Страница:
Я потягивала маленькими глотками арниак , обхватив руками металлический кубок.
— Затем здесь появятся десятки, сотни людей из кей-рэйку . Вы имеете какое-нибудь представление о том, насколько это выведет из равновесия всю эту культуру? Рэйку — это самостоятельные группы, и все — торговля, ремесла, корабли, сама линия крови хайек — основано на такой группе. Нарушьте это — и вы измените этих людей до неузнаваемости!
Прамила спросила, изумленно глядя на меня:
— Это рассказали вам здесь ортеанцы?
— Нет, я…
нахожусь под звездным небом Пыльного солнца, стоя с четырьмя моими спутниками перед керетне из хайек.
— Этой кровью…
Вонзаются металлические ножи. Я кладу свои сильно порезанные руки по очереди на моих братьев и сестер по рэйку, чувствуя, как между нами течет память.
— …открытой вновь, свяжи нас вместе…
Под сильно выпуклыми ступнями холодный скалистый грунт, а мантия мешаби — недостаточная защита, но радость согревает меня, я нашла разделивших со мной истину…
— Линн?
Что такое?..
Я стряхнула с себя поток видений, сосредоточив внимание на лице Прамилы.
— Я говорю, что это жестоко — оставлять этих людей умирать от голода, но изменить их мир до неузнаваемости также было бы жестоко; так какой же вид жестокости нам предпочесть?
Мне помешали договорить голоса — небольшое помещение стало заполняться ортеанцами из хайек . Там были Сетри с Джадуром и другими из Девятого рэйку : сестры-близнецы Виррин-хил и Чаразир-хил… Фериксушар и толпа прочих, а также керетне Хилдринди…
Что случилось? Разве так легко — думать как ортеанец из хайек !
Пугающе легко.
— Плохие новости? — спросил Дуг Клиффорд, когда Прамила отодвинулась от меня, чтобы поговорить с Дэвидом Осакой.
— Что? Нет, извините; я думала о другом.
— Вы удивили меня, — сказал он под общий шум. — У меня нет ничего подобного вашему пониманию культуры Побережья, а я был здесь… то есть в Ста Тысячах…
— Сто Тысяч — это не Побережье.
На его круглом лице появилось вкрадчивое выражение.
— Линн, вовсе не требуется, чтобы вы своей работой не оправдывали стоимости своего содержания. Я полагаю, что есть много гипнолент, не транскрибированных в голографические записи информационной сети. Жаль иногда, что мы теперь не можем пользоваться гипнолентами.
— Если бы вы, как и я, прошли через психопрограммы, чтобы устранить вред.„
— О да. Несомненно. Несерьезное предложение.
Если бы я и могла поговорить с кем-то, то с Дугги… Но я удержалась от этого. Удержалась и подумала: «Не больна ли я? Как если бы возвращалась та болезнь, которая была у меня после гипнолент… но это что-то иное». В Морврене я думала: «Такое чувство, будто я никогда не покидала Ста Тысяч». И здесь у меня такое же ощущение. Я знаю, как функционируют хайек , какова жизнь в зиирам , и любой язык кажется знакомым для моих ушей. Но я не могу этого знать. Десять лет назад я никогда даже не приближалась к хайек Пустынного Побережья…
Дэвид Осака, намеренно подавшись вперед, заканчивал свою стандартную речь с перечислением выгод программы Торговли и Помощи. Он бросил на меня быстрый взгляд. Да, это моя работа, да, Молли Рэйчел доложат, что я не проявляю должного энтузиазма от имени Компании. Жаль.
Встал один аширен , тонкий и светлогривый, и протянул вверх руки, чтобы закрыть металлические ставни и прекратить доступ ночного воздуха. Другой ребенок принес свежий арниак . Здесь было около дюжины ортеанцев, которых я знала по именам, и гораздо больше тех, кого я не знала. Теперь зеркала в помещении отражали звездный свет, достаточно яркий, чтобы читать выражения чужих лиц. Сетри-сафере задвинул дверной свод металлическим решетчатым ставнем. Сквозь него я по-прежнему видела во внешних комнатах Халдин Дамори и ее стаю.
— …и если мы начнем войну с хайек Надразиир, сражения закончатся, когда начнутся дожди. Если будут дожди.
Фериксушар взглянула вверх, оторвавшись от разговора с Дэвидом Осакой. Она смотрела на меня.
— Ваш шан'тай Клиффорд сказал, что мы не получим выгоды от торговли. Что это изменило бы нас. Что мы стали бы похожими на Землю.
Прамила нахмурилась. Поймав взгляд Дуга, я заметила в нем полное отсутствие раскаяния. Я подумала: «Побережье — это не Сто Тысяч… а мы сидим здесь и пьем арниак , едим хлеб из дел'ри , полагаясь на гостеприимство, которого хайек Анжади, наверно, не может себе позволить».
В равной степени, как себе, так и Фериксушар я сказала:
— Если вы получите здесь Торговлю и Помощь, это изменит вашу жизнь. Не знаю. Прежде я была в Ста Тысячах, а им могут сказать «будьте свободны от Земли», потому что им не нужна помощь. Не знаю, можем ли мы это сказать вам.
Быстро взглянув мимо златогривой женщины, я увидела искаженное лицо керетне Хилдринди. Упомянув Сто Тысяч, я увидела на нем выражение ненависти, столь быстро промелькнувшее, словно она не относилась к чему-то определенному.
— Сказав это, я должна быть честной. Помощь «ПанОкеании» поступит с ярлыком, на котором указана ее цена. На сей раз это доступ к технике Колдунов, к каналам. Вам нужно решить, можете ли вы заплатить эту цену.
Вспыхнул горячий спор. Джадур, сидя на полу и прислонившись к ногам Сетри, поднял голову и поймал руку своего настойчиво что-то доказывавшего брата по рэйку . Виррин-хил с нависшей на ее глаза белой гривой наклонилась к сестре, говоря с ней. Казалось, каждый из ортеанцев хайек в этой комнате решил перекричать остальных. Я видела, как Прамила, подавшись вперед, разговаривала с Дэвидом, а Фериксушар (почти незаметным жестом) взяла кубок с арниаком из дрожащей от слабости руки Хилдринди.
— Мы не можем торговать мерзостью Колдунов! — сказал керетне .
Джадур вскочил.
— Шан'тай Кристи, мы воюем с помощью наемников и оружия. Оружие другого мира помогло бы нам. Будет ли ваша Компания продавать его?
«Черт побери, — подумала я. — Я надеялась не услышать этого вопроса».
