Страница:
— Я хочу выйти отсюда. Далеко еще до тоннеля, который якобы ведет к фойе театра?
— Он прямо перед нами. — Тревор осветил ее лицо. — Вы неважно выглядите. Хотите вернуться?
— Нет, пойдемте. Покажите его мне. Ради этого мы и спустились.
— Нет, не ради этого. Вы хотели увидеть театр. Это не давало вам покоя.
— Вполне естественно, что я хотела видеть место, где женщина, похожая на меня…
— Передо мной можете не оправдываться. Вы хотели быть здесь. Я привел вас. Теперь вы хотите домой. Я отведу вас домой. Но вы еще не видели главные раскопки. Я могу отвести вас туда. К ним ведет следующий тоннель.
Она покачала головой.
— Я вернусь домой, когда увижу, где именно вы с Зонтагом поставили гроб.
Тревор тяжело вздохнул.
— Вот упрямая! — Он посветил фонариком под ноги и взял ее за руку. — Идемте. Мы только взглянем на это место и сразу уйдем. Там не на что смотреть. Мы отгородили вход от воровского тоннеля, чтобы никто не наткнулся на него раньше времени. — Он повел ее вперед. — Может быть, жаркий и дымный тоннель из вашего сна все же лучше, чем этот. Тут одна грязь, влага и плесень.
— Но зато вы знаете, куда идете. Вы не потерялись и не упираетесь раз за разом в тупики.
— Да, я знаю, куда иду. Со мной вы в безопасности.
Внезапно до Джейн дошло, что это так и есть. Голос Тревора был таким же уверенным, как и его рука, а темнота больше не душила ее и даже казалась знакомой. Она ощущала странное чувство. Хотелось отстраниться и в то же время прижаться к нему. Но Джейн не делала ни того, ни другого. Просто позволяла Тревору вести ее сквозь тьму.
«Делай то, ради чего ты отправилась сюда. Посмотри на тоннель, где Тревор устроил ловушку, увидишь вомиторий, а потом возвращайся в виллу на Виа Спаньола».
* * *
— Вы уверены, что все еще хотите посмотреть вомиторий? — спросил Тревор, шедший впереди. — По-моему, для одного вечера достаточно.
— Не обращайтесь со мной как с больной, Тревор. Конечно, хочу. Ничего особенно страшного внизу нет. Вы были правы, мы не смогли подобраться вплотную к тоннелю, ведущему к фойе.
— И в вомитории тоже особенно не на что смотреть. Так что давайте оставим его на потом.
— Нет, я должна знать, что меня ждет. — Господи, как она устала от этой непроглядной тьмы! Воры, прокапывавшие ходы в недрах земли и не знавшие, что их ждет за следующим поворотом, должны были испытывать ужас. — Вы говорили, что за долгие годы многие из тоннелей обвалились. С этим тоннелем случилось то же самое?
— Пока я изучал его, пару раз утыкался в тупики. Не бойтесь, стены вокруг вомитория крепкие. Я бы не повел вас туда, если бы там было опасно. — Тревор остановился. — Тут нужно повернуть. Конечно, если вы еще не передумали.
Джейн не хотелось идти дальше. Хотелось вернуться на виллу и забраться в кровать. Хотелось света. Здесь она чувствовала себя так, словно погребена заживо.
Как Цира, заживо погребенная рухнувшими камнями?
— Джейн?
— Иду. — Она протиснулась мимо Тревора. — Вы говорили, что это не так далеко от главного тоннеля. Значит, идти осталось недолго, верно?
Он снова пошел впереди.
— Недолго — понятие растяжимое. Похоже, сейчас для вас время течет медленнее, чем обычно.
Она пыталась думать о чем-то другом, кроме бесконечной темноты.
— Может быть, Цира знала про этот вомиторий. Это был ее город и ее район. Я так и вижу, как она ходит по этим местам, разговаривает, смеется и заигрывает с горожанами.
— Я тоже. Особенно последнее. Это представить нетрудно.
— Только не такому человеку, как вы, который относится к Цире потребительски. Она делала это, чтобы как-то выжить.
— Не оправдывайте ее. Цира не была жертвой. Она любила жизнь. Если верить спискам Юлия, у нее был злой язык, но он прощал ей это, потому что в постели Цира была богиней.
— Может, это была реакция на то, что ей приходилось ложиться с ним в постель.
— Джейн, ее никто не принуждал. Таков был ее выбор. Который она сделала сама.
— Этот выбор определялся ее низким происхождением и обстоятельствами жизни. А что еще о ней говорят свитки?
— Что она любила друзей, была беспощадна к врагам и терпеть не могла, когда ей перечили.
— А с кем она дружила?
— С актерами своего театра. Никому другому она не доверяла.
— Семьи у нее не было?
— Нет. Она привела домой мальчишку с улицы; в свитках говорилось, что она хорошо к нему относилась.
— А больше там никто не упоминался?
— Насколько я помню, нет. Большинство свитков Юлия было посвящено ее красоте, искусности в любви, а не материнскому инстинкту.
— Ненасытный кабан.
Тревор рассмеялся:
— Я или Юлий?
— Вы оба.
— Не знаю, кто он был на самом деле, но Юлий был готов убить ее. А в одном из свитков он писал, что хочет убить соперника, который украл у него Циру.
— Кто это был?
— Он не назвал его имени. Но было ясно, что это молодой актер, который недавно приехал в Геркуланум и взял город штурмом. Видимо, Циру он тоже взял штурмом, и это привело Юлия в ярость.
— Он убил его?
— Не. знаю.
— Более вероятно, что он пытался убить Циру, поскольку не смог ее удержать.
— Вы так думаете? Интересно.
Неинтересно. Ужасно. И это только маленький эпизод из жизни, которую вела Цира.
Внезапно Тревор остановился.
— Вот проход, которым Джо должен будет воспользоваться, чтобы забраться на карниз, нависающий над вомиторием. — Он осветил фонарем каменистую левую стену, и Джейн увидела небольшое темное углубление внизу. — Чтобы залезть туда, ему придется извиваться ужом, но уже через два метра он сможет встать и идти к выступу в полный рост.
— Я бы никогда не заметила его, если бы вы не показали.
— И Альдо тоже не заметит. — Он пошел дальше. — В этом тоннеле слишком много отводов, чтобы обращать внимание на какую-то дырку в стене.
— Далеко еще до вомитория?
— Он в нескольких минутах от нас.
— Тогда пойдемте быстрее. Мне хочется поскорее уйти отсюда.
Но ей показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Тревор сделал шаг в сторону и посветил фонарем в кромешную тьму.
— Мы пришли. Не самый лучший уголок времен Циры. Хотя эти шесть мраморных цоколей, стоящих в разных частях помещения могли быть подножиями статуй богов, богинь и даже самого императора.
