Очевидно, для девушки это значило очень многое. Гранди печально вздохнул и поднялся с кровати.
– Что будет, если мы вдруг никогда не сможем выбраться отсюда? – спросила Рапунцелия после минутного молчания. – Будет ли это так плохо на самом деле? Я хочу сказать, что я всю предыдущую жизнь просидела в Башне из слоновой кости, и все было вроде бы нормально, и поскольку я к ней привыкла, то мне было трудно расстаться с той жизнью. Но теперь у меня есть компания, причем в такое время, когда даже ты не отказался бы от нее…
Значит, остаться тут навечно, и иметь под рукой запас еды и питья, и жить вместе с Рапунцелией? Это было не столь уж и плохо! Но тут голем вспомнил, что он не имеет права даже думать об этом.
– Я же в поисковой экспедиции! – напомнил он девушке. – Я ведь обещал спасти дракона Стэнли!
– Да, конечно же! – заметила она. – Ты ведь такой обязательный! Это и вправду важно!
Они отправились на поиски пищи.
– Интересно знать, где сейчас находится эта ваша ведьма? – спросил присоединившийся к ним Жордан.
– Она тоже должна была попасть в эту же ловушку, – решил Гранди, – если она, конечно же, не знает выхода отсюда!
– Я не думаю, что она отважилась бы пойти сюда, если бы заранее не знала, как с этой поляны выбраться, – заметила Рапунцелия. – Я просто уверена, что она знает, в чем состоит волшебство этой местности!
– Конечно, я это давно знаю, – послышался из озерца голос вынырнувшей из воды аллегории. Понятное дело, что сказано это было на языке аллегорий.
Гранди как током ударило.
– Так это ты! – крикнул он, затем перевел сказанное остальным.
– Так это что, выходит, снова Морская Ведьма? – поинтересовалась Тренодия.
– Да, это так, – сказал Гранди с упавшим сердцем. – Кажется, после смерти сокола она вселилась в тело аллегории.
– Сейчас я пойду уничтожу эту гадину, – решительно сказал Жордан.
– Нет, не делай этого, иначе ты освободишь ее призрак, который переселится в какое-нибудь другое тело! – остановил его Гранди. – Пусть уж лучше она остается аллегорией, мы по крайней мере будем об этом знать.
– Но ведь аллегория тоже опасна для нас, – заметила Тренодия, озираясь по сторонам.
– Для нас опасно любое существо, если в его тело вселилась Морская Ведьма, – сказал Гранди.
– Да, пожалуй, – заметил Жордан, поглядывая на Тренодию и одновременно убирая руку с рукояти меча.
Тренодии становилось с каждым часом все лучше, но вот шрамы так и оставались на ее теле. Было видно, что эти отметины беспокоили и расстраивали Жордана даже больше, чем те раны, которые Морская Ведьма нанесла ему. Зная о его волшебном даре, это вполне можно было объяснить.
Аллегория внимательно слушала все, что они говорили, она ведь понимала человеческую речь, хотя говорить могла только по-своему.
– А я знаю, как можно выбраться отсюда, – прошипела аллегория, – и если вы так хотите это знать, я могу вам сказать!
– Сгинь отсюда! – прошипел Гранди в ответ.
– Голем, ты знаешь, что я хочу получить в обмен за мою информацию, – гнула свое аллегория.
– Что она там такое говорит? – обеспокоенно спросила Рапунцелия.
– Да ты уже и сама можешь догадаться, что она может говорить! – отозвался голем.
– Ой! – рука девушки испуганно метнулась ко рту в том грациозном движении, которое так нравилось голему.
– Не беспокойся, – сказал Гранди авторитетно, – мы никогда не пойдем на такую сделку с ней!
– Но ведь она за это освободит вас отсюда…
– Нет!!!
