Джоли Мэтис. Король моря

   Из глаз Изабел брызнули слезы, но она не отвернулась.
   – Это единственно возможное объяснение.
   – Нет. Я не отец Годрика. – Коль взял ее за руку. – Возможно, вы просто не помните, при каких обстоятельствах был зачат мальчик?
   Изабел опустила глаза.
   – В этом, должно быть, заключался Божий промысел. Я бы не пережила, если бы запомнила все, что со мной случилось тогда.
   – Верьте мне: в тот день между нами не произошло ничего похожего на близость.
   Взгляд Изабел потемнел.
   – В таком случае скажите, как я могла забеременеть, когда, кроме вас, я больше ни с одним мужчиной не оставалась наедине.
   Поставленный в тупик этим вопросом, Коль перевел взгляд на мальчика, потом опустил его…
   – Собачка! – позвал Годрик. – Иди сюда, собачка!
   Одним молниеносным движением датчанин выбил из рук мальчика миску, и она, с громким стуком отскочив от стола, упала на пол перед помостом.
   Солдаты немедленно вскочили со своих мест, а Годрик громко зарыдал.
   Изабел схватила Коля за руку.
   – В чем дело? Что случилось?
   Не отвечая, Коль крепко прижал ребенка к себе рукой и велел ему открыть рот, но мальчик еще крепче стиснул зубы. Тогда датчанин открыл его рот силой.
   – Мой господин, что случилось? – Векелль с озабоченным видом уже бежал к помосту.
   – Отойди, ты загораживаешь мне свет…
   Дернув Коля за рукав, Изабел попыталась отобрать у него ребенка.
   – Выделаете ему больно. Отпустите моего сына!
   – Хуги и Муни… – сквозь зубы прошипел Коль. – Собаки ели хлеб с медом… Годрик кормил их едой из своей миски!
   Изабел наклонилась и заглянула под стол: пена на оскаленных зубах животных… Остекленевшие глаза… Собаки не подавали признаков жизни.
   Через мгновение до нее дошло, что случилось, и она громко закричала:
   – Годрик!
   Мальчик заплакал навзрыд и стал вытирать глаза маленькими кулачками.
   – Я только покормил собачек, потому что они голодные.
   – Не трогайте пищу! – громко крикнул Векелль. – Возможно, вся еда на пиру отравлена.
   Люди вокруг стали испуганно перешептываться:
   – Яд!
   – Измена!
   Одни воины бросились осматривать неподвижно лежащих на полу собак, другие направились на кухню, чтобы допросить людей, которые готовили праздничную трапезу.
   Когда до Коля дошло, что Годрик не прикасался к хлебу с медом, у него отлегло от сердца, и он, облегченно вздохнув, отпустил ребенка.
   Изабел тут же бросилась к сыну. Годрик испуганно прижался к матери, слезинки дрожали на его длинных ресницах.
   – Злой дядя хотел разорвать мне ротик!
   Тем временем Коль ругал себя за беспечность, которая чуть не стоила жизни сыну Изабел. Осознавая, что Годрику может грозить опасность, он приготовил все, чтобы обеспечить его защиту; но как он мог предполагать, что угроза жизни возникнет прямо здесь, в стенах замка?
   Изабел подняла на Коля заплаканные глаза: она была до смерти напугана.
   – Вчера вечером я предупреждала вас, что Годрику грозит опасность, потому что некоторые люди только и ждут, когда Ранульф будет низвергнут с престола. Тогда они предъявят свои права на Норсекс, точнее, предъявили бы, если бы существование Годрика не сводило на нет их притязания на трон. В жилах моего сына течет кровь династии королей Норсекса, а это значит…
   – Я защищу мальчика, – твердо произнес Коль и поднялся. – Но сперва мне надо узнать правду.
   – Вы не можете защитить моего сына, потому что для вас главное – найти и убить Ранульфа. – Изабел сжала кулаки.
