Плюс 150 на Liberty, так что — все нормально. И Лена зарабатывает 200. И Катя — 30. И мама — 300 в месяц + фудстемпы. Короче, отправляем старуху в Париж (!) на 9 дней.
Годовщина наша в «Соколе» прошла бурно, многолюдно, с корреспондентами, телевидением и пр. В «Daily news» появились наши огромные фотографии. Говорят, это все полезно. Я пока что умираю от переутомления. Лена — абсолютно зеленая.
Обнимаю все семейство. Маме огромный привет.
Ваш С.Д.
P.S. Выберите небольшой (хотя бы) кусок из «Плоти». Страниц 12–18. Оч. ждем. С.
2 марта 1981 года
Дорогой Сережа!
Все Ваши (не Ваши уже) деньги получены и переданы Ардису. Высылаю Вам отрывки из двух книг, готовящихся к изданию — Кублановский и Ефимов. Так как Кублановский уже ушел в типографию, печатать его надо раньше, а с Ефимовым можно и погодить. Биографические справки — необязательно, но рекламные приписки — как обычно.
Мама моя, видимо, будет доставлена ХИАСом прямо в Детройт, так что ехать в Нью-Йорк повода не будет. За это время побывал в Новой Англии, жил у Штернов, так что имел возможность выслушать другую сторону. (Жюри удаляется на бессрочное совещание.) [Речь идет о размолвке между Довлатовым и Людмилой Штерн.]
Всего Вам доброго, всегда Ваш, Игорь.
14 марта 1981 года
Дорогой Игорь!
За Кублановского и — тем более — Ефимова — огромное спасибо. И за Эйкаловича, которому Вы дали наш адрес. А также за Михайлова. Его статья о Ленине и нем. деньгах — замечательная.
В. Некрасов (двойник Успенского, только менее обаятельный) пишет, что «Емельяныч» обижен. Что он — раним. А также, что я должен извиниться. Нечто фантастическое.
Как Ваш бизнес? Дает ли что-нибудь Моргулис?
И последнее. Распорядитесь, чтобы выслали 5 «Забытых Бабелей». Спасибо.
С газетой все еще множество проблем. Вернее, проблема одна — деньги. Как-то выкручиваемся…
10-го прилетает сочувствующий нам Аксенов.
Катя решила поселиться у наших друзей в Массачусетсе. Там дочки ее возраста. Мы решили ее на год отпустить.
Всех обнимаю.
С.
P.S. У меня скоро выйдут «Записные книжки». Сразу же пришлю.
С.
* * *
Довлатов — Ефимову12 сентября 1980 года
Дорогой Игорь!
Поздравляю Вас с «Метафизикой». Мне кажется. Вы ее ждали более взволнованно, чем другие книги.
С Людой говорил. Люда в некоторой обиде. Говорит, Вы обещали прислать шрифты и условия. И не прислали. Она уже двинула рукопись Вайнбергу.
Гриша намерен заказать Вам альманах. Буду его укреплять в этом решении.
Моргулис хочет развязаться с Берестом и перекинуться к Вам.
Глезер — очень уж немыслимый партнер. Однако какие-то сумбурные плоды его деятельности — налицо. В понедельник открываются музей и галерея. К открытию (за три недели) он выпустил три книжки — Бажанова, свои чудовищные вирши и мои зап. книжки.
В Н-Й-ке полно знаменитостей. Приехал Аксенов — очень симпатичный. Приехал Шемякин — навсегда.
Будьте добры, напомните «Ардису», чтобы прислали 5 «Бабелей». Дополнительно Булгакова — получил. Скоро начну расплачиваться.
Рецензия Бирмана скоро пойдет. Марина — прошла. Спасибо.
Огромный привет семейству.
Ваш С.
* * *
Довлатов — Ефимову16 сентября 1980 года
Дорогой Игорь!
Что это значит: «В издательстве идет компания по борьбе с должниками»?
Почему это я — должник? За первые книжки я абсолютно расплатился.
В лавке находятся:
1. 17 названий по 10 штук. (591.70).
2. «Мастер и Марг.» (10+20 шт.) 34.25+68.70
3. Окуджава. 10 шт. (68.75).
Самая давняя из этих посылок — от 7 июля.
Последняя — от 10 сентября.
Кредит, насколько я знаю — 3 месяца
Так хули же? (говоря языком Алешковского.)
