– Из прошлого, которое было ровно две тысячи лет назад.
Доктор Флоникус полузакрыл свои серые глаза.
Том начал проникаться атмосферой этой комнаты, всего города: везде порядок, все под контролем и в равновесии – полный контраст жалкому запустению окружающей местности.
Ошеломленный доктор Флоникус просто попросил:
– Объясните.
И Кэл начал рассказывать.
Когда Кэл закончил, Флоникус сказал:
– Ваш рассказ поражает воображение. Пожалуйста, дайте мне несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– А я был склонен думать, что ваше общество владеет механизмом путешествий во времени, – удивился Уайт.
– Мне встречались упоминания об этом в литературе, – отвечал Председатель. – В одной или двух невразумительных сносках, если мне не изменяет память. Мы не располагаем знаниями о том, как осуществляются такие путешествия.
Кэл удивленно поднял брови:
– Вы хотите сказать, что секрет утерян?
– Наряду со многими другими технологическими достижениями прошлого.
Доктор Флоникус шагнул к наружной стене и продолжал говорить, повернувшись к гостям спиной:
– Вид этого прекрасного города не должен вводить вас в заблуждение. Таких городов, разбросанных по всему миру, только девятнадцать. Все вместе они и называются Федеральной Землей. Девяносто девять процентов поверхности земного шара непригодно для человеческой жизни.
Путешественники из двадцатого века не могли проронить ни слова, услышав эту оглушительную новость.
Флоникус продолжал:
– Вы говорите, что вам нужна помощь в поисках одного из ваших коллег, который отправился в наше время. Для этого я должен убедиться, что вы прибыли именно из двадцатого века.
– Мы даже не предполагали, что нам когда-то придется это доказывать, – признался Кэл.
– Самым убедительным доказательством является ваше собственное удивительное телосложение. Вы такого низкого роста! Неужели человеческая порода могла так сильно измениться за какие-то две тысячи лет? По книгам, конечно, известно, что такие изменения действительно произошли. Но встретиться с живыми существами… – Флоникус покачал головой. – Я считаю, что намного легче иметь дело с абстрактными фактами. Однако в настоящий момент вы, вероятно, нуждаетесь в отдыхе и подкреплении…
Неожиданно двустворчатая дверь распахнулась, и в нее вбежала девушка.
– Отец, можно мне поработать в главном вычислительном центре? У меня не получаются расчеты на этих…
И она замолчала, увидев вдруг посторонних.
Девушка была примерно такого же возраста, как Том. Хорошо сложена. И выше Тома всего лишь на дюйм. Наверное, женщины этого далекого будущего не подверглись таким резким эволюционным изменениям, как мужчины.
У девушки было хорошенькое лицо и ясные серые с крапинками глаза, похожие на глаза доктора Флоникуса, но не такие широкие. Судя по тому, как выглядела ее голова, плотно обтянутая матерчатым головным убором, оставив открытым только овал лица, она была лысой.
С нетерпением в голосе Флоникус сказал ей:
– Мэри, я занят переговорами с этими редкостными посетителями…
– Я слышала о них. Но сказать, что они просто редкостные… – И тут же спохватилась: – Нас переводят?
– Они не говорят на нашем языке по причинам, о которых я расскажу тебе позже. Пожалуйста, изложи свои проблемы, Мэри. Только кратко!
– В мои вычисления постоянно вкрадываются грубые ошибки. Работа всей группы остановилась на мертвой точке. Если я не смогу воспользоваться вычислительным центром сегодня ночью…
Флоникус разъяснил гостям:
– Моя дочь занимается конструированием новой пешеходной дороги на двенадцатом уровне.
– Конструированием? – удивился Том. – Сколько же ей лет?
– Календарных? Семнадцать. А почему вы спрашиваете?
– Семнадцать – и уже работает над строительным проектом?
– Возглавляет работу, – внес поправку Флоникус.
А его дочь в это время рассматривала Тома с явной неприязнью. Он был, хоть и ненамного, но ниже ростом. И у него были волосы.
Председатель сказал своей дочери:
– Этого молодого человека зовут Томас Линструм. Он брат другого нашего гостя. Им непонятен наш образ жизни, Мэри. Почему так, я объясню тебе позже.
– Вычислительный центр…
– Тебе придется побеспокоить оператора. Но раз твоя команда зашла в тупик, я даю тебе разрешение. В следующий раз будь более внимательной при подготовке теоретической базы.
– Совет принят. Спасибо, отец.
Она собралась уходить, все еще с любопытством поглядывая на незнакомцев.
– Добрый вечер вам всем – кто бы вы ни были! – сказала она.
Когда Мэри ушла, Флоникус вздохнул:
– Она нетерпелива и импульсивна. Как все молодые. Но я уверяю вас, что она обладает достаточными способностями, чтобы руководить конструкторской работой. Ее индекс по результатам тестирования – три-десять, что причисляет ее к разряду гениев.
– Гений! – воскликнул Кэл, явно не желая согласиться с мыслью о том, что семнадцатилетняя девочка может быть умнее его.
– В этом нет ничего сверхъестественного, – отвечал Флоникус. – Фактически восемьдесят пять процентов детей, рожденных на Федеральной Земле, достигают такой же оценки. Как я уже говорил, мы утеряли целый ряд технологических секретов прошлого. Но не все. Некоторые продолжают существовать и поныне. Как, например, применение химических средств для стимулирования человеческого эмбриона и ограждения его от пагубных эмоциональных факторов, которые могут потенциально задержать развитие зародыша и лишить его генетических свойств в максимальном объеме. Короче говоря, мы все еще знаем, как помочь человеческому мозгу использовать весь свой потенциал.
В ответ на изумленные взгляды своих гостей Флоникус, взмахнув рукой, добавил:
– Химия, джентльмены, обыкновенная химия! Этой технологии пятьсот лет! На сегодняшний день она еще приносит пользу всему обществу. А если подумать о будущем… – медленно направляясь к прозрачной стене, он не отрывал взгляда от моря огней внизу. – …то это тщетные упражнения.
Доктор Флоникус снова повернулся к ним. Под его глазами лежали мрачные тени. Может быть, такой эффект давало освещение, но скорее всего они были результатом его горестных раздумий.