   – Успокойтесь, нам с вами не имеет смысла быть врагами.
   – А кто же мы тогда друг другу, как не враги? – Изабел вскочила, ей хотелось как можно скорее покинуть столь прискорбно закончившееся пиршество.
   – Принцесса, вернитесь за стол, нам с вами нужно многое обсудить. – Коль указал ей на место рядом с собой.
   Изабел покачала головой:
   – Нет. Сесть рядом с вами означало бы смириться с вашим присутствием в нашем королевстве. Мне и прежде не нужно было находиться возле вас ни секунды. – Грудь Изабел вздымалась от волнения. – Вы и только вы виноваты в том, что Годрик чуть не умер. До того как вы пришли к нам со своим войском, мой ребенок был в безопасности. – Спустившись с возвышения, Изабел торопливо прошла мимо воинов Коля, прекрасная в своем гневе. В дверях она обернулась и посмотрела на Коля. – Только посмейте снова отнять его у меня, и я придушу вас собственными руками! – С этими словами Изабел покинула зал.
 
   Когда принцесса проснулась, шторы были плотно закрыты и в комнате было темно, но из-за окна уже доносились топот лошадиных копыт и крики людей.
   Накануне Изабел нарушила приказ Коля и вновь переселилась в свою спальню; тем не менее никто не попытался вернуть их обратно, и ночь прошла спокойно. Изабел была безмерно признательна Колю: несколько предыдущих ночей она плохо спала и теперь валилась с ног от усталости. Годрик уснул у нее на руках, после чего и сама принцесса забылась тяжелым сном.
   Закутавшись с головой в теплое одеяло, Изабел попыталась не думать о Коле, но не смогла. Боже, какое печальное выражение было на его лице, когда накануне вечером она выбежала из большого зала! К счастью, теперь ее сын находится с ней, а остальное не должно ее волновать.
   Принцесса протянула руку и ощупала постель рядом с собой, но Годрика рядом с ней не оказалось.
   Она торопливо раздвинула занавеси на кровати – постель была пуста.
   – Годрик, ты где? – Голос Изабел дрожал от страха. Опустившись на колени, она заглянула под кровать, но и там мальчика не было.
   Поднявшись с колен, она закричала:
   – Годрик!
   Под окном заржала лошадь, и у Изабел побежали мурашки по спине.
   – Нет! – Принцесса бросилась к окну, раздвинула шторы и, открыв ставни, увидела, как вдалеке солдаты медленно поднимались вверх по горной дороге. Прямо под ее окном другие воины Коля тоже собирались в поход; они уже сидели на лошадях, таких огромных, каких принцесса до сих пор ни разу не видела. На самом большом коне вороной масти восседал предводитель скандинавов. К удивлению Изабел, Ровена, одетая по-дорожному и закутанная в плащ, тоже находилась среди всадников.
   Заметив, что впереди Коля сидит ее маленький сынишка, принцесса ахнула; ее лицо сделалось белее мела. Коль наклонился над мальчиком и стал что-то объяснять ему.
   – Нет! – Изабел метнулась к двери, затем выбежала из комнаты и сломя голову помчалась вниз по лестнице. Стоявшая вдоль стены охрана растерялась и не успела вовремя среагировать. Наталкиваясь на людей, принцесса миновала последний пролет лестницы и толкнула тяжелые дубовые двери.
   К этому моменту конница уже направилась в сторону ворот, и Изабел бросилась в самую ее гущу.
   Она сразу заметила похожего на призрак всадника на большом вороном коне и громко крикнула:
   – Торлекссон!
   Коль оглянулся и посмотрел назад, Годрик тоже вытянул шею.
   – Возвращайтесь в замок, – приказал Коль.
   – Как вы смеете увозить моего ребенка! – завопила Изабел и вцепилась в ногу викинга.
   Коль бережно обнял мальчика.
   – Успокойтесь, я ручаюсь за его безопасность.
   – Мама, смотри, я катаюсь на большой лошадке, – тут же с гордостью сообщил Годрик.
