Страница:
Проклятие, – подумала Рхиоу, – что бы ни рвалось сюда снизу, оно возрождает к жизни своего мертвого кузена. Неужели скоро по вокзалу начнет рыскать подобное чудовище? – Ее передернуло. Дейнонихи и прочие более мелкие виды современных – если можно назвать современными ящеров, обитающих под Горой на Нижней Стороне, – рептилий были достаточно неприятными противниками, но они и сравниться не могли со своими ужасными предками, вроде выставленных в зале ожидания окаменелостей. Тираннозавр быстро становился все менее похож на музейную древность: мышцы росли с каждой секундой, под ними влажно поблескивали внутренние органы, кожа становилась плотнее; впрочем, она формировалась медленнее всего – в конце концов этот орган был самым большим. В какой-то страшный момент череп, до того почти голый, если не считать красных полос челюстных мускулов, неожиданно обрел глаза: маленькие, поросячьи, светящиеся злобным разумом. Один глаз из красной влажной глазницы глянул на Рхиоу. Кожа – темно-красная с синеватыми полосами – окутала голову и плечи, и тираннозавр вытянулся во весь рост и могучим рывком высвободил вторую ногу. Грациозным быстрым движением, как танцор, он повернулся на пьедестале, спрыгнул с него и устремился к эххифам.
Ты в достаточной мере превратился в живого ящера, чтобы теперь умереть, – подумала Рхиоу и уже открыла рот, чтобы произнести последнее слово заклинания…
…Но в этот момент Арху сделал шаг вперед и выкрикнул единственное слово Речи.
Тираннозавр взорвался. Куски плоти, обрывки кожи, разорванные на части внутренние органы, кровь и кости – еще мгновение назад бывшие единым целым – взлетели в воздух. Эххифы попадали на пол и закрыли головы руками в уверенности, что рядом взорвалась бомба. Светлые стены из травертина приобрели мерзкий розовый оттенок; только что выкрашенный потолок казался теперь примером творчества пуантилистов; на опустевший пьедестал пролился дождь ошметков того, что только что было динозавром.
Рхиоу оторопело взглянула на Арху. Тот ухмыльнулся.
– Я увидел это в голове у Сааш, – сказал он. – Она так расправилась с крысами.
– Да, но как ты сумел приспособить заклинание для…
– Приспособить? Да я просто применил его!
Подумать только, и я еще жаловалась, что он мало пользуется магией, – усмехнулась про себя Рхиоу. Вот теперь Арху вел себя как настоящий молодой маг, как вела себя она сама сразу после испытания, еще не зная, что может получиться, а что – нет.
– Ты начинаешь смыслить в деле, – сказала она Арху. – Пошли.
Однако котенок задержался, подбежал к другому выставленному в зале скелету, поднялся на задние лапы и коснулся костей. Скрепляющий их металл тут же расплавился и потек, как вода, кости с грохотом посыпались на пол.
– А это откуда ты узнал? – изумленно спросила Рхиоу подбежавшего к ней Арху.
– Увидел в твоей голове.
Ах ты проныра!
– Не нужно было этого делать. С тем скелетом ничего не происходило.
– Мало ли – могло и начать происходить.
Рхиоу взглянула на останки скелета стегозавра и поневоле согласилась, что в настоящих обстоятельствах нельзя быть совершенно уверенными в диетических предпочтениях и темпераменте ящера, случись ему тоже ожить…
Впрочем, задерживаться было нельзя: другие дела не терпели отлагательства.
– Пошли. Если тебе не терпится еще что-нибудь повзрывать, внизу у тебя будет масса возможностей.
Они пересекли главный зал. Сейчас Рхиоу совершенно не волновало, видимы они или нет: в ближайшее время эххифам будет чем занять свое внимание помимо кошек.
– Ух, ты! – восхитился Арху. – Сколько тут дохлых ящериц! Что теперь эххифы будут с ними делать?
– Ничего – если мы выживем, Том получит разрешение Вечных Сил на «статический» сдвиг, и мы наложим заплату из подходящего куска времени без происшествий, взятого из параллельного мира. Тогда физический ущерб просто никогда не возникнет… и если мы достаточно быстро поставим на место заплату, никто из эххифов ничего и помнить не будет.
– А здорово было бы, если бы помнили!
Рхиоу фыркнула и свернула к выходу на платформы. Оттуда доносилось рычание, визг, крики – битва продолжалась.
– Сааш!
– Я внизу.
– Как дела?
– Бью ящеров направо и налево. Не нравится мне это, Рхи.
– Убивать крыс тебе тоже не нравилось.
– То, что происходит теперь, гораздо хуже. Крысы не обладают разумом. Эти же твари… хотя их разум и затмевается ненавистью.
– Они пытаются убивать эххифов, а эххифы беззащитны. Вот и все, что нужно помнить в настоящий момент. Урруах!
– Я с Томом и его людьми. Замечательная потасовки, Рхи!
– Ох, скажи мне, что вы их одолеваете!
– Ну, этого я не могу утверждать. Динозавров мы прикончили кучу. Очень помогают в этом поезда.
– Поезда!..
– Да ты не беспокойся – с рельсов сошел пока всего один, – жизнерадостно сообщил Урруах.
– О милосердная Прародительница! – Рхиоу кинулась к выходу к пути 30, но тут же остановилась, заметив, что потеряла Арху. Обернувшись, она увидела, что котенок пристально разглядывает одного из мертвых ящеров.
– Арху, – крикнула Рхиоу, – пойдем скорее! Разве ты не слышишь, что там творится? Наша помощь необходима!
– Я видел это и раньше, – пробормотал Арху, глядя на ящера так странно, что Рхиоу подбежала к нему, боясь повторения припадка, случившегося с котенком, когда они возвращались с Нижней Стороны.
– Что? – спросила она, останавливаясь рядом. – В чем дело?
– Это все меняет, – сказал Арху. – Шестой коготь…
Рхиоу заморгала: о шестом когте Арху твердил, когда они возвращались из пещеры. Рхиоу была озадачена и тогда, и теперь: на айлуринском «шестым когтем» назывался рудиментарный отросток в виде пальца, который появлялся у некоторых кошек; в переносном смысле так говорили о чем-то бесполезном. Рхиоу присмотрелась к полосатому зелено-желтому динозавру, лапу которого так внимательно рассматривал Арху.
Действительно, когтей оказалось шесть. Само по себе это было необычным, но едва ли имело особое значение.
