Страница:
– С вами все в порядке?
Касси внезапно очнулась, вернувшись в реальность, и попыталась выбрать наиболее удачное оправдание из множества оправданий, роившихся в ее голове, каждое из которых боролось за свое первенство.
– Она часто витает в облаках.
В дверях стояла улыбающаяся Мег.
– Ничего подобного.
– Я пытаюсь быть вежливой. Он подумал, что ты уснула. – Мег двинулась навстречу, протягивая руку. – Я Мег. А вы, должно быть, Бобби. Спасибо, что дали Касси возможность немного подзаработать. Джей оставил ее в таком тяжелом положении, хотя вам это, конечно, неинтересно, но… все равно… спасибо.
– А меня что, вроде как здесь нет? – выразила недовольство Касси, вклиниваясь в разговор. Она не терпела, чтобы ее личные дела обсуждались с посторонними.
Мег расплылась в улыбке:
– Я старшая сестра. Я имею право тебя защищать.
– Это слово – «защищать» – у тебя означает «вогнать в краску»?
– Развод – штука неприятная. – Бобби пожал плечами. – Не смущайтесь.
– Вот видишь! – Мег послала Касси улыбку. – Ну заходите же, заходите оба, – обратилась она к ним, будто они с Бобби были парой, а ведь они парой не были. Лишь подумав о подобной нелепости, Касси покраснела, но сестра ничего не заметив, продолжила: – Я приготовила для вас кувшин лимонного коктейля, чтобы смягчить конец трудного дня. У тебя, Касси, усталый вид. Она плохо спит. – Мег снова улыбнулась Бобби: – Но теперь, когда вы здесь, возможно, дела пойдут на лад.
– Ну хватит! – огрызнулась Касси, краснея еще больше.
– Извини. Но что тут такого? Почему я не могу сказать, что у тебя усталый вид, когда ты действительно выглядишь усталой? – как ни в чем не бывало, ответила Мег. – Идите, располагайтесь на террасе, отдыхайте.
Касси собиралась улучить момент наедине с сестрой, чтобы объяснить, почему ее старания сосватать их с Бобби Серром, напоминающие телодвижения слона в посудной лавке, скорее всего не увенчаются успехом: мало того, что он убежденный холостяк, вокруг него к тому же вьется стая амбициозных старлеток и моделек, но что еще более важно – просто Бобби Серры всего мира не для нее. Хотя вот и Джей тоже, выходит, оказался не для нее. Возможно, ей стоит обратиться за консультацией к свахе, которая направила бы ее в нужном направлении.
Едва они вошли в дом, как им навстречу через весь холл с криками «Касси! Касси! Касси!» бросились два белобрысых карапуза.
Уронив сумочку и сбросив туфли на шпильках, Касси чуть наклонилась вперед, приготовившись к удару. Но на ее лице сияла улыбка. Только один вид этих сорванцов уже делал ее счастливой.
– Чего ты нам привезла? – в один голос завизжали дети, вырываясь из ее объятий. – Где игрушки?
– Ну кто так себя ведет?! – устыдила их мать.
– Я с работы, – оправдывалась Касси, ничуть не обижаясь на детскую корысть. Ее любимые тети всегда привозили ей какие-нибудь милые безделицы. – В следующий раз обязательно что-нибудь куплю.
– А как насчет этого? Сгодится? – Бобби вытащил из кармана шорт маленький медный компас и ручку с фонариком.
Касси с Мег были тут же забыты ради блестящих штучек. Им оставалось только наблюдать, как обаяние Серра распространяется на тех, кто в силу своего возраста еще ничего не знает о мировых секс-символах. Двухлетний Люк и трехлетняя Зои стояли как загипнотизированные и, широко распахнув глаза, смотрели, как опустившийся перед ними на корточки Бобби демонстрировал им такие загадочные вещи, как компас и ручка. Он говорил с детьми по-дружески, каждому дал повертеть в руках ручку, позажигать лампочку и поэкспериментировать с крутящейся стрелкой на циферблате компаса, доступно, на их языке, объяснил, как заставить и то, и другое работать, после чего раздал подарки.
– Это потрясающе, – сказала Мег, когда дети, зажав в руках свои приобретения, убежали. – Я заберу это у них потом.
– Ни в коем случае. Такая ерунда, пусть все остается у них. И позвольте поблагодарить вас за приглашение на ужин. Я уже очень давно не видел домашней еды.
– Мы ждем только Уилли: Оза нет в городе.
В ответ на молчаливый вопрос во взгляде Бобби Касси пояснила:
– Освальд – это муж Мег, но называть его Освальдом даже не пытайтесь, если не хотите обрести себе в качестве врага бывшего полузащитника футбольной команды весом в триста фунтов.
Бобби улыбнулся:
– Понял.
– Мама Оза все надеялась на наследство какого-то богатого дядюшки, – пустилась в объяснения Мег. – А тот, когда ему стукнуло семьдесят пять, взял да и женился на молоденькой официанточке, которая годилась ему во внучки. В итоге ей-то он все и оставил. Немного похоже на…
– Только молчи, не смей говорить этого, – предостерегла ее Касси.
– Ну хорошо, хорошо, идите выпейте. – Мег кивнула по направлению к кухне: – Пойду проверю, как там ужин, а заодно посмотрю детей.
Снова надев свои туфли на шпильках, Касси повела Бобби через холл на застекленную веранду, выходившую на задний двор дома и соседские задние дворы в этом новом комплексе, только что отстроенном на месте кукурузного поля.
– Красота-то какая, – сказал Бобби, с наслаждением окидывая взором вид, открывавшийся из больших, во всю стену, окон.
– В том случае, если вы общительный человек. Мег говорит, отсюда видно даже, что едят соседи, расположившиеся на своих патио. Но Мег ладит со всеми. И не смотрите на меня так. Не обязательно же все в одной семье должны быть экстравертами.
– Или полузащитниками. Понимаю.
– Вы, я думаю, были нападающим, угадала? – спросила Касси, придвигаясь к запотевшему кувшину с лимонным коктейлем. Акриловый поднос с кувшином был установлен на старом, но немного подновленном Мег плетеном столе.
– Лет сто назад, наверное.
– Прежде чем заделались Джеймсом Бондом мира искусства.
– Не совсем. Это моя работа, вот и все. От которой я получаю удовольствие.
– Слухи о вашем особенном стиле получения удовольствия щекочут нервы многим незаметным рядовым работникам музеев, занятым рутинным трудом.
Он улыбнулся:
– Мне и в голову не приходило, что вас это может интересовать.
С коктейльным бокалом в руке Касси обернулась через плечо:
– А меня это, собственно, и не интересует. Я вообще на тысячелетие вперед решила отказаться от мужчин.
Удивленный ее словами, Бобби внезапно уловил в них вызов лично себе. Чтобы обуздать возникшее у него желание, потребовалось несколько секунд.