   – Куда бы вы ни везли его, я еду с ним. – В отчаянии Изабел ухватилась за стремя лошади.
   – Нет. – Коль высвободил стремя и пришпорил коня, но Изабел ухватилась за хвост жеребца. Она не позволит Торлекссону увести с собой ее ребенка!
   И тут, потеряв равновесие, принцесса угодила прямо в грязную лужу.
   – Стойте! Моя мамочка! – закричал Годрик. Всадники остановились.
   – Проклятие, да поднимайтесь же!
   – Господин, женщина не виновата, – с укором произнес Векелль, помогая Изабел подняться.
   Коль гневно Взглянул на принцессу:
   – Значит, желаете ехать с нами? Ну что ж, воля ваша. Только учтите – вы сами этого захотели.
   Изабел протянула руки к седлу Коля, намереваясь сесть позади него, но он, дернув за поводья, направил коня в сторону.
   – Вернитесь и возьмите свою лошадь. Поторопитесь, у нас мало времени.

Глава 9

   И зачем он разрешил принцессе ехать с ними? Или во всем виноваты слезы малыша?
   Так и не решив эту проблему, Коль направил коня по выстроенной еще симлянами дороге. Конные воины прочесывали лес в поисках врага; впереди и позади отряда ехали вооруженные солдаты, в любую минуту готовые отразить любое нападение, поэтому у их предводителя было время подумать.
   Коль испытывал угрызения совести из-за того, что так неучтиво он вел себя во дворе замка. Ему хотелось научиться ненавидеть и презирать Изабел, точно так же, как ненавидела и презирала его она! До поздней ночи он размышлял о том, что за странное чувство испытывает он к ней. Возможно, это слабость? Но тогда он не должен позволять принцессе вертеть им, как ей заблагорассудится. Разве он может всерьез поверить тому, что она ему заявила? Это же нелепость. Неужели принцесса и вправду верит, что он – отец ее ребенка? Или она стремится сыграть на его слабости и возбудить его сочувствие, сочинив нелепую историю о провале в памяти?
   Внезапно Коль почувствовал на себе взгляд Изабел, она ехала верхом на саксонской кобылке, которая была намного меньше горячих арабских скакунов, привезенных датчанами. Поверх сорочки, в которой она выбежала на улицу, принцесса надела платье прямо на глазах у его людей, и хотя служанка высоко держала плащ в жалкой попытке соблюсти приличия, прикрыть ее от посторонних взглядов ей вряд ли удалось.
   Передавая мальчика Изабел, Коль старался не смотреть на нее, хотя она вопросительно заглядывала ему в глаза. Видимо, ей нужно было удостовериться, что он не проявит жестокость по отношению к ней и к сыну и не причинит им вреда. Напрасно старается, он не позволит принцессе спутать его планы и, уничтожив Ранульфа, совершит акт возмездия.
   Викинг поднял голову и посмотрел на небо: широко раскинув крылья, над ними летел одинокий ворон. Дурной знак? Коль понимал, что следует отказаться от ненужных страстей и оценить сложившееся положение объективно. Нужно делать выводы, основываясь на фактах, а не на странных движениях души.
   Факты же были таковы: Изабел пыталась его соблазнить, делала это весьма умело и к тому же не единожды. По ее признанию, она не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего – будь то воссоединение с сыном или возвращение на трон ее брата – короля.
   И все же Коль чуть не поверил тому, что она заявила ему вчера. Откуда взялась в нем эта наивность? Скорее всего ради собственной выгоды принцесса и сейчас продолжает плести паутину лжи, стремясь найти у него сочувствие, и таким образом прорвать его оборону.
   Что ж, неплохо бы еще раз проверить искренность Изабел. Если она будет продолжать и дальше свой обман, это окончательно подтвердит его подозрения.
