Елисеева Ольга. Львиный Зев

   - Вот. Видела? - Арвен хмыкнул. - Я бы дострелил.
   - Ты бы, ты бы... - раздраженно бросила принцесса. - Ты ведь не лучник, а король. Твое дело было... Смотри! Они опять.
   Следующий выстрел получился лучше. Несколько стрел воткнулись в край лодки, их белое оперение дрожало на ветру.
   - Что они делают? Они же убьют меня! Свою госпожу! - закричала Астин.
   Львиный Зев не успел удержать ее. Она распрямилась, как пружина, и, вскинув голову, принялась махать обеими руками.
   - Не стреляйте! Не стреляйте! Это я, Астин! Ваша хозяйка!
   - Что ты делаешь, дура? - взвыл король, вцепившись ей в руку и пытаясь опрокинуть обратно в лодку. Но принцесса отбивалась, продолжая кричать. Лодка заходила ходуном.
   Нового выстрела не последовало. Всадники на берегу задвигались, пропуская кого-то вперед. С середины реки было видно только, что этот кто-то поднял руку, удерживая стрелы, готовые вновь сорваться с тетивы.
   - А-асти-ин!!! - донеслось с берега. - Ваше высо-очество-о!!!
   Принцесса поняла, что кричит выехавший вперед воин только потому, что он прижал ладони рупором ко рту. Однако голос показался ей знакомым.
   - Ма-арк!!! - крикнула она в ответ.
   - Не стрелять! - пронеслось над водой грозное эхо. - Это принцесса!
   Чуть помедлив, Арвен направил лодку к берегу. Астин победно смотрела на него. Она оказалась права. Более того, она была на своей земле, и там, на берегу, ее встречали собственные слуги. У короля в груди вдруг заворочался тяжелый мельничный жернов. Казалось, тень от весла, наискось падавшая на дно лодки, отмечала собой тот невидимый барьер, который мгновенно вырос между спутниками.
   Арвен еще острее понял это, когда лодка вновь ткнулась носом в ил у берега. Ему больше не пришлось прыгать в воду. С полдюжины хорошо вооруженных воинов бросились к ним, меся глину, и вытянули утлое суденышко на сухую землю.
   Астин радостно улыбалась, поднимая руку в приветственном жесте. Молодой воин, остановивший стрельбу - судя по знакам различия, он был капитаном, - немедленно отстегнул золотую застежку своего плаща, и алый шелк, хлопнув, как парус на ветру, лег на плечи принцессы.
   - Спасибо, Марк, - она благодарно кивнула. - Я совсем продрогла.
   - Вряд ли такая ткань согреет ваше высочество, - возразил рыцарь, но, надеюсь, во время скачки озноб пройдет.
   Арвен крякнул, стараясь обратить на себя внимание. Тщетно. Наконец кто-то из воинов дружелюбно протянул ему руку.
   - Эй ты, вылезай. Чего сидишь? Хозяйка дома.
   Грубоватая доброжелательность орнейцев возмутила короля. Он вскочил и, отбросив протянутую руку, спрыгнул на землю.
   - Ваше высочество, представьте меня, - его голос дрожал от гнева.
   - Господа, - Астин движением, исполненным царственного достоинства, поправила мокрые волосы, - этот человек спас меня из Лотеаны.
   Вокруг послышался одобрительный гул голосов. Арвена дружески захлопали по спине.
   - Вот тебе лошадь, приятель, - бросил через плечо Марк. - Поедешь с нами. Воистину, принцесса щедра, тебя наградят по-королевски.
   Астин залилась тихим дразнящим смехом. Ее забавляла ситуация, но Арвен не разделял подобных чувств.
   - Я не нуждаюсь в награде изменников Арелата, - глухо сказал он. Львиный Зев понимал, чем рискует. Ведь он-то не был у себя дома, и ему здесь никто не подчинялся. Его жизнь и смерть сейчас зависели от благорасположения Астин - истинной хозяйки положения. И почему-то королю вспомнилось не то, что дорогой он действительно много раз спасал принцессу, а то, что отнял у нее власть и свободу, понуждал выйти за себя замуж...
