Дженсен Триш. Блондинка на час

   «Слава Богу, это дело можно считать закрытым», – сказал себе Марк Колсон.
   Он переступил порог родного дома, уронил на пол портфель и направился прямиком в кухню, к холодильнику. Извлек бутылку холодного пива, открыл ее и, вернувшись в гостиную, плюхнулся на диван. Чувствовал Марк себя измотанным до крайности – и физически, и морально. И совершенно не представлял, что же он будет делать дальше. А делать что-то придется, ибо жить так дальше – вернее, существовать – нельзя. Он не мог спать: ему снилась Ли. Он пытался усилием воли заставить себя забыть о ней, но это не очень-то получалось, так как он начинал думать, что не должен переживать из-за этой женщины, и в какой-то момент осознал, что вся эта сумятица в голове не прибавляет ему душевного здоровья и равновесия. Тогда Колсон с головой ушел в работу. Даже в период становления бизнеса он не вкладывал в работу столько сил и времени.
   Открылась входная дверь, и Марк вздрогнул – он успел погрузиться в свои мрачные мысли и позабыл, где находится. Первым его движением было вскочить и схватиться за пистолет. Но пистолета на привычном месте не оказалось, и Колсон опомнился. В дверях стояла Шелли.
   – Привет, – удивленно сказал он. – Я думал, ты у себя в комнате. Где это ты, интересно, была?
   – Сегодня же среда, чучело. Я была там, куда езжу каждую среду. Дошло?
   Марк поморщился. Шелли с недавнего времени стала частым и желанным гостем в доме Смитов. А он оказался персоной нон грата.
   Повздыхав, он забрал у сестры пакеты и пошел на кухню. Принюхавшись, спросил:
   – Что там внутри? Пахнет вкусно.
   – Мой неподражаемый цыпленок марсала, ну и кое-что из дедулиной стряпни. Вынуждена признать – весьма неплохо получилось. Будешь пробовать?
   – Нет, спасибо. Что-то я устал, и есть не хочется.
   – Ты кошмарно выглядишь последнее время.
   – Спасибо, дорогая, ты всегда умеешь подбодрить, – пробормотал брат, нимало не удивившись тому, что незрячая Шелли так точно оценивает его состояние.
   Она всегда знала, как он себя чувствует и как выглядит.
   – Тяжелые выдались деньки?
   – Точно.
   Взглянув на ее озабоченное личико, Марк шагнул к сестре, обнял ее и спросил:
   – Ты хоть без меня скучала?
   – Не особенно. Марк, ты похудел. Тебе надо как следует питаться.
   – Я по-прежнему могу уложить тебя на обе лопатки, мелочь.
   Теперь пальчики девушки скользили по его лицу.
   – Ты словно постарел.
   – Это потому, что я чувствую себя старым и уставшим ворчуном. Скажи лучше, весело было с дедулей?
   – Должна признать, что вечер выдался скорее напряженным. И даже немного нервным.
   – А что, у Смитов бывает тихо и мирно?
   – Не в этом дело. Сегодня все было по-другому. Ну, то есть все делали вид, что ничего особенного не происходит, но чувства-то не скроешь.
   Марк встрепенулся:
   – А что случилось?
   – Ли завтра уезжает.
   – Что? – Холод проник внутрь.
   – Ничего не знаю, и вообще я устала и иду спать.
   – Черта с два ты пойдешь спать!
   Не слушая протестующие вопли, он подхватил сестру на руки и отнес на диван. Кинул на подушки и сказал:
   – Теперь можешь одновременно отдыхать и рассказывать. Куда она уезжает?
   – Она нашла работу...
   – Что?
   – О Господи! Ей предложили работу в Джорджии. Завтра утром она вылетает туда, чтобы подписать контракт. Поэтому все были в расстроенных чувствах. Прощальный ужин, так сказать. Но с точки зрения кулинарии все было безупречно. Мой цыпленок...
   – Я тебя сейчас убью! Почему ты не рассказала мне, что Ли собирается уезжать? Что она ищет работу?
