Страница:
Агитатор пулеметного расчета 1-й пульроты 18-го гвардейского стрелкового полка 9-й гвардейской дивизии комсомолец Гулин в трудные минуты боя личным примером воодушевлял бойцов. Когда гитлеровцы бросились в контратаку, Гулин, несмотря на осколочное ранение в голову, из своего «Максима» продолжал расстреливать врага, оставшись один у пулемета (все остальные были убиты). В санчасть его удалось отправить только после того, как контратака была отбита.
О размахе партполитработы свидетельствует тот факт, что за время с 25 августа по 25 сентября, т. е. в период самых напряженных боев, в члены и кандидаты партии только в 39-й армии, действовавшей на направлении главного удара, было принято 12 332 воина. По этой же армии за образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и отвагу было награждено орденами и медалями более 150 политработников. Об их активном участии в боях говорит и такой факт, что в той же армии за август – сентябрь было убито и ранено свыше 200 политработников.
Партполитаппарат проводил немалую работу и с местным населением. В связи с тем, что при быстром продвижении наших частей вперед представители органов Советской власти не всегда одновременно с освобождением того или иного населенного пункта могли приступить к выполнению своих функций, партполитаппарат фронта и армий проводил работу по мобилизации трудящихся на уборку урожая и оказанию помощи войскам в строительстве дорог. Одновременно осуществлялась помощь населению со стороны войск в обеспечении горючим, питанием, оказанию медицинской помощи и т. д.
На этих примерах я показал лишь незначительную часть той большой и напряженной ежедневной и ежечасной работы, которая проводилась политработниками, партийными и комсомольскими организациями среди воинов в любом бою: в разведке, наступлении, обороне. Коммунисты и комсомольцы показывали примеры мужества, отваги, бесстрашия, героизма, кипучей энергии, направленных на повышение морального состояния своих войск, их боевых качеств во имя победы над врагом.
Поддерживалась фронтом и непрерывная связь с партизанами. Условия действий партизан в прифронтовом районе, насыщенном войсками противника, были крайне трудными. Однако партизанские отряды наносили ощутимый урон врагу, снабжали нас разведданными.
Гитлеровцы жесточайшими мерами стремились подавить народных мстителей. В качестве примера приведу донесение начальника оперативной группы партизанского движения Калининского фронта при Военном совете 43-й армии майора Павлюченкова о действиях 17-й партизанской бригады за период с 14 по 27 июня 1943 года[42].
«14 июня 1943 г. со стороны противника силами 1-й дивизии и местных гарнизонов при участии полицейских началась блокада лесов Касплянской дачи (8 км восточнее м. Сураж-Витебский), где в этот период дислоцировалась партизанская бригада № 17. Приготовления врага были вовремя замечены партизанами. Все дороги, идущие в лес, лесные тропы и просеки были заминированы. Лагеря были оставлены и также заминированы. В результате, когда противник 15 июня пошел на прочистку лесов, он всюду попадал на мины. Минированием и методом засад только за три дня с 15 по 18 июня было убито и ранено до 10 солдат противника, выведено из строя 2 пушки, 3 кухни и много лошадей. Несмотря на потери, противник продолжал продвигаться в глубь леса, и к 18 июня бригада оказалась окруженной.
Командованием было принято решение выйти из кольца и уйти за реку Каспля. Ночью выйти из окружения удалось незамеченными, но за реку бригада уйти не успела, т. к. была окружена немцами, с которыми и вступила в бой. Немцы были отброшены. Оставаться на прежнем месте нам было нельзя, поэтому было принято решение пройти в Урочище Залозно (18 км восточнее м. Сураж-Витебский).
На дороге Пустыньки – Селиваки бригада опрокинула большую засаду противника. На дороге Пустыньки-Савостье была встречена новая засада, которую также удалось опрокинуть, но бригада при этом разделилась на две группы. Комбриг Соколов с группой в 50 человек вынужден был вернуться в Касплянскую дачу, что и удалось, т. к. гитлеровцы устремились за второй прорвавшейся группой во главе с заместителем командира бригады по строевой части Петрачковым и комиссаром Филиппенковым.
В Касплянской даче, исходя из обстановки, Соколов принял решение о действии мелкими группами. Группа Соколова вскоре была обнаружена немцами и окружена. Дрались до последнего патрона. Соколов и его адъютант Константин Фокин застрелились. Три человека были взяты в плен. Одному из них удалось бежать.
Группе во главе с Петрачковым и Филиппенковым удалось пройти в Урочище Залозно, но вечером 19 июня разведкой было установлено, что и эти леса окружены немцами. Прорвать кольцо и уйти за Касплю не удалось. В бою на прорыв бригада потеряла 25 человек. Был ранен и комиссар бригады Филиппенков.
Невозможность выхода из окружения и трудность скрываться большими группами (большая группа оставляет за собой большой след, по которому устремляется противник) заставили разбиться на небольшие группы по 5–7 человек, которые, находясь в Урочище Залозно и Везьменах, легко уходили от преследователей.
Группа во главе с Петрачковым, Филиппенковым и начальником штаба бригады Ивановым (с ними находилась и радиостанция) вскоре была обнаружена немцами.
В бою были убиты Петрачков и радист Мельников, Филиппенков вторично ранен.
Отсутствие (в течение недели) продуктов питания заставляло делать попытки выхода из леса в тот период, когда блокада еще не была снята. В результате некоторые группы понесли потери. После снятия блокады 27 июня 1943 г. разрозненные группы бригады стали собираться в Касплянской даче.
Нами была сформирована группа из 12 человек (радиостанция имелась) во главе с вновь назначенным командиром бригады старшим лейтенантом Молчановым и переброшена в район партизанской бригады Райцева с задачей принять бригаду от Филиппенкова, собрать ее группы и действовать в прежнем районе.
В настоящее время группа Молчанова находится в районе дд. Ломаны, Дрыли (20 км восточнее г. Витебска). Филиппенкову дано приказание выйти на соединение с Молчановым. По последним данным он даже вышел за реку Каспля.
