Эриксон Линн. Безрассудство

   – У вас есть ручка? – спросила она, не поднимая глаз.
   – Вы поняли, что подписываете? Этот документ накладывает определенные обязательства.
   – Я поняла, что у меня нет выбора.
   – Всегда есть выбор.
   – Вы имеете в виду, что я либо подписываю эту бумагу и даю показания, либо отправляюсь в тюрьму. Какой у меня есть еще вариант, Джейк?
   Он промолчал.
   – Давайте ручку.
   Он полез в нагрудный карман, вытащил ручку и протянул ей. Она была теплой, согретой его телом. Сара быстро подписала бланк, боясь, что может потерять самообладание.
   – Отлично, – сказал Джейк, укладывая документ в папку. – Теперь вам нечего бояться.
   – Неужели? – Она попыталась улыбнуться. – А мне показалось, что я только что подписала себе смертный приговор.
   – Зачем так говорить! – возбужденно воскликнул он.
   – Вы забыли, что за мной охотятся?
   – Но о том, что вы находитесь здесь, никто не знает!
   – Мне хотелось бы в это верить, но я не верю. Если они нашли меня в пансионате, то могут найти и здесь.
   – Тогда мы ничего не опасались. А теперь совсем другое дело. Вы под надежной защитой все двадцать четыре часа в сутки.
   – Ладно, – проговорила Сара устало. Внезапно ей смертельно надоело препираться с ним. – Как скажете.
   – Сара...
   – Да.
   – Ничего. Я... хотел просто напомнить, что завтра мы с вами идем к окружному прокурору.
   – А я помню. – Сара надеялась, что произносит эти слова вполне равнодушно. Впрочем, в любом случае это не имело особого значения.
   Джейк остался ужинать. Нина подала жаркое из свинины с картошкой и тушеной морковью. Савиль выглядел немного подавленным и все время молчал. Сара тоже. Кармайклы, уважая их настроение, тем не менее спокойно переговаривались друг с другом. Обычная семейная болтовня.
   – Пап, как по-испански церковь? Я не могу закончить домашнее задание.
   – Посмотри в словаре.
   – Ну ладно, скажи, жалко тебе, что ли?
   – Иглесия, – ответил Дэвид.
   – О, а я как раз сам вспомнил.
   – Мам, можно я возьму еще картошки?
   – Ты уже съел, наверное, четыре порции.
   – Ну пожалуйста.
   – Дэвид, я забрала из химчистки твой темно-синий костюм. Одно пятно они так и не отчистили. Жалко выбрасывать, такой хороший костюм.
   – Милая, я буду носить его на работу. Уверен, никто даже не заметит.
   – Мам, а что на десерт? Мороженое?
   – Дядя Джейк, а какое ваше любимое, шоколадное или ванильное?
   – Мне вообще-то нравятся шарики, – сказал Джейк, – с шоколадом внутри.
   – Я купила шоколадные чипсы, – вспомнила Нина, – потому что была распродажа. А теперь их никто не хочет есть.
   – Как это не хочет? – закричали мальчики хором.
   После еды мужчины пошли в гостиную, а Сара настояла на том, чтобы помочь Нине с мытьем посуды. Она могла по крайней мере переносить тарелки одной рукой со стола в раковину и ставить в посудомоечную машину. В душе теплилась надежда, что, пока они будут возиться с посудой, Джейк уйдет.
   Но когда Нина налила себе и Саре кофе без кофеина и женщины с чашками вошли в гостиную, он еще был там. О чем-то тихо переговаривался с Дэвидом. Работал телевизор, передавали бейсбольный матч. Играла команда «Рокис», на экране мелькали спортсмены, но мужчин это мало интересовало.
   – Идите налейте себе кофе, ребята, – посоветовала Нина, устраиваясь на диване. – Джейк, сегодня я купила твой любимый, колумбийский.