В те времена, когда мое правительство контролировало отношения с Ограниченными мирами, я могла совершенно искренне сказать: «Наша политика запрещает это». Теперь мультикорпорации проводят ту же политику, но я опасаюсь того, какой гибкой она может оказаться.
Прежде чем Дэвид и Прамила смогли так или иначе выразить свое мнение, я вмешалась:
— Я не убеждена в том, что вы можете предложить доступ к каналам, шан'тай Джадур.
Он неловко почесал гриву и снова сел рядом с Фериксушар.
— Это должно бы было быть незаметным… связано с опасностью… возможно, и тогда нет.
Принужденный высказаться столь откровенно, он смущенно отвел взгляд в сторону.
Когда заговорил Хилдринди, это давалось ему с трудом. Мигательные перепонки прикрывали его светлые глаза.
— Керетне не согласится с этим. Мы прислушиваемся к Коричневой Башне и к Чародею, а Башня не захочет, чтобы на Побережье появились оружие или машины С'аранти !
— Это так, — прервал его Сетри-сафере. — Пока мы живем на этой бесплодной земле, мы всегда будем кому-то должны. У нас есть только выбор заимодавцев. Это или Кель Харантиш, или Касабаарде, или жители другого мира — С'аранти .
Снова раздались возгласы, и я прислонилась к холодной стене, наблюдая за происходящим. Сетри заставил слушать себя:
— Послушайте меня! Приближается война между всеми хайек Побережья. Теперь ее невозможно избежать. Мы будем воевать до конца периода Зимнего солнца. Единственный выбор состоит в том, закончится ли она в нашу пользу или в пользу наших врагов.
Ортеанцы замахали руками с ногтями похожими на когти, один незнакомый мне мужчина встал, что-то крича, Чаразир-хил вынула из ножен на своем поясе кривой нож, но Джадур удержал ее. Уже вскочила невысокая Фериксушар. Высокий ортеанец угрожающе закричал:
— Дайте нам оружие, и мы освободимся от колдовского отродья Харантиша!
Другой мужчина лениво поднял голову и произнес:
— Теперь нет чистокровных Колдунов. Наши аширен ушли в Кель Харантиш, а их аширен пришли в наши рэйку …
— Если в вашем хайек есть их кровь, то незачем ставить и нам в вину ту же самую грязь!
Сетри-сафере подошел и сел рядом со мной на скамью. Я увидела, как Дуг отошел в сторону, а потом заметила, что он говорите Прамилой. Желтогривый ортеанец ухмылялся, глядя на столь яростную реакцию.
— Это их расшевелило. Они не доверяют мне, потому что я командовал наемниками, а это грязное дело. Но это означает, что я знаю, о чем говорю.
Война между хайек ?
— Кто же ваши враги, Сетри?
Мигательные перепонки скользнули по его золотистым глазам. Он ответил:
— Если ваша Компания придет с предложением торговли, то все хайек Побережья станут врагами друг для друга.
Некий холодный профессионализм во мне позволил не придать значения его словам, и я лишь подумала: «Благодари Господа за того, кто понимает проблему».
— Допустим, я скажу вам — и это правда, — что у нас существует строгий запрет на ввоз оружия с Земли?
Все равно, что нам будет предложено взамен?
Он посмотрел вниз, на свои сильные, лежавшие на грязной ткани мешаби , тонкие пальцы, на которых, кроме шестого, были подстрижены когти.
— Кристи, все — оружие. Скажем, вы продаете нам средство против болезней сельскохозяйственных растений — и вот появится хайек , который станет быстро расти, где будет много аширен. Хайек , который будет способен платить наемникам и посылать их против других хайек для захвата нужного зииран , чтобы прокормить себя. — Он пожал плечами. — Это означает, что три или четыре самых сильных хайек будут объединяться, чтобы сражаться с этим одним, а потом ссориться между собой, когда закончится война…
Сетри-сафере. Привлекательное лицо с обманчивым открытым взглядом, многим обязанное светлой гриве и бровям и совершенно ничем, как я предположила, его темпераменту.
— У вас есть ответ?
Он немного повернул голову таким образом, чтобы никто не мог видеть, что он говорил, и это был непроизвольный жест: он был более чем привычен к скрытности, он наслаждался ею. Я подумала: «Должно быть, ты родился в Ста Тысячах, игрок».
— Ответов нет. Может быть, мы сможем приспособиться. Если рэйку могут быть союзниками, то почему не хайек ! — Кожа вокруг его глаз собралась складочками, что означало тайное веселье. — У меня нет больших талантов в севе или уборке урожая в зииран , торговля в городе мне надоедает, командовать наемниками — это прискорбная необходимость, но я могу склонить рэйку к тому, чтобы он понимал обстоятельства по-моему.
Его рука, прикасавшаяся к моей, была прохладной и сухой, через кончики пальцев я ощущала на своей коже быстрое ортеанское сердцебиение. Я подумала: «Я полагаюсь на своекорыстие даже больше, чем на целесообразность — ты хочешь избавить хайек от застоя, в котором они удерживаются, и даже больше того, хочешь быть тем, кто это сделает…»
— Кристи, вы видите, что я откровенен с вами. Кто еще поможет мне стать у власти, если не С'аранти ! И кто еще, кроме меня, захочет помочь С'аранти получить то, что им нужно от руин Золотой Империи? — Его улыбка была теплой, насмешливой, скрывала в себе тайный сговор. — Я намерен стать вашим другом, Линн Кристи.
Спустя час я вышла из переполненной комнаты, чтобы постоять на прохладном ночном воздухе. Цокнул каблук сапога. Я быстро взглянула вниз, на мощеную дорогу, под выступ — наемница, Халдин Дамори, успокаивающе подняла руку и отступила в тень.
Я посмотрела на другую сторону дна впадины, в которой находилась Махерва. Звезды Сердца светили достаточно ярко, чтобы куполообразное сооружение и колонны отбрасывали тени, и освещали далекие фигуры стражников из Харантиша.
А сообщение о нас уйдет в Кель Харантиш. Это помеха — или я должна быть благодарна, что есть помеха?
Все хайек Побережья существуют между властью КельХарантиша и Касабаарде, Касабаарде…
Я повернулась и сильно ударила ребром ладони по хирузетовой стене. Видение мерцало на грани моего сознания. Этот поток памяти, который нахлынет на меня, унося с собой все, что есть Линн Кристи…
Что это такое? Что со мной происходит?
— Линн. — Лицо Дуга Клиффорда скрывала тень, но в его голосе слышалась понятная озабоченность. — Если я смогу что-нибудь сделать…
— Предоставим это Прамиле и Дэвиду, — сказала я. — Группе наемников — несколько бутылок вина из зиира ; давайте выпьем и наверстаем то, чего не делали с тех пор — где это было? — когда работали в Мире Мелгуиша.