   Заставив лошадь замедлить шаг, Коль занял место рядом с Изабел, впереди которой сидел Годрик, укрытый ее плащом. За ними немного поодаль ехала принцесса Ровена, и по всему было видно, что она не горит желанием приближаться к сестре.
   Когда Изабел заговорила с ним первой, Коль удивился.
   – Вы выяснили, кто вчера пытался убить моего сына? – Черный ворон сел на ветку дерева, мимо которого они проезжали, и блестящими черными глазками-бусинками стал внимательно следить за непрошеными гостями. Коль слышал, как его люди переговаривались вполголоса, обсуждая это зловещее предзнаменование.
   Оторвав взгляд от черной птицы, сулящей беду, Коль неохотно пояснил:
   – Наши поиски не увенчались успехом. На кухне мы нашли бьющихся в истерике женщин, которые не смогли сообщить нам ничего вразумительного. Было решено, что в дальнейшем всю пищу будут готовить и пробовать сами женщины в присутствии моего человека.
   – Неужели вы в самом деле полагаете, что это кухарки задумали лишить жизни моего сына? – резко спросила Изабел и еще крепче прижала к себе ребенка.
   – Нет, скорее они это сделали по чьему-то приказу. – Помолчав, Коль негромко заметил: – Как здесь красиво!
   Изабел не ответила.
   – Вы с вашим мужем часто ездили здесь верхом? – Не отрывая взгляда от сына, принцесса сказала неуверенно:
   – Нуда… Часто.
   Итак, она продолжает ему лгать. Что за двуличная женщина! Какие еще доказательства ему нужны? Ладно, пускай думает, что он ей верит, правда откроется очень скоро, а за этим последует и наказание.
   Коль пришпорил коня; на душе у него было тяжело. Он больше не замечал красоты природы вокруг, недоумевая, почему каждый раз, когда ему лгут, он испытывает душевную муку? Почему ему так больно, когда его несправедливо обвиняют? Уже не в первый раз его наказывают за то, чего он не совершал, ему некому заявить о своей невиновности. Даже если Ранульф подвергал его мучениям, потому что думал, что Коль лишил невинности его сестру, было ясно, наверняка за его действиями стояло что-то еще.
   Части головоломки сходились, но не до конца; полная картина пока не вырисовывалась. Не хватало какого-то важного звена.
   В тот злополучный день королевские собаки чуть не растерзали Коля, потом на руки ему надели наручники. Боясь, что его убьют, Коль назвал свое имя и сообщил о том, что Олдрит вызвал в Норсекс легион наемников под его командованием.
   Коль прекрасно помнил, что, когда он рассказал об этом, лицо Ранульфа побледнело, и он, схватившись за рукоятку плети, злобно произнес:
   – Я так и знал, что ты явишься сюда.
   Вдали показались стены монастыря, у Коля отлегло от сердца. Наконец-то он мог обратиться к настоящему, не вспоминать о прошлом.
   Ворота монастыря открылись, и из них вышла пожилая аббатиса с несколькими сестрами: все они с тревогой взирали на воинов. До этого Коль отправил посыльного предупредить об их приезде и уверить монахинь, что со стороны датчан никакая опасность им не угрожает. Впрочем, вряд ли уверения пришедших с севера варваров что-нибудь значили для монахинь.
   Коль слез с коня и посмотрел на принцессу. Впервые за все последнее время он видел Изабел спокойной и умиротворенной.
   – Вы хотите, чтобы мы с Годриком остались в монастыре? – спросила она.
   – Нет, принцесса, вы поедете со мной.
   Изабел сразу как-то сникла, ее глаза потухли. Кажется, она все поняла.
   – Здесь останется только Грдрик.
   – Но почему я не могу остаться вместе с сыном? – Принцесса бросила страдающий взгляд на Годрика, ее губы дрожали, в прекрасных фиалковых глазах блестели слезы.
   – Потому что не можете. – Коль взял ее кобылу под уздцы и повел в сторону монастыря. – Мальчик будет здесь в безопасности. – «А ты не сможешь с его помощью манипулировать мною, играя на моих слабостях».
