Несколько лет спустя на острове Пасхи появились гости из еще более отдаленных стран. Знаменитый английский мореплаватель, капитан Джеймс Кук, прибыл на остров в марте 1774 года. На сушу высадилась небольшая группа людей, включая Махине, полинезийца с острова Таити, который мог в ограниченных пределах общаться с островитянами, хотя их речь большей частью оставалась непонятной. По заключению новых исследователей, обстоятельства жизни на острове сильно отличались от того, о чем сообщали голландцы и испанцы. К примеру, островитяне теперь носили деревянное оружие; они выглядели изможденными, как если бы испытывали нехватку пищи, а их количество заметно уменьшилось. Кроме того, прибывшие не обнаружили следов бледнокожих туземцев, о которых упоминали члены двух предыдущих экспедиций.
   Но самое печальное зрелище представляли некоторые статуи, сброшенные со своих каменных постаментов и разбитые на куски. Кук и его спутники обратили внимание на заброшенные плантации. Поскольку единственной горной вершиной на острове был вулкан, они предположили, что причиной бедствия было вулканическое извержение, истребившее большую часть островитян, после которого в живых осталось не более 700 человек. В одном Кук был совершенно уверен: встреченные им островитяне не имели никакого отношения к величественным каменным статуям:
   «Для такой работы, несомненно, требовалось очень много времени… Статуи являются убедительным свидетельством настойчивости и изобретательности островитян в ту эпоху, когда осуществлялось строительство. Нынешние жители острова определенно не могли приложить к этому руку, потому что они даже не пытались укрепить постаменты статуй, которые начинали рассыпаться под ударами стихии».
   Платформы, на которых стояли статуи, теперь использовались как места для захоронения. Переводчик Махине, по-видимому, смог узнать от островитян, что некоторые статуи носили имена правителей — следовательно, это были мемориальные фигуры, воздвигнутые в честь древних вождей.
   Французская экспедиция Лаперуза, достигшая острова Пасхи двадцать лет спустя, обнаружила новые разительные перемены. Исследователи встретили значительное количество островитян и оценили численность населения по меньшей мере в 2000 человек. Никаких следов голода не наблюдалось. Французы пришли к выводу, что во время визита Джеймса Кука туземцы, должно быть, прятались в пещерах. Лаперуз также отметил, что лишь три или четыре человека носили деревянные дубинки, которые были скорее ритуальными предметами, а не оружием.
   Однако французы подтвердили разрушение некоторых статуй и использование платформ для новых захоронений. Географ экспедиции Бернизет составил несколько подробных планов ритуальных центров и поселений. Хотя в описаниях французов нет светлокожих островитян, художник экспедиции наделил жителей острова Пасхи и их статуи характерными европейскими чертами. Лаперуз предположил, что строительство монументов прекратилось в результате вырубки лесов, ранее покрывавших значительную часть острова, и пересыхания водных источников. Впрочем, по его собственному признанию, он не видел на острове никаких признаков леса.
   Осторожность жителей острова Пасхи при встрече с незваными гостями, увы, имела веские основания. Начиная с 1805 года американские, а затем перуанские корабли совершали на остров набеги с целью захвата рабов. Пиратские рейды сопровождались эпидемией ветряной оспы, занесенной пришельцами. Эти удары были так сокрушительны, что к 1877 году на острове Пасхи осталось лишь 111 коренных жителей.
 

Инопланетяне и эксперименты

   К тому времени, когда научное исследование тайны острова Пасхи развернулось полным ходом, живых островитян осталось гораздо меньше, чем огромных каменных статуй. В 1886 году команда с американского военного корабля «Могикан» выполнила топографическую съемку острова и насчитала 555 статуй. Следующие археологические экспедиции совершили новые открытия. На сегодняшний день на острове насчитывается от 900 до 1000 статуй, или moau(«образов»). Есть сведения о статуях, рухнувших в море, которое постоянно подмывает берега.
