– Возраст – ей всегда нравились мужчины моложе её. Темперамент. Мозги. Деньги.
Отношение к жизни. Отношение к женщинам, наконец. Ты не привязываешься, не играешь, не говоришь пустых слов, не обещаешь небо в алмазах – какая любовь, детка? Секс – это не любовь, это гораздо приятнее. Она мне как-то сказала: "Брайан – это мужчина не просто так". Очень ощутимо кольнуло, знаешь ли.
– Мужчина не просто так? – переспросил я, наконец-то закурив нормальную сигарету.
– Что бы это значило?
– Не знаю, – передёрнул плечами Рэй. – Это мужчина и кое-что ещё. Не то что её скучный муж.
– Может, скучному мужу пора увидеть в своей жене женщину?
Рэй нахмурился.
– Не понимаю тебя, Брайан. Думаешь, я не вижу в своей жене женщину?
– Надо видеть в ней женщину не только тогда, когда вы занимаетесь любовью. Надо видеть в ней женщину всегда. Тогда, когда она в деловом костюме. Тогда, когда она спит, умывается… чёрт, Рэй. Неужели ты не понимаешь, что все эти номера в телефонной книге её сотового появились не просто так? Она живой человек. Женщина.
Ей нужно внимание. Она хочет, чтобы на неё восхищённо смотрели, говорили комплименты…
– Может быть, я просто недостаточно хорош для неё, вот и всё?
– И поэтому она вышла за тебя замуж, и теперь у вас двое детей?
– Может, она вообще лесбиянка, а я об этом и не подозреваю?
– Может, тебе пора заканчивать с дурью?
Рэй вышел из машины и,с наслаждением потянувшись, присел на капот. Я тоже выбрался из душного салона. Ночь была чудесной – звёздной и свежей.
– Наверное, ты прав, Брайан, – проговорил Рэй, разглядывая напоминавшую недожаренный блин луну. – Ты слишком мудрый чёрт для своих лет. Я всегда это говорил.
– А её татуировка мне понравилась. Надо же – я уже пять лет не могу решиться на этот подвиг, а она взяла и сделала… решительный они народ, эти женщины.
Рэй поднял на меня глаза.
– Татуировка? – спросил он. – Какая татуировка?
– Ты не знаешь, что твоя жена сделала татуировку?
– Да если бы я об этом узнал, то тут же оторвал бы ей голову! Портить такое тело…
– Вовсе нет, ей очень идёт…
– Ещё одно слово в таком тоне, Брайан – и я вырву тебе глаза. Интересно, и где же моя неугомонная жена сделала татуировку? Хотя постой, не говори. Я сам угадаю.
Держу пари, на заднице. Но… нет-нет. Она всегда отличалась оригинальностью. На груди? Нет. Ну, где?
– На бедре. С внутренней стороны. На самом деле, так просто не разглядишь – надо смотреть внимательно…
– Ты, разумеется, момент не упустил?
Я устало потёр лоб.
– Давай сменим тему. И вообще. Садись в машину. Мы ведь не будем торчать тут вечно. Надо повеселиться.
– Куда мы поедем? – полюбопытствовал Рэй.
– К моей знакомой. Можно сказать, к подруге. У неё есть свой клуб. Правда, закрытый – но ведь не бывает замков без ключей, так?
– Закрытый клуб? – нахмурился Рэй. – Вот уж не думал, что ты сторонник подобных развлечений!
– Это очень приличное место, тебе понравится, я обещаю.
– Хорошо, что ты не везёшь меня в публичный дом! – буркнул Рэй, и мы отправились в путь.
Если бы у меня спросили, кого из знакомых мне женщин я хочу взять в жёны, то я назвал бы имя мадам, хозяйки вышеупомянутого клуба. Мы с ней были родственными душами в полном смысле этого слова – одинокие, с трезвым взглядом на жизнь.
Мадам коллекционировала своих бывших мужей и не носила маленьких сумочек (это непрактично, говорила она, а практичность неотделима от жизни настоящей женщины).
Я коллекционировал своих бывших женщин, плевал на моду и считал, что любовь и секс пересекаются редко. И в удовольствиях мы себе отказывать не привыкли. Жизнь дана нам для того, чтобы наслаждаться и грешить. А каяться мы будем после смерти – и, чтобы в другом мире нам не было скучно, следует накопить материал.
Правда, по возрасту я годился мадам скорее в дети, чем в мужья, но это было мелочью. Да и вить семейное гнёздышко в ближайшем будущем никто из нас не собирался. Мадам было хорошо на свободе (точнее, в свободные минуты между её бесконечными браками). Я был убеждённым холостяком. А наша с ней дружба была крепкой и чем-то напоминала мужскую.
С мадам меня познакомил Иган. Надо сказать, этот человек был олицетворением поговорки "в тихом омуте водятся черти". Я с трудом мог представить его даже за стойкой бара – а о подобных клубах даже и не думал. Но, как оказалось, с мадам Иган дружил давно. Более того – иногда посещал её заведение.
Мадам было чуть за сорок, но бесконечные слои макияжа прибавляли к её возрасту как минимум лет пять. Впрочем, по поводу внешности она кокетничать не привыкла, полагая, что у настоящей женщины есть два достоинства – ум и сексуальность. Если чего-то не хватает, то красота и женская хитрость могли бы очень удачно дополнить картину. Но в случае отсутствия всего вышеперечисленного – увы и ах…
На мой более чем профессиональный взгляд, и ум, и сексуальность у мадам были.
Как и красота – причём не натянуто-шаблонная, а самая что ни на есть настоящая, индивидуальная, дерзкая. Именно таких женщин мужчины раздевают взглядом, начисто забывая о силиконовых пустышках и обесцвеченных блондинках. И абсолютно не важно, сколько этой женщине лет – двадцать или же пятьдесят. А в женской хитрости мадам не нуждалась, ровно как и в умении притворяться глупышкой. С мужчинами она всегда говорила как с равными, а иногда даже немного свысока – и отказать ей не мог почти никто. А если кто-то и отказывал, то она не расстраивалась, так как совершенно справедливо полагала, что "в море достаточное количество рыбы – хватит всем и даже останется ещё".
В первый вечер нашего знакомства я отпустил довольно едкую шутку по поводу того, что мадам никак не может определиться со своей ориентацией. Продолжив шлёпать девушек, хозяйка мило улыбнулась и ничего не ответила. Но в конце вечера она пригласила нас с Иганом на чай и сделала ответный ход, заявив, что чай пьют только геи. Такого оскорбления я стерпеть не мог, и мы с ней выяснили отношения.
Только не на дуэли, а в постели, конечно. С тех пор мадам прониклась ко мне уважением. Да и я к ней тоже – в конце-то концов, не с каждой женщиной можно обсудить после секса варианты развития напряжённой ситуации в Иране.
Больше мы с мадам в одной постели не оказывались. Не то чтобы я об этом жалел и не то чтобы я этому радовался – просто наши отношения перешли на другой уровень.
