Дункан Дэйв. Таинственные земли (Принцесса Инос - 2)

   Он вздохнул.
   - А мне здесь нравится! - Он крепче сжал ее локоть. - Наберись терпения. Мир меняется медленно. Возможно, император еще не знает о событиях в Краснегаре, если только ему не доложили Хранители. Даже имперской почте требуется несколько недель, чтобы пересечь страну. Армии редко проходят более восьми лиг в день. Ты должна научиться ждать.
   На этот раз пришла очередь Инос невнятно бормотать в ответ. Помедлив, она спросила:
   - Зачем вы привели меня сюда? Если вы уже...
   - Чтобы задать один вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Иносолан?
   Влюблена? Ошеломленная, она уставилась на Азака, но он следил, как угасает последний луч солнца над дальними горами. В ушах Инос послышался тревожный звон.
   - Когда-то я считала, что влюблена. Но меня околдовали. Я же рассказывала вам про Андора.
   - И это все?
   - Ну, если не считать детской любви. Еще в детстве мне нравился один мальчик - тот самый, образ которого Раша прислала ко мне в первую ночь путешествия, помните?
   Азак проворчал:
   - Хотел бы я знать, почему тебя так тревожит какой-то мальчишка-конюх.
   - О нет, не надо об этом! - попросила Инос. - С мальчишками-конюхами я умею справляться, а это был призрак. Незачем обвинять меня...
   - После того случая не только Фуни сплетничала о тебе.
   - Похоже, вам не мешает выспаться. - Упоминание о Фуни привело Инос в ярость. Эта девчонка сама по себе была скверной, а после того, как Азак предположил, что она питает к нему пылкую страсть, Инос прониклась к ней отвращением. - Поговорите с шейхом - может, он отдаст ее вам, когда мы доберемся до Алакарны.
   Азак повернулся к ней лицом и положил обе руки на плечи Инос. Его огромные ладони казались еще больше в толстых перчатках. Минуту он пристально смотрел ей в глаза, а сердце Инос вдруг лихорадочно забилось.
   - Любовь - выдумка импов, - произнес он. - В Зарке такого обычая нет.
   - Я заметила.
   - Я и не подозревал, что джинн способен влюбиться.
   - В этом я не сомневалась.
   - Однако это случилось. Я влюблен, Инос. Представьте себе, султан Араккарана влюблен! Инос молча потупилась. О Боги!
   - Однажды ты сказала, что вышла бы замуж за гоблина, если бы это понадобилось для блага твоего народа.
   - Да...
   - И еще добавила, что любой имп гораздо лучше гоблина.
   - В самом деле?
   - Да, так ты и сказала.
   Опустив глаза, Инос понадеялась, что сумерки скроют румянец на ее щеках. Руки Азака на ее плечах сжались, причиняя ей боль.
   - Тогда как же ты сравнишь импа и джинна, Иносолан?
   - Азак, это безумие!
   - Да, ты права. Но поэты говорят, что любая любовь - безумие. И еще говорят, что глупцам и влюбленным покровительствует одно и то же божество. Отвечай.
   Что же ответить? Как получилось, что он застал ее врасплох?
   Может, дело в том, что сама эта мысль совершенно нелепа?
   - Хуже гоблина не бывает, - призналась она.
   - Вот как? Джинн тоже будет чужаком, ни импы, ни джотунны не станут возражать против него - особенно против джинна, обладающего королевским титулом, Инос. Это самый достойный муж для королевы Краснегара.
   - Но климат убьет...
   - Не убила же тебя жара.
   Инос попыталась представить Азака в Краснегаре и не сумела. Должно быть, султан спятил от скуки. Станет ли он убивать жителей города, если те разозлят его? Попытается ли покупать у них дочерей?
   Нет, вряд ли. Азак отнюдь не глуп. Очевидно, он уже подумал обо всем. Теперь Инос припомнила, что в последнее время он подробно расспрашивал ее о Краснегаре. А еще он часто смеялся, улыбался и шутил. Ей следовало догадаться.
   Должно быть, Кэйд все поняла, поскольку в последнее время часто отпускала колкие замечания насчет Азака - слишком язвительные для нее.
