Джейкс Брайан. Белые лисы

   Выдра с отвращением покачала головой и шепнула старой мыши:
   — Только взгляни на эту Лантур! Могу поклясться, что под маской она смеется. Вот позор! Все на острове знают, что она убила собственную мать. Хочешь верь, хочешь. нет, но под солнцем нет зверя хуже Белолиса! Таких злобных мерзавцев больше нет.
   Старая мышь дернула выдру за усы:
   — Потише разговаривай! Если услышат Вилс или Уллиг, не сносить тебе головы!
   Факельщики направились на плато, к озеру. Там носильщики поставили паланкин на землю, на самом краю скалы. Музыканты замолчали, сороки расселись по ближайшим скалам. Стояла такая тишина, что слышно было, как волны набегают на берег да трещат факелы. Крыса Вилс выступила вперед и подала Лантур свиток речи, специально написанной для этого случая. Лисица развернула его и дрожащим, как бы от горя, голосом прочла:

 
— На острове нашем не будет тебя.
Тебя провожаем, с печалью скорбя.
Твой голос серебряный смолк навсегда,
Тебя принимает в объятья вода.
Отныне отыщешь ты дом в глубине.
Великая, спи и покойся на дне.
И там, где придонные струи звенят,
Подводные стражи тебя охранят.
Я буду здесь править, всю мудрость храня,
Которою ты наградила меня.
С тобой, королева, прощаемся мы -
Ступай же в объятья покоя и тьмы.
 

   Уллиг, бывший капитан надсмотрщиков, сделал три шага вперед и подал знак носильщикам. Они выстроились за паланкином и наклонили его так, что передняя часть осталась на земле, а задняя поднялась у них над головами. Белые занавески паланкина распахнулись, и тело Сильф скользнуло вниз, к воде. Раздался всплеск. Тело, к которому были привязаны камни, мгновенно затонуло. Еще секунду все молчали, потом Лантур сорвала маску и, раскинув лапы, крикнула:
   — Великая королева Сильф умерла! Тотчас Уллиг и Вилс подхватили:
   — Да здравствует Великая королева Лантур! Да здравствует Великая королева Лантур!
   Крик подхватила толпа водяных крыс. Лантур, улыбаясь, склонила голову. Уллиг жестом призвал всех к молчанию.
   — Ну что я могу сказать, мои верные подданные? Я согласна быть вашей королевой!
   Вилс и Уллиг уже собирались приветствовать новую королеву, но в этот момент к берегу причалила лодка, и из нее выпрыгнул Моккан.
   До этого он только наблюдал за происходящим — он никогда не делал ничего, прежде не подумав хорошенько. Еще с озера он увидел, как тело матери кануло в воду, и понял, что это все означает. Поэтому сейчас, выделив из толпы зачинщиков — Уллига и Вилс, он схватил их и тихо, чтобы никто другой не слышал, прошептал:
   — Так-то вы служите, предатели! А теперь заткнитесь и слушайте! Когда я кивну, вы заставите всех кричать вот что…
   Лантур чувствовала неуверенность. Из всех ее братьев и сестер Моккан был самым хитрым и умным. Она внимательно смотрела на брата. Белолис приблизился к ней, лучась улыбкой, и схватил ее за лапы, словно выражал радость от встречи.
   — моя маленькая сестричка Лантур стала Великой королевой! Как я рад, что вовремя вернулся домой!
   Лантур попыталась освободиться от железной хватки Моккана, но он был сильнее.
   — Какое счастье, что я возвратился, как раз когда ты провозгласила себя королевой. Увы, увы, я знал, что дни нашей бедной матери сочтены, но она умрет спокойно, зная, что ты осталась во главе нашего клана. Но постой! Я привез прекраснейший подарок для нашей матери, теперь он будет твоим, Великая королева. Пойдем, я покажу его тебе!
   Говоря все это, Моккан вел Лантур к краю скалы. Он крикнул крысам, сидящим в лодке:
   — Откройте гобелен и раскатайте его. Капитан Уллиг, прикажите принести факелы. Пусть все видят, что я привез издалека, чтобы отметить начало правления Великой королевы Лантур!
