— Родж! — позвал Джон.
— Да, — Роджер уже стоял в дверях. В комнате собралось еще несколько человек. Все молчали.
— А где остальные?
— Здесь, в коридоре, — донеслись голоса.
За спиной Джон услышал голос Бленнита.
— Здесь мы с Артуром, мистер Кастэнс.
— Одного отправь наверх в спальню, — сказал Джон Роджеру. — Пусть встанет к окну и будет начеку. И по два человека — в нижних спальнях. Ну, а вы можете занять позицию у окна на кухне. Даю всем время на подготовку. Потом, по моему сигналу, даем залп. Может, этого с них хватит. А если не поможет, готовьте прицелы. У нас есть территориальное преимущество. Детям и женщинам, конечно, лучше отойти от окон подальше.
Стали расходиться. Джон услышал, как Роджер распределяет посты. В соседней комнате заплакал ребенок. Это была Бесси Бленнит. Джон заглянул туда.
— Вам лучше унести ее в дальнюю часть дома, — сказал Джон, глядя на мать девочки. — Там не будет так шумно.
Джон сам поразился мягкости своего голоса.
— Да, — ответила Кейти Бленнит. — Я так и сделаю, мистер Кастэнс. Ты тоже иди, Уилф. Все будет хорошо. Мистер Кастэнс присмотрит за тобой.
Он подошел к Харрису и встал на колени рядом с ним.
— Что-нибудь видно?
— Да, мне померещилось какое-то движение. Может, тень?
Джон напряженно всматривался в густую листву сада, освещенную лунным сиянием. На небе, усыпанном бесчисленными звездами, не было ни облачка. Внезапно мелькнула чья-то тень. Может, показалось? Но когда лазутчик был уже ярдах в пятнадцати от дома, Джон больше не сомневался.
— Давай! — завопил он.
Он выстрелил в темноту наугад. Залп прогремел почти одновременно. Джон услышал вскрик боли. Неуклюже споткнувшись, человек упал. Джон отскочил от окна, опасаясь ответного выстрела. Он не заставил себя долго ждать — затрещал расколотый кирпич, потом все стихло, слышались лишь стоны раненого, да чье-то неясное бормотание.
Должно быть, столь мощный отпор неприятно удивил мародеров. Они не ожидали, что этот одинокий домик так надежно защищен. Поставив себя на место главаря, Джон решил, что немедля увел бы своих людей, окажись он в подобной ситуации. Но, с другой стороны, они сидели в надежном укрытии. Правда, выходить оттуда при ярком свете луны было опасно. Джон вдруг подумал, что совершил тактическую ошибку. Зачем он устроил эту демонстрацию силы? Может, противник превосходил их и числом, и оружием. Два-три метких выстрела спугнули бы их наверняка. Вот если бы Пирри был здесь… Но его нет — свободой где-то наслаждается.
Джон услышал чьи-то шаги на лестнице.
— Джонни! — тихо позвал Роджер.
— Да, — ответил он, отрываясь от окна.
— Что дальше? Начнем выкуривать их оттуда или подождем, пока сами уберутся?
Джон больше не хотел стрелять первым. Теперь они знали его силу, и было бы слишком расточительно тратить драгоценные патроны попусту.
— Подождем, — ответил он. — Надо выждать немного.
— Ты думаешь… — начал Роджер.
— Поддай-ка им! — раздался вдруг в ночной тишине дикий вопль. Джон отпрыгнул от окна. И вовремя. Целый шквал выстрелов обрушился на дом. Зазвенели разбитые стекла. С верхнего этажа грянул ответный выстрел.
— Порядок! — крикнул Джон. — Шуруй наверх, и будьте там поосторожнее. Если эта шайка передумает и решит прорываться, не мешайте им.
Испуганно заплакал ребенок. «Если они прорвутся…» — невесело подумал Джон.
Пользуясь временным затишьем, он крикнул в открытое окно:
— Мы не хотим вам зла. Если вы уйдете, мы не станем стрелять!
Он едва успел отскочить. Словно в ответ на его слова, прогремело два выстрела. Пули ударились о стену напротив окна. Кто-то засмеялся, и Джон выстрелил туда, откуда слышался смех.
Приглядевшись повнимательнее, он различил в темноте человеческую фигуру и снова выстрелил. Что-то пронеслось в воздухе, ударившись о стену дома.
— Ложись, Джо! — закричал он.
Взрывом разбило только ставни, и тут же из дома грянул целый шквал огня.
«Гранаты, — с тоской подумал Джон. — Как я сразу не догадался! Теперь, когда деревенские дома превращены в настоящие оружейные склады, добрый запас гранат так же необходим, как и винтовки. А может, эти люди — бывшие солдаты. Во всяком случае, воюют они со знанием дела. Да, они, конечно, сильнее. Ну ладно, эта граната не попала в цель, еще несколько промахов. Но ведь в конце концов, они могут стать более точными. Гранаты все меняют».
Он резко повернулся к Харрису:
— Гони наверх и скажи: пусть продолжают огонь, сколько возможно. Но стрелять прицельно, а не как попало. Как только кто-нибудь высунет руку — жарьте прямо туда. Нельзя допустить, чтобы гранаты попали в дом.
— Хорошо, мистер Кастэнс, — ответил Джо. Он казался совершенно спокойным. Может, плохо представлял себе, что значат гранаты, а может, просто целиком полагался на Джона." Да, Пирри славно потрудился, — подумал Джон. — Беспрекословное подчинение. Чуть ли не в рот смотрят. Но сейчас я бы с радостью променял все это на самого Пирри. Для него и ночь — не помеха. Верная пуля всегда найдет свою жертву".
Джон наудачу выстрелил в мелькнувшую внизу тень, с верхнего этажа подхватили. Из сада тут же ответила автоматная очередь. Вдогонку ей понеслась граната, ударила о стенку, не причинив большого вреда, как и первая. Джон снова выстрелил. Обмен «любезностями» продолжался. Сквозь гвалт слышались крики раненых.
Джон чуть приободрился, но надеяться на счастливый исход было слишком рано. Едва ли налетчики упали духом после двух-трех удачных выстрелов из дома.
Град пуль не утихал. Осторожно выглянув в окно, Джон увидел, как из-за укрытия поднялась рука с занесенной для броска гранатой. И вдруг — исчезла вместе со своим смертоносным посланием. Через мгновение грянул мощный взрыв. Похоже, несчастный вояка был весь увешан гранатами. Истошно закричали раненые. Джон выстрелил. На этот раз ответа не было.
Увидев, как они поднимаются и бегут вниз по склону холма, стараясь пригибаться как можно ниже к земле. Джон удивился. Он не ожидал такой быстрой победы. Но, слава Богу, все было позади. Он выстрелил вслед отступавшим. Сколько же их все-таки было? Человек пятнадцать-двадцать… И несколько осталось на поле битвы.
