Джоли Мэтис. Король моря

   – Нет, ты этого не сделаешь. – Айкен зажал рану рукой. – Я лучше умру, чем оставлю тебя им.
   Изабел вдруг захотелось броситься Айкену на шею, умолять его спасти их с сыном, но она знала, что ее побег только усилит противостояние между ней и Колем. Датчанин никогда ее не отпустит, потому что в его глазах она – трофей. Раз уж случилось так, что она выпустила его однажды на свободу, сама она и положит конец безумству войны и разрушения, которые сеяло кругом войско пришельцев. Пусть Изабел придется поплатиться за это жизнью, она готова совершить жертву ради своей семьи и ради своего народа, и пусть эта жертва поможет ей заслужить их прощение.
   Принцесса не колеблясь посмотрела на Айкена, и он увидел в ее глазах уверенность и решимость.
   – Не глупи, Айкен, это просто слова, и ничего больше.
   Собрав в кулак всю волю, Айкен убрал ее руку со своего плеча и, взяв Изабел за подбородок, твердо произнес:
   – Смотри на меня и слушай. Ты не можешь заставить меня оставить тебя здесь. Разве человек чести может так поступить? Бросить тебя на произвол судьбы, отдать тебя ему? Это ведь он, не правда ли, Изабел? Чудовище, которое…
   – Ты должен это сделать, – настаивала принцесса. – Судьба Норсекса намного важнее моей безопасности. Ты должен добраться до Ранульфа и сообщить ему, что датчане решили остаться в Норсексе надолго.
   Юноша повернулся и нетвердыми шагами подошел к кобыле, затем взялся за луку седла и так стоял, прислонившись лбом к седлу. По-видимому, Айкен был очень слаб; его плечи беспомощно опустились, дыхание стало неровным и отрывистым.
   Вдруг он повернулся, и его глаза загорелись странным огнем.
   – Скажи, он прикасался к тебе, Изабел? – Лицо Айкена исказила гримаса страдания, словно эти слова были самыми грязными и отвратительными на свете. – Кто-нибудь из этих варваров хоть пальцем тронул тебя?
   В горле у Изабел встал комок; в ее памяти возникли лицо Коля и его глаза, потемневшие от желания.
   – Нет, – солгала она и тут же покраснела под пристальным взглядом Айкена. Айкен нахмурился.
   – Я чувствую себя виноватым. Если бы я посватался к тебе раньше, мы бы давно поженились, и тогда, может быть, датчанин никогда бы не…
   – Нет. – Изабел энергично затрясла головой. – Ты ни в чем не виноват.
   – Будь ты моей невестой, тебе не пришло бы в голову отправиться на прогулку верхом в тот злополучный день.
   Изабел рассмеялась, на секунду позабыв о том, что в любой момент их с Айкеном могут обнаружить.
   – Ты правда в этом уверен? – Айкен грустно улыбнулся.
   – Я все время откладывал женитьбу, потому что мне не нужен был никто, кроме тебя.
   – Но, – Изабел посмотрела на него с искренним удивлением, – ты же сам разорвал нашу помолвку!
   – Нет. Король приказал это сделать – разорвать то, что, как мне казалось, связывало нас навеки.
   Это неожиданное откровение поразило Изабел. Для чего Ранульф так поступил?
   В этот момент где-то рядом хрустнула ветка, и принцесса вздрогнула.
   – Сейчас не время это обсуждать; тебе нужно иди. Если ты умрешь здесь, в лесу, то ничем не сможешь помочь ни нашему королю, ни нашему народу.
   Собрав последние силы, преодолевая боль, Айкен взобрался в седло, и Изабел с силой хлестнула оказавшейся рядом веткой по крупу лошади. Кобыла пустилась было рысью, но Айкен остановил ее рядом с Изабел и, низко наклонившись, привлек принцессу к себе.
   – Мне надо было бороться за тебя.
