Страница:
– Что? – я подняла голову и увидела, что Тони как-то странно смотрит на меня.
Звучал только голос Ника. Он сказал, что в субботу вечером он ходил в кино и смотрел «Чужие играют против». Вероятно, Ник уже успел обменяться впечатлениями об этом фильме со своими слушателями и теперь предлагал в качестве приза два билета на этот триллер.
Итак, Ник ходил в кино. С кем же? С Венди? С Вивьен? С Вайолет? Поток слез из моих глаз усилился.
– Бренда, что, черт возьми, с тобой происходит? Ты хочешь, чтобы я тебя уволил?
– Заткнись, Тони. – Я всхлипнула.
– Отныне я запрещаю тебе слушать Кей-би-зед. – Тони потряс головой. – Каждый раз после того, как ты слушаешь этого Ника, ты становишься какой-то безумной: то плачешь, то хохочешь и вообще ведешь себя черт знает как. Собственно, что случилось? Вы расстались?
Я покачала головой, и слезы стали стекать с моих щек на подбородок и капать на грудь и колени.
– Нет, я люблю его.
– Так в чем же дело? – Тони сокрушенно вздохнул и уселся в кресло напротив меня. – Перестань плакать и расскажи, что случилось?
И тут я неожиданно для себя выложила Тони Билу и Марти все свои проблемы.
– Слушай меня. – Тони откинулся на спинку кресла, его большой живот выпятился вперед так, что под ним исчез вставленный в джинсы ремень. – Тебе следует пригласить Ника на праздничный обед к матери, – важно прокомментировал мою исповедь Тони. – Дай ему понять, что ты хочешь познакомить его со своей семьей. После обеда заведи на задний двор и покажи ему вид на океан. Скажи, что любишь его, а потом задай ему такую работу, какой ему еще не приходилось выполнять в жизни, пусть как следует попотеет. Вот тогда он точно простит тебя.
Я вдруг начала смеяться, и слезы на моих глазах мгновенно высохли.
– Спасибо, Тони, отличный совет.
– Разумеется, это непременно сработает.
Марти за стеклом одобрительно кивнул и принялся разворачивать очередной «Спикере».
– Потом сразу переезжай к нему. Он умеет готовить? Да? На твоем месте я бы именно так и сделал.
Из моей груди вырвался протяжный вздох:
– Не знаю, не знаю… Я боюсь переезжать. Что, если мы не поладим? Что, если мы очень скоро возненавидим друг друга?
– Ну, тут нечего бояться, – уверенно заявил Тони. – Если тебе не понравится, вернешься домой, и все. А если понравится, выйдешь за Ника замуж и будешь радоваться жизни. Никогда не узнаешь, что ждет тебя за углом дома, пока не заглянешь туда. Не позволяй страху одержать над собой верх. Если есть хоть малейший шанс получить то, что сделает тебя счастливой, надо действовать. Я знаю это по своему опыту, так что не сомневайся.
Я с интересом посмотрела на Тони:
– Правда?
– Конечно, правда. Это было очень давно. Мне встретилась красивая девушка, у которой были такие же красивые ноги, как у тебя, а волосы – светлые и гладкие, ничего общего с твоими. Сейчас я мог бы качать наших детей у себя на коленях, но я струсил. Она вышла замуж за архитектора и уехала в Швецию, а мне приходится каждый уик-энд проводить с новой подружкой.
Я выпрямилась в кресле.
– Тони, как ты можешь говорить мне такие вещи!
Тони встал.
– Ладно, не расстраивайся. У шоу-бизнеса свои законы. Если у тебя с Ником вдруг не сложится, может быть, я предложу тебе встретиться со мной.
Решив, что дело, кажется, заходит слишком далеко, я торопливо повернулась к микрофону и заговорила:
– Привет, Сан-Диего, с вами Бренда. Прошу прощения за небольшую паузу, меня только что стошнило.