– Вот до чего вас довел развод, – осторожно заметил он.
– Судите по собственному опыту? – Касси наполнила свой бокал лимонным коктейлем.
– Не совсем.
– Ну и балда же я! Конечно! Ведь вы же мужчина.
Бобби мог бы объяснить Касси, что им с Клэр вообще было противопоказано жениться, поэтому и развод их оказался немного менее болезненным, чем мог быть, и что «немного» в данном случае – понятие весьма относительное. Что он сам, когда случилось неизбежное, долгое время ходил мрачнее тучи. Однако Кассандре Хилл, думал Бобби, наверное, не слишком-то интересно будет выслушивать, как его либидо оставалось невосприимчивым к любым, даже очень сильным, эмоциональным потрясениям. Тогда эта сексапильная рыжая девица с умопомрачительными ногами, которую навязал ему Артур, уж точно почувствовала бы свое право безоговорочно заклеймить весь мужской род. И странно – ему вовсе не хотелось доводить ее до нервного срыва. И очевидная причина этого вызывала в нем какое-то смутное раздражение.
Хотя даже если бы он все же признался себе, что хочет ее, это все равно ни к чему бы не привело.
Мысль определенно скверная, не предвещавшая ничего хорошего в данной обстановке – то есть в доме ее сестры. Тем не менее, когда Касси слегка наклонилась, чтобы поставить кувшин на поднос, и обнажила еще одну пядь своих длиннющих ног под короткой юбчонкой… у Бобби мигом напрягся член.
К счастью, в этот момент послышались эхом разносившиеся по всему дому звонкие детские крики и визг, способный подавить даже его разгоревшееся желание. Когда Касси развернулась с бокалом в руке, Бобби хватило сил, чтобы проговорить сравнительно спокойно:
– Если мы с вами собираемся вместе работать, то в будущем, наверное, следует избегать разговоров на личные темы.
– Стало быть, ничего подобного вроде «Вам, кажется, приятно меня видеть», я говорить не должна?
Бобби поморщился:
– У вас чертовски короткая юбка.
Касси повела бровями:
– Разве я виновата, что вы не в состоянии держать себя в руках?
– В чем это ты виновата? – В комнате возникла Мег с подносом крабовых канапе.
– Ни в чем. Я невинна, как ангел, – сказала Касси с улыбкой, тогда как Бобби, стараясь скрыть образовавшуюся выпуклость в своих шортах, встал вполоборота и направился к столу с коктейлем.
Мег с укоризненным видом, будто лазером, просканировала свою сестру:
– Не спорь с ним. Он нашел подход к моим детям.
– А я и не спорю. Я вообще никогда не спорю. Я менее всех на свете склонна к спорам. – Некоторым образом польщенная реакцией Бобби Серра, который знался с супермоделями, с готовностью прыгающими к нему в постель, Касси в то же время старательно избегала мысли, что он сейчас, вполне возможно, так отреагировал бы на любую женщину, и позволила себе беззастенчиво побаловать свое тщеславие.
– Сколько же ты выпила? – с подозрением поинтересовалась сестра.
– Еще мало. – Касси поднесла бокал к губам и залпом осушила его, потому что после краткой минуты торжества ей оказалось трудно – или почти невозможно – спокойно смотреть на вздувшиеся на ширинке шорты Бобби Серра, тогда как у нее самой не было секса очень-очень-очень давно. А то, что она успела увидеть, пусть даже мельком, было очень впечатляющим.
– Присмотрите за ней, пожалуйста, пока меня нет, – обратилась Мег к Бобби, устраивая канапе на маленьком столике. – Она совсем не умеет пить.
Касси сглотнула.
– Умею.
– С каких это пор?
– С тех самых! – Ну почему, почему она в присутствии сестры вечно начинает говорить как ребенок?
– Хм! – Мег кивнула Бобби. – Вот видите: две порции для нее – предел, – сказала она, покидая комнату.
На какое-то время воцарилось молчание. Бобби развернулся и с насмешливым видом поднял бокал:
– Как бы не так! Верно?
– Надсмотрщики мне не нужны, – пробормотала Касси, осторожно отводя взгляд от того, что располагалось у него ниже пояса.
Бобби, заметив это, чуть было не сказал: «Можешь смотреть. Все уже путем».
– Ну пожалуйтесь мне, – вместо этого проговорил он. – У меня тоже есть старший брат.
– Шутите! Чтобы вами кто-то командовал?
Прежде чем Бобби ответил, прошла минута, потому что Касси пересела в плетеное кресло, закинув ногу на ногу – ну прямо Шерон Стоун в «Основном инстинкте», ни дать ни взять, – и желание Бобби стало опять с головокружительной скоростью набирать обороты.
– Он пытается, но мы редко видимся, – ответил он наконец, тщательно следя за своей интонацией и – по очевидной причине – даже не пытаясь подняться со своего места. – Он живет на Гавайях.
– Почему? – Касси вспомнила, что в разговоре о Монтане упоминалось действующее ранчо. Это ранчо являлось частью его яркой биографии, предлагаемой уважаемой публике.
«Не смотри на ее ноги».
– Он любит виндсерфинг.
Простой вопрос – простой вопрос. Но эта гламурная жизнь, которую она видит на экране телевизора, чертовски далека от сферы ее компетенции.
– Он женат. – Бобби проговорил это с той настороженностью, с какой обычно говорят мужчины, когда в беседе всплывает слово «женат».
– Дети есть?
– Четверо.
– Ого! А вы, значит, брат, которому неведомы семейные ценности?
– Вас я тоже не представляю с детьми.
– Не будем об этом.
– Простите. Больной вопрос?
– Один из многих благодаря моему бывшему мужу, который воспринимал окружающий мир как свой собственный, принадлежащий ему одному парк развлечений.
– Пока вы, как примерная жена, безвылазно сидели дома и гремели кастрюлями?
– Не понимаю, как это мы вышли на эту тему? – Мог бы свой сарказм оставить при себе.
– Вы спросили про моего брата.
– Так вы действительно узнали, кто эта женщина? Я о полотне вдовы Де Бирс за диваном в Хертфордшире?
Эта дипломатичная перемена разговора вызвала на лице Бобби улыбку.
– Да, это был автопортрет ее любимого Рубенса с его первой женой. Только представьте себе, некоторые из похищенных картин бандиты просто выкинули в канаву. – Бобби стало полегче дышать. Беседа об искусстве куда безопаснее, чем мысли об этой женщине, черт бы их побрал! – Ведь многие похитители художественных ценностей не имеют ни малейшего представления о том, что крадут, – эдакие, знаете ли, молодцы с кувалдами и ломами вроде тех, что в Норвегии утащили «Крик», [7]а потом попытались загнать его двум детективам из Скотленд-Ярда. Но бывает, попадаются профессионалы. Например, похитители Коро сняли картину в Лувре в самые посещаемые музейные часы. Полотно исчезло из поля зрения. Небось, висит на какой-нибудь асиенде у какого-нибудь заправилы наркобизнеса. У вас опять верхняя пуговица расстегнулась. – Бобби присудил себе несколько очков за то, что не заглянул в ложбинку у нее на груди.
