Елисеева Ольга. Львиный Зев

   - Идем, - бросил норлунг через плечо.
   Казалось, принцесса пребывает в глухом оцепенении и лишь слабо вздрагивает от долетающих до нее звуков. Львиному Зеву пришло в голову, что когда-то что-то похожее с ними уже было. Только тогда девушку напугал Вальдред, и ее потрясение оказалось куда слабее, чем теперь.
   Этажом ниже, в полуподвале, находилась брошенная кухня. Сдвинутые с мест столы, поваленные скамьи, разбросанные вокруг деревянные ведра, миски и чугунные котлы всех размеров производили впечатление погрома. Застарелый запах пищи витал под потолком. На голодную Астин это произвело странное действие. Принцесса схватилась руками за живот, кинулась в угол и согнулась там. На пустой желудок рвота не шла, и девушку бессильно выворачивало у стены.
   На мгновение Арвену, несмотря на крайнее раздражение, сделалось жаль ее. "Почему женщины так остро воспринимают все вокруг? С ней же ничего не случилось!" Случилось. Он чувствовал, что случилось, и от сознания собственного бессилия сердце короля обливалось кровью. С его девочкой, с его ребенком. Странно, что он воспринимал ее одновременно и как женщину, и как маленькое, очень смешное нежное существо.
   Хватит! Если его мысли не прекратят тонуть в темных глубинах жалости, он не выберется отсюда. И не выведет Астин. Ей давно пора прийти в себя!
   Арвену хотелось сесть рядом с принцессой на корточки, обнять ее за плечи, прижать к себе и сказать, что все уже хорошо, самое страшное позади. Но страшное было впереди. Поэтому Львиный Зев грубо взял девушку за руку, рывком поднял с пола и, не обращая внимания на цыплячьи трепыхания, прижал к стене.
   Он поцеловал ее совсем не так, как желал - долго и нежно перебирая языком по дрожащим губам. Норлунг жестко впился в мокрую, соленую от слез кожу и чуть не свернул Астин челюсть.
   - Что ты делаешь? - захлебываясь, выкрикнула она, когда Арвен наконец отстранился.
   - Клин клином, - мрачно сообщил король, проводя тыльной стороной ладони по губам. - Пришла в себя?
   Звучная пощечина показала ему, что все встало на свои места.
   Астин действительно встряхнулась. Затем испуг в ее глазах сменился выражением тревоги и настороженности.
   - Я тебя очень люблю, девочка, и очень хочу, чтобы мы отсюда выбрались, - тихо сказал король.
   Казалось, она не обратила внимания на его слова, и это снова задело Арвена. Хотя, зная Астин уже давно, он имел возможность заметить, что ее равнодушие в первый момент порой оборачивается самыми жаркими объяснениями впоследствии. "Я стал обидчив, как баба на сносях", - сказал себе король.
   Беглецы уже устремились к выходу, когда боковые двухстворчатые двери в кухню распахнулись, и на пороге возникла плотная фигура тетушки Сезигунды. Бывшая трактирщица, вероятно, сумела пробраться на нижние полуподвальные этажи замка в надежде чем-нибудь здесь поживиться.
   - А, здорово, красотка! - воскликнула она, всплеснув толстыми белыми руками, как утка крыльями. - Вот куда ты сбежала! Вижу, сама быстро освоилась. Нашла себе нового хозяина? - трактирщица осеклась, удивленно глядя на Арвена. На нем не было вёльфюнгских доспехов, и принять его за офицера из осажденного замка было невозможно. - Караул! - взвыла Сезигунда. - Кара...
   Короткий удар в скулу сшиб ее с ног и отшвырнул к стене. Арвен встряхнул рукой и, схватив Астин за запястье, кинулся к другому выходу. Потрясенная девушка не могла глаз отвести от сползающей на пол фигуры трактирщицы.
   - Скорее! - цыкнул на нее король. - Да не убил я ее. Хотел бы убить бил бы сильнее! - он подтолкнул Астин к выходу из кухни, за которым начиналась крутая винтовая лестница, выводившая на стену.
