Джанни Родари
Римские фантазии
Мисс Вселенная с зелено-венерианскими глазами
Кто такая Дельфина? Бедная родственница синьоры Эулалии Борджетти – той самой, которая держит химчистку на Канале Гранде в Модене. Софрония и Бибиана, дочери вдовы Борджетти, немного стыдились своей двоюродной сестры, которая вечно ходила в поношенном сером халате и без конца чистила замшевые куртки, гладила брюки и рубашки. Между собой сестры называли ее «эта замарашка». Мать взяла ее в дом из милости, а также потому, что работала она за двоих и налог за нее платить не надо было – родственница.
Случалось порой, что и у сестер просыпались какие-то добрые чувства, и тогда они брали ее с собой в кино, где покупали ей самый дешевый билет в самый последний ряд.
– Они такие добрые, мои девочки! – говорила синьора Эулалия, внимательно следя за Дельфиной – вдруг она возьмет еще кусочек фаршированной свиной ножки. Но Дельфина и не думала брать еще кусочек. И пила воду, а не сок. А из фруктов ела только самые дешевые яблоки, а не мандарины. И она же мыла посуду после обеда, пока Софрония и Бибиана ели шоколадные конфеты. И еще она же ходила в церковь, потому что должен ведь хоть кто-нибудь из семьи ходить туда.
А на грандиозный бал по случаю избрания президента республики Венера Дельфина не поехала. На бал отправились на космическом корабле торговой палаты Софрония и Бибиана с тетушкой Эулалией. На других кораблях на Венеру полетела еще половина жителей Модены и, наверное, половина Европы. В небо взлетели сотни космических кораблей с пылающими, как у ракет, хвостами.
Дельфина слыхала, что праздничные балы на Венере просто великолепны. На них слетаются юноши и девушки со всего Млечного Пути. Оранжада и мороженого там сколько угодно. И все бесплатно!
Дельфина постояла у двери, повздыхала, завидуя счастливцам, и вернулась в химчистку. Ей нужно было привести в порядок платье синьоры Фольетти, которое та наденет завтра, когда пойдет в оперный театр на «Золушку» Россини. Чудесное платье, черное, с золотым и серебряным шитьем, – ну прямо звездная ночь! Однако на бал синьора Фольетти это платье надеть не может – она уже была в нем два месяца назад на балу по случаю избрания другого президента Венеры. На этой планете то и дело меняют президентов, чтобы почаще устраивать празднества.
Дельфина решила (ошибочно, но она еще этого не знала), что ничего – ни плохого, ни хорошего – не случится, если она примерит это красивое платье. Оно прекрасно сидело на ней! И зеркало подтвердило это, лукаво подмигнув ей. Кружась в танце, Дельфина выскользнула за дверь. Улица была пустынна, и Дельфина стала танцевать на тротуаре. Вдруг послышались чьи-то шаги и голоса. О боже, куда бы спрятаться! Неподалеку стоял небольшой семейный космический корабль. Он назывался «Фея-2», и люк у него оказался открытым. Дельфина забралась в корабль и спряталась на заднем сиденье. Ах, как хорошо было бы взлететь на этом корабле в небо и полетать спокойно от звезды к звезде, без забот и обязанностей, без придирчивой тетушки, болтливых кузин и ворчливых клиентов… Шаги и голоса приближались. Вот они уже совсем рядом! Передний люк открылся, и в корабль сели двое людей. Дельфина узнала их, испугалась еще больше и соскользнула на пол, сжавшись в комочек, чтобы ее не заметили.
– Ой, мамочка! Это же синьора Фольетти! Если она увидит меня в своем платье… – прошептала Дельфина.
– Как бы не опоздать! – сказала синьора Фольетти своему мужу синьору Фольетти, владельцу фабрики запасных деталей для консервных ножей. – И ровно в полночь вернемся обратно. Я хочу завтра утром слетать в Коккокурино за свежими яйцами.
Синьор Фольетти пробурчал в ответ что-то невнятное, зажег спичку и закурил сигарету. В то же время он нажал на стартовую кнопку, и корабль взлетел со скоростью света (плюс два сантиметра в секунду). И еще раньше, чем спичка погасла, «Фея-2» прибыла на Венеру.
Дельфина подождала, пока синьор и синьора Фольетти вышли из корабля и удалились, а затем решила:
– Раз уж я тут, пойду и я взгляну на бал. Народу там будет, конечно, очень много, так что синьора Фольетти наверняка не заметит ни меня, ни своего платья.
Президентский дворец был совсем рядом. Ярко светился миллион его окон. В самом большом зале семьсот пятьдесят тысяч гостей разучивали новый танец «Сатурн». Лучшего места, чтобы потанцевать никем не узнанной, и не найти!
– Разрешите пригласить вас, синьорина?
К Дельфине подошел высокий элегантный молодой человек спортивного вида.