– Послушайте, это не нарочно, надеюсь, вам понятно? – быстро отреагировала Касси, застегивая пуговицу. – И сегодня утром это тоже было случайно. Артур скорее всего подумал иначе, но я не хочу, чтобы вы тоже пребывали в этом заблуждении. Вам ясно?
– Кристально.
– Вот и хорошо, – припечатала Касси, поднимаясь со своего места. – И еще одно: к вашему сведению, я очень хорошо переношу алкоголь, так что, когда возьмусь за следующий бокал, не вмешивайтесь, оставьте меня в покое.
– И не собирался, – спокойно разуверил ее Бобби. Как раз в этот момент из дверей послышался громкий голос:
– Ну ничего себе! Ну и дела! Касси, познакомь меня.
– Уилли Петерсон, Бобби Серр. И прекрати пыхтеть и задыхаться, Уилли. Это неприлично.
– Он твой? Отбивать разрешается? – поинтересовалась Уилли, решительно вышагивая по комнате. Ее тело, покрытое загаром, демонстрировало пользу интенсивных тренировок с отягощением и ежедневной упорной игры в гольф.
– Валяй. – С Мег и Уилли, решившей пококетничать с Бобби Серром, вечер обещал затянуться. Касси прикинула, на сколько порций ей хватит того, что оставалось в кувшине, потому что без этого ей, видно, не обойтись.
Бобби пришлось встать, и Уилли, приблизившись, протянула ему руку:
– Скажите, что вы играете в гольф, и я пойму, что попала в рай.
– Извините, – с улыбкой ответил Бобби, пожимая ей руку. – Только когда у меня нет другого выхода.
– Ну тогда вы, надо думать, кое в чем другом мастер, – промурлыкала Уилли.
Бобби, расхохотавшись, ловко и деликатно высвободил свою руку.
– Мег говорит, вы победительница женских состязаний «Ю-Эс опен». Поздравляю!
– Мам, я тоже хочу домпас! – закапризничал вбежавший в комнату карапуз. – У Дюка есть домпас! А он мне его не дает!
Уилли повернулась к сыну, Коулу.
– Рыбка моя, смотри, – сказала она, вытаскивая из сумочки ключи и протягивая их малышу. – Ты можешь поиграть с ними.
Насупленный мальчик тотчас просиял. Взяв протянутое ему кольцо с ключами и широко улыбаясь, Коул немедленно сунул болтавшийся на нем свисток в рот и принялся дуть в него с такой силой, что его лицо налилось кровью.
– Деточка, пожалуйста, прошу тебя, иди посвисти где-нибудь в другом месте! – крикнула ему Уилли, пытаясь перекрыть оглушительный свист. – Ступай покажи его Люку и Зои!
В ушах у Касси еще не утих звон, когда за спиной сына Уилли захлопнулась дверь.
– Какой славный мальчуган, – улыбнулась Касси, надеясь, что ее барабанные перепонки не получили непоправимых повреждений.
– Он очень похож на Тодда, ну просто вылитый, ты не находишь?
– Одно лицо. – Слишком вежливая, чтобы спросить незамужнюю Уилли, почему он похож именно на Тодда, Касси заметила: – Однако своим веселым нравом он обязан тебе. – Ложь из вежливости по сути и не ложь вовсе, а просто средство избежать грубости.
– Ну разве он не прелесть?! – разошлась Уилли с обычной для родителей непонятной слепотой.
– Уж такая прелесть, что просто слов нет. – Как это прозвучало? Не грубо? – Не желаешь ли выпить?
За выпивкой Уилли выложила подробности своей победы, одержанной на женском состязании «Ю-Эс опен», а потом Мег пришла позвать их на ужин. Дети уже были усажены за стол.
У Мег имелась специальная детская мебель: твердый клиновый стол и более тяжелые, чем обычные, резные деревянные креслица. Какие бы акробатические номера ни выделывали на них непоседы, стол и стулья стояли как вкопанные. Взрослые за ужином почти не разговаривали, слышались лишь постоянные призывы и уговоры «сидеть смирно и есть, как следует, иначе десерта не видать». Но это срабатывало лишь ненадолго, и наконец Мег сдалась и постановила, что лимонное мороженое и сахарное печенье в этот вечер будут основными блюдами.
– А почему бы детям не расположиться на улице, за столом для пикников? – предложила Уилли очень спокойно. Касси даже призадумалась, не оглохла и не ослепла ли та. – Коул обожает пикники. Мег, я помогу тебе их там рассадить.
Как только столовая опустела, в комнате внезапно наступила тишина. После детей в комнате остались лишь три тарелочки с недоеденной ими едой.
Касси вскинула брови:
– Теперь уж, наверное, жалеете, что захотели отведать курника?
– Дети меня не беспокоят. – Бобби взял еще одну булочку. – Вы бы видели потомство моего брата. Не передадите масло?
– Неужели вы не понимаете? Ведь Коул явно ни разу в жизни ни в чем не знал отказа, а Люк с Зои еще немного – и забрались бы на стол.
– Хоть едой не бросались, и на том спасибо. – Бобби абсолютной невозмутимостью намазывал булочку маслом. – Надо во всем находить положительные стороны.
– А что, бывают такие дети, которые бросаются едой?
– О да. Регулярно наблюдаю, как четверо моих племянников, которым нет еще и десяти, преподносят всякие сюрпризы.
– Господи Боже мой! Имидж Джеймса Бонда тает на глазах.
– Вот именно, – грустно подтвердил Бобби, поддевая вилкой кусок пирога. – У меня самая обыкновенная жизнь.
– Если не брать в расчет несколько вилл в Европе, старлеток и вечеринок на Ривьере.
Бобби поднял глаза и замер с вилкой, поднесенной ко рту.
– Наверное.
– А это значит, что ваш образ жизни нельзя считать нормальным.
Бобби ответил не сразу – его рот был занят.
– Это зависит от того, что считать нормой, – наконец миролюбиво проговорил он.
– Ну там, покупать продукты в магазинах, питаться в «Макдоналдсе», косить лужайку.
– А вы косите лужайку?
– Я умею косить лужайку.
Он улыбнулся:
– Колесной газонокосилкой или на райдере?
– Ну хорошо, хорошо, признаюсь честно: мой газон косит соседский мальчишка.
– А у меня на Западе райдер. Но и сад ведь у меня ого-го какой.
– И вы иногда его косите сами? – поддела его Касси.
– Когда бываю дома, кошу.
