Страница:
– Эй, рой, – загудела колдунья, – искусайте этого голема как следует. Заодно убейте королеву-самозванку.
Но новая королева появилась из главного входа тронной залы.
– Не обращайте внимания на этот мусор, – важно сказала она. – Я теперь ваша королева.
Гранди застыл возле выхода из улья, не решаясь спрыгнуть вниз. Он с ужасом ждал, когда рой окончательно приблизится к улью. Какую же королеву станут слушать пчелы?
Снизу раздался взволнованный голос Фырка:
– Прыгай! Я тебя подхвачу!
Гранди больше не стал дожидаться, как все повернется, и очертя голову сиганул вниз.
– Хватай меня и сверток, который я только что выхватил, – крикнул голем подкроватному чудовищу. – Хватай все и бегом отсюда!
Фырк не заставил себя уговаривать – схватив в охапку голема, он свободной парой рук ухватил упакованную в паутинную сеть Морскую Ведьму и под жужжание встревоженных пчел помчался прочь от страшного места.
– Помогите! Помогите! – принялась отчаянно жужжать колдунья. Но на ее беду новая королева жужжала куда громче, и после минутного колебания пчелиный рой подчинился недавней принцессе. Итак, Гранди выиграл сражение.
Но Морская Ведьма не унималась.
– Палач! Дикарь! Дьявол! – жужжала она. – Мои любимчики, немедленно ко мне! Срочно выручайте меня!
Три пчелы, которые удостоились сейчас чести быть названными по имени, явно колебались. Наконец они решились. Выскочив из роя, вся тройка устремилась к своей повелительнице.
– Так вы подчиняетесь этому ничтожеству? – разгневанно зажужжала между тем новоиспеченная королева. – В таком случае я изгоняю вас из этого улья, отступники. Если кто-то из вас еще осмелится появиться на пороге нашего улья, вам несдобровать.
Гранди видел, что по тому, как беспокойно эти три пчелы летели в воздухе, можно было определить, как они волнуются. Еще бы, кому приятно быть изгнанным из улья? Изгнать отступников было новой королеве вполне под силу, поскольку весь рой остался с ней. А с Морской Ведьмой оставались только три ее любимца, да и те колебались.
Но теперь этим трем пчелам было нечего терять.
– Нападайте, – снова зажужжала колдунья. – Кусайте этого голема! Освободите меня!
– Фырк, делаем отсюда ноги, – судорожно прохрипел Гранди.
Подкроватное чудовище и само рвануло вперед, устремляясь как раз к тропе, ведущей в долину фавнов и нимф. Вскоре путешественники были уже далеко от улья.
Но три пчелы, любимчики Морской Ведьмы оказались на редкость упрямыми поклонниками своей повелительницы. Они так и летели за Фырком. Подкроватное чудовище метнулось в густые заросли кустарника, чтобы сбить с толку пчел. Уловка удалась – три пчелы-изгоя бестолково закружились над зеленым шатром, который образовали ветки кустарника, но тут случилось неожиданное. Испуганный Фырк снова выскочил из кустов, его волосатые руки отчего-то дрожали.
– В чем дело? – недоуменно спросил Гранди, одновременно краем глаза ловя трех пчел, которые тоже узрели беглецов и теперь готовились к атаки.
– Я боюсь темноты, – трагически завопил Фырк.
– Ах да, конечно же. Ну тогда дай-ка мне сюда дерево-перевертыш.
Подкроватное чудовище, тяжело дыша, передало щепочку голему. Это был крохотный кусочек дерева, но зато какой магической силой он обладал!
Однако Морская Ведьма сумела воспользоваться этим минутным замешательством. Она снова принялась жужжать что есть мочи, призывая на подмогу своих защитников.
Одна из пчел первой услышала призывы о помощи и пулей устремилась на звуки. Но Фырк умудрился успеть нырнуть обратно в кусты, и пчеле пришлось резко взмыть в воздух, чтобы не врезаться в густые заросли. Но едва путешественники вновь вышли на открытое место, ведьма принялась гудеть пуще прежнего, и пчелы снова понеслись к ней. Пришлось опять спасаться бегством в заросли, а затем Фырк все равно вышел на тропу – ведь нужно было идти к своим, и попасть туда можно было лишь по тропе. Пчелы возликовали. С радостным гудением они вновь понеслись к добыче. Прицелившись, пчелы стали пикировать на свои жертвы. Видя приближающиеся жала, Гранди понял, что единственным способом избежать укуса будет немедленный прыжок со спины подкроватного чудовища. Тогда пчела точно пролетит мимо. В этом случае другая пчела обрушится на Фырка и неминуемо его ужалит. А у третьей пчелы будет вполне достаточно времени, чтобы освободить Морскую Ведьму. Гранди решил пожертвовать собой, лишь бы не дать злодейке ускользнуть. Он не стал спрыгивать с Фырка. Пчела с размаху ужалила его в правую руку.
Голем почувствовал боль, но через минуту она, к его удивлению, прошла. Пчела вытащила жало и улетела прочь, а Гранди встряхнулся. Он внезапно ощутил, что боль окончательно покинула его тело. Случилось даже нечто более странное – куски паутины, засохшей грязи и воска разом отскочили с его тела. Что же произошло?
Но на раздумья времени совершенно не было, поскольку ведьма зажужжала снова, набравшись сил. Второй ее фаворит теперь решил попытаться дать свободу своей хозяйке. Подкроватное чудовище, которое сейчас стояло на тропе, испугалось перспективы почувствовать пчелиное жало в одной из своих рук и опрометью метнулось в кусты, в спасительную тень. Но несмотря на быструю реакцию, пчела все-таки опередила его. Гранди принял на себя и второй укус. Вторая пчела тоже укусила его в руку. Гранди опять ощутил боль. Пчела, сочтя свою миссию законченной, снова улетела, а Гранди так же, как это было в прошлый раз, перестал ощущать боль.
Голем почувствовал новый прилив сил, да и голова вдруг прояснилась. Ералаша в мыслях почему-то не было, ощущение было таким, как после хорошего отдыха.
– Рапунцелия! – воскликнул Гранди. – Она же гибрид! Она была воспитана без родителей, выросла одна. Ее нельзя отнести ни к людям, ни к эльфам – от каждого вида она переняла те или иные качества. Я ничуть не делаю ей добра, когда принуждаю ее примкнуть к эльфам или к людям. Есть только одно создание, которое способно по достоинству оценить ее. Рапунцелия ведь единственное в своем роде создание. Ей нужен такой же, как и она, – единственный.
Ведьма не дала ему размышлять дальше своим назойливым жужжанием. Третья, последняя пчела услышала призывы о помощи и рванулась на выручку колдунье.
– Вперед, Фырк, – истошно закричал Гранди. – Ну, давай немного быстрее! Мы почти добрались до места.