Но сейчас эти зазубренные останки, которые охраняли три темных тоннеля, уходивших в разные стороны от вомитория, были похожи на часовых с оскаленными зубами. Рядом с цоколями стояли металлические подсветки для фотосъемки и аккумуляторная батарея, служившая источником тока, но Джейн не обратила на них внимания. Она сделала шаг вперед, не сводя глаз с центра помещения. На каменистой земле лежало красное бархатное покрывало.
— Что это?
— Часть моей подготовительной работы. Я хотел убедить Альдо в том, что он добрался до места, где произойдет расплата.
— А прожектора его не отпугнут?
— Согласен, ход довольно театральный. Но меня всегда тянуло к дешевым эффектам.
Красный бархат, лежавший на грязной земле, напоминал кровавое пятно, и Джейн не могла отвести от него глаз.
— Именно тут будет стоять гроб?
— В финале. Но мы хотим поставить Альдо в известность о том, что здесь произойдет. Когда он найдет это место, то начнет строить планы. — Тревор показал на стены. — Я уже определил места для факелов. — Он показал на левую стену вомитория. — Видите вон то маленькое отверстие на высоте метров в девять? Это выход из отвода, который я вам показал. Джо будет лежать на карнизе и целиться из винтовки вниз. А видеокамера, про которую я говорил, в данный момент снимает нас. — Он показал на большой плоский камень у самой земли. — Я буду там. Если что-то пойдет не так, отброшу камень в сторону и приду к вам на помощь.
Джейн посмотрела направо.
— Отсюда выходят два тоннеля?
— Три. Включая тот, которым воспользуетесь вы.
— И Альдо будет в одном из них? — Она не могла отвести взгляд от зиявшей темноты. Легко было представить себе, что он сейчас сидит там и следит за ними. — Разве нельзя погнаться за ним и схватить, как только мы убедимся, что он здесь? Вы говорили, что он незнаком с этими тоннелями.
— Мы с Джо обсуждали такую возможность. — Он покачал головой. — Подобная погоня может превратиться в настоящий кошмар. Эти ходы — настоящий лабиринт, а у тоннеля под Виа Спаньола есть по крайней мере два выхода. Альдо может случайно наткнуться на один из них, и тогда мы потеряем его. — Он сделал паузу. — Но если вы передумали и не хотите вытащить этого ублюдка на свет божий, скажите мне. Выбор за вами, Джейн.
— Я только спросила. Нет, не передумала.
Он скривил губы:
— В глубине души я надеялся, что вы откажетесь от своего плана.
— Как странно… — Она шагнула к куску бархата. — Он выглядит…
Кровь. Боль. Альдо стоит и ликующе смотрит на бархат…
Воображение.
Отбрось страх. Она проглотила слюну.
— Действительно, очень театрально, — Она повернулась и пошла к тоннелю. — Я уверена, что Цира бы это одобрила.
— Только если бы это была комедия. Трагедия — не ее амплуа.
— И не мое тоже.
Рука Тревора, державшая ее за локоть, чуть дрогнула!
— Договорились. А теперь пойдемте отсюда.
— Я пойду вперед. — Тревор первым поднялся по лестнице и открыл люк. — Если Куинн проснулся и рыщет по дому, то я приму удар на себя. — Он осмотрел комнату и свистнул. — Все чисто.
Джейн ощутила невероятное облегчение. Слава богу, ссориться с Джо и Евой не придется. Эмоций ей хватало и без того.
— Идите спать, — сказал Тревор, втащив ее наверх и закрыв люк. — Завтра будет трудный день.
— Для Евы, — ответила Джейн. — Не для меня. Для средств массовой информации я — всего-навсего дочка Евы, которую решили познакомить с европейской культурой.
— Но поскольку Ева не слишком общительна, они попытаются достать ее через вас. А каждый, кто прочитал «Археологический журнал», заметит ваше сходство со статуей.
— Фотография была нечеткой. Сэм хорошо сделал свое дело.
Тревор окаменел:
— Сэм? Вы называете друг друга по имени?
— Такой уж он человек. Мы с ним сразу нашли общий язык.
— Не сомневаюсь. Держу пари, что вы обвели его вокруг пальца, не успев пробыть в его кабинете и пятнадцати минут.
Джейн надулась.
— Все было совсем не так.
— Серьезно? А как же?
— Я говорила вам, как трудно… — Она осеклась. — Я не обязана вам ничего объяснять. Что это с вами?
— Ничего, черт побери. Я просто подумал, что вы… — Он умолк и отвернулся. — Вы правы, я перешел границы. Прошу прощения.
— Извинения не принимаются. Если вы действительно имели в виду то, о чем я думаю.
— Это была ошибка, о'кей?
— Нет, не о'кей! Вы что, сексуальный маньяк? Сначала ляпнули эту глупость насчет Циры, а теперь опять? Я не сплю с мужчинами ради того, чтобы достичь своей цели. У меня есть мозги, и я пользуюсь ими.
— Я уже сказал, что прошу прощения.
Но было поздно: Джейн вошла в раж.
— Ничего удивительного, что вам снились эти отвратительные сны о Цире! Вы считаете всех женщин проститутками! — Внезапно ее осенило. — Во всем виновато мое лицо. Я похожа на нее внешне, вот вы и подумали, что я могу вести себя так же.
— Я знаю, что вы на это неспособны.
— Нет? В глубине ваших мужских мозгов должна была копошиться такая мысль, иначе вы не вели бы себя так!
— Я не считаю вас второй Цирой.
— Нет, я не Цира. Но я гордилась бы, если бы обладала ее силой, решительностью, и меня оскорбляют ваши намеки на то, что она была всего лишь куртизанкой!
— Позвольте напомнить, что я никогда не позволял себе сравнивать вас.
Джейн хотела выйти из комнаты.
— Нет. — Рука Тревора легла на ее плечо и развернула. — Не поворачивайтесь ко мне спиной. Я стоял здесь, слушал, как вы обзывали меня сексуальным маньяком и сукиным сыном, и не позволю вам уйти, пока не выскажусь.
— Отпустите немедленно.
— Отпущу, когда закончу. — Глаза Тревора блестели. — Во-первых, возможно, вы правы. Я жил с образом Циры так долго, что мог подсознательно сравнивать вас. Подсознательно. Улавливаете разницу? Именно поэтому стоит мне посмотреть на вас, как я начинаю волноваться. Во-вторых, мне свойствен здоровый эротизм, но это не значит, что я плохо думаю о ней… или о вас. Я уже говорил, что значит для меня Цира. Секс здесь присутствует, но это далеко не все. В-третьих, если бы вы были старше и немного опытнее, мне бы не пришлось говорить это. Я мог бы это доказать.
Джейн смотрела на него снизу вверх. Гнев исчез бесследно, сменившись горячим, почти обжигающим волнением, которое ей уже было знакомо.
— Не смотрите на меня так, — хрипло сказал он, отпустил плечо Джейн и приложил ладонь к ее щеке. — Боже, как вы прекрасны. У вас столько выражений…
Щеку покалывало, но Джейн не могла сдвинуться с места.
