Эриксон Линн. Безрассудство

   – Может быть, и так, – кивнул Дэвид. – А может, ты притащил «хвост» из Филадельфии.
   – Все может быть. Но я всегда предполагал, что по крайней мере один из участников покушения на Тейлора живет в Денвере.
   – Ладно, это мы довольно скоро выясним.
   – Меня знаешь, что больше всего бесит? – признался Джейк. – Что прямо за этой стеной находится человек, который знает. Она знает, кто это сделал. Долгих восемнадцать месяцев я пытался докопаться до истины, потерял все, что имел. – Он невесело усмехнулся. – А она, если и скажет, то мне, наверное, в самую последнюю очередь.
   Дэвид вытер руки салфеткой, скомкал ее и бросил в картонную коробку.
   – А тебе не приходило в голову, что она может не знать ничего конкретного?
   – Приходило.
   – Джейк, вполне вероятно, что она видела лица убийц, но не знает, кто они такие.
   – Тогда придется создавать словесный портрет, проводить опознание по фотографиям.
   – Если получится.
   Джейк помрачнел.
   – Не унывай, – успокоил его Дэвид, – она наверняка их узнала. Иначе бы не сбежала. То, что она увидела, ее напугало до смерти.
   – Хотелось бы верить, – пробурчал Джейк.
   – Ладно, – после очередного зевка произнес Дэвид, – я пошел. Теперь твоя очередь заступать на дежурство. Одна сестра здесь обещала присмотреть для меня местечко, где можно прикорнуть на несколько часов. Надеюсь, ты не против? На смену явлюсь вовремя, обещаю.
   – Иди отдыхай, – сказал Джейк. – А за меня не беспокойся. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь смогу заснуть.
   – Перестань себя изводить.
   – А может быть, я мазохист, и мне нравится страдать. – Джейк наконец улыбнулся своей фирменной широкой улыбкой.
   Он проследил взглядом за Дэвидом, который устало плелся по коридору, затем осторожно приоткрыл дверь в палату Сары.
   Она крепко спала.

* * *

   О любовных похождениях мужа Хедер Савиль-Тейлор была прекрасно осведомлена уже многие годы, задолго до его убийства. В денверском обществе сплетников всегда хватало. Но она серьезно рассчитывала стать хозяйкой Белого дома, и это было одним из стимулов, побуждавших ее не расставаться с неверным супругом.
   Одним из стимулов, но не единственным. Другой причиной, по которой Хедер не разводилась с мужем-бабником, было то обстоятельство, что у нее у самой был любовник. И не какая-то там кратковременная связь, а настоящая любовь. Отношения длились больше двадцати лет. Большинство браков, думала иногда Хедер, распадаются гораздо раньше.
   Разумеется, не все здесь обстояло гладко. Во-первых, ее возлюбленный был женат, а во-вторых, не так уж несчастливо: обожал двух сыновей-подростков и ни за что на свете их бы не бросил. Жена ему тоже нравилась. О разводе не могло быть и речи – он принадлежал к католической церкви.
   Об их давней связи подозревали очень немногие. Скотт вообще ничего не замечал, а если бы и заметил, вряд ли это что-нибудь изменило – Хедер считала, что все справедливо. Брат Хедер, Джейк, мог иметь смутное представление о любовнике сестры, поскольку был знаком с этим человеком. Ведь встречаться они начали еще в школе. Мать, которая жила сейчас во Флориде, тоже, наверное, что-то подозревала, но ни разу ничего не сказала. Она была слишком занята собой, чтобы вмешиваться в интимную жизнь детей.
   Со своим любовником Хедер встречалась нечасто. Что касается ее, то она бы хотела видеться с ним ежедневно, но ему не позволяли работа, положение в обществе, а также преданность семье. Жена и дети у него всегда были на первом месте. Хедер это вполне устраивало. Мало того, если бы все было иначе, она бы вряд ли любила его так горячо и уж, конечно, не уважала бы. Однако надо отдать ему должное – когда Хедер нуждалась в поддержке, он не заставлял себя ждать. За исключением одного случая много лет назад.
