Страница:
— Только посмотри, брат! Не дело это. В жизни не слыхал, чтобы пёс стоял у штурвала!
— Начинаю думать, что Гаскон правду говорил! — прошептал Кордей.
— А что? Расскажи! — поднял глаза на товарища Маллон.
Кордей вылил ведро на палубу и смотрел, как вода убегает в щели.
— Гаскон говорил, что эти двое — Ионы[11] и приносят всем нам на корабле несчастье. Он говорил…
На плечо Кордея опустилась тяжёлая рука Пьера.
— Ну, что он говорил? Давай, давай выкладывай!
Маллон и Кордей замолчали. Пьер сложил на груди загорелые руки и смерил взглядом обоих.
— К болтовне дезертиров и воров только болваны прислушиваются. Смотрите, чтобы до капитана не дошла ваша чушь о Бене и его собаке. А теперь беритесь за дело и хватит трепать языками! Если уж вам хочется кого поливать грязью, поливайте меня! Только в лицо! — И верный Пьер загшагал дальше, оставив оробевшую парочку драить палубу в полном молчании.
Бен и Нед веселились у штурвала, а Пьер отозвал капитана в сторонку и шепнул ему на ухо:
— Лучше, наверное, будет, капитан, если за штурвал встанете вы, или я, или дадите вести корабль кому-нибудь из команды.
— Что? — поднял брови Турон. — Пьер, в чём дело? Мои счастливчики скоро станут рулевыми не хуже Анаконды! Что это с тобой, а?
— Да разговоры всякие ходят, капитан, — отвёл глаза боцман «Мари». — Кое-кому из матросов это не нравится.
Хорошее настроение Турона разом испортилось.
— Ах, им это не нравится? Что ж, придётся потерпеть! Хозяин «Мари» я, и здесь я отдаю команды!
Пьер смущённо переступал с ноги на ногу:
— Я понимаю, что это глупости, капитан, но люди болтают, будто Бен и Нед, как два Ионы, приносят несчастье кораблю.
— Ну, ребята, на сегодня хватит! Идите-ка в каюту и приведите в порядок мои карты. И вот ещё что… — нахмурился капитан. — Постарайтесь несколько деньков держаться подальше от команды. И не спрашивай, Бен, почему. Просто делай, что я говорю.
Ошарашенные Бен и Нед обменялись ошеломлёнными взглядами, но молча послушались. Турон проводил пару глазами. Им овладела тревога. Неужели кто-то узнал правду о Бене и Лабрадоре? Об этом даже думать не хотелось. Многие матросы совсем невежды, и суеверны они все, а буканьеры особенно. Если до команды дойдут слухи, что на борту Ионы, — паники и бунта не избежать.
Турон вошёл, сел на койку и поманил Бена с Недом к себе.
— Закройте дверь! Нам нужно поговорить.
Взмахнув передней лапой, Нед закрыл дверь. Бен испуганно смотрел на капитана.
— В чём дело, сэр?
— Бен, то, что ты рассказывал мне о своей прежней жизни, известно кому-нибудь ещё? — серьёзно спросил капитан. — Ты кому-нибудь говорил?
— Ни словечка, сэр, — решительно замотал головой Бен. — Никому, даже Пьеру!
Капитан тяжело вздохнул.
— Я верю тебе, сынок! Но в команде болтают про вас, говорят, что вы с Недом два Ионы, а значит, приносите несчастье и самой «Мари», и всем, кто на борту.
«Я так и знал! — всполошился Нед, — помнишь, Бен, я говорил, что от этого Гаскона добра не жди!»
— Нед думает, что эти слухи распустил Гаскон, — сказал Бен Турону.
Капитан погладил чёрную спину Лабрадора.
— Понятно, и я думаю, он прав. Помнишь, как Гаскон орал, когда Пьер запирал его? Он кричал, что наш корабль проклят. — Турон задумался. — Сидите тихо как мыши, может, когда перед этими паникёрами замаячит дом и надежда набить карманы золотом, у них всякие Ионы и проклятые корабли разом из головы вылетят. Только обещайте меня слушаться, Бен. А еду вам будет носить Пьер.
Турон встал и двинулся к дверям.
«Надо же! Все это как раз тогда, когда я выучился управлять кораблём!» — проводил капитана глазами Нед, лежавший уткнув подбородок в лапы.
Бен почесал пса за ухом: «Ничего, друг, — утешил он Лабрадора, — завтра утром мы уже будем в Бискайском заливе, а через день или два — на суше!»
— Бен! Бен! Проснись! Что с тобой?
Открыв глаза, мальчик увидел склонённое над ним простодушное лицо Пьера и услышал причитания Неда: «Слава богу, что Пьер явился, меня так напугал этот жуткий сон, что я даже лапой не мог пошевелить, не смог разбудить тебя!»
Бен сел и протёр глаза.
— Все хорошо, Пьер! Просто страшный сон приснился.
Боцман поставил друзьям пресную воду и две миски с мясом.
— Брось, дружище! Наплюй на то, что команда чешет языками! Они люди простые, серые, вот и не знают сами, что несут. Посмотри на меня, и они такие же.
— Ты вовсе не серый, Пьер. — Бен по-братски привязался к боцману «Мари». — Ты всегда был добр ко мне с Недом. Капитан Турон и ты — наши единственные друзья.
Боцман налил им воды.
— А теперь ложитесь, отдохните. Постарайтесь поспать. Мы с капитаном не дадим вас в обиду. Ещё одна ночь — и вы сойдёте на французскую землю. Ручаюсь, там у вас будет много друзей. А теперь я пойду. Никому, кроме меня с капитаном, дверь не открывайте.
Подкрепившись, Бен и Нед почувствовали себя лучше. Они уснули рядом на большой кровати капитана, пёс спал, обхватив лапами ноги мальчика. Бену снилось, что он летает. Вместе с Недом он вздымается в мерцающее ночное небо. Внизу Бен . видел «Крошку Мари», она казалась игрушкой на посеребрённых луной волнах. Блаженный покой охватил Бена, он чувствовал себя, как дитя в люльке. Только его колыбелью было ночное небо, унизанное сверкающими звёздами, и вдруг одна из этих звёзд медленно поплыла к нему. Когда она приблизилась, Бен увидел, что это Ангел, тот самый, который спас его и Неда с «Летучего голландца»! Чудесный голос Ангела, словно звон бубенчиков на далёких лугах, ласкал слух Бена:
Нед тоже проснулся и сразу задал Бену вопрос: «Смотри-ка, друг, что это происходит?»