   Высота статуй варьирует от 6 до 33 футов, но существует стандартный стиль и форма: длинная человеческая голова и торс, выдающийся подбородок, вытянутые мочки ушей, руки плотно прижаты к бокам, ладони сложены на животе. У некоторых статуй есть глаза из красного и белого камня, а также коралловые или каменные пукао (головной узел) на макушке, которые могут символизировать волосы или красные головные уборы из перьев, упоминаемые ранними посетителями острова. Примерно 230 статуй когда-то было установлено в вертикальном положении на платформах, от трех до пятнадцати в одном ряду. Некогда существовало от 250 до 300 платформ и практически все они были расположены вдоль побережья. Все статуи были повернуты лицом внутрь, словно гигантские стражи, надзирающие за островитянами.
   После первых версий адмирала Роггевена в 1722 году было много споров о технологии, необходимой для сооружения и транспортировки статуй. Не удивительно, что поборник теории «древних астронавтов» Эрих фон Дэникен (см. «Вступление» к этому разделу) утверждал, что статуи не могли быть изготовлены с помощью местных орудий: «Решительно невозможно откалывать такие огромные куски лавы с помощью маленьких и примитивных каменных орудий… Люди, способные выполнить такую безупречную работу, должны были обладать суперсовременными инструментами». Дэникен предложил сценарий, по которому небольшая группа «разумных существ» с другой планеты на какое-то время застряла на острове и воспользовалась возможностью научить туземцев некоторым инопланетным трюкам. Пришельцы помогли изготовить статуи (фон Дэникен подчеркивает их «роботоподобный» облик), чтобы скоротать время до отлета или прибытия спасательной команды. После того как эти богоподобные существа удалились, островитяне попробовали завершить статуи с помощью каменных орудий, но потерпели неудачу.
   К несчастью для фон Дэникена, археологи составили совершенно иную картину развития общества острова Пасхи и его монументов. Первые поселенцы прибыли на остров где-то в IV—VII веке н. э. Каменные платформы были сооружены на раннем этапе заселения, а изготовление статуй началось после X века н. э. Вскоре после 1680 года произошли значительные общественные беспорядки, которые привели к междоусобной войне и положили конец работам в каменоломнях. Таким образом, статуи острова Пасхи изготовлялись, транспортировались и устанавливались на свои места в течение примерно 500 лет. Инопланетянам фон Дэникена, потерпевшим крушение на острове, пришлось бы очень долго ждать спасателей.
   По-прежнему оставались вопросы о том, как строители высекали статуи из камня, перемещали их на большое расстояние и ставили в разных местах острова. Здесь у нас есть три руководящих указания: археологические данные, результаты экспериментов и устная традиция самих островитян.
   Установить источник каменного материала, использованного для создания практически всех статуй, не составляло труда, так как он сам по себе является впечатляющим монументом. Каменоломня, расположенная в кратере старого вулкана Рано Рараку, представляет собой необыкновенное зрелище: здесь можно видеть сотни пустых ниш, оставшихся от готовых статуй, и около 400 незаконченных экземпляров. Среди незаконченных статуй есть так называемый El Gigante высотой 65 футов и весом 270 тонн.
   Что касается обработки камня, де Агуэйра был несомненно прав, когда говорил о твердой поверхности желтовато-коричневого вулканического туфа Рано Рараку, образующейся при выветривании. Однако, если пробить верхнюю корку, порода под ней оказывается лишь немного плотнее обычного мела и ее можно легко обрабатывать, размягчая с помощью воды. Именно различие между коркой выветривания и мягкой породой привело адмирала Роггевена к ошибочному выводу, что статуи были слеплены из глины, а затем покрыты оболочкой из прибрежной гальки.
   Орудиями, которыми пользовались для обтесывания и отделения статуй от коренной породы, вне всякого сомнения, были остроконечные кирки из твердого камня, в большом количестве разбросанные по территории каменоломни. В своем широко известном эксперименте Тур Хейердал, руководитель норвежской археологической экспедиции, которая впервые подробно изучила остров Пасхи в 1955 году, получил у местного мэра разрешение высечь очертания статуи в каменоломне Рано Рараку. Шестеро мужчин работали каменными кирками в течение трех дней, смачивая породу по мере необходимости. В результате появились очертания статуи высотой 16 футов. По расчетам Хейердал а, шесть человек могли высечь целую статую примерно за один год.