   Сегодня он ей был нужен больше, чем когда-либо.
   Они встретились, как обычно, в Денверском ботаническом саду, на заветном месте, где когда-то впервые поцеловались у фонтана. Он тогда оканчивал школу, а ей было всего шестнадцать.
   Они были необыкновенно полны друг другом, даже собирались со временем создать семью, но она забеременела. И все внезапно рухнуло в бездну.
   Он предлагал немедленно пожениться, но Хедер понимала, что они слишком молоды, несамостоятельны, и решилась на аборт. Не хотелось ломать жизнь себе и ему.
   Узнав об аборте, он пришел в неописуемую ярость и порвал с ней отношения. Потом она поступила в колледж, встретилась со Скоттом и после окончания учебы вышла за него замуж. Супруг начал изменять ей с самого начала, а она посмотрела-посмотрела на это, да и вернулась к старому другу, своей единственной настоящей любви. Он с радостью ее принял, утешил, и вот так все продолжалось до сих пор. Двадцать лет...
   Хедер пришла первой и присела на скамейку у фонтана, комкая ремешок сумочки влажными от пота пальцами. На ней были джинсы и черный свитер, темные волосы повязаны косынкой, а голубые глаза спрятаны за большими солнечными очками. Все это для маскировки. Джинсы она надевала только на встречи с ним, а привычки покрывать волосы у нее не было. Зато в таком виде Хедер было трудно узнать. Ботанический сад – место немноголюдное, но они привыкли быть осторожными.
   Он опоздал на десять минут. Ничего не поделаешь – занятой человек. Она, как всегда с наслаждением, наблюдала, как он вышагивал по дорожке, обсаженной с обеих сторон тюльпанами. Ее возлюбленный был хорош собой. Рост где-то под метр девяносто, прекрасные каштановые волосы, правда, начавшие редеть, стройный, сухопарый, выразительное волевое лицо, глаза добрые и умные. Не то чтобы красавец, но очень симпатичный. У него было еще одно замечательное качество. Когда бы Барри Дисото ни смотрел на нее, Хедер всегда чувствовала себя единственной женщиной в его вселенной.
   – Привет, – произнес он, нежно пожимая ее руку. – Я получил твое послание и тут же помчался сюда. Что случилось?
   Глаза Хедер повлажнели, но за темными очками этого не было видно.
   – Ничего особенного. Просто мой брат опять мутит воду.
   – Джейк?
   – Конечно, а кто же еще?
   Они медленно пошли по дорожке. Кругом нарциссы, тюльпаны, деревья с набухшими почками.
   – Барри, – сказала она, – он возобновил расследование.
   – Давай поподробнее.
   – Честно говоря, мне не хотелось бы нагружать тебя своими заботами, но ты единственный, кто может помочь.
   – Все в порядке. Рассказывай.
   – Помнишь, несколько недель назад я говорила тебе, что Джейку сообщили по телефону о существовании свидетельницы убийства Скотта?
   – Конечно.
   – И ты сказал, что постараешься на него повлиять через этого детектива... ну, друга Джейка, забыла его фамилию.
   – Дэвид. Дэвид Кармайкл.
   – Да-да, Кармайкл. Так вот, несмотря на твои старания, ничего не получилось. Не так давно Джейк позвонил мне из Аспена и сообщил, что нашел эту женщину. С тех пор от него ни слуху ни духу, но я знаю, что очень скоро... – Продолжать не было сил. Хедер остановилась вытереть глаза.
   Барри нежно повернул ее лицом к себе.
   – Не знаю даже, как и сказать. Понимаешь, очень не хочется тебя огорчать, но дела зашли слишком далеко.
   – О Боже.
   Дисото откашлялся.
   – Джейк действительно нашел эту женщину.
   – Я знаю.
   – Но на днях... – Дисото замялся, – ...на днях на нее было совершено покушение.
   Хедер резко вскинула голову.
   – Она...