   Вместо ожидаемой королем реакции всадники заржали, толкая друг друга локтями в бока и показывая на Арвена пальцами. Видимо, настолько его грязный и оборванный вид не вязался с властным тоном.
   - Слушай, парень, - дружелюбно сказал Марк, свешиваясь с седла, - мы тебе морду набьем вечером, в ближайшем кабаке. А сейчас ты слишком мокрый, - он бросил быстрый взгляд на Астин и добавил уже более серьезным тоном. - К тому же ее высочество замерзла, и мы не можем дольше оставаться здесь. Поэтому прими нашу благодарность за госпожу и поехали, - капитан тронул пятками бока лошади.
   Больше на Арвена никто не взглянул. Он вынужден был молча взгромоздиться на запасную лошадь и последовать за остальными. Астин молчала, и это было дурным знаком. Королю хотелось думать, что она просто пока не уверена в своей власти и не называет его из соображений безопасности. Вдруг ее подданные так ненавидят владыку Арелата, что способны заколоть его и бросить в голой степи на поживу воронам, несмотря на протесты принцессы? Но уязвленное самолюбие твердило Львиному Зеву совсем другое: "Она смеется надо мной, издевается, хочет выставить чуть ли не слугой! Подчеркнуть разницу, особенно теперь, когда у меня нет власти!"
   Сзади он видел только согнутую спину принцессы, которой было все еще очень холодно. Но через несколько минут быстрой езды Астин действительно согрелась. Девушка распрямилась, обернулась к нему и махнула рукой, приглашая подъехать поближе.
   - Я хочу знать, почему вы стреляли, Марк? - спросила она.
   - Простите нас, ваше высочество, - на лице капитана появилось несчастное выражение, - я понимаю, что стрелять по маленькой безоружной лодке дико... но мы думали, что вы вёльфюнгские лазутчики. Они все время пересекают границу, ищут слабые места в обороне. И Совет Девяти...
   - Что за Совет Девяти? - нетерпеливо перебила его принцесса. - Какая вообще власть в Орнее?
   - Простите, ваше высочество, - еще больше растерялся капитан, просто вы...
   - Свалилась, как снег на голову, - подбодрила его принцесса. - И ты не знаешь с чего начать, Марк?
   - Да, - кивнул тот. - Так много всего случилось. Столько нужно объяснить... И я ведь не знаю, что вы знаете, чтобы не повторяться.
   - Будем считать, что я ничего не знаю, - слабо усмехнулась принцесса. - Например, почему у тебя на плече одна золотая волчья голова, а не две? Ты больше не командуешь моей гвардией? Кто это решил?
   По лицу капитана пробежала тень.
   - Совет Девяти, - с усилием выговорил он. - Я недостаточно родовит. К тому же... - он осекся, - к тому же я был против того, чтобы сидеть сложа руки, когда вёльфюнги захватили Акситанию...
   - Так Акситания взята? - не выдержал Арвен.
   - Акситания пала, - отозвался Марк, отвечая не столько на возглас короля, сколько на удивленный взгляд принцессы. - Герцог мертв. А Совет Девяти не позволил нашим войскам выступить за пределы Орнея, когда Раймон просил о помощи...
   - Чем они мотивировали отказ союзнику? - в голосе принцессы зазвучали гнев и боль.
   Капитан мучительно сглотнул.
   - Вашей смерть, принцесса.
   - Моей смертью?
   Марк кивнул.
   - Здесь было известно, что этот узурпатор взял Равванский замок, захватил вас в плен и увез в Лотеану. Затем Валантейн вместе с беотийским королем оккупировали Арелат, узурпатора убили, Вальдред погиб при невыясненных обстоятельствах. Вы исчезли, а Хаген короновал сына Львиного Зева и его наложницы.
   Последнее известие, как громом, поразило короля. Он даже придержал лошадь, но этого никто не заметил. Все смотрели на Астин, а ее, судя по спокойному выражению лица, больше волновали события в соседней Акситании, чем давно пережитые арелатские страсти.