По получении радиограммы о тяжелом положении бригады им были сразу же посланы самолеты на сброс продуктов, медикаментов и боеприпасов. По полученным данным груз бригадой получен не полностью, часть груза попала в руки немцев.
В настоящее время новый груз для заброски в бригаду подготовлен, доставлен на аэродромы, запрос о площадке и сигналах сделан. Выбор места для посадки самолетов в районе Касплянской дачи сейчас затруднен, т. к. немцы быстро обнаруживают выбранное место и делают засады. Местные гарнизоны, бродя по опушке леса, охотятся за самолетами, сбрасывающими груз, поэтому летчикам приходится быть очень осторожными.
В связи с тем, что карательные экспедиции, проводимые немцами с 14 по 27 июня 1943 г. против партизан, действующих в лесах Касплянской дачи и в соседних районах, были наиболее сильными, людям неделями приходилось голодать. Численность бригады резко сократилась, но там остались люди, перенесшие все трудности и закаленные в боях – костяк бригады.
Моральное настроение личного состава бригады в настоящее время вполне здоровое.
В деревнях в прилегающих районах к Касплянской даче немцами в настоящее время проводится мобилизация всех мужчин и женщин 1918–1919 годов рождения. Подавляющее большинство из них не желает идти на службу к немцам, поэтому скрывается в лесах и оврагах. За счет этого контингента людей имеется возможность численно увеличить бригаду. Согласно нашим указаниям, бригада в настоящее время как раз и занимается отбором людей в партизанские отряды.
Вокруг костяка бригады растет новый состав, с каждым днем бригада крепнет и расширяется, с каждым днем усиливается ее борьба с врагом
Майор Павлюченков».
Важным фактором в успехе Духовщинско-Смоленской операции было надежное и всестороннее инженерное обеспечение. Оно готовилось заблаговременно и тщательно и имело целью в условиях бездорожной, лесисто-болотистой местности и глинистых грунтов Калининской и Смоленской областей создать условия для сосредоточения, маневра, прорыва обороны противника и продвижения ударной группировки фронта.
Решение этой задачи требовало выполнения большого объема трудоемких работ по строительству дорог, мостов и преодолению минно-взрывных заграждений противника. В ходе операции в боевых порядках войск впервые участвовали штурмовые инженерно-саперные бригады. На них возлагалось устройство проходов в минных полях, на переднем крае и в глубине обороны противника, инженерное сопровождение танков в бою и обеспечение действий штурмовых групп в ходе атаки укрепленных опорных пунктов врага.
Инженерными войсками фронта руководил опытный военный инженер генерал-майор инженерных войск Василий Васильевич Косарев. Он хорошо понимал значение дорог и переправ для наступления в условиях лесисто-болотистой местности. К началу наступательной операции были построены на направлении удара в полосе 39-й армии две дороги, связывающие наступающие войска с железнодорожными станциями. Обе дороги были подготовлены инженерными войсками для движения автотранспорта в любое время года и их проезжая часть на болотистых участках была укреплена деревянными колеями, уложенными в деревянные подкладки-лежни. Огромную роль для обеспечения маневра и подвоза в полосе 39-й армии играла рокадная дорога Пречистое – Суховарино длиной 25 км, которая имела достаточную колею с разъездами для встречных машин. Дорога содержалась в отличном состоянии силами понтонного батальона. Фронтальные грунтовые дороги, примыкавшие к рокадной и предназначенные для выдвижения в распутицу, подготовлены плохо, поэтому силами инженерных частей фронта были приняты меры к их усовершенствованию.
Генерал В.В. Косарев с раннего утра до поздней ночи, на своем «виллисе» с офицером штаба инженерных войск объезжая фронт работ, выбирал на местности лучшие участки для объезда труднопроходимых мест, ликвидировал пробки на дорогах.
В Духовщинско-Смоленской операции фронта инженерные войска были использованы массированно для решения задач инженерного обеспечения.
На направлении главного удара в полосе действий 39-й армии задачи инженерного обеспечения решали: 17, 228, 251-й армейские инженерные батальоны; приданные армии фронтовой 125-й понтонный батальон; 4 и 5-я штурмовые инженерно-саперные бригады; фронтовые, поддерживающие армию 87, 293, 114 и 4-й гвардейские инженерные, а также 122 и 60-й понтонные батальоны. Всего двадцать один инженерный батальон, не считая саперных батальонов дивизий.
Из фронтовых понтонных батальонов (60 и 122-го), гвардейских инженерных батальонов (87, 293 и 4-го гвардейского) и 4-го отдельного парка инженерных машин была организована инженерно-дорожная группа во главе с офицером штаба войск фронта майором Александром Яковлевичем Филомеевым. Инженерно-дорожная группа явилась прообразом созданных будущих инженерно-дорожных бригад.
Группа строила и восстанавливала дороги и мосты, следуя за дивизиями, наступавшими в первом эшелоне армии, и составляла второй эшелон инженерных частей фронта, обеспечивающих продвижение и маневр войск.
Большую роль в ускорении темпов строительства и восстановления дорог сыграло оснащение соответствующей техникой дорожных и мостовых отрядов, которые формировались из подразделений 4-го отдельного парка инженерных машин. Каждый дорожный отряд имел три прицепных грейдера и два планера. Всего было организовано три таких отряда. Дорожные отряды придавались инженерным батальонам фронтовой дорожно-мостовой группы для строительства дорог. Мостовых отрядов было создано три, каждый имел один дизель-молот, электростанцию АЗС-3 и лесопильную раму. Мостовые отряды придавались инженерным частям для строительства на армейских и фронтовых дорогах средних и больших мостов через реки.
Генерал В.В. Косарев был особенно требователен и вместе с тем заботлив к частям, выполнявшим дорожно-мостовые работы. У личного состава он пользовался большим уважением, показывая примеры выносливости и настойчивости. Дороги и мосты – это был «конек» Василия Васильевича. Еще во время гражданской войны В.В. Косарев силами саперной и дорожно-мостовой рот 5-й стрелковой дивизии за 48 часов построил мост через реку Неман, обеспечив переправу двух дивизий, за что был награжден орденом Красного Знамени.
