Эддингс Дэвид. Обретение чуда

   Улицы, по которым они проходили, были узкими и темными, а снегопад немного усилился; белые хлопья медленно плыли в спокойном воздухе. Лошади, пугавшиеся снега, жались к поводырям.
   Нападение было неожиданным и быстрым. Послышался внезапный шорох, топот и резкий звон стали о сталь – это Бэйрек отразил мечом первый удар. Гарион мог видеть только темные тени на фоне падающего снега, и как тогда, во время драки с Рандоригом, в ушах зашумело, кровь закипела в жилах, и мальчик ринулся в битву, не обращая внимания на крик тети Пол. Тут же получив сильный удар в плечо, развернулся, взмахнул палкой и был немедленно вознагражден, услыхав приглушенное мычание. Гарион ударил еще раз, потом еще, целясь в самые, по его мнению, чувствительные места безликого врага.
   Но главное сражение, однако, кипело там, где находились Дерник с Бэйреком.
   Звон меча гиганта и глухие удары дубинки кузнеца перемежались со стонами нападавших.
   – Вот он, мальчишка! – раздался крик позади, но Гарион вовремя повернулся.
   По улице к дерущимся бежали еще двое – один с мечом, другой – со зловеще изогнутым ножом. Зная, что сопротивление бесполезно, Гарион все же поднял палку, но тут рядом оказался Силк. Коротышка неожиданно появился из тьмы, бросившись прямо под ноги мужчинам, и все трое покатились по земле. Очень скоро Силк, как кошка, вскочил на ноги, развернулся и ударил носком башмака в голову врага, чуть пониже уха. Тот, корчась, растянулся на мостовой. Другой попытался уползти, но, немного приподнявшись, свалился: каблуки Силка врезались ему в лицо. Драсниец с физиономией, похожей на крысиную морду, успел взлететь в воздух, сделать сальто и ударить обеими ногами.
   И как будто ничего не произошло, спокойно осведомился у Гариона, все ли с ним в порядке.
   – Все хорошо, – ответил тот, – а вот тебе можно позавидовать. Здорово ты с ними управился.
   – Я – акробат, – пожал плечами Силк. – Это очень просто, главное уметь.
   – Они убегают! – воскликнул Гарион.
   Силк обернулся, но те двое, которых он уложил, уже добрались до темной боковой аллеи.
   Раздался торжествующий вопль Бэйрека, и Гарион заметил, что остальные враги тоже спешат скрыться.
   В конце улицы в испещренном снежинками луче света, пробивавшегося из маленького окошка, стоял Брилл с искаженным от ярости лицом.
   – Трусы! – завопил он своим наймитам. – Трусы!
   Увидев, что Бэйрек бежит к нему, Брилл повернулся и помчался прочь.
   – Тетя Пол, с тобой ничего не случилось? – спросил Гарион, подходя к ней.
   – Конечно, нет, – отрезала тетя. – И не смей больше этого делать, молодой человек! Оставь уличные драки тем, кто для них лучше приспособлен!
   – Но я не пострадал, – возразил Гарион, – вот смотри, какая дубинка!
   – Не смей пререкаться! Стоило тратить столько трудов на твое воспитание, чтобы в конце концов увидеть тебя мертвым в какой-нибудь канаве!
   – Никто не ранен? – спросил Дерник, беспокойно оглядывая друзей.
   – Никто, никто! – по-прежнему раздраженно огрызнулась тетя. – Почему бы тебе не посмотреть, как там Старый Волк управляется с лошадьми?
   – Сейчас, мистрис Пол, – вежливо кивнул Дерник.
   – Великолепная потасовка! – объявил Бэйрек, вытирая меч. – Не слишком кровавая, но вполне удовлетворительная.
   – Счастлива, что вы остались довольны, – ехидно заметила тетя Пол. – Правда, я не нахожу особой радости в подобных встречах. Убили кого-нибудь?
