– Все, оставь меня, ходячий кошмар! Прием окончен.
 
   Сэм стал чаще проводить время наедине с Алисой, причем для этого ему не пришлось предпринимать никаких специальных усилий. Клайв был настолько потрясен исполнительским мастерством Стиляги Сейлема, что проникся отвращением к цвету собственной кожи и считал себя подло обманутым Природой, помешавшей ему родиться негром. Теперь он подолгу пропадал в магазинах и на сходках коллекционеров, где обменивались и продавались подержанные диски, разыскивая редкие альбомы и синглы. Уикенды Терри были заняты футболом: по субботам он играл за «Редстон» (где со сменой тренера ему нашлось место в основном составе), а по воскресеньям выступал за любительскую команду паба «Дубовая дверь», блистая на фоне пузатых мужиков, которые традиционно подогревали свой спортивный задор несколькими пинтами горького пива и двумя десятками сигарет, соответственно выпиваемых и выкуриваемых перед самым матчем.
   Итак, имея в запасе много времени, Сэм выбрал подходящий момент и рассказал Алисе о Зубной Фее.
   – Ты свихнулся, – сказала Алиса.
   – Возможно.
   Разговор происходил в воскресенье дома у Алисы, чья мать закрылась в своей комнате для «полуденного отдыха», под каковым подразумевалось лежание пластом с чудовищного похмелья.
   – Я серьезно. Это уже перебор.
   – Я говорил Скелтону, что не стоит тебе это рассказывать.
   – Нет, я рада, что ты это сделал. Теперь многое в твоем поведении стало ясно. Скелтон говорил тебе, как с этим бороться?
   – Он пробовал разные способы. По большей части давал советы, как вести себя, когда эта дрянь появится снова. Однажды всучил мне какие-то таблетки.
   – Ты это скрывал.
   – Да что толку… От этих таблеток в глазах стоял туман, густой как вата, а Зубная Фея все равно появилась. Просто вылезла из тумана. И еще он говорил, что мне может помочь, если я займусь этим с обычной девчонкой.
   – Что? Он сказал, что, если ты перепихнешься с кем-нибудь, это избавит тебя от Зубной Феи? Я не верю.
   – Это правда. То есть он не говорил, что наверняка избавит. Он сказал, что это должно мне помочь.
   – Ты это сам придумал.
   – Нет, честное слово. Он говорил, это типа отравы, которая становится противоядием.
   – Что становится противоядием?
   – Секс. Он переклинивает твои мозги, уводит тебя на другой путь или что-то в этом роде. Я не очень понял его объяснения.
   Алиса смотрела на него широко открытыми глазами. Затем она протянула руку и скользнула ладонью по его щеке, перевела взгляд на узоры ковра и глубоко задумалась. Сэм уже собрался было нарушить молчание, когда она встала, вышла из комнаты и на цыпочках пробралась по коридору к спальне матери. Когда она осторожно приоткрыла дверь спальни, оттуда донесся храп. Удовлетворенная проверкой, Алиса вернулась в свою комнату и тихо затворила дверь.
   Она стояла над Сэмом с видом хмурым и решительным. Щеки ее пылали.
   – Поклянись, что ты не придумал все это только ради того, чтобы меня поиметь.
   – Клянусь! – прохрипел Сэм.
   Алиса кивнула и одним движением стянула через голову майку. Она не носила лифчика, и ее маленькие груди слегка подрагивали, когда она стояла перед ним, тяжело дыша и не сводя с него напряженного взгляда. Кожа ее была гладкой и желтовато-белой. Под одной из грудей Сэм заметил небольшую родинку.
   «Боже мой, – подумал Сэм. – Она собирается сделать это из сострадания. Только из сострадания».