   - Вот все, что мы знаем о большой войне, - развел руками Марк. - У нас здесь идет своя, маленькая, но едва ли не такая же подлая.
   Принцесса кивнула, кажется, она понимала, о чем он говорит.
   - Как только вы исчезли, - продолжал капитан, - главы девяти знатнейших родов объединились между собой и создали так называемый Совет Девяти, который и взял власть официально "до вашего возвращения", - в голосе Марка зазвучала грустная ирония. - Одновременно они объявили во всеуслышание, что "наша бедная благочестивая принцесса Астин Орнейская погибла от рук богомерзкого узурпатора, захватившего корону арелатских владык".
   - Это ложь! - вырвалось у Арвена.
   Но на его возглас снова никто не обратил внимания. Мало ли какие реплики позволяет себе этот угрюмый громила, в обществе которого их госпожа соизволила добраться домой. Кто он ей? Раб? Слуга? Попутчик? Пока она, во всяком случае, не приказывает ни убить, ни прогнать его. А дальше не их ума дело. Слава Богу, что принцесса сама вернулась в Орней, а то Совет Девяти так тут всех... Примерно таким образом Арвен расшифровал мысли, отражавшиеся на лицах всадников.
   - Поскольку же Раймон, герцог Акситании, был вассалом арелатского узурпатора, - продолжал Марк, - и даже, как говорят, его ближайшим другом, то, по словам Совета Девяти, он тоже несет ответственность за вашу гибель, а значит...
   - Значит, нашелся прекрасный предлог, чтобы не послать в Акситанию помощь, когда Раймон попросил о ней, - закончила за капитана принцесса.
   - Марк так и говорил на Совете, - раздались голоса ехавших рядом всадников. - Это было наше общее мнение, но Совет Девяти...
   - В общем, меня разжаловали, сестренка, - совсем по-семейному признался капитан. Он снял шлем и застенчиво взъерошил пальцами свои короткие рыжеватые волосы.
   - Совет Девяти, Совет Девяти! - возмутилась Астин. - А вы куда глядели? Разве у войск нет своего голоса? Разве вам нечего было сказать?
   - Кому сказать? - Марк мотнул головой. - Подумайте сами, ваше высочество, тут такая неразбериха началась: вас нет, Акситания в огне, а наверху куча жирных предателей и трусов... А, что говорить! - он махнул рукой. - Слава Богу, вы живы! - тут капитан повернул к Арвену лицо, полное искренней благодарности. - Спасибо тебе, приятель, что спас нашу добрую госпожу от этого норлунгского выродка!
   Астин чуть не подавилась смехом, но, взглянув в потемневшие от гнева глаза Львиного Зева, замолчала.
   - Марк, - устало сказала она, взяв за локоть своего молочного брата. - Не падай с лошади. Это король.
   Пауза тянулась целую вечность. Орнейские воины на мгновение потеряли дар речи. Потом их руки сами собой легли на мечи.
   - Не смейте!
   Лошадь Астин заплясала на месте, оттесняя закованных в броню рыцарей от Арвена.
   - Не смейте! - повторила принцесса. - Это король. Мой король и отныне ваш тоже, - ее голос задрожал. - Я принесла ему присягу и буду повиноваться как верховному владыке Арелата, частью которой с этого дня вновь становится и Орней.
   Ее слова произвели на воинов противоречивое впечатление. Испуг, радость, недоверие, сомнение и откровенное непонимание читались на их лицах.
   - Ваше высочество, - осторожно начал Марк, не убирая меча, - мы ничего не слышали ни о вашей вассальной клятве, ни о тех обстоятельствах, при которых она была дана... - он бросил на Арвена быстрый тревожный взгляд. - Если этот человек понудил вас, силой вырвал слово у хозяйки Орнея, тогда принцессу ничто не связывает. Вам достаточно только сказать, и мы устраним препятствие.
   Ехавшие рядом рыцари переглянулись и закивали.