   – К сожалению, нет, дорогая дама, – вздохнул Бэйрек. – Улица слишком узкая, не размахнешься, и камни очень скользкие, никакой опоры нет. Но мне удалось оставить на парочке негодяев отметины на всю жизнь: поломанные кости, пробитые головы. Хотя им гораздо лучше удается бегство, чем сражение.
   Наконец появился Силк, преследовавший в аллее тех, кто пытался напасть на Гариона. Глаза блестели, губы растянуты в злобной улыбке.
   – Очень бодрит, – сказал он, почему-то расхохотавшись.
   Волк и Дерник едва смогли успокоить обезумевших лошадей и привести туда, где стояли Гарион и остальные.
   – Все здоровы? – осведомился Волк.
   – По крайней мере целы, – проворчал Бэйрек. – Все дело выеденного яйца не стоило!
   Гарион был вне себя от возбуждения, слова обгоняли друг друга, мальчик говорил безостановочно, не понимая, что, может быть, лучше помолчать и обдумать сначала, что произошло.
   – Откуда Брилл узнал, что мы в Меросе? – спросил он.
   Силк, сузив глаза, окинул мальчика взглядом:
   – Может, следил за нами от Винольда.
   – Но мы останавливались и проверяли, не идет ли кто следом, – возразил Гарион. – Когда все покинули ферму, Брилл остался, а кроме того, мы были очень осторожны.
   – Продолжай, Гарион, – нахмурился Силк.
   – Думаю, ему было известно, куда мы идем, – выпалил мальчик, изо всех сил борясь со странным желанием не говорить вслух того, что теперь ясно понимал.
   – Что ты еще думаешь? – вмешался Волк.
   – Ему сообщили. Тот, кто знал, что мы направляемся сюда.
   – Минган знал, – протянул Силк. – Правда, Минган – торговец и не будет говорить о своих делах с такими, как Брилл.
   – Но мерг Эшарак находился в конторе Мингана, когда тот нанял нас, – возразил мальчик.
   Предостерегающий голос в душе был теперь настолько силен, что язык Гариона едва ему повиновался.
   – Какое ему дело? – пожал плечами Силк. – Эшарак даже не знал, кто мы.
   – А если знал? – возразил Гарион. – Что, если это не просто обычный мерг, а один из всадников, которые проехали по дороге через пару дней после того, как мы покинули Дарину?
   – Гролим? – спросил Силк, широко раскрыв глаза. – Да, если этот Эшарак – гролим, он наверняка понял, кто мы и чем занимаемся.
   – А что, если тот самый гролим, который миновал нас тогда, и был Эшарак? – еле выговорил Гарион. – И он вовсе не нас искал, а отправился на юг, чтобы найти Брилла и послать его сюда дожидаться нашего прибытия?
   Силк окинул Гариона внимательным взглядом.
   – Прекрасно, – мягко сказал он и повернулся к тете Пол: – Поздравляю, мистрис Пол. Вы воспитали на редкость умного мальчика.
   – Как выглядел этот Эшарак? – поспешно вмешался Волк.
   – Мерг, – пожал плечами Силк. – Сказал, что родом из Рэк Госка. Я посчитал его обычным шпионом, занимающимся своими делами. Должно быть, ум мой на время погрузился в сон.
   – Так бывает, когда имеешь дело с гролимами, – сказал ему Волк.
   – Кто-то наблюдает за нами, – спокойно объявил Дерник, – из того окошка наверху.
   Гарион быстро поднял глаза и заметил очертания темной, странно знакомой фигуры в окне второго этажа.
   Господин Волк не глядел в ту сторону, но лицо потеряло всякое выражение, будто он всматривался в себя или старался припомнить что-то. Выпрямившись, старик вскинул голову, глаза засверкали.
   – Гролим, – коротко объявил он.
   – Возможно, мертвый, – ответил Силк, полез за пазуху, вынул длинный кинжал с узким, заточенным, как игла, лезвием. Быстро отступил на два шага от того дома, где стоял гролим, развернулся и плавным взмахом послал кинжал в окно.
