Энтони Пирс. Ночная кобылка

   — Я сосредоточивался только на том, чтобы держать шаг! — ответил конь. — Я все время боялся, что споткнусь или сделаю какой-то промах, и тогда мне была бы крышка!
   Они вступили на широкую равнину, которая вся была залита приглушенным лунным светом и по которой так удобно было скакать. Аймбри наслаждалась бешеной скачкой и чувствовала, что дневному коню тоже приятно мчаться во весь опор, поскольку лошадь ведь и создана для того, чтобы бегать. Аймбри на минуту отвлеклась, представив себе, что было бы, если бы плохие сны доставляли, скажем, драконы. И тут же содрогнулась, решив, что это дело все-таки лучше препоручить ночным кобылкам.
   Впереди, облитое лунным светом, обозначилось что-то, похожее на летящую низко над землей тучку. Нижняя ее часть была плоская, а верх какой-то бугристый. Силуэт надвигался прямо на них.
   Аймбри быстро дематериализовалась, защищая себя и своего седока от грозящей опасности. — Прячься быстрее, не стой! — крикнула она дневному коню.
   Но внезапно изнутри тучки раздался знакомый голос: — Аймбри! Хамелеон! Это я — голем Гранди!
   Да, это действительно был Гранди. Аймбри снова материализовалась. — Что ты тут делаешь? — удивленно спросила она. — Ты же должен был охранять замок волшебника Хамфри, пока Горгоны тоже нет дома.
   — Суровая необходимость заставила меня сделать это! — воскликнул Гранди. — Мне пришлось воспользоваться одной из бутылочек Хамфри, чтобы вызвать летающий ковер и лететь прямо сюда. А вы действительно передвигаетесь очень быстро! Но я тоже так быстро мчался по ночи, что куски туч остались на моей одежде. Хорошо, что я успел перехватить вас тут!
   — Почему хорошо? — спросила Хамелеон.
   Неожиданно голем посерьезнел: — Знаете, вам нужно все узнать сразу перед тем, как...
   — Что с тобой? — спросила Аймбри, проникая в мозг голема. — Что случилось? — Тут внезапно кобылка почувствовала, что в голове голема крутится какой-то вихрь. Гранди выставлял себя сейчас в самом невыгодном свете!
   — Я должен рассказать вам про доброго волшебника. Мне удалось наладить это самое волшебное зеркало. Мне пришлось истратить на это одно заклятье. В принципе, это дело можно было сделать и раньше, но все было как-то не до того. Зато теперь у нас появилась хорошая связь. Так вот, я нашел подобное заклинание в книге, которую оставила мне Горгона на случай, если придется пускать в ход волшебство — и попытался наладить это зеркало, а потом...
   — Жители Мандении уже успели предпринять атаку? — обеспокоенно спросила Хамелеон.
   — Нет, не совсем так. Нет, скорее, да. Важно только правильно назвать вещи своими именами. С ним все кончено.
   — Что? — обеспокоенность Хамелеон теперь передалась Аймбри, — ты хочешь сказать, что Добрый Волшебник Хамфри покинул свое прибежище внутри Баобаба?
   — Нет, он все еще там. Но не так, как прежде!
   — Но я ничего не...
   — Хамфри теперь тоже больше не король! — крикнул Гранди.
   — Не может этого быть! — воскликнула пораженная Хамелеон. — Ведь прошло так мало времени!
   — И все-таки с ним случилось то же самое, что и с другими. Безумие охватило и его. Теперь очередь Бинка становиться королем. Вот потому-то я так и мчался, чтобы перехватить вас, пока жители Мандении не добрались до Баобаба и не выпустили наружу все заклятья Хамфри или, чего доброго, не использовали их против нас!
   Хамелеон в ужасе схватилась за голову: — Так скоро! Я так же, как и Айрин, не успею даже почувствовать присутствия мужа!
   — Бинк может воспользоваться этим летающим ковром, — предложил Гранди, — ведь ему надо сразу же отправляться в замок Ругна, где его уже ожидают!
   — О нет, — возразила Хамелеон, — Бинк ничего не смыслит в управлении государством. Его надо хорошенько подготовить ко вступлению на трон!
   — На это нет уже времени! Утром жители Мандении будут уже там, а сейчас они как раз находятся на полпути!
   — Аймбри и я доставим его назад, — решительно сказала Хамелеон, — по дороге мы как раз все ему растолкуем. Не беспокойся, мы посвятим его во все события, которые произошли за время его отсутствия в Ксанте. Я думаю, что к тому времени, когда мы прибудем в замок, он уже будет знать все!
