– Ты видишь в нас много такого, что считаешь варварским, не так ли? Если не сказать – неприятным.
– Если тебе показалось, что я не рада вашему появлению, то это так и есть. Мне не может нравиться то, что я перестану существовать. Отдать свою жизнь, свое сознание для того, чтобы прошлые поколения могли пролагать себе путь вперед сквозь невежество…
– Мэри! – громко произнес Флоникус. – Я принял решение. Прекрати эти разговоры.
– Возможно, у тебя действительно рейтинг гениального человека, Мэри, – сказал Том, – но, что касается эмоциональных качеств – доброты, сострадания к другим, здесь тебе еще долго учиться.
Мэри густо покраснела и стала смотреть только вперед. Ее отец как бы рассудил их:
– Вы по-своему мудры, юный Томас Линструм. Эмоциональная зрелость, о которой вы упомянули, не появляется в результате применения химических средств, ее не может быть в раннем возрасте. Только жизненный опыт способен снабдить человека чувствами.
Том так рассердился на Мэри, что хотел уколоть ее обидным высказыванием насчет лысых девушек. Но сдержался. Зачем брать с нее дурной пример?
В корабле послышались потрескивающие звуки. Флоникус быстро щелкнул переключателем. Раздался голос офицера из другого корабля:
– Цель появилась на экранах. Шагает в полутора километрах и постепенно приближается.
– Значит, он все еще идет по берегу бывшего Лантика, – сказал Флоникус.
– Надо приземлиться так, чтобы он нас не заметил, – предупредил Кэл.
Председатель подобрал место для посадки в полукилометре от той точки, к которой, судя по всему, направлялся Дональд. Бесшумное летательное судно устремилось вниз и приземлилось, мягко коснувшись суши выпущенными к моменту посадки подушками. Два других корабля сели рядом. Все вышли.
В воздухе возникли слабые колебания, когда полицейские приводили в готовность странное оружие, состоящее из прутиков, шариков и надетых на древко трезубцев, на концах которых были укреплены многоцветные кристаллы.
Подошел офицер. Том узнал голос Клока.
– Цель впереди, примерно в полукилометре отсюда, там, где начинается котлован.
Он показал на дюну, закрывавшую горизонт.
Кэл вытащил лазерный пистолет из пояса, надетого на темно-оранжевый нательный чулок. Всю их собственную одежду съели стиральные машины. Уайт тоже достал оружие.
Сидней Сикс задергал руками и заговорил:
– Я нахожу все это захватывающим! С технической точки зрения, конечно. Так мы идем?
– Мы идем, – подтвердил Кэл. – Но без вас.
– Доктор Линструм, я снова протестую против вашего нестерпимого, авторитарного…
Флоникус дал знать офицерам. Двое из них кинулись вперед, забросили Сикса в один из кораблей и закрыли дверцу снаружи. Обиженный журналист громко выражал свое недовольство, бился о внутреннюю стену корабля, но вскоре затих.
– Мои полицейские будут следовать за вами на некотором расстоянии, – заверил Флоникус.
– Мы не будем звать их до тех пор, пока не почувствуем, что нам нужна помощь, – сказал Уайт.
А Кэл добавил:
– Чем меньше нас будет, тем больше шансов захватить его врасплох.
Казалось, гигантская сутуловатая фигура Флоникуса, касается пасмурного, с красными разводами неба. Он искренне пожелал:
– Успеха вам!
Выразив благодарность вежливым кивком головы, Кэл начал подниматься по дюне.
Дойдя до вершины, он лег на живот. Уайт и Том взобрались вслед за ним. Впереди, на берегу высохшего залива, они увидели одинокую фигуру.
Дональд прошел несколько шагов в одну сторону, затем – в другую. Он шел еле волоча ноги, без всякой цели, и производил впечатление человека, лишившегося рассудка…
Красное солнце отражалось в очках Дональда. Кэл сказал шепотом:
– Дальше надо ползти. Не забывайте, что он все еще вооружен.
Во рту у Тома пересохло. Между дюнами пел тихую, печальную песню ветер. Ползком они двинулись вперед.
– Если тебе показалось, что я не рада вашему появлению, то это так и есть. Мне не может нравиться то, что я перестану существовать. Отдать свою жизнь, свое сознание для того, чтобы прошлые поколения могли пролагать себе путь вперед сквозь невежество…
– Мэри! – громко произнес Флоникус. – Я принял решение. Прекрати эти разговоры.
– Возможно, у тебя действительно рейтинг гениального человека, Мэри, – сказал Том, – но, что касается эмоциональных качеств – доброты, сострадания к другим, здесь тебе еще долго учиться.
Мэри густо покраснела и стала смотреть только вперед. Ее отец как бы рассудил их:
– Вы по-своему мудры, юный Томас Линструм. Эмоциональная зрелость, о которой вы упомянули, не появляется в результате применения химических средств, ее не может быть в раннем возрасте. Только жизненный опыт способен снабдить человека чувствами.
Том так рассердился на Мэри, что хотел уколоть ее обидным высказыванием насчет лысых девушек. Но сдержался. Зачем брать с нее дурной пример?
В корабле послышались потрескивающие звуки. Флоникус быстро щелкнул переключателем. Раздался голос офицера из другого корабля:
– Цель появилась на экранах. Шагает в полутора километрах и постепенно приближается.
– Значит, он все еще идет по берегу бывшего Лантика, – сказал Флоникус.
– Надо приземлиться так, чтобы он нас не заметил, – предупредил Кэл.
Председатель подобрал место для посадки в полукилометре от той точки, к которой, судя по всему, направлялся Дональд. Бесшумное летательное судно устремилось вниз и приземлилось, мягко коснувшись суши выпущенными к моменту посадки подушками. Два других корабля сели рядом. Все вышли.
В воздухе возникли слабые колебания, когда полицейские приводили в готовность странное оружие, состоящее из прутиков, шариков и надетых на древко трезубцев, на концах которых были укреплены многоцветные кристаллы.
Подошел офицер. Том узнал голос Клока.
– Цель впереди, примерно в полукилометре отсюда, там, где начинается котлован.
Он показал на дюну, закрывавшую горизонт.
Кэл вытащил лазерный пистолет из пояса, надетого на темно-оранжевый нательный чулок. Всю их собственную одежду съели стиральные машины. Уайт тоже достал оружие.
Сидней Сикс задергал руками и заговорил:
– Я нахожу все это захватывающим! С технической точки зрения, конечно. Так мы идем?
