Эддингс Дэвид. Обретение чуда

   Толстый Родар, король Драснии, оглушительно расхохотался:
   – Не спорь, Энхег, он тебя положил на обе лопатки.
   – Как всегда, – кисло согласился тот.
   – Лично я с радостью оставляю подобные занятия тем, кто помоложе и постройнее! – объявил Родар, похлопав себя по животу. – Ничего не имею против сытного ужина, но вовсе не желаю трудиться и добывать его. А потом, я слишком заметная цель. Самый подслеповатый кабан без труда меня отыщет.
   – Ну, Силк, – спросил Бэйрек, – что скажешь?
   – Ты шутишь?
   – Но вы должны присоединиться к лорду Бэйреку, принц Келдар, – вмешалась королева Поренн, – должен же кто-то защищать честь Драснии в этом опасном предприятии.
   На лице Силка отразилось глубочайшее страдание.
   – Вы можете быть моим рыцарем, – объявила она, сверкнув глазами.
   – Вы снова читали хроники арендов, ваше величество? – ехидно осведомился Силк.
   – Считайте это королевским приказом, – настаивала она. – Вам нужно размяться, да и свежий воздух не повредит. Вид у вас просто ужасный.
   Силк издевательски поклонился:
   – Как пожелаете, ваше величество. Думаю, в случае непредвиденных обстоятельств я всегда могу взобраться на дерево.
   – Как насчет тебя, Дерник? – спросил Бэйрек.
   – Никогда не был на охоте, дружище Бэйрек, – с сомнением ответил тот, – но, если хочешь, я с тобой.
   – А вы, граф Селин?
   – О нет, лорд Бэйрек, – рассмеялся граф. – Мой охотничий азарт давно выдохся, хотя искренне благодарен за предложение.
   – Хеттар? – обратился Бэйрек к мускулистому олгару.
   Тот быстро взглянул на отца.
   – Иди, Хеттар, – тихо посоветовал Чо-Хэг. – Надеюсь, король Энхег не откажется дать мне воина в помощь.
   – Я сам буду твоей опорой, Чо-Хэг, – заверил Энхег, – справлялся с ношей и потяжелее.
   – Тогда я с вами, лорд Бэйрек, – кивнул Хеттар, – спасибо за приглашение.
   Голос у этого высокого широкоплечего человека был глубоким, звучным, но очень мелодичным, почти совсем как у отца.
   – Как насчет тебя, парнишка? – подмигнул Гариону Бэйрек.
   – Ты что, совершенно потерял рассудок, Бэйрек? – взвилась тетя Пол. – Неужели недостаточно вчерашних похождений?
   Это оказалось последней каплей.
   Внезапная радость, вызванная словами Бэйрека, мгновенно обернулась яростью. Гарион скрипнул зубами и, отбросив всякую осмотрительность, вызывающе заявил:
   – Если Бэйрек считает, что я не помешаю, буду очень рад сопровождать его.
   Тетя Пол, резко вскинув голову, жестко посмотрела ему в глаза.
   – Твой львенок показывает зубы, Пол, – хмыкнул господин Волк.
   – Не вмешивайся, отец, – бросила тетя Пол, по-прежнему гневно глядя на Гариона.
   – На этот раз я вынужден, – решительно ответил старик со стальными нотками в голосе. – Мальчик принял решение, и ты не смеешь унижать его на людях своими запретами. Гарион больше не ребенок. Может, ты и не заметила, но он уже ростом почти с мужчину, да и повзрослел за последнее время. Парню скоро шестнадцать, Пол, ты можешь немного ослабить свою хватку и понять, что наступило время обращаться с ним как с мужчиной.
   Тетя Пол смерила старика взглядом.
   – Как скажешь, отец, – с обманчивой покорностью согласилась она. – Думаю, нам надо обсудить это позже и с глазу на глаз.
   Господин Волк поморщился.
   Тетя Пол обернулась к Гариону:
   – Будь поосторожней, дорогой, а когда вернешься, побеседуем по душам, хорошо?