Но подкроватное чудовище передвигалось с прежней скоростью, будто оно совсем не слышало голема. Увидев такую медлительность, пчела с еще большим рвением устремилась к ним. Гранди забеспокоился.
– Ну попробуй хотя бы увернуться, – взмолился Гранди, бешено вертя головой. Но Фырк снова никак не отреагировал на этот призыв.
Зато подкроватное чудовище добралось до долгожданной долины. Тут были все – и фавны с нимфами, и Жордан с Тренодией, на плече которой восседала Рапунцелия. Рапунцелия, заметив голема, радостно захлопала в ладоши.
– А-а-а-а-а, – радостно закричала она.
– Что-что? – не понял Гранди.
– Э-э-э-э, – пояснил Жордан.
Тут на Гранди сверху обрушилась третья пчела. Натиск ее был столь стремительным, что голем не успел ни увернуться, ни пригнуться. Гранди боялся, что она сейчас ужалит Фырка, так как было неизвестно, как прореагирует на укус подкроватное чудовище. Гранди даже представить себе не мог, что произойдет, если он лишится такой великолепной лошади.
Голем сделал отчаянное движение, заслоняя Фырка. На сей раз жало насекомого вонзилось ему в плечо. Снова тело голема пронзила боль. Гранди упал на землю, и из его разжавшейся руки выпал кусочек дерева-перевертыша. Пчела же, сделав свое дело, улетела прочь.
Рапунцелия соскочила с плеча Тренодии на землю и скачками понеслась к голему.
– Ой, Гранди, – встревоженно воскликнула она, – с тобой все в порядке? Эта проклятая пчела тебя ужалила. Я никогда еще не видела тебя таким храбрым, как в этот раз.
Теперь-то ее можно было понять. Внезапно Гранди осенило, почему ему все понятно, – он же выронил дерево-перевертыш. Дерево вывернуло его магические способности, и потому он не мог ни понимать, ни говорить на разных языках. То, что говорил он, никто не понимал, и он, соответственно, не понимал того, что ему говорили другие. Вот почему Фырк никак не реагировал на его призывы. Он попросту ничего не понимал.
– Ой, Гранди, – воскликнула Рапунцелия изумленно. – Да ты у нас вдруг ангелом умудрился стать! Посмотрите, у него на голове нимб.
Гранди осторожно поднял голову. Действительно – над его головой образовалось какое-то мягкое свечение.
В чем тут дело? Прояснившееся сознание голема дало ответ на этот вопрос. Последняя пчела, которая его ужалила, звалась Дьяволом. Так, во всяком случае, кричала ведьма, когда подзывала своих любимчиков. Пчела по имени Дьявол ужалила его, и из-за этого укуса Гранди тоже должен был стать исчадием ада, но дерево-перевертыш коренным образом все изменило. Вместо адского создания он стал созданием райским, то есть ангелом. Этот эффект будет длиться недолго – не более нескольких часов. Это зависит от силы укуса.
Очевидно, остальные качества, которые он приобрел и которые, надо думать, сейчас еще проявятся, тоже появились у него благодаря дереву-перевертышу.
Возможно, он действительно вел себя очень храбро. Однако более очевидно было, что ему просто очень здорово повезло.
Но теперь, когда ум его быстро прояснился, голем решил действовать решительно.
– Рапунцелия, я люблю тебя, – сказал он, как только девушка приблизилась к нему.
– Ну, наконец-то, – воскликнула она, нежно целуя Гранди. – А я-то думала, что ты этого никогда не осознаешь.
– Да, но…
Договорить голем не успел, поскольку Морская Ведьма воспользовалась этой короткой заминкой и окончательно выпуталась из сетки. Она тут же расправила крылья и взмыла в воздух, продолжая угрожающе жужжать.
– Ну так что, голем, – прожужжала она, продолжая виться над путешественниками. – Что, взял? Ты же все пытался обезвредить меня. Не надейся, так и знай. Теперь, кстати, мое жало пуще прежнего наполнилось ядом. Так что малейшая царапина моим жалом – это чья-то мгновенная смерть.
Гранди снова испытал сильнейший страх.
– Малейшая царапина – мгновенная смерть, – механически повторил он уже на человеческом языке.
– И знаешь, что я собираюсь сейчас сделать, проклятый голем?
– Знаю, знаю, – отозвался Гранди, торопливо толкая Рапунцелию в сторону, чтобы Морская Ведьма случайно не ужалила и ее, а то кто знает, что ей придет в голову.
– Сейчас я так ужалю тебя, что ты сразу умрешь, – сказала ведьма, – а потом, когда ты умрешь, я искусаю до смерти твоих проклятых друзей, всех по очереди. Когда Рапунцелия увидит, что все умерли, она осознает, что навечно осталась одна и все равно уже всех вас не воскресишь. Она впадет в такое состояние, что не сможет оказать мне никакого сопротивления. Я тут же вселюсь в ее тело, и тогда порезвлюсь как следует. Ну, как тебе мое намерение?
Гранди решительно поднял свой меч-булавку.
– Тебе сначала придется убить меня, проклятая ведьма, – закричал он, – потому что пока я жив, я ни за что не позволю тебе тронуть Рапунцелию хоть пальцем.
Ведьма расхохоталась так, что даже закачалась в воздухе.
– Ты что, голем, – не унималась она, – думаешь, что твоя булавка сможет причинить мне какой-то вред? Ну даже если ты меня убьешь, как я хочу убить тебя, я все равно не боюсь, поскольку вселюсь в какое-нибудь другое тело и снова вернусь сражаться с тобой. Так и знай. Даже если ты убьешь меня, а я не успею тебя ужалить, то в конце концов ты все равно погибнешь. Нет, Гранди, ты проиграл.
Тут Морская Ведьма прервала свой торжествующий монолог и бросилась в атаку. Гранди решил сражаться, поскольку, как он знал, выбора у него все равно не было.
Внезапно в дело вмешалась огромная рука, которая, резко взмахнув, подняла такой ветер, что пчела бестолково закружилась и отскочила прочь. Это, оказывается, была Рапунцелия, которая увеличилась до размера великана. Еще один взмах – и девушка зажала пчелу в кулаке.
– Вот ты и попалась, гадкая ведьма, – закричала Рапунцелия. – Ну, укуси меня, если не боишься. Укуси. Только знай, что ты этим все равно ничего не добьешься.
Ведьма-пчела в бессильной злобе жужжала в сомкнутом кулаке девушки, но жалить ее не осмеливалась. Должно быть, она и сама понимала, что наносить укусы просто бесполезно. К тому же она ни за что не позволила бы себе нанести хоть малейший вред телу, вселиться в которое так страстно желала, которое холила и лелеяла целых двадцать лет.