– Мы идем, – подтвердил Кэл. – Но без вас.
– Доктор Линструм, я снова протестую против вашего нестерпимого, авторитарного…
Флоникус дал знать офицерам. Двое из них кинулись вперед, забросили Сикса в один из кораблей и закрыли дверцу снаружи. Обиженный журналист громко выражал свое недовольство, бился о внутреннюю стену корабля, но вскоре затих.
– Мои полицейские будут следовать за вами на некотором расстоянии, – заверил Флоникус.
– Мы не будем звать их до тех пор, пока не почувствуем, что нам нужна помощь, – сказал Уайт.
А Кэл добавил:
– Чем меньше нас будет, тем больше шансов захватить его врасплох.
Казалось, гигантская сутуловатая фигура Флоникуса, касается пасмурного, с красными разводами неба. Он искренне пожелал:
– Успеха вам!
Выразив благодарность вежливым кивком головы, Кэл начал подниматься по дюне.
Дойдя до вершины, он лег на живот. Уайт и Том взобрались вслед за ним. Впереди, на берегу высохшего залива, они увидели одинокую фигуру.
Дональд прошел несколько шагов в одну сторону, затем – в другую. Он шел еле волоча ноги, без всякой цели, и производил впечатление человека, лишившегося рассудка…
Красное солнце отражалось в очках Дональда. Кэл сказал шепотом:
– Дальше надо ползти. Не забывайте, что он все еще вооружен.
Во рту у Тома пересохло. Между дюнами пел тихую, печальную песню ветер. Ползком они двинулись вперед.
12. РАЗБИТЫЕ ОЧКИ
И вот они уже достигли последней дюны, отделявшей их от Дональда и изменившегося до неузнаваемости берега. С грустью Том сопоставил чудесную панораму залива своего времени с картиной запустения, открывшейся перед ним сейчас. Наступил конец всему. Полное разорение. Смерть…
Том внезапно почувствовал острую жалость к Флоникусу и его народу. К чему их грандиозные технические достижения, когда налицо все признаки вымирания человечества?
А разрушил мир Дональд со своим больным, жаждущим власти эгоизмом.
Кэл прошептал:
– Когда я дам команду, вставайте. Спрячь пока пистолет, Гордон.
И Кэл вложил свое оружие обратно в пояс, направив рукоять вперед.
– А не лучше ли внезапно напасть на него? – спросил Уайт.
– Нет, мы слишком далеко. Он сразу начнет стрелять. Давайте посмотрим, как он будет реагировать.
Дональд был ярдах в тридцати. Он сидел на корточках у края котлована, рисуя узор на земле кончиком своего пистолета. На его лице было мечтательное выражение.
– Хорошо, что у нас есть прикрытие сзади, – сказал Уайт. – В случае чего, мне может не хватить силы воли. Посмотрите на лицо Купа. Он наслаждается тем, что видит вокруг!
Том оглянулся. Лежа плечом к плечу на дюне, доктор Флоникус и несколько его полицейских ждали дальнейшего развития событий. Один офицер держал прямоугольный прибор у своего шлема – было такое впечатление, что он все время смотрит в него. Что-то вроде видеокамеры, с помощью которой они следят за ними или Дональдом, а, может, и за ними, и за Дональдом?
– Пора, – сказал Кэл. – Встаем!
Все трое стали на ноги.
Буквально через минуту Дональд заметил, что за ним наблюдают. Он тоже вскочил. Полубезумная мечтательная улыбка исчезла с его лица. В голубых линзах полыхало красное солнце.
Кэл окликнул его:
– Дональд! Мы хотим поговорить с тобой.
Наступила тяжелая тишина. Том прекрасно понимал, в каком опасном положении они оказались, став живыми мишенями на открытой вершине дюны. Дональд держал пистолет в правой руке. Том напряженно следил за пальцами Дональда, малейшее движение означало бы, что он решился на сопротивление.
И вдруг Дональд улыбнулся:
– Здесь не Помпея, Линструм. Я не нуждаюсь в вашей помощи.
– Дональд, мы спустимся к тебе и тогда поговорим…
– Оставайтесь на месте! – Дональд поднял руку с оружием. – Я слышу вас прекрасно и отсюда.
Кэл нервно облизал губы.
– Ну, хорошо. Только, пожалуйста, выслушай. Произошло непредвиденное. Нам нужен коммуникатор для возвращения во Врата времени…
– Как вам нравится все это? – крикнул Дональд и, как помешанный, сделал нечто похожее на пируэт – полный поворот вокруг собственной оси, показывая при этом свободной рукой на тусклое небо, летающую в воздухе пыль, опустевший залив. – Вы были так уверены, что все исчезнет, если планы Арчи по разоружению вдруг рухнут. Бац – и нет Земли. Но она никуда не делась!
– Неужели он не видит… – начал было Том.
– Он ничего не видит, – тяжело вздохнул Уайт. – Он просто сошел с ума.
– Все прекрасно! – весело кричал Дональд, начав вдруг подпрыгивать, смеяться, размахивать руками. – И сделал это я! Я! Дональд Куп!
– Если ты создал Землю, где же люди? – Кэл уже еле сдерживался. – Где города? Я скажу тебе, Дональд. Благодаря тебе почти все погибло…
Уайт схватил Кэла за руку:
– Не зли его!
Но было поздно.
– Хватит поучать меня, Линструм! Вы ошибаетесь, вы все. Арчи должен был умереть. И никакой катастрофы! Земля прекрасна – и она моя! Я могу с ней делать все, что хочу! Она – моясобственность!
И он достал маленький знакомый предмет.
– Я могу менять ее, Линструм. Всюду, где только захочу! В любой эпохе! Я – Создатель!
Создатель – как бы плача повторило эхо. Создатель…
Лицо Уайта блестело от пота.
– Нет сомнения, что ему действительно кажется все прекрасным. Он считает, что остался один. Наверное, он не видел еще ни одного города. Думает, что он…
От волнения Уайт замолчал, и не менее встревоженный Кэл добавил за него:
– Бог.
Через мгновение Уайт немного справился с собой и сказал:
– Мы не сможем договориться с ним. Сигналь Флоникусу.
– Я попытаюсь подойти к нему близко и выхватить контроллер, – решительно заявил Том.
– Нет, Том, я запрещаю…
Но Том уже начал спускаться вниз по дюне, стараясь сохранять спокойствие. Идти по песчаному склону было тяжело. Том крикнул:
– Успокойся, Дональд. Ты же видишь, что это я.
