Энтони Пирс. Долина прокопиев

   Дракон взревел и снова двинулся вперед.
   — Нет! Нет! Нет! Нет! — пулеметной очередью пробарабанил Эхс.
   Дракон снова взревел, на этот раз растерянно, и начал удаляться. Чекс и Эхс слышали, как он царапал когтями по тропинке.
   — Задал ты ему жару, — прошептала Чекс одобрительно.
   Эхс в ответ лишь вздохнул смущенно. Если бы Чекс знала, до чего сильно он испугался и от испуга.., повел себя, как герой.
   — Хорошо, что ты рядом, — сказала Чекс. — Я бы не смогла справиться с драконом в такой тьме, да и на свету, пожалуй, тоже. Я наверняка пустилась бы наутек, но в темноте и удирать тоже дело опасное.
   — Иди спать, а я подежурю, — попытался сменить тему Эхс.
   — Как хочешь, — не стала спорить Чекс. Послышался легкий шорох. Это Чекс прилегла на землю.
   Эхса разбирало любопытство: как спит человеческая половина кентавра — ложится на землю или продолжает стоять вертикально? Но подойти и посмотреть он не решился.
   Очень скоро небо на востоке посветлело — приближался рассвет. Что ж это получается, Чекс простояла на часах большую часть ночи, почти ничего не оставив ему, Эхсу.
   Когда стало совсем светло, Эхс наконец увидел, как спит кентаврица. Нет, не лежала ее человеческая половина на земле, но и не стояла вертикально. Человеческое туловище кентавра отдыхало, опершись на лошадиный торс. Руки Чекс сложила под грудью.., то есть под грудными мышцами, тут же поправил себя Эхс. Русые волосы юной кентаврицы красиво смешивались с гривой.
   Чекс права, волосы у них и в самом деле одного цвета, словно они брат и сестра. А вдруг действительно, брат и сестра? Брат-огр, сестра-кентаврица. Может такое быть? Ну не брат и сестра, так значит, просто родились в одно и то же время, когда в Ксанфе действовал приказ, что все новорожденные должны быть русоволосыми, с серыми глазами.., а что, с магией все возможно. Как бы там ни было, но спящей Чекс нельзя было не залюбоваться.
   Луч света проник сквозь листву и коснулся ее лица. Чекс заморгала и открыла глаза.
   — О, уже утро! — воскликнула она, подняв сначала переднюю часть туловища, а потом заднюю. — Сейчас, пописаю, и снова отправимся в путь.
   Кентаврица отошла к обочине тропы, расставила задние ноги и сделала, как обещала, а Эхс от удивления так и замер. Он знал, что для кентавров такое поведение в порядке вещей, но все равно начал медленно, но верно, покрываться краской стыда.
   И тут, не выдержав, Эхс ринулся в заросли и там сделал то же, что делала Чекс на тропинке. Кентаврица решит, что это его снова человеческая застенчивость одолела. И вправду одолела, но он убрался подальше от взглядов Чекс еще и для того, чтобы, прежде чем они пойдут дальше, избавиться от свекольной краски стыда.
   — По-моему, тебе пора избавляться от этих глупых привычек, — заметила Чекс, пытаясь сорвать пирожок с высокого пирожкового дерева. Она тянулась изо всех сил, так что ее гру.., грудные мышцы оказались на уровне Эхсовых глаз.
   Эхс промолчал, потому что сомневался — какую именно глупую привычку кентаврица подразумевает? Если привычку в определенные моменты прятаться подальше, то.., да, он постарается научиться делать это у нее на глазах и не краснея, У людей свои обычаи, у кентавров свои, значит, надо приспосабливаться Чекс протянула ему
 
   пирожок и потянулась за другим.
   — Спасибо, — промычал огр, уставившись в землю. Он машинально сжевал пирожок, так и не разобравшись, какая там была начинка.
   Они отправились в путь и через час подошли к перекрестку.
   — Вот, — радостно крикнула Чекс, вовсе, кажется, не огорченная тем, что раньше этот перекресток проглядела. — Вот тропинка, которую я пропустила!