И Дуг Клиффорд вежливо и тактично согласился со мной.
Через четыре дня, в Зимнее солнце-28, на коммуникатор пришло сообщение о скором прибытии Молли Рэйчел.
В течение всех предыдущих дней в город валили рэйку из Анжади и других хайек : группы из трех, четырех или пяти ортеанцев Побережья; некоторые были пожилыми, некоторые еще аширен . Скорость связи поражала меня, пока я не увидела блеск гелиографов над плоской, бесплодной местностью, что же касается их подвижности, то в культурах с низким развитием техники передвижение по водным путям, как и по морям, происходит быстрее, чем при большинстве видов передвижения по суше. В течение Зимнего солнца-28 в Махерве побывали ортеанцы и из таких мест Побережья, что удалены от нее, как Кварт, на добрых двести пятьдесят миль.
В течение Зимнего солнца-28 я привыкла спать по три часа в полдень и по шесть ночью, чтобы приноровиться к ритму жизни хайек и продолжать заниматься делами «ПанОкеании», в то время как вооруженные наемники охраняли дверь.
— Мы пойдем наверх, чтобы встретить «челнок», — сказала я. Халдин Дамори встала и присоединилась ко мне у двери. Грязный занавес, сотканный из волокон дел'ри , был поднят, и внутрь проникали утренний свет и шум аширен , из-за пустяков ссорившихся друг с другом на мощеной дороге.
— Вас интересуют предупреждения? — спросила молодая фехтовальщица, когда мы вышли из внутренних комнат.
Ночи в период Зимнего солнца все еще очень холодны, однако морозы миновали. Вот закончились первые сумерки, и поднимающаяся Звезда Каррика погрузила половину города в глубокую тень. Рядом со мной бдительно шагала Халдин, ее темная вьющаяся грива была неаккуратно заплетена. На ней был панцирь из роговых пластин, а одна шестипалая рука легко лежала на рукоятке харур-нацари .
Четыре дня — достаточно долгий срок, чтобы погрузиться в атмосферу толков, сплетен, интриг. Я замедлила шаг, когда мы проходили то место, где навес глубже вдавался внутрь скалистой стены с встроенными рыночными ларьками.
— Предупреждение? — спросила я.
— Я расскажу вам басню, Т'Ан , а вы извлечете мораль. — Она бросила на меня быстрый взгляд. — Встретив вас, я не впервые услышала имя «С'арант ». Когда я впервые попала на Побережье как наемник — о-о, я была тогда аширен , не старше — здесь жила одна Командующая, женщина из Ста Тысяч. Изгнанница. Она была калекой, потеряла руку.
Лицо молодой женщины было серьезным. Достаточно ли ей лет, чтобы помнить то далекое лето в Мелкати?
— Да, я слышала. Рурик Орландис умерла в изгнании, — сказала я, не уверенная, что полностью владею голосом.
Халдин Дамори сказала:
— Ах, но дело в том, Т'Ан , что она не умерла — ее убили. Ее убил наемный убийца, в торговом квартале Касабаарде. А теперь извлекайте мораль: я слушаю в этой забытой Богиней дыре разговоры и слышу, что все еще есть люди, которые не прочь видеть инопланетян и их друзей мертвыми. Та смерть дело давнее, однако обстоятельства не изменились и теперь.
Не спросить ли мне, что она говорила о С'арант , о тех давних годах? Спросить: не была ли она ожесточена изгнанием из своих любимых Ста Тысяч, не испытывала ли она ко мне ненависть из-за роли, какую я сыграла? Нет. Что бы ни было сказано, я сейчас не могу этого изменить.
— Вон там, — сказала Халдин Дамори. Она отступила на шаг, и я увидела, проследив за направлением ее взгляда, что недалеко от нас находились еще двое наемников, а затем я заметила, на что она обратила внимание. Там, где на мощеную дорогу падала тень навеса, шла Молли Рэйчел — на целую голову выше любого из ортеанцев Побережья, в абсолютном одиночестве.
— Линн! — окликнула она. Взглянула мимо меня. — Прамила и Дэвид здесь? Рашид уже прибыл?
— Нет. Мне не сообщали, что он прибудет. — Я остановилась и подождала ее. — Как Пустоши?
— Мы ограничились высотной аэросъемкой. Показания мало что дали. Потом я получила ваше сообщение. Линн…
Из всех ортеанцев, живущих племенами в Пустошах, я смогла вспомнить лишь О'хе-Ораму—те , Женщину-Идущую-в-Даль. Да и жива ли она еще там, в этой тундре и руинах Колдунов?
— …ну и город! — Молли взъерошила шапку черных волос и замедлила шаги длинных ног. Она пораженно смотрела через впадину на противоположную скальную стену, изрешеченную вырубленными в ней помещениями. Опустила щитки для глаз, прищурилась. Рядом с нею остановился аширен двух или трех лет, уставился на темнокожую великаншу и убежал, когда Молли улыбнулась кир .
— Должна заметить, что мы топтались на месте, — сказала я и подумала: «Пожалуйста, не спрашивай меня, почему, Молли».
Она подошла близко к краю дорожки. У ее ног были отвесная пропасть и один лишь воздух, а далее — уединенно в центре дна впадины — купол из хирузета и колонны.
— Это было последнее деяние Империи, — сказала я, против воли разделяя ее очарованность. — Это построило поколение, видевшее Эланзиир уничтоженным. Но они уничтожили сами себя, воюя друг с другом; остались только ортеанцы…
— Это то, что нам досталось.
Мы повернулись, чтобы идти вниз по тропе, и Молли пригибалась, чтобы не задеть головой тенты из дел'ри -ткани над рыночными ларьками. Ортеанцы указывали на нее друг другу, когда мы проходили мимо, и обменивались замечаниями на различных языках Побережья. Слышался звон молотов из находившейся недалеко кузницы.
— Могут ли хайек помочь нам попасть внутрь?
Я взглянула на нее.
— Здесь существует невероятное равновесие — Кель Харантиш с техническими знаниями и зииран с пищей и водой. И я действительно не знаю, найдете ли вы такие хайек , которые рискнули бы это сделать.
— Все возвращается в Кель Харантиш, — сказала тихоокеанка.
— И я не думаю, что вы легко вернетесь к переговорам с ними. — Это понравилось мне: мысль о том, что мне не нужно здесь препятствовать Компании и что это сделают обстоятельства.
— Линн, на чьей вы стороне?
— Ах, в данный момент — если бы я знала…
— Шутки в сторону. Я знаю, что Дуг Клиффорд на девяносто процентов против того, что мы здесь делаем. Насчет вас я не могу понять.