   – Она жива. В данный момент Дэвид в Аспене у Джейка, и они намереваются сегодня к вечеру привезти ее сюда.
   – Боже мой, Барри, – прошептала Хедер. – Если она... если она расскажет... стоит прессе только что-то унюхать... они сразу начнут трезвонить во все колокола. Эта сволочь Скотт, когда его убивали, оказывается, был с женщиной. Лично меня это совершенно не удивляет. Но разве я не достаточно натерпелась, когда он был жив? Так теперь он из могилы пытается унизить меня в последний раз. О, Барри...
   – Ш-ш, – прошептал Дисото, прижав ее голову к своей груди.
   – Ты сказал, на нее было покушение?
   – Да, в нее стреляли.
   – Конечно, я не желаю ей смерти, но, Барри, это все так ужасно... газетчики начнут выпытывать у нее подробности их отношений... и она все расскажет, а чего ей терять? Тем более что наверняка хорошо заплатят.
   – Ш-ш, – прошептал он снова. – Успокойся, мы еще ничего не знаем. Может, она вообще не захочет говорить, а может, и не знает ничего путного. Не стоит спешить.
   Хедер вскинула глаза.
   – Барри, ты можешь... сделать что-нибудь, чтобы предотвратить этот кошмар? Сама не знаю что, но ты же босс, начальник отдела по расследованию убийств! Это как раз в твоей компетенции. Пойми, Скотт Тейлор мертв, и ничто не может его вернуть. То, что затеял мой брат, никакое не торжество справедливости. Нет. Это черт знает что.
   – Успокойся, успокойся.
   – Я бы никогда не стала тебя просить, но ты единственный, кому я могу доверять. Будь он проклят, этот мерзавец Скотт! И зачем только я вышла за него? А теперь вот лезу к тебе, прошу сделать невозможное.
   – Но ведь у нас любовь, – сказал он, и Хедер мгновенно оттаяла.
   Барри обязательно что-нибудь придумает, чтобы остановить эту непрошеную свидетельницу. Придумает. Хедер это знача.
   А потом они поехали к ней. Конечно, порознь.
   Он уже довольно давно не занимался с ней любовью и, честно говоря, не слишком от этого страдал. Потому что каждый раз после греховного секса чувствовал себя виноватым перед женой, которую любил. По-своему, не так, как Хедер, но тоже любил.
   Хедер это понимала, но в глубине души была уверена, что, кроме нее, он никогда ни к кому не испытывал истинной привязанности. Если бы она тогда не сделала аборт, если бы могла предвидеть, что этот аборт сделает ее бесплодной... Иногда ей казалось, что Барри оставался с ней все эти годы из жалости и чувства вины, но она неизменно отбрасывала сомнения прочь.
   Ее брак со Скоттом был не более чем фарсом. Брак без любви, без детей. Да и не хотел он никаких детей. Хедер была уверена, что их брак был заключен не на небесах, а в аду.
   Любовники вошли в спальню.
   – Ты мне очень нравишься в джинсах, – улыбнулся Барри.
   – Глупый, – прошептала Хедер и выскользнула из свитера. Затем расстегнула джинсы, переступила и оттолкнула ногой. Она постепенно оживала, ободренная обещанием Барри. Внутри ее все кипело от восторга.
   – Иди сюда, – позвал он, любуясь ее наготой.
   Наконец Хедер оказалась в его объятиях. Он склонил голову, приглаживая губами ее грудь, а она свою откинула назад, вся дрожа от наслаждения, забыв на время о свидетельнице обвинения, которую отыскал брат, об изменах покойного мужа и вообще обо всем на свете.

Глава 14

   Доктор выписал Сару в полдень. Мюриел привезла чистую одежду, поскольку та, что была на ней в тот вечер, оказалась запачканной кровью. К тому же парку и рубашку разрезали в приемном покое.
   Руку подергивало, но обезболивающие таблетки Сара решила с сегодняшнего дня не принимать. Необходимо было иметь ясную голову.