В комнате понемногу собиралось его войско. Джон смотрел на лица женщин, мужчин, детей — такие спокойные, счастливые… Все смеялись, оживленно болтали, перебивая друг друга. Стоял такой галдеж, что Джону пришлось кричать:
— Джо! Надо бы тебе подежурить еще полчаса. Удвоим посты на остаток ночи. Ной, вы сейчас пойдете с ним. Потом — Джесс и Роджер, за ними — Энди и Элф. Я пойду с Уиллом. А теперь играем отбой.
— Мистер Кастэнс, вы же понимаете, — канючил Джо Харрис, — я надеялся, что они пройдут мимо…
— Да-да, я понял, — ответил Джон. — Все остальные могут отдыхать.
— Кто-нибудь видел Пирри с его женщиной? — спросил Парсонс.
— Джейн нигде нет… — отозвалась Оливия.
— Они вернутся, — сказал Джон. — Идите спать.
— Если они попали в такое пекло… — начал Парсонс.
Джон подошел к окну и крикнул:
— Пирри! Джейн!
Тишина. Ни звука. Лунный свет, словно летний иней, окутывал сад.
— Может, пойти поискать? — спросил Парсонс.
— Нет, — ответил Джон. — Выходить нельзя. Неизвестно, как далеко убрались эти парни с гранатами. Может, за оружием. Все. Теперь спать. Давайте уйдем отсюда, пусть Бленниты отдыхают. Нужно набраться сил — завтра тяжелый день.
Расходились молча. Джон с Роджером поднялись наверх, вслед за Анной и Оливией с детьми. Джон зашел в ванную, Роджер ждал его в коридоре.
— Я уж подумал, нам крышка, — сказал он.
— Ты о гранатах? Это точно.
— По-моему, нам просто сказочно повезло. Но я все-таки не совсем понял, что произошло. Нам действительно повезло — ведь наверняка у них были еще гранаты. Тогда почему они отступили? Одна неудачная атака — еще не повод для бегства. Странно все это.
— Странно-не странно, но они ушли, — ответил Роджер, зевая. — А что ты думаешь о Пирри и Джейн?
— Либо они так далеко ушли, что не слышали выстрелов, либо их заметили и тогда… Эти парни неплохие стрелки.
— Они блуждали по тропам любви, до выстрелов ли тут? — усмехнулся Роджер.
— Я уверен, Пирри непременно бы вернулся, если бы мог. Не услышать такого грохота было просто невозможно.
— Есть другой вариант, — предложил Роджер. — Джейн могла без нашей подсказки припрятать нож. Скажем, в подвязке. Такие идеи обычно спонтанно приходят в женские головки.
— Где же теперь Джейн?
— Перебежала к нашим дружкам. Или испугалась, что ее рассказ о том, как она потеряла мужа в первую брачную ночь, не возымеет здесь успеха.
— Я думаю, у нее достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что сила женщины в ее слабости.
— Все-таки забавные создания эти женщины, — сказал Роджер. — В девяносто девяти случаях из ста они без колебаний поступают разумно. А на сотый — ставят все с ног на голову с не меньшим энтузиазмом.
— Что-то ты развеселился не на шутку, Родж!
— Не мудрено — после такой передряги. Вторая граната свалилась в паре шагов от моего окна.
— И ты, конечно, не расстроишься, если Пирри действительно погиб?
— Не особенно. Откровенно говоря, совсем — нет. Думаю, я был бы даже рад. Ты напрасно так превозносишь его. Жемчужина рождается только в раковине больной устрицы.
— По-твоему, мир — больная устрица?
— Знаешь, я устал. Мне не хочется продолжать этот спор. Ты ведь понимаешь, что я имел ввиду. Вечные ценности утеряны для этого мира. Я только молю Господа, что не навсегда.
— Но ведь раньше-то Пирри был вполне мирным обывателем. И когда все войдет в нормальное русло, он снова станет прежним.
— Ой ли? Никто не может положить жемчужину обратно в раковину. И ты в том числе. Мне не очень нравится перспективка нашей будущей жизни в долине. Могу себе представить, как Пирри будет вечно торчать за твоей спиной и дергать тебя за локоть.
— Если уж так необходим хозяин в долине, то им будет Дэвид. Ты же знаешь. Не я, не Пирри, а только Дэвид.
— Я никогда не видел твоего брата, — сказал Роджер. — И очень немного о нем знаю. Но ему не пришлось тащить свою семью и толпу прихлебателей через всю страну, как тебе.
— Это ничего не меняет.
— Нет? — Роджер опять зевнул. — Я устал. Иди спать. Я уже все равно не успею — скоро дежурить. Пойду только взгляну, уснули ли ребятишки.
Они подошли к двери. Анна и Оливия лежали у окна, на одеялах. Анна взглянула на них, но ничего не сказала. Дети спали все вместе на сдвинутых кроватях — Мэри, свернувшись калачиком, — у стенки, Стив и Дэви, обнявшись, — в середине, Тихоня — с краю. Он не спал, неподвижно глядя в потолок. Без очков лицо мальчика казалось странно повзрослевшим.
— Ты не думай, — сказал Роджер. — Я, конечно, благодарен Пирри. Но мы, наконец, поняли, что можем обойтись без него. И я очень рад этому.
Уже светало, когда Джон и Уилл заступили на вахту. Джон вышел в сад и осмотрел поле недавнего сражения. Ярдах в пятнадцати от дома лежал молодой мужчина лет двадцати пяти, с простреленной головой. Другого убитого граната превратила в развороченное месиво. Зрелище было ужасное. Джон подозвал Секомба, они оттащили трупы подальше от дома и спрятали за грудой бревен.
Секомб с отвращением посмотрел на свои руки.
— Иди в дом и умойся, если хочешь, — сказал Джон. — Я один побуду. Все равно скоро подъем.
— Спасибо, мистер Кастэнс. Грязная работенка. Нет ничего хуже войны.
Когда он ушел, Джон еще раз обогнул дом. Оружия он не нашел, — только несколько гильз да искореженную винтовку. Никаких следов Пирри и Джейн не было. Унылая пустынная долина простиралась вдаль, утопая в предрассветной дымке. Джон хотел было крикнуть еще раз, но передумал. Бесполезно.
Вернулся Секомб. Джон взглянул на часы.
— Ладно. Можешь будить всех.
Завтрак был почти готов, уже проснулись дети, как вдруг…
— Боже мой! — воскликнул Роджер.
Джон посмотрел в окно. По садовой дорожке неторопливо шагал Пирри, по обыкновению зажав винтовку подмышкой. Следом за ним шла Джейн.
— Пирри! — закричал Джон. — Черт подери, где вы были?
Пирри слегка улыбнулся.
— Не кажется ли вам, что это не совсем деликатный вопрос? — он кивнул в сторону сада. — Вы уже навели порядок?
— Вы все слышали?
— Трудно было не услышать. Гранаты не попали в дом? — Джон покачал головой. — Я так и думал.
— Они смылись, когда стало слишком жарко, — сказал Джон. — Только я не понял — почему.
— Может, их разочаровал огонь со стороны? — невозмутимо спросил Пирри.
— Со стороны?
Пирри махнул рукой на небольшой холмик справа от дома.
— Так, значит, вы стреляли оттуда?