— Вы говорили с молодой Прамилой.
— Я разговариваю с вами .
Солнечный свет ослеплял меня, падая на тропу. Я опустила щитки для глаз. Рыночные ларьки не долго простоят открытыми; становилось слишком жарко. Я взглянула на небо серо-стального цвета, усеянное дневными звездами.
Намеренно отделываясь от Молли, я сказала:
— Здесь бартерная экономика. Они обменивают долговые обязательства на ближайший урожай в зиирами . Если также принять во внимание, что они оплачивают наемников, то неудивительно, что на Побережье нет ни одного хайек , который не был бы в постоянных долгах. Конечно, этим пользуется Кель Харантиш, чтобы возбуждать раскол между ними. Последнее, чего они хотят, — это объединения родов Побережья…
Молли смотрела вниз, качала головой, наблюдая за мной. Свет серебрил округлые контуры ее лица. Она шла, все время держа одну руку поближе к кобуре с СУЗ-IV.
— Они используют наемников, потому что существует табу на их личное участие в нападениях на других представителей линии крови, а все хайек в большей или меньшей мере находятся в родственных отношениях между собой.
Тихоокеанка, пожалуй, знала об этом, но то была лишь попытка отвлечь ее внимание.
Толпа стала гуще, и мы остановились рядом с группой аширен , наблюдавших за работой стеклодувов. Мы с Молли постояли некоторое время, наблюдая поверх их голов. Группы аширен станут рэйку , когда закончится время их пребывания в городе.
— Как мне туда попасть? — Молли пристально вглядывалась в купол и колонны из хирузета и стоявших вокруг охранников. Затем взглянула на меня сверху вниз и резко изменившимся тоном сказала:
— Мой отец был из масаев. Мать звали Аруной. У нее был выбор. Она могла умереть от алкоголизма, потому что жить по-прежнему было невозможно, или сделать выбор. Она сделала выбор. Она поступила в Мельбурнский университет, а потом в Токио. Линн, иногда культуры изменяются. Это так просто.
Я напряженно слушала и не услышала в ее тоне вообще ничего, что говорило бы о защите. Я сказала:
— Изменение, к которому вынудили извне.
— Это одно и то же. — Она взглянула, прищурившись, в сверкающее небо и потрогала пальцами висевшие на ее шее щитки для глаз. — Моя мать научила меня тому, что узнала, когда была бурри — ребенком. Рано или поздно культура умирает, поэтому вы не сдаетесь, вы делаете выбор. Люди здесь, в хайек , способны этому научиться.
Толпа немного поредела, и я продолжила ходьбу. Я помнила о Халдин Дамори и двух наемниках, находившихся неподалеку. Над нами возвышалась скала, изрешеченная, как соты в улье. Я медленно шла дальше, к комнатам тихоокеанцев, вдоль выгнувшейся дугой стены. Через несколько секунд меня нагнала размашистым шагом Молли Рэйчел и пошла рядом со мной.
— У вас усталый вид. — В ее голосе слышались беспокойство и что-то еще, некая непреклонность. Она сказала: — Линн, если хотите вернуться на орбитальную станцию, а не просто обратно на базу в Морврене, то это будет нормально. Я уверена, вы нашли здесь то, что нам нужно — если я смогу до этого добраться. И вы не понадобитесь мне при переговорах. Это не входит в сферу вашей деятельности как специалиста.
Я не могу поверить в то, что не предвидела подобного.
— Мне нет необходимости возвращаться…
— …немедленно. Нет, конечно, нет. Линн, вы могли бы отправиться через день или два. Отправляйтесь с Клиффордом, когда он полетит обратно. Это произойдет в ближайшее время.
Солнце превратилось в ослепительный блеск, в котором тонули дневные звезды. Я остановилась, чтобы вытереть пот со лба и попытаться совладать с неровным дыханием. Мне было больно. Я разозлилась: не позволю использовать себя и вышвырнуть!
— Молли, я думаю, однако, вам будут полезны советы того, у кого есть опыт и знание этих мест…
— Но у вас их нет. В том, что касается Побережья.
Протоптанные каменные плиты под ногами были горячими, слишком горячими, чтобы долго на них стоять, и я пошла дальше, думая о том, что Дугги не порадуется известию о своем близком отбытии, а я…
Я не смогу оказывать на Компанию сдерживающего влияния, если не буду принимать участия в переговорах.
Ветер поднимал на дне города пыль. Она сыпалась с легкой барабанной дробью на навесы из дел'ри -ткани. Между мною и Молли прошмыгнули трое аширен , тонконогих, тонкоруких, облаченных в рваные мантии мешаби .
Свободный порт Морврен, орбитальная станция, а что дальше? Обратно на Землю? Потому что нет нужды в специальном советнике, если вы знаете о Пустынном Побережье и Кель Харантише столько же — или не столько, — сколько она…
Я облизывала губы, чувствуя на них пыль. Если оценивать ситуацию оптимистически, то есть ли у меня два дня на то, чтобы сохранить здесь свои позиции?
— Т'Ан Кристи.
Мы обе обернулись. То была Халдин с одним из ее наемников, мужчиной с коротко подстриженной гривой. Он сказал с римонским акцентом:
— У меня есть сообщение, Т'Ан , переданное мне для С'аранти . Здесь есть люди, которые хотели бы поговорить с вами.
Молли нахмурилась.
— Из других хайек ?
Халдин Дамори фыркнула. Наемник ответил со свойственным его молодости весельем:
— Они говорят, что они из Кварта и приплыли вдоль Побережья на джат-рай. Т'Ан , но если бы вы спросили меня, то я бы сказал, что они из другого порта — из Касабаарде. Или, если не оттуда, то туда уйдет их донесение. В Касабаарде и в Коричневую Башню.
Глава 12. Мечты о золоте и серебре
— Затем здесь появятся десятки, сотни людей из кей-рэйку . Вы имеете какое-нибудь представление о том, насколько это выведет из равновесия всю эту культуру? Рэйку — это самостоятельные группы, и все — торговля, ремесла, корабли, сама линия крови хайек — основано на такой группе. Нарушьте это — и вы измените этих людей до неузнаваемости!
Прамила спросила, изумленно глядя на меня:
— Это рассказали вам здесь ортеанцы?
— Нет, я…
нахожусь под звездным небом Пыльного солнца, стоя с четырьмя моими спутниками перед керетне из хайек.
— Этой кровью…
Вонзаются металлические ножи. Я кладу свои сильно порезанные руки по очереди на моих братьев и сестер по рэйку, чувствуя, как между нами течет память.