   – Не потребуется ли моему господину помощь в сборах? – спросила Мирел напыщенным оскорбительным тоном, каким всегда обращалась к Бэйреку.
   – В этом нет нужды, Мирел, – ответил он.
   – Я ни за что не осмелюсь пренебречь своими обязанностями, – настаивала она.
   – Не стоит, Мирел. Ты выразилась достаточно ясно.
   – Значит, мой господин разрешает мне удалиться?
   – Разрешает, – коротко объявил Бэйрек.
   – Не хотят ли дамы присоединиться ко мне? – спросила королева Ислена. – Займемся гаданьем и посмотрим, может, удастся предсказать, чем кончится охота.
   Королева Поренн, стоящая за спиной чирекской королевы, обреченно подняла к небу глаза, Королева Сайлар улыбнулась ей.
   – Ну что ж, уходим, – сказал Бэйрек. – Кабаны ждут.
   – Наверняка точат свои клыки, – вздохнул Силк.
   Бэйрек повел всех в оружейную, куда пришел и седоволосый, невероятно широкоплечий человек в камзоле из бычьей шкуры с нашитыми на нем металлическими пластинками.
   – Это Торвик, – пояснил Бэйрек, – королевский ловчий. Каждого кабана в лесу знает по кличке.
   – Лорд Бэйрек слишком добр, – ответил, кланяясь, Торвик.
   – Как охотятся на кабанов, друг Торвик? – вежливо спросил Дерник. – Никогда не охотился раньше.
   – Очень просто. Я со своими охотниками криком и стуком выгоняю кабанов из лесу, а вы уже ожидаете их вот с этим.
   Он показал на прочные копья с широкими стальными наконечниками.
   – Когда кабан увидит, что на его пути кто-то стоит, он тут же набрасывается на врага, пытаясь убить его клыками, но вместо этого ты пронзаешь зверя копьем.
   – Понятно, – с сомнением протянул Дерник, – вроде, действительно, не очень, сложно.
   – Все надевают кольчуги, Дерник, – заверил Бэйрек, – ни один охотник еще не был серьезно ранен.
   – Судя по твоим словам, несчастные случаи не так уж редки, – покачал головой Силк, потрогав кольчугу, висевшую на колышке у двери.
   – Азартной игры без риска не бывает, – возразил Бэйрек, взвешивая на руке копье.
   – Может, в таком случае лучше заняться игрой в кости? – с надеждой спросил Силк.
   – Только не с тобой, приятель, – засмеялся Бэйрек.
   Все начали натягивать кольчуги, а охотники в это время грузили охапки копий в сани, ожидающие в заснеженном дворе.
   Гарион почувствовал, как тяжела и неудобна кольчуга. Стальные колечки впивались в тело даже через плотную одежду, и каждый раз, когда он пытался изменить позу, чтобы облегчить давление, металл стягивал кожу в другом месте.
   Когда они вышли на улицу, холод тут же пробрался под платье: теплые меховые плащи на этот раз от него не спасали.
   Промчавшись по узким извилистым улочкам Вэл Олорна, они подъехали к западным воротам на противоположной от гавани границе города. Облачка пара вырывались из ртов лошадей, белея в морозном воздухе.
   Слепая старуха в лохмотьях, стоявшая в день их приезда у храма, появилась на пороге одного из домов.
   – Привет тебе, лорд Бэйрек, – прокаркала она, – проклятье вот-вот поразит тебя. Будь готов встретиться со своей погибелью еще до захода солнца!
   Не произнося ни слова, Бэйрек привстал, взял копье и с неумолимой точностью метнул его в старуху, но ведьма с поразительной быстротой подставила палку и смертоносное оружие ушло в сторону.