– Мой друг Томас. Разумеется, вижу.
– Мы не причиним тебе вреда, Дональд. Убери оружие.
– Не пытайся одурачить меня, Томас, – отвечал Дональд. – Ты мне больше не друг. Раз ты явился сюда вместе с ними.
Поборов страх, Том достиг подножия дюны.
– Пожалуйста, послушай, Дональд. То, что сказал Кэл, – правда. Врата времени в аварийном состоянии. Нам очень нужен коммуникатор.
Дональд быстро направил пистолет на живот Тома.
– Коммуникатор принадлежит мне! Отныне он в руках Создателя! Ты не понимаешь, Томас. У меня теперь полная власть над жизнью и смертью. Над всем!
Правая рука Дональда начала подрагивать. Дуло лазера устрашающе качалось.
– В том числе и над тобой, Томас. Так что остановись.
Он отступил назад на один шаг – к котловану.
– Я сказал, остановись там, где стоишь…
– Ладно, оставим в покое контроллер. Давай просто поговорим. Ты не представляешь, что натворил, убив Арчибальда.
– Я изменил историю!
Том уже был ярдах в пятнадцати от Дональда. Каждый шаг, приближавший его к Купу, стоил Тому немалой силы воли. Страх сковывал его.
– Но когда ты узнаешь, что произошло…
– Ни шагу больше, Томас!
Том остановился.
– Я буду стрелять, если ты сделаешь еще хотя бы шаг. Томас, тебелучшепослушаться!
Том поднял руку.
– Дональд…
С дюны послышалось имя Тома – это Кэл окликнул брата. Рука Дональда, державшая пистолет, резко дернулась. Том молниеносно наклонился вперед и упал на песок, а в воздухе над тем местом, где он только что стоял, просвистел тонкий красный лучик.
Кто-то еще закричал. Том обернулся и увидел, как свалился на бок Гордон Уайт. На вершине дюны появился целый ряд черных шлемов. Доктор Флоникус развернул своих людей с правого и левого флангов. Похоже, зримое появление полицейских было неожиданностью не только для Тома, но и для Кэла.
Дональд соскользнул с края котлована вниз и теперь видны были только его голова и рука с лазерным пистолетом, целившимся в полицейских, бежавших от дюны с двух сторон и рассыпавшихся по одному, чтобы окружить Купа.
– Прикажите им не стрелять! – предупредил Кэл Флоникуса.
Дональд схватил пистолет обеими руками. А в следующую секунду Том услышал дикий скрежет и вслед за ним проклятья Кэла, выбившего оружие с тремя зубцами из руки офицера, который уже успел пустить его в ход.
– Я сказал – нестрелять!
– Используйте экраны! – приказал Флоникус. – Для этого мы и взяли их!
Председатель хотел применить экраны, делающие людей невидимыми, с самого начала. Но Кэл – из-за того, что не он, а кто-то другой внес предложение, – отверг эту идею. А теперь Том видел результат упрямого желания своего брата принимать самоличное решение в любой ситуации. На вершине дюны началось замешательство, в полном беспорядке полицейские разбегались во всех направлениях в поисках укрытия. Внезапно двое из них исчезли, затем еще двое, – очевидно, они воспользовались экранами.
Том посмотрел в сторону Дональда и замер от изумления…
Руки Дональда разомкнулись. Пистолет упал на песок. Медленно Куп пропадал из вида.
Вместе со всеми Том быстро побежал к тому месту, куда провалился Дональд.
– Что с доктором Уайтом?
– Исчез, – коротко ответил Кэл.
Они нашли Дональда на дне котлована.
Он лежал на боку с открытым ртом без каких-либо признаков жизни. Голубые линзы очков разбились на блестящие кусочки, многократно отражавшие солнце. Дональд был мертв.
Том чувствовал, что сейчас расплачется. Доктор Флоникус сказал:
– Мои люди приучены действовать быстро. Офицер Теп боялся, что будет убит кто-то из нас, поэтому выстрелил из сверхзвукового оружия.
Кэл жестом выразил свое согласие, что в такой напряженной ситуации могла произойти досадная ошибка. Стоя на коленях возле тела Дональда, он поднял глаза и вдруг сказал:
– Я не хотел его смерти. Я нехотелегосмерти.
– Это я – я виноват, – с трудом выговорил Том. – Я пытался. Но неожиданно до меня дошло, что никто на свете не способен образумить его. Он не поддавался ни на какие уговоры, – Том горестно покачал головой. – Доктор Уайт…
– Мэри занимается им, – сказал Флоникус, направляясь к офицеру с прямоугольным устройством, которое Том заметил раньше. Прибор был на самом деле похож на некое коммуникационное средство с эллиптическим экраном. Флоникус включил аппарат и обратился к Кэлу:
– Если бы вы согласились на мое предложение насчет скрывающих щитов, доктор Линструм, этого, наверное, можно было бы избежать.
Все еще стоя на коленях, Кэл сделал вид, что не слышит.
Флоникус посмотрел на него сердито, а потом заговорил с видеоприбором.
– Мэри?
На экране вспыхнул крошечный цветной узор, потом исчез – и появилось изображение лица девушки. В следующий момент лицо Мэри сместилось, и Том увидел доктора Уайта, лежавшего на песке с закрытыми глазами.
Послышался голос Мэри, слегка дребезжавший в динамике:
– Рана глубокая, в области ребер. Но, надеюсь, не смертельная.
– Садитесь в один из кораблей и немедленно возвращайтесь с раненым в город.
Мэри послушно кивнула. Изображение пропало.
Кэл разыскал коммуникатор и стряхнул с него песок. В глазах доктора Линструма стояло нетипичное для него выражение растерянности.
– Дональд умер. Но это ничего не изменило. Его смерть не уничтожила содеянного им зла.
Запутанные, сложные для понимания парадоксы потока времени, о которых вдруг подумал Том, зародили в его душе искорку надежды. Он вспомнил свои размышления о нескольких Дональдах, сосуществующих в разных местах вдоль реки времени. Надежда увеличилась, когда Кэл сказал:
– В том прошлом – тринадцатого марта – должен существовать другой Дональд. Еще живой.
– Тот Дональд, который отправился туда, чтобы убить Арчибальда? – как бы уточнял Том. – Дотого, как он прибыл сюда и… и умер?
– Да, – Кэл не отрывал взгляда от коммуникатора. – Мы можем снова поймать его.
Том потерял счет времени. Сколько он ждет? Три часа? Четыре? Казалось, целую вечность.