   Раздался звон, потом глухой крик – свет погас. Гарион почувствовал странный болезненный толчок в левой руке.
   – Задел, – ухмыльнулся Силк.
   – Хороший бросок, – с восхищением протрубил Бэйрек.
   – Да, научился кое-чему, – ответил Силк. – Если это Эшарак, я отплатил ему за то, что он обманул меня в конторе Мингана.
   – По крайней мере, ему будет о чем подумать, – заключил Волк. – Но теперь нет смысла пробираться тайком через город. Они знают, что мы здесь. Значит, садимся на коней и едем.
   Он взобрался на лошадь, остальные последовали его примеру.
   Предостерегающий голос смолк, и Гарион уже хотел рассказать об Эшараке, но сделать это на ходу не было никакой возможности.
   Добравшись до окраины города, путешественники пустили лошадей в галоп.
   Снегопад усиливался, изрытая копытами земля в огромных загонах для скота уже слегка побелела.
   – Ночь будет холодной, – прокричал Силк.
   – Можно возвратиться в Мерос, – предложил Бэйрек. – Еще парочка схваток разогреет твою кровь.
   Силк рассмеялся и ударил каблуками в бока лошади.
   Лагерь олгаров, раскинувшийся в трех милях к востоку от Мероса, представлял собой большой участок земли, окруженный высоким забором из вбитых в землю кольев. Снег к этому времени почти скрыл поселение серебряным занавесом.
   Ворота, по обеим сторонам которых, чадя, шипели факелы, охранялись двумя свирепыми на вид воинами в кожаных наколенниках, припудренных снегом камзолах и круглых стальных шлемах. Наконечники копий блестели в свете факелов.
   – Стоять, – приказал один из стражников, наставив копье на господина Волка. – Что у вас за дело здесь в такое позднее время?
   – Мне крайне необходимо поговорить с владельцем табунов, – вежливо ответил Волк. – Могу ли я сойти с коня?
   Стражники коротко посовещались между собой.
   – Хорошо. Только один, – разрешил наконец воин. – Твои спутники пусть отъедут подальше, но остаются на виду.
   – Олгары, – пробормотал Силк, – недоверчивый народ.
   Господин Волк спрыгнул на землю и, отбросив капюшон, приблизился к воротам. И тут случилось непредвиденное. Старший стражник вгляделся в старика, заметил серебряные волосы, седую бороду, и глаза его широко раскрылись. Он быстро пробормотал что-то товарищу; оба низко поклонились Волку.
   – У меня нет времени на церемонии, – раздраженно оборвал Волк, – проводите меня к хозяину.
   – Сейчас, о Древнейший! – поспешно ответил воин постарше, спеша открыть ворота.
   – Что произошло? – прошептал Гарион тете Пол.
   – Олгары очень суеверны, – коротко ответила она. – Не задавай лишних вопросов.
   Они молча ждали; снег опускался на головы и плечи, таял на крупах лошадей.
   Прошло около получаса... Вдруг ворота широко открылись, две дюжины конных олгаров, выглядевших очень грозными в обшитых металлическими пластинами кожаных камзолах и стальных шлемах, выгнали на улицу шесть оседланных коней.
   Позади шествовал господин Волк в сопровождении высокого человека с бритой головой; единственная длинная прядь была оставлена на макушке.
   – Вы почтили наш лагерь своим посещением, Древнейший, – сказал он, – и я желаю вам удачной дороги.
   – Думаю, имея олгарских коней, мы не задержимся, – ответил Волк.
   – Мои всадники проводят вас по известной только нам дороге, и через несколько часов вы окажетесь далеко от Мероса. Потом они подождут и убедятся, что за вами нет погони.
   – Трудно выразить, как я благодарен вам, великодушный воин, – объявил Волк, кланяясь.
   – Это я должен вечно благодарить богов за то, что смог оказать вам услугу! – поклонившись в ответ, воскликнул олгар.