   С джинсами она справилась сама, а с лифчиком возиться было неохота. Затем, с помощью сестры, медленно влезла во фланелевую рубаху, сначала просунув в рукав раненую руку. Несмотря на осторожность, как-то неудачно ее повернула. Боль вонзилась кинжалом так, что Сара на несколько секунд застыла зажмурившись. Хорошо еще, что она не левша, иначе бы вообще оказалась беспомощной.
   Сестра помогла уложить ей больную руку на повязку и набросила на плечи куртку.
   – Вот и все, вы готовы. – Она протянула Саре упаковку таблеток. – Возьмите, вам они понадобятся.
   – Я все равно не... – начала Сара.
   – Боли будут продолжаться несколько дней, – возразила сестра. – Принимайте хотя бы на ночь.
   Если честно, она была рада тому, что может занять мысли пустяками, которые позволили хотя бы на некоторое время отвлечься от мучивших ее вопросов.
   «Кто в меня стрелял? Убийца Скотта или...»
   Что должно следовать за «или», она и сама не знала. В принципе стрелять мог кто угодно. Ведь власть этого человека распространялась на всю страну и даже дальше.
   «Разумеется, Джейк будет заботиться о моей безопасности, а на все остальное ему наплевать. На то, что я чувствую, что творится у меня внутри. Это не его забота. Он же сам признался, что я интересовала его только как свидетельница».
   Сестра открыла дверь и впустила в палату Джейка и Дэвида.
   – Вы готовы? – спросил Дэвид.
   – Полагаю, что да.
   – Может быть, сядете в кресло-коляску? – сказал Джейк.
   – Зачем? Я могу идти.
   – Вначале поедем в пансионат, – сказал Дэвид. – Возьмете с собой все необходимое. Остальные вещи Ловитты пришлют, когда станет известен ваш постоянный адрес. Затем мы отправимся в Денвер на машине.
   – Как скажете. Я во всем теперь полагаюсь на вас.
   – Это самое безопасное, – сказал Дэвид. – Поверьте мне, Сара.
   Она ему верила. У этого полицейского было доброе лицо, усталые голубые глаза и вообще сразу было ясно – хороший человек. Конечно, она доверяла Дэвиду, но ее жизнь зависела не от него, а от ужасных убийц, которые теперь знали о ее существовании, о том, что она их видела.
   Они двинулись по больничному коридору. Сара посередине, с двух сторон Дэвид и Джейк. Вдобавок ко всему Дэвид держал ее за правую руку.
   У проходной их ждал шериф. Лицо решительное, ноги слегка расставлены, правая рука на кобуре.
   – Я так понял, что ее выписали под ваш надзор. – Он сердито посмотрел на Дэвида, не убирая руку с кобуры, будто ему что-то угрожало.
   – Да, сэр. – Тон Дэвида был более чем дружелюбным.
   – Мне бы хотелось знать, что, черт возьми, происходит, – сказал шериф.
   – Ничего.
   – Тогда позвольте поинтересоваться фамилией вашего капитана. – Шериф расправил плечи. – Это дурно пахнет. У нас есть все основания задержать мисс Джеймисон до окончательного выяснения обстоятельств.
   – Но зачем? – ровным голосом спросил Дэвид. – Она же ничего не видела. И дала вам все необходимые показания.
   Шериф молчал, не меняя позы. Дэвид и Джек невозмутимо ждали. Сару вдруг пробрала дрожь.
   – Если вам удастся задержать этого браконьера, – нарушил молчание Дэвид, – мисс Джеймисон обязательно сюда приедет. Я вам гарантирую.
   В конце концов шериф посторонился. Выглядел он очень недовольным.
   – Вы так и не назвали фамилию вашего капитана.
   – Пожалуйста, – улыбнулся Дэвид. – Капитан Барри Дисото, начальник отдела по расследованию убийств полиции Денвера. – И, оказавшись на улице, добавил: – Терпеть не могу вот таких глупых напыщенных фанфаронов.