Он подошел к прозрачной стене и начал рассматривать высокие башни, которые окутал туман, поднимавшийся с земли. Том никак не мог забыть обиду от того, что Кэл снова заставил его замолчать, причем сделал это в грубой форме. Время тогда как раз приближалось к полудню.
Почему? Ведь он хотел помочь Кэлу. Том опять погрузился в раздумья, и его все больше охватывала злость, ставшая такой частой гостьей в последнее время.
Не находил оправдания Кэлу Том и тогда, когда говорил себе, что брат нервничает и переживает из-за усложнившихся обстоятельств, в которых они оказались. Гибель Дональда открыла ящик Пандоры с новыми несчастьями.
Том печально смотрел на стену, через которую падал на него красноватый свет. Мысли о Дональде почти оставили его. Но Том не забыл те хорошие времена, когда они дружили. На мгновение он вспомнил, как труп Дональда быстро унесли в холодное помещение – вплоть до особого распоряжения Кэла.
Распоряжение Кэла. ВсегдараспоряжениеКэла!
Казалось, братья теряют контроль над ситуацией. И как только ситуация ухудшится, их взаимоотношения станут еще напряженнее – и неприятнее. Если они оба будут продолжать жить в этом состоянии недоверия и риска, гнев Тома может, наконец, вырваться наружу. И произойдет самая большая ссора.
«Ну, что ж, – подумал он, – она назревала уже давно».
Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Том вернулся в полутемную комнату, где находился Гордон Уайт.
Ученый лежал в так называемой терапевтической кровати. Она походила на гигантское пластмассовое яйцо, разрезанное по длине. С его краев тянулись разные трубки и измерительные устройства в виде подушечек к вискам, рукам, ногам и груди Уайта. Непривычные приборы в стене позади кровати рассказывали вслух о состоянии всех его жизненных систем.
Прямо над кроватью висела круглая тарелка. Ее поверхность была усеяна крошечными красными точками. Флоникус пытался объяснить, как невидимые лучи из этого экрана залечивают тяжелую рану. Но прошлой ночью, когда Уайта поместили в госпиталь, Том был таким уставшим, что почти ничего не понял.
Внешне Уайт выглядел хорошо. Он спал, и дыхание его было ровным. Светлая больничная одежда скрывала лазерную рану.
Экстренный видеозвуковой монитор в углу повторял в цветном изображении показ того, что происходило в полдень: кусок высохшей равнины, расположенный недалеко от того участка, который стал местом их прибытия в сороковой век; на заднем плане четыре офицера в шлемах стоят напротив машины, доставившей Кэла и Сиднея Сикса к пункту отправления; полицейские выглядят явно обеспокоенными.
Занавес из вертикальных лучей света, служивший дверью, внезапно растаял. Вошла Мэри.
Прежде чем световые лучи заполнили проем снова, Том заметил двух врачей снаружи. Один из них был около восьми футов ростом.
Серые в точечках глаза Мэри сначала обнаружили присутствие в комнате Тома, а потом обратились к мониторам.
– Он потрясающе быстро поправляется, Тхомас. В сущности, он может прийти в сознание уже завтра.
– Значит, ты веришь, что он выздоровеет?
– Мы были уверены в этом сразу после того, как твоего друга благополучно доставили в госпиталь. Трудность состояла в том, чтобы не допустить распространения заражения ткани вокруг раны. С чем мы также успешно справились, к нашему счастью, – она кивнула в сторону телеэкрана, на котором была все та же картинка равнины, залитой красным светом. – Никаких признаков появления твоего брата и того странного ящика?
– Нет еще.
Он почти привык к дребезжанию ее голоса в горловой накладке и даже начал благосклонно относиться к ее внешности, в том числе и к плотно покрытой голове. Вообще-то она была хорошенькой девушкой – с правильными чертами лица, с красивыми, благородными губами. С чем Том никак не мог примириться, так это с ее постоянной манерой важничать и напоминать о своем превосходстве. Вот и теперь на вопрос Тома о том, не могут ли настоящие доктора лечить Уайта, она с возмущением ответила:
– Я сама вполне квалифицированный…
– Так ты строительный инженер, а вдобавок еще и практикующий врач?
– Совершенно верно.
– В нашем же сравнительно примитивном веке учеба и медицинская практика настолько сложны, что человек не располагает временем, чтобы заниматься еще чем-то другим. Конечно, я понимаю, у тебя самый высший интеллект…
– Но дело не только во мне, Тхомас. Наши штатные врачи все до одного занимаются еще каким-то другим родом деятельности. Доктор Холмм, молодой человек, которого ты видел, конструирует также машины для приготовления пищи, а, кроме того, является помощником дирижера нашего оркестра легкой музыки.
– Чем объяснить, что вы так много умеете?
– Человеческий мозг способен на большие достижения, если его использовать на полную мощность. В силу того, что все наше развитие, или обучение, как называете вы, осуществляется в зачаточном состоянии и раннем детстве, у нас освобождается большое количество времени для овладения многими профессиональными навыками.
Том молчал. В первый раз ее обычно горделивый взгляд немного смягчился.
– Мои вчерашние высказывания рассердили тебя, да, Тхомас?
– Рассердили меня? Ничуть.
– Скажи честно, Тхомас. Наверное, я была слишком резка. Теперь, когда мне понятны недостатки твоего умственного развития…
– Спасибо!
– Пожалуйста, не сердись. Я не хотела тебя обидеть…
Она выглядела беспомощной. Все-таки у нее есть чувства!
Ее голос стал тише:
– Прежде чем разозлиться, Тхомас, подумай. Несмотря на все совершенства наших людей, мы не нашли способ остановить вымирание человеческого рода.
И она посмотрела на него с такой болью в глазах, что его враждебность сразу исчезла.
Мэри снова повернулась к экрану.
– Как долго твой брат и говорящий ящик будут отсутствовать?
– Не могу сказать точно. Они должны дождаться появления Дональда на даче в Лукауте. И, кроме того, потребуется время, чтобы отсюда попасть к Вратам, в наши дни, и переналадить аппаратуру на середину марта. Потом, прежде чем отправиться снова в будущее, им придется еще раз вернуться к Вратам и настроить их на ваше время.
Опускаясь в кресло с резьбой, Мэри сказала:
– Между твоим братом и плавающей машиной плохие отношения. Я так и не поняла, зачем твой брат взял ее с собой.
Во взгляде Тома появилась горечь.
– Я не думаю, что Кэл намеревался действовать в одиночку. Но была и другая причина. До того, как брат принял решение взять Сикса, я высказал желание пойти с ним.