Дальше. Торговля идет вяло. И я хочу на всякий случай узнать — каковы правила возврата? Можно ли вернуть нераспроданные книги? На каких условиях? И так далее.
Повторяю, это я на всякий случай. Надеюсь — расплатиться в срок. Или чуть позже.
Еще раз напоминаю — пришлите десяток Ваших листовок. Буду их умно распространять.
Рекламу в газете дадим еще.
Глезер выпустил мои записные книжки. Задумано это было как изящный маленький сувенир. Получилась неопрятная брошюра. Я сначала расстроился, затем плюнул.
Всем огромный привет.
Приедут Аксеновы — кланяйтесь им.
Обнимаю.
Ваш С.Д.
* * *
Ефимов — Довлатову28 сентября 1980 года
Дорогой Сережа!
Насколько я знаю, книги возвращают даже те, кто уже уплатил за них, но не смог продать, — правда, сначала запрашивают разрешение и теряют на этом какой-то процент. Если Вы не сможете расплатиться в срок, никто Вас в долговую яму не потянет, просто не будут слать следующие партии.
А нашу рекламу с готовностью и признательностью высылаю. На словах можете добавить, что мы, очевидно, сможем брать на себя не только изготовление книг, но и распространение. (Я подбил одну местную пару этим заняться, буду ими руководить.)
Над книжкой мы и наши друзья Подгурские хохотали в голос, теперь послали [дочери] Лене. Профферам тоже нравится.
Работаем с Аксеновым над набором «Ожога», скоро закончим. Профферы на время дали ему свой «джип», которым он позавчера пытался задавить полицейского, а вчера так отпарковал, что наутро служба «тоу-эвей» уволокла его в свой гараж, откуда надо будет выкупать.
Всего доброго, приветы уменьшившейся семье.
Ваш Игорь.
* * *
Довлатов — Ефимовым22 октября 1980 года
Дорогие Игорь и Марина!
Посылаю вам маленький заказ. Вернее, это — просьба. Поскольку работы мало, а значит, она — невыгодная. И довольно причудливая.
Сразу же заявляю — дружба тут абсолютно неуместна. Работа делается по стандартным ценам.
Вот, что мне нужно. Гриша хочет выпустить мой «Компромисс» раньше, чем он выйдет на английском в «Фера и т. д.» Я составил из шести рассказов повесть. Пришлось дописать несколько страниц. Увязать все курсивом. (Его уже набрала Лена.) И так далее. У Гриши есть набор, эти рассказы опубликованы. Нужно лишь сделать изменения и вставки. Я нашел у вас шрифт, полностью адекватный тому, что во «Время и мы». Вы его называете «Юниверсал-10». Прямой, светлый. Здесь такой шрифт называется — готик, рубленый, прямой, светлый.
Ширина набора и расстояние между строк — как у Перельмана. Возьмите любой журнал «Время и мы». Посмотрите — как там. Обычная перельмановская страница.
Работа состоит из:
1. Пять небольших отдельных вставок. Отмечены зеленым крестиком. Между ними следует делать интервалы. Чтобы я мог разобраться и отделить.
2. Один большой кусок. От слов: «В Тарту мы приехали…» До: «…и пытался сжечь его труп. А ты?». Отмечено красным.
3. Несколько отдельных слов и фамилий. Это я буду вклеивать. Заглавные буквы отмечены снизу: ==. Отмечено черным крестиком.
Простите за занудство.
Машинописных страниц тут — 12–13. Может, чуть больше. Как только вы это уточните, сразу пришлю чек.
Если я что-то неясно объяснил, звоните по коллекту. Я всегда дома, кроме понедельника и вторника. Да и в эти дни вечером — дома.
Всего доброго. Спасибо. Как газета?
Ваш С.Д.
P.S. Простите, что оригинал довольно неразборчивый. Перепечатывать нет сил и времени. Надеюсь — разберете. Если что, звоните, пожалуйста. С.
Так: [верхняя строчка не пропечатана] 10 пунктов, расстояние между строк — 12 пунктов, ширина набора — 22,5 пункта. Или — 3 3/4 дюйма.
С.
* * *
Довлатов — Ефимову23 октября 1980 года
Дорогой Игорь!
Позавчера отправил Вам маленький заказ. Вернее — просьбу.
Надеюсь, получили?