– Но я не стану тебя убивать, – сказала Рапунцелия. – Хотя для меня это не составляет никакого труда. Ты, колдунья, больше не имеешь надо мной совершенно никакой власти. Я знаю, почему ты так гоняешься за мной. Но тебе все равно не удастся вселиться в мое тело, поскольку я никогда на это не соглашусь, несмотря ни на какие ухищрения, на которые ты пойдешь. Если ты уничтожишь моих друзей, я просто покончу жизнь самоубийством.
Затем девушка разжала кулак и отпустила пчелу, не причинив ей никакого вреда.
– Ну, что, колдунья, куда же подевалось твое прежнее красноречие? Язык проглотила? – злорадно спросила Рапунцелия.
Колдунья покружила немного в воздухе, очевидно, размышляя, и полетела к озеру. Она опустилась низко к воде и стала летать, словно что-то разыскивая. Внезапно из воды выскочила рыба и проглотила пчелу. Рапунцелия, увидев, что Морской Ведьмы больше нет, вздохнула с огромным облегчением.
Девушка снова уменьшилась до размеров карлицы. Гранди подбежал и обнял свою подругу.
– И ты еще говорила, что я храбро себя вел! Да я был жалким трусом по сравнению с тобой, – проговорил он.
– Ну ведь колдунья снова пыталась атаковать тебя, – проговорила девушка.
– Она погибла или все еще жива? – спросил Жордан, оглядываясь по сторонам.
– Сейчас мертва, но я уверен, что это будет продолжаться недолго, – сказал Гранди. – В конце концов ее призрак вселится в другое тело. Но зато мне кажется, что уж теперь-то она оставит нас в покое, поскольку знает, что завладеть телом Рапунцелии ей все равно не удастся.
– Так что теперь все, о чем тебе осталось беспокоиться, это непосредственная цель твоей экспедиции, твое стремление к славе, – сказала Тренодия. – Я не хотела бы говорить это, но теперь мне кажется…
Со стороны входа в долину послышался наводящий ужас звериный рык. Фавны и нимфы с диким визгом кинулись врассыпную, прячась в зарослях и за камнями.
На этот раз появился огромного роста человек с головой тигра.
– Ага, – зарычал он на языке тигров. – Какие сочные, какие аппетитные человечки. Что за удача. Я съем сразу всех.
И уверенно рванулся вперед.
Но когда странное существо проходило мимо все еще стоявшей в стороне кровати, из-под нее высунулась волосатая рука и схватила тигроглава за лодыжку. Послышалось ужасающее рычание.
Тигроглав явно не ожидал, что кто-то осмелится нападать на него. До сих пор он, видимо, еще не встречал сопротивления на своем пути. Он решил, что если кто-то решился бросить ему вызов, то это должно быть тоже очень сильное и отважное создание. А потому нельзя было с уверенностью предсказать исход их поединка. И потому тигроглав повернулся и умчался туда, откуда пришел.
Нимфы со всех сторон бросились на кровать. Они целыми гроздьями висели на ней, свешивая вниз ноги в таком количестве, что Фырку не хватало рук, чтобы ухватить их.
– Фырк спас нас, – наперебой щебетали нимфы. – Какой молодец! Ну что за герой!
Дракон же Стэнли, который все это проспал, только-только открыл глаза и решил, что нападение едва начинается. Он раскрыл пасть, но на него никто уже не обратил никакого внимания. Дракон зарычал, но это был рев раздражения и обиды.
– Однако… – сказал Жордан.
Гранди уже и сам все понял. Он подошел к кровати и наклонился вниз.
– Послушай, Фырк, а почему бы тебе не остаться здесь, чтобы стать защитником местных фавнов и нимф? Ты же видел, как много у них врагов? – спросил Гранди. – А у тебя останется еще и эта щепочка дерева-перевертыша, поэтому ты можешь действовать спокойно и днем и ночью. В общем, можешь ловить тут всех за ноги в свое удовольствие, никто тебе мешать не будет. Я думаю, что это очень… Ну, как сказать… романтично.
– Романтика, – радостно воскликнул Фырк. – Наконец-то я ее отыскал.
Гранди теперь повернулся к Стэнли-Дымовику.
– А это означает, что ты со спокойной совестью можешь возвратиться в замок Ругна. Тогда Айви вновь станет счастливой, к тому же она будет знать, что фавнам и нимфам ничто не грозит, – сказал он, посматривая на друзей.
Стэнли согласно кивнул головой – такое предложение вполне его устраивало.
– Мы пойдем втроем, вместе, – сказала Рапунцелия, – так что теперь я с уверенностью могу сказать, что могу смело знакомиться с тамошними обитателями. Чего мне бояться людей?
Глава 15.
Но новая королева появилась из главного входа тронной залы.
– Не обращайте внимания на этот мусор, – важно сказала она. – Я теперь ваша королева.
Гранди застыл возле выхода из улья, не решаясь спрыгнуть вниз. Он с ужасом ждал, когда рой окончательно приблизится к улью. Какую же королеву станут слушать пчелы?
Снизу раздался взволнованный голос Фырка:
– Прыгай! Я тебя подхвачу!
Гранди больше не стал дожидаться, как все повернется, и очертя голову сиганул вниз.
– Хватай меня и сверток, который я только что выхватил, – крикнул голем подкроватному чудовищу. – Хватай все и бегом отсюда!
Фырк не заставил себя уговаривать – схватив в охапку голема, он свободной парой рук ухватил упакованную в паутинную сеть Морскую Ведьму и под жужжание встревоженных пчел помчался прочь от страшного места.
– Помогите! Помогите! – принялась отчаянно жужжать колдунья. Но на ее беду новая королева жужжала куда громче, и после минутного колебания пчелиный рой подчинился недавней принцессе. Итак, Гранди выиграл сражение.
Но Морская Ведьма не унималась.
– Палач! Дикарь! Дьявол! – жужжала она. – Мои любимчики, немедленно ко мне! Срочно выручайте меня!
Три пчелы, которые удостоились сейчас чести быть названными по имени, явно колебались. Наконец они решились. Выскочив из роя, вся тройка устремилась к своей повелительнице.
– Так вы подчиняетесь этому ничтожеству? – разгневанно зажужжала между тем новоиспеченная королева. – В таком случае я изгоняю вас из этого улья, отступники. Если кто-то из вас еще осмелится появиться на пороге нашего улья, вам несдобровать.
Гранди видел, что по тому, как беспокойно эти три пчелы летели в воздухе, можно было определить, как они волнуются. Еще бы, кому приятно быть изгнанным из улья? Изгнать отступников было новой королеве вполне под силу, поскольку весь рой остался с ней. А с Морской Ведьмой оставались только три ее любимца, да и те колебались.
Но теперь этим трем пчелам было нечего терять.
– Нападайте, – снова зажужжала колдунья. – Кусайте этого голема! Освободите меня!
– Фырк, делаем отсюда ноги, – судорожно прохрипел Гранди.