Дороги, построенные саперами, выручали войска Калининского фронта в распутицу, которая в здешних областях (Калининская и Смоленская), кроме обычного весеннего и осеннего ненастья, могла возникнуть в разгар жаркого лета после обильных проливных дождей. Так, начало сосредоточения и перегруппировки войск Калининского фронта в полосе 39-й армии совпало с сильными ливневыми дождями. В течение пяти дней уровень воды в реках поднялся на 2–5 метров. Малые мосты и большой низководный мост через реку Орша в городе Белый были снесены разбушевавшейся водной стихией. Низкие участки дорог заполнились дождевой водой, которая поднялась выше деревянной колеи и жердевой выстилки. При усиленном движении машин деревянные колеи теряли связь с грунтом и всплывали; дороги быстро разрушались. Образовались пробки, которые затрудняли войскам к рассвету укрыться от воздушного наблюдения противника. Это дорожное бедствие позволило противнику до некоторой степени вскрыть подготовку нашей операции. Инженерные части из района города Белый и полосы действий 39-й армии были подняты по тревоге и привлечены к ликвидации последствий, возникших из-за дождей. Совместными силами войск, пятнадцати фронтовых и армейских инженерно-саперных, а также понтонных батальонов были наведены наплавные мосты, а в течение шести дней через р. Орша был построен высоководный мост длиной 76 м. Кроме этого, за неделю было восстановлено до проезжего состояния 120 км дорог.
Для обеспечения перечисленных работ три мощных полевых фронтовых лесозавода за период с 15 августа по 20 сентября изготовили и выдали войскам 2700 кв. м досок. На дорожно-мостовые работы было израсходовано 60 тонн металлических паковок.
Созданная фронтом инженерно-дорожная группа выполнила основной объем восстановительных дорожно-мостовых работ и сыграла большую роль при подготовке и проведении операции.
Для решения наиболее ответственных и сложных задач инженерного обеспечения прорыва обороны противника Калининскому фронту были приданы две штурмовые инженерно-саперные бригады РВГК. Обе бригады обеспечивали действия войск 39-й армии. Бригады были новым организационным формированием и имели специальные подготовку, вооружение и предназначение. Специальной директивой мы определили задачи и порядок использования штурмовых инженерно-саперных частей. По этой директиве данные бригады предназначались для инженерного обеспечения боевых порядков войск при преодолении заграждений, форсировании рек и в штурме укрепленных пунктов противника. Для контроля за подготовкой к действиям в предстоящей операции в штурмовых бригадах постоянно находились начальник штаба инженерных войск фронта полковник А.А. Винский или один из опытных офицеров штаба. Во время подготовки в бригадах отрабатывалось взаимодействие со стрелковыми и танковыми подразделениями, а также шла напряженная боевая учеба. Штабом инженерных войск фронта с целью изучения и совершенствования техники устройства проходов в минных полях, особенно в глубине обороны, был организован сбор войсковых инженеров и офицеров из штурмовых инженерно-саперных частей. Участникам сбора были показаны образцовые действия и приемы устройства проходов для групп разграждений и сопровождающих танков, создаваемых в боевых порядках наступающих частей. Группы разграждений из 3–5 человек, организованные, как правило, в инженерно-саперных подразделениях, устраивали такие проходы в минных полях на переднем крае обороны противника в ночь перед атакой и пропускали через них боевые порядки. В отчетных документах действия групп разграждений были описаны так:
«Темной ночью, ползком от воронки к воронке, от куста к кусту пробираются саперы-штурмовики к минному полю врага. Они получили приказ сделать проходы для танков. Противник освещает передний край обороны ракетами и обстреливает его из пулеметов. Когда взвивается ракета, саперы припадают к земле и застывают на месте. Как только потухнет ракета, они вновь ползут или перебегают к цели. Вот командир отделения младший сержант Зюскин обнаруживает первую мину и обезвреживает ее. Его примеру следуют подчиненные саперы-штурмовики.
За ночь группы разграждений под командованием младшего сержанта Зюскина и ефрейтора Минаева проделали два прохода длиной 100 м и шириной 10 м, сняв и обезвредив на этих проходах 50 противотанковых и 21 противопехотную мину. Рано утром по этим проходам прошли танки с десантом автоматчиков и стремительной атакой овладели сильным опорным пунктом».
Но не всегда успешно обеспечивалось движение наступающих танков через проделанные саперами проходы. В тех случаях, когда плохо организуется взаимодействие и устойчивая комендантская служба на проходах, наступающие танки не попадают в проходы и подрываются на минах. Так получилось, например, 13 августа при наступлении левофланговых соединений 43-й армии. Две роты танков вышли на свои боевые курсы и при развертывании в атаку в 500 м от проходов были встречены сильным артиллерийским огнем противника. Для ослепления танков противник применил еще и дымовые снаряды. Танки в дыму и пыли стали маневрировать между разрывами снарядов и сбились со своих направлений. Артиллерийским огнем были уничтожены выставленные в проходах указатели, выведена из строя часть комендантских постов. В этой обстановке много танков на проходы не попало, 11 машин подорвались на минах. Так произошло потому, что танкисты не изучили путь к проходам, а саперы, в свою очередь, плохо его обозначили указателями и не укрыли комендантские посты в окопах.
На 16-километровом участке прорыва 39-й армии в ночь на 13 августа действовало до 400 групп разграждения, которые обезвредили около 17 000 противотанковых и 7000 противопехотных мин, обеспечив ход нашей пехоте и танков через минные поля противника.