   В узкие окошки, забранные свинцовыми решетками, с улицы заглядывали ранние сумерки. Но все равно было еще очень светло, и Астин поежилась при мысли, что на них вот-вот может натолкнуться стража. "Как он сюда попал? думала принцесса об Арвене. - Как догадался, что я здесь?"
   Король шел впереди нее. На нем была кожаная куртка с нашитыми медными пластинами, предававшими ей подобие панциря. У пояса болталась смотанная веревка, в руке Арвен держал меч. Астин поймала себя на мысли, что привыкла всюду следовать за этим человеком, полагаясь на его защиту и даже не задумываясь, насколько ее полная уверенность в нем может быть тяжела для Львиного Зева.
   Девушка взглянула себе под ноги, чтобы не оступиться, и заметила на сапогах налипшие соломинки. Волна стыда вновь обдала ее. Господи, он видел ее там. Что он об этом думает? И его поцелуй, такой резкий и грубый, разве не доказательство того, как он теперь к ней относится? Астин вспыхнула и прижала ладони к щекам. В это время шедший впереди Арвен замер и, стремительно выбросив руку назад, притиснул девушку к стене.
   Над их головами прошествовал патруль и удалился в ближайшую башню.
   - Смотри, - сказал Арвен. - Сейчас я выползу и закреплю веревку. Ты пока останешься здесь. Когда будет готово, я махну рукой. Если меня обнаружат, что бы ни случилось - не выходи.
   Не дав ей слова вымолвить в ответ, король выскользнул из квадратного проема люка, которым заканчивалась лестница. Астин вцепилась руками в край каменной площадки и высунула голову, чтоб посмотреть, что делает Львиный Зев.
   - Пригнись! - цыкнул на нее норлунг и со скоростью метнувшейся по траве змеи достиг зубцов.
   Астин оглянулась по сторонам. Караулы на стене были расставлены на расстоянии окрика, но как раз в этом месте из-за двух довольно близко расположенных башен участок крепостных укреплений плохо просматривался. Если бы из больших квадратных выходов в башни, откуда слышались голоса солдат, сейчас кто-нибудь выглянул, Арвен был бы немедленно обнаружен и, вероятнее всего, убит.
   "Зачем, интересно, из кухни лестница прямо на стену? - подумала принцесса. - Раймон очень заботился о своих солдатах. А почему она не ведет в какую-нибудь из башен? Ведь там удобнее есть". Тут Астин заметила, что как раз напротив хода, у самых зубцов в полу сделаны небольшие выбоины, чтобы тяжелые копья стражи, опираясь о плиты, не скользили по ним. "Здесь был еще один пост", - решила девушка. Предусмотрительный Раймон знал, что этот участок слабо просматривается из-за башен, и ставил здесь дополнительную охрану. Чужаки даже не обратили на это внимания, чем сейчас и пытался воспользоваться Арвен.
   Из стены торчали железные скобы, к которым обычно крепились котлы с кипящей смолой, чтобы случайно не опрокинуться и не обварить защитников крепости, вместо нападающих. Зацепив за них веревку, король махнул девушке рукой. Астин выбралась из люка и бросилась к нему.
   - Держи меня за пояс, - скомандовал ей норлунг. - Не за шею, не за плечи, за пояс! Поняла?
   Принцесса от волнения не могла выговорить ни слова и только кивала.
   - Обхвати ногами веревку, если сможешь, - посоветовал он. - Поехали.
   Львиный Зев перекинулся через проем между зубцами стены и быстро заскользил вниз по веревке. Астин больно ударилась боком о камень, разбила колени, стучавшие о стену, но молчала, сжав зубы.
   Их заметили, когда беглецы были уже на середине стены. С других участков воины замахали друг другу руками и вскинули луки. Арвен зло выругался, не стесняясь присутствия принцессы.
   - Мы сейчас прекрасная мишень, Астин! Ты ничего не хочешь сказать мне на прощание? - крикнул он, с силой отталкиваясь ногами от каменной кладки и продолжая скользить вниз.