   – Смерть старой Мартжи не спасет тебя, – злобно расхохоталась она. – Поезжай, Бэйрек. Рок тебя настигнет. – И повернулась к саням, в которых рядом с перепуганным Дерником сидел Гарион: – Привет тебе, о Господин над высокорожденными, – нараспев произнесла она. – Испытания твои в этот день будут тяжелы и опасны, но ты с честью перенесешь их. Именно опасность, которой подвергнешься ты, откроет и обнаружит знак зверя; этот знак принесет гибель другу твоему Бэйреку.
   Поклонившись, она заковыляла прочь, прежде чем Бэйрек успел схватиться за другое копье.
   – О чем она, Гарион? – удивленно спросил Дерник.
   – Бэйрек говорит, она спятившая старая ведьма; остановила нас в день приезда, когда мы отстали от вас.
   – А что это за слова насчет гибели и проклятья? – вздрогнув, прошептал Дерник.
   – Не знаю. Бэйрек не хочет сказать.
   – Плохое предзнаменование, да еще с утра. Странные люди эти чиреки.
   Гарион согласно кивнул.
   За воротами расстилались поля, переливаясь бриллиантовой пылью в лучах яркого солнца. Охотники направились к темной опушке леса; за санями веером рассыпалась снежная пыльца. Ехать предстояло еще две лиги.
   На всем пути встречались заваленные снегом крестьянские дворы с бревенчатыми домами, украшенными остроконечными крышами.
   – Эти люди совсем не боятся опасности, – заметил Дерник. – Не хотел бы я жить в деревянном доме: а вдруг пожар случится.
   – Но это чужая страна, – пожал плечами Гарион, – нельзя же ожидать, чтобы весь мир жил как сендары!
   – Наверное, нет, – вздохнул Дерник, – но если хочешь знать, Гарион, не очень-то мне здесь уютно и хорошо. Некоторые люди просто не созданы для путешествий. Иногда кажется, лучше бы мне никогда не покидать фермы Фолдора.
   – Временами я тоже это чувствую, – признался Гарион, глядя на величественные горы, казалось поднимавшиеся прямо из лежащего впереди леса, – но когда-нибудь все это кончится и мы сможем отправиться домой.
   Дерник, кивнув, снова тяжело вздохнул. К тому времени как они очутились на опушке, Бэйреку удалось забыть о неприятном происшествии, и, вновь обретя хорошее настроение, он принялся расставлять охотников по местам, будто ничего не случилось. Прокравшись вместе с Гарионом через глубокий снег к большому дереву, росшему на некотором расстоянии от узкого следа, проложенного санями, он остановился.
   – Это хорошее место. Здесь проходит звериная тропа, и дикие кабаны могут выбежать прямо сюда, если их, вспугнут крики загонщиков Торвика. Когда увидишь зверя, возьми себя в руки и целься копьем прямо ему в грудь. Они плохо видят, и он наткнется прямо на наконечник, даже не сообразив, что произошло. После этого тебе, лучше всего спрятаться за деревом. Раненые кабаны очень опасны.
   – А если я промахнусь? – спросил мальчик.
   – На твоем месте я бы не сделал этого, – посоветовал Бэйрек. – Идея не из лучших.
   – Нет, я не имею в виду, что собираюсь сделать это намеренно, – сказал Гарион. – Но в этом случае он удерет от меня или нет?
   – Иногда они пытаются скрыться, но лично я бы на это не рассчитывал. Скорее всего, кабан вознамерится разорвать тебя клыками. В таком случае нужно как можно быстрее взобраться на дерево.
   – Я запомню, – пообещал Гарион.
   – Если что случится, знай, я тут недалеко, – пообещал Бэйрек, вручив Гариону пару тяжелых копий.
   Потом он возвратился к саням, и все отъехали, оставив Гариона одного под огромным дубом.
   Под густыми ветками было сумрачно и ужасно холодно. Гарион немного походил по снегу, ища место, где спрятаться от кабана. Звериная тропа, показанная Бэйреком, узенькая утоптанная дорожка, вилась через заросли кустов, и Гариону показалось, что следы, оставленные животными, как-то слишком уж велики, а ветки дуба, нависавшие почти над землей, так и манили взобраться на них, обещая уютное убежище, но он постарался выбросить эти позорные мысли из головы. Ему приказали стоять на месте и отразить нападение кабана; мальчик решил, что скорее умрет, чем будет спасаться на дереве, как испуганный ребенок.