Действия саперов-штурмовиков на поле боя всегда отличались отвагой, смекалкой и самоотверженностью. Один из примеров, описанный в газете «Вперед, на врага!» (№ 227, 19 июля 1943 г.):
«Идет жаркий бой в глубине обороны противника. На пути атакующих танков минное поле, подступы к которому фашисты держат под сильным огнем. Расчистить дорогу танкам – задача саперов, сопровождающих бронетанковые части и подразделения. Минных тралов у нас в то время еще не было. От действий саперов зависит успех боя. Командир отделения саперов-штурмовиков сержант Репин, рискуя жизнью, передвигаясь перебежками и ползком от места к месту, за короткий срок снял несколько противотанковых мин. Его примеру последовали подчиненные. Их действия прикрывали своим огнем танки. За короткий срок отделение саперов сняло и обезвредило 30 ПТМ, устроив проход для танков. После того как проход был обозначен, сержант Репин дал знак танкам и, сев в головную машину, повел ее вместе с танкистом в проход, мчась при этом на фашистов, уничтожая их огнем и гусеницами».
В ходе наступательной операции только за период с 13 августа по 14 сентября 1943 г. 4 и 5-й штурмовыми инженерно-саперными бригадами при обеспечении прорыва обороны и сопровождения танков в глубине ее было обезврежено 36 000 противотанковых, 16 000 противопехотных мин и 385 фугасов и «сюрпризов».
Обеспечивая наступление, штурмовые инженерно-саперные части уничтожали не подавленные огнем артиллерии прочные огневые точки противника. Для этой цели они применяли сосредоточенные заряды весом 4–6 кг и противотанковые гранаты. Действия саперов-штурмовиков в этом случае отличались дерзостью, смекалкой и стремительностью. Пример. Путь наступающим подразделениям преграждает прочная вражеская огневая точка. Подступы к ней с фронта открыты и простреливаются сильным пулеметным огнем. Командир саперного отделения сержант Савушкин, находясь в составе штурмовой группы, получил задачу уничтожить огневую точку с тыла. Под прикрытием дымовой завесы, поставленной саперным отделением, сержант Савушкин с рядовыми Волковым и Егоровым обошли огневую точку и тремя сосредоточенными зарядами взорвали ее, уничтожив гарнизон. Путь наступающему подразделению был открыт.
Но путь к продвижению вперед наступающим войскам преграждают не только огневые точки и минные поля. Не меньшим препятствием для наступающих войск являются реки, как правило, прочно обороняемые противником. В этих случаях инженерные части под огнем противника должны организовать переправы и строить мосты, обеспечивая форсирование рек. Поучительным мероприятием по инженерному обеспечению форсирования в Духовщинско-Смоленской операции было преодоление рек Царевич и Веленя.
На рубеж этих небольших, но сильно заболоченных рек войска 39-й армии вышли к 18 августа, но с ходу не смогли их преодолеть; дальнейшее наступление требовало их форсирования. На первый взгляд казалось, что р. Царевич, шириной в 15–30 м и глубиной 0,5–2 м, не была серьезной преградой, но заболоченная широкая пойма и илистый грунт превращали эту реку в непроходимое препятствие для колесной и вовсе непроходимое препятствие для колесной боевой техники. Близость противника на противоположном берегу, его огневое воздействие по переправляющимся войскам существенно влияло на выбор способа переправы. Специальных табельных мостовых средств для переправы танков мы тогда не имели, применение же наплавных мостовых средств (понтонных мостов) исключал характер реки и ее поймы. Поэтому было принято решение овладеть противоположным берегом сначала атакой пехоты, поддержанной огнем артиллерии, и после этого строить мосты из заранее изготовленных элементов, а также оборудовать, где возможно, броды.
Постоянное наблюдение за нашим берегом и широкая болотистая пойма не позволяли подвезти детали для строительства мостов ближе, чем на 400–500 метров от берега. Мостовые конструкции весом от 500 кг и более доставляли по ночам к месту строительства на плечах бойцов.
Легкие штурмовые мосты для переправы пехоты с ее оружием были быстро построены дивизионными саперами. Кроме того, на 9-километровом участке атаки было разведано шесть бродов для танков и двух наступающих корпусов. Подходы к ним оборудовались бревенчатой разрядкой. Но шести переходов через реку было мало. Для переправы артиллерии и автотранспорта требовалось построить еще не менее шести низководных колейных мостов под нагрузку от 30 до 50 тонн и дополнительно оборудовать подходы к ним в виде колейных дорог длиной 100–120 м. Болотистое дно реки, особенно у берегов, не всегда позволяло в качестве опор использовать рамы. Требовалось применение свайных, ряжевых или клеточных опор. Таким образом, для обеспечения переправы тяжелой техники инженерным войскам фронта предстояло выполнить большой объем сложных мостовых работ. Эта задача была возложена на два инженерно-саперных батальона. Поскольку оборона противника за рекой не была прорвана нашей пехотой, его минометный и артиллерийский обстрел был довольно сильный, к тому же огневое обеспечение строительства мостов было недостаточное. От прямого попадания снарядов разбивались отдельные пролеты мостов, инженерные части несли большие потери, но свою работу мужественно продолжали. Саперы и понтонеры проявляли большую физическую выносливость, смелость и моральную стойкость.
К началу решающей атаки (31 августа) на р. Царевич было построено шесть мостов. Во время строительства на участке 4-й штурмовой инженерно-саперной бригады был тяжело ранен ее командир гвардии полковник Сергей Федорович Лукашенко.
В ходе наступления саперы-штурмовики не только строили мосты, они сопровождали танки, обеспечивали штурмовые действия подразделений. Вот один из эпизодов в качестве примера.
Огневая точка противника на противоположном берегу мешала своим огнем оборудовать переправу. Ее уничтожение было поручено штурмовой группе сержанта Диева. Группа вместе с танком переправилась по броду, но на противоположном берегу машина застряла в болотистой пойме. Понимая, что поставленную задачу танк выполнить не может, старшина Диев организовал красноармейцев на создание бревенчатой развязки, сам же с группой саперов из четырех человек атаковал ДЗОТ, уничтожив гранатами его гарнизон. Тем временем танку удалось выбраться из болота и принять участие в атаке.
Упорное сопротивление противника, подтянувшего к району наступления около двух свежих дивизий, низкие темпы оборудования переправ через р. Царевич не обеспечивали стремительности наступления, а следовательно, и его успеха. Войска левого крыла фронта продвинулись за несколько суток только на 2–3 км, отражая непрерывные контратаки противника. Наступление на этом участке в первых числах сентября было прекращено, войска перешли к обороне, накапливая силы и боеприпасы к новому наступлению. 4-я штурмовая инженерно-саперная бригада была с 1 сентября выведена в резерв фронта для отдыха, укомплектования и обучения.
