Парри поспешно шмыгнул за большой пластиковый мусорный бак.
   – Вот до чего ты докатился! – вздохнул Гордон.
   Парри поднял голову и увидел, что Гордон стоит рядом с ним и его разбитая голова замотана шарфом.
   – Мальчик в розовой пачке забит насмерть шайкой разъяренных хулиганов! Нечего сказать, достойная смерть. Ты станешь мучеником, Парри! Люди будут вспоминать твое имя в течение многих недель, да что там – многих месяцев, может быть, даже многих лет! Я не удивлюсь, если твои похороны превратятся в импровизированный гей-парад!
   Парри испуганно замотал головой.
   – Я им скажу, что это по приколу! Что я был на маскараде! – испуганно возразил он.
   Гордон задумчиво почесал кончик носа.
   – Знаешь, боюсь, это не поможет. Понимаешь, эти парни не просто пьяны, они еще и здорово злы. Вчера вечером у них была крупная разборка с геями. Они прикатили на своих мотоциклах к «Голубой устрице». Думаю, они нарочно нарывались на скандал, потому что вели себя довольно вызывающе по отношению к завсегдатаям этого почтенного заведения. И мне пришлось вмешаться.
   Гордон размотал шарф, посмотрел на кровавое пятно, осторожно пощупал шишку на затылке. Потом встряхнул шарф, оглядел его с обеих сторон, чтобы убедиться, что пятно исчезло, аккуратно сложил шарф и сунул его в карман.
   – Я соорудил из их мотоциклов довольно занятную скульптуру и водрузил их на островке безопасности посреди шоссе, чтобы все могли ее видеть. Я подумал, что искривленный металл будет смотреться особенно выразительно на фоне их беззащитных обнаженных тел. Чудная была скульптура, пока спасатели не приехали и не вырезали их оттуда автогеном. Знаешь, я начал подозревать, что они совершенно не ценят искусства, судя по тому, какой шум они подняли! Ну да, и, кстати, татуировка «ГЕЙ-ПАРАД» у тебя на лбу положения дел не улучшит.
   – Пожалуйста, не надо! – взмолился Парри, дрожа от страха. Какая жалкая участь – быть забитым насмерть, да еще и в розовой пачке!
   – Извини, – сказал Гордон, – разве я не ясно выразился? Впрочем, это и неудивительно – попробуй-ка изъясняться внятно во время такой беготни! Да еще и после того, как тебя стукнули кирпичом по голове. Либо ты отправляешься со мной в Свиномордскую исправительную школу магии и колдовства, либо пропадешь с концами.
   – Почему? За что? – всхлипнул Парри.
   – Ну, не можем же мы допустить, чтобы колдуны и ведьмы оставались необученными и шлялись где попало, верно? Тогда с ними хлопот не оберешься! И мне же первому придется все это разгребать. А теперь стало еще опаснее, чем раньше. Можешь себе представить, что начнется, если о нас пронюхает какое-нибудь правительство? Конечно, волшебники умеют за себя постоять, но от всех пуль не увернешься! И взрывчатка тоже очень опасна. Особенно термоядерная. Нет, этого не надо! Так что нам приходится держаться друг за друга. Мы выгородили себе местечко в подпространстве, рядом с этим дурацким миром. Мы можем за ним приглядывать, можем его изредка навещать, но жить тут нам не особо хочется. И теперь ты можешь пойти со мной. А можешь остаться тут. Душой, разумеется. Тело твое долго не протянет…
   Парри сидел и дрожал, прижимаясь к стене и не сводя глаз с банды в противоположном конце переулка.
   – Ну так что, я им свистну? – предложил Гордон и сунул два пальца в рот…

Глава 2

   Стена подернулась рябью и на миг сделалась прозрачной, как стекло. Гордон с Парри прошли сквозь нее. Но ничего особенного не случилось. Они снова очутились в переулке – хотя и в другом переулке.
   Парри оглядел себя. Розовая юбочка исчезла, на нем снова была его собственная одежда. Ну что ж, и то хлеб.