   Он открыл переднюю дверцу машины Джейка и помог Саре забраться внутрь. Случайно задев что-то больной рукой, она тихонько застонала.
   – Болит? – спросил Дэвид.
   – Ничего, все будет в порядке. – Сара попыталась улыбнуться. – Вы на мое нытье просто не обращайте внимания.
   – Это вовсе не нытье. Иногда здоровые копы, раненные не тяжелее, чем вы, ведут себя как дети. Мне это приходилось видеть. Так что вы держитесь молодцом, Сара.
   Джейк занял место за рулем. Дэвид сзади. Она похолодела, осознав, что на всем пути до Денвера будет сидеть рядом с Джейком, и отодвинулась как можно дальше к дверце. Дэвид ободряюще погладил ее плечо.
   Машина тронулась. Сара смотрела в окно, но ничего не видела. В голове вертелись те же вопросы: «Кто в меня стрелял? Как ему удалось выследить Джейка и выйти на меня?»
   Дорога к пансионату была ей знакома, но теперь казалась чужой. Как будто она никогда здесь не жила и не работала. Все, связанное с пансионатом, уплыло куда-то и представлялось сейчас нереальным.
   Милая спортивная затейница Сара перестала существовать. Вскоре ожидалось появление на свет новой Сары, и прежняя понятия не имела, как будет выглядеть эта новая.
   Джейк остановил машину рядом с ее домиком.
   – Помочь вам собраться? – спросил он, старательно избегая встречаться с ней взглядом.
   – Я попрошу Мюриел.
   – Ладно. Дэвид, оставайся здесь, а я пойду соберу свои вещи.
   Мюриел уже бежала к ним по дорожке. За ней Билл.
   – Сара, неужели ты уезжаешь? Не могу в это поверить. Все ужасно расстроены.
   – Не стоит преувеличивать, Мюриел. Самое главное, чтобы не пострадал ваш бизнес.
   – Об этом не стоит беспокоиться. Уезжать сейчас – разве это так необходимо?
   – Да, миссис Ловитт, боюсь, что необходимо, – сказал Дэвид.
   – Но почему? Сару только что выписали из больницы. Посмотрите на нее, она вся бледная, как привидение.
   – Мюриел, я в полном порядке.
   – Действительно, детектив, – поддержал жену Билл Ловитт, – почему бы не оставить ее здесь хотя бы на пару дней? Тащить бедную девушку в Денвер сразу же после такого стресса...
   – Во-первых, я не девушка, – мягко произнесла Сара и взяла Билла за руку, – а во-вторых, мне действительно нужно ехать.
   – Это ужасно, – пробормотала Мюриел, – просто ужасно.
   – Мы о ней позаботимся, я обещаю, – сказал Дэвид.
   – Сара, но почему? – не унималась Мюриел.
   – Не надо, Мюриел, – проговорил Билл, – я полагаю, Сара знает, что делает.
   – Я буду вам звонить. – Сара не смотрела на Ловиттов. – И как только представится возможность, дам знать, куда отправить остальные вещи. – В горле у нее стоял ком. – Спасибо, спасибо вам за все. Мне здесь было очень хорошо.
   – Тогда пойдем собираться. – Мюриел направилась к двери домика.
   Она помогла переложить вещи из ящиков в большую сумку. Все, что находилось в ванной комнате, уложили в другую, поменьше. Дэвид внимательно наблюдал за их действиями, стоя у двери. Профессиональным взглядом. Затем все вышли к машине, где Джейк уже укладывал свой чемодан в багажник.
   – Не могу сказать, что очень доволен вашим пребыванием в пансионате, – сказал Билл Ловитт. – Мне неприятны обман и притворство.
   Джейк окинул его непроницаемым взглядом.
   – Пришлите мне счет.
   Билл усмехнулся:
   – Насчет этого не беспокойтесь, у меня есть номер вашей кредитной карты.
   Сара не прислушивалась к их разговору. Ее охватили тревога, печаль и злость. К тому же болела голова. Наверное, от лекарств.