   - Я... - задыхаясь, прошептала девушка, - не хотела... Я, Арвен, к тебе... Арвен! - вдруг взвыла принцесса, поняв, что первой попадут в нее, поскольку она висит у Львиного Зева на спине. - В крепости были фаррадские посланцы, султан готовит флот, чтобы помочь вёльфюнгам, если те удержат Анконну еще неделю. Замок надо брать как можно скорее!
   - Стратег, - не без сарказма сообщил ей король. - Сожмись, мы падаем.
   Сразу несколько стрел просвистело у Астин над головой, и Львиный Зев разжал руки.
   Они упали прямо в ров. В первый момент от удара о воду принцесса потеряла способность соображать, но Арвен не дал ей опомниться. Мощными широкими рывками он поплыл к противоположному берегу. Девушка продолжала держаться за его пояс. Брызги хлестали ее по лицу, перебивая дыхание.
   Сгустившиеся сумерки не позволили страже на стене хорошенько рассмотреть беглецов. В ров полетели осмоленные факелы. Они на мгновение освещали темноту и тут же гасшие в воде, угрожающе шипя и чадя дымом. Но Арвен и Астин были уже довольно далеко. Цепляясь за изрытый берег, король помог девушке выбраться на землю. Вокруг них расстилалось голое поле. Предместья начинались на расстоянии полета стрелы. Это была та сторона Анконнского замка, которая выходила не на город, а на реку. В свое время Раймон запретил застраивать большую пустошь перед крепостью, чтобы враг не мог подобраться к ней под прикрытием домов. В мирное время здесь был выгон для скота, а чуть подальше, у самой воды, огороды горожан.
   - Так что там о фаррадцах? - зло осведомился король.
   - Я говорю, что крепость надо брать сейчас, или вёльфюнги получат подкрепление от султана...
   Крепкая пощечина чуть не свалила девушку с ног.
   - И ради этого ты отправилась в замок? - голос Арвена звучал глухо. Было видно, что он едва сдерживает ярость. - Не лезь не в свое дело, женщина.
   Львиный Зев развернулся и быстро зашагал по пустоши.
   - Ты повела себя как безответственная, взбалмошная дура, - его слова кнутом хлестали оглушенную Астин. - Если хочешь что-то сказать в свое оправдание, говори сейчас, потому что в лагере я уже не буду тебя слушать, у меня нет времени.
   Он сознавал, как несправедлив к ней, но обида и раздражение душили его. Будь Астин сейчас в состоянии думать, она бы легко поставила короля на место, заявив, что он - всего лишь ее союзник и пользуется войсками Орнея. Арвен знал это, но от сознания своей неправоты еще больше бесился. Его волновали совсем не политические стороны их альянса. Но Астин чувствовала себя испуганной маленькой девочкой и послушно плелась сзади короля. Норлунг слышал ее жалобное шмыганье.
   - Ну скажи, куда тебя понесло?
   Она молчала.
   - Что я тебе такого сказал, что надо было мчаться от меня сломя голову и оказаться аж в крепости у вёльфюнгов? - его раздражение вновь вскипело. - Мне ты не позволяешь дотронуться до тебя пальцем!
   Он услышал, как Астин замерла.
   - А этим... а эти...
   - Ты такой же, как они, - вдруг внятно и жестко произнесла принцесса. - Скажи, когда ты врывался в города и поселки, ты делал то же самое?
   Арвен скрипнул зубами.
   - Делал, - констатировала Астин. - Так, по какому праву...
   - Ни одна женщина, с которой я это делал, не была против, - с расстановкой заявил король. - А ты, ты презираешь меня за то, что я не готов отказаться от своего прошлого. Бывший норлунг, наемник и грабитель тебе не пара. А вёльфюнгские солдаты в крепости - пара? Я хотел бы спросить?
   Странно, но Астин не обратила внимания на его последние слова, хотя именно ими он рассчитывал задеть ее наиболее сильно.