   – Ты сам сказал, что не желаешь о ней слышать.
   – В какой компании она собирается работать?
   – Бюро исследований и разработок штата Джорджия.
   Он сел на диван и обхватил голову руками. Муки одиночества, тоска, все, что он пережил с момента предательства Хитер, все отступило перед тем, что Ли может завтра же исчезнуть из его жизни.
   – Она уезжает. – Он даже не заметил, что проговорил это вслух.
   Но Шелли все прекрасно слышала и не упустила случая высказаться по полной программе.
   – А что ей оставалось делать, если ты вел себя как последний идиот? Она решила устроиться на работу, и вот ей предложили место... Вообще-то предложений поступило штук шесть, не меньше, но она выбрала именно это.
   Колсон молчал. Грудь словно сдавили стальные обручи, и воздух не проходил в легкие. Сестра нашла его руку, и ее горячая ладошка сжала ледяные пальцы.
   – А чего ты хотел, скажи на милость? Чтобы она сидела дома и ждала, пока у тебя прибавится мозгов?
   И Марк вынужден был признаться себе, что именно этого он и хотел. Более того, его измученное сердце грела мысль о том, что, куда бы он ни уехал, Ли по-прежнему находится там же, где он оставил ее – в небольшом городке округа Колумбия.
   – Эй, ты хоть дышишь? – поинтересовалась сестра. – Смотри не забывай! Вдох-выдох. Именно такие простые упражнения позволяют биться сердцу. Лично я уверена, что твой мозг погиб довольно давно, но все же прошу тебя поддерживать циркуляцию крови в организме. Вдруг немного кислорода просочится в твою черепушку и случится чудо?
   – Это они тебе велели сказать мне об отъезде?
   Некоторое время Шелли молчала. Потом, тщательно подбирая слова, начала:
   – Ты мой брат, и поэтому мне положено любить тебя во всех проявлениях. Кровные узы и все такое... Но сейчас ты мне просто противен! – Последние слова сорвались почти криком.
   Девушка встала и решительно сказала: – Я иду спать.
   – Подожди!
   – И не подумаю. Если проголодаешься – еда в холодильнике.
   – Шелли, пожалуйста.
   Рядом с ним она не села, но и в спальню не ушла.
   – Знаешь, братец, уже некоторое время я довольно тесно общаюсь с этой семьей. И они мне нравятся. Мне очень комфортно и тепло с этими людьми. Они нежно любят друг друга. И помогают друг другу. Собираясь вместе, стараются поддерживать огонь в очаге и сохранять разум и чувство юмора в нашем идиотском мире. Более того – они пытаются делать что-то хорошее. Можешь идти и судить их, большой брат. Но я не подпишусь под твоим приговором. У меня есть свое мнение, и я уверена в том, что именно я ближе к истине.
   – Прости, – смиренно сказал Марк.
   Отповедь Шелли немного привела его в чувство.
   – Не за что просить прощения у меня, – сухо отозвалась сестра. – Ты не меня обидел.
   – Она уезжает.
   – Да.
   – Но почему? Как она решилась оставить семью?
   Шелли опустилась рядом с братом на диван и, немного помолчав, сказала с ласковым упреком, словно мать неразумному ребенку:
   – Ты такой глупый. Ли образованная женщина. Она всегда хотела добиться чего-то. Стать кем-то. Ей нужно найти себя и свою дорогу в жизни.
   – И дорога эта не пересечется с моей.
   – А что, должна? С чего бы это?
   – Она говорила с тобой обо мне? Хоть раз?
   – Нет.
   – Тогда откуда ты это знаешь? Впрочем, – он печально усмехнулся, – глупый вопрос. Ты всегда все знаешь.
   – Я иду спать. – Шелли встала и сделала шаг к двери. – У меня от тебя голова разболелась. И вообще – я за ужином едва не разревелась, а теперь ты решил довести меня до слез.
   – Я не смогу остановить ее, если она решила уехать, – сказал он.