   Все восхищенно загомонили при виде разворачивающегося полотна, изображающего Мартина Воителя. Стражи, носильщики, факельщики — все смотрели только на него. В этот момент Моккан неуловимым движением столкнул Лантур в озеро. Она завизжала и в панике забила лапами по воде. Наверное, останься она спокойной, ей бы удалось спастись, но судорожные движения привлекли внимание щук, которые привыкли охотиться в этих местах. Вода вскипела под ударами хвостов, и Лантур исчезла. Моккан кивнул Вилс и Уллигу, и те закричали:
   — Это знак, знак! Моккан — правитель! Да здравствует Великий король Моккан! Да здравствует Великий король Моккан!
   Последний Белолис повернулся к ним, изображая одновременно печаль, удивление и совершенную непричастность к происшедшему:
   — Она поскользнулась! Я пытался удержать ее, но не смог. Ничего не смог сделать! Увы! Лантур забрал дух озера!
   Вилс и Уллиг снова закричали в толпу:
   — Это знак! Озеро решило, что она не может править!
   — Да! Пусть правит Моккан! Да здравствует Великий король Моккан!
   Вскоре кричала уже вся толпа, и приветственный крик разносился по всему острову.
   В бараке рабов выдра покачала головой:
   — И эта умерла. Интересно, как это Моккан ухитрился убить убийцу? Похоже, рабом быть лучше, чем Белолисом, по крайней мере так есть хоть какие-то шансы уцелеть.
   Старая мышь пожала плечами:
   — Не очень-то на это рассчитывай. Не думаю, что мы долго протянем, когда править здесь будет Моккан.

ГЛАВА 31

   Реку заливал утренний свет. Мигро балансировал на мачте, все смотрели на него. Орел-рыболов похлопал крыльями, потом вопросительно глянул на Гарьо:
   — Крыло все равно еще болит. Ты уверен, что все в порядке?
   — Конечно, — заверил своего пациента Гарьо. — Оно и должно болеть, столько времени ты им не пользовался! Давай попробуй!
   Мигро взлетел с мачты. Хлопая крыльями, он пролетел немного и обрушился в реку. Тор-раб и Песенка протянули ему длинный шест, Мигро уцепился за него клювом, и его выволокли на плот. Он стоял, отряхивая перья от воды, и радостно повторял:
   — Я могу летать! Я уверен, все получится. Но вы тут все стоите, смотрите на меня, я нервничаю. Идите занимайтесь своими делами, а я сам попробую!
   — Да, такого я еще не видел, — прошептал Бурбл одному из ежей. — Орел, который стесняется летать! Подумать только!
   Позднецвет обнял водяную мышь за плечи:
   — Пускай тренируется, Бурбл. Пойдем, Торраб, ты собиралась показать, как делать настоящее ежиное рагу.
   Как ни странно, но к полудню, когда готовое рагу вытащили из печки, оказалось, что вид у него вполне приличный, а на вкус это рагу не уступало лучшим творениям аббатских поваров. Гарьо рассадил за столом всех своих отпрысков, беспрестанно напоминая о манерах и поведении за столом и усмиряя непослушных деревянной ложкой, потом положил на тарелки восхитительно пахнущее рагу.
   Дипплер вычистил тарелку и подмигнул Торраб:
   — Прекрасно! Надо обязательно запомнить этот рецепт. Как он называется — ежиное рагу?
   — Йа!
   Дикий вопль заставил всех подскочить. Гарьо выбежал из домика с кинжалом наготове.
   — Похоже, там кого-то убивают!
   Толкаясь и пихаясь, они выбрались из-за стола и побежали на выручку. Дикий вопль повторился снова; когда они выбежали на улицу, над ними пронеслась черная тень. Все присели. Песенка опрокинулась на спину и в полном восторге закричала:
   — Это Мигро! Смотрите, он летает!