— …открытой вновь, свяжи нас вместе…
Под сильно выпуклыми ступнями холодный скалистый грунт, а мантия мешаби — недостаточная защита, но радость согревает меня, я нашла разделивших со мной истину…
— Линн?
Что такое?..
Я стряхнула с себя поток видений, сосредоточив внимание на лице Прамилы.
— Я говорю, что это жестоко — оставлять этих людей умирать от голода, но изменить их мир до неузнаваемости также было бы жестоко; так какой же вид жестокости нам предпочесть?
Мне помешали договорить голоса — небольшое помещение стало заполняться ортеанцами из хайек . Там были Сетри с Джадуром и другими из Девятого рэйку : сестры-близнецы Виррин-хил и Чаразир-хил… Фериксушар и толпа прочих, а также керетне Хилдринди…
Что случилось? Разве так легко — думать как ортеанец из хайек !
Пугающе легко.
— Плохие новости? — спросил Дуг Клиффорд, когда Прамила отодвинулась от меня, чтобы поговорить с Дэвидом Осакой.
— Что? Нет, извините; я думала о другом.
— Вы удивили меня, — сказал он под общий шум. — У меня нет ничего подобного вашему пониманию культуры Побережья, а я был здесь… то есть в Ста Тысячах…
— Сто Тысяч — это не Побережье.
На его круглом лице появилось вкрадчивое выражение.
— Линн, вовсе не требуется, чтобы вы своей работой не оправдывали стоимости своего содержания. Я полагаю, что есть много гипнолент, не транскрибированных в голографические записи информационной сети. Жаль иногда, что мы теперь не можем пользоваться гипнолентами.
— Если бы вы, как и я, прошли через психопрограммы, чтобы устранить вред.„
— О да. Несомненно. Несерьезное предложение.
Если бы я и могла поговорить с кем-то, то с Дугги… Но я удержалась от этого. Удержалась и подумала: «Не больна ли я? Как если бы возвращалась та болезнь, которая была у меня после гипнолент… но это что-то иное». В Морврене я думала: «Такое чувство, будто я никогда не покидала Ста Тысяч». И здесь у меня такое же ощущение. Я знаю, как функционируют хайек , какова жизнь в зиирам , и любой язык кажется знакомым для моих ушей. Но я не могу этого знать. Десять лет назад я никогда даже не приближалась к хайек Пустынного Побережья…
Дэвид Осака, намеренно подавшись вперед, заканчивал свою стандартную речь с перечислением выгод программы Торговли и Помощи. Он бросил на меня быстрый взгляд. Да, это моя работа, да, Молли Рэйчел доложат, что я не проявляю должного энтузиазма от имени Компании. Жаль.
Встал один аширен , тонкий и светлогривый, и протянул вверх руки, чтобы закрыть металлические ставни и прекратить доступ ночного воздуха. Другой ребенок принес свежий арниак . Здесь было около дюжины ортеанцев, которых я знала по именам, и гораздо больше тех, кого я не знала. Теперь зеркала в помещении отражали звездный свет, достаточно яркий, чтобы читать выражения чужих лиц. Сетри-сафере задвинул дверной свод металлическим решетчатым ставнем. Сквозь него я по-прежнему видела во внешних комнатах Халдин Дамори и ее стаю.
— …и если мы начнем войну с хайек Надразиир, сражения закончатся, когда начнутся дожди. Если будут дожди.
Фериксушар взглянула вверх, оторвавшись от разговора с Дэвидом Осакой. Она смотрела на меня.
— Ваш шан'тай Клиффорд сказал, что мы не получим выгоды от торговли. Что это изменило бы нас. Что мы стали бы похожими на Землю.
Прамила нахмурилась. Поймав взгляд Дуга, я заметила в нем полное отсутствие раскаяния. Я подумала: «Побережье — это не Сто Тысяч… а мы сидим здесь и пьем арниак , едим хлеб из дел'ри , полагаясь на гостеприимство, которого хайек Анжади, наверно, не может себе позволить».
В равной степени, как себе, так и Фериксушар я сказала:
— Если вы получите здесь Торговлю и Помощь, это изменит вашу жизнь. Не знаю. Прежде я была в Ста Тысячах, а им могут сказать «будьте свободны от Земли», потому что им не нужна помощь. Не знаю, можем ли мы это сказать вам.
Быстро взглянув мимо златогривой женщины, я увидела искаженное лицо керетне Хилдринди. Упомянув Сто Тысяч, я увидела на нем выражение ненависти, столь быстро промелькнувшее, словно она не относилась к чему-то определенному.
— Сказав это, я должна быть честной. Помощь «ПанОкеании» поступит с ярлыком, на котором указана ее цена. На сей раз это доступ к технике Колдунов, к каналам. Вам нужно решить, можете ли вы заплатить эту цену.
Вспыхнул горячий спор. Джадур, сидя на полу и прислонившись к ногам Сетри, поднял голову и поймал руку своего настойчиво что-то доказывавшего брата по рэйку . Виррин-хил с нависшей на ее глаза белой гривой наклонилась к сестре, говоря с ней. Казалось, каждый из ортеанцев хайек в этой комнате решил перекричать остальных. Я видела, как Прамила, подавшись вперед, разговаривала с Дэвидом, а Фериксушар (почти незаметным жестом) взяла кубок с арниаком из дрожащей от слабости руки Хилдринди.
— Мы не можем торговать мерзостью Колдунов! — сказал керетне .
Джадур вскочил.
— Шан'тай Кристи, мы воюем с помощью наемников и оружия. Оружие другого мира помогло бы нам. Будет ли ваша Компания продавать его?
«Черт побери, — подумала я. — Я надеялась не услышать этого вопроса».
В те времена, когда мое правительство контролировало отношения с Ограниченными мирами, я могла совершенно искренне сказать: «Наша политика запрещает это». Теперь мультикорпорации проводят ту же политику, но я опасаюсь того, какой гибкой она может оказаться.
Прежде чем Дэвид и Прамила смогли так или иначе выразить свое мнение, я вмешалась:
— Я не убеждена в том, что вы можете предложить доступ к каналам, шан'тай Джадур.
Он неловко почесал гриву и снова сел рядом с Фериксушар.
— Это должно бы было быть незаметным… связано с опасностью… возможно, и тогда нет.
Принужденный высказаться столь откровенно, он смущенно отвел взгляд в сторону.
Когда заговорил Хилдринди, это давалось ему с трудом. Мигательные перепонки прикрывали его светлые глаза.
— Керетне не согласится с этим. Мы прислушиваемся к Коричневой Башне и к Чародею, а Башня не захочет, чтобы на Побережье появились оружие или машины С'аранти !
