Еременко Андрей. Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

   Жарким августовским утром у небольшой малоизвестной станции раздался короткий гудок паровоза и поезд остановился. В этих местах совсем недавно прошли жаркие бои; ни самой станции, ни пристанционных сооружений не было и в помине. Роль станции выполняла небольшая землянка, наскоро сооруженная у полотна дороги.
   Поезд был несколько своеобразным, состоял всего из десяти крытых товарных вагонов с охраной и одного пассажирского вагона-салона, где размещался И.В. Сталин.
   Картина вокруг была типично прифронтовой, характерной для тех мест, где огненный смерч войны оставил после себя кричащие раны – неприглядный пейзаж опустошения и разрушения в некогда благоустроенном краю. Огонь войны не пощадил ничего, что можно было выжечь. Все, что можно было разрушить, лежало исковерканным и изуродованным. Свежий, терпкий, горьковатый привкус гари висел в воздухе. Обугленные остатки стен разорванных станционных зданий, разрушенное и не везде еще восстановленное полотно железной дороги, бесчисленные воронки, – все свидетельствовало о недавних горячих схватках, об ураганном артиллерийском огне, о бомбовых ударах противника.
   В районе с. Хорошево я оказался несколько раньше условленного времени и снова стал просматривать план предстоящей операции. Примерно через 10 минут на легковой машине подъехал молодцеватого вида генерал-майор в форме пограничных войск и сообщил, что Верховный Главнокомандующий на месте в с. Хорошево и ожидает меня.
   Небольшое село, куда мы через несколько минут въехали, прижималось к крутому оврагу и, пожалуй, ничем не выделялось среди других сел Калининской области. Несколько улиц с деревянными домиками, а перед ними палисадники, зеленевшие черемухой, березой и липой.
   Остановились в крайней избе, чтобы наскоро привести себя в порядок перед встречей с Верховным Главнокомандующим. Я почистился от пыли, умылся, привел в порядок обувь и т. д. Даже на фронте я не мог явиться в неопрятном виде.
   Мы подъехали к небольшому двору, в центре которого стоял домик с карнизами, украшенными резьбой, выполненной искусным деревенским зодчим. Домик выделялся своей опрятностью, строгостью форм. Усадьба обнесена аккуратным струганым штакетником, дворик начисто подметен и посыпан песком.
   Во дворе меня встретил генерал для поручений и пригласил войти, пропуская вперед.
   Миновав крошечные сени и комнату с русской печью, я с папкой оперативных документов вошел в горницу… Комната простая, опрятная, приветливая. Четыре окна, низкий потолок, стены в обоях. Справа небольшой комод, прямо у стены – стол, несколько стульев, левее – печь «голландка» и деревянная перегородка, отделявшая, видимо, спальню.
   Все это я разглядел позднее, теперь же все мое внимание было сосредоточено на товарище Сталине. Он ходил по комнате ровным, размеренным, спокойным шагом. Выглядел серьезным, немного задумчивым.
   – Товарищ Верховный Главнокомандующий, – четко, по-военному приставив ногу, приложив руку к фуражке, отдал я рапорт, – войска Калининского фронта ведут бои на прежних позициях и согласно вашему приказу готовятся к новой наступательной операции.
   Сталин остановился, принял от меня рапорт, поздоровался:
   – Здравствуйте, товарищ Еременко. – Произнес он мою фамилию, как всегда, с ударением на третье «е» и подал руку.
   – Здравия желаю, товарищ Сталин! – ответил я.
   Сталин тепло улыбнулся, приветливо потряс мою руку и, не выпуская ее, сказал, пристально вглядываясь в лицо:
   – Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы о том, кто же должен доколачивать Паулюса. Обижаться не следует, – пояснил он и добавил: – Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца – это уже особой роли не играет.
   На эти, по сути, слова благодарности я ответил:
   – Сталинград теперь уже история, а творец ее – наш народ, партия и лично вы, товарищ Сталин.
   – Все на Сталина валят, – мягко перебил меня Иосиф Виссарионович. – Сталин да Сталин. Это неправильно. Я, конечно, давал директивы, но вы же непосредственно там командовали и руководили этой битвой. Победил, безусловно, советский народ во главе с русским народом, но им нужно было руководить.
   После этих приятных слов Сталин пригласил меня сесть, сразу же задав несколько вопросов, и прежде всего о противнике и о снабжении войск фронта продовольствием и боеприпасами.
   Выслушав мои ответы, Верховный Главнокомандующий сказал:
   – Ну хорошо, значит, дела выправились, так и нужно. Теперь перейдем к другим вопросам.
