Страница:
На выгодном рубеже гитлеровцы выдвинули на высоте 37-миллиметровую пушку и, ведя стрельбу прямой наводкой, попытались задержать наступающих. Из строя выбыл наш пулеметчик. Огонь орудия мешал продвижению роты. Старший лейтенант Садовников бросился к пулемету. Началась дуэль пулемета с пушкой. Гитлеровцы засекли пулемет и обрушили на него всю силу огня. Старший лейтенант сменил позицию и снова ударил по орудийному расчету.
Осколком снаряда офицера тяжело ранило, но он продолжал вести огонь, один за другим гибли под его пулями вражеские артиллеристы. Но вот еще один осколок настиг самоотверженного командира. Рана была смертельная. Но и пушка уже умолкла, ее расчет был истреблен метким огнем Садовникова.
Умирая на руках своих боевых товарищей, офицер-гвардеец слабеющим голосом приказал неотступно преследовать врага. Своего друга, лейтенанта Богдалиева, он просил написать жене, что честно погиб за Родину.
Рота выполнила поставленную ей задачу.
В наступлении воины не знали усталости и страха. Батальону капитана Николаева, ведшему напряженные бои в течение четырех суток, командование предоставило возможность перейти во второй эшелон, чтобы привести себя в порядок и несколько отдохнуть. Личный состав батальона отказался от отдыха, воины настойчиво просили поставить им новую боевую задачу, получив ее, подразделения устремились в решительную атаку на важный опорный пункт врага и в результате упорной схватки овладели им.
Наш успех под Духовщиной был результатом надежного сочетания внезапности, обеспечившей поистине смертельный удар по гитлеровской обороне, с гибким управлением со стороны командиров всех степеней, хорошей организацией взаимодействия, проявлением разумной инициативы, успешными действиями авиации, которая прицельно и смело бомбила и штурмовала заданные цели. Таким образом, победу принесли наш дерзкий, но верный замысел и четкое воплощение его в жизнь всеми родами оружия, действовавшими как единый слаженный организм.
Заслуженно получили благодарность командования инженерные части, они обеспечили успех прорыва укреплений противника на новом направлении. Саперы не только прокладывали дорогу через заграждения врага, но и сами геройски дрались, вступая в рукопашные схватки. Саперный взвод лейтенанта Бабенцова успешно штурмовал дзоты противника, занял высоту, отразил шесть контратак гитлеровцев и уничтожил более ста человек. Лейтенант Бабенцов с возгласом «Вперед за нашу Родину!» провел своих солдат в траншеи врага, взвод взорвал три дзота. Рядовой Волков первым ворвался в дзот и огнем из автомата расстрелял нескольких сопротивлявшихся врагов. Герой был ранен, но остался на поле боя и лишь после второго ранения согласился отправиться в тыл. Старший сержант Таратухин, бойцы Сулейманов и Ульянов, несмотря на ранения, также остались в строю.
Отмечая действия наших немногочисленных танков, следует сказать, что они, умело огнем и гусеницами истребляя живую силу врага, во многом способствовали общему успеху. Все танковые и механизированные части, участвовавшие в прорыве, заслужили высшую оценку. Но особенно отличались танкисты роты старшего лейтенанта Жиганова. Рота, умело маневрируя и ведя огонь с ходу и коротких остановок, прорвалась вперед через боевые порядки, увлекая за собой машины других подразделений, что способствовало общему успеху. Экипаж танка лейтенанта Самойленко вступил в поединок с вражеской самоходной пушкой и уничтожил ее.
В 5 часов 19 сентября я доложил в Ставку о том, что войска фронта овладели г. Духовщина и продолжают развивать наступление на Смоленск.
19 сентября, в 20 час. 30 мин., столица нашей Родины Москва салютовала войскам Калининского фронта, прорвавшим оборону немцев на путях к Смоленску и овладевшим г. Духовщина. В войсках, как обычно, где позволяла обстановка, было организовано слушание благодарности Родины. В соответствующем приказе указывалось: «Войска Калининского фронта в результате четырехдневных ожесточенных боев прорвали сильно укрепленную полосу врага, разгромили его долговременные опорные пункты Рибшево, Вердино, Ломоносово, Кулагино, Панкратово и штурмом овладели важнейшим опорным пунктом обороны немцев на путях к Смоленску – городом Духовщина.
Таким образом, оказалась взломанной сильно укрепленная долговременная оборонительная полоса немцев, запирающая так называемые смоленские «ворота».
Вечером 19 ноября в ознаменование освобождения г. Духовщина был дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.
За умелые боевые действия войскам фронта Верховный Главнокомандующий объявил благодарность.
В ознаменование одержанной победы отличившимся в боях при освобождении города Духовщина соединениям и частям присваивались наименования:
«Духовщинских» – 91-й гвардейской стрелковой дивизии, 17-й стрелковой дивизии, 184-й стрелковой дивизии, 46-й механизированной бригаде полковника Н.Л. Манжурина и 47-й механизированной бригаде подполковника М.Е. Романова, 21-й артиллерийской дивизии генерал-майора артиллерии К.Н. Самборского, 4-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригаде полковника М.П. Савелевича, 4-й штурмовой инженерно-саперной бригаде подполковника Г.И. Матаузаса, подвижной механизированной группе фронта полковника И.Ф. Дремова, 1820-му самоходно-артиллерийскому полку майора М.Г. Лесового.