– Не принимайте мои проценты насчет гениальных детей за благополучное положение дел. Мы располагаем другой, намного более красноречивой статистикой. Стопроцентная рождаемость детей наблюдается только у четырех процентов мирового населения. Остальная часть человеческого рода неспособна к воспроизводству. В результате – количество человеческих существ на земле неуклонно сокращается от века к веку. Гении в конце концов ничего не будут стоить, если лучшим умам Федеральной Земли не удастся найти ключ к решению проблемы возрождения человечества. В качестве исторической справки могу добавить, что такие поиски ведутся непрерывно уже много столетий. Безуспешно.
С отчаянием в голосе Председатель продолжал:
– Попросту говоря, человеческая раса умирает. Еще две или три сотни лет… – он передернул плечами. – Весьма вероятно, что исчезнут и нынешние девятнадцать городов. Искусственное производство детей – не выход. Мы уже пробовали это делать. То же самое соотношение между бесплодием и способностью к оплодотворению – девяносто шесть против четырех – сохраняется и среди тех, кто был рожден в лаборатории. К сожалению, процент рождаемости имеет тенденцию к дальнейшему снижению, судя по последним данным. Некогда после вашей эпохи, такой сравнительно недолгой, и около одной тысячи девятисот лет до моей…
Флоникус сделал красноречивый печальный жест.
– …в катастрофе, размеры которой невозможно выразить словами, человечество уничтожило себя.
Доктор Флоникус полузакрыл свои серые глаза.
Том начал проникаться атмосферой этой комнаты, всего города: везде порядок, все под контролем и в равновесии – полный контраст жалкому запустению окружающей местности.
Ошеломленный доктор Флоникус просто попросил:
– Объясните.
И Кэл начал рассказывать.
Когда Кэл закончил, Флоникус сказал:
– Ваш рассказ поражает воображение. Пожалуйста, дайте мне несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– А я был склонен думать, что ваше общество владеет механизмом путешествий во времени, – удивился Уайт.
– Мне встречались упоминания об этом в литературе, – отвечал Председатель. – В одной или двух невразумительных сносках, если мне не изменяет память. Мы не располагаем знаниями о том, как осуществляются такие путешествия.
Кэл удивленно поднял брови:
– Вы хотите сказать, что секрет утерян?
– Наряду со многими другими технологическими достижениями прошлого.
Доктор Флоникус шагнул к наружной стене и продолжал говорить, повернувшись к гостям спиной:
– Вид этого прекрасного города не должен вводить вас в заблуждение. Таких городов, разбросанных по всему миру, только девятнадцать. Все вместе они и называются Федеральной Землей. Девяносто девять процентов поверхности земного шара непригодно для человеческой жизни.
Путешественники из двадцатого века не могли проронить ни слова, услышав эту оглушительную новость.
Флоникус продолжал:
– Вы говорите, что вам нужна помощь в поисках одного из ваших коллег, который отправился в наше время. Для этого я должен убедиться, что вы прибыли именно из двадцатого века.
– Мы даже не предполагали, что нам когда-то придется это доказывать, – признался Кэл.
– Самым убедительным доказательством является ваше собственное удивительное телосложение. Вы такого низкого роста! Неужели человеческая порода могла так сильно измениться за какие-то две тысячи лет? По книгам, конечно, известно, что такие изменения действительно произошли. Но встретиться с живыми существами… – Флоникус покачал головой. – Я считаю, что намного легче иметь дело с абстрактными фактами. Однако в настоящий момент вы, вероятно, нуждаетесь в отдыхе и подкреплении…
Неожиданно двустворчатая дверь распахнулась, и в нее вбежала девушка.
– Отец, можно мне поработать в главном вычислительном центре? У меня не получаются расчеты на этих…
И она замолчала, увидев вдруг посторонних.
Девушка была примерно такого же возраста, как Том. Хорошо сложена. И выше Тома всего лишь на дюйм. Наверное, женщины этого далекого будущего не подверглись таким резким эволюционным изменениям, как мужчины.
У девушки было хорошенькое лицо и ясные серые с крапинками глаза, похожие на глаза доктора Флоникуса, но не такие широкие. Судя по тому, как выглядела ее голова, плотно обтянутая матерчатым головным убором, оставив открытым только овал лица, она была лысой.
С нетерпением в голосе Флоникус сказал ей:
– Мэри, я занят переговорами с этими редкостными посетителями…
– Я слышала о них. Но сказать, что они просто редкостные… – И тут же спохватилась: – Нас переводят?
– Они не говорят на нашем языке по причинам, о которых я расскажу тебе позже. Пожалуйста, изложи свои проблемы, Мэри. Только кратко!
– В мои вычисления постоянно вкрадываются грубые ошибки. Работа всей группы остановилась на мертвой точке. Если я не смогу воспользоваться вычислительным центром сегодня ночью…
Флоникус разъяснил гостям:
– Моя дочь занимается конструированием новой пешеходной дороги на двенадцатом уровне.
– Конструированием? – удивился Том. – Сколько же ей лет?
– Календарных? Семнадцать. А почему вы спрашиваете?
– Семнадцать – и уже работает над строительным проектом?
– Возглавляет работу, – внес поправку Флоникус.
А его дочь в это время рассматривала Тома с явной неприязнью. Он был, хоть и ненамного, но ниже ростом. И у него были волосы.
Председатель сказал своей дочери:
– Этого молодого человека зовут Томас Линструм. Он брат другого нашего гостя. Им непонятен наш образ жизни, Мэри. Почему так, я объясню тебе позже.
– Вычислительный центр…
– Тебе придется побеспокоить оператора. Но раз твоя команда зашла в тупик, я даю тебе разрешение. В следующий раз будь более внимательной при подготовке теоретической базы.
– Совет принят. Спасибо, отец.
Она собралась уходить, все еще с любопытством поглядывая на незнакомцев.
– Добрый вечер вам всем – кто бы вы ни были! – сказала она.
Когда Мэри ушла, Флоникус вздохнул:
– Она нетерпелива и импульсивна. Как все молодые. Но я уверяю вас, что она обладает достаточными способностями, чтобы руководить конструкторской работой. Ее индекс по результатам тестирования – три-десять, что причисляет ее к разряду гениев.