   — Но их тут две, — пожал плечами Эхс. — Одна ведет на север, другая на юг. По какой пойдем?
   — Это зависит от того, где находится замок Доброго Волшебника — на севере или на юге?
   — Я знаю, что на севере находится Провал, но не знаю, далеко ли, — сказал Эхс. — Если на севере Провал, то…
   — То замок Хамфри на юге, — завершила кентаврица. — Ну что ж, давай пойдем на юг, а если там нет замка, ну.., тогда повернем на север. Мне кажется, пройти осталось совсем немного.
   И они пошли на юг. Деревья, сначала огромные, затемнявшие тропу густыми тенями, становились все ниже, все тоньше, а солнце припекало все жарче.
   — Поскорее бы вода, — вздыхала Чекс. — Я вся вспотела.
   Эхс знал, что дамы почему-то любят эту фразу:
   «Я вся вспотела», — но он видел, что коричневый мех кентаврицы и в самом деле поблескивает от влаги.
   — А ты попробуй помахать крыльями, — предложил он.
   — О, прекрасная мысль, — обрадовалась Чекс. — Заодно и потренируюсь.
   И кентаврица энергично захлопала крыльями.
 
   ***
 
   Вскоре они подошли к небольшому озеру. Но тропа не прерывалась, а шла как и прежде, но уже по поверхности воды.
   — Неужели тропа может проходить по воде? — удивилась Чекс.
   — Если она заколдованная… — с сомнением отозвался Эхс.
   — Сейчас проверим, — сказала Чекс и сделала шаг по тропинке.., но передние копыта тут же прошли сквозь прозрачную тропу и с плеском погрузились в воду.
   И тут же в озере что-то пробудилось. Что-то громадное и черное стремительно направилось в их сторону, поднимая впереди себя волну.
   Кентаврица поспешно отошла назад.
   — Давай-ка лучше обойдем вокруг озера, — сказала она. — Может, раньше путешественники и могли проходить по озерной тропе, но теперь это колдовство исчезло.
   — Я согласен, — кивнул Эхс.
   Они пошли по мелководью в обход, но идти все равно было трудно — прибрежные камышины то и дело цеплялись за ноги, тянули назад. Эхс бил по ним палкой, они с легким шипением отставали, но потом вновь принимались за свое.
   — Эхс, мне кажется, что надо как можно быстрее пройти это место, — сказала наконец Чекс. — Земля тут достаточно плотная, значит, я могу повезти тебя, если ты не возражаешь. Могу галопом…
   — Согласен, — он передал ей свою палку, а потом, держась за правую руку кентаврицы, взобрался к ней на спину.
   — Теперь покрепче держись, — велела она.
   Чекс стремительно перешла с шага на бег. Брызги так и летели у нее из-под копыт.
   Когда половина пути была пройдена, Чекс повернулась, чтобы взглянуть на него. Эхс был поражен гибкостью ее торса.
   — Не лучше ли будет, если ты возьмешь назад свою палку? — спросила кентаврица.
   И тут он понял, что ему и в самом деле надо хоть чем-то вооружиться. Какие-то птицы, с виду довольно зловещие, летели в их сторону. Птицы, присматриваясь, изгибали шеи, клювы у них были загнутые и вид очень голодный.
   — Если ты сбавишь скорость, я попробую их отогнать, — сказал Эхс.
   Кентаврица послушно умерила шаг. У нее тоже была забота — своей палицей она колотила по липучим, мешающим двигаться, камышинам.
   Эхс искоса наблюдал за птицами. Он без труда отогнал бы их, если бы они подлетали по одиночке.
   Но пятеро хищниц, сложив крылья, пошли в пике. Клювы их, твердые и острые, не обещали ничего хорошего.
   — Нет! — крикнул Эхс.
   Агрессорши не успели сменить курс. Две из них плюхнулись в воду. Две в отчаянии попытались вновь взмыть в высоту. Пятая сделала кувырок в воздухе и, с трудом изменив курс, просвистела в миллиметре от плеча кентаврицы.