   Билл поставил сумки в багажник «БМВ». Мюриел, вся в слезах, осторожно обняла Сару, стараясь не задеть больную руку. Дэвид настороженно обозревал окрестности.
   «Интересно, есть ли у него пистолет? Должен быть. – От этой мысли Саре почему-то стало страшно. – Боже, у него пистолет».
   Они сели в машину. Воспользовавшись случаем, Сара заняла заднее сиденье. Когда они выехали на шоссе, она почувствовала кратковременный приступ клаустрофобии. Тут сказалось все: и головная боль, и присутствие Джейка, и Дэвид с его пистолетом.
   Сара покидала свой островок безопасности. Хотелось кричать от боли и страха, но она сдержала себя точно таким же способом, как и в детстве, когда отец выступал со своими пьяными тирадами. Повторяя про себя, что сможет это выдержать. Потому что должна.
   Дэвид обернулся к ней:
   – Вам сзади удобнее?
   – Конечно.
   – Дайте знать, если понадобится остановиться, проголодаетесь или еще что-нибудь.
   – Ладно.
   До Денвера двести миль. А что дальше? Дэвид сказал, что первым делом ей предстоит встреча с окружным прокурором. После этого будет поставлен вопрос о повторном открытии дела об убийстве сенатора Тейлора. Затем придется давать показания перед большим жюри, а потом и на процессе.
   В интерпретации Кармайкла все выглядело очень просто: Сара расскажет все, что видела, виновных арестуют, предъявят обвинение, затем они предстанут перед судом, который вынесет приговор. Но она знала, что так просто ничего не бывает. Следствие может тянуться очень долго, несколько лет, и все это время ей придется шарахаться от каждой тени. Не месяцы даже, а годы.
   «Куда меня везут? Чем я буду там заниматься? Как жить?»
   Машина глотала милю за милей, и с каждой минутой Сара приближалась к кошмару, от которого пряталась полтора года.
   Она откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и попыталась расслабиться. В голове образовалась настоящая каша.
   «Рада я или нет, что меня наконец поймали? Ведь теперь не нужно прятаться, притворяться. Все кончилось. Может быть, пора почувствовать облегчение?
   Нет. Пока еще нет».
   – Мы едем прямо ко мне. – Дэвид повернулся снова. – Думаю, для вас это самое безопасное место, пока мы не организуем настоящую спецквартиру.
   – К вам?
   – Да. Оставлять вас в мотеле мне очень не хотелось, а ночевать у Джейка, наверное, вам...
   – Вы правы, – быстро согласилась Сара.
   – Нина возражать не будет, – продолжил Дэвид. – Уверен, ваше общество придется ей по душе. Нина – это моя жена. И еще у меня двое сыновей, Шон и Ники.
   – Но зачем же мне вас обременять? – запротестовала Сара.
   – Прошу вас, давайте не будем это обсуждать.
   Плечо онемело, так что пришлось пошевелить больной рукой. Сара осознала, что сил спорить, возражать у нее нет. Дом Дэвида? Пусть будет так.
   – И что потом? – спросила она.
   – Потом я организую для вас квартиру по программе защиты свидетелей. С охраной.
   – Неужели я стою таких хлопот?
   – Да, – в первый раз подал голос Джейк.
   Наконец она набралась смелости задать один важный вопрос:
   – Мне будет предъявлено обвинение?
   – Нет, если вы согласитесь сотрудничать с окружным прокурором, – ответил Джейк.
   – Вам, наверное, не терпится узнать, что я ему скажу?
   – Да, хотелось бы это знать.
   «Вот скотина. Притворялся, что ухаживает, а на самом деле я была всего лишь пешкой в его игре, в его попытке восстановить положение на работе. У меня есть информация, в которой он нуждается, и я могла бы все рассказать. Вот так, глядя ему в затылок. Я же вижу, как он весь одержим этим».