Мадам (к слову сказать, звали её Надин, но имя разрешалось произносить исключительно в неофициальной обстановке) называла меня гадёнышем и чертёнком. Я старался держаться как можно эффектнее, и всё же порой позволял себе колкое замечание. Мадам напоминала мне про порку (или говорила ещё что-нибудь постыдное) – и я замолкал. Особенно если это было на людях.
Сегодня в клубе было невероятно шумно – мне пришлось нажать на кнопку звонка раз пять, прежде чем в дверях появилась помощница мадам.
– Опаздываешь, Брайан? На тебя не похоже, – заговорила она, оглядывая нас.
– Разве можно сделать сюрприз с опозданием? Знакомься, это Рэй, мой коллега. Это Ада. Помощница хозяйки.
Ада улыбнулась и подала руку для поцелуя.
– Прошу за мной, – сказала она.
Мы вошли в зал и осмотрелись. Сегодня тут действительно было много людей, которые, помимо всего прочего, беспрерывно галдели.
Мадам стояла возле рояля и с мечтательным видом слушала игру мужчины, одетого в клетчатый костюм. Увидев нас, она встрепенулась.
– Гадёныш! Вот это сюрприз! Не ждала! Каким ветром тебя занесло в наше скромное заведение?
Мы с мадам обнялись и расцеловались, после чего я представил ей Рэя.
– Мне кажется, мы знакомы, – заметила мадам с улыбкой.
– Вряд ли, – покачал головой тот, – я тут впервые.
– В любом случае, у вас очень запоминающееся лицо. Вы так удачно выделяетесь из всей этой толпы! Но почему же мы стоим в дверях? – Мадам взяла нас под руки. – Проходите и присаживайтесь. Гадёныш, развлеки гостя. Я скоро буду.
Мы расположились в кожаных креслах у камина и принялись разглядывать веселящуюся публику. Как и всегда, женщин было гораздо больше, чем мужчин. Девушки мадам красовались перед гостями в дорогих нарядах. Да и кавалеры выглядели ничуть не хуже – модная одежда, дорогие сигареты и манеры настоящих джентльменов.
– Удовольствия не для всех? – шепнул мне Рэй, наклонившись к моему уху.
– Что-то вроде того. И прилично стоит. Зато ассортимент удовольствий впечатляет.
– Оказывается, и вы знакомы с полезными людьми, сэр.
– Разумеется. А у вас, сэр, имелись на этот счёт какие-то сомнения?
Мадам появилась снова – на этот раз с бутылкой красного вина и бокалами.
– Вы не голодны? – спросила она. – У нас сегодня отличное мясо.
От еды мы дружно отказались, и поэтому мадам, наполнив бокалы, предложила выпить и за сюрприз, и за знакомство.
– Ваше здоровье, джентльмены, – сказала она. – Чувствуйте себя как дома. Если захотите чего-нибудь… особенного, не стесняйтесь.
– А если мы захотим слишком многого? – не удержался я от вопроса. – За счёт заведения не только выпивка?
– Ну, гадёныш, я уже испугалась, что ты проглотил язык – ни намёка на болтовню целых пять минут! Что же. Будет вам и за счёт заведения.
– Попрошу меню.
Мадам рассмеялась и обвела рукой зал.
– Вот моё меню. Выбирайте, не смущайтесь.
– Выбирай, – толкнул я Рэя локтем в бок. – Я полагаюсь на твой вкус.
– Брайан, это шутка? – шепнул он мне.
– Почему же? Все девушки настоящие. Посмотри. Неужели тебе никто из них не нравится? Вот я бы… Рэй! Ты меня слышишь?
На мои слова Рэй не отреагировал. Он замер, повернув голову к дверям.
– Чёрт, Брайан, у меня галлюцинации – или ты видишь то же, что и я?
Я посмотрел в направлении, которое для меня определил указательный палец Рэя – и в первый момент подумал, что явно сделал пару лишних затяжек.
В зал вошли две женщины. Одна, чуть повыше, была одета в светлое шёлковое платье.
Вторая – в брючный костюм нежно-зелёного цвета. Женщины шли, обнявшись, и всем своим видом показывали, что пришли сюда вдвоём. И исключительно для того, чтобы произвести впечатление.
Ни я, ни Рэй не обратили бы на эту пару никакого внимания, если бы этими женщинами не оказались Мадена и Надья.
– Ты можешь объяснить мне, что тут происходит? – спросил Рэй.
– Думаю, что нет, – ответил я, разглядывая новоприбывших.
Надья повела плечами, сбросив дорогую шубу (услужливый швейцар ловко поймал её), после чего подошла к мадам и протянула ей руки.
– Надин, дорогая! Я совсем забыла про вечеринку… надеюсь, ты не держишь на меня зла?
– Разве кто-то может сердиться на тебя, дорогая? – ответила мадам вопросом на вопрос, сжимая пальцы гостьи.
– О, так ты не злишься! Как хорошо! Познакомься – это Мадена, моя подруга.
– Подруга? Твоя подруга?! – не выдержал Рэй. – Да что, чёрт побери, тут творится?
– Рэй, Брайан! Вот так встреча. Что вы тут делаете? – полюбопытствовала Надья, подсаживаясь к нам и делая знак Мадене. – Надо же, какая неожиданность. Уж кого-кого – а вас встретить в этом месте я никак не ожидала!
Мадам бросила на нас подозрительный взгляд.
– Вы знакомы? – наконец спросила она.
– Да, – кивнула Надья. – Это, – она указала на Рэя, – мой любимый муж. А это – мой любовник. Ой, то есть, мой очень хороший друг.
Мадам нахмурилась, но через секунду снова улыбалась.
– Как мал этот город – не перестаю удивляться. Что вы будете пить, милая?
– Водку. Четыре рюмки, – ответила Надья. – А потом посмотрим.
Когда мадам ушла, Рэй оживился снова.
– Может, ты всё же объяснишь мне, как вы тут оказались, Надья? В такой час, да ещё вдвоём?
– Я решила, что не хочу торчать дома и позвонила Мадене, а ей, как оказалось, тоже было скучно в одиночестве. Да, дорогая?
– А… как же работа? – спросил я, посмотрев на Мадену.
– В последний момент мой начальник решил отправить меня домой, – ответила она с улыбкой. – Как удачно, правда?
– Но… ты могла бы позвонить… и…
Надья со смехом махнула на меня рукой.
– Брось говорить глупости. Красивую женщину не так просто посадить на короткий поводок. Так уж получилось, что я позвонила первой, Брайан. И мы неплохо провели время.
Мы с Рэем красноречиво переглянулись.
– Надеюсь, – сказал я, – вы не занимались всякими… непристойностями.
– О нет, что ты! Разве что чуть-чуть… а ты боишься, что я уведу у тебя женщину, Брайан?
Принесённую водку мы выпили очень быстро – и тут же заказали ещё.
