Уайт не мог оторвать глаз от плавающего ящика.
– Что это может быть?
Дональд пожал плечами:
– Не знаю. Но это, несомненно, металл. А металл горит, – Куп с пренебрежением подбросил в руке пистолет и добавил: – Так же, как и вы все.
Как бы услышав слова Дональда, стрелки на дисках металлического привидения яростно запрыгали, а руки заходили взад и вперед.
У Тома было такое ощущение, что они все вместе сошли с ума.
– А теперь слушайте внимательно, – скомандовал Дональд. – Я хочу, чтобы вы подвигались. Но очень медленно. Вы первый, Уайт.
– Куда?
– Вот туда.
Все посмотрели на массивную дверь. Кэл с изумлением выдохнул:
– В хранилище?
– Не волнуйтесь, – сказал ему Дональд. – Я включу там кондиционер. Надо, чтобы вы мне не мешали.
– Куп, если ты снова попытаешься использовать Врата времени…
– Доктор Линструм, ваши теории о так называемых последствиях не интересуют меня.
– Непоправимый вред всему ходу истории – это не теория! Это весьма реальная возможность.
– Откуда вы знаете? Кто пользовался Вратами времени для чего-то другого, кроме ваших глупых исследований? Никто!
– Ты не можешь всерьез думать о попытке убить Арчибальда! – воскликнул Уайт.
Перейдя почему-то почти на шепот, Дональд ответил:
– Я человек дела, а не просиживающий стулья философ. И никогда не был так серьезен. Так, доктор Уайт – открывайте хранилище.
Гордон поежился и пошел к массивной двери. Он нажал кнопку на панели управления рядом с дверью, и, когда она открылась, зашел внутрь.
Пересекая вестибюль большими шагами, Дональд не отрывал спины от блочной стенки и остановился рядом с красной дверью.
– Теперь вы, доктор Линструм. Откройте эту дверь. Позовите Валкера и Стейна, потом сразу отходите назад. Если я увижу что-то подозрительное на вашем лице, я убью вас первым.
Превозмогая страх, Том окликнул брата по имени. Едва заметным движением век Кэл дал понять, что слышит Тома. Том сказал:
– Он не сможет уложить всех нас, если мы нападем на него.
Дональд улыбнулся.
– Я все ждал, когда к кому-нибудь из вас придет эта мысль. Несомненно, ты прав. Но с другой стороны, Томас, один или двое из вас точно будут убиты. Ты хочешь подписать смертный приговор своему брату?
С упавшим сердцем Том вынужден был признать, что с Дональдом нелегко справиться. Лазерный пистолет способен смертельно ранить человека в долю секунды. Риск был слишком велик.
– Вызывайте их! – скомандовал Дональд.
Слегка дрожащей рукой Кэл тронул соответствующую кнопку, подождал, пока красное полотно двери скрылось внутри стены, и крикнул:
– Стейн? Валкер? Можете срочно прийти сюда?
Дональд угрожающе замахал:
– Назад!
Кэл повиновался. В туннеле послышались шаги. Дональд насторожился.
Шаги приближались. В проеме двери появился доктор Стейн. Он сразу увидел плавающий металлический ящик и уже хотел свернуть к нему…
Потом вышел доктор Валкер. Дональд пнул его в поясницу.
Валкер свалился на Стейна, который упал на колени. Пока Стейн и Валкер поднимались, Дональд занял удобную позицию в дальнем углу вестибюля.
– Ничего не предпринимайте, – предупредил Кэл Стейна и Валкера, когда они еще барахтались на полу. – Он убьет нас, если вы сделаете попытку…
– Но… – Валкер показал на висевший в воздухе ящик. – Чтотамтакое?
Дональд вдруг зло сощурил глаза.
– Ничего общего с вашими защитными приборчиками, не так ли?
Кэл молча покачал головой. Том был совсем обескуражен.
Показавшуюся вначале такой заманчивой мысль Кэл отбросил в ту же секунду, как она пришла ему в голову. Если бы им удалось убедить Дональда, что ящик, чем бы он ни был на самом деле, фиксирует все это дикое представление…
Но Кэл не привык прибегать к обману, к тому же, как и все остальные, никогда не сталкивался с подобной ситуацией.
Дональд сказал Стейну:
– Присоединяйтесь к доктору Уайту в сейфе. А вы следуйте за Стейном, Валкер.
Нехотя, но Стейн выполнил приказ. За ним удалился и Валкер.
– Теперь вы, доктор Линструм. Прежде чем вы войдете туда, включите систему подачи воздуха.
Рука Кэла быстро прошлась по распределительной панели. Внутри помещения заработали вентиляторы. Кэл тяжелой походкой вошел в дверь.
Дональд снова взмахнул пистолетом.
– Твоя очередь, Томас.
– Дональд, послушай. Если ты опять воспользуешься Вратами времени, ты еще больше влипнешь в неприятности. Остановись на этом! Я уверен, что смогу уговорить Кэла дать тебе возможность…
Том мог бы этого и не говорить, потому что и он сам, и Дональд понимали, что такие обещания – явный обман.
– Не отнимай у меня время, Томас. Входи!
– Никакая цель не стоит того…
– Чтобы убивать, – добавил Дональд. Глаза его сверкали. – С этого момента мы прекращаем знакомство. Иногда я удивляюсь, что мы так долго были в дружеских отношениях. По многим признакам ты еще совсем ребенок.
Окончательно упав духом, Том направился к хранилищу.
– Одну минуточку! А что вы собираетесь делать со мной?
Как будто пораженный громом, Том остановился и повернулся на металлический голос. Даже Дональд выглядел ошеломленным.
Ящик-привидение выплыл из кладовой в вестибюль, покачивая руками и подмигивая зелеными стеклянными полушариями. Он говорил через маленькую решетку на своем освещенном лице:
– Не надо большого ума, чтобы сделать вывод, что происходящее здесь противозаконно. Я должен предупредить вас, молодой человек, – будьте готовы к самому серьезному наказанию. Вы находитесь под наблюдением представителя прессы.
– Представителя… – хотел что-то уточнить изумленный Том.
– Я, – объявил ящик, – Сидней Сикс.
– Репортер?
– Так точно.
Дональд подскочил к ящику, схватил его за одну металлическую руку и начал тащить.
– В таком случае вы отправитесь в сейф вместе со всеми остальными!
Плавающий робот не мог оказать физического сопротивления. Но он сдвинул стрелки на всех своих приборах в предельное положение, еще быстрее замигал лампочками и выразил решительный протест:
– Не думайте, что если я механический автомат, то не имею гражданских прав. Было юридически признано в суде, когда слушалось дело, возбужденное Мак-Элфрешом против Сикса, что искусственный интеллект, добывающий новости, приравнивается к… ой!
