Джоансен Айрис. Тупик

   —Что?
   — В то время музыкальная пантомима была самым популярным зрелищем после соревнований колесниц и боев гладиаторов. Обнаженные тела, сальные шутки, пение и танцы. Сатиры, похищающие нимф и размахивающие огромными кожаными фаллосами. Если Цира действительно была так известна, как об этом говорится в свитках Юлия, то она почти наверняка угождала вкусам публики.
   — Комедия? Я всегда думала, что в древнем театре играли главным образом греческие и римские трагедии. Кстати говоря, разве большинство актеров не составляли мужчины?
   — Нет, в геркуланумском театре такого не было. Женщины выходили на сцену в чем мать родила и сбрасывали маски перед публикой. Это был величественный театр со стенами и колоннами, сделанными из лучшего мрамора того времени. Актеры и актрисы пользовались почти такой же популярностью, как гладиаторы, и обслуживали в постели городскую знать, а иногда и самого императора.
   — И Цира сумела вскарабкаться по этой лестнице?
   — Не просто вскарабкаться, но забраться на самый верх. Однако для актрисы существовало одно ограничение, которое она так и не смогла преодолеть. Относительно браков актеров и актрис существовали строгие законы, отгораживавшие их от остального общества.
   — Теперь понятно, почему она так стремилась обеспечить себя.
   — Сундук, полный золота, — не просто обеспеченность. Особенно в те времена.
   — С ней обходились как с игрушкой, у которой нет ни души, ни прав! — воскликнула Джейн. — Вполне естественно, что она не хотела повторения и делала все, чтобы этого не случилось!
   — Я не спорю. Просто вношу ясность. Я восхищаюсь ею. А сейчас еще больше, чем раньше. Черт побери, я не представляю себе, как она сумела стать актрисой. Вход в театр был свободным и бесплатным для всех граждан Геркуланума, кроме рабов. А Цира родилась рабыней, и ей было запрещено не то что играть на сцене, а просто смотреть спектакли.
   — Но она работала как проклятая и стала звездой вопреки всему.
   Тревор фыркнул.
   — Да, стала. — И уточнил: — Назло им всем.
   Товарищество. Тепло. Взаимопонимание. Это действовало на Джейн еще сильнее, чем физическое влечение, которое он возбуждал. Джейн злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. «Нас разделяют тысячи миль, — снова и снова напоминала она себе. — Жаль, что не миллионы. Нужно держаться от него как можно дальше».
   — Что еще вы нашли?..
   — Это все. Вполне понятно, что Зонтаг заботил меня больше, чем древняя история. Продолжение следует.
   Джейн подавила досаду:
   — Конечно. Зонтаг куда важнее. Тогда поговорим завтра вечером.
   — Выжали меня досуха и хотите закончить разговор?
   — Мне крупно повезло. Вы не тот человек, который позволяет себя выжимать. Но мне нужно кое-что обдумать, а я не могу этого сделать, пока разговариваю с вами.
   — Боже меня упаси отрывать вас от важных мыслей. Спокойной ночи, Джейн. — Он дал отбой.
   Она нажала на кнопку и прислонилась к стене. Перед ее мысленным взором возникали странные образы.
   Рабы. Актеры и актрисы, гордо разгуливающие по улицам Геркуланума. Сатиры с гипертрофированными искусственными фаллосами, прыгающие по мраморным ступеням.
   Альдо с ножом в руке, прячущийся в тени.
   Нет, это не имеет никакого отношения к театру, где блистала Цира.
   Увы, имеет. Прошлое и настоящее перемешались и наложились друг на друга, поняла она.
   Если так, то положи этому конец.
   Она сделала глубокий вдох и приказала себе забыть обо всем, кроме Джо, Евы, этого родного, знакомого места, в котором прожила столько лет.
   И Альдо.
   Альдо — это реальная угроза. В отличие от того, что случилось много веков назад.
   Так-то лучше. В голове сразу все стало на свои места.
