Страница:
Рори кивком подозвал Тоби, потом начал читать, и брови его удивленно поползли вверх.
Тоби подошел поближе Хэмиш следовал за ним как привязанный. Воины схватились за рукояти своих мечей. Тоби снова поклонился.
Рори с озабоченным видом оторвался от листка:
— Ты хорошо знаешь стоящих в Локи сассенахов?
— Хорошо знаю всех.
— Есть среди них художник?
— Гэвин Мейсон умеет рисовать.
Рори сердито кивнул.
— Кто-то из них умеет рисовать, и неплохо. Вот печатное объявление с гравюрой, изображающей твое лицо. Очень недурное сходство, если не считать того, что на ней ты смахиваешь на голодного волка. Описание предельно ясно: восемнадцать лет, выше девятнадцати ладоней ростом, крепко сложен, глаза карие, волосы кудрявые, исключительно опасен. Совпадение полное, не так ли? Осужденный убийца, подозревается также в колдовстве. Неплохая цена за твою голову, Лонгдирк, — сотня марок!
— Что? — ахнул Тоби.
— За живого или мертвого. Ты стоишь дороже, чем я ожидал.
Гвардейцы улыбались.
Рори пожал плечами:
— Вот этот человек, Малькольм. В официальном изложении случившегося недостает некоторых незначительных подробностей, которые чуть позже я с удовольствием расскажу. Тем временем — во избежание лишних слухов — о его присутствии здесь, возможно, не стоит распространяться.
— Вы хотите сказать, его надо запереть?
— Нет-нет, ни в коем случае! Он достоин нашего знаменитого гостеприимства, и его спутник тоже. Бабушка, — Хэмиш Кэмпбелл из Тиндрума.
Хэмиш поклонился так низко, что голова его почти исчезла в складках пледа.
Леди Лора громко рассмеялась:
— Добро пожаловать в Инверери, родич! Рори, сложности — это по твоей части. Поухаживайте за его людьми, ладно, Малькольм? Пойдемте, отец… и вы, мисс Кэмпбелл.
Стоило ей повернуться к нему спиной, как Тоби обнаружил, что окружен. Никто не выкрикивал команд, никто не дотронулся до него и не обнажил оружия, и его провожатые вовсе не гнали его силой или даже словом, но он беспрекословно пошел с ними, держа руки по швам. Получить сто марок за мертвого гораздо проще, чем за живого, особенно если этот живой ростом в девятнадцать ладоней. Хэмиш шел за ними один — с высоко поднятой головой, блаженно ухмыляясь. Ну как же, его назвали одним из людей Рори.
Идти им пришлось недолго: пройдя в боковую дверь, они оказались на кухне, размерами ненамного уступавшей большой зале. За ее деревянными столами спокойно разместилась бы половина клана Кэмпбеллов. Стуча башмаками по каменному полу, они миновали очаги, над, которыми поворачивались на вертелах две туши — не иначе, к вечернему пиршеству. Женщины резали на столах овощи и раскатывали тесто. Сэр Малькольм вел их дальше по коридору, мимо дубовых, окованных железом дверей. Если они направляются и не в темницу, подумал Тоби, эти двери удержат их не хуже. Потом очередная дверь распахнулась, и в лицо неожиданно ударил горячий пар.
Зеленые глаза их провожатого утратили часть своей подозрительности.
— В это время дня можете пользоваться баней сколько угодно. У хозяев своя вода, так что расходуйте сколько надо. Полотенца и пледы я пришлю… Посмотрим, что можно придумать насчет обуви. — Он смерил Хэмиша взглядом и повернулся к одному из своих людей. — Поди-ка сюда, Кен.
Гвардеец шагнул вперед, стащил башмак и поставил ногу в чистом чулке рядом с грязной ступней Хэмиша.
— Ага, примерно твоего размера. А вот с тобой… — Он сокрушенно посмотрел на лапищу Тоби и покачал головой.
— Рыбацкую лодку? — предложил чей-то шепот.
Сэр Малькольм сделал вид, что ничего не услышал.
— Тогда ступайте пока, попарьтесь.
Бормоча слова благодарности, Тоби нырнул в баню — он был слишком изумлен, чтобы благодарить как положено. Сквозь клубы пара он разглядел скамьи, огромный медный котел над горящим торфом, полдюжины деревянных лоханей достаточного размера, чтобы в них можно было отстирать плед. Солдаты в Локи о подобной роскоши и не мечтали. Не успела дверь за ними закрыться, как Хэмиш, пробормотав только: «Духи!» — мгновенно разделся догола.
Можно было поспорить на что угодно — в коридоре остались дежурить гвардейцы, но что это меняло? После столетий ветра, дождя и холода тепло показалось почти невероятным чудом.
Тоби неуверенно оглядывал котел:
— Нам что, положено прыгать туда?
— Не думаю. Скорее, нужно наливать воду в лохани и садиться в них.
Горячая вода? Столько, что в ней можно купаться? Полезно ли это для здоровья?
— Мыло! — взвизгнул Хэмиш. — Настоящее мыло! Только понюхай — лаванда!
Тоби сорвал с себя одежду и сразу же чуть не лишился и кожи — пытаясь наполнить ведро горячей водой, он умудрился выпустить на себя заряд обжигающего пара. Он отпрыгнул от котла, предоставив Хэмишу самому разбираться с кранами. Пришлось разбавлять горячую воду холодной, чтобы температура была по крайней мере терпимой, — гораздо сложнее, чем он ожидал. Тем не менее через несколько минут оба уже отмокали в лоханях, полных горячей воды, наслаждаясь теплом и чистотой.
На сотню марок можно купить дом или стадо скота. Гвардейцы герцога жили несравненно лучше, чем крестьяне и ремесленники Филлана, но достаточно ведь одного, пусть даже господин и приказал всем молчать.
Без предупреждения Хэмиш разразился песней. У него оказался неплохой голос, и эхо приятно отдавалось от каменных стен.
Стоит домишко куцый У глена на краю.
В нем чешет златы кудри Красотка, что люблю.
Шалит она с парнями, Но знаю я, друзья, Что — строго между нами — Ей всех милее я.
Тоби подсказал ему куплет про волынщика и подхватил припев. Хэмиш ответил драматической историей про двух пастухов. Не успел Тоби завершить рассказ о невероятных похождениях трех матросов, как дверь отворилась и в баню, хмурясь от пара, вошел гвардеец. Судя по всему, его беспокоило вовсе не фальшивое пение Тоби, ибо один из его товарищей с обнаженным мечом стоял в дверях. Первый положил на скамью стопку полотенец и, так и не спуская глаз с исключительно опасного преступника, пятясь, выбрался обратно.