– Да! – лилейно зашипела аллегория. – Может быть, не сегодня, даже, возможно, не на этой неделе, но спустя месяц, полгода, год безделья и вынужденной скуки такая жизнь станет вам поперек горла, и тогда вы согласитесь на мои условия! Отошлите ее обратно в мою Башню, и я укажу вам выход с этой поляны!
– Жордан, – резко сказал Гранди, – я передумал! Мне кажется, что аллегорию лучше убить!
Жордан улыбнулся. Он профессиональным жестом выхватил меч и направился к озерцу. Но рептилия оказалась проворнее – увернувшись с поразительной ловкостью, она прыгнула обратно в воды озерца и погрузилась на глубину.
– По крайней мере, что-то мы уже знаем! – сказал Гранди.
– Да, знаем! – сказала и Рапунцелия, пристально глядя на него.
На исходе дня Тренодия подошла к Гранди.
– Я уже почти поправилась, – сообщила она, – теперь могу превратиться в кого-нибудь, чтобы проследить за этой аллегорией, а потом…
– Для чего? – резонно спросил голем. – Убивать ее нам все равно не стоит, а она нам ни за что не скажет, как мы можем выбраться на свободу. Во всяком случае, без заключения сделки, на которую мы все равно не пойдем!
– Нет, я задумала нечто более хитрое! – сказала Тренодия. – Я ведь не отношусь к хорошим женщинам, во всяком случае, к добрым! В свое время я сделала столько разных гадостей, когда считала себя правой и при этом без гадостей нельзя было обойтись. Я всегда знаю, что хочу и чего могу!
Теперь голем был просто заинтригован.
– Что ты хочешь сделать? – спросил он.
– Я могу попросту поймать ее и допросить с пристрастием. В конце концов она расколется и выложит все как миленькая! Тогда мы освободимся!
– Ты хочешь пытать ее? – Гранди был шокирован.
– Я же тебе сказала, что я не из породы добрых женщин! Мне все-таки стоит превратиться, к примеру, в водяного дракона. Тогда я непременно ее поймаю. И буду каждую минуту откусывать по кусочку от ее тела. Она все сама расскажет!
Гранди почувствовал, что его мутит. Но он постарался не показать своего волнения.
– Должен сказать, что мне не очень нравится твое предложение. К тому же Морская Ведьма скорее умрет, чем выдаст нам эту тайну. Ты ведь знаешь, что она бессмертна, – нашелся голем.
Тренодия согласно кивнула:
– Пожалуй, ты прав. Но я сказала это так, к примеру. Пойми, что мы не столь беззащитны, во всяком случае, как она думает!
– Слушай, а там, под землей, откуда ты пришла, все женщины такие? – заинтересованно спросил Гранди. – Или только ты одна?
– Ну конечно же, нет! В большинстве своем они невинны и бесхитростны. А есть вообще такие же добрые и невинные создания, как эта Рапунцелия!
– А она что, действительно такая? – механически спросил голем.
– Но ведь женщины этого типа способны неотрывно следовать за тем, что они хотят, – не слушала его Тренодия. – Я вот вспоминаю, как сама осознала, что Жордан мне нужен!
– Но Рапунцелия ни разу в жизни не встречала ни одного мужчины, если не считать Жордана!
– А мне все-таки кажется, что встречала! – сказала Тренодия, как-то загадочно улыбаясь.
– О, где же?
Девушка загадочно рассмеялась:
– Никогда не догадаешься! Но я уверена, что все само собой разъяснится!
С этими словами она удалилась.
Гранди озадаченно покачал головой. Тут к нему подошла Рапунцелия, и он перестал размышлять над тем, что ему сказала Тренодия.
На следующий день Гранди вскарабкался на высокое дерево и стал оглядывать окрестности. Повсюду, насколько хватало глаз, было видно бесчисленное множество таких же пальмовых рощ, в которых, как он уже знал, есть особое высокое дерево, на верхушке которого восседает голем и разглядывает окрестные просторы. В общем, ситуация безнадежная.
