Еникеева Диля. Все леди делают это

Еникеева Диля
Все леди делают это

   Диля ЕНИКЕЕВА
   ВСЕ ЛЕДИ ДЕЛАЮТ ЭТО
   Анонс
   В науке страсти нежной есть свои профи и профаны. А влюбленная женщина слепа и порой совершает роковые ошибки. На этот раз легкомыслие проявила Лариса. Интрижка трехлетней давности аукнулась только сейчас. Разумеется, Алла не может остаться в стороне. Она немедленно начинает расследование и выясняет, что в криминальную ситуацию вовлечены люди, за солидной репутацией которых скрывается клубок пороков. Но фортуна справедлива, и каждому воздается по заслугам. А если нет - Алла с друзьями и верными подругами готова исправить даже ошибки госпожи Фортуны!!
   У большинства персонажей есть реальные прототипы, но к человеку, которому посвящен этот роман, описанные перипетии не имеют ровным счетом никакого отношения, совпадение имен чисто случайное.
   Посвящается моему другу Сергею Кредову - барду, поэту и талантливому журналисту, а по складу характера - неисправимому романтику, чьи стихи и песни подвигли меня на этот роман
   Рано или поздно наступает минута, когда впереди только прошлое, а будущее - позади.
   Лешек Кумор
   "Как бы подобраться к этой стерве поближе..." - задумалась Марго, шагнув в кабину лифта. Следом шмыгнули две юные особы, развернулись спиной и заняли все свободное пространство, бесцеремонно оттеснив ее в угол. За две минуты, пока лифт поднимался на третий этаж, Марго успела люто возненавидеть обеих, - от флегматичной толстушки с буйной гривой черных кудряшек разило омерзительной смесью пота и дешевого цветочного дезодоранта, а ее спутница, высокая блондинка с прической под Анни Ленокс <Ленокс Анни - экс-солистка группы "Юритмикс". (Здесь и далее примеч. авт.)>, непрерывно тараторила и вся изверилась. На плече девушки висел здоровенный рюкзак, битком набитый книгами и папками, и при каждом ее движении их выпирающие углы пребольно тыкались в грудь Марго. Вдобавок беспокойная девица несколько раз наступила ей на ногу тяжелыми шнурованными ботинками и даже не потрудилась извиниться. Закусив губу, Марго сверлила ее коротко стриженный затылок ненавидящим взглядом, мечтая изо всех сил наподдать нахалке пониже поясницы острым мыском одной из своих замшевых лодочек.
   Настроение и так ниже среднего, да еще эти препротивные девицы путаются под ногами... Все утро Марго ломала голову, как выполнить ответственное задание, но ничего не придумала. Сейчас нужно бы максимально сосредоточиться - вдруг осенит идея! - а внимание рассеивается на посторонние раздражители.
   Перед актовым залом ЦДРИ <Центральный Дом работников искусств.> толпились журналисты, приглашенные на знаменательное событие - первую презентацию модной писательницы Изабеллы Астраловой. Читателей-почитателей сюда не допустили, вход только по приглашениям.
   Оглядев фойе, Марго приткнулась у стены и приуныла. Девицы, ехавшие с ней в лифте, пристроились рядом - других свободных уголков в фойе не оказалось. Не в пример Марго обе чувствовали себя непринужденно. Наверняка только-только выпорхнули из стен журфака, но уже усвоили аксиому журналист всюду свой человек.
   - Зря ты меня торопила, Карина, лучше бы я поправила статью и сдала ответственному за выпуск, - с досадой произнесла блондинка. - Теперь мне обеспечена клизма с патефонными иголками.
   - Перебьются, - не прониклась проблемой ее спутница. - Вечно ты суетишься под клиентом, Мара. Да за хороший материал с сегодняшней презентации тебе простят все прошлые грехи!
   - Сомневаюсь я, Усгин Акимыч, - процитировала известного киногероя девица по имени Мара. - Тут и без нас желающих хоть отбавляй.
   Слушая их болтовню, Марго думала, что юная журналистка права. К Астраловой ни за что не пробиться - более бойкие коллеги по перу просто затопчут на подступах к писательнице, именуемой в прессе "чудачкой", "затворницей", "оригиналкой", "неземным существом" и "дамой со странностями".