Касси отчего-то не хотелось об этом слушать. Она предпочитала нереальный, киношный образ Бобби Серра, о котором не стоило и мечтать как о чем-то недостижимом. Ей не хотелось, чтобы он был как все, чтобы до него можно было дотронуться рукой – даже если забраться на очень высокую стремянку. Видя в нем простого человека, очень трудно уговорить себя не замечать, как он хорош собой, как приятен в общении, и не думать о том, что она, вполне возможно, на этой неделе уже десятитысячная женщина из тех, кто хотел бы переспать с ним. Пожалуй, ей лучше перестать пить, ведь мысли о том, чтобы переспать с кем-либо вообще, не посещали ее уже с тех пор, как Джей прислал ей документы о разводе.
Однако назойливый внутренний голос, воспользовавшись моментом, заметил ей – причем без всяких там околичностей, – что она, возможно, уже миновала стадию оплакивания своего брака и готова подняться на следующую ступень. То есть на ту, где мужчины вроде Бобби Серра могли бы сослужить ей хорошую службу – в смысле налаживания ее жизни. Ну, как бы помочь продолжать жить дальше.
Вроде как сменить свои злость и обиду на хороший, качественный секс.
– Если вы не хотите свою булочку, можно, я ее съем? Вы не против?
«Вообще-то хочу», – подумала Касси, вновь обращая внимание на разоренный стол. Ей было досадно, оттого что он может съесть семь булочек и три куска пирога зараз да еще пару порций салата под толстым слоем майонеза, не набрав при этом на своем могучем теле ни грамма.
– Не хочу, – солгала она, передавая булочку Бобби: демонстрировать неуверенность и страстные желания, сказав правду, она не собиралась.
Однако разомлев немного после двух лимонных коктейлей и бокала вина, она в первый раз после долгих месяцев целибата позволила себе удовольствие поддаться сладкому ощущению плотского желания. Что сыграло в этом свою решающую роль – лимонный коктейль с бокалом вина или великолепный мужчина, улыбающийся ей противоположного конца стола, – она точно не знала Возможно, ей просто надоело злиться. Но факт оставался фактом: вот оно здесь – ЖЕЛАНИЕ – словно отпечатано восьмым шрифтом. Плохо дело, прозвучал у нее в голове голос разума и сдернул с нее теплое, уютное одеяло алкогольной расслабленности.
ТАК НЕ СТАВЬ ЖЕ СЕБЯ, РАДИ БОГА, В НЕЛЕПОЕ ПОЛОЖЕНИЕ!
Вмиг протрезвев от ужаснувшей ее воображение сцены публичного отказа, Касси расправила на коленях салфетку, выпрямила спину и проговорила как ни в чем не бывало, словно дама, выступающая в шестичасовых новостях в защиту атомной промышленности с разъяснениями, что, несмотря на недавнюю аварию на близлежащем предприятии, никакой опасности не существует:
– Я сегодня днем взяла у Эммы список временных сотрудников и начала уже делать для вас пометки.
Бобби не сразу понял, о чем речь, но быстро переключился, плавно подхватил тему и, разламывая булочку надвое, продолжил:
– Хорошо. Очень ценю вашу инициативу. По пути домой расскажете мне вкратце о каждом.
– Не уезжайте до десерта, – запротестовала Мег, возвращаясь в столовую. Пребывая, как видно, в самом лучшем своем компанейском настроении, она несла заключительное угощение сегодняшнего ужина – две порции мороженого. Поставив десерт на стол, она приступила к ликвидации оставленного детьми беспорядка.
– Позвольте вам помочь, – предложил Бобби, поднимаясь из-за стола.
– Ну что вы! Касси, скажи ему, что помогать не нужно.
Касси посмотрела ему в глаза.
– Мне не трудно, – сказал Бобби. – Правда.
Не собираясь спорить с мужчиной, который выказал желание убирать со стола, Касси сказала:
– Когда будешь возвращаться, захвати сахарное печенье.
– Ты могла бы помочь, Касси, – заметила сестра, посылая ей один из тех многозначительных взглядов – нечто между укором и безмолвным советом, – который Касси не могла бы истолковать даже в самых благоприятных обстоятельствах, то есть на трезвую голову.
– Это лишнее, – возразил Бобби, как заправский официант устраивая на руках многочисленные тарелки. – Я уже все взял.
– Вот бы мне такого! – шепнула Уилли, бесшумно присаживаясь на стул возле Касси. – Где, черт возьми, ты откопала этого потрясного мужика, дорогуша? Если б я не отбывала снова в путешествие на следующей неделе, я бы за него с тобой ой как поборолась!..
– Побереги силы. К нему уже стоят в очередь несколько мисс Мира и куча старлеток. И потом, он приехал сюда ненадолго, только чтобы найти украденного Рубенса. И он знает себе цену, уж поверь. Так что, принимая во внимание все вышеперечисленное… – а также еще одно, более важное обстоятельство, а именно – отсутствие у него интереса, о чем Касси предпочла умолчать, – я тут не соперница.
– С ума сошла? Пользуйся тем, что он здесь. Жизнь коротка!
– Вряд ли он заинтересован. – Не совсем так, конечно, но какого черта? Должна же у человека быть гордость, ведь он тогда, за обедом, совершенно недвусмысленно выразился – сказал: не хочет, чтобы его «имела» подчиненная ему ассистентка.
– Да ладно тебе! Куда он денется? За ужином буквально пожирал тебя взглядом. Я сидела напротив. Все видела.
– Ты бредишь. Мужик развлекается с женщинами из высшего общества.
– Ну и что? Сегодня вечером женщин из высшего общества здесь нет.
Касси отрицательно покачала головой:
– Мне с ним работать. А секс во все вносит путаницу.
«Как будто без этого он был бы возможен», – подумала она.
– Ну пораскинь мозгами, что ты теряешь? – не отставала от нее Уилли, которая словно бы читала мысли Касси.
– Гордость.
– Все это чепуха. На дворе двадцать первый век, куколка, и теперь женщины наконец выравнивают счет. Если ты его хочешь, возьми его. Балом правит женщина. Попробуй.
«Непременно, вот только, следуя Будде, достигну нирваны», – подумала Касси.
– Возможно, попробую, – солгала она, чтобы прекратить пререкания с Уилли, которая твердо была уверена в своей вседозволенности.
– Давно пора, детка. Расскажешь потом, каков он в постели.
– Непременно. – Врать с каждой минутой становилось все проще.
– Вот почему я не вышла замуж за Тодда, – сказала Уилли, как будто Касси ее об этом спрашивала. – Он никуда не годился в постели, к тому же хотел, чтобы я всегда сидела дома, в буквальном смысле. Можешь себе такое представить? И это притом, что этот эгоистичный болван знал, как я долгие годы мечтала получить статус профессионала в гольфе. Он закатил настоящую истерику, когда я сказала, что не выйду за него, и выдвинул мне ультиматум – он или гольф. Но тут никаких сомнений быть не могло.