   То, что ее закружил вихрь образов, вызванных рассказом Тревора, вполне естественно. Но сейчас все кончилось, она должна взять себя в руки и заняться проблемой, которую представляет собой Альдо.
   От этой проблемы никуда не денешься. Больше нет сил сидеть здесь и ждать, когда ее потащат в Геркуланум, как безропотную рабыню, которой когда-то была Цира. Она не рабыня и обязана предпринимать какие-то самостоятельные шаги.
   Джейн потянулась к ноутбуку и рывком открыла крышку.
   Когда через два часа она вошла в гостиную, Джо сидел на диване. На кофейном столике были разложены какие-то бумаги.
   — А где Ева?
   — Пошла спать. — Он поднял взгляд и оцепенел, увидев выражение лица Джейн. — Что случилось? Я думал, все в порядке. Что сказал Тревор?
   — Ничего особенного. Он работает. Но предупредил, что нам придется действовать быстро.
   Куинн смерил ее взглядом.
   — И что это значит?
   — Это значит, что мне может понадобиться твоя помощь. Точнее, обязательно понадобится. — Она торопливо продолжила: — Тебе не понравится, но это все равно случится. Должно случиться.
   Куинн помолчал, а потом спокойно сказал:
   — Тогда какого черта ты стоишь в дверях и молчишь, как королева на сцене? Говори, не томи душу.

ГЛАВА 15

   Джо остановился у кирпичного здания, и Джейн открыла дверь машины.
   — Может быть, ты припаркуешься, а я войду?
   — Ни за что!
   — Джо, я уже говорила, что хочу сделать это одна.
   — Ты можешь делать это одна. После того как я проверю офис и убедюсь, что там безопасно. — Он криво усмехнулся. — Ты ведь сама доверила мне эту работу. Вот я ее и выполняю. — Он припарковался на стоянке у здания. — Теперь можешь вылезать и быть независимой сколько влезет. Пока я буду у тебя за спиной.
   Джейн грустно покачала головой:
   — Ты понимаешь, как нелепо это звучит?
   — Мне все равно, как это звучит. — Он вылез из машины. — Пошевеливайся.
   Девушка быстро пошла к двойной стеклянной двери.
   — Я просто не хочу его отпугнуть. Иногда ты бываешь очень жестким.
   — К несчастью, этого недостаточно, чтобы напугать тебя. — Он открыл ей дверь. — Ты в последнее время и сама становишься довольно жесткой.
   Джейн тряхнула головой.
   — Не может быть. — Она направилась к девушке в джинсах и хлопчатобумажном свитере, сидевшей за письменным столом. Джо прислонился к стене и обвел медленным взглядом ряды столов и отсеков. — Здравствуйте. Мое имя — Джейн Макгуайр. Я звонила вам утром. У меня назначена встреча с Сэмюэлом Дрейком.
   На милом веснушчатом лице девушки появилась улыбка.
   — Привет. А я — Синди. Сэм просил тут же пропустить вас к нему. — Синди подняла трубку и нажала на кнопку. — Сэм, она здесь. — Потом дала отбой и кивнула: — Проходите.
   И регистраторша, и офис выглядели очень располагающе. Здесь царила именно та атмосфера, на которую рассчитывала Джейн.
   — Спасибо.
   Джейн подошла к двери, на которой была табличка «С. Дрейк», и толкнула ее.
   — Мистер Дрейк, благодарю за то, что согласились принять меня. Я не отниму у вас много времени, — с порога выпалила Джейн.
   — Просто Сэм. — Дрейк поднялся ей навстречу. Мужчина был высок, худощав, на нем были легкие брюки цвета хаки и синяя майка; на вид ему было не больше тридцати. — Можете не торопиться. — Он улыбнулся. — Я пока ничего не обещаю, но полюбуюсь приятным зрелищем. Ваш телефонный звонок был необычным. Человек я простодушный, и заинтриговать меня ничего не стоит. Садитесь, прошу вас. — Широким жестом Дрейк указал на большое кресло.
