Эриксон Линн. Безрассудство

   В желудке урчало, за весь день он не съел ни крошки. После звонка Тому Херду во рту ощущался острый привкус желчи.
   Нина уговаривала его вернуться к ужину и поговорить с Сарой.
   – Зачем? – спросил он. – Зачем, черт возьми?
   – Джейк, она расстроена. Ей сейчас очень трудно. Успокойся и приходи поговорить с ней и Филиппом. Возможно, все уладится.
   – Ничего уже не уладится, – пробормотал он, с трудом сдерживая ярость.
   Джеймисоны, эта идиотская семья, в самый последний момент прислали своего ангела-хранителя в образе братца. Надо было связать Филиппа и затолкать в багажник, а Сару спокойно отвезти к Херду. Или вообще придушить этого сукина сына.
   Последняя мысль ему особенно понравилась. Он даже кивнул, и вместе с ним кивнула уродливая тень на стене.
   Опять неудача, и на сей раз, видимо, окончательная. Шансов реабилитироваться, а стало быть, возвратиться к нормальной жизни больше не существует.
   Джейк вспомнил унижение, которое ему пришлось пережить, когда он говорил по телефону с Томасом Хердом, сообщая об отмене встречи, и захотелось выпрыгнуть из окна.
   Он громко выругался, и в этот момент раздался звонок в дверь. А затем кто-то проговорил:
   – Джейк! Джейк Савиль, вы дома?
   Кого это черти принесли?
   Он заставил себя подняться с кресла и дотащиться до двери. На пороге стоял Филипп Джеймисон.
   – Добрый вечер, – произнес он, и Джейк мгновенно понял, что парень пьян.
   – Отваливай, приятель. Мне не о чем с тобой разговаривать, – бросил Джейк и попытался закрыть дверь.
   – Подожди, – сказал Филипп, втискиваясь в дверной проем. – Я знаю, ты злишься. Поэтому и пришел. Хочу извиниться. – Он слегка покачивался и странно таращил глаза.
   – Ах ты, мерзавец. Набрался наглости заявиться сюда, да еще пьяный в дымину.
   Филипп широко улыбнулся и распростер руки.
   – Ступай к сестре, – сказал Джейк.
   – Думаешь, она меня ждет?
   – Тогда в мотель.
   Филипп непонимающе уставился на Джейка, будто никогда не слышал ни о каких мотелях.
   – Вот навязался на мою голову, – проворчал Джейк. Он был без тапочек, в старых тренировочных штанах и футболке. – Ладно, входи.
   – Спасибо, Джейк, – оживился Филипп. – Я знал, что ты пустишь меня переночевать. Нет, ты действительно хороший парень. Моя сестра тоже так считает.
   – Врешь.
   – Да, вру. Ну, не говорит, а думает. Это уж точно. – Филипп плюхнулся на диван. – А ты крутой. – Он расстегнул кожаный пиджак и вытянул ноги. Его щеки были слишком красными.
   Джейк отправился на кухню сварить крепкого кофе.
   «Не хватало, чтобы в довершение ко всему ее братца вырвало на мою мебель».
   – Я хочу из...зззвиниться! – крикнул ему в спину Филипп. – Мне не следовало приезжать в Денвер. Это старик меня заставил. Понимаешь, он меня поимел.
   – Но ты уже совсем большой мальчик. Что он такого сделал, чтобы тебя заставить? Посадил в самолет и приковал наручником к креслу?
   – Вот именно! – Парень разразился громким смехом.
   Джейк снял кофейник с плиты.
   – Скажи правду, почему ты позвонил мне в ту ночь?
   – Звонил я, это верно.
   – Но почему? Почему именно мне?
   – О, я решил, что у тебя больше шансов достичь цели, потому что ты лишен лицензии и все такое. – Филипп икнул. – Послушай, после того как Сара рассказала мне насчет Тейлора, я почитал газеты. Она не стала, а я почитал. Так что... знал. – Он поднял на Джейка затуманенные глаза. – Понимаешь, я ведь уже почти набрал номер окружного прокурора, но потом подумал, что они вполне могут похоронить дело. А вот ты этого не сделаешь.