   Дэвид вернулся с чашкой, сел рядом с женой и положил ей руку на бедро. Как будто случайно. Такого любящего жеста Саре еще не приходилось видеть ни разу в жизни. Она отвела глаза, почувствовав необъяснимое смущение, но ни Кармайклы, ни Джейк, похоже, этого не заметили. Джейк стоял у окна с чашкой в руке и задумчиво разглядывал улицу. Тишину нарушил возглас Дэвида:
   – Все, они продули. Три аута, база заполнена, никаких шансов.
   Сара притворилась, что смотрит игру, продолжая исподтишка наблюдать за Джейком. Сегодня он был для разнообразия чисто выбрит – видимо, в честь визита к окружному прокурору, – в джинсах и голубом пуловере. Наверное, заезжал домой переодеться.
   Сара ненавидела его, но еще больше ненавидела себя за то, что он до сих пор был ей небезразличен. Теперь было ясно, почему он остановил ее в тот вечер, почему не воспользовался ее тогдашней доверчивостью. Джейк не захотел быть скотиной, надо отдать ему должное.
   Одновременно следовало признать и свою собственную роль в этой скверной драме. Она сама сделала выбор – сбежала из отеля, спряталась, попыталась обо всем забыть. А ведь за эти полтора года можно было в любой момент явиться в полицию, выступить с показаниями, на худой конец сделать анонимный телефонный звонок или послать анонимную записку.
   Но ничего этого она не сделала, а решила засунуть голову в песок и притвориться, что ничего не случилось, что Скотт Тейлор не был хладнокровно застрелен практически у нее на глазах. Она струсила, повела себя как ничтожество.
   Конечно, можно ненавидеть Джейка Савиля, но за свои ошибки должна расплачиваться она сама. И к тому же где-то глубоко в душе Сара все же восхищалась им за такую несгибаемую приверженность законности и правде.
   Она почувствовала на себе взгляд Нины и сделала попытку улыбнуться. Нина перевела глаза с нее на Джейка и вскинула брови.
   «Неужели напряжение между нами так очевидно?»
   – Я, пожалуй, пойду, – сказал наконец Джейк. – Спасибо за ужин, Нина. – Он подошел и поцеловал хозяйку в щеку. Затем повернулся к Саре: – Приеду за вами утром. К девяти тридцати будете готовы?
   – Да.
   – И не переживайте, Сара. Помните, вы все делаете совершенно правильно.
   – Ага.
   Дэвид пошел проводить друга до двери.
   Когда он вернулся, Сара сидела на диване в той же позе, не находя в себе сил встать, хотя уже было пора. Дэвид и Нина тихо переговаривались о чем-то. А Сара думала о том, что готовит ей завтрашний день. Что она скажет и как. А главное, какая будет реакция, когда они узнают. Особенно у Джейка.
   «Поймет ли он, почему я тогда сбежала? Или в поисках торжества законности настолько зачерствел, что слабости обычных людей его не волнуют?»
   Сара понимала, что сейчас, пока она еще не дала показания, для нее самое опасное время.
   «Знает ли он, что завтра я собираюсь рассказать наконец свою историю? Могут ли дотянуться его щупальца до окружной прокуратуры Денвера? Кто был тот, другой, который все время молчал, худощавый, с редкими каштановыми волосами, в твидовом пиджаке? Тот, кто стрелял в Скотта Тейлора? Может быть, как раз сейчас он стоит в темноте у дома, караулит меня?»
   Ей снова и снова приходилось напоминать себе, что здесь, в доме полицейского детектива, ей ничто не угрожает, что у дома дежурит вооруженный патрульный, что двери заперты.
   «Завтра я сделаю заявление, от которого мир содрогнется. Может быть, этого будет достаточно? Поскольку имя названо, охотиться за мной будет слишком поздно? Хотя до суда устранить свидетельницу никогда не поздно».
   – Не пора ли нам, дорогая, отправиться в постель, – предложил Дэвид.
   – Да, – согласилась Нина, поднимаясь. – Как вы себя чувствуете, Сара?
   – Нормально. Тоже собираюсь идти спать.