– Гений! – воскликнул Кэл, явно не желая согласиться с мыслью о том, что семнадцатилетняя девочка может быть умнее его.
– В этом нет ничего сверхъестественного, – отвечал Флоникус. – Фактически восемьдесят пять процентов детей, рожденных на Федеральной Земле, достигают такой же оценки. Как я уже говорил, мы утеряли целый ряд технологических секретов прошлого. Но не все. Некоторые продолжают существовать и поныне. Как, например, применение химических средств для стимулирования человеческого эмбриона и ограждения его от пагубных эмоциональных факторов, которые могут потенциально задержать развитие зародыша и лишить его генетических свойств в максимальном объеме. Короче говоря, мы все еще знаем, как помочь человеческому мозгу использовать весь свой потенциал.
В ответ на изумленные взгляды своих гостей Флоникус, взмахнув рукой, добавил:
– Химия, джентльмены, обыкновенная химия! Этой технологии пятьсот лет! На сегодняшний день она еще приносит пользу всему обществу. А если подумать о будущем… – медленно направляясь к прозрачной стене, он не отрывал взгляда от моря огней внизу. – …то это тщетные упражнения.
Доктор Флоникус снова повернулся к ним. Под его глазами лежали мрачные тени. Может быть, такой эффект давало освещение, но скорее всего они были результатом его горестных раздумий.
– Не принимайте мои проценты насчет гениальных детей за благополучное положение дел. Мы располагаем другой, намного более красноречивой статистикой. Стопроцентная рождаемость детей наблюдается только у четырех процентов мирового населения. Остальная часть человеческого рода неспособна к воспроизводству. В результате – количество человеческих существ на земле неуклонно сокращается от века к веку. Гении в конце концов ничего не будут стоить, если лучшим умам Федеральной Земли не удастся найти ключ к решению проблемы возрождения человечества. В качестве исторической справки могу добавить, что такие поиски ведутся непрерывно уже много столетий. Безуспешно.
С отчаянием в голосе Председатель продолжал:
– Попросту говоря, человеческая раса умирает. Еще две или три сотни лет… – он передернул плечами. – Весьма вероятно, что исчезнут и нынешние девятнадцать городов. Искусственное производство детей – не выход. Мы уже пробовали это делать. То же самое соотношение между бесплодием и способностью к оплодотворению – девяносто шесть против четырех – сохраняется и среди тех, кто был рожден в лаборатории. К сожалению, процент рождаемости имеет тенденцию к дальнейшему снижению, судя по последним данным. Некогда после вашей эпохи, такой сравнительно недолгой, и около одной тысячи девятисот лет до моей…
Флоникус сделал красноречивый печальный жест.
– …в катастрофе, размеры которой невозможно выразить словами, человечество уничтожило себя.
11. УМИРАЮЩАЯ ЗЕМЛЯ
– Вы знакомы с таким термином, как изобретение конца света? – спросил Флоникус. – Именно так, по крайней мере, называют его в народе.
Том, кивнув, ответил:
– Некоторые наши современники спекулируют на этом. Я имею в виду ядерное и химическое супероружие, способное уничтожить Землю. Гонка вооружений стала навязчивой идеей – чем больше оружия, тем сильнее страна. Дойдет до того, что в один прекрасный день какая-нибудь нация тайно соорудит машину, способную привести к концу света, а потом объявит о ее существовании – и обеспечит себе навсегда преимущество в силе. Многие в нашей стране выступают против создания собственного орудия опустошения. Но опасность остается, и она очень велика, хотя такая машина еще не создана.
– Да, действительно, в ваше время ее еще не было.
– Она появилась позже? – спросил Кэл.
Доктор Флоникус отвечал:
– Ее создание началось во второй половине двадцать первого века. В единственном экземпляре. Строительство завершилось только через тридцать лет, так как требовало громадных средств. Создатели машины чуть не обанкротились, потому что наряду с работой над этим адским устройством шло сооружение громадного количества защитных приспособлений. С самого начала они намеревались применить страшное устройство. И они это сделали.
По спине Тома побежали мурашки:
– Когда?
– Насколько я помню, это был 2080 год нашей эры.
– Кто построил машину? – спросил Уайт.
– Азиаты в союзе с несколькими наиболее воинственными народами, населявшими тогдашнюю Африку. Машина задумывалась для использования против западных стран и в конце концов именно так ее и применили.
Кэл побледнел.
– В наши времена речь шла о возможном конфликте между белой расой и третьим миром. Предсказывали мщение за эксплуатацию, реальную и выдуманную. Но никто не думал всерьез, что это когда-нибудь произойдет.
– Увы, произошло, – сказал Флоникус.
Том спросил:
– Машина, приведшая к концу света, была в форме бомбы?
– Не совсем так. Ее сердцем была установка где-то в Азии. Точное местоположение ее можно узнать из исторических документов. Центр управления, построенный вокруг гигантского компьютера, произвел запуск нескольких десятков радиоактивных источников, по виду очень похожих на первые, примитивные космические спутники. Каждый выпущенный на орбиту носитель излучал сильную радиацию на обширную территорию земного шара. Бомбы без взрывов, если можно так сказать. После того, как установка сработала, за считанные дни погибло около восьмидесяти процентов населения Земли. Кстати, не избежали истребления и соотечественники создателей машины. Оказалось просто невозможным защитить большое количество людей от радиации такой громадной силы. В итоге людские ресурсы азиатов значительно уменьшились. Они не смогли извлечь максимальную выгоду из своей безумной стратегии. Сумев заселить только половину земного шара, они владели им примерно двенадцать лет. По правде, и владеть-то было нечем – мало что уцелело.