– Знаете, я только что прилетела и еще не умею танцевать «Сатурн».
– Но это очень просто! Я научу вас! Этот танец похож на танго-вальс и на самбу-гавот. Видите, танцевать его так же просто, как ходить.
– В самом деле, очень просто! А мы до сих пор танцуем менуэт-твист.
– Вы землянка, не так ли?
– Да, из Модены. А вы венерианин? Это видно по вашим зеленым волосам.
– Но и вас отличает чудесный зеленый цвет. Я бы даже сказал, наш венерианский зеленый цвет. Это ваши глаза!
– Правда? А мои кузины говорят, что глаза у меня цвета цикория.
Дельфина и молодой венерианин станцевали «Сатурн» и еще двадцать четыре других бальных танца. Они остановились, лишь когда умолкла музыка и по громкоговорителю на всех языках Млечного Пути объявили, что через несколько минут президент республики Венера вручит приз самой красивой девушке праздника.
«Вот счастливая! – подумала Дельфина. – Но не пора ли мне бежать к кораблю? Слава богу, еще только половина двенадцатого. Фольетти улетят ровно в полночь. И вернуться я могу только с ними. Снова спрячусь на заднем сиденье». Но тут к ней подошли какие-то два господина в парадных мундирах. Один из них взял ее за руку и повел на сцену. «Это конец! – испугалась Дельфина. – Наверное, синьора Фольетти увидела меня и заявила о краже своего вечернего платья! Кто знает, куда отправят меня теперь эти венерианские карабинеры?»
А господа в парадных мундирах привели ее прямо на сцену, и кругом раздались аплодисменты. «Какие недобрые люди, – подумала Дельфина. – Радуются, что меня арестовали. Никому и в голову не приходит, что я невиновна».
– Дамы и господа! – прозвучал голос из громкоговорителя. – Слово президенту республики Венера!
Как?! Это президент? Но это же тот самый молодой человек, который весь вечер танцевал с Дельфиной? Кто бы мог подумать… Да, так и есть. Президент республики Венера! Он подошел к микрофону и торжественно провозгласил Дельфину Мисс Вселенной. Он ласково улыбнулся ей, а его помощники тут же вынесли на сцену множество подарков: холодильник, автоматическую стиральную машину с двадцатью семью программами, флакончики шампуня, тюбики зубной пасты, пакетики с таблетками от головной боли и космических недомоганий, золотой консервный нож (подарок фирмы «Фольетти», Модена, Земля).
– А теперь, – объявил голос из громкоговорителя, – президент подарит синьорине кольцо с драгоценным камнем цвета ее глаз!
У Дельфины дрожали пальцы, когда президент надевал ей кольцо… Вдруг взгляд ее случайно упал на наручные часы… Полторы минуты первого!… Космический корабль супругов Фольетти!… Химчистка!…
Дельфина вздрогнула, словно ее укусила оса, уронила кольцо, спрыгнула со сцены и пустилась бежать, расталкивая толпу, которая, впрочем, вежливо расступалась перед Мисс Вселенной.
К счастью, «Фея-2» еще стояла на космодроме. Супруги Фольетти немного задержались на балу. Наверное, они захотели посмотреть, как чествуют Мисс Вселенную.
Дельфина проскользнула на свое место и затаилась в ожидании.
– Странно, – сказала синьора Фольетти мужу, когда они сели в корабль, – у девушки, которая весь вечер танцевала с президентом и потом была провозглашена Мисс Вселенной…
– Очень красивая девушка! – воскликнул синьор Фольетти. – Видела, как она обрадовалась нашему золотому консервному ножу? Сразу видно, знает в них толк!
– Я хотела сказать, – продолжала синьора Фольетти. – Тебе не кажется, что на ней было точно такое же платье, как мое? Ну помнишь, то черное, вышитое золотом и серебром, которое стоит пятьсот…
– Да что ты!
– Если б я сама не отдала его в химчистку…
Синьор Фольетти закурил сигару. И в Модене они приземлились, прежде чем он успел выпустить облачко дыма.
На следующее утро Софрония и Бибиана прибежали похвастаться перед Дельфиной – рассказать, что видели, слышали и делали на балу.
– Мы чуть не потанцевали с президентом!
– Я почти коснулась его руки!
– Такой красавец! Вот только этот недостаток…
– Какой недостаток?
– У него зеленые, как цикорий, волосы. Будь я его женой, непременно заставила бы покрасить их.
– А он женат?
– Почти. Говорят, женится на Мисс Вселенной. Она блондинка и какая-то чудная. Представляешь, в полночь убежала! Говорят, что, если она возвращается домой после двенадцати ночи, мать бьет ее.
Дельфина, разумеется, промолчала.
А в полдень вся Модена заволновалась. С чрезвычайной миссией, получив двойные командировочные, в город прибыли посланцы планеты Венера. Они начали обходить все улицы дом за домом.
