Страница:
В то время как Бобби садился в такси, Артур начал просматривать номера в памяти своего телефона. Д, Д, Д, Дюмон. Он нажал кнопку.
– Держу пари, ты и понятия не имеешь, кто сейчас в городе, – сказал он секунду спустя.
– А где «Здравствуй, как поживаешь?», Артур? – проворковала Клэр Дюмон, отлично понимая причину его звонка. Склонность Артура к вмешательству в чужие дела была ей хорошо известна. Она также знала, кому он позвонил в первую очередь, когда украли Рубенса.
– Угадай.
– Президент.
– Президент чего? – У Артура в приятелях числились и ректоры университетов, и президенты различных фондов.
– Нашей страны, Артур. Я слышала, он недавно приезжал в Миннеаполис.
– Не угадала. Вторая попытка.
– Бобби Серр, – сказала она, потому что Артур готов был тянуть эту волынку целую вечность, а она и так уже опаздывала на коктейльную вечеринку.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул Артур.
– Любой, у кого хоть немного работает голова, желая разыскать похищенную картину, связался бы с Бобби. А теперь у меня вопрос к тебе. Почему ты мне звонишь, чтобы сообщить это?
– Просто подумал, что тебе хотелось бы знать.
– И?
– Бобби не желает обсуждать ваш развод. Мне пришло в голову, что тебе и это захочется знать. Я пытался вызвать его на этот разговор. Но он ни в какую.
– Он вообще не любит разговаривать, Артур. Я вижу причину этого в том, что он вырос в Монтане, где мужчины – это мужчины, а женщины на втором месте после лошадей.
– Неужто я слышу в твоих словах горечь?
– Ну конечно же, болван! Кому бы не хотелось быть женой Бобби Серра?
– Но из его слов можно заключить, что ваш развод произошел по обоюдному желанию.
– Интересное дело. А разве это не я, вернувшись в Нью-Йорк из Лондона, обнаружила, что он уехал? Причем не на расследование, нет, а просто взял и уехал? – Клэр не думала, что тогда, в Лондоне, он говорил с ней совершенно серьезно. А выходит, он не шутил.
– Кто подал документы на развод?
– Вообще-то, Артур, какое это имеет значение? – Она не собиралась сообщать ему, что сделала это сама по совету своего адвоката и многочисленных подруг, которые разбирались в финансовой стороне дела. Она также не собиралась рассказывать, что Бобби заподозрил, будто ее дружба с одним из попечителей музея, кажется, выходит за рамки платонических отношений. Она бы сама, разумеется, никогда в этом не призналась. Ну подумаешь, всего несколько свиданий в Карлайле. Тем более какими-то достопамятными их не назовешь.
– Можешь приехать в гости. Кто знает? Может, Бобби передумал.
– Раз так, то он сам в состоянии связаться со мной.
– Позвони Саре. Она будет счастлива повидаться с тобой.
– Какой же ты, Артур, настойчивый. Тебе-то что от всего этого?
– Разве я не могу проявить участие?
Отвечать какой-нибудь грубостью смысла не было.
– Я подумаю, – сказала Клэр из вежливости. – Знаешь, мне сейчас нужно идти. Внизу ждет машина. Я собираюсь к Хаммерсмитам на коктейльную вечеринку. Ты их, наверное, помнишь.
– Разумеется. Передай привет Ричарду. И подумай о том, что я тебе сказал. Никогда ничего не знаешь наперед.
– Чао, Артур. Удачи в поисках Рубенса. – Она повесила трубку, прежде чем он успел вставить еще хоть слово о восстановлении их с Бобби Серром отношений. До чего ж Артур все же назойливый! Клэр всегда рисовала его в воображении в наряде эпохи Регентства – в лиловом атласе, ведущим неспешную светскую беседу в кругу приближенных Принни. [13]Туда бы он отлично вписался.
Однако пока она ехала к Хаммерсмитам, сказанное Артуром продолжало крутиться в ее голове. Мысль о том, что Бобби мог еще сохранить к ней какие-то чувства, не давала покоя. После нескольких коктейлей и вопиющего дефицита подходящих мужчин у Хаммерсмитов высказанная Артуром мысль увлекла ее окончательно. Что она в самом деле теряет? Разве у нее нет ваучера, позволявшего летать, куда вздумается в любое время? Или она именно сейчас, когда почти все в ее отделе уехали в Дюссельдорф на конференцию, не сидит без дела? Неужели она не может выкроить денек-другой и съездить навестить Сару и свою крестницу Флору?
Конечно, может, о чем разговор?
Глава 18
Глава 19
Глава 20
– Держу пари, ты и понятия не имеешь, кто сейчас в городе, – сказал он секунду спустя.
– А где «Здравствуй, как поживаешь?», Артур? – проворковала Клэр Дюмон, отлично понимая причину его звонка. Склонность Артура к вмешательству в чужие дела была ей хорошо известна. Она также знала, кому он позвонил в первую очередь, когда украли Рубенса.
– Угадай.
– Президент.
– Президент чего? – У Артура в приятелях числились и ректоры университетов, и президенты различных фондов.
– Нашей страны, Артур. Я слышала, он недавно приезжал в Миннеаполис.
– Не угадала. Вторая попытка.
– Бобби Серр, – сказала она, потому что Артур готов был тянуть эту волынку целую вечность, а она и так уже опаздывала на коктейльную вечеринку.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул Артур.
– Любой, у кого хоть немного работает голова, желая разыскать похищенную картину, связался бы с Бобби. А теперь у меня вопрос к тебе. Почему ты мне звонишь, чтобы сообщить это?
– Просто подумал, что тебе хотелось бы знать.
– И?
– Бобби не желает обсуждать ваш развод. Мне пришло в голову, что тебе и это захочется знать. Я пытался вызвать его на этот разговор. Но он ни в какую.
– Он вообще не любит разговаривать, Артур. Я вижу причину этого в том, что он вырос в Монтане, где мужчины – это мужчины, а женщины на втором месте после лошадей.
– Неужто я слышу в твоих словах горечь?
– Ну конечно же, болван! Кому бы не хотелось быть женой Бобби Серра?
– Но из его слов можно заключить, что ваш развод произошел по обоюдному желанию.
– Интересное дело. А разве это не я, вернувшись в Нью-Йорк из Лондона, обнаружила, что он уехал? Причем не на расследование, нет, а просто взял и уехал? – Клэр не думала, что тогда, в Лондоне, он говорил с ней совершенно серьезно. А выходит, он не шутил.
– Кто подал документы на развод?