Подкроватное чудовище и само рвануло вперед, устремляясь как раз к тропе, ведущей в долину фавнов и нимф. Вскоре путешественники были уже далеко от улья.
Но три пчелы, любимчики Морской Ведьмы оказались на редкость упрямыми поклонниками своей повелительницы. Они так и летели за Фырком. Подкроватное чудовище метнулось в густые заросли кустарника, чтобы сбить с толку пчел. Уловка удалась – три пчелы-изгоя бестолково закружились над зеленым шатром, который образовали ветки кустарника, но тут случилось неожиданное. Испуганный Фырк снова выскочил из кустов, его волосатые руки отчего-то дрожали.
– В чем дело? – недоуменно спросил Гранди, одновременно краем глаза ловя трех пчел, которые тоже узрели беглецов и теперь готовились к атаки.
– Я боюсь темноты, – трагически завопил Фырк.
– Ах да, конечно же. Ну тогда дай-ка мне сюда дерево-перевертыш.
Подкроватное чудовище, тяжело дыша, передало щепочку голему. Это был крохотный кусочек дерева, но зато какой магической силой он обладал!
Однако Морская Ведьма сумела воспользоваться этим минутным замешательством. Она снова принялась жужжать что есть мочи, призывая на подмогу своих защитников.
Одна из пчел первой услышала призывы о помощи и пулей устремилась на звуки. Но Фырк умудрился успеть нырнуть обратно в кусты, и пчеле пришлось резко взмыть в воздух, чтобы не врезаться в густые заросли. Но едва путешественники вновь вышли на открытое место, ведьма принялась гудеть пуще прежнего, и пчелы снова понеслись к ней. Пришлось опять спасаться бегством в заросли, а затем Фырк все равно вышел на тропу – ведь нужно было идти к своим, и попасть туда можно было лишь по тропе. Пчелы возликовали. С радостным гудением они вновь понеслись к добыче. Прицелившись, пчелы стали пикировать на свои жертвы. Видя приближающиеся жала, Гранди понял, что единственным способом избежать укуса будет немедленный прыжок со спины подкроватного чудовища. Тогда пчела точно пролетит мимо. В этом случае другая пчела обрушится на Фырка и неминуемо его ужалит. А у третьей пчелы будет вполне достаточно времени, чтобы освободить Морскую Ведьму. Гранди решил пожертвовать собой, лишь бы не дать злодейке ускользнуть. Он не стал спрыгивать с Фырка. Пчела с размаху ужалила его в правую руку.
Голем почувствовал боль, но через минуту она, к его удивлению, прошла. Пчела вытащила жало и улетела прочь, а Гранди встряхнулся. Он внезапно ощутил, что боль окончательно покинула его тело. Случилось даже нечто более странное – куски паутины, засохшей грязи и воска разом отскочили с его тела. Что же произошло?
Но на раздумья времени совершенно не было, поскольку ведьма зажужжала снова, набравшись сил. Второй ее фаворит теперь решил попытаться дать свободу своей хозяйке. Подкроватное чудовище, которое сейчас стояло на тропе, испугалось перспективы почувствовать пчелиное жало в одной из своих рук и опрометью метнулось в кусты, в спасительную тень. Но несмотря на быструю реакцию, пчела все-таки опередила его. Гранди принял на себя и второй укус. Вторая пчела тоже укусила его в руку. Гранди опять ощутил боль. Пчела, сочтя свою миссию законченной, снова улетела, а Гранди так же, как это было в прошлый раз, перестал ощущать боль.
Голем почувствовал новый прилив сил, да и голова вдруг прояснилась. Ералаша в мыслях почему-то не было, ощущение было таким, как после хорошего отдыха.
– Рапунцелия! – воскликнул Гранди. – Она же гибрид! Она была воспитана без родителей, выросла одна. Ее нельзя отнести ни к людям, ни к эльфам – от каждого вида она переняла те или иные качества. Я ничуть не делаю ей добра, когда принуждаю ее примкнуть к эльфам или к людям. Есть только одно создание, которое способно по достоинству оценить ее. Рапунцелия ведь единственное в своем роде создание. Ей нужен такой же, как и она, – единственный.
Ведьма не дала ему размышлять дальше своим назойливым жужжанием. Третья, последняя пчела услышала призывы о помощи и рванулась на выручку колдунье.
– Вперед, Фырк, – истошно закричал Гранди. – Ну, давай немного быстрее! Мы почти добрались до места.
Но подкроватное чудовище передвигалось с прежней скоростью, будто оно совсем не слышало голема. Увидев такую медлительность, пчела с еще большим рвением устремилась к ним. Гранди забеспокоился.
– Ну попробуй хотя бы увернуться, – взмолился Гранди, бешено вертя головой. Но Фырк снова никак не отреагировал на этот призыв.
Зато подкроватное чудовище добралось до долгожданной долины. Тут были все – и фавны с нимфами, и Жордан с Тренодией, на плече которой восседала Рапунцелия. Рапунцелия, заметив голема, радостно захлопала в ладоши.
– А-а-а-а-а, – радостно закричала она.
– Что-что? – не понял Гранди.
– Э-э-э-э, – пояснил Жордан.
Тут на Гранди сверху обрушилась третья пчела. Натиск ее был столь стремительным, что голем не успел ни увернуться, ни пригнуться. Гранди боялся, что она сейчас ужалит Фырка, так как было неизвестно, как прореагирует на укус подкроватное чудовище. Гранди даже представить себе не мог, что произойдет, если он лишится такой великолепной лошади.
Голем сделал отчаянное движение, заслоняя Фырка. На сей раз жало насекомого вонзилось ему в плечо. Снова тело голема пронзила боль. Гранди упал на землю, и из его разжавшейся руки выпал кусочек дерева-перевертыша. Пчела же, сделав свое дело, улетела прочь.
Рапунцелия соскочила с плеча Тренодии на землю и скачками понеслась к голему.
– Ой, Гранди, – встревоженно воскликнула она, – с тобой все в порядке? Эта проклятая пчела тебя ужалила. Я никогда еще не видела тебя таким храбрым, как в этот раз.
Теперь-то ее можно было понять. Внезапно Гранди осенило, почему ему все понятно, – он же выронил дерево-перевертыш. Дерево вывернуло его магические способности, и потому он не мог ни понимать, ни говорить на разных языках. То, что говорил он, никто не понимал, и он, соответственно, не понимал того, что ему говорили другие. Вот почему Фырк никак не реагировал на его призывы. Он попросту ничего не понимал.
– Ой, Гранди, – воскликнула Рапунцелия изумленно. – Да ты у нас вдруг ангелом умудрился стать! Посмотрите, у него на голове нимб.
Гранди осторожно поднял голову. Действительно – над его головой образовалось какое-то мягкое свечение.
