Энтони Пирс. Ночная кобылка

   — Не совсем так, — поправила ее Айрин. — Кентавры вообще особо чувствительны по отношению к тем, кто занимается волшебством. Вы же помните, что они изгнали из своих рядов Арнольда, как только узнали о его даре. Они тогда, должно быть, обращались с ним еще хуже, чем с обычным человеком.
   — Они изгнали тогда кентавра, который обладал магическими знаниями. Но кентавр на королевском троне Ксанта — это уже нечто иное. А если мы еще обрисуем сложившуюся ситуацию как она есть, то кентаврам будет над чем задуматься. Насколько я знаю, кентавры уже организованы и готовы к битве, им остается только своевременно выступить.
   — А в каком смысле мы должны обрисовать им обстановку? — не поняла Аймбри.
   — Ну, мы ясно дадим им понять, что если они вовремя нам не помогут, то все их и наши просчеты скажутся сначала на нас, а потом на них, и все равно всем нам придется иметь дело с этими карфагенянами. До сих пор кентаврам удавалось вовремя избежать всех контактов с жителями Мандении, а теперь я все-таки сомневаюсь, что им на этот раз также повезет.
   — Я отправлюсь к ним сегодня же вечером, — решила Аймбри, — и обо всем их проинформирую.
   Через некоторое время Аймбри поскакала на юг. Аймбри все еще беспокоилась за Бинка, но помнила, что король не велел ей возвращаться до наступления рассвета. Это странное проявление чести заставляло короля как прикованного торчать возле Баобаба, чтобы использовать отпущенный ему судьбой шанс — в одиночку выиграть или проиграть битву. Ночная кобылка чувствовала, что самое лучшее, что она может сейчас сделать — это помочь волшебной стране подготовиться к восшествию на престол нового короля. Это обещало быть нетрудным — ведь ситуация очень смахивала на один из тех очень похожих друг на друга снов, которые она, Аймбри, в изобилии доставляла повсюду. Да, действительно, ее амплуа с тех пор, когда она покинула Мир Ночи, изменилось не намного.
   Размышляя о превратностях судьбы, Аймбри неслась все дальше и дальше на юг по равнине, которую тут обильно населяли разные кровожадные чудовища и не менее кровожадные растения. Раньше Аймбри не часто приходилось бывать здесь, поскольку людей тут было совсем немного, и потому особой мороки с доставкой им снов не существовало. А тем временем она уже скакала мимо замка Повелителя Зомби.
   Внезапно Аймбри невольно вздрогнула. Ведь в замке сейчас наверняка было привидения Милли и двое ее детей, они, скорее всего, даже не подозревали, что кто-то заколдовал их мужа и отца. Нет, Аймбри просто должна была завернуть в замок и все рассказать, хотя рассказать она могла довольно немногое.
   Свернув в сторону, Аймбри быстро домчалась до замка, перепрыгнула широкий ров, прошла сквозь осыпавшуюся стену и через мгновение оказалась в безукоризненно убранном главном зале. Милли сидела как раз в этом зале и, низко склонив голову, читала толстую книгу под названием «Удивительные манденийские сказки» своим детям, которые как завороженные смотрели на мать в неярком свете волшебного фонаря, горевшего сбоку и отбрасывавшего на присутствующих длинные причудливые тени. Как только кобылка вышла прямо из стены, все трое разом резко подняли головы.
   — Аймбри, ты! — радостно воскликнула Милли.
   — Я заскочила на минутку, мне нужно только убедиться, что ты уже знаешь... — Аймбри, не договорив, умолкла, не зная, что ей следует сказать дальше.
   — Мы уже знаем, — спокойно проговорила Милли, — хотя нам пока никто ничего не сообщил, но когда Хамелеон уехала, то мы поняли, что очередь скоро дойдет и до нас. Да, цепь все еще не разорвана.
   — Ты храбро все приняла, — проговорила Аймбри.
   — Целых восемьсот лет я была привидением, а Джонатан — зомби, — пояснила Милли, — нам слишком часто приходилось иметь дело со смертью, и это научило нас быть терпеливыми, все воспринимать спокойно. К тому же Джонатан не вернулся в виде зомби, и потому я знаю, что по-настоящему мертв он быть не может. Когда цепь будет наконец разорвана, тогда и Джонатан вернется, — сообщила она. Да, у этой женщины была непоколебимая надежда.