   Алиса опустилась на колени рядом с ним и поцеловала его в губы. Целуясь, Сэм снял очки и погладил ее грудь, чувствуя, как соски твердеют под его пальцами. Его член напрягся, пытаясь вырваться на волю из тесных джинсов. Он быстро снял свою майку, и когда руки Алисы обвились вокруг него, соприкосновение с ее кожей
   и ее особый, удивительный запах повергли его в состояние «возбужденного паралича». Он застыл, не в силах оказать содействие Алисе, которой пришлось самой возиться с пуговицами на его ширинке.
   Вдруг в коридоре послышались шаги и скрип половиц. Алиса сделала большой скачок назад, попутно подцепив лежавшую на полу майку. Хлопнула дверь ванной комнаты. Алиса перевела дух и надела майку.
   – Не здесь, – сказала она. – Надо найти место поспокойнее.
   Сэм привел в порядок свою одежду и нацепил на нос очки.
   – Мам, я пойду прогуляюсь, – крикнула Алиса, проходя мимо ванной.
   – Ступай, – раздался ответный стон.
   Был теплый весенний день. Рука об руку они уходили от дома Алисы и не произносили ни слова, переполненные ожиданием того, что должно было произойти.
   Ноги сами привели их к пруду, на берегу которого еще сохранились участки густых зарослей, обещавших надежное укрытие. Однако здесь они застали компанию малолеток, швырявших камни в воду. Сэм разочарованно вздохнул.
   – Остается лес, – сказала Алиса.
   Он поскреб затылок в нерешительности.
   – Не люблю я лес.
   – Тогда что еще?
   Этот вопрос следовало понимать как «Ты, в конце концов, хочешь или не хочешь?». Сэм не имел других предложений, и они двинулись в сторону леса.
   – Погоди, а у тебя что-нибудь с собой есть? – спросила Алиса.
   – В каком смысле?
   Она остановилась, дернув его за рукав.
   – Я не хочу забеременеть.
   Смысл сказанного не сразу дошел до Сэма.
   – Прозрачная пленка, – пробормотал он после паузы. – Планирующая в воздухе при слабом ветре. Тонкая, легкая материя.
   – Что?!
   – Я о резинке. У меня нет.
   – Черт. Я забыла взять из дома.
   Сэма посетила мысль.
   – Мой дом отсюда ближе. Я смогу достать.
   – Сэм, я не собираюсь заходить к тебе домой и отвлекать разговорами твою маму, пока ты будешь воровать гондоны.
   Сэм испугался, что она сейчас передумает.
   – Подожди здесь. Я мигом.
   – О боже… – простонала Алиса.
   А Сэм уже мчался в сторону дома. Он решил сократить путь и побежал напрямик через поле. Преодолевая ограждение, он поскользнулся и упал на одно колено. Жирная черная грязь прилипла к джинсам.
   – Откуда это ты несешься как ошпаренный? – спросила копавшаяся в палисаднике Конни, когда он пробегал мимо.
   – Я кое-что забыл.
   Он взбежал по лестнице. Дверь в спальню родителей была открыта; Нев стоял перед зеркалом, повязывая галстук.
   – Привет-привет, – сказал он.
   Сэм промычал в ответ что-то похожее на приветствие, заскочил в свою комнату и, тяжело отдуваясь, сел на кровать. Отец вот-вот должен был уйти. Оставалось ждать.
   И он стал ждать.
   Нев не спешил со сборами. Наконец он спустился на первый этаж, хлопнула входная дверь, и Сэм услышал голоса родителей на улице. Он прокрался в их спальню и осторожно выглянул из окна. Нев и Конни в палисаднике беседовали о недавно высаженных розах. Взглянув вверх, они могли бы заметить его ходящим по комнате. Поэтому Сэм опустился на четвереньки, подполз к кровати и сунул руку под матрас. Там ничего не было. Он пошарил дальше – снова ничего. Все больше нервничая, он сместился к самому изголовью, и только тут пальцы нащупали заветную коробочку. Увы, в ней оказался лишь один презерватив.
   Лишь один. Заметит ли отец пропажу? В этом можно было не сомневаться. Тем не менее Сэм положил презерватив в карман и убрал пустую коробочку на прежнее место, надеясь, что Нев сочтет это собственной ошибкой.