– Знаешь, милый, – обратилась к мужу Надья, – я хотела попросить у тебя прощения за ту сцену. Сама не знаю, что на меня нашло. Не понимаю, как могла такое тебе сказать… прости меня, хорошо? Я знаю, каково тебе было это слышать…
– То есть, – заговорил Рэй, – я не должен воспринимать всерьёз все эти слова про "отдохнуть" и "подумать"?
– Нет, конечно же, нет! – Надья взяла его за руку. – О чём я могу думать? Я люблю тебя, дорогой, и никогда в этом не сомневалась!
Я посмотрел на Рэя. Лицо его было странным – то ли недоуменным, то ли испуганным, то ли сомневающимся.
– Тогда… тогда… какого чёрта ты мне это сказала, Надья?
– Прекратите, не ссорьтесь, – упрекнула нас мадам. – Гадёныш, усади, наконец, жену рядом с мужем, а сам сядь рядом со своей женщиной. Ведь это твоя женщина, я права?
– Абсолютно права, – ответил я, уступая место Рэю.
– То-то ты смотришь на неё такими ревнивыми глазами. Тебе ещё не надоело его собственничество, милая? – спросила она у Мадены. – Иногда это просто невозможно терпеть. Он сводил с ума всех своих бывших подружек именно этим. Поразительная привычка – ревновать к каждому столбу.
– Может, хватит, Надин? – не выдержал я.
Мадам взяла со стола со стола пустые рюмки.
– Испаряюсь и оставляю вас наедине.
Надья выудила из кармана рубашки Рэя пачку сигарет и закурила, несмотря на его протест.
– Хватит дымить, – сказал жене Рэй.
– Ах, как страшно, – ответила она.
После этого короткого диалога оба перешли на скучный фарси (впрочем, по тону разговора было нетрудно догадаться о теме беседы – вещи не для чужих ушей), и я снова повернулся к Мадене.
– Я соскучилась, – сказала она, погладив меня по руке. – Мы не виделись целых три дня!
– Если честно, я думал, что ты позвонишь.
– Надеюсь, вы не уничтожили мой шоколад?
– Мы его не тронули. Весь пакет твой.
Я закурил и, закинув голову, стал разглядывать люстру.
– Не делай такое лицо, Брайан, пожалуйста, – снова заговорила Мадена, придвинувшись. – Или… или ты ревнуешь?
– Что за глупости? Как я могу ревновать к женщине?
– О, что я слышу, господин Обманщик! – подала голос Надья.
– Хорошо, может, и ревную, – смилостивился я. – И что с того?
– Не стоит, – покачала головой Мадена. – Ведь… ведь женщина – это женщина, а ты – это ты…
– Не связывайся с ней, Мадена. Ты просто не представляешь, чему эта женщина может тебя научить. Поверь мне – уж я-то знаю.
– А ты волнуешься за мою нравственность?
Надья закинула голову и расхохоталась.
– Ах! Смешно. Ты не видишь, кто сидит перед тобой, дорогая? Посмотри на него.
Посмотри ему в глаза. Думаешь, этот человек до сих пор помнит, что такое нравственность? Он давно уже забыл, что это. И я сомневаюсь, знал ли он о существовании нравственности вообще. Поверь мне – уж я-то знаю! А ты почему молчишь? – спросила она мужа. – Где ваша хвалёная мужская солидарность? Поддержи друга.
– Сейчас я кого-то съем, – пригрозил Рэй.
– Не надо жертв, – запротестовал я. – И вообще – давно пора по домам.
Надья посмотрела на меня, и в её глазах мелькнул озорной огонёк.
– Может, мы поедем к тебе домой, Брайан? Все вчетвером? Что думаешь?
Я отчаянно замотал головой, чем вызвал у жены моего друга очередной приступ смеха.
– Нет-нет. Каждый вернётся домой. К себе домой.
– Ты ужасно скучный, Брайан. Я говорила это не один раз.
Когда мы возвращались домой, небо понемногу начинало розоветь, а в воздухе появилась предрассветная прохлада.
Мне хотелось спать. Один раз я даже прикрыл глаза, но тут же усилием воли заставил себя открыть их – и сжал руль. Машину повело в сторону, и Мадена, мирно дремавшая на пассажирском сиденьи, испуганно встрепенулась.
– В чём дело?
– Решил подремать за рулём.
Мадена нахмурилась и убрала с лица волосы.
– Нельзя, – заявила она. – Я буду с тобой разговаривать.
– Хорошая идея. Расскажи мне что-то из ряда вон выходящее. Например, то, как Надье удалось тебя соблазнить. В её способностях я не сомневаюсь – но где же твоя сила воли?
Мадена покраснела и даже закрыла лицо руками.
– Сама не понимаю… это произошло так, словно… словно должно было произойти.
До этого мне вообще не нравились женщины…
– Ох, Мадена, не та тебе понравилась женщина. Совсем не та!
– Ты это уже говорил. Ты и правда скучный! – Она недовольно махнула на меня рукой. – Останови!
Я притормозил у обочины, и Мадена с ловкостью кошки перебралась мне на колени.
– Мне не нравятся женщины, – сказала она, глядя мне в глаза. – Мне нравишься ты.
Понял? Покажи, как я тебе нравлюсь.
– Прямо тут, посреди шоссе?
– А что, у тебя с этим проблемы?
– Тут нельзя долго стоять. Опасно.
Мадена сморщила лоб, после чего положила руки мне на плечи и наклонилась к моему лицу.
– Ну и что? Пусть будет опасно. Зато я тебе расскажу, чем мы занимались… но не сейчас, потом. Когда у нас будет время. (Брайан) После довольно-таки волнительных выходных отдохнуть мне не удалось. Ночь с воскресенья на понедельник была просто ужасной – я практически не спал, а в те моменты, когда всё же получалось задремать, видел один и тот же сон. Дешёвый бар – тот самый, который я любил посещать в студенческие годы, тёмный коридор, пропахший пылью и сыростью и совершенно незнакомая мне женщина. Женщина без лица.
Я старался его разглядеть – но у меня ничего не получалось.
Я встал задолго до нужного времени. Бродил по спальне, курил, пытался читать, смотрел в окно. И думал о том, что в последние дни у меня появилось предчувствие чего-то очень плохого. Не то чтобы я доверял предчувствиям – но это было слишком назойливым, чтобы пытаться его не замечать.
Наверное, я впервые так обрадовался звонку будильника. Он символизировал конец ночи с её глупыми снами и начало суматошного понедельника. А также и рабочую суету, которая так часто вытаскивала меня из болота личных проблем.
Полковник немного припозднилась, сообщив мне по телефону, что совещания не будет.
– Я приеду к десяти, Брайан, – сказала она. – Хочу проводить Ника в аэропорт. А пока ты остаёшься за главного. Не подведи меня.
– Хорошо, – коротко ответил я и отключился.