   В это было трудно поверить. Стелил Дрейк мягко, но в его голубых глазах сверкал интерес и острый ум. Джейн собралась с силами и приготовилась к борьбе. Изучай его, ищи слабости и воспользуйся ими. Честолюбие? Возможно. Алчность? Едва ли. Может быть, Сэму хочется, чтобы его любили и уважали? Если так, то справиться с ним будет нетрудно. Посиди с ним минут пять, поболтай, и тогда все выйдет наружу.
   — Ну, если так, то я отвлеку вас примерно на четверть часа. — Джейн лучезарно улыбнулась и направилась к креслу для посетителей. — Вы очень молоды для столь ответственного поста. Это отчасти упрощает мою задачу. Признаюсь, я немного нервничала…
   * * *
   Она позвонила Тревору вечером, вскоре после возвращения домой.
   — «Археологический журнал» у нас в кармане.
   — Что? Повторите еще раз!
   — Вы расслышали правильно. Дрейк опубликует в ближайшем номере краткую заметку об открытии Зонтага. Конечно, это не будет окончательным подтверждением, но для наших целей и этого достаточно. Он хочет, чтобы вы прислали ему по электронной почте фотографию скульптуры. Обещает сделать изображение расплывчатым, чтобы Альдо не узнал в ней статую Циры, которую он продал тому коллекционеру. Но сделать вставку в уже набранный номер можно будет только в том случае, если вы провернете это срочно…
   — Помедленнее, — прервал ее Тревор. — Черт побери, как вам это удалось?
   — Вы сами сказали, что времени мало, а этот журнал нам нужен. Поэтому я поехала в офис Дрейка и все сделала сама.
   Тревор цветисто выругался:
   — Вы покинули коттедж и поехали в Ньюарк?
   — Не одна. Со мной был Джо. Он вывез меня незаметно и сам был за рулем.
   — Идиот!
   — Неправда! Он умный, сильный, и я сама попросила его об этом.
   — А где был Бартлет? Я задушу его!
   — Я же говорю, что Джо умный. Бартлет не виноват. — Она сделала паузу. — Надоело слушать ваши рассказы о том, как чудесно все складывается. Я хотела что-то сделать сама. Так что перестаньте ругаться и отошлите Дрейку эту фотографию.
   Тревор немного помолчал:
   — Как вы его убедили?
   — Это было нелегко, — ответила она. — Я чуть не провалила все. Никак не могла его понять. Но потом в глазах Дрейка что-то блеснуло. Я это заметила и сообразила, что нужно сказать…
   — Что же?
   — У него натура авантюриста. Хочет потрясти мир, а вместо этого протирает штаны за письменным столом и кропает статейки о чужих находках — как правило, ужасно скучных.
   — И как вы пришли к этому выводу?
   — Стреляла наугад и вдруг попала в яблочко. Что-то пошутила насчет Индианы Джонса, и тут Дрейк вспыхнул, как фейерверк в честь Дня независимости.
   — Он хочет быть Индианой Джонсом?
   — В желании стать героем нет ничего плохого. Я решила дать ему такую возможность. Рассказала об Альдо и Цире и сказала, что без его помощи мы не сможем расставить ловушку. Позвала Джо и попросила подтвердить, что мы не мошенники, а законопослушные граждане. Пообещала ему дать эксклюзивное интервью после того, как Альдо будет пойман. И, в отличие от вас, сдержу слово. Каким будет следующий шаг?
   — Вы будете сидеть тихо и даже пальцем не пошевелите.
   — Я буду делать все, что сочту нужным. По-моему, я еще ничего не испортила. Расскажите лучше, как мы пригласим Еву в Геркуланум после того, как Альдо прочитает журнал.
   — На подготовку уйдет еще два дня. Потом газеты напечатают интервью Зонтага, в котором он заявит, что нуждается в услугах судебного скульптора, но не первого встречного, а настоящего мастера своего дела. Затем подождем еще два дня, и наконец Зонтаг сообщит, что он сделал выбор.
   — Итого почти неделя ожидания.
   — Зато потом все закрутится так, что в глазах замелькает.