Раньше их всегда бывало по пять, – подумала Рхиоу. – Какая-то мутация… – Но все же она присмотрелась повнимательнее.
Шестой выглядел подозрительно похоже на большой палец.
Рхиоу нервно облизнула нос.
– Что это значит? – спросила она Арху.
Тот бросил на нее растерянный взгляд.
– Не знаю, – ответил он, – но это очень важно. Я только о том и слышу в голове с тех пор, как мы вернулись. Как будто кто-то все время выкрикивает… или поет песню.
Хвост Арху взволнованно подергивался.
– Потом разберемся, – решила Рхиоу. – Сражение в разгаре, и мы там нужны. Пошли!
Кошки выбежали через арку, ведущую к платформам, и устремились к пути 30. Весь этот уровень совсем не походил теперь на знакомое чистое, содержащееся в порядке место, по которому Рхиоу проходила каждый день. Повсюду валялись тела ящеров. К счастью, среди магов, похоже, оказалось мало пострадавших; впрочем, может быть, раненых уже унесли для оказания помощи. Никого из станционных служащих поблизости видно не было. Рхиоу предположила, что они заперлись в депо и мастерских и вызвали полицию… хотя интересно было бы услышать, как они объяснили причину вызова. Что ж, по крайней мере служащие успели остановить прибывающие поезда на безопасном расстоянии от вокзала.
Том и его помощники собрались перед воротами рядом с путем 30, из которых, как из пожарной кишки, выплескивались ящеры. Твари умирали сразу же, как появлялись, от нервно-паралитического заклинания, которое по очереди повторяли маги, так что тела образовали высокий вал вокруг ворот, и вновь прибывающим приходилось перелезать через него или расшвыривать тела мертвых родичей. На путях 25 и 18 поезда остановились, не доехав до конца платформы; колеса локомотивов завязли в телах сбитых ящеров. На пути 32 поезд сошел с рельсов. Накренившийся тепловоз, забрызганный кровью динозавров, придавил нескольких чудовищ; из вагонов глухо доносились крики перепуганных пассажиров.
– Что тебя так задержало? – спросил Рхиоу Том.
– Довольно неприятное воскрешение, – ответила она. – Подозреваю, что оно как-то связано с происходящим здесь. Может случиться, что скелет тираннозавра нам не удастся восстановить при наложении заплаты из времени.
– Ну, об этом мы побеспокоимся потом. Часть наших людей выводит пассажиров из пострадавшего поезда, но главная проблема в другом. Скажите мне, специалисты по воротам, как нам их перекрыть? Похоже, с той стороны скопилось еще много тысяч ящеров, и если мы всю ночь будем продолжать их уничтожать, следы в памяти людей станут слишком глубокими, чтобы их можно было стереть.
– Сааш, – мысленно сказала Рхиоу, – ты можешь найти себе замену? Ты нам нужна здесь.
– Другие маги уже пришли мне на помощь. Иду наверх.
– Урруах!
– Я тебя слышал. Сейчас приду.
Сааш появилась через несколько секунд.
– Не придумаешь, как нам их остановить? – спросила ее Рхиоу.
Сааш встряхнулась всем телом и быстро почесалась, потом поднялась на ноги и пристально посмотрела на ворота, в которых продолжали появляться динозавры.
– С какой степенью хаоса, – спросила она Тома, – ты готов примириться?
– Здесь и так уже царит полный хаос, – ответил тот. – Поэтому я буду приветствовать что угодно, что положит конец нашествию ящеров. Нам очень скоро нужно начать накладывать заплату. Если тебе придется что-то разрушить…
– Не в физическом смысле. – В глазах Сааш появился тот же блеск, что Рхиоу заметила накануне, когда Сааш в пещере обрушила на ящеров всю мощь потока энергии. Рхиоу насторожилась. – Представь себе такую картину… Мы привыкли говорить о структуре ворот, как о дереве, но на самом деле она больше похожа на цветок. У ворот есть корень – лежащее в глубине Горы соединение с изначально предназначенным Ааурх для этого источником энергии: пульсаром, белым карликом… теоретические тонкости сейчас не важны. Есть стебель – передающая энергию цепь. И наконец, есть «цветок» на вершине – сам портал, где энергия передается переплетению гиперструн и где сам переход и происходит.
– Я никогда не замечал за тобой таких ботанических склонностей, – пробормотал Том, с несчастным видом наблюдая, как в ворота врывается очередная волна визжащих ящеров, тут же уничтоженных одним из магов.
– Скажи мне, что случится, если портал оторвать от остальной структуры ворот?
Том вытаращил на Сааш глаза.
– Как если оторвать соцветие у ромашки, хочешь ты сказать? И что же тогда случится?
– Ворота закроются, кто бы или что бы ни привело их в действие с той стороны.
– Закроются!.. – выдохнула Рхиоу.
– И до тех пор, пока переплетение гиперструн не будет сделано заново и новый портал не установлен, в ворота никто не сможет пройти.
Том мгновение помолчал, потом сказал:
– Эти ворота такие древние… и были установлены…
– Богами, – закончила за него Сааш, взмахнув хвостом. – К счастью, боги оставили нам, благодаря Шепчущей и «Книге Лунной Ночи», очень полные указания на то, как ворота сконструированы, – ведь в один прекрасный день они могут потребовать серьезного ремонта или обновления.
– Именно это и случится, – сказала Рхиоу, – если ты примешься срывать с ворот порталы. Ты хоть представляешь себе, какую энергию выпустишь на свободу? И если тебе не удастся достичь полной синхронности – отсоединить все порталы абсолютно одновременно, – какие-то из ворот могут сорваться с якоря, удерживающего их в этой вселенной, и переместиться куда угодно, и только Иау знает, где и в каком состоянии они окажутся! Откуда ты знаешь, что они не начнут всасывать через портал все, с чем соприкоснутся?
– Значит, нужно быть особенно внимательными насчет синхронизации, – ответила Сааш.
Рхиоу только беспомощно посмотрела на нее.
– Через сколько времени можно будет снова ввести ворота в действие? – спросил Том.
– Если этим займутся одновременно все имеющиеся специалисты? Через сутки или около того.
– Если все так просто, почему никто никогда раньше такого не делал? – сказала Рхиоу.
– Потому что не возникало надобности: никогда прежде ничто не выводило ворота из строя подобным образом, – ласково ответила Сааш, – и потому что никогда не было ничего похожего на это. – Она взмахом хвоста указала на новый поток ящеров, хлынувший через гору мертвых тел.