О размахе партполитработы свидетельствует тот факт, что за время с 25 августа по 25 сентября, т. е. в период самых напряженных боев, в члены и кандидаты партии только в 39-й армии, действовавшей на направлении главного удара, было принято 12 332 воина. По этой же армии за образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и отвагу было награждено орденами и медалями более 150 политработников. Об их активном участии в боях говорит и такой факт, что в той же армии за август – сентябрь было убито и ранено свыше 200 политработников.
Партполитаппарат проводил немалую работу и с местным населением. В связи с тем, что при быстром продвижении наших частей вперед представители органов Советской власти не всегда одновременно с освобождением того или иного населенного пункта могли приступить к выполнению своих функций, партполитаппарат фронта и армий проводил работу по мобилизации трудящихся на уборку урожая и оказанию помощи войскам в строительстве дорог. Одновременно осуществлялась помощь населению со стороны войск в обеспечении горючим, питанием, оказанию медицинской помощи и т. д.
На этих примерах я показал лишь незначительную часть той большой и напряженной ежедневной и ежечасной работы, которая проводилась политработниками, партийными и комсомольскими организациями среди воинов в любом бою: в разведке, наступлении, обороне. Коммунисты и комсомольцы показывали примеры мужества, отваги, бесстрашия, героизма, кипучей энергии, направленных на повышение морального состояния своих войск, их боевых качеств во имя победы над врагом.
Поддерживалась фронтом и непрерывная связь с партизанами. Условия действий партизан в прифронтовом районе, насыщенном войсками противника, были крайне трудными. Однако партизанские отряды наносили ощутимый урон врагу, снабжали нас разведданными.
Гитлеровцы жесточайшими мерами стремились подавить народных мстителей. В качестве примера приведу донесение начальника оперативной группы партизанского движения Калининского фронта при Военном совете 43-й армии майора Павлюченкова о действиях 17-й партизанской бригады за период с 14 по 27 июня 1943 года[42].
«14 июня 1943 г. со стороны противника силами 1-й дивизии и местных гарнизонов при участии полицейских началась блокада лесов Касплянской дачи (8 км восточнее м. Сураж-Витебский), где в этот период дислоцировалась партизанская бригада № 17. Приготовления врага были вовремя замечены партизанами. Все дороги, идущие в лес, лесные тропы и просеки были заминированы. Лагеря были оставлены и также заминированы. В результате, когда противник 15 июня пошел на прочистку лесов, он всюду попадал на мины. Минированием и методом засад только за три дня с 15 по 18 июня было убито и ранено до 10 солдат противника, выведено из строя 2 пушки, 3 кухни и много лошадей. Несмотря на потери, противник продолжал продвигаться в глубь леса, и к 18 июня бригада оказалась окруженной.
Командованием было принято решение выйти из кольца и уйти за реку Каспля. Ночью выйти из окружения удалось незамеченными, но за реку бригада уйти не успела, т. к. была окружена немцами, с которыми и вступила в бой. Немцы были отброшены. Оставаться на прежнем месте нам было нельзя, поэтому было принято решение пройти в Урочище Залозно (18 км восточнее м. Сураж-Витебский).
На дороге Пустыньки – Селиваки бригада опрокинула большую засаду противника. На дороге Пустыньки-Савостье была встречена новая засада, которую также удалось опрокинуть, но бригада при этом разделилась на две группы. Комбриг Соколов с группой в 50 человек вынужден был вернуться в Касплянскую дачу, что и удалось, т. к. гитлеровцы устремились за второй прорвавшейся группой во главе с заместителем командира бригады по строевой части Петрачковым и комиссаром Филиппенковым.
В Касплянской даче, исходя из обстановки, Соколов принял решение о действии мелкими группами. Группа Соколова вскоре была обнаружена немцами и окружена. Дрались до последнего патрона. Соколов и его адъютант Константин Фокин застрелились. Три человека были взяты в плен. Одному из них удалось бежать.
Группе во главе с Петрачковым и Филиппенковым удалось пройти в Урочище Залозно, но вечером 19 июня разведкой было установлено, что и эти леса окружены немцами. Прорвать кольцо и уйти за Касплю не удалось. В бою на прорыв бригада потеряла 25 человек. Был ранен и комиссар бригады Филиппенков.
Невозможность выхода из окружения и трудность скрываться большими группами (большая группа оставляет за собой большой след, по которому устремляется противник) заставили разбиться на небольшие группы по 5–7 человек, которые, находясь в Урочище Залозно и Везьменах, легко уходили от преследователей.
Группа во главе с Петрачковым, Филиппенковым и начальником штаба бригады Ивановым (с ними находилась и радиостанция) вскоре была обнаружена немцами.
В бою были убиты Петрачков и радист Мельников, Филиппенков вторично ранен.
Отсутствие (в течение недели) продуктов питания заставляло делать попытки выхода из леса в тот период, когда блокада еще не была снята. В результате некоторые группы понесли потери. После снятия блокады 27 июня 1943 г. разрозненные группы бригады стали собираться в Касплянской даче.
Нами была сформирована группа из 12 человек (радиостанция имелась) во главе с вновь назначенным командиром бригады старшим лейтенантом Молчановым и переброшена в район партизанской бригады Райцева с задачей принять бригаду от Филиппенкова, собрать ее группы и действовать в прежнем районе.
В настоящее время группа Молчанова находится в районе дд. Ломаны, Дрыли (20 км восточнее г. Витебска). Филиппенкову дано приказание выйти на соединение с Молчановым. По последним данным он даже вышел за реку Каспля.
По получении радиограммы о тяжелом положении бригады им были сразу же посланы самолеты на сброс продуктов, медикаментов и боеприпасов. По полученным данным груз бригадой получен не полностью, часть груза попала в руки немцев.