   А на глубине в озере вновь зашевелилось что-то и начало приближаться к берегу. Эхс сунул палицу под мышку, покрепче ухватился за гриву кентаврицы и крикнул: «Быстрее!»
   Чекс помчалась что было сил, на бегу помогая взмахами крыльев. Наконец они обогнули озеро и вновь вернулись на тропу.
   — А здорово у нас с тобой получается, — вновь оказавшись на земле, сказал Эхс. — Ты мчишься на противника, а я его обращаю в бегство.
   — Действительно здорово, — согласилась Чекс, — только я очень испугалась.
   — Вам, девушкам, положено бояться.
   — А вам, юношам, нет?
   — Нет, мы ничего не боимся, — усмехнулся Эхс. — А вообще, лучше не будем об этом.
   — Ладно, не будем.
   Чем больше он узнавал ее, тем сильнее она ему нравилась. Хоть и кентаврица, а его, человека, отлично понимает.
   Они шли, шли, и вот перед ними выросла гора.
   Тропинка погружалась в нее, должно быть, образуя там, внутри, темный тоннель.
   Путники остановились.
   — Вроде гора как гора, — сказал Эхс. — Но после драконов и озера мне что-то не по себе.
   — Предположим: мы туда войдем…
   — Лучше не входить.
   — И я так думаю.
   — Но как же нам обойти гору? На склонах, смотри, полно древопутан.
   — А там вон, повыше, пичужки наши знакомые сидят, — добавила Чекс. — А знаешь, ни этой горы, ни тоннеля не было на той карте, которую моя матушка наЧЕМоданила, точно не было.
   — Твоя матушка что? — в недоумении уставился на нее Эхс.
   — Ну, мама моя, кентаврица Чем, дала мне эту карту.
   — А, теперь понял, — все равно еще не до конца опомнившись, пробормотал Эхс.
   — Вижу, тебе не мешает подучить молодежный язык, — рассмеялась Чекс. — Так вот, на карте, которую мне дала моя мама, этой горы нет. Значит… мы шли до сих пор не в том направлении. Придется повернуть и идти на север.
   Эхсу не улыбалось вновь обходить вокруг озера, но, по крайней мере, опасности там уже известные…
 
 

Глава 3
КОПУША

 
   Озеро было нешуточной преградой, но когда знаешь все наперед, обойдешь и не такое препятствие. Удачный переход решено было отметить завтраком. У Чекс в заплечном мешке оказалась весьма полезная вещь — кружка для зачерпывания воды из озера. Позавтракав, они не спеша дошли до перекрестка и пошли на север.
   И тут, откуда ни возьмись, появился дракон.
   — Я сыт по горло этими чудовищами! — взревел Эхс. Огрья сила вдруг пробудилась в нем. Огр Эхсил ударил дракона палицей по башке, потом поддел снизу и зашвырнул в лес. Не столько раненный, сколько обескураженный, дракон тут же убрался подобру-поздорову.
   — Ого, дракон такой большой, а ты метнул им, как тряпичной куклой! — в изумлении воскликнула Чекс.
   — Говорил же я тебе, что я на четверть огр, — отдуваясь, пояснил Эхс, — Иногда что-то во мне включается, и я огреваюсь с головы до пят, и такой страшно сильный становлюсь…
   — Наверное, так и есть, — согласилась Чекс. — Не скажу, что огры мне очень уж симпатичны, но видеть, как дракон летит вверх тормашками — это класс!
   — Плохо, что эта сила не подчиняется моей воле, — сказал Эхс. — Она накатывает внезапно, как насморк, и очень быстро улетучивается. Мой отец куда огрев меня, а мой дедушка Хруст…
   — А мне нравится, что ты не совсем огр, — поспешно заявила Чекс. — Не зря же говорят: чем огрее, тем глупее.
   — А еще говорят: чем огр огрее, тем он с виду страшнее, — добавил Эхс.
   — А чем огр страшнее, тем дерется сильнее, — не отставала Чекс.
   — Настоящий огр на дракона лишь взгляд бросит, того как ветром уносит, — вспомнил Эхс еще одну древнюю пословицу. — А огрья жена силой мощной тоже обладает — от одного ее взгляда молоко скисает.