   Нежно поцеловав ее, молодой человек тронул лошадь и вскоре скрылся между деревьями, а Изабел с тоской смотрела ему вслед, прижимая к губам кончики пальцев.
   – Да, – пробормотала она наконец, – тебе надо было бороться за меня, но ты этого не сделал. – Принцесса повернулась… и ахнула от неожиданности: на расстоянии вытянутой руки от нее стоял Коль.
   У Изабел перехватило дыхание, даже несмотря на то что она не видела в его глазах ни гнева, ни осуждения.
   Чтобы заполнить неловкую паузу, принцесса начала говорить первое, что пришло ей в голову:
   – Моя лошадь… Она ускакала. Я пыталась ее найти, но…
   – Дрянная лошадь, – холодно заметил датчанин.
   – Просто ужасная. – Изабел нервно облизнула губы. – Весь день капризничала, и меня нисколько не удивило, что она не послушалась, когда я ее позвала.
   – В самом деле? – Коль прищурился, и под его пронизывающим взглядом Изабел начала терять присутствие духа. Неужели Торлекссон все видел?
   Внезапно ей показалось, что перед ней стоит волк и, следя за каждым ее движением, смотрит на нее голодным взглядом, видимо, принимая какое-то решение.
   – Да, – тихо подтвердила принцесса, дрожа от страха.
   – И часто вы ездите на прогулки верхом? – Коль шагнул к ней.
   – Верхом? – Изабел недоуменно захлопала ресницами и попятилась; в голове у нее словно все помутилось. Она даже не поняла, что он у нее спросил.
   – Да, верхом. В тот день, две зимы назад, я видел, как вы катались верхом, и вам определенно это нравилось, по крайней мере до тех пор, пока лошадь не сбросила вас в реку.
   Изабел похолодела. Слова датчанина подводили ее к опасной черте, к зияющему пробелу в ее памяти: ктому, о чем она совершенно ничего не помнила, но что ее до сих пор ужасно мучило и пугало. Неужели датчанин тогда наблюдал за ней из леса, как хищник, выбирающий удачное время, чтобы совершить нападение на свою жертву?
   – Мне не позволяют ездить верхом… Больше не позволяют, после того как вы… – Изабел отвела глаза. Прошлогодние листья покрывали землю в лесу в несколько слоев, и она остро почувствовала их запах. – После всего того, что случилось со мной.
   – Прежде вы говорили, что часто ездили верхом с вашим мужем. Значит, это неправда? – Не скрывая своего раздражения, датчанин подошел ближе. – Или тогда я вас неправильно понял?
   – Я имела в виду, что, так как мне непозволительно ездить верхом без мужа или без сопровождения, которое кажется мне нелепым и ненужным, я предпочла не делать этого вовсе. – Принцесса опустила голову и принялась внимательно разглядывать землю у себя под ногами.
   – Я не лишал вас свободы.
   – Нет, лишали. – Принцесса подняла голову и, прищурившись, посмотрела на него.
   – В тот день я сделал только одно – спас вам жизнь. – Изабел почувствовала, что вот-вот между ней и Колем разверзнется черная бездна.
   – Я не хочу об этом говорить.
   Что же с ней такое творится? Ничего она не жаждала так сильно, как открытой вражды с Торлекссоном из-за всего того горя, которое он ей причинил. Она мечтала гневно бросить в лицо обидчику свои обвинения, но теперь, когда такая возможность ей представилась, вместо того чтобы ею воспользоваться, она старается избежать противостояния.
   – Ну что ж, как знаете, – неожиданно сдался Коль. – Тогда давайте поговорим о чем-нибудь другом.
   Изабел стояла ни жива ни мертва, не смея поднять глаза.
   – Это был ваш муж?
   Вопрос застал Изабел врасплох; у нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, она ухватилась рукой за ствол дерева.
   – Кто?
   Коль подошел к ней ближе, еще ближе…
   – Мужчина, который сидел верхом на вашей дрянной кобыле, а до этого поцеловал вас в губы.