   Алла Дмитриевна Королева, преуспевающая бизнес-леди, которую большинство мужчин считали женщиной-вамп, а близкие друзья называли верной боевой подругой, сидела в своем домашнем кабинете. На коленях сладко сопел ее любимец, персидский котенок редкой масти бело-голубой биколор, по кошачьему паспорту - сэр Персиваль, а для домашних - Перс, Перси, Персюха. Поглаживая спящего питомца, Алла задумчиво смотрела на портрет, висящий на противоположной стене.
   Эта комната именовалась кабинетом скорее по привычке. Четыре года назад, когда Алла купила квартиру, дизайнер отделал кабинет в соответствии с указаниями хозяйки: вдоль одной стены книжные стеллажи, у окна Г-образный письменный стол, в противоположном углу низкий столик тонированного стекла, рядом с ним - единственное кресло. Единственное - потому что посторонним вход в эту комнату заказан. Сюда допущены лишь ее любимая подруга Лариса и экономка Зося Павловна - борец с пылью и прочим беспорядком.
   Как-то раз Лара съехидничала:
   - Мать, похоже, ты стала подозрительной. Боишься, что конкуренты влезут в твой компьютер? Поэтому никого сюда не пускаешь?
   - Это комната Синей Бороды в женском обличье, - отпарировала Алла. Кивнув в сторону стеллажей, она зловещим тоном пояснила:
   - С помощью потайного механизма эти полки поворачиваются, а за ними стройными рядами стоят скелеты моих бывших любовников.
   На самом деле кабинет был местом уединения, но Алла не хотела признаться в этом даже лучшей подруге. Здесь она отдыхала, читала, размышляла. За письменный стол верная боевая подруга уже сто лет не садилась, компьютером тоже не пользовалась, а если приходилось работать с документами дома, предпочитала устроиться в гостиной или спальне.
   У комнаты, традиционно именуемой кабинетом, появилось иное назначение, о котором никто, кроме самой хозяйки, не знал.
   Нервной Маре не стоялось на месте - видно, суетливость, на которую ей попеняла хладнокровная Карина, была характерной чертой начинающей акулы пера. У этой девушки, похоже, было шило в одном месте - она приплясывала от нетерпения, постоянно задевая Марго то острым локтем, то тяжеленным рюкзаком, раз двадцать спросила стоявших поблизости журналистов, когда же начнется презентация, но неопределенные ответы и пожимание плечами ее не устраивали, и она снова и снова приставала к любому попавшему в ее поле зрения.
   Марго и так чувствовала себя не в своей тарелке, да еще вертлявая девица действовала на нервы. Сказать бы ей пару ласковых... Но нельзя затевать свару на глазах у коллег. Беда в том, что деться некуда - фойе уже битком забито. Собратья по перу кучкуются по двое-трое, а то и целой группой, все более-менее знакомы друг с другом и оживленно обсуждают предстоящее мероприятие, одна она как неприкаянная, никого тут не знает и подпирает стену, пытаясь изобразить независимость.
   Наконец непоседе Маре повезло - подходящий объект нашелся.
   - И ты здесь, Влад! - радостно завопила она, ухватив за рукав проходившего мимо молодого человека.
   - Привет, Марина, - небрежно бросил тот. Бросив на парня оценивающий взгляд. Марго разочарованно отвернулась - от него никакого проку, этот типаж ей хорошо знаком. Остальные журналисты были одеты цивильно и вели себя соответственно, а лохмато-расхристанная наружность Влада, нарочитая небрежность в одежде и все повадки намекали на оригинальность и талант. Марго решила, что либо у парня не все дома, либо он очень высокого мнения о себе. Журналист без году неделя тут же продемонстрировал, что второе ближе к истине, - окинул ее презрительным взглядом, в котором отразилось: "А эта что тут делает?" - подразумевая, что на данное мероприятие допущены лишь самые-самые, и он, разумеется, в их числе. Самоуверенный Влад не удостоил вниманием и Карину с Мариной. Видно, у него была высокая цель познакомиться с маститыми зубрами пера, - а потому он не желал тратить драгоценное время на бесперспективное общение с юными коллегами.
   Судя по всему, девушкам была не в новинку его хамско-высокомерная манера поведения. Карина озабоченно рылась в сумке, а Мара нетерпеливо тормошила парня, хотя он явно был не в восторге от ее общества.
   - Влад, почему презентация не начинается? - уже в пятый раз задала она волнующий ее вопрос. - Ведь уже половина первого, а в приглашении написано, что назначено на двенадцать!
   - Астралова еще не приехала, - наконец снизошел до ответа тот, продолжая высматривать мэтров.