Тони залился беззвучным смехом, а я в это время перешла к коммерческой рекламе.
– Только не шути так слишком часто. Хотел бы я сейчас видеть физиономии твоих почитателей.
В два часа я закончила записывать «голоса за кадром» и покинула студию. Тони вышел вместе со мной – он направлялся к какой-то важной персоне, любящей «Пинк Флойд», для заключения коммерческой сделки.
– Увидимся, Бренда, – буркнул он на прощание. – Не забудь, что я сказал тебе о Нике и пасхальном обеде: это сработает, будь уверена.
– Спасибо, Тони. – Я кивнула, и тут…
Мы уже почти дошли до своих машин, когда это случилось.
Внезапно из кустов выскочил мужчина и бросился к Тони Билу; на лице этого человека, несколько напоминавшем лицо сумасшедшего, было написано торжество. Его темные глаза лихорадочно блестели, в руках мужчина держал шланг. Это был самый обыкновенный садовый шланг.
– Тони, берегись! – закричала я.
Только через мгновение я поняла, что мужчина со шлангом – Тим, бывший диджей с нашей радиостанции.
– Акулы плавают в воде, ха-ха-ха. Тебе это нравится, а, они? Хорошо быть мокрым?! – прокричал Тим и, не дожидаясь ответа, направил мощную струю воды в лицо Тони.
Тони попытался шагнуть вперед и вырвать шланг, но из того ничего не получилось: струя воды прижала его к машине, и он стал беспомощно размахивать руками. Тем временем Тим со злорадной улыбкой продолжал поливать своего бывшего босса из шланга. Напор был такой, что струя воды добила и до меня, намочив мне юбку и туфли.
Майка Тони Била с надписью «Пинк Флойд» стала темной, джинсы облепили ноги, жидкий венчик волос вокруг лысины приклеился к голове, а Тим держал шланг обеими руками и отчаянно хохотал.
Немного придя в себя, я бросилась к крану, торчавшему посередине лужайки, и перекрыла воду, но, хотя шланг, дернувшись в руках Тима, обмяк и струя воды иссякла, Тим продолжал целиться концом шланга в голову Тони. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Тим опустил голову и стал внимательно разглядывать свое оружие – видимо, он никак не мог понять, что случилось и куда делась вода.
Тони наконец отлепился от машины и стал протирать глаза, затем шагнул к Тиму, но тот быстро бросил шлаг на асфальт и скрылся в кустах. Спина Тима мелькнула над живой изгородью, а еще через мгновение его поглотила улица.
Тони оглянулся и вопросительно посмотрел на меня.
– Пусть бежит, – махнула я рукой.
– Может, вызвать полицию? Он определенно сумасшедший!
– И что? Не надо драматизировать ситуацию: он всего лишь облил тебя водой. – Я засмеялась. Потоки воды все еще стекали с головы и плеч Тони, и это в самом деле было смешно. – Как жаль, что у меня с собой нет фотоаппарата.
Тони с укоризной покачал головой и в результате обдал меня холодными брызгами, так что мне пришлось чуть отступить.
– Все очень серьезно, Бренда.
– Да? А по-моему, Тим просто решил отомстить тебе за то, что ты засунул его в бассейн с акулами. Тебе еще повезло, что он не прихватил с собой акулу. – Я подмигнула Тони и стала стряхивать воду с юбки. – Будет куда хуже, если он захочет сбросить тебя с моста…
Тони вздрогнул – видимо, в этот момент он вспомнил канун Нового года и мост Коронадо, когда обвязал Тима веревкой и собственноручно столкнул его с перил вниз…
– Он не сделает этого. – Тони заглянул мне в глаза. – Я боюсь высоты, ты ведь знаешь…
– Знаю. Ты сам во всем виноват, Тони. – Я открыла дверцу своей машины и забралась на переднее сиденье.
– А ты сама доброта, Бренда.