   И Мигро летал, он кувыркался в воздухе, переворачивался через голову, хлопал крыльями, взмывал вверх и камнем падал вниз, пикировал и парил, — словом, устроил своим привязанным к земле друзьям целое представление. Иногда он опускался так низко, что кончиками крыльев задевал их уши. Глядя на орла, Песенка чувствовала такое же счастье, что и он. Белочка гордилась, что ее дед смог помочь такой огромной и прекрасной птице снова обрести радость полета.
   — Давай, Мигро! Лети! Лети!
   И Мигро летел. Он взмыл так высоко в небо, что казался лишь маленькой черной точкой, потом большими кругами опустился чуть ниже, сложил крылья и бросился вниз, так что белочке показалось, что орел сейчас разобьется. Но в последний момент он снова расправил крылья и приземлился на мачту, сложив крылья по бокам, как и положено. Впервые за все время знакомства Песенка видела орла-рыболова в его родной стихии. Мигро, довольный собственной силой, похлопал крыльями и гордо заявил:
   — Я могу обогнать молнию! Карррррриииррр! Мигро — властитель неба! Я могу когтями разрушать скалы! Берегитесь, враги! Мигро уже идет! Карррррриииррр!
   Гарьо кивнул:
   — Вижу, ты уже готов лететь к озеру? Глаза Мигро уставились на белку:
   — Да! Вы отправитесь со мной?
   Гарьо Быстроглаз взял шест и приналег на него, сдвигая плот с места.
   — Сегодня же!
   Течение здесь было довольно сильным. Ежи не позволили Песенке и ее друзьям толкать плот шестами, так что они заканчивали ремонт «Ласточки». Ежи выстроились по бортам и шестами толкали плот, Гарьо стоял на руле. К полудню они вышли из опасного места, где плот мог наткнуться на камень, поэтому все спокойно уселись за стол. Они ели остывшее рагу, запивали его сидром и смотрели на проплывавшие мимо берега. Песенка подсела к деду и показала ему пергамент, который покоробился от пребывания в воде и испачкался от всех приключений, которые ему пришлось пережить вместе с хозяйкой.
   — Дедушка, здесь есть не очень понятное место, как ты думаешь, что это значит?
   А ближе к озеру, гляди, Тебя ждет рыба впереди, По верный путь — один из двух. Удачи! И крепи свой дух!
   Гарьо внимательно посмотрел на выцветшие строки.
   — Ну, рыбу эту я знаю, вечером ты ее увидишь. А больше ничего сказать не могу, моя красавица. Посмотрим, может, позже ты разберешься, в чем тут дело.
   Наступил вечер, на воде плясали отблески заходящего солнца. Песенка стояла на носу, выискивая знаки, о которых говорилось в стихотворении. Белочка обращала внимание на мельчайшие детали. Скалы и камни, высившиеся на берегу, деревья, пустынные песчаные пляжи. Потом она снова посмотрела вперед. Прямо посреди реки высилась скала, такая огромная, что скорее была похожа на остров. Река, обегая скалу, разделялась на два рукава, один уклонялся к востоку, а другой к западу, но потом снова вел на юг. И тут Песенка заметила, что скала действительно похожа на огромную рыбу. Там, где у нее должен бы находиться глаз, откололся большой камень, и в сгущавшихся сумерках казалось, что она смотрит на путешественников.
   — Эй, красавица моя, — крикнул Гарьо, — каким курсом плыть? Что тебе рыба подсказала?
   Не колеблясь, Песенка подняла правую лапу:
   — Надо выбрать западный рукав, а потом плыть прямо на юг, дедушка!
   Гарьо усмехнулся, вышел из домика и приналег на руль.
   — Ты истинный Быстроглаз, моя дорогая! Значит, юго-запад…
   Опустилась ночь, и впереди показалось озеро. Течение тянуло плот все быстрее, на реке стали попадаться большие камни. Плыть стало опасно. Гарьо скомандовал:
   — Свистать всех наверх! Хватайте шесты и смотрите в оба, чтобы не наткнуться на скалу или камень!
   Песенка и ее друзья вместе с ежами взялись за шесты. Бурбл, который был слишком легким и маленьким, воткнул шест в илистое дно, но не смог его вытащить и так и повис на нем. Дипплер вовремя заметил исчезновение водяной мыши.