   – Не сможешь. Особенно если будешь тут сидеть и смотреть в пол. Продолжай в том же духе, и через пару лет превратишься в законченного неврастеника. Но я-то по-прежнему буду рядом. Буду заботиться о тебе и все такое. И любить тебя буду, хоть ты и полный придурок.
   – Когда она едет?
   – Машина будет к шести.
   – Машина? Они выслали за ней машину?
   – Ну, вообще-то ей предложили добираться до аэропорта автостопом, но она плакала, и тогда...
   – Она уезжает, – тупо повторил он. – Я не смогу остановить ее.
   – Это правда. И все у нее будет хорошо.
   – Без меня?
   Шелли запрокинула вверх лицо и с упреком спросила:
   – Господи, за что? Неужели не было другой ноши? Почему мне достался братец-кретин?
   – Думаю, мне стоит попробовать.
   – А может, родители в детстве уронили тебя головой на пол?
   – Ладно, я уже решил. Я постараюсь что-нибудь сделать.
   – Что, интересно?
   – Не знаю. Видишь ли, я наговорил тогда много всего. – Он тяжело вздохнул. – И теперь не так просто будет просить ее о чем-либо.
   – А о чем ты хочешь ее попросить?
   – Не уезжать.
   – Вряд ли этот номер пройдет. Мне показалось, она рада сменить обстановку.
   – М-м...
   – Семья относится к ней как к ребенку, и Ли решила, что так у нее больше шансов повзрослеть... Ну а кроме семьи, ничто ее здесь не удерживает... да?
   – А я?
   – А что ты? – Шелли провела пальцами по циферблату своих часов. – У тебя, братец, есть всего шесть часов, чтобы убедить ее, что ты у нее есть и ради этого стоит задержаться в округе Колумбия. Пока. Я искренне надеюсь, что утром тебя здесь не будет.
   – Шелли.
   – Чего еще изволите?
   – Я тебя люблю.
   – А что тебе остается? Я единственный нормальный человек в нашей семейке.
   Ли проснулась. Стоило все же выпить на ночь аспирин, раз в голове по-прежнему шумит и вообще состояние паршивое. Потом она сообразила, что дело не столько в головной боли, сколько в дверном звонке, который звонил и звонил не переставая. Она выбралась из постели, дошла до двери и высунула нос в коридор. Мимо пронесся Стив, на ходу запахивая халат. Ли решила, что он сам во всем разберется, и двинулась обратно в сторону кровати.
   Кровать. Слезы вдруг навернулись на глаза. Это ее последняя ночь здесь, в собственной комнате, в собственной постели. Она обвела взглядом спальню. Здесь все как всегда. То есть комната, конечно, менялась со временем. Сначала тут жила большая компания всевозможных плюшевых собак, потом они были подарены тем, кто как раз дорос до восхищения их мягкостью и плюшевостью. Такая же судьба поджидала фарфоровых кукол. Стены перекрашивали четыре раза, и мебель покупали новую. И все же это всегда была ее комната.
   «Я буду скучать по своей спальне. И еще я буду скучать без Стива, дедули и...»
   – Она спит, – донесся до нее сердитый голос Стива. – А если бы даже она бодрствовала, я все равно не подпустил бы тебя к своей сестре.
   – Пять минут.
   Ли сразу же узнала этот голос, и сердце ее замерло. Марк.
   – Нет.
   – Я прошу тебя.
   Ли вернулась к двери и принялась слушать.
   – Пусть поговорят, – раздался голос дедули. – Вдруг мальчику есть что сказать дельного.
   – Нет.
   – Сынок, я тебя уже очень давно не порол. Не заставляй меня начинать заново после столь долгого перерыва. Тем более что я уже пожилой человек. И если мне придется применить силу, мои больные суставы будут твоим кошмарным сном. Ты понял намек, или мне все же сходить за ремнем?
   – Он обидел ее. Она справилась с этим, и ни к чему начинать все заново.