– Вообще-то, Артур, какое это имеет значение? – Она не собиралась сообщать ему, что сделала это сама по совету своего адвоката и многочисленных подруг, которые разбирались в финансовой стороне дела. Она также не собиралась рассказывать, что Бобби заподозрил, будто ее дружба с одним из попечителей музея, кажется, выходит за рамки платонических отношений. Она бы сама, разумеется, никогда в этом не призналась. Ну подумаешь, всего несколько свиданий в Карлайле. Тем более какими-то достопамятными их не назовешь.
– Можешь приехать в гости. Кто знает? Может, Бобби передумал.
– Раз так, то он сам в состоянии связаться со мной.
– Позвони Саре. Она будет счастлива повидаться с тобой.
– Какой же ты, Артур, настойчивый. Тебе-то что от всего этого?
– Разве я не могу проявить участие?
Отвечать какой-нибудь грубостью смысла не было.
– Я подумаю, – сказала Клэр из вежливости. – Знаешь, мне сейчас нужно идти. Внизу ждет машина. Я собираюсь к Хаммерсмитам на коктейльную вечеринку. Ты их, наверное, помнишь.
– Разумеется. Передай привет Ричарду. И подумай о том, что я тебе сказал. Никогда ничего не знаешь наперед.
– Чао, Артур. Удачи в поисках Рубенса. – Она повесила трубку, прежде чем он успел вставить еще хоть слово о восстановлении их с Бобби Серром отношений. До чего ж Артур все же назойливый! Клэр всегда рисовала его в воображении в наряде эпохи Регентства – в лиловом атласе, ведущим неспешную светскую беседу в кругу приближенных Принни. [13]Туда бы он отлично вписался.
Однако пока она ехала к Хаммерсмитам, сказанное Артуром продолжало крутиться в ее голове. Мысль о том, что Бобби мог еще сохранить к ней какие-то чувства, не давала покоя. После нескольких коктейлей и вопиющего дефицита подходящих мужчин у Хаммерсмитов высказанная Артуром мысль увлекла ее окончательно. Что она в самом деле теряет? Разве у нее нет ваучера, позволявшего летать, куда вздумается в любое время? Или она именно сейчас, когда почти все в ее отделе уехали в Дюссельдорф на конференцию, не сидит без дела? Неужели она не может выкроить денек-другой и съездить навестить Сару и свою крестницу Флору?
Конечно, может, о чем разговор?
Глава 18
Утомившись от беспрерывного секса в течение двух ночей подряд, Касси и Бобби в пятницу утром спали. В семь зазвонил телефон.
– Не отвечай, – буркнул Бобби.
– Нельзя.
Бобби открыл один глаз.
– Очень даже можно, – возразил он и притянул Касси к себе.
Включился автоответчик, а они снова погрузились в сон.
Когда телефон звонил во второй, а затем в третий раз, ни Касси, ни Бобби его уже не слышали, будто подсознательно получив твердое оправдание не реагировать. Когда они наконец проснулись, было уже десять. Стояло чудесное весеннее утро. Светило солнце, пели птички, воздух был ласковым и теплым.
– Знаешь, что нам нужно сделать в первую очередь? – пробормотал Бобби, с улыбкой целуя Касси в щеки, в глаза, в нос и губы. – Съездить за продуктами.
– А во вторую, – прошептала Касси, сознавая, что за какие-то три дня превратилась в законченную нимфоманку. Однако мысли о лечении недуга она решила отложить, пока не получит еще один оргазм. – Если ты не против…
– Если ты не против, мы сделаем этот рабочий день укороченным, потому что пятница – мой любимый день, когда я бью баклуши.
– Я тоже люблю пятницу. Во второй половине дня можно посидеть на улице, греясь на солнышке и попивая шампанское.
– А можно и в доме посидеть, глядя на солнышко в окно и тоже попивая шампанское. Тогда соседи не заметят, что на тебе из одежды почти ничего нет.
– Лучше на этом остановиться, иначе Артуру сегодня от меня работы не добиться.
– А мы все будем делать не спеша: немного работы – немного удовольствия. Немного удовольствия, немного удовольствия.
Касси улыбнулась:
– Потому что сегодня пятница.
– Точно! Итак, мисс Хилл, скажите, что вам угодно, а то я собрался сегодня работать, и после одиннадцати вы меня не получите. У нас с тобой где-то на час намечен один разговор, а я хотел бы еще успеть загрузить твой пустой холодильник.
– Боже, я просто ненавижу быстрый секс.
– Неужели?
– Ты что, жалуешься?
Бобби рассмеялся:
– Да нет! Иди сюда, детка. Ты должна отработать свой гонорар консультанта.
За подобное шовинистское замечание любой запросто мог бы схлопотать от нее по башке, но слишком уж она рвалась заработать свой гонорар, какие бы слова он при этом ни употреблял. Ей не было так хорошо с тех пор, как… да что уж там! Будем говорить начистоту: так хорошо ей не было еще никогда.
– Что я должна для вас делать, чтобы отработать свой гонорар? – промурлыкала она, поддразнивая Бобби и заигрывая с ним. Желание с новой силой одолело ею: как видно, нескольких часов сна ей вполне хватило, чтобы восстановить силы. – Я никогда раньше не работала консультантом…
– Это просто, – ласково ответил Бобби, включаясь в игру. – Вы просто должны делать то, что я вам скажу. – Он сел и откинулся на спинку кровати. – Уверен, вы отлично с этим справитесь.
– Я слышала, у вас высокие требования.
Бобби не сплоховал. А впрочем, такого вообще никогда не бывало – ни в игре, ни в жизни. Он всегда чувствовал ситуацию.
– Это неправда, – возразил он со слабой улыбкой. – Идите-ка сюда и расскажите, зачем вам эта должность.
– Мне, видите ли, нужны деньги. – Усевшись перед ним со скрещенными ногами, Касси небрежным и откровенно соблазняющим жестом приподняла вверх свои спутанные волосы. – Артур мне платит сущую ерунду.
– Что ж, почему бы это не исправить? – мягко сказал Бобби, любуясь холмиками ее роскошной груди. Его член тоже не оставил их без внимания.
– Как это мило с вашей стороны, – продолжила Касси с придыханием, сюсюкающим голоском, каким обычно разговаривают киношные сексапилки, когда хотят вытянуть из мужчины желаемое. Она тоже желала, причем нечто очевидное, что с каждой минутой увеличивалось в размерах. Касси бессильно уронила руки и посмотрела Бобби прямо в глаза. – Я действительно вам очень признательна за помощь.