   Через несколько минут путешественники пересели на новых коней. Часть олгарских воинов скакала впереди, остальные – в арьергарде. Всадники помчались обратно на запад сквозь темную снежную ночь.

Глава 10

   Постепенно почти незаметно небо стало бледнеть. Неутомимые кони летели навстречу разгорающемуся свету; толстое покрывало снега, лежащее на широкой поверхности Великого Северного пути, заглушало стук копыт. Гарион, оглянувшись, заметил измятые сугробы и извилистую полосу, оставленную кавалькадой; снег, резко белеющий в сероватом тумане, уже начал засыпать следы.
   Когда совсем рассвело, господин Волк придержал лошадь, от которой шел пар, и поехал шагом.
   – Далеко успели уйти? – спросил он Силка.
   Человечек с лицом хорька стряхнул с плаща снег, огляделся, пытаясь найти хоть какую-то веху в мельтешащем занавесе падающих снежинок.
   – Десять лиг, – решил он наконец, – может, чуть больше.
   – Отвратительный способ путешествовать, – проворчал Бэйрек, морщась и неловко ерзая в седле.
   – Лучше подумай, как себя чувствует твой конь, – ехидно ухмыльнулся Силк.
   – Далеко еще до Камаара? – спросила тетя Пол.
   – От Мероса сорок лиг, – ответил Силк.
   – Нужно найти убежище, – решила она. – Нельзя без отдыха промчаться галопом сорок лиг, кто бы там ни преследовал нас.
   – Думаю, о погоне беспокоиться не стоит, – сказал Волк. – Олгары задержат Брилла и его прихвостней и даже Эшарака, если им вздумается помчаться вслед.
   – Да, по крайней мере олгары хоть на это годятся, – сухо согласился Силк.
   – Если я точно помню, здесь недалеко, в пяти милях к западу, должна находиться имперская гостиница, где живут легионеры, – объявил Волк. – Хорошо бы добраться туда к полудню.
   – А нам позволят там остановиться? – засомневался Дерник. – Толнедрийцы особым гостеприимством не отличаются.
   – Зато они способны продать все по сходной цене, – возразил Силк. – Неплохое место для ночлега. Даже если Бриллу или Эшараку удастся ускользнуть от олгаров и проследить, куда мы пошли, легионеры не допустят в своих стенах никаких глупостей.
   – Что делают толнедрийские солдаты в Сендарии? – спросил Гарион, почувствовав прилив патриотического негодования.
   – Толнедрийцы наловчились составлять договоры даже лучше, чем обвешивать покупателей, – пояснил Силк.
   – Ты непоследователен, Силк, – хмыкнул Волк. – Не возражаешь против построенных ими приличных дорог, но терпеть не можешь толнедрийских солдат! Одно без другого не бывает!
   – Я и не пытаюсь быть последовательным! – жизнерадостно ответил остроносый акробат. – Если мы собираемся насладиться их сомнительным уютом к полудню, нужно спешить. Не хотелось бы лишить возможности его императорское величество обчистить мои карманы!
   – Ну что ж, едем, – согласился Волк, вонзая каблуки в бока олгарского коня, нетерпеливо перебиравшего под ним ногами.
   Они добрались до гостиницы к полудню, почти ничего не видя из-за сильного снегопада. Крепкий забор окружал несколько приземистых зданий. Легионеры, населявшие их, были совсем не похожи на тех толнедрийских торговцев, которых встречал Гарион, – ни вкрадчивых манер, ни льстивого голоса; закаленные в боях солдаты с жестким взглядом и грубыми манерами, в латах и шлемах с перьями. Они держались гордо, даже высокомерно, с сознанием того, что за их спинами – сила и мощь Толнедры.
   Еда в обеденном зале была самой простой и сытной, но ужасно дорогой.
   Крохотные спальные закутки оказались безукоризненно чистыми, с жесткими узкими постелями, толстыми шерстяными одеялами, и тоже обходились недешево. В стойлах было прибрано, и тут господину Волку опять пришлось выложить немалую сумму.