   Гранди задумчиво покачал головой: — Теперь ты королева, тебе лучше знать. Но если к тому времени, как люди из Мандении окажутся у стен Ругна, у Ксанта все еще не будет короля...
   — У Ксанта будет король! — отрубила Хамелеон.
   — Посмотрим! — пробормотал голем.

Глава 10
Волшебные фокусы

   Предсказание волшебника Хамфри относительно времени, в которое Бинк возвратится в Ксант из Мандении, оказалось поразительно точным. Рано поутру Бинк и кентавр Арнольд выехали из враждебной им теперь Мандении. Хамелеон бросилась обнимать мужа, а Аймбри, дневной конь и кентавр обменивались в это время многозначительными взглядами. Гранди снова оказался там и бойко подавал различные советы.
   — О, ты как раз в том самом образе, в котором нравишься мне больше всего, Дия! — заметил Бинк, поцеловав жену. Должно быть, в юности он был очень силен, да и сейчас у него была весьма внушительная фигура. Теперь Аймбри припомнила Бинка — как-то раньше она доставила ему пару плохих снов.
   — Дия? — непонимающе спросил Гранди.
   Бинк улыбнулся, еще раз подтверждая то, что Хамелеон уже успела рассказать остальным.
   — Моя переменчивая женушка имеет в запасе и три имени — по одному на каждый свой образ. Дия — для обычного состояния, когда все в ней сбалансировано. Я не знаю, почему я тогда обратил на нее внимание! — и он снова поцеловал жену.
   Арнольд был пожилым кентавром в очках, который казался в этом лесу чужеродным элементом. По профессии, да и по складу ума он был типичным архивариусом, как и его друг Икебод — оба они терпеливо заполняли книгами и свитками сумрачные залы. Для чего они это делали, никто не понимал. Но при этом Арнольд был еще и волшебником, однако его талант проявлялся только когда он находился где-нибудь за пределами Ксанта, пусть даже во враждебной Мандении. Надо сказать, что Арнольд сильно облегчал своей деятельностью любые контакты — от научных до торговых — между Ксантом и заграницей. Но внутри Ксанта магия Арнольда уже не действовала, и потому-то кентавр не был так широко известен у себя на родине. В этом смысле он напоминал Бинка, и поэтому, наверное, они предпочитали путешествовать вдвоем.
   — Можно поинтересоваться, чем мы обязаны столь торжественной встрече? — витиевато спросил Арнольд. — А мы-то собирались проспать весь остаток ночи прямо тут, на первой полоске земли Ксанта, и затем в течение двух дней достичь Северной деревни.
   — Ха, — воскликнул Гранди, — теперь нет уже...
   — Пожалуйста, — перебила Хамелеон голема, — я сама должна все рассказать ему!
   — Но ведь сам Хамфри поручил мне рассказать ему все без утайки! — возразил Гранди.
   Кентавр снова вежливо вмешался:
   — Можно, я предложу своего рода компромисс? Пусть этот голем сделает заявление, которое ему поручено, а потом Хамелеон расскажет остальное, как она хотела бы это изложить сама!
   Хамелеон миролюбиво улыбнулась:
   — Что ж, можно сделать и так!
   — Хорошо, я тоже согласен, — проворчал Гранди. — Так вот: Бинк — теперь ты наш король. Теперь тебе срочно нужно отправляться в замок Ругна. Ты можешь воспользоваться волшебным летающим ковром — он домчит тебя за час!
   — Король! — воскликнул Бинк. — А что же случилось с королем Трентом? Я ведь не прямой наследник королевского трона Ксанта!
   — Король Трент болен, — проговорила Хамелеон.
   — Но в таком случае власть должна перейти к нашему сыну Дору! — живо возразил Бинк.
   — Дор тоже болен, — вежливо ответила Хамелеон.
   Бинк замолчал, лицо его стала заливать мертвенная бледность:
   — В каком смысле болен?
   — Он слишком болен для того, чтобы быть королем, — последовал ответ, — это какое-то заклятье, которое мы никак не можем снять, потому что не нашли противозаклятья!
   — Ну тогда ведь волшебник Хамфри может помочь! — воскликнул Бинк и тут же осекся, увидев печальное выражение лица жены. — Как, и Хамфри тоже? То же самое заклятье?