После паузы Флоникус заговорил тихим голосом:
– С момента этой глобальной катастрофы и начался закат человеческого рода. Почти столетие планета находилась в состоянии, близком к первобытному. Первые поселения на Луне и Марсе, поселения, с которыми были связаны громадные надежды в начале двадцать первого века, утратили все контакты с планетой-родиной. Лишившись снабжения и поддержки, они вскоре погибли. Через некоторое время на Земле начался восстановительный процесс, включавший и тот ужасный период, когда на свет появлялись генетические уродцы – неизбежные плоды радиации. Оставшиеся в живых обитали под землей в течение почти четырехсот лет – до тех пор, пока окончание радиоактивного полураспада дало, наконец, им возможность вернуться на поверхность. К этому времени генетические свойства человека изменились коренным образом. Что самое ужасное, резко снизилась способность людей производить себе подобных. С тех пор смерть планеты – и человеческого рода – в сущности неотвратима. В силу того, что процесс идет так медленно… – Флоникус печально улыбнулся и закончил: – …мы позволяем себе делать вид, что все в порядке. Но это иллюзия. Возможно, такая иллюзия необходима для сохранения нормальной психики.
Воцарилась тишина.
Том пристально смотрел на сверкавший огнями город из башен. Где-то там Мэри хлопочет над строительным проектом. Что толку?
Сможет ли этот необычный город создать полноценную жизнь для людей даже после такого благоустройства? Вспомнив опустошенные окрестности города, похожего на крепость, стоящую во вражеском лагере, Том пришел к твердому и вместе с тем грустному убеждению, что Флоникус ничего не выдумывает и ничего не преувеличивает.
– Хочу еще кое-что добавить, – снова заговорил Председатель. – Я уже упоминал о том, что за столетие после 2080 года, время, полное хаоса, человек лишился многих технических достижений. И неудивительно. Целые города были сожжены толпами безумцев. Но некоторые знания удалось возвратить. Мы снова могли отправить ракеты на Луну. Но не сделали этого. Слишком дорогостоящее дело. Или другой пример. Нам и сейчас известно, как изготавливать невидимую оболочку, разработанную в начале двадцать первого века для полицейских, а затем применяемую всем населением для личной защиты. Мои офицеры иногда используют такие оболочки. А вот об эффекте перемещения во времени, который вы описали, доктор Линструм, мы ничего не знаем. Думаю, теперь вы понимаете, почему я удивился, когда узнал о вашем преследовании террориста Копа.
– Купа.
– А, да. Так вы говорите, он убил президента вашей страны, некоего Арчибелда?
– Арчибальда, – поправил Кэл.
– В наших исторических книгах пишется «Арчибелд». Ошибка вкралась, по-видимому, после катастрофы.
Уайт с изумлением спросил:
– Так вы слышали о нем?
– Дорогой мой сэр, в течение многих столетий наши историки пытались найти причины, вызвавшие всемирную гибель. Ваш Арчибелд был уничтожен в середине своего президентского срока. И я знаю, что он активно работал над программой уничтожения оружия, которое было предшественником изобретения конца света.
– Именно поэтому Куп и убил его, – сказал Том. – Он был убежден, что принимаемые Арчибальдом меры по разоружению ошибочны.
– Какая гибельная идея! По мнению наших лучших ученых, внезапное исчезновение Арчибелда с лица Земли сотни лет назад стало прямой, непосредственной причиной страшной гонки вооружений, что привело к всеобщему концу. Существует предположение, что, если бы Арчибелд остался в живых и осуществил свои планы, то все могло бы пойти совсем по-другому…
Флоникус показал рукой на сверкающий огнями город:
– И нам не пришлось бы прятаться в этих ярко освещенных пещерах в ожидании неизбежного наступления темноты.
– В таком случае наша миссия важна вдвойне, – сказал Уайт.
– Погодите, погодите!
Все повернулись на голос Сиднея Сикса. Он говорил, помахивая руками:
– Получается логическая дилемма, доктор Линструм. Если вы поймаете юношу Купа, вернетесь в лес на Адирондаках и предотвратите убийство Арчибальда, тогда события, начиная с этой точки в прошлом, изменятся и будут протекать в своем первоначальном временном русле…
– И Федеральная Земля в том виде, в каком мы ее знаем, может вообще не появиться, – добавил Флоникус. – Другими словами, мы являемся результатом, живыми последствиями того, что Арчибелда насильственно отстранили от земных дел. Эта дилемма стала очевидной за время нашей беседы.
– Я не могу отрицать такой возможности, – сказал ему Кэл. – Если мы добьемся успеха, вас может здесь не оказаться.
– Желание помочь вам может очень дорого мне стоить, доктор Линструм. Помогая вам, я тем самым буду содействовать возможному разрушению всего того, что я с таким трудом построил, – и даже своей собственной гибели…
Доктор Флоникус отвернулся и почти шепотом произнес:
– Я не готов дать окончательный ответ. Вам придется подождать.
В распоряжение гостей были предоставлены комфортабельные, но вместе с тем совершенно необычные, помещения, которые находились на несколько этажей ниже. Человек из служебного персонала Председателя показал, как обращаться со спальной платформой, похожей на обсидиановую плиту и висевшей в воздухе, казалось, без всякой поддержки.
С Тома сняли комбинезон, чтобы постирать его. Но вскоре ассистент вернулся и виновато сообщил, что стиральные автоматы отвергли незнакомую ткань и разорвали ее на клочки. Появился помощник ассистента с одеждой сорокового века: спальной пижамой, напоминающей воздушный шар, и темно-синим нательным чулком, таким же, как у полицейских.
К каждой отдельной спальне примыкала маленькая пустая комната с одной-единственной кнопкой, выступавшей из стены. Том нажал на нее. Моментально возникли слегка жужжащие волны, которые начали пощипывать оголенную кожу, пока Том не ощутил безукоризненную чистоту.
Тому не пришлось самому выключать свет в спальне. Как только он подумал, что хорошо бы оказаться в темноте, освещение погасло. Том забрался на спальную платформу и обнаружил, что не касается ее, вернее, не может коснуться. Он комфортно расслабился на мягких воздушных подушках.
Уставший, он лежал в ожидании сна. Подумал о Сиднее Сиксе, помещенном в отдельную спальню, несмотря на его заверения, что он может дать отдых своим внутренностям где угодно, даже в коридоре. Потом подумал о Мэри…
И пришел к выводу, что она вызывает в нем необычный интерес.
Девушка с лысой головой?