   - Кто тебе сказал, что я хочу, чтобы ты отказывался от своего прошлого? - почти мягко спросила она. - Я?
   - Ты, - не колеблясь, подтвердил король. - Я все время ругаюсь с тобой. Даже когда тебя нет рядом. Я постоянно продолжаю разговаривать с тобой.
   - И я, - кивнула Астин. - Но, странно, я с тобой не ругаюсь. У нас очень даже приятные беседы. И знаешь, я сейчас стала упрекать тебя прошлым вовсе не потому, что имею к нему какие-то претензии.
   - А почему же? - насупившись, спросил Арвен.
   - Потому что, - она заколебалась, - после того, что ты видел в крепости, ты теперь всегда будешь презирать меня, как падшую женщину.
   - Тебя? За что? - король обернулся к ней. - Ты же не сама решила отдаться вёльфюнгам в уплату за сведения о Фарраде. Астин, почему с тобой все так сложно?
   Королю стало не по себе от того, что принцесса оказалась почти права: всю дорогу он срывал на ней злобу именно за то, что увидел.
   - Астин, - Львиный Зев осторожно взял ее ладонями за щеки. - Я не могу так. Мне больно так. У меня нет сил отпустить тебя.
   Руки принцессы обхватили его за шею.
   - А удержать? У тебя хватит сил удержать?
   - Если ты крепко схватишься, - усмехнулся король.
   - Арвен, - тихо сказала она, - мы слишком много думаем друг за друга, и слишком мало говорим друг другу. Может быть стоило бы раз и навсегда сказать все?
   Он почти испугался.
   - А что ты хочешь узнать? Такого, чего еще не знаешь?
   Принцесса жестом остановила его.
   - Дослушай. Я постоянно задеваю тебя вовсе не потому, что хочу обидеть. Наоборот. Мне просто хочется привлечь твое внимание.
   - Да у меня и так голова все время забита тобой! - рассердился король. - Или тем, что ты рассказываешь, - он согнул палец и погладил ее по щеке. - Не больно?
   Девушка покачала головой.
   - Прости меня. Я так испугался, когда ты исчезла и потом, когда увидел тебя в конюшне. С тобой ведь все в порядке?
   Слабая улыбка тронула губы принцессы.
   - А если бы было не все в порядке? Что бы ты тогда сделал? - спросила она, еще крепче сжимая руки у него на шее и чувствуя, как тяжело он дышит.
   - Я убил бы их, как убил сейчас. Но поступил бы хуже, - глухо ответил норлунг. - Не спрашивай меня как.
   - А я? - едва слышно прошептала она. - Как бы ты поступил со мной?
   Король коснулся губами ее виска.
   - Я люблю тебя, Астин. Разве это не понятно? - Львиный Зев хрипло вздохнул. - Я могу найти себе сколько угодно женщин, ты это знаешь. Но тебя не найду никогда. Не бросай меня, девочка.
   Он чувствовал, как у него намокает плечо куртки, Астин плакала, все сильнее сжимая его шею.
   - Я не нарочно, Арвен. Прости меня, - шептала она. - Меня затерло в толпе. Я очень испугалась...
   Король вскинул ее на руки и понес через пустошь к мелькавшим в отдалении огням. Слава Богу, это были огни его войска! Осажденные в крепости вёльфюнги не могли их преследовать.
   - Когда наши воины обшарили весь город и никого не нашли, я подумал, что ты либо сбежала, либо случайно попала вместе с беженцами в крепость. Соваться туда, сама понимаешь, - король хмыкнул, - но я просто не мог... Оставил Раймона с армией, хотя этот воинственный паралитик тоже рвался в бой. Хорошо хоть наш добрый герцог подсказал мне прекрасный путь через стену...
   Астин слушала и не слышала короля. Она склонила голову на его плечо и улыбалась в темноте первым звездам на холодном синем небе.
   - Ты понял, почему я так вела себя с тобой в эти дни? - вдруг спросила принцесса, на мгновение поднимая голову.
   Арвен осекся на половине фразы и замолчал, соображая, о чем именно она говорит.