   Строгий внутренний голос предупредил, что он тратит слишком много времени впустую, беспокоясь о подобных пустяках. Пока Гарион не вырос, никто все равно не будет относиться к нему как к мужчине, так зачем из кожи вон лезть, пытаясь показать свою храбрость, когда это все равно ни к чему не приведет?!
   В лесу царила тишина; снег заглушал все звуки. Не было слышно пения птиц, только иногда тяжелые комья снега, соскользнувшие с веток, падали с глухим стуком на землю. Гарион почувствовал, что ужасно одинок. Что он здесь делает?
   Что нужно порядочному здравомыслящему сендарийскому мальчику в бескрайних лесах Чирека? Ожидать нападения свирепой дикой свиньи, имея всего-навсего два копья, с которыми неизвестно как обращаться?! Но ведь эта самая свинья не причинила ему зла. И тут Гарион почувствовал, что даже не очень-то любит свинину.
   Он отошел на некоторое расстояние от звериной тропы, по которой промчались их сани, прислонился спиной к дубу и, вздрагивая от холода, стал ждать.
   Гарион не знал, сколько времени он вслушивался в тишину, пока наконец до него не донеслись странные звуки – не беспорядочный топот диких кабанов, которого он ожидал, а скорее размеренный галоп лошадей, медленно скачущих по снежному ковру леса. Шум слышался откуда-то сзади. Гарион осторожно высунулся из-за дерева. Из зарослей на дальнем конце тропинки показались закутанные в меха трое всадников. Подъехав чуть поближе, они остановились, чего-то выжидая.
   Двое из них – бородатые воины, похожие на десятки других, виденных Гарионом во дворце короля Энхега, третий – безбородый, с длинными светлыми, доходящими до плеч волосами и лицом капризного испорченного ребенка, хотя лет ему было немало, – взирал на окружающее с высокомерным презрительным видом, явно считая ниже своего достоинства общаться с людьми, среди которых очутился.
   Через несколько минут с опушки леса донесся топот еще одной лошади. Гарион затаив дыхание ждал, что будет дальше.
   Незнакомец приблизился к троим, остановившим коней под деревьями. Это был тот самый человек с бородой песочного цвета и в зеленом плаще, который два дня назад крался по коридорам дворца короля Энхега.
   – Мой господин, – почтительно обратился он к светловолосому всаднику.
   – Где ты был? – резко спросил тот.
   – Лорд Бэйрек вместе со своими приятелями отправился на охоту за кабанами. Ехали они в ту же сторону, вот я и боялся, что меня заметят.
   – Мы видели их чуть подальше в лесу, – раздраженно отозвался дворянин. – Ну, что тебе удалось узнать?
   – Очень мало, господин. Короли вместе со стариком и женщиной совещаются при закрытых дверях. Комнату охраняет стража. Невозможно подобраться поближе и подслушать, о чем они говорят.
   – За те деньги, что я плачу тебе, стоит, пожалуй, и рискнуть! Мне нужно знать, о чем идет речь! Возвращайся во дворец и придумай, как узнать, что происходит в этой комнате!
   – Постараюсь, мой господин! – сдержанно поклонился человек в зеленом плаще.
   – Пытаться мало, нужно сделать то, что приказано! – отрезал светловолосый.
   – Как пожелаете, господин, – пробормотал шпион, пришпоривая коня.
   – Постой! – приказал дворянин. – Удалось ли тебе встретиться с нашим другом?
   – Вашим другом, господин, – с некоторым отвращением поправил человек в зеленом плаще. – Я видел его. Мы пошли в кабачок и немного потолковали.
   – Что он сказал?
   – Ничего интересного. От таких, как он, редко чего дождешься.
   – Он встретится с нами, как обещал?
   – Сказал, что да. Если хотите верить ему, дело ваше.