Уже в полусне Том улыбнулся. В своем плотно прилегающем матерчатом головном уборе она была очень привлекательна…
Ее образ сразу исчез, как только он представил себе серебристые шары, запущенные в атмосферу в тот день много веков назад. Он видел пылающие в огне континенты. Страшных генетических уродов, скитающихся по земному шару. Целые города в бункерах под землей. Колонистов на Марсе, пытающихся связаться с планетой-матерью и не получающих от нее никакого ответа…
Ключ ко всему этому – у Дональда Купа, который находится где-то здесь, на умирающей Земле. Последней тревожной мыслью, пронесшейся в голове засыпающего Тома, была мысль о Дональде. Том видел, как он идет шатающейся походкой по выжженной траве под красным солнцем, несущим гибель.
Утром доктор Флоникус пригласил всех в свои апартаменты. На треугольном столе приготовили завтрак, который состоял из бесцветного, безвкусного газированного напитка, больших розовых фруктов, напоминавших дыни, и маленьких темно-коричневых булочек с твердой, как камень, коркой. Надкусив булку, можно было сразу почувствовать сильный запах дрожжей. Жевать это хлебное изделие приходилось как жвачку.
Том, сидевший на мягкой скамейке рядом с Мэри, спросил, как продвигается ее проект.
Ясные серые глаза глянули на него с недоверием.
– Мы сейчас работаем над тем, чтобы исправить ошибку в расчетах.
Откусив кусочек дыни, она спросила:
– Тебя зовут Тхомас?
– Том – улыбнулся он.
Ответной улыбки не последовало.
– И сколько тебе лет?
Он сказал ей.
– Какой у тебя интеллектуальный уровень?
Том объяснил, что в их столетии не занимаются определением такого уровня.
– Первобытные, – так прокомментировала она его сообщение.
Том разозлился.
Вошел доктор Флоникус, выглядевший очень устало. На нем было все то же пурпурное одеяние. Неужели он не ложился и провел всю ночь в размышлениях?
Флоникус поинтересовался, как им отдыхалось, а потом перешел к делу:
– Я тщательно все продумал, доктор Линструм. Сердце подсказывает, что надо отказать вам. Но рассудок столь же убедительно говорит мне, что, если весь кошмар прошлых столетий можно уничтожить, пусть даже ценой моего «я», о чем я стараюсь не думать, то у меня в сущности нет выбора. Итак, я отдаю в ваше распоряжение все охраняющие меня машины, чтобы помочь вам найти убийцу.
Утром следующего дня три воздушных корабля, по форме похожие на капли слез, бесшумно направились в сторону от Вашингтауна. Чтобы найти Дональда Купа, не потребовалось много времени.
Напасть на след, как и объяснял доктор Флоникус, оказалось делом несложным. В самом начале полета автоматические приборы-глаза охватили своим взором окрестности площадью в триста километров, выискивая единственно возможную движущуюся точку – признак жизни в одной из ее форм. Этой точкой мог быть только Дональд, так как диких зверей уже не существовало.
Давным-давно на Земле перестали употреблять в пищу животных. Все продукты изготавливались с помощью химического синтеза. Но насекомые на бесплодной земле все же жили – в этом Том убедился. Единственным уцелевшим животным сравнительно большого размера была собака с измененной внешностью. Однако собак горожане держали в комнатах и никогда не выпускали за пределы города.
Так же, как Кэл со своей группой, Дональд появился за внешней чертой города и не попал в поле зрения сканеров, осуществлявших постоянное наблюдение за близлежащей местностью вокруг крепости в ограниченном радиусе. Команда Кэла пересекла внешнюю границу на пути к городу, что вызвало немедленное прибытие полицейских Клока и Нэма. Дональд же явно намеревался идти в другом направлении.
Не выпуская из виду обнаруженную точку, небесные корабли летели к востоку на большой высоте, чтобы Дональд не заметил, что за ним следят. На этом твердо настоял Кэл. Он решил сделать все, чтобы застать Дональда врасплох. Их настоящей целью был даже не Дональд сам по себе, а его прибор, осуществляющий связь с Вратами времени.
Не заметив города, что чуть не случилось и с Кэлом и его спутниками, Дональд побрел к берегу сухого русла, на месте которого в прошлом, по всей вероятности, был Чесапикский залив. Никакие воды не текли в Лантический океан, как назвал его Флоникус. Сам Лантический был теперь похож на выгребную яму шириной всего в сто километров, которая находилась приблизительно на полпути между материком Америком и Европой. А вокруг оставшегося от некогда мощного Атлантического океана жалкого озерка была громадная пыльная чаша.
Воздушные машины продолжали наблюдение с большой высоты. С помощью увеличительных оптических приборов убедились, что это действительно Дональд. Он к тому времени лежал в позе спящего человека на вершине дюны. А его преследователи летели на восток. На борту двух каплеподобных кораблей находились полицейские в черных жилетах и шлемах. В третьем, пилотируемом самим Флоникусом, были Кэл и его группа.
Несмотря на то, что было раннее утро, пустынная земля внизу выглядела все еще затемненной. От кораблей обтекаемой формы падала на пустошь одна общая тень, когда они плыли один над другим.
Мэри настояла, чтобы ее взяли с собой, заверив отца, что строительный проект сейчас в полном порядке. Том сидел рядом с ней на резном сиденьи позади места пилота. Он решил снова завести с ней беседу:
– Чтобы выполнять работу, которой ты занимаешься, надо пройти какую-то подготовку, школьное обучение…
Широкие глаза Мэри выражали полное непонимание.
– Школьное обучение? А что это такое?
Ее голос звучал слегка неестественно из-за горловой переводящей пластины.
– Школа – место инструктажа.
– Устаревшее понятие, – сказал Флоникус через плечо. – Школ не существует уже много веков.
– А как же вы учитесь?
– Естественным способом! – ответила ему Мэри. – Зародыш в чреве матери обучается с помощью беззвучных электронных сигналов. В мозг поступают знания…
– До рождения?
– Процесс слишком обширен, и выполнить его за девять месяцев невозможно. Обучение длится до двух лет. К этому возрасту ребенок овладевает всей суммой человеческих знаний. Ну конечно же, надо еще научиться, как применять полученные знания – на это уходит еще восемь лет. В десять подросток полностью распоряжается собой, выбирает профессию и, созрев к этому времени в достаточной мере и физически, начинает учебу по избранной специальности. К совершеннолетию юноши и девушки готовы к полноценной жизни и работе в обществе.