   – Что ж, неглупо. Но из-за нас с тобой твою сестру чуть не убили.
   – Именно это и сказал мой папаша. – Филипп опять икнул.
   – Он прав.
   Младший Джеймисон прикрыл один глаз, а другим пристально всмотрелся в Джейка.
   – Если бы ты знал, как он тебя обкладывал!
   – Кто, твой отец?
   – Ага. Достопочтенный Роджер Джеймисон-третий, эсквайр.
   – Ну, в этом я не сомневаюсь.
   – Мы все трусы. Понимаешь? Все Джеймисоны. За исключением Констанс. Она единственная однажды проявила смелость.
   Джейк налил в чашку кофе, положил сахар и подал Филиппу:
   – Пей.
   – Это что такое ты мне налил? – спросил тот, дурачась. – Я пью только изысканные напитки.
   – Заткнись и пей.
   Джейк опустился в кресло напротив незваного гостя и подпер кулаком подбородок.
   – Итак, зачем ты приехал, парень?
   – Я же тебе говорил. Старик прислал.
   – Ладно вешать лапшу на уши.
   Филипп глотнул кофе, обнаружил, что он горячий, и начал дуть.
   – Зачем тебя принесло в Денвер? – повторил вопрос Джейк.
   – Ты положил мало сахара, – обиженно проговорил Филипп.
   – Вот тебе сахар, сам клади. – Джейк сунул ему под нос сахарницу. – И ответь, зачем явился.
   Филипп закрыл глаза.
   – Разве я тебе не говорил о своей трусости? Говорил. Но я не только трус, я еще и избалован. Боюсь Роджера, потому что он психопат, настоящий психопат. Вот я и приехал сюда в надежде уговорить Сару. Пойми, кроме нее, у меня больше никого нет.
   – Это ясно.
   – Мама... у нее нервный срыв. Это меня чертовски напугало.
   – Пей.
   Филипп пил кофе, не открывая глаз. К нему постепенно возвращался нормальный цвет лица.
   – Думаю, ты недооценил свою сестру, – сказал Джейк. – Вряд ли она захочет возвратиться домой, чтобы жить рядом с тобой. Несмотря ни на что.
   – Знаешь что, Джейк? Наверное, ты прав.
   – Человека нельзя заставить быть рядом. Даже если любишь. – Джейк грустно усмехнулся. – Поверь мне, я знаю.
   – Но согласись, все же это была неплохая идея. Теоретически. – Он произнес это как «теретицски».
   – Это была паршивая идея, парень. Из-за тебя сестра чуть не погибла. – Джейк сделал паузу. – Она говорила тебе, кого видела в номере отеля Скотта Тейлора?
   Филипп неожиданно открыл глаза, сдвинул брови и погрозил Джейку пальцем.
   – Так нечестно, нечестно. Она тебе не сказала, так ты пытаешься узнать от меня.
   – Но ты знаешь?
   – Нет.
   – Не ври.
   – Я не вру. Понятия не имею, кто там был. Наверное, какой-нибудь ужасный громила.
   Джейк налил ему еще кофе.
   – Если ты будешь поить меня этой бурдой, я описаюсь.
   – Заткнись и пей.
   – Ты довольно крутой парень, не такой, как все в нашей семье. Мы какие-то мягкие. А потому что родственные браки. Хочешь знать правду, Джейк? Мы вырождаемся. Да-да, с каждым годом нас, потомков первых поселенцев, становится все меньше.
   – Я вам так сочувствую, бедненьким.
   – Я говорю правду. – Он произнес «првду».
   – Зачем ты наврал мне, когда я приезжал в Принстон?
   – Ага, наврал.
   – Зачем? Ты бы мог помочь мне найти ее быстрее.
   – Я испугался, что Сара узнает. И возненавидит меня.
   – Так она все равно узнала.
   – Чем позже, тем лучше.
   – Ты засранец.