Не знаю, чем было продиктовано желание моей начальницы проводить дорогого гостя до самого самолёта – вежливостью или же чем-то другим, гораздо более личным. Но голос у полковника был совсем не таким бесчувственным, как всегда, а очень тёплым. Так она говорила всего-то пару раз. Разумеется, с Ником – и в те самые моменты, когда я слышал то, что обычному подчинённому слышать не полагалось.
Я позволил себе расслабиться на пару минут, думая о том, как сейчас счастлив Ник – и именно в этот момент ко мне ворвался Рэй. Как всегда, без стука.
– Доброе утро, – провозгласил он жизнерадостно, усаживаясь в кресло. – Кофе, пожалуйста. Полторы ложечки сахара.
– Что? – переспросил я, возвращаясь к реальности.
– Кофе, я говорю, кофе. – Он посмотрел на меня. – Что с тобой, Брайан? Ты опять витаешь в облаках?
– Уже нет, – ответил я, зевая. – Но в следующий раз не врывайтесь так, сэр.
Теперь вам следует ходить степенно. Вы консультант господина советника.
– Хорошо, сэр, я учту. Вы не забыли про кофе?
Я подошёл к чайнику и занялся приготовлением кофе.
– Ты помнишь о том, что завтра я лечу в Дамаск? – снова заговорил Рэй, пересаживаясь за компьютер и открывая пасьянс.
– Да. Твои билеты у меня.
– Хорошо. – Рэй по-хозяйски уселся в кресле, но тут глянул на часы и подскочил.
– Чёрт, мы опаздываем на совещание! Почему ты молчишь?!
Я покачал головой и вернулся за стол с двумя чашками кофе.
– Совещания не будет. У полковника личные дела.
– Ах, ну конечно! Ведь приехал Ник… На неё не похоже – она никогда не пропускала рабочие дни из-за таких… личных дел.
Мысль о том, что Рэй прав, пришла мне в голову внезапно – я даже замер от неожиданности. Действительно, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее – иначе светло-голубая Volvo полковника появилась бы на парковке ровно в семь утра.
– Интересно, чем же они занимаются? – продолжил развивать свою мысль Рэй.
Вид у него был не менее помятый, чем у меня, но очень довольный – видимо, его выходные были более приятными, чем мои.
– Думаю, тем же, чем ты занимался всё воскресенье со своей женой.
Рэй сердито насупился. Впрочем, сделать по-настоящему недовольный вид у него не получилось – выдавали глаза.
– Эта женщина когда-нибудь меня замучает, Брайан. Она просто-напросто не знает слова "хватит"! Ей хватает только тогда, когда она не может подняться от усталости. А я, а я? Обо мне думать не надо? Я что, машина, устать не могу?
– А что будет после того, как ты вернёшься из Дамаска? Это ведь целая неделя…
Рэй сжал лицо руками и обречённо потряс головой.
– Купи ей хороший вибратор, – посоветовал я, сдерживая смех.
– И как я буду при этом выглядеть? Муж, который дарит жене вибратор! Очень хорошо! Знаешь, раньше ей хватало. Ей-Богу, хватало. Ты думаешь, это нормально, что муж и жена после семи лет совместной жизни занимаются любовью каждый день?
– Мне бы такую жену, сэр.
Рэй поиграл моей ручкой и, взяв лист для заметок, принялся рисовать на нём какие-то абстрактные узоры.
– Я был у врача, – сказал он, не поднимая глаз. – Я тебе говорил?
– Нет, но я рад, что ты это сделал. Что ты узнал?
– Ничего хорошего. Мне нужен ещё один курс химиотерапии. Если не поможет – операция.
– Надья знает?
– Нет. Я ещё сам это не переварил.
– А отец?
Рэй вторично покачал головой и закурил.
– Нет. У него достаточно проблем со своей опухолью.
– Со своей опухолью?- не понял я.
– Ах, ты не знаешь… у него тоже рак. Опухоль гипофиза. Врачи не хотят оперировать – очень опасно. Ему осталось два года. В лучшем случае, три. – Рэй наконец отложил ручку и задумался, после чего заговорил снова. – Я до сих пор не могу с этим смириться. Наверное, надо быть сильным человеком, чтобы это принять – а у меня недостаточно сил. Какая-то дурацкая болезнь съедает тебя изнутри – а ты ничего не можешь с этим сделать. Я возил его в лучшие клиники мира, я был готов продать последний костюм… а они просто сказали, что это нельзя вылечить.
Я должен жить и смотреть, как умирает мой отец. А он должен глотать таблетки только для того, чтобы не болела голова. Он раньше думал, что это просто мигрень…
– Врачи – не волшебники, Рэй. У их возможностей тоже есть границы.
– Остаётся только надеяться на то, что дети будут здоровы. Если с ними что-то случится – я этого не переживу.
Полковник позвала меня к себе сразу же после того, как приехала. Когда я вошёл в её офис, она только снимала плащ.
– Я надеюсь, всё прошло хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил я и положил на стол заполненные документы – бесконечные отчёты и списки опоздавших или же по каким-либо причинам не вышедших на работу сотрудников. – Я отдал Рэю билеты. И всем остальным.
– Очень хорошо, – кивнула полковник, занимая своё место в кресле за столом. – Присаживайся, отдохни. У тебя усталый вид.
– Прости, но нет времени – полно работы. Меня ведь не было целую неделю, и…
– Присядь, Брайан, – повторила полковник. – Работа никуда не убежит. Иногда полезно присесть посреди дня и немного успокоиться.
Я послушно сел в одно из кресел.
Полковник посмотрела на меня изучающе, после чего взяла документы и стала просматривать их.
– Я выхожу замуж, – коротко сказала она – будто бы между прочим.
– Замуж? За… за Ника? – уточнил я.
– Да. Если тебе не трудно, угости меня сигаретой.
Я выложил пачку на стол и начал искать по карманам зажигалку.
– Спасибо, у меня есть спички. Ты удивлён?
– Я? Да, то есть, нет…
– Просто вы с ним хорошие друзья, и я подумала, что тебе следует быть в курсе дел.
Я повертел в руках найденную, но уже не нужную зажигалку, после чего решил присоединиться к полковнику и тоже закурил.
– А как же его работа? И… как же твой муж?
– Он не хочет работать. По крайней мере, в Иране. Если получит должность здесь – то, вероятно, согласится. А Дилан… знаешь, меня с этим человеком уже давно ничего не связывает.
– Кроме дочери.
– Это его дочь. От первого брака. Дилан старше меня на десять лет, у него есть сын и дочь. Ты же видел, она совсем не похожа на меня.
Я замолчал, пытаясь переварить сказанное.
– Она очень милая девочка, – продолжила полковник. – Я смотрю на неё и иногда жалею о том, что у меня не может быть детей… за ошибки молодости порой платят очень дорого. Да и за все остальные ошибки тоже.
– Ты любишь его?
Полковник оставила документы и подняла на меня глаза.
– Ника? Да, наверное. Во всяком случае, он – именно тот мужчина, который мне нужен. Жаль, что я не могу оценить его деньги – у меня есть свои, и немало… но он чудесный человек. Может, в этой любви есть определённая доля жалости… он очень одинок.