Отброшенный рукой Дональда, ящик проплыл через дверь хранилища и ударился о стену. Он висел теперь в неустойчивом положении, то подскакивая вверх, то опускаясь вниз. При этом все его лампочки сильно мигали. Кэл и остальные пленники не могли сдержать громких восклицаний.
– Давай! – крикнул Дональд, грубо толкнув Тома.
Пока Том пытался удержаться на ногах и восстановить равновесие, массивная дверь начала закрываться. Уайт ожесточенно бросился на стальную дверь. Но Дональд задействовал автоматический закрывающий механизм, помешать которому было невозможно. Где-то в глубине уже щелкнули реле.
– По заданной мной программе дверь откроется через пять часов, – сообщил Дональд. – На рассвете. К этому времени я проверну все свои дела.
Дверь захлопнулась.
Уайт прильнул к ней, закрыв глаза. Его поза лучше слов говорила об их поражении.
– Пять часов! – воскликнул Валкер. – За это время он может вывести из строя…
Уайт выпрямился и сказал:
– Возможно, если бы мы подняли шум…
– Бесполезно, – ответил Кэл. – Постовой всего лишь в трех футах от нас. Но бункер спроектирован и построен так, что часовой ничего не может услышать через эти стены.
– Думаю, что получил повреждение.
Все повернулись к говорящему ящику.
Металлический Сидней вернул себе устойчивость и висел теперь перед полками, забитыми документами и фильмами отдела 239-Т. Сидней Сикс деловито обследовал себя с помощью рук, а затем повернулся, чтобы показать вмятину в своем корпусе.
– Вот полюбуйтесь! Моя редакция не оставит так подобного оскорбления. А теперь может мне кто-нибудь любезно объяснить, что здесь происходит?
Зеленые стеклянные полушария на руках автомата мигнули дважды подряд.
– Не говорите ему… этому ящику… ничего! – предупредил Уайт.
– Мой дорогой сэр, почему нет? Мы вместе попали в эту сложную ситуацию. Ситуацию, которая, по-видимому, опасна для работы вашей аппаратуры. О которой я кое-что знаю с некоторых пор, между прочим.
Том удивленно спросил:
– Откуда?
– Ах, мой милый юноша. Открыть все секреты? Неэтично! Никто из вас не может отрицать, что обстановка здесь приняла самый серьезный оборот. Этот парень с пистолетом имеет все признаки человека, потерявшего разум. Раз он запер нас на несколько часов, давайте поболтаем.
Кэл разозлился:
– Как можно болтать в такое трудное время?
– Доктор Линструм, – естественно, я знаю, кто вы, – признайте, пожалуйста, что я, Сидней Сикс, проник в ваше учреждение, несмотря на все попытки помешать этому. Не помогла никакая усиленная охрана. Поэтому я предлагаю вам объединиться.
Быть может, Тому только показалось, но нравоучительный тон в металлическом голосе Сиднея вдруг сменился на угрожающий:
– Проснитесь, доктор! Взгляните в лицо реальности! У вас больше нет секретов от меня!
Гордон Уайт пристально смотрел на живой ящик.
– А я думал, что Сидней Сикс – это человек.
– Многие так думают, сэр. Однако я не менее умный, чем вы. Меня сконструировали в информационном синдикате за более чем миллион долларов. Я олицетворяю собой самые последние достижения в миниатюризации и фактически являюсь улучшенным вариантом гомо сапиенс, а потому не впадаю в глупые эмоциональные состояния. В связи с этим, сэр, вы ниже меня по развитию.
Уайт с раскрасневшимся от злости лицом ответил:
– Но у меня есть руки. Что бы вы сказали, если бы я подошел и разорвал вас на части?
– Я буду яростно протестовать! До тех пор, пока вы не заставите замолчать мой голосовой механизм, конечно. Уверяю вас, сэр, что ваше агрессивное поведение ни к чему не приведет. Незамедлительно сюда проникнет другой автомат аналогичной конструкции, чтобы заменить меня. Кроме того, я имею первоклассное средство выпутаться из затруднительного положения. Мои редакторы проявляют сильную заинтересованность в получении информации о вашем отделе. Информации, слишком долго скрываемой от общественности.
– Что делалось из самых лучших побуждений, – сказал Кэл.
– Смотря как на это взглянуть. Да, я слышал о беспокойстве вашего отца насчет возможного использования машины, созданной для путешествий во времени, как средства – ну, скажем, так, – вмешаться в прошлое. Однако мой долг обязывает меня не принимать во внимание трудные для понимания философские рассуждения. Люди имеют право все знать!
С хмурым видом доктор Валкер сел на пол. Флуоресцентное освещение хранилища было неприятным, температура – низкой. Спасибо еще, что вентиляторы поставляли свежий воздух.
– Гм! – произнес Сикс. – Я правильно понял, что явно неуравновешенный молодой человек, загнавший нас сюда, – работник вашего отдела, не так ли? И племянник сенатора Купа?
– Откуда вы всех знаете? – спросил Стейн.
– Я занимался расследованием несколько месяцев. Выискивал необходимые сведения по крупицам – из фраз с завуалированным смыслом, найденных в отчетах о заседаниях конгресса, из отдельных, вызывающих интерес высказываний вице-президента Хэнда…
– Попросту говоря, – сказал Том, – вы шпион.
– Это упорно продолжающееся враждебное отношение ко мне весьма печально! – возмутился ящик. – Мы же оказались здесь все вместе, мы друзья по несчастью!
– Но вас никто не приглашал, – сказал Кэл.
– Да, конечно. Мое присутствие, тем не менее, не является прихотью капризной судьбы. Я готовился к проникновению в это учреждение очень тщательно, пока, наконец, не был доставлен сюда с последней партией костюмов. Находясь в одной из коробок, я из своего пункта наблюдения намеревался тайно обозревать отдел 239-Т до тех пор, пока не был бы готов объявить о своем присутствии.
Том вспомнил о дыре, проделанной в одном из нераспакованных ящиков, и упомянул о ней.
– Наблюдал ли я через эту дыру? Догадливый парень! Я планировал ночью выйти и осмотреть отдел. Когда я проснулся и предположил, что все ушли домой…
– Проснулся? – удивился Валкер. – Разве вы умеете спать?
– Ну, это не совсем сон. Время от времени я выключаюсь, чтобы охладить свои схемы. Когда я снова привел себя в действие, то обнаружил, что не учел крепости шнура, которым была завязана коробка. Поэтому пришлось применить некоторые усилия, чтобы освободиться. Только я это сделал, как тут же стал свидетелем удивительного происшествия. Итак, мы снова возвращаемся к Купу. Мне кажется, что он намерен вмешаться в какие-то события в прошлом. В какие события?