   – Знаю. Меня порой от самого себя тошнит. – Филипп попытался выпрямиться и пролил немного кофе на свитер. – Я решил... решил, представляешь... начать новую жизнь. Вот так. Первое, что я сделаю завтра утром, – посоветую Саре пойти к окружному прокурору. Пришло время Джеймисонам принимать ответственные решения. Повернуться лицом к этой гребаной реальности. А старик... пошел он к черту.
   – Тебе следовало сделать это сегодня утром, кретин.
   – Хм... надо было напиться, чтобы голова начала ясно мыслить. – Он глотнул еще кофе. – Алкоголь меня рас-тор-мо-зил и прояснил мозги.
   – Последнее замечание не лишено здравого смысла. Филипп уставился на него. Его глаза сделались почти трезвыми.
   – Нет, Джейк, ни в чем нет никакого смысла. Ни-ка-ко-го.
   Затем он откинулся на спинку дивана и отключился.
   Джейк долго рассматривал Филиппа. Возмущение в его душе смешивалось с восхищением. Нужно было иметь мужество и характер, чтобы осмелиться явиться сюда. Чтобы признаться, что живешь в дерьме, и попытаться изменить жизнь. И чтобы сказать правду. По мнению Джейка, пьяная болтовня Филиппа была правдой.
   Он встал, сходил в спальню за одеялом, чтобы укрыть парня. Затем вгляделся в его лицо – рот полуоткрыт, на лбу капельки пота – и вдруг почувствовал чуть ли не отеческую нежность, которая слегка смутила его самого. У Филиппа есть отец. Неважный, конечно, устраивает ему нагоняи и взбучки, но все равно – родной отец.
   Смерть своего отца Джейк пережил в раннем детстве, но утрату смягчала мать, надо отдать ей должное. А вот Элизабет Джеймисон помочь своим детям не могла.
   Филипп пошевелился, пробормотав что-то во сне. Джейк уложил его ноги на диван. Тот не проснулся.
   Джейк послонялся по квартире, отнес кофейник и чашки, постелил постель и в конце концов понял, что злость куда-то исчезла. Может быть, причиной было обещание Филиппа посоветовать утром Саре дать показания, но он так не думал. В таком случае в чем же дело?
   «Почему визит пьяного Филиппа так на меня подействовал?
   Непонятно. Может, потому что проблемы этого парня еще сложнее, чем мои? Совсем недавно Филипп выразил желание начать новую жизнь. Стряхнуть с себя дерьмо. А разве на мне его мало? Если разобраться, с одной стороны, меня прямо-таки сжигает стремление к торжеству правосудия. А с другой – и тут не надо себя обманывать – я жажду реабилитации.
   И на пути к своей цели я всегда использовал людей, коллег, чтобы навязать идею торжества правосудия во всем обществе. Я использовал Шейн, чтобы реализовать мое стремление иметь детей. Использовал Филиппа, супругов Джеймисон, приятелей Сары и саму Сару. Я размахивал мечом правосудия, не обращая внимания на последствия.
   Ладно, больше я ее использовать не буду. Как и Филипп, начну с завтрашнего дня новую жизнь».
   Он понаблюдал еще немного за спящим, а затем выключил свет в гостиной.
   «Не завидую парню, завтра утром он будет чувствовать себя скверно. – Джейк покачал головой и неторопливо двинулся к себе в спальню. – Больше уговаривать ее не буду, пусть сама решает».

* * *

   Акулы пера почуяли кровь на следующее утро, когда в газетных киосках появилась «Денвер пост». На этот раз она обошла свою главную соперницу, «Роки-Маунтин ньюс», опубликовав на первой полосе статью за подписью Полы Гранато с крупным заголовком: «Свидетельница убийства Скотта Тейлора готова дать показания».
   Поле Гранато потребовался целый день, чтобы добыть подтверждение, которого требовал редактор. Она его получила именно так, как и предполагал Барри Дисото, – с помощью контактов в управлении окружного прокурора. Разумеется, имя источника информации держалось в тайне.
   Зато в статье Пола называла имя – Сара Джеймисон, тридцати трех лет, из семьи банкира Джеймисона, Филадельфия, штат Пенсильвания. Была свидетельницей убийства сенатора Скотта Тейлора в тот октябрьский вечер полтора года назад.