   — Ладно. Надеюсь на вас, — смилостивилась Джейн. — Давайте заканчивать разговор. Всю ночь штудировала журнал, а потом убеждала Джо, что он поступит правильно, если поможет мне. Пойду спать. Не забудьте переслать по факсу ту…
   — О господи! Вы неисправимы! Сухая и рациональная, никаких эмоций!
   Джейн ощутила укол боли.
   — Не понимаю, о чем вы говорите. Нужно было сделать дело, и я его сделала. Что вас не устраивает?
   — Но хуже всего, что вы сами не понимаете этого. Похоже, вы так вскружили голову этому Дрейку, что он не знал, где право, где лево.
   — Я дала ему только то, что он хотел.
   — Что же будет с нами, бедными мужчинами, если вы начнете стрелять по нас прямой наводкой? Помоги нам, небо!
   — Если вы надеетесь только на помощь свыше, то мне вас жаль. Вы ее не заслуживаете. Я рассчитывала на благодарность, а получила нагоняй.
   — Я вам благодарен. Зол как черт. И напуган.
   Все, с нее хватит.
   — Напуганы? Черта с два! Ничего, переживете. Отсылайте фото. — Она дала отбой.
   — Ему не понравилось, что ты ездила туда? — спросила стоявшая за ее спиной Ева.
   — Нет. — Джейн повернулась к ней лицом. — Какая ему разница? Вам с Джо это тоже не нравилось. Но в конце концов вы согласились, что это мне по силам.
   — Я ни капли не сомневалась, что это тебе по силам. Жалею, что не видела бой быков собственными глазами.
   Джейн насупилась:
   — Но ты сердилась, когда думала, что я использую Джо.
   — Так то был Джо. А в войне с Альдо все средства хороши. Можно использовать любое оружие, но нельзя при этом причинять вред мирным жителям. — Ева улыбнулась. — В следующий раз я не останусь здесь, чтобы поддерживать домашний очаг.
   — Как только мы окажемся в Геркулануме, главным действующим лицом станешь ты. Если только вообще попадем туда. На этом этапе игры Тревор продвигается вперед черепашьим шагом.
   — Наверное, так и нужно, — ответила Ева. — Чем ближе к финалу, тем опаснее. Я на собственном опыте убедилась, что неоправданная спешка может погубить почти готовую реконструкцию. Хотя согласна, что ждать трудно… Ложись-ка ты спать. Ведь еле на ногах держишься.
   — Ты права. — Джейн махнула Тоби и двинулась по коридору. — Сегодня ночью буду спать как убитая.
   — Без снов? — тихо спросила Ева.
   — О Цире?
   Рушащиеся скалы. Летящие камни. Боль. Кровь. Она покачала головой.
   — Я уже давно не видела снов о Цире. Может быть, все кончилось. Может быть, я больше ее никогда не увижу.
   — Не зарекайся. Поскольку все наши дела имеют отношение к Цире, было бы странно, если бы ты не думала о ней день и ночь.
   — Так и есть. Она всегда со мной… Я говорила тебе, что Цира, скорее всего, была в Геркулануме звездой музыкальной комедии? Так сказал Тревор.
   — Нет.
   — Странно, правда? У нее была такая трудная жизнь. Не могу представить ее себе скачущей по сцене обнаженной, поющей и танцующей. — Она пожала плечами. — Впрочем, наверное, она могла делать все, что хотела. Спокойной ночи, Ева.
   — Приятных снов.
   «О да, — подумала Джейн, закрыв за собой дверь. — Если мне что-нибудь приснится, то это будут Зонтаг, Альдо, развалины Геркуланума и Тревор, оплетающий их паутиной.
   Я должна радоваться, что больше не вижу снов о Цире. Может быть, круг замкнулся, ее история закончилась. Может быть, Цира умерла, когда на нее обрушились скалы».
   Печаль. Одиночество.
   Внезапно Джейн обуял гнев. Нет, она этого не допустит!
   Она сошла с ума. Как можно изменить то, что случилось две тысячи лет назад? Что бы ни произошло тогда, придется это принять и смириться.