«Рибшевской» – 306-й стрелковой дивизии; «Вердинской» – 134-й стрелковой дивизии; «Ломоносовской» – 234-й стрелковой дивизии; «Кулагинской» – 178-й стрелковой дивизии; «Панкратовской» – 185-й стрелковой дивизии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 сентября 1943 г. командиры многих соединений были награждены орденами. В Указе говорилось: «За умелое руководство боевыми операциями по прорыву сильно укрепленной обороны немцев в районе Духовщина и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками наградить:
орденом Кутузова I степени – генерал-лейтенанта Берзарина Николая Эрастовича, генерал-лейтенанта Герасимова Михаила Никаноровича, генерал-лейтенанта Голубева Константина Дмитриевича, генерала армии Ерёменко Андрея Ивановича, генерал-лейтенанта Курасова Владимира Васильевича, генерал-майора авиации Папивина Николая Филипповича, генерал-лейтенанта танковых войск Ремизова Федора Тимофеевича, генерал-лейтенанта артиллерии Хлебникова Николая Михайловича;
орденами Суворова II степени – генерал-майора Андрющенко Михаила Фёдоровича, генерал-майора Безуглого Ивана Семёновича[33], генерал-майора Белобородова Афанасия Павлантьевича, генерал-майора Волкова Фёдора Андреевича, генерал-майора Добровольского Ерофея Владимировича, генерал-майора Квашнина Александра Павловича, генерал-майора Князькова Сергея Алексеевича, полковника Малахова Ксенофонта Михайловича, полковника Павлова Ивана Павловича, генерал-майора Позняка Виктора Генриховича».
Одновременно ряд генералов и офицеров были награждены орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени. Награждение было воспринято всеми нами как обязательство усилить удары по врагу.
19 сентября, в день освобождения Духовщины, командованием фронта был отдан приказ[34] по итогам предшествовавших боев с постановкой задач на ближайшее будущее. В приказе, в частности, указывалось: «…В результате стремительных ударов войск генералов Берзарина и Голубева и проявленного при этом героизма была прорвана сильно укрепленная оборонительная полоса противника на фронте шириною 70 км, взят город Духовщина, важнейший опорный пункт обороны немцев на путях к Смоленску, при этом войска продвинулись вперед до 35 км и вышли на рубеж: Чепли, Скугрево, Бельково, Холм, Гришино.
Соединениям и частям 3-й танковой армии генерал-полковника Рейнгардта и 4-й танковой армии генерал-полковника Хейнрици нанесено тяжелое поражение, особенно 206, 256, 197, 246 и 52-й пехотным дивизиям, 18-й танковой дивизии, 25-й моторизованной дивизии, которые понесли большой урон в людях, технике и вооружении.
В боях отличились соединения генерал-майора Белобородова, Князькова, Дьяконова, Позняка, Волкова, артиллеристы генерал-майора Самборского, танкисты полковника Дремова и подполковника Чупрова.
Противник, отбрасываемый ударами наших войск, безуспешно пытается остановить наше продвижение вперед, враг сильно потрясен, его сопротивление надломлено. Однако гитлеровцы с ходу бросают в бой разрозненные группы своих резервов, привлекая для этого даже тыловые части, пекарей, писарей, обозников, связистов и музыкантов…
Отмечая заслуги войск, приказываю:
Продолжить стремительно развивать наступление, добивать остатки отходящего противника и уничтожать подходящие резервы.
Широким фронтом безостановочно гнать врага, не давая ему возможности остановиться, закрепиться и создать фронт обороны. Широко маневрируя передовыми отрядами и подразделениями автоматчиков, смело, глубоко проникать в расположение противника, выходить на его тылы и коммуникации, перерезать пути, дезорганизовывать управление. При стремительном наступлении не допустить отставания минометов и артиллерии и помогать им.
Товарищи генералы, офицеры, сержанты и рядовые!
Сопротивление врага Вами сломлено. Большинство соединений противника разгромлено. Остатки отходящего противника должны быть добиты и они будут уничтожены Вами.
Вперёд, товарищи, на Запад!
За полное освобождение нашей Родины от фашистских варваров!
Вечная память и слава героям, павшим на поле боя за освобождение нашей Родины!
Смерть немецким захватчикам!»
Приказ был зачитан во всех ротах, батареях и командах.
Я побывал в освобожденной Духовщине. Этот небольшой старинный русский город, основанный в 1777 г., буквально взывал о мщении. Он был оккупирован гитлеровцами еще 15 июля 1941 г. [35]. Издали город казался уцелевшим, но это потому, что старинные кирпичные здания, выгоревшие внутри, внешне сохранили свой вид. На улицах почти ни души. Рассказывали, что первые наши солдаты, ворвавшиеся в город, встретили старика, который на вопрос «А где же люди?» покачал головой и, указывая рукой на смоленский большак, проговорил: «Немец угнал».
Улицы города были изрыты воронками, завалены кирпичом, развалины домов, землянки оплетены колючей проволокой. Одно из лучших зданий города, где помещалось педагогическое училище, было сильно повреждено пожаром, гитлеровцы использовали его как свой клуб, а при приближении наших войск подожгли. Напротив через улицу высокий проволочный забор – здесь был концентрационный лагерь, где погибли тысячи советских людей. На площади, где прежде стоял памятник Ильичу, гитлеровцы устроили кладбище. Город был пока еще мертв, его улицы и скверы поросли лопухами и чертополохом, но по дорогам, уходящим на юго-запад, нескончаемым потоком двигались автомашины, танки, пехота, артиллерия. На улицах и переулках, возле уцелевших домов работали наши воины, очищая помещения от мусора, вставляя окна, ремонтируя крыши.
Мы выезжали из города по старому шоссе, ведущему к Смоленску. С запада отчетливо доносились звуки ожесточенного боя. В перерывах между ухающими разрывами артиллерийских снарядов явственно слышался треск ружейно-пулеметной стрельбы. В небе, то быстро проносясь вперед, то кружась, парили наши самолеты. По обочинам дороги, в кустах серели штабеля ящиков с боеприпасами. Гитлеровцы бежали так поспешно, что не успели даже взорвать мосты на проселках, за городом. Всюду видны кучи круглых мин, а вдоль шоссе указатели «мин нет». Это поработали наши саперы из батальона капитана Алещенко.
Со взятием Духовщины первый этап Духовщинско-Смоленской операции был выполнен.