Том смотрел на страшную картину; одновременно у него в уме возник образ того, что предлагала Сааш. Этот же образ видела Рхиоу, и он вызывал у нее ужасное беспокойство. Теоретически все было безупречно, практически – осуществимо… И все равно…
– Хорошо, – сказал Том, – я даю разрешение. Рхи, я знаю, что у тебя есть опасения; у меня они есть тоже. Но мы перепробовали все способы закрыть ворота, и ничего не вышло. А ведь часы тикают: начать накладывать заплату мы должны немедленно.
Рхиоу уселась, стараясь вернуть себе самообладание: предстояла серьезная работа. И все же сама мысль – не об уничтожении ворот, конечно, но о причинении им вреда – была ей ужасно неприятна. Ворота не являлись просто созданиями магии; и пусть они не были разумны в полном смысле слова, все же каким-то подобием жизни они обладали.
– Рхи, – беззвучно сказала Сааш, – я слышу, о чем ты думаешь. Однако здесь тоже множество живых существ, и наши товарищи-маги не могут до бесконечности убивать ящеров. Не говоря уже о том, какой траты сил это им стоит, вся жизнь эххифов окажется серьезно нарушена, если позволить осознанию случившегося пустить слишком глубокие корни, так что воспоминания не удастся стереть, И хуже того: пока все это безобразие длится, мы не можем отправиться на помощь Харлу или выяснить причину случившегося.
– Ты права, – наконец согласилась Рхиоу и сказала вслух: – Так что мы должны делать?
– Ворот четыре, – сказала Сааш, – и нас тоже четверо. В физическом контакте нет необходимости: действие нам предстоит достаточно простое и грубое. Рхи, ты лучше всего знаешь ворота на пути 30. Смотри, вот структура портала. – В голове Рхиоу возник образ – не просто последовательность заклинаний, а филигранная светящаяся сфера, имеющая больше трех измерений. Она состояла из переплетающихся цепочек слов Речи, сложных и тонких. – Ты просто держи это в уме. Видишь те свободные концы?
Рхиоу присмотрелась и растерянно сглотнула. Никогда раньше она не замечала, что переплетение портала ворот имеет свободные концы.
– Да…
– Держи их и не отпускай, пока я не скажу. Урруах!
– Готов. Все понял.
– Вон свободный конец – мысленно зажми его в зубах и не отпускай. Арху!
– Э-э… да.
– Видишь у своих ворот тот свободный конец?
– Ага.
– Держи его в зубах.
Котенок замер неподвижно, лишь взгляд его перебегал с одного из членов команды на другого; однако в уме он сделал то, что от него требовалось.
Сааш мгновение молчала.
– Я готова отсоединить портал четвертых ворот, – сказала она наконец. – Я буду вести мысленный отсчет – от четырех до нуля. Когда я скажу «нуль», дерните за свободные концы – ни секундой раньше, ни секундой позже.
– Хорошо, – ответили остальные хором.
Маги вокруг затихли, наблюдая за командой Рхиоу: только те, кто все еще был занят уничтожением появляющихся из ворот ящеров, продолжали делать свое дело.
– Четыре, – сказала Сааш.
– Три.
– Два.
– Один.
– Н…
Раздался оглушительный грохот, исходивший, казалось, из самых глубин земли и медленно распространявшийся вверх. Здание вокзала задрожало, с потолка посыпался мусор, фонари закачались, трубки ламп дневного света мигнули и погасли.
Потом упала оглушительная тишина; всякая вибрация прекратилась, словно кто-то повернул выключатель.
Ворота на пути 30 исчезли, как мыльный пузырь, унесенный ветром.
Все замерли на месте, ожидая, что же будет дальше. По крайней мере новые динозавры из воздуха не появлялись… Стоящие вокруг маги начали тихо поздравлять Сааш, а Том подошел к тому месту, где раньше были ворота.
– Я не ощущаю потока энергии, – сказал он озабоченно.
– Ты и не сможешь его ощутить, – сказала, подходя к нему, Сааш. – Но я могу видеть структуру ворот: гиперструны оставляют отчетливый отпечаток в пространстве, которое занимали, даже когда по ним не течет энергия. Дело в том, что сенсорный компонент обычно проявляется через…
– Через что? Да что случилось?
Сааш смотрела во тьму с выражением все нарастающего ужаса, потом издала тихий, ужасно выразительный визг. Рхиоу подумала, что так взвизгнула бы кошка, которой прищемили дверью хвост; только никакой двери здесь не было, а от Сааш исходил внезапный гнев и страх, совершенно несоизмеримые с болью в хвосте.
– Что? – выдохнула Рхиоу. – Что? Но тут она и сама почувствовала… Ох, милосердная Иау!..
Арху припал к земле. Все его тельце выражало испуг – гораздо более сильный, чем даже при виде ожившего десятитонного тираннозавра. Урруах непонимающе взглянул на него, потом перевел глаза на Сааш.
– Только не это… – прошептала Рхиоу. – Сааш, где ворота номер три?
Арху быстро уходил в глубь асфальта.
– Их крепление оказалось оборвано еще до того, как был отделен портал, – прошипела Сааш. – Они вырвались из матрицы…
От Арху на поверхности были видны уже только кончики ушей.
– Да не твоя это вина, – бросила Сааш, – вылезай, идиот! Кто-то подстроил нам ловушку! – Пока Арху вылезал на поверхность, Сааш пристально смотрела на Тома. – Кто-то знал, что мы поступим именно так. У одних из ворот заранее была еле заметно сбита синхронизация, так что в момент отсоединения порталов они остались действующими… и теперь вся нечисть, проникавшая через другие ворота, хлынет туда.
– О боги… – прошептал Том. – И куда же переместились эти вырвавшиеся на свободу ворота?
Рхиоу в ужасе смотрела на него.
– Освободившиеся от креплений ворота, – сказала она, – обычно имеют тенденцию перемещаться туда, где самая высокая концентрация мысли. В место, где теснее всего сосредоточены умы…
– Могучая Иау и все ее котята! – взвыл Урруах. Все повернулись к нему. Кот оглядел остальных, вытаращив от ужаса глаза. – Где сейчас самая большая концентрация умов? Да на Овечьей лужайке!
Урруах кинулся бежать.
– Быстренько начинайте накладывать заплату, – сказал Том магам-людям, помогавшим ему, а сам с Рхиоу, Сааш, Арху и несколькими другими магами устремился вслед за Урруахом.