   Когда огромные статуи отделялись от коренной породы, некоторые из них транспортировались в назначенное место на каменной платформе на расстояние до шести миль по трассам, которые расходятся от каменоломни во все стороны. Наиболее крупные и тяжелые статуи перемещались на меньшее расстояние. Скорее всего, это было связано не с большим весом, а с хрупкостью огромных фигур. Самая большая из перемещенных статуй, известная под названием Паро, великан ростом 32 фута и весом более 80 тонн, была транспортирована на расстояние около четырех миль по пересеченной местности.
   Ранние посетители, полагавшие, что остров всегда был безлесным, терялись в догадках, размышляя о том, как строители умудрялись передвигать статуи без помощи деревянных катков и рычагов. Однако археологи смогли доказать, что ландшафт острова Пасхи некогда был совершенно иным. Проанализировав растительную пыльцу в осадочных отложениях трех озер на острове, они составили картину изменения природной среды, подтвердившую догадку Лаперуза 1786 года о том, что остров некогда был покрыт густым лесом. Преобладающим видом, скорее всего, была чилийская пальма, вырастающая до высоты 65 футов при диаметре ствола около 3 футов.
   Таким образом, у исследователей не имелось возражений против методов транспортировки статуй с использованием деревьев и канатов из растительного волокна. Первый эксперимент был проведен под руководством Тура Хейердала, собравшего команду из 180 мужчин, женщин и детей, которые перетащили на небольшое расстояние 13-футовую статую, привязанную к V-образной волокуше, сделанной из раздвоенного дерева.
   Во время норвежской экспедиции 1955 года островитяне рассказывали Хейердалу истории о том, как статуи двигались сами по себе, переваливаясь с боку на бок на основаниях. Чешский инженер Павел Павел прочитал эти истории и провел успешный эксперимент с бетонной копией статуи, поэтому Хейердал пригласил его к участию в своей экспедиции 1986 года. Прикрепив канаты к голове и основанию 13-футовой статуи, команда из 15 человек смогла мало-помалу двигать статую вперед, попеременно вращая и наклоняя ее наподобие того, как мы можем двигать холодильник на кухне. Впрочем, пройденное расстояние не превышало нескольких ярдов. Отчеты об успехе этого эксперимента заметно различаются: Тур Хейердал назвал метод Павел а невероятно эффективным, но американский археолог, доктор Джо Энн Ван Тилбург утверждает, что «основание статуи получило заметные повреждения, и это вызвало протесты не только у островитян, но и среди ученых». Американский геолог доктор Чарльз Лоув провел сходный эксперимент с использованием бетонной копии, которая тоже получила заметные повреждения у основания. Поэтому он решил поместить статую на небольшую платформу из бревен и тащить ее по деревянным каткам. С помощью этого метода 25 человек смогли передвинуть статую на 150 футов всего лишь за две минуты, но из-за неправильно уложенных катков она вскоре упала и раскололась. Хотя этот метод хорошо подходит для ровных участков, из-за малой площади основания статуй их движением сложно управлять даже на пологом склоне, а ведь некоторые фигуры явно перемещались по сильно пересеченной местности под крутыми углами.
   Ван Тилбург испытала на компьютере другой способ, при котором статуя укладывалась на спину на деревянную раму и двигалась по деревянным каткам. Этот способ, скорее всего, использовался для транспортировки статуй по пересеченной местности, в то время как движение на катках в вертикальном положении вполне годилось для ровных участков. Метод «наклон и вращение» мог использоваться для перемещения статуй на небольшие, точно отмеренные расстояния в начале и конце пути.
   Есть лишь две главных теории о том, как строители острова Пасхи поднимали статуи и ставили их на место. В 1955 году команда островитян установила 25-тонную статую, работая рычагами и подкладывая снизу небольшие камни: медленный, но неуклонный процесс, продолжавшийся в течение восемнадцати дней. С другой стороны, поскольку мы знаем, что в то время на острове не было недостатка в древесине, для поддержки рычагов, толкающих статую на место, могли использоваться деревянные рамы.