Так вот, кажется, я упустил одну вещь. Посылаю дополнительно эту страницу. Ее следует набрать, как все остальное. То есть, Юниверсал-10, прямой, светлый. Или, как здесь говорят — готик рубленый, прямой, светлый, десятый. Набор — 10/12/22,5 picas. To есть, обычная страница «Времени и мы».
Игорь, получив все это, сообщите, хотя бы очень коротко — мол, дошло. Там кое-что — в единственном экземпляре.
И твердо сообщите, сколько надо уплатить.
Всем огромный привет.
Да, основной в Нью-Йорке поставщик заказов — Моргулис. Основной потому что регулярно издает толстые божественные книги. Он все еще имеет дело с Вайнбергом и Берестом. (Оба — негодяи.) Я его всячески убеждаю перейти к Вам. Недавно Вайнберг испортил ему одну книгу. До этого испортил дважды книгу некоего Баскова. Он же — Бредов. Работал в научпопе.
Так что, надеюсь, Моргулис рано или поздно с ним расстанется.
Обнимаю.
С.
* * *
Ефимов — Довлатову26 октября 1980 года
Дорогой Сережа!
Было очень приятно получить Вас в качестве первого заказчика (правда, у нас уже есть еще один — на 750 долларов). Надеюсь, все сделано как следует. Я не мог понять исправление в слове «эдази», поэтому на всякий случай добавил один вариант вместе с заготовками для врезок. Жаль, что Вы не послали мне ксероксы страниц — я бы вогнал вставляемые куски, перенабрав страницы с другим интервалом. Именно такой вариант я сделал для куска «эстонский букварь». Вообще же, очень рад, что Вы начали самоиздаваться. Ждать наших дорогих издателей нет никаких сил. Я, очевидно, тоже свой маленький романчик издам сам.
Спасибо, что продолжаете печатать объявление, но пока надо сделать перерыв. В Детройте мне удалось найти двух эмигрантов с запасом энергии и капитала, которые под моим руководством затевают книгоиздание и книготорговлю. В связи с этим я смогу обеспечивать своих заказчиков также и нормальным регистрационным номером, рекламой и системой распространения. Поэтому текст рекламы надо будет несколько изменить — займусь этим через месяц.
Газета нам всем нравится, интонация в ней установилась — приятная и своя, знакомая. У меня есть идея рекламного порядка. Здесь, в Детройте еврейское комьюнити устроило выступление для Аксенова, потом для меня, заплатило деньги, организовало распродажу наших книг в фойе. Почему бы Вам не спланировать рекламную поездку по таким комьюнити в крупных городах (Чикаго, Кливленд, Питсбург, Цинциннати — надо выбрать по карте), с выступлениями, с продажей книг и старых номеров газеты, с оформлением поездки. Надо списаться с еврейскими центрами и распределить так, чтобы потратить не больше недели и покрыть весь Средний Запад, и к нам заедете.
Сердечный привет семье и общим друзьям,
всегда Ваш Игорь.
* * *
Довлатов — Ефимову5 ноября 1980 года
Дорогой Игорь!
Огромное Вам спасибо. Все сделано прекрасно. Насколько я понимаю. Вы дали мне заметную скидку. Не буду преувеличивать своего возмущения этим фактом. С благодарностью принимаю.
Спасибо также за рекламные идеи. Они весьма разумны. Вне Нью-Йорка мы пользуемся большим успехом. Поскольку там живет интеллигенция.
Газета продолжает существовать. Выкарабкиваемся из долгов. И я, и Лена работаем бесплатно. Лена набирает 12 часов в день. Плюс три часа на дорогу. Это ужас!
Я тоже очень занят. Всякими нетворческими делами. Одна переписка забирает часа три в день.
Никуда не езжу. Раза три отказался выступать. Просто нет времени. И ничего не пишу для души. Наверное, это очень глупо. Особенно, если газета в результате лопнет.
Посылаю 48 долларов.
Будьте добры, узнайте, получил ли Карл 291 доллар 70 центов. От него не дождешься, а я нервничаю. Мой долг «Ардису» — 300 долларов. После этого лавку закрою. Убыточно и хлопотно.
Еще Карлу спасибо за материалы. Надеюсь использовать.
Всех обнимаю.
Ваш С. Довлатов.
* * *
Довлатов — Ефимову22 ноября 1980 года
Дорогой Игорь!