— Это свойственно каждому человеку.
— Но не всем. Вы загораетесь, гаснете, искритесь… Я мог бы следить за вами тысячу лет и не устал бы… — Он сделал глубокий вдох и опустил руку. — Идите спать. Иначе это плохо кончится.
Она не двинулась с места.
— Идите спать.
Джейн сделала шаг вперед и нерешительно прикоснулась к его груди.
— О черт… — Он закрыл глаза. — И вы туда же…
Сердце под ее ладонью колотилось как сумасшедшее.
Тревор открыл глаза и посмотрел на нее потемневшими глазами:
— Нет.
— Почему нет? — Она сделала еще один шаг. — Я хочу…
— Я знаю, чего вы хотите. — Он отступил назад. — И это убьет меня. — Тревор повернулся и пошел к двери. — Сексуальные маньяки все такие.
Джейн уже забыла, что назвала его так.
— Куда вы?
— Подышать свежим воздухом. Он мне необходим.
— Убегаете от меня?
— Вы правы.
— Почему?
Он остановился на пороге и обернулся:
— Джейн, я не сплю со школьницами.
К ее щекам прихлынула кровь.
— Я не сказала, что хочу переспать с вами. И это не слишком любезный способ сообщить, что…
— Я и не хочу быть любезным. Просто пытаюсь оттолкнуть вас. Разве неясно?!
— Вы ведете себя так, словно я набросилась на вас. А я только прикоснулась.
— Этого достаточно. Если речь идет о вас.
Она вздернула подбородок:
— Почему? В конце концов, я всего лишь школьница. Мелочь пузатая, на которую можно не обращать внимания.
— Так же, как на черную чуму в эпоху Средневековья.
— Теперь вы сравниваете меня с чумой?
— Вы обладаете такой же разрушительной силой. — Он посмотрел ей в лицо. — Я обидел вас? О боже, я все время забываю, что вы куда более чувствительны, чем хотите казаться.
— Вы не сможете обидеть меня! — Джейн смерила его гневным взглядом. — Я бы вам не позволила. Хотя вы старались изо всех сил. Обозвали меня чумой, школьницей и Цирой.
— Я действительно обидел вас. — Тревор долго молчал, а когда заговорил, его голос прозвучал удивительно мягко: — Послушайте, я не хотел обижать вас. Я хотел быть вашим другом. — Он покачал головой. — Нет, неправда. Когда-нибудь мы сможем стать друзьями, но сейчас…
— Я себе этого не представляю.
— И я тоже. В том-то и дело. Тьфу, дьявольщина! Я увязаю все глубже и глубже! — Он толкнул дверь и выскочил из дома.
«Я не хотел обижать вас».
А сам обидел. Она чувствовала себя сбитой с толку, отвергнутой и одинокой. Действовала инстинктивно, наобум и отпугнула его.
«Это все моя гордость», — сказала она себе. Джейн не была наивной девочкой, но собственного сексуального опыта не имела. А он не хотел иметь дела с новичками.
Что ж, осуждать ее не приходилось. Тревор был привлекателен, и Джейн тянуло к нему. Похоже, эта тяга была взаимной. Он прикасался к ней и заставлял испытывать…
А потом этот красавчик обошелся с ней так, словно она была какой-нибудь малолетней Лолитой.
Да пошел он!..
Она резко повернулась и по коридору направилась к спальне. Принять душ, уснуть и забыть о Треворе! Считать, что сегодня вечером ей дали урок. Разве не все молоденькие девушки время от времени влюбляются во взрослых мужчин?
Но она не была как все. Джейн не чувствовала, что она младше Тревора; он был несправедлив к ней. У нее было право выбирать, а он погладил ее по головке и отослал спать. У большинства ее сверстниц уже был сексуальный опыт. Одна из одноклассниц Джейн в последней четверти вышла замуж и в августе родила.
Джейн еще никогда и никто из парней по-настоящему не нравился. Мальчики в школе были… всего лишь мальчиками. Она относилась к ним, как старшая сестра. У нее было больше общего с Джо и его сослуживцами, чем с ровесниками.
Но не с Марком Тревором. С Тревором у нее ничего общего не было.
Джейн тихонько открыла дверь спальни и начала быстро раздеваться. Лицо и руки были перепачканы, но мыться она не решилась. Какое счастье, что Ева и Джо проспали ее экскурсию в тоннель! А если шум воды разбудит их? Нет уж, лучше не рисковать. Лучше проснуться пораньше и принять душ еще до того, как они встанут.
Джейн подошла к окну и посмотрела на улицу. Вдруг Альдо прячется в глубине входа в какую-нибудь лавочку? В тоннеле, который вел к театру, ее переполняли мысли о смерти, но не о той смерти, которую нес с собой Альдо. Тревор заставил ее слишком ясно вообразить древний Геркуланум. Загорелые юные атлеты, изнеженные женщины на носилках, актеры, репетирующие свои роли. И вдруг всему пришел конец. Мысль о том, что столько людей умерло в одночасье, заставила ее похолодеть от ужаса.
И все же она никогда не ощущала себя такой живой, как в тот момент, когда Тревор прикоснулся к ее щеке. Контраст был поразительным. Наверное, этот контраст и заставил ее забыть обо всем.
Но теперь она снова вернулась в реальный мир.
Мир Альдо.
* * *
«Самая настоящая похоронная процессия», — думал Альдо. Металлический гроб несли четыре студента Зонтага, а скорбящими родственниками были Джо Куинн, Ева Дункан, репортеры и сопровождавшие их карабинеры.
Гроб.
Альдо алчно смотрел на вместилище останков Циры. Он видел такие специальные гробы в детстве, когда играл здесь, в раскопках. Похоже, Зонтаг сделал все возможное, чтобы сохранить скелет от уничтожения.
Но это не поможет. Он, Альдо, раздробит эти кости, сотрет их в порошок. Придет и…
Из-за угла вышли Джейн Макгуайр и Марк Тревор, замыкавшие процессию. В тусклом электрическом свете, направленном на усыпальницу, ее лицо казалось бледным и сосредоточенным. Она смотрела не на гроб, а прямо перед собой. Что ты чувствуешь, сука? Ожидание? Ликование? Боль? Нет, ты еще не знаешь, что такое настоящая боль.
Ты чувствуешь, что я смотрю на тебя? Не боишься? Впрочем, ты любишь, когда на тебя смотрят мужчины, правда? Сейчас за тобой следит Тревор, пожирает тебя глазами. Шлюха, сколько времени тебе понадобилось, чтобы заманить его в постель?
Его душил гнев. Это не должно было случиться. Тревор не имел права становиться между ними. Она должна была принадлежать только ему, Альдо.
И будет принадлежать ему. Он овладеет ее телом еще до того, как прикоснется к лицу. Изольется и очистит мир от зла по имени Цира.