— Это так, — прервал его Сетри-сафере. — Пока мы живем на этой бесплодной земле, мы всегда будем кому-то должны. У нас есть только выбор заимодавцев. Это или Кель Харантиш, или Касабаарде, или жители другого мира — С'аранти .
Снова раздались возгласы, и я прислонилась к холодной стене, наблюдая за происходящим. Сетри заставил слушать себя:
— Послушайте меня! Приближается война между всеми хайек Побережья. Теперь ее невозможно избежать. Мы будем воевать до конца периода Зимнего солнца. Единственный выбор состоит в том, закончится ли она в нашу пользу или в пользу наших врагов.
Ортеанцы замахали руками с ногтями похожими на когти, один незнакомый мне мужчина встал, что-то крича, Чаразир-хил вынула из ножен на своем поясе кривой нож, но Джадур удержал ее. Уже вскочила невысокая Фериксушар. Высокий ортеанец угрожающе закричал:
— Дайте нам оружие, и мы освободимся от колдовского отродья Харантиша!
Другой мужчина лениво поднял голову и произнес:
— Теперь нет чистокровных Колдунов. Наши аширен ушли в Кель Харантиш, а их аширен пришли в наши рэйку …
— Если в вашем хайек есть их кровь, то незачем ставить и нам в вину ту же самую грязь!
Сетри-сафере подошел и сел рядом со мной на скамью. Я увидела, как Дуг отошел в сторону, а потом заметила, что он говорите Прамилой. Желтогривый ортеанец ухмылялся, глядя на столь яростную реакцию.
— Это их расшевелило. Они не доверяют мне, потому что я командовал наемниками, а это грязное дело. Но это означает, что я знаю, о чем говорю.
Война между хайек ?
— Кто же ваши враги, Сетри?
Мигательные перепонки скользнули по его золотистым глазам. Он ответил:
— Если ваша Компания придет с предложением торговли, то все хайек Побережья станут врагами друг для друга.
Некий холодный профессионализм во мне позволил не придать значения его словам, и я лишь подумала: «Благодари Господа за того, кто понимает проблему».
— Допустим, я скажу вам — и это правда, — что у нас существует строгий запрет на ввоз оружия с Земли?
Все равно, что нам будет предложено взамен?
Он посмотрел вниз, на свои сильные, лежавшие на грязной ткани мешаби , тонкие пальцы, на которых, кроме шестого, были подстрижены когти.
— Кристи, все — оружие. Скажем, вы продаете нам средство против болезней сельскохозяйственных растений — и вот появится хайек , который станет быстро расти, где будет много аширен. Хайек , который будет способен платить наемникам и посылать их против других хайек для захвата нужного зииран , чтобы прокормить себя. — Он пожал плечами. — Это означает, что три или четыре самых сильных хайек будут объединяться, чтобы сражаться с этим одним, а потом ссориться между собой, когда закончится война…
Сетри-сафере. Привлекательное лицо с обманчивым открытым взглядом, многим обязанное светлой гриве и бровям и совершенно ничем, как я предположила, его темпераменту.
— У вас есть ответ?
Он немного повернул голову таким образом, чтобы никто не мог видеть, что он говорил, и это был непроизвольный жест: он был более чем привычен к скрытности, он наслаждался ею. Я подумала: «Должно быть, ты родился в Ста Тысячах, игрок».
— Ответов нет. Может быть, мы сможем приспособиться. Если рэйку могут быть союзниками, то почему не хайек ! — Кожа вокруг его глаз собралась складочками, что означало тайное веселье. — У меня нет больших талантов в севе или уборке урожая в зииран , торговля в городе мне надоедает, командовать наемниками — это прискорбная необходимость, но я могу склонить рэйку к тому, чтобы он понимал обстоятельства по-моему.
Его рука, прикасавшаяся к моей, была прохладной и сухой, через кончики пальцев я ощущала на своей коже быстрое ортеанское сердцебиение. Я подумала: «Я полагаюсь на своекорыстие даже больше, чем на целесообразность — ты хочешь избавить хайек от застоя, в котором они удерживаются, и даже больше того, хочешь быть тем, кто это сделает…»
— Кристи, вы видите, что я откровенен с вами. Кто еще поможет мне стать у власти, если не С'аранти ! И кто еще, кроме меня, захочет помочь С'аранти получить то, что им нужно от руин Золотой Империи? — Его улыбка была теплой, насмешливой, скрывала в себе тайный сговор. — Я намерен стать вашим другом, Линн Кристи.
Спустя час я вышла из переполненной комнаты, чтобы постоять на прохладном ночном воздухе. Цокнул каблук сапога. Я быстро взглянула вниз, на мощеную дорогу, под выступ — наемница, Халдин Дамори, успокаивающе подняла руку и отступила в тень.
Я посмотрела на другую сторону дна впадины, в которой находилась Махерва. Звезды Сердца светили достаточно ярко, чтобы куполообразное сооружение и колонны отбрасывали тени, и освещали далекие фигуры стражников из Харантиша.
А сообщение о нас уйдет в Кель Харантиш. Это помеха — или я должна быть благодарна, что есть помеха?
Все хайек Побережья существуют между властью КельХарантиша и Касабаарде, Касабаарде…
Я повернулась и сильно ударила ребром ладони по хирузетовой стене. Видение мерцало на грани моего сознания. Этот поток памяти, который нахлынет на меня, унося с собой все, что есть Линн Кристи…
Что это такое? Что со мной происходит?
— Линн. — Лицо Дуга Клиффорда скрывала тень, но в его голосе слышалась понятная озабоченность. — Если я смогу что-нибудь сделать…
— Предоставим это Прамиле и Дэвиду, — сказала я. — Группе наемников — несколько бутылок вина из зиира ; давайте выпьем и наверстаем то, чего не делали с тех пор — где это было? — когда работали в Мире Мелгуиша.
И Дуг Клиффорд вежливо и тактично согласился со мной.
Через четыре дня, в Зимнее солнце-28, на коммуникатор пришло сообщение о скором прибытии Молли Рэйчел.
В течение всех предыдущих дней в город валили рэйку из Анжади и других хайек : группы из трех, четырех или пяти ортеанцев Побережья; некоторые были пожилыми, некоторые еще аширен . Скорость связи поражала меня, пока я не увидела блеск гелиографов над плоской, бесплодной местностью, что же касается их подвижности, то в культурах с низким развитием техники передвижение по водным путям, как и по морям, происходит быстрее, чем при большинстве видов передвижения по суше. В течение Зимнего солнца-28 в Махерве побывали ортеанцы и из таких мест Побережья, что удалены от нее, как Кварт, на добрых двести пятьдесят миль.
