Елисеева Ольга. Львиный Зев

Елисеева Ольга
Львиный Зев

   Ольга Елисеева
   Львиный Зев
   роман
   ПРОЛОГ
   Графство Валантейн
   15 мая 1584 года.
   Равванский замок пал. Арвен смотрел на багровое зарево, охватившее весь юго-западный край неба, и смутная тревога терзала его сердце.
   - Клянусь Богом! Я не хотел этого, - с досадой бросил он Палантиду, подъехавшему на взмыленной лошади.
   - Северные ворота разбиты. Дорога свободна. - сказал капитан королевской гвардии, расстегивая шлем и вытирая окровавленной рукой пот со лба. - Это надо было сделать, сир. У вас не нашлось бы другого выхода.
   - Вперед! - Арвен махнул железной перчаткой, и лучники хлынули на мост. - Возможно, теперь она все-таки спустится? Хотелось бы избежать резни.
   - Едва ли, - покачал головой Палантид. - Думаю, сейчас это не в ее власти. Вальдред обезумел, - он обернулся в сторону подскакавшего к нему оруженосца. - Ну? Что там?
   - Пал последний бастион! Гарнизон сдается! - задыхаясь от быстрой скачки, выкрикнул юноша. - Граф Валантейн укрылся с принцессой в башне и забаррикадировал вход.
   - Черт! - сорвался Палантид. - Одному Богу известно, что с ней теперь будет!
   - Это уже мое дело. - Арвен мрачно сдвинул брови, его пальцы стиснули рукоять меча.
   Сражение шло на залитом кровью внутреннем дворе замка. Король в сопровождении Палантида проскакал под аркой разбитых ворот и остановился у подножия дозорной башни. Немногие верные графу Валантейну солдаты еще дрались на нижних этажах, в переходах и на лестницах последнего оплота обороны.
   Арвен спешился и, опустив на лицо частую сетку забрала, начал подниматься по узкому крутому коридору. Иногда ему приходилось прокладывать себе дорогу тяжелым боевым топором. В стрельчатые просветы окон он видел, как воины с красными королевскими значками на груди захватывали в кольцо и разоружали остатки гарнизона крепости.
   Наконец дорогу Арвену преградила низкая, массивная дверь из мореного дуба.
   - Здесь, - сказал Палантид, следовавший за королем по пятам. - Больше им некуда идти.
   Несколько закованных в броню рыцарей уже пытались выломать замок ударами топоров.
   - Прочь! - рявкнул Арвен. - Палантид, попробуй поговорить с ней. Может быть, она все-таки выйдет?
   - Астин! Сестренка! - срывающимся голосом прокричал капитан. - Все кончено! Выходите! Государь милостив.
   В ответ не последовало ни единого звука.
   - Арвен, надо ломать дверь, - свистящим шепотом взмолился рыцарь. Может быть, ее уже нет в живых. Вальдред безумен.
   - Отойдите! - король сделал знак воинам, и они пропустили его вперед. Арвен разбежался и со всей силы ударил плечом по упругим дубовым доскам, перехваченным толстыми медными пластинами. Раздался треск. Дверь, слетевшая с петель, рухнула на пол.
   Перед Арвеном была небольшая комната под самой крышей. В глубине, прижавшись спиной к серой каменной стене, стояла женщина. Король не успел разглядеть, красива она или нет. Сейчас все его внимание сосредоточилось на противнике. Путь к желанной добыче преграждал высокий, широкоплечий рыцарь с обнаженным мечом в руке. После обмена первыми ударами Арвен оценил его, как опасного врага.
   Пока король старался отклонить клинок Вальдреда, граф изловчился и нанес ему кинжалом удар в узкую щель между наплечником и кольчугой. От острой боли Арвен на мгновение разжал пальцы. Его меч со стуком упал на пол. Прежде чем король успел подхватить свое оружие левой рукой, Вальдред изогнулся, как кошка, и носком сапога отшвырнул клинок противника в сторону.
   Женщина радостно вскрикнула.