Но этого может быть недостаточно. А вдруг у него будет только несколько минут, чтобы насладиться последней победой? Ему нужно нечто большее. Нужно снова услышать ее голос, ее слова.
Процессия проследовала дальше, и опомнившемуся Альдо пришлось догонять ее. Он быстро двигался по воровскому тоннелю, шедшему параллельно театральному. Но не слишком торопился. Альдо мог следовать за ними. Он знал эти тоннели, а тьма была его другом. Кровь струилась по его жилам, раз за разом повторяя ритмичный припев.
Пришло его время.
ГЛАВА 17
— Он прямо перед нами. — Тревор осветил ее лицо. — Вы неважно выглядите. Хотите вернуться?
— Нет, пойдемте. Покажите его мне. Ради этого мы и спустились.
— Нет, не ради этого. Вы хотели увидеть театр. Это не давало вам покоя.
— Вполне естественно, что я хотела видеть место, где женщина, похожая на меня…
— Передо мной можете не оправдываться. Вы хотели быть здесь. Я привел вас. Теперь вы хотите домой. Я отведу вас домой. Но вы еще не видели главные раскопки. Я могу отвести вас туда. К ним ведет следующий тоннель.
Она покачала головой.
— Я вернусь домой, когда увижу, где именно вы с Зонтагом поставили гроб.
Тревор тяжело вздохнул.
— Вот упрямая! — Он посветил фонариком под ноги и взял ее за руку. — Идемте. Мы только взглянем на это место и сразу уйдем. Там не на что смотреть. Мы отгородили вход от воровского тоннеля, чтобы никто не наткнулся на него раньше времени. — Он повел ее вперед. — Может быть, жаркий и дымный тоннель из вашего сна все же лучше, чем этот. Тут одна грязь, влага и плесень.
— Но зато вы знаете, куда идете. Вы не потерялись и не упираетесь раз за разом в тупики.
— Да, я знаю, куда иду. Со мной вы в безопасности.
Внезапно до Джейн дошло, что это так и есть. Голос Тревора был таким же уверенным, как и его рука, а темнота больше не душила ее и даже казалась знакомой. Она ощущала странное чувство. Хотелось отстраниться и в то же время прижаться к нему. Но Джейн не делала ни того, ни другого. Просто позволяла Тревору вести ее сквозь тьму.
«Делай то, ради чего ты отправилась сюда. Посмотри на тоннель, где Тревор устроил ловушку, увидишь вомиторий, а потом возвращайся в виллу на Виа Спаньола».
* * *
— Вы уверены, что все еще хотите посмотреть вомиторий? — спросил Тревор, шедший впереди. — По-моему, для одного вечера достаточно.
— Не обращайтесь со мной как с больной, Тревор. Конечно, хочу. Ничего особенно страшного внизу нет. Вы были правы, мы не смогли подобраться вплотную к тоннелю, ведущему к фойе.
— И в вомитории тоже особенно не на что смотреть. Так что давайте оставим его на потом.
— Нет, я должна знать, что меня ждет. — Господи, как она устала от этой непроглядной тьмы! Воры, прокапывавшие ходы в недрах земли и не знавшие, что их ждет за следующим поворотом, должны были испытывать ужас. — Вы говорили, что за долгие годы многие из тоннелей обвалились. С этим тоннелем случилось то же самое?
— Пока я изучал его, пару раз утыкался в тупики. Не бойтесь, стены вокруг вомитория крепкие. Я бы не повел вас туда, если бы там было опасно. — Тревор остановился. — Тут нужно повернуть. Конечно, если вы еще не передумали.
Джейн не хотелось идти дальше. Хотелось вернуться на виллу и забраться в кровать. Хотелось света. Здесь она чувствовала себя так, словно погребена заживо.
Как Цира, заживо погребенная рухнувшими камнями?
— Джейн?
— Иду. — Она протиснулась мимо Тревора. — Вы говорили, что это не так далеко от главного тоннеля. Значит, идти осталось недолго, верно?
Он снова пошел впереди.
— Недолго — понятие растяжимое. Похоже, сейчас для вас время течет медленнее, чем обычно.
Она пыталась думать о чем-то другом, кроме бесконечной темноты.
— Может быть, Цира знала про этот вомиторий. Это был ее город и ее район. Я так и вижу, как она ходит по этим местам, разговаривает, смеется и заигрывает с горожанами.
— Я тоже. Особенно последнее. Это представить нетрудно.
— Только не такому человеку, как вы, который относится к Цире потребительски. Она делала это, чтобы как-то выжить.
— Не оправдывайте ее. Цира не была жертвой. Она любила жизнь. Если верить спискам Юлия, у нее был злой язык, но он прощал ей это, потому что в постели Цира была богиней.
— Может, это была реакция на то, что ей приходилось ложиться с ним в постель.
— Джейн, ее никто не принуждал. Таков был ее выбор. Который она сделала сама.
— Этот выбор определялся ее низким происхождением и обстоятельствами жизни. А что еще о ней говорят свитки?
— Что она любила друзей, была беспощадна к врагам и терпеть не могла, когда ей перечили.
— А с кем она дружила?
— С актерами своего театра. Никому другому она не доверяла.
— Семьи у нее не было?
— Нет. Она привела домой мальчишку с улицы; в свитках говорилось, что она хорошо к нему относилась.
— А больше там никто не упоминался?
— Насколько я помню, нет. Большинство свитков Юлия было посвящено ее красоте, искусности в любви, а не материнскому инстинкту.
— Ненасытный кабан.
Тревор рассмеялся:
— Я или Юлий?
— Вы оба.
— Не знаю, кто он был на самом деле, но Юлий был готов убить ее. А в одном из свитков он писал, что хочет убить соперника, который украл у него Циру.
— Кто это был?
— Он не назвал его имени. Но было ясно, что это молодой актер, который недавно приехал в Геркуланум и взял город штурмом. Видимо, Циру он тоже взял штурмом, и это привело Юлия в ярость.
— Он убил его?
— Не. знаю.
— Более вероятно, что он пытался убить Циру, поскольку не смог ее удержать.
— Вы так думаете? Интересно.
Неинтересно. Ужасно. И это только маленький эпизод из жизни, которую вела Цира.
Внезапно Тревор остановился.
— Вот проход, которым Джо должен будет воспользоваться, чтобы забраться на карниз, нависающий над вомиторием. — Он осветил фонарем каменистую левую стену, и Джейн увидела небольшое темное углубление внизу. — Чтобы залезть туда, ему придется извиваться ужом, но уже через два метра он сможет встать и идти к выступу в полный рост.
— Я бы никогда не заметила его, если бы вы не показали.
— И Альдо тоже не заметит. — Он пошел дальше. — В этом тоннеле слишком много отводов, чтобы обращать внимание на какую-то дырку в стене.
— Далеко еще до вомитория?
— Он в нескольких минутах от нас.