В конце концов запас любовников проказливой девицы иссяк, и певцы замолчали, развалившись в лоханях. Еще один гвардеец принес плед, рубаху, чулки, башмаки и шапку.
— Это тебе, — сказал он, обращаясь к Хэмишу и не сводя глаз с убийцы, и снова в дверях стоял часовой, готовый вмешаться в случае чего. Чего? Чудище почти засыпало. Вот бы им еще заменить смертный приговор на пожизненное заключение, чтобы он умер от старости прямо здесь…
Третий человек притащил и бесцеремонно кинул на пол их грязные узлы.
Выяснилось, что горячая вода имеет неприятное свойство остывать. Хэмиш вскочил и чуть снова не упал, обнаружив, что полотенца — из чистого льна, а Тоби еще нужно было побриться. Он выбрался из лохани и согласился, что полотенца вполне приличные, из чего бы их там ни соткали. Вытеревшись, насколько это было возможно во влажном воздухе, он нашел у себя в узелке бритву и принялся брить щетину. К этому времени Хэмиш оделся и горел нетерпением обследовать замок — ему не давала покоя мысль о несметных книжных богатствах Рори. Вот интересно будет посмотреть, как далеко ему позволят уйти?
Дверь снова отворилась, пропустив на этот раз рыжебородого сэра Малькольма собственной персоной. Он затворил ее за собой, оказавшись чуть ли не наедине с вооруженным бритвой опасным преступником, но зеленые глаза его улыбались теперь совсем по-другому, тепло.
— Вас все устраивает, мастер Тоби? Нужно еще что-нибудь?
Тоби был настолько поражен переменой, что чуть не порезался.
— Все замечательно, сэр, — признал он.
— Я Малькольм Кэмпбелл — смотритель замка. Если мы можем сделать что-нибудь еще, чтобы ваше пребывание здесь было более приятным, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.
Тоби удивленно покосился на Хэмиша. Тот снова хитро улыбнулся, из чего следовало, что он снова знает больше, чем Тоби.
— Теперь касательно того, что мы нашли из одежды для вас, сэр, — продолжал смотритель. — Вот. — Он положил на скамью сверток. — Единственные башмаки, которые, по нашему разумению, могли бы подойти вам, принадлежали в свое время Малютке Уилкину, великому воину, павшему под Парлайном. Я уверен, он был бы горд одолжить их вам. Если вы оставите свои пледы здесь, женщины выстирают их и к утру высушат. Боюсь, рубаха может вам оказаться несколько тесновата, но до завтра мы найдем что-нибудь, найдем и меха, если вам надо будет выходить.
Возможно, в этой перемене настроения и таился подвох, но Тоби понятия не имел, где и почему. Хэмиш, будь он проклят… если его взгляд станет еще хоть капельку хитрее, он превратится в лису, покроется рыжей шерстью и сбежит в лес.
— До ужина еще около часа, — объявил Малькольм, — но вы, наверное, не откажетесь от чего-нибудь, не дожидаясь этого. У вас имеются какие-нибудь предпочтения в виски, мастер Тоби?
Тоби так замотал головой, что солдат кивнул.
— Тогда я пойду, прослежу за тем, чтобы для вас и… и вашего спутника накрыли стол. Когда будете готовы, вернитесь по коридору на кухню. — Он направился к двери.
— Что нам делать с водой?
— Не беспокойтесь, я пришлю слугу.
Дверь закрылась.
Тоби повернулся к Хэмишу:
— Во имя демонов Делоса, что происходит? С чего это вдруг такая нежная братская любовь?
Хэмиш зажмурился:
— Ты ведь ему не доверяешь, нет?
— Разумеется, нет!
— Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?
— Объясни мне, что происходит!
— Зачем спрашивать меня? Ты же все равно и мне не поверишь! Я просто…
— Хэмиш попятился от угрожающе шагнувшего к нему Тоби. — Ладно, подумай сам! Они просто узнали, что ты сделал.
— Ну и что?
— Теперь сэр Малькольм знает, что и как. — Малец бесстыже ухмыльнулся.
— Ты теперь большой герой, Лонгдирк!
Тоби подавил острое желание окунуть парнишку головой в лохань. Впрочем, возможно, он прав. Любая история, исходящая от Мег, будет обильно приукрашена. Любая, поведанная Рори, будет иметь еще меньше отношения к тому, что случилось в действительности. Ладно, лучше просто выйти и посмотреть, что грозит ему теперь. И потом, после завтрака у сэра Торкила прошло уже много времени.
Сначала, правда, ему предстояло справиться с рубахой. Тоби натянул ее через голову и попытался просунуть руку в рукав. Борьба завершилась треском рвущихся ниток — рукав разошелся по шву.
— Да, Кэмпбеллы могли бы позволить себе швею и получше, — проворчал Тоби, выбрасывая останки рубахи. Без рубахи можно и обойтись. Плед оказался меньше его собственного и неприятно пах мылом, но на худой конец можно обойтись и таким. Главное, этот был сухим. Остатками рубахи он вытер грязь с пояса и споррана и натянул непривычные чулки. Ступни Малютки Уилкина были, наверное, уже и длиннее, но башмаки худо-бедно подошли, если только в них не придется идти далеко.
Когда два слегка еще отсыревших гостя появились на кухне, там уже собралось по меньшей мере полсотни гвардейцев, рассевшихся на стульях и скамьях. Сэр Малькольм ждал их у входа. Он взял Тоби за руку, но вместо того чтобы пожать, поднял ее над головой. Грохоча башмаками и скрипя мебелью, люди повскакивали на ноги.
— Урра! — крикнул смотритель. От ответного крика «Урра!» заколыхались флаги над головой.
Тоби почувствовал, как лицо его заливается краской. Ему аплодируют за то, что он плохо рассчитал удар и убил человека? Но это же чушь какая-то! Безумие! И потом, как бы радостно ни приветствовали они его сейчас, кто-нибудь из них рассчитывает разбогатеть на нем еще до завтрашнего рассвета. Герцог Роберт всем известен как сторонник английского губернатора вряд ли все его люди поддерживают Фергана — ну, некоторые могут, конечно, тайно, но не все же! Тем не менее они устроили чуть ли не народное ликование — и все по поводу смерти одного английского стрелка. Кто-нибудь из гвардейцев наверняка донесет. Достаточно и одного. И если даже никто из гвардейцев и не пойдет на это, что делать с сотней слуг? Кому верны они?
Проклятие!
Ликование стихло, и смотритель проводил гостей к столу. Хэмишу дали есть спокойно, но Тоби сразу же окружили люди раза в два старше его, жаждущие пожать руку герою, голыми руками одолевшему вооруженного солдата. Они заставили его почувствовать себя самым большим идиотом за всю историю Хайленда.