   - У вас есть свое королевство. И свой долг.
   - В Араккаране множество принцев. А королева в Краснегаре всего одна.
   Почему она не предвидела этот разговор заранее? В кинвэйлскую выучку не входило никаких наставлений о том, как справиться с огромным вооруженным варваром, которому вздумалось поворковать. "Думай, женщина! Думай!"
   - А как же ваши сыновья?
   - Они могут попытать удачи, как сделал я. Мой отец умер, когда мне было семь лет. Его отравили. - Спустя минуту Азак добавил: - Или, если ты не возражаешь, я могу послать за ними.
   О Бог Дураков! Она задрожала, и Азак почувствовал это, поскольку до сих пор не убрал ладони с ее плеч. Выйти замуж за Азака? За этого варвара? Несомненно, он - безупречная, образцовая особь мужского пола, и при этом убийца. Жестокий и безжалостный.
   - Азак, для меня это такая неожиданность... Ни о чем подобном я ни разу не задумывалась. Это мне и в голову не приходило.
   - Тогда почему ты так злишься на Фуни? Невероятная самонадеянность!
   - Потому что она отвратительная, дурно воспитанная девчонка. Уверяю, вы тут ни при чем! Я злюсь на нее, как вы выразились, с первого же дня.
   - Да.
   Азак считал, что она ревнует к Фуни! Никакими словами Инос не сумела бы переубедить его - она еще никогда не встречала такого упрямого мужчины... может, кроме одного... Неужели она обречена общаться лишь с упрямцами? Инос поспешила прогнать от себя такие мысли.
   - Что же вы предлагаете? - Ее голос приобрел необычную пронзительность.
   - Когда мы обратимся к Хранителям и попросим у них защиты и справедливости, мы предстанем перед ними как муж и жена. С меня снимут проклятие, тебе вернут трон. Я пожертвую Араккараном ради женщины, которую люблю.
   При чем тут любовь? И как бы это объяснить поделикатнее? Но деликатное объяснение так и не нашлось. Несмотря на пронизывающий холод, Инос покрылась потом.
   - Любите? Азак, проклятие Раши лишило вас...
   - Думаешь, я не знаю разницы? Конечно, мне нужна женщина. Необходима! Я сгораю от желания прикоснуться к женщине, провести руками по ее телу, прижаться к ней. Но чувство к тебе совсем иное - более сильное, такое, какого я еще никогда не испытывал. Это любовь! Поэты импов правы - это и радость, и мука. Я не могу думать ни о чем другом. Я способен смотреть только на тебя. Без тебя я несчастен. Я готов на все, лишь бы заслужить твою улыбку. Ничего подобного со мной еще не случалось.
   Вероятно, такого не случалось потому, что любая другая женщина, какую он когда-либо желал, принадлежала ему, как вещь. Почему же Инос не поняла, что такое может произойти? Когда-то ее тревожило, что ей не удается одержать верх над Азаком. А теперь она слишком крепко держала его в руках. Такая любовь вполне могла перейти в ненависть.
   - Я никогда не встречал такой женщины, как ты, Инос! - Он почти кричал. - В тот день, когда ты покорила Злодея, я не мог поверить своим глазам. Я и не подозревал, что женщина может оказаться такой. Твоя смелость, настойчивость... - Он отпустил ее. - Как думаешь, почему я отправился в путь?
   - Что?!
   - Может, передать Хранителям, что в Зарке появилась колдунья? - Он усмехнулся. - Или ты считаешь, что я не доверил бы такое известие Кару?
   - Я... - Инос не знала, что ответить.
   - А может, думаешь, что я доверил бы Кару тебя? Ну как она раньше не додумалась? Слепая, глупая, самонадеянная девчонка...
   Азак опустился на одно колено.
   - Иносолан, любимая, ты станешь моей женой?
   Она забормотала молитву всем Богам сразу. Вставал ли Азак когда-нибудь прежде на колено? Что он сделает, если она откажет? Его страсть ужасала Инос. Он убийца, он способен на все. Она могла бы полюбить сильного человека, смелого воина, но только если бы чувствовала в нем нежность. И уважение к ней. Азак был лишен обоих этих качеств. Кто же будет править Краснегаром - королева или ее супруг-джинн?