— Тогда пойдемте быстрее. Мне хочется поскорее уйти отсюда.
Но ей показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Тревор сделал шаг в сторону и посветил фонарем в кромешную тьму.
— Мы пришли. Не самый лучший уголок времен Циры. Хотя эти шесть мраморных цоколей, стоящих в разных частях помещения могли быть подножиями статуй богов, богинь и даже самого императора.
Но сейчас эти зазубренные останки, которые охраняли три темных тоннеля, уходивших в разные стороны от вомитория, были похожи на часовых с оскаленными зубами. Рядом с цоколями стояли металлические подсветки для фотосъемки и аккумуляторная батарея, служившая источником тока, но Джейн не обратила на них внимания. Она сделала шаг вперед, не сводя глаз с центра помещения. На каменистой земле лежало красное бархатное покрывало.
— Что это?
— Часть моей подготовительной работы. Я хотел убедить Альдо в том, что он добрался до места, где произойдет расплата.
— А прожектора его не отпугнут?
— Согласен, ход довольно театральный. Но меня всегда тянуло к дешевым эффектам.
Красный бархат, лежавший на грязной земле, напоминал кровавое пятно, и Джейн не могла отвести от него глаз.
— Именно тут будет стоять гроб?
— В финале. Но мы хотим поставить Альдо в известность о том, что здесь произойдет. Когда он найдет это место, то начнет строить планы. — Тревор показал на стены. — Я уже определил места для факелов. — Он показал на левую стену вомитория. — Видите вон то маленькое отверстие на высоте метров в девять? Это выход из отвода, который я вам показал. Джо будет лежать на карнизе и целиться из винтовки вниз. А видеокамера, про которую я говорил, в данный момент снимает нас. — Он показал на большой плоский камень у самой земли. — Я буду там. Если что-то пойдет не так, отброшу камень в сторону и приду к вам на помощь.
Джейн посмотрела направо.
— Отсюда выходят два тоннеля?
— Три. Включая тот, которым воспользуетесь вы.
— И Альдо будет в одном из них? — Она не могла отвести взгляд от зиявшей темноты. Легко было представить себе, что он сейчас сидит там и следит за ними. — Разве нельзя погнаться за ним и схватить, как только мы убедимся, что он здесь? Вы говорили, что он незнаком с этими тоннелями.
— Мы с Джо обсуждали такую возможность. — Он покачал головой. — Подобная погоня может превратиться в настоящий кошмар. Эти ходы — настоящий лабиринт, а у тоннеля под Виа Спаньола есть по крайней мере два выхода. Альдо может случайно наткнуться на один из них, и тогда мы потеряем его. — Он сделал паузу. — Но если вы передумали и не хотите вытащить этого ублюдка на свет божий, скажите мне. Выбор за вами, Джейн.
— Я только спросила. Нет, не передумала.
Он скривил губы:
— В глубине души я надеялся, что вы откажетесь от своего плана.
— Как странно… — Она шагнула к куску бархата. — Он выглядит…
Кровь. Боль. Альдо стоит и ликующе смотрит на бархат…
Воображение.
Отбрось страх. Она проглотила слюну.
— Действительно, очень театрально, — Она повернулась и пошла к тоннелю. — Я уверена, что Цира бы это одобрила.
— Только если бы это была комедия. Трагедия — не ее амплуа.
— И не мое тоже.
Рука Тревора, державшая ее за локоть, чуть дрогнула!
— Договорились. А теперь пойдемте отсюда.
— Я пойду вперед. — Тревор первым поднялся по лестнице и открыл люк. — Если Куинн проснулся и рыщет по дому, то я приму удар на себя. — Он осмотрел комнату и свистнул. — Все чисто.
Джейн ощутила невероятное облегчение. Слава богу, ссориться с Джо и Евой не придется. Эмоций ей хватало и без того.
— Идите спать, — сказал Тревор, втащив ее наверх и закрыв люк. — Завтра будет трудный день.
— Для Евы, — ответила Джейн. — Не для меня. Для средств массовой информации я — всего-навсего дочка Евы, которую решили познакомить с европейской культурой.
— Но поскольку Ева не слишком общительна, они попытаются достать ее через вас. А каждый, кто прочитал «Археологический журнал», заметит ваше сходство со статуей.
— Фотография была нечеткой. Сэм хорошо сделал свое дело.
Тревор окаменел:
— Сэм? Вы называете друг друга по имени?
— Такой уж он человек. Мы с ним сразу нашли общий язык.
— Не сомневаюсь. Держу пари, что вы обвели его вокруг пальца, не успев пробыть в его кабинете и пятнадцати минут.
Джейн надулась.
— Все было совсем не так.
— Серьезно? А как же?
— Я говорила вам, как трудно… — Она осеклась. — Я не обязана вам ничего объяснять. Что это с вами?
— Ничего, черт побери. Я просто подумал, что вы… — Он умолк и отвернулся. — Вы правы, я перешел границы. Прошу прощения.
— Извинения не принимаются. Если вы действительно имели в виду то, о чем я думаю.
— Это была ошибка, о'кей?
— Нет, не о'кей! Вы что, сексуальный маньяк? Сначала ляпнули эту глупость насчет Циры, а теперь опять? Я не сплю с мужчинами ради того, чтобы достичь своей цели. У меня есть мозги, и я пользуюсь ими.
— Я уже сказал, что прошу прощения.
Но было поздно: Джейн вошла в раж.
— Ничего удивительного, что вам снились эти отвратительные сны о Цире! Вы считаете всех женщин проститутками! — Внезапно ее осенило. — Во всем виновато мое лицо. Я похожа на нее внешне, вот вы и подумали, что я могу вести себя так же.
— Я знаю, что вы на это неспособны.
— Нет? В глубине ваших мужских мозгов должна была копошиться такая мысль, иначе вы не вели бы себя так!
— Я не считаю вас второй Цирой.
— Нет, я не Цира. Но я гордилась бы, если бы обладала ее силой, решительностью, и меня оскорбляют ваши намеки на то, что она была всего лишь куртизанкой!
— Позвольте напомнить, что я никогда не позволял себе сравнивать вас.
Джейн хотела выйти из комнаты.
— Нет. — Рука Тревора легла на ее плечо и развернула. — Не поворачивайтесь ко мне спиной. Я стоял здесь, слушал, как вы обзывали меня сексуальным маньяком и сукиным сыном, и не позволю вам уйти, пока не выскажусь.
— Отпустите немедленно.
— Отпущу, когда закончу. — Глаза Тревора блестели. — Во-первых, возможно, вы правы. Я жил с образом Циры так долго, что мог подсознательно сравнивать вас. Подсознательно. Улавливаете разницу? Именно поэтому стоит мне посмотреть на вас, как я начинаю волноваться. Во-вторых, мне свойствен здоровый эротизм, но это не значит, что я плохо думаю о ней… или о вас. Я уже говорил, что значит для меня Цира. Секс здесь присутствует, но это далеко не все. В-третьих, если бы вы были старше и немного опытнее, мне бы не пришлось говорить это. Я мог бы это доказать.