Урруах выбрал боковую дорожку, достаточно удаленную от того места, где раньше были ворота, чтобы можно было не опасаться нежелательного эффекта. Может быть, на самом деле никакая опасность им и не грозила, но, как решила Рхиоу, в сложившихся обстоятельствах лучше перестраховаться. Слишком многие и так уже пострадали…
Саботаж… – снова, как и при воспоминании о погасшем огоньке, подумала Рхиоу, пробегая следом за остальными мимо зала ожидания. – Как будто кто-то из своих…
Арху мельком глянул на заляпанные клочьями тела тираннозавра стены зала ожидания.
– Вот это и был, – сказал он Рхиоу, – тот, кого я видел в ту первую ночь. – В его голосе звучала ярость, панику сменило холодное удовлетворение и готовность к действиям, которых в нем Рхиоу раньше не замечала. – Он как раз и появился. Даже крысы от него бежали. А я… – Арху поморщился, потом договорил: – Теперь мы квиты. Дважды сделать такое со мной ему не удастся. – Вместе с остальными они выбежали из дверей центрального входа.
– Арху, – обратилась к котенку Рхиоу, пока Том и Урруах создавали, вызывая любопытные взгляды прохожих, достаточно большой для пространственного скачка их всех магический круг, – имея дело со словами, как это делают маги, очень важно быть точным. Ты видел кого-то похожего на того тираннозавра? Или его самого? Вспомни.
Арху взглянул на нее в полной растерянности.
– Ты хочешь сказать… что есть и другой?
– Откуда мне знать? Я хочу выяснить, что именно ты имел в виду.
– Готово, – сказал Том. – Все сюда, и побыстрее!
Рхиоу с Арху прыгнули в круг следом за Урруахом, Томом и остальными.
– В координатах ты уверен? – спросил Том кота.
– Я выбрал место за кулисами, – ответил Урруах. – Вчера оно было пустым, хотя никакой гарантии, что так оно и остается, нет. Просто шанс по сравнению с остальной Овечьей лужайкой немного больше… Ты же установил «бампер» – чтобы мы случайно не оказались занимающими одно и то же пространство с кем-нибудь?
– Да, но кто знает, что может произойти в таком набитом битком месте? Придется рискнуть. Что бы ни произошло, если это заклинание не сработает, все равно хуже того, что уже происходит, не будет.
Спорить с этим не приходилось. Том произнес три слова, и круг вспыхнул; четвертое слово – и воздух со свистом рванулся в пустоту, образовавшуюся на том месте около Гранд-Сентрал, где только что находились их тела. Свист слился с тяжелым ударом – маги возникли за кулисами сцены в Центральном парке…
…И были оглушены лавиной звуков – отчасти из-за работы усилительной аппаратуры, отчасти из-за того, что оказались в такой близости к сцене. Оркестр мощно аккомпанировал трем голосам – двум более низким, одному очень высокому, – сплетавшимся в безукоризненном трио. Рхиоу обнаружила, что невольно слышит мысли Урруаха – как и всех, кто оказался в магическом круге: обычные фильтры установить не было времени, – и на нее обрушилось внезапное узнавание и восхищение, которые даже в этих ужасных обстоятельствах испытывал кот. Урруах наслаждался совершенством исполнения двумя теххнорами[26] и певицей – недавно появившимся в «Метрополитен» ссохпрао – великолепного финала оперы под названием «Ффауст». Два голоса, Одинокая Сила и маг, отчаянно спорили из-за души мага, а третий голос, самый высокий, принадлежащий молодой и несгибаемо невинной кошечке, взывал о помощи к Вечным Силам… Как подсказывала память Урруаха, помощь пришла.
Пусть это окажется добрым предзнаменованием! – с отчаянной надеждой подумала Рхиоу, когда круг распался и маги смогли оглядеться. Несколько охранников и полицейских заметили их и двинулись в их сторону…
Маги-люди, готовые к этому, тут же сделали «шаг вбок». Так же поступили Рхиоу и члены ее команды; все бегом устремились мимо растерявшейся охраны к краю сцены, откуда можно было окинуть взглядом окрестности.
Пробраться между аппаратурой было нелегко, но в конце концов маги увидели перед собой в отблесках света, падавшего со сцены, всю Овечью лужайку. Она была полна, абсолютно полна эххифов, сидевших на складных стульях и просто на земле. В воздухе витал запах еды, и Рхиоу озабоченно посмотрела на Арху, но тот в порядке исключения думал сейчас о других вещах. Уши его были насторожены, он пристально смотрел куда-то вбок.
– Где ворота? – прошептал Том.
– Еще не здесь, – ответила Сааш, – локус еще перемещается.
Послышался какой-то новый звук, отличный от глухого шума, издаваемого более чем сотней тысяч человек, собравшихся в одном месте. Рхиоу трудно было судить о его природе: слишком громко звучал оркестр, не говоря уже об усилительной аппаратуре. Рхиоу взглянула на маленького толстенького человечка, руководящего музыкантами, которого она видела раньше; теперь он был в черной с белым одежде, которую самцы-эххифи носят по торжественным случаям. Он дирижировал, словно не слыша ничего, кроме своей музыки… может быть, так оно и было. Однако с края лужайки доносились хруст и шелест, словно там разгулялся сильный ветер.
Трое на сцене – высокий бледный черноволосый самец-эххиф, более низкорослый и смуглый самец, оба в черном с белым, и высокая красивая темнокожая самка в платье, сверкающем, словно небо в звездную ночь, – не замечали ничего необычного, как и дирижер. Самцы, исполнявшие роли Одинокой Силы и мага, очень мелодично обрушивали друг на друга проклятия; самка, не обращая на них внимания, неумолимо провозглашала собственное спасение и требовала помощи от Вечных Сил. В последнем чистом аккорде все трое обрели свою судьбу под аккомпанемент мощного крещендо оркестра.
Слушатели восторженно заревели и громко зааплодировали; звук напоминал шум огромной волны, перекатывающейся из одного конца просторной лужайки в другой. Теххноры и ссохпрао раскланялись и ушли со сцены. Они прошли так близко от Рхиоу, что она с легкостью могла бы зацепить когтем платье певицы. И все-таки где-то на грани слышимости, откуда-то из восточной части парка долетал странный вой, тон которого, как только что голос ссохпрао, все повышался. Рхиоу, Урруах, Арху, Том, все прибывшие с ними вместе маги смотрели в ту сторону, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Он приближается, – выдохнул Арху.