   — Эй, водяная мышь за бортом! Э-э-э, вернее, в воздухе!
   Торраб и еще одна ежиха подхватили шест и выдернули его из воды прежде, чем Бурбл успел разжать лапы и полететь в воду. Песенка и ее друзья весело смеялись над происшествием, когда плот завертело и начало бросать то вверх, то вниз. Брызги летели в лицо. Позднецвет крикнул:
   — Смотрите, мы дошли!
   Если бы Песенка не была так уверена в мастерстве своего деда и всей его команды, она бы испугалась. Плот шел через пороги, волны перехлестывали через него, обливая всех с головы до пят. Мигро балансировал на мачте и командовал, куда направлять плот:
   — Лево руля! Еще левее! Теперь чуть вправо. А теперь прямо, прямо! Берегись!
   Внезапно они провалились вниз. Это был водопад при входе в озеро. Какое-то мгновение плот висел в воздухе, потом рухнул в воду, подняв тучу брызг.
   Бабах! Гарьо вытер воду с глаз и спокойно сказал:
   — Ну вот мы и в озере.
   Даже в темноте они чувствовали, что перед ними простирается огромное водное пространство. Поверхность воды была ровной и спокойной. Все сидели и зачарованно глядели на озеро. Первым в себя пришел Гарьо:
   — Вставайте, дети мои, нечего тут рассиживать, пока нас кто-нибудь из врагов не заметил. Надо выбраться на берег и отыскать какое-нибудь укрытие. Вперед!
   На восточном берегу они нашли отличное убежище. Ивы спускали ветки к самой воде, прикрывая большую часть берега. По пояс в воде, они вытащили плот на берег. Бурбл ухитрился набрать полный рот илистой воды.
   — Твой дедушка, Песенка, настоящий рабовладелец! Да, да, мы надрываемся, как рабы!
   Гарьо строго взглянул на недовольно бормочущего Бурбла:
   — Что ты там ворчишь, Бурбл?
   — Э-э-э, да ничего, господин, ровным счетом ничего. Мы здесь работаем, стараемся изо всех сил. Да, да!
   Рассвет окрасил озеро в светло-бежевые и розовые тона. Но тишина пугала — даже птицы здесь не пели. Песенка водрузила последнюю ветку на крышу домика, закрыв трубу, потом слезла и отдала деду шутливый салют:
   — Все укрыто. Можно спать, господин?
   Гарьо улыбнулся своей измученной команде. Они трудились всю ночь не покладая лап.
   — Хмммм, отлично, можете спать… Спать будете стоя на голове, и чтобы один глаз был открыт.
   Дипплер закусил губу:
   — О, господин, вы слишком добры к нам — нерадивым матросам!
   Гарьо потрепал его за ухо:
   — Конечно. Поэтому я останусь за часового, но, если кто захрапит, шею сверну! Всем понятно?
   — Тогда лучше свернуть шею Песенке прямо сейчас, — фыркнул Позднецвет.
   — Ты бы себя послушал, Позднецвет! Вот ты храпишь, так это да!
   — Да, да, ты, Позднецвет, конечно, храпишь громче Песенки, но чемпион по храпу все равно Дипплер!
   — Ха! Кто бы говорил! Да если ты захрапишь, все на озере решат, что это туманная сирена!
   — Кто, я? Ах ты, врун этакий! Землеройки вообще не храпят!
   Гарьо сотрясался от сдерживаемого смеха. Потом положил конец спору, взмахнув лапой:
   — Ха! Вы думаете, что умеете храпеть? Торраб и вся семейка — вот кто храпит громче всех! Я удивлюсь, если от их храпа не облетят все листья с этого дерева. Если вы не спали в одной комнате с моей семьей, считайте, что вы никогда не слышали настоящего храпа! Я-то это хорошо знаю, уже сколько зим мучусь!
   Торраб пихнула Гарьо:
   — Хорошенькие вещи ты о нас говоришь! Песенка хихикнула:
   — Стукните его еще разок, тетушка Торраб!