   Местопребывание мисс Джеймисон в настоящее время неизвестно, писала Гранато, однако есть сведения, что окружной прокурор Томас Херд назначил ей встречу, где она должна была сделать заявление. Эта встреча отложена.
   Все, что связано с мисс Джеймисон, окружено тайной, но информированный источник полагает: дело об убийстве Тейлора, вне всяких сомнений, будет вновь открыто.
   В программу утренних новостей этот материал включили только денверские ТВ-каналы, а национальная ТВ-сеть и все радиостанции восточного побережья его пропустили.
   Когда утром Пола Гранато появилась в редакции, ее встретили овацией.

* * *

   – Боже мой! – Нина протянула Дэвиду утреннюю газету. – Посмотри. Я не могу поверить...
   Он пробежал глазами заголовки, выругался, затем встал из-за стола (они завтракали) и направился к телефону.
   – Что случилось? – спросила Сара. Вид у нее был усталый и измученный от бессонницы, переживаний из-за матери, а также от нерешительности, которая разрывала ее на части.
   Нина молча протянула ей газету.
   СВИДЕТЕЛЬНИЦА УБИЙСТВА СКОТТА ТЕЙЛОРА ГОТОВА ДАТЬ ПОКАЗАНИЯ.
   Слова прыгали перед глазами Сары, и потребовалось какое-то время, чтобы осознать их значение. У нее перехватило дыхание, она уронила газету на стол.
   Кто это сделал? Как? Неужели Джейк...
   Дэвид разговаривал с кем-то по телефону.
   – Нет, статью я еще не прочел, но самое главное: она названа. Да, названа. Хотелось бы знать, чья это работа.
   Сара закрыла глаза, все тело напряглось.
   «Как они узнали?»
   Но теперь знал каждый. Все. Нина повернулась к телевизору и начала переключать каналы.
   – Дэвид, это уже передают по девятому каналу.
   Сара пыталась думать.
   «Что это означает? Мою фамилию называют во всех программах новостей. Значит, и „этот“ теперь знает наверняка, что я вошла в контакт с окружным прокурором».
   В отчаянии она попыталась поставить себя на его место.
   «Разумеется, „этот“ приложит все силы, чтобы ликвидировать свидетельницу. В Аспене попытка не удалась. Возможно, ему показалось, что он меня напугал. Но теперь...»
   Она чуть не подскочила.
   «Да, путь остается только один. Куда бы я ни сбежала, меня найдут повсюду, в любом уголке земли. Так что по-настоящему свободной я себя почувствую, только когда его упрячут за решетку».
   – Звонил Джейк, – прервал ее размышления Дэвид. – Он едет сюда. Хочет, чтобы вы знали, что в этом деле, – Дэвид показал глазами на газету, – он ни при чем.
   Сара пожала плечами.
   – Теперь уже это не так важно. Дело сделано.
   – Кстати, с ним Филипп. Джейк предупредил, чтобы вы не удивлялись, если обнаружится, что тот выглядит немного потрепанным.
   – Филипп... – пробормотала Сара, вспомнив о вчерашнем разговоре с матерью. Элизабет чувствовала себя совершенно нормально, «нервный приступ» прошел. Впрочем, это больше не имело значения, потому что теперь Сара была в ловушке. Газетная статья заставляла форсировать события.
   Вниз спустились мальчики. Ники, взяв пакет с бутербродами, вопросительно посмотрел на озабоченные лица взрослых.
   – Что случилось, мам? Тебе плохо?
   – Со мной все в порядке, не беспокойся. – Нина погладила сына по голове.
   – Ладно, пошли, – поторопил брата Шон, – скоро подойдет автобус.
   После того как мальчики ушли, Нина спросила, глядя в газету:
   – А кто такая Пола Гранато?
   – Не знаю, – ответил Дэвид.
   – Я подумала, что это псевдоним, но, если она полицейский репортер, ты можешь ее вычислить.