   – Пойду проверю двери и окна, – сказал Дэвид. – На всякий случай.
   После их ухода Сара некоторое время сидела неподвижно, уставившись в погасший телевизионный экран.
   «Через минуту я встану и поднимусь наверх в свою комнату. Буду пытаться заснуть. Поскорее бы эта ночь прошла. И вообще хуже всего ночью».
   Сара услышала шум воды в туалете, затем наступила тишина. Наконец она поднялась, подошла к окну и раздвинула шторы. На дюйм. Патрульный автомобиль был на месте. Прекрасно. Значит, все в порядке. Она опустила штору и обхватила себя руками, что вызвало тупую боль в предплечье.
   «В порядке? Ты в своем уме? Ничего не в порядке».

Глава 17

   Джейк пробежал еще один квартал и перешел на шаг. Остальные два лучше пройти пешком, чтобы остыть.
   Утро было холодное, солнце только появилось на восточном горизонте, окрасив все вокруг бодрящим перламутровым светом.
   Джейк чувствовал себя очень бодрым. Сегодняшняя утренняя пробежка была приятной впервые за много месяцев. Мозг работал отлично, все остальное тоже. Он предчувствовал, что, как только сегодня Сара сделает заявление у Херда, это принесет ей невероятное облегчение.
   «Еще бы, сбросить такую ужасную ношу! Все это время она была одинокой, напуганной, но сегодня ей обеспечат поддержку все правительственные учреждения, ее будут защищать правоохранительные органы Денвера. У нее будет и моя поддержка. Надеюсь, рано или поздно Сара снова начнет мне доверять. Ведь для того, чтобы доверять, любить совсем не обязательно...»
   Джейк свернул за угол к дому.
   На ступеньках у подъезда сидел человек, который показался ему странно знакомым. Позднее Джейк будет думать, что узнал его сразу же, но в тот момент он испытал не более чем простое любопытство.
   Только приблизившись почти вплотную, он наконец понял, кто это.
   – Филипп? – произнес он, переводя дух. – Филипп Джеймисон?
   Парень вскинул голову.
   – О, наконец-то вы появились. А то я звонил, звонил, но никто не...
   – Филипп, – оборвал его Джейк, – как вы здесь оказались?
   – Прилетел ночным рейсом, нашел ваш адрес в телефонной книге и...
   – Зачем?
   – Я приехал за сестрой. – Молодой человек поднялся, засунув руки в карманы куртки.
   Джейк пристально рассматривал его несколько секунд. Это все ему очень не нравилось.
   – Вы, я вижу, замерзли. Еще бы, ведь у вас там сейчас теплынь. Давайте поднимемся в квартиру, расскажете, что случилось.
   Дома он сварил кофе, разлил по чашкам и, сложив руки на груди, повернулся к Филиппу:
   – Я весь внимание.
   Брат Сары выглядел хуже некуда. Глаза красные, воспаленные, лицо усталое, руки подрагивают.
   «Простыл? – подумал Джейк. – Или это что-то другое?»
   – Наша мать очень больна, – начал Филипп. – Она... вчера у нее был тяжелый приступ, и она... ей нужна Сара. – Он посмотрел Джейку в глаза. – Вы знаете, где она?
   Тот нехотя кивнул.
   – Я должен поговорить с сестрой.
   Джейк помедлил с ответом. Налицо были признаки надвигающейся беды. Да-да, серьезной беды.
   – Ваша сестра, – наконец проговорил он, – находится под полицейским надзором. Сегодня утром у нее встреча с окружным прокурором. Очень важная встреча. Филипп, от этого зависит ее безопасность.
   – Мистер Савиль, я должен с ней повидаться.
   – Зовите меня Джейк.
   – Хорошо, Джейк. Я должен увидеть Сару.
   – Но вы слышали, что я только что сказал?
   Филипп опустил голову.
   – Да, да. Но мой отец... он не хочет, чтобы она что-нибудь предпринимала без участия первоклассного адвоката, и к тому же наша мама... она очень больна, и Саре сейчас действительно нужно быть дома.