Касси внезапно очнулась, вернувшись в реальность, и попыталась выбрать наиболее удачное оправдание из множества оправданий, роившихся в ее голове, каждое из которых боролось за свое первенство.
– Она часто витает в облаках.
В дверях стояла улыбающаяся Мег.
– Ничего подобного.
– Я пытаюсь быть вежливой. Он подумал, что ты уснула. – Мег двинулась навстречу, протягивая руку. – Я Мег. А вы, должно быть, Бобби. Спасибо, что дали Касси возможность немного подзаработать. Джей оставил ее в таком тяжелом положении, хотя вам это, конечно, неинтересно, но… все равно… спасибо.
– А меня что, вроде как здесь нет? – выразила недовольство Касси, вклиниваясь в разговор. Она не терпела, чтобы ее личные дела обсуждались с посторонними.
Мег расплылась в улыбке:
– Я старшая сестра. Я имею право тебя защищать.
– Это слово – «защищать» – у тебя означает «вогнать в краску»?
– Развод – штука неприятная. – Бобби пожал плечами. – Не смущайтесь.
– Вот видишь! – Мег послала Касси улыбку. – Ну заходите же, заходите оба, – обратилась она к ним, будто они с Бобби были парой, а ведь они парой не были. Лишь подумав о подобной нелепости, Касси покраснела, но сестра ничего не заметив, продолжила: – Я приготовила для вас кувшин лимонного коктейля, чтобы смягчить конец трудного дня. У тебя, Касси, усталый вид. Она плохо спит. – Мег снова улыбнулась Бобби: – Но теперь, когда вы здесь, возможно, дела пойдут на лад.
– Ну хватит! – огрызнулась Касси, краснея еще больше.
– Извини. Но что тут такого? Почему я не могу сказать, что у тебя усталый вид, когда ты действительно выглядишь усталой? – как ни в чем не бывало, ответила Мег. – Идите, располагайтесь на террасе, отдыхайте.
Касси собиралась улучить момент наедине с сестрой, чтобы объяснить, почему ее старания сосватать их с Бобби Серром, напоминающие телодвижения слона в посудной лавке, скорее всего не увенчаются успехом: мало того, что он убежденный холостяк, вокруг него к тому же вьется стая амбициозных старлеток и моделек, но что еще более важно – просто Бобби Серры всего мира не для нее. Хотя вот и Джей тоже, выходит, оказался не для нее. Возможно, ей стоит обратиться за консультацией к свахе, которая направила бы ее в нужном направлении.
Едва они вошли в дом, как им навстречу через весь холл с криками «Касси! Касси! Касси!» бросились два белобрысых карапуза.
Уронив сумочку и сбросив туфли на шпильках, Касси чуть наклонилась вперед, приготовившись к удару. Но на ее лице сияла улыбка. Только один вид этих сорванцов уже делал ее счастливой.
– Чего ты нам привезла? – в один голос завизжали дети, вырываясь из ее объятий. – Где игрушки?
– Ну кто так себя ведет?! – устыдила их мать.
– Я с работы, – оправдывалась Касси, ничуть не обижаясь на детскую корысть. Ее любимые тети всегда привозили ей какие-нибудь милые безделицы. – В следующий раз обязательно что-нибудь куплю.
– А как насчет этого? Сгодится? – Бобби вытащил из кармана шорт маленький медный компас и ручку с фонариком.
Касси с Мег были тут же забыты ради блестящих штучек. Им оставалось только наблюдать, как обаяние Серра распространяется на тех, кто в силу своего возраста еще ничего не знает о мировых секс-символах. Двухлетний Люк и трехлетняя Зои стояли как загипнотизированные и, широко распахнув глаза, смотрели, как опустившийся перед ними на корточки Бобби демонстрировал им такие загадочные вещи, как компас и ручка. Он говорил с детьми по-дружески, каждому дал повертеть в руках ручку, позажигать лампочку и поэкспериментировать с крутящейся стрелкой на циферблате компаса, доступно, на их языке, объяснил, как заставить и то, и другое работать, после чего раздал подарки.
– Это потрясающе, – сказала Мег, когда дети, зажав в руках свои приобретения, убежали. – Я заберу это у них потом.
– Ни в коем случае. Такая ерунда, пусть все остается у них. И позвольте поблагодарить вас за приглашение на ужин. Я уже очень давно не видел домашней еды.
– Мы ждем только Уилли: Оза нет в городе.
В ответ на молчаливый вопрос во взгляде Бобби Касси пояснила:
– Освальд – это муж Мег, но называть его Освальдом даже не пытайтесь, если не хотите обрести себе в качестве врага бывшего полузащитника футбольной команды весом в триста фунтов.
Бобби улыбнулся:
– Понял.
– Мама Оза все надеялась на наследство какого-то богатого дядюшки, – пустилась в объяснения Мег. – А тот, когда ему стукнуло семьдесят пять, взял да и женился на молоденькой официанточке, которая годилась ему во внучки. В итоге ей-то он все и оставил. Немного похоже на…
– Только молчи, не смей говорить этого, – предостерегла ее Касси.
– Ну хорошо, хорошо, идите выпейте. – Мег кивнула по направлению к кухне: – Пойду проверю, как там ужин, а заодно посмотрю детей.
Снова надев свои туфли на шпильках, Касси повела Бобби через холл на застекленную веранду, выходившую на задний двор дома и соседские задние дворы в этом новом комплексе, только что отстроенном на месте кукурузного поля.
– Красота-то какая, – сказал Бобби, с наслаждением окидывая взором вид, открывавшийся из больших, во всю стену, окон.
– В том случае, если вы общительный человек. Мег говорит, отсюда видно даже, что едят соседи, расположившиеся на своих патио. Но Мег ладит со всеми. И не смотрите на меня так. Не обязательно же все в одной семье должны быть экстравертами.
– Или полузащитниками. Понимаю.
– Вы, я думаю, были нападающим, угадала? – спросила Касси, придвигаясь к запотевшему кувшину с лимонным коктейлем. Акриловый поднос с кувшином был установлен на старом, но немного подновленном Мег плетеном столе.
– Лет сто назад, наверное.
– Прежде чем заделались Джеймсом Бондом мира искусства.
– Не совсем. Это моя работа, вот и все. От которой я получаю удовольствие.
– Слухи о вашем особенном стиле получения удовольствия щекочут нервы многим незаметным рядовым работникам музеев, занятым рутинным трудом.
Он улыбнулся:
– Мне и в голову не приходило, что вас это может интересовать.
С коктейльным бокалом в руке Касси обернулась через плечо:
– А меня это, собственно, и не интересует. Я вообще на тысячелетие вперед решила отказаться от мужчин.
Удивленный ее словами, Бобби внезапно уловил в них вызов лично себе. Чтобы обуздать возникшее у него желание, потребовалось несколько секунд.