   Он машинально потер лоб. Пока он не увидит себя в зеркале, не успокоится. А вдруг на нем по-прежнему эта татуировка?
   Гордон огляделся.
   – Думаю, нам сюда… Да-да, – сказал он и направился направо.
   Это место выглядело несколько более многообещающим. Переулок выходил в торговый квартал. Магазины кругом были современные, явно рассчитанные на туристов, часть из них даже чересчур экстравагантные. Парри узнал это место. Он тут уже бывал мимоходом. Это где-то в Лондоне, в Вест-Энде.
   – Сюда! – весело сказал Гордон.
   Он провел Парри по улице и остановился у входа в другой переулок между двумя зданиями.
   – Погляди-ка на это! – воскликнул Гордон, глядя куда-то себе под ноги. Парри посмотрел туда же, но не увидел ничего, кроме голой мостовой.
   – На что? – спросил он.
   – Да так, ни на что, – сказал Гордон, повернулся и вошел в секс-шоп, появившийся на месте переулка. Этого Парри и боялся!
   В первом зале пара посетителей со скучающим видом разглядывала товары на прилавке, стараясь не проявлять особого интереса к кожаным штанам и похабному дамскому белью. Но Гордон тут задерживаться не стал. Он уверенно прошел в глубь магазина, к двери с суровой надписью: «Вход только для взрослых!»
   Парри плелся за Гордоном, стараясь не подходить слишком близко, но и не терять его из виду. Перед дверью, задернутой черной занавеской, он остановился. Вообще-то тут написано «Только для взрослых!» и, строго говоря…
   Но тут из-за занавески высунулась рука, ухватила Парри за шиворот и втащила внутрь.
   – Ну что, – сказал Гордон, – тут не так уж плохо, а?
   Парри огляделся. Вокруг было столько интересных журналов, что рядом с ними побледнела бы даже коллекция старшего брата Майка. Ему пришло в голову, что тут и впрямь не так уж плохо, но Гордон не дал ему времени поглазеть как следует и увлек дальше в глубь магазина.
   Они прошли мимо наручников, мимо кровати с ремнями для связывания и вешалок с костюмами, выставляющими напоказ как раз те части тела, которые обычно принято скрывать. По стенам были развешаны хлысты, цепи, какие-то кожаные сбруи, не говоря уже об игрушках всех форм, цветов и разновидностей.
   Часть этих игрушек могла заставить любого парня почувствовать себя импотентом.
   И тут, словно по волшебству, перед ними появился владелец магазина.
   Осанистый мужчина в жилете и феске радушно улыбнулся Гордону.
   – Рад вас снова видеть, сэр! Какие забавы интересуют вас сегодня?
   – Увы, Омар, сегодня у меня нет времени на игры! Два до Ксфордо-Реести, будьте так любезны!
   – Конечно, конечно!
   Хозяин сдернул со стоящей рядом вешалки два плаща и протянул их Гордону. Тот взял их и вежливо кивнул. Потом взглянул на часы.
   – Надо спешить, – сказал он, – у нас мало времени!
   Он обернулся к Парри, твердой рукой втолкнул его в примерочную и сам вошел следом. Парри буквально окаменел от ужаса. Он даже представить себе не мог, что сейчас произойдет.
   – Ох, мальчик, не льсти себе! – сказал Гордон, накидывая один плащ на плечи Парри, а другой на себя. – Ей-богу, ты совершенно не в моем вкусе!
   И он ухватился за занавеску кабинки и резко ее отдернул.
   Они снова очутились в торговом квартале, но таком, какого Парри отродясь не видывал. Дома выглядели так, как будто их расставляли вдоль улицы по отдельности: одни поближе, другие подальше, одни деревянные, другие каменные, третьи кирпичные, а четвертые вообще непонятно из чего. Мостовая, выложенная булыжниками, была явно рассчитана на пешеходов, а не на автомобили. Ну, а уж люди – люди тут точно все были ненормальные!