   - Теплый, поистине орнейский прием, - Арвен потянул на себя поводья лошади и угрожающе поднял обломок меча.
   Странно, но чаша на клинке почему-то не светилась, предупреждая об опасности. Можно было подумать, что норлунга окружает милая его сердцу компания собутыльников в кабаке на окраине Лотеаны.
   - Марк, - укоризненно сказала Астин. - Меня так легко к чему-нибудь принудить? Упрямство - фамильная черта орнейских принцев. Мой отец всегда говорил, что на семейном гербе вместо золотого волка должен красоваться золотой осел.
   Вокруг засмеялись.
   - Моя присяга была совершенно добровольной, - Астин слабо улыбнулась, вспомнив путешествие по Иггдрасилеву лесу. - Отныне мы и Арелат снова единое целое.
   - Ура! - раздались вокруг приглушенные крики. - Да здравствует Астин, королева Арелата!
   Принцесса подняла руку в шутливом негодовании.
   -Нет-нет, господа, еще нет!
   По лицам воинов промелькнуло недоумение.
   - Ваш новый государь слишком рыцарь, - с улыбкой пояснила девушка.
   Послышались понимающие смешки. Арвен не знал, радоваться ему, что все обошлось без смертоубийств, или гневаться на Астин за то, что она снова выставляет его дураком.
   - Мы обручены, но не обвенчаны, - серьезно сказала принцесса. - Как только его величество сочтет это удобным, моя рука ляжет в его руку.
   - Да здравствует король!
   Вот это уже было похоже на дело. Теперь Арвен чувствовал себя лучше. Слегка лучше. Но не настолько, чтобы обольщаться на счет своей персоны. Для окружавших его плотным золотистым кольцом воинов он оставался всего лишь женихом их хозяйки. Не более. Они готовы были служить ему до тех пор, пока она так приказывает.
   Арвен предпочел повнимательнее присмотреться к своим спутникам. Отряд человек в тридцать, очевидно, патрулировал границу и случайно наткнулся на них с Астин. Но теперь воины резко изменили направление и стремительно удалялись от реки в глубь Орнея. Просторные поля сменились апельсиновыми рощами и виноградниками, карабкавшимися вверх по склонам одиноких гор. Львиный Зев подумал, сколько труда пришлось затратить поколениям и поколениям жителей княжества, чтобы своими руками, а не по прихоти природы, вырастить на этих засушливых землях настоящие сады, полные благоуханной южной тени. Воистину орнейцы терпеливы и упрямы!
   Кавалькада всадников не возбуждала интереса у трудившихся на полях крестьян. Ехали долго, и Арвену начало казаться, что Астин, из-за пронизывающего холода плохо переносившая ночевки на воде, готова уснуть в седле. Его опередил Марк, он знаком приказал двум воинам ехать справа и слева от принцессы, поддерживая ее. Отдав распоряжение, капитан чуть придержал лошадь и подъехал к Арвену. Было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Этот молодой рыцарь понравился королю, несмотря на откровенную враждебность, которую проявил при знакомстве. Нравился его прямой открытый взгляд, неподдельная преданность Астин, а тот факт, что именно он на Совете Девяти требовал оказать помощь Акситании, высоко ставил Марка в глазах короля.
   - Ваше величество, - сказал капитан, поравнявшись с Арвеном, - прошу прощения, - от смущения он мял кожаный ремень уздечки. - Я не хотел вас обидеть.
   - Верно, - усмехнулся Арвен. - Ты хотел меня убить.
   Щеки капитана запылали, так что от них мог вспыхнуть весь Орней.
   - Просто Астин для меня много значит.
   - Для меня тоже, - Арвен в упор смотрел на него.
   - Значит, вы меня поймете.
   - Наверное, - кивнул король. - Знаешь, она сказала, что я ее спас. Но, - Львиный Зев помолчал, - все началось с того, что меня спасла она.
   - Все началось с того, что вы ее похитили, - поправил Марк.
   - Ты на редкость противный парень!
   Оба засмеялись.
   - Куда мы едем? - осведомился Львиный Зев.