В чем тут дело? Прояснившееся сознание голема дало ответ на этот вопрос. Последняя пчела, которая его ужалила, звалась Дьяволом. Так, во всяком случае, кричала ведьма, когда подзывала своих любимчиков. Пчела по имени Дьявол ужалила его, и из-за этого укуса Гранди тоже должен был стать исчадием ада, но дерево-перевертыш коренным образом все изменило. Вместо адского создания он стал созданием райским, то есть ангелом. Этот эффект будет длиться недолго – не более нескольких часов. Это зависит от силы укуса.
Очевидно, остальные качества, которые он приобрел и которые, надо думать, сейчас еще проявятся, тоже появились у него благодаря дереву-перевертышу.
Возможно, он действительно вел себя очень храбро. Однако более очевидно было, что ему просто очень здорово повезло.
Но теперь, когда ум его быстро прояснился, голем решил действовать решительно.
– Рапунцелия, я люблю тебя, – сказал он, как только девушка приблизилась к нему.
– Ну, наконец-то, – воскликнула она, нежно целуя Гранди. – А я-то думала, что ты этого никогда не осознаешь.
– Да, но…
Договорить голем не успел, поскольку Морская Ведьма воспользовалась этой короткой заминкой и окончательно выпуталась из сетки. Она тут же расправила крылья и взмыла в воздух, продолжая угрожающе жужжать.
– Ну так что, голем, – прожужжала она, продолжая виться над путешественниками. – Что, взял? Ты же все пытался обезвредить меня. Не надейся, так и знай. Теперь, кстати, мое жало пуще прежнего наполнилось ядом. Так что малейшая царапина моим жалом – это чья-то мгновенная смерть.
Гранди снова испытал сильнейший страх.
– Малейшая царапина – мгновенная смерть, – механически повторил он уже на человеческом языке.
– И знаешь, что я собираюсь сейчас сделать, проклятый голем?
– Знаю, знаю, – отозвался Гранди, торопливо толкая Рапунцелию в сторону, чтобы Морская Ведьма случайно не ужалила и ее, а то кто знает, что ей придет в голову.
– Сейчас я так ужалю тебя, что ты сразу умрешь, – сказала ведьма, – а потом, когда ты умрешь, я искусаю до смерти твоих проклятых друзей, всех по очереди. Когда Рапунцелия увидит, что все умерли, она осознает, что навечно осталась одна и все равно уже всех вас не воскресишь. Она впадет в такое состояние, что не сможет оказать мне никакого сопротивления. Я тут же вселюсь в ее тело, и тогда порезвлюсь как следует. Ну, как тебе мое намерение?
Гранди решительно поднял свой меч-булавку.
– Тебе сначала придется убить меня, проклятая ведьма, – закричал он, – потому что пока я жив, я ни за что не позволю тебе тронуть Рапунцелию хоть пальцем.
Ведьма расхохоталась так, что даже закачалась в воздухе.
– Ты что, голем, – не унималась она, – думаешь, что твоя булавка сможет причинить мне какой-то вред? Ну даже если ты меня убьешь, как я хочу убить тебя, я все равно не боюсь, поскольку вселюсь в какое-нибудь другое тело и снова вернусь сражаться с тобой. Так и знай. Даже если ты убьешь меня, а я не успею тебя ужалить, то в конце концов ты все равно погибнешь. Нет, Гранди, ты проиграл.
Тут Морская Ведьма прервала свой торжествующий монолог и бросилась в атаку. Гранди решил сражаться, поскольку, как он знал, выбора у него все равно не было.
Внезапно в дело вмешалась огромная рука, которая, резко взмахнув, подняла такой ветер, что пчела бестолково закружилась и отскочила прочь. Это, оказывается, была Рапунцелия, которая увеличилась до размера великана. Еще один взмах – и девушка зажала пчелу в кулаке.
– Вот ты и попалась, гадкая ведьма, – закричала Рапунцелия. – Ну, укуси меня, если не боишься. Укуси. Только знай, что ты этим все равно ничего не добьешься.
Ведьма-пчела в бессильной злобе жужжала в сомкнутом кулаке девушки, но жалить ее не осмеливалась. Должно быть, она и сама понимала, что наносить укусы просто бесполезно. К тому же она ни за что не позволила бы себе нанести хоть малейший вред телу, вселиться в которое так страстно желала, которое холила и лелеяла целых двадцать лет.
– Но я не стану тебя убивать, – сказала Рапунцелия. – Хотя для меня это не составляет никакого труда. Ты, колдунья, больше не имеешь надо мной совершенно никакой власти. Я знаю, почему ты так гоняешься за мной. Но тебе все равно не удастся вселиться в мое тело, поскольку я никогда на это не соглашусь, несмотря ни на какие ухищрения, на которые ты пойдешь. Если ты уничтожишь моих друзей, я просто покончу жизнь самоубийством.
Затем девушка разжала кулак и отпустила пчелу, не причинив ей никакого вреда.
– Ну, что, колдунья, куда же подевалось твое прежнее красноречие? Язык проглотила? – злорадно спросила Рапунцелия.
Колдунья покружила немного в воздухе, очевидно, размышляя, и полетела к озеру. Она опустилась низко к воде и стала летать, словно что-то разыскивая. Внезапно из воды выскочила рыба и проглотила пчелу. Рапунцелия, увидев, что Морской Ведьмы больше нет, вздохнула с огромным облегчением.
Девушка снова уменьшилась до размеров карлицы. Гранди подбежал и обнял свою подругу.
– И ты еще говорила, что я храбро себя вел! Да я был жалким трусом по сравнению с тобой, – проговорил он.
– Ну ведь колдунья снова пыталась атаковать тебя, – проговорила девушка.
– Она погибла или все еще жива? – спросил Жордан, оглядываясь по сторонам.
– Сейчас мертва, но я уверен, что это будет продолжаться недолго, – сказал Гранди. – В конце концов ее призрак вселится в другое тело. Но зато мне кажется, что уж теперь-то она оставит нас в покое, поскольку знает, что завладеть телом Рапунцелии ей все равно не удастся.
– Так что теперь все, о чем тебе осталось беспокоиться, это непосредственная цель твоей экспедиции, твое стремление к славе, – сказала Тренодия. – Я не хотела бы говорить это, но теперь мне кажется…
Со стороны входа в долину послышался наводящий ужас звериный рык. Фавны и нимфы с диким визгом кинулись врассыпную, прячась в зарослях и за камнями.
На этот раз появился огромного роста человек с головой тигра.
– Ага, – зарычал он на языке тигров. – Какие сочные, какие аппетитные человечки. Что за удача. Я съем сразу всех.
И уверенно рванулся вперед.
Но когда странное существо проходило мимо все еще стоявшей в стороне кровати, из-под нее высунулась волосатая рука и схватила тигроглава за лодыжку. Послышалось ужасающее рычание.