   Гарион забеспокоился при мысли о том, во что обошелся старику ночлег, но Волк платил с таким безразличием, как будто имел бездонный карман.
   – Отдохнем здесь до завтра, – объявил после обеда старик, – а вдруг снегопад к утру прекратится. Не нравится мне, что приходится брести вслепую через метель. Слишком многое может ускользнуть по пути от нашего внимания.
   Гарион, совершенно отупев от усталости, с благодарностью выслушал Волка, клюя носом за столом. Остальные о чем-то тихо говорили между собой, но он был слишком измучен, чтобы вслушиваться.
   – Гарион, – наконец сказала тетя Пол, – почему бы тебе не пойти спать?
   – Не хочу, тетя Пол, – быстро встрепенувшись, ответил он, снова расстроившись, что с ним обращаются как с ребенком.
   – Немедленно, Гарион, – приказала она приводящим в бешенство, хорошо знакомым тоном. Казалось, всю жизнь он только и слышал от нее эти два слова: «Немедленно, Гарион...» Но спорить, по всей видимости, не имело смысла.
   Он встал и поразился тому, как трясутся ноги. Тетя тоже поднялась и повела его к выходу.
   – Я сам найду дорогу, – запротестовал Гарион.
   – Конечно, – согласилась она, – а теперь пойдем.
   Из последних сил забравшись на кровать, Гарион блаженно растянулся во весь рост. Тетя подоткнула одеяло, натянув его чуть ли не до носа.
   – Устройся хорошенько, а то простудишься, – велела она и притронулась прохладной рукой к его лбу, как часто делала с самого детства.
   – Тетя Пол... – сонно позвал мальчик.
   – Что, Гарион?
   – Кем были мои родители? То есть я хочу сказать, как их звали?
   Тетя серьезно взглянула на него:
   – Поговорим об этом позже.
   – Я хочу знать, – упрямо настаивал он.
   – Хорошо. Отца звали Гирен, а мать – Илдера.
   Гарион задумался.
   – Имена не сендарийские, – наконец объявил он.
   – Совершенно верно.
   – А почему?
   – Это долгая история, – ответила она, – а ты сейчас слишком устал, чтобы слушать.
   Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Гарион протянул руку и коснулся белого локона на лбу тем местом ладони, где белела метка. И как уже случалось раньше, по коже побежали мурашки, странное окошко приоткрылось в мозгу, на этот раз осветив что-то гораздо более важное. Гариона охватила ярость, и перед глазами встало лицо – лицо, непонятно каким образом напоминавшее лицо господина Волка, и весь ужасный всепожирающий гнев был обращен именно на этот образ. Тетя Пол отодвинулась.
   – Я просила, Гарион, не делать этого, – сухо сказала она, – ты еще не готов!
   – Но ты скажешь, когда придет время?
   – Может быть, но не сейчас. Закрой глаза и спи.
   И тут, как будто приказ полностью лишил его воли, Гарион немедленно погрузился в глубокий безмятежный сон.
   На следующее утро снег больше не падал, и мир, лежавший за стенами имперской гостиницы, был закутан толстым нетронутым белым одеялом, а воздух стал полупрозрачным от влажной дымки, почти тумана.
   – Туманная Сендария, – иронически заметил за завтраком Силк. – Иногда я просто поражаюсь, как ржавчина еще не проела насквозь все королевство!
   Путешественники ехали весь день, мчались головокружительным галопом и к ночи успели добраться еще до одной гостиницы, почти ничем не отличавшейся от той, какую покинули утром, так что Гариону показалось, будто они сделали круг и вернулись назад. Он так и сказал Силку, когда они ставили лошадей в конюшню.
   – У толнедрийцев никакой фантазии, – ответил Силк, – и все их гостиницы абсолютно одинаковы. Подобные здания можно увидеть в Драснии, Олгарии, Арендии и везде, где есть проезжие дороги. Это их единственный недостаток – полное отсутствие воображения.