Бен спросил капитана, что он делает.
Турон перестал считать монеты и обратил к друзьям серьёзное лицо.
— У нас на корабле смута, сынок! Я-то, доверчивый дурак, считал, что всё обойдётся. Матросы освободили Гаскона. Боюсь, что дело кончится бунтом.
— И все это из-за нас с Недом! — закусил губу Бен. Капитан поправил пальцем столбик монет на столе:
— Да, хоть я и не понимаю, откуда они узнали, что вы с «Летучего голландца».
В дверь осторожно постучали. Вошёл Пьер с абордажной саблей и заряженным мушкетом.
— Капитан, команда хочет поговорить с вами. Все собрались на палубе. Верховодит Гаскон с Маллоном.
Турон встал и смахнул в каждый карман по горстке монет.
— Бен, оставайся с Недом здесь. Пойдём, Пьер, посмотрим, чем дело пахнет.
Матросы «Мари» старались не смотреть в глаза капитана. Угрюмые и молчаливые, они сгрудились на палубе. Турон, опершись на ограждение, смотрел на них сверху.
— Ну, ребята, в чём дело? Выкладывайте начистоту! За откровенность я никого не наказываю.
Гаскон и Маллон быстро пошептались, затем Гаскон выступил вперёд и указал в сторону капитанской каюты:
— Мы требуем, чтобы вы убрали с корабля этого мальчишку и собаку. Они приносят несчастье, вы сами это знаете!
— Не болтай ерунду, — улыбаясь, пожал плечами Турон. — Откуда мне это знать?
Маллон кивнул на Гаскона.
— Гаскон стоял за штурвалом, когда мальчишка начал вопить во сне. Верно, Гаскон?
Гаскон сложил руки на груди. Он был явно очень доволен собой.
— Да-да, я стоял тогда за штурвалом, так что меня не проведёшь, Турон! Я знал, что ты в каюте, подошёл, встал у двери и слушал. Слышал каждое слово этого чёртова мальчишки! Ты небось не знал, как он много лет назад спасся с «Летучего голландца» и как он теперь жив-живёхонек и даже на день не становится старше! Это на них с собакой проклятье дьявола. Оба они — и он, и собака — Ионы! Если они останутся на борту, не видать нам Франции, разве что дно Бискайского залива узрим! Попробуй скажи, что всё это враки, — не выкрутишься, Турон! Меня и Маллона вся команда поддерживает и предупреждаю — мы вооружены!
Капитан спустился до середины трапа, ведущего на палубу. Он вынул из кармана две горсти золотых монет и поманил к себе обоих главарей:
— Нед и Бен идут с нами на «Мари» от самой Картахены. Мне они приносят удачу — вы все слышали, я об этом много раз говорил. Прежде чем натворить что-нибудь, о чём вы потом будете жалеть, взгляните на это золото. Это твоя доля, Гаскон, хоть ты и оказался вором и дезертиром, а это — твоя, Маллон. Пожалуйста, забирайте каждый свою!
Оба не заставили себя ждать и схватили добычу. Турон смотрел, как они прячут монеты в карманы.
— Столько же получит каждый член команды. Завтра утром все мы высадимся во Франции, а там отправляйтесь куда захотите — домой или в таверны. И это вы называете проклятьем? В этом Иона виноват перед вами?
Гаскон поднял мушкет и прицелился в капитана.
— Да! Для нас это проклятье! Меня во Франции давно разыскивают, да и других наших тоже. Нам Франция ни к чему! Забираем корабль и идём в Испанию! Затопим «Мари» у Герники и тогда сами решим, куда нам податься — в Испанию или через границу во Францию.
— Чего же вы мне не сказали об этом раньше? — спокойно обратился к матросам Турон. — Я мог бы потопить «Мари» у берегов Аркашона. Я знаю там укромные местечки. Но если вы хотите идти в Испанию и топить «Мари» там, — пусть будет по-вашему. Я останусь с вами и не буду таить на вас обиду за сегодняшний разговор.
Маллон упрямо сжал губы:
— Но мальчишку и пса долой! Мы рисковать не желаем!
— Берём курс на Испанию! Хватит спорить! Поднять все паруса! Впереди четыре французских военных корабля. Идут под всеми парусами!
Глава 15
— Начинаю думать, что Гаскон правду говорил! — прошептал Кордей.
— А что? Расскажи! — поднял глаза на товарища Маллон.
Кордей вылил ведро на палубу и смотрел, как вода убегает в щели.
— Гаскон говорил, что эти двое — Ионы[11] и приносят всем нам на корабле несчастье. Он говорил…
На плечо Кордея опустилась тяжёлая рука Пьера.
— Ну, что он говорил? Давай, давай выкладывай!
Маллон и Кордей замолчали. Пьер сложил на груди загорелые руки и смерил взглядом обоих.
— К болтовне дезертиров и воров только болваны прислушиваются. Смотрите, чтобы до капитана не дошла ваша чушь о Бене и его собаке. А теперь беритесь за дело и хватит трепать языками! Если уж вам хочется кого поливать грязью, поливайте меня! Только в лицо! — И верный Пьер загшагал дальше, оставив оробевшую парочку драить палубу в полном молчании.
Бен и Нед веселились у штурвала, а Пьер отозвал капитана в сторонку и шепнул ему на ухо:
— Лучше, наверное, будет, капитан, если за штурвал встанете вы, или я, или дадите вести корабль кому-нибудь из команды.
— Что? — поднял брови Турон. — Пьер, в чём дело? Мои счастливчики скоро станут рулевыми не хуже Анаконды! Что это с тобой, а?
— Да разговоры всякие ходят, капитан, — отвёл глаза боцман «Мари». — Кое-кому из матросов это не нравится.
Хорошее настроение Турона разом испортилось.
— Ах, им это не нравится? Что ж, придётся потерпеть! Хозяин «Мари» я, и здесь я отдаю команды!