Кэл выглядел сейчас более собранным и спокойным.
– Не смейте отвечать этому смехотворному куску старого железа.
Сидней Сикс резко повернулся в сторону Кэла и, хмыкнув, сказал:
– Меня предупреждали, что вы авторитарная личность, доктор Линструм, – если не сказать, диктаторская. Должен заметить, что эти предупреждения не преувеличены. Еще немного – и я могу сильно невзлюбить вас.
Кэл передернул плечами:
– Мне очень жаль.
– Вы же говорили, что не можете испытывать эмоций, – сказал Стейн.
– Моя неприязнь, – заявил ящик, – полностью рациональна.
– Как вы получили имя Сидней? – спросил Валкер.
– Выбрали его мои редакторы. Мне оно не нравится, но меня никто не спрашивал. Однако я разделяю редакторскую точку зрения в том отношении, что не годится печатать сенсационные публичные разоблачения и подписывать их одним серийным номером. Вторая часть моего имени Сикс объясняется тем, что я родом из шестого поколения конструкций, самостоятельно выполняющих обязанности репортеров. Представители серийной партии под номером шесть – первые в совершенстве удавшиеся модели.
– Так, кроме вас, есть еще экземпляры? – спросил Том.
– Увы, дорогой юноша, в настоящее время нет. Они появятся через месяц-другой. Сейчас еще несколько моделей шестой серии находятся в процессе сборки. Мои предыдущие коллеги были разобраны, разукомплектованы или же использованы в нетронутом виде для совершенствования журналистского мастерства.
Кэл, обращаясь к своим сотрудникам, сказал:
– Не удивительно, что охрана не справилась с заданием. Они ожидали появления человека-репортера.
– Совершенно верно! Мои размеры чрезвычайно удобны для проникновения в секретные объекты и раскрытия тайны, которую…
– Еще одно слово, гаркнул Кэл, – и я отправлю вас в компанию ваших коллег, исполняющих роль наглядных пособий. Или на металлический лом.
Сидней Сикс демонстративно закачал своими стрелками в знак недовольства, но ничего не ответил.
Вскоре все живые существа, находившиеся в хранилище, сидели на полу. Стейну хотелось узнать, каким образом собирается металлический ящик удрать из отдела 239-Т, раз его присутствие обнаружено.
– Я хочу сказать, – поинтересовался Стейн, – что мешает нам демонтировать вас?
С явным беспокойством в голосе Сикс отвечал:
– Когда я проник на военно-воздушные ракетные площадки в Мексиканском заливе и раскрыл там их секреты, мне точно так же угрожали. В таких случаях я заключаю соглашение. В ответ на то, что я опускаю в своем репортаже некоторые самые деликатные аспекты чьей-либо деятельности – я не лишен совести, джентльмены, – должностные лица учреждения, как правило, даруют мне право обнародовать те факты, которые не являются национальной тайной. Как будто у них есть другой выход! Гм! А дальше они скрывают все от высших чинов разведки и не выдают ни моей личности, ни происхождения. Все… – и машина многозначительно замигала своими зелеными лампочками, – буквальнокаждый относится с уважением к силе прессы… и Сиднея Сикса!
Беседа прервалась. Холодное хранилище располагало ко сну, а болтливый робот, по всей вероятности, выдал все сведения о себе. Он попытался задать еще несколько вопросов о намерениях Дональда Купа. Но, не получив ответов, замолк и скрестил металлические руки у своего освещенного лица.
Том посмотрел на часы. Пятнадцать минут четвертого. Дональд посадил их в заключение около двух, значит, откроется помещение сейфа почти в семь. Том зевнул.
На лице доктора Валкера, казалось, прямо на глазах росла щетина. Доктор Стейн дремал. Кэл сидел опершись на стену и смотрел в пустоту.
Том закрыл глаза…
Проснулся он без пятнадцати пять от сильного холода и попытался встать на ноги.
И вдруг как будто молния сверкнула в голове, – Том узнал новость.
Он не понимал, как новость дошла до него. Но известие уже было в его голове, не совмещаясь с полной уверенностью в том, что он видел президента Арчибальда по телевидению всего лишь четыре дня назад.
Как же это возможно: недавно видеть Арчибальда и в то же время с полной ясностью осознавать реальность другого, холодящего душу факта, весть о котором прилетела через все запоры.
– Кэл?
По глазам Кэла, полным ужаса и тревоги, Том понял, что брат располагает тем же страшным известием. Том еле выдавил слова:
– У меня жуткое ощущение того, что я знаю… – он глотнул воздух и продолжал: – Президент Арчибальд был убит пять месяцев назад. Тринадцатого марта. Он был застрелен на даче Лукаут террористом, когда направлялся к вертолету, чтобы вернуться в Вашингтон. Убийца скрылся в лесу и не был пойман…
Том в бешенстве встал.
– Все уже известно. Но час назад я об этом не знал. Кэл, что происходит?
– Не чтопроисходит, Том, а чтопроизошло, – ответил Кэл.
– У меня такое впечатление, что в моей памяти все изменилось, так как в ней появился момент, когда Куп изменил историю. Гордон…
– Да, Стейн, – тихо сказал Уайт. – Я тоже знаю об этом. Да поможет нам Бог.
Сидней Сикс вдруг снова задвигал своими руками и начал спрашивать:
– Арчибальд мертв? Откуда вы знаете?
Никто не ответил ему. Валкер высказал сомнения, которые терзали и Тома:
– Я не могу разобраться, Кэл. Рассудок говорит мне, что Арчибальд погиб. Но в то же время я четко помню, что на прошлой неделе он был жив. Даже вчера! Неужели у нас у всех два направления памяти?
Все утвердительно закивали. Чувство страха возрастало.
– Но как это понять? – спросил Стейн.
– Я не знаю, – ответил Кэл.
– Важнее знать, какое из направлений памяти верно, – сказал Уайт.
Кэл медленно поднял правую руку и указательным и средним пальцами изобразил латинскую букву V.
– Исходя из теории об альтернативных течениях времени, оба направления потенциально реальны. По одной версии, Арчибальд убит. По другой – нет. Раздел между двумя вариантами произошел тринадцатого марта. В этот день одна реальность закончилась, другая началась. Почему мы знаем об обеих, я не готов сказать. Одно несомненно – на самом деле существует только один вариант…
Кэл постучал по полу.
– Каждый из нас – в одном экземпляре, есть одно хранилище, один отдел 239-Т. Ты верно сформулировал проблему, Гордон. Что в действительности ждет нас за этой дверью?