Отношение к жизни. Отношение к женщинам, наконец. Ты не привязываешься, не играешь, не говоришь пустых слов, не обещаешь небо в алмазах – какая любовь, детка? Секс – это не любовь, это гораздо приятнее. Она мне как-то сказала: "Брайан – это мужчина не просто так". Очень ощутимо кольнуло, знаешь ли.
– Мужчина не просто так? – переспросил я, наконец-то закурив нормальную сигарету.
– Что бы это значило?
– Не знаю, – передёрнул плечами Рэй. – Это мужчина и кое-что ещё. Не то что её скучный муж.
– Может, скучному мужу пора увидеть в своей жене женщину?
Рэй нахмурился.
– Не понимаю тебя, Брайан. Думаешь, я не вижу в своей жене женщину?
– Надо видеть в ней женщину не только тогда, когда вы занимаетесь любовью. Надо видеть в ней женщину всегда. Тогда, когда она в деловом костюме. Тогда, когда она спит, умывается… чёрт, Рэй. Неужели ты не понимаешь, что все эти номера в телефонной книге её сотового появились не просто так? Она живой человек. Женщина.
Ей нужно внимание. Она хочет, чтобы на неё восхищённо смотрели, говорили комплименты…
– Может быть, я просто недостаточно хорош для неё, вот и всё?
– И поэтому она вышла за тебя замуж, и теперь у вас двое детей?
– Может, она вообще лесбиянка, а я об этом и не подозреваю?
– Может, тебе пора заканчивать с дурью?
Рэй вышел из машины и,с наслаждением потянувшись, присел на капот. Я тоже выбрался из душного салона. Ночь была чудесной – звёздной и свежей.
– Наверное, ты прав, Брайан, – проговорил Рэй, разглядывая напоминавшую недожаренный блин луну. – Ты слишком мудрый чёрт для своих лет. Я всегда это говорил.
– А её татуировка мне понравилась. Надо же – я уже пять лет не могу решиться на этот подвиг, а она взяла и сделала… решительный они народ, эти женщины.
Рэй поднял на меня глаза.
– Татуировка? – спросил он. – Какая татуировка?
– Ты не знаешь, что твоя жена сделала татуировку?
– Да если бы я об этом узнал, то тут же оторвал бы ей голову! Портить такое тело…
– Вовсе нет, ей очень идёт…
– Ещё одно слово в таком тоне, Брайан – и я вырву тебе глаза. Интересно, и где же моя неугомонная жена сделала татуировку? Хотя постой, не говори. Я сам угадаю.
Держу пари, на заднице. Но… нет-нет. Она всегда отличалась оригинальностью. На груди? Нет. Ну, где?
– На бедре. С внутренней стороны. На самом деле, так просто не разглядишь – надо смотреть внимательно…
– Ты, разумеется, момент не упустил?
Я устало потёр лоб.
– Давай сменим тему. И вообще. Садись в машину. Мы ведь не будем торчать тут вечно. Надо повеселиться.
– Куда мы поедем? – полюбопытствовал Рэй.
– К моей знакомой. Можно сказать, к подруге. У неё есть свой клуб. Правда, закрытый – но ведь не бывает замков без ключей, так?
– Закрытый клуб? – нахмурился Рэй. – Вот уж не думал, что ты сторонник подобных развлечений!
– Это очень приличное место, тебе понравится, я обещаю.
– Хорошо, что ты не везёшь меня в публичный дом! – буркнул Рэй, и мы отправились в путь.
Если бы у меня спросили, кого из знакомых мне женщин я хочу взять в жёны, то я назвал бы имя мадам, хозяйки вышеупомянутого клуба. Мы с ней были родственными душами в полном смысле этого слова – одинокие, с трезвым взглядом на жизнь.
Мадам коллекционировала своих бывших мужей и не носила маленьких сумочек (это непрактично, говорила она, а практичность неотделима от жизни настоящей женщины).
Я коллекционировал своих бывших женщин, плевал на моду и считал, что любовь и секс пересекаются редко. И в удовольствиях мы себе отказывать не привыкли. Жизнь дана нам для того, чтобы наслаждаться и грешить. А каяться мы будем после смерти – и, чтобы в другом мире нам не было скучно, следует накопить материал.
Правда, по возрасту я годился мадам скорее в дети, чем в мужья, но это было мелочью. Да и вить семейное гнёздышко в ближайшем будущем никто из нас не собирался. Мадам было хорошо на свободе (точнее, в свободные минуты между её бесконечными браками). Я был убеждённым холостяком. А наша с ней дружба была крепкой и чем-то напоминала мужскую.
С мадам меня познакомил Иган. Надо сказать, этот человек был олицетворением поговорки "в тихом омуте водятся черти". Я с трудом мог представить его даже за стойкой бара – а о подобных клубах даже и не думал. Но, как оказалось, с мадам Иган дружил давно. Более того – иногда посещал её заведение.
Мадам было чуть за сорок, но бесконечные слои макияжа прибавляли к её возрасту как минимум лет пять. Впрочем, по поводу внешности она кокетничать не привыкла, полагая, что у настоящей женщины есть два достоинства – ум и сексуальность. Если чего-то не хватает, то красота и женская хитрость могли бы очень удачно дополнить картину. Но в случае отсутствия всего вышеперечисленного – увы и ах…
На мой более чем профессиональный взгляд, и ум, и сексуальность у мадам были.
Как и красота – причём не натянуто-шаблонная, а самая что ни на есть настоящая, индивидуальная, дерзкая. Именно таких женщин мужчины раздевают взглядом, начисто забывая о силиконовых пустышках и обесцвеченных блондинках. И абсолютно не важно, сколько этой женщине лет – двадцать или же пятьдесят. А в женской хитрости мадам не нуждалась, ровно как и в умении притворяться глупышкой. С мужчинами она всегда говорила как с равными, а иногда даже немного свысока – и отказать ей не мог почти никто. А если кто-то и отказывал, то она не расстраивалась, так как совершенно справедливо полагала, что "в море достаточное количество рыбы – хватит всем и даже останется ещё".
В первый вечер нашего знакомства я отпустил довольно едкую шутку по поводу того, что мадам никак не может определиться со своей ориентацией. Продолжив шлёпать девушек, хозяйка мило улыбнулась и ничего не ответила. Но в конце вечера она пригласила нас с Иганом на чай и сделала ответный ход, заявив, что чай пьют только геи. Такого оскорбления я стерпеть не мог, и мы с ней выяснили отношения.
Только не на дуэли, а в постели, конечно. С тех пор мадам прониклась ко мне уважением. Да и я к ней тоже – в конце-то концов, не с каждой женщиной можно обсудить после секса варианты развития напряжённой ситуации в Иране.
Больше мы с мадам в одной постели не оказывались. Не то чтобы я об этом жалел и не то чтобы я этому радовался – просто наши отношения перешли на другой уровень.