Я посмотрела на Тони через стекло: он снял майку, и теперь, в мокрых брюках и с большим голым животом, выпяченным вперед, выглядел жалким и испуганным.
– Держись подальше от моста Коронадо, – стараясь не расхохотаться, сказала я и тронулась с места.
Глава 20
Глава 21
Звучал только голос Ника. Он сказал, что в субботу вечером он ходил в кино и смотрел «Чужие играют против». Вероятно, Ник уже успел обменяться впечатлениями об этом фильме со своими слушателями и теперь предлагал в качестве приза два билета на этот триллер.
Итак, Ник ходил в кино. С кем же? С Венди? С Вивьен? С Вайолет? Поток слез из моих глаз усилился.
– Бренда, что, черт возьми, с тобой происходит? Ты хочешь, чтобы я тебя уволил?
– Заткнись, Тони. – Я всхлипнула.
– Отныне я запрещаю тебе слушать Кей-би-зед. – Тони потряс головой. – Каждый раз после того, как ты слушаешь этого Ника, ты становишься какой-то безумной: то плачешь, то хохочешь и вообще ведешь себя черт знает как. Собственно, что случилось? Вы расстались?
Я покачала головой, и слезы стали стекать с моих щек на подбородок и капать на грудь и колени.
– Нет, я люблю его.
– Так в чем же дело? – Тони сокрушенно вздохнул и уселся в кресло напротив меня. – Перестань плакать и расскажи, что случилось?
И тут я неожиданно для себя выложила Тони Билу и Марти все свои проблемы.
– Слушай меня. – Тони откинулся на спинку кресла, его большой живот выпятился вперед так, что под ним исчез вставленный в джинсы ремень. – Тебе следует пригласить Ника на праздничный обед к матери, – важно прокомментировал мою исповедь Тони. – Дай ему понять, что ты хочешь познакомить его со своей семьей. После обеда заведи на задний двор и покажи ему вид на океан. Скажи, что любишь его, а потом задай ему такую работу, какой ему еще не приходилось выполнять в жизни, пусть как следует попотеет. Вот тогда он точно простит тебя.
Я вдруг начала смеяться, и слезы на моих глазах мгновенно высохли.
– Спасибо, Тони, отличный совет.
– Разумеется, это непременно сработает.
Марти за стеклом одобрительно кивнул и принялся разворачивать очередной «Спикере».
– Потом сразу переезжай к нему. Он умеет готовить? Да? На твоем месте я бы именно так и сделал.
Из моей груди вырвался протяжный вздох:
– Не знаю, не знаю… Я боюсь переезжать. Что, если мы не поладим? Что, если мы очень скоро возненавидим друг друга?
– Ну, тут нечего бояться, – уверенно заявил Тони. – Если тебе не понравится, вернешься домой, и все. А если понравится, выйдешь за Ника замуж и будешь радоваться жизни. Никогда не узнаешь, что ждет тебя за углом дома, пока не заглянешь туда. Не позволяй страху одержать над собой верх. Если есть хоть малейший шанс получить то, что сделает тебя счастливой, надо действовать. Я знаю это по своему опыту, так что не сомневайся.
Я с интересом посмотрела на Тони:
– Правда?
– Конечно, правда. Это было очень давно. Мне встретилась красивая девушка, у которой были такие же красивые ноги, как у тебя, а волосы – светлые и гладкие, ничего общего с твоими. Сейчас я мог бы качать наших детей у себя на коленях, но я струсил. Она вышла замуж за архитектора и уехала в Швецию, а мне приходится каждый уик-энд проводить с новой подружкой.
Я выпрямилась в кресле.
– Тони, как ты можешь говорить мне такие вещи!
Тони встал.
– Ладно, не расстраивайся. У шоу-бизнеса свои законы. Если у тебя с Ником вдруг не сложится, может быть, я предложу тебе встретиться со мной.