Ее волосы рассыпались у нее по плечам, тяжелая грудь, соблазнительно подрагивая, опустилась, Бобби не сразу смог сосредоточиться – на это потребовалась секунда, – потому что Касси уже просила. Нельзя сказать, чтобы он сам этого не хотел, но все же в отличие от нее желал потянуть какое-то время. Ее игра ему нравилась.
– Артур сообщил вам, что я занимаюсь исследованием эротических работ Романо? [14]Надеюсь, вас это не остановит?
Касси на секунду сделала испуганное лицо, и Бобби поставил ей за импровизацию высокий балл.
– Вы смущены?
– Нет, сэр… если только чуть-чуть.
– Вы покраснели. – Ее игра в невинность возбуждала его, как ничто другое.
– Я, разумеется, видела его работы, но обычно не обсуждаю их с…
– С посторонними?
Касси, потупившись, кивнула.
Распаленному страстью Бобби ее ответ пришелся по вкусу: ее наигранное целомудрие заводило его до крайности.
– Вряд ли мы надолго останемся посторонними.
Ее ресницы взметнулись вверх, лицо озарилось улыбкой.
– Хорошо бы.
– Ладно. А теперь поделитесь своим мнением об иллюстрациях Романо. Начнем с них.
– Я нахожу их любопытными, – сладким голоском пропела Касси. Ее взгляд блуждал по сторонам, время от времени обращаясь вниз, точно она не знала, на чем его остановить. – Эти иллюстрации изображают различные варианты любопытных позиций.
– Вы хотите сказать – сексуальных позиций?
– Да, – шепотом подтвердила Касси, ломая пальцы, будто разговор о сексе приводил ее в чрезвычайное смущение.
Но Бобби-то знал, что к чему. Ее соски напряглись и затвердели, щеки пылали от возбуждения.
– Какая из иллюстраций вам больше всего по вкусу?
– Мне нравятся… – она снова посмотрела вниз, и волосы упали ей на лоб, – несколько из них.
Касси говорила почти неслышно, ее стыдливый вид чертовски распалял Бобби, и ему хотелось отыметь ее прямо сейчас, не откладывая. Но тогда вся игра пошла бы насмарку.
– Может, покажете мне вашу любимую позу?
– Я не могу. – Она не решалась смотреть ему в лицо. – Честное слово.
– Не робейте. Здесь никого нет.
Касси подняла на него глаза, затем снова опустила вниз.
– Я не должна…
– Не кажется ли вам любопытной поза «Кентавры»? Смотрите на меня. Ну что?
Касси медленно подняла взгляд, точно нехотя соглашаясь.
– Не знаю… то есть… да… в некотором отношении.
– Вам нравится смотреть на их огромные члены и яйца?
– Иногда – да. Они… – Она как будто застеснялась.
– Вас пугают большие члены?
– Точно не могу сказать… – Ее взгляд ненадолго задержался на его невероятном эрегированном пенисе. – Не совсем.
«Или совсем нет», – подумал Бобби.
– Вас когда-нибудь посещали эротические фантазии – например, как кентавр или фавн принуждает вас к сексу?
Касси ответила не сразу.
– Да, – в конце концов призналась она едва слышным шепотом.
– А мужчины на иллюстрациях Романо… Они вам нравятся?
– Они очень привлекательны.
– Потому что их восставшие члены выглядят так внушительно?
– Затрудняюсь с ответом… то есть… вероятно, в некотором смысле мне это казалось приемлемым.
– Тогда наш проект вам придется по душе. Мы будем анализировать шедевры Романо, сравнивая их с поздними набросками Пикассо.
– Я отдаю предпочтение Романо.
– Не потому ли, что они в высшей степени наглядны? Именно это вас в них привлекает?
– Не знаю точно. Да, наверное, это, – призналась Касси.
– Стало быть, вам нравится смотреть на большие члены. Они вас возбуждают?
– Очень. – Она снова бросила взгляд на его эрекцию.
– Продемонстрируйте мне женскую позу из Романо. – Его голос прозвучал резко и отрывисто.
– Это будет рассматриваться как часть моих служебных обязанностей?
– Поначалу. Потом появятся другие.
– Например, какие?
– Почему бы нам сперва не проверить, как вы справитесь с первой задачей?
Касси изнывала от желания, по ее бедрам ручейками стекала влага, вагина, пульсируя, сокращалась.
– Я жду, – прохрипел он.
– Ну раз вы настаиваете, – выдавила из себя она, словно под принуждением. Это впечатляло Бобби, особенно потому, что прошлой ночью в постели она проявляла даже большую неукротимость, чем он сам. – Вы помните эту позу? – Скользнув руками вперед по постели, Касси встала на четвереньки и оглянулась на Бобби через плечо. – Хотя на рисунке изображены двое мужчин и одна женщина.
– Вам нужен кто-то еще? – Его голос yпал на пол-октавы, вызвав у Касси слабую, но неподдельную тревогу.
– Нет-нет… пожалуйста, не нужен… я просто…
– Играете? Или мысль о двух мужчинах и одной женщине возбуждает вас больше? – Но ответа от Касси Бобби дожидаться не стал, в голове у него уже было другое. Он пристроился к ней сзади, его страстные речи долетали до нее будто издалека, его член упирался ей в промежность. – А теперь посмотрите, достаточно ли вам такого, – держа ее за талию, пробормотал Бобби, начиная входить в нее. – Скажите мне…
Как только его невероятных размеров член, растянув, заполнил ее влагалище до отказа, Касси в экстазе вскрикнула. Каждая клеточка ее тела трепетала от восторга. Все ее чувства, отвечающие за наслаждение, получив фантастическую дозу, устремились к высшей точке. Потому что теперь он вошел в нее полностью. Касси ощутила обжигающий, исступленный восторг. Ее удивляло, как легко она достигала с этим мужчиной оргазма. Для этого требовались буквально считанные секунды. Как… почти… да, сейчас…
– Подожди, – сказал Бобби, бросая взгляд в зеркало. – Посмотри.
Но Касси либо не слышала его, либо просто не обратила внимания. Она продолжала возвратно-поступательные движения, желая получить свое сполна.
Бобби улыбнулся.
Потому что сейчас она испытывала оргазм, а он нет.
А это означало, что в следующий раз она должна будет посмотреть в зеркало.
Вышло так, что Бобби ощутил готовность к трудовым подвигам только после одиннадцати. Следовательно, все намеченное на этот день следовало во что бы то ни стало втиснуть в сжатые временные рамки.
Касси, пребывающей в состоянии любовной наркомании, эту поправку исполнить было чуть сложнее. Однако уговорами да обещаниями, возвратившими на лицо Касси улыбку, Бобби наконец-то выманил ее из постели.