   Ли стояла за дверью и кусала губы. «Справилась? О нет, это, конечно, не так! Я стараюсь забыть, и пережить, и перебороть себя... и свои чувства». Если сейчас будет новая ссора, то это отбросит ее назад. Последние несколько недель дались ей действительно нелегко. Ли казалось, что ее душа бродит босиком по битому стеклу. И истекает кровью. Раны еще слишком свежи.
   – Это мой дом, и я разрешаю мальчику войти и поговорить с Ли, – сказал дед.
   – Если ты опять причинишь боль моей сестре, я тебя уничтожу, – услышала она голос Стива.
   Девушка поморщилась. Эта его манера старшего брата!
   «Тоже мне, покровитель. И подумать только, угрожать бывшему агенту ФБР. Ну не кретин?»
   – Ли! – крикнул дедуля. – К тебе пришли.
   Ли молчала. Ей вдруг стало страшно. Не видеть Марка было невыносимо. Но не окажется ли встреча во сто крат хуже?
   Дедуля возник у двери и ласково сказал:
   – Он пришел, детка. Вам есть о чем поговорить. Но решать тебе.
   – Что мне делать, дедуля?
   – То, что подсказывает тебе сердце.
   – Оно говорит, что все кончено.
   – Так я пойду и передам ему.
   – Подожди.
   – Да, детка?
   – Сердце... оно сомневается.
   – Сомнение – это показатель внутреннего раздора и того, что субъект не желает проанализировать объективные обстоятельства и синтезировать из них неизбежные выводы.
   – Чушь какая...
   – Если желаешь услышать что-то более мудрое – или хотя бы внятное, – мне нужно выспаться и выпить кофе до того, как какой-то тип начнет ломиться в дверь.
   – Ладно, я поговорю с ним.
   – Как скажешь, детка. Позволь еще два слова: если не хочешь, чтобы он сбежал сразу – до того, как вы успеете поругаться, – причешись и смени эту хламиду на что-нибудь сексуальное.
   – Я люблю тебя, дед.
   – А что тебе остается? Я единственный нормальный человек в этой чокнутой семейке.
   Ли не стала подыскивать особо сексуальный наряд – просто натянула джинсы и футболку. Зато она почистила зубы и причесалась.
   И все равно выглядела паршиво и понимала это. Странным образом внешность вдруг показалась совершенно не важным фактором. Ей даже не пришло в голову задуматься – зачем, собственно, Колсон явился к ним в дом в такое время.
   «Не хочу я производить впечатление, – вяло сказала себе Ли. – Что есть, то есть».
   Она спустилась по лестнице на первый этаж и обнаружила в дверях Стива, который охранял вход, словно цепной пес. Разве что в данный момент не рычал.
   – Сидеть, мальчик, – буркнула сестра. – Свободен. Я сама разберусь.
   – Ли, я не хочу, чтобы этот тип опять трепал тебе нервы, – начал брат.
   – Давай поговорим где-нибудь вне дома, – подал голос Колсон.
   – Через мой труп, – ощетинился Стив.
   – Сейчас я это организую. – Ли сердито уставилась на брата. – Ты что, меня не слышал? Уходи к себе.
   – Я просто хочу поговорить, – сказал Колсон.
   – Но из дома она не выйдет.
   – Не поняла. – Ли вытаращилась на брата.
   – Будь добра, посиди сегодня дома, – сквозь зубы прошипел тот. – И не вздумай сесть в его машину.
   – И почему это? – мрачно поинтересовался Марк. – Или ты думаешь, я завезу ее куда-нибудь и надругаюсь?
   – Ты уже сделал это. И посмотри на нее – это результат.
   Секунду Марк стоял молча. Потом он шагнул к Стиву, и Ли, увидев его лицо, лихорадочно попыталась припомнить, валяется ли еще в стенном шкафу та старая бейсбольная бита.
   Но вместо того чтобы ударить, Марк сказал, глядя в глаза ее брату:
   – Видимо, я уважаю твою сестру больше, чем ты.
   «Не пора ли мне заделаться профессиональным рефери? – устало подумала Ли. – И всю жизнь разнимать подобных идиотов».
   – Брейк, мальчики.
   – Никто не уважает мою сестру больше, чем я! – кричал Стив.