   — Пока что король Бинк, а после него править Ксантом должен старый кентавр Арнольд. После него, по всей видимости, будут еще четыре короля, пока цепь не будет наконец разорвана. Но вот только мы не знаем, кто будет править потом, поскольку после Арнольда у нас совсем не останется волшебников.
   — А кто заколдовал всех этих королей? — поинтересовалась Милли. — Вы уже узнали?
   — Это все Всадник, — сообщила Аймбри. — Король Хамфри успел сказать об этом перед тем, как и он... А карфагенянин Хасбинбад подтвердил все это.
   — Этот Всадник тоже волшебник?
   Тут страшная догадка пронзила Аймбри: еще бы, ведь если и Всадник обладает волшебной силой, то тогда появляется реальная возможность того, что он сможет претендовать на королевский трон волшебной страны.
   — Я тоже как раз об этом подумала, — спокойно отозвалась Милли. — Вот что получается: этот Всадник помогает жителям Мандении завоевать нас, а затем преспокойно становится королем, поскольку у нас кроме него вообще не будет волшебников. Тогда и цепь порвется сама собой.
   Тем временем супруга Повелителя Зомби спокойно продолжала:
   — А ведь по нашему законодательству нам придется признать его нашим королем.
   — Как это ужасно! — воскликнула Аймбри. — А может случиться и так, что он поможет нам разгромить этих карфагенян, например, став королем, он как-то заколдует манденийских военачальников, и завоеватели просто больше не смогут вести войну. Он, этот Всадник, сражается и с нами, и с карфагенянами, чтобы в конце концов самому стать победителем. Да, надо остерегаться этого Всадника пуще огня, ведь цепь ведет прямо к нему.
   — Если нам только не удастся как-то разорвать ее до Всадника, — вставила Милли. — Надо попробовать.
   Спохватившись, что дети тоже слышат их разговор, Милли прижала их к себе, чтобы они не очень боялись.
   — Я сейчас собираюсь скакать дальше, к острову Кентавров. Я хочу попробовать просить их поддержать Арнольда, когда он станет королем, — сказала Аймбри. — Я все-таки надеюсь, что в конце концов смогу убедить их.
   — Будем надеяться на это! — горячо ответила Милли. — Я не хочу задерживать тебя тут глупыми разговорами, Аймбри. Ведь все это очень важно. Извини меня, что я тебя отвлекаю.
   Едва Аймбри повернулась к стене, чтобы через нее выйти наружу, как заметила в этой стене большой глаз, а рядом мгновенно обозначился тот самый отпечаток ноги. Тем временем возле того места, где стояло левое переднее копыто Аймбри, появилась надпись на полу: «Это рука лошади». Да, дети продолжали оставаться детьми и играть в свои обычные детские игры. Взяв немного влево, чтобы не протаранить глаз и след, Аймбри шагнула сквозь стену.
   Оказавшись за пределами замка, ночная кобылка во весь опор помчалась дальше на юг, все еще находясь в приподнятом настроении от того, что забежала к Милли. Аймбри получила новую пищу для размышлений и при этом немного по-новому взглянула на все происходящее. Да, конечно же, она знала раньше, что Всадник ведет свою игру, но не подозревала, что игра эта может быть нацелена на то, чтобы стать единственным живым волшебником в Ксанте. И он запросто мог достичь своей желанной цели, если только они не проявят достаточно расторопности и первыми не разорвут эту проклятую цепь. Аймбри чувствовала, что действительность все больше и больше начинает походить на кошмарный сон.
   Дорога к южной оконечности Ксанта была достаточно долгой. Аймбри совершенно не помнила, сколько времени она должна была затратить на этот путь. В полночь она наконец-то была у цели. Тут ей снова пришла в голову мысль — а почему же она не воспользовалась тыквами? Она настолько увлеклась невеселыми мыслями, что очевидные вещи сами собой выскочили у нее из головы.
   Тут ей в голову пришла аналогия, едва она вспомнила, отчего испытывал стыд Добрый Волшебник Хамфри. Он ведь тоже упустил тогда из виду нечто простое и очевидное, что и погубило его. И Всадник не замедлил воспользоваться упущением старого волшебника, погубив его так же, как и остальных королей Ксанта.
   А это время почти все кентавры спали. Аймбри пришлось ориентироваться наугад, чтобы побыстрее разыскать их вожака. Натолкнувшись на первого спящего кентавра, Аймбри быстро проникла в его разум и спросила:
   — Как зовут вашего вожака?
   Кентавр, а это была средних лет женщина, удивленно ответила во сне:
   — Как, ведь это все знают! Старшим на острове всегда был Джером.