   Высокомерие Азака беспредельно. Ему известно, что в своем роде он единственный мужчина. Он никогда не поймет, как женщина способна отвергнуть такого поклонника, как он.
   - Азак, мне бы не хотелось выходить замуж очертя голову... я имела в виду... О Азак, прошу вас, встаньте! Он нехотя поднялся, снова возвышаясь над ней. "Доверься любви!" - советовал ей Бог.
   В этом безумии была своя ужасная логика. Азак - идеальное решение всех проблем Краснегара. После пребывания легионеров и, может, джотуннов городу понадобится более сильный правитель, чем Холиндарн. Совершенный монарх должен быть сильным, справедливым и опытным. Азак обладает всеми этими качествами. О Боги!
   "Думай, женщина, думай!"
   - Азак, мы еще слишком многого не знаем! Возможно, Калкор держит Краснегар в осаде или же город захватили имперские войска, устроив там резню. Может случиться и так, что Хранители откажут нам в помощи. - Он попытался что-то сказать, и она перешла на крик: - Вы хотите, чтобы я вышла замуж за человека, который не способен прикоснуться ко мне? Которого нельзя ни поцеловать, ни взять за руку?
   Азак застонал, как от боли.
   - Обещаю, я...
   - Нет! Вы несправедливы ко мне.
   - Тогда скажи, что тебе не все равно. Не глядя на него, Инос произнесла:
   - Я восхищаюсь вами. Я чрезвычайно признательна за вашу помощь и обещаю серьезно обдумать ваше предложение. Но что касается большего... мне нужно время. Прошу вас, поймите, Азак...
   Он вздохнул.
   - Вскоре я превращусь в ледышку. Идемте вниз, - предложила она.
   - Хорошо.
   Султан взял Инос под руку, и они начали спускаться со склона.
   Впереди ждут долгие недели и месяцы путешествия, и все это время Азак будет рядом с ней.
   Она не любит Азака ак'Азакара. Пока не любит.
   Сможет ли она полюбить его? Или он завоюет ее любовь? В Кинвэйле Инос не раз наблюдала, как, отказывая поклонникам, девицы только выигрывают. Сердце можно завоевать. Полюбить Азака? Инос не знала, испытывала ли она когда-нибудь это чувство. Вероятно, лишь однажды... но Рэп был всего-навсего конюхом. Что сказали бы Форонод и Ялтаури! Но никто из достойных молодых людей из Кинвэйла... а Андор оказался обманщиком.
   Как в тумане, Инос брела рядом с Азаком, пока они спускались по каменистому склону к шатрам.
   Но разве способен мужчина предоставить женщине более весомое доказательство своей любви? Ради нее он готов пожертвовать Араккараном, расстаться с родиной, престолом, несметными богатствами и неограниченной властью... и все это ради нее! Разве можно отвергать такую любовь?
   "Доверься любви!" - сказал Бог, и наконец Инос поняла его загадочный совет.
   Бог говорил про Азака и его любовь.
   О, если бы с книгой да с вином в кувшине
   Мне с милой удалиться бы в пустыню,
   То для меня пустыня стала б раем
   Султан такого не увидит и в помине.
   Фицджералъд. Рубай Омара Хайяма (12, 1879)
   Часть двенадцатая
   БЕРИ, ЧТО ДАЛИ
   - Думаешь, старик собирается бросить якорь? - прошептал Оги, выражением лица напоминая пса, унюхавшего крысу. Гнурр только что прошел мимо.
   - Скорее всего - да, - с полным ртом отозвался Кани. - Он выглядит хуже Рэпа.
   Горстка матросов сидела у трапа, поедая солонину и галеты, подняв колени и привалившись спинами к стенам кают. Некоторые из них только что сменились с вахты, другие, как Рэп, были слишком слабы, чтобы работать. На скамьях перед ними самые здоровые из гребцов ворочали веслами, соразмеряя взмахи с бурной качкой, которой славился пролив Дайр.