   Большинство людей здесь носили платья. И мужики, и бабы – все в платьях! А поскольку к вечеру изрядно похолодало, многие были еще и в плащах с капюшонами. Но, по правде говоря, платья на мужиках выглядели не особенно бабскими, да и на бабах тоже. Большинство этих платьев было пошито из прочных на вид тканей, которые казались достаточно носкими, довольно теплыми и, возможно, даже непромокаемыми. Манжеты на платьях обычно были очень широкими, и люди использовали их вместо карманов. А при нужде, если становилось холодно, в эти рукава было удобно прятать руки.
   Короче, эти платья выглядели как нечто среднее между тем балахоном, в каком ходил отец Тук в кино про Робин Гуда, и одеждой шаолиньских монахов, которые недавно приезжали показывать свои приемчики. Шляпы, у тех, кто их носил, были по большей части высокие и остроконечные; а у некоторых они перегибались, и их концы свисали на спину хозяевам. Часть костюмов выглядела так, будто хозяева носят их уже не первую тысячу лет.
   Да и сами люди выглядели не менее занятно. Тут попадались образчики всех ростов и размеров, от карликов до великанов, и всех цветов кожи, включая такие, которых и в ООН не увидишь. Например, синий. Или зеленый.
   В витринах магазинов и на прилавках перед входами в магазины были выставлены товары. Большие горшки, маленькие горшки, фиговины, которыми мешают варево, и хреновины, которыми ворочают дрова… Парри поднял голову и посмотрел на название магазина. Магазин, натурально, назывался «Волшебный горшочек». В следующей витрине были выставлены метлы. По правде говоря, там были также щетки, швабры и веники, но больше всего все-таки было метел.
   «Ведьмины метлы…» – подумал Парри.
   – Прежде всего, – сказал Гордон, – тебе понадобится волшебная палочка.
   – Волшебная палочка? – машинально переспросил Парри.
   – Ну, а как же! – ответил Гордон. – Какой же ты волшебник без палочки?
   Они миновали магазин, который торговал частями тела разных существ. Парри обнаружил, что, если не думать о том, кому они раньше принадлежали, идти куда легче.
   – Волшебная палочка, – объяснял Гордон, – направляет твою магическую энергию. В противном случае результаты могут рассеяться в воздухе. И оказаться непредсказуемыми. Нужно быть очень искусным магом, чтобы колдовать без волшебной палочки. Волшебная палочка тебе понравится, – пообещал он. – Мальчикам твоего возраста нравится иметь маленькую штучку, с которой можно баловаться.
   Гордон провел Парри в одну из множества лавчонок. Увидев Гордона, хозяин лавчонки просиял, но, увидев, кто идет за ним следом, приуныл.
   – Как я рад снова вас видеть, сэр! Всегда приятно… Чем мы можем вам служить сегодня?
   Очевидно, все торговцы Гордона просто обожали.
   – Рад вас видеть, Альберт, – приветствовал его Гордон. – Но нам нужно спешить. Не подберете ли палочку для этого парня?
   – Конечно, сэр, сейчас посмотрим, что сможем найти, – ответил Альберт, широко улыбаясь Гордону. Потом взглянул на Парри, и его физиономия вновь приобрела обычное кислое выражение. – Так-так, поглядим, что может подойти сэру…
   Парри был изумлен. Вокруг повсюду, куда ни глянь, были разложены и развешаны палочки, на манер украшений в ювелирном магазине. Большинство лежало в стеклянных витринах, на особых подставках или на бархатных подушечках. Другие красовались в шкафах за прилавком. Еще одна или две медленно кружились под стеклянными колпаками, вися в воздухе как будто сами по себе.
   – Мы наверняка сумеем подыскать сэру палочку, которая его устроит. Хотя, конечно, на самом деле это палочка подыскивает себе владельца… Вот, например, – Альберт снял с полки одну из палочек и помахал ею в воздухе, – превосходный экземплярчик! Кстати, сэр, на какой ценовой диапазон вы рассчитываете?