   Дыхание принцессы стало учащенным и отрывистым, когда датчанин взял ее за подбородок и поднял лицо так, чтобы она не могла отвести взгляда.
   – Разве это такой сложный вопрос, Изабел? – Коль медленно снял с головы принцессы накидку, и его взгляд остановился на ее губах.
   – Да, – в отчаянии выпалила Изабел. – Это был мой муж.
   Может быть, если Коль поверит, что она – замужняя женщина, то оставит ее в покое? Тогда ей не придется постоянно чувствовать себя с ним нежной и слабой и в то же время каждый раз пугаться этого.
   – Вы не обманываете меня? – Румянец залил щеки принцессы.
   – Нет, – прошептала она чуть слышно.
   Лицо Торлекссона приняло отстраненное выражение.
   – Тогда, пожалуй, я могу понять, почему вы помогли ему уйти. – Он отвернулся от Изабел. – А теперь нам пора возвращаться.
   Изабел колебалась. И это все? Она не могла поверить, что ей так повезло. Неужели с его стороны не последует никакого наказания? Разумеется, этот человек, которого она так ненавидит, по-прежнему держал ее на положении пленницы, но, кажется, он собирался позволить Айкену спастись. К этому времени ее бывший жених уже успел уйти достаточно далеко.
   Следуя за Изабел по узкой тропинке, Коль молчал, погруженный в свои мысли, и наконец они вышли на поляну, где их ждали солдаты Торлекссона. Принцесса сразу же почувствовала, как накалена атмосфера вокруг: и те, кто сидел на лошадях, и пешие сбились в кучу, словно стая волков на охоте.
   Похолодев, Изабел увидела свою кобылу, но уже без седока…
   – О нет! – в ужасе воскликнула она и в то же мгновение увидела Айкена, окруженного датчанами – окровавленного и избитого, с кожаной петлей на шее.
   Принцесса бросилась к нему, но Коль успел крепко схватить ее за руку.
   Айкен поднял голову; в его глазах горела ненависть.
   – Эй, ты! – крикнул он Колю. – Не трогай ее!
   Изабел попыталась вырваться, но датчанин и не думал выпускать ее. Она смотрела, холодея от ужаса, как у нее на глазах скандинавы ударили Айкена в пах и стали затягивать кожаную петлю у него на шее, а он сначала опустился на четвереньки и затем, застонав, рухнул лицом на землю.
   – Нет! – Принцесса зарыдала.
   Коль подтащил Изабел к толпе солдат и, толкнув ее вперед, заставил опуститься на колени рядом с поверженным саксом, но не позволял ей дотронуться до Айкена. Сам он тоже присел на землю рядом с ними и, схватив Айкена за волосы, приподнял его голову.
   Айкен застонал.
   – Посмотрите на него, – спокойно приказал Коль. Изабел перевела взгляд на своего бывшего жениха: его лицо было смертельно бледным. Господи, если она ничего не предпримет, чтобы спасти ему жизнь, Айкена убьют прямо сейчас!
   – Вы не посмеете! – громко крикнула она. – Пожалуйста… Это мой муж…
   Коль посмотрел на Айкена так, словно он был козленком, которого пора отвести на бойню, и бесстрастно проговорил:
   – Не стоит так убиваться, красавица, он все равно умрет от ран.
   – Так помогите же ему. Наверняка у вас есть лекари. – Торлекссон поднял на нее глаза, в которых не было ни капли сочувствия, но гнев Изабел оказался сильнее страха.
   – Вы же сами сказали, что понимаете меня.
   – Да, понимаю. – Проговорил Коль, продолжая держать Айкена за волосы, словно его голова была военным трофеем. – Прекрасно понимаю, что вы солгали мне, принцесса. Этот человек – вовсе не ваш муж.
   Изабел изумленно подняла голову и посмотрела на Торлекссона. У нее стучало в висках, шумело в голове, и, похоже, она уже больше ничего не понимала.