   – Я должна туда идти, – неожиданно произнесла Сара. – Немедленно. Сегодня. Теперь «этот» знает.
   – Кто – этот?.. – спросила Нина.
   – Тот, кто стрелял в Скотта. Теперь он знает наверняка, что я здесь!
   – Давайте подождем Джейка, – предложил Дэвид. – Он скоро приедет.
   Ей вдруг стало холодно, руки задрожали.
   – Дэвид, вы же меня понимаете. Я должна как можно скорее попасть к окружному прокурору.
   Он посмотрел на нее и медленно кивнул.
   – Я тоже думаю, что вам следует поторопиться с показаниями.
   Спустя двадцать минут прибыл Джейк. Растрепанный, возбужденный. За ним следовал страдающий от похмелья Филипп.
   – Дайте мне посмотреть, – хрипло проговорил Джейк, потянувшись за газетой. Быстро просмотрев статью, он швырнул газету на стол и выругался. – Черт возьми, кто это сделал? Кто слил информацию, Дэвид? Кто знал о Саре? – Кармайкл собирался что-то ответить, но Джейк прервал его: – Ты думаешь, это сделал Херд? Чтобы заставить ее явиться и дать показания? Если это он, я убью мерзавца.
   – В принципе это, конечно, возможно, – отозвался Дэвид, – но я не представляю, как он это успел сделать. В смысле по времени.
   – А в отделе по расследованию убийств кто о ней знал?
   – Барри. И мой напарник. Все.
   – Ну, этих двоих можно смело исключить из списка подозреваемых, – констатировал Джейк.
   Сара все это время сидела, не шелохнувшись.
   – Не имеет значения, кто это сделал, Я должна сообщить все окружному прокурору.
   Джейк только сейчас повернулся к ней, как будто в этой головоломке Сара была последним по важности предметом.
   – Да, – сказал он, невольно повторяя слова Дэвида. – Я тоже думаю, что вам следует поторопиться.
   Кармайкл собрался уходить.
   – Джейк, позвони Херду.
   Тот оторвал взгляд от Сары и кивнул.
   – А ты ускорь, пожалуйста, организацию спецквартиры. И попроси у Дисото больше охраны.
   – Хорошо, – сказал Дэвид и вышел.
   Джейк повернулся к Нине и Филиппу:
   – Если можно, оставьте нас с Сарой наедине. Всего на несколько минут.
   После того как они молча исчезли, он сел за заставленный посудой кухонный стол и впился глазами в ее глаза. Тишину нарушало только тиканье часов.
   – Как ваша рука?
   – Лучше.
   – Вот и ладно.
   Она устало отвела взгляд.
   – Надеюсь, вы удовлетворены.
   – Нет, Сара, удовлетворен – это немножко не то слово. – Он пару секунд помолчал, а затем тихо добавил: – Я восхищаюсь вами, вашей смелостью.
   Почувствовав, что начинает краснеть, Сара потупилась. Его слова звучали интимно, как признание. Джейк по-прежнему не спускал с нее глаз.
   – Теперь вы должны принять собственное решение. Я не хочу вас вынуждать. Даже не хочу уверять, что это безопасно. Опасно.
   – Я уже решила.
   – Твердо? Обдумали последствия?
   Она кивнула.
   – Мы будем вас охранять. Клянусь перед Богом, я не позволю, чтобы с вами что-то случилось. Вы мне верите?
   – Хотелось бы, – проговорила Сара, внезапно осознав, что он все еще ей нравится. А затем на несколько мгновений мысленно перенеслась из кухни Нины вместе с Джейком в горы, когда они совершали последний отчаянный спуск. Ее тело ожило, наполнилось восторгом. Джейк – смеющийся, восхищенный ею (совсем не в том смысле, как он сказал это сейчас), и весь этот кошмар еще не начался.
   Существовал ли вообще тот Джейк?
   – Вы собираетесь звонить? – спросила Сара.
   – Да, прямо сейчас.
   Она следила за его движениями – как он встал, прошел к телефону и набрал номер, который, видимо, знал наизусть. Наверное, в управлении кто-то ответил, они немного поговорили, и Джейк стал ждать. Сара затаила дыхание. На этот раз отступать было некуда.