Однако в конце концов очередь их иссякла. Большая часть гвардейцев ушла, и он наконец смог отдать должное холодному фазану и кровяной колбасе. Пил он только воду.
5
6
Тоби подошел поближе Хэмиш следовал за ним как привязанный. Воины схватились за рукояти своих мечей. Тоби снова поклонился.
Рори с озабоченным видом оторвался от листка:
— Ты хорошо знаешь стоящих в Локи сассенахов?
— Хорошо знаю всех.
— Есть среди них художник?
— Гэвин Мейсон умеет рисовать.
Рори сердито кивнул.
— Кто-то из них умеет рисовать, и неплохо. Вот печатное объявление с гравюрой, изображающей твое лицо. Очень недурное сходство, если не считать того, что на ней ты смахиваешь на голодного волка. Описание предельно ясно: восемнадцать лет, выше девятнадцати ладоней ростом, крепко сложен, глаза карие, волосы кудрявые, исключительно опасен. Совпадение полное, не так ли? Осужденный убийца, подозревается также в колдовстве. Неплохая цена за твою голову, Лонгдирк, — сотня марок!
— Что? — ахнул Тоби.
— За живого или мертвого. Ты стоишь дороже, чем я ожидал.
Гвардейцы улыбались.
Рори пожал плечами:
— Вот этот человек, Малькольм. В официальном изложении случившегося недостает некоторых незначительных подробностей, которые чуть позже я с удовольствием расскажу. Тем временем — во избежание лишних слухов — о его присутствии здесь, возможно, не стоит распространяться.
— Вы хотите сказать, его надо запереть?
— Нет-нет, ни в коем случае! Он достоин нашего знаменитого гостеприимства, и его спутник тоже. Бабушка, — Хэмиш Кэмпбелл из Тиндрума.
Хэмиш поклонился так низко, что голова его почти исчезла в складках пледа.
Леди Лора громко рассмеялась:
— Добро пожаловать в Инверери, родич! Рори, сложности — это по твоей части. Поухаживайте за его людьми, ладно, Малькольм? Пойдемте, отец… и вы, мисс Кэмпбелл.
Стоило ей повернуться к нему спиной, как Тоби обнаружил, что окружен. Никто не выкрикивал команд, никто не дотронулся до него и не обнажил оружия, и его провожатые вовсе не гнали его силой или даже словом, но он беспрекословно пошел с ними, держа руки по швам. Получить сто марок за мертвого гораздо проще, чем за живого, особенно если этот живой ростом в девятнадцать ладоней. Хэмиш шел за ними один — с высоко поднятой головой, блаженно ухмыляясь. Ну как же, его назвали одним из людей Рори.
Идти им пришлось недолго: пройдя в боковую дверь, они оказались на кухне, размерами ненамного уступавшей большой зале. За ее деревянными столами спокойно разместилась бы половина клана Кэмпбеллов. Стуча башмаками по каменному полу, они миновали очаги, над, которыми поворачивались на вертелах две туши — не иначе, к вечернему пиршеству. Женщины резали на столах овощи и раскатывали тесто. Сэр Малькольм вел их дальше по коридору, мимо дубовых, окованных железом дверей. Если они направляются и не в темницу, подумал Тоби, эти двери удержат их не хуже. Потом очередная дверь распахнулась, и в лицо неожиданно ударил горячий пар.
Зеленые глаза их провожатого утратили часть своей подозрительности.
— В это время дня можете пользоваться баней сколько угодно. У хозяев своя вода, так что расходуйте сколько надо. Полотенца и пледы я пришлю… Посмотрим, что можно придумать насчет обуви. — Он смерил Хэмиша взглядом и повернулся к одному из своих людей. — Поди-ка сюда, Кен.
Гвардеец шагнул вперед, стащил башмак и поставил ногу в чистом чулке рядом с грязной ступней Хэмиша.
— Ага, примерно твоего размера. А вот с тобой… — Он сокрушенно посмотрел на лапищу Тоби и покачал головой.
— Рыбацкую лодку? — предложил чей-то шепот.
Сэр Малькольм сделал вид, что ничего не услышал.
— Тогда ступайте пока, попарьтесь.
Бормоча слова благодарности, Тоби нырнул в баню — он был слишком изумлен, чтобы благодарить как положено. Сквозь клубы пара он разглядел скамьи, огромный медный котел над горящим торфом, полдюжины деревянных лоханей достаточного размера, чтобы в них можно было отстирать плед. Солдаты в Локи о подобной роскоши и не мечтали. Не успела дверь за ними закрыться, как Хэмиш, пробормотав только: «Духи!» — мгновенно разделся догола.
Можно было поспорить на что угодно — в коридоре остались дежурить гвардейцы, но что это меняло? После столетий ветра, дождя и холода тепло показалось почти невероятным чудом.
Тоби неуверенно оглядывал котел:
— Нам что, положено прыгать туда?
— Не думаю. Скорее, нужно наливать воду в лохани и садиться в них.
Горячая вода? Столько, что в ней можно купаться? Полезно ли это для здоровья?
— Мыло! — взвизгнул Хэмиш. — Настоящее мыло! Только понюхай — лаванда!
Тоби сорвал с себя одежду и сразу же чуть не лишился и кожи — пытаясь наполнить ведро горячей водой, он умудрился выпустить на себя заряд обжигающего пара. Он отпрыгнул от котла, предоставив Хэмишу самому разбираться с кранами. Пришлось разбавлять горячую воду холодной, чтобы температура была по крайней мере терпимой, — гораздо сложнее, чем он ожидал. Тем не менее через несколько минут оба уже отмокали в лоханях, полных горячей воды, наслаждаясь теплом и чистотой.
На сотню марок можно купить дом или стадо скота. Гвардейцы герцога жили несравненно лучше, чем крестьяне и ремесленники Филлана, но достаточно ведь одного, пусть даже господин и приказал всем молчать.
Без предупреждения Хэмиш разразился песней. У него оказался неплохой голос, и эхо приятно отдавалось от каменных стен.
Стоит домишко куцый У глена на краю.
В нем чешет златы кудри Красотка, что люблю.
Шалит она с парнями, Но знаю я, друзья, Что — строго между нами — Ей всех милее я.
Тоби подсказал ему куплет про волынщика и подхватил припев. Хэмиш ответил драматической историей про двух пастухов. Не успел Тоби завершить рассказ о невероятных похождениях трех матросов, как дверь отворилась и в баню, хмурясь от пара, вошел гвардеец. Судя по всему, его беспокоило вовсе не фальшивое пение Тоби, ибо один из его товарищей с обнаженным мечом стоял в дверях. Первый положил на скамью стопку полотенец и, так и не спуская глаз с исключительно опасного преступника, пятясь, выбрался обратно.