Тигроглав явно не ожидал, что кто-то осмелится нападать на него. До сих пор он, видимо, еще не встречал сопротивления на своем пути. Он решил, что если кто-то решился бросить ему вызов, то это должно быть тоже очень сильное и отважное создание. А потому нельзя было с уверенностью предсказать исход их поединка. И потому тигроглав повернулся и умчался туда, откуда пришел.
Нимфы со всех сторон бросились на кровать. Они целыми гроздьями висели на ней, свешивая вниз ноги в таком количестве, что Фырку не хватало рук, чтобы ухватить их.
– Фырк спас нас, – наперебой щебетали нимфы. – Какой молодец! Ну что за герой!
Дракон же Стэнли, который все это проспал, только-только открыл глаза и решил, что нападение едва начинается. Он раскрыл пасть, но на него никто уже не обратил никакого внимания. Дракон зарычал, но это был рев раздражения и обиды.
– Однако… – сказал Жордан.
Гранди уже и сам все понял. Он подошел к кровати и наклонился вниз.
– Послушай, Фырк, а почему бы тебе не остаться здесь, чтобы стать защитником местных фавнов и нимф? Ты же видел, как много у них врагов? – спросил Гранди. – А у тебя останется еще и эта щепочка дерева-перевертыша, поэтому ты можешь действовать спокойно и днем и ночью. В общем, можешь ловить тут всех за ноги в свое удовольствие, никто тебе мешать не будет. Я думаю, что это очень… Ну, как сказать… романтично.
– Романтика, – радостно воскликнул Фырк. – Наконец-то я ее отыскал.
Гранди теперь повернулся к Стэнли-Дымовику.
– А это означает, что ты со спокойной совестью можешь возвратиться в замок Ругна. Тогда Айви вновь станет счастливой, к тому же она будет знать, что фавнам и нимфам ничто не грозит, – сказал он, посматривая на друзей.
Стэнли согласно кивнул головой – такое предложение вполне его устраивало.
– Мы пойдем втроем, вместе, – сказала Рапунцелия, – так что теперь я с уверенностью могу сказать, что могу смело знакомиться с тамошними обитателями. Чего мне бояться людей?
Глава 15.
Поиск эльфов
Несмотря на взаимное признание в любви, сомнения снова начали обуревать Гранди, едва к нему вернулось его обычное расположение духа. Рапунцелия считает, что она любит его – но ведь ей еще не довелось встретиться ни с людьми, ни с эльфами. Было ли с его стороны честно удерживать сердце девушки, в то время как она еще не знала, кто ей будет ближе по духу и потому придется по сердцу?
Они направлялись теперь к замку Ругна, оседлав дракона Стэнли. Дорога была выбрана с таким расчетом, чтобы она проходила между Парнасом и озером Людоеда Чоби, что позволяло избежать опасностей, которые подстерегали путников в обеих областях. Было не слишком приятно взлетать в воздух всякий раз, как дракон делал очередной прыжок вперед. Казалось, что все внутренности подпрыгивают и подступают к горлу. Но путешественники предвидели такой поворот событий, и потому загодя обмотали вокруг тела Стэнли несколько гибких и прочных лиан, чтобы можно было за них держаться. Возможно, именно эта тряска и породила разброд в уме Гранди. Рапунцелия, взглянув на невеселое лицо друга, сразу все поняла.
– Ага, снова думаешь о всякой чепухе! – укоризненно воскликнула она.
– Послушай, а что произойдет, если мы с тобой поженимся, – сказал Гранди, – а ты потом поймешь, что наш брак – ошибка? Тогда ты подумаешь, к примеру, что эльфы все-таки тебе ближе, и подыщешь себе какого-нибудь эльфика!
– Никакой ошибки тут быть не может! – упорствовала она, качая головой.
– Но ты ведь еще никогда не общалась с эльфами, откуда тебе знать?
Рапунцелия на минуту задумалась:
– Но почему бы нам тогда не завернуть и не посмотреть, как живут эльфы? Я думаю, тогда ты убедишься, что мое решение окончательно и бесповоротно!
Девушка снова бросилась заверять упрямого голема, что даже после встречи с эльфами все они будут ей глубоко безразличны. Но Гранди все-таки сомневался в том, что все будет именно так. Но Рапунцелия выдвинула очень дельное предложение. Если по происхождению она частично принадлежала к эльфам, она должна была с ними познакомиться поближе. Для него, Гранди, уже поздно избавляться от несчастной любви, для него все потеряно, но, может быть, девушка будет счастлива. Гранди любил ее и хотел, чтобы она нашла настоящее счастье.
– Хорошо, – сказал голем, – я сейчас узнаю, где тут поблизости живут эльфы. Мы пойдем и посмотрим, как они живут!
Так голем и сделал. Но растения ничего не смогли поведать ему о том, где тут живут маленькие человечки. Гранди почувствовал некоторое облегчение. А что, если сказать Рапунцелии, что на всем протяжении их маршрута нет никаких эльфов? Но – нет! Нельзя так беззастенчиво обманывать девушку. Она должна увидеть эльфов и принять решение, потом увидеть людей и тоже принять решение, с кем именно ей оставаться. Только тогда все будет честно и справедливо.
Наконец путешественники решили расположиться лагерем – на ночлег. Разобравшись с этим делом, они отправились на поиски питья и пищи. Разных чудовищ, которыми, как известно, изобиловал Ксант, они теперь не боялись – ведь дракон Стэнли представлял собой весьма надежную защиту. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы потревожить дракона – те, кто имел бы такую глупость, были бы просто выметены из жизни уже хотя бы тем пламенем, которое изрыгал дракон. Разложив на земле собранные с подушечного дерева подушки, путники улеглись на них, а Стэнли лег вокруг них кольцом – носом к кончику хвоста. Он старался не слишком храпеть, чтобы не потревожить друзей. Со Стэнли они чувствовали себя в полной безопасности.
Рапунцелия взяла в свои руки руку Гранди, как она всегда делала.
– Я знаю, что ты правильно поступаешь, Гранди! – сказала она.
– Только пытаюсь, – поправил ее голем.
– Как мне кажется, мужчины всегда больше руководствуются логикой, а женщины – своими чувствами.
– Ты права.
– И мне почему-то кажется, что ты тут совершаешь ошибку – нам нечего туда идти!
– Но ведь именно ты предложила…
– Но я уже передумала!
– Передумала?
– Передумать мне теперь легче, поскольку голова ничем лишним не отягощена – ведь волосы-то мои остались в Башне!
Гранди подумал, что он в принципе совсем не против того, чтобы не идти на поиски эльфов – зачем они им, в самом деле? Тут ему пришло в голову, что все волшебство Рапунцелии заключалось именно в ее волосах, и потому в волосах же в Башне осталась ее решительность.