   – Том? – произнес Джейк. – Это снова я. Да, видел газеты. Она намерена дать показания. Сегодня, сейчас, если вы этого хотите. – Он замолк, слушая. – Конечно, будет обеспечена полная безопасность. Предприняты все положенные меры. И разумеется, никаких публичных заявлений. Ладно, через час. Это замечательно. Она будет у вас.
   Он положил трубку и развернулся к ней.
   – Через час. – Затем бросил взгляд на часы. – В десять сорок пять.
   Сара поднялась со стула, пошатываясь.
   – Хорошо. Пойду наверх, переоденусь. – И повернулась уходить.
   Его рука задержалась на ее здоровой руке.
   – Не беспокойтесь, Сара. Я буду каждую минуту думать о вашей безопасности. Клянусь.
   – Да, Джейк, вы уже сказали это. – Она мягко высвободила руку и направилась к лестнице.

Глава 19

   Как они добрались до центра города, Сара толком не помнила. Все было, как в тумане. Нина повезла Филиппа в аэропорт, а Дэвид... он, кажется, занимался организацией спецквартиры. Но ни о чем этом Сара думать не могла. Сидя рядом с Джейком, она пристально смотрела в окно. Впереди ехал патрульный полицейский автомобиль.
   Она криво усмехнулась. «Можно подумать, что в случае необходимости один полицейский сможет меня защитить».
   Джейк тоже молчал. Просто больше нечего было сказать. Кроме того, он знал, что скоро сам все услышит. Очень скоро.
   В вестибюле внушительного здания их встретил заместитель окружного прокурора, очевидно, хороший знакомый Джейка, и быстро увлек наверх.
   – Безопасность обеспечена? – спросил Джейк.
   – Херд сделал все, что в человеческих силах, – ответил молодой человек.
   Сара пыталась сосредоточиться. Глубоко дыша, она повторяла про себя текст заявления, который обдумала заранее. Как ни странно, здесь она чувствовала себя немного спокойнее. В этих стенах убийцы вряд ли осмелились бы покушаться на ее жизнь.
   Томас Херд оказался красивым мужчиной. Смуглый, с черными глазами, аккуратно подстриженными усами и бородкой клинышком.
   – Добрый день, мисс Джеймисон, – сказал он, поднимаясь из-за стола, – или вы предпочитаете обращение миз^[10] Джеймисон? – Он протянул руку.
   – Все равно, – ответила Сара и пожала ему руку. Надеялась, что крепко.
   – А ваш представитель? Джейк так и не сообщил, кто будет вас представлять. – Он сделал многозначительную паузу.
   – Представлять ее буду я, – с некоторым вызовом произнес Савиль.
   – Вы? Но...
   – Мистер Херд, мне известно, что он лишен лицензии, – вмешалась Сара. – Тем не менее я хотела бы, чтобы он представлял меня.
   – Советую вам серьезно подумать, мисс Джеймисон. Мне кажется...
   – Давайте покончим с этим, – возразила она. – Я приняла решение. Джейк мой представитель.
   Херд бросил взгляд на недавнего коллегу.
   – Прекрасно, но я хочу, чтобы мой протест был зафиксирован.
   – Итак, Том, надеюсь, с этими формальностями сегодня покончено, – проговорил Джейк, сделав ударение на слове «этими». – Может быть, начнем? Дело в том, что я хочу как можно скорее вывезти Сару на спецквартиру.
   – Конечно. – Херд недовольно покосился на Джейка. – Я, в свою очередь, хотел бы, чтобы мисс Джеймисон чувствовала себя здесь непринужденно. Поэтому давайте обойдемся без спешки.
   – И еще необходимо, чтобы все эти люди вышли отсюда, – потребовал Джейк.
   Он имел в виду секретаршу Херда, четвертого помощника окружного прокурора и полицейского, который сопровождал их.
   – Мои сотрудники должны находиться здесь. Они будут заниматься этим делом. Вы это знаете, Джейк.