   Слезинки трепетали у нее на ресницах.
   – Прошу вас…
   – Передайте мальчика аббатисе, Изабел.
   – Кажется, моей сестре вы разрешили здесь остаться? – Изабел смотрела вслед Ровене, которая не спеша входила в монастырь.
   – Я не беру ее с собой, потому что она меня раздражает. – Коль отвел глаза. – Все время льет слезы, словно ничего больше не умеет делать.
   – А я вас не раздражаю? – Принцесса крепче прижала ребенка к себе.
   – Не так, как ваша сестра.
   – Я снова попытаюсь вас убить.
   – Выполняйте приказ. – Изабел судорожно вздохнула.
   – Вы правы, так будет лучше. – Она спешилась и стояла, не мигая глядя на датчанина. – Потому что когда мой сын находится далеко от вас, я спокойна. Однако вы должны были позволить мне остаться с ним. – Слезинка побежала у нее по щеке.
   Изабел поцеловала в лоб спящего ребенка, вытерла слезы и зашагала вперед, чтобы передать сына в руки аббатисе.
   Возвращаясь обратно, она бросила в сторону Торлекссона взгляд, полный ненависти.
   – Я вам этого не прощу. Никогда.
   Коль крепился изо всех сил, свинцовая тяжесть легла ему на сердце. Он молча смотрел, как принцесса проходит мимо, не в силах отвести взгляд от шуршащих юбок Изабел, от ее стройного стана. Господи праведный, помоги ему! Его тело предательски отзывалось на каждое ее движение, на каждый мимолетный взгляд. Разве можно приказать телу не испытывать к ней желания? Разве можно приказать сердцу презирать ее так же сильно, как он ненавидит ее брата? От воспоминаний о том, что скрывается под этим заляпанным грязью платьем, сердце Коля начало бешено колотиться.
   К счастью, в этот момент его вниманиеотвлек топот лошадиных копыт; во всаднике Коль сразу узнал Сварткелля – его длинные волосы цвета меди были распущены по плечам.
   – Господин! – с улыбкой воскликнул Сварткелль, соскакивая с коня и подходя к Торлекссону. – Я хочу вас обрадовать: нортумбрцы согласились на ваши условия.
   Кивнув, Коль снял с плеч плащ и, пройдя через поляну, подошел к лошади Изабел.
   – Наденьте это, – сказал он и протянул ей плащ. Гордо вскинув голову, Изабел отвернулась.
   – Мне ничего от вас не нужно.
   – Вы замерзнете в одном платье.
   – Ничего, ненависть к вам согреет мне душу.
   Не обращая внимания на столь резкие слова, Коль накрыл ее озябшую руку своей ладонью. Изабел удивленно вскинула на него глаза, и тут же датчанин, проворно вскочив на ее лошадь, оказался за спиной принцессы.
   – Сейчас же слезайте, – потребовала она, однако Коль и не думал уступать.
   – Вам необходимо научиться выполнять распоряжения вашего хозяина, Изабел, – прошептал он ей на ухо.
   – Но вы мне вовсе не хозяин! – Принцесса обернулась и устремила на Коля гневный взгляд.
   Продолжая держать принцессу за талию, Коль накинул ей на плечи плащ и, закрепляя застежку в форме змеи у нее на шее, почувствовал, как Изабел напряглась, видимо, не желая принимать его заботу.
   – Вы еще скажете мне спасибо за то, что я вас согрел. – Коль старался держаться уверенно. – Потому что в город мы вернемся еще не скоро.
   – Да? И куда же мы едем? – с тревогой в голосе спросила принцесса.
   Рука Коля под плащом легла ей на талию, и он почувствовал, как Изабел съежилась.