   — Спасибо.
   — Ха, с каких это пор сон вдруг благодарит человека?
   — Во сне бывает все, что угодно.
   Теперь Аймбри оставалось только использовать присущий всем ночным кобылкам инстинкт нахождения конкретного человека, и через мгновенье кобылка рысью поскакала к жилищу Джерома. Кентавр Джером был очень стар, его пышная шевелюра и хвост уже были целиком седыми. Аймбри, не раздумывая, проникла и в его разум.
   В этом сне Аймбри приняла образ женщины-кентавра средних лет.
   — Старшина Джером, я доставила важную новость, — начала кобылка.
   — А, так ты, должно быть, ночная кобылка из замка Ругна? — отпарировал кентавр, нисколько не удивившись. — А мы тебя уже давно ожидаем.
   Очевидно, община кентавров имела свои собственные источники информации. Было ясно, что кентавры все-таки тоже прибегали к волшебству и чародейству, хотя ни за что не хотели признаться в этом.
   Те кентавры, которые в исследовании магических наук продвигались уж слишком далеко, немедленно изгонялись из общины. Таким образом те кентавры, которые обретали постоянное место жительства в замке Ругна, сюда совсем не допускались. Но, с другой стороны, здесь царила железная дисциплина и отсюда можно было получить реальную помощь.
   — В таком случае, ты очевидно, знаешь, что на Ксант обрушилась очередная волна манденийского завоевания? — продолжала Аймбри.
   — Конечно, знаю.
   — И что один из людей, которого все знают как Всадника, методично выводит из строя всех наших королей — сначала был Трент, потом пришла очередь Дора, Повелителя Зомби, Хамфри, теперь вот Бинк тоже вероятная жертва? — Аймбри с трудом выдавила из себя слово «Бинк», хотя все-таки полагала, что умопомешательство было бы для этого мужественного и благородного человека все-таки лучше, чем смерть от руки негодяя Хасбинбада.
   — Бинк?
   — Он человек, владеющий магией, просто о его таланте никому не было известно вплоть до недавнего времени.
   — А, ну тогда все понятно.
   — Но после Бинка королем Ксанта должен стать кентавр по имени Арнольд.
   — Вот в том-то и вся проблема, — решительно сказал Джером. — Мы, кентавры, не приемлем...
   — Если мы вовремя не остановим волну завоевателей, она покроет нас с головой, как это уже не раз бывало в прошлом. Кому, как не вам, кентаврам, знать, что начинает тут твориться, когда жители Мандении оказываются в Ксанте у власти.
   Джером вздохнул.
   — Да, уж мы-то знаем. Уж лучше совсем такого не знать. Хорошо, я согласен — мы будем воспринимать Арнольда на королевском троне так, как если бы он был обычным королем человеческого рода, и сразу же откликнемся на его призыв о помощи, если он нас об этом попросит.
   — Да, но эти карфагеняне могут захватить замок Ругна еще до вашего появления у его стен, — справедливо рассудила Аймбри. — Было бы еще лучше, если бы ваши силы выступили к замку прямо сейчас, чтобы можно было чувствовать себя увереннее.
   Джером покачал головой как-то неопределенно.
   — Это мне не очень нравится, хотя я признаю, что твои рассуждения звучат очень логично. Утром мы отрядим первую группу воинов и отправим их на плоту. Нам потребуется два дня, чтобы вплавь добраться до места, а потом еще полдня уйдет на то, чтобы мои воины смогли доскакать до замка. Только могут ли ваши воины удерживать замок все это время?
   — Вполне вероятно, — ответила ночная кобылка, — половина карфагенского отряда уже уничтожена, а второй половине потребуется два, а то и целых три дня, чтобы добраться до замка Ругна.
   — Очень хорошо. В таком случае будем считать, что я дал тебе своеобразную гарантию. Теперь надо обговорить цену...
   — Цену?
   — Ну да. Видишь ли, остров Кентавров уже имеет фактическую автономию. Нам хотелось бы, чтобы правительство Ксанта признало ее еще и формально, что называется отныне и навсегда.
   — Я уверена, что когда Арнольд станет королем, он признает вашу автономию.
   — Посмотрим, как он это сделает, — проговорил с недоверием старый кентавр.