В настоящее время новый груз для заброски в бригаду подготовлен, доставлен на аэродромы, запрос о площадке и сигналах сделан. Выбор места для посадки самолетов в районе Касплянской дачи сейчас затруднен, т. к. немцы быстро обнаруживают выбранное место и делают засады. Местные гарнизоны, бродя по опушке леса, охотятся за самолетами, сбрасывающими груз, поэтому летчикам приходится быть очень осторожными.
В связи с тем, что карательные экспедиции, проводимые немцами с 14 по 27 июня 1943 г. против партизан, действующих в лесах Касплянской дачи и в соседних районах, были наиболее сильными, людям неделями приходилось голодать. Численность бригады резко сократилась, но там остались люди, перенесшие все трудности и закаленные в боях – костяк бригады.
Моральное настроение личного состава бригады в настоящее время вполне здоровое.
В деревнях в прилегающих районах к Касплянской даче немцами в настоящее время проводится мобилизация всех мужчин и женщин 1918–1919 годов рождения. Подавляющее большинство из них не желает идти на службу к немцам, поэтому скрывается в лесах и оврагах. За счет этого контингента людей имеется возможность численно увеличить бригаду. Согласно нашим указаниям, бригада в настоящее время как раз и занимается отбором людей в партизанские отряды.
Вокруг костяка бригады растет новый состав, с каждым днем бригада крепнет и расширяется, с каждым днем усиливается ее борьба с врагом
Майор Павлюченков».
Важным фактором в успехе Духовщинско-Смоленской операции было надежное и всестороннее инженерное обеспечение. Оно готовилось заблаговременно и тщательно и имело целью в условиях бездорожной, лесисто-болотистой местности и глинистых грунтов Калининской и Смоленской областей создать условия для сосредоточения, маневра, прорыва обороны противника и продвижения ударной группировки фронта.
Решение этой задачи требовало выполнения большого объема трудоемких работ по строительству дорог, мостов и преодолению минно-взрывных заграждений противника. В ходе операции в боевых порядках войск впервые участвовали штурмовые инженерно-саперные бригады. На них возлагалось устройство проходов в минных полях, на переднем крае и в глубине обороны противника, инженерное сопровождение танков в бою и обеспечение действий штурмовых групп в ходе атаки укрепленных опорных пунктов врага.
Инженерными войсками фронта руководил опытный военный инженер генерал-майор инженерных войск Василий Васильевич Косарев. Он хорошо понимал значение дорог и переправ для наступления в условиях лесисто-болотистой местности. К началу наступательной операции были построены на направлении удара в полосе 39-й армии две дороги, связывающие наступающие войска с железнодорожными станциями. Обе дороги были подготовлены инженерными войсками для движения автотранспорта в любое время года и их проезжая часть на болотистых участках была укреплена деревянными колеями, уложенными в деревянные подкладки-лежни. Огромную роль для обеспечения маневра и подвоза в полосе 39-й армии играла рокадная дорога Пречистое – Суховарино длиной 25 км, которая имела достаточную колею с разъездами для встречных машин. Дорога содержалась в отличном состоянии силами понтонного батальона. Фронтальные грунтовые дороги, примыкавшие к рокадной и предназначенные для выдвижения в распутицу, подготовлены плохо, поэтому силами инженерных частей фронта были приняты меры к их усовершенствованию.
Генерал В.В. Косарев с раннего утра до поздней ночи, на своем «виллисе» с офицером штаба инженерных войск объезжая фронт работ, выбирал на местности лучшие участки для объезда труднопроходимых мест, ликвидировал пробки на дорогах.
В Духовщинско-Смоленской операции фронта инженерные войска были использованы массированно для решения задач инженерного обеспечения.
На направлении главного удара в полосе действий 39-й армии задачи инженерного обеспечения решали: 17, 228, 251-й армейские инженерные батальоны; приданные армии фронтовой 125-й понтонный батальон; 4 и 5-я штурмовые инженерно-саперные бригады; фронтовые, поддерживающие армию 87, 293, 114 и 4-й гвардейские инженерные, а также 122 и 60-й понтонные батальоны. Всего двадцать один инженерный батальон, не считая саперных батальонов дивизий.
Из фронтовых понтонных батальонов (60 и 122-го), гвардейских инженерных батальонов (87, 293 и 4-го гвардейского) и 4-го отдельного парка инженерных машин была организована инженерно-дорожная группа во главе с офицером штаба войск фронта майором Александром Яковлевичем Филомеевым. Инженерно-дорожная группа явилась прообразом созданных будущих инженерно-дорожных бригад.
Группа строила и восстанавливала дороги и мосты, следуя за дивизиями, наступавшими в первом эшелоне армии, и составляла второй эшелон инженерных частей фронта, обеспечивающих продвижение и маневр войск.
Большую роль в ускорении темпов строительства и восстановления дорог сыграло оснащение соответствующей техникой дорожных и мостовых отрядов, которые формировались из подразделений 4-го отдельного парка инженерных машин. Каждый дорожный отряд имел три прицепных грейдера и два планера. Всего было организовано три таких отряда. Дорожные отряды придавались инженерным батальонам фронтовой дорожно-мостовой группы для строительства дорог. Мостовых отрядов было создано три, каждый имел один дизель-молот, электростанцию АЗС-3 и лесопильную раму. Мостовые отряды придавались инженерным частям для строительства на армейских и фронтовых дорогах средних и больших мостов через реки.
Генерал В.В. Косарев был особенно требователен и вместе с тем заботлив к частям, выполнявшим дорожно-мостовые работы. У личного состава он пользовался большим уважением, показывая примеры выносливости и настойчивости. Дороги и мосты – это был «конек» Василия Васильевича. Еще во время гражданской войны В.В. Косарев силами саперной и дорожно-мостовой рот 5-й стрелковой дивизии за 48 часов построил мост через реку Неман, обеспечив переправу двух дивизий, за что был награжден орденом Красного Знамени.
