— Я собираюсь с ней встретиться, Тарлоу, даже если буду весь в крови. — Даже на пике спортивной формы Дермотт не мог продержаться больше нескольких раундов против Джо Тарлоу, который восемь лет подряд отражал атаки претендентов на чемпионский титул. — Мне это уже все равно.
В его голосе Джо уловил какую-то необычную нотку. Покорность судьбе? Или просто признание того факта, что он наконец встретил соперника, который будет сражаться до последнего?
— Послушайте, вы, ублюдок! После той забавной скачки, что вы нам устроили, она вряд ли захочет с вами разговаривать. С тех пор как мы уехали с Уайта, она все время плачет.
В глазах Дермотта мелькнуло изумление.
— Что она там делала?
— Вас искала! — огрызнулся Джо. — Славно вы ее одурачили!
— О силы небесные! Моя мать! — ахнул Дермотт.
— А вы, должно быть, передумали, — не слушая его, с отвращением сказал Джо. — Хотя я в это ни за что не поверю.
— Клянусь, я об этом не знал! — воскликнул Дермотт. Весь его гнев мгновенно испарился: оказывается, она ехала к нему.
— Насчет моего характера мы можем поговорить потом. — Его голос звучал почти спокойно. — Но я три дня не спал, а вы, — он окинул взглядом заляпанную грязью одежду Джо, — тоже вряд ли провели прошедшую ночь в чистой постели. Давайте пока вложим клинки в ножны, и пусть Изабелла решает сама. Или для вас это проблема? — В голосе Дермотта звучал легкий вызов, ревность его хоть и ослабела, но до конца не исчезла.
— Вы ее любите? — внезапно спросил Джо, внимательно наблюдая за лицом Дермотта, словно правда могла от него ускользнуть.
— А вы?
— Я первый спросил.
Оба были высокими и широкоплечими, а если бы не ранение графа, могли бы почти сравняться в силе. Сейчас в глазах обоих сверкал вызов.
— Я не хотел вас обидеть, Батерст, просто ваш ответ значит больше, чем мой.
— А почему — ведь вы несколько недель были с ней неразлучны?
— Потому что она любит вас.
Если бы миссис Ноткинс наговорила ему меньше, Дермотт, возможно, смог бы удержаться от циничной фразы:
— Что, Тарлоу, вы еще знаете об Изабелле, если даже известно, кого она любит?
— На что вы намекаете, черт возьми?
— На то, что вы гораздо ближе к ней, чем я.
— О Господи, Батерст! — раздраженно пробормотал Джо. — Да если бы у меня был хоть один шанс, разве стал бы я с вами разговаривать? Я сделал бы из вас отбивную и спокойно пошел дальше, забыв о том, что когда-то вас видел. Отвечайте же честно — вы ее любите?
— До недавнего времени я так считал, — проворчал Дермотт.
— Этого мне недостаточно, — резко сказал Джо.
— У вас что, есть право вмешиваться?
— Да. — Это утверждение подкреплялось хотя бы восемью годами его чемпионства. — Ваши намерения благородны?
— Наглый вопрос — если только вы не ее опекун.
— В настоящий момент да. И я требую от вас не лживого ответа, если вы хотите встретиться с ней целым и невредимым.
— А, так мы все-таки соперники! — вскинул брови Дермотт.
Пристально взглянув на него, Джо покачал головой:
— Она отвергла меня, Батерст, — отвергла ради вас, так что поверьте: я не испытываю к вам никаких дружеских чувств. Но она мне дорога, и я не позволю вам снова с ней играть. С тех пор, как вы уехали, она все время была несчастна, а после того, как мы съездили на остров, стала еще несчастнее.
Хотя Дермотт до этих пор ему не вполне доверял, слова Джо насчет острова Уайт были настолько необычны, что в его искренности не приходилось сомневаться.
— Я ничего не знаю о вашей поездке на остров, но уверяю вас, что здесь я с самыми благородными намерениями. — Его голос был так же серьезен, как и выражение лица. — Вместе с предложением руки и сердца я привез Изабелле фамильное обручальное кольцо. Этого достаточно?
— Для меня — да, а насчет Изабеллы не знаю, — внезапно улыбнулся Джо. — Может, она предпочтет ваше сердце в жареном виде.
Дермотт ответил ему неуверенной улыбкой.