Мадам (к слову сказать, звали её Надин, но имя разрешалось произносить исключительно в неофициальной обстановке) называла меня гадёнышем и чертёнком. Я старался держаться как можно эффектнее, и всё же порой позволял себе колкое замечание. Мадам напоминала мне про порку (или говорила ещё что-нибудь постыдное) – и я замолкал. Особенно если это было на людях.
Сегодня в клубе было невероятно шумно – мне пришлось нажать на кнопку звонка раз пять, прежде чем в дверях появилась помощница мадам.
– Опаздываешь, Брайан? На тебя не похоже, – заговорила она, оглядывая нас.
– Разве можно сделать сюрприз с опозданием? Знакомься, это Рэй, мой коллега. Это Ада. Помощница хозяйки.
Ада улыбнулась и подала руку для поцелуя.
– Прошу за мной, – сказала она.
Мы вошли в зал и осмотрелись. Сегодня тут действительно было много людей, которые, помимо всего прочего, беспрерывно галдели.
Мадам стояла возле рояля и с мечтательным видом слушала игру мужчины, одетого в клетчатый костюм. Увидев нас, она встрепенулась.
– Гадёныш! Вот это сюрприз! Не ждала! Каким ветром тебя занесло в наше скромное заведение?
Мы с мадам обнялись и расцеловались, после чего я представил ей Рэя.
– Мне кажется, мы знакомы, – заметила мадам с улыбкой.
– Вряд ли, – покачал головой тот, – я тут впервые.
– В любом случае, у вас очень запоминающееся лицо. Вы так удачно выделяетесь из всей этой толпы! Но почему же мы стоим в дверях? – Мадам взяла нас под руки. – Проходите и присаживайтесь. Гадёныш, развлеки гостя. Я скоро буду.
Мы расположились в кожаных креслах у камина и принялись разглядывать веселящуюся публику. Как и всегда, женщин было гораздо больше, чем мужчин. Девушки мадам красовались перед гостями в дорогих нарядах. Да и кавалеры выглядели ничуть не хуже – модная одежда, дорогие сигареты и манеры настоящих джентльменов.
– Удовольствия не для всех? – шепнул мне Рэй, наклонившись к моему уху.
– Что-то вроде того. И прилично стоит. Зато ассортимент удовольствий впечатляет.
– Оказывается, и вы знакомы с полезными людьми, сэр.
– Разумеется. А у вас, сэр, имелись на этот счёт какие-то сомнения?
Мадам появилась снова – на этот раз с бутылкой красного вина и бокалами.
– Вы не голодны? – спросила она. – У нас сегодня отличное мясо.
От еды мы дружно отказались, и поэтому мадам, наполнив бокалы, предложила выпить и за сюрприз, и за знакомство.
– Ваше здоровье, джентльмены, – сказала она. – Чувствуйте себя как дома. Если захотите чего-нибудь… особенного, не стесняйтесь.
– А если мы захотим слишком многого? – не удержался я от вопроса. – За счёт заведения не только выпивка?
– Ну, гадёныш, я уже испугалась, что ты проглотил язык – ни намёка на болтовню целых пять минут! Что же. Будет вам и за счёт заведения.
– Попрошу меню.
Мадам рассмеялась и обвела рукой зал.
– Вот моё меню. Выбирайте, не смущайтесь.
– Выбирай, – толкнул я Рэя локтем в бок. – Я полагаюсь на твой вкус.
– Брайан, это шутка? – шепнул он мне.
– Почему же? Все девушки настоящие. Посмотри. Неужели тебе никто из них не нравится? Вот я бы… Рэй! Ты меня слышишь?
На мои слова Рэй не отреагировал. Он замер, повернув голову к дверям.
– Чёрт, Брайан, у меня галлюцинации – или ты видишь то же, что и я?
Я посмотрел в направлении, которое для меня определил указательный палец Рэя – и в первый момент подумал, что явно сделал пару лишних затяжек.
В зал вошли две женщины. Одна, чуть повыше, была одета в светлое шёлковое платье.
Вторая – в брючный костюм нежно-зелёного цвета. Женщины шли, обнявшись, и всем своим видом показывали, что пришли сюда вдвоём. И исключительно для того, чтобы произвести впечатление.
Ни я, ни Рэй не обратили бы на эту пару никакого внимания, если бы этими женщинами не оказались Мадена и Надья.
– Ты можешь объяснить мне, что тут происходит? – спросил Рэй.
– Думаю, что нет, – ответил я, разглядывая новоприбывших.
Надья повела плечами, сбросив дорогую шубу (услужливый швейцар ловко поймал её), после чего подошла к мадам и протянула ей руки.
– Надин, дорогая! Я совсем забыла про вечеринку… надеюсь, ты не держишь на меня зла?
– Разве кто-то может сердиться на тебя, дорогая? – ответила мадам вопросом на вопрос, сжимая пальцы гостьи.
– О, так ты не злишься! Как хорошо! Познакомься – это Мадена, моя подруга.
– Подруга? Твоя подруга?! – не выдержал Рэй. – Да что, чёрт побери, тут творится?
– Рэй, Брайан! Вот так встреча. Что вы тут делаете? – полюбопытствовала Надья, подсаживаясь к нам и делая знак Мадене. – Надо же, какая неожиданность. Уж кого-кого – а вас встретить в этом месте я никак не ожидала!
Мадам бросила на нас подозрительный взгляд.
– Вы знакомы? – наконец спросила она.
– Да, – кивнула Надья. – Это, – она указала на Рэя, – мой любимый муж. А это – мой любовник. Ой, то есть, мой очень хороший друг.
Мадам нахмурилась, но через секунду снова улыбалась.
– Как мал этот город – не перестаю удивляться. Что вы будете пить, милая?
– Водку. Четыре рюмки, – ответила Надья. – А потом посмотрим.
Когда мадам ушла, Рэй оживился снова.
– Может, ты всё же объяснишь мне, как вы тут оказались, Надья? В такой час, да ещё вдвоём?
– Я решила, что не хочу торчать дома и позвонила Мадене, а ей, как оказалось, тоже было скучно в одиночестве. Да, дорогая?
– А… как же работа? – спросил я, посмотрев на Мадену.
– В последний момент мой начальник решил отправить меня домой, – ответила она с улыбкой. – Как удачно, правда?
– Но… ты могла бы позвонить… и…
Надья со смехом махнула на меня рукой.
– Брось говорить глупости. Красивую женщину не так просто посадить на короткий поводок. Так уж получилось, что я позвонила первой, Брайан. И мы неплохо провели время.
Мы с Рэем красноречиво переглянулись.
– Надеюсь, – сказал я, – вы не занимались всякими… непристойностями.
– О нет, что ты! Разве что чуть-чуть… а ты боишься, что я уведу у тебя женщину, Брайан?
Принесённую водку мы выпили очень быстро – и тут же заказали ещё.