   — А от дыхания огрицы сыр становится тверже черепицы, — заключила Чекс. — Ну хватит об ограх. — Пойдем скорее, а то скоро вечер, а до замка Доброго Волшебника еще идти и идти.
   И они возобновили путь. Местность вокруг постепенно становилась каменистой, а это намекало на приближение Провала.
   — Что-то здесь не так, — пробормотала Чекс.
   Эхс в душе согласился: да, в самом деле что-то не так. Но существует всего четыре стороны света.
   Три направления они уже проверили. Это — четвертое, последнее. Значит, надо идти.
   Впереди что-то зашумело.
   — Что, опять дракон! — гневно крикнула Чекс. — Их тут прямо целый полк!
   — Не рычит, — заметил Эхс.
   — Не рычит, но и по шагам слышно, что это не человек и не кентавр.
   Они остановились, ожидая, пока оно появится.
   И оно наконец появилось. И когда оно появилось, удивлению их не было предела.
   — Смотри, ходячая груша? — воскликнул Эхс.
   Существо, оно было потяжелее Эхса, но явно легче Чекс, по форме действительно напоминало грушу с вытянутым рыльцем и маленькими лапками.
   — О, — открыла рот от удивления Чекс. — А я думала, они все вымерли.
   — Кто, груши?
   — Да никакая это не груша! — отмахнулась Чекс. — Это копуша?
   — Что?
   Но тут странное существо заметило их. Оно подняло голову, сверкнув из шерсти бусинками глаз.
   Бусинки оказались коричневыми.
   — А ты куда идешь? — без всякого страха спросила Чекс.
   Видя, что кентаврица совершенно спокойна, Эхс сразу понял, что существо безвредно.
   — Кентавр? — произнесло существо.
   — Да, я кентавр, — важно проговорила Чекс. — Меня зовут Чекс. А ты кто такой?
   Существо внимательно посмотрело на Чекс.
   — Я копуша Прокопий. Пожалуфта, пропуфтите меня.
   — А ты знаешь, что все копуши в Ксанфе давно ласты склеили? — спросила кентаврица.
   — У копуш нет лафт, — обиженно ответил копуша Прокопий.
   Эхс понял, что копуша не выговаривает букву «с».
   И тут копуша повернулся к нему.
   — А кто вы, фэр?
   — Я Эхс.
   — Привет, Эхв. Так можно мне пройти?
   — А разве мы тебя держим, — пожала плечами Чекс. — Просто хотели познакомиться.
   — Я иду к Доброму Волшебнику, по очень важному делу. Пожалуфта, пропуфтите.
   — Но мы ведь тоже идем к Доброму Волшебнику! — воскликнул Эхс. — Мы думали, что надо идти по этой тропе.
   — Не по этой. Впереди Провал.
   — Ну тогда, значит, Доброго Волшебника нет нигде! — в отчаянии воскликнула Чекс. — Все остальные направления мы уже проверили!
   — Ферое и коричневое, — приглядевшись к огру и кентаврице, произнес Прокопий. — Хорошие цвета.
   — Да, цвета у нас совпадают, — согласилась Чекс. — У тебя тоже серое и коричневое, но наоборот: глаза коричневые, а шерсть серая.
   — Фейчаф ифправлю на бурую, — сказал Прокопий.
   — Шерсть? — спросила Чекс.
   — Да.
   Копуша сделал какое-то движение, и мех изменил вдруг свой цвет: серый на коричневый. Но самое удивительное, что глаза у него при этом сделались серыми. Теперь действительно все трое стали одного цвета.
   — Прокопий, нам надо кое-что обсудить, — сказала Чекс. — Происходит что-то странное: мы, не можем найти замок Доброго Волшебника.
   — Но мне профто необходимо найти Волшебника! — воскликнул копуша. — Это очень важно!
   — А нам разве не важно? — горячо произнесла Чекс. — Чтобы побыстрее отыскать замок, нам надо… сверить показания и объединить усилия.
   Копуша с готовностью кивнул. И прикоснулся к шубке, сделавшись опять серым и строгим.