– Что им надо? Кого они ищут?
– Представляете, говорят, будто Мисс Вселенная – это одна из девушек Модены.
– Модены или Рубьеры…
– В суматохе на балу забыли спросить, как ее зовут. А президент Венеры непременно хочет сегодня же жениться на ней, иначе он подаст в отставку и вернется на свою фотоноколонку.
Посланцы Венеры ходили с кольцом и сравнивали цвет драгоценного камня с цветом глаз моденских девушек, но сходства так ни разу и не нашли.
Софрония тоже побежала примерить кольцо.
– Синьорина, но у вас черные глаза!
– Ну и что! Они у меня переменчивые. Вчера вечером, например, мои глаза вполне могли быть зелеными.
Потом побежала примерить кольцо Бибиана.
– Нет, синьорина, не то! У вас же карие глаза!
– Ну и что! Если кольцо подойдет на мой палец, значит, девушка, которую вы ищете, – я.
– Синьорина, не мешайте работать!
Наконец посланцы с Венеры добрались до Канала Гранде и подошли к химчистке Борджетти. Но их немного опередила синьора Фольетти, которая пришла за своим платьем.
– Вот оно, – вся дрожа, сказала Дельфина.
– Но оно еще не готово! – возмутилась синьора Фольетти.
– Как же так? – изумилась синьора Эулалия Борджетти. – Оно должно было быть готово еще вчера до захода солнца! Что это значит, Дельфина?
Дельфина побледнела. Но тут в дверях появились венерианские послы. От страха Дельфина приняла их за карабинеров, решила, что они пришли арестовать ее за воровство, и упала в обморок.
Когда же она очнулась, то увидела, что сидит на лучшем во всей химчистке стуле, а вокруг стоят посланцы с Венеры, двоюродные сестры, тетушка, синьора Фольетти, клиенты. За дверью на улице собралась огромная толпа горожан, и все с волнением ждали, когда она придет в себя.
– Вот они! – вскричали посланцы. – Вот они, глаза зеленого, зелено-венерианского цвета!
– А вот и платье, в котором Мисс Вселенная была вчера на балу! – радостно воскликнула синьора Фольетти.
– Я… Я надела его… Но я не нарочно… – пролепетала Дельфина.
– Что ты говоришь, детка? Это платье – твое! Какая честь для меня! Какая честь для Модены и Коккокурино! Наша Дельфина станет женой президента планеты Венера!
И начались поздравления.
В тот же вечер Дельфина улетела на Венеру и вышла замуж за президента Венерианской республики, который, чтобы никогда не расставаться с нею, тут же отказался от высокого поста и вернулся на свою фотоноколонку.
Пришлось венерианцам выбрать нового президента и устроить еще один грандиозный бал. Туда отправилась и синьора Фольетти. Она передала Дельфине привет от тетушки Эулалии, Софронии и Бибианы, которые поехали лечиться на воды в Кьянчано-Терме. А еще синьора Фольетти привезла Дельфине дюжину крупных свежих яиц, купленных в Коккокурино.
Случалось порой, что и у сестер просыпались какие-то добрые чувства, и тогда они брали ее с собой в кино, где покупали ей самый дешевый билет в самый последний ряд.
– Они такие добрые, мои девочки! – говорила синьора Эулалия, внимательно следя за Дельфиной – вдруг она возьмет еще кусочек фаршированной свиной ножки. Но Дельфина и не думала брать еще кусочек. И пила воду, а не сок. А из фруктов ела только самые дешевые яблоки, а не мандарины. И она же мыла посуду после обеда, пока Софрония и Бибиана ели шоколадные конфеты. И еще она же ходила в церковь, потому что должен ведь хоть кто-нибудь из семьи ходить туда.
А на грандиозный бал по случаю избрания президента республики Венера Дельфина не поехала. На бал отправились на космическом корабле торговой палаты Софрония и Бибиана с тетушкой Эулалией. На других кораблях на Венеру полетела еще половина жителей Модены и, наверное, половина Европы. В небо взлетели сотни космических кораблей с пылающими, как у ракет, хвостами.
Дельфина слыхала, что праздничные балы на Венере просто великолепны. На них слетаются юноши и девушки со всего Млечного Пути. Оранжада и мороженого там сколько угодно. И все бесплатно!
Дельфина постояла у двери, повздыхала, завидуя счастливцам, и вернулась в химчистку. Ей нужно было привести в порядок платье синьоры Фольетти, которое та наденет завтра, когда пойдет в оперный театр на «Золушку» Россини. Чудесное платье, черное, с золотым и серебряным шитьем, – ну прямо звездная ночь! Однако на бал синьора Фольетти это платье надеть не может – она уже была в нем два месяца назад на балу по случаю избрания другого президента Венеры. На этой планете то и дело меняют президентов, чтобы почаще устраивать празднества.