   — И Повелитель Зомби тоже. Но Хамфри успел нам рассказать, что ты, оказывается, тоже волшебник, которого обычная магия не берет, и что у тебя самая лучшая возможность разорвать наконец цепь из теряемых нами королей, хотя он и выражал беспокойство, что это, возможно, у тебя не получится. Но все равно — ты должен стать королем и остановить людей из Мандении!
   — Людей из Мандении? Каких?
   — Новая волна покорителей Ксанта, — вставил Гранди.
   Бинк невесело рассмеялся:
   — Да, и в самом деле у меня тут, оказывается, полно работы. Интересно, сможет ли этот летающий ковер выдержать двоих? Мы, Хамелеон, могли бы с тобой...
   — Нет, — вмешался Гранди, — двоих ковер не выдержит, это одноместная конструкция. К тому же мы не можем тратить целых два дня на путешествие в Северную Деревню или куда ты там собирался. Ты можешь отправиться туда только в том случае, если люди из Мандении захватят замок Ругна. К тому же главного моста через Провал все равно больше нет, а захватчики из Мандении теперь повсюду, а еще...
   — Но одного тебя я не отпущу! — решительно проговорила Хамелеон, начиная злиться. Сейчас она не была так привлекательна, чтобы заставить окружающих постоянно прислушиваться к ее мнению. — Я потеряла сына сразу же после того, как он женился. Я не хочу, чтобы это случилось еще и с тобой.
   — Но ведь у Ксанта должен быть король, — проговорил Бинк. — И хотя я вообще ничего не смыслю в том, что надлежит делать королю, я все-таки постараюсь как можно добросовестнее выполнить возложенную на меня задачу. Как еще я могу добраться до места за короткое время?
   — Так ведь Аймбри сможет доставить тебя, — неожиданно нашлась Хамелеон. — Аймбри — наша ночная кобылка, к утру ты уже будешь на месте, а по дороге она расскажет тебе все, что тебе нужно знать и даже поможет тебе решить кое-какие проблемы. Ты приедешь в замок и уже будешь готов приступить к своим обязанностям.
   — Я думаю, что это не очень хороший вариант, — сказал Бинк, — но, Хамелеон, я всецело полагаюсь на твою интуицию. У меня был еще способ повстречаться с тобой, только мысленно.
   — Как и у меня, — смело ответила Хамелеон, — а к тому времени, когда мы снова с тобой встретимся, я буду выглядеть намного безобразнее, чем сейчас.
   — Для меня ты никогда не безобразна! — вежливо сказал Бинк. Но было видно, что он разочарован. Еще бы — ведь он провел много времени вдали от дома, давно не видел жену, должен был соответствующим образом с ней пообщаться, а теперь, оказывается, они должны путешествовать раздельно.
   — Поезжай с Аймбри, — снова повторила Хамелеон, — а мы, остальные, доберемся до места своим ходом.
   Они снова обнялись.
   — А вы будете путешествовать в безопасности? — поинтересовался Бинк, уже направляясь к Аймбри.
   — О да, — ответил Гранди. — Уж дневной-то конь знает точно, как подальше держаться от жителей Мандении, а у меня с собой на случай разных непредвиденных обстоятельств будет летающий ковер. Я сам поеду на Арнольде и постараюсь за всем проследить.
   — Звучит логично, — как-то криво усмехнулся Арнольд.
   — Я уже обо всем позаботился еще до того, как прилетел сюда, — не унимался голем. — Потому что ты, Арнольд, должен стать королем после Бинка.
   Хамелеон сразу нахмурилась:
   — Гранди, у себя особо утонченные манеры и правила хорошего тона.
   — Я это знаю! — отрезал Гранди.
   Бинк тем временем взобрался на спину Аймбри и попрощался с женой. По тому, с какой сноровкой Бинк забрался ей на спину, Аймбри с уверенностью могла сказать, что у него был достаточно большой опыт верховой езды, в отличие от его супруги. Очевидно, это кентавры внесли сюда свою лепту. Бинку неоднократно приходилось путешествовать в Мандению, там он, возможно, езживал и на манденийских лошадях.
   Аймбри явила на прощание перед всеми сценку, которая ярко изображала их расставание — пожилой кентавр вез на себе неугомонного голема, а печальная женщина ехала на спине дневного коня. Это было сделано на всякий случай и специально для Арнольда — ведь, как уже заранее было известно, кентавр должен был после Бинка занять королевский престол Ксанта, и необходимо было и его посвятить во все детали произошедших событий. К тому же кентавру теперь нужно было тоже назначить себе преемника, иначе вся власть в случае какой-либо накладки перешла бы к Совету Старейшин.