   Теперь Арвен был безоружен. Граф наступал, нанося удары с удвоенной силой. "Ах ты так?!" Король отбросил все условности благородного поединка, которыми уже пренебрег его противник, и схватился обеими руками за лезвие меча Валантейна. Железные перчатки спасли его пальцы от ран. Арвен собрал силы и резко дернул клинок Вальдреда на себя. Вырванный у графа меч отлетел в угол комнаты.
   Арвен не стал подбирать оружия и двинулся на Вальдреда с голыми руками. В глазах противника блеснул ужас. Прежде чем король успел сомкнуть руки на его шее, Валантейн был уже побежден - смертельный страх исказил его красивое нервное лицо. Он без единого звука рухнул навзничь, придавленный к полу тяжестью закованного в броню гиганта. Арвен наступил врагу коленом на грудь и сорвал с него шлем. Граф лежал молча, подставив обнаженную шею под "удар милосердия".
   - Не убивай его! - женщина, стоявшая у стены, метнулась к ногам победителя.
   Арвен почувствовал, как отяжелела его правая рука, на которой повисла принцесса. Кинжал царапнул по полу в пяди от щеки Вальдреда.
   - Оставь ему жизнь, - губы Астин дрожали. - Ведь у тебя есть моя! Ее голос срывался, но в глазах горела обжигающая ненависть.
   И снова король не понял: хороша она или нет. Он только мог поклясться, что никогда в жизни не встречал такого выразительного лица.
   - Если бы победил он, не думаю, что вы стали бы просить за меня, леди, - сухо сказал Арвен. - Уведите его.
   - Лучше бы ты меня убил, - прохрипел Вальдред, поднимаясь с пола.
   Охранники грубо вытолкнули его за дверь.
   Палантид склонился над принцессой, чтобы помочь ей встать.
   - Не надо плакать, Астин. Пойдем, - он попытался обнять сестру и поставить ее на ноги, но девушка с гневом оттолкнула протянутую руку.
   - Предатель! - в ее голосе звучало безграничное презрение. - Как ты можешь помогать этому узурпатору?
   - Этот "узурпатор" только что пощадил твоего любовника, - с укоризной произнес Палантид.
   - Вальдред никогда не был моим любовником, - возразила Астин. - Тебе этого не понять. Не прикасайся ко мне. Я пойду сама.
   Глядя вслед удаляющейся принцессе, за которой вниз по лестнице двинулось не менее двенадцати тяжело вооруженных воинов, Арвен думал, что сегодня заработал себе головную боль и не скоро от нее избавится.
   * * *
   Южные земли Фаррадского султаната.
   За год до описанных событий.
   Изъеденные ветром руины не видели человека много лет. Джаберы - люди песка - считали их безымянными. Но имя у города было, и скрюченный человек в рваной набедренной повязке знал его. Абуль-Гол - Город Мертвых - древняя столица Черной Земли.
   Гостя звали Аль-Хазрад. Бритоголовый, с пальцами, потемневшими от чернил, он выглядел учеником писца или звездочета. Сидя на раскаленном песке, путник в сотый раз перелистывал ветхий манускрипт, и с улыбкой думал, что, вопреки воле самого Аллаха, он добрался из дворцовой библиотеки Беназара сюда, в жаркое сердце пустыни.
   Аль-Хазрад служил помощником главного "хранителя книжных сокровищ", так при султанском дворе именовалась должность библиотекаря. Его начальник и покровитель Рафиз ибн Фазим глубоко презирал придворных магов. "Они слишком заняты интригами, чтоб прикоснуться к истинной мудрости, - часто повторял он Аль-Хазраду. - Настоящие знания сохранились здесь, в великой библиотеке, и никто не знает, где она начинается, а где заканчивается". Выдолбленные в толще скал залы были заполнены кипарисовыми сундуками с рукописями. В них покоились книги Сабботеи, жуткие манускрипты Тифона на человеческой коже, и даже нечестивые сочинения рушалемских колдунов.