   Вот и все. Кентавры были на редкость честными созданиями, они никогда не бросали слов на ветер. Если пообещали что-то сделать — выполнят. Аймбри вышла из сознания старого Джерома, оставив его спать спокойно. Но на всякий случай она оставила отпечаток своего копыта на земле возле входа в жилище старшины кентавров, чтобы он, пробудившись утром, не забыл данного кобылке обещания. Аймбри сменила шаг на рысь, занявшись поисками площадки с тыквами. Но она не смогла найти ничего подходящего — казалось, что тыквы на острове Кентавров совсем не растут. Очевидно, кентавры заранее специально уничтожили все тыквенные побеги, чтобы ночные кобылки не слишком досаждали им своими снами. С их стороны это было довольно разумно, но Аймбри, естественно, кляла их на чем свет стоит. К тому же она досадовала еще на саму себя, поскольку могла узнать об этом раньше, когда еще сама доставляла сновидения. Сейчас можно было выбирать поскорее одно из двух — либо перескочить на материк и искать тыквенную плантацию там, или скакать прямо в замок, не тратя времени на поиски тыквы.
   Аймбри предпочла последнее. Времени это занимало явно больше, но тут, по крайней мере, все было более-менее однозначно. Она бросилась вскачь к северу, пролетая через леса и горы, озера и лощины, едва не задевая ушами низко летящие темные тучи, и неслышно пронеслась под самым носом отвратительного дракона. Через некоторое время на горизонте показались верхушки башен замка Ругна. Аймбри с удивлением обнаружила, что бешеная скачка даже доставила ей некоторое удовольствие — она чувствовала себя молодой и полной сил.
   Едва войдя в замок, она с ходу, задыхаясь, тут же выпалила свою новость:
   — Они пошлют нам подкрепление, но требуют за это автономии!
   — Мы не можем принять такого решения сами! — убежденно произнесла Айрин. Сейчас она временно заправляла всеми делами в замке, поскольку ее мать спала. Все они ожидали возвращения Хамелеон.
   — Только король может решить, как тут поступить! — снова заговорила Айрин.
   — Я чувствую, что мне пора отправляться на поиски короля Бинка и присоединиться к нему! — ответила тем временем Аймбри и подумала при этом, что присоединится только в том случае, если король еще жив.
   — Да, конечно, он ведь все-таки мой свекор, — снова нарушила тишину Айрин, — но ты, пожалуйста, в любом случае доставь его сюда, в каком бы состоянии ты его не обнаружила!
   За эти несколько дней в Айрин тоже произошли значительные перемены, и она стала больше походить на свою мать. Под глазами у нее обозначились темные круги, и морщины теперь прорезали еще недавно такое наивное лицо. Раньше Айрин имела репутацию очень очаровательной и столь же обворожительной девушки, теперь оба эти качества были под некоторым сомнением. Но все равно было видно, что Айрин хоть медленно, но оправляется от перенесенного шока.
   Аймбри была уже сильно утомлена, но все-таки решила не задерживаться на отдых — время не ждет! Развернувшись, она поскакала к Баобабу.
   Конечно же, король Бинк еще недавно был там. Расхаживал вот здесь, где землю еще совсем недавно скрывали бушующие волны. Теперь же все было усеяно телами побитых жителей Мандении, сучьями и пластами коры, пустыми бутылками из арсенала волшебника Хамфри. Аймбри подняла одну бутылку проверки ради и, убедившись, что она пуста, а затычки в горлышке нет, швырнула бутылку на землю. Вода ушла отсюда, но сколько времени пройдет, прежде чем окончательно исчезнут все следы опустошения, которое учинила тут освобожденная из плена река Эльба!
   Аймбри, постояв немного, стала пробираться к возвышенности, которая вчера вечером была островком. На островке чернели останки кострища, валялись два пустых плода-чашки с чайного дерева и несколько плодов с пирожного дерева. Значит, Бинк и Хасбинбад ужинали здесь вместе. Но что с того?
   Аймбри склонилась к земле, стараясь прочитать что-нибудь по следам. Она стала тщательно обнюхивать землю и прислушиваться. Как всякая лошадь, Аймбри обладала очень чувствительным осязанием и обонянием, и поэтому она быстро нашла след, который, как ей показалось, мог что-то ей рассказать.
   Вот здесь, где кучей лежали наломанные и уже увядшие ветки кустарника, король Бинк, должно быть, спал. Но к этому месту вели и следы Хасбинбада, они были даже немного свежее, он, очевидно, пришел сюда позже. Причем следы эти не всегда шли строго прямо — человек, который их оставил, должно быть, пытался остаться незамеченным, если ему пришлось тут плутать. По тому, как песок был выдавлен из земли пальцами ног, можно было предположить, что человек этот даже подкрадывался на цыпочках. Кто это? Враг?