   – Эй!
   Где бы раздобыть свисток или колокольчик?
   – Подумать только – она все это время лгала ради тебя, недоумка! Ты заставил родную сестру обманывать, хотя она самый честный человек на свете!
   – Пошли вон, – пробормотала Ли. Они уже орали в полный голос, и ей вдруг стало дурно.
   – Мы ее любим.
   Это Стив. Вроде как хук правой.
   – Я люблю ее, понял? Я всю жизнь ждал эту женщину и не собираюсь отказываться от нее только из-за того, что ей так не повезло с братом.
   Ух ты! Нокаут.
   И тут она упала в обморок.

* * *

   «Интересно, это ад или рай? И кто те трое, что не дают мне упокоиться с миром? Ангелы? Вряд ли, слишком шумные.
   А вдруг это как в торговом центре и нужно выбрать? Так, те двое с одного края выглядят как Стив и дедуля. А тот, что стоит с другой стороны... он и есть ключ от рая. Точно».
   – Хочу этого, – пробормотала она улыбаясь. – Хотя я знаю, что зря выбрала демона. Дедуля будет разочарован.
   – Куда ее положить? – спросил ангел-демон. – И принесите, пожалуйста, холодной воды и какой-нибудь кусок ткани. Я сделаю компресс.
   – Ей нужен врач.
   – Ей нужен я.
   – Тихо, тихо. Мы все нужны нашей девочке. Но сейчас мы дадим ей следующее: воду, компресс и Марка.
   – Дедуля, ты же не думаешь...
   – Это ты не думаешь, сынок. Случается с тобой такой грех. Быстро тащи воду и компресс. Марк, сюда, здесь гостевая спальня.
   Тот, кого она выбрала, поднял ее на руки и понес. Ли слушала, как совсем рядом бьется его сердце, и гадала, на что же она обрекает себя – на рай или на вечные муки?
   Марк сидел на краю кровати и мучительно пытался понять, как он мог довести любимую женщину до такого состояния.
   Он потер ладонями лицо и попытался сообразить, что же делать дальше. Только что он объявил, что любит ее: перед дедулей и Господом Богом, которые в данный момент были едины. И теперь пути назад нет. Эти слова накладывают на мистера Колсона обязательства, которые... про которые он пока не думал. Кроме того, еще не известно, что скажет Ли, после того как очнется. Вдруг она не поверит? Или не простит?
   «Она назвала меня демоном, но все равно выбрала. Наверное, это говорит в мою пользу», – думал он.
   Марк снял с ее лба полотенце, намочил в холодной воде, отжал и положил обратно.
   – Ли, поговори со мной. Почему ты молчишь?
   Но девушка оставалась безучастной.
   – Либо это кома, либо ты просто не желаешь меня замечать. И то и другое плохо.
   Никакой реакции.
   – Сейчас вылью всю миску с холодной водой прямо тебе на голову.
   Она даже не моргнула.
   Марк нахмурился и послушал пульс. Вроде ровный. Но Ли лежала молчаливая и безучастная ко всему, и ему стало страшно.
   И тогда он воровато оглянулся на дверь – не видит ли кто, как совершает дурацкие поступки взрослый мужчина, – а потом наклонился и поцеловал ее. И вдруг длинные ресницы дрогнули. Девушка открыла глаза. Правда, взгляд у нее был рассеянный, но все же прогресс налицо.
   – Ли, это я.
   – Марк?
   – Ну вот и познакомились. Привет.
   – А что происходит? – Ли попыталась сесть, но Колсон решительно удержал ее за плечи. – Где мы и почему ты здесь? Впрочем, что это я? Это же наша гостевая спальня.
   – Дедуля разрешил отнести тебя сюда, а не в твою собственную комнату – наверное, боялся, что иначе я тебя скомпрометирую. У тебя был шок, и ты упала в обморок. Шоком был я. Прости.
   – А где Стив и дедуля? – Она оглядела комнату.
   – Они рискнули оставить нас одних.