Дельфина решила (ошибочно, но она еще этого не знала), что ничего – ни плохого, ни хорошего – не случится, если она примерит это красивое платье. Оно прекрасно сидело на ней! И зеркало подтвердило это, лукаво подмигнув ей. Кружась в танце, Дельфина выскользнула за дверь. Улица была пустынна, и Дельфина стала танцевать на тротуаре. Вдруг послышались чьи-то шаги и голоса. О боже, куда бы спрятаться! Неподалеку стоял небольшой семейный космический корабль. Он назывался «Фея-2», и люк у него оказался открытым. Дельфина забралась в корабль и спряталась на заднем сиденье. Ах, как хорошо было бы взлететь на этом корабле в небо и полетать спокойно от звезды к звезде, без забот и обязанностей, без придирчивой тетушки, болтливых кузин и ворчливых клиентов… Шаги и голоса приближались. Вот они уже совсем рядом! Передний люк открылся, и в корабль сели двое людей. Дельфина узнала их, испугалась еще больше и соскользнула на пол, сжавшись в комочек, чтобы ее не заметили.
– Ой, мамочка! Это же синьора Фольетти! Если она увидит меня в своем платье… – прошептала Дельфина.
– Как бы не опоздать! – сказала синьора Фольетти своему мужу синьору Фольетти, владельцу фабрики запасных деталей для консервных ножей. – И ровно в полночь вернемся обратно. Я хочу завтра утром слетать в Коккокурино за свежими яйцами.
Синьор Фольетти пробурчал в ответ что-то невнятное, зажег спичку и закурил сигарету. В то же время он нажал на стартовую кнопку, и корабль взлетел со скоростью света (плюс два сантиметра в секунду). И еще раньше, чем спичка погасла, «Фея-2» прибыла на Венеру.
Дельфина подождала, пока синьор и синьора Фольетти вышли из корабля и удалились, а затем решила:
– Раз уж я тут, пойду и я взгляну на бал. Народу там будет, конечно, очень много, так что синьора Фольетти наверняка не заметит ни меня, ни своего платья.
Президентский дворец был совсем рядом. Ярко светился миллион его окон. В самом большом зале семьсот пятьдесят тысяч гостей разучивали новый танец «Сатурн». Лучшего места, чтобы потанцевать никем не узнанной, и не найти!
– Разрешите пригласить вас, синьорина?
К Дельфине подошел высокий элегантный молодой человек спортивного вида.
– Знаете, я только что прилетела и еще не умею танцевать «Сатурн».
– Но это очень просто! Я научу вас! Этот танец похож на танго-вальс и на самбу-гавот. Видите, танцевать его так же просто, как ходить.
– В самом деле, очень просто! А мы до сих пор танцуем менуэт-твист.
– Вы землянка, не так ли?
– Да, из Модены. А вы венерианин? Это видно по вашим зеленым волосам.
– Но и вас отличает чудесный зеленый цвет. Я бы даже сказал, наш венерианский зеленый цвет. Это ваши глаза!
– Правда? А мои кузины говорят, что глаза у меня цвета цикория.
Дельфина и молодой венерианин станцевали «Сатурн» и еще двадцать четыре других бальных танца. Они остановились, лишь когда умолкла музыка и по громкоговорителю на всех языках Млечного Пути объявили, что через несколько минут президент республики Венера вручит приз самой красивой девушке праздника.
«Вот счастливая! – подумала Дельфина. – Но не пора ли мне бежать к кораблю? Слава богу, еще только половина двенадцатого. Фольетти улетят ровно в полночь. И вернуться я могу только с ними. Снова спрячусь на заднем сиденье». Но тут к ней подошли какие-то два господина в парадных мундирах. Один из них взял ее за руку и повел на сцену. «Это конец! – испугалась Дельфина. – Наверное, синьора Фольетти увидела меня и заявила о краже своего вечернего платья! Кто знает, куда отправят меня теперь эти венерианские карабинеры?»
А господа в парадных мундирах привели ее прямо на сцену, и кругом раздались аплодисменты. «Какие недобрые люди, – подумала Дельфина. – Радуются, что меня арестовали. Никому и в голову не приходит, что я невиновна».
– Дамы и господа! – прозвучал голос из громкоговорителя. – Слово президенту республики Венера!
Как?! Это президент? Но это же тот самый молодой человек, который весь вечер танцевал с Дельфиной? Кто бы мог подумать… Да, так и есть. Президент республики Венера! Он подошел к микрофону и торжественно провозгласил Дельфину Мисс Вселенной. Он ласково улыбнулся ей, а его помощники тут же вынесли на сцену множество подарков: холодильник, автоматическую стиральную машину с двадцатью семью программами, флакончики шампуня, тюбики зубной пасты, пакетики с таблетками от головной боли и космических недомоганий, золотой консервный нож (подарок фирмы «Фольетти», Модена, Земля).