Решив, что дело, кажется, заходит слишком далеко, я торопливо повернулась к микрофону и заговорила:
– Привет, Сан-Диего, с вами Бренда. Прошу прощения за небольшую паузу, меня только что стошнило.
Тони залился беззвучным смехом, а я в это время перешла к коммерческой рекламе.
– Только не шути так слишком часто. Хотел бы я сейчас видеть физиономии твоих почитателей.
В два часа я закончила записывать «голоса за кадром» и покинула студию. Тони вышел вместе со мной – он направлялся к какой-то важной персоне, любящей «Пинк Флойд», для заключения коммерческой сделки.
– Увидимся, Бренда, – буркнул он на прощание. – Не забудь, что я сказал тебе о Нике и пасхальном обеде: это сработает, будь уверена.
– Спасибо, Тони. – Я кивнула, и тут…
Мы уже почти дошли до своих машин, когда это случилось.
Внезапно из кустов выскочил мужчина и бросился к Тони Билу; на лице этого человека, несколько напоминавшем лицо сумасшедшего, было написано торжество. Его темные глаза лихорадочно блестели, в руках мужчина держал шланг. Это был самый обыкновенный садовый шланг.
– Тони, берегись! – закричала я.
Только через мгновение я поняла, что мужчина со шлангом – Тим, бывший диджей с нашей радиостанции.
– Акулы плавают в воде, ха-ха-ха. Тебе это нравится, а, они? Хорошо быть мокрым?! – прокричал Тим и, не дожидаясь ответа, направил мощную струю воды в лицо Тони.
Тони попытался шагнуть вперед и вырвать шланг, но из того ничего не получилось: струя воды прижала его к машине, и он стал беспомощно размахивать руками. Тем временем Тим со злорадной улыбкой продолжал поливать своего бывшего босса из шланга. Напор был такой, что струя воды добила и до меня, намочив мне юбку и туфли.
Майка Тони Била с надписью «Пинк Флойд» стала темной, джинсы облепили ноги, жидкий венчик волос вокруг лысины приклеился к голове, а Тим держал шланг обеими руками и отчаянно хохотал.
Немного придя в себя, я бросилась к крану, торчавшему посередине лужайки, и перекрыла воду, но, хотя шланг, дернувшись в руках Тима, обмяк и струя воды иссякла, Тим продолжал целиться концом шланга в голову Тони. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Тим опустил голову и стал внимательно разглядывать свое оружие – видимо, он никак не мог понять, что случилось и куда делась вода.
Тони наконец отлепился от машины и стал протирать глаза, затем шагнул к Тиму, но тот быстро бросил шлаг на асфальт и скрылся в кустах. Спина Тима мелькнула над живой изгородью, а еще через мгновение его поглотила улица.
Тони оглянулся и вопросительно посмотрел на меня.
– Пусть бежит, – махнула я рукой.
– Может, вызвать полицию? Он определенно сумасшедший!
– И что? Не надо драматизировать ситуацию: он всего лишь облил тебя водой. – Я засмеялась. Потоки воды все еще стекали с головы и плеч Тони, и это в самом деле было смешно. – Как жаль, что у меня с собой нет фотоаппарата.
Тони с укоризной покачал головой и в результате обдал меня холодными брызгами, так что мне пришлось чуть отступить.
– Все очень серьезно, Бренда.
– Да? А по-моему, Тим просто решил отомстить тебе за то, что ты засунул его в бассейн с акулами. Тебе еще повезло, что он не прихватил с собой акулу. – Я подмигнула Тони и стала стряхивать воду с юбки. – Будет куда хуже, если он захочет сбросить тебя с моста…
Тони вздрогнул – видимо, в этот момент он вспомнил канун Нового года и мост Коронадо, когда обвязал Тима веревкой и собственноручно столкнул его с перил вниз…
– Он не сделает этого. – Тони заглянул мне в глаза. – Я боюсь высоты, ты ведь знаешь…
– Знаю. Ты сам во всем виноват, Тони. – Я открыла дверцу своей машины и забралась на переднее сиденье.