– Но разве удобно так все быстро менять? – промямлил Гранди.
– Ты хочешь сказать, удобно ли любить меня, не давая мне возможности испытать возможные чувства к другим существам? – перебила Рапунцелия. – Я тебя хорошо понимаю! Но я думаю, что мне нет необходимости испытывать лишние чувства. Зачем они, когда ты со мной рядом?
– Знаешь, это мне не слишком нравится! – воскликнул голем. – Попробуй предположить, что я… ты… мы… и вот уже тогда…
– А, так ты имеешь в виду, что мы соединим наши судьбы друг с другом, а потом обнаружим, что сделали трагическую ошибку! – поняла девушка. – Это тоже может произойти. Но все-таки мне не хотелось бы ни с кем другим даже встречаться!
Рапунцелия явно могла сказать словами то, что Гранди думал, но сказать не мог.
– Да, но…
– Но тогда, если мы обнаружим, что ошиблись, мы очень опечалимся. Такая глупость просто непростительна! – Какая она была все-таки рационалистка!
– Да!
Девушка повернулась к Гранди:
– Послушай, давай-ка все-таки это сделаем!
– Что?
– Ой, только не надо притворяться, будто ничего не понимаешь, – укоризненно сказала она. – Все-таки невинна тут я, а не ты! Давай-ка поступим глупо и все-таки соединим сердца. А там – будь что будет!
Искушение буквально пожирало голема. Действительно, как бы хорошо все устроилось! Желание любить эту девушку стало брать верх над всеми его страхами и сомнениями. Но все-таки его опасения до конца не рассеялись.
– Рапунцелия, ты не можешь говорить так! – выдавил он из себя.
Она только усмехнулась в ответ:
– Конечно, нет! Я ведь знаю твое благородство!
Благородство! Это слово звучало как насмешка над его благими намерениями. Но девушка и не собиралась смеяться над ним, она только делала выводы из того, что он сам сказал. Ведь его никто никогда не воспринимал всерьез – он был незначительным и в физическом отношении, и, как теперь выяснилось, еще и в моральном. Сейчас Гранди почувствовал себя униженным больше чем когда бы то ни было.
– Я неправильно повела себя, когда выступила в роли соблазнительницы! – воскликнула девушка. – Мне такая роль вообще не подходит, тем более, что у меня нет совершенно никакого опыта по этой части!
– У тебя нет опыта как раз потому, что у тебя чистая и незапятнанная душа, тебе незачем это знать! – искренне воскликнул голем.
– Нет, я просто неопытная. Вот ты совсем другой, ты такой великолепный! Ты знаешь, что хорошо, а что плохо, и всегда можешь выбрать то, что хорошо!
– Нет! Ничего подобного! Когда ты сказала, что я хотел… Я хотел… только…
– Мне кажется, Гранди, что ты страдаешь комплексом неполноценности. Ты не веришь даже в свои собственные добрые побуждения, они не кажутся тебе добрыми!
Но зато она верила – она верила в его добрые начинания! Она была слишком чиста и возвышенна для того, чтобы видеть злые умыслы в поступках других.
– Комплекс неполноценности! – согласился Гранди.
– Но все же, – упрямо сказала Рапунцелия, – мне не нравится эта затея с розысками эльфов, так и знай! Нам не стоит этим заниматься!
– Но если ты действительно не хочешь…
– Да, да, мне кажется, что на сей раз ты прав! Мне все-таки нужно увидеть эльфов! Но я буду очень счастлива и довольна, когда это знакомство состоится и мы с тобой снова отправимся в замок Ругна! Меня не слишком интересует и человеческое общество, поскольку я уже знаю людей. Ведь мы так хорошо пообщались с Жорданом и Тренодией! Это очень, очень хорошие люди! С людьми я могу ужиться!
– Но может, тогда…
– Однако не скажу, что я слишком бы привязалась к людям, – продолжала девушка. – Я люблю только тебя, Гранди! Но если ты так хочешь, чтобы я увидела эльфов, то тогда давай отправимся к ним.
«Давай отправимся к ним!» – эти слова еще несколько мгновений звенели в ушах голема, а затем он провалился в глубокую пропасть сна…
На следующий день дорога их пролегла через проход, отделявший озеро от высокой горы, а потом путешественники стали продираться через густой лес. Здесь было полно лиан-удавок, да и другие растения не выглядели слишком уж дружелюбно. Увидев, что путешественники не проявляют агрессивности, растения пытались перейти в атаку, протягивая к ним свои плотоядные ветви и ядовитые листья. Но тут в дело вмешался Стэнли – одного только выпущенного из ноздрей столба огня оказалось достаточно, чтобы путь вновь становился свободен. Ветви и листья как ни в чем ни бывало продолжали покачиваться там, где были две минуты назад.
Они направлялись теперь к замку Ругна, оседлав дракона Стэнли. Дорога была выбрана с таким расчетом, чтобы она проходила между Парнасом и озером Людоеда Чоби, что позволяло избежать опасностей, которые подстерегали путников в обеих областях. Было не слишком приятно взлетать в воздух всякий раз, как дракон делал очередной прыжок вперед. Казалось, что все внутренности подпрыгивают и подступают к горлу. Но путешественники предвидели такой поворот событий, и потому загодя обмотали вокруг тела Стэнли несколько гибких и прочных лиан, чтобы можно было за них держаться. Возможно, именно эта тряска и породила разброд в уме Гранди. Рапунцелия, взглянув на невеселое лицо друга, сразу все поняла.
– Ага, снова думаешь о всякой чепухе! – укоризненно воскликнула она.
– Послушай, а что произойдет, если мы с тобой поженимся, – сказал Гранди, – а ты потом поймешь, что наш брак – ошибка? Тогда ты подумаешь, к примеру, что эльфы все-таки тебе ближе, и подыщешь себе какого-нибудь эльфика!
– Никакой ошибки тут быть не может! – упорствовала она, качая головой.
– Но ты ведь еще никогда не общалась с эльфами, откуда тебе знать?
Рапунцелия на минуту задумалась:
– Но почему бы нам тогда не завернуть и не посмотреть, как живут эльфы? Я думаю, тогда ты убедишься, что мое решение окончательно и бесповоротно!
Девушка снова бросилась заверять упрямого голема, что даже после встречи с эльфами все они будут ей глубоко безразличны. Но Гранди все-таки сомневался в том, что все будет именно так. Но Рапунцелия выдвинула очень дельное предложение. Если по происхождению она частично принадлежала к эльфам, она должна была с ними познакомиться поближе. Для него, Гранди, уже поздно избавляться от несчастной любви, для него все потеряно, но, может быть, девушка будет счастлива. Гранди любил ее и хотел, чтобы она нашла настоящее счастье.
– Хорошо, – сказал голем, – я сейчас узнаю, где тут поблизости живут эльфы. Мы пойдем и посмотрим, как они живут!