Но не все было уныло-однообразно. Голем принялся протирать глаза, заклиная все сущее, чтобы виденное сейчас не оказалось обычной иллюзией. Но вскоре он убедился, что это была чистой воды реальность.
– Эй, кентавр! – крикнул он, соскакивая с дерева.
Услышав крики Гранди, все повскакивали со своих мест. К ним явно подходил какой-то кентавр. Гранди тут же узнал его.
– Арнольд, Арнольд, – принялся вопить он.
Это и в самом деле был кентавр Арнольд – единственное существо, не принадлежащее к человеческому роду, которому удалось побывать на королевском троне Ксанта. Наконец, пробравшись сквозь высокую траву, кентавр вошел в пальмовую рощицу. Он поднял правую руку в знак приветствия.
– Я рад, что с вами все в порядке! – радостно сказал он. Кентавр был уже стар, его грива поседела, но зато он оставался очень ловким и мудрым. Кентавр только жаловался на ухудшающее зрение и потому носил манденийские очки.
– Но ведь мы попали в ловушку! – пожаловался Гранди. – И ты теперь тоже!
– С какой это стати! – радостно сказал Арнольд.
– Ты ничего пока не понимаешь! Это же вечно-зеленая поляна! Отсюда невозможно выбраться!
– Но не забывай о том, что я все-таки Волшебник! – напомнил наставительно кентавр. – Моего волшебства хватит, чтобы разрешить эту проблему.
– Но ведь волшебство твое действует только тогда, когда ты находишься вне Ксанта! А этот остров тоже волшебный! Так что разницы никакой нет!
– Дай-ка лучше я тебе кое-что объясню! Я занимался экспериментами с деревом-перевертышем…
– А, у нас немного было, да вот…
– Это дерево способно обратить вспять действие любого волшебства! Так что если я принесу немного этого дерева сюда, то вокруг меня образуется небольшой островок манденийской реальности. Тебе, впрочем, это знать совсем не обязательно, но…
Внезапно Гранди все понял.
– Так значит это волшебство держит нас среди этой проклятой травы! – вскричал он. – Если нам удастся нейтрализовать это волшебство…
– Тогда мы сможем выбраться отсюда! – подытожил Жордан.
– Именно это я и имел в виду, друзья мои! – важно заметил Арнольд. – Так что если вы готовы путешествовать в моей компании, то милости просим!
– Но как ты умудрился попасть сюда? – непонимающе спросил Гранди, все еще не до конца осознавая масштабы привалившей ему удачи.
– Мой друг Бинк сказал мне, что вечно-зеленые поляны – самое идеальное место для проверки так называемого «манденийского эффекта», – пояснил кентавр, – я, понятное дело, согласился с ним. Так что если я не пропаду тут, то я не пропаду нигде!
– Бинк! – возбужденно крикнул Гранди. – Ну, конечно, как я сразу не догадался! Он все время посылает кого-нибудь мне вслед!
– Я уверен, что он желает тебе только добра! – сказал кентавр ласково. – У него ведь особый волшебный дар!
– А в чем состоит его волшебный дар? Я что-то, признаться, забыл?
Арнольд сразу посерьезнел:
– Нет, мне вообще не следовало этого говорить!
– Но ты уже кое-что сказал! Этот парень вообще ведет себя крайне неосторожно, но в то же время ему постоянно везде везет! Это никак не связано с его волшебным даром?
– Должен признаться, что это весьма смелая догадка! – вежливо заметил Арнольд. И это было все, что он мог сказать на эту тему. Он тут же постарался уйти от предмета разговора, переведя беседу на обсуждение текущей ситуации.
Путешественники рассказали Арнольду о цели этой экспедиции, о чудесном вызволении Рапунцелии из Башни из слоновой кости, о том, на какие уловки пускалась Морская Ведьма, чтобы уничтожить их и снова получить Рапунцелию в свое распоряжение.