   – Возможно, вас привлечет ко мне любопытство? – Почему его так и подмывало прикасаться к Изабел с видом собственника? Стремление снова обладать принцессой становилось неодолимым. В этот момент Коль не сомневался, что раньше заблуждался насчет нее: Изабел – вовсе не невинная невеста, а опытная женщина, искушенная в запретной любви. Каковы границы того, что она может позволить мужчине, и как далеко она позволит ему зайти?
   Колю не пришлось долго ждать, чтобы получить ответ на этот вопрос, поскольку Изабел резко скинула с себя его руку. При этом ее щеки горели от возмущения.
   – Спасибо. Я уже и так достаточно удовлетворила свое любопытство. А теперь прошу вас позволить мне вернуться в город; у меня есть обязанности, о которых я поневоле забыла с тех пор, как вы вторглись в нашу жизнь.
   Коль недовольно хмыкнул. Придет время, и он накажет принцессу, но только не здесь, на глазах у своих солдат, да еще и возле стен монастыря.
   – Ваши обязанности никуда от вас не денутся. – Коль натянул поводья, и лошадь тронулась с места. – Вы сами настояли на том, чтобы ехать со мной, поэтому должны продолжить путь вместе с нами.
   Торлекссон подвел ее кобылу к своему коню, затем, поставив ногу в серебряное стремя, перебрался в собственное седло и, взглянув напоследок в пылающие гневом фиалковые глаза Изабел, ндправил коня прочь от принцессы.
   Ну почему он так страстно жаждет ее, несмотря на то что ему известна ее лицемерная натура? От одного ее голоса – низкого и чуточку хрипловатого – по спине начинали бегать мурашки, а от случайного соприкосновения их тел бросало в жар.
   Словно бросая ему вызов, принцесса проехала мимо и заняла место в начале колонны. Теперь Колю стало еще труднее: он не мог оторвать глаз от ее ладной стройной фигуры, покачивающейся в седле, от ее гордой посадки. Его тело все еще хранило воспоминания от прикосновения к ее телу – теплому, мягкому и женственному.
   Внезапно устыдившись того, что он сделал, Коль вдруг выругался, натянул поводья и, повернув лошадь, поскакал обратно. Годрик мирно спал у аббатисы на руках. Что он подумает, когда, проснувшись, обнаружит, что мать уехала?
   Сняв с себя распятие, Коль повесил его на шею малыша.
   – Мне очень дорог этот крест, и я прошу вас принять его в подарок. Кроме того, я оставляю своих людей для защиты монастыря.
   – Для защиты монастыря? – удивленно переспросила аббатиса. – От кого?
   Коль не ответил.
   – Не отпускайте малыша ни на шаг от себя. – Пришпорив коня, Торлекссон догнал своих бойцов.
   Увы, этот жест, продиктованный раскаянием, не помог ему очистить свою совесть. Никому не было дела до того, что под маской холодного равнодушия, которую он носил, скрывалась трепетная, способная на глубокое чувство душа, которая болела и мучилась неутолимой жаждой. Теперь его все упорнее преследовал образ той, которую он еще не познал, – принцессы Изабел, но он не видел здесь для себя никаких перспектив.
   «Не для тебя, – шумел ветер в ушах. – Не твоя и никогда не будет твоей. Ты не заслужил материнской любви и не заслуживаешь любви женщины!»

Глава 10

   После долгой, изматывающей тряски в седле Изабел увидела, как Коль дал Векеллю знак найти место для привала, и быстро пришпорила свою лошадь.
   – Там, за рощей, есть река, – звонким голосом произнесла она, подъезжая к старому вояке.
   Векелль вопросительно поднял брови и, вспомнив, что принцесса должна прекрасно знать эти места, кивнул. Эти земли принадлежали Айкену Лесуику, молодому графу, который был виночерпием у ее брата-короля и ее женихом.
   Изабел направила кобылу к реке, чтобы она могла утолить жажду, а тем временем несколько датчан углубились в лес.
   – Куда они едут? – спросила Изабел Векелля, который теперь держался возле нее.