В конце концов запас любовников проказливой девицы иссяк, и певцы замолчали, развалившись в лоханях. Еще один гвардеец принес плед, рубаху, чулки, башмаки и шапку.
— Это тебе, — сказал он, обращаясь к Хэмишу и не сводя глаз с убийцы, и снова в дверях стоял часовой, готовый вмешаться в случае чего. Чего? Чудище почти засыпало. Вот бы им еще заменить смертный приговор на пожизненное заключение, чтобы он умер от старости прямо здесь…
Третий человек притащил и бесцеремонно кинул на пол их грязные узлы.
Выяснилось, что горячая вода имеет неприятное свойство остывать. Хэмиш вскочил и чуть снова не упал, обнаружив, что полотенца — из чистого льна, а Тоби еще нужно было побриться. Он выбрался из лохани и согласился, что полотенца вполне приличные, из чего бы их там ни соткали. Вытеревшись, насколько это было возможно во влажном воздухе, он нашел у себя в узелке бритву и принялся брить щетину. К этому времени Хэмиш оделся и горел нетерпением обследовать замок — ему не давала покоя мысль о несметных книжных богатствах Рори. Вот интересно будет посмотреть, как далеко ему позволят уйти?
Дверь снова отворилась, пропустив на этот раз рыжебородого сэра Малькольма собственной персоной. Он затворил ее за собой, оказавшись чуть ли не наедине с вооруженным бритвой опасным преступником, но зеленые глаза его улыбались теперь совсем по-другому, тепло.
— Вас все устраивает, мастер Тоби? Нужно еще что-нибудь?
Тоби был настолько поражен переменой, что чуть не порезался.
— Все замечательно, сэр, — признал он.
— Я Малькольм Кэмпбелл — смотритель замка. Если мы можем сделать что-нибудь еще, чтобы ваше пребывание здесь было более приятным, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.
Тоби удивленно покосился на Хэмиша. Тот снова хитро улыбнулся, из чего следовало, что он снова знает больше, чем Тоби.
— Теперь касательно того, что мы нашли из одежды для вас, сэр, — продолжал смотритель. — Вот. — Он положил на скамью сверток. — Единственные башмаки, которые, по нашему разумению, могли бы подойти вам, принадлежали в свое время Малютке Уилкину, великому воину, павшему под Парлайном. Я уверен, он был бы горд одолжить их вам. Если вы оставите свои пледы здесь, женщины выстирают их и к утру высушат. Боюсь, рубаха может вам оказаться несколько тесновата, но до завтра мы найдем что-нибудь, найдем и меха, если вам надо будет выходить.
Возможно, в этой перемене настроения и таился подвох, но Тоби понятия не имел, где и почему. Хэмиш, будь он проклят… если его взгляд станет еще хоть капельку хитрее, он превратится в лису, покроется рыжей шерстью и сбежит в лес.
— До ужина еще около часа, — объявил Малькольм, — но вы, наверное, не откажетесь от чего-нибудь, не дожидаясь этого. У вас имеются какие-нибудь предпочтения в виски, мастер Тоби?
Тоби так замотал головой, что солдат кивнул.
— Тогда я пойду, прослежу за тем, чтобы для вас и… и вашего спутника накрыли стол. Когда будете готовы, вернитесь по коридору на кухню. — Он направился к двери.
— Что нам делать с водой?
— Не беспокойтесь, я пришлю слугу.
Дверь закрылась.
Тоби повернулся к Хэмишу:
— Во имя демонов Делоса, что происходит? С чего это вдруг такая нежная братская любовь?
Хэмиш зажмурился:
— Ты ведь ему не доверяешь, нет?
— Разумеется, нет!
— Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?
— Объясни мне, что происходит!
— Зачем спрашивать меня? Ты же все равно и мне не поверишь! Я просто…
— Хэмиш попятился от угрожающе шагнувшего к нему Тоби. — Ладно, подумай сам! Они просто узнали, что ты сделал.
— Ну и что?
— Теперь сэр Малькольм знает, что и как. — Малец бесстыже ухмыльнулся.
— Ты теперь большой герой, Лонгдирк!
Тоби подавил острое желание окунуть парнишку головой в лохань. Впрочем, возможно, он прав. Любая история, исходящая от Мег, будет обильно приукрашена. Любая, поведанная Рори, будет иметь еще меньше отношения к тому, что случилось в действительности. Ладно, лучше просто выйти и посмотреть, что грозит ему теперь. И потом, после завтрака у сэра Торкила прошло уже много времени.
Сначала, правда, ему предстояло справиться с рубахой. Тоби натянул ее через голову и попытался просунуть руку в рукав. Борьба завершилась треском рвущихся ниток — рукав разошелся по шву.
— Да, Кэмпбеллы могли бы позволить себе швею и получше, — проворчал Тоби, выбрасывая останки рубахи. Без рубахи можно и обойтись. Плед оказался меньше его собственного и неприятно пах мылом, но на худой конец можно обойтись и таким. Главное, этот был сухим. Остатками рубахи он вытер грязь с пояса и споррана и натянул непривычные чулки. Ступни Малютки Уилкина были, наверное, уже и длиннее, но башмаки худо-бедно подошли, если только в них не придется идти далеко.
Когда два слегка еще отсыревших гостя появились на кухне, там уже собралось по меньшей мере полсотни гвардейцев, рассевшихся на стульях и скамьях. Сэр Малькольм ждал их у входа. Он взял Тоби за руку, но вместо того чтобы пожать, поднял ее над головой. Грохоча башмаками и скрипя мебелью, люди повскакивали на ноги.
— Урра! — крикнул смотритель. От ответного крика «Урра!» заколыхались флаги над головой.
Тоби почувствовал, как лицо его заливается краской. Ему аплодируют за то, что он плохо рассчитал удар и убил человека? Но это же чушь какая-то! Безумие! И потом, как бы радостно ни приветствовали они его сейчас, кто-нибудь из них рассчитывает разбогатеть на нем еще до завтрашнего рассвета. Герцог Роберт всем известен как сторонник английского губернатора вряд ли все его люди поддерживают Фергана — ну, некоторые могут, конечно, тайно, но не все же! Тем не менее они устроили чуть ли не народное ликование — и все по поводу смерти одного английского стрелка. Кто-нибудь из гвардейцев наверняка донесет. Достаточно и одного. И если даже никто из гвардейцев и не пойдет на это, что делать с сотней слуг? Кому верны они?
Проклятие!
Ликование стихло, и смотритель проводил гостей к столу. Хэмишу дали есть спокойно, но Тоби сразу же окружили люди раза в два старше его, жаждущие пожать руку герою, голыми руками одолевшему вооруженного солдата. Они заставили его почувствовать себя самым большим идиотом за всю историю Хайленда.