   - Так я и знала! Эти чертовы презентации никогда вовремя не начинаются, - бросила Марина с таким видом, будто ей довелось побывать на десятках подобных мероприятий.
   ***
   Сидя в тиши комнаты, по привычке именуемой кабинетом, Алла вполголоса читала стихи, которые мысленно назвала грустным итогом своей жизни:
   Покрылись инеем года,
   Сквозь пальцы утекли водой,
   Я в них царицею была,
   Но ложным оказался трон.
   Я орхидеями цвела
   И беспредельностью манила,
   О берега свои разбила
   Все жизни, что неслись ко мне...
   (Стихотворение Натальи Волковой написано ею специально для этого романа, равно как и остальные, которые вы здесь встретите. Надеюсь, что дебют молодой поэтессы не останется незамеченным, и когда-нибудь Наташа станет знаменитой, а я буду гордиться тем, что хоть чем-то помогла таланту.)
   Посмотрев на свой портрет, висевший на противоположной стене, Алла невесело усмехнулась. На картине изображена роковая женщина, высокомерно взирающая на мир и всем своим видом демонстрирующая мужчинам: "Я королева! И все вы это прекрасно знаете". Именно так ее воспринимали окружающие, да и она сама до недавних пор была в этом убеждена. Но в последние месяцы представления о себе самой, взаимоотношениях с мужчинами и жизненных приоритетах кардинально изменились.
   "Сейчас в моей жизни есть мужчины, которых я люблю. Каждого по-разному, но люблю. Почему же моя душа не на месте?.." - размышляла Алла.
   Встретила бы она их, будь по-прежнему неимущей? Вряд ли. Они бы вращались по параллельным орбитам, не пересекаясь. Но с другой стороны, новый взгляд помог бы ей найти вполне приличные экземпляры мужского пола и среди других социальных слоев.
   До сих пор материальный статус любовника не имел для Аллы значения. Но это ее личная точка зрения, а мужчины в своем большинстве не любят, когда женщина превосходит их по каким-либо параметрам, - самолюбие, как известно, самое слабое место сильного пола. Значит, круг сужается - тот, кто комплексует, если женщина в чем-то выше, просто отойдет в сторонку. По счастью, не у каждого психология неудачника. Алле доводилось делить постель и с небогатыми партнерами, и она полагала, что они на равных.
   Алла Дмитриевна Королева не из тех, кто протежирует мужчину только лишь потому, что тот стал ее любовником. А что думали они? Не было ли у них задних мыслей?..
   Подобные сомнения время от времени посещают любую состоятельную женщину, когда рядом с ней мужчина не ее уровня: "Что его привлекает - я сама или мои деньги?"
   Глядя на портрет, Алла вспоминала художника и тоже задавала себе этот вопрос.
   Марго впервые получила столь ответственное задание - взять интервью, да не у кого-нибудь, а у самой Изабеллы Астраловой, подпускавшей к себе лишь избранных.
   Рекламная кампания щедро спонсировалась, а журналисты отрабатывали гонорар на совесть, называя Acтралову "великой русской писательницей", бурно восторгаясь ее "блестящим слогом", "прекрасным знанием исторического материала, воссоздающего атмосферу эпохи" и "достоверной детализацией". В не заказных статьях лояльных изданий ее творения именовали ремейками, хотя на самом деле это была удобоваримо сляпанная компиляция. Не мудрствуя лукаво, авторесса брала за основу сюжет лучшего романа какого-нибудь почившего в бозе классика, не обходя вниманием ни отечественных, ни зарубежных мэтров. Она кое-что видоизменяла, добавляла несколько новых персонажей, сдабривала детальным описанием нравов, быта, архитектуры и прочей фактурой, почерпнутой из специальной литературы, приправляла соусом из стилизованного под старину языка и подавала это блюдо как новый жанр современной литературы.
   "Неземная" Астралова за годы на редкость плодотворного творчества накропала аж три десятка романов и не собиралась останавливаться на достигнутом. Ей прочили большое будущее, по крайней мере в аспекте прогрессивного роста количества ее творений, а еженедельник "Все обо всем", в котором уже более десяти лет усердно трудилась Марго, оказался в аутсайдерах - ни единого интервью со звездной авторессой.