Джейн смотрела на него снизу вверх. Гнев исчез бесследно, сменившись горячим, почти обжигающим волнением, которое ей уже было знакомо.
— Не смотрите на меня так, — хрипло сказал он, отпустил плечо Джейн и приложил ладонь к ее щеке. — Боже, как вы прекрасны. У вас столько выражений…
Щеку покалывало, но Джейн не могла сдвинуться с места.
— Это свойственно каждому человеку.
— Но не всем. Вы загораетесь, гаснете, искритесь… Я мог бы следить за вами тысячу лет и не устал бы… — Он сделал глубокий вдох и опустил руку. — Идите спать. Иначе это плохо кончится.
Она не двинулась с места.
— Идите спать.
Джейн сделала шаг вперед и нерешительно прикоснулась к его груди.
— О черт… — Он закрыл глаза. — И вы туда же…
Сердце под ее ладонью колотилось как сумасшедшее.
Тревор открыл глаза и посмотрел на нее потемневшими глазами:
— Нет.
— Почему нет? — Она сделала еще один шаг. — Я хочу…
— Я знаю, чего вы хотите. — Он отступил назад. — И это убьет меня. — Тревор повернулся и пошел к двери. — Сексуальные маньяки все такие.
Джейн уже забыла, что назвала его так.
— Куда вы?
— Подышать свежим воздухом. Он мне необходим.
— Убегаете от меня?
— Вы правы.
— Почему?
Он остановился на пороге и обернулся:
— Джейн, я не сплю со школьницами.
К ее щекам прихлынула кровь.
— Я не сказала, что хочу переспать с вами. И это не слишком любезный способ сообщить, что…
— Я и не хочу быть любезным. Просто пытаюсь оттолкнуть вас. Разве неясно?!
— Вы ведете себя так, словно я набросилась на вас. А я только прикоснулась.
— Этого достаточно. Если речь идет о вас.
Она вздернула подбородок:
— Почему? В конце концов, я всего лишь школьница. Мелочь пузатая, на которую можно не обращать внимания.
— Так же, как на черную чуму в эпоху Средневековья.
— Теперь вы сравниваете меня с чумой?
— Вы обладаете такой же разрушительной силой. — Он посмотрел ей в лицо. — Я обидел вас? О боже, я все время забываю, что вы куда более чувствительны, чем хотите казаться.
— Вы не сможете обидеть меня! — Джейн смерила его гневным взглядом. — Я бы вам не позволила. Хотя вы старались изо всех сил. Обозвали меня чумой, школьницей и Цирой.
— Я действительно обидел вас. — Тревор долго молчал, а когда заговорил, его голос прозвучал удивительно мягко: — Послушайте, я не хотел обижать вас. Я хотел быть вашим другом. — Он покачал головой. — Нет, неправда. Когда-нибудь мы сможем стать друзьями, но сейчас…
— Я себе этого не представляю.
— И я тоже. В том-то и дело. Тьфу, дьявольщина! Я увязаю все глубже и глубже! — Он толкнул дверь и выскочил из дома.
«Я не хотел обижать вас».
А сам обидел. Она чувствовала себя сбитой с толку, отвергнутой и одинокой. Действовала инстинктивно, наобум и отпугнула его.
«Это все моя гордость», — сказала она себе. Джейн не была наивной девочкой, но собственного сексуального опыта не имела. А он не хотел иметь дела с новичками.
Что ж, осуждать ее не приходилось. Тревор был привлекателен, и Джейн тянуло к нему. Похоже, эта тяга была взаимной. Он прикасался к ней и заставлял испытывать…
А потом этот красавчик обошелся с ней так, словно она была какой-нибудь малолетней Лолитой.
Да пошел он!..
Она резко повернулась и по коридору направилась к спальне. Принять душ, уснуть и забыть о Треворе! Считать, что сегодня вечером ей дали урок. Разве не все молоденькие девушки время от времени влюбляются во взрослых мужчин?
Но она не была как все. Джейн не чувствовала, что она младше Тревора; он был несправедлив к ней. У нее было право выбирать, а он погладил ее по головке и отослал спать. У большинства ее сверстниц уже был сексуальный опыт. Одна из одноклассниц Джейн в последней четверти вышла замуж и в августе родила.
Джейн еще никогда и никто из парней по-настоящему не нравился. Мальчики в школе были… всего лишь мальчиками. Она относилась к ним, как старшая сестра. У нее было больше общего с Джо и его сослуживцами, чем с ровесниками.
Но не с Марком Тревором. С Тревором у нее ничего общего не было.
Джейн тихонько открыла дверь спальни и начала быстро раздеваться. Лицо и руки были перепачканы, но мыться она не решилась. Какое счастье, что Ева и Джо проспали ее экскурсию в тоннель! А если шум воды разбудит их? Нет уж, лучше не рисковать. Лучше проснуться пораньше и принять душ еще до того, как они встанут.
Джейн подошла к окну и посмотрела на улицу. Вдруг Альдо прячется в глубине входа в какую-нибудь лавочку? В тоннеле, который вел к театру, ее переполняли мысли о смерти, но не о той смерти, которую нес с собой Альдо. Тревор заставил ее слишком ясно вообразить древний Геркуланум. Загорелые юные атлеты, изнеженные женщины на носилках, актеры, репетирующие свои роли. И вдруг всему пришел конец. Мысль о том, что столько людей умерло в одночасье, заставила ее похолодеть от ужаса.
И все же она никогда не ощущала себя такой живой, как в тот момент, когда Тревор прикоснулся к ее щеке. Контраст был поразительным. Наверное, этот контраст и заставил ее забыть обо всем.
Но теперь она снова вернулась в реальный мир.
Мир Альдо.
* * *
«Самая настоящая похоронная процессия», — думал Альдо. Металлический гроб несли четыре студента Зонтага, а скорбящими родственниками были Джо Куинн, Ева Дункан, репортеры и сопровождавшие их карабинеры.
Гроб.
Альдо алчно смотрел на вместилище останков Циры. Он видел такие специальные гробы в детстве, когда играл здесь, в раскопках. Похоже, Зонтаг сделал все возможное, чтобы сохранить скелет от уничтожения.
Но это не поможет. Он, Альдо, раздробит эти кости, сотрет их в порошок. Придет и…
Из-за угла вышли Джейн Макгуайр и Марк Тревор, замыкавшие процессию. В тусклом электрическом свете, направленном на усыпальницу, ее лицо казалось бледным и сосредоточенным. Она смотрела не на гроб, а прямо перед собой. Что ты чувствуешь, сука? Ожидание? Ликование? Боль? Нет, ты еще не знаешь, что такое настоящая боль.