– Знаешь, милый, – обратилась к мужу Надья, – я хотела попросить у тебя прощения за ту сцену. Сама не знаю, что на меня нашло. Не понимаю, как могла такое тебе сказать… прости меня, хорошо? Я знаю, каково тебе было это слышать…
– То есть, – заговорил Рэй, – я не должен воспринимать всерьёз все эти слова про "отдохнуть" и "подумать"?
– Нет, конечно же, нет! – Надья взяла его за руку. – О чём я могу думать? Я люблю тебя, дорогой, и никогда в этом не сомневалась!
Я посмотрел на Рэя. Лицо его было странным – то ли недоуменным, то ли испуганным, то ли сомневающимся.
– Тогда… тогда… какого чёрта ты мне это сказала, Надья?
– Прекратите, не ссорьтесь, – упрекнула нас мадам. – Гадёныш, усади, наконец, жену рядом с мужем, а сам сядь рядом со своей женщиной. Ведь это твоя женщина, я права?
– Абсолютно права, – ответил я, уступая место Рэю.
– То-то ты смотришь на неё такими ревнивыми глазами. Тебе ещё не надоело его собственничество, милая? – спросила она у Мадены. – Иногда это просто невозможно терпеть. Он сводил с ума всех своих бывших подружек именно этим. Поразительная привычка – ревновать к каждому столбу.
– Может, хватит, Надин? – не выдержал я.
Мадам взяла со стола со стола пустые рюмки.
– Испаряюсь и оставляю вас наедине.
Надья выудила из кармана рубашки Рэя пачку сигарет и закурила, несмотря на его протест.
– Хватит дымить, – сказал жене Рэй.
– Ах, как страшно, – ответила она.
После этого короткого диалога оба перешли на скучный фарси (впрочем, по тону разговора было нетрудно догадаться о теме беседы – вещи не для чужих ушей), и я снова повернулся к Мадене.
– Я соскучилась, – сказала она, погладив меня по руке. – Мы не виделись целых три дня!
– Если честно, я думал, что ты позвонишь.
– Надеюсь, вы не уничтожили мой шоколад?
– Мы его не тронули. Весь пакет твой.
Я закурил и, закинув голову, стал разглядывать люстру.
– Не делай такое лицо, Брайан, пожалуйста, – снова заговорила Мадена, придвинувшись. – Или… или ты ревнуешь?
– Что за глупости? Как я могу ревновать к женщине?
– О, что я слышу, господин Обманщик! – подала голос Надья.
– Хорошо, может, и ревную, – смилостивился я. – И что с того?
– Не стоит, – покачала головой Мадена. – Ведь… ведь женщина – это женщина, а ты – это ты…
– Не связывайся с ней, Мадена. Ты просто не представляешь, чему эта женщина может тебя научить. Поверь мне – уж я-то знаю.
– А ты волнуешься за мою нравственность?
Надья закинула голову и расхохоталась.
– Ах! Смешно. Ты не видишь, кто сидит перед тобой, дорогая? Посмотри на него.
Посмотри ему в глаза. Думаешь, этот человек до сих пор помнит, что такое нравственность? Он давно уже забыл, что это. И я сомневаюсь, знал ли он о существовании нравственности вообще. Поверь мне – уж я-то знаю! А ты почему молчишь? – спросила она мужа. – Где ваша хвалёная мужская солидарность? Поддержи друга.
– Сейчас я кого-то съем, – пригрозил Рэй.
– Не надо жертв, – запротестовал я. – И вообще – давно пора по домам.
Надья посмотрела на меня, и в её глазах мелькнул озорной огонёк.
– Может, мы поедем к тебе домой, Брайан? Все вчетвером? Что думаешь?
Я отчаянно замотал головой, чем вызвал у жены моего друга очередной приступ смеха.
– Нет-нет. Каждый вернётся домой. К себе домой.
– Ты ужасно скучный, Брайан. Я говорила это не один раз.
Когда мы возвращались домой, небо понемногу начинало розоветь, а в воздухе появилась предрассветная прохлада.
Мне хотелось спать. Один раз я даже прикрыл глаза, но тут же усилием воли заставил себя открыть их – и сжал руль. Машину повело в сторону, и Мадена, мирно дремавшая на пассажирском сиденьи, испуганно встрепенулась.
– В чём дело?
– Решил подремать за рулём.
Мадена нахмурилась и убрала с лица волосы.
– Нельзя, – заявила она. – Я буду с тобой разговаривать.
– Хорошая идея. Расскажи мне что-то из ряда вон выходящее. Например, то, как Надье удалось тебя соблазнить. В её способностях я не сомневаюсь – но где же твоя сила воли?
Мадена покраснела и даже закрыла лицо руками.
– Сама не понимаю… это произошло так, словно… словно должно было произойти.
До этого мне вообще не нравились женщины…
– Ох, Мадена, не та тебе понравилась женщина. Совсем не та!
– Ты это уже говорил. Ты и правда скучный! – Она недовольно махнула на меня рукой. – Останови!
Я притормозил у обочины, и Мадена с ловкостью кошки перебралась мне на колени.
– Мне не нравятся женщины, – сказала она, глядя мне в глаза. – Мне нравишься ты.
Понял? Покажи, как я тебе нравлюсь.
– Прямо тут, посреди шоссе?
– А что, у тебя с этим проблемы?
– Тут нельзя долго стоять. Опасно.
Мадена сморщила лоб, после чего положила руки мне на плечи и наклонилась к моему лицу.
– Ну и что? Пусть будет опасно. Зато я тебе расскажу, чем мы занимались… но не сейчас, потом. Когда у нас будет время. (Брайан) После довольно-таки волнительных выходных отдохнуть мне не удалось. Ночь с воскресенья на понедельник была просто ужасной – я практически не спал, а в те моменты, когда всё же получалось задремать, видел один и тот же сон. Дешёвый бар – тот самый, который я любил посещать в студенческие годы, тёмный коридор, пропахший пылью и сыростью и совершенно незнакомая мне женщина. Женщина без лица.
Я старался его разглядеть – но у меня ничего не получалось.
Я встал задолго до нужного времени. Бродил по спальне, курил, пытался читать, смотрел в окно. И думал о том, что в последние дни у меня появилось предчувствие чего-то очень плохого. Не то чтобы я доверял предчувствиям – но это было слишком назойливым, чтобы пытаться его не замечать.
Наверное, я впервые так обрадовался звонку будильника. Он символизировал конец ночи с её глупыми снами и начало суматошного понедельника. А также и рабочую суету, которая так часто вытаскивала меня из болота личных проблем.
Полковник немного припозднилась, сообщив мне по телефону, что совещания не будет.
– Я приеду к десяти, Брайан, – сказала она. – Хочу проводить Ника в аэропорт. А пока ты остаёшься за главного. Не подведи меня.
– Хорошо, – коротко ответил я и отключился.
Не знаю, чем было продиктовано желание моей начальницы проводить дорогого гостя до самого самолёта – вежливостью или же чем-то другим, гораздо более личным. Но голос у полковника был совсем не таким бесчувственным, как всегда, а очень тёплым. Так она говорила всего-то пару раз. Разумеется, с Ником – и в те самые моменты, когда я слышал то, что обычному подчинённому слышать не полагалось.