   – Неудачная идея, – раздался над ним голос Зубной Феи.
   Сэм в ужасе отпрянул и поднял глаза. Фея сидела на кровати, неодобрительно покачивая головой.
   – Убирайся, – сказал Сэм.
   Она показала пальцем на пол. Грязь с его испачканных джинсов оставила длинный след на ковре.
   – Еще не хватало!
   Он бросился в ванную, намочил тряпку и, вернувшись, принялся вытирать предательскую грязевую полосу, как будто оставленную гигантским слизняком.
   – Это создаст массу проблем, – заявила фея. – И тебе, и мне, и другим. Последствия будут очень серьезные.
   Сэм покончил с уборкой, наставил палец на Зубную Фею и промолвил одно слово:
   – Паранойя.
   К его великому удивлению, фея моментально исчезла.
   Боясь, что Алиса его не дождется, он выбежал из дома, но был остановлен окриком Конни:
   – Ты куда?
   – Так, никуда особенно.
   – В таком случае сходи в магазин на углу. Мне нужно кое-что купить.
   – Не могу. У меня срочное дело.
   – Ты же сам сказал…
   – ЧТО?! ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?!
   Конни молчала, потрясенная столь внезапным взрывом.
   – Извини, – опомнился он. – Я только хотел узнать, что тебе нужно купить в магазине.
   – Я составила список. Он на кухне.
   Сэм вздохнул и отправился на кухню, где несколько секунд простоял, прижавшись лбом к стене, а затем взял со стола список и помчался к Алисе.
   Она сидела на заборчике недалеко от лесной опушки и курила сигарету.
   – Я уж собралась уходить. Почему так долго?
   – Не спрашивай, – сказал он, доставая из заднего кармана джинсов и показывая ей золотистый пакетик.
   Судя по выражению ее лица, Алиса провела это время в раздумьях не самого приятного свойства. От первоначального порыва не осталось и следа. С утомленно-скучающим видом она взяла Сэма за руку и повлекла его в глубь леса. Вновь была пора колокольчиков, скопления которых мерцали под деревьями, как лужицы голубой воды.
   Сэму совсем не нравилось выбранное ею направление, но он не решился протестовать. Когда же она наконец остановилась на крохотной, окруженной кустами полянке, у Сэма возникло неприятное чувство близости к тому месту, где должны были гнить бренные останки Тули. Однако он ничего не сказал. Деревья нависали над ними, а кусты теснились вокруг, как любопытные свидетели готовящегося акта; пахло лиственным перегноем, молодыми побегами папоротника и вездесущими колокольчиками, оживлявшими зелено-серо-коричневую цветовую гамму леса.
   Алиса сняла джинсы, расстелила их на земле, примяв папоротник, и уселась на эту импровизированную подстилку. Затем она стянула трусики и осталась сидеть, плотно сдвинув колени. Сэм торопливо освобождался от собственной одежды, из-под которой уже рвался наружу напрягшийся член. Они поцеловались. Алиса взяла в руку его «пистолет», от ее прикосновения чуть было не выстреливший до срока.
   – Не будем спешить, – сказала она, убирая руку. – Только без суеты.
   Сэм не мог отвести взгляд от треугольника каштановых волос в самом низу живота, там, где сходились ее стройные ноги. Наконец-то он определил источник волшебного запаха, который выводил его из равновесия с того момента, как она впервые приблизилась к нему в очереди на остановке школьного автобуса. Только теперь он вспомнил о презервативе. Алиса, приоткрыв губы, выжидающе следила за тем, как он разрывает пакетик и извлекает из него кружок скользкой на ощупь резины.