Еще задолго до начала Духовщинской операции был спланирован удар на Велиж и Демидов как первый этап Полоцко-Витебской операции. Затем обстановка изменилась, и было решено осуществить вначале Духовщинскую операцию. Как только была взята Духовщина, пришла очередь начинать и Велижско-Демидовскую операцию для наращивания ударов. При этом имелось в виду, что в связи с тяжелыми боями под Духовщиной противник вынужден будет ослабить велижско-демидовское направление. Это предположение было весьма логично, так как при отсутствии резервов быстро подбросить войска на угрожаемое направление противник мог лишь с неатакованных участков своего фронта.
Город Велиж более двух лет, еще со времени зимнего наступления 4-й ударной армии в период моего командования ею в 1942 г., являлся ареной ожесточенных боев. Он был разделен линией фронта пополам – восточная часть занималась нами, а западная часть – противником. Враг настойчиво удерживал здесь свои позиции, поскольку Велиж был важным рубежом на пути к Витебску.
Не жалея труда, гитлеровцы укрепляли его, приспособили к длительной обороне развалины каменных зданий, создали прочные доты и дзоты, опутали подступы к городу густой сетью проволочных заграждений и опоясали минными полями.
Весной 1943 г. враг пытался оттеснить наши войска, занимавшие восточную часть города, и обеспечить таким образом более прочную его оборону. Однако эта попытка, окончившаяся провалом, стоила ему потери двух отборных пехотных полков.
Характерно, что нам удалось тогда полностью взять реванш за эту вражескую вылазку не совсем обычным способом при экономии столь дорогих для нас тогда артиллерийских снарядов. Как это было сделано, рассказал мне начальник инженерной службы 4-й ударной армии генерал-майор инженерных войск А.А. Развозов, непосредственно руководивший данной операцией.
Речь идет о подземно-минных ударах по врагу, проведенных в Велиже в полосе 358-й стрелковой дивизии.
Этот вид борьбы был едва ли не единственным случаем в период Великой Отечественной войны. Саперами 358-й стрелковой дивизии были отрыты две минные галереи. Одна, прорытая непосредственно в откосе возвышенности, вела под участок траншеи противника и далее под землянку, занимаемую вражескими офицерами (как видно, в их числе был и начальник боевого участка, оборонявшего окраину западной части города – район лесопильного завода); вторая галерея вела под кирпичное здание бывшей котельной лесопильного завода, которое было очень искусно приспособлено врагом к обороне. Но эту галерею полностью подвести под котельную метров на 20 не успели. Грунт был песчаный, так что особых затруднений при прорытии не было. Отсутствие набора подземно-минного имущества затрудняло подачу свежего воздуха в галереи, отчего по мере продвижения подкопа дышать саперам становилось все труднее и приходилось через каждые 20–30 мин. производить смену работающих. В каждый горн было заложено по 3 тонны взрывчатых веществ. Взрыв горнов произвели почти одновременно. Офицерская землянка была полностью разрушена, и находившиеся там гитлеровцы погибли. При взрыве горна, ведущего к котельной, находящийся там гарнизон в составе десятка солдат был оглушен, все они сдались в плен без всякого сопротивления.
Сразу после взрывов подразделения нашей пехоты устремились в атаку и дошли без единого выстрела со стороны противника до оврага, проходящего в северной части Велижа и отделявшего район лесопильного завода.
Таким образом, взрывом двух горнов без расхода артиллерийских снарядов была захвачена вся территория лесопильного завода площадью до 2 кв. км. Минеров наградили орденами и медалями. Был применен в Велиже и другой способ борьбы, названный нами «саперной артиллерией». Еще в период Торопецкой и Велижской операций зимой 1942 г. было захвачено большое количество немецких артиллерийских снарядов разных калибров. Их стали применять в массовых количествах летом 1943 г. Способ использования заключался в следующем: перед или позади наших траншей отрывались в грунте лунки, по размерам соответствующие снаряду, а по глубине – немного длиннее снаряда. Лунка отрывалась с подъемом в сторону намечаемой цели. На дно лунки закладывался пороховой заряд с вдетым в него электрозапалом и капсулой, закрепленными проводами. На пороховой заряд опускался снаряд головкой вперед. Заряд при помощи подрывной машинки взрывался и вышибал снаряд, который в зависимости от веса порохового заряда пролетал до 400 м и там разрывался. Снаряды устанавливали иногда целыми «батареями» и одновременно подрывали от 25 до 100 снарядов. Пленные рассказывали, что такой способ огневого воздействия ошеломлял противника, особенно когда взрывы производились в светлое время суток, и тогда гитлеровцам казалось, что все снаряды летят именно на их участок. «Саперная артиллерия» применялась во многих дивизиях на участках близкого соприкосновения с противником.
Штабом фронта был разработан план Велижско-Демидовской операции и еще 15 сентября документ с его изложением отослали в Генеральный штаб.
В нем, в частности, отмечалось: «Я считаю, что пришла пора сильным ударом войск Калининского фронта на велижско-демидовском направлении открыть смоленские «ворота», выйти в район Лиозно, Рудня, расколоть левое крыло фронта Центральной группы армий противника и перенести действия в Белоруссию. Все предпосылки для этого созданы победоносным наступлением наших войск».
Операцию предполагалось провести в три этапа. Первый этап – разгром частей 6-го армейского корпуса противника, захват городов Велиж, Сураж-Витебский, Демидов и выход войск на р. Каспля, для чего необходимо было прорвать оборону противника в полосе Велиж, оз. Баклановское на фронте в 30 км и на глубину в 30–35 км. Продолжительность этого этапа операции ограничивалась 4–5 днями.
Второй этап – окончательный разгром велижско-демидовской группировки, выход в район Витебск, ст. Крынки, Лиозно и захват Витебска, для чего необходимо было форсировать р. Каспля на фронте в 6-10 км и продвинуться на глубину 45–50 км в течение 8-10 дней.
Третий этап охватывал развитие наступления в полоцком и лепельском направлениях до выхода войск на фронт Городок, Бешенковичи, Сенно, т. е. на 40–50 км в глубину в течение 5–6 дней.