Пьер смущённо переступал с ноги на ногу:
— Я понимаю, что это глупости, капитан, но люди болтают, будто Бен и Нед, как два Ионы, приносят несчастье кораблю.
* * *
Турон сейчас же сменил двух друзей у штурвала и взялся за руль сам.— Ну, ребята, на сегодня хватит! Идите-ка в каюту и приведите в порядок мои карты. И вот ещё что… — нахмурился капитан. — Постарайтесь несколько деньков держаться подальше от команды. И не спрашивай, Бен, почему. Просто делай, что я говорю.
Ошарашенные Бен и Нед обменялись ошеломлёнными взглядами, но молча послушались. Турон проводил пару глазами. Им овладела тревога. Неужели кто-то узнал правду о Бене и Лабрадоре? Об этом даже думать не хотелось. Многие матросы совсем невежды, и суеверны они все, а буканьеры особенно. Если до команды дойдут слухи, что на борту Ионы, — паники и бунта не избежать.
* * *
Нед выглянул в приоткрытую дверь каюты и сообщил Бену: «Капитан идёт. Выглядит обеспокоенным. Интересно, что могло случиться?»Турон вошёл, сел на койку и поманил Бена с Недом к себе.
— Закройте дверь! Нам нужно поговорить.
Взмахнув передней лапой, Нед закрыл дверь. Бен испуганно смотрел на капитана.
— В чём дело, сэр?
— Бен, то, что ты рассказывал мне о своей прежней жизни, известно кому-нибудь ещё? — серьёзно спросил капитан. — Ты кому-нибудь говорил?
— Ни словечка, сэр, — решительно замотал головой Бен. — Никому, даже Пьеру!
Капитан тяжело вздохнул.
— Я верю тебе, сынок! Но в команде болтают про вас, говорят, что вы с Недом два Ионы, а значит, приносите несчастье и самой «Мари», и всем, кто на борту.
«Я так и знал! — всполошился Нед, — помнишь, Бен, я говорил, что от этого Гаскона добра не жди!»
— Нед думает, что эти слухи распустил Гаскон, — сказал Бен Турону.
Капитан погладил чёрную спину Лабрадора.
— Понятно, и я думаю, он прав. Помнишь, как Гаскон орал, когда Пьер запирал его? Он кричал, что наш корабль проклят. — Турон задумался. — Сидите тихо как мыши, может, когда перед этими паникёрами замаячит дом и надежда набить карманы золотом, у них всякие Ионы и проклятые корабли разом из головы вылетят. Только обещайте меня слушаться, Бен. А еду вам будет носить Пьер.
Турон встал и двинулся к дверям.
«Надо же! Все это как раз тогда, когда я выучился управлять кораблём!» — проводил капитана глазами Нед, лежавший уткнув подбородок в лапы.
Бен почесал пса за ухом: «Ничего, друг, — утешил он Лабрадора, — завтра утром мы уже будем в Бискайском заливе, а через день или два — на суше!»
* * *
В последующие дни Бен и пёс безвылазно сидели в каюте. Ни тому ни другому такое времяпрепровождение не доставляло радости. Бена томили предчувствия надвигающейся беды, тем более что каждую ночь ему снились капитан Вандердеккен и его проклятый Господом корабль «Летучий голландец». И мальчик, и пёс даже боялись спать — стоило им задремать, как их одолевали кошмары. Им чудилось, что они снова на борту страшного корабля. Вокруг беснуются ледяные громадные волны и обрушиваются на беззащитное перед стихией судно. Обледеневшие канаты вызванивали погребальные гимны, а отчаянный ветер рвал в клочья паруса. Бену и псу мерещились лица мертвецов, жестокие и безжалостные, разгневанное небо с несущимися по нему чёрными и фиолетовыми штормовыми тучами и сам Вандердеккен! Измученный, он выкрикивал проклятия Небесам!— Бен! Бен! Проснись! Что с тобой?
Открыв глаза, мальчик увидел склонённое над ним простодушное лицо Пьера и услышал причитания Неда: «Слава богу, что Пьер явился, меня так напугал этот жуткий сон, что я даже лапой не мог пошевелить, не смог разбудить тебя!»
Бен сел и протёр глаза.
— Все хорошо, Пьер! Просто страшный сон приснился.
Боцман поставил друзьям пресную воду и две миски с мясом.
— Брось, дружище! Наплюй на то, что команда чешет языками! Они люди простые, серые, вот и не знают сами, что несут. Посмотри на меня, и они такие же.
— Ты вовсе не серый, Пьер. — Бен по-братски привязался к боцману «Мари». — Ты всегда был добр ко мне с Недом. Капитан Турон и ты — наши единственные друзья.
Боцман налил им воды.
— А теперь ложитесь, отдохните. Постарайтесь поспать. Мы с капитаном не дадим вас в обиду. Ещё одна ночь — и вы сойдёте на французскую землю. Ручаюсь, там у вас будет много друзей. А теперь я пойду. Никому, кроме меня с капитаном, дверь не открывайте.
Подкрепившись, Бен и Нед почувствовали себя лучше. Они уснули рядом на большой кровати капитана, пёс спал, обхватив лапами ноги мальчика. Бену снилось, что он летает. Вместе с Недом он вздымается в мерцающее ночное небо. Внизу Бен . видел «Крошку Мари», она казалась игрушкой на посеребрённых луной волнах. Блаженный покой охватил Бена, он чувствовал себя, как дитя в люльке. Только его колыбелью было ночное небо, унизанное сверкающими звёздами, и вдруг одна из этих звёзд медленно поплыла к нему. Когда она приблизилась, Бен увидел, что это Ангел, тот самый, который спас его и Неда с «Летучего голландца»! Чудесный голос Ангела, словно звон бубенчиков на далёких лугах, ласкал слух Бена:
Утро выдалось немного туманное, в воздухе висели капли дождя, на ветер даже намёка не было. Бен проснулся и увидел, что капитан Турон раскладывает в кучки на столе золотые монеты.
Не трогай грязных денег
И мой запет блюди:
«Когда сойдёшь на берег,
Немедля уходи.
И ястреб явится тебе
С возмездием в руке,
Жди перемен в своей судьбе
От моря вдалеке».