– А теперь, – объявил голос из громкоговорителя, – президент подарит синьорине кольцо с драгоценным камнем цвета ее глаз!
У Дельфины дрожали пальцы, когда президент надевал ей кольцо… Вдруг взгляд ее случайно упал на наручные часы… Полторы минуты первого!… Космический корабль супругов Фольетти!… Химчистка!…
Дельфина вздрогнула, словно ее укусила оса, уронила кольцо, спрыгнула со сцены и пустилась бежать, расталкивая толпу, которая, впрочем, вежливо расступалась перед Мисс Вселенной.
К счастью, «Фея-2» еще стояла на космодроме. Супруги Фольетти немного задержались на балу. Наверное, они захотели посмотреть, как чествуют Мисс Вселенную.
Дельфина проскользнула на свое место и затаилась в ожидании.
– Странно, – сказала синьора Фольетти мужу, когда они сели в корабль, – у девушки, которая весь вечер танцевала с президентом и потом была провозглашена Мисс Вселенной…
– Очень красивая девушка! – воскликнул синьор Фольетти. – Видела, как она обрадовалась нашему золотому консервному ножу? Сразу видно, знает в них толк!
– Я хотела сказать, – продолжала синьора Фольетти. – Тебе не кажется, что на ней было точно такое же платье, как мое? Ну помнишь, то черное, вышитое золотом и серебром, которое стоит пятьсот…
– Да что ты!
– Если б я сама не отдала его в химчистку…
Синьор Фольетти закурил сигару. И в Модене они приземлились, прежде чем он успел выпустить облачко дыма.
На следующее утро Софрония и Бибиана прибежали похвастаться перед Дельфиной – рассказать, что видели, слышали и делали на балу.
– Мы чуть не потанцевали с президентом!
– Я почти коснулась его руки!
– Такой красавец! Вот только этот недостаток…
– Какой недостаток?
– У него зеленые, как цикорий, волосы. Будь я его женой, непременно заставила бы покрасить их.
– А он женат?
– Почти. Говорят, женится на Мисс Вселенной. Она блондинка и какая-то чудная. Представляешь, в полночь убежала! Говорят, что, если она возвращается домой после двенадцати ночи, мать бьет ее.
Дельфина, разумеется, промолчала.
А в полдень вся Модена заволновалась. С чрезвычайной миссией, получив двойные командировочные, в город прибыли посланцы планеты Венера. Они начали обходить все улицы дом за домом.
– Что им надо? Кого они ищут?
– Представляете, говорят, будто Мисс Вселенная – это одна из девушек Модены.
– Модены или Рубьеры…
– В суматохе на балу забыли спросить, как ее зовут. А президент Венеры непременно хочет сегодня же жениться на ней, иначе он подаст в отставку и вернется на свою фотоноколонку.
Посланцы Венеры ходили с кольцом и сравнивали цвет драгоценного камня с цветом глаз моденских девушек, но сходства так ни разу и не нашли.
Софрония тоже побежала примерить кольцо.
– Синьорина, но у вас черные глаза!
– Ну и что! Они у меня переменчивые. Вчера вечером, например, мои глаза вполне могли быть зелеными.
Потом побежала примерить кольцо Бибиана.
– Нет, синьорина, не то! У вас же карие глаза!
– Ну и что! Если кольцо подойдет на мой палец, значит, девушка, которую вы ищете, – я.
– Синьорина, не мешайте работать!
Наконец посланцы с Венеры добрались до Канала Гранде и подошли к химчистке Борджетти. Но их немного опередила синьора Фольетти, которая пришла за своим платьем.
– Вот оно, – вся дрожа, сказала Дельфина.
– Но оно еще не готово! – возмутилась синьора Фольетти.
– Как же так? – изумилась синьора Эулалия Борджетти. – Оно должно было быть готово еще вчера до захода солнца! Что это значит, Дельфина?
Дельфина побледнела. Но тут в дверях появились венерианские послы. От страха Дельфина приняла их за карабинеров, решила, что они пришли арестовать ее за воровство, и упала в обморок.
Когда же она очнулась, то увидела, что сидит на лучшем во всей химчистке стуле, а вокруг стоят посланцы с Венеры, двоюродные сестры, тетушка, синьора Фольетти, клиенты. За дверью на улице собралась огромная толпа горожан, и все с волнением ждали, когда она придет в себя.
– Вот они! – вскричали посланцы. – Вот они, глаза зеленого, зелено-венерианского цвета!
– А вот и платье, в котором Мисс Вселенная была вчера на балу! – радостно воскликнула синьора Фольетти.
– Я… Я надела его… Но я не нарочно… – пролепетала Дельфина.
– Что ты говоришь, детка? Это платье – твое! Какая честь для меня! Какая честь для Модены и Коккокурино! Наша Дельфина станет женой президента планеты Венера!