– Что? – прошипела Рхиоу.
В это время третий теххнор, тот большой кудрявый эххиф, которого ей накануне показывал Урруах, прошел мимо нее по лестнице на сцену. При виде его зрители разразились новыми криками и аплодисментами. Этот певец тоже был великолепен в черном с белым одеянии, с длинным белым шарфом вокруг шеи и куском ткани в руке, которым он раньше вытирал пот с лица. Оказавшись на сцене, самец-эххиф махнул платком дирижеру, и сразу зазвучала музыка. При первых аккордах слушатели начали хлопать.
Ты в достаточной мере превратился в живого ящера, чтобы теперь умереть, – подумала Рхиоу и уже открыла рот, чтобы произнести последнее слово заклинания…
…Но в этот момент Арху сделал шаг вперед и выкрикнул единственное слово Речи.
Тираннозавр взорвался. Куски плоти, обрывки кожи, разорванные на части внутренние органы, кровь и кости – еще мгновение назад бывшие единым целым – взлетели в воздух. Эххифы попадали на пол и закрыли головы руками в уверенности, что рядом взорвалась бомба. Светлые стены из травертина приобрели мерзкий розовый оттенок; только что выкрашенный потолок казался теперь примером творчества пуантилистов; на опустевший пьедестал пролился дождь ошметков того, что только что было динозавром.
Рхиоу оторопело взглянула на Арху. Тот ухмыльнулся.
– Я увидел это в голове у Сааш, – сказал он. – Она так расправилась с крысами.
– Да, но как ты сумел приспособить заклинание для…
– Приспособить? Да я просто применил его!
Подумать только, и я еще жаловалась, что он мало пользуется магией, – усмехнулась про себя Рхиоу. Вот теперь Арху вел себя как настоящий молодой маг, как вела себя она сама сразу после испытания, еще не зная, что может получиться, а что – нет.
– Ты начинаешь смыслить в деле, – сказала она Арху. – Пошли.
Однако котенок задержался, подбежал к другому выставленному в зале скелету, поднялся на задние лапы и коснулся костей. Скрепляющий их металл тут же расплавился и потек, как вода, кости с грохотом посыпались на пол.
– А это откуда ты узнал? – изумленно спросила Рхиоу подбежавшего к ней Арху.
– Увидел в твоей голове.
Ах ты проныра!
– Не нужно было этого делать. С тем скелетом ничего не происходило.
– Мало ли – могло и начать происходить.
Рхиоу взглянула на останки скелета стегозавра и поневоле согласилась, что в настоящих обстоятельствах нельзя быть совершенно уверенными в диетических предпочтениях и темпераменте ящера, случись ему тоже ожить…
Впрочем, задерживаться было нельзя: другие дела не терпели отлагательства.
– Пошли. Если тебе не терпится еще что-нибудь повзрывать, внизу у тебя будет масса возможностей.
Они пересекли главный зал. Сейчас Рхиоу совершенно не волновало, видимы они или нет: в ближайшее время эххифам будет чем занять свое внимание помимо кошек.
– Ух, ты! – восхитился Арху. – Сколько тут дохлых ящериц! Что теперь эххифы будут с ними делать?
– Ничего – если мы выживем, Том получит разрешение Вечных Сил на «статический» сдвиг, и мы наложим заплату из подходящего куска времени без происшествий, взятого из параллельного мира. Тогда физический ущерб просто никогда не возникнет… и если мы достаточно быстро поставим на место заплату, никто из эххифов ничего и помнить не будет.
– А здорово было бы, если бы помнили!
Рхиоу фыркнула и свернула к выходу на платформы. Оттуда доносилось рычание, визг, крики – битва продолжалась.
– Сааш!
– Я внизу.
– Как дела?
– Бью ящеров направо и налево. Не нравится мне это, Рхи.
– Убивать крыс тебе тоже не нравилось.
– То, что происходит теперь, гораздо хуже. Крысы не обладают разумом. Эти же твари… хотя их разум и затмевается ненавистью.
– Они пытаются убивать эххифов, а эххифы беззащитны. Вот и все, что нужно помнить в настоящий момент. Урруах!
– Я с Томом и его людьми. Замечательная потасовки, Рхи!
– Ох, скажи мне, что вы их одолеваете!
– Ну, этого я не могу утверждать. Динозавров мы прикончили кучу. Очень помогают в этом поезда.
– Поезда!..
– Да ты не беспокойся – с рельсов сошел пока всего один, – жизнерадостно сообщил Урруах.
– О милосердная Прародительница! – Рхиоу кинулась к выходу к пути 30, но тут же остановилась, заметив, что потеряла Арху. Обернувшись, она увидела, что котенок пристально разглядывает одного из мертвых ящеров.
– Арху, – крикнула Рхиоу, – пойдем скорее! Разве ты не слышишь, что там творится? Наша помощь необходима!
– Я видел это и раньше, – пробормотал Арху, глядя на ящера так странно, что Рхиоу подбежала к нему, боясь повторения припадка, случившегося с котенком, когда они возвращались с Нижней Стороны.
– Что? – спросила она, останавливаясь рядом. – В чем дело?
– Это все меняет, – сказал Арху. – Шестой коготь…
Рхиоу заморгала: о шестом когте Арху твердил, когда они возвращались из пещеры. Рхиоу была озадачена и тогда, и теперь: на айлуринском «шестым когтем» назывался рудиментарный отросток в виде пальца, который появлялся у некоторых кошек; в переносном смысле так говорили о чем-то бесполезном. Рхиоу присмотрелась к полосатому зелено-желтому динозавру, лапу которого так внимательно рассматривал Арху.
Действительно, когтей оказалось шесть. Само по себе это было необычным, но едва ли имело особое значение.
Раньше их всегда бывало по пять, – подумала Рхиоу. – Какая-то мутация… – Но все же она присмотрелась повнимательнее.
Шестой выглядел подозрительно похоже на большой палец.
Рхиоу нервно облизнула нос.
– Что это значит? – спросила она Арху.
Тот бросил на нее растерянный взгляд.
– Не знаю, – ответил он, – но это очень важно. Я только о том и слышу в голове с тех пор, как мы вернулись. Как будто кто-то все время выкрикивает… или поет песню.
Хвост Арху взволнованно подергивался.
– Потом разберемся, – решила Рхиоу. – Сражение в разгаре, и мы там нужны. Пошли!