Все напряженно уставились на мощные двери.
– Узнаем через два часа, – сказал Уайт.
Время ползло очень медленно. Но все на свете проходит, прошли и эти два часа. Наконец, внутренности громадной двери начали жужжать и щелкать – и массивная стальная дверь хранилища плавно открылась.
В бункере – пусто и темно. В этот ранний час еще никого не было на рабочих местах. Стейн побежал по туннелю и, вернувшись, доложил, что Дональда Купа и след простыл. Кэл повел всех в свой кабинет. Сидней Сикс плыл скромно сзади, явно стараясь не привлекать внимания. И так же ненавязчиво проник вместе со всеми в рабочую комнату Кэла.
Доктор Стейн закрыл дверь.
Кэл подошел к телефону, схватил резную трубку и набрал номер.
Опять всем показалось, что время застыло на месте. Конфликтующая сама с собой память разрывала голову Тома – Арчибальд жив, Арчибальд мертв – альтернативные пути времени – что в действительности?
– Алло? Говорит доктор Линструм из 239-Т. Я хотел бы поговорить с президентом, будьте добры. Да, благодарю. Да, я – что?
Пауза.
– Нет, не беспокойте его. Нет, позвольте мне позвонить еще раз через некоторое время. У меня ничего срочного.
Кэл положил трубку и сообщил:
– Телефонистка Белого дома сказала, что соединит меня с президентом Хэндом.
Стейн прошептал:
– Он приведен к присяге после того, как Арчибальд был убит…
Том подумал то же самое. Как и все остальные.
Совершенно упавшим голосом Кэл сказал:
– Итак, Дональд добился успеха, не так ли?
– Что это может быть?
Дональд пожал плечами:
– Не знаю. Но это, несомненно, металл. А металл горит, – Куп с пренебрежением подбросил в руке пистолет и добавил: – Так же, как и вы все.
Как бы услышав слова Дональда, стрелки на дисках металлического привидения яростно запрыгали, а руки заходили взад и вперед.
У Тома было такое ощущение, что они все вместе сошли с ума.
– А теперь слушайте внимательно, – скомандовал Дональд. – Я хочу, чтобы вы подвигались. Но очень медленно. Вы первый, Уайт.
– Куда?
– Вот туда.
Все посмотрели на массивную дверь. Кэл с изумлением выдохнул:
– В хранилище?
– Не волнуйтесь, – сказал ему Дональд. – Я включу там кондиционер. Надо, чтобы вы мне не мешали.
– Куп, если ты снова попытаешься использовать Врата времени…
– Доктор Линструм, ваши теории о так называемых последствиях не интересуют меня.
– Непоправимый вред всему ходу истории – это не теория! Это весьма реальная возможность.
– Откуда вы знаете? Кто пользовался Вратами времени для чего-то другого, кроме ваших глупых исследований? Никто!
– Ты не можешь всерьез думать о попытке убить Арчибальда! – воскликнул Уайт.
Перейдя почему-то почти на шепот, Дональд ответил:
– Я человек дела, а не просиживающий стулья философ. И никогда не был так серьезен. Так, доктор Уайт – открывайте хранилище.
Гордон поежился и пошел к массивной двери. Он нажал кнопку на панели управления рядом с дверью, и, когда она открылась, зашел внутрь.
Пересекая вестибюль большими шагами, Дональд не отрывал спины от блочной стенки и остановился рядом с красной дверью.
– Теперь вы, доктор Линструм. Откройте эту дверь. Позовите Валкера и Стейна, потом сразу отходите назад. Если я увижу что-то подозрительное на вашем лице, я убью вас первым.
Превозмогая страх, Том окликнул брата по имени. Едва заметным движением век Кэл дал понять, что слышит Тома. Том сказал:
– Он не сможет уложить всех нас, если мы нападем на него.
Дональд улыбнулся.
– Я все ждал, когда к кому-нибудь из вас придет эта мысль. Несомненно, ты прав. Но с другой стороны, Томас, один или двое из вас точно будут убиты. Ты хочешь подписать смертный приговор своему брату?
С упавшим сердцем Том вынужден был признать, что с Дональдом нелегко справиться. Лазерный пистолет способен смертельно ранить человека в долю секунды. Риск был слишком велик.
– Вызывайте их! – скомандовал Дональд.
Слегка дрожащей рукой Кэл тронул соответствующую кнопку, подождал, пока красное полотно двери скрылось внутри стены, и крикнул:
– Стейн? Валкер? Можете срочно прийти сюда?
Дональд угрожающе замахал:
– Назад!
Кэл повиновался. В туннеле послышались шаги. Дональд насторожился.
Шаги приближались. В проеме двери появился доктор Стейн. Он сразу увидел плавающий металлический ящик и уже хотел свернуть к нему…
Потом вышел доктор Валкер. Дональд пнул его в поясницу.
Валкер свалился на Стейна, который упал на колени. Пока Стейн и Валкер поднимались, Дональд занял удобную позицию в дальнем углу вестибюля.
– Ничего не предпринимайте, – предупредил Кэл Стейна и Валкера, когда они еще барахтались на полу. – Он убьет нас, если вы сделаете попытку…
– Но… – Валкер показал на висевший в воздухе ящик. – Чтотамтакое?
Дональд вдруг зло сощурил глаза.
– Ничего общего с вашими защитными приборчиками, не так ли?
Кэл молча покачал головой. Том был совсем обескуражен.
Показавшуюся вначале такой заманчивой мысль Кэл отбросил в ту же секунду, как она пришла ему в голову. Если бы им удалось убедить Дональда, что ящик, чем бы он ни был на самом деле, фиксирует все это дикое представление…
Но Кэл не привык прибегать к обману, к тому же, как и все остальные, никогда не сталкивался с подобной ситуацией.
Дональд сказал Стейну:
– Присоединяйтесь к доктору Уайту в сейфе. А вы следуйте за Стейном, Валкер.
Нехотя, но Стейн выполнил приказ. За ним удалился и Валкер.
– Теперь вы, доктор Линструм. Прежде чем вы войдете туда, включите систему подачи воздуха.
Рука Кэла быстро прошлась по распределительной панели. Внутри помещения заработали вентиляторы. Кэл тяжелой походкой вошел в дверь.
Дональд снова взмахнул пистолетом.
– Твоя очередь, Томас.
– Дональд, послушай. Если ты опять воспользуешься Вратами времени, ты еще больше влипнешь в неприятности. Остановись на этом! Я уверен, что смогу уговорить Кэла дать тебе возможность…
Том мог бы этого и не говорить, потому что и он сам, и Дональд понимали, что такие обещания – явный обман.