   Она начала раздеваться.
   — Но это несправедливо, правда, Тоби? — прошептала Джейн, юркнув в постель. — Она так боролась. Она заслужила право на жизнь…
 
   Далонега, Джорджия
   Фотография в «Археологическом журнале» была не слишком четкой, но сомнений не было.
   Это Цира.
   Альдо бросил еще один алчный взгляд на снимок, а затем пробежал глазами текст. Подтверждение. Заметка была немногословной и сдержанной, но было ясно, что они подтверждают находку Зонтага, за что и получили от него фотографию статуи, найденной в фойе древнего театра.
   Он вывел на экран сайт «Национе». Еще одна пресс-конференция. Зонтаг рассказывает о своем замечательном открытии и желании пригласить судебного скульптора для подтверждения гипотезы о том, что скульптура изображает женщину, чей скелет найден при раскопках. Вторая статья за неделю.
   Скульптор. Судебный эксперт-антрополог.
   Цира.
   Джейн Макгуайр.
   Круг замкнулся и превратился в удавку на его шее.
   Что ж, произошло самое худшее, но он может обернуть это себе на пользу. Кажется, сама судьба посылает ему шанс взять верх над этой сукой.
   Ночью он видел Циру во сне и проснулся от оргазма. Сломанные кости, кровь, унижение и слезы.
   Но без Джейн Макгуайр крови не было бы. Она является современным воплощением этой суки. Для завершения ему нужны обе.
   И он овладеет ими. Он это заслужил.
   Но иногда судьба спотыкается и нуждается в небольшой коррекции. Нужно сохранять хладнокровие. Достаточно вспомнить то, что случилось на поляне, когда он едва не схватил Джейн Макгуайр.
   На этот раз ошибиться нельзя.
   * * *
   — Нам нужно увидеться, — коротко сказал Зонтаг, когда Тревор ответил. — Немедленно. Мы так не договаривались.
   — Никакого договора у нас не было. Это был шантаж. — Тревор сел на кровати. — Что случилось? Репортеры одолели?
   — Приезжайте сейчас же. — Профессор отключил связь.
   Тревор посмотрел на настольные часы и начал одеваться. Два сорок пять ночи. Зонтаг не из тех, кто страдает от бессонницы и всю ночь ворочается с боку на бок, мучимый тревожными мыслями. Кто-то его сильно напугал. Нужно поторапливаться. Этот тип может проговориться и все испортить.
   Тревор подъехал к дому Зонтага на окраине Геркуланума через пятнадцать минут.
   — Вы говорили, что все пройдет как по маслу! — прошипел Зонтаг, рывком открыв дверь. — Несколько пресс-конференций, а потом я смогу уехать в Канны! Говорили, что он будет помалкивать!
   — Успокойтесь, — ответил Тревор. — Осталась всего неделя-полторы, а потом вы сможете покинуть Геркуланум.
   — Я уезжаю завтра.
   — Черта с два! — Тревор вслед за Зонтагом вошел в комнату. — У вас здесь еще есть дела.
   — Ничего подобного! — Зонтаг взял большой конверт, лежавший на журнальном столе, и бросил его Тревору. — Я умываю руки. — Он развязал пояс бархатного халата и устремился к спальне. — Карпентер пытается взять надо мной верх. Угрожает все раскрыть. Я собираю вещи.
   Ни за что! Позволить Зонтагу сорваться с крючка было нельзя. Тревор хотел сразу пойти за ним и применить жесткие меры, но потом решил дать археологу время остыть. Он открыл конверт и вынул оттуда пачку бумаги.
   Увидев первую же страницу, Тревор негромко присвистнул.
   — Ничего себе!
   — Альдо клюнул, — через два часа сказал Тревор, услышав голос Джейн. — Более того, держу пари, что он уже в Геркулануме.
   Джейн оцепенела.
   —Что?
   — Мне позвонил Зонтаг. Он был в панике, бросил мне конверт. Там лежало полное досье Евы Дункан. Все материалы были взяты из Интернета, а сверху лежала статья о ее реконструкции египетской мумии.