Кошки выбежали через арку, ведущую к платформам, и устремились к пути 30. Весь этот уровень совсем не походил теперь на знакомое чистое, содержащееся в порядке место, по которому Рхиоу проходила каждый день. Повсюду валялись тела ящеров. К счастью, среди магов, похоже, оказалось мало пострадавших; впрочем, может быть, раненых уже унесли для оказания помощи. Никого из станционных служащих поблизости видно не было. Рхиоу предположила, что они заперлись в депо и мастерских и вызвали полицию… хотя интересно было бы услышать, как они объяснили причину вызова. Что ж, по крайней мере служащие успели остановить прибывающие поезда на безопасном расстоянии от вокзала.
Том и его помощники собрались перед воротами рядом с путем 30, из которых, как из пожарной кишки, выплескивались ящеры. Твари умирали сразу же, как появлялись, от нервно-паралитического заклинания, которое по очереди повторяли маги, так что тела образовали высокий вал вокруг ворот, и вновь прибывающим приходилось перелезать через него или расшвыривать тела мертвых родичей. На путях 25 и 18 поезда остановились, не доехав до конца платформы; колеса локомотивов завязли в телах сбитых ящеров. На пути 32 поезд сошел с рельсов. Накренившийся тепловоз, забрызганный кровью динозавров, придавил нескольких чудовищ; из вагонов глухо доносились крики перепуганных пассажиров.
– Что тебя так задержало? – спросил Рхиоу Том.
– Довольно неприятное воскрешение, – ответила она. – Подозреваю, что оно как-то связано с происходящим здесь. Может случиться, что скелет тираннозавра нам не удастся восстановить при наложении заплаты из времени.
– Ну, об этом мы побеспокоимся потом. Часть наших людей выводит пассажиров из пострадавшего поезда, но главная проблема в другом. Скажите мне, специалисты по воротам, как нам их перекрыть? Похоже, с той стороны скопилось еще много тысяч ящеров, и если мы всю ночь будем продолжать их уничтожать, следы в памяти людей станут слишком глубокими, чтобы их можно было стереть.
– Сааш, – мысленно сказала Рхиоу, – ты можешь найти себе замену? Ты нам нужна здесь.
– Другие маги уже пришли мне на помощь. Иду наверх.
– Урруах!
– Я тебя слышал. Сейчас приду.
Сааш появилась через несколько секунд.
– Не придумаешь, как нам их остановить? – спросила ее Рхиоу.
Сааш встряхнулась всем телом и быстро почесалась, потом поднялась на ноги и пристально посмотрела на ворота, в которых продолжали появляться динозавры.
– С какой степенью хаоса, – спросила она Тома, – ты готов примириться?
– Здесь и так уже царит полный хаос, – ответил тот. – Поэтому я буду приветствовать что угодно, что положит конец нашествию ящеров. Нам очень скоро нужно начать накладывать заплату. Если тебе придется что-то разрушить…
– Не в физическом смысле. – В глазах Сааш появился тот же блеск, что Рхиоу заметила накануне, когда Сааш в пещере обрушила на ящеров всю мощь потока энергии. Рхиоу насторожилась. – Представь себе такую картину… Мы привыкли говорить о структуре ворот, как о дереве, но на самом деле она больше похожа на цветок. У ворот есть корень – лежащее в глубине Горы соединение с изначально предназначенным Ааурх для этого источником энергии: пульсаром, белым карликом… теоретические тонкости сейчас не важны. Есть стебель – передающая энергию цепь. И наконец, есть «цветок» на вершине – сам портал, где энергия передается переплетению гиперструн и где сам переход и происходит.
– Я никогда не замечал за тобой таких ботанических склонностей, – пробормотал Том, с несчастным видом наблюдая, как в ворота врывается очередная волна визжащих ящеров, тут же уничтоженных одним из магов.
– Скажи мне, что случится, если портал оторвать от остальной структуры ворот?
Том вытаращил на Сааш глаза.
– Как если оторвать соцветие у ромашки, хочешь ты сказать? И что же тогда случится?
– Ворота закроются, кто бы или что бы ни привело их в действие с той стороны.
– Закроются!.. – выдохнула Рхиоу.
– И до тех пор, пока переплетение гиперструн не будет сделано заново и новый портал не установлен, в ворота никто не сможет пройти.
Том мгновение помолчал, потом сказал:
– Эти ворота такие древние… и были установлены…
– Богами, – закончила за него Сааш, взмахнув хвостом. – К счастью, боги оставили нам, благодаря Шепчущей и «Книге Лунной Ночи», очень полные указания на то, как ворота сконструированы, – ведь в один прекрасный день они могут потребовать серьезного ремонта или обновления.
– Именно это и случится, – сказала Рхиоу, – если ты примешься срывать с ворот порталы. Ты хоть представляешь себе, какую энергию выпустишь на свободу? И если тебе не удастся достичь полной синхронности – отсоединить все порталы абсолютно одновременно, – какие-то из ворот могут сорваться с якоря, удерживающего их в этой вселенной, и переместиться куда угодно, и только Иау знает, где и в каком состоянии они окажутся! Откуда ты знаешь, что они не начнут всасывать через портал все, с чем соприкоснутся?
– Значит, нужно быть особенно внимательными насчет синхронизации, – ответила Сааш.
Рхиоу только беспомощно посмотрела на нее.
– Через сколько времени можно будет снова ввести ворота в действие? – спросил Том.
– Если этим займутся одновременно все имеющиеся специалисты? Через сутки или около того.
– Если все так просто, почему никто никогда раньше такого не делал? – сказала Рхиоу.
– Потому что не возникало надобности: никогда прежде ничто не выводило ворота из строя подобным образом, – ласково ответила Сааш, – и потому что никогда не было ничего похожего на это. – Она взмахом хвоста указала на новый поток ящеров, хлынувший через гору мертвых тел.
Том смотрел на страшную картину; одновременно у него в уме возник образ того, что предлагала Сааш. Этот же образ видела Рхиоу, и он вызывал у нее ужасное беспокойство. Теоретически все было безупречно, практически – осуществимо… И все равно…
– Хорошо, – сказал Том, – я даю разрешение. Рхи, я знаю, что у тебя есть опасения; у меня они есть тоже. Но мы перепробовали все способы закрыть ворота, и ничего не вышло. А ведь часы тикают: начать накладывать заплату мы должны немедленно.