   Ему известна правда! Датчанин все время знал, что у нее нет мужа, и при этом делал вид, что верит ей. Он просто играл с ней как кот с мышью.
   Коль пододвинулся к Изабел вплотную, и теперь она уже не могла отвести взгляда от его глаз.
   – И еще этот человек – что бы он ни значил для ваших воспоминаний – поцеловал вас и уехал, бросив на произвол судьбы свое сокровище. Разве он не заслуживает смерти только за одно это? – Коль отпустил волосы Айкена, и тот снова упал лицом в землю.
   Через пару секунд два воина, подхватив Айкена под руки, положили его на лошадь и повели ее в сторону Колдарингтона.
   Изабел поднялась на ноги, от пережитого потрясения она была не в состоянии вымолвить ни слова и, отойдя к своей кобыле, молча стояла там, в стороне от всех, пока войско Торлекссона медленно трогалось в путь.
   Вскоре показался Лесуик, расположенный на большом холме; хотя замок и надворные постройки стояли на прежнем месте, ни одного дымка не поднималось над крышами. Похоже, в Лесуике не осталось ни одной живой души.
   Подъехав к принцессе, Векелль сухо сообщил:
   – Мы переночуем здесь.
   Изабел зябко куталась в плащ: спустился вечер, и вдруг сразу похолодало. Боже, разве она сможет спокойно спать этой ночью, если человек, которому принадлежит замок, к этому времени, возможно, уже умер?

Глава 11

   «Куда они все делись?» – размышляла Изабел, входя в замок.
   Несмотря на то что дом Айкена, доставшийся ему по наследству, представлял собой просторное здание, площадь его не превышала размера личных покоев Ранульфа.
   Принцесса окинула взглядом полутемное помещение. До того как она его нашла, Айкен, видимо, пытался добраться до своего дома. Может быть, он хотел умереть в родных стенах…
   Изабел подошла к очагу и стала греть руки над огнем, в то время как Векелль внимательно осматривал комнату, не упустив ни одной, даже самой мелкой подробности.
   На стенах висели богатые гобелены, но на простенках между ними отпечатались следы недавней схватки – отметины, оставшиеся от снятых со стен щитов и мечей. Наверное, как только стало известно о приближении датчан, мужская половина прислуги вооружилась. Как и все верные своему сеньору вассалы, Айкен поспешил на защиту короля.
   Изабел провела кончиком пальца по контору отпечатавшегося на стене следа от небольшого меча.
   – Здесь жила семья. Мне хотелось бы узнать, что с ними стало.
   В прежние времена вдовствующая мать и младшая сестра вместе с семьями многочисленных вассалов ждали бы здесь возвращения Айкена.
   Векелль пожал плечами.
   – Никто не заставлял их уезжать отсюда. Кто бы здесь ни проживал раньше, они оставили этот дом по собственной воле.
   Изабел облегченно вздохнула. Хотя она по-прежнему считала датчан своими врагами, у нее не было оснований не доверять словам викинга. Принцесса всем сердцем надеялась, что жители Лесуика благополучно добрались до границы с Нортумбрией, где и нашли убежище.
   Вблизи послышались чьи-то шаги, и сердце Изабел забилось сильнее, однако это был не Коль. В комнату вошли солдаты с охапками дров, и вскоре очаг ярко запылал. Над огнем на вертеле повесили кабана, которого датчане добыли на охоте.
   Стоя у огня, Векелль потирал руки и улыбался.
   – Бог ты мой! Сто лет не пробовал кабаньего мяса. За последнее время я съел столько рыбы, что боюсь, скоро у меня вырастут плавники.
   Викинг посмотрел на принцессу, ожидая от нее какого-нибудь отклика, но Изабел сидела, не поднимая глаз.
   – Гм… – Старый вояка подошел к одному из сундуков, который стоял у стены, и, порывшись в нем, достал две звериные шкуры, затем приблизился к огню и бросил их, одну за другой, на пол возле очага, а потом тщательно расправил шкуры. – Прошу.