В течение Зимнего солнца-28 я привыкла спать по три часа в полдень и по шесть ночью, чтобы приноровиться к ритму жизни хайек и продолжать заниматься делами «ПанОкеании», в то время как вооруженные наемники охраняли дверь.
— Мы пойдем наверх, чтобы встретить «челнок», — сказала я. Халдин Дамори встала и присоединилась ко мне у двери. Грязный занавес, сотканный из волокон дел'ри , был поднят, и внутрь проникали утренний свет и шум аширен , из-за пустяков ссорившихся друг с другом на мощеной дороге.
— Вас интересуют предупреждения? — спросила молодая фехтовальщица, когда мы вышли из внутренних комнат.
Ночи в период Зимнего солнца все еще очень холодны, однако морозы миновали. Вот закончились первые сумерки, и поднимающаяся Звезда Каррика погрузила половину города в глубокую тень. Рядом со мной бдительно шагала Халдин, ее темная вьющаяся грива была неаккуратно заплетена. На ней был панцирь из роговых пластин, а одна шестипалая рука легко лежала на рукоятке харур-нацари .
Четыре дня — достаточно долгий срок, чтобы погрузиться в атмосферу толков, сплетен, интриг. Я замедлила шаг, когда мы проходили то место, где навес глубже вдавался внутрь скалистой стены с встроенными рыночными ларьками.
— Предупреждение? — спросила я.
— Я расскажу вам басню, Т'Ан , а вы извлечете мораль. — Она бросила на меня быстрый взгляд. — Встретив вас, я не впервые услышала имя «С'арант ». Когда я впервые попала на Побережье как наемник — о-о, я была тогда аширен , не старше — здесь жила одна Командующая, женщина из Ста Тысяч. Изгнанница. Она была калекой, потеряла руку.
Лицо молодой женщины было серьезным. Достаточно ли ей лет, чтобы помнить то далекое лето в Мелкати?
— Да, я слышала. Рурик Орландис умерла в изгнании, — сказала я, не уверенная, что полностью владею голосом.
Халдин Дамори сказала:
— Ах, но дело в том, Т'Ан , что она не умерла — ее убили. Ее убил наемный убийца, в торговом квартале Касабаарде. А теперь извлекайте мораль: я слушаю в этой забытой Богиней дыре разговоры и слышу, что все еще есть люди, которые не прочь видеть инопланетян и их друзей мертвыми. Та смерть дело давнее, однако обстоятельства не изменились и теперь.
Не спросить ли мне, что она говорила о С'арант , о тех давних годах? Спросить: не была ли она ожесточена изгнанием из своих любимых Ста Тысяч, не испытывала ли она ко мне ненависть из-за роли, какую я сыграла? Нет. Что бы ни было сказано, я сейчас не могу этого изменить.
— Вон там, — сказала Халдин Дамори. Она отступила на шаг, и я увидела, проследив за направлением ее взгляда, что недалеко от нас находились еще двое наемников, а затем я заметила, на что она обратила внимание. Там, где на мощеную дорогу падала тень навеса, шла Молли Рэйчел — на целую голову выше любого из ортеанцев Побережья, в абсолютном одиночестве.
— Линн! — окликнула она. Взглянула мимо меня. — Прамила и Дэвид здесь? Рашид уже прибыл?
— Нет. Мне не сообщали, что он прибудет. — Я остановилась и подождала ее. — Как Пустоши?
— Мы ограничились высотной аэросъемкой. Показания мало что дали. Потом я получила ваше сообщение. Линн…
Из всех ортеанцев, живущих племенами в Пустошах, я смогла вспомнить лишь О'хе-Ораму—те , Женщину-Идущую-в-Даль. Да и жива ли она еще там, в этой тундре и руинах Колдунов?
— …ну и город! — Молли взъерошила шапку черных волос и замедлила шаги длинных ног. Она пораженно смотрела через впадину на противоположную скальную стену, изрешеченную вырубленными в ней помещениями. Опустила щитки для глаз, прищурилась. Рядом с нею остановился аширен двух или трех лет, уставился на темнокожую великаншу и убежал, когда Молли улыбнулась кир .
— Должна заметить, что мы топтались на месте, — сказала я и подумала: «Пожалуйста, не спрашивай меня, почему, Молли».
Она подошла близко к краю дорожки. У ее ног были отвесная пропасть и один лишь воздух, а далее — уединенно в центре дна впадины — купол из хирузета и колонны.
— Это было последнее деяние Империи, — сказала я, против воли разделяя ее очарованность. — Это построило поколение, видевшее Эланзиир уничтоженным. Но они уничтожили сами себя, воюя друг с другом; остались только ортеанцы…
— Это то, что нам досталось.
Мы повернулись, чтобы идти вниз по тропе, и Молли пригибалась, чтобы не задеть головой тенты из дел'ри -ткани над рыночными ларьками. Ортеанцы указывали на нее друг другу, когда мы проходили мимо, и обменивались замечаниями на различных языках Побережья. Слышался звон молотов из находившейся недалеко кузницы.
— Могут ли хайек помочь нам попасть внутрь?
Я взглянула на нее.
— Здесь существует невероятное равновесие — Кель Харантиш с техническими знаниями и зииран с пищей и водой. И я действительно не знаю, найдете ли вы такие хайек , которые рискнули бы это сделать.
— Все возвращается в Кель Харантиш, — сказала тихоокеанка.
— И я не думаю, что вы легко вернетесь к переговорам с ними. — Это понравилось мне: мысль о том, что мне не нужно здесь препятствовать Компании и что это сделают обстоятельства.
— Линн, на чьей вы стороне?
— Ах, в данный момент — если бы я знала…
— Шутки в сторону. Я знаю, что Дуг Клиффорд на девяносто процентов против того, что мы здесь делаем. Насчет вас я не могу понять.
— Вы говорили с молодой Прамилой.
— Я разговариваю с вами .
Солнечный свет ослеплял меня, падая на тропу. Я опустила щитки для глаз. Рыночные ларьки не долго простоят открытыми; становилось слишком жарко. Я взглянула на небо серо-стального цвета, усеянное дневными звездами.
Намеренно отделываясь от Молли, я сказала:
— Здесь бартерная экономика. Они обменивают долговые обязательства на ближайший урожай в зиирами . Если также принять во внимание, что они оплачивают наемников, то неудивительно, что на Побережье нет ни одного хайек , который не был бы в постоянных долгах. Конечно, этим пользуется Кель Харантиш, чтобы возбуждать раскол между ними. Последнее, чего они хотят, — это объединения родов Побережья…
Молли смотрела вниз, качала головой, наблюдая за мной. Свет серебрил округлые контуры ее лица. Она шла, все время держа одну руку поближе к кобуре с СУЗ-IV.