– Она уже изрядно допекла их, когда мы прибыли, – сообщил Жордан, – в общем, мы с Тренодией успели вовремя!
– Ну, когда Бинк оказывается в игре, такие совпадения случаются сплошь и рядом! – уклончиво заметил кентавр.
– Но теперь мы оказались в этой проклятой западне! – подытожил Гранди. – Были, во всяком случае, до твоего прихода! Так ты уверен, что сможешь выйти отсюда и вывести нас?
– Сейчас попробуем! – сказал Арнольд. – Куда вы хотите отсюда выйти?
– Вообще-то мы собирались к озеру Людоеда Чоби, где живут фавны и нимфы. Стэнли-Дымовик находится у них!
– Ну и хорошо, значит, пойдем туда! – воскликнул кентавр. – Завтра поутру, если это вас устроит. Я уже не так молод, как прежде, да и день сейчас удлиняется!
Конечно, все согласились с ним. Арнольд разделил их трапезу – а ели они ядра кокосовых орехов, запивая их кокосовым же молоком, затем кентавр подыскал себе подходящее место, где можно было бы спать.
Но ночью случалось неожиданное. Все та же злокозненная аллегория заползла в рощицу. Когда потревоженные шумом путешественники проснулись, то оказалось, что рептилия убегала прочь со стороны Арнольда. С кентавром, по счастью, все было в порядке, да только вот…
– Ах, будь оно неладно! – бормотал Арнольд. – Это животное утащило дерево-перевертыш!
Гранди сразу понял, что это большое несчастье. Без этого дерева Арнольд оказывался в ловушке вместе с ними. Голем метнулся к Фырку:
– Нужно срочно заполучить эти деревяшки назад!
Сейчас кругом царила темнота – родная стихия подкроватного чудовища. Фырк кинулся следом за аллегорией и настиг ее на самом краю рощицы. Тут в бледном свете луны Гранди увидел, что Морская Ведьма утаскивает куски дерева-перевертыша, привязав их к длинному шнуру, – точно так же, как сама Тренодия в прошлый раз тащила то же самое. Но как только Фырк схватился одной рукой за связку деревяшек, аллегория с шипением бросилась на него. Они схватились в ближнем бою. Одна из рук Фырка намертво вцепилась в длинный зеленый нос чудовища.
– Хватай дерево! Хватай дерево! – бешено завопил Гранди.
Фырк снова потянулся было к дереву, но аллегория распялила усеянные острыми зубами челюсти и угрожающе щелкнула ими, едва не отхватив подкроватному чудовищу руку. Фырк поспешно отдернул руку. Аллегория сама хотела ухватить зубами связку дерева, но Фырк двумя кулаками сразу так ударил хищницу по морде, что зубы у нее щелкнули вторично.
Тут к месту событий подоспел Жордан. Он мигом оценил обстановку.
– Все назад! – коротко скомандовал он. – Я сейчас с этой тварью сам поговорю!
Это казалось лучшим решением проблемы. Но как только Фырк отскочил назад, а Жордан с обнаженным мечом подскочил к аллегории, рептилия выхватила из связки большой кусок дерева и зажала его в зубах. Прежде, чем кто-нибудь что-нибудь успел понять, аллегория проглотила деревяшку и устремилась к спасительной воде. Гранди знал, что в воде это создание поймать практически невозможно.
Но с рептилией неожиданно стало твориться что-то неладное – не добежав до воды, она вдруг рухнула на землю и забилась в агонии. Еще мгновение – и аллегория лежала на влажной земле мертвой. Жордан остановился, держа наготове свой меч, непонимающе поглядывая на труп гадины.
Гранди мгновенно понял, что произошло.
– Все, готова! – прокомментировал он. – Морская Ведьма своим волшебным даром оживила ее тогда, а когда она проглотила дерево-перевертыш, то все снова стало как прежде. Оживление прекратилось, поэтому-то теперь аллегория мертва!