— Я знаю, как она сейчас злится. Если она меня выкинет, вы забросите меня к ней снова? В этом деле я намерен идти до конца.
— Я был бы рад зашвырнуть вас куда-нибудь подальше, Батерст, — усмехнулся Джо. — Но к несчастью, она хочет вас, а не меня, поэтому… я тоже этого хочу.
— В нее легко влюбиться, не так ли?
— Еще как! Вы не представляете, как я вам завидую. Ну а теперь вперед, и постарайтесь снова все не испортить.
— Вы что, собираетесь пойти со мной к ней и там играть роль советника? — ухмыльнулся Дермотт.
— Я думаю, очаровывать женщин вы умеете лучше других, Батерст. Так что мои советы вам ни к чему.
Взгляд Дермотта внезапно стал мягким.
— Спасибо за то, что вы о ней заботились.
— Я делал это не ради вас.
— Я знаю. — Волнуясь, Дермотт потрогал лежащее в кармане кольцо. Несмотря на все уверения Джо, он не знал, как его встретят. А вдруг он опоздал? Он сделал глубокий вдох, затем медленный выдох. — Пожелайте мне удачи.
— Если уж она должна достаться кому-то другому, я рад, что это именно вы, — просто ответил Джо. — Хотя, — подмигнув Дермотту, добавил он, — в таком виде вам действительно удача не помешает.
Глава 22
Эпилог
В его голосе Джо уловил какую-то необычную нотку. Покорность судьбе? Или просто признание того факта, что он наконец встретил соперника, который будет сражаться до последнего?
— Послушайте, вы, ублюдок! После той забавной скачки, что вы нам устроили, она вряд ли захочет с вами разговаривать. С тех пор как мы уехали с Уайта, она все время плачет.
В глазах Дермотта мелькнуло изумление.
— Что она там делала?
— Вас искала! — огрызнулся Джо. — Славно вы ее одурачили!
— О силы небесные! Моя мать! — ахнул Дермотт.
— А вы, должно быть, передумали, — не слушая его, с отвращением сказал Джо. — Хотя я в это ни за что не поверю.
— Клянусь, я об этом не знал! — воскликнул Дермотт. Весь его гнев мгновенно испарился: оказывается, она ехала к нему.
— Насчет моего характера мы можем поговорить потом. — Его голос звучал почти спокойно. — Но я три дня не спал, а вы, — он окинул взглядом заляпанную грязью одежду Джо, — тоже вряд ли провели прошедшую ночь в чистой постели. Давайте пока вложим клинки в ножны, и пусть Изабелла решает сама. Или для вас это проблема? — В голосе Дермотта звучал легкий вызов, ревность его хоть и ослабела, но до конца не исчезла.
— Вы ее любите? — внезапно спросил Джо, внимательно наблюдая за лицом Дермотта, словно правда могла от него ускользнуть.
— А вы?
— Я первый спросил.
Оба были высокими и широкоплечими, а если бы не ранение графа, могли бы почти сравняться в силе. Сейчас в глазах обоих сверкал вызов.
— Я не хотел вас обидеть, Батерст, просто ваш ответ значит больше, чем мой.
— А почему — ведь вы несколько недель были с ней неразлучны?
— Потому что она любит вас.
Если бы миссис Ноткинс наговорила ему меньше, Дермотт, возможно, смог бы удержаться от циничной фразы:
— Что, Тарлоу, вы еще знаете об Изабелле, если даже известно, кого она любит?
— На что вы намекаете, черт возьми?
— На то, что вы гораздо ближе к ней, чем я.
— О Господи, Батерст! — раздраженно пробормотал Джо. — Да если бы у меня был хоть один шанс, разве стал бы я с вами разговаривать? Я сделал бы из вас отбивную и спокойно пошел дальше, забыв о том, что когда-то вас видел. Отвечайте же честно — вы ее любите?
— До недавнего времени я так считал, — проворчал Дермотт.
— Этого мне недостаточно, — резко сказал Джо.
— У вас что, есть право вмешиваться?
— Да. — Это утверждение подкреплялось хотя бы восемью годами его чемпионства. — Ваши намерения благородны?
— Наглый вопрос — если только вы не ее опекун.
— В настоящий момент да. И я требую от вас не лживого ответа, если вы хотите встретиться с ней целым и невредимым.
— А, так мы все-таки соперники! — вскинул брови Дермотт.