   Воздух был теплым, неподвижным и затхлым, мелкая изморось пропитывала все вокруг, а тучи нависали над самым клотиком. Даже под навесами повсюду было сыро. Шторм утих прежде, чем успел разбить "Танцора гроз" о стальные когти Мосвипа, но Рэпу так и не удалось высохнуть с тех пор, как его подняли на борт - впрочем, от сырости страдал не только он. Предполагалось, что к ночи корабль достигнет Тули-Пана.
   Рэп выжил. Он был слаб, как больной цыпленок, мучился от внезапных приступов лихорадки, но явно поправлялся. Некоторым из матросов пришлось еще хуже, и все соглашались, что на борту началась эпидемия, поскольку никто не хотел признавать, что изнурен просто жаждой и усталостью или же чуть не утонул, как Рэп. Пока все были живы. У большинства дело шло на поправку.
   Услышав оскорбление, Рэп счел своим долгом дать достойный отпор. Не переставая жевать, он произнес:
   - Знаешь, Кани, если бы я не был занят, я скормил бы твои потроха чайкам.
   Матросы сочли эту угрозу достойной внимания.
   - Сделай это, как только доберемся до Дартинга, - предложил Оги. - Ему не повредит. Сколько нам осталось - должно быть, дня четыре?
   - А то и все пять, - гортанным голосом тролля вставил Балласт.
   Кани вытер брызги дождя с серебристых усов.
   - Нет, побольше. Гатмор говорит, что хочет задержаться в Тули на пару дней.
   Все застонали. Рэп ел в довольном молчании, зная, что вскоре кто-нибудь объяснит ему вкратце, в чем дело.
   За это дело взялся Кани.
   - Кое-кто из пассажиров там сойдет, и после такого плавания я не стал бы их винить. Значит, надо искать им замену, но люди охотнее соглашаются плавать на парусниках, чем на галерах, кроме как мимо Ногидов, понял? Так или иначе, мы двинемся к Финрейну - это на Ките. Там высадим остальных и поплывем в Дартинг.
   Все счастливо вздохнули и начали похваляться самыми невероятными похождениями - по словам матросов, женская половина населения Дартинга ждет их не дождется.
   - Славное местечко этот Дартинг, - проговорил Оги, обращаясь к Рэпу. Правда, всего-навсего деревня, там нет даже пристани. Мы высадимся на берег и развлечемся. Порадуем милашек, подеремся и погуляем. В Дартинге все матросы. Там я почти единственный имп - остальные джотунны, да несколько троллей.
   Кани считал себя чистокровным джотунном, но сутулился и болтал, как имп.
   - В Империи нам нечего бояться, - разглагольствовал он. - Никаких тебе цепей или легионеров! Приятное местечко. Мы найдем тебе подружку. Эй, ребята, кого бы нам выбрать для Рэпа?
   Посыпались имена - очевидно, наименее подходящих женщин, ибо каждое матросы встречали оглушительным хохотом. К ним присоединилась даже пара гребцов, выкрикивая свои предложения.
   Рэп только жевал, улыбался и старался не вспоминать, что Дартинг находится на Ките, а Кит - это еще один остров. Он гадал, сумеет ли сбежать во время стоянки у Тули, а затем решил, что слишком слаб даже для того, чтобы добраться до окраины города. Любого города, каким бы маленьким он ни был.
   О его романтическом будущем вскоре забыли, и разговор вернулся к возможной отставке капитана.
   Но Оги повернулся к Рэпу.
   - Тяжким выдалось плавание. Никто из нас не припомнит, чтобы когда-нибудь нам приходилось хуже. - Он понизил голос, словно стараясь никого не оскорбить: любой имп на корабле, переполненном джотуннами, становился осторожным. - Хорошо еще раз побывать дома, но через месяц-другой мы вновь начнем готовиться к отплытию. Это неплохая жизнь, если держаться подальше от... - он перешел на шепот, - голубоглазых маньяков. Недели две в море - до Феерии и обратно. Еще недели две на берегу. Обычно в море бывает скучновато, но денежки идут большие. Пять лет - и можно обзаводиться женой и покупать ферму. Ты смышленый парень. При твоем-то ясновидении ты станешь даже капитаном - ты же наполовину джотунн.