Однако в конце концов очередь их иссякла. Большая часть гвардейцев ушла, и он наконец смог отдать должное холодному фазану и кровяной колбасе. Пил он только воду.
5
От этого занятия его отвлек грохот ног — оставшиеся гвардейцы снова вскочили. На этот раз они приветствовали новых гостей. Трудно было узнать Рори в щегольском наряде английского джентльмена — шляпа, высокие башмаки на шнуровке, расшитая рубашка, отороченный мехом костюм и в довершение всего чулки разного цвета: один голубой, один — в красную и зеленую полоску. Должно быть, такова сейчас мода в любящем сассенахов Эдинбурге. Ни одна женщина, даже та, которая питает страсть к выскочкам, не назвала бы его сейчас красавчиком, верно? Ну и демоны с ним!
Но дама рядом с ним… Демоны! Это была Мег! Мэг, разряженная так, словно только-только вернулась из королевского дворца, выглядевшая на пять лет старше и на ладонь выше. Как ей только удается стоять во всех этих тряпках? Кружева и вышивка, оборки и подбитые рукава, перья и складки… косы ее куда-то подевались, а волосы уложены в серебряную сеточку. Она казалась маленькой девочкой, которая играет во взрослые платья, — у женщины не может быть такой тонкой талии! Только теперь до него дошло, что он один остался сидеть, и он вскочил. Она приближалась под руку с Рори. Эта шея! Как это платье ухитрилось сделать ее такой… э… полногрудой? В тот вечер, когда он спасал ее, он видел… Должно быть, там напихано всякой дряни…
Она, несомненно, наслаждалась впечатлением, которое производила. Она жеманно улыбалась. Она приседала. После недолгой борьбы с платьем ей удалось сесть за стол.
В дальнем конце кухонного зала повара и прислуга решили, что молодой господин остается на кухне, и снова вернулись к работе, стараясь при этом не шуметь.
Рори уселся на краю скамьи рядом с Мег и строго посмотрел на Тоби.
— Лонгдирк, — сказал он вполголоса, — обращать внимание на даму позволительно, но так пялить на нее влюбленные глаза — это уже слишком.
Тоби понял, что один стоит… и рухнул на скамью.
— Уже лучше, — заметил хозяин. — А теперь закрой рот и вытри подбородок.
— Тебе нравится? — спросила Мег, чуть покраснев.
Тоби поперхнулся и начал заикаться. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были: «С ума сойти!»
Рори нахмурился:
— Я пришел к тебе с предостережением… Эй! Ты меня слышишь?
Тоби оторвал взгляд от Мег:
— Да.
— Точно слышишь? Петля? Виселица? Сотня марок за живого или мертвого, помнишь? Так вот, у нас возникли небольшие трудности.
— Какие трудности?
— Моя бабушка принимает гостя.
— Какого гостя?
— Джентльмена, разумеется. Мастера Максима Стрингера — английского купца. У него торговое предприятие в Думбартоне. Он может и не питать симпатии к объявленным вне закона преступникам — такой симпатии, какую питаем мы, местные.
Действительность начала понемногу доходить до потрясенного сознания Тоби.
— Местные? Неужели один человек меняет дело? Кто-нибудь из своих наверняка уже собирается шепнуть сассенахам.
— Нет.
— Но сотня марок…
— Соблазнительно, конечно, — ответил Рори. — Один или два могут испытывать искушение, но Кэмпбеллы не предают своих гостей. Леди Лора дала понять слугам, как относится к этому, и сэр Малькольм тоже. Уж поверь мне, любой человек, который продастся англичанам, не проживет достаточно долго, чтобы насладиться своей наградой. Так что тебе не нужно остерегаться ни гвардейцев, ни слуг. Но мастер Стрингер, возможно, другое дело. Его не так уж интересуют деньги, но не забывай: он англичанин. Его слуги живут на корабле или в деревне, так что их тоже можно не опасаться. Только его одного.
— Я ухожу!
Хозяин раздраженно покачал головой:
— Куда? Твой портрет висит чуть не на каждом дереве. Даже Кэмпбеллы не смогут защитить тебя в Обене, Глазго или Думбартоне. Ты же выделяешься как Бен-Круахан, парень.
Тоби стиснул зубы:
— Значит, мне придется оставаться здесь?
— Не навсегда. Когда погода прояснится, мастер Стрингер отплывет обратно в Думбартон. Есть и другие корабли. Отец Лахлан убежден, что должен доставить тебя в Глазго, пока ты не натворил тут дел.
— Что? Каких таких дел…
Рори пожал плечами:
— Спроси у него. Мне кажется, он здорово запутался. В любом случае это не решает проблемы, верно? Ты идиот, но идиот любопытный, не лишенный привлекательности. Ты спас мне жизнь в болоте, даже если сам и вывел боуги из себя. Я в долгу перед тобой, а я всегда плачу долги. Я хочу, чтобы все у тебя устроилось, мастер Стрейнджерсон.
Он ободряюще улыбнулся Мег. О, он был теперь очень уверен в себе, этот Рори! Никто не мог бы призвать его к ответу в Инверери, разве что его отец, да и тот находился сейчас на другом конце Шотландии. Он мог даже разгуливать по замку в наряде придворного шута, не вызвав при этом смеха у полного зала хайлендеров. Были, конечно, усмешки, но не более того. Должно быть, чтобы завоевать такое уважение, ему пришлось в свое время показать себя демоны знают каким бойцом.
Он заманил в свою паутину женщину, которой домогался. Он может позволить себе благосклонно отнестись к рабу, который помог ему повернуть события таким желательным для него образом. Теперь он может покровительствовать ему.
— Мускулы не заменят тебе клан или землю, парень. По закону ты — бродяга, даже если бы за твою голову не назначили награду.
Значит, перед Тоби снова встает вопрос: «Чьим человеком ты будешь?»
— На чью сторону вербуете вы сегодня?
Его наглость заставила приятно покраснеть красивое лицо хозяина, но — что гораздо менее приятно — Мег покосилась на него с откровенным неодобрением. Правда, голос Рори даже не дрогнул. Он обаятелен, говорила она. Конечно, теперь у него нет нужды выходить из себя или хвататься за меч, чтобы не дать глупой девчонке убежать.
— Не обсуждай политику в этом доме! Никогда! Только сам Кэмпбелл решает такие дела. Ясно?
— Да, господин.
— Отлично. Я вербую людей для Инверери. Мой отец может принять тебя в клан. Сэру Малькольму всегда нужны крепкие молодые люди. Ты можешь стать копейщиком Тоби Кэмпбеллом из Инверери, и тогда сассенахи могут сунуть свое объявление в пушку вместо пыжа и стрелять им хоть в ад.
Хэмиш удивленно хмыкнул. Мег ласково улыбалась.