Нед тоже проснулся и сразу задал Бену вопрос: «Смотри-ка, друг, что это происходит?»
Бен спросил капитана, что он делает.
Турон перестал считать монеты и обратил к друзьям серьёзное лицо.
— У нас на корабле смута, сынок! Я-то, доверчивый дурак, считал, что всё обойдётся. Матросы освободили Гаскона. Боюсь, что дело кончится бунтом.
— И все это из-за нас с Недом! — закусил губу Бен. Капитан поправил пальцем столбик монет на столе:
— Да, хоть я и не понимаю, откуда они узнали, что вы с «Летучего голландца».
В дверь осторожно постучали. Вошёл Пьер с абордажной саблей и заряженным мушкетом.
— Капитан, команда хочет поговорить с вами. Все собрались на палубе. Верховодит Гаскон с Маллоном.
Турон встал и смахнул в каждый карман по горстке монет.
— Бен, оставайся с Недом здесь. Пойдём, Пьер, посмотрим, чем дело пахнет.
Матросы «Мари» старались не смотреть в глаза капитана. Угрюмые и молчаливые, они сгрудились на палубе. Турон, опершись на ограждение, смотрел на них сверху.
— Ну, ребята, в чём дело? Выкладывайте начистоту! За откровенность я никого не наказываю.
Гаскон и Маллон быстро пошептались, затем Гаскон выступил вперёд и указал в сторону капитанской каюты:
— Мы требуем, чтобы вы убрали с корабля этого мальчишку и собаку. Они приносят несчастье, вы сами это знаете!
— Не болтай ерунду, — улыбаясь, пожал плечами Турон. — Откуда мне это знать?
Маллон кивнул на Гаскона.
— Гаскон стоял за штурвалом, когда мальчишка начал вопить во сне. Верно, Гаскон?
Гаскон сложил руки на груди. Он был явно очень доволен собой.
— Да-да, я стоял тогда за штурвалом, так что меня не проведёшь, Турон! Я знал, что ты в каюте, подошёл, встал у двери и слушал. Слышал каждое слово этого чёртова мальчишки! Ты небось не знал, как он много лет назад спасся с «Летучего голландца» и как он теперь жив-живёхонек и даже на день не становится старше! Это на них с собакой проклятье дьявола. Оба они — и он, и собака — Ионы! Если они останутся на борту, не видать нам Франции, разве что дно Бискайского залива узрим! Попробуй скажи, что всё это враки, — не выкрутишься, Турон! Меня и Маллона вся команда поддерживает и предупреждаю — мы вооружены!
Капитан спустился до середины трапа, ведущего на палубу. Он вынул из кармана две горсти золотых монет и поманил к себе обоих главарей:
— Нед и Бен идут с нами на «Мари» от самой Картахены. Мне они приносят удачу — вы все слышали, я об этом много раз говорил. Прежде чем натворить что-нибудь, о чём вы потом будете жалеть, взгляните на это золото. Это твоя доля, Гаскон, хоть ты и оказался вором и дезертиром, а это — твоя, Маллон. Пожалуйста, забирайте каждый свою!
Оба не заставили себя ждать и схватили добычу. Турон смотрел, как они прячут монеты в карманы.
— Столько же получит каждый член команды. Завтра утром все мы высадимся во Франции, а там отправляйтесь куда захотите — домой или в таверны. И это вы называете проклятьем? В этом Иона виноват перед вами?
Гаскон поднял мушкет и прицелился в капитана.
— Да! Для нас это проклятье! Меня во Франции давно разыскивают, да и других наших тоже. Нам Франция ни к чему! Забираем корабль и идём в Испанию! Затопим «Мари» у Герники и тогда сами решим, куда нам податься — в Испанию или через границу во Францию.
— Чего же вы мне не сказали об этом раньше? — спокойно обратился к матросам Турон. — Я мог бы потопить «Мари» у берегов Аркашона. Я знаю там укромные местечки. Но если вы хотите идти в Испанию и топить «Мари» там, — пусть будет по-вашему. Я останусь с вами и не буду таить на вас обиду за сегодняшний разговор.
Маллон упрямо сжал губы:
— Но мальчишку и пса долой! Мы рисковать не желаем!
* * *
А Пьер в это время стоял у штурвала. Вдруг он быстро повернул руль и громко прокричал:— Берём курс на Испанию! Хватит спорить! Поднять все паруса! Впереди четыре французских военных корабля. Идут под всеми парусами!
Глава 15
За два дня до событий, происходивших на «Мари», капитан Лисолов Тил достиг Аркашона. Капер держался как можно ближе к берегу, чтобы легче было ориентироваться.
Постукивая по карте, капитан стоял на палубе, обозревая береговую линию.
— Чёрт побери! Ну не ловко ли я провёл корабль? Вот он — порт Аркашон с маленькой бухточкой впереди, а гавань находится в бухте побольше, за Аркашоном! Так это и на карте указано! Здорово!
Он повелительно ткнул пальцем в сторону первого помощника:
— Ты, там, держи корабль поближе к берегу да возьми несколько румбов к югу. С этой стороны спокойней. Никто по берегу не слоняется, и из окон никто на нас не глазеет! Ха-ха-ха!
— Есть, капитан! — отдал честь первый помощник. — Рулевой! Поворачивай да следи, чтобы корма не задела форпик «Девонской красавицы». Два румба к югу! И поторопись, пока туман не рассеялся и нас не заметили. Быстро!
— Расскажите адмиралу, что вы видели. Говорите, не бойтесь!
Старший из горожан показал большим пальцем через плечо:
— Господин, утром мы были в горах над входом в гавань, собирали яйца чаек. Я случайно взглянул на море. И хотя был туман, заметил там корабль.
Адмирал поднял брови:
— И какой это был корабль, господин?
Польщённый тем, что адмирал его назвал господином, горожанин постарался описать корабль как можно точнее.
— Похож на испанский галеон, большой галеон, господин! Но флаг у него английский. И тьма-тьмущая пушек.
— Молодец, — кивнул адмирал, явно весьма заинтересованный. — И куда он направлялся, этот корабль?
— Он плыл направо, — показал горожанин, — то есть к югу, к Гасконскому заливу. Это было около часа назад, господин!
Адмирал похлопал горожанина по плечу и одарил улыбкой.