   Несмотря на красивые эпитеты, живописующие достоинства "великой русской писательницы", в журналистских кулуарах поговаривали, что мадам Астралова на редкость сволочная баба, общаться с которой можно, лишь приняв упаковку транквилизаторов <Транквилизаторы - успокаивающие средства. Принимать их упаковками не рекомендуется, сочетать со спиртным тоже.>, да и то после этого желательно поправить нервишки живительной влагой, иначе рискуешь приобрести мизантропический взгляд на человечество в целом и на его отдельных представительниц в частности.
   Эти слухи не прибавили Марго оптимизма, и сейчас она с тоской размышляла о том, что взять интервью у знаменитой писательницы не удастся, следовательно, она не выполнит редакционного задания и не получит вожделенного повышения.
   "Черт бы побрал старого хрыча Самсоныча", - мысленно ругнула шефа уставшая от ожидания журналистка.
   Заместитель главного редактора Николай Самсонович Фалеев, за глаза именуемый подчиненными Самсонычем или Змеем Горынычем - в гневе тот уподоблялся своему сказочному прототипу, правда, вместо огня изрыгал ругательства, - пообещал назначить Марго обозревателем светской хроники, если она сделает симпатичное интервью со знаменитостью. Об этой почетной должности она мечтала уже не первый год, но, увы... Пока это журавль в небе. Змей Самсоныч мог бы дать задание полегче, раз выказывает ей особое расположение.
   На данный момент Марго пописывала незатейливые статейки на злободневные темы, преимущественно о бытовых драмах.
   - Душевно пишешь, Маргоша, - прочувствован-, но утирал несуществующую слезу Самсоныч, ознакомившись с очередной душераздирающей историей, проникновенно изложенной журналисткой.
   Злоязычные коллеги придерживались иного мнения, называя ее "фальшивой слезовыжималкой", "чернушницей", а двое самых зловредных политобозреватель Егор Сурин и ведущий спортивной колонки Кирилл Никитин, большой спец по части ненормативной лексики и вульгаризмов, - однажды устроили своеобразное состязание, соревнуясь в оскорбительных определениях. Первым начал Кирилл, презрительно отозвавшись об излюбленной тематике Марго:
   - Голодная мать, обосранные дети. - Далее последовала витиеватая фраза, в которой самым приличным словом было "говно".
   - Копрофилка <Копрофилия - сексуальное извращение. При этом половое возбуждение возникает при манипулировании с каловыми массами.>, - с умным видом изрек Егор, считающий себя эрудитом.
   - Скажи уж проще - любительница покопаться в чужом дерьме, а если короче - дерьмокопалка, - с энтузиазмом подхватил Кирилл.
   - Мышка-говноройка, - завершил интеллектуальную дискуссию его коллега.
   В итоге к Марго намертво приклеились все три малопочтенных прозвища: "копрофилка", "дерьмокопалка" и "мышка-говноройка".
   Но старенький Самсоныч благоволил к журналистке, бывало, расчувствовавшись, ласково гладил ее по голове и утешал:
   - Не кручинься, душа моя, это они от зависти. Сами отпетые циники и не понимают страстей человеческих. А ты пиши, как раньше, с душой. Тебя читатели любят, а на злые языки не обращай внимания.
   Самсоныч дал ей это задание из самых лучших побуждений и со всей серьезностью намеревался повысить статус Марго до престижной должности обозревателя светской хроники. Между прочим, название этой колонки - его собственная идея, чем замглавред страшно гордился. Ехидные подчиненные не преминули поязвить по его адресу, - мол, совсем сбрендил старикан на склоне лет, открыл велосипед и радуется, как ребенок, надо же - обозвал раздел "светской хроникой"! Да где он, этот "свет"? Попсово-киношная тусовка, что ли? Или политическая? Новорусский бомонд? Да многие из них вилку с ножом держать не умеют, не говоря уже о хороших манерах и прочем.
   Ироничных коллег Марго побаивалась, некоторых ненавидела и с удовольствием кляузничала своему покровителю, а потом, скрывая злорадство, наблюдала, как Змей Горыныч разносит обидчика в пух и прах.
   Она с превеликой радостью сменила бы коллектив - на ее взгляд, в малотиражной газетенке "Все обо всем" подобрались одни озлобленные бездари и завистники. Но, увы, в другие издания ее не брали - безработных журналистов с дипломом пруд пруди, а у нее нет образования.
   Одно время Марго всерьез озаботилась карьерой, но везде получила отказ.