   То ли от усталости, то ли из-за волнения они все никак не могли заснуть. Наконец Позднецвет не выдержал:
   — Песенка, спой что-нибудь! Может, мы и заснем. К тому же твой дедушка еще не слышал, как ты поешь.
   И Песенка запела:

 
— Забыла б я спои дела,
Когда бы птицею была.
Тогда бы в небо поутру,
Расправив крылья на ветру,
Взлетела бы свободно я
И мчалась в дальние края.
Я бороздила б небеса,
На реки глядя и леса.
Ну пусть не птица, а пчела…
Увы, мне не даны крыла!
Что делать, я не знаю
И вот сижу рыдаю!
 

   Гарьо заплакал, мысленно вернувшись в прошлое.
   — Моя жена Эллайо пела так же хорошо, как и ты, Песенка. Хотя тогда она была намного моложе.
   Песенка обняла деда:
   — В сердце она такая же молодая, вот увидишь! Гарьо закрыл глаза, пробормотав:
   — Может, и увижу, если мы выживем после этого похода.
   Начался дождь. Сначала на землю падали редкие капли, потом, когда ветер усилился, дождь тоже стал сильнее.
   Один из церемониальных плащей Сильф, натянутый на копья двух солдат, укрывал Моккана от непогоды. Белолис был в таком хорошем расположении духа, что никакой дождь не мог бы испортить ему настроение. Он подошел к высокому парапету, который шел вдоль крыши замка:
   — Поставьте здесь!
   С помощью двенадцати рабов Вилс и Уллиг втащили паланкин королевы Сильф наверх. Они сгибались под его тяжестью, кряхтели и постанывали, но не осмеливались ослушаться приказа. И Вилс, и Улллиг стояли среди рабов с непокрытыми головами и ждали, что скажет король Моккан. Он ткнул в них лапой:
   — Вы двое, столкните его вниз! Потребовалось лишь слегка подтолкнуть паланкин, через несколько секунд снизу донесся грохот. Белолис рассмеялся, как маленький, глядя на обломки, валяющиеся на земле:
   — Всю жизнь ненавидел эту штуку! Скажите кому-нибудь сжечь остатки, когда кончится дождь. А теперь пошли!
   Вилс и Уллиг переглянулись и вслед за солдатами и рабами помчались за Мокканом по длинным коридорам замка. Белолис прибежал в главные покои. Он был невероятно доволен собой.
   — Ну что, слишком далеко? Ха-ха, ты растолстел, Уллиг, да и ты, Вилс, тоже. Заходите!
   В центре зала стоял резной трон. Моккан одним прыжком взобрался на него и положил лапы на подлокотники.
   — Что вы об этом думаете? Неплохо, а? Конечно, это не настоящий трон, но, пока не нашлось лучшего, и этот сойдет. Трон Великого короля Моккана. Ха-ха-ха, мне нравится! Если мои глупенькие братья и сестры выживут и попытаются вернуться, их ожидает отличный прием! — Он махнул двум водяным крысам, которые так и держали плащ, натянутый на копья: — Вы шли со мной от самого Рэдволльского аббатства?
   Оба охранника молча кивнули.
   Моккан вскочил. Энергия прямо-таки переполняла его. Он улыбнулся и похлопал стражей по спинам:
   — Как вас зовут? Говорите, не бойтесь!
   — Дуболом, э-э-э, господин, э-э-э-э-э-э, ваше величество!
   — Долболоб, ваше величество!
   Белолис обошел вокруг солдат, внимательно всматриваясь в них.