— Благодарю, господин! Лейтенант, проследите, чтобы каждому из них дали по окороку и корзину яиц на всех.
Как только дверь за троицей закрылась, адмирал обратился к капитанам:
— Похоже, что в наших водах завёлся либо пират, либо английский капер, господа! Предыдущие планы — отставить. Лучшие крестины для моего нового корабля — настоящий морской бой — кровь и пламя! Выходим под всеми парусами. Флотилию поведу я. По ходу дела слушайте мои команды. Пора действовать, господа!
Матросы и Турон тут же забыли про свои распри. Капитан дал команду поднять дополнительный парус и с тревогой наблюдал через подзорную трубу, как приближаются к ним четыре боевых корабля. Нахмурившись и покачивая головой, он передал трубу Бену:
— Глянь-ка, сынок, на Французский военный флот, они себя долго ждать не заставят.
Когда Бен хорошенько всмотрелся в корабль, возглавлявший флотилию, ему показалось, что чья-то ледяная рука крепко стиснула его макушку. Нед уловил этот внезапный приступ безотчётного страха и заволновался: «В чём дело, Бен? Что ты там такое страшное увидел?»
В ответ в мозгу Лабрадора, словно удары молота по наковальне, зазвучали последние слова повеления Ангела:
Турон схватил Бена за руку:
— Пошли, сынок, и Неда бери!
— Зачем вы это делаете, сэр?
— Это моя доля золота, Бен. — Капитан положил мешки на кровать. — А часть его — твоя и Неда.
Мальчик недоуменно смотрел на мешки.
— Но нам золото не нужно, капитан. И потом, ни я, ни Нед его не заработали.
Бен даже удивился — так крепко вдруг схватил его за плечи Турон.
— Слушай, парень, это золото — наше с тобой, моё и твоё! Я должен как-то переправить тебя с Недом на сушу.
Бен увидел в глазах Турона отчаяние.
— Значит, дело плохо, капитан? Нам от них не уйти? Раньше же мы всех обгоняли!
— В этот раз не выйдет, сынок! — ослабил хватку капитан. — Сейчас такая заваруха начнётся — только держись! Они нас окружат, потопят «Мари» и всех нас вместе с ней!
Бен решительно сжал кулаки.
— Тогда давайте сражаться с ними, вы же знаете всякие хитрые приёмы. Вспомните «Тринидадский трюк».
Турон печально улыбнулся и взъерошил Бену волосы:
— Бен! Бен! Ничего не выйдет, дружок! Ты же не хуже меня понимаешь, что наша песенка спета! Потому-то я и хочу спасти тебя с Недом, пока «Мари» не пустили ко дну. Слушай теперь, что надо делать. Как только я улучу момент, постараюсь спустить на воду шлюпку и отправить в ней тебя, Неда и золото, авось доберётесь до берега. Где бы вы ни высадились, ждите меня. Они, может, захватят нас задолго до того, как мы достигнем Испании, но я замечу, где вы пристали к берегу. Если «Мари» потопят, я постараюсь, чтобы она оказалась как можно ближе к берегу, чтобы мы с Пьером могли добраться до суши. А теперь мне надо спешить на палубу. Запомни всё, что я тебе сказал.
Лисолов Тил, сидя у себя в каюте, потягивал мадеру, как вдруг в дверь заколотили и вперёдсмотрящий прокричал:
— Капитан! «Крошка Мари»! Только что пересекла горизонт! К северу от нас!
Тил быстро натянул свой красный камзол и крикнул в ответ:
— Молодец! Куда они направляются?
— На юг, сэр! — незамедлительно уточнил вперёдсмотрящий. — Идут нашим курсом — примерно в румбе от того места, где мы стоим!
Не дожидаясь ничьей помощи, Лисолов сам надел пояс, прикрепил к нему ножны с палашом и поспешил на палубу, приговаривая:
— На юг! Нам продолжает везти! Давай, давай, Турон! Спеши сюда, придётся вытянуть тебе шею петлёй и очистить карманы!
Первый помощник и боцман, размахивая линями, подгоняли матросов и выкрикивали команды:
— Поднять паруса! Живо! Эй, вы, лежебоки! Держать полные паруса!
— Пьер, держи «Мари» как можно ближе к берегу. Я схожу за Беном и собакой.
Когда Турон начал возиться со шлюпкой, мальчик и пёс уже вышли из каюты. И тут же столкнулись с Гасконом и Маллоном. Маллон навёл мушкет на Пьера, а Гаскон, прицелившись в капитана, прорычал:
— Это что же тут делается, а, Турон?
Капитан весело подмигнул Бену и Неду и повернулся к Гаскону.
— Хочу высадить парня с его псом, может тогда наше счастье нам улыбнётся. Ты сам говорил, что они Ионы. Так что бери мушкет и следи за кораблями. Ближе они уже или нет? Просигналишь!
Услышав, как повелительно звучит голос капитана, Гаскон поспешил ретироваться. Не успел Бен воспротивиться, как Турон взял его под мышки, поднял и посадил в шлюпку. Нед прыгнул за хозяином.
Турон ослабил концы, шлюпка плюхнулась на воду. Капитан перегнулся через борт и хриплым шёпотом быстро объяснил Бену:
— Золото — на корме под банкой. Завёрнуто в парусину. Берег тебе виден. Не теряй времени, греби что есть сил! Твоя цель — вон тот холм на берегу. Видишь на вершине деревья?
Он поморгал, потом сумел широко улыбнуться:
— Бен и Нед, два моих дружка, приносящие удачу! Пусть удача улыбнётся вам! И помните, ждите меня по крайней мере до завтра. Ну, вперёд!
Бен в последний раз посмотрел на капитана-буканьера Рафаэля Турона. Потом, отвернувшись от «Мари», взял весла и налёг на них. Он не мог ничего сказать капитану, слезы застилали ему глаза. Грудь была словно свинцом налита. Нед сидел на носу и, не оглядываясь, всматривался в берег. Чёрный пёс думал и чувствовал то же самое, что и Бен. Оба они видели, что перст судьбы уже коснулся капитана, и понимали, что больше никогда его не увидят.
— Золото пропало! Оно в шлюпке! Остановите их!