   Из соседних кустов вдруг выпорхнула птица. Сэм взглянул в ту сторону. Неподалеку, полускрытый разросшимися папоротниками, из дупла дерева выглядывал крупный пурпурный цветок, очень похожий на тот, что показывала ему Зубная Фея. Его толстая белая тычинка непристойным намеком покачивалась на еле заметном ветерке. Сэм нацепил резинку на конец своего члена, но раскатать ее дальше не получилось, – видимо, он вывернул презерватив наизнанку. Алиса откинулась на спину и слегка раздвинула ноги. Краем глаза Сэм продолжал видеть покачивающуюся белую тычинку. Отмщение Тули, подумал он. Отмщение Тули. Пытаясь совладать с непослушной резинкой, он одновременно молился, чтобы отец не разгадал причину ее исчезновения. Вспомнился и грязевой след в спальне родителей – зря он поторопился и не очистил ковер более тщательно.
   Напряжение члена несколько ослабло, пока продолжалась возня с презервативом, кончик которого он к тому же забыл прищемить пальцами, как было рекомендовано в прочитанной им ранее инструкции. От резины исходил раздражающе сильный аромат, перебивавший другие запахи. Он представил себе Зубную Фею и Мертвого Скаута – как они стоят позади него и отпускают язвительные реплики. Он взглянул на Алису. Та недоуменно подняла брови, что мало способствовало успешному завершению операции.
   Одна за другой промелькнули мысли о списке покупок, вновь о Зубной Фее и – самое неприятное – о его совокупляющихся родителях. Тычинка в центре пурпурного цветка продолжала свои провокационные колебания. Между тем член совсем обмяк, и резинка упорно не желала раскатываться до его основания. Он снял ее и попробовал снова. С наполовину развернутым презервативом результат вышел еще более плачевным. Сэм посмотрел вокруг себя с тоской и отчаянием. Белая надутая тычинка сотрясалась в насмешливом ритме, как будто ею управляла чья-то невидимая рука. Признав свое поражение, он швырнул резинку в кусты и закрыл лицо ладонями.
   Алиса, ничего не говоря, начала быстро одеваться. Через некоторое время она провела рукой по его волосам.
   – Надень свои джинсы, – сказала она, – и давай просто полежим.
   Так они и сделали, провалявшись среди душистых папоротников и колокольчиков, пока на лес не начали опускаться сумерки.

Глава 38. Неожиданность

   Этим летом Терри перестал быть школьником. Он никогда не испытывал особой тяги к учебе, а Редстонская «школа для тупых», куда его направили в одиннадцатилетнем возрасте, развитию этой тяги отнюдь не способствовала. Отсутствие двух пальцев на ноге и кисти руки практически не отразилось на его футбольной карьере; он был уже взят на заметку тренерами «Ковентри», которых старались обойти люди из «Астон Виллы», делавшие весьма заманчивые предложения.
   Дядя Чарли, будучи реалистом, считал, что парню в любом случае надо обучиться какому-нибудь ремеслу. Чарли неплохо разбирался в футболе и поощрял интерес Терри к этой игре с тех самых пор, как после кровавого деяния Криса Морриса мальчик вошел в его семью.
   – Прекрасная игра, – говорит он. – Но эта прекрасная игра может преподнести тебе гораздо больше сюрпризов и разочарований, чем обычная трудовая жизнь. Выбери себе профессию.
   Сделать это человеку с одной рукой было не так уж легко. После того как Терри несколько раз получил от ворот поворот, Чарли благодаря личным связям пристроил его учеником в красильный цех автозавода, где работал сам.
   Между тем семья Сэма ждала прибавления, что явилось для всех них полной неожиданностью.
   – Даже не знаю, что сказать… – Такова была реакция Сэма на вопрос, хочет ли он сестру или брата.
   – Если честно, – сказала Конни, – мы с папой сперва растерялись не меньше тебя.
   – Что?… – пробормотал Сэм. – Когда?…
   Он чуть было не добавил вопрос «Как?…», но
   вовремя остановился.
   – В феврале, – сказала Конни. – Ребенок должен появиться в феврале.