Таким образом, вся операция на глубину 115–130 км могла быть осуществлена в течение 14–17 дней.
Нами давался полный расчет необходимых для этого сил и средств, которые могли быть выделены из состава Волховского и Северо-Западного фронтов, не ведших пока активных наступательных действий, а также из резервов Ставки Верховного Главнокомандования.
В заключение мы с начальником штаба фронта В.В. Курасовым писали: «Для проведения намеченной операции на велижско-демидовском направлении силами фронта построены железные дороги: широкой колеи – от ст. Стар. Торопа через Ильино на Кресты и узкой колеи от Кресты до Воронино (Рябково) и от Березино до Ставно. Эти железные дороги создают благоприятные условия для материального обеспечения войск в операции.
Прошу Вашей поддержки и постановки этого вопроса перед Верховным Главнокомандующим».
Ставка, однако, не смогла выделить нам дополнительно никаких сил. Несмотря на это, мы все же продолжали усиленно готовить эту операцию; но пришлось ее исполнение передвинуть на более поздний срок. Еще в процессе подготовки и проведения Духовщинско-Смоленской операции по моему указанию штаб фронта приступил к ее планированию. Самым подходящим моментом для удара на Велиж был, по-моему мнению, период развития успеха после овладения Духовщиной и Смоленском. Благоприятность обстановки для этого обусловливалась тем, что у противника исчерпывались резервы и он вынуждался снимать войска с неатакованных участков, для того чтобы остановить или хотя бы задержать наше наступление на направлении главного удара западнее Духовщины. Этот наш прогноз полностью оправдался. Чтобы не упустить выгодно сложившуюся обстановку, уже 19 сентября, когда противник снял некоторые части и перебросил их на духовщинское направление, был отдан приказ начать наступление смежными флангами войск 4-й ударной и 43-й армий. 4-я ударная армия главный удар наносила на Велиж, а 43-я на Демидов. Действия начались штурмом западной части г. Велиж и прилегающих к нему узлов сопротивления противника. Сразу же удалось прорвать оборону врага на широком фронте, и к исходу дня 20 сентября войска 4-й ударной армии полностью овладели г. Велиж.
Расскажу несколько подробнее о боях за Велиж. Бои за город войска 4-й ударной армии начали с захвата укрепленных высот и опорных пунктов, прикрывавших западную часть города с юго-востока.
Ночью батальон старшего лейтенанта Кокова сосредоточился на исходном рубеже. С рассветом 20 сентября началась артиллерийская подготовка. Снаряды и мины точно поражали цели. Пехота пошла вперед и, преодолев минные поля и проволочные заграждения, ворвалась во вражеские окопы.
Вклинившись в немецкую оборону, батальон Кокова быстро закрепился на достигнутых рубежах и подготовился к отражению вражеских контратак. Гитлеровцы к вечеру начали упорно контратаковать. Бой часто переходил в рукопашные схватки. Но наши воины не уступали врагу ни одного вершка родной земли. На следующий день утром тщательным наблюдением было установлено, что на участке, где нами был вчера вбит клин во вражескую оборону, гитлеровцы стягивают силы, готовясь к решительной контратаке, при этом ими был оголен опорный пункт на правом фланге. Было решено нанести удар именно по этому уязвимому месту. С фронта и фланга неожиданно ударили наши пехотинцы, и опорный пункт был взят.
Однако основной опорный пункт немцев, расположенный на высоте, несмотря на то что он был уже в полуокружении, упорно держался. Оборонявшие его подразделения врага неоднократно переходили в ожесточенные контратаки, но огнем минометов и пулеметов они были отбиты. В удачный момент, когда захлебнулась очередная контратака гитлеровцев, был нанесен решительный удар пехоты при поддержке танков.
Батальон майора Еловского и танковый батальон капитана Демишко, умело взаимодействуя, во второй половине дня 20 сентября атаковали врага. Особенно успешно действовали танкисты, боевые машины самого командира, а также старшего лейтенанта Головченко, лейтенантов Расколова и Лебедева. Они с ходу атаковали высоту, ворвались на нее и подавили огневые точки. Сопротивление немцев ослабло. Вслед за танками последовал решительный штурм пехоты. Основной опорный пункт врага пал.
В боях за Велиж проявились боевое умение и героизм воинов. Во время только что описанного штурма высоты рядовой Рикунов, например, незаметно подполз к вражескому орудию с фланга и метким огнем из автомата уничтожил весь его расчет. На поле боя было умело организовано взаимодействие пехоты и артиллерии, артиллеристы, идя в боевых порядках пехоты, меткими выстрелами уничтожили вражеские огневые точки. На одном участке продвижению мешали два пулемета, установленные в дзотах. Их разрушил рядовой Дроздов, выдвинув пушку на открытую позицию. Огонь прекратился, и пехота рванулась вперед. Гитлеровцы не смогли задержаться ни на одном промежуточном рубеже.
Одновременно действовали и войска 43-й армии, наносившие удар по правому флангу противника. В результате упорных трехдневных боев оборона противника была прорвана. Создалась угроза окружения велижской группировки противника, враг начал поспешный беспорядочный отход, и рано утром наши воины вошли в западную часть города. Войска противника откатывались на запад, бросая вооружение, боеприпасы и военное имущество.
Вместе с комендантом города мы прошли на центральную площадь, где прежде стояли добротные административные здания, педучилище, пионерский клуб, магазины, а теперь остались только исковерканные кирпичные коробки с зияющими дверными и оконными провалами. В Велиже до войны имелись судостроительная верфь, мебельная фабрика, электростанция, масло– и льнозавод. Теперь все до основания разрушено.
Прошли на берег Западной Двины и увидели, как саперы подвозят лес, готовят сваи для постройки моста, чтобы соединить обе части города.
Порадовало то, что буквально на следующий день после освобождения города в Велиж прибыла техническая комиссия Днепровско-Двинского пароходства вместе с директором местной судоверфи Прохорчуком с целью незамедлительно начать восстановление предприятия.