Бобби съездил за продуктами один. Касси тем временем отмокала в ванне, мечтая о не обремененном служебными обязанностями уик-энде.
Бобби пообещал ей это, и она поймала его на слове.
Сомнения в себе больше не мучили ее, и с мужчиной, встретившимся ей всего несколько дней назад, она держалась на удивление уверенно.
Она сделала вывод, что обретенная ею склонность к демонстрации своей женской силы – скорее всего побочный продукт практически безостановочного секса. По-другому это никак не объяснишь. Бушующие гормоны, полнолуние, женщина-богиня и все такое…
– Не отвечай, – буркнул Бобби.
– Нельзя.
Бобби открыл один глаз.
– Очень даже можно, – возразил он и притянул Касси к себе.
Включился автоответчик, а они снова погрузились в сон.
Когда телефон звонил во второй, а затем в третий раз, ни Касси, ни Бобби его уже не слышали, будто подсознательно получив твердое оправдание не реагировать. Когда они наконец проснулись, было уже десять. Стояло чудесное весеннее утро. Светило солнце, пели птички, воздух был ласковым и теплым.
– Знаешь, что нам нужно сделать в первую очередь? – пробормотал Бобби, с улыбкой целуя Касси в щеки, в глаза, в нос и губы. – Съездить за продуктами.
– А во вторую, – прошептала Касси, сознавая, что за какие-то три дня превратилась в законченную нимфоманку. Однако мысли о лечении недуга она решила отложить, пока не получит еще один оргазм. – Если ты не против…
– Если ты не против, мы сделаем этот рабочий день укороченным, потому что пятница – мой любимый день, когда я бью баклуши.
– Я тоже люблю пятницу. Во второй половине дня можно посидеть на улице, греясь на солнышке и попивая шампанское.
– А можно и в доме посидеть, глядя на солнышко в окно и тоже попивая шампанское. Тогда соседи не заметят, что на тебе из одежды почти ничего нет.
– Лучше на этом остановиться, иначе Артуру сегодня от меня работы не добиться.
– А мы все будем делать не спеша: немного работы – немного удовольствия. Немного удовольствия, немного удовольствия.
Касси улыбнулась:
– Потому что сегодня пятница.
– Точно! Итак, мисс Хилл, скажите, что вам угодно, а то я собрался сегодня работать, и после одиннадцати вы меня не получите. У нас с тобой где-то на час намечен один разговор, а я хотел бы еще успеть загрузить твой пустой холодильник.
– Боже, я просто ненавижу быстрый секс.
– Неужели?
– Ты что, жалуешься?
Бобби рассмеялся:
– Да нет! Иди сюда, детка. Ты должна отработать свой гонорар консультанта.
За подобное шовинистское замечание любой запросто мог бы схлопотать от нее по башке, но слишком уж она рвалась заработать свой гонорар, какие бы слова он при этом ни употреблял. Ей не было так хорошо с тех пор, как… да что уж там! Будем говорить начистоту: так хорошо ей не было еще никогда.
– Что я должна для вас делать, чтобы отработать свой гонорар? – промурлыкала она, поддразнивая Бобби и заигрывая с ним. Желание с новой силой одолело ею: как видно, нескольких часов сна ей вполне хватило, чтобы восстановить силы. – Я никогда раньше не работала консультантом…
– Это просто, – ласково ответил Бобби, включаясь в игру. – Вы просто должны делать то, что я вам скажу. – Он сел и откинулся на спинку кровати. – Уверен, вы отлично с этим справитесь.
– Я слышала, у вас высокие требования.
Бобби не сплоховал. А впрочем, такого вообще никогда не бывало – ни в игре, ни в жизни. Он всегда чувствовал ситуацию.
– Это неправда, – возразил он со слабой улыбкой. – Идите-ка сюда и расскажите, зачем вам эта должность.
– Мне, видите ли, нужны деньги. – Усевшись перед ним со скрещенными ногами, Касси небрежным и откровенно соблазняющим жестом приподняла вверх свои спутанные волосы. – Артур мне платит сущую ерунду.
– Что ж, почему бы это не исправить? – мягко сказал Бобби, любуясь холмиками ее роскошной груди. Его член тоже не оставил их без внимания.
– Как это мило с вашей стороны, – продолжила Касси с придыханием, сюсюкающим голоском, каким обычно разговаривают киношные сексапилки, когда хотят вытянуть из мужчины желаемое. Она тоже желала, причем нечто очевидное, что с каждой минутой увеличивалось в размерах. Касси бессильно уронила руки и посмотрела Бобби прямо в глаза. – Я действительно вам очень признательна за помощь.
Ее волосы рассыпались у нее по плечам, тяжелая грудь, соблазнительно подрагивая, опустилась, Бобби не сразу смог сосредоточиться – на это потребовалась секунда, – потому что Касси уже просила. Нельзя сказать, чтобы он сам этого не хотел, но все же в отличие от нее желал потянуть какое-то время. Ее игра ему нравилась.
– Артур сообщил вам, что я занимаюсь исследованием эротических работ Романо? [14]Надеюсь, вас это не остановит?
Касси на секунду сделала испуганное лицо, и Бобби поставил ей за импровизацию высокий балл.
– Вы смущены?
– Нет, сэр… если только чуть-чуть.
– Вы покраснели. – Ее игра в невинность возбуждала его, как ничто другое.
– Я, разумеется, видела его работы, но обычно не обсуждаю их с…
– С посторонними?
Касси, потупившись, кивнула.
Распаленному страстью Бобби ее ответ пришелся по вкусу: ее наигранное целомудрие заводило его до крайности.
– Вряд ли мы надолго останемся посторонними.
Ее ресницы взметнулись вверх, лицо озарилось улыбкой.
– Хорошо бы.
– Ладно. А теперь поделитесь своим мнением об иллюстрациях Романо. Начнем с них.
– Я нахожу их любопытными, – сладким голоском пропела Касси. Ее взгляд блуждал по сторонам, время от времени обращаясь вниз, точно она не знала, на чем его остановить. – Эти иллюстрации изображают различные варианты любопытных позиций.
– Вы хотите сказать – сексуальных позиций?
– Да, – шепотом подтвердила Касси, ломая пальцы, будто разговор о сексе приводил ее в чрезвычайное смущение.
Но Бобби-то знал, что к чему. Ее соски напряглись и затвердели, щеки пылали от возбуждения.
– Какая из иллюстраций вам больше всего по вкусу?
– Мне нравятся… – она снова посмотрела вниз, и волосы упали ей на лоб, – несколько из них.