   - В замок Борс, - отозвался капитан. - Там верный гарнизон, я имею в виду гарнизон, с которым можно войти в город и принудить Совет Девяти признать в грязной оборванке вернувшуюся принцессу.
   - Я полагаю, в замке она отмоется, - хмыкнул Арвен. - А что в других местах гарнизоны не такие верные?
   - Нет, отчего же? - пожал плечами Марк. - Просто ими командую не я, а ведь хочется быть полностью уверенным...
   - Расскажи мне о войне за Акситанию, - потребовал норлунг.
   Через полчаса Львиный Зев уже знал, что Раймон подвергся нападению со стороны Вёльфа, как только пала Лотеана. Лишившись поддержки Арелата с тыла, передовой форпост сопротивлялся недолго. Герцог погиб под стенами Анконской крепости, а его сын Тибо с остатками войска нашел убежище в орнейском пограничье. Изгнать бывших союзников за пределы Орнея не позволили местные жители, много раз получавшие помощь "из-за реки" и привыкшие считать акситанцев "своими". Однако Вёльф требовал выдачи беглецов, а Совет Девяти трепетал перед сильными соседями, готовыми в любую минуту пересечь Арн.
   Вот и все, что Марк мог сказать. Да, и еще, появлению Астин вряд ли будут рады распоясавшиеся главы родов. Поэтому они и едут в Борс. Горожане и простые рыцари, вероятнее всего, поддержат именно принцессу, потому что боятся нападения вёльфюнгов и не верят, что трусливым невмешательством можно купить мир. Опыт учит другому, а судьба Акситании всех потрясла!
   Из всего сказанного Арвен твердо понял только одно: Орней не станет тихим убежищем, на которое они с Астин надеялись дорогой. Но при счастливом стечении обстоятельств может стать оплотом для новой войны за Арелат. "Во всяком случае, с чего-то надо начинать, - думал Львиный Зев, мерно покачиваясь в седле, - начнем с власти в Орнее. Здесь она явно принадлежит не тому, кому надо".
   К полудню темная громада замка Борс уже четко вырисовывалась на скале, закрывая собой полнеба.
   Глава 2.
   Сцепив у лица руки и глядя сквозь пальцы на восковой шар, плавающий в чашке с маслом, Аль-Хазрад снова и снова пытался восстановить в голове последовательность событий, в результате которых его идеально продуманный план рухнул. Он проиграл: ловушка у развалин моста через Секвену не сработала. Львиный Зев вновь ускользнул от бдительного ока "могильщика".
   Воспоминания были болезненны, но колдун все же старательно перебирал их одно за другим. Вот Арвен входит в старую башню, поддерживавшую когда-то своды моста. Вот на него бросаются беотийские воины, он убивает троих и выбегает на берег, но остальные окружают и теснят его к самой воде. Все, победа! Но течением выносит лодку, в которой, как ворона, мечется от весла к веслу эта дура, принцесса Орнейская.
   Есть! Все дело в ней. Он с самого начала говорил, что эту девку следует убрать. У нее просто дар оказываться в ненужное время в ненужном месте! Аль-Хазрад застонал. Сначала побег короля. Лечение Арвена иггдрасилем. Теперь мост у Секвены.
   Аль-Хазрад сокрушенно склонил голову. Ему давно стоило задуматься над вопросом, кто она такая и почему это делает? Несколько дней назад он вопрошал о ней Хозяина Луны. Ответ Отца Ужаса потряс мага: "Есть круг, за пределы которого я не проникаю. Астин, госпожа Орнея, принадлежит к нему. Все волосы на ее голове пересчитаны не мной, и не мне решать, когда они упадут".
   Маг не хотел осознавать, что его божество не всесильно. Эта мысль была нестерпима для "могильщика". "Значит, есть на свете, кто-то могущественнее тебя?" Резкий удар до кости обжег левую щеку Аль-Хазрада, не позволив ему мысленно договорить оскорбительные для любого бога слова.