Пристально взглянув на него, Джо покачал головой:
— Она отвергла меня, Батерст, — отвергла ради вас, так что поверьте: я не испытываю к вам никаких дружеских чувств. Но она мне дорога, и я не позволю вам снова с ней играть. С тех пор, как вы уехали, она все время была несчастна, а после того, как мы съездили на остров, стала еще несчастнее.
Хотя Дермотт до этих пор ему не вполне доверял, слова Джо насчет острова Уайт были настолько необычны, что в его искренности не приходилось сомневаться.
— Я ничего не знаю о вашей поездке на остров, но уверяю вас, что здесь я с самыми благородными намерениями. — Его голос был так же серьезен, как и выражение лица. — Вместе с предложением руки и сердца я привез Изабелле фамильное обручальное кольцо. Этого достаточно?
— Для меня — да, а насчет Изабеллы не знаю, — внезапно улыбнулся Джо. — Может, она предпочтет ваше сердце в жареном виде.
Дермотт ответил ему неуверенной улыбкой.
— Я знаю, как она сейчас злится. Если она меня выкинет, вы забросите меня к ней снова? В этом деле я намерен идти до конца.
— Я был бы рад зашвырнуть вас куда-нибудь подальше, Батерст, — усмехнулся Джо. — Но к несчастью, она хочет вас, а не меня, поэтому… я тоже этого хочу.
— В нее легко влюбиться, не так ли?
— Еще как! Вы не представляете, как я вам завидую. Ну а теперь вперед, и постарайтесь снова все не испортить.
— Вы что, собираетесь пойти со мной к ней и там играть роль советника? — ухмыльнулся Дермотт.
— Я думаю, очаровывать женщин вы умеете лучше других, Батерст. Так что мои советы вам ни к чему.
Взгляд Дермотта внезапно стал мягким.
— Спасибо за то, что вы о ней заботились.
— Я делал это не ради вас.
— Я знаю. — Волнуясь, Дермотт потрогал лежащее в кармане кольцо. Несмотря на все уверения Джо, он не знал, как его встретят. А вдруг он опоздал? Он сделал глубокий вдох, затем медленный выдох. — Пожелайте мне удачи.
— Если уж она должна достаться кому-то другому, я рад, что это именно вы, — просто ответил Джо. — Хотя, — подмигнув Дермотту, добавил он, — в таком виде вам действительно удача не помешает.
Глава 22
Второй этаж, вторая дверь по коридору — так сказал ему Джо.
Еще он сказал, что Изабелла его любит. Будем надеяться, что это так.
Энергично постучав, Дермотт застыл в ожидании ответа.
— Входите, Джо, — раздалось за дверью, и в нем сразу ожили прежние подозрения. Пожалуй, голос Изабеллы звучит чересчур дружелюбно, ревниво подумал он. Почему она вообще пускает его в свою спальню? Так что когда Дермотт вошел в комнату, лицо его было чуточку мрачнее, чем он хотел бы.
Впрочем, Изабелла этого не заметила, поскольку ее не было видно. Дермотт огляделся по сторонам.
— Поставьте его куда-нибудь на пол, Джо! — Голос Изабеллы доносился из-за стоявшей перед камином ширмы, пробиваясь сквозь плеск льющейся воды.
А если бы на его месте действительно был Джо? — мрачно подумал Дермотт. Если бы Джо не был таким чертовски вежливым и благородным? Если бы он захотел воспользоваться тем, что она, очевидно, моется… а может быть, нашептывал ему на ухо бес, он этим уже пользовался?
Дермотт с громким стуком опустил на пол саквояж, который вручил ему Джо.
— Спасибо!
Он не ответил, и через секунду Изабелла неуверенно позвала:
— Джо!
— Это не Джо.
Он услышал, как она ахнула:
— Чего ты хочешь?
Ни одного слова любви — впрочем, надо быть реалистом. Топот босых ног, шуршание полотенца — все это моментально прекратилось, когда Дермотт сказал:
— Я хочу с тобой поговорить.
Она долго не отвечала; Дермотт ждал затаив дыхание. Он жив! На какой-то миг Изабеллу охватила безудержная радость, но уже через несколько секунд это чувство сменилось более трезвыми рассуждениями. Зачем он здесь, что хочет сказать, каких еще оскорблений ждать от него?