– Не отнимай у меня время, Томас. Входи!
– Никакая цель не стоит того…
– Чтобы убивать, – добавил Дональд. Глаза его сверкали. – С этого момента мы прекращаем знакомство. Иногда я удивляюсь, что мы так долго были в дружеских отношениях. По многим признакам ты еще совсем ребенок.
Окончательно упав духом, Том направился к хранилищу.
– Одну минуточку! А что вы собираетесь делать со мной?
Как будто пораженный громом, Том остановился и повернулся на металлический голос. Даже Дональд выглядел ошеломленным.
Ящик-привидение выплыл из кладовой в вестибюль, покачивая руками и подмигивая зелеными стеклянными полушариями. Он говорил через маленькую решетку на своем освещенном лице:
– Не надо большого ума, чтобы сделать вывод, что происходящее здесь противозаконно. Я должен предупредить вас, молодой человек, – будьте готовы к самому серьезному наказанию. Вы находитесь под наблюдением представителя прессы.
– Представителя… – хотел что-то уточнить изумленный Том.
– Я, – объявил ящик, – Сидней Сикс.
– Репортер?
– Так точно.
Дональд подскочил к ящику, схватил его за одну металлическую руку и начал тащить.
– В таком случае вы отправитесь в сейф вместе со всеми остальными!
Плавающий робот не мог оказать физического сопротивления. Но он сдвинул стрелки на всех своих приборах в предельное положение, еще быстрее замигал лампочками и выразил решительный протест:
– Не думайте, что если я механический автомат, то не имею гражданских прав. Было юридически признано в суде, когда слушалось дело, возбужденное Мак-Элфрешом против Сикса, что искусственный интеллект, добывающий новости, приравнивается к… ой!
Отброшенный рукой Дональда, ящик проплыл через дверь хранилища и ударился о стену. Он висел теперь в неустойчивом положении, то подскакивая вверх, то опускаясь вниз. При этом все его лампочки сильно мигали. Кэл и остальные пленники не могли сдержать громких восклицаний.
– Давай! – крикнул Дональд, грубо толкнув Тома.
Пока Том пытался удержаться на ногах и восстановить равновесие, массивная дверь начала закрываться. Уайт ожесточенно бросился на стальную дверь. Но Дональд задействовал автоматический закрывающий механизм, помешать которому было невозможно. Где-то в глубине уже щелкнули реле.
– По заданной мной программе дверь откроется через пять часов, – сообщил Дональд. – На рассвете. К этому времени я проверну все свои дела.
Дверь захлопнулась.
Уайт прильнул к ней, закрыв глаза. Его поза лучше слов говорила об их поражении.
– Пять часов! – воскликнул Валкер. – За это время он может вывести из строя…
Уайт выпрямился и сказал:
– Возможно, если бы мы подняли шум…
– Бесполезно, – ответил Кэл. – Постовой всего лишь в трех футах от нас. Но бункер спроектирован и построен так, что часовой ничего не может услышать через эти стены.
– Думаю, что получил повреждение.
Все повернулись к говорящему ящику.
Металлический Сидней вернул себе устойчивость и висел теперь перед полками, забитыми документами и фильмами отдела 239-Т. Сидней Сикс деловито обследовал себя с помощью рук, а затем повернулся, чтобы показать вмятину в своем корпусе.
– Вот полюбуйтесь! Моя редакция не оставит так подобного оскорбления. А теперь может мне кто-нибудь любезно объяснить, что здесь происходит?
Зеленые стеклянные полушария на руках автомата мигнули дважды подряд.
– Не говорите ему… этому ящику… ничего! – предупредил Уайт.
– Мой дорогой сэр, почему нет? Мы вместе попали в эту сложную ситуацию. Ситуацию, которая, по-видимому, опасна для работы вашей аппаратуры. О которой я кое-что знаю с некоторых пор, между прочим.
Том удивленно спросил:
– Откуда?
– Ах, мой милый юноша. Открыть все секреты? Неэтично! Никто из вас не может отрицать, что обстановка здесь приняла самый серьезный оборот. Этот парень с пистолетом имеет все признаки человека, потерявшего разум. Раз он запер нас на несколько часов, давайте поболтаем.
Кэл разозлился:
– Как можно болтать в такое трудное время?
– Доктор Линструм, – естественно, я знаю, кто вы, – признайте, пожалуйста, что я, Сидней Сикс, проник в ваше учреждение, несмотря на все попытки помешать этому. Не помогла никакая усиленная охрана. Поэтому я предлагаю вам объединиться.
Быть может, Тому только показалось, но нравоучительный тон в металлическом голосе Сиднея вдруг сменился на угрожающий:
– Проснитесь, доктор! Взгляните в лицо реальности! У вас больше нет секретов от меня!
Гордон Уайт пристально смотрел на живой ящик.
– А я думал, что Сидней Сикс – это человек.
– Многие так думают, сэр. Однако я не менее умный, чем вы. Меня сконструировали в информационном синдикате за более чем миллион долларов. Я олицетворяю собой самые последние достижения в миниатюризации и фактически являюсь улучшенным вариантом гомо сапиенс, а потому не впадаю в глупые эмоциональные состояния. В связи с этим, сэр, вы ниже меня по развитию.
Уайт с раскрасневшимся от злости лицом ответил:
– Но у меня есть руки. Что бы вы сказали, если бы я подошел и разорвал вас на части?
– Я буду яростно протестовать! До тех пор, пока вы не заставите замолчать мой голосовой механизм, конечно. Уверяю вас, сэр, что ваше агрессивное поведение ни к чему не приведет. Незамедлительно сюда проникнет другой автомат аналогичной конструкции, чтобы заменить меня. Кроме того, я имею первоклассное средство выпутаться из затруднительного положения. Мои редакторы проявляют сильную заинтересованность в получении информации о вашем отделе. Информации, слишком долго скрываемой от общественности.
– Что делалось из самых лучших побуждений, – сказал Кэл.
– Смотря как на это взглянуть. Да, я слышал о беспокойстве вашего отца насчет возможного использования машины, созданной для путешествий во времени, как средства – ну, скажем, так, – вмешаться в прошлое. Однако мой долг обязывает меня не принимать во внимание трудные для понимания философские рассуждения. Люди имеют право все знать!
С хмурым видом доктор Валкер сел на пол. Флуоресцентное освещение хранилища было неприятным, температура – низкой. Спасибо еще, что вентиляторы поставляли свежий воздух.
– Гм! – произнес Сикс. – Я правильно понял, что явно неуравновешенный молодой человек, загнавший нас сюда, – работник вашего отдела, не так ли? И племянник сенатора Купа?