И начались поздравления.
В тот же вечер Дельфина улетела на Венеру и вышла замуж за президента Венерианской республики, который, чтобы никогда не расставаться с нею, тут же отказался от высокого поста и вернулся на свою фотоноколонку.
Пришлось венерианцам выбрать нового президента и устроить еще один грандиозный бал. Туда отправилась и синьора Фольетти. Она передала Дельфине привет от тетушки Эулалии, Софронии и Бибианы, которые поехали лечиться на воды в Кьянчано-Терме. А еще синьора Фольетти привезла Дельфине дюжину крупных свежих яиц, купленных в Коккокурино.
Робот, который захотел спать
В 2222 году домашние роботы уже нашли широчайшее применение на всем земном шаре. Катерино был одним из них. Великолепный электронный робот, он призван был обслуживать семью профессора Исидоро Корти – преподавателя истории одного из римских лицеев. Катерино, как и все прочие домашние роботы, умел делать массу вещей: готовить еду, стирать, гладить, вытирать пыль и так далее. Он ходил за покупками, подсчитывал расходы, выключал и включал телевизор, помогал детям делать уроки, печатал на машинке корреспонденцию профессора, водил автомобиль, разносил новости по соседям… Словом, это была отличная машина!
Будучи машиной, Катерино, естественно, не нуждался в сне. По ночам, когда все отдыхали, он, чтобы не скучать, снова и снова отутюживал складку на брюках профессора Исидоро, потом заканчивал вязание синьоры Луизы, мастерил игрушки детям, красил и перекрашивал стены в кухне, покрывал лаком стулья. Когда же он не находил себе совсем никакого, даже самого простого дела, то отправлялся в гостиную, усаживался в кресло и принимался решать кроссворды. Синьор Исидоро выписывал специальный журнал для роботов, в котором кроссворды были составлены из самых трудных слов, какие только можно отыскать в словаре. Так что роботам приходилось немало попыхтеть над ними.
Однажды ночью Катерино ломал голову над словом из семнадцати букв, как вдруг обратил внимание, как громко храпит в своей спальне профессор Исидоро. Он и прежде не раз слышал этот звук. Он даже нравился ему – такая приятная, нежная музыка. Она вносила некоторое разнообразие в ночную тишину. На этот раз, однако, Катерино поразила одна мысль. «Интересно, почему люди спят? – задумался он. – Любопытно, что они при этом чувствуют?»
Он встал и на цыпочках прошел в детскую. Детей было двое – Роландо и Лучилла. Дверь они всегда оставляли открытой, чтобы чувствовать себя поближе к родителям, спавшим в соседней комнате. На тумбочке между их кроватями горела небольшая настольная лампа с голубым абажуром. Катерино внимательно посмотрел на спящих детей. Лицо Роландо было спокойным и безмятежным, а на розовом личике Лучиллы, напротив, блуждала легкая улыбка.
«Улыбается! – с удивлением отметил Катерино. – Словно видит что-то хорошее. Но что можно видеть с закрытыми глазами?»
Катерино в задумчивости вернулся в гостиную. Сел в кресло, но теперь уже у него не было никакой охоты решать кроссворды.
«Надо будет как-нибудь и мне тоже попробовать поспать», – решил он.
Роботы существовали уже почти сто лет, но до сих пор никому из них еще никогда не приходила в голову такая смелая мысль.
«Гм, а что, собственно, мешает мне сделать это сейчас же? Да просто немедленно! – подумал Катерино. – Спокойной ночи, Катерино! Приятных сновидений!» – добавил он, сказав самому себе слова, которые каждый вечер говорила детям, укладывая их спать, синьора Луиза.
Катерино припомнил, что его хозяева, чтобы уснуть, прежде всего закрывали глаза. Он попробовал сделать так же, но не сумел. Его глаза были устроены иначе, они все время – и днем, и ночью – оставались открытыми: у него не было век. Катерино поднялся, отыскал кусочек картона, вырезал из него два овала, поудобней устроился в кресле и прикрыл ими свои глаза. Сон, однако, не приходил, а сидеть с закрытыми глазами было ужасно скучно. Ведь он не видел при этом ничего такого, что могло бы вызвать у него ту же улыбку, что была у Лучиллы. Он видел только одну темноту, плотную и неприятную.
Всю ночь Катерино провел в тщетных попытках уснуть. И утром, когда пришел, как обычно, с чашечкой черного кофе будить профессора, решил хорошенько понаблюдать за ним.