   Рэп неразборчиво пробормотал что-то в ответ. Теперь он был уверен, что сбежать из Дартинга будет труднее, чем казалось раньше, но не собирался возбуждать подозрения, заводя расспросы. Он перегнулся через колени Кани и Верга еще за одним куском солонины. Надо восстановить силы.
   - Как бы не так! - грохотал Балласт. Тема разговора вновь переменилась. - Самые большие горы всей Пандемии - в Мосвипе!
   - Самый большой киль! - пробормотал Кани, смахивая с усов крошки.
   - Откуда тебе знать? - спросил Оги. - Ты же никогда их не видел!
   - Да этих гор никто не видел!
   - Даже Рэпу их не разглядеть!
   Это замечание вызвало краткий взрыв хохота. Рэп только усмехался. Его считали ясновидящим и при этом не завидовали! Обычно подобные вопросы не обсуждались, поскольку матросы были суеверны и остерегались говорить о волшебстве, но о даре Рэпа знали все до единого. В отличие от робких горожан Краснегара, этих грубых моряков не заботило, что Рэп способен видеть сквозь стену или сквозь одежду. Укромных мест на борту и так было не сыскать, к чему же беспокоиться? Это открытие глубоко тронуло Рэпа. Кроме того, он стал чем-то вроде героя, и это звание вызывало у него безумно приятные чувства. Моряки приняли его в свою компанию и ничуть не осуждали за необычные способности.
   Прошло так много времени с тех пор, как он был равным среди равных.
   У него вновь появились друзья.
   Кто-то свистнул, и все обернулись.
   - Рэп! - крикнул один из матросов. - Тебя зовет капитан!
   Внутри у Рэпа все сжалось. Он протянул кусок солонины Балласту и поднялся на ноги. От резкого движения у него закружилась голова, и пришлось прислониться к стене каюты. Чуть помедлив, фавн двинулся вперед, проклиная трясущиеся колени. Едва он вынырнул из-под навеса, ледяные капли дождя застучали по разгоряченному лицу. Лихорадка возвращалась.
   Гатмор и Гнурр ждали его носу галеры. Старик прислонился к перилам и выглядел изнуренным и больным, совсем как Рэп. Капитан стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди.
   Рэп остановился перед ним и тоже расставил ноги, чтобы сохранить равновесие на качающейся палубе.
   - Да, капитан?
   Глаза цвета тумана впились в него.
   - Тебе уже лучше?
   - Так точно, капитан.
   - И ты готов на следующую вахту взяться за весло? При этой мысли у Рэпа сжалось сердце, и он испугался, что его дрожь заметят, но снова повторил:
   - Да, капитан.
   Гатмор усмехнулся. Светлая челка свисала ему на глаза, почти доставая до пышных, как у моржа, усов. Корабль подскакивал на волнах и качался, а Гатмор смотрел на Рэпа. Затем начал расстегивать куртку.
   - Ты ослушался приказа.
   Рэп дрогнул.
   - Да, капитан.
   - Когда я говорю с тобой, смотри мне в глаза.
   Рэп вскинул голову, хотя это было ни к чему. Гнурр стоял, полузакрыв глаза, и, похоже, не слушал разговор.
   Гатмор стащил кожаную куртку и швырнул ее на скамью, подставив обнаженный торс моросящему дождю.
   - Если матрос не подчинился моему приказу, - произнес он, отчетливо выговаривая слова, - я обычно бросаю его за борт. Смотри на меня!
   - Слушаюсь, капитан.
   - Ты веришь мне?
   Рэп глотнул и отозвался:
   - Да, верю.
   Начиная мирный разговор, джотунны зачастую заканчивали его дракой. Рэп помнил, как его друзья Кратаркран и Верантор еще в детстве несколько раз чуть не убили друг друга, да и он сам часто терял терпение, прежде чем повзрослел и научился сдерживаться. Сейчас фавн жалел лишь о том, что еще слишком слаб.
   - В редких случаях, при первой провинности, я просто избиваю их до крови.
   Зачем же Гатмору понадобилось бы раздеваться под дождем?
   - Да, капитан.
   - Иногда я делаю и то и другое.