   Аймбри держала путь к ближайшей тыквенной грядке.
   — Так что там насчет брака моего сына Дора? — начал беседу Бинк.
   Аймбри в ответ явила сценку, которая во всех подробностях изображала бракосочетание Айрин и Дора на кладбище зомби. Одновременно ночная кобылка поведала о печальной судьбе короля Трента. Сценка была настолько яркой и впечатляющей, что король Бинк даже не заметил, как они проникли внутрь одной из тыкв и шли по местности, где создаются разнообразные сны. К тому времени, как они вынырнули из другой гигантской тыквы в окрестностях замка Ругна, Бинк был уже посвящен практически во все то, что произошло в Ксанте за время его отсутствия.
   — Какая великолепная ты лошадь, Аймбри! — воскликнул Бинк, завидев шпили замка. Они успели вовремя — занимался рассвет. Если бы рассвет наступил в то время, пока они скакали в тыкве, то им пришлось бы целый день находиться в мире ночи, дожидаясь наступления темноты. Ведь, как и прежде, волшебные свойства Аймбри имели силу лишь ночью.
   Они въехали в замок. Их встретила королева Ирис.
   — Слава Богу, что вы благополучно добрались до места, Бинк! А мы буквально только что обнаружили, что с королем Хамфри тоже случилось ужасное несчастье. Вы...
   — Я теперь король! — сказал Бинк с удивительной решительностью. Он добросовестно впитал все, что поведала ему Аймбри, и теперь весьма рационально использовал переданную ему информацию. Раньше на Бинка в Ксанте мало кто обращал внимание — ведь он не был волшебником, а потому был обойден общественным вниманием, и, как оказывается, совершенно напрасно. Аймбри чувствовала, что даже Хамелеон, Гранди и дневной конь не возлагали на Бинка далеко идущих надежд, но теперь стало очевидно, что он еще покажет себя. Век последних королей Ксанта был не долог, но в период кризиса каждый из них выказал вполне достаточно находчивости и благоразумия. Но сколько же суждено было продолжаться этому кошмару, когда какое-то непонятное заклятье с завидным постоянством уносило все новых и новых королей волшебной страны?
   Все они прошли в зал, где находились теперь уже бывшие короли Ксанта. Теперь этот зал служил пристанищем Повелителю Зомби и волшебнику Хамфри. Хамфри, очевидно, доставили сюда Чем и Чет, которые специально для этого побывали у Баобаба.
   Королева Айрин находилась возле своего мужа. Заслышав шаги, она подняла глаза.
   — Бинк! — воскликнула она и, порывисто вскочив, подбежала к нему. — Ты уже знаешь, что он, то есть мы...
   Бинк обнял ее:
   — Кобылка Аймбри мне все уже рассказала. Я вас поздравляю! Мне только очень жаль, что у вас было так мало времени друг для друга!
   — У нас вообще не было этого времени! — воскликнула Айрин, громко всхлипывая. — Государственные дела целиком им завладели. А потом его заколдовали!
   Глаза ее стали затуманиваться слезами, и королева отвернулась туда, где стояла кровать мужа.
   — Мы все равно разузнаем, каким должно быть противозаклятье, — ободряюще сказал Бинк.
   — Они говорят, что ты... Что с тобой подобное не может случиться, — успокоила его Айрин сквозь слезы.
   — Кажется, моя тайна ни для кого тут больше тайна. Твой отец был осведомлен об этом. Вероятно, потому-то он и поручал мне разбираться в особых ситуациях, где волшебство играло далеко не последнюю роль. Но я должен признаться, что я не так уж и неуязвим — жители Мандении представляют для меня такую же опасность, как и для любого их вас. Но, может быть, мне удастся справиться с тем неуловимым противником, который умудрился вывести из строя уже четырех королей. А сейчас я должен сразу отправиться к Баобабу и попытаться воспользоваться теми фокусами и разными магическими причиндалами, которые там оставил Хамфри. Я попытаюсь остановить волну захватчиков из Мандении.
   — Тебя уже успели превосходно обо всем информировать, — заметила королева Ирис.