– А ты сама доброта, Бренда.
Я посмотрела на Тони через стекло: он снял майку, и теперь, в мокрых брюках и с большим голым животом, выпяченным вперед, выглядел жалким и испуганным.
– Держись подальше от моста Коронадо, – стараясь не расхохотаться, сказала я и тронулась с места.
Глава 20
ЧУЖИЕ ИГРАЮТ ПРОТИВ
Ника дома не оказалось, и я оставила для него сообщение.
Кларисса с Дэвидом снова куда-то ушли, поэтому я прошла в спальню и сняла с себя мокрую юбку и чулки, а затем, оставшись в бикини, легла на кровать. Крутившийся надо мной вентилятор приятно холодил тело, и я снова начала думать. Сначала я думала о человеке на грязной белой «тойоте», потом о Тиме и о том, что он сделал с Тони.
Бедняга Тони. Хотя иногда он вел себя как идиот, но вообще-то был неплохим парнем. Когда Тим работал на Кей-си-эл-пи, Тони откровенно издевался над ним, это правда, ответить на вопрос, каким же человеком он был на самом деле, я так и не смогла.
Думая о Тони и Тиме, я тем самым пыталась спастись от мыслей о Нике, но это плохо помогало. Спокойное течение моей жизни резко нарушилось. Еще недавно все было про сто и понятно: я ходила на работу, встречалась с мистером Совершенство, по субботам навещала мать. Теперь же безмятежность и размеренность превратились в какое-то безумие. Я занималась сексом на кухонных столах, члены моей семьи все переругались друг с другом, и…
Услышав звонок телефона, я, даже не взглянув на высветившийся номер, взяла трубку.
– Бренда у телефона, можете мне пожаловаться, – автоматически произнесла я.
В ответ послышался голос Ника:
– Привет, Бренда.
Я быстро села на кровати.
– Ник? – Все-таки он перезвонил мне. Уже неплохо. – Как поживаешь?
– А ты?
– Отлично. – Мой мозг вдруг перестал генерировать мысли, я не знала, что сказать. – Тебе понравился фильм?
– Какой фильм? «Чужие играют против»? Отвратительный. – Ник заколебался. – Может, расскажешь, как ты провела уик-энд?
– Уик-энд? Отлично, превосходно. Мой брат и Кларисса сварили шоколадное фондю. Это было ужасно.
– Надо было купить сливки самого высокого качества, вот и весь секрет.
– Не сомневаюсь, ты сразу понял бы, в чем загвоздка.
– Нуда, я же вырос, можно сказать, в ресторане…
Ник говорил со мной, я была счастлива, и все равно мне хотелось большего. Я хотела, чтобы Ник лежал со мной рядом, прошептал мне на ухо рецепт фондю, а потом я бы приготовила это блюдо и обмазала им Ника.
– Скажи, ты позвонила, чтобы что-то сказать мне? – Ник явно хотел услышать ответ.
Я чуть не подпрыгнула.
– О!
Боже, я совершенно забыла, зачем звонила и что хотела сообщить ему.
– Мама просила сказать, что приглашает тебя на праздничный пасхальный обед. Так, ничего особенного: ветчина и макароны с сыром, а еще картофельный салат, который делаю я. Правда, пока я не очень знаю, с какой стороны к нему подступиться, но, может, ты знаешь?
– Бренда…
– Понимаешь, я обычно кладу в него то ли слишком много горчицы, то ли слишком много соли. Мой салат все всегда ругают, но я так и не понимаю, что с ним не так. Много горчицы или много соли?
– Бренда…
– Каждый год они заставляют меня делать этот салат, а потом ругают. Наверное, моей семье просто нужен повод посмеяться. Но на этот раз все будет по-другому: если ты поможешь мне, то все получится великолепно.