– Удивительно!
– Удивительным кажется твой ум, Тхомас. Я обследовала его.
Когда он спросил, каким образом, она бойко ответила, что, использовав телесканирующую аппаратуру, получила ясную картину содержимого его мозга, пока Том спал.
– Мэри! – снова вмешался Флоникус. – Это не совсем этично.
– А что тут такого, отец?
– И какой же вывод ты сделала? – спросил Том.
– Что ты человек с очень поверхностным умом, Тхомас.
Он посмотрел на нее сердито.
– Я имею в виду интеллектуальный уровень, – добавила Мэри. – Речь не идет о твоем старомодном эмоциональном складе ума.
Сидевший через проход Кэл не мог скрыть своей антипатии к девушке. Он упорно продолжал не признавать того, что она может обладать исключительными способностями. На этот раз Том думал так же, как брат.
А Мэри говорила сухим, не терпящим возражений голосом:
– К тому же, у тебя весьма своеобразное представление в отношении женского пола. Насколько я поняла, ваше общество считает женщин любовными объектами.
– Если ты подразумеваешь под этим, что мы женимся, обзаводимся детьми…
– Делая выбор наугад! По велению сердца! Придавать эмоциям решающее значение – крайне нерационально. Выбирать себе спутника жизни, основываясь на чувствах, а не на сочетаемости интеллектуальных уровней – такое можно назвать только одним словом: варварство!
Том, кивнув, ответил:
– Некоторые наши современники спекулируют на этом. Я имею в виду ядерное и химическое супероружие, способное уничтожить Землю. Гонка вооружений стала навязчивой идеей – чем больше оружия, тем сильнее страна. Дойдет до того, что в один прекрасный день какая-нибудь нация тайно соорудит машину, способную привести к концу света, а потом объявит о ее существовании – и обеспечит себе навсегда преимущество в силе. Многие в нашей стране выступают против создания собственного орудия опустошения. Но опасность остается, и она очень велика, хотя такая машина еще не создана.
– Да, действительно, в ваше время ее еще не было.
– Она появилась позже? – спросил Кэл.
Доктор Флоникус отвечал:
– Ее создание началось во второй половине двадцать первого века. В единственном экземпляре. Строительство завершилось только через тридцать лет, так как требовало громадных средств. Создатели машины чуть не обанкротились, потому что наряду с работой над этим адским устройством шло сооружение громадного количества защитных приспособлений. С самого начала они намеревались применить страшное устройство. И они это сделали.
По спине Тома побежали мурашки:
– Когда?
– Насколько я помню, это был 2080 год нашей эры.
– Кто построил машину? – спросил Уайт.
– Азиаты в союзе с несколькими наиболее воинственными народами, населявшими тогдашнюю Африку. Машина задумывалась для использования против западных стран и в конце концов именно так ее и применили.
Кэл побледнел.
– В наши времена речь шла о возможном конфликте между белой расой и третьим миром. Предсказывали мщение за эксплуатацию, реальную и выдуманную. Но никто не думал всерьез, что это когда-нибудь произойдет.
– Увы, произошло, – сказал Флоникус.
Том спросил:
– Машина, приведшая к концу света, была в форме бомбы?
– Не совсем так. Ее сердцем была установка где-то в Азии. Точное местоположение ее можно узнать из исторических документов. Центр управления, построенный вокруг гигантского компьютера, произвел запуск нескольких десятков радиоактивных источников, по виду очень похожих на первые, примитивные космические спутники. Каждый выпущенный на орбиту носитель излучал сильную радиацию на обширную территорию земного шара. Бомбы без взрывов, если можно так сказать. После того, как установка сработала, за считанные дни погибло около восьмидесяти процентов населения Земли. Кстати, не избежали истребления и соотечественники создателей машины. Оказалось просто невозможным защитить большое количество людей от радиации такой громадной силы. В итоге людские ресурсы азиатов значительно уменьшились. Они не смогли извлечь максимальную выгоду из своей безумной стратегии. Сумев заселить только половину земного шара, они владели им примерно двенадцать лет. По правде, и владеть-то было нечем – мало что уцелело.
После паузы Флоникус заговорил тихим голосом:
– С момента этой глобальной катастрофы и начался закат человеческого рода. Почти столетие планета находилась в состоянии, близком к первобытному. Первые поселения на Луне и Марсе, поселения, с которыми были связаны громадные надежды в начале двадцать первого века, утратили все контакты с планетой-родиной. Лишившись снабжения и поддержки, они вскоре погибли. Через некоторое время на Земле начался восстановительный процесс, включавший и тот ужасный период, когда на свет появлялись генетические уродцы – неизбежные плоды радиации. Оставшиеся в живых обитали под землей в течение почти четырехсот лет – до тех пор, пока окончание радиоактивного полураспада дало, наконец, им возможность вернуться на поверхность. К этому времени генетические свойства человека изменились коренным образом. Что самое ужасное, резко снизилась способность людей производить себе подобных. С тех пор смерть планеты – и человеческого рода – в сущности неотвратима. В силу того, что процесс идет так медленно… – Флоникус печально улыбнулся и закончил: – …мы позволяем себе делать вид, что все в порядке. Но это иллюзия. Возможно, такая иллюзия необходима для сохранения нормальной психики.
Воцарилась тишина.
Том пристально смотрел на сверкавший огнями город из башен. Где-то там Мэри хлопочет над строительным проектом. Что толку?
Сможет ли этот необычный город создать полноценную жизнь для людей даже после такого благоустройства? Вспомнив опустошенные окрестности города, похожего на крепость, стоящую во вражеском лагере, Том пришел к твердому и вместе с тем грустному убеждению, что Флоникус ничего не выдумывает и ничего не преувеличивает.