   – На охоту. – Векелль опустился на колени и поднял переднюю ногу своей лошади. Достав из-за ремня нож, он стал соскребать грязь, прилипшую к копыту. – Если вам нужно побыть одной, госпожа, сейчас для этого самое время.
   Не тратя даром времени на размышления, Изабел поспешила в противоположную сторону от той, куда поехали солдаты. Очутившись в лесной чаще, она спешилась и тут в глубине леса заметила какое-то движение.
   Принцесса испуганно вскрикнула, когда человек, неизвестно как оказавшийся совсем недалеко от нее и стоявший прислонившись спиной к стволу дерева, поднял на нее глаза. Он был весь с ног до головы перепачкан грязью, но не узнать его она не могла.
   – Айкен!
   Это был тот самый Айкен, который разорвал их помолвку, как только стало известно, что Изабел ждет ребенка от другого мужчины.
   – Изабел!
   Мгновение они стояли, не двигаясь с места, затем Айкен схватился за меч и, опираясь спиной о ствол дерева, сполз вниз и сел на землю.
   Изабел бросилась к нему и опустилась возле него на колени.
   – Скажи мне… – проговорила она со стоном, – скажи скорее, что с тобой все в порядке и ты не ранен.
   Окровавленной рукой Айкен схватил Изабел за рукав; в его кольчуге запутались листья и пожухлая трава, длинные золотистые волосы потемнели от грязи, на сапогах запеклась кровь. Изабел ощупала его ноги, затем собралась дотронуться до живота, но он внезапно схватил ее за руку.
   – Нет. – Он так сильно сжал ее руку, что Изабел стало больно. – Я не хочу, чтобы ты увидела это.
   Но принцесса осталась непреклонной:
   – Ты ранен. Позволь мне заняться твоими ранами. – По крайней мере, подумала Изабел, она сможет остановить кровотечение, а потом спрячет его в надежном месте, где Айкена не смогут найти датчане.
   Он коснулся ее щеки, но его рука повисла как плеть: казалось, на это небольшое движение у него ушло слишком много сил. В зеленых глазах Айкена отразилось нечеловеческое страдание.
   – Мне уже ничего не поможет.
   Обреченность, с которой он произнес эти слова, потрясла Изабел; от жалости у нее разрывалось сердце. Хотя после рождения Годрика их общение сводилось только к учтивым приветствиям, Айкен до сих пор не был ей безразличен. Представленный ко двору отца, когда Изабел было всего четырнадцать лет, он очень быстро завоевал ее расположение и восхищение, позже его отказ причинил принцессе много душевных мук, однако она понимала причины, которые заставили его так поступить.
   Обняв молодого человека за плечи, принцесса заставила его подняться.
   – Давай, Айкен, ты должен добраться до границы своих земель, где тебе окажут помощь.
   Однако Айкен, который весил втрое больше, чем Изабел, отказывался двинуться с места.
   – Нет, – выдавил он и осторожно убрал руку. На короткое мгновение он коснулся ее волос, и в его глазах Изабел увидела отблеск искреннего чувства, словно он до сих пор не мог ее забыть и тосковал по ней.
   Принцесса указала на свою кобылу; от страха и от необходимости действовать ее сердце бешено колотилось.
   – Отправляйся сейчас же, скоро сюда явятся датчане, их непременно пошлют за мной.
   Айкен медленно поднялся, держась за ствол дерева; он дышал прерывисто, как будто не мог вдохнуть воздух полной грудью.
   – Только если ты поедешь со мной.
   – Нет. – Изабел покачала головой. – Датчане захватили Годрика и Ровену, а без них я никуда не поеду.
   Ослабевший от ранения Айкен передвигался очень медленно, и, вероятно, путь до того места, где стояла кобыла принцессы, казался ему вечностью.
   Напрягая слух, Изабел прислушивалась к каждому шороху.
   – Ты сможешь взобраться на лошадь? Я как-нибудь отвлеку датчан, пока тебе не удастся скрыться.