– И он отверг твое предложение?
– Естественно. Он сказал, что кто-то должен оставаться с Гордоном на случай, если поток времени будет возвращен в свое первоначальное русло. Это была лишь отговорка. Кэл – выдающийся человек, что иногда создает ему и другим проблемы. Он совершенно не допускает того, что кто-то другой способен предлагать дельные идеи.
– Особенно, если предлагает кто-то из чужаков, – подтвердила Мэри. – Я заметила в нем дух противоречия.
– О, ты еще и психолог?
– Я посетила много спецсеминаров на тему об индивидуальных особенностях поведения человека. У твоего брата недостаток, типичный для людей с подобным складом ума. Недостаток, который всегда приводит к разногласиям с другими людьми, к враждебности…
– Этот недостаток, Мэри, может привести к беде. И он приведет, если…
Изменившееся на экране компьютера изображение привлекло внимание Тома. Разговор с девушкой, который начинал, казалось, приобретать дружеский характер, был прерван.
Все четыре офицера побежали к кому-то или чему-то, что было вне диапазона видимости.
Том нажал на кнопку для немедленной связи с полицейскими. Они должны были услышать его голос в приемопередающих устройствах внутри своих шлемов.
– Они вернулись? – спросил Том.
Взволнованная Мэри показала на город за стеной и воскликнула:
– Посмотри, Тхомас, – ничего не изменилось!
Она была права. Не было никаких визуальных доказательств того, что поток времени пошел по альтернативному пути.
Офицеры исчезли с экрана. Том крикнул громче. Они услышали его и изменили угол обзора объектива. Том увидел, как полицейские сгрудились вокруг Кэла. Потом заметил знакомую покачивающуюся антенну.
– Кэл? Сикс? Ответьте кто-нибудь!
Один из офицеров снова переменил положение оптических линз, после чего Том и Мэри увидели крупным планом плавающий металлический ящик, а позади него половину лица Кэла.
Кэл был необычайно бледен. По какой-то причине он закрыл глаза.
– Сикс, вы добрались до дачи в Лукауте? – спросил Том.
– Запросто. Во время нашего второго посещения бункера с целью переналадить Врата времени мы… я не могу говорить дальше в данный момент.
– Но мы ждали всю вторую половину дня…
– Произошел несчастный случай! Покажите, офицеры!
– Они, должно быть, потерпели неудачу, – сказал чуть слышно Том.
Всю площадь дисплея заняло изображение головы в черном шлеме.
– Офицер Клок просит приготовить терапевтическую кровать и реанимационную аппаратуру. Мы спешно везем Линструма в город.
Объектив, быстро повернутый в другом направлении, позволил увидеть Кэла. В бункере он успел надеть одежду двадцатого века. Том сразу заметил причину бледности Кэла.
Он страдал от боли. Большое мокрое пятно расползлось на передней части пиджака. Пятно крови.
Сидней Сикс, потеряв самообладание, воскликнул:
– Я предлагал ему остаться на лечение в своей родной эпохе! Когда мы были еще в бункере! Доктор Линструм же настоял на возвращении сюда, чтобы увидеть, что здесь изменилось. Он едва стоит…
– Кто стрелял в него? – с жаром спросил Том. – Арчибальд жив или мертв?
Ответа не было. Сикс закричал:
– Держитеего!
Но Кэл все же упал и исчез из поля зрения объектива.
Том внезапно почувствовал острую жалость к Флоникусу и его народу. К чему их грандиозные технические достижения, когда налицо все признаки вымирания человечества?
А разрушил мир Дональд со своим больным, жаждущим власти эгоизмом.
Кэл прошептал:
– Когда я дам команду, вставайте. Спрячь пока пистолет, Гордон.
И Кэл вложил свое оружие обратно в пояс, направив рукоять вперед.
– А не лучше ли внезапно напасть на него? – спросил Уайт.
– Нет, мы слишком далеко. Он сразу начнет стрелять. Давайте посмотрим, как он будет реагировать.
Дональд был ярдах в тридцати. Он сидел на корточках у края котлована, рисуя узор на земле кончиком своего пистолета. На его лице было мечтательное выражение.
– Хорошо, что у нас есть прикрытие сзади, – сказал Уайт. – В случае чего, мне может не хватить силы воли. Посмотрите на лицо Купа. Он наслаждается тем, что видит вокруг!
Том оглянулся. Лежа плечом к плечу на дюне, доктор Флоникус и несколько его полицейских ждали дальнейшего развития событий. Один офицер держал прямоугольный прибор у своего шлема – было такое впечатление, что он все время смотрит в него. Что-то вроде видеокамеры, с помощью которой они следят за ними или Дональдом, а, может, и за ними, и за Дональдом?
– Пора, – сказал Кэл. – Встаем!
Все трое стали на ноги.
Буквально через минуту Дональд заметил, что за ним наблюдают. Он тоже вскочил. Полубезумная мечтательная улыбка исчезла с его лица. В голубых линзах полыхало красное солнце.
Кэл окликнул его:
– Дональд! Мы хотим поговорить с тобой.
Наступила тяжелая тишина. Том прекрасно понимал, в каком опасном положении они оказались, став живыми мишенями на открытой вершине дюны. Дональд держал пистолет в правой руке. Том напряженно следил за пальцами Дональда, малейшее движение означало бы, что он решился на сопротивление.
И вдруг Дональд улыбнулся:
– Здесь не Помпея, Линструм. Я не нуждаюсь в вашей помощи.
– Дональд, мы спустимся к тебе и тогда поговорим…
– Оставайтесь на месте! – Дональд поднял руку с оружием. – Я слышу вас прекрасно и отсюда.
Кэл нервно облизал губы.
– Ну, хорошо. Только, пожалуйста, выслушай. Произошло непредвиденное. Нам нужен коммуникатор для возвращения во Врата времени…
– Как вам нравится все это? – крикнул Дональд и, как помешанный, сделал нечто похожее на пируэт – полный поворот вокруг собственной оси, показывая при этом свободной рукой на тусклое небо, летающую в воздухе пыль, опустевший залив. – Вы были так уверены, что все исчезнет, если планы Арчи по разоружению вдруг рухнут. Бац – и нет Земли. Но она никуда не делась!
– Неужели он не видит… – начал было Том.
– Он ничего не видит, – тяжело вздохнул Уайт. – Он просто сошел с ума.