   Джейк встал и направился к ванной.
   – Попейте кофе один, – бросил он через плечо. – Мне нужно принять душ.
   Пустив воду, он некоторое время стоял без движения, обдумывая ситуацию. Конечно, ничего не стоило задержать этого сопляка на несколько часов. Но потом, бреясь и одеваясь, Джейк засомневался: «А если Элизабет действительно серьезно больна и за эти несколько часов с ней случится непоправимое?»
   В дверях спальни появился Филипп. Волосы взъерошены, лицо изможденное, глаза неистово блестят.
   – Может быть, вы дадите мне номер телефона, чтобы я мог ей позвонить?
   – Я подумаю, – ответил Джейк.
   – Но это действительно важно. Наш отец...
   – Спускайтесь вниз, – перебил его Джейк, – и садитесь в мою машину, зеленый «БМВ», на противоположной стороне улицы. – Он бросил парню ключи. – Я буду через пару минут.
   – Вы отвезете меня к Саре?
   – Да, черт возьми, да! Теперь идите. Мне нужно кое-что сделать.
   Джейк посмотрел на часы. До встречи с окружным прокурором оставалось час сорок пять. Он сел за стол и обхватил голову руками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что вскоре произойдет. Все проще пареной репы: Сара непременно ухватится за шанс дождаться прибытия высококлассного адвоката. А папаша найдет ей солидного специалиста вроде Джонни Кокрана. К чему идеализировать эту милую Сару, которая улыбается как Мона Лиза? Ведь ее трахал не какой-то там заштатный государственный чиновник. Ее трахал сенатор Соединенных Штатов, фаворит в президентской гонке, первый кандидат на кресло в Белом доме. И она прекрасно знает, что можно купить на папины деньги. Значит, откажется от встречи с окружным прокурором. Кто ее может заставить? Джейк живо представил, как опытный адвокат по уголовным делам затягивает процедуру на многие годы. Во-первых, он скажет, что она подписала судебный приказ об иммунитете под давлением. А во-вторых, может вообще убедить ее в том, что она никогда не была в номере отеля Скотта Тейлора и ничего не видела...
   Джейк вышел из подъезда и медленно двинулся к машине. В голове вертелись разные мысли. Хотелось как-то ее оправдать, сказать себе, что деньги отца для нее ничего не значат, что, возможно, она вообще не захочет иметь дело с Роджером. В конце концов, она могла бы обратиться за помощью к отцу с самого начала.
   Его терзало то, что они упускают, быть может, единственную возможность узнать, кого видела Сара в тот вечер в отеле «Браун пэлас». Этого нельзя было допустить. Ведь через час с небольшим она должна была назвать имя. Джейку даже не верилось. Наконец-то.
   Тут Джейк увидел Филиппа, который ждал его в машине.
   Черт бы его побрал. Даже если она откажется от услуг высококлассного адвоката, все равно будет беспокоиться о здоровье больной матери – если Элизабет действительно больна – и попросит отложить встречу с окружным прокурором. И что прокурор? Арестует ее? Исключено. И с Томом Хердом все не так просто. Ведь если он раскрутит такую важную свидетельницу, то, возможно, получит место в верховном суде. Он небось уже нацелился на это. А ему сейчас предложат выпустить из рук мисс Джеймисон.
   Он сел в машину, вставил ключ в гнездо зажигания и отъехал от бордюра.
   – Спасибо, – сказал Филипп.
   – Сделайте одолжение, – произнес Джейк, – ничего не говорите. Ни единого слова.

* * *

   Дэвид Кармайкл шагал взад-вперед по гостиной.
   – Дорогой, ну присядь же, пожалуйста, – попросила Нина и, пожав плечами, посмотрела на Сару, одетую в городские слаксы и блейзер. – Джейк, должно быть, застрял где-нибудь в утренней пробке. Он будет здесь с минуты на минуту. Боже, чего ты так разнервничался?