   - Есть, - голос хозяина Луны прозвучал отрывисто и тоскливо. - Но Он редко принимает участия в делах людей, Он разочаровался в них... И только такие, как Астин, помнят о Нем... А он в ответ помнит о них...
   Непередаваемое отвращение слышалось в каждом произнесенном звуке, в каждом шорохе, наполнявшем комнату. А потом Отец Ужаса дунул в ухо потрясенного мага: "Сейчас ты не можешь причинить вред принцессе, но у тебя в руках ее двоюродный брат Палантид. Ты, конечно, забыл о нем?"
   Палантид облизал пересохшие губы и с усилием поднял голову.
   - Я повторяю свой вопрос.
   Командир драгун изо всей силы напряг слух. После памятной ночи взятия Лотеаны у него постоянно закладывало левое ухо, в которое пришелся удар тупым концом боевого топора. Поэтому он плохо слышал обращение говорившего. Голос мага долетал до него словно сверху глубокого колодца, на дне которого лежал сам капитан.
   На самом деле Аль-Хазрад просто возвышался над поверженным другом короля и, широко расставив ноги, с презрением взирал на свою новую добычу. Вот уже месяц, как пала столица, во время штурма которой погибли почти все драгуны. Их капитан оказался в подземельях под Веселой башней раньше Арвена, но беотийскому владыке он был не нужен и после первого, довольно грубого допроса, о нем забыли.
   - Ты, кажется, заснул? - Аль-Хазрад брезгливо ткнул пленника в плечо носком сапога. - Отвечай, когда к тебе обращаются.
   Рыцарь с трудом повернулся на бок и воззрился на мага с усталым отвращением. В темноте подземелья он не видел фигуры гостя, но хорошо узнал голос Аль-Хазрада.
   - Чего тебе надо, грязная свинья?
   Презрительный тон собеседника не понравился магу. Он размахнулся и изо всей силы пнул пленника ногой в живот.
   - Собака! - прохрипел Палантид, сгибаясь пополам. - Если б я был... он грохнул кандалами, но не стал даже пытаться встать. Цепь и ошейник приковывали его к стене слишком низко от пола.
   - Ты уже не будешь, - слабо усмехнулся Аль-Хазрад. - Тебя выбросили из бытия. Твой бог равнодушен к побежденным. Но мой мог бы помочь.
   Судя по равнодушному лицу капитана драгун, он проигнорировал слова мага. Аль-Хазрад давно подозревал нечто подобное. Адепты "могильщиков" имелись во всех слоях арелатского общества, и знать отдалась изучению тайных искусств с тем же пылом, что и городские низы. Но знать знати рознь! Около года назад маг начал замечать, что среди его новых поклонников нет ни одного представителя высочайших северных родов, предки которых пришли на эту землю с далекой ледяной прародины.
   Палантид принадлежал к одному из них. Следовательно, именно капитан драгун, такой на первый взгляд простодушный весельчак, ничего не смыслящий в эзотерике, должен был знать о внутреннем культе арелатских аристократов больше, чем кто либо другой в теперешней Лотеане.
   Этот культ очень интересовал Аль-Хазрада, особенно с тех пор, как он задумался над вопросом, почему представители высшей арелатской знати столь дружно поддержали Арвена при захвате власти, хотя все они имели на престол в тысячу раз больше прав, чем косматый норлунг. В плотном кольце северных родов, окружавших короля-узурпатора, было что-то странное. Их отпрыски признали его, служили ему, умирали за него, отказывались предать. Что это значило?
   Аль-Хазрад чувствовал, что капитан драгун, если его, конечно, хорошенько тряхнуть, сможет дать ответ на мучившие мага вопросы. Сейчас Палантид лежал на каменном полу и явно не был настроен разговаривать. Аль-Хазрад зябко поежился и повел глазами вокруг. Низкие своды подземелья покрывали белые лепешки плесени с волнистыми краями. На сырой кладке проступали капельки воды, словно проклятый каменный мешок дышал, как легкие огромного чудовища. Конечно, в таких условиях пленник долго не протянет. И, как бы подтверждая предположение мага, скрючившийся у его ног рыцарь зашелся надсадным кашлем.