   — Понимаешь, — начала Чекс, — Эхс шел к замку с востока. Я — с запада. Потом мы вместе пошли на юг, но ничего там не нашли. И мы решили пойти на север…
   — Я иду ф февера, — вставил копуша. — Замка там нет.
   — Значит, перед нами какая-то загадка, — продолжила Чекс. — Всем надо повстречаться с Хамфри, но никто из нас не может его найти. Может, кто-нибудь из Собравшихся имеет на этот счет какие-то мысли?
   — А что вы нашли на юге?
   — Гору с тоннелем. А на ЧЕМОданной карте никакой горы нет.
   — На какой карте? — заинтересовался копуша.
   — А, неважно. Главное, что это правильная карта.
   — А гора точно фтоит?
   — Стоит, — вздохнула Чекс.
   — Пошли опять на юг, — предложил копуша. — Замок там, не иначе.
   — Я с тобой согласна, — снова вздохнула Чекс. — Но как же мы пройдем по тоннелю? Есть подозрение, что тропа не везде покрыта колдовством. И если как раз в тоннеле она расколдовалась, то нас попросту завалит камнями. Если тоннель рухнет…
   — А у наф, копуш, тоннели крепкие, нерушимые, — с гордостью заявил копуша.
   — Да, вы, копуши, мастера прокапывания, — согласилась Чекс. — Ты, наверное, все знаешь о тоннелях.
   — Вфе, — подтвердил копуша. — И ефли тот тоннель плохой, я прокопаю новый.
   — Значит, возвращаемся по этой же тропе, — подытожила Чекс. — Ты не возражаешь? — спросила она у Эхса.
   — Нифколечки, — сказал Эхс, передразнивая копушу.
   Но кентаврица метнула в его сторону взгляд настолько темный, что он тут же понял — шутка не получилась. Да и всякий раз, желая сострить или просто высказать какую-то оригинальную мысль, Эхс терпел неудачу.
   И снова они отправились на юг. Впереди шла Чекс, за ней копуша, за ним Эхс. Но троица понимала, что прежде чем они доберутся до горы, наступит ночь, а в темноте входить в тоннель… В общем, дойдя до перекрестка, они благоразумно сделали привал и перекусили фруктами. Для копуши Прокопия это лакомство было в новинку, ведь копуши по деревьям лазать не умеют, но фрукты ему понравились. В свою очередь он вынюхал для друзей несколько съедобных корешков, о которых те раньше и не слыхивали. Чекс вымыла коренья, и они с Эхсом осторожно откусили по кусочку. Коренья оказались очень даже вкусными!
   За ужином завязалась беседа. Каждый рассказал, зачем ему понадобился Добрый Волшебник.
   Вот что рассказал копуша.
   — Мирные копуши, — объяснил он, — вовсе не вымерли, а просто удалились в поисках более пышных пастбищ; и случилось это давным-давно — несколько веков назад. Семейство прокопаев на самом деле чрезвычайно обширно. В него входят разнообразнейшие существа, начиная от крохотных, но въедливых личинок скалдырников и кончая внушительными по размеру, но совершенно безвредными свирлелъщиками. А между скалдырниками и свирлельщиками бытует еще масса промежуточных форм — дырявящих, буравящих, винтящих. Поскольку мирные копуши сторонились толпы, публика о них ничего толком не знала и считала не их, а каких-то совершенно промежуточных завитушечников главными представителями рода. Пространство между замком Ругна и Провалом просто кишело различными существами, поэтому копуши предпочли удалиться на восток, в глушь, где и обосновались на живописных берегах Люблю-реки.
   — Да, я видела эту реку на маминой карте, — сказала Чекс. — Люблю-река соединяет Любино озеро с озером Огр-Ызок. Эта часть Ксанфа почти не исследована, очень мало известно — что там, и где расположено.
   — И копушам нравитфя, что неизвефтно, — ответил копуша. — Фтолетиями мы копали там в тишине и покое. И вот…
   — Что-то произошло? — догадался Эхс, которому вдруг стало интересно. География не очень его увлекала, но теперь начиналось что-то действительно занимательное.