Касси говорила почти неслышно, ее стыдливый вид чертовски распалял Бобби, и ему хотелось отыметь ее прямо сейчас, не откладывая. Но тогда вся игра пошла бы насмарку.
– Может, покажете мне вашу любимую позу?
– Я не могу. – Она не решалась смотреть ему в лицо. – Честное слово.
– Не робейте. Здесь никого нет.
Касси подняла на него глаза, затем снова опустила вниз.
– Я не должна…
– Не кажется ли вам любопытной поза «Кентавры»? Смотрите на меня. Ну что?
Касси медленно подняла взгляд, точно нехотя соглашаясь.
– Не знаю… то есть… да… в некотором отношении.
– Вам нравится смотреть на их огромные члены и яйца?
– Иногда – да. Они… – Она как будто застеснялась.
– Вас пугают большие члены?
– Точно не могу сказать… – Ее взгляд ненадолго задержался на его невероятном эрегированном пенисе. – Не совсем.
«Или совсем нет», – подумал Бобби.
– Вас когда-нибудь посещали эротические фантазии – например, как кентавр или фавн принуждает вас к сексу?
Касси ответила не сразу.
– Да, – в конце концов призналась она едва слышным шепотом.
– А мужчины на иллюстрациях Романо… Они вам нравятся?
– Они очень привлекательны.
– Потому что их восставшие члены выглядят так внушительно?
– Затрудняюсь с ответом… то есть… вероятно, в некотором смысле мне это казалось приемлемым.
– Тогда наш проект вам придется по душе. Мы будем анализировать шедевры Романо, сравнивая их с поздними набросками Пикассо.
– Я отдаю предпочтение Романо.
– Не потому ли, что они в высшей степени наглядны? Именно это вас в них привлекает?
– Не знаю точно. Да, наверное, это, – призналась Касси.
– Стало быть, вам нравится смотреть на большие члены. Они вас возбуждают?
– Очень. – Она снова бросила взгляд на его эрекцию.
– Продемонстрируйте мне женскую позу из Романо. – Его голос прозвучал резко и отрывисто.
– Это будет рассматриваться как часть моих служебных обязанностей?
– Поначалу. Потом появятся другие.
– Например, какие?
– Почему бы нам сперва не проверить, как вы справитесь с первой задачей?
Касси изнывала от желания, по ее бедрам ручейками стекала влага, вагина, пульсируя, сокращалась.
– Я жду, – прохрипел он.
– Ну раз вы настаиваете, – выдавила из себя она, словно под принуждением. Это впечатляло Бобби, особенно потому, что прошлой ночью в постели она проявляла даже большую неукротимость, чем он сам. – Вы помните эту позу? – Скользнув руками вперед по постели, Касси встала на четвереньки и оглянулась на Бобби через плечо. – Хотя на рисунке изображены двое мужчин и одна женщина.
– Вам нужен кто-то еще? – Его голос yпал на пол-октавы, вызвав у Касси слабую, но неподдельную тревогу.
– Нет-нет… пожалуйста, не нужен… я просто…
– Играете? Или мысль о двух мужчинах и одной женщине возбуждает вас больше? – Но ответа от Касси Бобби дожидаться не стал, в голове у него уже было другое. Он пристроился к ней сзади, его страстные речи долетали до нее будто издалека, его член упирался ей в промежность. – А теперь посмотрите, достаточно ли вам такого, – держа ее за талию, пробормотал Бобби, начиная входить в нее. – Скажите мне…
Как только его невероятных размеров член, растянув, заполнил ее влагалище до отказа, Касси в экстазе вскрикнула. Каждая клеточка ее тела трепетала от восторга. Все ее чувства, отвечающие за наслаждение, получив фантастическую дозу, устремились к высшей точке. Потому что теперь он вошел в нее полностью. Касси ощутила обжигающий, исступленный восторг. Ее удивляло, как легко она достигала с этим мужчиной оргазма. Для этого требовались буквально считанные секунды. Как… почти… да, сейчас…
– Подожди, – сказал Бобби, бросая взгляд в зеркало. – Посмотри.
Но Касси либо не слышала его, либо просто не обратила внимания. Она продолжала возвратно-поступательные движения, желая получить свое сполна.
Бобби улыбнулся.
Потому что сейчас она испытывала оргазм, а он нет.
А это означало, что в следующий раз она должна будет посмотреть в зеркало.
Вышло так, что Бобби ощутил готовность к трудовым подвигам только после одиннадцати. Следовательно, все намеченное на этот день следовало во что бы то ни стало втиснуть в сжатые временные рамки.
Касси, пребывающей в состоянии любовной наркомании, эту поправку исполнить было чуть сложнее. Однако уговорами да обещаниями, возвратившими на лицо Касси улыбку, Бобби наконец-то выманил ее из постели.
Бобби съездил за продуктами один. Касси тем временем отмокала в ванне, мечтая о не обремененном служебными обязанностями уик-энде.
Бобби пообещал ей это, и она поймала его на слове.
Сомнения в себе больше не мучили ее, и с мужчиной, встретившимся ей всего несколько дней назад, она держалась на удивление уверенно.
Она сделала вывод, что обретенная ею склонность к демонстрации своей женской силы – скорее всего побочный продукт практически безостановочного секса. По-другому это никак не объяснишь. Бушующие гормоны, полнолуние, женщина-богиня и все такое…
Глава 19
После обеда, приготовленного Бобби из купленных им же продуктов; после того как Касси с благоговейным трепетом раз сто, наверное, его спросила: «И где ты только научился так готовить?»; после того как они доели пудинг баттерскотч со взбитыми сливками и подобрали последний кусочек жареного куриного стейка с нарезанным вручную соломкой картофелем фри, Касси позвонила Эмме, чтобы узнать адреса Пейдж и Сары.
– Ты, как я вижу, дома, – заметила Эмма. – Бобби Серра тоже сегодня что-то не видно. Это совпадение, или моя женская интуиция работает изо всех сил?
– Ни то ни другое. Я просто трудилась дома, – солгала Касси, не собираясь вдаваться в подробности выполняемой ею работы, хотя одно лишь воспоминание о том, как она давала консультации по поводу иллюстраций Романо, вызвало на ее лице улыбку. – Я не знаю, где Бобби Серр.
Однако именно в этот неподходящий момент Бобби так громко, что было слышно не только в спальне, но и на другом конце провода, выкрикнул из ванной:
– Где тут у тебя шампунь?
– Везет же тебе, – пробормотала Эмма.
Ответив Бобби, Касси обеспокоенно обратилась к секретарше:
– Только смотри – никому ни слова. Кроме шуток. Если Артур узнает, трудно представить, что будет. И это не только мое мнение.