   Да, она могла бы назвать им фамилию убийцы прямо сейчас. Это было бы легко и просто и заняло всего несколько секунд. Сказать – и избавиться от непосильной ноши. Они, конечно, были бы шокированы, но все равно бы поверили. Однако что-то внутри ее, возможно, не совсем рациональное, предупреждало: не стоит называть эту фамилию до тех пор, пока она не будет сидеть в кабинете окружного прокурора с включенным магнитофоном на столе, в присутствии судебной стенографистки и надежной охраной за дверью.
   Впрочем, может быть, это была всего лишь неприязнь, стремление отомстить. Будь ее воля, она бы не сказала Джейку Савилю вообще ничего. Никогда.
   Сара смотрела на его затылок и плечи. Темные волосы всклокочены, черная шерстяная рубашка в красную клетку.
   «А ведь его тоже могут убить. Слишком усердно копает. Но похоже, он этим совершенно не озабочен. Неужели думает, что приобрел какой-то иммунитет? Для него сейчас, наверное, самое главное – доставить меня в целости и сохранности на место, как жертвенную овцу».
   – На выезде из Вейла сделаем остановку, – сообщил Дэвид. – Желаете выйти, Сара?
   – Нет. Я вообще хотела бы, чтобы наша поездка закончилась как можно скорее.
   Она осталась сидеть в машине, пока Джейк заправлял бак горючим. Дэвид стоял почти вплотную к дверце.
   Стало смеркаться и похолодало, но вечер был ясный, весенний. С наступлением темноты ее подозрительность усилилась. Машина приближалась к верхней точке перевала Вейл, и Сара почти скорчилась на сиденье. Позади небо все еще хранило слабые следы лучей заходящего солнца, впереди же оно было совсем черным. Сара с тревогой вглядывалась в машины – и попутные, и встречные.
   «Этот человек в „Эксплорере“ с лыжами на крыше, он что, действительно в отпуске? Или пикап, который мы только что обогнали. Там полно детей, мать ведет машину... она действительно мать или, может быть, наемный убийца, а дети только прикрытие? А может быть, убийца сидит в прицепе этого грузовика? Они могут быть где угодно, им ничего не стоит пристрелить меня в любую минуту.
   А что будет в Денвере? Меня могут прихватить еще до встречи с окружным прокурором. Ведь никто не знает, с кем имеет дело. Смогут ли Дэвид и коллеги меня защитить? Смогут ли они противостоять давлению, которое наверняка появится? А если свои права на меня заявят федеральные власти? Что тогда?»
   К семи вечера они наконец начали спускаться по длинному крутому участку шоссе к Денверу. Сара заметила, что Джейк не спросил, как проехать к дому Дэвида. По-видимому, они действительно друзья.
   – Останешься поужинать? – спросил Дэвид.
   – Вряд ли, – пробурчал Джейк.
   – Ну, зайди хотя бы ненадолго. Нина наверняка захочет тебя увидеть.
   – Дэвид, наверное, лучше не надо.
   – Десять минут, не больше, чтобы Нина могла удостовериться, что ты в порядке.
   Джейк неохотно кивнул.
   Неужели его действительно смущает все это безобразие? Но Сара не могла найти в себе силы, чтобы по-настоящему заинтересоваться. Она устала, голова разламывалась, руку подергивало. Даже сгибать пальцы было больно.
   – Вот мы и добрались, – сказал Дэвид, когда Джейк свернул на подъездную дорожку к двухэтажному коттеджу. – Добро пожаловать, Сара.
   Он помог ей выбраться из машины. Она прошлась туда-сюда, разминая затекшие от долгого сидения ноги.
   – Джейк, – начал Дэвид, но не успел закончить фразу, потому что из дома выбежали два подростка. Следом за ними появилась Нина Кармайкл.
   Симпатичная худощавая женщина с короткими белокурыми волосами. На вид хрупкая, болезненная, но огромные глаза светились радостью.
   После короткого знакомства Нина, не переставая улыбаться, взяла гостью за руку и повела в дом. Обычный, приятный, уютный, приличная мебель, большей частью секционная. Сара заметила несколько предметов антиквариата.