   – Минутку. – Глаза Ли стали холодными. – Стив никогда бы не оставил меня добровольно.
   – Ты недооцениваешь силу своего деда. Он очень властный человек.
   И тут Ли вспомнила, какой сегодня день и что происходит сейчас в ее жизни.
   – Боже мой, который час? Мне пора собираться.
   – Куда?
   – У меня есть работа! Представляешь? – Девушка села на кровати. – Это здорово!
   – Это замечательно. – Он подал ей стакан с водой и смотрел, как она пьет, и лихорадочно пытался придумать какие-то важные и нужные слова.
   Но слова и мысли разбегались, как тараканы от яркого света. А может, это не зря? Может, ему мешает высказаться совесть? В конце концов, какое право он имеет останавливать ее? Сейчас Ли ждет карьера, и наверняка очень успешная – ведь, что ни говори, она очень умная девушка. А если она решит отказаться от блестящего будущего ради него? Вправе ли он требовать подобного самопожертвования?
   – Эй, что с тобой? – Должно быть, напряженная работа мысли отразилась на лице Марка, ибо Ли вдруг встревожилась.
   – Ничего. Дай мне пару минут на раздумье.
   – Пару минут? На раздумье о чем?
   Колсон перевел дыхание, плюнул на совесть и все остальные принципы и бросился спасать свою любовь.
   – Ты как-то обвинила меня в том, что я не слишком люблю делиться своими секретами. Если честно, то он у меня один, то есть всего одна вещь, которая касается тебя и меня, и о ней я не люблю говорить. Все остальное – это работа, и потому для наших отношений совершенно не важно.
   – Для меня важно решительно все, что так или иначе тебя касается.
   – Вот и хорошо, потому что я собираюсь рассказать тебе длинную историю.
   Ли взглянула на него как на безумца:
   – Длинную? У меня нет на это времени. Всего пара часов, а потом мне надо лететь в Джорджию.
   – Да? – Он отвернулся. – Тогда приятного полета. Всего хорошего.
   – А история?
   – Тебе некогда.
   Он всегда воспринимал Ли как слабую женщину и был немало удивлен, когда она вдруг резким движением столкнула его с кровати.
   – Слабак! – сердито сказала она.
   Колсон поднялся, потирая ушибленное бедро.
   – А что прикажешь делать? Помоги мне, Ли, я, должно быть, сильно поглупел за последнее время.
   – Почему ты даже не пытаешься бороться за меня? – гневно спросила она.
   – Потому что ты имеешь право и заслуживаешь самого лучшего. И если ты выбрала карьеру...
   – Попробуй еще раз.
   Колсон поймал себя на том, что не хочет ничего рассказывать. Он чуть было не сказал, что та старая история никого не касается. Но, представив себе результат, промолчал. Повздыхав, он спросил:
   – Ты не против, если я сначала спущусь вниз и попью водички?
   – Неужели тебе так трудно говорить об этом?
   – Да.
   – Тогда, наверное, не стоит.
   – Нет. Я решил и все тебе расскажу. Никуда не уходи, я сейчас вернусь.
   Дедуля, который в гордом одиночестве сидел в кухне, встретил молодого человека вопросительным взглядом:
   – С ней все в порядке?
   – В полном. А меня малышка довела до такой степени, что в горле пересохло.
   – Ну, тогда она вполне в добром здравии.
   Ли осталась в гостевой спальне, справедливо рассудив, что это самое безопасное место в доме: братец вряд ли придет сюда. Сердце ее билось тревожно, и она вдруг засомневалась, так ли уж ей хочется узнать тайну, которую столь тщательно оберегает Марк Колсон. Но если она не узнает, то всю жизнь будет мучиться и думать: что же это было? Неизвестность – самая страшная пытка.
   Наконец Колсон вернулся. Ли заглянула ему в глаза. Такие тревожные, но очень красивые и печальные. Глаза честного, только не очень счастливого человека.
   – Ты кого-нибудь убил? – спросила она.
   – Пока нет, но твой брат первый в моем списке.