В тот же день он обратил внимание на то, что обычно после обеда профессор Исидоро усаживался в кресло почитать газету. Некоторое время он действительно читал ее, а потом ронял на колени, глаза его закрывались, и из носа снова начинала звучать эта красивая и нежная музыка. «Песнь сна!» – подумал Катерино. Он с трудом дождался ночи и, едва вся семья улеглась спать, тоже уселся в кресло и принялся читать газету. Он прочитал ее всю насквозь, включая сообщения в траурных рамках и объявления, затем сосчитал все запятые и точки, сосчитал все слова, которые начинались на «а», все, которые начинались на «б», все, в которых было две буквы «т», но так и не уснул до самого рассвета, оставаясь бодрым, как часы, что тикали у него на руке.
Катерино, однако, не прекратил на этом свои наблюдения и как-то раз за обедом обратил внимание на одну странную фразу, которую синьора Луиза сказала профессору:
– Вчера вечером, чтобы уснуть, я стала считать овец. Знаешь, сколько я их насчитала? 1528. Пришлось прекратить, и уснула я только после того, как приняла снотворное.
«Считать овец! – повторил про себя Катерино. – Что бы это значило? В квартире никаких овец нет и не было. И я не заметил, чтобы ночью проходило под окнами какое-нибудь стадо».
Он думал над этим еще два дня и наконец решил спросить об этом Роландо. Задавая свой вопрос, Катерино испытывал жгучий стыд: ему казалось, что он, пользуясь доверием ребенка, хочет выведать у него какой-то очень важный секрет. Но все же он набрался храбрости и спросил:
– Как нужно считать овец, чтобы уснуть?
– Да очень просто! – ответил Роландо, не подозревая, что предает в этот момент человечество. – Закрываешь глаза и притворяешься, будто видишь овец. Затем представляешь изгородь, представляешь, будто заставляешь овцу прыгать через изгородь и считаешь – раз! Затем представляешь то же самое заново и так далее: это так скучно, что в конце концов волей-неволей засыпаешь. Мне никогда не удавалось насчитать больше тридцати овец. Лучилла однажды дошла до сорока двух, во всяком случае, она так говорит, но я нисколечко ей не верю!
Узнав такой волнующий секрет, Катерино с трудом удержался, чтобы тут же не помчаться в ванную и не попробовать посчитать овец. Но вот наконец настала ночь, и он смог начать свой эксперимент. Он растянулся в кресле, прикрыл глаза газетой и попытался представить овцу. Сначала он увидел только белое, неопределенной формы облачко. Затем облачко стало приобретать какие-то контуры – появилось нечто похожее на голову, и очень скоро это действительно оказалась овечья морда. Затем облако выпустило ноги и хвост – это была овца! Гораздо труднее оказалось вообразить изгородь. Катерино никогда не был в деревне и об изгородях имел довольно смутное представление. Поэтому он попробовал заменить изгородь стулом. Представил превосходный, покрытый белым лаком стул из кухонного гарнитура и заставил овцу перепрыгнуть через него.
– Прыгай! – приказал Катерино.
Овца послушно перепрыгнула через стул и исчезла. Катерино тут же попытался представить вторую овцу, но тем временем исчез и стул. Пришлось все начинать сначала, но, когда он наконец снова увидел стул, овца почему-то отказалась прыгать через него. Катерино взглянул на часы и с ужасом обнаружил, что только на двух овец он потратил больше четырех часов. Он вскочил и бросился в кухню заниматься своей обычной ночной работой.
«И все же, – подумал он, – одну овцу мне все-таки удалось заставить перепрыгнуть через стул. Надо не отступать, Катерино! Надо верить в себя! Завтра вечером будут две овцы, потом три, и ты добьешься своего!»
Не будем рассказывать во всех подробностях, как долго тренировался Катерино, чтобы научиться представлять целое стадо овец. Достаточно сказать, что месяца через три после эксперимента с первой овцой Катерино удалось насчитать их сто штук, но сто первую он уже не увидел, потому что сладко уснул. Всего несколько минут, но он действительно спал! Он мог засвидетельствовать это с точностью часов. Еще через неделю ему удалось поспать целых три часа. А когда он уснул в воскресенье, то даже впервые увидел сон. Ему приснилось, будто профессор Исидоро чистит его ботинки и завязывает ему галстук. Прекрасный сон!
В доме напротив жил профессор Тиболла. В ту ночь он проснулся незадолго до рассвета. Ему захотелось пить, и он пошел на кухню за водой. Прежде чем вернуться в спальню, профессор Тиболла случайно взглянул в окно, которое было как раз напротив гостиной профессора Корти. И что же он увидел там? В ярко освещенной комнате сладко спал в кресле робот Катерино! Профессор Тиболла рассмотрел его как следует, а когда прислушался, то ему показалось, будто он слышит какой-то негромкий звук. Неужели Катерино храпит?
Профессор Тиболла распахнул окно и как был, в одной пижаме, не страшась простуды, закричал на всю улицу:
– Тревога, тревога! Скорее сюда!…
Сразу же захлопали окна и двери, проснулись все соседи. В ночных рубашках и пижамах люди выбежали на балконы, а самые сердитые, едва только поняли, в чем дело, поспешили на улицу и стали громко возмущаться под окнами профессора Корти. Профессор Исидоро и синьора Луиза тоже испуганно выглянули в окно и спросили:
– Что случилось? Землетрясение?