   – Видишь ли, – вступил в разговор Нев, сам оглушенный этим известием и еще не вполне пришедший в себя, – мы этого не планировали, но раз уж так оно вышло, мы должны радоваться.
   – Мы этому радуемся, – поправила Конни. – Без всяких «должны».
   Той же ночью к Сэму явилась Зубная Фея. Ее голову украшала голубая шляпа, формой напоминавшая перевернутую чашечку цветка.
   – Тебе нравится? – спросила она. – По-моему, выглядит вполне традиционно. Классический стиль, как у сказочных фей.
   Сэм пригляделся и понял, что шляпа в действительности представляла собой гигантский цветок колокольчика. Зубная Фея повертела головой, демонстрируя обнову под разными углами.
   – Может, мне стоит сменить имя на Грошовый Цветик или что-нибудь в таком духе? Этот сувенир я раздобыла в тот день, когда вы с Алисой развлекались в лесу.
   – Без тебя не обошлось, я так и думал.
   – Да, я за вами следила. Между прочим, я сразу предупреждала, что твой поступок создаст большие проблемы.
   – Проблемы?
   – Что с тобой? Ты не умеешь считать? Твоя мама сказала «в феврале». Май, июнь, июль…
   Внезапно Сэм понял. Украденный презерватив. Он рухнул ничком на постель, прижав ладони к вискам, в то время как фея громко продолжала отсчет месяцев.
   – Надеюсь, это будет девочка, – сказала она.
   Сэм резко обернулся.
   – Что ты хочешь сказать?
   – Скоро ты отсюда уедешь. Покинешь гнездо. А я останусь привязанной к этому месту. Но теперь у меня будет с кем повеселиться, и я смогу начать раньше, чем с тобой. Женщины легче поддаются внушению, и их намного проще ввести в соблазн. Я смогу ее сотворить, вылепить по своему вкусу. Хоть бы это была девочка!
   Сэму показалось, что его голова вот-вот взорвется. Он не знал, как спасти нового члена их семьи от зловещей «опеки» Зубной Феи. Пустячная кража резинки могла обернуться ужасными последствиями.
   – Между прочим, – сказала фея, – твой папаша не имеет проблем со стояком. Не то что ты! В этом плане старый конь еще хоть куда: дрючит твою мамашу до зубовного скрежета, ха-ха-ха!
   Сэм вскочил с постели, ткнул пальцем в лицо Зубной Фее и завопил:
   – Паранойя!
   В тот же миг она исчезла.
 
   Сэм и Клайв не покинули школу и перешли в шестой класс. Сэм готовился к продвинутым экзаменам по физике, химии и биологии. Что касается Клайва, то его «высокоодаренность», похоже, начала давать сбои. Учителя таки подбили его на досрочную сдачу экзаменов по прикладной математике, чистой математике и физике во время летних каникул, но что-то не заладилось с чистой математикой, за которую он получил всего лишь «хорошо» вместо ожидавшегося «отлично». Его и сейчас уговаривали поступать в Оксфорд или Кембридж, но Клайв твердо отказывался, поддерживаемый в этом отцом. Их обоих отпугнул неудачный опыт Эпстайновского фонда, и Эрик Роджерс не желал больше слышать о любых вариантах ускоренного обучения его сына. Но и при таком раскладе Клайву предстояло сдавать продвинутые экзамены по семи предметам – на четыре экзамена больше, чем Сэму. Трое друзей отрастили длинные волосы, щеголяли в армейских шинелях, приобретенных на распродаже излишков военного имущества, и выглядели еще более шизанутыми, чем когда-либо ранее.
   Они по-прежнему помогали Иэну Блайту в Редстонском клубе. Вплотную приблизившись к совершеннолетию, они получили право обращаться к Блайту по имени и выпивать в его присутствии. Клайв уже непосредственно участвовал в составлении концертных программ и уговорил Блайта сменить официальное название на «Клуб блюза и фолка». Некоторые пуристы-«народники» возражали против электрогитарного засилья, но в целом публика была довольна, и по пятницам, когда проводились собрания клуба, задняя комната паба «Дубовая дверь» неизменно заполнялась до отказа.