   — Отличные, честные солдаты, верные и исполнительные, как раз такие и нужны королю! Дуболом, ты будешь моим личным секретарем! Долболоб, я назначаю тебя главнокомандующим! — Изобразив печальную усмешку, он кивнул Вилс и Уллигу: — Как видите, верность вознаграждается. Я всегда говорил, нельзя доверять лисице, смотрите, к чему привела ваша служба Лантур! Ну, не смотрите так мрачно. Я нашел для вас отличную работу! Обе крысы попытались улыбнуться. Моккан подмигнул им:
   — Вы можете повесить мой прекрасный гобелен. Хммм, давайте посмотрим, на какой стене он будет смотреться лучше. Дуболом, Долболоб, присмотрите, чтобы эта парочка все сделала как надо. А если повесят криво или испортят что-нибудь, можете проучить их. Прости, Уллиг, но я не могу доверять капитану, на которого нельзя положиться, так что я понижаю тебя в чине и ты снова становишься солдатом. Вилс, ты тоже слишком долго отдыхала, пренебрегая обязанностями, боюсь, тебе тоже придется надеть униформу. Отлично! С этим все ясно. А теперь я должен пойти посмотреть, что повара готовят мне на завтрак. Я собираюсь питаться, как это подобает королю. Как звучит, а? Ха-ха-ха! — Моккан подошел к двери и обратился к рабам: — Скоро вы поймете, что никакая мелочь не ускользнет от внимания нового короля. Работайте как следует, и, возможно, я освобожу вас и сделаю солдатами в моей армии, — передайте это своим друзьям.
   А вы, солдаты, запомните, что, если вы будете лениться, я сниму с вас форму и сделаю рабами, — расскажите это своим товарищам. А теперь все запомните: если кому-то придет в голову дурачить меня, он познакомится с зубами озера. Расскажите это всем!
   Дверь хлопнула, и Моккан прошагал по коридору, вопя во все горло и смеясь над своим эхом.
   — Я голоден! Ха-ха-ха-ха! Я голоден! Ошеломленные рабы остались стоять у двери, тихонько перешептываясь.
   — Никогда ничего подобного не слышал!
   — Точно такой же сумасшедший, как и его мать!
   — Думаю, это власть ему в голову ударила.
   — Ха, я скорее умру, чем буду служить у Белолиса в солдатах!
   — По-моему, он еще ненормальнее, чем его сестрица!
   — Да кого волнует наше мнение? Никто не спрашивает рабов, им только приказывают!
   Крыса-солдат ткнул говорящего копьем:
   — Эй, вы там. Заткнитесь! Топайте в бараки, быстро. Ну, раз-два, раз-два…
   Сильная ежиха, которая и сделала последнее замечание, тихонько шепнула старой землеройке:
   — Видишь, что я говорила?
   Долболоб показал на развернутый гобелен. Он чувствовал себя неуверенно, отдавая приказы тем, кто еще недавно руководил им.
   — Э-э-э, поднимите его.
   Не споря, Вилс и Уллиг нагнулись, чтобы поднять гобелен. Внезапно Долболоб ощутил прилив уверенности, какой не чувствовал никогда в жизни. Расправив узкие плечи, он действительно почувствовал себя главнокомандующим. Его глупую морду исказила злобная усмешка.
   — И поосторожнее! Не повредите его, дурачье неуклюжее!
   К нему присоединился Дуболом, который тоже жаждал проверить свою власть:
   — Да, а то получите копьем, толстопятые болваны!
   Пока Вилс и Уллиг вешали гобелен, Дуболом и Долболоб успели осознать свою значимость и теперь смотрели на подчиненную парочку с большим удовольствием. Определенно, власть давала множество преимуществ.

ГЛАВА 32

   Над озером нависло серое небо. То и дело начинался мелкий дождь, его капли морщили поверхность воды. Когда плот отплыл от берега, Гарьо кинул в воду кусочек рыбы, добытой Мигро. На секунду кусочек всплыл, но тут же появились две щуки, которые принялись драться за добычу, а потом утащили его на глубину. Торраб смотрела через плечо Гарьо.
   — Думаю, надо достать луки.
   Гарьо вытер лапы, испачканные рыбой, и кивнул:
   — Ты права, здесь начинаются щучьи отмели. Из домика вынесли короткие луки с тонкими острыми стрелами. Торраб и шестеро ежей принялись стрелять и наконец поразили щуку. Она всплыла на поверхность, за ней тянулся красный шлейф крови. Тут же на нее набросилась другая щука. Ежи снова стали стрелять, но не причинили громадной рыбе никакого вреда. Гарьо приказал прекратить стрельбу.