   - Похвастаться вам, милочка, нечем, - заявила ей одна дама, не последний человек в редакции популярного женского журнала, постукивая длинным наращенным ногтем по стопке принесенных Марго материалов. - Ваши статьи - для сентиментальных домохозяек. Однако они покупают лишь дешевые еженедельники, а наш журнал им не по карману. Мы пишем для деловых, энергичных женщин, у которых иные приоритеты и оптимистический взгляд на собственное будущее, а вы пытаетесь давить из читателя слезу. Это уже прошлый век, а нам и подавно не подходит.
   Редактор другого солидного издания тоже не церемонился:
   - В ваших статьях все безрадостно и беспросветно, а героини унылые, примитивные, все на одно лицо. Ситуации слегка различаются, но тональность одинакова. Обратитесь в газету "Мир криминала" или нечто в том же духе, может, им сгодится ваша чернуха.
   - Почему вы избрали такую тематику? - недоумевала еще одна матрона, зам главного редактора толстого журнала. - Ладно бы писал мужчина, реализуя в подобном материале свою жестокость и скрытую агрессию. Создается впечатление, что вы упиваетесь страданиями ваших героев и смакуете ужасающие своим натурализмом подробности. У психически здорового читателя это вызовет неприятие. Лично я, читая ваши статьи, испытывала омерзение. Это грязно. Да, жизнь - отнюдь не веселый праздник, однако это не означает, что читателя нужно грузить подобной мерзостью.
   Марго выслушивала нелицеприятные оценки своего труда с каменным лицом. Будь ее воля...
   "Устроились на теплом местечке и считают себя вправе поучать, - с ненавистью думала она, заискивающе глядя на визави и согласно кивая - мол, все поняла, постараюсь исправиться. - А сами-то вы о чем раньше писали, пока не пробились? Бодро рапортовали об ударниках коммунистического труда, досрочном выполнении пятилетнего плана и очередном съезде партии. Да и очерки на бытовые темы наверняка лепили, из серии "Письмо позвало в дорогу". А теперь перекрасились, продажные твари... Изображают из себя нечто, будто есть чем похвастаться. Чем гордиться-то? Прежним панегириком великим деяниям партии? Или теперешним умением приспособиться?"
   Нахлебавшись унижения - ладно бы, использовали вежливую мотивировку, мол, вакантных мест нет, так ведь непременно ткнут мордой в грязь, чтобы возвыситься самим, - Марго отказалась от попыток найти другое место, утешившись тем, что у нее есть свой круг постоянных читательниц.
   Самсоныч прав, ее статьи многим нравятся, и не только сентиментальным домохозяйкам, как презрительно обронила редакционная дама, а женщинам разных профессий. Они пишут в газету, излагая свою точку зрения или описывая семейную драму, а довольный замглавред, потрясая пачкой откликов на статью, проводит воспитательную работу в коллективе:
   - Вот как надо писать! Душевно, мать вашу! А вы?.. - Вперив грозный взор в подчиненных, нарочито пригорюнившихся в соответствии с моментом, мол, прониклись, осознали и больше не будем, но с трудом сдерживающих смешки, - Самсоныч завершал разнос привычным:
   - Что-то не вижу мешков откликов на ваши писульки! А Маргошу читательницы постоянно благодарят за чуткость и понимание проблем простых людей.
   Сценарий начальственных разносов за много лет уже отработан. Змей Горыныч кипел, краснел, брызгал слюной, расшвыривал по кабинету материалы, принесенные другими журналистами, с негодующим: "Никуда не годится! Никто не станет читать эту галиматью!" или "Совсем обленились, лодыри! И писать не умеете, и учиться не желаете!" - грозился: "Уволю всех к едрене фене!" периодически для усиления впечатления стучал кулаком по столу, а коллектив дружно вздыхал и смотрел на шефа покаянным взглядом.
   Выпустив пар и вдоволь наоравшись, довольный результатами своей воспитательной работы Самсоныч торжественно вручал любимице самое слезоточивое послание, выуженное из почты, сопроводив добродушным похлопыванием по плечу и напутствием:
   - Иди, радость моя, твори. Встреться с читательницей, поговори по душам и сделай хороший материал.
   Сердечно поблагодарив благодетеля за теплые слова и высокую оценку своего труда, злая на весь белый свет Марго отправлялась к будущей героине статьи на уже набившую оскомину тему.
   Опыта интервьюирования известных людей у Марго нет, да и откуда ему взяться? Знаменитости не жаждали увидеть свои откровения на страницах малоизвестного еженедельника "Все обо всем". Название-то у него многообещающее, но содержание...