Все, что нужно человеку: имя, работа, дом… хозяин.
— Только копейщиком? Не клановым колдуном?
Рори внимательно посмотрел на него:
— А ты смог бы?
— Нет. Какие бы чудеса ни творились вокруг меня, это не моя работа. Не я призывал их.
— Это понижает твою ценность, но я не верю, чти это простое везение. Если бы я шел в бой, Лонгдирк, я предпочел бы иметь рядом тебя, а не всех Макдональдса с островов.
— Он был бы лучшей защитой, шагая впереди, — предложила Мег.
Тоби вздрогнул. Ледяной холод в ее глазах говорил, что он чрезмерно упрям.
Хозяин посмеялся ее шутке и вернулся к делу.
— Время делать выбор! Чьим человеком ты хотел бы стать? — Он задумчиво поправил кружевную манжету. — Разумеется, твоя жизнь принадлежит королю. Любая жизнь в первую очередь принадлежит его величеству.
Тоби мог только кивнуть. В принципе все это было верно, хотя это и не мешало герцогу Аргайлю определять, какого именно короля поддерживать его людям.
— Так какому королю, Лонгдирк?
— Вы же сами говорили, чтобы я не обсуждал здесь политику, милорд.
— Могу я вмешаться? — спросила Мег. — Когда вола не удается вести, его иногда тащат силком. Лорд Грегор сделал тебе потрясающе благородное предложение, Тоби. Ты отверг его. Чего же ты хочешь сам?
Он почесал в затылке:
— Для начала отвести тебя в Обен.
Рори улыбнулся, как сытый волк.
— Тебе незачем беспокоиться о Мег. Как раз сейчас моя бабушка пишет письмо ее родителям, и его отправят с гонцом завтра утром. Они будут знать, что она в безопасности.
В безопасности от кого? Мег потупилась, глядя на нетронутую еду. Ее родители придут в восторг от таких новостей. В Тиндруме Коптильщик считался зажиточным человеком, но даже место судомойки в Инверери-Касле будет неслыханной удачей для его дочери. Тоби освобождался от данного им обещания.
— Следующее желание, Лонгдирк?
— Освободиться от чар, или демона, или что это такое у меня.
— Значит, Глазго. А потом?
Вола стронули-таки с места.
— Я не думаю, что Вальда мертва. Именно поэтому я не могу принять ваше предложение, милорд, — добавил он, памятуя об упреках Мег. — Если я останусь здесь, она найдет меня, и тогда пострадаю не я один. — Собственно, это была правда, хотя и не вся.
— Мог бы сказать и раньше, — пробормотал Рори. — Я говорил тебе, что я благодарен. Так что же ты хочешь? Кем ты станешь, когда вырастешь, Крошка Тоби? Солдатом? Батраком? Шахтером? Пастухом? Разбойником с большой дороги?
— Я собираюсь стать кулачным бойцом. — Крышка захлопнулась. Он сказал то, чего никогда еще не произносил вслух. Он увидел, как передернуло Мег.
— Это все, что у меня есть! Я здоров, и я умею драться. Я не умею больше ничего. В Англии на ринге можно заработать хорошие деньги.
Даже Рори казался разочарованным.
— Там хватает еще и подкупов, мошенничества и преступников. Очень неблаговидное сборище.
— Будешь зарабатывать на жизнь, причиняя людям боль? — спросила Мег. — Ломать кости, разбивать лица? А что они сделают с тобой? Через несколько лет ты превратишься в разбитого безмозглого урода!
— Прошу обратить внимание, что я воздерживаюсь от ехидных замечаний, — безмятежно сказал Рори. — Людей, желающих содержать кулачных бойцов, у меня здесь нет. Лучшее, что я могу сделать, — это порекомендовать тебя сэру Малькольму. У него есть наставники — лучшие во всей Шотландии. Насколько мне известно, не по кулачному бою, но у них ты можешь поучиться броскам и захватам. Да и им практика не помешает.
Он поднялся, изящный, как ласточка.
— Пойдемте, мисс Кэмпбелл. Оставим молодых людей ужинать, а сами посмотрим, что приготовила для нас бабушка. Нашу верхнюю залу и так считали уютной, но ваша красота преобразит ее. — Он предложил ей руку. — Да, Хэмиш, ты, кажется, хотел книги? Я покажу тебе библиотеку.
Забыв про еду, Хэмиш вскочил на ноги:
— Это было бы замечательно, милорд!
— Мне говорили, там около тысячи томов. Впрочем, чтение не из моих любимых занятий. Будь там как дома. А тебе. Кулаки, придется посидеть пока в укромном уголке. Мастер Стрингер — тоже идиот, но если тебе дорога твоя шея, постарайся на всякий случай не попадаться ему.
Тоби сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
— Как долго?
— Пока шторм не поутихнет и корабли не смогут выйти в море. Тогда мы отправим тебя с отцом Лахланом морем в Думбартон. И вообще неплохо подождать, пока все утихнет, — люди обыкновенно считают через неделю или две, что беглец уже подался за границу, и забывают о нем. Держи рот на замке.
Рори шутливо поклонился и вышел, держа под руку Мег в шикарном платье. Хэмиш следовал за ним, как щенок.
Проклятие! Проклятие! Проклятие!
Но дама рядом с ним… Демоны! Это была Мег! Мэг, разряженная так, словно только-только вернулась из королевского дворца, выглядевшая на пять лет старше и на ладонь выше. Как ей только удается стоять во всех этих тряпках? Кружева и вышивка, оборки и подбитые рукава, перья и складки… косы ее куда-то подевались, а волосы уложены в серебряную сеточку. Она казалась маленькой девочкой, которая играет во взрослые платья, — у женщины не может быть такой тонкой талии! Только теперь до него дошло, что он один остался сидеть, и он вскочил. Она приближалась под руку с Рори. Эта шея! Как это платье ухитрилось сделать ее такой… э… полногрудой? В тот вечер, когда он спасал ее, он видел… Должно быть, там напихано всякой дряни…
Она, несомненно, наслаждалась впечатлением, которое производила. Она жеманно улыбалась. Она приседала. После недолгой борьбы с платьем ей удалось сесть за стол.
В дальнем конце кухонного зала повара и прислуга решили, что молодой господин остается на кухне, и снова вернулись к работе, стараясь при этом не шуметь.
Рори уселся на краю скамьи рядом с Мег и строго посмотрел на Тоби.
— Лонгдирк, — сказал он вполголоса, — обращать внимание на даму позволительно, но так пялить на нее влюбленные глаза — это уже слишком.
Тоби понял, что один стоит… и рухнул на скамью.
— Уже лучше, — заметил хозяин. — А теперь закрой рот и вытри подбородок.