   – Им самим не надоедает делать одно и то же из года в год?
   – Может, так удобнее, – засмеялся Силк. – Пойдем лучше поедим.
   На следующий день снова валил снег, но к полудню Гарион внезапно ощутил аромат, то самое благоухание, которое доносилось с моря, когда до Дарины было еще далеко, и понял: их путешествие подходит к концу.
   Камаар, самый большой город в Сендарии и крупный морской порт на севере страны, раскинулся в устье великой реки Камаар.
   Великий Северный путь, проложенный до Боктора в Драснии, и Великий Западный путь, ведущий через Арендию в Толнедру и императорскую столицу в Тол Хонете, кончались именно здесь. Не преувеличивая, можно было сказать, что все дороги ведут в Камаар.
   Позже, холодным снежным днем, они спустились по пологому холму к городу.
   Не доезжая до ворот, тетя Пол остановила коня.
   – Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, – объявила она, – не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых дворах, не так ли?
   – Я об этом не успел подумать, – сказал господин Волк.
   – Зато я успела. Хватит с меня гнусных гостиниц и грязных деревенских дворов. Мне нужна ванна, чистая постель и приличная еда. Если не возражаешь, я сама выберу, где остановиться.
   – Конечно, Пол, – с готовностью ответил Волк, – все как скажешь.
   – Вот и прекрасно, – заключила она, пришпорив коня и оставив позади всех всадников.
   – Что вам нужно в Камааре? – довольно грубо спросил один из стражников, закутанный в меховой плащ.
   Тетя Пол, откинув капюшон, пронзила нахала ледяным взглядом.
   – Я герцогиня Эратская, – объявила она звенящим голосом, – а это мои слуги, и никого не касается, зачем я прибыла в Камаар.
   Стражник, моргнув от неожиданности, почтительно поклонился.
   – Простите меня, ваша светлость, я не хотел оскорбить вас.
   – Разве? – осведомилась тетя Пол холодно, не сводя с несчастного уничижительного взгляда.
   – Не узнал вашу светлость, – униженно молил бедняга, извиваясь под этим высокомерным взором. – Не могу ли я помочь чем-нибудь?
   – Вряд ли, – процедила тетя Пол, презрительно оглядев его. – Какой в Камааре лучший постоялый двор?
   – «Лев», ваша светлость.
   – И?.. – нетерпеливо спросила она.
   – И что, госпожа? – удивился совершенно сбитый с толку стражник.
   – Где он? – оборвала тетя Пол. – Нечего стоять с раскрытым ртом, как последний дурак! Говори!
   – Вон там, за зданием таможни, – покраснев до ушей, пробормотал тот. – Поезжайте по этой улице, пока не доберетесь до площади Таможни. Там каждый покажет.
   Тетя Пол снова натянула капюшон.
   – Дайте ему что-нибудь, – приказала она, не оборачиваясь, и въехала в город с высоко поднятой головой.
   – Покорно благодарю, – поклонился стражник, подхватывая из рук Волка мелкую монету. – Должен признаться, никогда не слыхал о герцогине Эратской.
   – Значит, повезло, – хмыкнул Волк.
   – Какая красавица! – восхищенно прошептал он.
   – И характер соответствующий, – заверил Волк.
   – Я и сам заметил.
   – Мы заметили, что ты заметил, – ехидно подхватил Силк.
   Пришпорив коней, они догнали тетю Пол.
   – Герцогиня Эратская? – мягко осведомился Силк.
   – Манеры этого парня мне не понравились, – надменно заявила она. – И к тому же я устала притворяться нищенкой.
   Оказавшись на площади Таможни, Силк остановил торговца, с озабоченным видом трусившего по замерзшему тротуару.
   – Эй ты! – оскорбительным тоном позвал Силк, осадив коня прямо перед носом перепуганного торговца. – Моя хозяйка, герцогиня Эратская, хочет знать, где находится постоялый двор «Лев». Немедленно отвечай!