— Даю тебе две минуты, — холодно сказала Изабелла, выходя из-за ширмы в каком-то грубом халате — чересчур маленьком, явно с чужого плеча. — А где Джо?
С ее мокрых волос вода стекала прямо на пол, и это напомнило Дермотту их первую встречу у Молли. Свежая обида, однако, почти сразу же взяла верх над дорогими воспоминаниями. Что это она так заботится о Джо? Он может сам о себе позаботиться.
— Ты что, беспокоишься за него?
— Конечно, беспокоюсь. Тебе ведь нельзя доверять… помимо всего прочего, — язвительно добавила она.
— И как сильно ты за него беспокоишься?
— Не думаю, что это должно тебя заботить, — чуть вскинув подбородок, ответила она. — Собственно говоря, тебя вообще не заботит все, что касается меня. Ты прекрасно дал мне это понять. Зачем ты здесь?
Она явно злилась, и он это предвидел. К собственному удивлению, он не мог побороть ревность. Внешнее спокойствие ему удавалось соблюдать только большим усилием воли.
— Джо сказал мне, что вы были на острове Уайт.
Она вспыхнула от бешенства.
— Моя мать тебе писала?
— Если и писала, это не имеет значения.
— Я об этом не знал. Мне жаль, что меня там не было.
— А мне жаль, что я там была! — Она не скрывала гнева, не в силах забыть пережитого унижения. В комнате воцарилось напряженное молчание.
— Я должен за многое перед тобой извиниться, — наконец выдавил он из себя.
— Да уж должен!
Он набрал в легкие побольше воздуха — как перед прыжком в холодную воду.
— Одна из причин, по которым я здесь, — начал он, — заключается в том, что я хочу загладить свою вину перед тобой. Этому нет оправдания, но я хочу, чтобы ты знала, что я глубоко сожалею.
— Ну и?..
Он вздохнул.
— Ты мне совсем не помогаешь.
— Как на нашей встрече в Грин-Эбби. Насколько я помню, тогда ты полностью игнорировал мои просьбы.
— Ну, не все.
Она через силу улыбнулась.
— Ну, это у тебя получается автоматически — я имею в виду любовные игры. Я говорю о сочувствии к другому Человеку. О том, как тогда утром ты оставил меня на тротуаре, небрежно бросив «прощай». И о том, как ты исчезал, и Я даже не знала, жив ли ты. — Ее голос окреп. — Тебя совершенно не волновало, что я страдаю… думая о худшем, о том, что ты умер. Но тебя ведь это не беспокоило, не так ли? — заключила она. — Поэтому-то, как видишь, я и не желаю тебе помогать. Мне даже нравится…
— Ты можешь надеть что-нибудь другое? — перебил ее Дермотт.
— Ты шутишь! — возмущенно фыркнула она. — Я высказываю свои обиды, возмущаюсь твоим поведением, рассказываю о своих переживаниях, а ты возбуждаешься от моего вида!
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Но Боже мой, ты ведь фактически голая в этом мокром тесном халате, причем выглядишь, как всегда… просто потрясающе.
— А ты уже и забыл, что хотел сказать, потому что у тебя член вместо мозгов!
Ничего он не забыл — кольцо по-прежнему жгло ему карман. Он просто надеялся сначала немного успокоить ее. Но оказалось — зря.
— Я приехал в Хайем для того, чтобы предложить тебе выйти за меня замуж, — отрывисто сказал он, поскольку после ее язвительного замечания насчет мозгов уже не мог говорить с фальшивым спокойствием. — А когда обнаружил, что ты уехала вместе с телохранителями, одного из которых в деревне считают твоим кавалером, — не без сарказма добавил он, — то решил: к черту женитьбу, к черту тебя, к черту всех женщин! Я уже направлялся в Уайт, когда увидел на дворе твоего возлюбленного Джо.
— Он мне вовсе не возлюбленный.
Слова «выйти за меня замуж» били барабанами в ушах, заглушая все обиды и сомнения. Его чертовски трудно понять. Он мрачен и возбужден, а может быть, мрачен именно потому, что без всякой причины возбудился…
— Ну, теперь ты все знаешь, относительно Джо, — спокойно сказала она, — а в саквояже есть другой халат, если ты потрудишься мне его бросить.
Дермотт поднял на нее глаза. Тон ее изменился, на лице появилась робкая улыбка.