   Я подумал, что Верховный Главнокомандующий имеет в виду обсуждение плана предстоящей Духовщино-Смоленской операции, поэтому, достав из портфеля нужную карту, прикрепил ее к стене, собираясь докладывать. Однако Сталин жестом остановил меня и перевел разговор на другую тему, на тему о кадрах. Я понял, что Сталин прощупывает меня. Он интересовался моим мнением о многих генералах, которые были освобождены из заключения перед войной и теперь хорошо воевали.
   – А кто виноват, – робко спросил я Сталина, – в том, что эти бедные, ни в чем не повинные люди были посажены в тюрьму?
   – Кто, кто… Те, кто стоял тогда во главе армии, – повышенным тоном сказал Сталин и назвал несколько имен. – Они во многом повинны за истребление военных кадров.
   Сталин сказал, что эти люди оказались неподготовленными к войне, что в своей подготовке они остались на уровне гражданской войны, но самое плохое – они не защищали свои военные кадры.
   Я почти не участвовал в разговоре при обсуждении кадров, все больше слушал да отвечал на вопросы.
   Сталин спрашивал, как я знаю того или иного маршала и освобожденных из-под ареста генералов.
   Относительно маршалов я дал уклончивый ответ: знаю, мол, плохо, издали. Сказал только, что партия создала некоторым из них авторитет, на лаврах которого они почили, поэтому плохо показали себя на войне. Я добавил, что так о них говорит народ и что я придерживаюсь такого же мнения.
   – Говорит народ правильно, – согласился Сталин.
   По поводу освобожденных генералов я отозвался так:
   – Товарищи Горбатов А.В., Рокоссовский К.К., Юшкевич В.А., Хлебников Н.М. – умные генералы, храбрые воины, преданные Родине и вам, товарищ Сталин. Все они во время войны, а некоторые и до войны были в моем подчинении, знаю их хорошо и даю им самую высокую оценку.
   Сталин согласился со мной.
   Во время беседы Сталин испытующе смотрел на меня, как бы определяя, какое впечатление производят на меня его оценивающие характеристики людей.
   Позже я много раз мысленно возвращался к затронутой Сталиным теме, обдумывал сказанное. Думаю, что товарищ Сталин своими замечаниями и отзывами о людях воспитывал у меня определенные качества военного начальника.
   После вопросов о кадрах Сталин остановился на вопросах военного искусства, сказав, что умение анализировать и оценивать обстановку – это большое искусство, нужно всегда реально оценивать противника, чтобы создавать превосходство в силах и средствах, иначе не будет успеха. Говорил о могуществе советской артиллерии (включая эресы), отметил ее особое значение на данном этапе развития вооруженных сил, подчеркнул ее огромную роль в современной войне.
   Коснулся Сталин, правда, коротко, и вопросов контрнаступления, которое, по его мнению, является особо важной военной категорией, высшей формой операции и отличается от обычных действий оборонительного и наступательного характера как по своим целям, так и по форме и методам.
   Как особый вид наступательных действий контрнаступление встречалось и раньше, но глубоко разработано нашей военной теорией. Командование Красной Армии не раз применяло эту высшую форму операции – контрнаступление – на полях битвы в гражданскую и особенно в Великую Отечественную войну. Контрнаступление, как правило, организуется в период наиболее напряженных действий войск и в наиболее тяжелый период для страны в целом, когда противник ведет усиленное наступление и стремится одержать победу. Именно в такой период приходится готовить контрнаступление, но прежде чем обороняющейся стороне его начать, применяя активную оборону, необходимо выиграть время и подготовить контрнаступление. Для этого прежде всего надо остановить наступление противника, затормозить его продвижение, а для этого нужны немалые силы и средства.
   Вот здесь и встает вопрос о расчете времени и соотношении сил: сколько, какие силы и средства нужно бросить для того, чтобы остановить противника; какие силы и средства нужно собрать и подготовить для того, чтобы провести контрнаступление; как эти силы собрать; какое количество времени (минимально) требуется для этого.
   Каждый раз, в каждом отдельном случае, все будет по-разному: создавшаяся обстановка будет влиять на соотношение сил и изменять расчет времени и районы сосредоточения.
   В этот период знание противника, его намерений приобретает исключительное по важности значение. Поэтому нужно хорошо организовать разведку всех видов.
   Основой контрнаступления является, безусловно, выбор направления главного удара. Выбранное направление должно привести к окружению главных сил противника и к уничтожению их или же к разрезанию боевых порядков противника на всю глубину и дальнейшему его уничтожению по частям.