– Вот до чего вас довел развод, – осторожно заметил он.
– Судите по собственному опыту? – Касси наполнила свой бокал лимонным коктейлем.
– Не совсем.
– Ну и балда же я! Конечно! Ведь вы же мужчина.
Бобби мог бы объяснить Касси, что им с Клэр вообще было противопоказано жениться, поэтому и развод их оказался немного менее болезненным, чем мог быть, и что «немного» в данном случае – понятие весьма относительное. Что он сам, когда случилось неизбежное, долгое время ходил мрачнее тучи. Однако Кассандре Хилл, думал Бобби, наверное, не слишком-то интересно будет выслушивать, как его либидо оставалось невосприимчивым к любым, даже очень сильным, эмоциональным потрясениям. Тогда эта сексапильная рыжая девица с умопомрачительными ногами, которую навязал ему Артур, уж точно почувствовала бы свое право безоговорочно заклеймить весь мужской род. И странно – ему вовсе не хотелось доводить ее до нервного срыва. И очевидная причина этого вызывала в нем какое-то смутное раздражение.
Хотя даже если бы он все же признался себе, что хочет ее, это все равно ни к чему бы не привело.
Мысль определенно скверная, не предвещавшая ничего хорошего в данной обстановке – то есть в доме ее сестры. Тем не менее, когда Касси слегка наклонилась, чтобы поставить кувшин на поднос, и обнажила еще одну пядь своих длиннющих ног под короткой юбчонкой… у Бобби мигом напрягся член.
К счастью, в этот момент послышались эхом разносившиеся по всему дому звонкие детские крики и визг, способный подавить даже его разгоревшееся желание. Когда Касси развернулась с бокалом в руке, Бобби хватило сил, чтобы проговорить сравнительно спокойно:
– Если мы с вами собираемся вместе работать, то в будущем, наверное, следует избегать разговоров на личные темы.
– Стало быть, ничего подобного вроде «Вам, кажется, приятно меня видеть», я говорить не должна?
Бобби поморщился:
– У вас чертовски короткая юбка.
Касси повела бровями:
– Разве я виновата, что вы не в состоянии держать себя в руках?
– В чем это ты виновата? – В комнате возникла Мег с подносом крабовых канапе.
– Ни в чем. Я невинна, как ангел, – сказала Касси с улыбкой, тогда как Бобби, стараясь скрыть образовавшуюся выпуклость в своих шортах, встал вполоборота и направился к столу с коктейлем.
Мег с укоризненным видом, будто лазером, просканировала свою сестру:
– Не спорь с ним. Он нашел подход к моим детям.
– А я и не спорю. Я вообще никогда не спорю. Я менее всех на свете склонна к спорам. – Некоторым образом польщенная реакцией Бобби Серра, который знался с супермоделями, с готовностью прыгающими к нему в постель, Касси в то же время старательно избегала мысли, что он сейчас, вполне возможно, так отреагировал бы на любую женщину, и позволила себе беззастенчиво побаловать свое тщеславие.
– Сколько же ты выпила? – с подозрением поинтересовалась сестра.
– Еще мало. – Касси поднесла бокал к губам и залпом осушила его, потому что после краткой минуты торжества ей оказалось трудно – или почти невозможно – спокойно смотреть на вздувшиеся на ширинке шорты Бобби Серра, тогда как у нее самой не было секса очень-очень-очень давно. А то, что она успела увидеть, пусть даже мельком, было очень впечатляющим.
– Присмотрите за ней, пожалуйста, пока меня нет, – обратилась Мег к Бобби, устраивая канапе на маленьком столике. – Она совсем не умеет пить.
Касси сглотнула.
– Умею.
– С каких это пор?
– С тех самых! – Ну почему, почему она в присутствии сестры вечно начинает говорить как ребенок?
– Хм! – Мег кивнула Бобби. – Вот видите: две порции для нее – предел, – сказала она, покидая комнату.
На какое-то время воцарилось молчание. Бобби развернулся и с насмешливым видом поднял бокал:
– Как бы не так! Верно?
– Надсмотрщики мне не нужны, – пробормотала Касси, осторожно отводя взгляд от того, что располагалось у него ниже пояса.
Бобби, заметив это, чуть было не сказал: «Можешь смотреть. Все уже путем».
– Ну пожалуйтесь мне, – вместо этого проговорил он. – У меня тоже есть старший брат.
– Шутите! Чтобы вами кто-то командовал?
Прежде чем Бобби ответил, прошла минута, потому что Касси пересела в плетеное кресло, закинув ногу на ногу – ну прямо Шерон Стоун в «Основном инстинкте», ни дать ни взять, – и желание Бобби стало опять с головокружительной скоростью набирать обороты.
– Он пытается, но мы редко видимся, – ответил он наконец, тщательно следя за своей интонацией и – по очевидной причине – даже не пытаясь подняться со своего места. – Он живет на Гавайях.
– Почему? – Касси вспомнила, что в разговоре о Монтане упоминалось действующее ранчо. Это ранчо являлось частью его яркой биографии, предлагаемой уважаемой публике.
«Не смотри на ее ноги».
– Он любит виндсерфинг.
Простой вопрос – простой вопрос. Но эта гламурная жизнь, которую она видит на экране телевизора, чертовски далека от сферы ее компетенции.
– Он женат. – Бобби проговорил это с той настороженностью, с какой обычно говорят мужчины, когда в беседе всплывает слово «женат».
– Дети есть?
– Четверо.
– Ого! А вы, значит, брат, которому неведомы семейные ценности?
– Вас я тоже не представляю с детьми.
– Не будем об этом.
– Простите. Больной вопрос?
– Один из многих благодаря моему бывшему мужу, который воспринимал окружающий мир как свой собственный, принадлежащий ему одному парк развлечений.
– Пока вы, как примерная жена, безвылазно сидели дома и гремели кастрюлями?
– Не понимаю, как это мы вышли на эту тему? – Мог бы свой сарказм оставить при себе.
– Вы спросили про моего брата.
– Так вы действительно узнали, кто эта женщина? Я о полотне вдовы Де Бирс за диваном в Хертфордшире?
Эта дипломатичная перемена разговора вызвала на лице Бобби улыбку.
– Да, это был автопортрет ее любимого Рубенса с его первой женой. Только представьте себе, некоторые из похищенных картин бандиты просто выкинули в канаву. – Бобби стало полегче дышать. Беседа об искусстве куда безопаснее, чем мысли об этой женщине, черт бы их побрал! – Ведь многие похитители художественных ценностей не имеют ни малейшего представления о том, что крадут, – эдакие, знаете ли, молодцы с кувалдами и ломами вроде тех, что в Норвегии утащили «Крик», [7]а потом попытались загнать его двум детективам из Скотленд-Ярда. Но бывает, попадаются профессионалы. Например, похитители Коро сняли картину в Лувре в самые посещаемые музейные часы. Полотно исчезло из поля зрения. Небось, висит на какой-нибудь асиенде у какого-нибудь заправилы наркобизнеса. У вас опять верхняя пуговица расстегнулась. – Бобби присудил себе несколько очков за то, что не заглянул в ложбинку у нее на груди.