– Откуда вы всех знаете? – спросил Стейн.
– Я занимался расследованием несколько месяцев. Выискивал необходимые сведения по крупицам – из фраз с завуалированным смыслом, найденных в отчетах о заседаниях конгресса, из отдельных, вызывающих интерес высказываний вице-президента Хэнда…
– Попросту говоря, – сказал Том, – вы шпион.
– Это упорно продолжающееся враждебное отношение ко мне весьма печально! – возмутился ящик. – Мы же оказались здесь все вместе, мы друзья по несчастью!
– Но вас никто не приглашал, – сказал Кэл.
– Да, конечно. Мое присутствие, тем не менее, не является прихотью капризной судьбы. Я готовился к проникновению в это учреждение очень тщательно, пока, наконец, не был доставлен сюда с последней партией костюмов. Находясь в одной из коробок, я из своего пункта наблюдения намеревался тайно обозревать отдел 239-Т до тех пор, пока не был бы готов объявить о своем присутствии.
Том вспомнил о дыре, проделанной в одном из нераспакованных ящиков, и упомянул о ней.
– Наблюдал ли я через эту дыру? Догадливый парень! Я планировал ночью выйти и осмотреть отдел. Когда я проснулся и предположил, что все ушли домой…
– Проснулся? – удивился Валкер. – Разве вы умеете спать?
– Ну, это не совсем сон. Время от времени я выключаюсь, чтобы охладить свои схемы. Когда я снова привел себя в действие, то обнаружил, что не учел крепости шнура, которым была завязана коробка. Поэтому пришлось применить некоторые усилия, чтобы освободиться. Только я это сделал, как тут же стал свидетелем удивительного происшествия. Итак, мы снова возвращаемся к Купу. Мне кажется, что он намерен вмешаться в какие-то события в прошлом. В какие события?
Кэл выглядел сейчас более собранным и спокойным.
– Не смейте отвечать этому смехотворному куску старого железа.
Сидней Сикс резко повернулся в сторону Кэла и, хмыкнув, сказал:
– Меня предупреждали, что вы авторитарная личность, доктор Линструм, – если не сказать, диктаторская. Должен заметить, что эти предупреждения не преувеличены. Еще немного – и я могу сильно невзлюбить вас.
Кэл передернул плечами:
– Мне очень жаль.
– Вы же говорили, что не можете испытывать эмоций, – сказал Стейн.
– Моя неприязнь, – заявил ящик, – полностью рациональна.
– Как вы получили имя Сидней? – спросил Валкер.
– Выбрали его мои редакторы. Мне оно не нравится, но меня никто не спрашивал. Однако я разделяю редакторскую точку зрения в том отношении, что не годится печатать сенсационные публичные разоблачения и подписывать их одним серийным номером. Вторая часть моего имени Сикс объясняется тем, что я родом из шестого поколения конструкций, самостоятельно выполняющих обязанности репортеров. Представители серийной партии под номером шесть – первые в совершенстве удавшиеся модели.
– Так, кроме вас, есть еще экземпляры? – спросил Том.
– Увы, дорогой юноша, в настоящее время нет. Они появятся через месяц-другой. Сейчас еще несколько моделей шестой серии находятся в процессе сборки. Мои предыдущие коллеги были разобраны, разукомплектованы или же использованы в нетронутом виде для совершенствования журналистского мастерства.
Кэл, обращаясь к своим сотрудникам, сказал:
– Не удивительно, что охрана не справилась с заданием. Они ожидали появления человека-репортера.
– Совершенно верно! Мои размеры чрезвычайно удобны для проникновения в секретные объекты и раскрытия тайны, которую…
– Еще одно слово, гаркнул Кэл, – и я отправлю вас в компанию ваших коллег, исполняющих роль наглядных пособий. Или на металлический лом.
Сидней Сикс демонстративно закачал своими стрелками в знак недовольства, но ничего не ответил.
Вскоре все живые существа, находившиеся в хранилище, сидели на полу. Стейну хотелось узнать, каким образом собирается металлический ящик удрать из отдела 239-Т, раз его присутствие обнаружено.
– Я хочу сказать, – поинтересовался Стейн, – что мешает нам демонтировать вас?
С явным беспокойством в голосе Сикс отвечал:
– Когда я проник на военно-воздушные ракетные площадки в Мексиканском заливе и раскрыл там их секреты, мне точно так же угрожали. В таких случаях я заключаю соглашение. В ответ на то, что я опускаю в своем репортаже некоторые самые деликатные аспекты чьей-либо деятельности – я не лишен совести, джентльмены, – должностные лица учреждения, как правило, даруют мне право обнародовать те факты, которые не являются национальной тайной. Как будто у них есть другой выход! Гм! А дальше они скрывают все от высших чинов разведки и не выдают ни моей личности, ни происхождения. Все… – и машина многозначительно замигала своими зелеными лампочками, – буквальнокаждый относится с уважением к силе прессы… и Сиднея Сикса!
Беседа прервалась. Холодное хранилище располагало ко сну, а болтливый робот, по всей вероятности, выдал все сведения о себе. Он попытался задать еще несколько вопросов о намерениях Дональда Купа. Но, не получив ответов, замолк и скрестил металлические руки у своего освещенного лица.
Том посмотрел на часы. Пятнадцать минут четвертого. Дональд посадил их в заключение около двух, значит, откроется помещение сейфа почти в семь. Том зевнул.
На лице доктора Валкера, казалось, прямо на глазах росла щетина. Доктор Стейн дремал. Кэл сидел опершись на стену и смотрел в пустоту.
Том закрыл глаза…
Проснулся он без пятнадцати пять от сильного холода и попытался встать на ноги.
И вдруг как будто молния сверкнула в голове, – Том узнал новость.
Он не понимал, как новость дошла до него. Но известие уже было в его голове, не совмещаясь с полной уверенностью в том, что он видел президента Арчибальда по телевидению всего лишь четыре дня назад.
Как же это возможно: недавно видеть Арчибальда и в то же время с полной ясностью осознавать реальность другого, холодящего душу факта, весть о котором прилетела через все запоры.
– Кэл?
По глазам Кэла, полным ужаса и тревоги, Том понял, что брат располагает тем же страшным известием. Том еле выдавил слова:
– У меня жуткое ощущение того, что я знаю… – он глотнул воздух и продолжал: – Президент Арчибальд был убит пять месяцев назад. Тринадцатого марта. Он был застрелен на даче Лукаут террористом, когда направлялся к вертолету, чтобы вернуться в Вашингтон. Убийца скрылся в лесу и не был пойман…
Том в бешенстве встал.