   Душою контрнаступления является умело организованный и продуманный маневр войсками и всеми боевыми средствами, участвующими в контрнаступлении.
   Для контрнаступления в районы сосредоточения сплошным потоком идут железнодорожные эшелоны, организуются автомобильные перевозки, ведутся воздушные переброски и т. д. В связи с усилением воздушной разведки вопрос сосредоточения приобретает исключительно важное значение. Поэтому нужно тщательно маскировать сосредоточение сил и средств, нужно хорошо организовать дезориентировку противника.
   При контрнаступлении приобретает большое значение построение тактических боевых порядков и оперативных эшелонов войск, которые должны быть эшелонированы в глубину с большим насыщением подвижными родами войск, особенно танками, предназначенных для ввода их в прорыв и развития успеха в глубине. А в начальный период прорыва обороны противника должно быть сосредоточено большое количество артиллерии – реактивной и ствольной.
   Атакующие войска значительно насыщаются саперными частями для прокладывания колонных путей и для снятия минных заграждений, которые противник будет ставить.
   Авиация применяется массированно и сосредоточенно на главном направлении контрнаступления.
   Взаимодействие армий и фронтов, взаимодействие между родами войск имеет первостепенное значение, их успех во многом зависит от того, как хорошо спланирована операция и как организовано взаимодействие.
   Эти мысли товарища Сталина по военным вопросам, высказанные им при нашем обсуждении Духовщино-Смоленской операции, я записал позже по памяти, поэтому могут быть незначительные упущения, но за правильность основных положений я ручаюсь.
   В дальнейшем я не раз продумывал эти важнейшие вопросы оперативного искусства нашей стратегии, внимательно изучал высказывания товарища Сталина по военным вопросам.
   В силу особой важности и значения контрнаступления я позволю себе несколько отвлечься от темы основного повествования и высказать собственные суждения о контрнаступлении. Тема, конечно, большая, но я постараюсь быть кратким.
   Вооруженные силы нашего социалистического государства организованы В.И. Лениным, партией на принципиально новых основах советской военной науки. Все вопросы советской военной науки, нашей военной идеологии разрабатывались в свете учения В.И. Ленина и неразрывно связаны с политическими и экономическими условиями нашего государства.
   Современная военная наука охватывает различные отрасли знаний, но стратегия, оперативное искусство и тактика – это ее важнейшие части.
   Стратегию мы понимаем как науку о подготовке к войне, о ведении войны и о руководстве всеми вооруженными силами страны во время войны.
   Оперативное искусство – это наука об организации и ведении операции.
   Тактика – это наука об организации ведения боя.
   Все эти дисциплины, как важнейшие составные части военной науки, неразрывно связаны между собой.
   Грандиозный опыт Великой Отечественной войны обогатил нашу теоретическую мысль о проведении военных операций крупного масштаба, открыл еще более широкие возможности перед нашим оперативным искусством, поставил его на первое место в мире.
   Если говорить подробнее, то оперативное искусство мы рассматриваем как теорию и практику организации по подготовке и проведению операций силами оперативно-тактических объединений типа армии и оперативно-стратегических объединений типа фронта.
   Важнейшим элементом, с которым имеет дело оперативное искусство, является операция. Операция – это совокупность боевых действий, осуществляемая крупной группировкой войск: армией, фронтом или группой фронтов. Эти действия расчленяются по времени, по фронту и на значительную глубину и преследуют одну цель – разгромить определенную вражескую группировку войск при наступательной операции или задержать наступление противника и выиграть время, необходимое для организации контрнаступления или оборонительной операции.
   Если основными элементами боя являются огонь, маневр и удар, то основными элементами операции является бой, сражение и оперативный маневр.
   Наши операции, проникнутые ярко выраженным наступательным духом, в основе которого лежит политическая, экономическая и военная мощь социалистического государства, строятся на принципах решительных и быстрых наступательных действий с задачей полного сокрушения и уничтожения предстоящего противника. Мы подчеркиваем при этом, что только решительное наступление может привести к полному разгрому и уничтожению противника.
   Но это не означает, что наша военная наука умаляет значение обороны. История наглядно убеждает, что временами складывается такая обстановка, когда оборона не теряет своего значения и мыслится как активная оборона, где упорство сочетается с контрударами, при которых уничтожается живая сила и боевая техника противника и подготавливаются условия для перехода от оборонительных действий к контрнаступлению.