— Конечно!
— Конечно, — повторил Джон. — Теперь мне все ясно. А я-то думал, кто из нас мог попасть в такую мишень почти в темноте? Да еще так точно попасть. — Он взглянул на Пирри. — Значит, вы слышали, как я вас звал, когда все уже кончилось? Почему вы не ответили?
— Я был занят, — усмехнулся Пирри.
Этот день прошел спокойно, они продвигались дальше без всяких препятствий, разве что довольно медленно. Теперь путь лежал в основном через вересковые поля. Иногда приходилось сворачивать с дороги и продираться сквозь заросли вереска, идти берегом какой-нибудь речушки или ручья.
Солнце палило нещадно, и Джон объявил привал на обед пораньше, а потом велел женщинам отвести детей в тень густой листвы платанов.
— Разве нам не надо торопиться? — спросил Роджер.
Джон покачал головой.
— Отсюда уже рукой подать. До наступления темноты будем на месте. А дети очень устали.
— Я тоже, — сказал Роджер. Он лег на сухую каменистую землю, сцепив руки под головой. — А вот Пирри, похоже, не устал.
Пирри что-то объяснял Джейн, показывая на юг.
— Она не прирезала его, — добавил Роджер. — Еще одна сабинянка. Интересно, на кого будут похожи маленькие пиррята?
— У Миллисент не было детей.
— Может, из-за него. Но, скорее всего, она сама не хотела. Миллисент была из той породы женщин, которые не очень-то стремятся обременять себя детьми. Ребенок спутал бы ей все карты.
— Кажется, что вся история с Миллисент была очень-очень давно, — сказал Джон.
— Время — странная штука. Сколько прошло с тех пор, как я вытащил тебя из кабины крана на твоей стройке, помнишь? А кажется, будто прошло уже полгода.
К северу от Кендала их взору предстали ставшие уже привычными мрачные свидетельства того, в какого хищного зверя может превратиться человек. Горящие дома, крики страданий и дикого ликования, обезображенные трупы… Повсюду стоял солоновато-сладкий запах разлагавшейся плоти…
Они шли все дальше и дальше. Вокруг простирались унылые, без единой травинки, вересковые равнины. В безоблачном небе щебетали жаворонки. Однажды ярдах в трехстах они вдруг увидели оленя. Пирри бросился наземь, чтобы получше прицелиться. Но не успел он выстрелить, как олень умчался прочь и скрылся из виду. Даже издалека было видно, как он истощен.
Часов около пяти они вышли к реке. Голые каменистые берега стискивали бурные стремительные воды. Анна стояла рядом с Джоном. Впервые с тех пор как они покинули Лондон, она выглядела спокойной и даже счастливой.
— Дома. Наконец-то.
— Осталось мили две, — сказал Джон. — Ворота покажутся еще раньше. А знаешь, вверх по течению есть брод — почти до середины реки выложены камни. Мы с Дэйвом в детстве там ловили рыбу.
— Я и не знала, что в Лепе рыба водится.
Джон покачал головой.
— В долине рыбы нет. Во всяком случае, нам ни разу не попадалась. Вряд ли она заплывает так далеко. А здесь, внизу, много форели. — Он улыбнулся. — Будем ловить ее сетью. Надо же разнообразить свое меню!..
Анна улыбнулась ему в ответ:
— Да, дорогой. теперь я верю, что все наладится. Мы опять будем счастливы.
— Конечно! Я ни одной минуты не сомневался в этом!
— Вот она — долина Слепой Джилл, — объявил Джон. — Ну, молодец Дэйв. Солидно, ничего не скажешь.
Мощный бревенчатый забор начинался сразу от края воды, перекрывал дорогу и тянулся к холмам.
Джон и Пирри шли чуть впереди остальных.
— Великолепная работа, — сказал Пирри, с уважением разглядывая частокол. — Когда мы будем по ту…
Резкая пулеметная очередь оборвала его на полуслове.
Джон растерялся.
— Дэйв! — закричал он, когда прошла минутная оторопь.
В ответ — новый шквал огня.
«Дети!» — опомнившись, Джон бросился прочь от ворот.
— Все — в канаву! — крикнул он. Мэри уже прыгнула в придорожную канаву, таща за собой Дэви и Спукса. Джон подбежал к ним и лег рядом.
— Что происходит, папочка? — спросила Мэри.
— Откуда стреляли? — Анна испуганно смотрела на него.
Джон кивнул на частокол.
— Оттуда. Все здесь? А кто там на дороге? Пирри!
На дороге лежала маленькая щуплая фигурка.
Джон рванулся вперед, но Анна схватила его за руку:
— Нет! Не смей. Подумай о детях, обо мне!
— Я только оттащу его с дороги. Они не станут стрелять.
Всхлипывая, Анна позвала дочь, и они с двух сторон вцепились в куртку Джона. Пытаясь вырваться, он увидел, что кто-то выскочил из канавы на дорогу.
— Джейн! — изумился он.
Даже не взглянув на частокол, девушка подхватила Пирри за плечи, легко приподняла его и потащила к канаве. Бережно опустив суженого на землю, она уселась рядом и положила его голову себе на колени.
— Он… мертв? — спросила Анна.
Из виска сочилась кровь. Джон осмотрел рану. Ничего страшного — пуля лишь содрала кожу, хотя и с достаточной силой. Пирри был без сознания.
— Будет жить, — объявил Джон. Взглянув на него, Джейн заплакала. — Возьми у Оливии бинт и вату.
— Но почему? — Анна с тревогой и недоумением смотрела на мрачную стену. — Почему они стреляли? Что случилось?
— Это ошибка, — отозвался Джон. — Конечно, ошибка. Сейчас все выяснится.
— Да, — Роджер уже стоял в дверях. В комнате собралось еще несколько человек. Все молчали.
— А где остальные?
— Здесь, в коридоре, — донеслись голоса.
За спиной Джон услышал голос Бленнита.
— Здесь мы с Артуром, мистер Кастэнс.
— Одного отправь наверх в спальню, — сказал Джон Роджеру. — Пусть встанет к окну и будет начеку. И по два человека — в нижних спальнях. Ну, а вы можете занять позицию у окна на кухне. Даю всем время на подготовку. Потом, по моему сигналу, даем залп. Может, этого с них хватит. А если не поможет, готовьте прицелы. У нас есть территориальное преимущество. Детям и женщинам, конечно, лучше отойти от окон подальше.
Стали расходиться. Джон услышал, как Роджер распределяет посты. В соседней комнате заплакал ребенок. Это была Бесси Бленнит. Джон заглянул туда.
— Вам лучше унести ее в дальнюю часть дома, — сказал Джон, глядя на мать девочки. — Там не будет так шумно.
Джон сам поразился мягкости своего голоса.
— Да, — ответила Кейти Бленнит. — Я так и сделаю, мистер Кастэнс. Ты тоже иди, Уилф. Все будет хорошо. Мистер Кастэнс присмотрит за тобой.
Он подошел к Харрису и встал на колени рядом с ним.
— Что-нибудь видно?
— Да, мне померещилось какое-то движение. Может, тень?