   Носком ботинка Изабел отодвинула одну из шкур подальше, а затем молча села, Векелль опустился рядом на соседнюю шкуру – большой и грузный, словно старый дуб.
   – Вижу, вы не рады моей компании.
   – Да, не рада. – Принцесса подняла голову и холодно посмотрела ему в глаза. – А вам не все ли равно?
   Он пожал плечами.
   – Нет. Может быть, это потому, что я вас очень уважаю.
   – Уважаете? Но мы же с вами враги.
   – Однажды вы спасли жизнь моему предводителю. – Векелль опустил глаза и стал разглядывать узловатые пальцы. – Это значит, что нам с вами так или иначе придется помириться.
   – Пока ваш предводитель пытается убить моего брата, пока ваша армия занимает земли нашего королевства, мы с вами будем оставаться врагами и никем другим быть не сможем.
   Долгое время Векелль молчал, глядя на языки пламени, рисовавшие зловещие тени на стене.
   – Выдумаете, мой господин в самом деле отец Годрика?
   Изабел вскинула голову и возмущенно воскликнула:
   – Вы не имеете права столь дерзко разговаривать со мной! Не заходите слишком далеко, иначе это может для вас плохо кончиться.
   Векелль нервно заерзал на месте, а затем сказал:
   – Знаю, но все равно правда есть правда.
   К своему удивлению, Изабел не почувствовала никакой угрозы от этого великана, который сидел сейчас рядом с ней на полу. Так почему же не поговорить с ним по душам? Вне всяких сомнений, ему больше, чем кому бы то ни было, были известны все темные стороны души Торлекссона. Если Векелль что-то утаит от нее, она все равно все поймет по его глазам.
   – Коль действительно отец моего сына. – Принцессе было нелегко признаваться в этом совершенно чужому для нее человеку, слезы стыда жгли ей глаза. – По крайней мере я в этом не сомневаюсь. – Изабел действительно не допускала возможности того, что на нее мог напасть совсем другой человек, саксонец; теперь ей это казалось совершенно неправдоподобным.
   Векелль вдруг выпрямился и понизил голос:
   – В таком случае, я полагаю, вы вряд ли помните, что случилось с вами, когда ребенок был зачат? Но, если это так, как вы можете быть уверены в его виновности?
   Изабел нервно комкала в руках край плаща.
   – Для этого достаточно посмотреть на них – Коля и Годрика. Разве их сходство не бросается в глаза?
   Векелль пожал плечами.
   – Лицом мальчонка похож на вас, это точно; ну а темные волосы – простое совпадение.
   – Я не имею обыкновения, впав в беспамятство, позволять первому встречному мужчине… – Изабел закрыла глаза, чувствуя, как румянец стыда заливает ей щеки. – Я хотела сказать, что была только одна возможность… – В горле у нее запершило, ей стало не по себе из-за того, что она обсуждала с Векеллем деликатные вещи, касающиеся лично ее и никого больше.
   – Может быть, есть какое-то другое объяснение тому, что с вами тогда произошло? – Векелль внимательно посмотрел на принцессу.
   – Едва ли. Коль спас меня от смерти, и, веря в то, что он – герой, я помогла ему убежать из тюрьмы. – Изабел стиснула руки. – Однако в действительности он оказался далеко не героем.
   – Да нет же, он самый настоящий герой! Я был с ним вместе с того самого момента, когда он вытащил вас из воды, и видел, как мой господин отвез вас на своем коне в замок. Он рисковал ради вас своей жизнью, и у него до сих пор остался шрам от саксонской стрелы, когда он заслонил вас собой. – Векелль заметно волновался во время своего рассказа.
   – Я вам не верю. Никто из приближенных моего брата не осмелился бы совершить надо мной насилие.
   – Верите вы этому или нет, но так и случилось на самом деле.
   – Не может быть, – прошептала принцесса. – Если бы произошла такая чудовищная вещь, я бы это запомнила.