   Гордон взглянул на Парри, на Альберта, поморщился и показал совсем крошечное расстояние между большим и указательным пальцем.
   Альберт взглянул на Гордона, на Парри, снова на Гордона.
   – Все ясно, сэр. Я все понял.
   Он положил палочку обратно на бархатную подушечку, наклонился и вытащил из-за прилавка большой деревянный ящик, который и водрузил на прилавок.
   – Ну-ка, давайте взглянем, что найдется здесь…
   Он достал из ящика пучок палочек и разложил их рядком на прилавке.
   – Иди сюда, малый, – сказал он Парри. – Не можем же мы испытывать палочки без тебя, верно?
   Парри подошел. Он взял одну из них, длинную черную палку, и неуверенно помахал ею в воздухе. Альберт с подозрением покосился на него и поспешно вырвал у него палку.
   – Видимо, сэр не в курсе, как положено подбирать палочку?
   Парри уставился на Альберта, потом покосился на Гордона, но сказать ничего не успел: левую щеку ожгло болью.
   – Нет, эта не подойдет.
   Альберт бросил черную палку обратно в ящик и выбрал другую. Не успел Парри и «ой» сказать, как Альберт хлестнул его по правой щеке.
   – Ой-е-ей! – протестующе возопил Парри.
   – И эта тоже не подойдет, – сказал Альберт, бросая ее обратно в ящик. И выбрал следующую.
   Парри поспешно отскочил назад.
   – Вы че, спятили?
   Но тут Гордон поймал его за запястье, заломил ему руку за спину и подтащил обратно к прилавку.
   – Извините, – сказал Гордон Альберту. – Он тут новенький. Не привык к нашим обычаям.
   Человек за стойкой кивнул, взглянул на Парри и хлестнул его по лицу еще одной палочкой, потом еще одной, и еще, и еще… Он брал каждую палочку по очереди и внимательно ее рассматривал. Если палочка его чем-то не устраивала, он бросал ее обратно в ящик. Если с ней все было в порядке, он бил ею Парри по лицу.
   – За каким чертом вы это делаете? – всхлипнул Парри.
   – Мы просто пытаемся найти палочку, которая тебе подходит, – объяснил Гордон. – А дело это непростое, с какой стороны ни взгляни.
   – А по морде-то зачем бить? Уй-я-а! – возопил Парри после очередного удара.
   – Нам нужно найти палочку, которая идеально созвучна твоей индивидуальности и дарованиям.
   – Ой-й! И что, для этого надо бить по морде?
   – Ты сам почувствуешь свою палочку, – утешил его Гордон. От следующего удара голова у Парри закружилась в буквальном смысле этого слова, и его тело принялось кружиться вместе с ней. Он на несколько мгновений завис, вращаясь в воздухе, но наконец его тело воспользовалось полученной энергией и полетело в угол. Парри тяжело шмякнулся об стенку между витриной и окном и медленно сполз на пол.
   – «Телефонный провод в меланиновой изоляции, со стекловолоконной сердцевиной», – прочел Альберт на ярлычке, приклеенном к палочке.
   – Прекрасно! – сказал Гордон. – Это ему подойдет. Сколько с нас?
   – Две полкроны, – ответил Альберт.
   – Идет, – сказал Гордон. – Прелестно!
   И протянул ему золотую монету. Альберт ее взял.
   – Крона, сэр, с меня сдача, сэр.
   Он открыл старинную механическую кассу и отдал Гордону две серебряные монеты.
   – Что-нибудь еще?
   – Нет, не сегодня, – ответил Гордон. – Мы спешим.
   Парри, еще не вполне пришедший в себя, с трудом поднялся с пола.
   Гордон простился с Альбертом, взял Парри за рукав и вывел его на улицу.
   – Ну, по крайней мере главное мы купить успели, – сказал он. – Однако, видимо, нам придется разделиться, чтобы успеть до закрытия магазинов купить все остальное.