   Рэп ответил, как прежде. Гатмор положил руки на перила, повернувшись к ним спиной. Его мускулы напряглись, суставы пальцев побелели. Некоторое время он задумчиво жевал ус.
   - Начинался отлив, приближался рассвет, шел дождь. Но ты решил сделать по-своему.
   - Я думал...
   - Тебя никто не просил думать!
   - Да, капитан. Последовала пауза.
   - И веревка, за которую ты схватился, была оставлена, чтобы следить за течением, а не для тебя. Мне было незачем вытаскивать ее.
   - Да, капитан.
   Гатмор снова помедлил. Он тяжело дышал, дрожа от ярости.
   - Ну? Тебе нечего сказать? Ты не выполнил приказ. Это бунт, матрос! И ты не хочешь найти причину, чтобы я не превратил тебя в отбивную?
   - Нет, капитан.
   - Не станешь взывать к милосердию?
   Рэп разглядывал мокрые доски, но, услышав этот вопрос, поднял голову, твердо взглянул в глаза Гатмору и снова ответил:
   - Нет.
   Он понимал, что его положение весьма неустойчиво, но, кроме того, знал джотуннов: выдав свой страх, он совершил бы роковую ошибку. Ему хватило духу добавить: "Я не буду искать оправданий!" - но в это время все внутри его вопило: "Не надо!"
   - Зло тебя побери! - На мгновение губы Гатмора сжались и побелели. Ты мог бы напомнить, что спас корабль еще раз, позднее. Это помогло бы тебе.
   Рэп ощутил мелкую дрожь облегчения.
   - Я не стану умолять о пощаде.
   Капитан, казалось, расценил эти слова как вызов. Он прищурился, и Рэп напрягся, готовясь к атаке. Но тут вмешался Гнурр.
   - А ну, отставить! - приказал он. - Хватит запугивать мальчишку! Ты завелся просто потому, что вся команда в один голос вступилась за него. Он устремил тусклые глаза на Рэпа и поджал губы, изображая улыбку. - Тебе известно об этом?
   - О чем, господин? - недоуменно переспросил Рэп. Прежде ему никогда не доводилось беседовать с Гнурром.
   - Они не хотели бросать тебя в Ногидах.
   Рэп глупо заморгал, стараясь уяснить эту нелепость. Матросы хотели дождаться его, когда им угрожали разъяренные антропофаги?
   Гатмор нахмурился.
   - Надеюсь, что никто больше этого не слышал... Ладно, но, если об этом узнает хоть одна живая душа - хоть кто-нибудь, слышишь? - клянусь, я убью тебя!
   - Не узнает, капитан.
   - Смотри, никому ни слова! Поскольку никто не знает, что ты нарушил приказ, я тебя прощаю. Но только один раз!
   - Благодарю вас. Такого больше не повторится.
   - Это уж точно.
   Вдруг старый моряк рассмеялся.
   - Я же говорил тебе - его так просто не запугаешь! Гатмор фыркнул.
   - Ты был прав. - Нагнувшись, он поднял свою куртку. Во внезапном приступе гнева Рэп понял, что над ним подшутили. Его хотели испытать.
   Долгую минуту капитан возился с пуговицами, а в это время "Танцор гроз" взбирался на гребни волн и скатывался с них. Наконец Гатмор отбросил с глаз мокрую челку и криво
   улыбнулся.
   - Но ты выдержал. Я сказал, что ты будешь свободен. Я не отказываюсь от своих слов.
   Он встал рядом с Гнурром, положив локти на мокрые поручни. За их спинами по морю перекатывались громадные серые холмы и долины. Некоторое время оба джотунна изучали в упор облегченно вздохнувшего фавна.
   Гнурр вдруг согнулся пополам в приступе кашля. Выпрямившись, он казался раздраженным своей слабостью.
   - Неудачное вышло плавание, - хрипло заметил он - Прежде всего, нас чуть не перебили. И перебили бы, если бы не ты.
   - Да... то есть я сделал то, что мог.
   - А во-вторых, капитан потратил всю нашу прибыль на покупку двух рабов. Похоже, он совсем спятил.
   - Это точно. - Гатмор кисло ухмыльнулся. - Сорок шесть империалов! Не знаю, что на меня нашло.