   Таким образом, археологи обстоятельно ответили на вопросы фон Дэникена. Однако их эксперименты не объясняют предназначения гигантских статуй. Таитянин Махине, переводчик Кука, сообщил о том, что некоторые островитяне считали статуи изображениями правителей былых времен. Однако археологи усомнились в достоверности этого свидетельства. Ныне принято считать, что статуи не изображали конкретную личность, но играли двоякую роль: они представляли образ «идеального вождя» и служили каменным вместилищем, или временным телом, куда можно было призывать богов во время религиозных церемоний. Их просили о хорошей погоде, о помощи в сооружении новых статуй или о поддержке в войне с врагами. И, разумеется, огромные монументы должны были производить огромное впечатление на неприятелей, свидетельствуя о мощи и организованности строителей, которые обработали, перевезли и установили этих гигантов.
   Масштаб работы вызывает у нас чувство восхищения. Достижения древних жителей острова Пасхи были действительно впечатляющими. Но кем они были? Откуда они пришли?
 

Человек Кон-Тики

   Происхождение жителей острова Пасхи интересовало исследователей со времен адмирала Роггевена. Ранние археологические экспедиции на остров Пасхи подробно рассмотрели этот вопрос и, главным образом на основании лингвистических данных, пришли к выводу, что островитяне принадлежат к полинезийской группе. Это хорошо сочеталось с общепринятыми взглядами того времени, согласно которым полинезийцы расселялись по островам Тихого океана в восточном направлении из Меланезии — группы островов, расположенной к северу от Австралии.
   Вызов официальным представлениям был брошен Туром Хейердалом, который, хотя и много сделал для популяризации исследований острова Пасхи, всегда оставался настоящим мучителем для профессиональных археологов. Почетный полинезиец — он поселился на уединенном острове Фату-Хива в 1937 году — Хейердал начал свою карьеру в качестве биолога. Именно с этих позиций он впервые усомнился в общепринятых взглядах на колонизацию островов Тихого океана. Сделав своим основным аргументом распределение культурных растений, он начал утверждать, что Полинезия заселялась с востока коренными жителями Америки, в частности перуанцами. Однако профессиональные археологи отвечали на его теорию одним простым возражением: у древних перуанцев не было морских судов, так как лодки и плоты из бальсовой древесины, изготовляемые жителями Южной Америки, были совершенно не приспособлены для дальних морских путешествий.
   Пренебрежительное отношение к идеям Хейердала заставило его предпринять знаменитую экспедицию на «Кон-Тики» в 1947 году. Он организовал строительство плота из бальсовых бревен, соединенных пеньковым канатом на манер традиционных перуанских судов, и назвал его в честь инкского бога солнца. После буксировки от перуанского побережья Хейердал и его спутники (пять мужчин и попугай) 101 день плыли по открытому морю и преодолели расстояние 4300 миль, стяжав себе заслуженную славу этим подвигом. В конце концов они высадились на берег необитаемого атолла Рароива, входившего в группу островов Туамоту к востоку от Таити, откуда были спасены местными жителями неделю спустя. «Кон-Тики» ныне выставлен в музее города Осло.
   Доказав возможность контактов между Америкой и Полинезией, Хейердал стал развивать свою теорию о колонизации островов Тихого океана жителями Южной Америки. Он утверждал, что Полинезия сначала была заселена расой белых людей из Тиауанако в Боливии (см. «Тиауанако» в этом разделе) около 800 года н. э., а затем выходцами из Британской Колумбии в период с 1100 по 1300 год, которые постепенно вытеснили более раннее местное население.
   Археологические работы в течение 50 лет после плавания «Кон-Тики» доказали необоснованность выводов Хейердала. К примеру, радиоуглеродные датировки показывают, что остров Тонга был впервые заселен около 1300 года до н. э. фиджийскими племенами, которые пользовались гончарными изделиями «лапитского» типа, встречающимися на всех островах Меланезии. Остров Самоа был заселен ими же около 1000 года до н. э., в то время как Гавайи, Таити и Маркизские острова заселялись в период между 200 годом до н. э. и 700 годом н. э. Заселение островов Полинезии, включая остров Пасхи, завершилось задолго до того, как гипотетические мореплаватели Хейердала отправились в путь от берегов Перу.