   Гордон прислонил Парри к стенке и малость распрямил. Огляделся, явно озабоченный тем, что на улице быстро темнеет. Достал из кармана небольшой кошелек с завязочками, вытряхнул оттуда пару золотых монет и протянул их Парри. Расставание с Гордоном Парри не особенно огорчило, тем более, если Гордон даст ему денег.
   – Значит, слушай, – сказал Гордон. – В кроне – сто сорок четыре пенса. Я тебе даю две кроны. Сдачу считай внимательно, потому что в полкроне всего тридцать шесть пенсов, или три шиллинга. Понял? Поэтому в золотой кроне четыре серебряные полкроны. В сундуке шестьдесят крон, в кладе – двадцать четыре сундука, в галеоне – тринадцать кладов. Хотя такой кучи денег ты, пожалуй, за всю жизнь не увидишь. Все понял?
   Парри все еще был поглощен мыслью о том, что у него целых две золотых монеты.
   – Понял, понял, все понял! – соврал он.
   – Я пойду куплю тебе учебные принадлежности, книги и снадобья, а ты пока сходи и подбери себе школьную форму – это тебе придется сделать самому, – сказал Гордон. – Все понял?
   Парри все пялился на свои монеты.
   – Да, – машинально ответил он, не слыша, о чем Гордон его спрашивает.
   Гордон встряхнул его за плечи.
   – За формой иди туда! – сказал он, указывая вдоль улицы. Но Парри все никак не мог оторвать глаз от золота. Пришлось Гордону взять Парри за ухо и развернуть его лицо в нужном направлении. – В чем дело? Это палочка на тебя так дурно подействовала? Формы продаются вой там! Второй переулок направо. Понял?
   – Ага, – сказал Парри. – Второй направо.
   – Магазин называется «Тряпье», – продолжал Гордон. – Такое название даже ты способен запомнить. Скажи, что тебе нужна форма Свиноморда для пятого класса. И пошевеливайся! Ты ведь не хочешь очутиться в школе в этих обносках?
   Парри покачал головой – в основном потому, что предполагал, будто Гордон этого ожидает.
   Гордон смерил его взглядом, тоже покачал головой, потом развернулся и зашагал в сторону, противоположную той, куда он отправил Парри.
   Парри огляделся. В большинство магазинов ему заглядывать не хотелось: там торговали всякой гадостью. Иногда это были летучие мыши, иногда ящерицы, а временами такие твари, о каких он прежде и не слыхивал. Однако были тут и другие магазины, куда более привлекательные. В некоторых продавались телескопы и карты звездного неба. В некоторых – занятные камушки с надписями на каких-то непонятных языках. В некоторых – огромные посохи и длинные одеяния: в таких, наверно, ходят самые могущественные волшебники. На удивление много было магазинов, где торговали рубашками с рюшами. Парри решил, что это, наверно, сейчас модно.
   Парри побрел по улице. Он изрядно проголодался, но к лоткам с едой приближаться пока не рисковал. Большая часть продаваемых кушаний была совершенно ни на что не похожа, и Парри не хотелось по ошибке купить что-нибудь совершенно несъедобное. Наконец он заметил на одном из лотков нечто, показавшееся ему знакомым. Парри подошел и встал в небольшую очередь, которая расхватывала пакетики с жареным лакомством.
   – Это что, каштаны? – спросил Парри у торговца.
   Торговец был одет в шляпу из толстой ткани и длинное одеяние, испещренное прожженными дырами и пятнами гари. Он заглянул в жаровню и задумчиво поворошил ее содержимое.
   – Каштановые? – переспросил он. – А кто их знает, может, были и каштановые…
   Парри удивленно уставился на продавца и заметил между пятнами гари нечто, похожее на пятна крови. Он заглянул торговцу за спину. Слева от него возвышалась небольшая кучка крысиных голов. Справа – горка крошечных черепов. Парри скрутило живот. Он отступил на шаг, еще на шаг и бросился бежать.
   Торговец задумчиво посмотрел вслед Парри, который споткнулся о чью-то корзину с товаром и исчез в толпе.