– Извини, Бренда. – Ник почти кричал в телефонную трубку. – Я не могу пойти с тобой на обед.
– Да, но…
– Я еду на уик-энд в Сан-Антонио.
– В Сан-Антонио…
– Да, я уже купил билет.
– Ты хочешь встретиться там с братом?
– И не только с ним.
Я закрыла глаза. В Сан-Антонио живет женщина, на которой Ник едва не женился. Она красива, богата, ее все любят. А я всего лишь диджей на радио с растрепанными рыжими волосами, с ненормальной семейкой и с дурацким хобби – я покупатель нижнего сексуального белья.
– А с кем еще?
– С теми, кто поможет решить один вопрос. Мои пальцы впились в телефонную трубку.
– Решить один вопрос?
– Да, по правде сказать, мне давно следовало это сделать.
Сделать что? Мне вдруг захотелось закричать. Может, он хочет вернуться к своей невесте? Тогда это я во всем виновата. Я отказалась от предложения Ника, и теперь он отказывается от меня.
– Думаю, брат будет рад встретиться с тобой…
– Несомненно.
Я вытерла нос.
– В субботу я отправлюсь к Лили Дуома – хочу купить себе новый корсет, знаешь, такой из черного шелка. У меня есть отличное платье к нему…
Меня определенно заносило, но я просто не могла удержаться. Если Ник собирается навестить свою бывшую невесту, то пусть, общаясь с ней, представляет меня в черном шелковом корсете.
– Звучит заманчиво… – Ник хмыкнул.
– Эти корсеты, разумеется, не самые дешевые, но ведь я так много работаю…
– Жаль, что мне не удастся попасть на обед к твоей матери, но я действительно очень занят…
– Да, конечно, я понимаю. – Я старалась говорить легко и непринужденно. – Ничего страшного, я приглашу кого-нибудь еще.
Ник молчал. Я представила, как он смотрит на телефонную трубку своими замечательными голубыми глазами.
– И кого же? – наконец вежливо спросил Ник.
– Еще не решила. Я подумаю. Жаль, что ты занят.
Ник глубоко вздохнул:
– Мне тоже жаль, но я действительно должен ехать.
– Понимаю. У тебя своя жизнь. Расскажешь мне обо всем, когда вернешься, ладно? – Мое сердце оглушительно стучало. – А когда ты вернешься?
– Пока не знаю. Надеюсь, твоя мама приготовит потрясающий обед, а ты хорошо проведешь время. – Ник помолчал. – Не забудь, пожалуйста, передать от меня привет Саре и Джерри.
– Обязательно передам.
Снова повисла пауза. Возможно, Ник, думал, что я захочу сказать что-то еще, но я не знала, о чем говорить. Похоже, нам осталось только попрощаться.
– До свидания, – сказала я.
– До свидания, Бренда, увидимся.
– Пока, – снова попрощалась я, и тут Ник наконец отключил телефон.
Я лежала на кровати до тех пор, пока за окном не стало темно и в гостиной не появились Дэвид и Кларисса. Тогда я оделась и вышла к ним. На сердце у меня было тяжело. Я снова стала уговаривать Дэвида пойти к матери на пасхальный обед вместе со мной, но он в очередной раз отказался и был при этом очень резок со мной, а когда я сказала ему, что мы должны стиснуть зубы и смириться с существующим положением вещей, он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Поздно вечером, когда я уже лежала в постели и думала о Нике, Дэвид вернулся.
– Послушай, я кое что хочу спросить тебя, – услышала я голос Клариссы. – Почему ты не хочешь идти на праздничный обед к матери?
Дэвид недовольно фыркнул:
– Теперь ты начинаешь? Хватит с меня Бренды.
– Нет, я все-таки хочу знать, – не унималась Кларисса. – В моей семье отмечали только Рождество, у нас были подарки и елка, но это все. Наша семья не была религиозной.