Мы побывали в Велиже вскоре после его освобождения. Через город проходили войска. Колоннами по одному, по два шли пехотинцы, впереди двигались саперы с миноискателями. Улицы были густо заминированы. Местами попадались «сюрпризы»: велосипед, пачки папирос и т. п.
Осколком снаряда офицера тяжело ранило, но он продолжал вести огонь, один за другим гибли под его пулями вражеские артиллеристы. Но вот еще один осколок настиг самоотверженного командира. Рана была смертельная. Но и пушка уже умолкла, ее расчет был истреблен метким огнем Садовникова.
Умирая на руках своих боевых товарищей, офицер-гвардеец слабеющим голосом приказал неотступно преследовать врага. Своего друга, лейтенанта Богдалиева, он просил написать жене, что честно погиб за Родину.
Рота выполнила поставленную ей задачу.
В наступлении воины не знали усталости и страха. Батальону капитана Николаева, ведшему напряженные бои в течение четырех суток, командование предоставило возможность перейти во второй эшелон, чтобы привести себя в порядок и несколько отдохнуть. Личный состав батальона отказался от отдыха, воины настойчиво просили поставить им новую боевую задачу, получив ее, подразделения устремились в решительную атаку на важный опорный пункт врага и в результате упорной схватки овладели им.
Наш успех под Духовщиной был результатом надежного сочетания внезапности, обеспечившей поистине смертельный удар по гитлеровской обороне, с гибким управлением со стороны командиров всех степеней, хорошей организацией взаимодействия, проявлением разумной инициативы, успешными действиями авиации, которая прицельно и смело бомбила и штурмовала заданные цели. Таким образом, победу принесли наш дерзкий, но верный замысел и четкое воплощение его в жизнь всеми родами оружия, действовавшими как единый слаженный организм.
Заслуженно получили благодарность командования инженерные части, они обеспечили успех прорыва укреплений противника на новом направлении. Саперы не только прокладывали дорогу через заграждения врага, но и сами геройски дрались, вступая в рукопашные схватки. Саперный взвод лейтенанта Бабенцова успешно штурмовал дзоты противника, занял высоту, отразил шесть контратак гитлеровцев и уничтожил более ста человек. Лейтенант Бабенцов с возгласом «Вперед за нашу Родину!» провел своих солдат в траншеи врага, взвод взорвал три дзота. Рядовой Волков первым ворвался в дзот и огнем из автомата расстрелял нескольких сопротивлявшихся врагов. Герой был ранен, но остался на поле боя и лишь после второго ранения согласился отправиться в тыл. Старший сержант Таратухин, бойцы Сулейманов и Ульянов, несмотря на ранения, также остались в строю.
Отмечая действия наших немногочисленных танков, следует сказать, что они, умело огнем и гусеницами истребляя живую силу врага, во многом способствовали общему успеху. Все танковые и механизированные части, участвовавшие в прорыве, заслужили высшую оценку. Но особенно отличались танкисты роты старшего лейтенанта Жиганова. Рота, умело маневрируя и ведя огонь с ходу и коротких остановок, прорвалась вперед через боевые порядки, увлекая за собой машины других подразделений, что способствовало общему успеху. Экипаж танка лейтенанта Самойленко вступил в поединок с вражеской самоходной пушкой и уничтожил ее.
В 5 часов 19 сентября я доложил в Ставку о том, что войска фронта овладели г. Духовщина и продолжают развивать наступление на Смоленск.
19 сентября, в 20 час. 30 мин., столица нашей Родины Москва салютовала войскам Калининского фронта, прорвавшим оборону немцев на путях к Смоленску и овладевшим г. Духовщина. В войсках, как обычно, где позволяла обстановка, было организовано слушание благодарности Родины. В соответствующем приказе указывалось: «Войска Калининского фронта в результате четырехдневных ожесточенных боев прорвали сильно укрепленную полосу врага, разгромили его долговременные опорные пункты Рибшево, Вердино, Ломоносово, Кулагино, Панкратово и штурмом овладели важнейшим опорным пунктом обороны немцев на путях к Смоленску – городом Духовщина.
Таким образом, оказалась взломанной сильно укрепленная долговременная оборонительная полоса немцев, запирающая так называемые смоленские «ворота».
Вечером 19 ноября в ознаменование освобождения г. Духовщина был дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.
За умелые боевые действия войскам фронта Верховный Главнокомандующий объявил благодарность.
В ознаменование одержанной победы отличившимся в боях при освобождении города Духовщина соединениям и частям присваивались наименования:
«Духовщинских» – 91-й гвардейской стрелковой дивизии, 17-й стрелковой дивизии, 184-й стрелковой дивизии, 46-й механизированной бригаде полковника Н.Л. Манжурина и 47-й механизированной бригаде подполковника М.Е. Романова, 21-й артиллерийской дивизии генерал-майора артиллерии К.Н. Самборского, 4-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригаде полковника М.П. Савелевича, 4-й штурмовой инженерно-саперной бригаде подполковника Г.И. Матаузаса, подвижной механизированной группе фронта полковника И.Ф. Дремова, 1820-му самоходно-артиллерийскому полку майора М.Г. Лесового.
«Рибшевской» – 306-й стрелковой дивизии; «Вердинской» – 134-й стрелковой дивизии; «Ломоносовской» – 234-й стрелковой дивизии; «Кулагинской» – 178-й стрелковой дивизии; «Панкратовской» – 185-й стрелковой дивизии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 сентября 1943 г. командиры многих соединений были награждены орденами. В Указе говорилось: «За умелое руководство боевыми операциями по прорыву сильно укрепленной обороны немцев в районе Духовщина и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками наградить:
орденом Кутузова I степени – генерал-лейтенанта Берзарина Николая Эрастовича, генерал-лейтенанта Герасимова Михаила Никаноровича, генерал-лейтенанта Голубева Константина Дмитриевича, генерала армии Ерёменко Андрея Ивановича, генерал-лейтенанта Курасова Владимира Васильевича, генерал-майора авиации Папивина Николая Филипповича, генерал-лейтенанта танковых войск Ремизова Федора Тимофеевича, генерал-лейтенанта артиллерии Хлебникова Николая Михайловича;
орденами Суворова II степени – генерал-майора Андрющенко Михаила Фёдоровича, генерал-майора Безуглого Ивана Семёновича[33], генерал-майора Белобородова Афанасия Павлантьевича, генерал-майора Волкова Фёдора Андреевича, генерал-майора Добровольского Ерофея Владимировича, генерал-майора Квашнина Александра Павловича, генерал-майора Князькова Сергея Алексеевича, полковника Малахова Ксенофонта Михайловича, полковника Павлова Ивана Павловича, генерал-майора Позняка Виктора Генриховича».