– Не волнуйся. Артуру не обязательно все знать. Твоя тайна останется при тебе. Так что давай, девочка моя, вперед и с песней, желаю тебе всего наилучшего от себя и от всех твоих друзей в нашем учреждении. Но знай: в один прекрасный день – не сейчас – все откроется и будет известно в самых мельчайших подробностях.
– Спасибо, Эмма. Ты чудо!
– Ну, как у него член? Небось, как у жеребца?
– Вообще-то я не могу сейчас говорить.
– Он что, рядом?
– Вроде того, – солгала Касси еще раз. Ее страстная, насыщенная сексуальная жизнь начала превращать ее в нимфоманку, вынужденную постоянно врать, но она просто не могла заставить себя обсуждать длину поистине впечатляющего сами знаете чего с коллегой по работе прямо сейчас.
– Ну, тогда к делу. Кое-что менее приятное: вчера звонил твой бывший. Он не мог проорать все, что хотел, на твой автоответчик и поэтому говорил мне глубоко расстроенным, разочарованным тоном. Плел что-то вроде того, как засудит тебя к чертям собачьим, если ты не отдашь ему какую-то картину.
– Боже мой! Извини, что он и к тебе пристал с этим делом.
– Ничего. Я ему сказала, что ты уехала в Париж на конференцию и вернешься только через две недели.
– Ты просто умничка!
– Я знаю. А еще я ему сказала, что ты там остановилась у одного из старых друзей – Жоржа Белькура… Джей еще его терпеть не может, потому что он красив и богат.
– Вот спасибо! Удружила! Я у тебя в долгу.
– Я просто подумала, что тебе, пока ты там консультируешь, наверное, потребуется немного тишины и покоя. Мне не хотелось, чтобы ты оказалась выбита из колеи из-за того, что твой бывший все никак не успокоится.
– Откуда ты узнала? Спрашиваю потому, что теперь, наверное, нужно предположить, что и все остальные тоже знают… а стало быть, новость могла дойти и до Артура.
– Я тебя не видела со среды. А знаменитого мистера Серра – лишь мельком. Притом что ты всегда появляешься на работе, чтобы предотвратить всякие бури-ураганы и прочие стихийные бедствия, и вот мне с моим извращенным умом… в голову пришло очевидное.
– Как ты думаешь, остальные заметили?
– Да нет. Тут все только и носятся с выставкой цветов да с кражей картины, и ты перед всеми чиста, как снег. Кому ты сейчас нужна?
– Я не такая, как обо мне думают.
– Мы обе это знаем, но послушай, детка, ведь ты так долго хранила верность своему паршивому муженьку… Почти все жены на твоем месте уже давно наставили бы ему рога… Ни о чем даже не думай. Все супер! Продолжай свои детективные дела и повеселись от души. Если, кстати, вы собираетесь поговорить с Пейдж и Сарой, то по пятницам вторую половину дня они обычно проводят у Сары. У них там собирается детская группа.
– Ты что, за всеми ними следишь?
– Не скажу, что по своей воле. Возмутительно, конечно, но мне ни с того ни с сего навязали обязанности их девочки на побегушках. И они теперь обращаются ко мне по любому поводу – будь то проблемы с водопроводом и садовником, оплата школьных занятий или распорядок работы летних лагерей и список нянек.
– Шутишь?!
– Хотела бы я, чтобы это оказалось шуткой. Они, конечно, очень милые женщины – уж кто-кто, а Артур с его ограниченным объемом внимания знает толк в хорошеньких блондинках, между которыми пятилетняя разница в возрасте, – но ответственными и деловыми женщинами их никак не назовешь. Артуру это без разницы. Для него главное – чтобы жена была послушной, ловила бы каждое его слово и постоянно твердила, какой он замечательный. Так что они, как бы это выразиться, немного наивны… и это еще мягко сказано. А отсюда возникает вопрос: зачем тебе и мужчине, который находится в твоей ванной, нужно с ними встречаться?
– Мужчина говорит: так положено – это обычная процедура. Нужно, мол, всех проверить.
– Передай ему, что меня он может допросить в любое время, причем лучше – в моей спальне.
Касси улыбнулась:
– Передам. Мы не хотим звонить заранее, предупреждать о своем визите, так что если вдруг будешь говорить с ними, не сообщай, что мы едем. Он предпочитает, чтобы те, кого он будет опрашивать, не имели заготовленных ответов. Хотя ни Пейдж, ни Сара, я уверена, в этом не нуждаются. Спасибо тебе за понимание, Эмма.
– Ты его заслуживаешь, детка. Если что еще понадобится, дай знать. Ну, мне пора. «Король-солнце» идет… – Телефон отключился.
– Кто это был? – поинтересовался Бобби, выходя из ванной и вытирая волосы полотенцем.
– Эмма. Она все знает. А еще она сказала, что ты можешь ее допросить у нее в спальне.
– Я сразу понял, что она знает – так вчера на меня посмотрела, как когда-то мама, когда я, будучи мальчиком, врал ей прямо в глаза. Эмма все видит насквозь.
– Работая у Артура, она обязана быть такой. Вообще-то она единственная секретарша, которая задержалась у него дольше нескольких недель. Она, между прочим, работает у него уже два года и уходить пока не собирается.
– Она запросто может положить Артура на лопатки, и это ей на пользу.
– И Артур это знает. У них временное перемирие.
– Почему ты одета? – спросил Бобби, внезапно останавливаясь с хмурой миной.
– Я решила, что лучше одеться.
Бобби вздохнул:
– Да, пожалуй.
– Ведь нам только их допросить, и все, на сегодня наша работа будет закончена, верно?
– Верно.
– Чем бы ты хотел заняться потом?
– Неужели тебе еще нужно спрашивать?
– Я просто стараюсь проявить деликатность. Мне пришло в голову, что тебе, возможно, захочется посмотреть фильм, поиграть в гольф или покататься на велосипеде… – Она, не договорив, умолкла.
– Я действительно хочу покататься, только не на велосипеде.
Касси улыбнулась:
– Ты просто прелесть.
– Ты, как я вижу, дома, – заметила Эмма. – Бобби Серра тоже сегодня что-то не видно. Это совпадение, или моя женская интуиция работает изо всех сил?
– Ни то ни другое. Я просто трудилась дома, – солгала Касси, не собираясь вдаваться в подробности выполняемой ею работы, хотя одно лишь воспоминание о том, как она давала консультации по поводу иллюстраций Романо, вызвало на ее лице улыбку. – Я не знаю, где Бобби Серр.