   - Этот дурак Раймон пытался мне что-то объяснить... Слушай, Астин, я уже одурел от твоих посвящений. Я ничего в них не смыслю. Если тебе что-то от меня надо, так прямо и скажи: "Арвен, старина, то-то и то-то". Я пойму, я не такой тупой, как изображает меня наш любимый герцог.
   Принцесса засмеялась.
   - Ты не тупой, - она взъерошила его мокрые волосы пальцами. - Ты самый лучший, и я ужасно тебя люблю.
   Король на мгновение остановился.
   - Я люблю тебя, - повторила Астин. - Очень. Так что, Арвен, старина, будь добр, не уходи сегодня от меня. Кажется прямее некуда?
   Львиный Зев довольно кивнул и снова двинулся через пустошь. Впереди послышался стук копыт и всхрапывание лошадей. Небольшой отряд орнейской конницы, патрулировавший окрестности, наткнулся на них. Замелькали факелы, захлопали на ночном ветру плащи, набрасываемые на мокрых Астин и короля.
   Принцесса испытала почти досаду, слезая с теплых рук Арвена и садясь верхом на лошадь. Львиный Зев ободряюще кивнул ей. Оба чувствовали, что ночь сегодня будет долгой, а короткий переезд до центра города, где расположился король, - лишь неизбежная оттяжка, которая до предела взведет им нервы.
   На пороге так недавно покинутого Арвеном купеческого дома он подержал Астин стремя и помог ей слезть с лошади.
   - Я навещу Раймона, - сказал он. - Это быстро. Не засыпай без меня. В последнее время я привык, что ты постоянно бубнишь вечером мне на ухо и плохо сплю без твоих сказок.
   - Какую тебе сегодня рассказать? - рассмеялась Астин. - Страшную или про любовь?
   - Страшную про любовь, - король ласково ткнулся лбом в ее лоб. - Про страшную любовь.
   Глава 9.
   Палантид огляделся по сторонам и сдержанно улыбнулся. Лес вокруг него стоял стеной. Высоко в небе шумели корабельные сосны, и от их звука на душе становилось спокойно, хорошо и привольно. Можно было закрыть глаза и представить себе, что ты плывешь на судне вниз по Арну, а над твоей головой мерно поскрипывает мачта. Где и когда он плавал на кораблях? И почему он думает, что эти корабли были военными? Палантид не знал. Он только чувствовал, что проснувшиеся в его душе воспоминания связаны с чем-то надежным и грозным.
   Лотеана, откуда его вывела королева, осталась далеко позади. За спиной капитана Арн катил свои спокойные, чуть мутные от прибрежной глины воды. Палантид вступил в светлый сухой лес с дружным ясеневым подлеском, ощущая мощный прилив сил. От земли исходил слабый аромат опавшей хвои. То там, то тут под ногами попадались черничные кустики, к досаде рыцаря уже почти пустые. Только в тени под большой елкой, куда солнце попадало в последнюю очередь и где ягоды вызревали позднее, сохранился обсыпанный черными горошинами кустик.
   Палантид встал на колени и аккуратно обобрал с него ягоды. Их сок показался ему чересчур кислым, но и это было счастьем после прогорклой воды и черствых не весть на чем замешенных лепешек с опилками. Настоящая еда! Он также обрадовался бы сейчас кружке парного молока, отдающего хлевом, и теплому куску грубого крестьянского хлеба. Обрадовался бы всему, что несло на себе отпечаток обычной человеческой жизни. И словно в ответ на его мысли, где-то вдалеке послышалось блеяние. Почему-то Палантиду всегда казалось, что в звуках, издаваемых козами, очень много откровенной насмешки, как будто спрятавшиеся в лесу люди передразнивают друг друга и издеваются над чем-то невидимым.