   – Да, знаю. Но могу поспорить на что угодно, что кто-то из ваших сотрудников снабдил информацией автора скандальной статьи в утреннем выпуске «Денвер пост».
   – Это уже никуда... – начал Херд.
   Джейк поднял руку:
   – Давайте не будем об этом спорить. Хорошо?
   – Никто и не спорит. Мне просто не нравятся ваши намеки и обвинения.
   Сара чувствовала, что теряет терпение. Джейк и окружной прокурор были готовы схватить друг друга за грудки, как два борца.
   – В общем, так, – подвел итог Джейк. – Кто-то должен уйти – либо они, либо мы.
   – Ладно. Шарон, останьтесь. – Херд обращался к судебной стенографистке. – Остальных прошу удалиться. С материалами допроса свидетельницы вы ознакомитесь позднее.
   – Прекрасно, – сказал Джейк, когда кабинет опустел.
   – Господи, Джейк, ведь они все равно узнают, – удивился Херд.
   – Том, давайте не будем устраивать из допроса цирк.
   Окружной прокурор сел с одной стороны длинного полированного стола, Сара и Джейк напротив него, а стенографистка – в конце.
   – Мисс Джеймисон, – начал Том Херд. – Впрочем, если позволите, я буду называть вас по имени. Так вот, Сара, расскажите все, что видели в тот вечер так, как вы это помните. Вдаваться в детали не обязательно, вернемся к ним позднее. И по ходу вашего рассказа я буду задавать вам кое-какие вопросы. Идет?
   – Да.
   – Вы в курсе ваших прав в этом деле?
   – Она подписала документ об иммунитете, – сказал Джейк. – Вот. – Он раскрыл папку, вытащил бланк и протянул Херду.
   Окружной прокурор просмотрел его и сказал стенографистке:
   – Пожалуйста, отметьте: сегодня в... – он взглянул на часы, – одиннадцать четырнадцать утра Сара Джеймисон передала должным образом официально подписанный документ об иммунитете. Итак, Сара? Джейк? Мы готовы начать. – Он включил магнитофон, стоявший посредине стола. – Начинайте, Сара, с любого места, с какого пожелаете.
   Она сделала глубокий прерывистый вдох. Вот он, момент, мысли о котором столько раз заставляли ее кожу покрываться холодным потом, момент, от которого она бежала, пряталась, надеялась, что он никогда не наступит. Пришло время обо всем рассказать.
   Сара нервно сглотнула, начала говорить, но тут же пришлось откашляться. Она ощущала, как перематывается пленка в диктофоне, как выжидающе застыли пальцы стенографистки.
   – В первый раз я увидела Скотта Тейлора на предвыборном митинге в Филадельфии осенью, я думаю, где-то в сентябре. Он произвел на меня огромное впечатление, и на следующий день я обратилась в офис его предвыборной кампании и предложила безвозмездную помощь. В тот же день я познакомилась с ним лично, и сказала ему... – Сара на секунду замолкла. – ...сказала ему, что верю в его платформу. Потом я встречалась и разговаривала с ним еще на нескольких митингах и приемах. Он всегда вел себя необыкновенно корректно, подчеркивая, что чрезвычайно ценит работу таких добровольцев, как я. – Чтобы унять дрожь, Сара прижала руки к коленям. Потом она кратко рассказала о том, как вместе со штабом кампании поехала в Денвер, как однажды Тейлор вдруг вспомнил ее имя, как раз в этот злосчастный вечер, как она пришла в восторг, когда он захотел поговорить с ней по поводу ее участия в работе штаба. Для чего пригласил к себе в гостиничный номер.
   – Я знаю, вы считаете это глупым и наивным с моей стороны, но я пошла. Сенатор Тейлор вызывал у людей доверие. Мне очень хотелось помочь ему стать президентом. Я искренне надеялась, что он сможет изменить жизнь страны к лучшему. Так что я согласилась пойти к нему в номер. Мы немного выпили, и тут зазвонил телефон. Я помню, что он был страшно раздражен.
   – Хотите попить? – спросил окружной прокурор.