– Все прекрасно! – весело кричал Дональд, начав вдруг подпрыгивать, смеяться, размахивать руками. – И сделал это я! Я! Дональд Куп!
– Если ты создал Землю, где же люди? – Кэл уже еле сдерживался. – Где города? Я скажу тебе, Дональд. Благодаря тебе почти все погибло…
Уайт схватил Кэла за руку:
– Не зли его!
Но было поздно.
– Хватит поучать меня, Линструм! Вы ошибаетесь, вы все. Арчи должен был умереть. И никакой катастрофы! Земля прекрасна – и она моя! Я могу с ней делать все, что хочу! Она – моясобственность!
И он достал маленький знакомый предмет.
– Я могу менять ее, Линструм. Всюду, где только захочу! В любой эпохе! Я – Создатель!
Создатель – как бы плача повторило эхо. Создатель…
Лицо Уайта блестело от пота.
– Нет сомнения, что ему действительно кажется все прекрасным. Он считает, что остался один. Наверное, он не видел еще ни одного города. Думает, что он…
От волнения Уайт замолчал, и не менее встревоженный Кэл добавил за него:
– Бог.
Через мгновение Уайт немного справился с собой и сказал:
– Мы не сможем договориться с ним. Сигналь Флоникусу.
– Я попытаюсь подойти к нему близко и выхватить контроллер, – решительно заявил Том.
– Нет, Том, я запрещаю…
Но Том уже начал спускаться вниз по дюне, стараясь сохранять спокойствие. Идти по песчаному склону было тяжело. Том крикнул:
– Успокойся, Дональд. Ты же видишь, что это я.
– Мой друг Томас. Разумеется, вижу.
– Мы не причиним тебе вреда, Дональд. Убери оружие.
– Не пытайся одурачить меня, Томас, – отвечал Дональд. – Ты мне больше не друг. Раз ты явился сюда вместе с ними.
Поборов страх, Том достиг подножия дюны.
– Пожалуйста, послушай, Дональд. То, что сказал Кэл, – правда. Врата времени в аварийном состоянии. Нам очень нужен коммуникатор.
Дональд быстро направил пистолет на живот Тома.
– Коммуникатор принадлежит мне! Отныне он в руках Создателя! Ты не понимаешь, Томас. У меня теперь полная власть над жизнью и смертью. Над всем!
Правая рука Дональда начала подрагивать. Дуло лазера устрашающе качалось.
– В том числе и над тобой, Томас. Так что остановись.
Он отступил назад на один шаг – к котловану.
– Я сказал, остановись там, где стоишь…
– Ладно, оставим в покое контроллер. Давай просто поговорим. Ты не представляешь, что натворил, убив Арчибальда.
– Я изменил историю!
Том уже был ярдах в пятнадцати от Дональда. Каждый шаг, приближавший его к Купу, стоил Тому немалой силы воли. Страх сковывал его.
– Но когда ты узнаешь, что произошло…
– Ни шагу больше, Томас!
Том остановился.
– Я буду стрелять, если ты сделаешь еще хотя бы шаг. Томас, тебелучшепослушаться!
Том поднял руку.
– Дональд…
С дюны послышалось имя Тома – это Кэл окликнул брата. Рука Дональда, державшая пистолет, резко дернулась. Том молниеносно наклонился вперед и упал на песок, а в воздухе над тем местом, где он только что стоял, просвистел тонкий красный лучик.
Кто-то еще закричал. Том обернулся и увидел, как свалился на бок Гордон Уайт. На вершине дюны появился целый ряд черных шлемов. Доктор Флоникус развернул своих людей с правого и левого флангов. Похоже, зримое появление полицейских было неожиданностью не только для Тома, но и для Кэла.
Дональд соскользнул с края котлована вниз и теперь видны были только его голова и рука с лазерным пистолетом, целившимся в полицейских, бежавших от дюны с двух сторон и рассыпавшихся по одному, чтобы окружить Купа.
– Прикажите им не стрелять! – предупредил Кэл Флоникуса.
Дональд схватил пистолет обеими руками. А в следующую секунду Том услышал дикий скрежет и вслед за ним проклятья Кэла, выбившего оружие с тремя зубцами из руки офицера, который уже успел пустить его в ход.
– Я сказал – нестрелять!
– Используйте экраны! – приказал Флоникус. – Для этого мы и взяли их!
Председатель хотел применить экраны, делающие людей невидимыми, с самого начала. Но Кэл – из-за того, что не он, а кто-то другой внес предложение, – отверг эту идею. А теперь Том видел результат упрямого желания своего брата принимать самоличное решение в любой ситуации. На вершине дюны началось замешательство, в полном беспорядке полицейские разбегались во всех направлениях в поисках укрытия. Внезапно двое из них исчезли, затем еще двое, – очевидно, они воспользовались экранами.
Том посмотрел в сторону Дональда и замер от изумления…
Руки Дональда разомкнулись. Пистолет упал на песок. Медленно Куп пропадал из вида.
Вместе со всеми Том быстро побежал к тому месту, куда провалился Дональд.
– Что с доктором Уайтом?
– Исчез, – коротко ответил Кэл.
Они нашли Дональда на дне котлована.
Он лежал на боку с открытым ртом без каких-либо признаков жизни. Голубые линзы очков разбились на блестящие кусочки, многократно отражавшие солнце. Дональд был мертв.
Том чувствовал, что сейчас расплачется. Доктор Флоникус сказал:
– Мои люди приучены действовать быстро. Офицер Теп боялся, что будет убит кто-то из нас, поэтому выстрелил из сверхзвукового оружия.
Кэл жестом выразил свое согласие, что в такой напряженной ситуации могла произойти досадная ошибка. Стоя на коленях возле тела Дональда, он поднял глаза и вдруг сказал:
– Я не хотел его смерти. Я нехотелегосмерти.
– Это я – я виноват, – с трудом выговорил Том. – Я пытался. Но неожиданно до меня дошло, что никто на свете не способен образумить его. Он не поддавался ни на какие уговоры, – Том горестно покачал головой. – Доктор Уайт…
– Мэри занимается им, – сказал Флоникус, направляясь к офицеру с прямоугольным устройством, которое Том заметил раньше. Прибор был на самом деле похож на некое коммуникационное средство с эллиптическим экраном. Флоникус включил аппарат и обратился к Кэлу:
– Если бы вы согласились на мое предложение насчет скрывающих щитов, доктор Линструм, этого, наверное, можно было бы избежать.
Все еще стоя на коленях, Кэл сделал вид, что не слышит.