Реклама «Ожога» попалась на глаза администрации. После этого неловко требовать, чтобы ее дали бесплатно. Ибо Ваша мягкотелая готовность платить — зафиксирована. Получилось бы, что я наношу финансовый ущерб собственной газете.
Прошу Вас в следующий раз посылать такие вещи на мой домашний адрес. Тогда я все сделаю бесплатно или за гроши.
Поймите, я говорю это не из дружеских чувств. Мне неловко перед Карлом, да и перед Вами.
Разобравшись окончательно в здешних издательских делах, я уяснил, как мне повезло в свое время с «Ардисом». Сейчас, печатаясь в «Ньюйоркере» (приняли второй рассказ и заказали еще три), находясь в перспективных отношениях с «Фаррар, Страус и Джиру», я не могу издать книжку в 132 страницы с готовым набором и готовой обложкой. То есть — стоимостью в 1000–1100 долларов. И с гарантией постоянной рекламы этой книжки в «Новом американце».
И так далее.
И еще. Нельзя ли как-то подтвердить, дошли ли 291.70? Я не за деньги беспокоюсь, а за репутацию. Оставшиеся 300 вышлю скоро. Недели через полторы.
Обнимаю Вас и Ваше чудное семейство. Привет Наташе!
Ваш С.Д.
* * *
Ефимов — Довлатову13 декабря 1980 года
Дорогой Сережа!
Книга Ваша сдана в печать, но, как всегда, не обошлось без разочарований.
Включение фотографий стоило бы 80 долларов, поэтому я их забрал и высылаю обратно.
С транспортировкой они меня надули: она не была включена в смету, а из-за спешки я не успел созвониться с ними и уточнить. Но так как это моя ошибка, я с Вас за это ничего не возьму — спишу (в собственной памяти) как расходы на обучение.
А вот за что хочу содрать — это за качество набора. Они объяснили мне, что когда текст (из-за толщины бумаги) так выступает над поверхностью страницы, да еще с таким близким обрезом к буквам, фотовспышка даст тень, которая будет выглядеть черной, неровной рамочкой вокруг текста и которую им придется убирать вручную. За это они потребовали еще 50 долларов. Итого с Вас: еще сотня.
Самое обидное, что вчера, наконец, позвонила еще одна типография и предложила смету на 70 дол. меньше. Но теперь уже поздно.
Обложку я велел печатать темно-коричневым на песочном фоне.
Всего Вам доброго, спасибо за чудные дни в Нью-Йорке,
Ваш Игорь.
* * *
Довлатов — Ефимову14 декабря 1980 года
Дорогой Игорь!
Высылаю недостающий полтинник. Если в ходе производства расходы увеличились — сообщите.
Вас тут часто вспоминают. Примерно в таком духе: «Оказывается, Ефимов вполне нормальный человек!»
Югославский диссидент Михайлов прислал статью. Объем — 85 (!) страниц. Требует напечатать ее целиком, без сокращений. Но лишь после того, как ее опубликует «Континент».
В газете дела идут хорошо. Боря заказал «Компьюграфик» за 20 тысяч. Мы переходим в другую типографию. Там дешевле и лучше.
Шемякин предложил написать о нем книгу. Сулит огромные барыши. В разговоре употребляет такие обороты: «Моя концепсия бытия».
Я в испуге отказался. Вы, конечно, тоже не хотите?
Мы с ним обсуждали всех, кто способен выполнять заказную работу. Я назвал Марамзина. Но и Володя не захочет.
Дело это совершенно реальное. Будет контракт, иллюстрации и пр. Пугает, в основном, самомнение Шемякина, который будет мешать и давить.
Вдруг Марина заинтересуется?
Приезжал Давид Маркиш, сын Переца и брат великого переводчика и знатока античности — Симона Маркиша. Давид выпустил 11 (одиннадцать) романов на 6 (шести) языках. Я прочитал в «Сионе» его русское произведение. Оно — ничтожно. Таковы загадки капиталистического мира.
Как идут дела с «Компромиссом»? Определились ли сроки?
Всего доброго. Привет семейству.
Ваш С.Довлатов.
* * *
Довлатов — Ефимовым23 декабря 1980 года
Дорогие Игорь и Марина!
Спасибо за поздравление. Вас — также. Всех обнимаю и люблю.
Статью получил. Название очень хорошее. «Феникс Петербурга» — куда хуже. И даже, я бы сказал — кошмарно.