Бен упал на дно шлюпки, Нед съёжился. Град мушкетных пуль обрушился на воду вокруг них. Турон абордажной саблей с размаху ударил Гаскона и громко крикнул:
— Скорей, Бен! Греби, греби, сынок.
И вдруг воздух содрогнулся от пронзительного свиста, раздался страшный грохот. Пушки «Сокола Ги де Монт» снесли корму «Крошки Мари». Продолжая палить, французские боевые корабли надвигались на свою жертву. Разделившись, три корабля обошли буканьерское судно с двух сторон и открыли по нему огонь, а их флагман двигался прямо на «Мари», осыпая её книпелями. Лучшие стрелки, засев на реях, палили по буканьерам из мушкетов. Рука Пьера все ещё сжимала штурвал, хотя сам он, мёртвый, беспомощно висел на нём. Паруса ярко полыхали, мачты рушились, снасти горели. Каждый залп оставлял пробоины в корпусе «Мари», и она начала погружаться в воду. Невидящие глаза капитана Турона, придавленного мачтой, сквозь чёрный дым, окутавший его корабль, смотрели на солнце. Оседая назад, как раненая морская птица, «Крошка Мари» кормой уходила под воду. Военные корабли продолжали расстреливать её, даже когда из воды оставался виден только нос. С минуту «Мари» ещё держалась, а потом с чудовищным шипением и клокотанием опрокинулась и навсегда погрузилась в морские глубины.
— Отставить огонь!
Он обернулся к спустившемуся со стеньги[12] вперёдсмотрящему, который спешил что-то сообщить.
— Ну, что ещё?
— Адмирал, — отдал честь матрос, — виден ещё один корабль, вооружён пушками, идёт под английским флагом.
Глаза Ястреба загорелись, ноздри орлиного носа дрогнули.
— Англичанин? И куда они держат курс?
— К югу, адмирал! Они сперва жались к берегу, видно, поджидали тот корабль. А как заметили нас, переменили курс и пошли к югу, господин!
Ястреб взял подзорную трубу и осмотрел морское пространство до горизонта.
— Ага, вижу! Испанский галеон под английским флагом, и на буксире у него ещё одно судно поменьше.
Быстрыми шагами адмирал прошёл к форпику[13], по пути отвечая кивками на приветствия матросов, которые весело поздравляли его с первой победой нового корабля. На баке Ястреб обратился к офицерам:
— Что ж, господа! Теперь я знаю огневую мощь моего корабля! Одним вражеским кораблём во французских водах стало меньше. А сейчас проверим, какую скорость покажет наш корабль! Я намерен задержать англичан до того, как они попадут в испанские воды. Топить их не будем, возьмём как трофей. Сообщите остальным капитанам, что я под всеми парусами иду впереди. Пусть полным ходом следуют за мной и ждут моей команды.
Бен захлебнулся, ударившись лицом о дно шлюпки. Кашляя и выплёвывая морскую воду, он сел. Нед зубами потянул его за рукав: «Скорей, друг! Надо добираться до берега вплавь! Лодка пробита мушкетными пулями, наше счастье, что нас не задело!»
Окончательно опомнившись, Бен увидел, в какой переплёт они угодили. Он схватил пса за ошейник, перекинул его через борт и сам поплыл с ним рядом. Быстро загребая руками, он приближался к берегу — до него оставалось всего несколько сот ярдов. «Прямо вперёд, Нед! Держись, уже недалеко!»
Постукивая по карте, капитан стоял на палубе, обозревая береговую линию.
— Чёрт побери! Ну не ловко ли я провёл корабль? Вот он — порт Аркашон с маленькой бухточкой впереди, а гавань находится в бухте побольше, за Аркашоном! Так это и на карте указано! Здорово!
Он повелительно ткнул пальцем в сторону первого помощника:
— Ты, там, держи корабль поближе к берегу да возьми несколько румбов к югу. С этой стороны спокойней. Никто по берегу не слоняется, и из окон никто на нас не глазеет! Ха-ха-ха!
— Есть, капитан! — отдал честь первый помощник. — Рулевой! Поворачивай да следи, чтобы корма не задела форпик «Девонской красавицы». Два румба к югу! И поторопись, пока туман не рассеялся и нас не заметили. Быстро!
* * *
Но, увы, их заметили — за входом в гавань, скрытые от глаз Тила, у самой набережной стояли четыре французских военных корабля. Самый большой и самый грозный был недавно спущен на воду и назывался «Сокол Ги де Монт». Его капитаном был прославленный адмирал флота Ги Фоко Сен Жан де Монт, выходивший победителем из множества морских баталий. Его корабль — самый мощный военный корабль французского флота — в честь одержанных адмиралом побед был назван его именем. Остальные три были линейными кораблями. Все четыре по требованию адмирала стояли в Аркашонской бухте, готовясь выйти в море на учения. В это утро адмирал вместе с капитанами трёх других судов сидел в каюте-салоне, составляя стратегический план предстоящих манёвров. На столе были разложены карты. Капитаны уважительно прислушивались к словам адмирала, гордые тем, что служат под его началом. Адмирал был высокий, суровый, преждевременно поседевший, его строгое, изрезанное морщинами лицо с орлиным носом, проницательными тёмными глазами и твёрдо сжатыми губами дышало властностью.* * *
Совещание уже заканчивалось, когда в дверь постучали. Вошёл лейтенант, пропустив перед собой двух местных горожан. Он указал им на командующего флотом:— Расскажите адмиралу, что вы видели. Говорите, не бойтесь!
Старший из горожан показал большим пальцем через плечо:
— Господин, утром мы были в горах над входом в гавань, собирали яйца чаек. Я случайно взглянул на море. И хотя был туман, заметил там корабль.
Адмирал поднял брови:
— И какой это был корабль, господин?
Польщённый тем, что адмирал его назвал господином, горожанин постарался описать корабль как можно точнее.
— Похож на испанский галеон, большой галеон, господин! Но флаг у него английский. И тьма-тьмущая пушек.
— Молодец, — кивнул адмирал, явно весьма заинтересованный. — И куда он направлялся, этот корабль?
— Он плыл направо, — показал горожанин, — то есть к югу, к Гасконскому заливу. Это было около часа назад, господин!
Адмирал похлопал горожанина по плечу и одарил улыбкой.