   - Ме-е-е! - раздалось совсем близко, и на полянку выскочило несколько черных всклокоченных коз, в шерсти которых торчали репьи, а ноги были облеплены прибрежной глиной. Вероятно, их кто-то водил на водопой. Следом послышался собачий лай и, перепрыгивая через ветки, к Палантиду подбежал огромный, величиной с теленка, пес. Сначала он залился радостным тявканьем, а потом ни с того ни с сего полез к рыцарю лизаться. Только тут граф понял, что перед ним большой щенок, добрый, но совершенно не воспитанный.
   - Пич? Пич? Где ты?
   От этого голоса внутри у Палантида все перевернулось. Он почувствовал, что его сердце застучало где-то в районе желудка, а в груди с левой стороны образовалась зияющая пустота, сквозь которую хлынул поток ветра.
   - Озарик! - рыцарь обернулся.
   Женщина, вышедшая на поляну вслед за козами и собакой, была настолько грязной и ободранной, что Палантид испугался своей ошибки. Откуда он знал ее имя? Почему оно возникло в его голове сразу, как вспышка света, выхватив из кромешного мрака угол в комнате у большого камина, алые подушки на резных деревянных стульях, теплое красное вино со специями в серебряном кубке и узкие, невыразимо нежные пальцы в золотых кольцах.
   У него был дом! Это открытие потрясло Палантида не меньше, чем вид лесной оборванки. Не то чтобы он перед этим думал, что всю жизнь где-то скитался и бродяжничал, нет. Но мгновенно проявившаяся в памяти картинка показала, каким именно был его дом, какими там были камин, подушки и вино. А это имя - "Озарик" - казалось, непостижимым образом заключало в себе все, что он мог собрать воедино и назвать "домом".
   - Озарик? - тихо повторил он, словно спрашивая.
   Женщина пошатнулась и рухнула на землю. Не изящно, не так, как принято при дворе: когда падаешь, думай, как это выглядит. Настоящий обморок, без игры. Поэтому рыцарь кинулся к лохматому грязному существу на траве и поднял его на руки. Пич заливался отчаянным лаем, встревоженный участью хозяйки, и скакал до небес, едва не опрокидывая Палантида. Надо было еще разобраться, куда нести! "Довольно легкая, а какая чумазая!" Слава Богу, щенок телячьих размеров и телячьей же нежности бросился вперед, да и козы, видимо, шли по знакомой дороге.
   Минут через десять ходьбы благородный граф вынес подобранную им нимфу к просторной поляне, посреди которой стояла хижина с плоской, засыпанной хвоей крышей. Козы устремились к сараю из прутьев и квадратных кусков дерна, положенных друг на друга, а собака бросилась в дом. Следом за ней вошел и Палантид. Он с трудом развернулся со своей ношей в дверях, опустил женщину на низкий топчан и огляделся по сторонам.
   Нищета наводила на мысль, что перед ним жилище лесных углежогов или смолокуров, ушедших на промысел. Но, судя по обстановке, кроме дикой замарашки, в доме других обитателей не было. "Неужели она живет здесь одна? - поразился Палантид. - Храбрая бедняжка!" Как бы в опровержение его мыслей, в углу раздался сначала слабый шорох и кряхтенье, а затем оглушительный детский плач. Странно, но именно от этого звука женщина пришла в себя.
   - Палантид, - она вскочила и кинулась к большой плетеной корзине, в которой, как в люльке, ночевал малыш. - Палантид, я сейчас. - Она беспомощно оглянулась на рыцаря, и глаза ее снова закатились.
   "Я схожу с ума, - решил граф. - Мне кажется, что так зовут меня. При чем здесь..."
   - Вы не находите, сударыня, - сказал он, поймав было начавшую снова падать женщину и помогая ей добраться до корзинки, - что столь звучное и благородное имя не подходит ребенку простых лесных углежогов или как вас...
   Короткая, но звучная пощечина оглушила воина.