– Какое там землетрясение! – рассердился профессор Тиболла, который кричал особенно громко и создавал больше шума, чем пожарная сирена. – Землетрясение у вас в доме! Вы спите на динамите, уважаемый профессор!
– Вообще-то меня действительно интересует только античная история, – стал оправдываться профессор Исидоро, – но всем известно, что в древние времена динамит еще не был изобретен.
– Мы мирные люди, – робко добавила синьора Луиза. – Никому не мешаем. И я просто не понимаю, из-за чего весь этот шум. Правда, наш сын вчера разбил мячом стекло, но мы уже сказали, что готовы возместить ущерб.
– Вы лучше посмотрите, что делается у вас в гостиной! – сурово потребовал профессор Тиболла.
Синьор Исидоро и синьора Луиза в недоумении посмотрели друг на друга, решили, что, пожалуй, не остается ничего иного, как последовать этому совету, и, шлепая домашними туфлями, направились в гостиную.
В это время Катерино продолжал спать. На его металлическом лице блуждала счастливая улыбка, которая словно солнце освещала все его болты. Катерино спал и блаженно храпел. Храпел со свистом и мелодичным жужжанием. Звуки эти чередовались подобно звукам скрипки и рояля в какой-нибудь прекрасной сонате Бетховена. Свист словно задавал вопрос, а жужжание как бы отвечало ему. Оно явно возражало против чего-то, и тогда свист становился еще шаловливее, точно маленький внук, убегающий от дедушки, который хочет наказать его. Профессор Корти и его жена пришли в такой ужас, как будто еще никогда никто в мире не издавал носом подобных звуков.
– Катерино! – вскричала синьора Луиза со слезами в голосе.
– Катерино! – вскричал в тысячу раз более строго профессор Исидоро.
С другой стороны улицы профессор Тиболла безапелляционно заявил:
– Тут нужен молоток, уважаемый коллега! Возьмите молоток и стукните его по голове. И я еще не уверен, что он при этом проснется. Не исключено, что понадобится хороший электрический разряд.
Профессор Исидоро отыскал на кухне молоток и собрался привести в исполнение совет своего коллеги и соседа.
– Осторожно, не сломай его! – попросила, синьора Луиза. – Ты ведь знаешь, во сколько он обошелся нам, к тому же за него еще нужно уплатить последний взнос.
На улицах, на балконах, во всем квартале люди стояли, затаив дыхание. В ночной тишине удары молотка профессора Корти по голове Катерино прозвучали подобно ударам судьбы, которая стучится в дверь, – «тук-тук-тук!»
Катерино сладко зевнул, вытянул руки и с удовольствием потянулся. Всеобщее «ох!» раздалось на всех наблюдательных пунктах. Катерино вскочил и сразу же понял, что полгорода, не считая профессора Корти, походившего на статую, олицетворяющую негодование, присутствовало при его пробуждении.
– Я спал? – спросил он.
Ужас! Просто кошмар!! И он еще спрашивает об этом, бессовестный!
Тут все услышали полицейскую сирену. Полиция, которую вызвала одна перепуганная старая дева из дома напротив, спешила, чтобы внести свой вклад в решение проблемы. Вклад этот был очень простым. Катерино арестовали, надели на него наручники, погрузили в фургон и отвезли в суд, куда срочно вызвали судью, который должен был разобраться в этом странном и необъяснимом случае. Судья, весьма благоразумный старичок, тут же осудил Катерино на пятнадцать суток и посоветовал полиции поменьше распространяться о случившемся. Так или иначе, газеты ничего не сообщили об этой истории. Но, как читатель уже легко догадался, в толпе, которая присутствовала при пробуждении Катерино, было немало и домашних роботов. И прежде всего там был робот профессора Тиболлы – Терезио. Не вмешиваясь в разговор своего хозяина с профессором Корти, он наблюдал за всем происходящим из окна кухни и не упустил ни одной детали. Были там и роботы из соседних домов. Им не так хорошо было видно, как Терезио, но тот был настолько любезен, что на следующий день, в четверг, когда домашние роботы, имея право работать только полдня, прогуливались, как обычно, в парке, подробно информировал их обо всем, что видел.
– Могу заверить вас, многоуважаемые коллеги, что Катерино СПАЛ точно так же, как это делают люди. Больше того – и не сочтите это за преувеличение, – его манера спать отличалась совершенно особым изяществом. К тому же, это ведь был электронный сон. Он храпел, это верно, но лучше было бы придумать какое-нибудь другое, более красивое и музыкальное слово для определения того звука, который он издавал во сне. Так или иначе, это была электронная музыка!