Однако именно в этот неподходящий момент Бобби так громко, что было слышно не только в спальне, но и на другом конце провода, выкрикнул из ванной:
– Где тут у тебя шампунь?
– Везет же тебе, – пробормотала Эмма.
Ответив Бобби, Касси обеспокоенно обратилась к секретарше:
– Только смотри – никому ни слова. Кроме шуток. Если Артур узнает, трудно представить, что будет. И это не только мое мнение.
– Не волнуйся. Артуру не обязательно все знать. Твоя тайна останется при тебе. Так что давай, девочка моя, вперед и с песней, желаю тебе всего наилучшего от себя и от всех твоих друзей в нашем учреждении. Но знай: в один прекрасный день – не сейчас – все откроется и будет известно в самых мельчайших подробностях.
– Спасибо, Эмма. Ты чудо!
– Ну, как у него член? Небось, как у жеребца?
– Вообще-то я не могу сейчас говорить.
– Он что, рядом?
– Вроде того, – солгала Касси еще раз. Ее страстная, насыщенная сексуальная жизнь начала превращать ее в нимфоманку, вынужденную постоянно врать, но она просто не могла заставить себя обсуждать длину поистине впечатляющего сами знаете чего с коллегой по работе прямо сейчас.
– Ну, тогда к делу. Кое-что менее приятное: вчера звонил твой бывший. Он не мог проорать все, что хотел, на твой автоответчик и поэтому говорил мне глубоко расстроенным, разочарованным тоном. Плел что-то вроде того, как засудит тебя к чертям собачьим, если ты не отдашь ему какую-то картину.
– Боже мой! Извини, что он и к тебе пристал с этим делом.
– Ничего. Я ему сказала, что ты уехала в Париж на конференцию и вернешься только через две недели.
– Ты просто умничка!
– Я знаю. А еще я ему сказала, что ты там остановилась у одного из старых друзей – Жоржа Белькура… Джей еще его терпеть не может, потому что он красив и богат.
– Вот спасибо! Удружила! Я у тебя в долгу.
– Я просто подумала, что тебе, пока ты там консультируешь, наверное, потребуется немного тишины и покоя. Мне не хотелось, чтобы ты оказалась выбита из колеи из-за того, что твой бывший все никак не успокоится.
– Откуда ты узнала? Спрашиваю потому, что теперь, наверное, нужно предположить, что и все остальные тоже знают… а стало быть, новость могла дойти и до Артура.
– Я тебя не видела со среды. А знаменитого мистера Серра – лишь мельком. Притом что ты всегда появляешься на работе, чтобы предотвратить всякие бури-ураганы и прочие стихийные бедствия, и вот мне с моим извращенным умом… в голову пришло очевидное.
– Как ты думаешь, остальные заметили?
– Да нет. Тут все только и носятся с выставкой цветов да с кражей картины, и ты перед всеми чиста, как снег. Кому ты сейчас нужна?
– Я не такая, как обо мне думают.
– Мы обе это знаем, но послушай, детка, ведь ты так долго хранила верность своему паршивому муженьку… Почти все жены на твоем месте уже давно наставили бы ему рога… Ни о чем даже не думай. Все супер! Продолжай свои детективные дела и повеселись от души. Если, кстати, вы собираетесь поговорить с Пейдж и Сарой, то по пятницам вторую половину дня они обычно проводят у Сары. У них там собирается детская группа.
– Ты что, за всеми ними следишь?
– Не скажу, что по своей воле. Возмутительно, конечно, но мне ни с того ни с сего навязали обязанности их девочки на побегушках. И они теперь обращаются ко мне по любому поводу – будь то проблемы с водопроводом и садовником, оплата школьных занятий или распорядок работы летних лагерей и список нянек.
– Шутишь?!
– Хотела бы я, чтобы это оказалось шуткой. Они, конечно, очень милые женщины – уж кто-кто, а Артур с его ограниченным объемом внимания знает толк в хорошеньких блондинках, между которыми пятилетняя разница в возрасте, – но ответственными и деловыми женщинами их никак не назовешь. Артуру это без разницы. Для него главное – чтобы жена была послушной, ловила бы каждое его слово и постоянно твердила, какой он замечательный. Так что они, как бы это выразиться, немного наивны… и это еще мягко сказано. А отсюда возникает вопрос: зачем тебе и мужчине, который находится в твоей ванной, нужно с ними встречаться?
– Мужчина говорит: так положено – это обычная процедура. Нужно, мол, всех проверить.
– Передай ему, что меня он может допросить в любое время, причем лучше – в моей спальне.
Касси улыбнулась:
– Передам. Мы не хотим звонить заранее, предупреждать о своем визите, так что если вдруг будешь говорить с ними, не сообщай, что мы едем. Он предпочитает, чтобы те, кого он будет опрашивать, не имели заготовленных ответов. Хотя ни Пейдж, ни Сара, я уверена, в этом не нуждаются. Спасибо тебе за понимание, Эмма.
– Ты его заслуживаешь, детка. Если что еще понадобится, дай знать. Ну, мне пора. «Король-солнце» идет… – Телефон отключился.
– Кто это был? – поинтересовался Бобби, выходя из ванной и вытирая волосы полотенцем.
– Эмма. Она все знает. А еще она сказала, что ты можешь ее допросить у нее в спальне.
– Я сразу понял, что она знает – так вчера на меня посмотрела, как когда-то мама, когда я, будучи мальчиком, врал ей прямо в глаза. Эмма все видит насквозь.
– Работая у Артура, она обязана быть такой. Вообще-то она единственная секретарша, которая задержалась у него дольше нескольких недель. Она, между прочим, работает у него уже два года и уходить пока не собирается.
– Она запросто может положить Артура на лопатки, и это ей на пользу.
– И Артур это знает. У них временное перемирие.
– Почему ты одета? – спросил Бобби, внезапно останавливаясь с хмурой миной.
– Я решила, что лучше одеться.
Бобби вздохнул:
– Да, пожалуй.
– Ведь нам только их допросить, и все, на сегодня наша работа будет закончена, верно?
– Верно.
– Чем бы ты хотел заняться потом?
– Неужели тебе еще нужно спрашивать?
– Я просто стараюсь проявить деликатность. Мне пришло в голову, что тебе, возможно, захочется посмотреть фильм, поиграть в гольф или покататься на велосипеде… – Она, не договорив, умолкла.
– Я действительно хочу покататься, только не на велосипеде.
Касси улыбнулась:
– Ты просто прелесть.