– Ну тогда проблема разрешилась сама собой! – сказал Жордан. – Что ж, сейчас посмотрим!
Воин рубанул мечом, рассекая труп аллегории на две части. Вынув из кровавого месива злополучный кусок дерева-перевертыша, варвар ополоснул меч и деревяшку в воде озерца.
На мгновенье Гранди задумался, почему дерево не причинило никакого вреда варвару, но затем понял, что сейчас воин уже поправился, и потому его волшебный дар не проявлялся. Потому он был сейчас самым обычным человеком, и волшебство на него как бы не действовало.
Но зато им удалось заполучить обратно кусок дерева-перевертыша, а это было просто замечательно. Но, с другой стороны, ведьма снова стала призраком, что было уже не столь радостно. Если бы она осталась в теле аллегории, то она тогда не смогла бы преследовать их, поскольку будучи аллегорией, весьма трудно совершить самоубийство.
– Ну уж теперь-то я эту деревяшку вообще не буду из рук выпускать! – воскликнул Арнольд, едва схватив дерево-перевертыш. – Я поместил было эту штуковину возле себя, поскольку волшебная упаковка показалась мне более надежной, чем манденийская, но теперь я вижу, что это было моим просчетом!
Все снова стали укладываться, надеясь продолжить прерванный сон, но Гранди так и не смог сомкнуть глаз. Рапунцелия принялась нашептывать ему на ухо, как отважно он вел себя, и крепко сжала его руку, что было весьма приятно. Голем даже начал сожалеть, что им удастся вырваться из этой ловушки.
Поутру они подкрепились и отправились в путь. Тренодия тоже, к удивлению Гранди, уменьшилась до размера карлицы – теперь было сразу две женщины его размера! Все трое големов вскарабкались на кровать, которую Жордан приторочил к спине Арнольда. Фырк оказался зажат между кроватью и спиной кентавра – ведь он должен был прятаться от дневного света – а сам Жордан зашагал рядом с кентавром.
– Послушай, а Жордан не обращает внимания на то, что ты постоянно меняешь свою массу и внешний вид? – спросила Рапунцелия Тренодию, как только они отправились в путь.
– Нет! – засмеявшись, отозвалась женщина. – Я всегда его устраиваю, в любом обличье. К тому же, когда у нас доходит до главного, я всегда принимаю свой естественный облик. Ведь у нас обоих разные волшебные дары, каждый умеет делать то, что не в состоянии сделать другой!
– Но ведь ты умеешь становиться такой большой, что оказываешься куда больше его самого! – упорствовала Рапунцелия. – Когда ты большая, он разве тебя не боится?
– Никогда! Он ведь не в моих размерах заинтересован, а в наших отношениях! Я люблю его! Ему ничего не стоит убить меня одним взмахом меча, но я знаю, что он никогда этого не сделает, потому что он тоже любит меня!
– Отношения… – согласилась Рапунцелия. – Тогда все должно быть нормально.
Гранди молча слушал то, что говорили женщины. Возможно, так действительно и должно быть – отношения важнее размеров и облика, но Рапунцелия должна была все-таки строить отношения со своими – или с людьми, или с эльфами. А он, голем, не принадлежал ни к тем, ни к другим. Но как ему хотелось, чтобы он был не големом, а человеком или эльфом!
Здесь же, в обстановке неестественной для Ксанта реальности, да еще при свете дня, все выглядело очень и очень странно. Так, у ближайшего пальмового дерева были какие-то смешные широкие зеленые листья, а повсюду зеленела самая простая трава. Было даже как-то неинтересно находиться в таком банальном окружении. Когда они подошли к кокосовой пальме и сняли с нее один орех, то оказалось, что на кокосовой мякоти почему-то нет шоколада! Зато там оказался сверток каких-то странных волокон, которые совершенно не годились в пищу! Наконец они вышли из рощи и вошли в травяные заросли, которые и оказались обычной травой.