У меня был знакомый — артист Коренев. Сыграл Ихтиандра по Грину. У него был приятель — артист Харитонов. Харитонов в шутку назвал Коренева «корень зла». (Что не слишком остроумно.) Коренев же в ответ назвал Харитонова — «Харитон добра». (Что уже совершенно невообразимо.) Так вот, «Феникс Петербурга» звучит как — «Харитон добра».
А «Из Ленинграда в Петербург и обратно» — хорошо.
Ваше объявление дадим сразу после Нового года. А то — все заполнено и готово.
Книжку надо доставить по моему адресу. Весь тираж. Хитрый Гриша сказал: «Пусть лежит у вас». То есть, как бы — уступил.
Статью еще не прочел. Но уверен, что понравится.
В Калифорнию я, наверное, поеду. Там будет возможность рассказать о газете. И еще какое-то мое сообщение. Что-то насчет западного рынка. Хорошо бы, вы (Вы) приехали. Можно будет прогулять какое-нибудь заседание.
Баптист Моргулис, с которым Игорь недавно познакомился, сказал мне такую фразу: «Вот вы, Сережа, надо мной все шутите, а люди, которые меня не знают, мне верят…»
Вайль и Генис шлют приветы. Они сидят на кухне и пьют бренди. Что довольно обременительно.
Ваш С.Довлатов.
* * *
Довлатов — Ефимову14 января 1981 года
Дорогой Игорь!
Пишу в ужасной спешке. Сегодня надо отправить около тридцати писем.
1. Статья идет не немедленно ввиду перегрузки. Материалов очень много. Все перекладывается из номера в номер. Но пойдет и т. д. Раньше мы вымогали статьи, а теперь шлют сами — Панин, Федосеев, Михайлов, Синявский, Лосев и т. д. Это хорошо.
2. Мой финансовый партнер — Гриша — взбунтовался платить за доставку. Сказал, что будет Вам звонить. Если не договоритесь, я заплачу. Если договоритесь, как он хочет — пополам, то Вашу половину я Вам потом отдам тайно от Гриши. Не сердитесь. Я считаю, что уплатить должны мы.
3. 50 долларов за мерзость печати — высылаю. Боря присовокупляет чек на 110 (+5) долларов. (Не знаю — за что.)
4. «Новая газета» поместила две статьи о моем антисемитизме. Как ни странно, это доставляет мне всяческие неприятности.
5. Безумный Марамзин звонил из Парижа и 45 минут ругался.
6. Безумный Максимов вернул Пете и Саше статью об Аксенове, которую называл «украшением номера». За то, что мы напечатали Каминскую. Он этого даже не скрывает. Хотя Петя и Саша — всего лишь секретариат. Кстати, они были против Каминской. Мать, мать, мать…
7. «Компромисс» очень жду. Уже лежит куча заказов. И предстоят два выступления. Всех обнимаю.
Ваш С.Довлатов.
P.S. Игорь, мне кажется. Вы огорчились, что Вам не сообщили о конференции. [Конференция «Русские писатели на Западе», проводившаяся университетом Лос-Аджелеса весной 1981 г.] Я хочу только сказать, что в механизме этого дела — сплошной хаос, произвол и бардак. Знаете, как я попал в приглашенные? Здесь был ничтожный юморист — Д[…] Попросил дать ему бесплатно рекламу. И сказал: «Я могу устроить, чтобы Вас (то есть меня, Довлатова) пригласили в Калифорнию». Я сказал: «У меня нет времени». Но рекламу ему дал. Не ради Калифорнии, а из жалости. Печатать его мы все равно не будем, он — пошлый. И вдруг приходят документы. Так что, это делается, как в Союзе. Кто-то кому-то позвонил и все.
Обнимаю Вас, Марину, девочек и голубоглазую бабушку. Кирилл прислал бодрое и веселое письмецо. Аню Зиновьеву видели на БИ-БИ-СИ мои друзья. Говорят, она хорошо работает и неплохо устроена.
Все. Привет.
Довлатов.
* * *
Довлатов — Ефимовым24 января 1981 года
Дорогие мои, здравствуйте!
1. Посылаю 300 для Карла. Пусть всячески извинит задержку.
2. Могу ли я заказать:
а. «Невидимую книгу» по-русски. Сколько есть. Однако — не более 50. Естественно, в тонком переплете.