   Конечно, причиной тому был Андор. Андор мог заставить большинство людей сделать все, что ему требовалось. Рэп быстро призвал на помощь ясновидение, но Андора на борту не оказалось. Дарад храпел на койке, лежа лицом вниз. Ожоги на его спине уже затягивались.
   А затем смысл слов Гатмора дошел до Рэпа, и он ошеломленно повторил гигантскую сумму:
   - Сорок шесть империалов? Гатмор хмуро кивнул.
   - Да, за тебя и твоего приятеля-силача. Но в конце концов, оказалось, что я не прогадал.
   - Спасибо, капитан.
   Сорок шесть империалов! Рэп и не думал, что стоит такую кучу денег. Даже если половина из них уплачена за Маленького Цыпленка, то... двадцать три империала!
   - Ты ведь любишь жизнь, верно?
   - Да, капитан, - учтиво и искренне отозвался Рэп. Гатмор принужденно улыбнулся и протянул мозолистую руку
   - Добро пожаловать в экипаж, матрос.
   По-видимому, он очень старался, чтобы как можно слабее стиснуть руку Рэпа.
   Но затем значение этого маленького обряда наполнило Рэпа ужасом. Неужели помощник считает, что он, Рэп, пообещал остаться на корабле как один из матросов "Танцора гроз"? А как же поиски Инос? Неужели он уже дал слово?
   И потом, если Рэпу в самом деле придется стать моряком и осесть в Дартинге, что скажет Маленький Цыпленок? А может, не скажет, а сделает? Что случится тогда с гоблином и чем кончится похищение...
   Рэп снова мысленно осмотрел корабль и в ужасе уставился на Гатмора.
   - А где гоблин?
   Первый помощник нахмурился.
   - Хочешь сказать, ты до сих пор об этом не знаешь? Он отправился за тобой.
   Маленький Цыпленок?!
   - Правда? - Рэп словно получил удар в живот.
   - Когда я приказал матросам столкнуть корабль в воду, твой приятель первым начал спорить. Мне пришлось подогнать его кулаками. Тогда он вырвался и убежал искать тебя.
   - Он мне не приятель, - пробормотал Рэп и обвис на перилах рядом с Гнурром, а мир вокруг завертелся колесом. Колени Рэпа подогнулись. Должно быть, он выбросил из головы мысли о гоблине - так, словно пытаясь забыть о долге или ноющем зубе. Он не заметил его отсутствия.
   Разумеется, Маленький Цыпленок не захотел покидать остров без своей жертвы. Матросы уверяли, что бежать с Ногидов еще никому не удавалось. Здесь мог пропасть без вести целый флот. Изгнанники были вообще лишены любых шансов. Рэп невидящим взглядом уставился на прошитое пенными гребнями море, бушующее внизу, под ним.
   Неправильно истолковав его вид, старый капитан положил ему руку на плечо.
   - Смерть - часть жизни, сынок, - произнес он, - а море требовательная любовница. Все моряки знают, что значит терять друзей.
   - Если от этого тебе станет лучше, - мрачно добавил Гатмор, - он тоже не выполнил приказ, и к тому же не спас корабль. В сущности, когда нам была нужна его сила, чтобы оттолкнуться от берега, его не оказалось на месте, и даже если бы он вернулся, я не взял бы его на борт. Вероятно, он и переполошил антропофагов. Дружбой можно многое оправдать, но...
   - Он не был мне другом! - крикнул Рэп. Он выпрямился и взглянул им в лицо. - Надеюсь, он оказался вкусным!
   Пока потрясенные моряки молчали, он пытался понять все последствия смерти Маленького Цыпленка. Пророчество обманул каприз погоды и времени. Судьба короля-гоблина оказалось иной. Предсказания волшебника и волшебницы не оправдались.
   И пророчество волшебного окна тоже не сбылось! Рэпу не только не придется терпеть пытки гоблина, но если считать, что и другие пророчества ошибочны, тогда у него нет причин сражаться за Инос с Калкором или вместе с Сагорном встречаться с драконом.
   Теперь, что бы Рэп ни делал, Инос не заставят выйти замуж за Маленького Цыпленка. Конечно, волшебница может найти для нее другого гоблина.