   В тот год незадолго до Рождества они впервые увидели руководителя клуба в стельку пьяным. Блайта как будто мало заботило, что школьники стали свидетелями его позорного падения с табурета, когда он пытался что-то сыграть в перерыве между выступлениями приглашенных исполнителей. Сэм и Клайв помогли ему выбраться на улицу, где его сразу же вырвало. Впрочем, никакие падения Блайта не могли уронить его в глазах верных последователей. Они даже углядели особый шик в том, как он вытер губы тыльной стороной руки, заглотнул добрую порцию свежего воздуха и со словами «Спасибо, парни» преспокойно отправился обратно в зал объявлять следующий номер.
   – Кажется, от него недавно ушла жена, – шепотом сообщила Алиса, которая второй год занималась в его английском классе [28]. – Он намекал на что-то в этом роде, когда мы ставили «Отелло».
   С Блайтом они могли свободно беседовать на очень многие темы и никогда не пропускали мимо ушей его замечания и советы. Однажды они попытались ввести его во искушение «дурью», но Блайт со скорбной улыбкой отверг предложенный косяк. В другой раз, уговорив галлон горького пива, он начал проявлять повышенный интерес к Алисе, которая охотно включилась в игру. Остальных троих это покоробило. Ребята старались не подать виду, но Блайт, возможно, почувствовал перемену в их настроении или же вовремя вспомнил о своем учительском статусе. Как бы то ни было, он одумался и дал задний ход.
   – Тебя что, тянет к мужикам намного старше тебя? – спросил Сэм чуть погодя, когда Блайт ушел на сцену.
   Алиса задумалась.
   – Я не настолько хорошо себя знаю, чтобы ответить на этот вопрос, – сказала она наконец.
   – Познай самого себя! – гаркнул Клайв, расслышавший ее реплику сквозь многоголосый гул: паб скоро закрывался и посетители делали последние заказы. – Эти слова были начертаны над входом к дельфийскому оракулу. «Познай самого себя».
   Алиса, Сэм и Терри пару секунд молча смотрели на Клайва, а затем хором сказали:
   – Пошел ты!
 
   Во второй половине февраля родилась сестра Сэма. Он вместе с Невом отправился в роддом повидать Конни и малышку. Реакция Нева на случившееся состояла в бесконечном повторении одних и тех же слов:
   – Она просто чудо! Взгляни на нее, Сэм. Она просто чудо!
   Сэм не мог не согласиться. Более всего его поражала миниатюрность новорожденной и то, что она явилась на свет «в полностью готовом виде»: с крохотными ноготками, ноздрями, ушами и пальчиками. Это было как текст «Отче наш», каллиграфически выведенный на обороте почтовой марки.
   В то же время на нем тяжким бременем лежало воспоминание об украденном презервативе. И хотя было ясно, что ни Конни, ни Нев об этом даже не подозревают, факт оставался фактом: вмешательство Сэма стало косвенной причиной прихода в этот мир еще одного человеческого существа.
   – Ты опять витаешь в облаках, Сэм, – говорила Конни, с гордой улыбкой качавшая на руках малютку. – Я только что сказала, что мы с напой хотим, чтобы ты выбрал ей имя.
   – Имя? Ей? Но я не могу, я не знаю! Почему я?
   – Не паникуй. Тебе не нужно придумывать имя прямо сейчас.
   Далее речь зашла об одной особенности, замеченной у девочки. Конни осторожно раздвинула пальцем ее губы.
   – Смотрите, она родилась с зубом.
   Сэм с ужасом уставился на раскрытый розовый ротик, посреди которого торчал крошечный белый резец, и схватил себя за волосы.
   – Боже мой! Зуб! Боже мой!
   Стоявшая поблизости нянечка насмешливо фыркнула.
   – Такое иногда случается, – сказала она. – Это необычно, но ничего ненормального в этом нет. Некоторые говорят, это к счастью.