Флоникус посмотрел на него сердито, а потом заговорил с видеоприбором.
– Мэри?
На экране вспыхнул крошечный цветной узор, потом исчез – и появилось изображение лица девушки. В следующий момент лицо Мэри сместилось, и Том увидел доктора Уайта, лежавшего на песке с закрытыми глазами.
Послышался голос Мэри, слегка дребезжавший в динамике:
– Рана глубокая, в области ребер. Но, надеюсь, не смертельная.
– Садитесь в один из кораблей и немедленно возвращайтесь с раненым в город.
Мэри послушно кивнула. Изображение пропало.
Кэл разыскал коммуникатор и стряхнул с него песок. В глазах доктора Линструма стояло нетипичное для него выражение растерянности.
– Дональд умер. Но это ничего не изменило. Его смерть не уничтожила содеянного им зла.
Запутанные, сложные для понимания парадоксы потока времени, о которых вдруг подумал Том, зародили в его душе искорку надежды. Он вспомнил свои размышления о нескольких Дональдах, сосуществующих в разных местах вдоль реки времени. Надежда увеличилась, когда Кэл сказал:
– В том прошлом – тринадцатого марта – должен существовать другой Дональд. Еще живой.
– Тот Дональд, который отправился туда, чтобы убить Арчибальда? – как бы уточнял Том. – Дотого, как он прибыл сюда и… и умер?
– Да, – Кэл не отрывал взгляда от коммуникатора. – Мы можем снова поймать его.
Том потерял счет времени. Сколько он ждет? Три часа? Четыре? Казалось, целую вечность.
Он подошел к прозрачной стене и начал рассматривать высокие башни, которые окутал туман, поднимавшийся с земли. Том никак не мог забыть обиду от того, что Кэл снова заставил его замолчать, причем сделал это в грубой форме. Время тогда как раз приближалось к полудню.
Почему? Ведь он хотел помочь Кэлу. Том опять погрузился в раздумья, и его все больше охватывала злость, ставшая такой частой гостьей в последнее время.
Не находил оправдания Кэлу Том и тогда, когда говорил себе, что брат нервничает и переживает из-за усложнившихся обстоятельств, в которых они оказались. Гибель Дональда открыла ящик Пандоры с новыми несчастьями.
Том печально смотрел на стену, через которую падал на него красноватый свет. Мысли о Дональде почти оставили его. Но Том не забыл те хорошие времена, когда они дружили. На мгновение он вспомнил, как труп Дональда быстро унесли в холодное помещение – вплоть до особого распоряжения Кэла.
Распоряжение Кэла. ВсегдараспоряжениеКэла!
Казалось, братья теряют контроль над ситуацией. И как только ситуация ухудшится, их взаимоотношения станут еще напряженнее – и неприятнее. Если они оба будут продолжать жить в этом состоянии недоверия и риска, гнев Тома может, наконец, вырваться наружу. И произойдет самая большая ссора.
«Ну, что ж, – подумал он, – она назревала уже давно».
Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Том вернулся в полутемную комнату, где находился Гордон Уайт.
Ученый лежал в так называемой терапевтической кровати. Она походила на гигантское пластмассовое яйцо, разрезанное по длине. С его краев тянулись разные трубки и измерительные устройства в виде подушечек к вискам, рукам, ногам и груди Уайта. Непривычные приборы в стене позади кровати рассказывали вслух о состоянии всех его жизненных систем.
Прямо над кроватью висела круглая тарелка. Ее поверхность была усеяна крошечными красными точками. Флоникус пытался объяснить, как невидимые лучи из этого экрана залечивают тяжелую рану. Но прошлой ночью, когда Уайта поместили в госпиталь, Том был таким уставшим, что почти ничего не понял.
Внешне Уайт выглядел хорошо. Он спал, и дыхание его было ровным. Светлая больничная одежда скрывала лазерную рану.
Экстренный видеозвуковой монитор в углу повторял в цветном изображении показ того, что происходило в полдень: кусок высохшей равнины, расположенный недалеко от того участка, который стал местом их прибытия в сороковой век; на заднем плане четыре офицера в шлемах стоят напротив машины, доставившей Кэла и Сиднея Сикса к пункту отправления; полицейские выглядят явно обеспокоенными.
Занавес из вертикальных лучей света, служивший дверью, внезапно растаял. Вошла Мэри.
Прежде чем световые лучи заполнили проем снова, Том заметил двух врачей снаружи. Один из них был около восьми футов ростом.
Серые в точечках глаза Мэри сначала обнаружили присутствие в комнате Тома, а потом обратились к мониторам.
– Он потрясающе быстро поправляется, Тхомас. В сущности, он может прийти в сознание уже завтра.
– Значит, ты веришь, что он выздоровеет?
– Мы были уверены в этом сразу после того, как твоего друга благополучно доставили в госпиталь. Трудность состояла в том, чтобы не допустить распространения заражения ткани вокруг раны. С чем мы также успешно справились, к нашему счастью, – она кивнула в сторону телеэкрана, на котором была все та же картинка равнины, залитой красным светом. – Никаких признаков появления твоего брата и того странного ящика?
– Нет еще.
Он почти привык к дребезжанию ее голоса в горловой накладке и даже начал благосклонно относиться к ее внешности, в том числе и к плотно покрытой голове. Вообще-то она была хорошенькой девушкой – с правильными чертами лица, с красивыми, благородными губами. С чем Том никак не мог примириться, так это с ее постоянной манерой важничать и напоминать о своем превосходстве. Вот и теперь на вопрос Тома о том, не могут ли настоящие доктора лечить Уайта, она с возмущением ответила:
– Я сама вполне квалифицированный…
– Так ты строительный инженер, а вдобавок еще и практикующий врач?
– Совершенно верно.
– В нашем же сравнительно примитивном веке учеба и медицинская практика настолько сложны, что человек не располагает временем, чтобы заниматься еще чем-то другим. Конечно, я понимаю, у тебя самый высший интеллект…
– Но дело не только во мне, Тхомас. Наши штатные врачи все до одного занимаются еще каким-то другим родом деятельности. Доктор Холмм, молодой человек, которого ты видел, конструирует также машины для приготовления пищи, а, кроме того, является помощником дирижера нашего оркестра легкой музыки.
– Чем объяснить, что вы так много умеете?
– Человеческий мозг способен на большие достижения, если его использовать на полную мощность. В силу того, что все наше развитие, или обучение, как называете вы, осуществляется в зачаточном состоянии и раннем детстве, у нас освобождается большое количество времени для овладения многими профессиональными навыками.