   По своим целям и задачам современные фронтовые и армейские операции делились на два основных вида: наступление и оборону.
   Однако история войн, особенно Великой Отечественной войны, дает нам много выдающихся примеров еще одного вида операции – контрнаступления, которое радикально отличается от двух выше названных.
   Контрнаступление имеет своеобразную специфику с присущими только ему особыми чертами и особыми задачами, которые ставят контрнаступление на особое место как новый вид операции.
   Рассмотрим все эти операции подробнее.
   Наступательная операция является основным и решающим видом действий Советской Армии. Это и понятно: только решительное наступление, завершенное окружением или уничтожающим преследованием, приводит к полному разгрому противника. Общей целью каждой наступательной операции является полный разгром группировки противника, противостоящей оперативному объединению в его полосе.
   Общеизвестно, что в современных условиях крупные оперативные цели всегда связаны с разгромом больших мощных группировок противника, рассчитанных на большую глубину. Эти цели не могут быть достигнуты одним ударом. Требуется проведение ряда последовательных ударов для разрешения промежуточных задач, каждая из которых выполняется своим особым методом и проводится в обстановке с различными условиями. Важно подчеркнуть при этом еще одну особенность любой наступательной операции.
   Дело в том, что раньше наступательная операция начиналась обычно после длительной подготовки с заранее подготовленного плацдарма. Так было в начале войны, когда немецкие войска обрушились на Польшу или когда вероломно напали на Советский Союз. Так бывает и после длительной позиционной войны, если вспомнить вторжение немецких войск во Францию в 1940 г. и т. д. Важная особенность. Здесь наступавшая сторона имеет возможность готовить операцию в течение длительного времени, имея стабильный фронт или же совсем не имея фронта, как это бывает перед началом войны, особенно в современных условиях, когда война не объявляется, а начинается вероломным нападением агрессора.
   Наступательная операция всегда занимала центральное место в военной стратегии. Это и понятно, так как военная теория и многовековой опыт войн с непреложной очевидностью свидетельствуют, что одержать решительную победу в войне можно лишь в результате поражения вооруженных сил противника. Эта цель достигается наступательной операцией.
   Однако, как уже говорилось, арсенал стратегических форм борьбы не исчерпывается только наступлением. Для успешного его осуществления нужна особая благоприятная стратегическая обстановка, которая бывает не всегда. Тогда одна из сторон неизбежно прибегает к ведению стратегической обороны.
   Оборона является временным и вынужденным видом боевых действий. Обычно она применяется для прикрытия сил и средств, сосредотачивающихся с целью перехода в наступление для закрепления захваченного пространства, экономии сил и средств с последующим их высвобождением для наступательных действий на решающих направлениях. Оборона применяется, таким образом, как маневр с целью нанести поражение наступающему противнику и последующим переходом в наступление.
   В недавнем прошлом, особенно в первую мировую войну, для обороны были характерны такие доминирующие признаки, как позиционность, стабильность, малая активность. Главная задача сводилась к удержанию рубежа, позиции и к нанесению противнику тяжелых потерь. Важнейшая черта – огневой бой, отражение атакующего противника.
   Совершенно иначе обстоит дело теперь. Организуемая стратегическая оборона обеспечивает главную задачу – подготовку контрнаступления. Остальные задачи, тоже весьма важные, подчинены этой основной и наиглавнейшей.
   Современная оборона должна быть:
   – противотанковой, рассчитанной на отражение массированной атаки танков;
   – противоартиллерийской, обеспечивающей живую силу и боевую технику от поражения массированным артиллерийским и минометным огнем противника;
   – противовоздушной, способной противостоять сильному авиационному воздействию;
   – глубокоэшелонированной, обеспечивающей живучесть и устойчивость обороны;
   – упорной и активной, постоянно готовой не только отразить, но и нанести сокрушительный удар по противнику.
   Активность в обороне должна достигаться не только непрерывной разведкой, широким маневром живой силы и техникой и противотанковыми заграждениями, но и главным образом путем осуществления контратак и контрударов с последующим переходом в контрнаступление.
   Именно такой и только такой должна быть стратегическая оборона, которая, используя местность, инженерные средства и силу современного огня, выполняет задачу задержать, измотать и обескровить противника, выиграть время и создать необходимые условия для перехода в контрнаступление с целью окончательного разгрома противника.
   В зависимости от задач, сил и средств, а также местности оборона может быть маневренной и позиционной.