Одновременно ряд генералов и офицеров были награждены орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени. Награждение было воспринято всеми нами как обязательство усилить удары по врагу.
19 сентября, в день освобождения Духовщины, командованием фронта был отдан приказ[34] по итогам предшествовавших боев с постановкой задач на ближайшее будущее. В приказе, в частности, указывалось: «…В результате стремительных ударов войск генералов Берзарина и Голубева и проявленного при этом героизма была прорвана сильно укрепленная оборонительная полоса противника на фронте шириною 70 км, взят город Духовщина, важнейший опорный пункт обороны немцев на путях к Смоленску, при этом войска продвинулись вперед до 35 км и вышли на рубеж: Чепли, Скугрево, Бельково, Холм, Гришино.
Соединениям и частям 3-й танковой армии генерал-полковника Рейнгардта и 4-й танковой армии генерал-полковника Хейнрици нанесено тяжелое поражение, особенно 206, 256, 197, 246 и 52-й пехотным дивизиям, 18-й танковой дивизии, 25-й моторизованной дивизии, которые понесли большой урон в людях, технике и вооружении.
В боях отличились соединения генерал-майора Белобородова, Князькова, Дьяконова, Позняка, Волкова, артиллеристы генерал-майора Самборского, танкисты полковника Дремова и подполковника Чупрова.
Противник, отбрасываемый ударами наших войск, безуспешно пытается остановить наше продвижение вперед, враг сильно потрясен, его сопротивление надломлено. Однако гитлеровцы с ходу бросают в бой разрозненные группы своих резервов, привлекая для этого даже тыловые части, пекарей, писарей, обозников, связистов и музыкантов…
Отмечая заслуги войск, приказываю:
Продолжить стремительно развивать наступление, добивать остатки отходящего противника и уничтожать подходящие резервы.
Широким фронтом безостановочно гнать врага, не давая ему возможности остановиться, закрепиться и создать фронт обороны. Широко маневрируя передовыми отрядами и подразделениями автоматчиков, смело, глубоко проникать в расположение противника, выходить на его тылы и коммуникации, перерезать пути, дезорганизовывать управление. При стремительном наступлении не допустить отставания минометов и артиллерии и помогать им.
Товарищи генералы, офицеры, сержанты и рядовые!
Сопротивление врага Вами сломлено. Большинство соединений противника разгромлено. Остатки отходящего противника должны быть добиты и они будут уничтожены Вами.
Вперёд, товарищи, на Запад!
За полное освобождение нашей Родины от фашистских варваров!
Вечная память и слава героям, павшим на поле боя за освобождение нашей Родины!
Смерть немецким захватчикам!»
Приказ был зачитан во всех ротах, батареях и командах.
Я побывал в освобожденной Духовщине. Этот небольшой старинный русский город, основанный в 1777 г., буквально взывал о мщении. Он был оккупирован гитлеровцами еще 15 июля 1941 г. [35]. Издали город казался уцелевшим, но это потому, что старинные кирпичные здания, выгоревшие внутри, внешне сохранили свой вид. На улицах почти ни души. Рассказывали, что первые наши солдаты, ворвавшиеся в город, встретили старика, который на вопрос «А где же люди?» покачал головой и, указывая рукой на смоленский большак, проговорил: «Немец угнал».
Улицы города были изрыты воронками, завалены кирпичом, развалины домов, землянки оплетены колючей проволокой. Одно из лучших зданий города, где помещалось педагогическое училище, было сильно повреждено пожаром, гитлеровцы использовали его как свой клуб, а при приближении наших войск подожгли. Напротив через улицу высокий проволочный забор – здесь был концентрационный лагерь, где погибли тысячи советских людей. На площади, где прежде стоял памятник Ильичу, гитлеровцы устроили кладбище. Город был пока еще мертв, его улицы и скверы поросли лопухами и чертополохом, но по дорогам, уходящим на юго-запад, нескончаемым потоком двигались автомашины, танки, пехота, артиллерия. На улицах и переулках, возле уцелевших домов работали наши воины, очищая помещения от мусора, вставляя окна, ремонтируя крыши.
Мы выезжали из города по старому шоссе, ведущему к Смоленску. С запада отчетливо доносились звуки ожесточенного боя. В перерывах между ухающими разрывами артиллерийских снарядов явственно слышался треск ружейно-пулеметной стрельбы. В небе, то быстро проносясь вперед, то кружась, парили наши самолеты. По обочинам дороги, в кустах серели штабеля ящиков с боеприпасами. Гитлеровцы бежали так поспешно, что не успели даже взорвать мосты на проселках, за городом. Всюду видны кучи круглых мин, а вдоль шоссе указатели «мин нет». Это поработали наши саперы из батальона капитана Алещенко.
Со взятием Духовщины первый этап Духовщинско-Смоленской операции был выполнен.
Еще задолго до начала Духовщинской операции был спланирован удар на Велиж и Демидов как первый этап Полоцко-Витебской операции. Затем обстановка изменилась, и было решено осуществить вначале Духовщинскую операцию. Как только была взята Духовщина, пришла очередь начинать и Велижско-Демидовскую операцию для наращивания ударов. При этом имелось в виду, что в связи с тяжелыми боями под Духовщиной противник вынужден будет ослабить велижско-демидовское направление. Это предположение было весьма логично, так как при отсутствии резервов быстро подбросить войска на угрожаемое направление противник мог лишь с неатакованных участков своего фронта.