   — Да. Но только человек, который обладает складом ума, подобным моему, может использовать те заклятья, которые оставил Хамфри. Только эти заклинания способны сейчас остановить карфагенян. То, что Хамфри все-таки заколдовали, указывает на то, что это случилось до того, как он успел пустить эти заклинания в ход. Но ничего, я сам воспользуюсь наследством Хамфри и заставлю врага показать мне свое лицо. Его волшебство не подействует на меня, я уверен, но зато он выдаст себя. Вот почему Хамфри предполагал, что я смогу разорвать цепь теряемых нами королей. Но это если только сами жители Мандении не доберутся до меня.
   — В таком случае тебя ожидает одно из двух — победа или смерть! — воскликнула Айрин.
   — Да, конечно! Вот потому-то волшебник Хамфри не смог определить, что ждет меня в будущем. То, что я обладаю противоволшебной силой, не дает волшебнику предвидеть мое будущее. А поскольку люди из Мандении тоже не имеют к волшебству никакого отношения, то невозможно определить, что они сделают со мной, попадись я им в руки! — Бинк помолчал немного и сказал в раздумье: — А вообще странно, что Хамфри, самый умный из всех известных мне людей, помешался от какогото несчастного заклинания, тогда как жители Мандении не успели тронуть его даже пальцем.
   — Он предвидел, что это случится, — сообщила Аймбри, — но все повторял, что упустил из виду нечто важное, возможно, потому, что не смог предвидеть даже свое собственное будущее.
   Говоря все это, Аймбри вспомнила, что нарушает данное волшебнику обещание не разглашать подробностей его падения, которые он считал позорными, хотя Аймбри ничего позорного не могла в этом усмотреть. Очевидно, тайный враг специально выждал момент, пока Хамфри останется один, а затем нанес свой коварный удар. Аймбри вполне справедливо полагала, что позор в данном случае лежит не на старике Хамфри, а на подлом предателе.
   — Отвези меня на то место! — сказал Бинк ночной кобылке. — А остальные должны объявить повсюду, что я нахожусь у Баобаба в одиночестве. Я хочу, чтобы замаскировавшийся враг тоже узнал эту новость. — Тут Бинк поглядел на заколдованного сына, который недвижимо лежал на кровати. — Я отомщу за тебя, Дор. Я обещаю тебе! И за всех тех, кто честно исполнил свой долг. Этот враг все равно где-нибудь просчитается! — при этом Бинк демонстративно притронулся к рукояти висевшего у него на поясе меча.
   Аймбри совсем не думала, что Бинк жестокий человек, но, глядя на его решительное лицо, она ясно поняла, что слова нового короля — не пустой звук, и он сделает все, чтобы выполнить свое обещание.
   Аймбри доставила Бинка к месту, где рос Баобаб. Кентавр Чем была уже там, охраняя все то, что оставил внутри ствола могучего дерева старина Хамфри. Все вещи казались нетронутыми, все вроде было на своих местах.
   — При каких обстоятельствах его обнаружили? — поинтересовался Бинк.
   — Он сидел на полу и держал в руках вот эту бутыль, — объяснила Чем, поднимая маленький красный сосудик, — он должно быть расставлял все в определенном порядке, когда...
   — Спасибо тебе, — проговорил Бинк и взял бутылочку в руки, — сейчас ты можешь скакать в замок Ругна, ты свободна. Хотя постой, погоди минутку. — Бинк откупорил бутылку.
   Из бутылочки сразу же вырвался красный пар.
   — Всадник! — раздался встревоженный голос старого волшебника. Пар сразу же рассеялся в воздухе, и голос Хамфри затих.
   — Он запечатал в бутылку свой собственный голос! — воскликнула Чем.
   — Теперь мы знаем, кто его заколдовал, — проговорил спокойно Бинк, — это тот самый Всадник. Хамфри ведь обещал нам сказать, кто это сделает, и он сдержал свое обещание — как раз перед тем, как тоже потерять разум.
   — Остерегайтесь Всадника! — вспомнила Аймбри. — Он и раньше предупреждал об этом.
   — Все указывает на то, что Всадник находится где-то поблизости, — рассудил король Бинк. — Это как раз то, что мне нужно. Когда я останусь один, он непременно заявится ко мне. — Он поманил к себе Чем. — Хамфри сдержал свое обещание. Он дал нам ключ к разгадке тайны. Скорее оповести об этом остальных. Я думаю, что мы на пороге разрешения загадки и разрыва этой цепи. По крайней мере, мы теперь знаем, что означали оба пророчества. Теперь мы знаем, кого и почему мы должны обезвредить.
   — Не нравится мне все это, — сказала Чем, но повиновалась приказу. Она поскакала в замок Ругна.