   Потому Марго и невзлюбила своих коллег - чего они перед ней нос дерут? Можно подумать - сами асы пера! Были бы асами, устроились бы в места поприличнее. Возомнили о себе - а что они умеют? Разве что передрать материалы из зарубежной периодики, изложив своим языком, попроще, чтобы сошло за авторскую статью. Воровать в отечественных изданиях ее коллеги теперь побаиваются. Однажды прыщавая Лиза Сайкина, публиковавшаяся под псевдонимом Лола Светская, - сотрудники их жалкой газетенки почему-то помешались на звучных псевдонимах, - позаимствовала эксклюзивный материал из чужой статьи.
   Журналист, удостоенный чести быть к нему допущенным, подал в суд, представив все документы и магнитофонные кассеты. Еженедельнику "Все обо всем" вчинили иск на приличную сумму, суд признал авторство истца и обязал виновную сторону выплатить штраф. Пришлось заплатить. Лизу с позором изгнали из редакции, а Змей Горыныч разошелся вовсю:
   - Даже украсть грамотно не умеете, мать вашу так и растак! Об эксклюзиве и говорить нечего! Кто мешает вам самим собрать хороший материал?! Темы под ногами валяются, а вам даже наклониться лень! Почему другие журналисты умеют бойко писать, в каждом номере есть минимум одна забойная статья, а вы никак не научитесь?! - Стукнув кулаком по столу так, что его любимая чашка подпрыгнула и завалилась на бок, Самсоныч обвел яростным взглядом выстроившихся перед ним подчиненных и сам себе ответил:
   - Да потому что зазнались и зажрались. - Он подвесил драматическую паузу, чтобы все прониклись, и, убедившись, что нужный эффект достигнут, продолжил уже на полтона ниже:
   - Разогнать бы всех, бездарей, к етишкиной матери, да ведь в другое издание вас не возьмут - ни на что путное вы не годны. Жалуетесь на невысокий оклад, но вы и этих денег не заработали, халтурщики!
   Как всегда, сотрудники еженедельника оставили без внимания очередной начальственный разнос и по-прежнему гнали по наезженной колее. Марго, придерживающаяся весьма невысокого мнения об их профессиональных качествах, была целиком согласна со своим покровителем: редакция газеты "Все обо всем" - это сборище бесталанных неудачников, возомнивших о себе невесть что. Так что нечего им перед ней задаваться. У нее, по крайней мере, своя ниша, свой материал, а не халтурно сляпанная компиляция чужих статей.
   Она ничуть не удивилась, что именно ей Самсоныч доверил взять интервью у Астраловой. А кому же еще? Ее коллеги понятия не имеют, как общаться с людьми, их главное орудие труда не диктофон, а ножницы.
   А у нее уже немалый опыт, умение разговорить человека и вызвать на откровенность.
   К заданию Марго подошла ответственно - прочла все, что писали об Изабелле Астраловой в прессе, и ознакомилась с ее романами. Правда, одолеть все книги журналистке не удалось - очень уж плодовита оказалась писательница, а время поджимало, - но в общих чертах она все поняла. А поняв, скисла.
   Неунывающий Самсоныч, отправляя любимицу на ответственное задание, напутствовал ее так;
   - Об Астраловой писали очень много и всегда одно и то же. За этими материалами не видно живого человека. Женские судьбы - твой конек, Маргоша. Покопайся в душе писательницы, узнай самое сокровенное и напиши душевную статью, показав ее как личность, как женщину.
   Марго понятия не имела, как "копаться в душе" звездной авторессы, все же это Астралова, а не читательница еженедельника "Все обо всем", приславшая письмо и безмерно счастливая, что журналистка ей ответила, а потом навестила и сочувственно внимает ее излияниям. С такими женщинами проще, они готовы к контакту и ответят на любые вопросы. Но как быть со знаменитостью, утверждающей, что она живет в другом измерении, все земное ей неинтересно, а потому надоело давать интервью и отвечать на одни и те же вопросы людей, не способных понять ее возвышенных устремлений?.. "Оставьте меня... Мы люди с разных планет и говорим на разных языках", - недавно оповестила "неземная" Астралова одного из асов пера, и этими словами заканчивалось ее интервью.
   В данный момент Марго даже не знала, как подобраться к уставшей от славы писательнице на расстояние нормальной слышимости для своего диктофона, а уж как взять эксклюзивное интервью - вообще не представляла.