   Дэвид глубоко вздохнул.
   – Все срывается, как ты не понимаешь!
   – Ну хотя бы дома ты можешь побыть немного не полицейским? Успокойся.
   Сара молчала, но переживала не меньше Дэвида. Возможно, даже больше. Он только беспокоился, чтобы благополучно доставить ее к окружному прокурору, а она чувствовала собственную уязвимость, чувствовала, что постоянно находится под прицелом наемных убийц.
   Куда же запропастился Джейк?
   Будто в ответ на ее мысленный возглас раздался шум двигателя машины – она остановилась позади патрульного полицейского автомобиля, который должен был их сопровождать.
   – Вот он, виновник торжества. А вы переживали. – Нина распахнула входную дверь.
   Вначале Сара увидела Джейка. Он выглядел, как элегантный незнакомец, в темном костюме, белой рубашке, а за ним... она не поверила собственным глазам. Позади него – Сара прищурилась – стоял Филипп.
   Филипп?
   Только сейчас она заметила, какое хмурое у Джейка лицо.
   Все заговорили одновременно.
   – Джейк... – начала Нина.
   – Кого ты привел, черт возьми? – спросил Дэвид.
   – Филипп... – прошептала Сара.
   – Ваш брат решил нанести визит, – заключил Джейк.
   Прежде чем Сара снова начала соображать, прежде чем осознала присутствие Филиппа здесь, в Денвере, он подошел к ней и резко обнял, заставив поморщиться от боли в руке.
   – Сара, слава Богу, ты в порядке. Я чуть с ума не сошел, когда узнал о том, что в тебя стреляли. Это моя вина. Я не должен был тогда звонить.
   Несколько секунд Сара не понимала, что он имеет в виду, а затем вспомнила – анонимный звонок Джейку. Ей даже не удалось как следует разозлиться. Ситуация для этого была совершенно неподходящая.
   – Да-да, я в полном порядке, – автоматически проговорила она, освобождаясь из его объятий.
   Бросив взгляд на Джейка, Сара вдруг поняла, что присутствие здесь ее брата имеет какой-то особый зловещий смысл, и у нее под ногами разверзлась бездонная, темная пропасть. Так ей показалось. Она инстинктивно чувствовала, что, если споткнется, сделает неверный шаг, эта пропасть тут же ее поглотит.
   Они вышли с Филиппом на кухню поговорить наедине.
   – Послушай, Сара, – тихо произнес брат, – на этот раз дома действительно проблемы. Вчера я сцепился со стариком, понимаешь, а мама совершенно обезумела и не перестает плакать. Кричит, рыдает. Он тоже очень расстроен. Очень. Требует тебя домой. Говорит, что наймет лучших адвокатов, какие только есть в стране. А пока рекомендует не давать никаких показаний.
   – Филипп, послушай...
   – Нет, Сара, ты послушай. Роджер прав. И дело не только в нем, но и в матери. Она меня по-настоящему напугала. Я думаю, нам следует позвонить им прямо сейчас. Ты не должна встречаться ни с каким окружным прокурором. Позволь старику помочь тебе.
   Сара тряхнула головой и заткнула пальцами уши.
   – Нет, нет и нет. Не хочу ничего слушать. Они опять собираются мной манипулировать. Неужели ты сам не видишь? – Черная пропасть под ее ногами начала расширяться, и она рванулась прочь от Филиппа в гостиную. Сердце отчаянно колотилось.
   «Это все ложь, трюк, чтобы заставить меня подчиниться воле отца».
   Сара села на край дивана и спрятала лицо в ладони, забыв о присутствующих. А те изумленно смотрели на нее.
   Она судорожно искала выход.
   Возможно, Элизабет вовсе не больна. Сколько Сара себя помнила, у матери постоянно случались нервные приступы. И сейчас отец воспользовался ситуацией. А хорошего адвоката он, разумеется, наймет. За деньги можно купить все.
   Нет.