Город Велиж более двух лет, еще со времени зимнего наступления 4-й ударной армии в период моего командования ею в 1942 г., являлся ареной ожесточенных боев. Он был разделен линией фронта пополам – восточная часть занималась нами, а западная часть – противником. Враг настойчиво удерживал здесь свои позиции, поскольку Велиж был важным рубежом на пути к Витебску.
Не жалея труда, гитлеровцы укрепляли его, приспособили к длительной обороне развалины каменных зданий, создали прочные доты и дзоты, опутали подступы к городу густой сетью проволочных заграждений и опоясали минными полями.
Весной 1943 г. враг пытался оттеснить наши войска, занимавшие восточную часть города, и обеспечить таким образом более прочную его оборону. Однако эта попытка, окончившаяся провалом, стоила ему потери двух отборных пехотных полков.
Характерно, что нам удалось тогда полностью взять реванш за эту вражескую вылазку не совсем обычным способом при экономии столь дорогих для нас тогда артиллерийских снарядов. Как это было сделано, рассказал мне начальник инженерной службы 4-й ударной армии генерал-майор инженерных войск А.А. Развозов, непосредственно руководивший данной операцией.
Речь идет о подземно-минных ударах по врагу, проведенных в Велиже в полосе 358-й стрелковой дивизии.
Этот вид борьбы был едва ли не единственным случаем в период Великой Отечественной войны. Саперами 358-й стрелковой дивизии были отрыты две минные галереи. Одна, прорытая непосредственно в откосе возвышенности, вела под участок траншеи противника и далее под землянку, занимаемую вражескими офицерами (как видно, в их числе был и начальник боевого участка, оборонявшего окраину западной части города – район лесопильного завода); вторая галерея вела под кирпичное здание бывшей котельной лесопильного завода, которое было очень искусно приспособлено врагом к обороне. Но эту галерею полностью подвести под котельную метров на 20 не успели. Грунт был песчаный, так что особых затруднений при прорытии не было. Отсутствие набора подземно-минного имущества затрудняло подачу свежего воздуха в галереи, отчего по мере продвижения подкопа дышать саперам становилось все труднее и приходилось через каждые 20–30 мин. производить смену работающих. В каждый горн было заложено по 3 тонны взрывчатых веществ. Взрыв горнов произвели почти одновременно. Офицерская землянка была полностью разрушена, и находившиеся там гитлеровцы погибли. При взрыве горна, ведущего к котельной, находящийся там гарнизон в составе десятка солдат был оглушен, все они сдались в плен без всякого сопротивления.
Сразу после взрывов подразделения нашей пехоты устремились в атаку и дошли без единого выстрела со стороны противника до оврага, проходящего в северной части Велижа и отделявшего район лесопильного завода.
Таким образом, взрывом двух горнов без расхода артиллерийских снарядов была захвачена вся территория лесопильного завода площадью до 2 кв. км. Минеров наградили орденами и медалями. Был применен в Велиже и другой способ борьбы, названный нами «саперной артиллерией». Еще в период Торопецкой и Велижской операций зимой 1942 г. было захвачено большое количество немецких артиллерийских снарядов разных калибров. Их стали применять в массовых количествах летом 1943 г. Способ использования заключался в следующем: перед или позади наших траншей отрывались в грунте лунки, по размерам соответствующие снаряду, а по глубине – немного длиннее снаряда. Лунка отрывалась с подъемом в сторону намечаемой цели. На дно лунки закладывался пороховой заряд с вдетым в него электрозапалом и капсулой, закрепленными проводами. На пороховой заряд опускался снаряд головкой вперед. Заряд при помощи подрывной машинки взрывался и вышибал снаряд, который в зависимости от веса порохового заряда пролетал до 400 м и там разрывался. Снаряды устанавливали иногда целыми «батареями» и одновременно подрывали от 25 до 100 снарядов. Пленные рассказывали, что такой способ огневого воздействия ошеломлял противника, особенно когда взрывы производились в светлое время суток, и тогда гитлеровцам казалось, что все снаряды летят именно на их участок. «Саперная артиллерия» применялась во многих дивизиях на участках близкого соприкосновения с противником.
Штабом фронта был разработан план Велижско-Демидовской операции и еще 15 сентября документ с его изложением отослали в Генеральный штаб.
В нем, в частности, отмечалось: «Я считаю, что пришла пора сильным ударом войск Калининского фронта на велижско-демидовском направлении открыть смоленские «ворота», выйти в район Лиозно, Рудня, расколоть левое крыло фронта Центральной группы армий противника и перенести действия в Белоруссию. Все предпосылки для этого созданы победоносным наступлением наших войск».
Операцию предполагалось провести в три этапа. Первый этап – разгром частей 6-го армейского корпуса противника, захват городов Велиж, Сураж-Витебский, Демидов и выход войск на р. Каспля, для чего необходимо было прорвать оборону противника в полосе Велиж, оз. Баклановское на фронте в 30 км и на глубину в 30–35 км. Продолжительность этого этапа операции ограничивалась 4–5 днями.
Второй этап – окончательный разгром велижско-демидовской группировки, выход в район Витебск, ст. Крынки, Лиозно и захват Витебска, для чего необходимо было форсировать р. Каспля на фронте в 6-10 км и продвинуться на глубину 45–50 км в течение 8-10 дней.
Третий этап охватывал развитие наступления в полоцком и лепельском направлениях до выхода войск на фронт Городок, Бешенковичи, Сенно, т. е. на 40–50 км в глубину в течение 5–6 дней.
Таким образом, вся операция на глубину 115–130 км могла быть осуществлена в течение 14–17 дней.
Нами давался полный расчет необходимых для этого сил и средств, которые могли быть выделены из состава Волховского и Северо-Западного фронтов, не ведших пока активных наступательных действий, а также из резервов Ставки Верховного Главнокомандования.