Но все-таки было и кое-что необычное. Они шли по болоту, но это было не болото в привычном понимании, но некая имитация топи, которая раскинулась на бесплодной земле. Так, если кто-то, находясь вблизи болота, швырял в топь ком земли или просто пробовал на ощупь воду, то все было в порядке – самое обычное болото со всеми необходимыми атрибутами – камышами, кочками, лягушками. Но зато издали болото болотом не было – виднелись только одни заросли травы, и ничего больше. Было трудно определить, где же заканчивается реальность и начинается волшебство, поскольку граница этих двух полярных явлений обозначена, понятное дело, не была.
Путешественники вошли в следующую пальмовую рощицу – и тут местность вдруг резко изменилась. Трава исчезла, и пошла самая обычная ксантская растительность.
Арнольд остановился.
– Манденийская реальность не способна ужиться с нормальными вещами! – заметил он. – Мне кажется, что ваше путешествие станет более легким и приятным, если я вас оставлю. Я уверен, что стан фавнов находится совсем недалеко – до него рукой подать!
– Я снова потащу кровать! – сказал Жордан. – Только прикрутите ее к моей спине, как в прошлый раз!
– Но ведь сейчас день! – возразил Гранди. – Она ведь нужна Фырку!
– С какой это стати? Ты посмотри на него, он сейчас нормально переносит дневной свет!
Все с удивлением уставились на подкроватное чудовище. Так оно и было – лучи солнца падали на его тело, но с Фырком все было в порядке.
– Как это… – начал было Гранди.
– Арнольд дал мне щепочку дерева-перевертыша, – пояснило подкроватное чудовище на своем языке, – он ведь сказал, что это дерево меняет характер любого волшебства, поэтому действие солнечного света становится обратным. Вот и я попробовал подарок Арнольда – все вышло так, как он говорил.
– Что за умный кентавр! – воскликнул Жордан.
– Нам следовало сделать так раньше! – сказал Гранди. – У нас ведь тоже было дерево-перевертыш! А мы об этом совсем почему-то не подумали!
– Но ведь мы не сообразительные кентавры! – сказала Тренодия с улыбкой!
Путешественники прикрутили кровать веревками к спине Жордана. Теперь сразу трое уселись на спину подкроватного чудовища, но даже утроенная ноша не мешала Фырку уверенно продвигаться по местности. Гранди понял, что этот своеобразный отдых позволяет Тренодии набираться дополнительных сил, а заодно и излечиваться от нанесенных Морской Ведьмой увечий.
– Знаете, не так уж плохо быть маленькой! – заметила она. – Мне бы почаще принимать такие размеры, это помогло бы кое в чем!
– Мне этот размер тоже очень подходит! – подхватила сразу Рапунцелия.
Гранди промолчал. У него-то, в отличие от девушек, не было выбора – нужно было довольствоваться тем размером, каким наградила его природа.
По мере приближения к области, которую населяли фавны и нимфы, дорога постепенно суживалась в тропу, которая спустилась в овраг, а тот, постепенно расширяясь, оказался огромным каньоном. Тут и там высились отполированные временем и непогодой скалы, образуя настоящую горную цепь, которую издалека, как ни странно, невозможно было заметить. Эта тропа была явно единственной дорогой, по которой можно было войти в данную область. Это было очень приятно чувствовать, и поэтому путешественники позволили себе немного расслабиться, поскольку тут их вряд ли могла поджидать какая-нибудь серьезная опасность.
Глазам путников открылась захватывающая по своей красоте картина. В долине раскинулось огромное озеро с водой неестественно голубого цвета. Прямо из воды с одного берега поднималась гора, склоны которой поросли густым зеленым лесом. И вся эта красота была огорожена высокой горной цепью.