   Неужто коварная атака ночью, перед рассветом, когда сон особенно крепок? Оба предводителя куда-то исчезли, может, погибли. Ночной кобылке это совсем не понравилось. Неужели этот предводитель карфагенян так вероломно...
   Но, странное дело, нигде не было видно следов крови. Никаких признаков борьбы! Было ясно видно, что Хасбинбад подкрадывался, но не смог застать Бинка врасплох. Он поднялся с кустарниковой подстилки и ушел до прихода Хасбинбада.
   Очевидно, Хасбинбад попытался вероломно напасть врасплох, но Бинк раскусил намерение карфагенянина. Да, король действительно хорошо понимал своего противника и знал, что от него можно всего ожидать. Аймбри это обрадовало. Но что произошло потом, было загадкой.
   Аймбри пошла дальше и стала исследовать остальные следы. Так, тут, очевидно, Бинк начал преследовать Хасбинбада. Правый преследовал виноватого. Да, заключенное до утра перемирие между двумя предводителями было нарушено, король — освобожден от всех данных обещаний, и было видно, что битва разгорелась с новой силой. У Бинка явно было больше опыта в ведении ближнего боя, к тому же он обнаружил еще одно достойное похвалы качество — он не давал себя одурачить. А Хасбинбад, как оказалось, ошибся и в тактическом, и в этическом плане, и передышка, которую сам же для себя выпросил, пользы не принесла.
   Аймбри с трудом двинулась по следу, сознавая при этом, что может совсем его потерять. Все это, очевидно, происходило перед самым рассветом. Аймбри с трудом различала следы, они были тут почти совсем незаметны. Земля здесь была плотная, что совсем не благоприятствовало оставлению следов, к тому же из земли всюду торчали камни, а те следы, которые люди еще могли оставить, были затоптаны пробегавшими тут в беспорядке животными.
   Вдруг взгляд Аймбри скользнул в сторону и на мгновенье там остановился. Кобылка быстро поскакала исследовать, что это там могло быть такое. Это «что-то» оказалось запечатанным сосудом, содержавшим нечто желтоватое — то ли пар, то ли жидкость. Ага, решила кобылка, так это же еще одно заклинание из коллекции Хамфри, занесенное сюда бушующими водами. Бутылочка не разбилась. Что можно было бы сейчас сделать с этим заклинанием? Оставлять здесь сосудик Аймбри не хотела, но нести его в зубах тоже было не слишком удобно. Не только неудобно, но еще и опасно, поскольку во время возможной скачки Аймбри рисковала случайно разгрызть бутылку. Но, с другой стороны, кто знает, какие опасности могли встретиться ей на пути, поэтому лишнее заклятье не помешает. Подобрав наконец сосуд, ночная кобылка осторожно сжала губами его узкое горлышко.
   Цепочка следов казалась бесконечной. Было хорошо видно, что на протяжении нескольких часов они шли вместе — два предводителя враждующих отрядов. Аймбри теперь была уверена, что Хасбинбад пытался удрать на север, поняв, что с таким противником, как Бинк, ему трудно будет совладать. Карфагенянин собирался, скорее всего, добраться до второй части своего отряда, которым в тот момент формально командовал все тот же Всадник. Взяв командование в свои руки, он мог повести этот отдохнувший, и потому опасный отряд прямо на штурм замка. Первая часть своевременно разделенного отряда разгромила противостоявшие ей силы, вторая была предназначена для того, чтобы завершить завоевание волшебного королевства.
   Вдруг до Аймбри донеслось какое-то подозрительное шипение. Летучая змея нацеливалась на кобылку, посчитав, очевидно, что это четвероногое существо задумало вторгнуться на ее территорию. Эта змея была одним из тех волшебных созданий, которые населяли только Ксант и нигде больше не встречались. Хоть змея и называлась летучей, но крыльев у нее не было, а передвигалась она, как бы обвивая и перескакивая с одной невидимой простому глазу воздушной колонны на другую. Эта змея была особенно большая — почти вдвое длиннее Аймбри. Всякий раз, когда она поворачивалась клыками к солнцу, ядовитая слюна как-то особенно зловеще блестела в его лучах. Очевидно, змея была потревожена проходящими тут Бинком и Хасбинбадом. К тому же змея, как существо волшебное, все равно ничего не смогла бы причинить тем созданиям, которые не имели отношения к волшебству. Сам Бинк мог сколько угодно путешествовать по Ксанту, невзирая на опасности, которые представлялись ему в виде разных чудес — нужно было заботиться только о том, чтобы ему не угрожало ничего немагического. Может быть, по иронии судьбы, близкое соседство с Бинком спасло жизнь и карфагенянину, как случилось тогда, когда Аймбри стояла вплотную к королю, который одно за другим выпускал из бутылочек волшебные заклятья Хамфри. Но теперь не повезло ночной кобылке, поскольку змея сейчас была особенно зла, да в довершение всего Аймбри, как известно, была уязвима ко всему. А убежать с территории этой змеи было сейчас никак невозможно — ведь в другой раз Аймбри уже ни за что не сможет унюхать этого следа!