— Благодарю, господин! Лейтенант, проследите, чтобы каждому из них дали по окороку и корзину яиц на всех.
Как только дверь за троицей закрылась, адмирал обратился к капитанам:
— Похоже, что в наших водах завёлся либо пират, либо английский капер, господа! Предыдущие планы — отставить. Лучшие крестины для моего нового корабля — настоящий морской бой — кровь и пламя! Выходим под всеми парусами. Флотилию поведу я. По ходу дела слушайте мои команды. Пора действовать, господа!
* * *
Меньше чем через час четыре французских военных корабля во главе с «Соколом Ги де Монт» вышли в море. Корабли шли на полных парусах, пушки были наготове, на корме развевался флаг с гербом Франции. Адмирал с довольной улыбкой взглянул на свой личный флаг на фок-мачте: сокол с распростёртыми крыльями на зелёном фоне — это был герб его семьи. Однако никто из моряков не считал, что это сокол, все называли изображённую на гербе птицу ястребом — такова была кличка, которую заслужил адмирал в многочисленных морских боях.* * *
Бен почувствовал, как сильно накренилась «Мари», резко меняя курс, и услышал, — что прокричал Пьер. Когда он приоткрыл дверь каюты, Нед проскочил мимо него и, оказавшись на палубе, просигналил Бену: «Четыре военных корабля! Иди сюда, друг, посмотрим, что будет!»Матросы и Турон тут же забыли про свои распри. Капитан дал команду поднять дополнительный парус и с тревогой наблюдал через подзорную трубу, как приближаются к ним четыре боевых корабля. Нахмурившись и покачивая головой, он передал трубу Бену:
— Глянь-ка, сынок, на Французский военный флот, они себя долго ждать не заставят.
Когда Бен хорошенько всмотрелся в корабль, возглавлявший флотилию, ему показалось, что чья-то ледяная рука крепко стиснула его макушку. Нед уловил этот внезапный приступ безотчётного страха и заволновался: «В чём дело, Бен? Что ты там такое страшное увидел?»
В ответ в мозгу Лабрадора, словно удары молота по наковальне, зазвучали последние слова повеления Ангела:
И поясняя эти слова, Бен передал Неду: «У самого большого корабля, что идёт впереди, на флаге летящий ястреб!»
И ястреб явится тебе
С возмездием в руле.
Жди перемен в своей судьбе
От моря вдалеке.
Турон схватил Бена за руку:
— Пошли, сынок, и Неда бери!
* * *
Поспешно затолкав мальчика с собакой в каюту, капитан захлопнул дверь. Опустившись на колени, он вытащил из-под кровати два туго набитых холщовых мешка, связанных друг с другом. Бен наблюдал, как капитан заворачивает мешки в парусину. По глухому звяканью он понял, что в мешках золотые монеты.— Зачем вы это делаете, сэр?
— Это моя доля золота, Бен. — Капитан положил мешки на кровать. — А часть его — твоя и Неда.
Мальчик недоуменно смотрел на мешки.
— Но нам золото не нужно, капитан. И потом, ни я, ни Нед его не заработали.
Бен даже удивился — так крепко вдруг схватил его за плечи Турон.
— Слушай, парень, это золото — наше с тобой, моё и твоё! Я должен как-то переправить тебя с Недом на сушу.
Бен увидел в глазах Турона отчаяние.
— Значит, дело плохо, капитан? Нам от них не уйти? Раньше же мы всех обгоняли!
— В этот раз не выйдет, сынок! — ослабил хватку капитан. — Сейчас такая заваруха начнётся — только держись! Они нас окружат, потопят «Мари» и всех нас вместе с ней!
Бен решительно сжал кулаки.
— Тогда давайте сражаться с ними, вы же знаете всякие хитрые приёмы. Вспомните «Тринидадский трюк».
Турон печально улыбнулся и взъерошил Бену волосы:
— Бен! Бен! Ничего не выйдет, дружок! Ты же не хуже меня понимаешь, что наша песенка спета! Потому-то я и хочу спасти тебя с Недом, пока «Мари» не пустили ко дну. Слушай теперь, что надо делать. Как только я улучу момент, постараюсь спустить на воду шлюпку и отправить в ней тебя, Неда и золото, авось доберётесь до берега. Где бы вы ни высадились, ждите меня. Они, может, захватят нас задолго до того, как мы достигнем Испании, но я замечу, где вы пристали к берегу. Если «Мари» потопят, я постараюсь, чтобы она оказалась как можно ближе к берегу, чтобы мы с Пьером могли добраться до суши. А теперь мне надо спешить на палубу. Запомни всё, что я тебе сказал.
* * *
Немного ниже, у этого же берега, возле городка Мимизан-Пляж, стояли на якоре «Королевский чемпион» и «Девонская красавица».Лисолов Тил, сидя у себя в каюте, потягивал мадеру, как вдруг в дверь заколотили и вперёдсмотрящий прокричал:
— Капитан! «Крошка Мари»! Только что пересекла горизонт! К северу от нас!
Тил быстро натянул свой красный камзол и крикнул в ответ:
— Молодец! Куда они направляются?
— На юг, сэр! — незамедлительно уточнил вперёдсмотрящий. — Идут нашим курсом — примерно в румбе от того места, где мы стоим!
Не дожидаясь ничьей помощи, Лисолов сам надел пояс, прикрепил к нему ножны с палашом и поспешил на палубу, приговаривая:
— На юг! Нам продолжает везти! Давай, давай, Турон! Спеши сюда, придётся вытянуть тебе шею петлёй и очистить карманы!
Первый помощник и боцман, размахивая линями, подгоняли матросов и выкрикивали команды:
— Поднять паруса! Живо! Эй, вы, лежебоки! Держать полные паруса!
* * *
Команда «Мари» не смотрела назад, их больше занимало то, что происходит впереди. Турон воспользовался этим и, вытащив из каюты золото, спрятал его в шлюпку. Он крикнул рулевому:— Пьер, держи «Мари» как можно ближе к берегу. Я схожу за Беном и собакой.
Когда Турон начал возиться со шлюпкой, мальчик и пёс уже вышли из каюты. И тут же столкнулись с Гасконом и Маллоном. Маллон навёл мушкет на Пьера, а Гаскон, прицелившись в капитана, прорычал:
— Это что же тут делается, а, Турон?