   — Да, ужафное, — согласился копуша. — Ужафные фобытия зафтавили меня отправитфя в путь.
   Офтальные копуши поручили мне эту тяжкую миффию, потому что я лучше их владею языком фущефтв, обитающих наверху.
   — О, ты действительно прекрасно им владеешь, — поспешила заверить Чекс. Поспешила, потому что Эхс тоже собирался что-то сказать, наверняка не очень лестное.
   — Вот только чувфтвую, буква эф у меня иногда не получаетфя, — печально признался копуша.
   — Хорошо, если б иног… — начал Эхс, но тут кентаврица хлестнула его хвостом. Удар был несильный, но Эхс почему-то передумал продолжать.
   — Ничего, поработаешь и освоишь, — мягко произнесла Чекс. — В этом нет ничего трудного. Так ты не закончил, что за ужас постиг вас, копуш?
   — Долина Прокопиев на краю гибели! — с чувством произнес копуша.
   — Долина Прокопиев, — повторила Чекс. — До чего красочное название!
   — А демоны ее разрушают, — грустно произнес копуша.
   — Дымом запахло, — поднял голову Эхс. — Это дракон.
   В самом деле, еще один маленький дракон-дымовик двигался по тропе с запада. Предвкушая закуску, он чадил дымом, как паровоз.
   — Все на южную тропу! — скомандовал Эхс.
   Чекс и копуша поспешно перебрались с восточно-западной тропы, где до сих пор сидели, на южную, а Эхс, заслонив их собой, начал ждать.
   Когда приблизившийся дракончик начал наступление, Эхс громко крикнул: «Нет!». Дракончик попытался остановиться, но на него обрушилось второе «Нет!». И это «Нет» заставило чудовище передвигаться в прежнем направлении, то есть на восток, где он вскоре и исчез в голубой дали.
   — Замечательно, — сказала Чекс. — Сначала ты мешаешь дракону атаковать, а потом не даешь ему остановиться. И он идет, как шел, начисто забыв, где находится его добыча.
   «Ты гляди, — подумал Эхс, — до чего разумная кобылка!»
   — Очень полезная магия, — подхватил копуша. — Жаль, у меня таланта нет.
   — А что, у копуш магических талантов не бывает? — поинтересовался Эхс.
   — В общем-то нет. Мы профто копаем.
   — Ты собирался рассказать, что произошло в Долине Прокопиев, — напомнила Чекс.
   — О, это такая груфтная ифтория, — вздохнул копуша. И рассказал, что демоны, которые водились в Долине и раньше, но вели себя более-менее пристойно, однажды решили уничтожить незлобивую Люблю-реку. Очевидно, ее извилистые очертания не понравились демонам, и они с помощью ужасной магии выпрямили реку.
   — И больше нет изгибов? — ужаснулась Чекс, ценившая изгибы, потому что родилась на свет именно в итоге многих изящнейших поворотов судьбы.
   — А по мне, хоть есть — хоть нет, какая разница? — спросил Эхс, мало что смысливший в красивеньких завитушках, как и его предки, предпочитавшие бить прямо в ухо.
   — Большая разница! — сверкнув глазами, возразила Чекс. — Река, лишенная изгибов, теряет свое дружелюбие.
   — Да, нрав у нее ифпортилфя, — подтвердил копуша.
   И он рассказал, что поток теперь течет прямо, нисколько не заботясь ни о рыбе, когда-то населявшей изгибы и теперь умирающей без воды, ни о пересыхающих без влаги растениях. Гостеприимная долина постепенно превращается в пустыню. Влажная почва, в которой так весело и легко было копушам прокладывать тоннели, сохнет, обращаясь в пыль и песок, и тоннели начинают рушиться. Рай становится адом. И недаром Люблю-реку, точнее, то, что от нее осталось, уже переименовали в Убью-реку.
   — А может, вы прокопаете новые изгибы, и тогда река опять подобреет? — спросила Чекс. — Копушам ведь по силам это сделать?