   — Без сопроводительного письма?
   — Без. Зонтаг нашел конверт на собственном пороге, когда кто-то постучал в его дверь в разгар ночи. Он страшно перепугался. Решил, что Карпентер угрожает ему грандиозным разоблачением.
   — Вы думаете, это был Альдо?
   — Он мог нанять для этого дела кого-нибудь, но интуиция подсказывает мне, что Альдо устал ждать и рвется в бой. Господи, я и не надеялся, что нам так повезет. Думал, что после заявления Зонтага мы будем сидеть как на иголках и ждать, когда же Альдо даст о себе знать.
   — Почему он это сделал?
   — Он прочитал, что Зонтаг собирается выбирать судебного скульптора, и решил взять инициативу на себя. Наглый сукин сын. До сих пор все сходило ему с рук, и теперь он не потерпит, если кто-то, а не он, будет направлять события в другое время.
   — Но зачем подбрасывать досье посреди ночи?
   — А почему бы и нет? Альдо хочет, чтобы его боялись, а в последнее время ему с этим не везло. Если он охотится за скелетом, то, возможно, хочет напомнить Зонтагу, что тот не бессмертен. Этот ублюдок и не догадывается, что Зонтагу пятнадцать минут славы дороже жизни.
   — Но ведь это могло привести к обратному результату. Зонтаг не любит, чтобы ему диктовали, и поэтому из принципа выбрал бы другого эксперта.
   — Вы правы. Я думаю, Альдо еще не до конца уверен, что это не ловушка, но хочет воспользоваться шансом, поскольку считает себя способным преодолеть все препятствия на его пути.
   — На пути к Цире. — Джейн медленно добавила: — И, конечно, ко мне тоже.
   — Похоже, вы удивлены. Но ведь именно это было предусмотрено планом, разве не так? Он не стал бы рекомендовать Зонтагу Еву, если бы не думал, что вас возьмут с собой.
   — Я не удивлена. — И все же при мысли о скорости, с которой Альдо клюнул на крючок, ей стало не по себе. — Просто это выбило меня из колеи, и я пытаюсь в нее вернуться. Вы не думаете, что было бы более логично, если бы меня оставили дома под охраной?
   — Речь идет о деле его жизни, — напомнил Тревор. — А если бы вы действительно остались дома, он нашел бы способ выманить вас сюда.
   — И когда мы вылетаем в Геркуланум?
   — Похоже, вы уже пришли в себя. Слышу прилив энтузиазма.
   — Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки. Это большое облегчение.
   — Для меня это не облегчение. Чем ближе финал, тем чаще меня посещают видения. Передо мной пляшут мертвецы, лишенные лиц.
   — Тогда постарайтесь не сделать глупость, которая заставит меня присоединиться к этому хороводу… Так когда же мы отправляемся в Геркуланум? — повторила она.
   — Я убедил Зонтага завтра созвать пресс-конференцию и заявить, что он пригласил в качестве эксперта Еву. Дадим вам на сборы два дня. Предупредите Еву, что в аэропорту Неаполя ее наверняка будут встречать репортеры.
   — Она их терпеть не может.
   — Придется стерпеть. Все знают, что она не любит прессу, но если я ошибаюсь и Альдо там не будет, то он, по крайней мере, убедится в ее прибытии. А шумиха в средствах массовой информации только растравит его раны. С моей подачи одна из газет Неаполя тоже напечатает фотографию скульптуры Циры. Я постараюсь сделать так, чтобы после этого Ева показывалась на людях как можно реже, но без пресс-конференции в аэропорту не обойтись. Я встречу вас в Риме, а дальше мы полетим вместе.
   — Зачем?
   — Нужно убедить Альдо, что я действительно прибыл вместе с вами. А до тех пор придется уйти в подполье. Нельзя, чтобы Альдо видел, что я кручусь рядом с Зонтагом и дергаю за ниточки.