   – Хм! – сказал он и покачал головой. – Понаехали тут!
   Наконец Парри остановился, чтобы перевести дух. Он забился в угол между двумя ветхими зданиями, неподалеку от того места, где развалюхи наконец кончались и начинались роскошные дома из камня и мрамора. Парри решил, что пока что он в безопасности.
   Некоторое время он стоял, прислушиваясь к уличному гаму, пока, наконец, его внимание не привлекли два голоса.
   – Дашь мне помешать у тебя в котелке, а, цыпочка? – развязно спросил коренастый белобрысый парень, на чьем лице застыло злобное выражение: как будто он только что мучил кошку, а ее вдруг взяли и отобрали.
   – Ты за кого меня принимаешь? Я девушка порядочная! – откликнулась плотная деваха, примерно ровесница Парри.
   – Да брось ты, Юсти, какие проблемы? – не отставал парень.
   – Слушай, отвяжись, а?
   – А у меня деньги есть!
   Деваха остановилась. Нет, на парня она по-прежнему не смотрела, но лицо у нее сделалось задумчивое.
   – Гляди, – сказал парень, – целый шиллинг!
   Он показал ей монету, зажатую в коротких, толстых пальцах. Деваха оглянулась. Она поглядела на монету, потом на парня. Потянулась было к монете, но парень проворно спрятал ее за спину.
   – Деньги потом! – сказал он.
   Деваха некоторое время смотрела на парня.
   – Поцеловать могу, – сказала она наконец.
   – Ладно, ладно, – сказал он. – Без дураков. Только поцеловать, да?
   Деваха взглянула на монету.
   – Целый шиллинг! – напомнил парень. Деваха огляделась, словно проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь из знакомых.
   – Ну ладно, Фредди, – разрешила она наконец. – Только быстро!
   Парень облапил ее и впился губами в ее губы. Руки девчонки, которые поначалу висели по швам, начали постепенно подниматься. Сперва она постучала парня по руке, потом ткнула в бок, наконец ухватила обеими руками за голову и попыталась оторвать его от себя. Тут парень внезапно одной рукой ухватил ее за задницу, другой за грудь. Девица не растерялась: она вскинула колено и с убийственной ловкостью заехала ему куда следует. Парень медленно согнулся в три погибели. На его лице отражалась странная смесь боли и изумления. Монета выпала из его руки, и девица тут же ее подхватила.
   – Надпиленная! – воскликнула она.
   – Ну, ты ведь тоже не целая! – возразил парень, за что и получил прощальный пинок в голень.
   – Я все видел! – сказал Парри. – Круто ты с ней!
   Он помог пострадавшему выпрямиться. Это было не так-то просто, поскольку Фредди, хотя и уступал Парри в росте, был при этом весьма крепок и коренаст:, сплошные мускулы.
   – Спасибо, – буркнул Фредди.
   – Меня зовут Парри.
   – А-а, Парри, значит?
   Фредди смерил Парри взглядом, как будто тот был в маскарадном костюме.
   – А я – Фредерик Виззл. Можешь звать меня просто Фредди. Хочешь по кружечке пенника?
   Парри понятия не имел, что такое пенник. И потому, разумеется, ответил, что хочет.
   – Ну, тогда пошли, – сказал Фредди и повел Парри в заведение, которое в других обстоятельствах могло бы сойти за кафе. Внутри девица, которую Фредди называл Юсти, спорила о чем-то с мужиком, стоявшим за стойкой. Перед ней стояла большая дымящаяся кружка и лежала кучка мелких монет.
   – Не такая уж она и надпиленная! – орала Юсти.
   – Забирай и проваливай!
   Мужик явно был не в настроении и спорить не желал. Девица топнула ногой – получилось балла два по шкале Рихтера, – сгребла монеты, схватила кружку и плюхнулась за столик. Эта сценка, похоже, немало позабавила Фредди. Он подошел к стойке и заказал два больших пенника.
   – Восемь пенсов! – сказал мужик.