Рхиоу уселась, стараясь вернуть себе самообладание: предстояла серьезная работа. И все же сама мысль – не об уничтожении ворот, конечно, но о причинении им вреда – была ей ужасно неприятна. Ворота не являлись просто созданиями магии; и пусть они не были разумны в полном смысле слова, все же каким-то подобием жизни они обладали.
– Рхи, – беззвучно сказала Сааш, – я слышу, о чем ты думаешь. Однако здесь тоже множество живых существ, и наши товарищи-маги не могут до бесконечности убивать ящеров. Не говоря уже о том, какой траты сил это им стоит, вся жизнь эххифов окажется серьезно нарушена, если позволить осознанию случившегося пустить слишком глубокие корни, так что воспоминания не удастся стереть, И хуже того: пока все это безобразие длится, мы не можем отправиться на помощь Харлу или выяснить причину случившегося.
– Ты права, – наконец согласилась Рхиоу и сказала вслух: – Так что мы должны делать?
– Ворот четыре, – сказала Сааш, – и нас тоже четверо. В физическом контакте нет необходимости: действие нам предстоит достаточно простое и грубое. Рхи, ты лучше всего знаешь ворота на пути 30. Смотри, вот структура портала. – В голове Рхиоу возник образ – не просто последовательность заклинаний, а филигранная светящаяся сфера, имеющая больше трех измерений. Она состояла из переплетающихся цепочек слов Речи, сложных и тонких. – Ты просто держи это в уме. Видишь те свободные концы?
Рхиоу присмотрелась и растерянно сглотнула. Никогда раньше она не замечала, что переплетение портала ворот имеет свободные концы.
– Да…
– Держи их и не отпускай, пока я не скажу. Урруах!
– Готов. Все понял.
– Вон свободный конец – мысленно зажми его в зубах и не отпускай. Арху!
– Э-э… да.
– Видишь у своих ворот тот свободный конец?
– Ага.
– Держи его в зубах.
Котенок замер неподвижно, лишь взгляд его перебегал с одного из членов команды на другого; однако в уме он сделал то, что от него требовалось.
Сааш мгновение молчала.
– Я готова отсоединить портал четвертых ворот, – сказала она наконец. – Я буду вести мысленный отсчет – от четырех до нуля. Когда я скажу «нуль», дерните за свободные концы – ни секундой раньше, ни секундой позже.
– Хорошо, – ответили остальные хором.
Маги вокруг затихли, наблюдая за командой Рхиоу: только те, кто все еще был занят уничтожением появляющихся из ворот ящеров, продолжали делать свое дело.
– Четыре, – сказала Сааш.
– Три.
– Два.
– Один.
– Н…
Раздался оглушительный грохот, исходивший, казалось, из самых глубин земли и медленно распространявшийся вверх. Здание вокзала задрожало, с потолка посыпался мусор, фонари закачались, трубки ламп дневного света мигнули и погасли.
Потом упала оглушительная тишина; всякая вибрация прекратилась, словно кто-то повернул выключатель.
Ворота на пути 30 исчезли, как мыльный пузырь, унесенный ветром.
Все замерли на месте, ожидая, что же будет дальше. По крайней мере новые динозавры из воздуха не появлялись… Стоящие вокруг маги начали тихо поздравлять Сааш, а Том подошел к тому месту, где раньше были ворота.
– Я не ощущаю потока энергии, – сказал он озабоченно.
– Ты и не сможешь его ощутить, – сказала, подходя к нему, Сааш. – Но я могу видеть структуру ворот: гиперструны оставляют отчетливый отпечаток в пространстве, которое занимали, даже когда по ним не течет энергия. Дело в том, что сенсорный компонент обычно проявляется через…
– Через что? Да что случилось?
Сааш смотрела во тьму с выражением все нарастающего ужаса, потом издала тихий, ужасно выразительный визг. Рхиоу подумала, что так взвизгнула бы кошка, которой прищемили дверью хвост; только никакой двери здесь не было, а от Сааш исходил внезапный гнев и страх, совершенно несоизмеримые с болью в хвосте.
– Что? – выдохнула Рхиоу. – Что? Но тут она и сама почувствовала… Ох, милосердная Иау!..
Арху припал к земле. Все его тельце выражало испуг – гораздо более сильный, чем даже при виде ожившего десятитонного тираннозавра. Урруах непонимающе взглянул на него, потом перевел глаза на Сааш.
– Только не это… – прошептала Рхиоу. – Сааш, где ворота номер три?
Арху быстро уходил в глубь асфальта.
– Их крепление оказалось оборвано еще до того, как был отделен портал, – прошипела Сааш. – Они вырвались из матрицы…
От Арху на поверхности были видны уже только кончики ушей.
– Да не твоя это вина, – бросила Сааш, – вылезай, идиот! Кто-то подстроил нам ловушку! – Пока Арху вылезал на поверхность, Сааш пристально смотрела на Тома. – Кто-то знал, что мы поступим именно так. У одних из ворот заранее была еле заметно сбита синхронизация, так что в момент отсоединения порталов они остались действующими… и теперь вся нечисть, проникавшая через другие ворота, хлынет туда.
– О боги… – прошептал Том. – И куда же переместились эти вырвавшиеся на свободу ворота?
Рхиоу в ужасе смотрела на него.
– Освободившиеся от креплений ворота, – сказала она, – обычно имеют тенденцию перемещаться туда, где самая высокая концентрация мысли. В место, где теснее всего сосредоточены умы…
– Могучая Иау и все ее котята! – взвыл Урруах. Все повернулись к нему. Кот оглядел остальных, вытаращив от ужаса глаза. – Где сейчас самая большая концентрация умов? Да на Овечьей лужайке!
Урруах кинулся бежать.
– Быстренько начинайте накладывать заплату, – сказал Том магам-людям, помогавшим ему, а сам с Рхиоу, Сааш, Арху и несколькими другими магами устремился вслед за Урруахом.
Урруах выбрал боковую дорожку, достаточно удаленную от того места, где раньше были ворота, чтобы можно было не опасаться нежелательного эффекта. Может быть, на самом деле никакая опасность им и не грозила, но, как решила Рхиоу, в сложившихся обстоятельствах лучше перестраховаться. Слишком многие и так уже пострадали…
Саботаж… – снова, как и при воспоминании о погасшем огоньке, подумала Рхиоу, пробегая следом за остальными мимо зала ожидания. – Как будто кто-то из своих…
Арху мельком глянул на заляпанные клочьями тела тираннозавра стены зала ожидания.