Джон напряженно всматривался в густую листву сада, освещенную лунным сиянием. На небе, усыпанном бесчисленными звездами, не было ни облачка. Внезапно мелькнула чья-то тень. Может, показалось? Но когда лазутчик был уже ярдах в пятнадцати от дома, Джон больше не сомневался.
— Давай! — завопил он.
Он выстрелил в темноту наугад. Залп прогремел почти одновременно. Джон услышал вскрик боли. Неуклюже споткнувшись, человек упал. Джон отскочил от окна, опасаясь ответного выстрела. Он не заставил себя долго ждать — затрещал расколотый кирпич, потом все стихло, слышались лишь стоны раненого, да чье-то неясное бормотание.
Должно быть, столь мощный отпор неприятно удивил мародеров. Они не ожидали, что этот одинокий домик так надежно защищен. Поставив себя на место главаря, Джон решил, что немедля увел бы своих людей, окажись он в подобной ситуации. Но, с другой стороны, они сидели в надежном укрытии. Правда, выходить оттуда при ярком свете луны было опасно. Джон вдруг подумал, что совершил тактическую ошибку. Зачем он устроил эту демонстрацию силы? Может, противник превосходил их и числом, и оружием. Два-три метких выстрела спугнули бы их наверняка. Вот если бы Пирри был здесь… Но его нет — свободой где-то наслаждается.
Джон услышал чьи-то шаги на лестнице.
— Джонни! — тихо позвал Роджер.
— Да, — ответил он, отрываясь от окна.
— Что дальше? Начнем выкуривать их оттуда или подождем, пока сами уберутся?
Джон больше не хотел стрелять первым. Теперь они знали его силу, и было бы слишком расточительно тратить драгоценные патроны попусту.
— Подождем, — ответил он. — Надо выждать немного.
— Ты думаешь… — начал Роджер.
— Поддай-ка им! — раздался вдруг в ночной тишине дикий вопль. Джон отпрыгнул от окна. И вовремя. Целый шквал выстрелов обрушился на дом. Зазвенели разбитые стекла. С верхнего этажа грянул ответный выстрел.
— Порядок! — крикнул Джон. — Шуруй наверх, и будьте там поосторожнее. Если эта шайка передумает и решит прорываться, не мешайте им.
Испуганно заплакал ребенок. «Если они прорвутся…» — невесело подумал Джон.
Пользуясь временным затишьем, он крикнул в открытое окно:
— Мы не хотим вам зла. Если вы уйдете, мы не станем стрелять!
Он едва успел отскочить. Словно в ответ на его слова, прогремело два выстрела. Пули ударились о стену напротив окна. Кто-то засмеялся, и Джон выстрелил туда, откуда слышался смех.
Приглядевшись повнимательнее, он различил в темноте человеческую фигуру и снова выстрелил. Что-то пронеслось в воздухе, ударившись о стену дома.
— Ложись, Джо! — закричал он.
Взрывом разбило только ставни, и тут же из дома грянул целый шквал огня.
«Гранаты, — с тоской подумал Джон. — Как я сразу не догадался! Теперь, когда деревенские дома превращены в настоящие оружейные склады, добрый запас гранат так же необходим, как и винтовки. А может, эти люди — бывшие солдаты. Во всяком случае, воюют они со знанием дела. Да, они, конечно, сильнее. Ну ладно, эта граната не попала в цель, еще несколько промахов. Но ведь в конце концов, они могут стать более точными. Гранаты все меняют».
Он резко повернулся к Харрису:
— Гони наверх и скажи: пусть продолжают огонь, сколько возможно. Но стрелять прицельно, а не как попало. Как только кто-нибудь высунет руку — жарьте прямо туда. Нельзя допустить, чтобы гранаты попали в дом.
— Хорошо, мистер Кастэнс, — ответил Джо. Он казался совершенно спокойным. Может, плохо представлял себе, что значат гранаты, а может, просто целиком полагался на Джона." Да, Пирри славно потрудился, — подумал Джон. — Беспрекословное подчинение. Чуть ли не в рот смотрят. Но сейчас я бы с радостью променял все это на самого Пирри. Для него и ночь — не помеха. Верная пуля всегда найдет свою жертву".
Джон наудачу выстрелил в мелькнувшую внизу тень, с верхнего этажа подхватили. Из сада тут же ответила автоматная очередь. Вдогонку ей понеслась граната, ударила о стенку, не причинив большого вреда, как и первая. Джон снова выстрелил. Обмен «любезностями» продолжался. Сквозь гвалт слышались крики раненых.
Джон чуть приободрился, но надеяться на счастливый исход было слишком рано. Едва ли налетчики упали духом после двух-трех удачных выстрелов из дома.
Град пуль не утихал. Осторожно выглянув в окно, Джон увидел, как из-за укрытия поднялась рука с занесенной для броска гранатой. И вдруг — исчезла вместе со своим смертоносным посланием. Через мгновение грянул мощный взрыв. Похоже, несчастный вояка был весь увешан гранатами. Истошно закричали раненые. Джон выстрелил. На этот раз ответа не было.
Увидев, как они поднимаются и бегут вниз по склону холма, стараясь пригибаться как можно ниже к земле. Джон удивился. Он не ожидал такой быстрой победы. Но, слава Богу, все было позади. Он выстрелил вслед отступавшим. Сколько же их все-таки было? Человек пятнадцать-двадцать… И несколько осталось на поле битвы.
В комнате понемногу собиралось его войско. Джон смотрел на лица женщин, мужчин, детей — такие спокойные, счастливые… Все смеялись, оживленно болтали, перебивая друг друга. Стоял такой галдеж, что Джону пришлось кричать:
— Джо! Надо бы тебе подежурить еще полчаса. Удвоим посты на остаток ночи. Ной, вы сейчас пойдете с ним. Потом — Джесс и Роджер, за ними — Энди и Элф. Я пойду с Уиллом. А теперь играем отбой.
— Мистер Кастэнс, вы же понимаете, — канючил Джо Харрис, — я надеялся, что они пройдут мимо…
— Да-да, я понял, — ответил Джон. — Все остальные могут отдыхать.
— Кто-нибудь видел Пирри с его женщиной? — спросил Парсонс.
— Джейн нигде нет… — отозвалась Оливия.
— Они вернутся, — сказал Джон. — Идите спать.
— Если они попали в такое пекло… — начал Парсонс.
Джон подошел к окну и крикнул:
— Пирри! Джейн!
Тишина. Ни звука. Лунный свет, словно летний иней, окутывал сад.
— Может, пойти поискать? — спросил Парсонс.
— Нет, — ответил Джон. — Выходить нельзя. Неизвестно, как далеко убрались эти парни с гранатами. Может, за оружием. Все. Теперь спать. Давайте уйдем отсюда, пусть Бленниты отдыхают. Нужно набраться сил — завтра тяжелый день.
Расходились молча. Джон с Роджером поднялись наверх, вслед за Анной и Оливией с детьми. Джон зашел в ванную, Роджер ждал его в коридоре.