— Они используют наемников, потому что существует табу на их личное участие в нападениях на других представителей линии крови, а все хайек в большей или меньшей мере находятся в родственных отношениях между собой.
Тихоокеанка, пожалуй, знала об этом, но то была лишь попытка отвлечь ее внимание.
Толпа стала гуще, и мы остановились рядом с группой аширен , наблюдавших за работой стеклодувов. Мы с Молли постояли некоторое время, наблюдая поверх их голов. Группы аширен станут рэйку , когда закончится время их пребывания в городе.
— Как мне туда попасть? — Молли пристально вглядывалась в купол и колонны из хирузета и стоявших вокруг охранников. Затем взглянула на меня сверху вниз и резко изменившимся тоном сказала:
— Мой отец был из масаев. Мать звали Аруной. У нее был выбор. Она могла умереть от алкоголизма, потому что жить по-прежнему было невозможно, или сделать выбор. Она сделала выбор. Она поступила в Мельбурнский университет, а потом в Токио. Линн, иногда культуры изменяются. Это так просто.
Я напряженно слушала и не услышала в ее тоне вообще ничего, что говорило бы о защите. Я сказала:
— Изменение, к которому вынудили извне.
— Это одно и то же. — Она взглянула, прищурившись, в сверкающее небо и потрогала пальцами висевшие на ее шее щитки для глаз. — Моя мать научила меня тому, что узнала, когда была бурри — ребенком. Рано или поздно культура умирает, поэтому вы не сдаетесь, вы делаете выбор. Люди здесь, в хайек , способны этому научиться.
Толпа немного поредела, и я продолжила ходьбу. Я помнила о Халдин Дамори и двух наемниках, находившихся неподалеку. Над нами возвышалась скала, изрешеченная, как соты в улье. Я медленно шла дальше, к комнатам тихоокеанцев, вдоль выгнувшейся дугой стены. Через несколько секунд меня нагнала размашистым шагом Молли Рэйчел и пошла рядом со мной.
— У вас усталый вид. — В ее голосе слышались беспокойство и что-то еще, некая непреклонность. Она сказала: — Линн, если хотите вернуться на орбитальную станцию, а не просто обратно на базу в Морврене, то это будет нормально. Я уверена, вы нашли здесь то, что нам нужно — если я смогу до этого добраться. И вы не понадобитесь мне при переговорах. Это не входит в сферу вашей деятельности как специалиста.
Я не могу поверить в то, что не предвидела подобного.
— Мне нет необходимости возвращаться…
— …немедленно. Нет, конечно, нет. Линн, вы могли бы отправиться через день или два. Отправляйтесь с Клиффордом, когда он полетит обратно. Это произойдет в ближайшее время.
Солнце превратилось в ослепительный блеск, в котором тонули дневные звезды. Я остановилась, чтобы вытереть пот со лба и попытаться совладать с неровным дыханием. Мне было больно. Я разозлилась: не позволю использовать себя и вышвырнуть!
— Молли, я думаю, однако, вам будут полезны советы того, у кого есть опыт и знание этих мест…
— Но у вас их нет. В том, что касается Побережья.
Протоптанные каменные плиты под ногами были горячими, слишком горячими, чтобы долго на них стоять, и я пошла дальше, думая о том, что Дугги не порадуется известию о своем близком отбытии, а я…
Я не смогу оказывать на Компанию сдерживающего влияния, если не буду принимать участия в переговорах.
Ветер поднимал на дне города пыль. Она сыпалась с легкой барабанной дробью на навесы из дел'ри -ткани. Между мною и Молли прошмыгнули трое аширен , тонконогих, тонкоруких, облаченных в рваные мантии мешаби .
Свободный порт Морврен, орбитальная станция, а что дальше? Обратно на Землю? Потому что нет нужды в специальном советнике, если вы знаете о Пустынном Побережье и Кель Харантише столько же — или не столько, — сколько она…
Я облизывала губы, чувствуя на них пыль. Если оценивать ситуацию оптимистически, то есть ли у меня два дня на то, чтобы сохранить здесь свои позиции?
— Т'Ан Кристи.
Мы обе обернулись. То была Халдин с одним из ее наемников, мужчиной с коротко подстриженной гривой. Он сказал с римонским акцентом:
— У меня есть сообщение, Т'Ан , переданное мне для С'аранти . Здесь есть люди, которые хотели бы поговорить с вами.
Молли нахмурилась.
— Из других хайек ?
Халдин Дамори фыркнула. Наемник ответил со свойственным его молодости весельем:
— Они говорят, что они из Кварта и приплыли вдоль Побережья на джат-рай. Т'Ан , но если бы вы спросили меня, то я бы сказал, что они из другого порта — из Касабаарде. Или, если не оттуда, то туда уйдет их донесение. В Касабаарде и в Коричневую Башню.
Глава 12. Мечты о золоте и серебре
То, что я здесь делаю, вызывает у меня отвращение.
Эта мысль пришла ко мне совершенно внезапно, когда я шла за тихоокеанкой под хирузетовый выступ обратно по тропе. Стало прохладнее. Я опустила защитные фильтры для глаз.
«Нет, — подумала я. — Это отвращение вызывает у меня самообман. Пока я здесь, я должна действовать в пользу Компании. Какую пользу я приношу Орте? Какую пользу я приношу себе?»
Молли опережала меня, делая широкие шаги, а я взбиралась следом по пологому склону. Наемники проверили входы во внутренние помещения. Задыхаясь, я на мгновение остановилась. Белое солнце ослепительно сияло с той стороны, где находилась дальняя стена города, где, как мухи, копошились человеческие фигурки, и я снова с трудом пошла, выше и дальше, по стене впадины.
Эта мысль пришла ко мне совершенно внезапно, когда я шла за тихоокеанкой под хирузетовый выступ обратно по тропе. Стало прохладнее. Я опустила защитные фильтры для глаз.
«Нет, — подумала я. — Это отвращение вызывает у меня самообман. Пока я здесь, я должна действовать в пользу Компании. Какую пользу я приношу Орте? Какую пользу я приношу себе?»
Молли опережала меня, делая широкие шаги, а я взбиралась следом по пологому склону. Наемники проверили входы во внутренние помещения. Задыхаясь, я на мгновение остановилась. Белое солнце ослепительно сияло с той стороны, где находилась дальняя стена города, где, как мухи, копошились человеческие фигурки, и я снова с трудом пошла, выше и дальше, по стене впадины.