Дороги, построенные саперами, выручали войска Калининского фронта в распутицу, которая в здешних областях (Калининская и Смоленская), кроме обычного весеннего и осеннего ненастья, могла возникнуть в разгар жаркого лета после обильных проливных дождей. Так, начало сосредоточения и перегруппировки войск Калининского фронта в полосе 39-й армии совпало с сильными ливневыми дождями. В течение пяти дней уровень воды в реках поднялся на 2–5 метров. Малые мосты и большой низководный мост через реку Орша в городе Белый были снесены разбушевавшейся водной стихией. Низкие участки дорог заполнились дождевой водой, которая поднялась выше деревянной колеи и жердевой выстилки. При усиленном движении машин деревянные колеи теряли связь с грунтом и всплывали; дороги быстро разрушались. Образовались пробки, которые затрудняли войскам к рассвету укрыться от воздушного наблюдения противника. Это дорожное бедствие позволило противнику до некоторой степени вскрыть подготовку нашей операции. Инженерные части из района города Белый и полосы действий 39-й армии были подняты по тревоге и привлечены к ликвидации последствий, возникших из-за дождей. Совместными силами войск, пятнадцати фронтовых и армейских инженерно-саперных, а также понтонных батальонов были наведены наплавные мосты, а в течение шести дней через р. Орша был построен высоководный мост длиной 76 м. Кроме этого, за неделю было восстановлено до проезжего состояния 120 км дорог.
Для обеспечения перечисленных работ три мощных полевых фронтовых лесозавода за период с 15 августа по 20 сентября изготовили и выдали войскам 2700 кв. м досок. На дорожно-мостовые работы было израсходовано 60 тонн металлических паковок.
Созданная фронтом инженерно-дорожная группа выполнила основной объем восстановительных дорожно-мостовых работ и сыграла большую роль при подготовке и проведении операции.
Для решения наиболее ответственных и сложных задач инженерного обеспечения прорыва обороны противника Калининскому фронту были приданы две штурмовые инженерно-саперные бригады РВГК. Обе бригады обеспечивали действия войск 39-й армии. Бригады были новым организационным формированием и имели специальные подготовку, вооружение и предназначение. Специальной директивой мы определили задачи и порядок использования штурмовых инженерно-саперных частей. По этой директиве данные бригады предназначались для инженерного обеспечения боевых порядков войск при преодолении заграждений, форсировании рек и в штурме укрепленных пунктов противника. Для контроля за подготовкой к действиям в предстоящей операции в штурмовых бригадах постоянно находились начальник штаба инженерных войск фронта полковник А.А. Винский или один из опытных офицеров штаба. Во время подготовки в бригадах отрабатывалось взаимодействие со стрелковыми и танковыми подразделениями, а также шла напряженная боевая учеба. Штабом инженерных войск фронта с целью изучения и совершенствования техники устройства проходов в минных полях, особенно в глубине обороны, был организован сбор войсковых инженеров и офицеров из штурмовых инженерно-саперных частей. Участникам сбора были показаны образцовые действия и приемы устройства проходов для групп разграждений и сопровождающих танков, создаваемых в боевых порядках наступающих частей. Группы разграждений из 3–5 человек, организованные, как правило, в инженерно-саперных подразделениях, устраивали такие проходы в минных полях на переднем крае обороны противника в ночь перед атакой и пропускали через них боевые порядки. В отчетных документах действия групп разграждений были описаны так:
«Темной ночью, ползком от воронки к воронке, от куста к кусту пробираются саперы-штурмовики к минному полю врага. Они получили приказ сделать проходы для танков. Противник освещает передний край обороны ракетами и обстреливает его из пулеметов. Когда взвивается ракета, саперы припадают к земле и застывают на месте. Как только потухнет ракета, они вновь ползут или перебегают к цели. Вот командир отделения младший сержант Зюскин обнаруживает первую мину и обезвреживает ее. Его примеру следуют подчиненные саперы-штурмовики.
За ночь группы разграждений под командованием младшего сержанта Зюскина и ефрейтора Минаева проделали два прохода длиной 100 м и шириной 10 м, сняв и обезвредив на этих проходах 50 противотанковых и 21 противопехотную мину. Рано утром по этим проходам прошли танки с десантом автоматчиков и стремительной атакой овладели сильным опорным пунктом».
Но не всегда успешно обеспечивалось движение наступающих танков через проделанные саперами проходы. В тех случаях, когда плохо организуется взаимодействие и устойчивая комендантская служба на проходах, наступающие танки не попадают в проходы и подрываются на минах. Так получилось, например, 13 августа при наступлении левофланговых соединений 43-й армии. Две роты танков вышли на свои боевые курсы и при развертывании в атаку в 500 м от проходов были встречены сильным артиллерийским огнем противника. Для ослепления танков противник применил еще и дымовые снаряды. Танки в дыму и пыли стали маневрировать между разрывами снарядов и сбились со своих направлений. Артиллерийским огнем были уничтожены выставленные в проходах указатели, выведена из строя часть комендантских постов. В этой обстановке много танков на проходы не попало, 11 машин подорвались на минах. Так произошло потому, что танкисты не изучили путь к проходам, а саперы, в свою очередь, плохо его обозначили указателями и не укрыли комендантские посты в окопах.
На 16-километровом участке прорыва 39-й армии в ночь на 13 августа действовало до 400 групп разграждения, которые обезвредили около 17 000 противотанковых и 7000 противопехотных мин, обеспечив ход нашей пехоте и танков через минные поля противника.
Действия саперов-штурмовиков на поле боя всегда отличались отвагой, смекалкой и самоотверженностью. Один из примеров, описанный в газете «Вперед, на врага!» (№ 227, 19 июля 1943 г.):
«Идет жаркий бой в глубине обороны противника. На пути атакующих танков минное поле, подступы к которому фашисты держат под сильным огнем. Расчистить дорогу танкам – задача саперов, сопровождающих бронетанковые части и подразделения. Минных тралов у нас в то время еще не было. От действий саперов зависит успех боя. Командир отделения саперов-штурмовиков сержант Репин, рискуя жизнью, передвигаясь перебежками и ползком от места к месту, за короткий срок снял несколько противотанковых мин. Его примеру последовали подчиненные. Их действия прикрывали своим огнем танки. За короткий срок отделение саперов сняло и обезвредило 30 ПТМ, устроив проход для танков. После того как проход был обозначен, сержант Репин дал знак танкам и, сев в головную машину, повел ее вместе с танкистом в проход, мчась при этом на фашистов, уничтожая их огнем и гусеницами».