— Лучше подойди и возьми сама, — инстинктивно почувствовав, что ее отношение стало совсем другим, пробормотал он.
— Халат?
— Халат… и кольцо… и меня вместе с тысячью извинении, — Помолчав, он улыбнулся: — И всю мою любовь.
— Значит, теперь ты решился.
Он кивнул:
— Не знаю, что написала моя мать, но все это правда.
— Мне хотелось бы услышать это от тебя лично. — Она окинула его оценивающим взглядом. — Ты как будто достаточно взрослый, чтобы говорить за себя сам.
— Я промок до нитки.
«Вообще-то он, наверное, говорит правду — когда покачивается на каблуках, в ботинках у него хлюпает, — но, по сути, это еще одна попытка увильнуть от основной темы». Изабелла все еще не верила ему.
— Это что, как-то влияет на твой голос?
— Нет… — засмеялся он, — и на все прочее… тоже.
— Какое счастье, — улыбнулась она.
— Так ты выйдешь за меня замуж?
— По-моему, этому обычно должно предшествовать какое-то цветистое предисловие, — заявила она. — Например, что-нибудь, связанное с реками, горами и бесконечным временем.
— Моя любовь подобна быстрой реке, вечно текущей по горной долине.
— Зря я тебе об этом сказала, — засмеялась она.
— Я действительно тебя люблю, Иззи, — тихо сказал он, — и буду любить до тех пор, пока стоят горы и текут реки. Без тебя каждый день кажется бесконечным, каждая ночь — пустой, каждый мой вздох — бесполезным. Ты выйдешь за меня замуж?
— Только если ты пообещаешь никогда больше не драться на дуэли, — тихо сказала она. — Больше я этого не переживу.
— Попроси о чем-нибудь другом, — вздохнул он. — Всегда найдется какой-нибудь прыткий идиот, которому захочется попытать счастья. В общем, этого я не могу тебе обещать.
— Тогда мы можем жить в деревне, вдалеке от всяческих… идиотов.
— Прекрасное решение. — Он вопросительно поднял брови: — Так ты говоришь мне «да»?
Она кивнула.
— По-моему, за этим должен следовать какой-то цветистый ответ, — поддразнил ее Дермотт. — Что-нибудь насчет любви, верности и благодарности.
— Я знаю, что ты мне благодарен за согласие выйти за тебя замуж. И вечно будешь мне верен.
— Замечательно? — расхохотался он.
— Как хорошо, что мы обо всем договорились.
— Как хорошо снова почувствовать желание жить, — прошептал он. — Мне очень жаль, что все так случилось.
— Я знаю. — Оставляя на полу мокрые следы, она подошла к нему вплотную.
— Я хочу сделать тебя счастливой, — заключив ее в свои объятия, тихо сказал он.
— Я знаю… — повторила Изабелла, обвивая руками его шею. — Кстати, о счастье… — лукаво пробормотала она…
Еще он сказал, что Изабелла его любит. Будем надеяться, что это так.
Энергично постучав, Дермотт застыл в ожидании ответа.
— Входите, Джо, — раздалось за дверью, и в нем сразу ожили прежние подозрения. Пожалуй, голос Изабеллы звучит чересчур дружелюбно, ревниво подумал он. Почему она вообще пускает его в свою спальню? Так что когда Дермотт вошел в комнату, лицо его было чуточку мрачнее, чем он хотел бы.
Впрочем, Изабелла этого не заметила, поскольку ее не было видно. Дермотт огляделся по сторонам.
— Поставьте его куда-нибудь на пол, Джо! — Голос Изабеллы доносился из-за стоявшей перед камином ширмы, пробиваясь сквозь плеск льющейся воды.
А если бы на его месте действительно был Джо? — мрачно подумал Дермотт. Если бы Джо не был таким чертовски вежливым и благородным? Если бы он захотел воспользоваться тем, что она, очевидно, моется… а может быть, нашептывал ему на ухо бес, он этим уже пользовался?
Дермотт с громким стуком опустил на пол саквояж, который вручил ему Джо.
— Спасибо!
Он не ответил, и через секунду Изабелла неуверенно позвала:
— Джо!
— Это не Джо.
Он услышал, как она ахнула:
— Чего ты хочешь?
Ни одного слова любви — впрочем, надо быть реалистом. Топот босых ног, шуршание полотенца — все это моментально прекратилось, когда Дермотт сказал:
— Я хочу с тобой поговорить.