— Я уж подумал, нам крышка, — сказал он.
— Ты о гранатах? Это точно.
— По-моему, нам просто сказочно повезло. Но я все-таки не совсем понял, что произошло. Нам действительно повезло — ведь наверняка у них были еще гранаты. Тогда почему они отступили? Одна неудачная атака — еще не повод для бегства. Странно все это.
— Странно-не странно, но они ушли, — ответил Роджер, зевая. — А что ты думаешь о Пирри и Джейн?
— Либо они так далеко ушли, что не слышали выстрелов, либо их заметили и тогда… Эти парни неплохие стрелки.
— Они блуждали по тропам любви, до выстрелов ли тут? — усмехнулся Роджер.
— Я уверен, Пирри непременно бы вернулся, если бы мог. Не услышать такого грохота было просто невозможно.
— Есть другой вариант, — предложил Роджер. — Джейн могла без нашей подсказки припрятать нож. Скажем, в подвязке. Такие идеи обычно спонтанно приходят в женские головки.
— Где же теперь Джейн?
— Перебежала к нашим дружкам. Или испугалась, что ее рассказ о том, как она потеряла мужа в первую брачную ночь, не возымеет здесь успеха.
— Я думаю, у нее достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что сила женщины в ее слабости.
— Все-таки забавные создания эти женщины, — сказал Роджер. — В девяносто девяти случаях из ста они без колебаний поступают разумно. А на сотый — ставят все с ног на голову с не меньшим энтузиазмом.
— Что-то ты развеселился не на шутку, Родж!
— Не мудрено — после такой передряги. Вторая граната свалилась в паре шагов от моего окна.
— И ты, конечно, не расстроишься, если Пирри действительно погиб?
— Не особенно. Откровенно говоря, совсем — нет. Думаю, я был бы даже рад. Ты напрасно так превозносишь его. Жемчужина рождается только в раковине больной устрицы.
— По-твоему, мир — больная устрица?
— Знаешь, я устал. Мне не хочется продолжать этот спор. Ты ведь понимаешь, что я имел ввиду. Вечные ценности утеряны для этого мира. Я только молю Господа, что не навсегда.
— Но ведь раньше-то Пирри был вполне мирным обывателем. И когда все войдет в нормальное русло, он снова станет прежним.
— Ой ли? Никто не может положить жемчужину обратно в раковину. И ты в том числе. Мне не очень нравится перспективка нашей будущей жизни в долине. Могу себе представить, как Пирри будет вечно торчать за твоей спиной и дергать тебя за локоть.
— Если уж так необходим хозяин в долине, то им будет Дэвид. Ты же знаешь. Не я, не Пирри, а только Дэвид.
— Я никогда не видел твоего брата, — сказал Роджер. — И очень немного о нем знаю. Но ему не пришлось тащить свою семью и толпу прихлебателей через всю страну, как тебе.
— Это ничего не меняет.
— Нет? — Роджер опять зевнул. — Я устал. Иди спать. Я уже все равно не успею — скоро дежурить. Пойду только взгляну, уснули ли ребятишки.
Они подошли к двери. Анна и Оливия лежали у окна, на одеялах. Анна взглянула на них, но ничего не сказала. Дети спали все вместе на сдвинутых кроватях — Мэри, свернувшись калачиком, — у стенки, Стив и Дэви, обнявшись, — в середине, Тихоня — с краю. Он не спал, неподвижно глядя в потолок. Без очков лицо мальчика казалось странно повзрослевшим.
— Ты не думай, — сказал Роджер. — Я, конечно, благодарен Пирри. Но мы, наконец, поняли, что можем обойтись без него. И я очень рад этому.
Уже светало, когда Джон и Уилл заступили на вахту. Джон вышел в сад и осмотрел поле недавнего сражения. Ярдах в пятнадцати от дома лежал молодой мужчина лет двадцати пяти, с простреленной головой. Другого убитого граната превратила в развороченное месиво. Зрелище было ужасное. Джон подозвал Секомба, они оттащили трупы подальше от дома и спрятали за грудой бревен.
Секомб с отвращением посмотрел на свои руки.
— Иди в дом и умойся, если хочешь, — сказал Джон. — Я один побуду. Все равно скоро подъем.
— Спасибо, мистер Кастэнс. Грязная работенка. Нет ничего хуже войны.
Когда он ушел, Джон еще раз обогнул дом. Оружия он не нашел, — только несколько гильз да искореженную винтовку. Никаких следов Пирри и Джейн не было. Унылая пустынная долина простиралась вдаль, утопая в предрассветной дымке. Джон хотел было крикнуть еще раз, но передумал. Бесполезно.
Вернулся Секомб. Джон взглянул на часы.
— Ладно. Можешь будить всех.
Завтрак был почти готов, уже проснулись дети, как вдруг…
— Боже мой! — воскликнул Роджер.
Джон посмотрел в окно. По садовой дорожке неторопливо шагал Пирри, по обыкновению зажав винтовку подмышкой. Следом за ним шла Джейн.
— Пирри! — закричал Джон. — Черт подери, где вы были?
Пирри слегка улыбнулся.
— Не кажется ли вам, что это не совсем деликатный вопрос? — он кивнул в сторону сада. — Вы уже навели порядок?
— Вы все слышали?
— Трудно было не услышать. Гранаты не попали в дом? — Джон покачал головой. — Я так и думал.
— Они смылись, когда стало слишком жарко, — сказал Джон. — Только я не понял — почему.
— Может, их разочаровал огонь со стороны? — невозмутимо спросил Пирри.
— Со стороны?
Пирри махнул рукой на небольшой холмик справа от дома.
— Так, значит, вы стреляли оттуда?
— Конечно!
— Конечно, — повторил Джон. — Теперь мне все ясно. А я-то думал, кто из нас мог попасть в такую мишень почти в темноте? Да еще так точно попасть. — Он взглянул на Пирри. — Значит, вы слышали, как я вас звал, когда все уже кончилось? Почему вы не ответили?
— Я был занят, — усмехнулся Пирри.
Этот день прошел спокойно, они продвигались дальше без всяких препятствий, разве что довольно медленно. Теперь путь лежал в основном через вересковые поля. Иногда приходилось сворачивать с дороги и продираться сквозь заросли вереска, идти берегом какой-нибудь речушки или ручья.
Солнце палило нещадно, и Джон объявил привал на обед пораньше, а потом велел женщинам отвести детей в тень густой листвы платанов.
— Разве нам не надо торопиться? — спросил Роджер.
Джон покачал головой.
— Отсюда уже рукой подать. До наступления темноты будем на месте. А дети очень устали.
— Я тоже, — сказал Роджер. Он лег на сухую каменистую землю, сцепив руки под головой. — А вот Пирри, похоже, не устал.
Пирри что-то объяснял Джейн, показывая на юг.
— Она не прирезала его, — добавил Роджер. — Еще одна сабинянка. Интересно, на кого будут похожи маленькие пиррята?
— У Миллисент не было детей.
— Может, из-за него. Но, скорее всего, она сама не хотела. Миллисент была из той породы женщин, которые не очень-то стремятся обременять себя детьми. Ребенок спутал бы ей все карты.