   Торговец заморгал, лицо побагровело от злости.
   – Дальше по улице! – коротко ответил он, поднимая руку. – Не сворачивайте. По левой стороне. На воротах вывеска.
   Силк, презрительно фыркнув, швырнул несколько монет к ногам торговца и лихо развернул коня.
   Гарион заметил, что торговец выглядел страшно разъяренным, но тем не менее начал шарить в снегу, отыскивая брошенные Силком монеты.
   – Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из добрых горожан скоро забыл о нашем прибытии, – кисло пробормотал Волк, когда они отъехали.
   – Они запомнят приезд высокомерной аристократки, а эта маскировка ничем не хуже прежней, – возразил Силк.
   Прибыв на постоялый двор, тетя Пол потребовала не скромную спальню, а целую анфиладу комнат.
   – Казначей заплатит вам, – заявила она содержателю постоялого двора, показывая на господина Волка. – Лошади с багажом задержались в пути, так что остальные слуги прибудут позже. Немедленно найдите мне портниху и горничную! Шевелитесь!
   И, повернувшись, величественно поплыла по высокой лестнице, ведущей в ее комнаты, в сопровождении угодливо кланяющегося слуги.
   – Суровая женщина герцогиня, не так ли? – отважился спросить хозяин.
   – Вы правы, – согласился Волк. – Я давно понял, что мудрее всего нам исполнять все ее желания и никогда не противоречить.
   – Буду следовать всем вашим указаниям, – заверил хозяин. – Моя младшая дочь – девочка услужливая. Приставлю ее горничной к ее светлости.
   – Благодарю, приятель, – вмешался Силк. – Наша госпожа приходит в дурное расположение духа, если ей не угодить, а больше всех страдаем именно мы.
   Они поднялись в снятые тетей Пол комнаты и оказались в большой, богато обставленной гостиной, роскошнее которой Гарион в жизни не видел. Искусно вытканные гобелены со сложными рисунками, вплетенными в ткань, закрывали стены.
   Множество свечей, не чадящих, сальных, а из настоящего воска, стояли в подсвечниках и массивном канделябре на полированном столе. Яркий огонь весело полыхал в очаге, на полу лежал большой красивый ковер.
   Перед камином, протянув к огню руки, стояла тетя Пол.
   – Разве это не лучше жалкого портового постоялого двора, где разит рыбой и потом? – спросила она.
   – Если герцогиня Эратская простит мои слова, – ехидно начал Волк, – вряд ли таким способом можно избежать любопытных взглядов окружающих, а на деньги, потраченные здесь, можно прокормить целый легион в течение недели!
   – Хорошо бы приступ старческого слабоумия еще не усугублялся и твоей жадностью, – фыркнула она. – Никто не принимает всерьез избалованную аристократку, а твои фургоны не помешали этому мерзкому Бриллу найти нас. По крайней мере, здесь спать удобнее, чем на мерзлой земле, и можно передвигаться с большой скоростью.
   – Надеюсь, – проворчал Волк, – мы не пожалеем, что послушались тебя.
   – Хватит ныть, старик!
   – Делай как хочешь, Пол, – вздохнул он.
   – Как нам следует себя вести, мистрис Пол? – нерешительно спросил Дерник, явно смущенный столь величественными манерами. – Я совсем незнаком с привычками аристократов.
   – Все очень просто, Дерник, – ответила она, смерив взглядом кузнеца, вглядываясь в ничем не примечательное открытое лицо и мускулистые плечи. – Думаю, ты не против стать старшим конюхом герцогини Эратской и управляющим всеми конюшнями?
   Дерник неловко усмехнулся:
   – Пышные титулы для работы, которую я выполнял всю жизнь. Конечно, все эти обязанности мне привычны, но вот красивые слова...
   – Ты прекрасно справишься, дружище Дерник, – заверил Силк. – Твое честное лицо вызывает доверие у любого человека, что бы ты ему ни наплел. Имей я такую физиономию, смог бы полмира ограбить.