Она долго не отвечала; Дермотт ждал затаив дыхание. Он жив! На какой-то миг Изабеллу охватила безудержная радость, но уже через несколько секунд это чувство сменилось более трезвыми рассуждениями. Зачем он здесь, что хочет сказать, каких еще оскорблений ждать от него?
— Даю тебе две минуты, — холодно сказала Изабелла, выходя из-за ширмы в каком-то грубом халате — чересчур маленьком, явно с чужого плеча. — А где Джо?
С ее мокрых волос вода стекала прямо на пол, и это напомнило Дермотту их первую встречу у Молли. Свежая обида, однако, почти сразу же взяла верх над дорогими воспоминаниями. Что это она так заботится о Джо? Он может сам о себе позаботиться.
— Ты что, беспокоишься за него?
— Конечно, беспокоюсь. Тебе ведь нельзя доверять… помимо всего прочего, — язвительно добавила она.
— И как сильно ты за него беспокоишься?
— Не думаю, что это должно тебя заботить, — чуть вскинув подбородок, ответила она. — Собственно говоря, тебя вообще не заботит все, что касается меня. Ты прекрасно дал мне это понять. Зачем ты здесь?
Она явно злилась, и он это предвидел. К собственному удивлению, он не мог побороть ревность. Внешнее спокойствие ему удавалось соблюдать только большим усилием воли.
— Джо сказал мне, что вы были на острове Уайт.
Она вспыхнула от бешенства.
— Моя мать тебе писала?
— Если и писала, это не имеет значения.
— Я об этом не знал. Мне жаль, что меня там не было.
— А мне жаль, что я там была! — Она не скрывала гнева, не в силах забыть пережитого унижения. В комнате воцарилось напряженное молчание.
— Я должен за многое перед тобой извиниться, — наконец выдавил он из себя.
— Да уж должен!
Он набрал в легкие побольше воздуха — как перед прыжком в холодную воду.
— Одна из причин, по которым я здесь, — начал он, — заключается в том, что я хочу загладить свою вину перед тобой. Этому нет оправдания, но я хочу, чтобы ты знала, что я глубоко сожалею.
— Ну и?..
Он вздохнул.
— Ты мне совсем не помогаешь.
— Как на нашей встрече в Грин-Эбби. Насколько я помню, тогда ты полностью игнорировал мои просьбы.
— Ну, не все.
Она через силу улыбнулась.
— Ну, это у тебя получается автоматически — я имею в виду любовные игры. Я говорю о сочувствии к другому Человеку. О том, как тогда утром ты оставил меня на тротуаре, небрежно бросив «прощай». И о том, как ты исчезал, и Я даже не знала, жив ли ты. — Ее голос окреп. — Тебя совершенно не волновало, что я страдаю… думая о худшем, о том, что ты умер. Но тебя ведь это не беспокоило, не так ли? — заключила она. — Поэтому-то, как видишь, я и не желаю тебе помогать. Мне даже нравится…
— Ты можешь надеть что-нибудь другое? — перебил ее Дермотт.
— Ты шутишь! — возмущенно фыркнула она. — Я высказываю свои обиды, возмущаюсь твоим поведением, рассказываю о своих переживаниях, а ты возбуждаешься от моего вида!
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Но Боже мой, ты ведь фактически голая в этом мокром тесном халате, причем выглядишь, как всегда… просто потрясающе.
— А ты уже и забыл, что хотел сказать, потому что у тебя член вместо мозгов!
Ничего он не забыл — кольцо по-прежнему жгло ему карман. Он просто надеялся сначала немного успокоить ее. Но оказалось — зря.
— Я приехал в Хайем для того, чтобы предложить тебе выйти за меня замуж, — отрывисто сказал он, поскольку после ее язвительного замечания насчет мозгов уже не мог говорить с фальшивым спокойствием. — А когда обнаружил, что ты уехала вместе с телохранителями, одного из которых в деревне считают твоим кавалером, — не без сарказма добавил он, — то решил: к черту женитьбу, к черту тебя, к черту всех женщин! Я уже направлялся в Уайт, когда увидел на дворе твоего возлюбленного Джо.
— Он мне вовсе не возлюбленный.