Капитан весело подмигнул Бену и Неду и повернулся к Гаскону.
— Хочу высадить парня с его псом, может тогда наше счастье нам улыбнётся. Ты сам говорил, что они Ионы. Так что бери мушкет и следи за кораблями. Ближе они уже или нет? Просигналишь!
Услышав, как повелительно звучит голос капитана, Гаскон поспешил ретироваться. Не успел Бен воспротивиться, как Турон взял его под мышки, поднял и посадил в шлюпку. Нед прыгнул за хозяином.
Турон ослабил концы, шлюпка плюхнулась на воду. Капитан перегнулся через борт и хриплым шёпотом быстро объяснил Бену:
— Золото — на корме под банкой. Завёрнуто в парусину. Берег тебе виден. Не теряй времени, греби что есть сил! Твоя цель — вон тот холм на берегу. Видишь на вершине деревья?
Он поморгал, потом сумел широко улыбнуться:
— Бен и Нед, два моих дружка, приносящие удачу! Пусть удача улыбнётся вам! И помните, ждите меня по крайней мере до завтра. Ну, вперёд!
Бен в последний раз посмотрел на капитана-буканьера Рафаэля Турона. Потом, отвернувшись от «Мари», взял весла и налёг на них. Он не мог ничего сказать капитану, слезы застилали ему глаза. Грудь была словно свинцом налита. Нед сидел на носу и, не оглядываясь, всматривался в берег. Чёрный пёс думал и чувствовал то же самое, что и Бен. Оба они видели, что перст судьбы уже коснулся капитана, и понимали, что больше никогда его не увидят.
* * *
Гаскон вылетел на палубу из капитанской каюты и закричал матросам, указывая на отплывающую шлюпку:— Золото пропало! Оно в шлюпке! Остановите их!
Бен упал на дно шлюпки, Нед съёжился. Град мушкетных пуль обрушился на воду вокруг них. Турон абордажной саблей с размаху ударил Гаскона и громко крикнул:
— Скорей, Бен! Греби, греби, сынок.
И вдруг воздух содрогнулся от пронзительного свиста, раздался страшный грохот. Пушки «Сокола Ги де Монт» снесли корму «Крошки Мари». Продолжая палить, французские боевые корабли надвигались на свою жертву. Разделившись, три корабля обошли буканьерское судно с двух сторон и открыли по нему огонь, а их флагман двигался прямо на «Мари», осыпая её книпелями. Лучшие стрелки, засев на реях, палили по буканьерам из мушкетов. Рука Пьера все ещё сжимала штурвал, хотя сам он, мёртвый, беспомощно висел на нём. Паруса ярко полыхали, мачты рушились, снасти горели. Каждый залп оставлял пробоины в корпусе «Мари», и она начала погружаться в воду. Невидящие глаза капитана Турона, придавленного мачтой, сквозь чёрный дым, окутавший его корабль, смотрели на солнце. Оседая назад, как раненая морская птица, «Крошка Мари» кормой уходила под воду. Военные корабли продолжали расстреливать её, даже когда из воды оставался виден только нос. С минуту «Мари» ещё держалась, а потом с чудовищным шипением и клокотанием опрокинулась и навсегда погрузилась в морские глубины.
* * *
На флагмане командующий Ястреб поднял руку:— Отставить огонь!
Он обернулся к спустившемуся со стеньги[12] вперёдсмотрящему, который спешил что-то сообщить.
— Ну, что ещё?
— Адмирал, — отдал честь матрос, — виден ещё один корабль, вооружён пушками, идёт под английским флагом.
Глаза Ястреба загорелись, ноздри орлиного носа дрогнули.
— Англичанин? И куда они держат курс?
— К югу, адмирал! Они сперва жались к берегу, видно, поджидали тот корабль. А как заметили нас, переменили курс и пошли к югу, господин!
Ястреб взял подзорную трубу и осмотрел морское пространство до горизонта.
— Ага, вижу! Испанский галеон под английским флагом, и на буксире у него ещё одно судно поменьше.
Быстрыми шагами адмирал прошёл к форпику[13], по пути отвечая кивками на приветствия матросов, которые весело поздравляли его с первой победой нового корабля. На баке Ястреб обратился к офицерам:
— Что ж, господа! Теперь я знаю огневую мощь моего корабля! Одним вражеским кораблём во французских водах стало меньше. А сейчас проверим, какую скорость покажет наш корабль! Я намерен задержать англичан до того, как они попадут в испанские воды. Топить их не будем, возьмём как трофей. Сообщите остальным капитанам, что я под всеми парусами иду впереди. Пусть полным ходом следуют за мной и ждут моей команды.
* * *
Бен не оглядывался на «Мари». И объяснялось это не только предостережением Ангела, он был во власти других, зловещих сил. Не замечая того, что происходит вокруг, Бен лежал на дне шлюпки. Рёв и грохот французской канонады сливался в его ушах с далёким грохотом волн, бьющихся о скалы у мыса Горн, с треском рвущихся снастей и воем шторма. И все заглушал хохот обезумевшего Вандердеккена, навеки привязанного к штурвалу, обречённого навсегда оставаться в океанском водовороте у крайней точки земли. Леденящие кровь воспоминания, смешиваясь с прощальным стоном уходящей в пучину «Мари», так запутали Бена, что он потерял всякое представление о реальности. Он пришёл в себя, только когда в него впились когти Неда. Верный пёс скрёб ему спину, отчаянно призывая: «Проснись, Бен! Очнись! Мы тонем!»Бен захлебнулся, ударившись лицом о дно шлюпки. Кашляя и выплёвывая морскую воду, он сел. Нед зубами потянул его за рукав: «Скорей, друг! Надо добираться до берега вплавь! Лодка пробита мушкетными пулями, наше счастье, что нас не задело!»
Окончательно опомнившись, Бен увидел, в какой переплёт они угодили. Он схватил пса за ошейник, перекинул его через борт и сам поплыл с ним рядом. Быстро загребая руками, он приближался к берегу — до него оставалось всего несколько сот ярдов. «Прямо вперёд, Нед! Держись, уже недалеко!»