   Дворянин, не обратив внимания на его слова, спросил:
   – Кто прибыл с королем сендаров?
   – Старик и женщина, еще один старик, по-моему какой-то сендарийский дворянин, лорд Бэйрек, тот драсниец с крысиной физиономией и еще один сендар, похоже простолюдин.
   – И все? Мальчишки с ними не было?
   – Не думал, что это так важно, – пожал плечами шпион.
   – Значит, он здесь, во дворце?
   – Здесь, мой господин. Обычный сендарийский мальчик, лет четырнадцати, насколько я заметил. Кажется, что-то вроде слуги у той женщины.
   – Прекрасно! Возвращайся во дворец, подберись к этой комнате и узнай, о чем говорят короли с этим стариком.
   – Но это очень опасно, мой господин.
   – Если не сумеешь сделать этого, станет еще опаснее. А теперь уезжай, пока этот дикарь Бэйрек не вернулся и не обнаружил, что ты здесь слоняешься.
   Повернув коня, он помчался к лесу по узкой тропе. Вскоре все трое исчезли среди темных деревьев. Человек в зеленом плаще проводил их мрачным взглядом, потом тоже повернул коня и отправился в том направлении, откуда приехал.
   Гарион выпрямился, с трудом разогнув спину. Руки так крепко обхватили древко копья, что заболели от напряжения. Все это зашло слишком далеко, решил он, и нужно рассказать кому-нибудь из друзей о том, что во дворце скрывается шпион.
   И тут откуда-то из снежных глубин леса донеслось пение охотничьих рожков и ритмичное бряцанье мечей, которыми ударяли по щитам загонщики. Охотники шли цепью, спугивая кабанов, заставляя их бежать к опушке.
   В кустах раздался треск, на поляну выскочил большой олень с обезумевшими от страха глазами и гордой короной ветвистых рогов. Три огромных прыжка – и он скрылся из виду. Гариона трясло от возбуждения.
   Послышалось пронзительное повизгивание: по тропинке трусила красноглазая свинья в сопровождении полудюжины отчаянно перебиравших короткими ножками поросят. Гарион отступил за дерево, давая им пройти.
   Снова резанул слух визг, но не такой пронзительный, скорее злобный, чем испуганный. На этот раз – кабан, Гарион понял это, еще не видя зверя. Когда он появился, мальчик почувствовал, как сжалось сердце: прямо на него бежал не жирный ленивый подсвинок, а дикий разъяренный зверь: страшные желтые клыки торчали из вытянутого вперед рыла, к шкуре прилипли кусочки коры и веток; очевидно, бешеное чудовище не остановится ни перед чем и уничтожит все, что попадется на пути, – деревья, кусты или глупого сендарийского мальчишку, не сообразившего вовремя убраться с дороги.
   И тут произошло нечто странное. Словно тогда, перед давно забытой дракой с Рандоригом или в схватке с наемниками Брилла на темной улице Мероса, Гарион почувствовал, как закипела кровь, и в ушах стоял непрерывный оглушительный крик, словно кто-то бросил ему дерзкий вызов; мальчик с трудом осознал, что этот вопль вырывается из его собственного горла. Неожиданно для себя он очутился прямо в центре тропы и, пригнувшись, широко расставив ноги, направил копье прямо в грудь зверя.
   Кабан бросился вперед. Глаза налились кровью, из пасти шла пена; испустив яростный вопль, он ринулся на поджидавшего его Гариона. Снег вихрем летел из-под твердых копыт, как водяная пыль от взрезающего волны носа корабля.
   Блестящие кристаллики, казалось, зависали в воздухе, сверкая в единственном солнечном луче, которому удалось проникнуть сквозь сплетенье ветвей.
   Сотрясение от столкновения зверя с копьем на миг оглушило Гариона, но оказалось, что мальчик целился хорошо: широкий наконечник пронзил грудь, и белая пена, капавшая с клыков кабана, стала ярко-красной. Гариона отбросило назад, ноги заскользили, и неожиданно древко переломилось, как сухая веточка: кабан подмял его под себя.