– Все уже известно. Но час назад я об этом не знал. Кэл, что происходит?
– Не чтопроисходит, Том, а чтопроизошло, – ответил Кэл.
– У меня такое впечатление, что в моей памяти все изменилось, так как в ней появился момент, когда Куп изменил историю. Гордон…
– Да, Стейн, – тихо сказал Уайт. – Я тоже знаю об этом. Да поможет нам Бог.
Сидней Сикс вдруг снова задвигал своими руками и начал спрашивать:
– Арчибальд мертв? Откуда вы знаете?
Никто не ответил ему. Валкер высказал сомнения, которые терзали и Тома:
– Я не могу разобраться, Кэл. Рассудок говорит мне, что Арчибальд погиб. Но в то же время я четко помню, что на прошлой неделе он был жив. Даже вчера! Неужели у нас у всех два направления памяти?
Все утвердительно закивали. Чувство страха возрастало.
– Но как это понять? – спросил Стейн.
– Я не знаю, – ответил Кэл.
– Важнее знать, какое из направлений памяти верно, – сказал Уайт.
Кэл медленно поднял правую руку и указательным и средним пальцами изобразил латинскую букву V.
– Исходя из теории об альтернативных течениях времени, оба направления потенциально реальны. По одной версии, Арчибальд убит. По другой – нет. Раздел между двумя вариантами произошел тринадцатого марта. В этот день одна реальность закончилась, другая началась. Почему мы знаем об обеих, я не готов сказать. Одно несомненно – на самом деле существует только один вариант…
Кэл постучал по полу.
– Каждый из нас – в одном экземпляре, есть одно хранилище, один отдел 239-Т. Ты верно сформулировал проблему, Гордон. Что в действительности ждет нас за этой дверью?
Все напряженно уставились на мощные двери.
– Узнаем через два часа, – сказал Уайт.
Время ползло очень медленно. Но все на свете проходит, прошли и эти два часа. Наконец, внутренности громадной двери начали жужжать и щелкать – и массивная стальная дверь хранилища плавно открылась.
В бункере – пусто и темно. В этот ранний час еще никого не было на рабочих местах. Стейн побежал по туннелю и, вернувшись, доложил, что Дональда Купа и след простыл. Кэл повел всех в свой кабинет. Сидней Сикс плыл скромно сзади, явно стараясь не привлекать внимания. И так же ненавязчиво проник вместе со всеми в рабочую комнату Кэла.
Доктор Стейн закрыл дверь.
Кэл подошел к телефону, схватил резную трубку и набрал номер.
Опять всем показалось, что время застыло на месте. Конфликтующая сама с собой память разрывала голову Тома – Арчибальд жив, Арчибальд мертв – альтернативные пути времени – что в действительности?
– Алло? Говорит доктор Линструм из 239-Т. Я хотел бы поговорить с президентом, будьте добры. Да, благодарю. Да, я – что?
Пауза.
– Нет, не беспокойте его. Нет, позвольте мне позвонить еще раз через некоторое время. У меня ничего срочного.
Кэл положил трубку и сообщил:
– Телефонистка Белого дома сказала, что соединит меня с президентом Хэндом.
Стейн прошептал:
– Он приведен к присяге после того, как Арчибальд был убит…
Том подумал то же самое. Как и все остальные.
Совершенно упавшим голосом Кэл сказал:
– Итак, Дональд добился успеха, не так ли?
8. РАЗДВОЕННОСТЬ ПАМЯТИ
Доктор Кэлвин Линструм приказал охранять красную дверь и запретил вход в комнату с Вратами времени до особого распоряжения.
Он, Том и Гордон Уайт переоделись. Кэл послал Тома в кафетерий за кофе и булочками.
Том шел медленно. В голове у него все смешалось. Причиной тому была не только бессонная ночь. Проходя мимо часового на посту в коридоре, Том подумал: а что знает этот солдат об убийстве Арчибальда? Было совершенно очевидно, что никто в бункере, кроме пленников хранилища, не испытывал чрезмерной тревоги. Какова для них была реальность в это утро?
Возвращаясь в отдел, Том чувствовал, что его собственные мысли никогда не были в таком беспорядке. Две линии памяти продолжали бороться друг с другом: Арчибальд жив – Арчибальд убит; Айра Хэнд – у власти, Дональд Куп – на свободе.
На свободе где? В Адирондаках, в прошлом марте? Думы обо всем этом только усиливали головную боль.
Как только Том вернулся с кофе и булочками, Кэл попросил закрыть дверь своего кабинета. Ведущие специалисты отдела Уайт, Валкер и Стейн выглядели усталыми и подавленными.
И только Сидней Сикс, расположившийся на углу рабочего стола Кэла, казалось, не терял активности.
– Неужели так уж необходимо запирать дверь, доктор Линструм? Сдается мне, это уже немного похоже на мелодраму.
– Я не нуждаюсь в советах жестяной банки.
Уайт схватил тяжелое пресс-папье.
– Хочешь, я заткну ему рот, Кэл?
– Не смейте! – закричал ящик. – Я предупреждал вас, джентльмены, – как только вы уничтожите меня, другой Сидней Сикс займет мое место. А еще напоминаю, что в случае, если вы станете совершенно неблагоразумными, я воспользуюсь своим вспомогательным козырем. А теперь был бы признателен тому, кто объяснит мне, что произошло. Я полагаю, что это касается президента.
Кэл с ехидцей спросил:
– А как его зовут?
– Помилуйте, – Бенджамин Арчибальд. Банк моей памяти… минутку! – все лампочки на кубике быстро-быстро замигали. – Да, банк моей памяти подтверждает, что президент Арчибальд жив и все так же у власти. Ваши разговоры о связи по телефону с президентом Айрой Хэндом не имеют никакого смысла.
– Ясно, что оно не имеет двух направлений памяти, – сказал Кэл своим сотрудникам, игнорируя лихорадочное подрагивание рук Сиднея Сикса.
– Потому что это машина? – в раздумье спросил Уайт. – А кто знает, как в таких обстоятельствах работает человеческий мозг?
– Я думаю, пора вызывать охрану, – предложил Валкер.
– Еще минуту, – кивнул Кэл. – Давайте сначала убедимся, что действительно произошло изменение в течении реальной жизни.
Он схватил Сиднея Сикса.
– Подождите, подождите, что вы со мной делаете?
– Хочу спрятать вас в туалете, Сикс. Я собираюсь пригласить сюда одного из моих служащих и не желаю перепугать его насмерть.
Стейн открыл дверь туалетной комнаты и отступил в сторону. Кэл втолкнул туда Сиднея. Тот в ярости затряс руками:
– Вы ведете себя, как грубые полицейские! Я не позволю…
– Сидите там и молчите. Только пикните; я превращу вас в груду металла. Понятно?