   Хотя увлекательная теория Хейердала об американской колонизации Полинезии была опровергнута (в конце концов он сам от нее отказался), норвежский исследователь и путешественник упорно придерживался мнения, что первоначальное заселение острова Пасхи происходило с побережья Южной Америки до 1000 года н. э. и что полинезийцы прибыли туда гораздо позже, между 1450 и 1500 годом. Он приводил массу доказательств в поддержку своего убеждения, включая устную историческую традицию, ботанику, археологию, лингвистику и физическую антропологию. Его энергично пропагандируемые взгляды, несомненно, имеют гораздо больший общественный резонанс, чем профессиональная археологическая литература.
   Начав с изучения устной традиции островитян, Хейердал обнаружил две истории, которые, как ему казалось, имели особенно важное значение. Одной из них было предание о Хоту Матуа («Великом Предке»), правителе, который уплыл на запад от своей пустынной земли, высадился на острове Пасхи и провозгласил его своим новым владением. Другая легенда, впервые записанная в 1911 году, намекает на двойственное происхождение современных островитян. Согласно этой легенде, на острове было две группы жителей: длинноухие, которые прибыли первыми, создали наиболее ранние статуи и изобрели письменность ронгоронго (см. приложение «Ронго-ронго»), и короткоухие, которые появились гораздо позже. Короткоухие были слугами «коренных» островитян в течение двухсот лет, а потом подняли мятеж, опрокидывая статуи и убивая своих хозяев. Лишь немногие длинноухие выжили после побоища. Избавившись от угнетателей, короткоухие погрузились в пучину гражданской войны.
   Хейердал умело соединил эти две устных традиции в красноречивом повествовании о заселении острова Пасхи с побережья Южной Америки белокожими предками длинноухих под предводительством Хоту Матуа. Позднее к ним присоединились темнокожие полинезийцы (короткоухие) с островов Тихого океана. Хейердал, опубликовавший свой труд в 1989 году, четко указывает на подчиненную роль, которую, по его мнению, играли полинезийцы на острове Пасхи:
   «Таким образом, этнографические свидетельства показывают, что полинезийцы были доставлены на остров Пасхи, с их согласия или против их воли, мореплавателями из древнего Перу, более развитого в культурном отношении, которые для этой цели пользовались хитростью или принуждением. Возможно, европейцы в XIX веке были не первыми, кто совершал пиратские набеги на острова Тихого океана с перуанского побережья».
   Хейердал подтверждает свою теорию ботаническими доказательствами. Некоторые предметы повседневного рациона Жителей острова Пасхи (бананы, сахарный тростник и цыплята) имеют несомненно полинезийское происхождение, но Сладкий картофель и бутылочная тыква происходят из Южной Америки. В 1770 году испанцы утверждали, что они видели на острове посевы маниоки (еще один южноамериканский злак). На острове Пасхи обнаружены и другие растения из Южной Америки, включая чилийскую пальму, которая некогда росла повсеместно, тростник тоторо, в изобилии произрастающий на озерах острова, который использовался для кровли крыш, изготовления маленьких лодок, одежды и канатов, а также таваи, лекарственное растение, которое, как указывает Хейердал, встречается в окрестностях озера Титикака в Боливии вместе с тростником тоторо.
   С археологической точки зрения, Хейердал сосредоточивает внимание на чертах сходства между статуями острова Пасхи и монументами из Южной Америки. Он считает, что колоссальные стоячие камни, которым с помощью резца приданы человеческие очертания, характерны для доинкских культур к западу от Андского хребта (до XII века н. э.). К примеру, единственная в своем роде коленопреклоненная статуя, обнаруженная на окраине каменоломни Рано Рараку, имеет явные параллели со скульптурами Тиауанако в Боливии. В одной из своих последних работ Хейердал сравнил инкрустированные глаза статуй острова Пасхи со вставными глазами хеттских статуэток бронзового века, обнаруженных в Турции. Согласно его новой теории, этот обычай распространился от хеттов через финикийцев по просторам Атлантики в Древнюю Мексику и Перу, а затем попал на остров Пасхи.