Ты чувствуешь, что я смотрю на тебя? Не боишься? Впрочем, ты любишь, когда на тебя смотрят мужчины, правда? Сейчас за тобой следит Тревор, пожирает тебя глазами. Шлюха, сколько времени тебе понадобилось, чтобы заманить его в постель?
Его душил гнев. Это не должно было случиться. Тревор не имел права становиться между ними. Она должна была принадлежать только ему, Альдо.
И будет принадлежать ему. Он овладеет ее телом еще до того, как прикоснется к лицу. Изольется и очистит мир от зла по имени Цира.
Но этого может быть недостаточно. А вдруг у него будет только несколько минут, чтобы насладиться последней победой? Ему нужно нечто большее. Нужно снова услышать ее голос, ее слова.
Процессия проследовала дальше, и опомнившемуся Альдо пришлось догонять ее. Он быстро двигался по воровскому тоннелю, шедшему параллельно театральному. Но не слишком торопился. Альдо мог следовать за ними. Он знал эти тоннели, а тьма была его другом. Кровь струилась по его жилам, раз за разом повторяя ритмичный припев.
Пришло его время.
ГЛАВА 17
— Вам пришлось изрядно потрудиться, чтобы это выглядело правдоподобно, — вполголоса сказала Ева Тревору, следя за тем, как студенты осторожно ставят гроб на стол посреди просторной библиотеки с высоким потолком. — Как они умудрились поднять его по лестнице?
— Это было не так уж трудно. Зонтаг позаботился о том, чтобы в отверстие проходили предметы немалых размеров.
— Пока что я заметила только одну ошибку, — продолжила Ева. — Если эти тоннели под виллой являются таким большим секретом, то посвящать в него студентов было опасно. Они могут быть излишне разговорчивыми.
— Не могут, если хотят закончить учебу. Стоит этим ребятам раскрыть рот, как они будут отчислены. Я же говорил вам, что Зонтаг — настоящее пугало. Но в данном случае это нам только на руку. — Он повернулся к Джейн. — Сейчас начнется. Вам предоставляется последний шанс. Не передумали?
— Не смешите меня. — Джейн облизала пересохшие губы. Почему она не может отвести взгляд от гроба? Это же подделка, фальшивка. Для тревоги нет никаких причин. — Что в гробу?
— Скелет.
Джейн широко раскрыла лаза.
— Вы шутите?
Он покачал головой:
— Я не знал, насколько близко подберется к нам Альдо, и не хотел рисковать.
— Где вы его взяли?
— Посетил небольшой музей под Неаполем и одолжил. Разговор был очень короткий, но мне пришлось дать множество обещаний от имени Евы. — Он повернулся к Еве. — Этот женский скелет — один из найденных у пристани.
— Вы хотите, чтобы я сделала настоящую реконструкцию?
Он кивнул:
— Все должно выглядеть абсолютно правдоподобно. Однажды вы сказали мне, что соблюдаете осторожность и сознательно не смотрите на фотографии, так как боитесь, что руки, глаза, ваш мозг предадут вас. Теперь я хочу, чтобы именно так и случилось. Думайте о Цире. Или Джейн. Я купил вам стол-тумбу и все нужные материалы. Что скажете?
— Все зависит от того, что именно вы им пообещали от моего имени.
— Что когда дело со скелетом будет закончено, вы соскоблите лицо Циры и сделаете настоящую реконструкцию. Музей беден как церковная крыса, и ваше имя станет для него хорошей визитной карточкой. По-моему, имеет смысл. Как, возьметесь?
Ева задумчиво кивнула, не сводя глаз с гроба.
— Что вам о ней известно?
— Она была молода. Не старше девятнадцати. Сломала большую берцовую кость. Музейные работники считают, что хрупкость костей была вызвана плохим питанием в детстве. Отсюда следует, что девушка принадлежала к простонародью. Они называют ее Джулией. — Он улыбнулся. — Вот и все, что я знаю. Точнее, все, что знают они. — Он посмотрел на Джо и Зонтага, выставлявших студентов из комнаты. — Присмотрю-ка я за Зонтагом, пока он не наделал глупостей. Рука у него тяжелая.
— Если так, то непременно наделает. — Ева шагнула к гробу. — Где эта студия, которую вы для меня приготовили?
Вид у Евы был отстраненный, и Джейн поняла, что она уже поглощена предстоящей работой.
— Может, подождешь, пока мы распакуем вещи и пообедаем?
— В кабинете, — сказал Тревор. — Я принесу череп и все остальное, как только поговорю с Зонтагом.
— Мне хочется взглянуть на нее.
— Милости прошу. Гроб не заперт. — Тревор направился к Джо и Зонтагу.
Джейн двинулась следом за Евой.
— Почему ты так торопишься? Джулия ведь не из твоих «потерянных».
— Когда я берусь за реконструкцию, для меня потерянным становится каждый. Но тут есть еще кое-что. Мне придется наградить эту девушку твоим лицом, поэтому я хочу узнать ее как следует. — Она открыла крышку гроба. — Как ее называют музейщики?
— Джулия.
Она бережно прикоснулась к черепу и негромко сказала:
— Привет, Джулия. Нам предстоит близкое знакомство. Я отношусь к тебе с уважением и восхищением и очень хочу увидеть, какая ты. — Она немного постояла, глядя на скелет, а затем закрыла крышку. — На сегодня достаточно. — Ева отвернулась. — Я не смогла бы работать, не представившись ей.
Джейн кивнула:
— Знаю. Я уже видела, как ты это делала. Думаешь, они тебя слышат?
— Понятия не имею. Но после этого меня не мучает совесть за то, что я нарушаю их покой. — Она пошла к лестнице. — По крайней мере, у меня будет дело. Я палец о палец не ударила с того дня, как ты огорошила нас своим планом. Работа станет для меня облегчением. Знаешь, она была очень маленькой. Лицевые кости необычные… — Ева оглянулась на Джейн, стоявшую у подножия лестницы. — Ты не пойдешь наверх?
— Позже. Хочу выйти в сад. Не нахожу себе места. — Девушка улыбнулась. — У меня ведь нет Джулии. Увидимся за обедом.
— Не уходи далеко, — сказала Ева, поднявшись еще на несколько ступенек. — Охранников здесь хватает, и я понимаю, что в саду так же безопасно, как в доме. Но мне хотелось бы, чтобы ты сидела в четырех стенах.
— Но я же ходила гулять на озеро.
— Там все свое. А тут — чужое.
«И вовсе не чужое», — подумала Джейн, миновав вестибюль и открыв застекленную створчатую дверь. Едва она ступила на землю Геркуланума, как ощутила странное чувство. Здесь все казалось знакомым. Прикосновение теплых солнечных лучей, запах роз и журчание фонтана убаюкивали ее.
— Вы так сосредоточенны, что не хочется отвлекать.
Джейн вздрогнула, обернулась и увидела Тревора, подошедшего к ней со стороны дома.