Слова «выйти за меня замуж» били барабанами в ушах, заглушая все обиды и сомнения. Его чертовски трудно понять. Он мрачен и возбужден, а может быть, мрачен именно потому, что без всякой причины возбудился…
— Ну, теперь ты все знаешь, относительно Джо, — спокойно сказала она, — а в саквояже есть другой халат, если ты потрудишься мне его бросить.
Дермотт поднял на нее глаза. Тон ее изменился, на лице появилась робкая улыбка.
— Лучше подойди и возьми сама, — инстинктивно почувствовав, что ее отношение стало совсем другим, пробормотал он.
— Халат?
— Халат… и кольцо… и меня вместе с тысячью извинении, — Помолчав, он улыбнулся: — И всю мою любовь.
— Значит, теперь ты решился.
Он кивнул:
— Не знаю, что написала моя мать, но все это правда.
— Мне хотелось бы услышать это от тебя лично. — Она окинула его оценивающим взглядом. — Ты как будто достаточно взрослый, чтобы говорить за себя сам.
— Я промок до нитки.
«Вообще-то он, наверное, говорит правду — когда покачивается на каблуках, в ботинках у него хлюпает, — но, по сути, это еще одна попытка увильнуть от основной темы». Изабелла все еще не верила ему.
— Это что, как-то влияет на твой голос?
— Нет… — засмеялся он, — и на все прочее… тоже.
— Какое счастье, — улыбнулась она.
— Так ты выйдешь за меня замуж?
— По-моему, этому обычно должно предшествовать какое-то цветистое предисловие, — заявила она. — Например, что-нибудь, связанное с реками, горами и бесконечным временем.
— Моя любовь подобна быстрой реке, вечно текущей по горной долине.
— Зря я тебе об этом сказала, — засмеялась она.
— Я действительно тебя люблю, Иззи, — тихо сказал он, — и буду любить до тех пор, пока стоят горы и текут реки. Без тебя каждый день кажется бесконечным, каждая ночь — пустой, каждый мой вздох — бесполезным. Ты выйдешь за меня замуж?
— Только если ты пообещаешь никогда больше не драться на дуэли, — тихо сказала она. — Больше я этого не переживу.
— Попроси о чем-нибудь другом, — вздохнул он. — Всегда найдется какой-нибудь прыткий идиот, которому захочется попытать счастья. В общем, этого я не могу тебе обещать.
— Тогда мы можем жить в деревне, вдалеке от всяческих… идиотов.
— Прекрасное решение. — Он вопросительно поднял брови: — Так ты говоришь мне «да»?
Она кивнула.
— По-моему, за этим должен следовать какой-то цветистый ответ, — поддразнил ее Дермотт. — Что-нибудь насчет любви, верности и благодарности.
— Я знаю, что ты мне благодарен за согласие выйти за тебя замуж. И вечно будешь мне верен.
— Замечательно? — расхохотался он.
— Как хорошо, что мы обо всем договорились.
— Как хорошо снова почувствовать желание жить, — прошептал он. — Мне очень жаль, что все так случилось.
— Я знаю. — Оставляя на полу мокрые следы, она подошла к нему вплотную.
— Я хочу сделать тебя счастливой, — заключив ее в свои объятия, тихо сказал он.
— Я знаю… — повторила Изабелла, обвивая руками его шею. — Кстати, о счастье… — лукаво пробормотала она…
Эпилог
Неделю спустя наши любовники поженились в церкви Тейвор-Хауса, чтобы дедушка Изабеллы — или по крайней мере его дух — мог видеть, как венчается внучка. В качестве гостей на свадьбе присутствовали вдовствующая графиня Батерст, Молли (под именем миссис Пибоди), служащие Изабеллы, а также некоторые ее знакомые.
Гнусные планы родственников Изабеллы потерпели полный крах — не только из-за свадьбы как таковой, но прежде всего благодаря рождению сына и наследника графа и графини, за которым вскоре последовали еще двое детей. И все время, пока длился их брак, граф самоотверженно выполнял свое обещание сделать супругу счастливой, находя в этом радость и удовлетворение, которые прежде так долго от него ускользали.
Гнусные планы родственников Изабеллы потерпели полный крах — не только из-за свадьбы как таковой, но прежде всего благодаря рождению сына и наследника графа и графини, за которым вскоре последовали еще двое детей. И все время, пока длился их брак, граф самоотверженно выполнял свое обещание сделать супругу счастливой, находя в этом радость и удовлетворение, которые прежде так долго от него ускользали.