   Огромные статуи — не единственные впечатляющие монументы острова Пасхи; есть еще платформы, на которых были установлены эти статуи. Мегалитические стены платформ, сооруженные из блоков весом до нескольких тонн, сравнивались с инкскими каменными стенами в Перу. Некоторые параллели можно найти в Тиауанако, где древние строители возводили такие же замечательные стены еще до X века н. э. Хейердал рассматривает это как убедительное доказательство заселения острова Пасхи с южноамериканского континента:
   «Ничего похожего (на стену платформы Наунау) не было обнаружено на островах Полинезии, но такая конструкция типична для мегалитических стен Южной Америки. Ни один полинезийский рыбак был не в состоянии даже представить себе такую стену, не говоря уже о ее строительстве. Она была воздвигнута в ранний период заселения острова, и вдохновителями строительства, вне всякого сомнения, были уроженцы Южной Америки».
   Сами платформы часто строились в виде ступенчатых пирамид-, как известно, в Перу и Боливии есть много примеров подобной архитектуры.
   Есть и другие, более будничные археологические свидетельства. Согласно Хейердалу, дома с каменными стенами, какие можно видеть на острове Пасхи, неизвестны в Полинезии. Самые крупные строения, описанные европейскими путешественниками, имели длину до 300 футов и напоминали по форме перевернутую лодку. Некоторые большие дома имели сводчатую (ступенчатую) крышу, другие жилища были наполовину подземными. Хейердал убежден в том, что ни один из этих типов строений и методов строительства не встречается в Полинезии, но все они пользовались широким распространением в Южной Америке.
   Хейердал признает, что язык жителей острова Пасхи испытал несомненное полинезийское влияние. Нынешний язык островитян принадлежит к полинезийской группе, но мы, разумеется, должны иметь в виду, что из-за культурного влияния более поздних поселенцев и контактов с европейцами неполинезийские слова могли постепенно исчезнуть из первоначального наречия жителей острова. Поэтому Хейердал сосредоточивает внимание на самых ранних свидетельствах, таких, как записи, сделанные членами испанской экспедиции 1770 года. Звучание некоторых слов, записанных испанцами (к примеру, названия чисел от одного до десяти), не похоже на полинезийский или любой из ныне существующих языков Южной Америки. Тем не менее, подчеркивает Хейердал, оригинальное наречие жителей побережий Перу и Эквадора было вытеснено языком кечуа, когда инки покорили эти земли около 1450 года. Некоторые лингвистические параллели все же позволяют предположить связь с языками Южной Америки; например, название kumara для обозначения сладкого картофеля весьма похоже на ситаг, аналогичное по смыслу слово из языка кечуа.
   Но самые важные сведения были получены в результате антропологического анализа. Участники норвежской экспедиции 1955 года взяли образцы крови островитян. Сравнение с образцами крови коренных жителей Америки и Полинезии привело к выводу, что остров Пасхи имел тесные связи с Южной Америкой. Дополнительное подтверждение можно найти в работе американского антрополога профессора Джорджа Джилла, который, по словам Хейердала, «обнаружил черты, отклоняющиеся от полинезийской антропологической нормы. К примеру, многие черепа имели челюстные кости, изогнутые в форме «кресла-качалки» — эта черта свойственна туземному населению Америки и нехарактерна для полинезийцев».
 

Полинезийские корни

   Хейердал, безусловно, составил впечатляющий список родственных связей между островом Пасхи и Южной Америкой. Однако каждый из его доводов по отдельности был подвергнут сомнению профессиональными археологами. Критика его взглядов началась уже после экспедиции «Кон-Тики». Хотя Хейердал и его спутники совершили необыкновенный подвиг, требовавший немалого мужества и выносливости, он не мог служить образцом морских путешествий, предпринимаемых древними жителями Южной Америки. «Кон-Тики» был сконструирован по образцу вполне определенного типа морских судов, появившихся после того, как испанцы познакомили аборигенов с преимуществами парусного оснащения в XVI веке. Более того, «Кон-Тики» пришлось выводить на буксире на расстояние 50 миль в открытое море, чтобы избежать сильных прибрежных течений, которые помешали многим более поздним энтузиастам, пытавшимся в подражание Хейердалу совершить путешествие на самодельных судах на север, к Панамскому перешейку, и на запад, к островам Тихого океана. Даже немногочисленные современные путешественники, которым удавалось это сделать, в конце концов достигали Маркизских островов и архипелага Туамоту, а вовсе не острова Пасхи, расположенного за тысячи миль к югу. Но почему тогда на этих островах нет никаких следов южноамериканского влияния?