   Она думала, что теперь уж Векелль точно разозлится, но его голос, напротив, стал еще ласковее:
   – Правду не утаишь, дитя мое, да и какой мне смысл лгать? В тот день господин приказал мне, чтобы я оставался в лесу и наблюдал за происходящим. Вы помните, как он уронил вас на землю, когда его пронзила стрела?
   Изабел закрыла уши ладонями, но ей все равно было слышно, что говорил Векелль.
   – Нет. И не могли помнить, потому что он удержал вас и продолжал держать вас до тех пор, пока ваши люди не выхватили вас у него из рук, после чего затащили его в крепость вашего брата. Вот как мой господин пекся о вашей защите.
   – Прошу вас, перестаньте, я больше ничего не хочу об этом слышать!
   Однако проникновенные слова старика не могли не запасть Изабел в душу.
   Векелль сидел и молча смотрел на нее, когда откуда-то из коридора донеслись мужские голоса: по-видимому, кто-то собирался нарушить их уединение.
   Векелль поднял взгляд на принцессу.
   – Уверяю вас, Торлекссон не виноват в том, в чем вы его обвиняете. Это невозможно еще по причинам, которые я не вправе вам открыть. – Он с жаром ударил себя кулаком в грудь. – Клянусь, Коль тут ни при чем.
   В этот момент на пороге появился сам предводитель датчан и с ним несколько воинов. Бросив взгляд на Векелля и Изабел, которые продолжали сидеть на полу возле огня, Коль произнес на удивление беззаботно:
   – Как? Что такое? А я-то думал, вы устроили для нас грандиозный пир…
   Векелль поднялся.
   – Прошу прощения, мой господин, во всем виноваты мои старые косточки: стоит мне сесть и уже не хочется подниматься с места.
   – В жизни не слышал более жалкой отговорки. – Улыбка датчанина показалась принцессе натянутой, словно этот человек давно разучился улыбаться.
   Изабел не прислушивалась к дальнейшей беседе – ей не давал покоя вопрос, на который у нее не было ответа: правда ли то, что ей сказал Векелль.
   Краем глаза она видела, как Коль кивнул молодому солдату.
   – Тренд, мне нужна твоя помощь.
   Из дальнего угла зала они подтащили к огню несколько высоких деревянных ширм и стали обтягивать тканью каркас.
   Когда работа была закончена, Коль, подойдя к принцессе, церемонно произнес:
   – Извините, принцесса, здесь нет возможности предоставить вам отдельное помещение, но я надеюсь, что по крайней мере эту ночь вы проведете, в тепле и уюте.
   Изабел кивнула. Ей снова вспомнились Айкен и жестокость, с которой с ним обращались люди Торлекссона. Она расстегнула плащ Коля и положила его на пол, словно этот жест мог помочь ей избавиться от власти коварного викинга.
   Нет, эта ночь не будет для нее спокойной. Ее ждут долгие мучительные часы, полные раздумий и сомнений, йзабел сомневалась далее, сможет ли она вообще сомкнуть глаза.
 
   Коль вошел в конюшню. Внутри длинного строения, примыкавшего к дому, ветер дул в просветы между досками и ворошил солому. В момент прибытия Торлекссона и его войска конюшни были пусты, и сейчас там стояли только их лошади.
   – Вы здесь?
   – Да.
   – Виделись с ним?
   – Да.
   Сердце датчанина застучало быстрее. Итак, Ранульф жив. Коль с нетерпением ожидал той минуты, когда они снова встретятся лицом к лицу. Очень скоро он отомстит Ранульфу.
   – Где этот человек сейчас?
   – Он все время меняет места: то прячется в какой-нибудь расщелине, то скрывается в полях. Еще он никогда не сообщает заранее, где будет находиться в следующий раз. Дажесейчас мне не так-то просто будет найти его.
   – Где он укрывался в последний раз?
   – В одной из пещер среди скал побережья, в районе Колдарингтона.