Я позволил себе расслабиться на пару минут, думая о том, как сейчас счастлив Ник – и именно в этот момент ко мне ворвался Рэй. Как всегда, без стука.
– Доброе утро, – провозгласил он жизнерадостно, усаживаясь в кресло. – Кофе, пожалуйста. Полторы ложечки сахара.
– Что? – переспросил я, возвращаясь к реальности.
– Кофе, я говорю, кофе. – Он посмотрел на меня. – Что с тобой, Брайан? Ты опять витаешь в облаках?
– Уже нет, – ответил я, зевая. – Но в следующий раз не врывайтесь так, сэр.
Теперь вам следует ходить степенно. Вы консультант господина советника.
– Хорошо, сэр, я учту. Вы не забыли про кофе?
Я подошёл к чайнику и занялся приготовлением кофе.
– Ты помнишь о том, что завтра я лечу в Дамаск? – снова заговорил Рэй, пересаживаясь за компьютер и открывая пасьянс.
– Да. Твои билеты у меня.
– Хорошо. – Рэй по-хозяйски уселся в кресле, но тут глянул на часы и подскочил.
– Чёрт, мы опаздываем на совещание! Почему ты молчишь?!
Я покачал головой и вернулся за стол с двумя чашками кофе.
– Совещания не будет. У полковника личные дела.
– Ах, ну конечно! Ведь приехал Ник… На неё не похоже – она никогда не пропускала рабочие дни из-за таких… личных дел.
Мысль о том, что Рэй прав, пришла мне в голову внезапно – я даже замер от неожиданности. Действительно, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее – иначе светло-голубая Volvo полковника появилась бы на парковке ровно в семь утра.
– Интересно, чем же они занимаются? – продолжил развивать свою мысль Рэй.
Вид у него был не менее помятый, чем у меня, но очень довольный – видимо, его выходные были более приятными, чем мои.
– Думаю, тем же, чем ты занимался всё воскресенье со своей женой.
Рэй сердито насупился. Впрочем, сделать по-настоящему недовольный вид у него не получилось – выдавали глаза.
– Эта женщина когда-нибудь меня замучает, Брайан. Она просто-напросто не знает слова "хватит"! Ей хватает только тогда, когда она не может подняться от усталости. А я, а я? Обо мне думать не надо? Я что, машина, устать не могу?
– А что будет после того, как ты вернёшься из Дамаска? Это ведь целая неделя…
Рэй сжал лицо руками и обречённо потряс головой.
– Купи ей хороший вибратор, – посоветовал я, сдерживая смех.
– И как я буду при этом выглядеть? Муж, который дарит жене вибратор! Очень хорошо! Знаешь, раньше ей хватало. Ей-Богу, хватало. Ты думаешь, это нормально, что муж и жена после семи лет совместной жизни занимаются любовью каждый день?
– Мне бы такую жену, сэр.
Рэй поиграл моей ручкой и, взяв лист для заметок, принялся рисовать на нём какие-то абстрактные узоры.
– Я был у врача, – сказал он, не поднимая глаз. – Я тебе говорил?
– Нет, но я рад, что ты это сделал. Что ты узнал?
– Ничего хорошего. Мне нужен ещё один курс химиотерапии. Если не поможет – операция.
– Надья знает?
– Нет. Я ещё сам это не переварил.
– А отец?
Рэй вторично покачал головой и закурил.
– Нет. У него достаточно проблем со своей опухолью.
– Со своей опухолью?- не понял я.
– Ах, ты не знаешь… у него тоже рак. Опухоль гипофиза. Врачи не хотят оперировать – очень опасно. Ему осталось два года. В лучшем случае, три. – Рэй наконец отложил ручку и задумался, после чего заговорил снова. – Я до сих пор не могу с этим смириться. Наверное, надо быть сильным человеком, чтобы это принять – а у меня недостаточно сил. Какая-то дурацкая болезнь съедает тебя изнутри – а ты ничего не можешь с этим сделать. Я возил его в лучшие клиники мира, я был готов продать последний костюм… а они просто сказали, что это нельзя вылечить.
Я должен жить и смотреть, как умирает мой отец. А он должен глотать таблетки только для того, чтобы не болела голова. Он раньше думал, что это просто мигрень…
– Врачи – не волшебники, Рэй. У их возможностей тоже есть границы.
– Остаётся только надеяться на то, что дети будут здоровы. Если с ними что-то случится – я этого не переживу.
Полковник позвала меня к себе сразу же после того, как приехала. Когда я вошёл в её офис, она только снимала плащ.
– Я надеюсь, всё прошло хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил я и положил на стол заполненные документы – бесконечные отчёты и списки опоздавших или же по каким-либо причинам не вышедших на работу сотрудников. – Я отдал Рэю билеты. И всем остальным.
– Очень хорошо, – кивнула полковник, занимая своё место в кресле за столом. – Присаживайся, отдохни. У тебя усталый вид.
– Прости, но нет времени – полно работы. Меня ведь не было целую неделю, и…
– Присядь, Брайан, – повторила полковник. – Работа никуда не убежит. Иногда полезно присесть посреди дня и немного успокоиться.
Я послушно сел в одно из кресел.
Полковник посмотрела на меня изучающе, после чего взяла документы и стала просматривать их.
– Я выхожу замуж, – коротко сказала она – будто бы между прочим.
– Замуж? За… за Ника? – уточнил я.
– Да. Если тебе не трудно, угости меня сигаретой.
Я выложил пачку на стол и начал искать по карманам зажигалку.
– Спасибо, у меня есть спички. Ты удивлён?
– Я? Да, то есть, нет…
– Просто вы с ним хорошие друзья, и я подумала, что тебе следует быть в курсе дел.
Я повертел в руках найденную, но уже не нужную зажигалку, после чего решил присоединиться к полковнику и тоже закурил.
– А как же его работа? И… как же твой муж?
– Он не хочет работать. По крайней мере, в Иране. Если получит должность здесь – то, вероятно, согласится. А Дилан… знаешь, меня с этим человеком уже давно ничего не связывает.
– Кроме дочери.
– Это его дочь. От первого брака. Дилан старше меня на десять лет, у него есть сын и дочь. Ты же видел, она совсем не похожа на меня.
Я замолчал, пытаясь переварить сказанное.
– Она очень милая девочка, – продолжила полковник. – Я смотрю на неё и иногда жалею о том, что у меня не может быть детей… за ошибки молодости порой платят очень дорого. Да и за все остальные ошибки тоже.
– Ты любишь его?
Полковник оставила документы и подняла на меня глаза.
– Ника? Да, наверное. Во всяком случае, он – именно тот мужчина, который мне нужен. Жаль, что я не могу оценить его деньги – у меня есть свои, и немало… но он чудесный человек. Может, в этой любви есть определённая доля жалости… он очень одинок.