— Тебе нравится? — спросила Мег, чуть покраснев.
Тоби поперхнулся и начал заикаться. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были: «С ума сойти!»
Рори нахмурился:
— Я пришел к тебе с предостережением… Эй! Ты меня слышишь?
Тоби оторвал взгляд от Мег:
— Да.
— Точно слышишь? Петля? Виселица? Сотня марок за живого или мертвого, помнишь? Так вот, у нас возникли небольшие трудности.
— Какие трудности?
— Моя бабушка принимает гостя.
— Какого гостя?
— Джентльмена, разумеется. Мастера Максима Стрингера — английского купца. У него торговое предприятие в Думбартоне. Он может и не питать симпатии к объявленным вне закона преступникам — такой симпатии, какую питаем мы, местные.
Действительность начала понемногу доходить до потрясенного сознания Тоби.
— Местные? Неужели один человек меняет дело? Кто-нибудь из своих наверняка уже собирается шепнуть сассенахам.
— Нет.
— Но сотня марок…
— Соблазнительно, конечно, — ответил Рори. — Один или два могут испытывать искушение, но Кэмпбеллы не предают своих гостей. Леди Лора дала понять слугам, как относится к этому, и сэр Малькольм тоже. Уж поверь мне, любой человек, который продастся англичанам, не проживет достаточно долго, чтобы насладиться своей наградой. Так что тебе не нужно остерегаться ни гвардейцев, ни слуг. Но мастер Стрингер, возможно, другое дело. Его не так уж интересуют деньги, но не забывай: он англичанин. Его слуги живут на корабле или в деревне, так что их тоже можно не опасаться. Только его одного.
— Я ухожу!
Хозяин раздраженно покачал головой:
— Куда? Твой портрет висит чуть не на каждом дереве. Даже Кэмпбеллы не смогут защитить тебя в Обене, Глазго или Думбартоне. Ты же выделяешься как Бен-Круахан, парень.
Тоби стиснул зубы:
— Значит, мне придется оставаться здесь?
— Не навсегда. Когда погода прояснится, мастер Стрингер отплывет обратно в Думбартон. Есть и другие корабли. Отец Лахлан убежден, что должен доставить тебя в Глазго, пока ты не натворил тут дел.
— Что? Каких таких дел…
Рори пожал плечами:
— Спроси у него. Мне кажется, он здорово запутался. В любом случае это не решает проблемы, верно? Ты идиот, но идиот любопытный, не лишенный привлекательности. Ты спас мне жизнь в болоте, даже если сам и вывел боуги из себя. Я в долгу перед тобой, а я всегда плачу долги. Я хочу, чтобы все у тебя устроилось, мастер Стрейнджерсон.
Он ободряюще улыбнулся Мег. О, он был теперь очень уверен в себе, этот Рори! Никто не мог бы призвать его к ответу в Инверери, разве что его отец, да и тот находился сейчас на другом конце Шотландии. Он мог даже разгуливать по замку в наряде придворного шута, не вызвав при этом смеха у полного зала хайлендеров. Были, конечно, усмешки, но не более того. Должно быть, чтобы завоевать такое уважение, ему пришлось в свое время показать себя демоны знают каким бойцом.
Он заманил в свою паутину женщину, которой домогался. Он может позволить себе благосклонно отнестись к рабу, который помог ему повернуть события таким желательным для него образом. Теперь он может покровительствовать ему.
— Мускулы не заменят тебе клан или землю, парень. По закону ты — бродяга, даже если бы за твою голову не назначили награду.
Значит, перед Тоби снова встает вопрос: «Чьим человеком ты будешь?»
— На чью сторону вербуете вы сегодня?
Его наглость заставила приятно покраснеть красивое лицо хозяина, но — что гораздо менее приятно — Мег покосилась на него с откровенным неодобрением. Правда, голос Рори даже не дрогнул. Он обаятелен, говорила она. Конечно, теперь у него нет нужды выходить из себя или хвататься за меч, чтобы не дать глупой девчонке убежать.
— Не обсуждай политику в этом доме! Никогда! Только сам Кэмпбелл решает такие дела. Ясно?
— Да, господин.
— Отлично. Я вербую людей для Инверери. Мой отец может принять тебя в клан. Сэру Малькольму всегда нужны крепкие молодые люди. Ты можешь стать копейщиком Тоби Кэмпбеллом из Инверери, и тогда сассенахи могут сунуть свое объявление в пушку вместо пыжа и стрелять им хоть в ад.
Хэмиш удивленно хмыкнул. Мег ласково улыбалась.
Все, что нужно человеку: имя, работа, дом… хозяин.
— Только копейщиком? Не клановым колдуном?
Рори внимательно посмотрел на него:
— А ты смог бы?
— Нет. Какие бы чудеса ни творились вокруг меня, это не моя работа. Не я призывал их.
— Это понижает твою ценность, но я не верю, чти это простое везение. Если бы я шел в бой, Лонгдирк, я предпочел бы иметь рядом тебя, а не всех Макдональдса с островов.
— Он был бы лучшей защитой, шагая впереди, — предложила Мег.
Тоби вздрогнул. Ледяной холод в ее глазах говорил, что он чрезмерно упрям.
Хозяин посмеялся ее шутке и вернулся к делу.
— Время делать выбор! Чьим человеком ты хотел бы стать? — Он задумчиво поправил кружевную манжету. — Разумеется, твоя жизнь принадлежит королю. Любая жизнь в первую очередь принадлежит его величеству.
Тоби мог только кивнуть. В принципе все это было верно, хотя это и не мешало герцогу Аргайлю определять, какого именно короля поддерживать его людям.
— Так какому королю, Лонгдирк?
— Вы же сами говорили, чтобы я не обсуждал здесь политику, милорд.
— Могу я вмешаться? — спросила Мег. — Когда вола не удается вести, его иногда тащат силком. Лорд Грегор сделал тебе потрясающе благородное предложение, Тоби. Ты отверг его. Чего же ты хочешь сам?
Он почесал в затылке:
— Для начала отвести тебя в Обен.
Рори улыбнулся, как сытый волк.
— Тебе незачем беспокоиться о Мег. Как раз сейчас моя бабушка пишет письмо ее родителям, и его отправят с гонцом завтра утром. Они будут знать, что она в безопасности.
В безопасности от кого? Мег потупилась, глядя на нетронутую еду. Ее родители придут в восторг от таких новостей. В Тиндруме Коптильщик считался зажиточным человеком, но даже место судомойки в Инверери-Касле будет неслыханной удачей для его дочери. Тоби освобождался от данного им обещания.
— Следующее желание, Лонгдирк?
— Освободиться от чар, или демона, или что это такое у меня.
— Значит, Глазго. А потом?
Вола стронули-таки с места.