   — Вам еще удается управлять Зонтагом? Кажется, вы говорили, что он очень напуган?
   — Да, но у него сильно развит инстинкт самосохранения. От меня потребовалось только одно: убедить Зонтага, что он будет оставаться в свете прожекторов. Скажите Куинну, что я нашел подходящую виллу в окрестностях Геркуланума. Вилла довольно любопытная, охрану пусть нанимает он. Можно связаться с местной полицией и получить рекомендации. Я мог бы и сам подобрать людей, но ему бы не понравилось их прошлое.
   — Могу себе представить.
   — Нет, не можете. Вам всего семнадцать.
   — Вам не надоело талдычить одно и то же?
   — Нет. Я должен постоянно напоминать себе об этом. Я позвонил Бартлету и попросил его отправить Тоби самолетом в Калифорнию, к вашей подруге Саре. Пусть посидит с собакой. Вы ведь не найдете себе покоя, если не будете знать, что за ним хорошо ухаживают. Вы меня одобряете?
   — Если он будет в безопасности, то да.
   — Он будет в безопасности. Если придется, я скажу Бартлету, чтобы он нанял для вашего ненаглядного любимца частный самолет. Позвоню завтра вечером. После пресс-конференции. — Он отключил связь.
   Джейн сидела неподвижно. Она была ошеломлена и испугана. Таких эмоций она не ожидала. Думала, что готова ко всему.
   Да, черт побери, она готова. Все, что от нее требуется, это избавиться от странного предчувствия, возникающего в душе при мысли о поездке в Геркуланум. Все идет по плану, даже лучше. Она должна быть довольна.
   Особой радости Джейн не ощутила, но зато почувствовала возбуждение и нетерпение. Она встала и пошла к двери.
   — Ева, Тревор позвонил. Собирай вещи. Мы отправляемся в Геркуланум.
 
   Тревор снял для них двухэтажную виллу на Виа Спаньола. Дом, украшенный лепниной, оказался просторным и уютным. Он был обнесен стрельчатой чугунной решеткой, а из ящиков на окнах второго этажа свешивалась наружу яркая герань.
   Тревор открыл запертую на замок входную дверь и отошел в сторону.
   — Куинн, я останусь здесь с Евой и Джейн. Наверное, вы захотите войти первым и осмотреть виллу. Я бы все сделал сам, но едва ли вы доверите это дело кому-то другому.
   — Верно. — Джо прошел вперед. — Хотя все должно быть в порядке. После того как вчера вы дали мне адрес, за домом следили два охранника. Оставайтесь здесь.
   — Я должен был догадаться, — пробормотал Тревор, остановившись на пороге.
   — Да, должны были, — сказала Ева, обведя глазами мраморный вестибюль. — Красиво. Сколько здесь спален?
   — Четыре. Две ванные. Гостиная, кабинет и библиотека. Кухня самая современная. Для домов старинной постройки это редкость.
   — А сколько ему лет? — спросила Джейн.
   — Лет сто пятьдесят. Принадлежит Зонтагу. Когда я понял, что это именно то, что требуется, то убедил его сдать виллу мне.
   — Выкрутили ему руки?
   — Не потребовалось. К тому времени он смирился и делал все, что ему говорили. Так продолжалось до вчерашней ночи, когда его посетил непрошеный гость.
   — Все нормально, — сказал Джо, спускаясь по лестнице со второго этажа. — Мы с Евой займем комнату в конце коридора. Джейн, ты поселишься в средней. Если Тревор выберет соседнюю, то ты окажешься в самой середине сандвича.
   — В сандвиче, — повторил Тревор. — Интересная мысль, Джейн. Но учитывая ваши колючки, сандвич получится не очень аппетитный.
   — Помолчите-ка, Тревор, — холодно сказал Джо. — Слушать тошно.
   — Извините. Это очень личное наблюдение. Просто сорвалось с языка. — Он сделал шаг в сторону кухни. — Во искупление своей вины я сварю кофе и приготовлю что-нибудь поесть. А вы тем временем распакуете вещи и приведете себя в порядок.