В заключение мы с начальником штаба фронта В.В. Курасовым писали: «Для проведения намеченной операции на велижско-демидовском направлении силами фронта построены железные дороги: широкой колеи – от ст. Стар. Торопа через Ильино на Кресты и узкой колеи от Кресты до Воронино (Рябково) и от Березино до Ставно. Эти железные дороги создают благоприятные условия для материального обеспечения войск в операции.
Прошу Вашей поддержки и постановки этого вопроса перед Верховным Главнокомандующим».
Ставка, однако, не смогла выделить нам дополнительно никаких сил. Несмотря на это, мы все же продолжали усиленно готовить эту операцию; но пришлось ее исполнение передвинуть на более поздний срок. Еще в процессе подготовки и проведения Духовщинско-Смоленской операции по моему указанию штаб фронта приступил к ее планированию. Самым подходящим моментом для удара на Велиж был, по-моему мнению, период развития успеха после овладения Духовщиной и Смоленском. Благоприятность обстановки для этого обусловливалась тем, что у противника исчерпывались резервы и он вынуждался снимать войска с неатакованных участков, для того чтобы остановить или хотя бы задержать наше наступление на направлении главного удара западнее Духовщины. Этот наш прогноз полностью оправдался. Чтобы не упустить выгодно сложившуюся обстановку, уже 19 сентября, когда противник снял некоторые части и перебросил их на духовщинское направление, был отдан приказ начать наступление смежными флангами войск 4-й ударной и 43-й армий. 4-я ударная армия главный удар наносила на Велиж, а 43-я на Демидов. Действия начались штурмом западной части г. Велиж и прилегающих к нему узлов сопротивления противника. Сразу же удалось прорвать оборону врага на широком фронте, и к исходу дня 20 сентября войска 4-й ударной армии полностью овладели г. Велиж.
Расскажу несколько подробнее о боях за Велиж. Бои за город войска 4-й ударной армии начали с захвата укрепленных высот и опорных пунктов, прикрывавших западную часть города с юго-востока.
Ночью батальон старшего лейтенанта Кокова сосредоточился на исходном рубеже. С рассветом 20 сентября началась артиллерийская подготовка. Снаряды и мины точно поражали цели. Пехота пошла вперед и, преодолев минные поля и проволочные заграждения, ворвалась во вражеские окопы.
Вклинившись в немецкую оборону, батальон Кокова быстро закрепился на достигнутых рубежах и подготовился к отражению вражеских контратак. Гитлеровцы к вечеру начали упорно контратаковать. Бой часто переходил в рукопашные схватки. Но наши воины не уступали врагу ни одного вершка родной земли. На следующий день утром тщательным наблюдением было установлено, что на участке, где нами был вчера вбит клин во вражескую оборону, гитлеровцы стягивают силы, готовясь к решительной контратаке, при этом ими был оголен опорный пункт на правом фланге. Было решено нанести удар именно по этому уязвимому месту. С фронта и фланга неожиданно ударили наши пехотинцы, и опорный пункт был взят.
Однако основной опорный пункт немцев, расположенный на высоте, несмотря на то что он был уже в полуокружении, упорно держался. Оборонявшие его подразделения врага неоднократно переходили в ожесточенные контратаки, но огнем минометов и пулеметов они были отбиты. В удачный момент, когда захлебнулась очередная контратака гитлеровцев, был нанесен решительный удар пехоты при поддержке танков.
Батальон майора Еловского и танковый батальон капитана Демишко, умело взаимодействуя, во второй половине дня 20 сентября атаковали врага. Особенно успешно действовали танкисты, боевые машины самого командира, а также старшего лейтенанта Головченко, лейтенантов Расколова и Лебедева. Они с ходу атаковали высоту, ворвались на нее и подавили огневые точки. Сопротивление немцев ослабло. Вслед за танками последовал решительный штурм пехоты. Основной опорный пункт врага пал.
В боях за Велиж проявились боевое умение и героизм воинов. Во время только что описанного штурма высоты рядовой Рикунов, например, незаметно подполз к вражескому орудию с фланга и метким огнем из автомата уничтожил весь его расчет. На поле боя было умело организовано взаимодействие пехоты и артиллерии, артиллеристы, идя в боевых порядках пехоты, меткими выстрелами уничтожили вражеские огневые точки. На одном участке продвижению мешали два пулемета, установленные в дзотах. Их разрушил рядовой Дроздов, выдвинув пушку на открытую позицию. Огонь прекратился, и пехота рванулась вперед. Гитлеровцы не смогли задержаться ни на одном промежуточном рубеже.
Одновременно действовали и войска 43-й армии, наносившие удар по правому флангу противника. В результате упорных трехдневных боев оборона противника была прорвана. Создалась угроза окружения велижской группировки противника, враг начал поспешный беспорядочный отход, и рано утром наши воины вошли в западную часть города. Войска противника откатывались на запад, бросая вооружение, боеприпасы и военное имущество.
Вместе с комендантом города мы прошли на центральную площадь, где прежде стояли добротные административные здания, педучилище, пионерский клуб, магазины, а теперь остались только исковерканные кирпичные коробки с зияющими дверными и оконными провалами. В Велиже до войны имелись судостроительная верфь, мебельная фабрика, электростанция, масло– и льнозавод. Теперь все до основания разрушено.
Прошли на берег Западной Двины и увидели, как саперы подвозят лес, готовят сваи для постройки моста, чтобы соединить обе части города.
Порадовало то, что буквально на следующий день после освобождения города в Велиж прибыла техническая комиссия Днепровско-Двинского пароходства вместе с директором местной судоверфи Прохорчуком с целью незамедлительно начать восстановление предприятия.
Мы побывали в Велиже вскоре после его освобождения. Через город проходили войска. Колоннами по одному, по два шли пехотинцы, впереди двигались саперы с миноискателями. Улицы были густо заминированы. Местами попадались «сюрпризы»: велосипед, пачки папирос и т. п.