Том молчал. В первый раз ее обычно горделивый взгляд немного смягчился.
– Мои вчерашние высказывания рассердили тебя, да, Тхомас?
– Рассердили меня? Ничуть.
– Скажи честно, Тхомас. Наверное, я была слишком резка. Теперь, когда мне понятны недостатки твоего умственного развития…
– Спасибо!
– Пожалуйста, не сердись. Я не хотела тебя обидеть…
Она выглядела беспомощной. Все-таки у нее есть чувства!
Ее голос стал тише:
– Прежде чем разозлиться, Тхомас, подумай. Несмотря на все совершенства наших людей, мы не нашли способ остановить вымирание человеческого рода.
И она посмотрела на него с такой болью в глазах, что его враждебность сразу исчезла.
Мэри снова повернулась к экрану.
– Как долго твой брат и говорящий ящик будут отсутствовать?
– Не могу сказать точно. Они должны дождаться появления Дональда на даче в Лукауте. И, кроме того, потребуется время, чтобы отсюда попасть к Вратам, в наши дни, и переналадить аппаратуру на середину марта. Потом, прежде чем отправиться снова в будущее, им придется еще раз вернуться к Вратам и настроить их на ваше время.
Опускаясь в кресло с резьбой, Мэри сказала:
– Между твоим братом и плавающей машиной плохие отношения. Я так и не поняла, зачем твой брат взял ее с собой.
Во взгляде Тома появилась горечь.
– Я не думаю, что Кэл намеревался действовать в одиночку. Но была и другая причина. До того, как брат принял решение взять Сикса, я высказал желание пойти с ним.
– И он отверг твое предложение?
– Естественно. Он сказал, что кто-то должен оставаться с Гордоном на случай, если поток времени будет возвращен в свое первоначальное русло. Это была лишь отговорка. Кэл – выдающийся человек, что иногда создает ему и другим проблемы. Он совершенно не допускает того, что кто-то другой способен предлагать дельные идеи.
– Особенно, если предлагает кто-то из чужаков, – подтвердила Мэри. – Я заметила в нем дух противоречия.
– О, ты еще и психолог?
– Я посетила много спецсеминаров на тему об индивидуальных особенностях поведения человека. У твоего брата недостаток, типичный для людей с подобным складом ума. Недостаток, который всегда приводит к разногласиям с другими людьми, к враждебности…
– Этот недостаток, Мэри, может привести к беде. И он приведет, если…
Изменившееся на экране компьютера изображение привлекло внимание Тома. Разговор с девушкой, который начинал, казалось, приобретать дружеский характер, был прерван.
Все четыре офицера побежали к кому-то или чему-то, что было вне диапазона видимости.
Том нажал на кнопку для немедленной связи с полицейскими. Они должны были услышать его голос в приемопередающих устройствах внутри своих шлемов.
– Они вернулись? – спросил Том.
Взволнованная Мэри показала на город за стеной и воскликнула:
– Посмотри, Тхомас, – ничего не изменилось!
Она была права. Не было никаких визуальных доказательств того, что поток времени пошел по альтернативному пути.
Офицеры исчезли с экрана. Том крикнул громче. Они услышали его и изменили угол обзора объектива. Том увидел, как полицейские сгрудились вокруг Кэла. Потом заметил знакомую покачивающуюся антенну.
– Кэл? Сикс? Ответьте кто-нибудь!
Один из офицеров снова переменил положение оптических линз, после чего Том и Мэри увидели крупным планом плавающий металлический ящик, а позади него половину лица Кэла.
Кэл был необычайно бледен. По какой-то причине он закрыл глаза.
– Сикс, вы добрались до дачи в Лукауте? – спросил Том.
– Запросто. Во время нашего второго посещения бункера с целью переналадить Врата времени мы… я не могу говорить дальше в данный момент.
– Но мы ждали всю вторую половину дня…
– Произошел несчастный случай! Покажите, офицеры!
– Они, должно быть, потерпели неудачу, – сказал чуть слышно Том.
Всю площадь дисплея заняло изображение головы в черном шлеме.
– Офицер Клок просит приготовить терапевтическую кровать и реанимационную аппаратуру. Мы спешно везем Линструма в город.
Объектив, быстро повернутый в другом направлении, позволил увидеть Кэла. В бункере он успел надеть одежду двадцатого века. Том сразу заметил причину бледности Кэла.
Он страдал от боли. Большое мокрое пятно расползлось на передней части пиджака. Пятно крови.
Сидней Сикс, потеряв самообладание, воскликнул:
– Я предлагал ему остаться на лечение в своей родной эпохе! Когда мы были еще в бункере! Доктор Линструм же настоял на возвращении сюда, чтобы увидеть, что здесь изменилось. Он едва стоит…
– Кто стрелял в него? – с жаром спросил Том. – Арчибальд жив или мертв?
Ответа не было. Сикс закричал:
– Держитеего!
Но Кэл все же упал и исчез из поля зрения объектива.
13. ДОНАЛЬД НОМЕР ДВА
Спустившись на два этажа ниже в полупустую комнату, доктор Холмм и Том обсуждали состояние Кэла, а Сидней Сикс плавал поблизости.
Спокойный тон молодого врача не уменьшал тревоги Тома. Кэла быстро поместили в одно из хирургических отделений этого здания. Но Том до сих пор не знал, что произошло в Лукауте.
– Рану твоего брата мы классифицируем как довольно опасную. Может помочь только пересадка.
– Пересадка?! Чего именно?
– Лазерный луч повредил часть его кишечника. У него внутреннее кровотечение. Однако совсем скоро мы остановим его. Я сделаю пересадку. Советую реанимировать его здесь. Если подтвердится то, что рана слишком серьезна, я смогу принять меры для его лечения.
– Вы собираетесь заменить его разрушенный кишечник чьим-то другим?
Спокойный тон молодого врача не уменьшал тревоги Тома. Кэла быстро поместили в одно из хирургических отделений этого здания. Но Том до сих пор не знал, что произошло в Лукауте.
– Рану твоего брата мы классифицируем как довольно опасную. Может помочь только пересадка.
– Пересадка?! Чего именно?
– Лазерный луч повредил часть его кишечника. У него внутреннее кровотечение. Однако совсем скоро мы остановим его. Я сделаю пересадку. Советую реанимировать его здесь. Если подтвердится то, что рана слишком серьезна, я смогу принять меры для его лечения.
– Вы собираетесь заменить его разрушенный кишечник чьим-то другим?