– Вот это и был, – сказал он Рхиоу, – тот, кого я видел в ту первую ночь. – В его голосе звучала ярость, панику сменило холодное удовлетворение и готовность к действиям, которых в нем Рхиоу раньше не замечала. – Он как раз и появился. Даже крысы от него бежали. А я… – Арху поморщился, потом договорил: – Теперь мы квиты. Дважды сделать такое со мной ему не удастся. – Вместе с остальными они выбежали из дверей центрального входа.
– Арху, – обратилась к котенку Рхиоу, пока Том и Урруах создавали, вызывая любопытные взгляды прохожих, достаточно большой для пространственного скачка их всех магический круг, – имея дело со словами, как это делают маги, очень важно быть точным. Ты видел кого-то похожего на того тираннозавра? Или его самого? Вспомни.
Арху взглянул на нее в полной растерянности.
– Ты хочешь сказать… что есть и другой?
– Откуда мне знать? Я хочу выяснить, что именно ты имел в виду.
– Готово, – сказал Том. – Все сюда, и побыстрее!
Рхиоу с Арху прыгнули в круг следом за Урруахом, Томом и остальными.
– В координатах ты уверен? – спросил Том кота.
– Я выбрал место за кулисами, – ответил Урруах. – Вчера оно было пустым, хотя никакой гарантии, что так оно и остается, нет. Просто шанс по сравнению с остальной Овечьей лужайкой немного больше… Ты же установил «бампер» – чтобы мы случайно не оказались занимающими одно и то же пространство с кем-нибудь?
– Да, но кто знает, что может произойти в таком набитом битком месте? Придется рискнуть. Что бы ни произошло, если это заклинание не сработает, все равно хуже того, что уже происходит, не будет.
Спорить с этим не приходилось. Том произнес три слова, и круг вспыхнул; четвертое слово – и воздух со свистом рванулся в пустоту, образовавшуюся на том месте около Гранд-Сентрал, где только что находились их тела. Свист слился с тяжелым ударом – маги возникли за кулисами сцены в Центральном парке…
…И были оглушены лавиной звуков – отчасти из-за работы усилительной аппаратуры, отчасти из-за того, что оказались в такой близости к сцене. Оркестр мощно аккомпанировал трем голосам – двум более низким, одному очень высокому, – сплетавшимся в безукоризненном трио. Рхиоу обнаружила, что невольно слышит мысли Урруаха – как и всех, кто оказался в магическом круге: обычные фильтры установить не было времени, – и на нее обрушилось внезапное узнавание и восхищение, которые даже в этих ужасных обстоятельствах испытывал кот. Урруах наслаждался совершенством исполнения двумя теххнорами[26] и певицей – недавно появившимся в «Метрополитен» ссохпрао – великолепного финала оперы под названием «Ффауст». Два голоса, Одинокая Сила и маг, отчаянно спорили из-за души мага, а третий голос, самый высокий, принадлежащий молодой и несгибаемо невинной кошечке, взывал о помощи к Вечным Силам… Как подсказывала память Урруаха, помощь пришла.
Пусть это окажется добрым предзнаменованием! – с отчаянной надеждой подумала Рхиоу, когда круг распался и маги смогли оглядеться. Несколько охранников и полицейских заметили их и двинулись в их сторону…
Маги-люди, готовые к этому, тут же сделали «шаг вбок». Так же поступили Рхиоу и члены ее команды; все бегом устремились мимо растерявшейся охраны к краю сцены, откуда можно было окинуть взглядом окрестности.
Пробраться между аппаратурой было нелегко, но в конце концов маги увидели перед собой в отблесках света, падавшего со сцены, всю Овечью лужайку. Она была полна, абсолютно полна эххифов, сидевших на складных стульях и просто на земле. В воздухе витал запах еды, и Рхиоу озабоченно посмотрела на Арху, но тот в порядке исключения думал сейчас о других вещах. Уши его были насторожены, он пристально смотрел куда-то вбок.
– Где ворота? – прошептал Том.
– Еще не здесь, – ответила Сааш, – локус еще перемещается.
Послышался какой-то новый звук, отличный от глухого шума, издаваемого более чем сотней тысяч человек, собравшихся в одном месте. Рхиоу трудно было судить о его природе: слишком громко звучал оркестр, не говоря уже об усилительной аппаратуре. Рхиоу взглянула на маленького толстенького человечка, руководящего музыкантами, которого она видела раньше; теперь он был в черной с белым одежде, которую самцы-эххифи носят по торжественным случаям. Он дирижировал, словно не слыша ничего, кроме своей музыки… может быть, так оно и было. Однако с края лужайки доносились хруст и шелест, словно там разгулялся сильный ветер.
Трое на сцене – высокий бледный черноволосый самец-эххиф, более низкорослый и смуглый самец, оба в черном с белым, и высокая красивая темнокожая самка в платье, сверкающем, словно небо в звездную ночь, – не замечали ничего необычного, как и дирижер. Самцы, исполнявшие роли Одинокой Силы и мага, очень мелодично обрушивали друг на друга проклятия; самка, не обращая на них внимания, неумолимо провозглашала собственное спасение и требовала помощи от Вечных Сил. В последнем чистом аккорде все трое обрели свою судьбу под аккомпанемент мощного крещендо оркестра.
Слушатели восторженно заревели и громко зааплодировали; звук напоминал шум огромной волны, перекатывающейся из одного конца просторной лужайки в другой. Теххноры и ссохпрао раскланялись и ушли со сцены. Они прошли так близко от Рхиоу, что она с легкостью могла бы зацепить когтем платье певицы. И все-таки где-то на грани слышимости, откуда-то из восточной части парка долетал странный вой, тон которого, как только что голос ссохпрао, все повышался. Рхиоу, Урруах, Арху, Том, все прибывшие с ними вместе маги смотрели в ту сторону, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Он приближается, – выдохнул Арху.
– Что? – прошипела Рхиоу.
В это время третий теххнор, тот большой кудрявый эххиф, которого ей накануне показывал Урруах, прошел мимо нее по лестнице на сцену. При виде его зрители разразились новыми криками и аплодисментами. Этот певец тоже был великолепен в черном с белым одеянии, с длинным белым шарфом вокруг шеи и куском ткани в руке, которым он раньше вытирал пот с лица. Оказавшись на сцене, самец-эххиф махнул платком дирижеру, и сразу зазвучала музыка. При первых аккордах слушатели начали хлопать.