   "Могильщик" брезгливо поморщился. Он мог бы пообещать этому упрямцу лучшее содержание, еду, воду или даже вино и женщин. Впрочем, обещать можно было что угодно, например, свободу, но... На лице Аль-Хазрада появилась скука. Благородный граф де Фуа лучше даст себя сожрать крысам, чем по доброй воле поделится сокровенными знаниями со своим врагом. С врагом своего короля!
   Можно было тотчас приказать палачам принести сюда жаровню и поступить с рыцарем, как Аль-Хазрад поступил с лучниками беотийского владыки. Хаген, Хаген, бедный Хаген! Бесцветные губы "могильщика" тронула улыбка. Но и в этом случае он боялся, что Палантид не развяжет языка.
   Оставалось одно средство. Наиболее верное. То, которое сам маг предпочитал всем остальным, поскольку оно давало возможность проникнуть в глубь сознания жертвы и увидеть все происходившее ее глазами. Белый порошок рыцарей Розы! Игрушка для сильных.
   Аль-Хазрад осторожно извлек из складок своего одеяния маленькую лаковую коробочку. Зачерпнув пальцами порошок, "могильщик" наклонился над пленником и, прежде чем тот успел что-то понять, швырнул ему в лицо щепотку пыльцы.
   В первое мгновение Палантид растерялся, густой мягкий порошок попал ему в нос, рот и глаза, осел на ресницах и губах. Чтобы не задохнуться, рыцарь сделал глубокий вдох, и вместе с ним втянул проклятый опиум. Через несколько секунд мир перед глазами капитана поплыл, предметы утратили четкость, а лицо Аль-Хазрада необычайно растянулось и приблизилось к нему. Падая в черную шахту своего сознания, Палантид успел выкрикнуть прямо в эту уродливую гримасу:
   - Собака! Почитатель демонов! Мы все равно уничтожим вас всех!
   Это уже было ближе к истине. Аль-Хазрад удовлетворенно кивнул. Последняя фраза показывала, что воля благородного рыцаря больше не контролирует его мозг, и свободные потоки сознания выплеснулись наружу. Палантид больше не скрывал, кто он, а значит, пришла пора заглянуть внутрь.
   Не прибегая к помощи тюремщиков, Аль-Хазрад подхватил обмякшее тело рыцаря и усадил его у стены. Глаза капитана были полузакрыты, изо рта вырывалось свистящее дыхание. Маг снял у себя с шеи темный кристалл, висевший на цепочке, и начал им вращать в поле зрения Палантида.
   - Смотри сюда.
   Рыцарь повиновался. Он больше не осознавал своих действий. С трудом сконцентрировав взгляд на блестящем предмете, мерно покачивавшемся из стороны в сторону, капитан вскоре впал в беспамятство. Он находился в темном коконе своего сознания. До него доносился суровый голос, исходивший откуда-то извне. Этот голос требовал и мучил. Отказать ему было невозможно, хотя Палантид ощущал, что, отвечая, делает что-то непоправимое. Видит Бог, что рыцарь сопротивлялся, но страшная сила, давящая на его голову, становилась с каждой минутой все мощнее...
   - Почему ты служишь Арвену? - взывал голос.
   - Он мой король, - с трудом выговорил Палантид, стараясь разорвать нить, связывавшую его с внешним миром и заставлявшую реагировать на звук.
   "Поставим вопрос иначе", - усмехнулся Аль-Хазрад.
   - Почему он твой король?
   - Потому что мы умрем без него.
   - Кто "мы"?
   - Последние.
   -Что он для вас?
   - Первый из первых... Надежда.
   Маг с усилием потер лоб. Понять жертву было трудно, и Аль-Хазрад, глубоко вздохнув, возложил руки на взмокшее от напряжения чело Палантида. Рыцарь почувствовал, как огненный обруч охватил его голову и начал сжимать. Он ясно видел две алые, как раскаленное железо, ладони, которые проникли в его череп и стиснули мозг.