   Позиционная оборона – основной и сильный вид обороны. Задача – удержать определенный рубеж на местности, нанести противнику поражение и обеспечить условия для последующего перехода в наступление. История Великой Отечественной войны дала нам много примеров такой обороны, завершившейся наступлением: оборона Ленинграда, оборона в Карелии. Это примеры позиционной обороны. К такому виду приближалась оборона перед Курской и Ясско-Кишеневской операциями, хотя в обоих случаях мы имели не чисто позиционную оборону, при которой оборонительный рубеж сохранялся бы в неприкосновенности. Великая Отечественная война дала нам гораздо больше примеров другого вида обороны – маневренной, применяемой на широком фронте, когда решались стратегические задачи, в результате чего такая оборона становилась стратегической.
   Маневренная оборона, как известно, имеет целью выиграть время даже за счет частичной потери пространства, нанести максимальные потери живой силе и технике противника на промежуточных рубежах, сохранить свои силы, создать условия для перехода в решительное контрнаступление и в наиболее выгодной обстановке нанести противнику сокрушительный удар.
   Суровая практика войны внесла в наши существовавшие тогда уставы то, что они не имели: задача такой маневренной обороны – не всегда выигрыш во времени, который иногда и не нужен. Так было под Курском, под Яссами, когда выгоднее втянуть противника в бесперспективное для него наступление, чтобы, обескровив, разгромить в развернувшемся подготовленном заранее контрнаступлении.
   Советское оперативное искусство в Великую Отечественную войну продемонстрировало великолепные образцы обоих видов обороны, но ведущее место, особенно в начальный период войны, принадлежало маневренной обороне, носившей стратегический характер. Позднее наши войска имели во многих случаях позиционную оборону, но она носила кратковременный характер и имела главным образом задачу обеспечить подтягивание тылов, резервов, чтобы продолжать ранее начавшееся и развернувшееся наступление. Такая оборона заполняла неизбежные во всякой войне паузы между большими операциями.
   Очевидно, что оборона как одна из форм ведения операции не является самоцелью. Оборона выполнит свою задачу лишь в том случае, если создаст благоприятные условия для перехода в контрнаступление.
   Из опыта последних двух мировых войн видно, что каждая из сторон-участниц в течение определенного времени была вынуждена прибегать к стратегической обороне. Характерно, что стратегическую оборону проводила не только слабейшая из борющихся сторон, но и сильнейшая, которая потом, в конечном счете, выигрывала войну решительным стратегическим контрнаступлением. Яркий пример – Великая Отечественная война. В первую половину войны Красная Армия в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была вести стратегическую оборону для создания необходимых предпосылок к последующему победоносному контрнаступлению.
   Еще задолго до начала второй мировой войны было понятно, что войны уже не будут начинаться так, как это было в XIX веке и как началась первая мировая война. В будущих войнах не будет длительного перехода между объявлением войны и началом боевых действий, т. е. не будет периода, в течение которого проходили бы мобилизации, перевозки по сосредоточению вооруженных сил и их стратегическому развертыванию. Войны будут начинаться без объявления. Будущие войны будут начинаться внезапным нападением без предварительного объявления состояния войны. Практический опыт второй мировой войны полностью подтвердил это положение.
   Советский Союз в начале Великой Отечественной войны, будучи не подготовленным, подвергся внезапному удару и вынужден был перейти к обороне на всем советско-германском фронте. Основная цель этой обороны заключалась в выигрыше времени для проведения мобилизации, сосредоточения и развертывания вооруженных сил, а возможно, в выигрыше времени в связи с политической обстановкой, в ожидании вступления в борьбу новых членов коалиции. Когда же эти цели были достигнуты (а они учитывали, что постоянно действующие факторы войны развиваются в пользу Красной Армии), Верховное Главнокомандование наших Вооруженных Сил было готово к организации контрнаступления.
   Первое такое контрнаступление и прогремело под Москвой, второе – под Сталинградом, которое на весь мир разнесло славу о Советском Союзе и его армии; третье контрнаступление разразилось под Курском.
   Что же такое контрнаступление, каковы его основные черты и особенности?
   Контрнаступление – это особый вид или форма операции, оно обычно венчает стратегическую оборону, то есть эта операция завершает стратегическую оборону, проводится силами фронта или нескольких фронтов против главной ударной группировки противника с целью разгромить и уничтожить ее, создать перелом в кампании или в войне в целом и подготовить условия для всеобщего развернутого стратегического наступления.
   Контрнаступление организуется обычно в крайне тяжелых и трудных условиях, под непрерывным и ожесточенным натиском главных сил противника, пытающегося добиться стратегических успехов на важнейших стратегических направлениях.