   Рафиз давал ученику почти случайные уроки колдовства, больше времени уделяя древним языкам. Однако Аль-Хазрад не забывал даже мимоходом оброненное слово. Еще больше сведений дарили книги, переписываемые помощником хранителя по приказу своего начальника. В одном манускрипте с оторванным началом Аль-Хазрад нашел упоминание об Абуль-Гол, таинственном месте в пустыне, где вопрошающему якобы может явиться Отец Ужаса и подарить небывалое могущество. Движимый наивной исполнительностью, Хазрад отнес книгу Рафизу, который, казалось, не обратил на нее внимания.
   Всю ночь младший хранитель проворочался на каменном ложе в своей келье, вспоминая текст древнего манускрипта, запечатлевшего великие знания иной, более высокой цивилизации. Там рассказывалось, как вызвать Хозяина Луны, говорить с ним и даже получить от него знак власти, обеспечивавший могущество здесь, на земле. Утром Аль-Хазрад неслышно поднялся в комнату учителя, убил заснувшего над рукописью хранителя ударом каменного ножа в висок, украл книгу и бежал из Беназара.
   Больше месяца он скитался по пустыне в поисках Абуль-Гол. Солнце обжигало путника, жажда сводила с ума, но он сумел не только найти мертвый город, но и похитить со стоянки кочевников женщину-джаберку, труп которой должен был стать подношением Отцу Ужаса.
   Три часа Аль-Хазрад священным ножом-анкхом резал мертвое тело таково было требование обряда. Затем разбросал куски мяса вокруг большого камня. Если Хозяин Луны отвергал вопрошающего, тот умирал. Он сам подготавливал свою гибель, выполняя ритуал. Сначала джаберы гнались за похитителем до развалин. Теперь куски человеческого мяса привлекли внимание песчаных гиен, обрадовавшихся легкой добыче. "Они за одну минуту прикончат меня, если обряд провалится", - думал Аль-Хазрад. Новоявленный колдун без конца обводил кровью начертанные на песке буквы магического алфавита, до поры до времени не пускавшие гиен в круг. Куча человеческих костей сохла на другом конце каменного монолита.
   Прищурившись, Аль-Хазрад посмотрел на солнце. Скоро полдень - время, когда ритуал должен начаться. Маг осторожно перенес кости в центр кровавого круга и произнес заклинание огня. Пламя взвилось к небу. Бывший помощник хранителя рукописей присел у костра и начал медленно, нараспев повторять заклинания из манускрипта.
   Ответ пришел почти сразу, как только смолкло последнее слово. Глухой рокот послышался из глубины земли, и Аль-Хазрад понял, что почва гудит в ответ на раскаты, сотрясающие небо. Каменный монолит закачался. Мага бросило на песок, лицом в костер. От боли он закричал, но не услышал своего голоса. Перевернувшись на спину, Аль-Хазрад разлепил обожженные веки и увидел луну. Черную Луну на дневном небе.
   Оно вздрагивала и кривилась в венце из змей. "Мертвая голова! Мертвая голова!" - пронеслось в потухающем сознании мага. Яркая вспышка света ослепила его, и он потерял сознание.
   Когда бывший хранитель смог разлепить глаза, кошмарный водоворот исчез, а в небе над его головой сверкали знакомые созвездия. Тихая ночь стояла над пустыней. Аль-Хазрад приподнялся на локтях и тут же замер. На другом конце монолита спокойно сидел человек. Тьма скрывала его лицо. Хорошо видно было только ослепительно-белое облачение. Незнакомец провел рукой в воздухе, и разбросанные обгорелые кости сложились в маленький костер, сразу же вспыхнувший ровным пламенем без запаха и дыма.
   Огонь осветил сидящего. У него были тонкие черты лица и абсолютно черная кожа.
   - Я вижу, ты меня узнал, - улыбнулся гость. - Ты самый глупый вопрошающий из всех, кого мне приходилось видеть и... самый смелый.
   - Ты и есть Отец Ужаса? - простонал Аль-Хазрад. - Хозяин Луны?
   - Как ты догадлив! - гость зашелся тихим, как звон погребальных колокольчиков, смехом. - Я - Тот, чей лик на Обратной Стороне Луны.