В ходе наступательной операции только за период с 13 августа по 14 сентября 1943 г. 4 и 5-й штурмовыми инженерно-саперными бригадами при обеспечении прорыва обороны и сопровождения танков в глубине ее было обезврежено 36 000 противотанковых, 16 000 противопехотных мин и 385 фугасов и «сюрпризов».
Обеспечивая наступление, штурмовые инженерно-саперные части уничтожали не подавленные огнем артиллерии прочные огневые точки противника. Для этой цели они применяли сосредоточенные заряды весом 4–6 кг и противотанковые гранаты. Действия саперов-штурмовиков в этом случае отличались дерзостью, смекалкой и стремительностью. Пример. Путь наступающим подразделениям преграждает прочная вражеская огневая точка. Подступы к ней с фронта открыты и простреливаются сильным пулеметным огнем. Командир саперного отделения сержант Савушкин, находясь в составе штурмовой группы, получил задачу уничтожить огневую точку с тыла. Под прикрытием дымовой завесы, поставленной саперным отделением, сержант Савушкин с рядовыми Волковым и Егоровым обошли огневую точку и тремя сосредоточенными зарядами взорвали ее, уничтожив гарнизон. Путь наступающему подразделению был открыт.
Но путь к продвижению вперед наступающим войскам преграждают не только огневые точки и минные поля. Не меньшим препятствием для наступающих войск являются реки, как правило, прочно обороняемые противником. В этих случаях инженерные части под огнем противника должны организовать переправы и строить мосты, обеспечивая форсирование рек. Поучительным мероприятием по инженерному обеспечению форсирования в Духовщинско-Смоленской операции было преодоление рек Царевич и Веленя.
На рубеж этих небольших, но сильно заболоченных рек войска 39-й армии вышли к 18 августа, но с ходу не смогли их преодолеть; дальнейшее наступление требовало их форсирования. На первый взгляд казалось, что р. Царевич, шириной в 15–30 м и глубиной 0,5–2 м, не была серьезной преградой, но заболоченная широкая пойма и илистый грунт превращали эту реку в непроходимое препятствие для колесной и вовсе непроходимое препятствие для колесной боевой техники. Близость противника на противоположном берегу, его огневое воздействие по переправляющимся войскам существенно влияло на выбор способа переправы. Специальных табельных мостовых средств для переправы танков мы тогда не имели, применение же наплавных мостовых средств (понтонных мостов) исключал характер реки и ее поймы. Поэтому было принято решение овладеть противоположным берегом сначала атакой пехоты, поддержанной огнем артиллерии, и после этого строить мосты из заранее изготовленных элементов, а также оборудовать, где возможно, броды.
Постоянное наблюдение за нашим берегом и широкая болотистая пойма не позволяли подвезти детали для строительства мостов ближе, чем на 400–500 метров от берега. Мостовые конструкции весом от 500 кг и более доставляли по ночам к месту строительства на плечах бойцов.
Легкие штурмовые мосты для переправы пехоты с ее оружием были быстро построены дивизионными саперами. Кроме того, на 9-километровом участке атаки было разведано шесть бродов для танков и двух наступающих корпусов. Подходы к ним оборудовались бревенчатой разрядкой. Но шести переходов через реку было мало. Для переправы артиллерии и автотранспорта требовалось построить еще не менее шести низководных колейных мостов под нагрузку от 30 до 50 тонн и дополнительно оборудовать подходы к ним в виде колейных дорог длиной 100–120 м. Болотистое дно реки, особенно у берегов, не всегда позволяло в качестве опор использовать рамы. Требовалось применение свайных, ряжевых или клеточных опор. Таким образом, для обеспечения переправы тяжелой техники инженерным войскам фронта предстояло выполнить большой объем сложных мостовых работ. Эта задача была возложена на два инженерно-саперных батальона. Поскольку оборона противника за рекой не была прорвана нашей пехотой, его минометный и артиллерийский обстрел был довольно сильный, к тому же огневое обеспечение строительства мостов было недостаточное. От прямого попадания снарядов разбивались отдельные пролеты мостов, инженерные части несли большие потери, но свою работу мужественно продолжали. Саперы и понтонеры проявляли большую физическую выносливость, смелость и моральную стойкость.
К началу решающей атаки (31 августа) на р. Царевич было построено шесть мостов. Во время строительства на участке 4-й штурмовой инженерно-саперной бригады был тяжело ранен ее командир гвардии полковник Сергей Федорович Лукашенко.
В ходе наступления саперы-штурмовики не только строили мосты, они сопровождали танки, обеспечивали штурмовые действия подразделений. Вот один из эпизодов в качестве примера.
Огневая точка противника на противоположном берегу мешала своим огнем оборудовать переправу. Ее уничтожение было поручено штурмовой группе сержанта Диева. Группа вместе с танком переправилась по броду, но на противоположном берегу машина застряла в болотистой пойме. Понимая, что поставленную задачу танк выполнить не может, старшина Диев организовал красноармейцев на создание бревенчатой развязки, сам же с группой саперов из четырех человек атаковал ДЗОТ, уничтожив гранатами его гарнизон. Тем временем танку удалось выбраться из болота и принять участие в атаке.
Упорное сопротивление противника, подтянувшего к району наступления около двух свежих дивизий, низкие темпы оборудования переправ через р. Царевич не обеспечивали стремительности наступления, а следовательно, и его успеха. Войска левого крыла фронта продвинулись за несколько суток только на 2–3 км, отражая непрерывные контратаки противника. Наступление на этом участке в первых числах сентября было прекращено, войска перешли к обороне, накапливая силы и боеприпасы к новому наступлению. 4-я штурмовая инженерно-саперная бригада была с 1 сентября выведена в резерв фронта для отдыха, укомплектования и обучения.