— Я не думаю, что Вальда мертва. Именно поэтому я не могу принять ваше предложение, милорд, — добавил он, памятуя об упреках Мег. — Если я останусь здесь, она найдет меня, и тогда пострадаю не я один. — Собственно, это была правда, хотя и не вся.
— Мог бы сказать и раньше, — пробормотал Рори. — Я говорил тебе, что я благодарен. Так что же ты хочешь? Кем ты станешь, когда вырастешь, Крошка Тоби? Солдатом? Батраком? Шахтером? Пастухом? Разбойником с большой дороги?
— Я собираюсь стать кулачным бойцом. — Крышка захлопнулась. Он сказал то, чего никогда еще не произносил вслух. Он увидел, как передернуло Мег.
— Это все, что у меня есть! Я здоров, и я умею драться. Я не умею больше ничего. В Англии на ринге можно заработать хорошие деньги.
Даже Рори казался разочарованным.
— Там хватает еще и подкупов, мошенничества и преступников. Очень неблаговидное сборище.
— Будешь зарабатывать на жизнь, причиняя людям боль? — спросила Мег. — Ломать кости, разбивать лица? А что они сделают с тобой? Через несколько лет ты превратишься в разбитого безмозглого урода!
— Прошу обратить внимание, что я воздерживаюсь от ехидных замечаний, — безмятежно сказал Рори. — Людей, желающих содержать кулачных бойцов, у меня здесь нет. Лучшее, что я могу сделать, — это порекомендовать тебя сэру Малькольму. У него есть наставники — лучшие во всей Шотландии. Насколько мне известно, не по кулачному бою, но у них ты можешь поучиться броскам и захватам. Да и им практика не помешает.
Он поднялся, изящный, как ласточка.
— Пойдемте, мисс Кэмпбелл. Оставим молодых людей ужинать, а сами посмотрим, что приготовила для нас бабушка. Нашу верхнюю залу и так считали уютной, но ваша красота преобразит ее. — Он предложил ей руку. — Да, Хэмиш, ты, кажется, хотел книги? Я покажу тебе библиотеку.
Забыв про еду, Хэмиш вскочил на ноги:
— Это было бы замечательно, милорд!
— Мне говорили, там около тысячи томов. Впрочем, чтение не из моих любимых занятий. Будь там как дома. А тебе. Кулаки, придется посидеть пока в укромном уголке. Мастер Стрингер — тоже идиот, но если тебе дорога твоя шея, постарайся на всякий случай не попадаться ему.
Тоби сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
— Как долго?
— Пока шторм не поутихнет и корабли не смогут выйти в море. Тогда мы отправим тебя с отцом Лахланом морем в Думбартон. И вообще неплохо подождать, пока все утихнет, — люди обыкновенно считают через неделю или две, что беглец уже подался за границу, и забывают о нем. Держи рот на замке.
Рори шутливо поклонился и вышел, держа под руку Мег в шикарном платье. Хэмиш следовал за ним, как щенок.
Проклятие! Проклятие! Проклятие!
6
Тоби оказался в западне. Даже если ему разрешили бы покинуть замок, он не смог бы, нарушив волю Рори, бежать из страны Кэмпбеллов. И в любом случае он не бросил бы Мег, хоть она не просила его о помощи, да, возможно, никогда и не попросит. Ему оставалось только поверить в честное слово хозяина и ждать, пока Атлантический океан перестанет швырять на побережье свои разъяренные волны. Только тогда — если Рори можно еще доверять — он рискнет отправиться в Думбартон просить в монастыре об изгнании демона.
А пока приходилось убивать время. Кэмпбеллы были почтительны, но держались отстранение он не мог говорить с ними о политике, а других тем для разговора у него не было. Мег, Рори и отец Лахлан могли разгуливать со знатью, болтать с мастером Стрингером и обедать с ее сиятельством. Хэмиш был счастлив есть, пить, жить и спать с книгами. Только не Тоби! Чтение всегда было для него самой страшной пыткой.
Как бы ни претило ему принимать долг от Рори, идея насчет уроков борьбы оказалась весьма привлекательной. На следующее же утро он обратился к сэру Малькольму.
Смотритель потеребил свою рыжую бороду, словно просьба озадачила его, но ехидный огонек в глазах показывал — его предупредили о такой возможности.
— Только борьба? А как насчет остальных достойных мужа искусств? Фехтования? Стрельбы? Правда, в замке не очень-то поучишься верховой езде или стрельбе.
— Давайте все!
— Значит, все и получите. Если вам так угодно, пойдемте со мной. — Сэр Малькольм повел его наверх.
Тоби послушно шел за ним, размышляя, не слишком ли пожадничал.
— Вы очень добры, сэр, — вздохнул он.
— Не стоит благодарности. Моим парням это тоже полезно. Я всегда говорил им, что нет лучше способа учиться, чем учить кого-то самому, ибо это показывает тебе то, что ты, по твоему мнению, знаешь, а на деле — нет. Это оружейная. Этот плечистый — наш чемпион по борьбе, Нил Большой, а этот древний паук — Гэвин Угрюмый, который и сейчас нарубит из любого фарш, не успеет тот и моргнуть.
А пока приходилось убивать время. Кэмпбеллы были почтительны, но держались отстранение он не мог говорить с ними о политике, а других тем для разговора у него не было. Мег, Рори и отец Лахлан могли разгуливать со знатью, болтать с мастером Стрингером и обедать с ее сиятельством. Хэмиш был счастлив есть, пить, жить и спать с книгами. Только не Тоби! Чтение всегда было для него самой страшной пыткой.
Как бы ни претило ему принимать долг от Рори, идея насчет уроков борьбы оказалась весьма привлекательной. На следующее же утро он обратился к сэру Малькольму.
Смотритель потеребил свою рыжую бороду, словно просьба озадачила его, но ехидный огонек в глазах показывал — его предупредили о такой возможности.
— Только борьба? А как насчет остальных достойных мужа искусств? Фехтования? Стрельбы? Правда, в замке не очень-то поучишься верховой езде или стрельбе.
— Давайте все!
— Значит, все и получите. Если вам так угодно, пойдемте со мной. — Сэр Малькольм повел его наверх.
Тоби послушно шел за ним, размышляя, не слишком ли пожадничал.
— Вы очень добры, сэр, — вздохнул он.
— Не стоит благодарности. Моим парням это тоже полезно. Я всегда говорил им, что нет лучше способа учиться, чем учить кого-то самому, ибо это показывает тебе то, что ты, по твоему мнению, знаешь, а на деле — нет. Это оружейная. Этот плечистый — наш чемпион по борьбе, Нил Большой, а этот древний паук — Гэвин Угрюмый, который и сейчас нарубит из любого фарш, не успеет тот и моргнуть.