   В манускриптах, которые Аль-Хазрад с трудом разобрал в библиотеке Беназара, так именовали одного из древнейших демонов хаоса, правивших вселенной еще до того, как в ней был установлен божественный порядок. "Старые боги" рвались обратно...
   - У тебя хорошая память, - прервал гость размышления мага. - Да, этот так. Вы, люди, пытаетесь приспособить богов под свои нужды и всегда пугаетесь, встречаясь с их истинным ликом. Ты, я вижу, не из пугливых.
   - Я... - Аль-Хазрад не мог выдавить из себя ни единого слова. Горло мага пересохло. Он во все глаза смотрел на собеседника.
   - Я люблю следить за отдельными людьми. Это забавно, - тонкие губы черного бога искривила высокомерная улыбка. - Ты можешь служить мне, если пожелаешь, - сказал он, - а можешь убираться за пределы города к джаберам и гиенам.
   Аль-Хазрад отчаянно замотал головой.
   - Я так и думал, - кивнул Отец Ужаса. - Ты поможешь открыть Врата для моих слуг. Раз в тысячу лет случается поворот вселенной. Из миллионов смертных есть только один, кто может определить, каким будет следующий круг времени и какие боги станут править в нем. Найди и убери его с моей дороги, - спокойное лицо Хозяина Луны передернула гримаса ненависти, - и я подарю тебе все, что останется от этого мира!
   - Почему ты сам не уничтожишь его? - с опаской спросил Аль-Хазрад.
   Минута, которую длилась пауза, показалась человеку годом. Он весь съежился под тяжелым взглядом гостя.
   - Есть великие, нерушимые законы, - наконец сказал тот. - Борясь со смертным, я могу действовать только через смертного. Но... - Отец Ужаса помедлил, чему-то усмехаясь, - если следующий круг времени будет принадлежать мне, я смету все законы и не буду устанавливать новых!
   Он поднял руку и из середины его ладони ударило черное пламя. Оно полоснуло Аль-Хазрада по запястью, и маг с ужасом увидел на нем татуировку саламандры, кусающей себя за хвост.
   - Да, - Хозяин Луны кивнул, - ты теперь "могильщик", как и многие до тебя. Саламандра, остающаяся живой в огне - моя печать. Я ставлю ее на руку в знак того, что адское пламя не коснется моих слуг. Можешь не бояться и костра земного - огонь одинаков как на том, так и на этом свете. - Отец Ужаса снова поднял руку. - Ступай в Харазим. Город Песка. Его повелительница носит титул Супруги Бога. Она покажет тебе лицо того, кто может помешать новому повороту вселенной.
   Когда Аль-Хазрад снова пришел в себя, над ним по-прежнему светило солнце. Бывший хранитель рукописей вернулся в тот же миг, в который и начал свое "вопрошение". Только отсутствие костей жертвы подтверждало, что ритуал совершен.
   Маг с трудом поднес руку к глазам и сдавленно застонал. Огненная саламандра прожгла его тело до кости. Аль-Хазрад осторожно ощупал свое лицо, страшные ожоги исчезли, как будто их никогда не было. Хозяин Луны говорил правду: огонь отступал перед его печатью.
   Маг приподнялся, улыбаясь и помахивая остатками набедренной повязки. В тени ближайших развалин сверкали глаза песчаных гиен. Глупые животные все еще рассчитывали поживиться мясом писца. Аль-Хазрад слегка повел левой рукой, и струи огня обдали разбитые камни, за которыми прятались хищные твари. Живые, визжащие клубки пламени покатились по песку. Путник медленно отвернулся и зашагал прочь из развалин. Он надеялся встретить джаберов, и прикидывал в голове, как, убивая всадников, оставить в живых хоть одного верблюда. Дорога в Харазим была дальней.
   Часть I.
   Глава I.
   За два месяца до штурма Равванского замка.
   Король Арвен по прозвищу Львиный Зев свернул с проселочной дороги и пустил коня шагом через луг. Земля была еще покрыта подтаявшими сугробами. Конец зимы выдался на редкость теплым, юго-западные ветра со Срединного моря дули не переставая, и уже сегодня можно было сказать, что весна обещает ранний паводок.