– Хочу еще кое-что добавить, – снова заговорил Председатель. – Я уже упоминал о том, что за столетие после 2080 года, время, полное хаоса, человек лишился многих технических достижений. И неудивительно. Целые города были сожжены толпами безумцев. Но некоторые знания удалось возвратить. Мы снова могли отправить ракеты на Луну. Но не сделали этого. Слишком дорогостоящее дело. Или другой пример. Нам и сейчас известно, как изготавливать невидимую оболочку, разработанную в начале двадцать первого века для полицейских, а затем применяемую всем населением для личной защиты. Мои офицеры иногда используют такие оболочки. А вот об эффекте перемещения во времени, который вы описали, доктор Линструм, мы ничего не знаем. Думаю, теперь вы понимаете, почему я удивился, когда узнал о вашем преследовании террориста Копа.
– Купа.
– А, да. Так вы говорите, он убил президента вашей страны, некоего Арчибелда?
– Арчибальда, – поправил Кэл.
– В наших исторических книгах пишется «Арчибелд». Ошибка вкралась, по-видимому, после катастрофы.
Уайт с изумлением спросил:
– Так вы слышали о нем?
– Дорогой мой сэр, в течение многих столетий наши историки пытались найти причины, вызвавшие всемирную гибель. Ваш Арчибелд был уничтожен в середине своего президентского срока. И я знаю, что он активно работал над программой уничтожения оружия, которое было предшественником изобретения конца света.
– Именно поэтому Куп и убил его, – сказал Том. – Он был убежден, что принимаемые Арчибальдом меры по разоружению ошибочны.
– Какая гибельная идея! По мнению наших лучших ученых, внезапное исчезновение Арчибелда с лица Земли сотни лет назад стало прямой, непосредственной причиной страшной гонки вооружений, что привело к всеобщему концу. Существует предположение, что, если бы Арчибелд остался в живых и осуществил свои планы, то все могло бы пойти совсем по-другому…
Флоникус показал рукой на сверкающий огнями город:
– И нам не пришлось бы прятаться в этих ярко освещенных пещерах в ожидании неизбежного наступления темноты.
– В таком случае наша миссия важна вдвойне, – сказал Уайт.
– Погодите, погодите!
Все повернулись на голос Сиднея Сикса. Он говорил, помахивая руками:
– Получается логическая дилемма, доктор Линструм. Если вы поймаете юношу Купа, вернетесь в лес на Адирондаках и предотвратите убийство Арчибальда, тогда события, начиная с этой точки в прошлом, изменятся и будут протекать в своем первоначальном временном русле…
– И Федеральная Земля в том виде, в каком мы ее знаем, может вообще не появиться, – добавил Флоникус. – Другими словами, мы являемся результатом, живыми последствиями того, что Арчибелда насильственно отстранили от земных дел. Эта дилемма стала очевидной за время нашей беседы.
– Я не могу отрицать такой возможности, – сказал ему Кэл. – Если мы добьемся успеха, вас может здесь не оказаться.
– Желание помочь вам может очень дорого мне стоить, доктор Линструм. Помогая вам, я тем самым буду содействовать возможному разрушению всего того, что я с таким трудом построил, – и даже своей собственной гибели…
Доктор Флоникус отвернулся и почти шепотом произнес:
– Я не готов дать окончательный ответ. Вам придется подождать.
В распоряжение гостей были предоставлены комфортабельные, но вместе с тем совершенно необычные, помещения, которые находились на несколько этажей ниже. Человек из служебного персонала Председателя показал, как обращаться со спальной платформой, похожей на обсидиановую плиту и висевшей в воздухе, казалось, без всякой поддержки.
С Тома сняли комбинезон, чтобы постирать его. Но вскоре ассистент вернулся и виновато сообщил, что стиральные автоматы отвергли незнакомую ткань и разорвали ее на клочки. Появился помощник ассистента с одеждой сорокового века: спальной пижамой, напоминающей воздушный шар, и темно-синим нательным чулком, таким же, как у полицейских.
К каждой отдельной спальне примыкала маленькая пустая комната с одной-единственной кнопкой, выступавшей из стены. Том нажал на нее. Моментально возникли слегка жужжащие волны, которые начали пощипывать оголенную кожу, пока Том не ощутил безукоризненную чистоту.
Тому не пришлось самому выключать свет в спальне. Как только он подумал, что хорошо бы оказаться в темноте, освещение погасло. Том забрался на спальную платформу и обнаружил, что не касается ее, вернее, не может коснуться. Он комфортно расслабился на мягких воздушных подушках.
Уставший, он лежал в ожидании сна. Подумал о Сиднее Сиксе, помещенном в отдельную спальню, несмотря на его заверения, что он может дать отдых своим внутренностям где угодно, даже в коридоре. Потом подумал о Мэри…
И пришел к выводу, что она вызывает в нем необычный интерес.
Девушка с лысой головой?
Уже в полусне Том улыбнулся. В своем плотно прилегающем матерчатом головном уборе она была очень привлекательна…
Ее образ сразу исчез, как только он представил себе серебристые шары, запущенные в атмосферу в тот день много веков назад. Он видел пылающие в огне континенты. Страшных генетических уродов, скитающихся по земному шару. Целые города в бункерах под землей. Колонистов на Марсе, пытающихся связаться с планетой-матерью и не получающих от нее никакого ответа…
Ключ ко всему этому – у Дональда Купа, который находится где-то здесь, на умирающей Земле. Последней тревожной мыслью, пронесшейся в голове засыпающего Тома, была мысль о Дональде. Том видел, как он идет шатающейся походкой по выжженной траве под красным солнцем, несущим гибель.
Утром доктор Флоникус пригласил всех в свои апартаменты. На треугольном столе приготовили завтрак, который состоял из бесцветного, безвкусного газированного напитка, больших розовых фруктов, напоминавших дыни, и маленьких темно-коричневых булочек с твердой, как камень, коркой. Надкусив булку, можно было сразу почувствовать сильный запах дрожжей. Жевать это хлебное изделие приходилось как жвачку.
Том, сидевший на мягкой скамейке рядом с Мэри, спросил, как продвигается ее проект.
Ясные серые глаза глянули на него с недоверием.
– Мы сейчас работаем над тем, чтобы исправить ошибку в расчетах.
Откусив кусочек дыни, она спросила:
– Тебя зовут Тхомас?
– Том – улыбнулся он.
Ответной улыбки не последовало.
– И сколько тебе лет?
Он сказал ей.
– Какой у тебя интеллектуальный уровень?