в. «Невидимую книгу» по-английски. Двадцать штук. В тонком же переплете.
3. Максимов отказался печать статью Вайля и Гениса об Аксенове. (До этого считал ее «украшением номера».) Все это — из-за статьи Каминской. Бесчувственные Вайль и Генис требуют у него половину гонорара.
4. «Ньюйоркер» приобрел еще три моих рассказа. И заплатил авансы. Так что, я раздал долги, отправил все посылки. Жаль только, запить не могу.
5. Игорь! кажется, мы с 1-го марта начнем ежедневную газету. Тьфу, тьфу, тьфу… Один безумный человек покупает нам типографию. Будет жуткая война с «НРС». Боря заказывает оружие в полиции.
Обнимаю всех.
Ваш С.Д.
* * *
ПИСЬМО ДОВЛАТОВА МАКСИМОВУ ОТ 14 ЯНВАРЯ 1981 ГОДАДорогой Володя! (Когда-то Вы разрешили мне пренебречь Вашим отчеством. Хочу использовать это разрешение в удобной для меня ситуации.)
Дорогой Володя! Вы завернули Вайлю и Генису статью об Аксенове. Резоны, изложенные Вами, удивляют своей мелочностью.
Я не буду говорить о демократии. О свободе печати. О злополучном плюрализме. Об автократии и толерантности.
Я хочу спросить — знаком ли Вам механизм газетной работы? Письмо Дина Каминская написала — мне. Готовил его к печати — я. Редакционную вводку написал я (убедившись в том, что Вы, действительно, пользовались советскими источниками).
Вайль и Генис — литературные критики и очеркисты. По совместительству — выполняют техническую работу. Не скажу, чтобы они бешено возражали против материала Каминской. Он их просто не заинтересовал. Показался невнятным, частным и малоинтересным.
Что они должны были сделать? Уволиться в знак протеста с работы? Выкрасть и уничтожить статью Каминской? Что?
За что Вы лишаете их готовой и долгожданной публикации? Ради чего лишаете Аксенова первой глубокой статьи о нем, «Континент» — замечательных сотрудников, публику — несомненного эстетического удовольствия?!
Я думаю, чувства, которые Вами завладели — мелкие. Это идет вразрез со всем, что мы о Вас знаем и думаем.
Попробуйте следовать Вашей же логике. Получится — абсурд. Например, можно ли печатать в «Континенте» автора, сотрудничавшего в «Октябре»? Ведь «Октябрь» похуже «Нового американца». Или — нет?
Неизменно благодарный Вам и любящий Вас.
* * *
Ефимов — Довлатову5 февраля 1981 года
Дорогой Сережа!
Посылаю несколько рассказов [Евгения] Попова. Надеюсь, они Вам подойдут. Между прочим, я отобрал те рассказы, которые в книгу не включены, — просто, чтобы дать человеку напечатать побольше. (Это не значит, что они похуже, — он пишет так ровно, что отбирать пришлось почти механически, опираясь на хронологию.)
Нашу публикацию в газете видели, остались довольны. Но объявление можно пока перестать печатать: во-первых, толку нет, а во-вторых, у нас заказов выше головы, ибо Ардис перевел меня на половинный рабочий день с тем, чтобы основную массу наборной работы делал ЭРМИТАЖ. Обе стороны довольны.
Меттеру передайте, что «мой человек» Ай-Би-Эм заказ на фонты переправил по инстанциям и не расположен проявлять добавочное рвение.
Ваше письмо Максимову очень порадовало Профферов, да и нас тоже, хотя — тревожно. Одна надежда, что террористы, посланные Вайнбергом, столкнутся с террористами, приехавшими из Парижа, и перестреляют друг друга.
Всех благ газете и семейству,
Ваш Игорь.
* * *
Довлатов — Ефимову7 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
За книжку [»Компромисс»] — огромное спасибо. Изъянов в ней достаточно, и все — по моей части. Есть дважды повторяющийся абзац. Есть в двух рассказах — одинаковая шутка. Заказов приходит довольно мало. Хотя на выступлениях покупают много. Гриша — тюфяк и засранец. Да еще развелся с женой. […]
Ваша (ваша) статья очень понравилась. С рекламой получилось вот что. Ее заранее дали в литературном приложении. Которое мы делаем раньше, за неделю. Кроме того, художник возражал против нарушения «дизайна». Надеюсь, Вы не рассердились. Вводка кончается запятой по недосмотру алкоголика Вайля и мудака Гениса. Там было продолжение насчет «Эрмитажа». Они его отрезали, а запятая осталась.