   Канцлер Магнус Скелл едва поспевал на белом муле за королем. Стояло тихое утро, и здесь, вдалеке от столицы, не было слышно ни скрипа тележных колес, ни гортанных криков крестьян, гнавших скот на продажу, ни ленивых перепевов труб со сторожевых башен. Не по-зимнему мягкий ветерок ласкал разгоревшиеся от верховой езды щеки всадников.
   - Где это мы? - осведомился король, ни чуть не заботясь об ответе. Если уж он не понимал, куда их занесло, то домосед-канцлер тем более.
   - Не знаю, сир, - Магнус снял с головы бархатный берет и отер им вспотевший лоб. - Насколько я понимаю, это Арн, - он указал на широкую белую реку, с которой еще не сошел лед. - Если мы будем возвращаться, то ехать следует вдоль берега.
   - Светлая мысль! - усмехнулся Арвен. - Что бы я без тебя делал, старина?
   Король любил вытаскивать канцлера на длительные загородные прогулки. Магнус страдал слабой грудью, и Арвен был уверен, что старик только усугубляет болезнь, роясь в изъеденных червями манускриптах. Сам Магнус не решался часто покидать дворец, что бы не ронять своего достоинства в глазах горожан. Хватит и того, что каждый забулдыга может подойти на улице к королю!
   Канцлеру было пятьдесят пять лет, он выглядел пожилым и усталым человеком. Понуждая его тащиться так далеко, Арвен преследовал две цели. Во-первых, хотел оторвать Скелла от хартий и ткнуть носом в те самые крестьянские повозки с товарами, купеческие корабли на Арне и марширующие по старым дорогам войска, которые Магнус так хорошо исчислял на пергамене. Во-вторых, вдали от дворцовых стен, которые, по определению, имеют уши, разговор получался свободнее.
   Сегодня собеседники соскользнули на шаткую тему.
   - Я делаю что-то не так? - государь заметно горячился. - За последний год четыре заговора! Это когда-нибудь кончится?
   - Но ведь из всех катаклизмов Арелат выходит победителем, сир, канцлер любил сложные слова. Короля они только раздражали, потому что за ними терялся смысл происходящего.
   - Дело не в том, побеждаем мы или проигрываем, - тряхнул головой Арвен, а в том, что нас постоянно трясет!
   "Ну наконец-то!" - усмехнулся Магнус. Королевские мысли спели, как яблоки поздней осенью, и канцлер был доволен, что плоды срываются с дерева у него на глазах.
   - Такое чувство, что земля разъезжается под ногами, - продолжал Арвен. - Как в трясине: вроде все тихо, а под спудом идет постоянное брожение.
   - Вы в этом не виноваты, сир, - покачал головой Магнус.
   - Тогда кто?
   Канцлер снова усмехнулся. Пять лет назад завоевателя-норлунга не терзали такие заботы. Он просто забрался на трон, перешагнув через труп законного государя, и сам возложил себе на голову королевский венец.
   В день смерти прежнего владыки Арелата трудно было найти человека, который бы ненавидел Арвена больше, чем Магнус. И дело не в том, что придворный поддерживал старого монарха. Нет. Мнительный и склонный к тирании Хольгер раздражал его так же, как и остальных. Просто, по глубокому убеждению Магнуса, переворот открывал дорогу к еще большему беззаконию. Не могло быть ничего хуже, чем власть меднолобых вояк, способных только на грабежи и насилия. Канцлер согласился занять свой пост только потому, что долг приказывал ему костьми лечь, спасая страну от разбойников.
   Каково же было его удивление, когда на следующий день после "восшествия" на престол Арвен вдвое урезал налоги. Канцлер решил, что реки потекли вспять, с гор сошли ледники, а в лесах передохли медведи, но не стал особенно обольщаться. Требование отменить поборы было главной козырной картой заговорщиков.