   — Я помню ее еще жеребенком, — сказал Бинк. — Маленькое, но не по годам умное создание, всегда в мыслях рисовала карты окружающей местности. А сейчас она выглядит такой очаровательной девушкой! — Бинк повернулся к Аймбри. — Когда я сказал, что останусь один, я совсем забыл про тебя. Я думаю, что ты не станешь возражать, если я попрошу тебя остаться здесь, со мной, хотя, насколько я знаю, ты боишься Всадника.
   — Я не боюсь Всадника! — возразила Аймбри. — Это дневной конь боится его как огня. Если этот ужасный человек только посмеет приблизиться ко мне, я поставлю своим копытом на его черепе такую отметку, что она останется там до конца его дней!
   — Неплохо звучит, — одобрил король с улыбкой, — но все-таки будет лучше, если ты препоручишь его мне, поскольку он, как мне кажется, не житель Мандении, а потому ты можешь быть уязвимой для его волшебных чар. Как он выглядит?
   Аймбри явила перед Бинком сценку, в которой постаралась изобразить Всадника с максимальной точностью. Теперь Аймбри просто тряслась от ярости: ну конечно же, этот человек не из Мандении! Он специально ее обманывал, чтобы Аймбри не узнала, какую именно угрозу Всадник представляет для Ксанта. А она позволила одурачить себя с такой легкостью! Это было похоже на то глупое упущение, которое совершил Хамфри, ставшее его фатальной ошибкой.
   — Все это очень хорошо, Аймбри. У тебя прямо талант к этому. Если бы ты не была ночной кобылкой, то тогда у тебя были бы еще такие таланты, как умение являть сценки и дематериализоваться в ночное время. Но, насколько я понимаю, эти черты часть твоей сущности, а не природные таланты. — Бинк покачал головой. — Вообще-то волшебство достаточно смешная вещь, я в него никогда по-настоящему серьезно не верил. Ты знаешь, чем больше я начинаю в этом разбираться, тем больше появляется нового и непонятного, и тут я осознаю, что я совсем ничего не понимаю.
   Вдруг Аймбри поняла, что этот человек нравится ей даже больше, чем его жена Хамелеон. Он был прекрасным человеком, без всякого самомнения, умным и практичным.
   — Волшебство вообще-то кажется мне совершенно обыденной вещью, — продолжал Бинк, — наверное, потому-то мне так сложно его понимать.
   — С одной стороны, обладание талантами и их магическое использование, — проговорил Бинк. — В течение столетий мы, люди, полагали, что все живые существа либо полностью волшебники или маги, либо обладают какими-то частицами этого. К примеру, люди занимались волшебством, а драконы сами по себе были волшебными. Затем мы обнаружили, что некоторые кентавры тоже способны быть волшебниками. Таким образом был уже целый ряд разных живых существ, которые практиковали магическую науку. Вот подобные тебе ночные кобылки тоже своеобразные волшебники, они тоже подходят под это определение. Если, к примеру, исходить из того, что вы обычные лошади, только обладающие какими-то волшебными талантами, тогда встает проблема раздвоенности личности, поскольку говорить, что личность обладает двумя талантами сразу, значит признать, что личность не едина — один индивид обладает одним талантом. Сначала мы думали, что каждый талант — это нечто отличное от ему подобных, но затем обнаружили, что многие талантливы не в одной только области, и это никак не противоречит концепции «одно существо — один талант». Но вы...
   — Я поняла, что ты имеешь в виду, — отозвалась Аймбри, — но все ночные кобылки способны дематериализоваться и являть разнообразные сценки. Может быть, волшебные создания способны обладать более чем одним талантом!
   — Или то волшебное создание, которое способно ночью проходить через любые объекты, ведь у него одновременно есть и талант, и дар воспроизводить какие-то сценки, — сказал он. — Но вернемся снова к попытке определить волшебство, дар. Грубо говоря, в один прекрасный день мы откроем какую-нибудь неизвестную форму волшебства. Подумай, что за человек этот Всадник — очевидно, он в состоянии накладывать заклятья на других людей. Само по себе это не столь важно и знаменательно — мой отец Роланд, к примеру, мог парализовывать людей взглядом, а король Трент обладал способностью превращать их во что-то иное. Но вот что интересно — как этому Всаднику удается действовать у нас, можно сказать, под носом, так, что никто его ни разу еще не заметил. Означает ли это, что у него есть еще один талант — подобно тому, как у тебя таланты появляются ночью. Пока мы этого не знаем, но все равно нужно быть готовым ко всему.