   – А другие говорят, к несчастью, – засмеялся Нев. – Суеверия.
   Конни также улыбнулась:
   – Сэм, ты стал белее простыни.
   – Она просто чудо! – завел старую песню Нев. – Взгляни на нее, Сэм.
   Сэм взглянул. Новорожденная широко открыла синие глаза, как будто ошеломленная и немного испуганная сияющей красотой мира, частицей которого ее сделали, не спросив при этом ее согласия. А в глубине ее черных зрачков Сэм увидел отражение желтоглазой Зубной Феи, смотревшей прямо на него. И снова его охватил страх за судьбу маленькой сестренки, усугублявшийся чувством вины – это он, сам того не желая, поставил на ней метку, навлекая беды и несчастья; это он невольно призвал нечистую силу к постели роженицы.
   Общее внимание было приковано к младенцу. Сэм обернулся и увидел Зубную Фею – незримая для остальных, она стояла, скрестив руки, за их спинами. Сэм хотел спросить ее, что означает этот зуб. Он был готов пойти на любую сделку и принести любые жертвы ради спасения сестры.
   – Паранойя, – сказала фея и растворилась в воздухе.
   Выйдя из родильного дома, он стал искать встречи с Зубной Феей. Сэм не мог вызывать ее, когда захочет; она всегда сама выбирала время и место своего прихода, и он не знал способа изменить такой порядок вещей. Поиски привели его к заброшенной мастерской Криса Морриса. Однажды Зубная Фея явилась туда вслед за ним, и хотя воспоминания о том случае были мрачнее некуда, Сэм надеялся вновь спровоцировать ее появление. В вечерних сумерках он пробрался к окошку мастерской, поднял раму и залез внутрь.
   Терри говорил правду: все мало-мальски ценные пожитки Морриса были распроданы. Остался лишь никому не нужный хлам. Сэм расстелил на полу старую газету, сел на нее и стал ждать. Поднятая им пыль медленно оседала, глаза привыкали к сумраку.
   Мастерская все еще хранила печать нервической энергии Морриса. Сэму даже почудился знакомый запах масла для волос и табака, хотя прошло уже почти десять лет с того дня, как Моррис в последний раз снял со стены гаража свою охотничью двустволку. Скоба, на которой когда-то висело ружье, осталась нетронутой.
   – Ненавижу это место! Зачем ты меня сюда притащил?
   Зубная Фея сидела, скорчившись, у дальней стены как раз под скобой.
   – Оставь в покое мою сестру. Я не позволю тебе ее мучить.
   – Это ты стал причиной ее появления. Тебе за нее и отвечать.
   – А зуб? Почему у нее во рту зуб?
   – Этот самый зуб ты дал мне несколько лет назад. А теперь получил его обратно. Ты ведь по-настоящему так и не захотел с ним расстаться. Почему? Зачем ты удерживаешь меня здесь?
   – Я тебя не держу. А если ты от нее не отстанешь, я знаю, что делать. Я уже решил.
   Лицо Зубной Феи на минуту окаменело. Затем она улыбнулась:
   – Ты это сделаешь? Ты собираешься сделать это, чтобы вывести меня из игры?
   Сэм кивнул.
   – Ни черта ты не понимаешь, – сказала фея. В глазах ее блеснули слезы. – Это не я твой, а ты мой кошмарный сон. Отпусти меня, пожалуйста. Я ненавижу это место. Моррис все еще здесь. Отпусти меня.
   Опустошенный и растерянный, Сэм закрыл глаза. А когда он открыл их снова, Зубной Феи уже не было. Он содрогнулся. Все запуталось еще больше. Он даже не был уверен, что этот разговор происходил на самом деле. В одном Зубная Фея была безусловно права: здесь ощущалось присутствие Морриса, и, задержавшись еще немного, он рисковал встретиться с его призраком. Подобная встреча, как он прекрасно помнил, однажды уже имела место.