– Послушайте, это не нарочно, надеюсь, вам понятно? – быстро отреагировала Касси, застегивая пуговицу. – И сегодня утром это тоже было случайно. Артур скорее всего подумал иначе, но я не хочу, чтобы вы тоже пребывали в этом заблуждении. Вам ясно?
– Кристально.
– Вот и хорошо, – припечатала Касси, поднимаясь со своего места. – И еще одно: к вашему сведению, я очень хорошо переношу алкоголь, так что, когда возьмусь за следующий бокал, не вмешивайтесь, оставьте меня в покое.
– И не собирался, – спокойно разуверил ее Бобби. Как раз в этот момент из дверей послышался громкий голос:
– Ну ничего себе! Ну и дела! Касси, познакомь меня.
– Уилли Петерсон, Бобби Серр. И прекрати пыхтеть и задыхаться, Уилли. Это неприлично.
– Он твой? Отбивать разрешается? – поинтересовалась Уилли, решительно вышагивая по комнате. Ее тело, покрытое загаром, демонстрировало пользу интенсивных тренировок с отягощением и ежедневной упорной игры в гольф.
– Валяй. – С Мег и Уилли, решившей пококетничать с Бобби Серром, вечер обещал затянуться. Касси прикинула, на сколько порций ей хватит того, что оставалось в кувшине, потому что без этого ей, видно, не обойтись.
Бобби пришлось встать, и Уилли, приблизившись, протянула ему руку:
– Скажите, что вы играете в гольф, и я пойму, что попала в рай.
– Извините, – с улыбкой ответил Бобби, пожимая ей руку. – Только когда у меня нет другого выхода.
– Ну тогда вы, надо думать, кое в чем другом мастер, – промурлыкала Уилли.
Бобби, расхохотавшись, ловко и деликатно высвободил свою руку.
– Мег говорит, вы победительница женских состязаний «Ю-Эс опен». Поздравляю!
– Мам, я тоже хочу домпас! – закапризничал вбежавший в комнату карапуз. – У Дюка есть домпас! А он мне его не дает!
Уилли повернулась к сыну, Коулу.
– Рыбка моя, смотри, – сказала она, вытаскивая из сумочки ключи и протягивая их малышу. – Ты можешь поиграть с ними.
Насупленный мальчик тотчас просиял. Взяв протянутое ему кольцо с ключами и широко улыбаясь, Коул немедленно сунул болтавшийся на нем свисток в рот и принялся дуть в него с такой силой, что его лицо налилось кровью.
– Деточка, пожалуйста, прошу тебя, иди посвисти где-нибудь в другом месте! – крикнула ему Уилли, пытаясь перекрыть оглушительный свист. – Ступай покажи его Люку и Зои!
В ушах у Касси еще не утих звон, когда за спиной сына Уилли захлопнулась дверь.
– Какой славный мальчуган, – улыбнулась Касси, надеясь, что ее барабанные перепонки не получили непоправимых повреждений.
– Он очень похож на Тодда, ну просто вылитый, ты не находишь?
– Одно лицо. – Слишком вежливая, чтобы спросить незамужнюю Уилли, почему он похож именно на Тодда, Касси заметила: – Однако своим веселым нравом он обязан тебе. – Ложь из вежливости по сути и не ложь вовсе, а просто средство избежать грубости.
– Ну разве он не прелесть?! – разошлась Уилли с обычной для родителей непонятной слепотой.
– Уж такая прелесть, что просто слов нет. – Как это прозвучало? Не грубо? – Не желаешь ли выпить?
За выпивкой Уилли выложила подробности своей победы, одержанной на женском состязании «Ю-Эс опен», а потом Мег пришла позвать их на ужин. Дети уже были усажены за стол.
У Мег имелась специальная детская мебель: твердый клиновый стол и более тяжелые, чем обычные, резные деревянные креслица. Какие бы акробатические номера ни выделывали на них непоседы, стол и стулья стояли как вкопанные. Взрослые за ужином почти не разговаривали, слышались лишь постоянные призывы и уговоры «сидеть смирно и есть, как следует, иначе десерта не видать». Но это срабатывало лишь ненадолго, и наконец Мег сдалась и постановила, что лимонное мороженое и сахарное печенье в этот вечер будут основными блюдами.
– А почему бы детям не расположиться на улице, за столом для пикников? – предложила Уилли очень спокойно. Касси даже призадумалась, не оглохла и не ослепла ли та. – Коул обожает пикники. Мег, я помогу тебе их там рассадить.
Как только столовая опустела, в комнате внезапно наступила тишина. После детей в комнате остались лишь три тарелочки с недоеденной ими едой.
Касси вскинула брови:
– Теперь уж, наверное, жалеете, что захотели отведать курника?
– Дети меня не беспокоят. – Бобби взял еще одну булочку. – Вы бы видели потомство моего брата. Не передадите масло?
– Неужели вы не понимаете? Ведь Коул явно ни разу в жизни ни в чем не знал отказа, а Люк с Зои еще немного – и забрались бы на стол.
– Хоть едой не бросались, и на том спасибо. – Бобби абсолютной невозмутимостью намазывал булочку маслом. – Надо во всем находить положительные стороны.
– А что, бывают такие дети, которые бросаются едой?
– О да. Регулярно наблюдаю, как четверо моих племянников, которым нет еще и десяти, преподносят всякие сюрпризы.
– Господи Боже мой! Имидж Джеймса Бонда тает на глазах.
– Вот именно, – грустно подтвердил Бобби, поддевая вилкой кусок пирога. – У меня самая обыкновенная жизнь.
– Если не брать в расчет несколько вилл в Европе, старлеток и вечеринок на Ривьере.
Бобби поднял глаза и замер с вилкой, поднесенной ко рту.
– Наверное.
– А это значит, что ваш образ жизни нельзя считать нормальным.
Бобби ответил не сразу – его рот был занят.
– Это зависит от того, что считать нормой, – наконец миролюбиво проговорил он.
– Ну там, покупать продукты в магазинах, питаться в «Макдоналдсе», косить лужайку.
– А вы косите лужайку?
– Я умею косить лужайку.
Он улыбнулся:
– Колесной газонокосилкой или на райдере?
– Ну хорошо, хорошо, признаюсь честно: мой газон косит соседский мальчишка.
– А у меня на Западе райдер. Но и сад ведь у меня ого-го какой.
– И вы иногда его косите сами? – поддела его Касси.
– Когда бываю дома, кошу.