Книжки от Проффера дошли. Посылаю 87 долларов.
И еще — 55 за доставку. Не удивляйтесь двум чекам. 7 долларов — это какая-то странная, загадочная и ни с чем несообразная Гришина доля. Я этой цифры не понял и голову решил не ломать. А Вам, я надеюсь — все равно.
Игорь! Будьте снисходительны к моей патологической аккуратности, черкните открытку — мол, деньги получил.
Пришлите что-нибудь свое. Может, есть набранный отрывок из «Плоти"». [Роман Ефимова «Как одна плоть»] Для приложения. Или — что хотите.
Мы Вас (вас) очень любим и уважаем.
Тут был Леша. Очень симпатичный, но уж слишком высоко он поднялся над всей мировой рутиной. При нем как-то стыдно быть ниже Шекспира.
Марину обнимаю. Люди говорят — ее часть в статье [»Из Ленинграда в Петербург и обратно»] еще лучше Вашей.
С. Довлатов
P.S. Очень рад за Вас в связи с приездом Вашей мамы. С.
* * *
Довлатов — Ефимову12 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
1. За книжку еще раз — спасибо.
2. Гришу обеспокоили зажатые Вами копии. Что значит — несколько, пять или сорок? Гришу смущает засорение библиотечно-университетского рынка. Меня не смущает, я торгую исключительно с публикой. И с частными заказчиками. Причем, весьма безуспешно. Продал экземпляров тридцать, раздарил и того больше.
3. Получили ли Вы 55 долларов? А Карл — триста (последний долг лавки) и 87 за мои личные книжки? Всех обнимаю. Сейчас 4 утра.
С. Довлатов.
* * *
Довлатов — Ефимову21 февраля 1981 года
Дорогой Игорь!
Мы тоже, как Вы заметили, объявили наборный цех. Хотя заказы не идут. Боря просил сообщить Вам: если появятся излишки, мы готовы сделать, уплатив комиссионные.
У нас — две хорошие дорогие машины. А работают они по 8-10 часов в сутки. Говорят, это неправильно.
Дела идут все лучше и лучше. Мне начали платить 75 долларов. Плюс 150 на Liberty, так что — все нормально. И Лена зарабатывает 200. И Катя — 30. И мама — 300 в месяц + фудстемпы. Короче, отправляем старуху в Париж (!) на 9 дней.
Годовщина наша в «Соколе» прошла бурно, многолюдно, с корреспондентами, телевидением и пр. В «Daily news» появились наши огромные фотографии. Говорят, это все полезно. Я пока что умираю от переутомления. Лена — абсолютно зеленая.
Обнимаю все семейство. Маме огромный привет.
Ваш С.Д.
P.S. Выберите небольшой (хотя бы) кусок из «Плоти». Страниц 12–18. Оч. ждем. С.
* * *
Ефимов — Довлатову2 марта 1981 года
Дорогой Сережа!
Все Ваши (не Ваши уже) деньги получены и переданы Ардису. Высылаю Вам отрывки из двух книг, готовящихся к изданию — Кублановский и Ефимов. Так как Кублановский уже ушел в типографию, печатать его надо раньше, а с Ефимовым можно и погодить. Биографические справки — необязательно, но рекламные приписки — как обычно.
Мама моя, видимо, будет доставлена ХИАСом прямо в Детройт, так что ехать в Нью-Йорк повода не будет. За это время побывал в Новой Англии, жил у Штернов, так что имел возможность выслушать другую сторону. (Жюри удаляется на бессрочное совещание.) [Речь идет о размолвке между Довлатовым и Людмилой Штерн.]
Всего Вам доброго, всегда Ваш, Игорь.
* * *
Довлатов — Ефимову14 марта 1981 года
Дорогой Игорь!
За Кублановского и — тем более — Ефимова — огромное спасибо. И за Эйкаловича, которому Вы дали наш адрес. А также за Михайлова. Его статья о Ленине и нем. деньгах — замечательная.
В. Некрасов (двойник Успенского, только менее обаятельный) пишет, что «Емельяныч» обижен. Что он — раним. А также, что я должен извиниться. Нечто фантастическое.