   Копуша отрицательно качнул головой. Нет, сделать этого копуши не в силах. Демоны выставили охрану и сурово наказывают каждого, кто пытается вмешаться в их бессовестные проделки. А копуши рождаются па свет, чтобы трудиться, а не для того, чтобы воевать — и демонов им не победить.
   Если нельзя вернуть реке прежнюю красоту, то лучше вообще уйти из этих мест; но копуши не знают, куда им идти, потому что нет для них в Ксанфе места лучше Долины Прокопиев. Поэтому и идет он сейчас к Доброму Волшебнику за советом — как же отнять им у демонов власть над рекой и превратить ее в прежнюю Люблю-реку?
   — Смешно, — сказал Эхс.
   — Не смешно, а очень грустно, — возразила Чекс.
   — Смешно, потому что и я иду к Хамфри с тем же вопросом: как укротить демона? — пояснил Эхс. — Эта демонесса говорила, что там, где она раньше жила, начало твориться что-то плохое. Поэтому она решила оттуда уйти.
   — Ты думаешь, она пришла именно из Долины Прокопиев? — спросила Чекс.
   — Да, она упоминала Долину.., а может быть, Люблю-реку. В общем, я не сомневаюсь, что она пришла из Долины. Не сомневаюсь, потому что ясно помню, что она… — тут Эхс замялся. Ему не хотелось упоминать о поцелуях, которыми демонесса жаждала его одарить. Честно говоря, не поцелуями, а чем-то совсем другим она хотела его одарить.
   — Может, эта демонеффа такая фтрашная, что другие демоны не выдержали и прогнали ее? — предположил копуша.
   — Нет, она очень красивая, — возразил Эхс. — То есть я хочу сказать, что она может превращаться в кого угодно, и в красотку тоже.., соблазнительную, то есть.., в общем, ну это…
   — Нам все понятно, — сухо заметила Чекс. — Она совратила тебя, так, да?
   — Ну, она предлагала, но.., но я.., я всеми силами пытался от нее избавиться… Демонесса сказала, что ушла из-за жужу зуммеров.
   — Это еще кто такие? — удивилась Чекс.
   — Жужузуммеры издают звук, который до ушей смертных не доходит, а вот демонов сводит с ума.
   Поэтому демонесса и ушла. Но мне кажется, жизнь посмеялась над демонами: реку они выпрямили, а счастья все равно не нашли.
   — Жужузуммеры, — задумчиво повторил копуша. — А мы ведь флыхали о них. Один из наф подфлушал, как демон говорил, что речушку выпрямили именно для того, чтобы избавитфя от жужжалок. Только мы не знаем, кто такие эти жужузуммеры.
   — Наверное, если бы копуши нашли этих самых жужузуммеров, то с их помощью смогли бы выгнать демонов? — предположила Чекс. — Потом опять закрутили бы реку и зажили по-прежнему, мирно и счастливо, в своей Долине Прокопиев.
   — Может, Добрый Волшебник и фкажет, как это фделать, — мечтательно произнес копуша.
   Они шли по тропе на юг, а над ними шумели своими кронами высокие деревья. Потратив много времени на отдых и разговоры, они шли теперь среди наползающих со всех сторон сумерек.
   — Предлагаю разбить лагерь, — сказал Эхс. — Понатыкаем возле места ночевки палок, и дракон не прорвется…
   Вдали прогремел гром.
   — Промокнем! — обеспокоилась Чекс.
   Эхс, прищурившись, всмотрелся в приближающиеся тучи.
   — Не промокнем, — заверил он, — На нас надвигается не дождь, а цветной сбитень. Сбитень на лету сбивает с веток все, что на них растет, а потом несет в другое место и там обрушивает…
   — Значит, надо спрятаться, — озабоченно произнесла Чекс.
   — Фбитень опафен? — поинтересовался копуша.
   — Да кто его знает, что он сбил на этот раз — вдруг что-нибудь крупное и тяжелое, — сказала Чекс. — Хижину строить уже поздно, остается укрыться с подветренной стороны дерева.
   — А почему не под?
   — Под чем? — не сообразил Эхс.
   — Под землей. Когда нам, копушам, наверху грозит опафнофть, мы уходим под землю.