   Она резко подняла глаза и встретилась с тревожным взглядом Джейка.
   «Конечно, он разволновался. И Дэвид тоже. Ну да, ведь они впервые наблюдают интермедию в стиле Джеймисонов. Нина сочувствует. Но никто из них не может мне помочь сопротивляться нажиму Филиппа. Я должна бороться сама».
   Наконец Дэвид нарушил молчание:
   – Сара, послушайте, почему бы вам не позвонить родителям и не выяснить, что там происходит? От этого никакого вреда не будет.
   – Дэвид! – повысил голос Джейк.
   – Нет, он прав, – сказала Нина. – Это важно. Ведь речь идет о здоровье матери. Я думаю, если Сара отложит встречу, окружной прокурор поймет.
   – Они правы, Сара, – вмешался Филипп. – Закон позволяет тебе отложить встречу. Верно? – Он посмотрел на Джейка.
   Тот угрюмо молчал.
   Сара несколько раз перевела взгляд с Филиппа на Джейка, пытаясь подавить в себе зарождающуюся панику. «Беги, пока не поздно. Тебе представился прекрасный шанс», – кричала часть сознания. «Ты опять струсила, а потом будешь себя за это проклинать», – возражала другая.
   – Я... – начала она и осеклась. – Наверное, я должна... отложить встречу. – Она встретилась взглядом с Джейком. – Только на время, пока поговорю с матерью. Хорошо?
   Нина погладила ее плечо.
   – Это единственно разумное решение, – сказал Дэвид.
   – Где у вас телефон? – спросил Филипп.
   Джейк в течение нескольких бесконечных секунд разглядывал ее, а затем произнес:
   – Не надо, Сара, ради Бога, не делайте этого.
   Но было уже поздно.

* * *

   Барри свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому Хедер. Рядом с ним на сиденье лежала «Денвер пост». Никаких особо сенсационных материалов сегодня там не было. Очевидно, Пола Гранато не смогла оперативно получить подтверждение существования свидетельницы, но он не сомневался, что очень скоро ей это удастся. В управлении окружного прокурора дырок для утечки информации больше, чем в сите.
   Ладно. Бомба пока не взорвалась, но одно важное событие произошло. Тридцать минут назад в кабинет Дисото позвонил Дэвид и сообщил новость: в Денвер прибыл брат Сары Джеймисон, и она отложила встречу с окружным прокурором: Барри чуть было не забылся и не произнес вслух: «Слава Богу». Однако вовремя спохватился, изверг положенное количество ругательств, наказал Дэвиду охранять женщину как можно тщательнее и ждать развития событий.
   Барри позвонил в дверь. Хедер открыла и повисла на нем. Он тут же сообщил ей хорошую новость.
   – Значит, она отложила разговор с прокурором, – прошептала Хедер, прижимаясь к его груди. – Может быть, все еще...
   – Ш-ш. – Барри погладил ее по голове. – Все образуется. Но перед этим я предвижу маленький скандал в прессе. Опять появятся различные домыслы относительно гибели... Скотта, но...
   Хедер вскинула голову, ее голубые глаза вопросительно посмотрели на Барри.
   Он вздохнул.
   – Мне сообщили, что каким-то образом история со свидетельницей уже просочилась в газеты. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Но если она так и не сделает никаких заявлений, это будут лишь сплетни, домыслы. Ты переживешь это, дорогая.
   – Но будет крайне неприятно. Барри, я знаю, как газетчики умеют преподнести такие вещи. Начнут выдумывать, измышлять любую грязь, все, что придет в голову.
   – Ну, особого простора для домыслов у них сейчас не будет.
   – Но...
   – Тебе не о чем беспокоиться, шумиха продлится всего несколько дней.
   – Неужели она выступит с показаниями?
   – Не думаю. Как только ее имя появится в газетах и на телевидении, она сообразит, что опасность угрозы жизни сильно возросла. Полагаю, она неглупа, к тому же ей наверняка посоветуют не распускать язык. Это дело будет киснуть много лет в суде, но скорее всего его вообще не откроют.