Том объяснил, что в их столетии не занимаются определением такого уровня.
– Первобытные, – так прокомментировала она его сообщение.
Том разозлился.
Вошел доктор Флоникус, выглядевший очень устало. На нем было все то же пурпурное одеяние. Неужели он не ложился и провел всю ночь в размышлениях?
Флоникус поинтересовался, как им отдыхалось, а потом перешел к делу:
– Я тщательно все продумал, доктор Линструм. Сердце подсказывает, что надо отказать вам. Но рассудок столь же убедительно говорит мне, что, если весь кошмар прошлых столетий можно уничтожить, пусть даже ценой моего «я», о чем я стараюсь не думать, то у меня в сущности нет выбора. Итак, я отдаю в ваше распоряжение все охраняющие меня машины, чтобы помочь вам найти убийцу.
Утром следующего дня три воздушных корабля, по форме похожие на капли слез, бесшумно направились в сторону от Вашингтауна. Чтобы найти Дональда Купа, не потребовалось много времени.
Напасть на след, как и объяснял доктор Флоникус, оказалось делом несложным. В самом начале полета автоматические приборы-глаза охватили своим взором окрестности площадью в триста километров, выискивая единственно возможную движущуюся точку – признак жизни в одной из ее форм. Этой точкой мог быть только Дональд, так как диких зверей уже не существовало.
Давным-давно на Земле перестали употреблять в пищу животных. Все продукты изготавливались с помощью химического синтеза. Но насекомые на бесплодной земле все же жили – в этом Том убедился. Единственным уцелевшим животным сравнительно большого размера была собака с измененной внешностью. Однако собак горожане держали в комнатах и никогда не выпускали за пределы города.
Так же, как Кэл со своей группой, Дональд появился за внешней чертой города и не попал в поле зрения сканеров, осуществлявших постоянное наблюдение за близлежащей местностью вокруг крепости в ограниченном радиусе. Команда Кэла пересекла внешнюю границу на пути к городу, что вызвало немедленное прибытие полицейских Клока и Нэма. Дональд же явно намеревался идти в другом направлении.
Не выпуская из виду обнаруженную точку, небесные корабли летели к востоку на большой высоте, чтобы Дональд не заметил, что за ним следят. На этом твердо настоял Кэл. Он решил сделать все, чтобы застать Дональда врасплох. Их настоящей целью был даже не Дональд сам по себе, а его прибор, осуществляющий связь с Вратами времени.
Не заметив города, что чуть не случилось и с Кэлом и его спутниками, Дональд побрел к берегу сухого русла, на месте которого в прошлом, по всей вероятности, был Чесапикский залив. Никакие воды не текли в Лантический океан, как назвал его Флоникус. Сам Лантический был теперь похож на выгребную яму шириной всего в сто километров, которая находилась приблизительно на полпути между материком Америком и Европой. А вокруг оставшегося от некогда мощного Атлантического океана жалкого озерка была громадная пыльная чаша.
Воздушные машины продолжали наблюдение с большой высоты. С помощью увеличительных оптических приборов убедились, что это действительно Дональд. Он к тому времени лежал в позе спящего человека на вершине дюны. А его преследователи летели на восток. На борту двух каплеподобных кораблей находились полицейские в черных жилетах и шлемах. В третьем, пилотируемом самим Флоникусом, были Кэл и его группа.
Несмотря на то, что было раннее утро, пустынная земля внизу выглядела все еще затемненной. От кораблей обтекаемой формы падала на пустошь одна общая тень, когда они плыли один над другим.
Мэри настояла, чтобы ее взяли с собой, заверив отца, что строительный проект сейчас в полном порядке. Том сидел рядом с ней на резном сиденьи позади места пилота. Он решил снова завести с ней беседу:
– Чтобы выполнять работу, которой ты занимаешься, надо пройти какую-то подготовку, школьное обучение…
Широкие глаза Мэри выражали полное непонимание.
– Школьное обучение? А что это такое?
Ее голос звучал слегка неестественно из-за горловой переводящей пластины.
– Школа – место инструктажа.
– Устаревшее понятие, – сказал Флоникус через плечо. – Школ не существует уже много веков.
– А как же вы учитесь?
– Естественным способом! – ответила ему Мэри. – Зародыш в чреве матери обучается с помощью беззвучных электронных сигналов. В мозг поступают знания…
– До рождения?
– Процесс слишком обширен, и выполнить его за девять месяцев невозможно. Обучение длится до двух лет. К этому возрасту ребенок овладевает всей суммой человеческих знаний. Ну конечно же, надо еще научиться, как применять полученные знания – на это уходит еще восемь лет. В десять подросток полностью распоряжается собой, выбирает профессию и, созрев к этому времени в достаточной мере и физически, начинает учебу по избранной специальности. К совершеннолетию юноши и девушки готовы к полноценной жизни и работе в обществе.
– Удивительно!
– Удивительным кажется твой ум, Тхомас. Я обследовала его.
Когда он спросил, каким образом, она бойко ответила, что, использовав телесканирующую аппаратуру, получила ясную картину содержимого его мозга, пока Том спал.
– Мэри! – снова вмешался Флоникус. – Это не совсем этично.
– А что тут такого, отец?
– И какой же вывод ты сделала? – спросил Том.
– Что ты человек с очень поверхностным умом, Тхомас.
Он посмотрел на нее сердито.
– Я имею в виду интеллектуальный уровень, – добавила Мэри. – Речь не идет о твоем старомодном эмоциональном складе ума.
Сидевший через проход Кэл не мог скрыть своей антипатии к девушке. Он упорно продолжал не признавать того, что она может обладать исключительными способностями. На этот раз Том думал так же, как брат.
А Мэри говорила сухим, не терпящим возражений голосом:
– К тому же, у тебя весьма своеобразное представление в отношении женского пола. Насколько я поняла, ваше общество считает женщин любовными объектами.
– Если ты подразумеваешь под этим, что мы женимся, обзаводимся детьми…
– Делая выбор наугад! По велению сердца! Придавать эмоциям решающее значение – крайне нерационально. Выбирать себе спутника жизни, основываясь на чувствах, а не на сочетаемости интеллектуальных уровней – такое можно назвать только одним словом: варварство!