   Колю становилось не по себе при мысли о том, что Ранульф, возможно, притаился где-то поблизости и наблюдает за замком из какого-нибудь укрытия. По приказу Коля солдаты не раз прочесывали скалы и обыскивали пещеры, но им ни разу не улыбнулась удача.
   – Где еще он прятался?
   Его собеседник пожал плечами.
   – Иногда, не желая быть обнаруженным вашими людьми, Ранульф хоронится в лесах, расположенных к западу. Он ищет встречи с нортумбрским королем по имени Осберт в надежде собрать против вас объединенную армию. Однако в последнее время Ранульф стал сомневаться в необходимости предоставлять нортумбрцам преимущества в этом военном союзе, а Осберт тянет время, прекрасно понимая, что ему самому эта отсрочка только на руку.
   Коль кивнул.
   – Ваше влияние на Ранульфа остается прежним?
   – Надеюсь.
   Настало время проверить надежность осведомителя. Коль подробно описал ему одно место.
   – У вас на все два дня. Вы должны убедить Ранульфа в том, что это надежное убежище. Приведите его туда, об остальном я сам позабочусь.
   – Хорошо, я это сделаю.
   С минуту они молчали, затем перебежчик снова заговорил:
   – Скажите, младшая принцесса тоже сопровождает вас?
   Коль насторожился.
   – Вам это прекрасно известно, иначе бы вы не спросили.
   Из темноты конюшни донесся хриплый смешок.
   – Узнав об этом, Ранульф просто с ума сойдет: до сих пор она всегда была его любимицей. Ну а мальчик? Что с вашим сыном – он тоже здесь, в Лесуик-Холле?
   – Ребенок остался в крепости Колдарингтона, – солгал Коль. Если этот человек желает смерти Ранульфу, он также может уничтожить сына Изабел – единственного ребенка мужского пола, в жилах которого течет кровь древнего норсексского рода. Коль уже не в первый раз всерьез задумался о том, не имеет ли отношение осведомитель к покушению на жизнь Годрика. Впрочем, ему понадобятся услуги этого сакса, а после злодей непременно понесет заслуженное наказание.
   – Отправляйтесь прямо сейчас.
   – Слушаюсь. Встретимся через два дня. – В темноте послышалось движение, и тень растворилась.
   Некоторое время Коль стоял неподвижно, стараясь обрести душевное равновесие; он предпочитал мстить с холодной головой, чтобы лишние эмоции не затуманивали разум. Затем, пройдя мимо караульных, датчанин вошел в замок, и его тут же окутало приятное тепло.
   Принцесса спала за ширмой, и сквозь тонкую материю ему был виден ее силуэт; он ясно различал изгиб ее бедер и то, как равномерно вздымалась и опускалась пышная грудь.
   Солдаты, стоя на страже, охраняли замок, чтобы недруги Коля не смогли убить его раньше времени и помешать ему завершить свою задачу; но никто не подозревал, что главный человек, который представляет для их предводителя настоящую угрозу, находится в этой комнате.
   Коль отстегнул меч и снял мундир, потом, пододвинув звериную шкуру, лег на пол, лицом к принцессе, и только тут понял, что она не спит и… Изабел горько плакала. Сердце Торлекссона сжалось от сострадания. О ком эта молодая женщина плачет? Оплакивает высокого златокудрого сакса, которого они задержали в лесу, или…
   Пройдя за ширму, датчанин потянул за край шкуры, на которой лежала принцесса, она схватила его за руку, но он без особого труда привлек Изабел к себе, так что их разделяла только тонкая ткань простыни.
   – Как же повезло этому парню – такая женщина льет по нему слезы! – Коль старался говорить как можно тише, чтобы не разбудить спавших поблизости солдат. – Скажите, он правда отец вашего мальчика?
   Принцесса судорожно вздохнула:
   – Он не может быть его отцом.
   – Вы любите его? – Изабел покачала головой.
   – Нет, но я хочу, чтобы он выжил, потому что мать и сестра души в нем не чают.