   – Но ее имя... и Скотта все же будут полоскать в грязи. Обязательно.
   – Сплетни, злонамеренные сплетни – это единственное, что ты должна будешь сказать людям.
   – Все равно мне это очень не нравится.
   – Понимаю, – ласково улыбнулся Барри, – но мы будем выходить из этого затруднительного положения вместе.
   Потом он поцеловал ее в лоб, а Хедер издала мягкий звук, похожий на мурлыканье, и прислонилась к любовнику.
   – Это все из-за моего брата, – прошептала Хедер. – Он сумасшедший. Я чувствую себя все время в подвешенном состоянии.
   – Знаю, знаю. – Он поцеловал ее в щеку, затем кончик носа.
   – Ой, щекотно. – Хедер тихо рассмеялась.
   Через полчаса ему нужно было возвращаться в полицейское управление. Он назначил встречу двум детективам. Сейчас на «это» не было времени.
   Она подняла лицо вверх, слегка раскрыв губы.
   – Останешься на пару минут? – Ее голубые глаза светились радостью.
   – Не могу.
   – Пожалуйста.
   Он никогда не умел ей противиться, особенно когда она была вот такой, естественной, без макияжа, модной прически, которую можно испортить, в простой одежде – белая рубашка с открытым воротничком, слаксы. Почти как старшеклассница былых времен.
   – Барри, – выдохнула она, и он наклонил голову, чтобы завладеть ее ртом в сильном требовательном поцелуе.
   Хедер глубоко вздохнула и откинулась назад. Быстро посмотрела на него, улыбнулась. Такая молодая, беззаботная, как будто они впервые встретились, еще до аборта, до Скотта, до всего. Хедер была его первой девушкой, и он тоже у нее был первым. Эту любовь приятно было вспоминать вплоть до потери. Дальше простиралась грусть.
   Они прошли в спальню, чтобы заняться любовью на очень широкой кровати. Сегодня все было странным. Во-первых, они редко занимались этим днем, а во-вторых, странной была сама настойчивость Хедер. Барри подумалось, что, по-видимому, его подруга нуждается в этом, чтобы забыться, стереть из памяти реальность.
   Потом, после всего, он в изнеможении зажмурился. Сейчас это произойдет. Как всегда, сразу же после того, как угасла страсть. Появится жена, перед его закрытыми глазами возникнет Мэдлин, и в ее взгляде будет такая боль...
   «Ты скотина», – мысленно сказал он себе и отстранился от Хедер, пытаясь подавить чувство вины и отогнать навязчивый образ. Не получалось. Ни разу не получилось с тех пор, как он женился. Барри знал, что никогда не разведется, потому что не хочет этого. Он любил свою Мэдлин. Да, любил.
   – Барри, – проронила Хедер, одеваясь, – я так тебя люблю.
   Он сказал ей все нужные слова и тоже стал одеваться. Он всегда находил, что сказать в таких случаях. Здесь. И дома тоже. Всегда. Можно ли любить двух женщин одновременно? Год за годом... По-видимому, можно, раз так получается. Тем более что это длилось столько лет.

Глава 18

   Джейк сидел в любимом кресле, предаваясь грустным размышлениям. Пыльные, покривившиеся шторы были задернуты, а свет он не включил. По стене ползали полосатые тени – отсвет фар проезжавших машин.
   Честно говоря, он и сам толком не понимал причину своего расстройства. Наверное, потому, что причин было несколько. Крушение надежды на реабилитацию – это раз. Второе – горечь от того, что правосудие в очередной раз потерпело поражение: до сих пор не было названо имя убийцы. Джейка приводила в ярость потеря Сары – ее доверия и ее самой. Он перестал быть для нее необходимым, разорвалась последняя тонкая ниточка, что связывала их. Он полностью потерял контроль над ситуацией и был отброшен далеко назад от цели, к которой так долго шел. Короче, полный провал.