Так голем и сделал. Но растения ничего не смогли поведать ему о том, где тут живут маленькие человечки. Гранди почувствовал некоторое облегчение. А что, если сказать Рапунцелии, что на всем протяжении их маршрута нет никаких эльфов? Но – нет! Нельзя так беззастенчиво обманывать девушку. Она должна увидеть эльфов и принять решение, потом увидеть людей и тоже принять решение, с кем именно ей оставаться. Только тогда все будет честно и справедливо.
Наконец путешественники решили расположиться лагерем – на ночлег. Разобравшись с этим делом, они отправились на поиски питья и пищи. Разных чудовищ, которыми, как известно, изобиловал Ксант, они теперь не боялись – ведь дракон Стэнли представлял собой весьма надежную защиту. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы потревожить дракона – те, кто имел бы такую глупость, были бы просто выметены из жизни уже хотя бы тем пламенем, которое изрыгал дракон. Разложив на земле собранные с подушечного дерева подушки, путники улеглись на них, а Стэнли лег вокруг них кольцом – носом к кончику хвоста. Он старался не слишком храпеть, чтобы не потревожить друзей. Со Стэнли они чувствовали себя в полной безопасности.
Рапунцелия взяла в свои руки руку Гранди, как она всегда делала.
– Я знаю, что ты правильно поступаешь, Гранди! – сказала она.
– Только пытаюсь, – поправил ее голем.
– Как мне кажется, мужчины всегда больше руководствуются логикой, а женщины – своими чувствами.
– Ты права.
– И мне почему-то кажется, что ты тут совершаешь ошибку – нам нечего туда идти!
– Но ведь именно ты предложила…
– Но я уже передумала!
– Передумала?
– Передумать мне теперь легче, поскольку голова ничем лишним не отягощена – ведь волосы-то мои остались в Башне!
Гранди подумал, что он в принципе совсем не против того, чтобы не идти на поиски эльфов – зачем они им, в самом деле? Тут ему пришло в голову, что все волшебство Рапунцелии заключалось именно в ее волосах, и потому в волосах же в Башне осталась ее решительность.
– Но разве удобно так все быстро менять? – промямлил Гранди.
– Ты хочешь сказать, удобно ли любить меня, не давая мне возможности испытать возможные чувства к другим существам? – перебила Рапунцелия. – Я тебя хорошо понимаю! Но я думаю, что мне нет необходимости испытывать лишние чувства. Зачем они, когда ты со мной рядом?
– Знаешь, это мне не слишком нравится! – воскликнул голем. – Попробуй предположить, что я… ты… мы… и вот уже тогда…
– А, так ты имеешь в виду, что мы соединим наши судьбы друг с другом, а потом обнаружим, что сделали трагическую ошибку! – поняла девушка. – Это тоже может произойти. Но все-таки мне не хотелось бы ни с кем другим даже встречаться!
Рапунцелия явно могла сказать словами то, что Гранди думал, но сказать не мог.
– Да, но…
– Но тогда, если мы обнаружим, что ошиблись, мы очень опечалимся. Такая глупость просто непростительна! – Какая она была все-таки рационалистка!
– Да!
Девушка повернулась к Гранди:
– Послушай, давай-ка все-таки это сделаем!
– Что?
– Ой, только не надо притворяться, будто ничего не понимаешь, – укоризненно сказала она. – Все-таки невинна тут я, а не ты! Давай-ка поступим глупо и все-таки соединим сердца. А там – будь что будет!
Искушение буквально пожирало голема. Действительно, как бы хорошо все устроилось! Желание любить эту девушку стало брать верх над всеми его страхами и сомнениями. Но все-таки его опасения до конца не рассеялись.
– Рапунцелия, ты не можешь говорить так! – выдавил он из себя.
Она только усмехнулась в ответ:
– Конечно, нет! Я ведь знаю твое благородство!
Благородство! Это слово звучало как насмешка над его благими намерениями. Но девушка и не собиралась смеяться над ним, она только делала выводы из того, что он сам сказал. Ведь его никто никогда не воспринимал всерьез – он был незначительным и в физическом отношении, и, как теперь выяснилось, еще и в моральном. Сейчас Гранди почувствовал себя униженным больше чем когда бы то ни было.
– Я неправильно повела себя, когда выступила в роли соблазнительницы! – воскликнула девушка. – Мне такая роль вообще не подходит, тем более, что у меня нет совершенно никакого опыта по этой части!
– У тебя нет опыта как раз потому, что у тебя чистая и незапятнанная душа, тебе незачем это знать! – искренне воскликнул голем.
– Нет, я просто неопытная. Вот ты совсем другой, ты такой великолепный! Ты знаешь, что хорошо, а что плохо, и всегда можешь выбрать то, что хорошо!
– Нет! Ничего подобного! Когда ты сказала, что я хотел… Я хотел… только…
– Мне кажется, Гранди, что ты страдаешь комплексом неполноценности. Ты не веришь даже в свои собственные добрые побуждения, они не кажутся тебе добрыми!
Но зато она верила – она верила в его добрые начинания! Она была слишком чиста и возвышенна для того, чтобы видеть злые умыслы в поступках других.
– Комплекс неполноценности! – согласился Гранди.
– Но все же, – упрямо сказала Рапунцелия, – мне не нравится эта затея с розысками эльфов, так и знай! Нам не стоит этим заниматься!
– Но если ты действительно не хочешь…
– Да, да, мне кажется, что на сей раз ты прав! Мне все-таки нужно увидеть эльфов! Но я буду очень счастлива и довольна, когда это знакомство состоится и мы с тобой снова отправимся в замок Ругна! Меня не слишком интересует и человеческое общество, поскольку я уже знаю людей. Ведь мы так хорошо пообщались с Жорданом и Тренодией! Это очень, очень хорошие люди! С людьми я могу ужиться!
– Но может, тогда…
– Однако не скажу, что я слишком бы привязалась к людям, – продолжала девушка. – Я люблю только тебя, Гранди! Но если ты так хочешь, чтобы я увидела эльфов, то тогда давай отправимся к ним.
«Давай отправимся к ним!» – эти слова еще несколько мгновений звенели в ушах голема, а затем он провалился в глубокую пропасть сна…
На следующий день дорога их пролегла через проход, отделявший озеро от высокой горы, а потом путешественники стали продираться через густой лес. Здесь было полно лиан-удавок, да и другие растения не выглядели слишком уж дружелюбно. Увидев, что путешественники не проявляют агрессивности, растения пытались перейти в атаку, протягивая к ним свои плотоядные ветви и ядовитые листья. Но тут в дело вмешался Стэнли – одного только выпущенного из ноздрей столба огня оказалось достаточно, чтобы путь вновь становился свободен. Ветви и листья как ни в чем ни бывало продолжали покачиваться там, где были две минуты назад.