   Первый режущий удар клыков пришелся в живот; он ощутил, как воздух со свистом выходит из легких; во второй раз клыки зацепили бедро, именно в тот момент, когда мальчик, задыхаясь, попытался вывернуться и откатиться с тропинки. Кольчуга пока защищала тело, но сила ударов оглушала. Неожиданно зверь, поддев мальчика, швырнул его в воздух; Гарион врезался головой в дерево.
   Из глаз посыпались искры, он почти потерял сознание, но внезапно откуда-то появился Бэйрек, с ревом пробирающийся через сугробы. Глаза мальчика, застланные обморочной дымкой, непонимающе уставились на нечто невероятное, не могущее быть на самом деле. К нему мчался именно Бэйрек. в этом не могло быть сомнения, но одновременно он был кем-то еще, будто в одежду Бэйрека забрался огромный уродливый медведь.
   Непонятным образом эти две фигуры, бегущие по глубокому снегу, сливались друг с другом, а движения их были абсолютно одинаковыми. Словно бы занимая одно пространство, они и мыслили как одно существо. Стальные ручищи стиснули извивающееся, смертельно раненное чудовище в неумолимых объятиях. Алая кровь брызнула фонтаном из пасти кабана, и лохматое человекоподобное создание, казавшееся Бэйреком, но в то же время кем-то еще, подняло издыхающее животное и с невероятной жестокостью ударило о землю. Звероподобное существо подняло ужасное лицо-морду и издано сотрясающий все вокруг рев торжества, но тут свет в глазах Гариона померк, и он почувствовал, что скользит все глубже в серую пропасть забытья.
   Неизвестно сколько времени прошло, но очнулся он уже в санях. Силк прикладывал к его затылку платок со снегом, лошади летели по безбрежным белым просторам к Вэл Олорну.
   – Вижу, ты все же решил жить, – улыбнулся Силк.
   – Где Бэйрек? – невнятно пробормотал Гарион.
   – Едет за нами, в других санях, – ответил Силк, оглядываясь.
   – С ним... все в порядке?
   – Кому под силу справиться с Бэйреком?
   – Я... хотел сказать... он похож на себя?
   – На кого же еще? – пожал плечами Силк. – Нет, мальчик, лежи спокойно. Это дикое животное, по-моему, переломало тебе ребра.
   Положив руки на грудь Гариона, он осторожно толкнул его назад.
   – А кабан? – слабо запротестовал Гарион. – Где он?
   – Его несут охотники. Вернешься во дворец как победитель. Однако, с моей точки зрения, ты должен задуматься о пользе разумной осторожности. Эти твои инстинкты до добра не доведут и могут значительно укоротить твою жизнь.
   Но Гарион успел снова потерять сознание.
   Вскоре они очутились во дворце, и Бэйрек внес его в комнату; рядом тут же появилась тетя Пол, побледневшая при виде крови.
   – Это не его, – поспешил заверить Бэйрек. – Мальчик проткнул кабана, и тот залил его кровью, пока они боролись. Думаю, с парнем все в порядке, разве что небольшая шишка на голове.
   – Неси его, – коротко велела тетя Пол и пошла вперед, показывая дорогу в комнату Гариона.
   Позже, когда голова и грудь были перевязаны, а мысли путались и клонило в сон от мерзкого на вкус зелья, Гарион тихо лежал в постели, слушая, как тетя Пол, наконец добравшаяся до Бэйрека, обрушила на беднягу свой гнев:
   – Ты, здоровый недоумок! Видишь, к чему привела твоя глупость?
   – Мальчик очень храбр, – ответил Бэйрек непривычно тихим, полным мрачной меланхолии голосом.
   – Храбрость меня не интересует, – оборвала было тетя Пол, но тут же остановилась. – Что с тобой? – встрепенулась она и неожиданно, протянув руки, сжала ладонями голову великана, взглянула в его глаза; руки медленно скользнули вниз.