   Но возможно, Сагорн прав - Рэп всего-навсего убогий деревенщина, которому не место в мире Инос - мире королей, императоров и колдовства. Он фавн, значит, должен быть конюхом. Но, кроме того, он еще джотунн. Джотунны являлись прирожденными моряками.
   Гатмор подозрительно всматривался в лицо Рэпа.
   - Капитан, - прохрипел Рэп, еще цепляясь за перила, - я так и не рассказал вам, как очутился на Феерии.
   - Если тут замешана магия, я не желаю об этом слышать - ни теперь, ни потом.
   - Но... я могу принести вам несчастье.
   - Ты приносишь удачу, - возразил Гнурр с большей уверенностью, чем выказывал до сих пор. - Ты совсем выбился из сил, парень. Иди, поприветствуй своих новых партнеров.
   - Партнеров, сэр?
   - Да, партнеров! - Гатмор ухмылялся, и это было поразительно настолько поразительно, что Рэп долгое время не видел перед собой ничего, кроме широкой ухмылки под пушистыми серебристыми усами, и едва замечал, как пожимает руку больному старику, кожа которого была еще горячее, чем у Рэпа. - Тебя взяли в полноправные партнеры. За это плавание ты получишь немного ведь за тебя пришлось дорого заплатить, но впредь можешь рассчитывать на свою долю. Ладно, убирайся - и постарайся согреться.
   Это пожелание не имело никакого смысла. У Рэпа гудела голова, волны лихорадки качали его, как буря - корабль. Переставляя подгибающиеся ноги, он поплелся прочь и сразу оказался в толпе мокрых, шумных мужчин, которые усердно пожимали ему руку и хлопали по спине, почти волоком ведя к скамье, бурно приветствуя и смеясь. Все знали, зачем Гатмор вызывал фавна. Они согласились принять Рэпа в команду, хотели видеть его рядом. Рэпу показалось, что сейчас его вырвет.
   Маленький Цыпленок мертв. Окно ошиблось. Рэпу не суждено умереть от рук гоблина. Он не встретится ни с драконом, ни с Калкором и не станет сражаться за Инос. Он вообще никогда не увидит Инос. Даже Андор теперь не сможет вызволить его с "Танцора гроз". Обаяние Андора имело свои пределы он не мог очаровать сразу восемьдесят мужчин, которые заплатили баснословную цену за провидца, способного провести их посудину во тьме, в тумане, между скал.
   Он был нужен им, и сознавать это оказалось приятно. Рэп не мог ничего поделать, пока ему жали руки - обе сразу, он пытался сказать матросам, что не хочет становиться их партнером, но Рэп говорил быстро и сбивчиво, и его никто не слушал. Должно быть, матросы решили, что он бредит, поскольку попытались завернуть его в сухое одеяло.
   Давно уже никто так не заботился о нем. А может, этого не было никогда.
   Но Рэп не желал такой заботы. Он жаждал только отправиться на поиски Инос. А может, Инос уже не нуждается в нем. У нее есть воин с мечом, который делит с ней шатер.
   А матросы заботились о Рэпе и нуждались в нем.
   Они твердо решили поставить его на ноги.
   Бегство от гоблинов, импов и волшебников оказалось сравнительно легким. Но как он мог сбежать от матросов, связанных с ним узами дружбы? Он в самом деле не хотел заводить этих новых друзей - потому что мечтал сбежать, и тем самым предал бы дружбу. Но ведь эти люди заступились за него перед Гатмором!
   Рэп пожимал руки новым друзьям. Бесполезно было говорить, что он слишком болен, - он тряс одну руку за другой. Фавн бесконечно долго обменивался рукопожатиями, пытаясь возражать и слыша приветственные крики. Ему хотелось плакать.
   Он попал в ловушку!
   Он стал одним из этих людей. Они приняли его.
   А он дал слово.
   Один из нас всемирной славы ждет
   Иль дня, когда в пророка рай войдет.
   Бери, что дали, и вовсю живи
   Не слушай барабан, что в отдаленье бьет.
   Фицджеральд. Рубай Омара Хайяма (13, 1879)