Глава 20
Сара жила в элитном предместье, в комфортабельном одноэтажном коттедже из кирпича, с бассейном на заднем дворе. Перед домом стояли два белых джипа, к синей входной двери вдоль дорожки тянулся бордюр из красных тюльпанов. Овальное крыльцо с двух сторон украшали гортензии в массивных горшках, а свисающая с дверного кольца нарядная табличка «Добро пожаловать» была разрисована поющими птицами.
Незатейливое очарование Среднего Запада.
Как и белая ленточка, завязанная на шее невиданных размеров бронзового кролика, который стоял тут же, внизу, слева от двери.
Они позвонили и, услышав прозвучавшее трелью «Я сама открою», стали ждать.
– Кассандра! Бобби! Вот так сюрприз!
– Простите, что не предупредили, – извинилась Касси, – но мы случайно оказались рядом и вот решили заглянуть. Мы опрашиваем всех, кто имеет хоть какое-то отношение к музею, – улыбнулась она, – пусть даже и очень опосредованное.
– Надеюсь, вас не затруднит ответить на несколько вопросов, – вежливо продолжил Бобби. – Это обычная процедура, ничего более.
– Конечно. Заходите. Прошу меня простить, но в доме полно детей. Мы с Пейдж их собираем здесь днем по пятницам поиграть. Пейдж! Иди сюда, посмотри-ка, кто к нам пришел!
Как только Касси с Бобби в сопровождении Сары прошли в заднюю часть дома, где располагалась просторная солнечная комната с окнами во двор, заваленная множеством самых разнообразных игрушек, из смежной с ней кухни навстречу к ним вышла Пейдж.
– Здравствуйте! Вот так сюрприз!
Все жены Артура были знакомы с Бобби и Касси.
– Ты в точности повторила мои слова, – объявила Сара. – Они пришли, чтобы расспросить нас о краже из музея. Бобби говорит, это чистая формальность.
– Мы расспрашиваем всех, вплоть до попечителей музея и даже лекторов. – Бобби пожал плечами. – Мы обязаны переговорить со всеми.
– А с Фрэнком Хаусером вы уже разговаривали? – спросила Сара. – Вот смеху-то было бы! Помните, как он нам начал читать лекцию по поводу манер? Видите ли, на коктейльном приеме на нас не было белых перчаток! – Она послала Пейдж улыбку. – Он в полной уверенности, что мир летит в тартарары, потому что никто теперь должным образом не соблюдает этикета. Эрон, зайка, не забирайся так высоко! Эрон, остановись немедленно! Эрон, если ты не остановишься, мороженого не получишь!
Едва начинающий ходить карапуз остановился.
– Я тебе повторяю, Эрон. Все будут есть мороженое, а ты нет!
Одетый в детский комбинезончик мальчик, карабкавшийся по лестнице «джунгли», начал спускаться.
– Вот и умник, золотце. Мама будет рада. Простите, – обратилась Сара к Касси и Бобби. – Есть дети, которые ничего не боятся. Присаживайтесь. Чего желаете? Кофе, чай, лимонад или яблочно-клюквенный сок?
– Спасибо, ничего, – ответил Бобби.
Касси, однако, подумала, что не отказалась бы от чего-нибудь покрепче, ввиду всяких неожиданностей, поджидавших ее на игровой площадке во дворе, где шесть маленьких детишек ползали, лазали и висели в самых опасных положениях на снаряде, напоминавшем своими размерами диснейлендовский. У девчушки, одетой во все розовое, похоже, ослабла хватка – и оп! – она упала. Слава Богу, внизу все было засыпано песком.
Незатейливое очарование Среднего Запада.
Как и белая ленточка, завязанная на шее невиданных размеров бронзового кролика, который стоял тут же, внизу, слева от двери.
Они позвонили и, услышав прозвучавшее трелью «Я сама открою», стали ждать.
– Кассандра! Бобби! Вот так сюрприз!
– Простите, что не предупредили, – извинилась Касси, – но мы случайно оказались рядом и вот решили заглянуть. Мы опрашиваем всех, кто имеет хоть какое-то отношение к музею, – улыбнулась она, – пусть даже и очень опосредованное.
– Надеюсь, вас не затруднит ответить на несколько вопросов, – вежливо продолжил Бобби. – Это обычная процедура, ничего более.
– Конечно. Заходите. Прошу меня простить, но в доме полно детей. Мы с Пейдж их собираем здесь днем по пятницам поиграть. Пейдж! Иди сюда, посмотри-ка, кто к нам пришел!
Как только Касси с Бобби в сопровождении Сары прошли в заднюю часть дома, где располагалась просторная солнечная комната с окнами во двор, заваленная множеством самых разнообразных игрушек, из смежной с ней кухни навстречу к ним вышла Пейдж.
– Здравствуйте! Вот так сюрприз!
Все жены Артура были знакомы с Бобби и Касси.
– Ты в точности повторила мои слова, – объявила Сара. – Они пришли, чтобы расспросить нас о краже из музея. Бобби говорит, это чистая формальность.
– Мы расспрашиваем всех, вплоть до попечителей музея и даже лекторов. – Бобби пожал плечами. – Мы обязаны переговорить со всеми.
– А с Фрэнком Хаусером вы уже разговаривали? – спросила Сара. – Вот смеху-то было бы! Помните, как он нам начал читать лекцию по поводу манер? Видите ли, на коктейльном приеме на нас не было белых перчаток! – Она послала Пейдж улыбку. – Он в полной уверенности, что мир летит в тартарары, потому что никто теперь должным образом не соблюдает этикета. Эрон, зайка, не забирайся так высоко! Эрон, остановись немедленно! Эрон, если ты не остановишься, мороженого не получишь!
Едва начинающий ходить карапуз остановился.
– Я тебе повторяю, Эрон. Все будут есть мороженое, а ты нет!
Одетый в детский комбинезончик мальчик, карабкавшийся по лестнице «джунгли», начал спускаться.
– Вот и умник, золотце. Мама будет рада. Простите, – обратилась Сара к Касси и Бобби. – Есть дети, которые ничего не боятся. Присаживайтесь. Чего желаете? Кофе, чай, лимонад или яблочно-клюквенный сок?
– Спасибо, ничего, – ответил Бобби.
Касси, однако, подумала, что не отказалась бы от чего-нибудь покрепче, ввиду всяких неожиданностей, поджидавших ее на игровой площадке во дворе, где шесть маленьких детишек ползали, лазали и висели в самых опасных положениях на снаряде, напоминавшем своими размерами диснейлендовский. У девчушки, одетой во все розовое, похоже, ослабла хватка – и оп! – она упала. Слава Богу, внизу все было засыпано песком.