— Кажется, что вся история с Миллисент была очень-очень давно, — сказал Джон.
— Время — странная штука. Сколько прошло с тех пор, как я вытащил тебя из кабины крана на твоей стройке, помнишь? А кажется, будто прошло уже полгода.
К северу от Кендала их взору предстали ставшие уже привычными мрачные свидетельства того, в какого хищного зверя может превратиться человек. Горящие дома, крики страданий и дикого ликования, обезображенные трупы… Повсюду стоял солоновато-сладкий запах разлагавшейся плоти…
Они шли все дальше и дальше. Вокруг простирались унылые, без единой травинки, вересковые равнины. В безоблачном небе щебетали жаворонки. Однажды ярдах в трехстах они вдруг увидели оленя. Пирри бросился наземь, чтобы получше прицелиться. Но не успел он выстрелить, как олень умчался прочь и скрылся из виду. Даже издалека было видно, как он истощен.
Часов около пяти они вышли к реке. Голые каменистые берега стискивали бурные стремительные воды. Анна стояла рядом с Джоном. Впервые с тех пор как они покинули Лондон, она выглядела спокойной и даже счастливой.
— Дома. Наконец-то.
— Осталось мили две, — сказал Джон. — Ворота покажутся еще раньше. А знаешь, вверх по течению есть брод — почти до середины реки выложены камни. Мы с Дэйвом в детстве там ловили рыбу.
— Я и не знала, что в Лепе рыба водится.
Джон покачал головой.
— В долине рыбы нет. Во всяком случае, нам ни разу не попадалась. Вряд ли она заплывает так далеко. А здесь, внизу, много форели. — Он улыбнулся. — Будем ловить ее сетью. Надо же разнообразить свое меню!..
Анна улыбнулась ему в ответ:
— Да, дорогой. теперь я верю, что все наладится. Мы опять будем счастливы.
— Конечно! Я ни одной минуты не сомневался в этом!
— Вот она — долина Слепой Джилл, — объявил Джон. — Ну, молодец Дэйв. Солидно, ничего не скажешь.
Мощный бревенчатый забор начинался сразу от края воды, перекрывал дорогу и тянулся к холмам.
Джон и Пирри шли чуть впереди остальных.
— Великолепная работа, — сказал Пирри, с уважением разглядывая частокол. — Когда мы будем по ту…
Резкая пулеметная очередь оборвала его на полуслове.
Джон растерялся.
— Дэйв! — закричал он, когда прошла минутная оторопь.
В ответ — новый шквал огня.
«Дети!» — опомнившись, Джон бросился прочь от ворот.
— Все — в канаву! — крикнул он. Мэри уже прыгнула в придорожную канаву, таща за собой Дэви и Спукса. Джон подбежал к ним и лег рядом.
— Что происходит, папочка? — спросила Мэри.
— Откуда стреляли? — Анна испуганно смотрела на него.
Джон кивнул на частокол.
— Оттуда. Все здесь? А кто там на дороге? Пирри!
На дороге лежала маленькая щуплая фигурка.
Джон рванулся вперед, но Анна схватила его за руку:
— Нет! Не смей. Подумай о детях, обо мне!
— Я только оттащу его с дороги. Они не станут стрелять.
Всхлипывая, Анна позвала дочь, и они с двух сторон вцепились в куртку Джона. Пытаясь вырваться, он увидел, что кто-то выскочил из канавы на дорогу.
— Джейн! — изумился он.
Даже не взглянув на частокол, девушка подхватила Пирри за плечи, легко приподняла его и потащила к канаве. Бережно опустив суженого на землю, она уселась рядом и положила его голову себе на колени.
— Он… мертв? — спросила Анна.
Из виска сочилась кровь. Джон осмотрел рану. Ничего страшного — пуля лишь содрала кожу, хотя и с достаточной силой. Пирри был без сознания.
— Будет жить, — объявил Джон. Взглянув на него, Джейн заплакала. — Возьми у Оливии бинт и вату.
— Но почему? — Анна с тревогой и недоумением смотрела на мрачную стену. — Почему они стреляли? Что случилось?
— Это ошибка, — отозвался Джон. — Конечно, ошибка. Сейчас все выяснится.
11
— Не пущу! Они убьют тебя! — закричала Анна, увидев, как Джон привязывает к кончику палки белый носовой платок.
Джон покачал головой.
— Нет, они не будут стрелять.
— Они только что выстрелили в нас без всякого повода.
— Без повода, говоришь? Целая банда, вооруженная до зубов, по-твоему, не повод? Я тоже хорош — мог бы сообразить, что всем нельзя показываться.
— При чем тут они? А Дэвид?
— Его там нет, наверное. Едва ли Дэвид постоянно дежурит у забора. Одному Богу известно, кто стрелял. Но безоружный парламентер с белым флагом — совсем другое дело. У них нет причин стрелять в меня.
— Но они могут!
— Нет.
Уже на дороге его вдруг охватило странное чувство. Какая-то лихорадочная веселость, и вместе с тем чудовищная усталость. Нечто подобное бывает иногда при сильной простуде. Джон принялся отсчитывать в уме шаги. Один, два, три, четыре, пять… Из отверстия в заборе у самой вершины, на высоте добрых десяти футов от земли, торчал ствол пулемета. «А пулемет, похоже, на платформе стоит», — догадался Джон.
В нескольких футах от забора он остановился, глянул вверх и вдруг услышал:
— Что надо?
— Я бы хотел поговорить с Дэвидом Кастэнсом! — крикнул Джон.
— Неужели? Он занят. Да и не о чем говорить.
— Я — его брат.
— Его брат в Лондоне, — ответил «невидимка» после некоторого раздумья. — Как, говорите, вас зовут?
— Джон Кастэнс. Нам удалось вырваться из Лондона. Могу я увидеть брата?
— Минуту, — приглушенное неразборчивое бормотание и, — Ладно, ждите. Сейчас пошлем за ним.
Джон прошел несколько шагов вдоль забора и остановился, глядя на реку. Слышно было, как от ворот отъехала машина, шум двигателя растворился вдали. «Интересно, — подумал Джон, — сколько у них бензина? Мало, наверно. Да и какая разница? Чем скорее люди привыкнут к миру, где автомобили заменены недавно забытой вьючной скотиной, тем лучше».
— Можно моим людям выйти из канавы? — крикнул Джон. — Вы не будете стрелять?
— Пусть остаются на месте.
— Но ведь это бессмысленно. Что тут плохого?
— Канава — вполне подходящее место.
Джон хотел было поспорить, но передумал. Кто знает, может, им еще жить с этим парнем. Хочет казаться важным — на здоровье! Довольно и того, что они так быстро согласились позвать Дэвида. Джон немного успокоился — смутные подозрения рассеялись. Все хорошо — Дэвид еще имеет здесь власть.
— Я схожу к своим пока. Объясню им все, — сказал Джон.
— Как хотите, — отозвался равнодушный голос. — Только пусть на дорогу не выходят.