   – Я на мели! – сказал Фредди Парри, кивнув в сторону Юсти. Парри растерянно похлопал глазами, но наконец понял, к чему тот клонит. Он выудил из кармана одну из монет, что дал ему Гордон, и положил ее перед барменом. Бармен приподнял бровь.
   – Тебе, небось, сдачи надо?
   Фредди углядел монету.
   – А то как же, блин!
   Мужик смахнул монету со стойки, внимательно ее оглядел, потом бросил в открытый ящик кассы. Потом грохнул на стойку две большие кружки и высыпал кучку монет. Горсть маленьких коричневых монеток, пять монет, в которых Парри опознал шиллинги, вроде того, каким Фредди пытался подкупить девицу, и две большие серебряные монеты. Из каждого шиллинга был вырезан кусок, так что монета выглядела как надрезанная пицца.
   – Надпиленные! – возмутился догадливый Парри. Мужик за стойкой смерил его тяжелым взглядом.
   – Забирай и проваливай! – сказал он. И, поскольку Фредди уже подхватил кружки и ставил их на стол, который выбрала себе девица, Парри ничего не оставалось, как забрать то, что ему дали. Он боялся, что ввязываться в ссору в таком месте, как это, может оказаться небезопасным. Поэтому он сгреб монеты со стойки, ссыпал их в карман и направился к двум новым знакомым.
   – Это мой дружбан, Парри, – представил его Фредди. Похоже, попасть в число дружбанов Фредди было несложно – достаточно угостить его выпивкой. Девица, похоже, старалась Фредди не замечать, однако на Парри взглянула благосклонно.
   – Юстиция Гармония! – сказала она, протягивая ему руку.
   Парри не сразу сообразил, что это ее так зовут.
   – Для друзей – просто Юсти, – добавила она, убирая руку, которую Парри так и не взял.
   – Но друзей у нее нет, – встрял Фредди, – а все остальные зовут ее «Играй-гормон» или просто – «Гормошка».
   Парри это имя понравилось куда больше, и он сразу начал про себя называть девицу именно Гормошкой.
   Гормошка метнула в сторону Фредди убийственный взгляд, но Фредди не обратил на это внимания. Он поднял кружку.
   – За твое здоровье, Парри! – сказал он и с удовольствием сделал большой глоток.
   Парри тоже поднес кружку к губам и с опаской пригубил пойло.
   – А что это? – спросил он.
   Фредди еще разок смерил взглядом его и его костюм и заключил:
   – Ты у нас недавно.
   – Только сегодня приехал, – подтвердил Парри.
   – Поня-атно, – протянул Фредди. – Ну, тогда лучше тебе этого не знать, а то весь смак перебьешь. За твое здоровье! – повторил он и отхлебнул еще.
   На вкус Парри пойло оказалось сносным: довольно пряное, с сильным запахом имбиря, но вполне себе ничего.
   – И откуда же ты? – поинтересовался Фредди.
   – Из Эбсфлита, – ответил Парри, пытаясь определить, что это за фигня плавает в кружке.
   – Откуда-откуда? – переспросила Гормошка.
   – Из Эбсфлита, – повторил Парри. – Это в Кенте.
   – В Кенте? – переспросил Фредди.
   – Ну да, – сказал Парри. – В Кенте. В Англии. На Земле. Понятно?
   Гормошка с Фредди переглянулись. Потом на них, очевидно, снизошло некое озарение.
   – Да нет, а в волшебном-то мире ты откуда?
   – Не понимаю, – ответил Парри.
   – Ну, вырос ты где? В какой школе учился?
   – В Эбсфлите, – повторил Парри. – Ну знаете, там еще вокзал и железнодорожный тоннель знаменитый. До сегодняшнего дня я учился в средней школе города Эбсфлита, а сегодня меня похитили.
   – Ты хочешь сказать, ты и в самом деле вырос в реальном мире? – удивилась Гормошка.
   – Во-от, а меня туда даже на экскурсию не пустили! – пожаловался Фредди.