   Песенка смотрела из окна. Ей не очень нравилось, что кого-то убивают безо всякой цели. Когда дедушка вошел в дом, отряхивая с себя капли дождя, белочка спросила:
   — Зачем вы стреляли в рыбу, дедушка? Гарьо сел за стол.
   — Это часть плана, моя красавица. Озеро кишмя кишит щуками. Они уже пытались на нас нападать раньше, ты даже не представляешь, какими опасными могут становиться эти рыбы. План состоит в том, чтобы подстрелить одну из них. Щуки — настоящие каннибалы и сразу набросятся на раненую рыбу. Потом мы подстрелим еще, и пока остальные едят, мы уже будем далеко.
   Песенка содрогнулась:
   — Бррр! Ужас какой!
   Гарьо пожал плечами и налил себе горячего чаю.
   — Это, конечно, не самое приятное зрелище, но таковы уж все щуки. Они так дерутся за добычу, что кусают друг друга, тогда из ран у них течет кровь. Не успеешь оглянуться, как щуки со всего озера приплывут и будут драться, не обращая внимания ни на что другое, тогда наш плот может ускользнуть.
   Мигро посмотрел на небо:
   — Сколько хорошей еды пропадает! Сорок пока не видно. Может, дождь заставил их отсиживаться у себя на острове.
   Гарьо осторожно отпил глоток.
   — Такая погода нам на лапу, да и ветер несет нас прямо к острову. Если повезет, на рассвете мы пристанем к берегу.
   Поскольку все небо было покрыто тучами, то утро, день и вечер оказались одинакового серого цвета. Дождьпрекратился. Ветер потихоньку гнал плот к острову. Мигро выбрался из домика на палубу, высматривая сорок. Гарьо закрепил руль и присоединился к своей команде, которая уже забралась в теплый и уютный дом и уселась греться перед печкой.
   Принюхиваясь, он поинтересовался:
   — Чем это так вкусно пахнет?
   Дипплер помешал ложкой в кастрюле, добавил туда каких-то корешков и снова принялся мешать содержимое.
   — Это морской рецепт. Лог-а-Лог иногда угощал землероек, когда мы спускались по реке к океану. Называется это блюдо «умелый пудинг».
   Торраб нетерпеливо перебила:
   — Надеюсь, уже готово?
   Дипплер добавил еще специй, попробовал и сообщил:
   — Ну, теперь уже совсем скоро. Я сейчас делаю сладкий соус для пудинга, а в сам пудинг кладу сливы, чернику, чернослив и орехи. Потом все это заливаю соусом. Нет ничего лучше в дождливую погоду! Сейчас мы согреемся, вот увидите!
   Однако спал Великий король Моккан этой ночью плохо. Ему снились кошмары. Сестра Лантур, которую он недавно убил, пыталась сбросить его в озеро, кишащее щуками. Она улыбалась и повторяла:
   — Никогда не доверяй лисице! Никогда не доверяй лисице!
   Он хотел бежать, но перед ним появились братья и сестры, которых он бросил в лесу. Они обвиняли его и бормотали:
   — Кровь за кровь, смерть за смерть. За убийство надо платить! Убит Белолис — кровь за кровь!
   Он бежал от них и, пытаясь спастись, забирался в паланкин матери. Но вокруг почему-то были не белые шелковые занавески, а гобелен из Рэдволла. Мышь, вытканная на гобелене, шагнула вперед и взмахнула мечом. Моккан почувствовал такой ужас, какого не испытывал за всю свою жизнь. Белолис похолодел, он хотел выпрыгнуть из паланкина, но время словно замедлило свой бег. Наконец он вылез и обнаружил, что окружен. Перед ним стоял бельчонок и держал меч, которым только что размахивала мышь с гобелена, белка грозила ему палкой с зеленым камнем на конце, рядом грозно распахнул клюв черно-белый орел. На него смотрели еще какие-то незнакомые звери: водяная мышь, землеройка, ежи… Раздался насмешливый голос его матери:
   — Да здравствует Великий король Моккан, последний из Белолисов!
   Моккан схватил плащ, спрятал в нем лицо и вскрикнул, но крик был еле слышен. Плащ обвился вокруг горла, душа Белолиса.