Пирри внимательно выслушал Джона, но промолчал.
— И ты думаешь, все будет в порядке? — спросил Роджер.
— А почему нет? Конечно, они не очень-то гостеприимны, ну и что? Главное — мы добрались. Считайте, что мы уже дома.
— Похоже, там не больно-то нам рады, — сказал Парсонс.
— Они только выполняют приказ. Ну-ка! Слышите?
Подъехала машина.
— Это Дэвид! — Джон вскочил. — Анна, пойдем со мной, поговоришь с ним.
— А это не опасно? — сказал Роджер.
— Не думаю. Теперь там Дэвид.
— Дэви, конечно, тоже захочет пойти. И Мэри, — сказала Анна.
— Обязательно, — ответил Джон.
— Нет, — вдруг тихо, но очень твердо сказал Пирри.
— Почему? — Джон удивленно посмотрел на него. — Что такого?
— Мне кажется, здесь они будут в безопасности, — ответил Пирри. И, помолчав, добавил. — По-моему, вам не стоит идти всем вместе.
Секундная оторопь прошла, и Джон все понял. Только Пирри мог говорить с таким цинизмом.
— Ладно, — наконец выдавил он из себя. — По крайней мере, узнаю, как вы будете себя чувствовать на моем месте. Точно?
Пирри улыбнулся.
— В чем дело? — встревожилась Анна.
Джону вдруг показалось, что он слышит голос брата.
— Ничего страшного, — ответил он. — Не бери в голову, Анна. Вы останетесь здесь. А я быстренько все улажу с Дэвидом и вернусь за вами.
Джон надеялся, что ворота сразу откроются, как только он подойдет, но потом сообразил — ведь они его не видят.
— Дэйв! Это ты? — крикнул он.
— Конечно, я! Откройте же! Как, черт вас подери, он войдет, если вы его не впускаете?
Ворота медленно приоткрылись. Первое, что увидел Джон, было винтовочное дуло. Он протиснулся в узкую щелочку. Вот и Дэвид. Братья пожали друг другу руки. Ворота захлопнулись.
— Как тебе удалось прорваться? — спросил Дэвид. — Где Дэви, Анна, Мэри.
— Остались там. В канаве прячутся. Твой чертов пулеметчик едва не перебил нас всех.
— Не могу поверить! — воскликнул Дэвид, не отрывая от него глаз. — Я предупреждал о тебе часовых, но, честно говоря, не надеялся. Сначала — запрет на передвижения, потом голодные бунты. А эти ужасные слухи о бомбардировках… Я уже смирился с тем, что никогда не увижу тебя.
— Это длинная история, — сказал Джон. — Потом расскажу. Давай я сначала приведу всю свою команду.
— Команду? Ты имеешь ввиду… Мне передали, что на дороге целая толпа.
Джон кивнул.
— Точно. Тридцать четыре человека, из них — десять детей. Мы шли все вместе. И я привел их сюда.
Только однажды он видел на лице брата такое выражение — когда, после смерти дедушки, они узнали, что все имущество завещано Дэвиду. Это были смущение и вина.
— Видишь ли, Джонни, есть некоторые затруднения… — пробормотал Дэвид.
— В чем?
— Здесь уже битком. Когда дела пошли совсем плохо, сюда начал стекаться народ из окрестных мест. Вот Риверсы, например, из Стоунбека. Это их парень на пулемете. Он служил где-то под Уиндермером и привел с собой еще троих или четверых. Места больше нет, долина все-таки не резиновая. Мы, конечно, постараемся, но мало ли что. Начнутся разборки с картофелем или еще что — всего не предугадаешь.
— Да, нас, конечно, многовато, — сказал Джон. — Но они будут зарабатывать свой хлеб. Головой ручаюсь.
Оба замолчали. Лишь неистово бурлящий речной поток нарушал тягостное молчание.
— Что же нам делать, по-твоему? Вернуться в Лондон? — Джон зачем-то понизил голос, хотя рядом никого не было.
Дэвид порывисто схватил его руку.
— Да нет же, господи! Не дури! Я только пытаюсь втолковать тебе, что смогу выделить место для вас с Анной и детьми, но не для остальных.
— Дэйв, ты можешь и должен пустить их!
Дэвид покачал головой.
— Если бы я мог… Неужели ты не понимаешь — они не первые, кому нам пришлось дать от ворот поворот. Были и другие, даже родственники тех, кто уже жил здесь. Согласен, это жестоко. Но другого выхода не было. А о своей семье не беспокойся. Тут проблем не будет. Но тридцать четыре человека!.. Немыслимо. Допустим даже, я соглашусь, но остальные?
— Ты здесь хозяин.
— У этой земли больше нет хозяина. Все решает большинство. Джонни, я понимаю, тебе тяжело их бросить. Но что делать? Выбора нет.
— Всегда есть выбор.
— Не теперь. Иди за Анной и детьми — придумаем что-нибудь. А остальные… У них ведь есть оружие? Найдут другое место, не волнуйся.
— Ты не знаешь, как там.
Их глаза встретились.
— Я все понимаю, сказал Дэвид. — Но что же делать? Прежде всего ты должен думать о своей семье.
Джон засмеялся. Те двое на платформе посмотрели в их сторону.
— Надо же! — воскликнул Джон. — Пирри как в воду глядел! Великий психолог!
— Пирри?
— Один из моих людей. Вряд ли нам удалось бы прорваться без него. Я хотел сейчас сразу пойти с Анной и детьми. Просто, без всякого тайного умысла — им так хотелось поскорее тебя увидеть! Но Пирри не позволил. И они остались. Я понял — он боялся предательства. Представляешь, какое праведное возмущение охватило меня? А теперь… что же получается? Если бы мы пошли все вместе, как бы тогда это называлось?
Джон покачал головой.
— Нет, они не будут стрелять.
— Они только что выстрелили в нас без всякого повода.
— Без повода, говоришь? Целая банда, вооруженная до зубов, по-твоему, не повод? Я тоже хорош — мог бы сообразить, что всем нельзя показываться.
— При чем тут они? А Дэвид?
— Его там нет, наверное. Едва ли Дэвид постоянно дежурит у забора. Одному Богу известно, кто стрелял. Но безоружный парламентер с белым флагом — совсем другое дело. У них нет причин стрелять в меня.
— Но они могут!
— Нет.
Уже на дороге его вдруг охватило странное чувство. Какая-то лихорадочная веселость, и вместе с тем чудовищная усталость. Нечто подобное бывает иногда при сильной простуде. Джон принялся отсчитывать в уме шаги. Один, два, три, четыре, пять… Из отверстия в заборе у самой вершины, на высоте добрых десяти футов от земли, торчал ствол пулемета. «А пулемет, похоже, на платформе стоит», — догадался Джон.
В нескольких футах от забора он остановился, глянул вверх и вдруг услышал:
— Что надо?
— Я бы хотел поговорить с Дэвидом Кастэнсом! — крикнул Джон.
— Неужели? Он занят. Да и не о чем говорить.
— Я — его брат.
— Его брат в Лондоне, — ответил «невидимка» после некоторого раздумья. — Как, говорите, вас зовут?