   -Ты еще и оскорбляешь нас! - воскликнула замарашка, сдвинув золотистые брови над переносицей настолько знакомо, что рыцарь невольно снова усомнился, действительно ли видит ее в первый раз. - Посмотри на себя! - продолжала она. - Сам выглядишь не лучше нашего! Глаз подбит! Оба глаза подбиты. Одежда в клочья. Благородный граф де Фуа! За кого я выходила замуж? За бродягу из северных лесов или за лучшего рыцаря при дворе короля Арвена? Молчи! Слышать ничего не хочу! Даже не посмотрел на собственного ребенка! Не спросил, каково мне было рожать и растить его здесь, в лесу, одной! Ой!.. - женщина вдруг прижала грязные пальцы к пылавшим праведным гневом щекам. - Ой! - повторила она, присев на корточки. - Что я говорю? Палантид, ты же жив! Ты здесь... А мы уже давно расстались с последней надеждой. - В следующую минуту она выпрямилась и повисла на шее у ошарашенного графа. Слезы и смех душили ее одновременно.
   "Нет, она и правда хорошенькая, - подумал Палантид, - только воняет, как коза. Но я, наверное, и сам не лучше".
   - Послушай, - он растроганно провел кончиками пальцев по ее щекам, вытирая слезы. - Тебя и правда зовут Озарик?
   Женщина отстранилась и почти с испугом посмотрела на него.
   - Палантид, - прошептала она, - ты ведешь себя как-то странно. Сначала назвал нас углежогами, теперь спрашиваешь о моем имени. Что с тобой?
   Рыцарь смущенно отвернулся.
   - Понимаешь, - медленно сказал он, - ероша всей пятерней свои волосы, - у меня что-то с головой. - Граф осторожно скосил глаза, чтоб проверить реакцию женщины. - Ты уверена, что я действительно тот, за кого ты меня принимаешь?
   - Бедный мой! - ахнула Озарик. - Что они с тобой сделали? Не бойся, она обхватила руками его лохматую голову и прижала к своей груди. Пожалуйста, поверь мне: ты Палантид из рода де Фуа, благородный сеньор и граф, а я твоя жена Озарик. Это наш сын. Я назвала его в твою честь, когда думала, что ты погиб, - она подвела не слишком уверенного во всем сказанном воина к корзине. - Смотри, какой толстый! - с гордостью заявила женщина, а потом, прижавшись к плечу мужа, тихо добавила: - Мы с ним тебя очень любим.
   Огонь потрескивал в низком кругу камней, выложенных на полу. Палантид-старший подбрасывал в него сухие ветки, ломая их ногой, а Палантид-младший возлежал у него на коленях и болтал в воздухе пухлыми пятками. Воин с опаской поглядывал на этот кулек, который радостная Озарик торжественно передала ему с рук на руки. Ребенок и правда был что надо: увесистый, горластый, а главное, обладавший поразительно зелеными, как у всех де Фуа, глазами, которые он бессмысленно таращил на новоявленного родителя. Он совсем не боялся, чего нельзя было сказать о Палантиде. При каждом кряхтении и писке малыша рыцарь испытывал состояние, близкое к обмороку.
   - Слушай, - наконец, взмолился он, - забери это, Бога ради! Я боюсь поранить его сучком.
   Озарик, возившаяся с какими-то горшочками и пучками сухой травы, прыснула и отобрала младенца у мужа.
   "У мужа..." Рыцарь дал себя уверить в этом. Слишком уж лицо неожиданно встреченной в лесу женщины сияло счастьем, а ребенок слишком походил на него самого. Но Палантиду хотелось подтвердить все это своей собственной памятью...
   Расставив на столе деревянные миски и вывалив в них из мокрой тряпки козий сыр, Озарик рассказала ему о том, как очутилась в лесу, как встретила Арвена и Астин...
   - Астин? - переспросил Палантид.
   Женщина нахмурилась, и над столом повисло напряженное молчание. Это напряжение и чувство запретности темы были ему смутно знакомы. Точно он уже когда-то испытывал подобную неловкость. "Она ревнует меня", - догадался рыцарь. И поскольку реакция Озарик вполне отвечала странному ощущению, которое возникало у капитана, всякий раз, когда он произносил имя принцессы Орнейской, Палантид еще раз убедился: незнакомка не лжет ему, она действительно его жена.