— Так не отвлекали бы. Разве что у вас есть для этого серьезная причина.
— Есть. Теперь, когда игра началась, я хочу сообщить вам распорядок дня. — Он обвел взглядом сад. — Красивое место. Настоящий заколдованный замок. Так и видишь дам в белых платьях, подметающих шлейфами дорожки.
— Спасибо, что не дам в тогах. Я по горло сыта древней историей.
Он посмотрел ей в лицо:
— Вы выглядите расстроенной.
— Ничего, как-нибудь переживу. — Джейн передернула плечами. — Вам действительно нужно было передать Еве этот скелет? Неужели есть шанс, что Альдо подберется близко и увидит не только Еву за работой, но и саму реконструкцию?
— Это было не так уж трудно. Зонтаг позаботился о том, чтобы в отверстие проходили предметы немалых размеров.
— Пока что я заметила только одну ошибку, — продолжила Ева. — Если эти тоннели под виллой являются таким большим секретом, то посвящать в него студентов было опасно. Они могут быть излишне разговорчивыми.
— Не могут, если хотят закончить учебу. Стоит этим ребятам раскрыть рот, как они будут отчислены. Я же говорил вам, что Зонтаг — настоящее пугало. Но в данном случае это нам только на руку. — Он повернулся к Джейн. — Сейчас начнется. Вам предоставляется последний шанс. Не передумали?
— Не смешите меня. — Джейн облизала пересохшие губы. Почему она не может отвести взгляд от гроба? Это же подделка, фальшивка. Для тревоги нет никаких причин. — Что в гробу?
— Скелет.
Джейн широко раскрыла лаза.
— Вы шутите?
Он покачал головой:
— Я не знал, насколько близко подберется к нам Альдо, и не хотел рисковать.
— Где вы его взяли?
— Посетил небольшой музей под Неаполем и одолжил. Разговор был очень короткий, но мне пришлось дать множество обещаний от имени Евы. — Он повернулся к Еве. — Этот женский скелет — один из найденных у пристани.
— Вы хотите, чтобы я сделала настоящую реконструкцию?
Он кивнул:
— Все должно выглядеть абсолютно правдоподобно. Однажды вы сказали мне, что соблюдаете осторожность и сознательно не смотрите на фотографии, так как боитесь, что руки, глаза, ваш мозг предадут вас. Теперь я хочу, чтобы именно так и случилось. Думайте о Цире. Или Джейн. Я купил вам стол-тумбу и все нужные материалы. Что скажете?
— Все зависит от того, что именно вы им пообещали от моего имени.
— Что когда дело со скелетом будет закончено, вы соскоблите лицо Циры и сделаете настоящую реконструкцию. Музей беден как церковная крыса, и ваше имя станет для него хорошей визитной карточкой. По-моему, имеет смысл. Как, возьметесь?
Ева задумчиво кивнула, не сводя глаз с гроба.
— Что вам о ней известно?
— Она была молода. Не старше девятнадцати. Сломала большую берцовую кость. Музейные работники считают, что хрупкость костей была вызвана плохим питанием в детстве. Отсюда следует, что девушка принадлежала к простонародью. Они называют ее Джулией. — Он улыбнулся. — Вот и все, что я знаю. Точнее, все, что знают они. — Он посмотрел на Джо и Зонтага, выставлявших студентов из комнаты. — Присмотрю-ка я за Зонтагом, пока он не наделал глупостей. Рука у него тяжелая.
— Если так, то непременно наделает. — Ева шагнула к гробу. — Где эта студия, которую вы для меня приготовили?
Вид у Евы был отстраненный, и Джейн поняла, что она уже поглощена предстоящей работой.
— Может, подождешь, пока мы распакуем вещи и пообедаем?
— В кабинете, — сказал Тревор. — Я принесу череп и все остальное, как только поговорю с Зонтагом.
— Мне хочется взглянуть на нее.
— Милости прошу. Гроб не заперт. — Тревор направился к Джо и Зонтагу.
Джейн двинулась следом за Евой.
— Почему ты так торопишься? Джулия ведь не из твоих «потерянных».
— Когда я берусь за реконструкцию, для меня потерянным становится каждый. Но тут есть еще кое-что. Мне придется наградить эту девушку твоим лицом, поэтому я хочу узнать ее как следует. — Она открыла крышку гроба. — Как ее называют музейщики?
— Джулия.
Она бережно прикоснулась к черепу и негромко сказала:
— Привет, Джулия. Нам предстоит близкое знакомство. Я отношусь к тебе с уважением и восхищением и очень хочу увидеть, какая ты. — Она немного постояла, глядя на скелет, а затем закрыла крышку. — На сегодня достаточно. — Ева отвернулась. — Я не смогла бы работать, не представившись ей.
Джейн кивнула:
— Знаю. Я уже видела, как ты это делала. Думаешь, они тебя слышат?
— Понятия не имею. Но после этого меня не мучает совесть за то, что я нарушаю их покой. — Она пошла к лестнице. — По крайней мере, у меня будет дело. Я палец о палец не ударила с того дня, как ты огорошила нас своим планом. Работа станет для меня облегчением. Знаешь, она была очень маленькой. Лицевые кости необычные… — Ева оглянулась на Джейн, стоявшую у подножия лестницы. — Ты не пойдешь наверх?
— Позже. Хочу выйти в сад. Не нахожу себе места. — Девушка улыбнулась. — У меня ведь нет Джулии. Увидимся за обедом.
— Не уходи далеко, — сказала Ева, поднявшись еще на несколько ступенек. — Охранников здесь хватает, и я понимаю, что в саду так же безопасно, как в доме. Но мне хотелось бы, чтобы ты сидела в четырех стенах.
— Но я же ходила гулять на озеро.
— Там все свое. А тут — чужое.
«И вовсе не чужое», — подумала Джейн, миновав вестибюль и открыв застекленную створчатую дверь. Едва она ступила на землю Геркуланума, как ощутила странное чувство. Здесь все казалось знакомым. Прикосновение теплых солнечных лучей, запах роз и журчание фонтана убаюкивали ее.
— Вы так сосредоточенны, что не хочется отвлекать.
Джейн вздрогнула, обернулась и увидела Тревора, подошедшего к ней со стороны дома.
— Так не отвлекали бы. Разве что у вас есть для этого серьезная причина.
— Есть. Теперь, когда игра началась, я хочу сообщить вам распорядок дня. — Он обвел взглядом сад. — Красивое место. Настоящий заколдованный замок. Так и видишь дам в белых платьях, подметающих шлейфами дорожки.
— Спасибо, что не дам в тогах. Я по горло сыта древней историей.
Он посмотрел ей в лицо:
— Вы выглядите расстроенной.
— Ничего, как-нибудь переживу. — Джейн передернула плечами. — Вам действительно нужно было передать Еве этот скелет? Неужели есть шанс, что Альдо подберется близко и увидит не только Еву за работой, но и саму реконструкцию?