   Не последовало и кровавых оргий, которых ожидал Скелл. Новый король, хоть и любил, как все вояки, залить себе глаза, но понимал, что столица не место для его попоек и уезжал с приятелями в охотничьи поместья.
   Через неделю Арвен потребовал от канцлера отчета о положении казны, и началась их совместная работа. Вскоре Магнус понял, почему женщины и солдаты готовы идти за этим безродным бродягой на край света. Король обладал обаянием беззлобной силы, которая лучше всякого золота притягивает сердца. Сам канцлер тоже привык и даже по-своему привязался к новому государю. Впервые за сорок лет службы он чувствовал, что его знания и опыт действительно нужны.
   - Видите ли, сир, - сказал Скелл, - войны за корону Арелата идут уже с лишком пятьдесят лет. Они то затихают, то снова вспыхивают. Только одному королю удается захватить власть, как немедленно появляется пара новых претендентов. На моем веку, простите за дерзость, вы -третий, а это о чем-нибудь да говорит.
   - Ты хочешь сказать, что происходят вещи, не зависящие от нас? недоверчиво спросил король.
   - Именно об этом я и толкую, ваше величество. Те, кто пытается восстановить Арелат точь-в-точь таким же, каким он был до смуты, загоняют страну в тупик, - канцлер перевел дыхание. - Если вам угодно быть государем, то придется строить королевство заново.
   - Легко советовать, - Арвен покачал головой. - Я не имею ни малейшего представления о том, что могло бы объединить все территории?
   Магнус объехал на своем муле пень и наставительно поднял палец.
   - Лишь три вещи скрепляют государство: единая династия, законы, общие для жителей всех земель, и одна цель. Что вы думаете о династии, сир?
   На лице Арвена появилось кислое выражение. Кто он такой? Бродяга без роду и племени. В пятнадцать лет он бежал из деревни на норлунгском побережье, чтобы стать "королем моря". К двадцати был уже настоящим конунгом и собрал сильную дружину. А в тридцать захватил власть в Фомарионе - самой северной части Арелата - и основал там свое "королевство".
   Так поступали многие его соплеменники. Арвен чувствовал, чего ждут от него люди. Они хотели нового похода на юг, и с пиратской бесцеремонностью Львиный Зев обрушился на беззащитный Арелат. Там подданные были измучены налогами, а армия - невыплатой жалованья. К узурпатору примкнули южные сеньоры. Норлунг получил всю страну. И совершенно не знал, что с ней делать.
   - Династия начинается с наследников, - осторожно подсказал Скелл.
   - У меня есть сын. - заявил король.
   - От фаррадской наложницы? - Магнум презрительно скривил губы.
   - Я живу с ней как с женой, - резко бросил Арвен.
   - Ну и что? - канцлер смотрел на него в упор. - Разве она королева?
   - Я могу сделать ее королевой.
   Магнус предостерегающе замахал руками.
   - Вас не поймут. А после вашей смерти ребенка не признают законным государем, и я ломаного гроша не дам за его жизнь.
   Львиный Зев поморщился, он и сам понимал правоту канцлера.
   - Почему бы вместо наложницы не взять законную супругу, которая гарантировала бы вашему потомству неколебимые права на престол? - продолжал Магнус.
   - И где водятся такие жены? - рассмеялся норлунг.
   - Я полагаю, в Орнее, - Скелл был совершенно серьезен.
   - Ты полагаешь? - весело переспросил Арвен.
   - А также дож Мелузины и граф Валантейн, - заключил канцлер. - Они спешат заполучить законные права на ваш престол, добившись руки принцессы Астин.
   - Что? - Арвен привстал на стременах. - А какое отношение она имеет...
   - Прямое, - Магнус смотрел на собеседника почти строго. - Такие вещи не стоит упускать из виду. Орнейская принцесса - единственная оставшаяся наследница по женской линии, в жилах которой течет кровь старой династии. Тот, кто станет ее супругом, сможет претендовать на корону.
   Арвен сурово сдвинул брови. Опасность была для него очевидна.
   - Я слышал, что Орней раньше входил в состав Арелата, - протянул он.