   – Не вздумай. Я расправлюсь с ним первая. Если бы ты знал, сколько раз я мечтала удавить его. Или пристрелить, или еще что-нибудь неприятное сделать.
   Марк присел на край кровати и заставил ее выпить полный стакан воды. К концу стакана Ли ощутила себя готовой заменить городской фонтан.
   – Что происходит, Ли? – спросил он вдруг.
   – В каком смысле?
   – Почему ты уезжаешь?
   – Эй, у тебя что, прогрессирующий склероз? Я получила работу.
   – Ты нашла ее слишком далеко от дома. И от меня.
   – Что предложили...
   – Я не хочу, чтобы ты уезжала.
   – Как ты можешь так говорить? – Ли оттолкнула его и вскочила с кровати.
   – Наверное, я эгоистичный негодяй.
   – Ты хочешь, чтобы я позабыла о том, что я личность, что у меня есть своя дорога и великая цель – достичь чего-то в этой жизни?
   – Нет-нет, что ты! Я просто подумал... почему нельзя достичь этого где-нибудь здесь?
   Ли вдруг стало душно в маленькой спальне. Она схватила Марка за руку и потащила вниз. По дороге она вопила:
   – Стив, я иду, прячься. Дедуля, иди спать!
   С разных сторон донеслись приглушенные ответы, в целом выражающие понимание и согласие. Они сели на диван, и Ли сказала:
   – Марк, я хочу услышать четкий ответ на очень простой вопрос: чего именно ты от меня хочешь?
   – Как ты, однако... сразу видно ученого...
   – Просто ответь на вопрос.
   Он молчал долго. Так долго, что Ли, у которой сердце билось уже где-то в горле, готова была разрыдаться, ударить его и сделать еще что-нибудь, что помогло бы ей избавиться от ужасного напряжения. Наконец он сказал:
   – Я хочу, чтобы ты любила меня.
   Ли растерялась: она ожидала более простой фразы. Подумав, девушка сказала:
   – Я тебя люблю.
   – Тогда почему ты уезжаешь?
   – Потому что у меня теперь есть работа.
   – Ты можешь найти работу здесь.
   – Ишь ты, какой быстрый! Это не так просто – найти хорошее место. Вот что бы ты сказал, если бы я потребовала тебя бросить работу здесь и поехать со мной в Джорджию?
   – Хорошо.
   – Что? – Ли уставилась на него, не веря своим ушам. – Шутишь, да?
   – Нет, я не шучу. Ты правда хочешь, чтобы я уехал с тобой, чтобы мы были вместе?
   – И ты это сделаешь?
   – Клянусь. Ты правда хочешь, чтобы мы были вместе?
   – Клянусь.
   – Ну, слава тебе Господи, – донеслось из гостиной.
   – Иди спать, дедуля! – крикнула Ли.
   – Обращайся с ней хорошо, или я достану тебя и в Джорджии.
   – И тебе доброй ночи, Стив.
   Марк обнял Ли, потом шепнул:
   – Я хочу попросить тебя еще об одном, детка.
   – Если это касается твоего секрета, то и черт с ним. Оставь его себе.
   – Просто послушай. Я тогда учился в Квонтико. И встретил там женщину – она тоже готовилась стать агентом. Ее звали Хитер. Я... это было очень серьезно для меня. Она была красива, умна и чертовски амбициозна. И после окончания учебы я собирался сделать ей предложение.
   – Ты ее любил... – прошептала Ли.
   – Я так думал. Но я был просто молодым идиотом... Однажды в выходной она сказала, что поедет домой навестить родителей. Я позвонил им вечером, и оказалось, что ее там нет и она даже не собиралась к ним.
   – Где же она была?
   – Когда она вернулась, я вытряс из нее правду. Оказалось, что она забеременела.
   – А-а!
   – Она избавилась от ребенка. Просто пошла и сделала аборт – не спросив меня, не поставив в известность... просто сделала это.
   – Марк!
   – Я был раздавлен, а она заявила, что карьера для нее на первом месте и ничто не помешает ей добиться многого на этом пути.