   Аймбри заколебалась, чего нельзя было сказать о змее. Зашипев, змея кинулась к Аймбри, одновременно раскрыв устрашающие челюсти. Кобылка непроизвольно сжала от страха зубы — и нечаянно раскусила тот самый сосуд, который подобрала раньше и все еще несла в зубах. Кобылка моментально выплюнула разгрызенный сосудик, но жидкость все-таки потекла по ее языку. Жидкость оказалась совсем не желтой — просто тогда она казалась такой из-за цвета стекла. Жидкость была просто бесцветной и безвкусной. Неужели обыкновенная вода?
   Тут змея наскочила на Аймбри, вонзив свои ядовитые клыки ей прямо в шею. Ужасная катастрофа! Аймбри физически ощущала, как яд растекается по ее телу, пронизывая каждую клетку. Это было намного чувствительнее, чем тогда, когда змейка ужалила ее в колено! Еще бы — эта змея была намного крупнее, и яд ее тоже, наверное, был сильнее. О, кто бы знал, как Аймбри ненавидела этих пресмыкающихся!
   Мотнув от боли головой, Аймбри подняла правое переднее копыто и нанесла точный удар, намертво пригвоздив ненавистную гадину к земле. Змея снова зашипела и попыталась атаковать кобылку вторично, но Аймбри очередным ударом размозжила змее голову. Со стороны змеи было достаточно глупо нападать на лошадь, ведь лошади всегда могут справиться практически с любой змеей. Но Аймбри проявила в данном случае непростительную медлительность — отвлекшись на проклятую бутылку, она потеряла драгоценное время. Если бы не эта посудина, змея даже клыков бы высунуть как следует не успела!
   Аймбри стояла на месте, обдумывая ситуацию. Змея ужалила ее, но масса лошади была достаточной, чтобы яд рассосался по ее телу и потерял опасную для жизни концентрацию. Если укус был слабым или доза яда, впрыснутая змеей, недостаточной, то Аймбри выживет в любом случае. Но в любом случае ей придется помучиться и, очевидно, перестать идти по следу.
   Хотя Аймбри пока не чувствовала слишком уж отчетливого действия яда. Онемение — но довольно слабое. Неужели с ней боролось ее тело? Было ли такое вообще возможно? Аймбри знала, что у нее нет иммунитета к змеиному яду, а его действие может еще и усилиться из-за жидкости, которая вылилась из раскушенной бутылки.
   Что же в таком случае было в бутылке? Аймбри осторожно облизала губы, стараясь определить по вкусу род жидкости. Уж не живительный ли это эликсир? Да, конечно же, это был он — ведь боли никакой не чувствовалось совершенно, даже наоборот, кобылка почувствовала новый прилив энергии. Ей повезло — ей достался шанс, предназначавшийся для короля Бинка: этот эликсир.
   Но тут же Аймбри спросила себя — а как же Бинк без этого снадобья? И вспомнила, что он все-таки волшебник. Она уже знала, что этот человек провел много лет, успешно защищая себя, свою жизнь, свое здоровье волшебными средствами. Он мог воздействовать своим волшебным даром на любую угрозу и таким образом обезопасить себя. Так этот эликсир ему попросту не нужен!
   Волшебный дар Бинка мог также позволить ему призвать на помощь магические силы, чтобы они обезопасили его от жителей Мандении. Но могло случиться и так, что королю все-таки могла понадобиться хотя бы малая доля этого целебного эликсира, чтобы залечить нанесенные Хасбинбадом раны. Аймбри и сама стала инструментом в облеченных силою волшебства руках короля, и потому эта сила сейчас помогла ей избежать смерти от змеиного яда, чтобы ночная кобылка могла спокойно продолжать прерванное путешествие.