   – Ох, это случилось в конце концов... правда? – тихо спросила она.
   – Ничего не поделаешь, Полгара, – жалко пробормотал Бэйрек.
   – Все будет хорошо. – Она нежно погладила склоненную голову.
   – Мне никогда уже не будет хорошо.
   – Иди спать, – вздохнула она, – утром все кажется не в таком мрачном свете.
   Гигант повернулся и молча вышел. Гарион знал, что они говорили об увиденном им в лесу, когда Бэйрек мчался на подмогу, и хотел расспросить обо всем тетю Пол, но горькое питье погрузило мальчика в глубокий сон без сновидений раньше, чем он успел подобрать нужные слова.

Глава 16

   На следующий день у Гариона болело все, что только могло болеть: он не представлял, как встанет с постели, однако посетители шли потоком, и это заставляло мальчика забывать о синяках и ушибах. Особенно лестными оказались визиты олорнских королей, разодетых в великолепные мантии; все в один голос превозносили его мужество.
   Потом появились королевы и принялись охать над мальчиком, нежно утешать и гладить по голове. Все вместе – похвалы, ласковые слова и сознание, что он впервые в жизни находится в центре внимания, – наполняло сердце Гариона восторгом. Последним гостем в этот день оказался господин Волк, пришедший, когда по снежным улицам Вэл Олорна уже крались вечерние сумерки. На старике были его обычная туника и длинный плащ с поднятым капюшоном, словно он только что пришел с мороза.
   – Видели моего кабана, господин Волк? – гордо спросил Гарион.
   – Превосходное животное, – ответил тот без особого энтузиазма, – но неужели никто не предупредил тебя, что нужно отбежать в сторону после того, как проткнешь зверя копьем?
   – Я не успел подумать об этом, – признался Гарион, – но... не показался бы подобный поступок трусостью?
   – Неужели ты был настолько озабочен тем, что может подумать о тебе свинья?!
   – Ну... – запнулся Гарион, – нет, конечно.
   – Ты выказываешь поразительное отсутствие здравого смысла для столь молодого человека, – заметил Волк. – Обычно годы и годы требуются, чтобы достичь той безрассудной отваги, которую ты проявил всего за одну ночь.
   И, повернувшись к сидевшей тут же тете Пол, спросил:
   – Полгара, ты уверена, что в жилах Гариона не течет ни капли арендийской крови? Ведет он себя последнее время как истинный аренд. То переправляется через Великий Мейлстром с храбростью малыша, оседлавшего лошадку-качалку, то пытается сломать клыки дикого кабана о собственные ребра. Уверена, что не уронила его в детстве? Не ушибла ли головку младенца?
   Тетя Пол улыбнулась, но ничего не ответила.
   – Надеюсь, ты скоро поправишься, малыш, – заключил Волк, – но все же подумай над тем, что я сказал.
   Гарион надулся, смертельно обиженный словами господина Волка. Несмотря на все усилия сдержать слезы, предательские капли заблестели на глазах.
   – Спасибо, что зашел, отец, – сказала тетя Пол.
   – Всегда рад увидеть тебя, дочь моя, – ответил тот и тихо вышел.
   – Почему он так говорил со мной? – надулся Гарион, шмыгая носом. – Пришел и все испортил!
   – Что именно, дорогой? – спросила тетя Пол, приглаживая складки на своем сером платье.
   – Вообще все, – пожаловался Гарион. – Все короли сказали, что я очень храбрый.
   – Короли вечно говорят подобные вещи. На твоем месте я бы не придавала их словам особого значения.
   – Но ведь я храбро поступил, правда?
   – Уверена, что так оно и было, дорогой, – утешила тетя Пол, – и что на свинью ты произвел огромное впечатление.
   – Ты не лучше господина Волка, – всхлипнул Гарион.
   – Да, дорогой, ты, наверное, прав, но это вполне естественно. А теперь, что ты хотел бы на ужин?
   – Я не голоден, – вызывающе буркнул Гарион.