Электронный журналист произнес свое «гм!», но возмущаться перестал.
– Лео, найди кого-нибудь там в бункере, кто только что пришел на работу. Любого.
Вскоре доктор Стейн вернулся с седоватым, грустным человеком в очках с толстыми стеклами.
Кэл указал на стул:
– Садитесь, Биглоу.
– Да, сэр, доктор Линструм, спасибо.
– Биглоу, я хочу задать вам некоторые вопросы. Они могут показаться вам странными. Но прошу вас, поймите, что у меня есть веские причины, чтобы задавать их и не спрашивайте, почему.
Кэл старался выглядеть спокойным, но тени под глазами выдавали его напряженное состояние.
– Как скажете, доктор Линструм, – с готовностью ответил Биглоу и повернулся к Уайту. – Я пришел раньше, чтобы убедиться в полной готовности моей аппаратуры, доктор. Думал, что все ждут вашего фильма о Помпее…
– Мы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами, – неопределенно сказал Уайт.
Кэл придвинулся ближе к Биглоу и спросил:
– Скажите, вы можете вспомнить, что вы делали тринадцатого марта этого года?
Киномеханик на секунду задумался, а потом ответил:
– В этот день убили президента Арчибальда в Адирондаках. Точно! Я вспомнил.
– Где вы были, когда узнали эту новость?
– В гостиной дома моей дочери. В Ричмонде. Мы с женой приехали туда на один день, чтобы повидаться с внуками. Как раз только пообедали, и маленький Фред смотрел телевизор. Неожиданно программа была прервана, и на экране появилась сетка, а затем диктор объявил, что президент скончался и что к присяге приведен уже Айра Хэнд.
Он, Том и Гордон Уайт переоделись. Кэл послал Тома в кафетерий за кофе и булочками.
Том шел медленно. В голове у него все смешалось. Причиной тому была не только бессонная ночь. Проходя мимо часового на посту в коридоре, Том подумал: а что знает этот солдат об убийстве Арчибальда? Было совершенно очевидно, что никто в бункере, кроме пленников хранилища, не испытывал чрезмерной тревоги. Какова для них была реальность в это утро?
Возвращаясь в отдел, Том чувствовал, что его собственные мысли никогда не были в таком беспорядке. Две линии памяти продолжали бороться друг с другом: Арчибальд жив – Арчибальд убит; Айра Хэнд – у власти, Дональд Куп – на свободе.
На свободе где? В Адирондаках, в прошлом марте? Думы обо всем этом только усиливали головную боль.
Как только Том вернулся с кофе и булочками, Кэл попросил закрыть дверь своего кабинета. Ведущие специалисты отдела Уайт, Валкер и Стейн выглядели усталыми и подавленными.
И только Сидней Сикс, расположившийся на углу рабочего стола Кэла, казалось, не терял активности.
– Неужели так уж необходимо запирать дверь, доктор Линструм? Сдается мне, это уже немного похоже на мелодраму.
– Я не нуждаюсь в советах жестяной банки.
Уайт схватил тяжелое пресс-папье.
– Хочешь, я заткну ему рот, Кэл?
– Не смейте! – закричал ящик. – Я предупреждал вас, джентльмены, – как только вы уничтожите меня, другой Сидней Сикс займет мое место. А еще напоминаю, что в случае, если вы станете совершенно неблагоразумными, я воспользуюсь своим вспомогательным козырем. А теперь был бы признателен тому, кто объяснит мне, что произошло. Я полагаю, что это касается президента.
Кэл с ехидцей спросил:
– А как его зовут?
– Помилуйте, – Бенджамин Арчибальд. Банк моей памяти… минутку! – все лампочки на кубике быстро-быстро замигали. – Да, банк моей памяти подтверждает, что президент Арчибальд жив и все так же у власти. Ваши разговоры о связи по телефону с президентом Айрой Хэндом не имеют никакого смысла.
– Ясно, что оно не имеет двух направлений памяти, – сказал Кэл своим сотрудникам, игнорируя лихорадочное подрагивание рук Сиднея Сикса.
– Потому что это машина? – в раздумье спросил Уайт. – А кто знает, как в таких обстоятельствах работает человеческий мозг?
– Я думаю, пора вызывать охрану, – предложил Валкер.
– Еще минуту, – кивнул Кэл. – Давайте сначала убедимся, что действительно произошло изменение в течении реальной жизни.
Он схватил Сиднея Сикса.
– Подождите, подождите, что вы со мной делаете?
– Хочу спрятать вас в туалете, Сикс. Я собираюсь пригласить сюда одного из моих служащих и не желаю перепугать его насмерть.
Стейн открыл дверь туалетной комнаты и отступил в сторону. Кэл втолкнул туда Сиднея. Тот в ярости затряс руками:
– Вы ведете себя, как грубые полицейские! Я не позволю…
– Сидите там и молчите. Только пикните; я превращу вас в груду металла. Понятно?
Электронный журналист произнес свое «гм!», но возмущаться перестал.
– Лео, найди кого-нибудь там в бункере, кто только что пришел на работу. Любого.
Вскоре доктор Стейн вернулся с седоватым, грустным человеком в очках с толстыми стеклами.
Кэл указал на стул:
– Садитесь, Биглоу.
– Да, сэр, доктор Линструм, спасибо.
– Биглоу, я хочу задать вам некоторые вопросы. Они могут показаться вам странными. Но прошу вас, поймите, что у меня есть веские причины, чтобы задавать их и не спрашивайте, почему.
Кэл старался выглядеть спокойным, но тени под глазами выдавали его напряженное состояние.
– Как скажете, доктор Линструм, – с готовностью ответил Биглоу и повернулся к Уайту. – Я пришел раньше, чтобы убедиться в полной готовности моей аппаратуры, доктор. Думал, что все ждут вашего фильма о Помпее…
– Мы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами, – неопределенно сказал Уайт.
Кэл придвинулся ближе к Биглоу и спросил:
– Скажите, вы можете вспомнить, что вы делали тринадцатого марта этого года?
Киномеханик на секунду задумался, а потом ответил:
– В этот день убили президента Арчибальда в Адирондаках. Точно! Я вспомнил.
– Где вы были, когда узнали эту новость?
– В гостиной дома моей дочери. В Ричмонде. Мы с женой приехали туда на один день, чтобы повидаться с внуками. Как раз только пообедали, и маленький Фред смотрел телевизор. Неожиданно программа была прервана, и на экране появилась сетка, а затем диктор объявил, что президент скончался и что к присяге приведен уже Айра Хэнд.