Местные жители тоже не заставили себя ждать. Они были так же невинны, как выглядела та местность, в которой они обитали. Жили тут фавны и нимфы, которые дни напролет танцевали и плясали. Фавнами назывались человекоподобные существа с копытами на ногах, а их головы были украшены небольшими рожками. Нимфами звались жившие тут женщины – одна прекраснее другой, совершенно обнаженные и вечно смеющиеся. Во время танца они то и дело выкидывали зажигательные коленца.
– Ну и ну! – только и смогла воскликнуть Рапунцелия, осматривая странные создания.
– Они прекрасны, но ты все равно красивее! – сказал девушке Гранди.
– Ах! – только и смогла сказать она.
Фавны и нимфы столпились вокруг нежданных гостей. Вблизи можно было заметить, что эти создания принадлежали к нескольким разным типам, но их объединяло одно – все они были улыбчивы и приветливы.
– Как интересно видеть тут их всех! – сказала Рапунцелия. – Я вот вижу нимф, фавнов, дриад, наяд, сатиров – кого тут только нет. А вон те я и не знаю, как называются!
– Что это? – не понял Гранди.
– Это разные названия фавнов и нимф, – пояснила Рапунцелия, – дриады живут на деревьях, наяды – водные создания. В общем, у каждого типа своя среда обитания.
Тут обитатели тесным кольцом окружили пришельцев.
– Что за странные создания! – наперебой галдели они. – Один везет на себе кровать, а трое големов оседлали зачем-то чудовище!
Сами нимфы и фавны были крупнее големов, хотя до нормального человеческого роста не дотягивали.
– Мы тут разыскиваем одного маленького дракончика! – сообщил Гранди. – И мы знаем, что он здесь, у вас. Его зовут Стэнли, кличка – Дымовик!
– Стэнли! – закричали человечки. – Ну, конечно, да, да, он тут!
Тут появился и сам Стэнли – и пораженный Гранди уставился на него. Дракона никак уже нельзя было назвать маленьким – за прошедшие со времени его изгнания из замка Ругна годы он вымахал до огромных размеров и даже несколько изменился внешне. К тому же он выглядел достаточно здоровым, сытым и вполне довольным жизнью.
– Стэнли! – закричал Гранди на драконьем языке. – Ну как же ты вырос!
Дракон, переваливаясь и перебирая по земле когтистыми лапами, приблизился к путешественникам, выпуская от радости из пасти клубы дыма.
– Но вот ты нисколько не вырос! – узнал он голема. – А это что за две карлицы с тобой? Где ты умудрился подцепить таких красавиц?
– Это вот Тренодия! – сказал Гранди, представляя девушку. – Ты должен был встречать ее прежде. Она вообще-то намного больше своего нынешнего размера. А это Рапунцелия – подружка Айви по переписке. Я помог ей спастись из Башни из слоновой кости, покуда разыскивал тебя!
– Меня? Зачем меня разыскивать! Меня не нужно спасать! – возразил дракон.
– Что он там говорит? – поинтересовался Жордан, рассматривая Дымовика.
– Он говорит, что его нечего спасать! – пояснил Гранди. Он снова перешел на драконье наречие: – Но почему же ты не вернулся к Айви?
Внезапно дракон стал печальным.
– Я хотел бы вернуться, но не могу! – сказал он.
– Значит, эти фавны и нимфы не хотят отпустить тебя?
– Не совсем так!
– Но тогда ты запросто можешь уйти отсюда!
– Нет.
Гранди повернулся к товарищам.
– Он говорит, что его тут никто насильно не удерживает, но он тем не менее не может покинуть эти места! – с недоумением сказал голем.
– Но это же глупость! – воскликнул Жордан.
Но тут фавны и нимфы сгруппировались вокруг Стэнли, поглаживая, целуя и почесывая его, и потому внимание дракона было отвлечено – Гранди видел, что сейчас задавать ему дальнейшие вопросы бессмысленно, поскольку дракон все равно ничего не услышит.
Тренодия пренебрежительно взмахнула рукой: