Энтони Пирс. Макроскоп

   Бесполый не удостоил его ответом.
   – У вас есть пособия по стратегии?
   – Нет, разумеется. Тактик обучается по ходу дела.
   Военный образ мышления!
   – При условии, что он останется в живых.
   – Да, – согласился офицер. – Мой предшественник...
   – У фелков такая же организация? Они тоже не стремятся извлекать уроки из истории?
   – Видимо так. А как же еще?
   Действительно, как же еще!
   Н-да, здравомыслящий штатский землянин может руководить ходом галактической компании с таким же успехом, как и местное военное командование.
   – Ладно. Передайте приказ: все корабли, повторяю все корабли немедленно направляются к планетоиду фелков и без промедления, с ходу, атакуют его.
   Офицер передал по флоту приказ. Гротон услышал, как офицер связи в пункте управления дает указания отдельным кораблям. К этому времени смысл сказанного Гротоном дошел до тактика, и тот недоуменно переспросил:
   – Что?!
   – Вы разве не знакомы с простой истиной: «Лучшая оборона – это наступление»?
   – Нет.
   – В таком случае, зарубите себе это на носу, вы свидетель того самого случая. Если мы будем дожидаться, пока они развернуться для атаки, то, без сомнения, проиграем, так как не сможем сдержать их удар, да и во встречном бою нас ждет поражение – перевес то на их стороне. Но у нас есть преимущество во времени – несколько часов, до того, как их корабли выстроятся в боевые порядки. Мы можем ударить по фелкам прежде, чем они это сделают.
   – Но без обороны...
   – Поживем, увидим.
   В душе Гротон молился, чтобы у неприятеля не нашлось козырей побить его карты, столь смело брошенные на стол. Ставки в игре были серьезные: верное поражение против победы при вероятности пятьдесят процентов «за», – будь Гротон настоящим тактиком, он бы знал, как играть при тридцати или даже двадцати процентах удачного исхода боя.
   – А теперь вы вместе со мной последуете на флагманский корабль, – приказал Гротон офицеру.
   Лица штабных изобразили удивление. Как правило, командование флотом находилось глубоко в недрах базовой планеты, и если ход операции складывался не в их пользу, покидали поле боя, переместившись в другую точку пространства. Не удивительно, что они несли порой очень тяжелые потери!
   У Гротона не было времени подробно ознакомиться с характеристиками и устройством флагманского корабля. Это был вариант стандартного крейсера, с мощным вооружением и слабой маневренностью, способный, правда, развивать приличное ускорение и выдать хорошую скорость.
   Через три часа они преодолели уже половину пути от своей базы к вражескому планетоиду. Флот фелков продолжал выходить из доков, вокруг базы развернулась лишь половина кораблей.
   – Кораблям построиться в три клина, атаковать одновременно с трех направлений.
   Все было в точности исполнено. Неприятельский флот начал перестраиваться для отражения атаки.
   – Почему же они не атакуют нашу станцию? – спросил офицер.
   – А вы стали бы атаковать вражескую базу, если бы надо было спасть свою шкуру?
   – Шкуру?
   – Каркас. Хитиновый покров. Собственное достоинство.
   – А, да. Самосохранение.
   Офицер связи доложил:
   – Командование фелков передало сообщение командованию Королевы.
   – Это не ловушка?
   – Не думаю, – ответил тактик. – У фелков репутация честных воинов.
   – Давайте тогда выслушаем их. Может, они предпочитают переговоры.
   – Переговоры?
   – Вам разве никогда не приходилось торговаться с неприятелем, когда у вас не хватает сил для полной победы?
   – Торговаться?
   Гротон пожал плечами и обратил свой взор на коммуникационный экран. На него глядело двуглазое существо, в чем-то напоминавшее человека, правда лицо было несколько вогнутым. Неужели мы так безобразны? – спросил себя Гротон. Он уже привык к облику своих новообретенных сородичей.
   Командующий фелков говорил короткими свистками, складывая трубочкой дряблые губы, речь его синхронно переводилась.
   – Адмирал, я поражен вашей манерой ведения боя.
   Вести нормальный диалог не было никакой возможности, так временная задержка составляла около минуты – скорость света накладывала свои ограничения. Но к тому времени, когда станет возможен нормальный диалог, флот Королевы вплотную подойдет к их базе.
   – Я не ожидал подобной инициативы от вооруженных сил Королевы. Судя по той легкости, с которой вы меняете расстановку кораблей, я заключаю, что вы, адмирал, находитесь на одном из них. Это свидетельствует о вашем мужестве и дает вам тактическое преимущество над нами, так как у меня временная задержка при связи с кораблями много больше. Я уполномочен предложить вам высокое звание в нашем флоте, если вы согласитесь примкнуть к нам.
   Гротон застыл перед экраном, его ошеломила дерзость предложения адмирала фелков.
   – Он проигрывает – и предлагает врагу высокий чин в своем флоте!
   – Фелки никогда не теряются, – спокойно согласился офицер. – Кстати, так и погиб мой предшественник.
   – Он изменил Королеве?
   – Пытался. Королева обо всем узнала и отсекла ему голову. Миссия закончилась успешно.
   Гротон еще больше зауважал Королеву. По крайней мере, ей не надо было очень беспокоится о лояльности придворных. Учитывая, что, тем паче, почти все они – ее дети...
   Итак, нужно отвечать что-то фелкам, которые столь беспардонно пытаются его купить.
   – Хорошо. Передайте мое изображение, – скомандовал он. – И ничего больше. Посмотрим, что он предложит в качестве взятки королевскому Дрону.
   Через две минуты последовал ответ:
   – Так получилось, – просвистел адмирал фелков, – что в результате одной молниеносной и очень удачной операции мы захватили одну Королеву вашего вида. К несчастью, ее Дрон умер. Вот уже год она очень скучает, хотя мы и позволили ей иметь небольшую свиту из бесполых, вылупившихся из имевшихся у нее яиц. Думаю, ей долго не надоест достойный партнер, особенно, если она будет знать, что другого ей не видать. Насколько нам известно, Дрону не удается продержаться в фаворе у правящей Королевы больше, чем два-три года. В моих силах доставить вас к ней.
   Гротон вновь был удивлен. Неужели это существо ни перед чем не остановится? Память Дрона подтвердила, что фелки однажды захватили форпост Королевы, и она как раз находилась там. Королева, оказывается, не может родить себе Дрона – в этой культуре кровосмешение невозможно.
   Сознание Дрона настойчиво взывало к вниманию Гротона. Предложение, оказывается, было весьма соблазнительным, особенно для того, кому вскоре светила отставка с должности консорта. Теоретически Дрон мог жить столько же, сколько и Королева, ежели ему это позволят. Это составляло несколько десятков лет.
   Выходит, фелки не лгали – предложение было стоящим.
   – Сожалею, – ответил Гротон Дрону, затем обратился к офицеру, – передайте фелкам, пусть готовятся к обороне. Адмирал не променяет флагманский крейсер на будуар.
   Во время передачи сообщений офицер подошел и, немного замявшись, спросил:
   – Разрешите высказать свое мнение.
   – Разрешаю, если это не долго.
   – Я считал, что унизительно служить под командованием Дрона. Я ошибался.
   – Все мы делаем ошибки.
   Гротон был тронут, но не время было проявлять свои чувства. Операция еще не завершена. Гротон понял теперь, какую услугу оказал ему опыт, полученный в горячие деньки его преподавательской деятельности. Но тогда страдал он один, и удары приходились в основном по его самолюбию, сейчас же стоял вопрос о жизни и смерти тысяч живых существ.
   Из третьего сообщения следовало, что фелки не из тех, кто так быстро сдается.
   – Вы проявили достойную уважения верность своей Королеве. Но вы представляете себе, чего будет стоить ваша лояльность вашей цивилизации и другим технически развитым культурам? Вы же достаточно умны, и прекрасно знаете, что эта станция, как и другие в вашем проекте, принесут вред всем нам. Все, чего мы добиваемся, это право путешествия в космосе, но если станция заработает, то лишь один из тысячи сможет иметь это право. Кстати, ни мой, ни ваш вид не принадлежат к избранным. Почему же вы тогда действуете на руку разрушителю?
   Разрушитель! Внезапно смысл происходящего стал для Гротона очевиден. Он участвовал в установке станции разрушителя, возможно, той самой, которая уничтожила лучшие человеческие умы. Уничтожит, так события происходили за четырнадцать тысяч лет до этого. Его загадочное путешествие подошло к концу – на его глазах творилась галактическая история, один из ее переломных моментов. И он оказался по другую сторону баррикад. Так ли это? Опыт всей его человеческой жизни подсказывал, что нужно быть осторожным в суждениях. Ведь Королева имела все основания пойти на эту опасную и хлопотную затею, решив установить разрушитель, делающий невозможными пространственные прыжки и для ее цивилизации. Она, должно быть, хорошо все взвесила, прежде чем решилась на такой шаг.
   Но была еще одна, более насущная проблема – вражеский флот. Если он не уничтожит их, они уничтожат его, и тогда он ничего уже не сможет предпринять. А что, если изменить Королеве... но тогда станция обречена, а это может оказаться ошибкой.
   – Отошлите им послание, – решился он. – «ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПРЕДЛАГАЮ ОТСТУПИТЬ».
   Офицер бросился исполнять приказ, и вскоре вернулся, ожидая дальнейших распоряжений.
   – Вы считаете, что фелки отступят только потому, что вы их об этом попросили?
   – Мы вскоре это увидим.
   И они действительно увидели это через несколько минут. Корабли фелков затормозили, развернулись и направились к базе. Вскоре они уже входили в доки своего планетоида.
   – Военная хитрость! – прокомментировал офицер.
   – Вы же говорили, что фелки честны.
   Офицер смутился.
   Через некоторое время последний корабль вошел в док. Гротон приказал своему флоту отходить. Через три часа корабли Королевы были на безопасном расстоянии от планетоида фелков. Затем вражеская база исчезла.
   Волна гравитационных возмущений расшвыряла королевский флот, корабли разлетались, кувыркаясь, в разные стороны. Пространство стянулось в узел, лопнуло, и вновь все стало на свои места. Сомнений быть не могло – фелки отступили.
   – Они выскочат с другой стороны, поближе к станции разрушителя, – предположил офицер. – Они ведь не обещали, что не будут этого делать.
   Но фелки не вернулись. За двенадцать часов работы корабли установили мины, активизировали детонаторы и включили системы слежения. Эта область космоса была теперь неприступной. Все, вошедшее в этот район, хоть целый флот, будет превращено в плазму, если система минирования не получит закодированный дезактивирующий сигнал. В королевском флоте секретные коды, шифрующие сигнал, были известны только Королеве.
   Станция разрушителя была отстыкована от базового планетоида, и корабли установили ее в выбранном месте. Когда все было включено, вокруг станции образовалось мощное гравитационное поле, захватившее на стационарные орбиты спутники-мины, при том, что диаметр разрушителя составлял лишь две мили, а планетоида – две тысячи миль. Для этого уровня технологий такая задача была как детская игрушка – гравитацию можно было просто включать и выключать, как магнитное поле. Наверное, на время транспортировки на планетоиде во избежание повреждений станция хранилась при нулевой гравитации. Подумать только, знаменитый разрушитель, легенда для земных ученых, был для Королевы лишь станцией, с установкой которой возникают проблемы!..
   Затем был включен сигнал, и Гротон знал, что теперь он мчится, заполняя своим излучением сферу с радиусом, увеличивающимся со скоростью света. Любой планетоид, попавший в эту сферу, никогда уже из нее не выберется, а уж шесть мин довершат дело, если кто-то умудрится подойти слишком близко.
   – Разрешите задать вопрос.
   Гротон уже научился различать интонации. Это было что-то очень важное для офицера.
   – Разрешаю.
   – Почему вы решили, что фелки отступят по вашему требованию? Я не заметил в вашей с ними беседе ничего такого, что указывало бы на эту возможность, – он на секунду замолчал. – Понимаете, я хочу набраться опыта, а вы завершили операцию, не потеряв ни одного корабля, в то время, как я точно потерпел бы поражение.
   Гротон не очень то жаждал отвечать на этот вопрос, но офицер был серьезен, и надо было все-таки ему растолковать.
   – Поставьте себя на место адмирала фелков, – ему показалось, что он нашел слова, понятные офицеру.
   – Перейти на сторону фелков?
   М-да...
   – Нет, я хочу сказать, представьте себе следующую ситуацию: вы совершаете межпространственный прыжок и рассчитываете с ходу начать атаку. Выныриваете, а вражеский флот, пусть меньше вашего по численности, атакует. Что бы вы предприняли?
   Офицер задумался, такое упражнение явно было ему внове.
   – Я бы подождал развития событий, – наконец сказал он. И попытался бы выяснить, какое же преимущество у противника, раз он так смел.
   – Совершенно верно. А если противник так быстро и уверенно перестраивает свои порядки, что вы вскоре оказываетесь в невыгодном положении, несмотря на численное преимущество?
   Тактик вновь задумался.
   – Я бы попытался завербовать адмирала...
   И тут его осенило – средняя рука поднялась, центральный глаз заморгал.
   – Именно это и пытались сделать фелки!
   – Правильно. А если не удалось купить адмирала?
   – Тогда пришлось бы честно вести переговоры. – Он опять задумался, пытаясь привести свои мысли в порядок, опираясь на только что виденное. – Я бы призвал его подумать о благе своей цивилизации, постарался бы убедить его в том, что у нас общие проблемы. Но делал бы это осторожно, чтобы не ущемить его самолюбие.
   – А если он согласится рассмотреть ваше предложение? – Если мое положение будет уже безнадежно плохим, то мне придется оставить решение за ним. Может, их адмирал передумает, проанализировав ситуацию самостоятельно, – он опять взглянул на Гротона. – Могу ли я...
   – Не надо больше вопросов. Возможно, вы и сами сообразите, каким будет мое решение.
   Офицер замолчал, он понял Гротона. Гарольд надеялся, что эти умственные усилия пойдут тактику на пользу, и в будущем из него получится командующий получше тех, что были до него. Ведь за несколько часов он узнал так много.
   Но каким же должно быть его решение? У него был шанс изменить историю и, может, дать своему виду – человеку – свободу космических путешествий. Происходящее походило чем-то на сон или видение, но, с другой стороны, все было так реально. Теперь он понимал, почему Иво не хотел признавать свои приключения в Тире плодом воображения. Казалось, что тело, оставшееся в реальном мире, было подделкой, манекеном, а истинно реальные события происходили здесь.
   Может, ему следует взорвать станцию разрушителя, вместо того, чтобы лишить тысячи цивилизаций возможности путешествия в космосе, кроме одной – создавшей разрушитель? Ему не стоит ничего дать сейчас по станции залп орудий флагманского корабля, и, если даже станция не будет разрушена полностью, электроника точно выйдет из строя. Какое право имеет Королева распоряжаться судьбами многих цивилизаций, находящихся в этом секторе галактики?
   Гротон не решился что-то предпринять, информации было явно маловато. Если позволять руководить собой предрассудкам и предвзятости, то катастрофа неизбежна. А о соображениях Королевы нужно спросить у нее самой.
   Она уже ждала его.
   – Дрон, это выше всяких похвал. Я уж думала, нам придется отступить, прыгнув на одну из подготовленных позиций, и, может, пришлось бы даже бросить тебя, но ты удивил всех – одержал победу. Что на тебя нашло?
   Гротон попытался сказать: «Иногда даже червяк проявляет себя», но вместо этого получилось:
   – Приходит время, и кольцевой червь совершает круговые движения.
   – По-моему, ты это наглядно продемонстрировал. Было бы неразумно на этом этапе заводить нового Дрона, – сказала она. – Иди ко мне, моя драгоценность.
   Поняв ее намерения, Гротон попытался было упираться. Тело было чужим, но в душе он был человеком – Гарольдом Гротоном, верным супругом, не допускающим и мысли об измене. Как же он будет смотреть в глаза Беатрикс, если...
   Но тело Дрона уже приближалось к своей заветной цели. Королева была госпожой, в этом обществе она была едина в двух лицах. Она и жена, и монарх – одна обязанность неотделима от другой.
   Рефлексы Дрона сработали безотказно, все происходило без участия сознания. Гротону оставалось только наблюдать, повлиять на ход событий он уже не мог.
   Из выроста над центральной ногой выдвинулся орган, предназначение которого не вызывало сомнений. Его руки и ноги потянулись к ней, он обнял ее, занял соответствующую позу и начался интимный акт.
   Длилось все очень долго, оплодотворены несколько дюжин яиц, после чего обессилевший Дрон уснул.
   Когда он проснулся, Гротон почувствовал себя несколько уставшим, но тело контролировал полностью. Слово насилие обрело смысл, неведомый никому на Земле.
   – Дрон, – послышался голос Королевы.
   И он опять со всех ног мчался к своей хозяйке. Гротон мог управлять телом лишь настолько, насколько ему позволяли – ослушаться прямого приказа он не мог.
   – Приготовь меня, – сказала она.
   Ничего не изменилось.
   – А зачем нужен разрушитель? – спросил он, не прерывая работы. Хорошо хоть такой уровень общения был доступен.
   – Хорвен знает, – ответила она. – Может, мне послать тебя вместо себя? И затем, в своей обычной манере, немедленно приняла решение: – Да, приготовься, поешь и ступай. Мне нужно отложить яйца.
   Он беспрекословно выполнил ее приказ. Расчесал свой мех, увы, не такой красивый, как у нее, и отправился полакомиться королевским нектаром.
   Кто же этот Хорвен? Дрон никогда не отличался особым любопытством и обладал очень скудными познаниями в этом вопросе. Хорвен был представителем высокоразвитой цивилизации – эта цивилизация считала ниже своего достоинства не то что торговать с другими, но даже просто общаться. Но все же один из них жил в этом планетоиде.
   Гротон еще порылся в памяти Дрона. За все время Королева только три раза спускалась в недра планетоида, где находилась обитель Хорвена, и каждый раз это происходило после установки станции разрушителя. По ее возвращению начинался цикл трансформаций, затем прыжок, и они прибывали в новое место и устанавливали новый разрушитель. Может, она докладывала о ходе работ? Получала приказы?
   Для Дрона это было просто немыслимо. Королева ни к одному существу не пойдет на поклон.
   Зачем же нужны тогда эти регулярные визиты? О чем говорят между собой Королева и этот таинственный Хорвен? Это и предстояло выяснить.
   Королева усадила его в кабину лифта, причем сделала это почти любовно.
   – Не задерживайся, самчик мой.
   Стенки капсулы были прозрачны, вогнутые стенки искажали образы наружного мира.
   Капсула на впечатляющей скорости неслась вниз. Полированные металлические стены верхних уровней сменил унылый камень. Иногда казалось, что движение проходит по естественным пещерам, а порой, когда стены подходили очень близко, возникало ощущение движения сквозь тоннель. Однажды сверкнул яркий свет – словно мелькнули врата ада. Ясно одно – Хорвен любил уединение. О чем же с ним говорить? Гротон не имел об этом ни малейшего понятия.
   По крайней мере одно ясно, после этого визита он останется невредимым. Какие бы тут ни были делишки у одной цивилизации с другой, для здоровья это не опасно. Но все равно, разум Дрона дрожал от страха.
   Имел ли он право так жестко обходиться с чужим телом? Он ведь управлял им и управлял безжалостно. Что бы почувствовал он, если бы в его, человеческое тело вселился чуждый интеллект и принялся бы распоряжаться в мозгу по своему усмотрению?
   – Думаю, это временное явление, – сказал он Дрону. – Когда я закончу свои дела здесь, ты получишь свое тело назад.
   Гротона захлестнула волна ужаса и отчаяния Дрона, столь сильных эмоций Дрон не проявлял никогда раньше.
   Капсула остановилась прежде, чем он успел выяснить причину столь бурной реакции на свое заявление. Боковая панель отъехала, и кабина наклонилась, приглашая его выйти.
   Гротон осмотрелся. Он стоял на круглой платформе посередине просторного зала. Перед ним возвышалась фигура в свободном балахоне, напоминающая очертаниями человека. Но голова существа была нечеловеческой – Гротон не мог бы точно описать ее, словно его три глаза не могли точно на ней сфокусироваться. Если бы это даже удалось сделать, Гротон был уверен, что увидел бы совершенно чуждое лицо, настолько чуждое, что даже его воображение бессильно было хоть немного представить этот образ. Он пытался разглядеть фигуру, закрывая то один, то два глаза, но каждый раз, когда он пытался это сделать, зрительные рефлексы отключались, и он смотрел куда-то мимо. Это было похоже на то, как он пытался (еще будучи человеком) рассмотреть предмет в темноте – боковое зрение помогало лучше, чем прямой взгляд.
   – Добро пожаловать, Гарольд, – обратилось существо.
   Голос, как и внешний вид, не поддавался определению, возможно, общение происходило телепатически.
   – Я не уверен, что я...
   Хорвен благодушно взмахнул расплывчатой конечностью и прервал его:
   – Конечно, мы знаем тебя, Гарольд. Мы понимаем, что тебе было нелегко. Ты единственный землянин в нашем предприятии, и тебе пришлось проявить особое мужество.
   Гротон не мог взять в толк, о каком же мужестве идет речь, да и вообще, такого развития событий он ожидал меньше всего.
   – Вы знаете, кто я и откуда?
   – Ты пришел из будущего, около ста миллионов лет, время Третьего Вторжения. У нас много добровольцев из этого периода, так как культурным эпохам лучше видна историческая перспектива галактической цивилизации.
   – А я думал, что я посланник Королевы, ведь у меня тело ее консорта.
   – Значит, так оно и есть, – ответил Хорвен, будто только что заметил это. – Это означает, что еще одна станция установлена и активизирована, и нам пора двигаться к месту установки следующей. Я начну цикл.
   – Так это вы управляете сжатием? Я думал Королева...
   – Коль скоро станция запущена, цивилизации среднего уровня не смогут настроиться на прием Странника, – терпеливо объяснил Хорвен. – Но необходимо, чтобы несколько сот обитателей станции прошли деструкцию, а это означает, что на них должен воздействовать Странник. Я проведу их к нему.
   Конечно же! Иво говорил о том, что разрушитель блокирует основной макронный диапазон и для существа с обычным интеллектом невозможно получить доступ к межгалактическому знанию. Но Иво все устроил для их экипажа, а Хорвен...
   – Так вы и есть один-из-тысячи! – воскликнул Гротон. – Тот вид, у которого иммунитет к разрушителю!
   Хорвен надел шлем, удивительно похожий на шлем земного макроскопа и прикоснулся к панели управления.
   – Будет несколько смен, – сказал он. – Это потребует некоторого времени, но занята будет только часть моего интеллекта. Так что можете задавать вопросы.
   Значит, рабочие Королевы выстроятся в очередь, и Хорвен проведет их к Страннику, точно так же, как Иво проводил их – его, Беатрикс и Афру – мимо затаившегося разрушителя. Но Хорвен должен будет проводить их дюжинами за раз!
   – Вы, вы построили разрушитель!
   – Мы – в союзе с другими цивилизациями – спроектировали его, – признал Хорвен. – Но сами мы не можем ни построить, ни установить станцию.
   – Зачем вы сделали это? Почему вы считаете, что только у вас есть право на космические путешествия?
   – Так должно быть.
   Внутри шлема забегали огоньки. Гротон попытался разобраться в переплетениях соединений. Один кабель к макроскопу, разумеется, и жгут линий уходит наверх...
   – Подождите! Мне нужно успеть наверх, прежде, чем начнется цикл.
   Смены-то будут, но если он не успеет к последней, то это конец для него.
   – Зачем? Твоя судьба – с нами.
   – То есть? – Гротон замешкался.
   – Мы положили груз на одну чашу весов – установить разрушитель, отняв у многих возможность путешествовать в пространстве. Необходимо сбалансировать весы – иначе задача будет выполнена наполовину. Меня здесь сейчас подменят, а мы с тобой отправимся к Хорву.
   – И мне тоже придется примкнуть к этой стороне? Даже если я не уверен, что согласен с позицией этой стороны?
   – Извини меня за такую оплошность, – сказал Хорвен. – Я совсем забыл, что ты недостаточно информирован, так как твоя цивилизация появилась через многие миллионы лет после исчезновения моей.
   – Странник однажды разрушил цивилизацию в нашей галактике и, по-видимому, делал это неоднократно. Мощь Странника слишком велика для юных цивилизаций, он лишь дает простор их варварству и инстинкту насилия. Поэтому мы, Вторая Цивилизация, поднявшаяся из руин первой, должны были возвести линию обороны к началу Второго Вторжения. Только мы, те кому чуждо насилие, можем путешествовать от звезды к звезде, не подвергая опасности судьбу цивилизации. Только так нам удастся сохранить ее до конца Вторжения.
   Наконец-то, все становилось на свои места. Сейчас он вспомнил фрагмент – истории? – который он то ли слышал, то ли прочел когда-то, дополнявший объяснения Хорвена.
   – Разрушитель убивает только злые умы?