Касси отчего-то не хотелось об этом слушать. Она предпочитала нереальный, киношный образ Бобби Серра, о котором не стоило и мечтать как о чем-то недостижимом. Ей не хотелось, чтобы он был как все, чтобы до него можно было дотронуться рукой – даже если забраться на очень высокую стремянку. Видя в нем простого человека, очень трудно уговорить себя не замечать, как он хорош собой, как приятен в общении, и не думать о том, что она, вполне возможно, на этой неделе уже десятитысячная женщина из тех, кто хотел бы переспать с ним. Пожалуй, ей лучше перестать пить, ведь мысли о том, чтобы переспать с кем-либо вообще, не посещали ее уже с тех пор, как Джей прислал ей документы о разводе.
Однако назойливый внутренний голос, воспользовавшись моментом, заметил ей – причем без всяких там околичностей, – что она, возможно, уже миновала стадию оплакивания своего брака и готова подняться на следующую ступень. То есть на ту, где мужчины вроде Бобби Серра могли бы сослужить ей хорошую службу – в смысле налаживания ее жизни. Ну, как бы помочь продолжать жить дальше.
Вроде как сменить свои злость и обиду на хороший, качественный секс.
– Если вы не хотите свою булочку, можно, я ее съем? Вы не против?
«Вообще-то хочу», – подумала Касси, вновь обращая внимание на разоренный стол. Ей было досадно, оттого что он может съесть семь булочек и три куска пирога зараз да еще пару порций салата под толстым слоем майонеза, не набрав при этом на своем могучем теле ни грамма.
– Не хочу, – солгала она, передавая булочку Бобби: демонстрировать неуверенность и страстные желания, сказав правду, она не собиралась.
Однако разомлев немного после двух лимонных коктейлей и бокала вина, она в первый раз после долгих месяцев целибата позволила себе удовольствие поддаться сладкому ощущению плотского желания. Что сыграло в этом свою решающую роль – лимонный коктейль с бокалом вина или великолепный мужчина, улыбающийся ей противоположного конца стола, – она точно не знала Возможно, ей просто надоело злиться. Но факт оставался фактом: вот оно здесь – ЖЕЛАНИЕ – словно отпечатано восьмым шрифтом. Плохо дело, прозвучал у нее в голове голос разума и сдернул с нее теплое, уютное одеяло алкогольной расслабленности.
ТАК НЕ СТАВЬ ЖЕ СЕБЯ, РАДИ БОГА, В НЕЛЕПОЕ ПОЛОЖЕНИЕ!
Вмиг протрезвев от ужаснувшей ее воображение сцены публичного отказа, Касси расправила на коленях салфетку, выпрямила спину и проговорила как ни в чем не бывало, словно дама, выступающая в шестичасовых новостях в защиту атомной промышленности с разъяснениями, что, несмотря на недавнюю аварию на близлежащем предприятии, никакой опасности не существует:
– Я сегодня днем взяла у Эммы список временных сотрудников и начала уже делать для вас пометки.
Бобби не сразу понял, о чем речь, но быстро переключился, плавно подхватил тему и, разламывая булочку надвое, продолжил:
– Хорошо. Очень ценю вашу инициативу. По пути домой расскажете мне вкратце о каждом.
– Не уезжайте до десерта, – запротестовала Мег, возвращаясь в столовую. Пребывая, как видно, в самом лучшем своем компанейском настроении, она несла заключительное угощение сегодняшнего ужина – две порции мороженого. Поставив десерт на стол, она приступила к ликвидации оставленного детьми беспорядка.
– Позвольте вам помочь, – предложил Бобби, поднимаясь из-за стола.
– Ну что вы! Касси, скажи ему, что помогать не нужно.
Касси посмотрела ему в глаза.
– Мне не трудно, – сказал Бобби. – Правда.
Не собираясь спорить с мужчиной, который выказал желание убирать со стола, Касси сказала:
– Когда будешь возвращаться, захвати сахарное печенье.
– Ты могла бы помочь, Касси, – заметила сестра, посылая ей один из тех многозначительных взглядов – нечто между укором и безмолвным советом, – который Касси не могла бы истолковать даже в самых благоприятных обстоятельствах, то есть на трезвую голову.
– Это лишнее, – возразил Бобби, как заправский официант устраивая на руках многочисленные тарелки. – Я уже все взял.
– Вот бы мне такого! – шепнула Уилли, бесшумно присаживаясь на стул возле Касси. – Где, черт возьми, ты откопала этого потрясного мужика, дорогуша? Если б я не отбывала снова в путешествие на следующей неделе, я бы за него с тобой ой как поборолась!..
– Побереги силы. К нему уже стоят в очередь несколько мисс Мира и куча старлеток. И потом, он приехал сюда ненадолго, только чтобы найти украденного Рубенса. И он знает себе цену, уж поверь. Так что, принимая во внимание все вышеперечисленное… – а также еще одно, более важное обстоятельство, а именно – отсутствие у него интереса, о чем Касси предпочла умолчать, – я тут не соперница.
– С ума сошла? Пользуйся тем, что он здесь. Жизнь коротка!
– Вряд ли он заинтересован. – Не совсем так, конечно, но какого черта? Должна же у человека быть гордость, ведь он тогда, за обедом, совершенно недвусмысленно выразился – сказал: не хочет, чтобы его «имела» подчиненная ему ассистентка.
– Да ладно тебе! Куда он денется? За ужином буквально пожирал тебя взглядом. Я сидела напротив. Все видела.
– Ты бредишь. Мужик развлекается с женщинами из высшего общества.
– Ну и что? Сегодня вечером женщин из высшего общества здесь нет.
Касси отрицательно покачала головой:
– Мне с ним работать. А секс во все вносит путаницу.
«Как будто без этого он был бы возможен», – подумала она.
– Ну пораскинь мозгами, что ты теряешь? – не отставала от нее Уилли, которая словно бы читала мысли Касси.
– Гордость.
– Все это чепуха. На дворе двадцать первый век, куколка, и теперь женщины наконец выравнивают счет. Если ты его хочешь, возьми его. Балом правит женщина. Попробуй.
«Непременно, вот только, следуя Будде, достигну нирваны», – подумала Касси.
– Возможно, попробую, – солгала она, чтобы прекратить пререкания с Уилли, которая твердо была уверена в своей вседозволенности.
– Давно пора, детка. Расскажешь потом, каков он в постели.
– Непременно. – Врать с каждой минутой становилось все проще.
– Вот почему я не вышла замуж за Тодда, – сказала Уилли, как будто Касси ее об этом спрашивала. – Он никуда не годился в постели, к тому же хотел, чтобы я всегда сидела дома, в буквальном смысле. Можешь себе такое представить? И это притом, что этот эгоистичный болван знал, как я долгие годы мечтала получить статус профессионала в гольфе. Он закатил настоящую истерику, когда я сказала, что не выйду за него, и выдвинул мне ультиматум – он или гольф. Но тут никаких сомнений быть не могло.