   - Раньше, - кивнул канцлер, - до распада. Но вот уже четвертое поколение принцев не приносит вассальной присяги.
   - Что ж, пора восстановить эту добрую традицию, - холодно усмехнулся Львиный Зев.
   - Это можно сделать разными способами! - канцлер, кажется, был испуган решимостью короля железной рукой притянуть Орней под крыло Арелата. - Поймите: только принцесса Астин способна сделать ваше собственное пребывание на троне законным.
   Король молчал.
   - Права ваших детей уже не вызовут никаких вопросов, - настаивал Магнус, - не только потому что это ваши дети, но и потому, что в их жилах будет течь благородная древняя кровь...
   - Хватит! - оборвал его Львиный Зев. - Я сам взял престол и сам могу его удержать. Но ты прав, старина, - чуть смягчившись, добавил он, - над этим стоит подумать.
   Глава 2.
   - Возможно, у короля и нет головы на плечах, но он нашел себе хорошего советника. - прошептал Аль-Хазрад, оторвав взгляд от серого зеркального трехгранника, в котором медленно гасли две маленькие фигурки всадников, ехавших по берегу реки. - Я сейчас же пошлю гонцов к графу Валантейну. Необходимо через него внушить принцессе мысль об опасности, она должна бежать под защиту своего жениха. Этого брака нельзя допустить.
   - А он красивый мужчина, - отозвалась собеседница мага, все еще глядя на мощную фигуру короля.
   - Супруге бога не должны приходить в голову такие мысли, - оборвал ее Аль-Хазрад.
   - Почему? - зло усмехнулась женщина. - Прежде бог нередко вселялся в людей, чтобы оставить свое потомство.
   - Это не тот случай, - отрицательно покачал головой Аль-Хазрад.
   Нитокрис презрительно пожала плечами. Что он мог знать о ненасытной тоске? Если б такие вот колдуны не помогли проникнуть в ее тело жадному, вечно голодному демону, она жила бы, как все, и не заботилась о священной пище! В этом норлунге было столько силы! Она могла, если не утолить, то хотя бы приглушить голод царицы! Нитокрис видела не человека, а пучок светящихся лучей, и ей нужны были эти лучи!
   По губам женщины скользнула дразнящая улыбка, и Аль-Хазрад заметил, как хищно блеснули два отточенных резца в уголках рта вечно юной Супруги бога.
   - О, Нитокрис, Царица ночи! - простонал он, закрываясь рукой.
   - Успокойся, - расхохоталась женщина. - Ты мне не нужен, сухой лист, - она оттолкнула его смуглую худую руку. - Ты пуст, как перевернутая чашка.
   Нитокрис нравилось дразнить мага. Они не могли быть друзьями. Царица чувствовала свое родство с миром демонов, которых пытался поработить Аль-Хазрад, и маг всегда вызывал в ней прилив острой ненависти. Пока она была госпожой положения, ибо ее глаза зорче, а зубы острее, но допусти Нитокрис один неверный шаг, и Аль-Хазрад молниеносно наступит ей на горло.
   - Не смею задерживать вас, Божественная. Ожерелье из золотых мух будет передано вам на рассвете, - сказал он.
   - Вы не забыли, что у центральной должны быть изумрудные глазки и свинцовое брюшко? - спросила она.
   - Как я мог, - рассыпался в уверениях колдун.
   - Хорошо, - оборвала его Нитокрис. - Прощайте, да хранит вас черная печать.
   Царица выскользнула из тесной шестиугольной комнаты Аль-Хазрада, которая находилась на вершине старого минарета.
   Нитокрис была правительницей Харазима, она платила дань султанату, но и только. Даже святых дервишей не пускали харазимцы на свои улицы, боясь оскорбить старых богов. Здесь, в самом сердце фаррадских пустынь, далеко от моря и далеко от блистательного Беназара черные жители черной земли не чтили ни пророка, ни Аллаха. Тень от утопавших в песках пирамид навсегда легла на их лица. Когда-то именно в этих местах крестоносные рыцари Золотой Розы подхватили заразу, со временем уничтожившую их веру.