— Джон Кастэнс. Нам удалось вырваться из Лондона. Могу я увидеть брата?
— Минуту, — приглушенное неразборчивое бормотание и, — Ладно, ждите. Сейчас пошлем за ним.
Джон прошел несколько шагов вдоль забора и остановился, глядя на реку. Слышно было, как от ворот отъехала машина, шум двигателя растворился вдали. «Интересно, — подумал Джон, — сколько у них бензина? Мало, наверно. Да и какая разница? Чем скорее люди привыкнут к миру, где автомобили заменены недавно забытой вьючной скотиной, тем лучше».
— Можно моим людям выйти из канавы? — крикнул Джон. — Вы не будете стрелять?
— Пусть остаются на месте.
— Но ведь это бессмысленно. Что тут плохого?
— Канава — вполне подходящее место.
Джон хотел было поспорить, но передумал. Кто знает, может, им еще жить с этим парнем. Хочет казаться важным — на здоровье! Довольно и того, что они так быстро согласились позвать Дэвида. Джон немного успокоился — смутные подозрения рассеялись. Все хорошо — Дэвид еще имеет здесь власть.
— Я схожу к своим пока. Объясню им все, — сказал Джон.
— Как хотите, — отозвался равнодушный голос. — Только пусть на дорогу не выходят.
Пирри внимательно выслушал Джона, но промолчал.
— И ты думаешь, все будет в порядке? — спросил Роджер.
— А почему нет? Конечно, они не очень-то гостеприимны, ну и что? Главное — мы добрались. Считайте, что мы уже дома.
— Похоже, там не больно-то нам рады, — сказал Парсонс.
— Они только выполняют приказ. Ну-ка! Слышите?
Подъехала машина.
— Это Дэвид! — Джон вскочил. — Анна, пойдем со мной, поговоришь с ним.
— А это не опасно? — сказал Роджер.
— Не думаю. Теперь там Дэвид.
— Дэви, конечно, тоже захочет пойти. И Мэри, — сказала Анна.
— Обязательно, — ответил Джон.
— Нет, — вдруг тихо, но очень твердо сказал Пирри.
— Почему? — Джон удивленно посмотрел на него. — Что такого?
— Мне кажется, здесь они будут в безопасности, — ответил Пирри. И, помолчав, добавил. — По-моему, вам не стоит идти всем вместе.
Секундная оторопь прошла, и Джон все понял. Только Пирри мог говорить с таким цинизмом.
— Ладно, — наконец выдавил он из себя. — По крайней мере, узнаю, как вы будете себя чувствовать на моем месте. Точно?
Пирри улыбнулся.
— В чем дело? — встревожилась Анна.
Джону вдруг показалось, что он слышит голос брата.
— Ничего страшного, — ответил он. — Не бери в голову, Анна. Вы останетесь здесь. А я быстренько все улажу с Дэвидом и вернусь за вами.
Джон надеялся, что ворота сразу откроются, как только он подойдет, но потом сообразил — ведь они его не видят.
— Дэйв! Это ты? — крикнул он.
— Конечно, я! Откройте же! Как, черт вас подери, он войдет, если вы его не впускаете?
Ворота медленно приоткрылись. Первое, что увидел Джон, было винтовочное дуло. Он протиснулся в узкую щелочку. Вот и Дэвид. Братья пожали друг другу руки. Ворота захлопнулись.
— Как тебе удалось прорваться? — спросил Дэвид. — Где Дэви, Анна, Мэри.
— Остались там. В канаве прячутся. Твой чертов пулеметчик едва не перебил нас всех.
— Не могу поверить! — воскликнул Дэвид, не отрывая от него глаз. — Я предупреждал о тебе часовых, но, честно говоря, не надеялся. Сначала — запрет на передвижения, потом голодные бунты. А эти ужасные слухи о бомбардировках… Я уже смирился с тем, что никогда не увижу тебя.
— Это длинная история, — сказал Джон. — Потом расскажу. Давай я сначала приведу всю свою команду.
— Команду? Ты имеешь ввиду… Мне передали, что на дороге целая толпа.
Джон кивнул.
— Точно. Тридцать четыре человека, из них — десять детей. Мы шли все вместе. И я привел их сюда.
Только однажды он видел на лице брата такое выражение — когда, после смерти дедушки, они узнали, что все имущество завещано Дэвиду. Это были смущение и вина.
— Видишь ли, Джонни, есть некоторые затруднения… — пробормотал Дэвид.
— В чем?
— Здесь уже битком. Когда дела пошли совсем плохо, сюда начал стекаться народ из окрестных мест. Вот Риверсы, например, из Стоунбека. Это их парень на пулемете. Он служил где-то под Уиндермером и привел с собой еще троих или четверых. Места больше нет, долина все-таки не резиновая. Мы, конечно, постараемся, но мало ли что. Начнутся разборки с картофелем или еще что — всего не предугадаешь.
— Да, нас, конечно, многовато, — сказал Джон. — Но они будут зарабатывать свой хлеб. Головой ручаюсь.
Оба замолчали. Лишь неистово бурлящий речной поток нарушал тягостное молчание.
— Что же нам делать, по-твоему? Вернуться в Лондон? — Джон зачем-то понизил голос, хотя рядом никого не было.
Дэвид порывисто схватил его руку.
— Да нет же, господи! Не дури! Я только пытаюсь втолковать тебе, что смогу выделить место для вас с Анной и детьми, но не для остальных.
— Дэйв, ты можешь и должен пустить их!
Дэвид покачал головой.
— Если бы я мог… Неужели ты не понимаешь — они не первые, кому нам пришлось дать от ворот поворот. Были и другие, даже родственники тех, кто уже жил здесь. Согласен, это жестоко. Но другого выхода не было. А о своей семье не беспокойся. Тут проблем не будет. Но тридцать четыре человека!.. Немыслимо. Допустим даже, я соглашусь, но остальные?
— Ты здесь хозяин.
— У этой земли больше нет хозяина. Все решает большинство. Джонни, я понимаю, тебе тяжело их бросить. Но что делать? Выбора нет.
— Всегда есть выбор.
— Не теперь. Иди за Анной и детьми — придумаем что-нибудь. А остальные… У них ведь есть оружие? Найдут другое место, не волнуйся.
— Ты не знаешь, как там.
Их глаза встретились.
— Я все понимаю, сказал Дэвид. — Но что же делать? Прежде всего ты должен думать о своей семье.
Джон засмеялся. Те двое на платформе посмотрели в их сторону.
— Надо же! — воскликнул Джон. — Пирри как в воду глядел! Великий психолог!
— Пирри?
— Один из моих людей. Вряд ли нам удалось бы прорваться без него. Я хотел сейчас сразу пойти с Анной и детьми. Просто, без всякого тайного умысла — им так хотелось поскорее тебя увидеть! Но Пирри не позволил. И они остались. Я понял — он боялся предательства. Представляешь, какое праведное возмущение охватило меня? А теперь… что же получается? Если бы мы пошли все вместе, как бы тогда это называлось?