– Зато в моей семье все было по полной программе, – недовольно буркнул Дэвид. – Родители всегда соблюдали протестантские обычаи, и это стало традицией.
– Ну так почему же теперь ты не хочешь этого делать?
– Я хочу, – с вызовом бросил Дэвид – Но только если там не будет Джерри.
– Не ты ли говорил, что он твой лучший друг? Дэвид долго молчал, вероятно, обдумывая ответ.
– Джерри был моим лучшим другом, – произнес он наконец. – Я до сих пор не могу поверить, что он в угоду своей похоти предал меня.
– Мне бы хотелось встретиться с ним.
– Это еще зачем?
– Не знаю. Ты сказал, что он купил тебе билет на самолет до Сан-Диего.
– Верно. Он помог мне. Джерри встал на мою сторону, когда весь Чикаго был против меня, и сказал, что я могу вернуть деньги, когда мои дела выправятся. – Дэвид фыркнул. – Вот только я не предполагал, что он заберется в постель к моей матери.
– И все равно мне хочется с ним встретиться, ~ упрямо повторила Кларисса.
– Ты что, хочешь пойти на этот чертов обед? – мрачно спросил Дэвид. – Бренда мне уже все уши прожужжала насчет этого – она почему-то вдруг сделалась лучшей подругой матери.
– Ладно, что ты думаешь по поводу «Чужие играют против»? – помолчав, спросила Кларисса, по своему обыкновению, внезапно сменив тему.
Дэвид с облегчением вздохнул, он явно был рад поговорить о чем-нибудь другом.
– Классный фильм, мне понравилось.
Я с трудом перевела дыхание и закрыла глаза. Вероятно, я единственный человек в Сан-Диего, который не успел посмотреть этот фильм.
В среду к нам в студию приехал Джон, участник группы «Богемиан лав чайлд». Я взяла у него интервью и включила несколько лучших песен из далекого прошлого.
– Круто, Бренда, – то и дело повторял он.
– Джон, расскажи нам о том, какую музыку играли в Калифорнии в шестидесятых, – попросила я, и Джон стал рассказывать о лете любви и о Дженис Джоплин, о том, как он вместе со своей группой, а также и еще некоторые его знакомые забрались в большую машину Джона и отправились через всю Америку в Вудсток. Джон говорил, а я меняла диски и время от времени вставляла свои замечания.
В середине нашего разговора в студию вошел Тони с какой-то папкой под мышкой и, усевшись в кресле напротив Джона, надел наушники и взял в руки микрофон. Лицо Тони выглядело необыкновенно бледным. После нападения Тима он стал каким-то задумчивым и очень осторожным. Тони без конца оглядывался, бросал по сторонам испуганные взгляды и даже иногда просил меня проводить его до машины.
Разумеется, Тони сообщил о нападении в полицию, после чего полицейские пришли к нашему бывшему диджею домой с обыском, но оказалось, что виновник всей этой суматохи съехал с квартиры и отбыл в неизвестном направлении.
Таким образом, следы Тима затерялись, но я иногда представляла себе, как он лежит на мосту Коронадо с веревкой в руках и поджидает Тони.
Когда Джон на мгновение прервал поток своих воспоминаний и замолчал, Тони тут же задал ему, видимо, заранее заготовленный вопрос:
– Скажите, Джон, в те времена вы курили марихуану. Мои глаза округлились, а Джон часто-часто заморгал Похоже, он собирался что-то сказать, но вдруг посмотрел на микрофон и густо покраснел.
– Ну так как? – продолжал настаивать Тони. – Тогда ведь все это делали?
Кларисса с Дэвидом снова куда-то ушли, поэтому я прошла в спальню и сняла с себя мокрую юбку и чулки, а затем, оставшись в бикини, легла на кровать. Крутившийся надо мной вентилятор приятно холодил тело, и я снова начала думать. Сначала я думала о человеке на грязной белой «тойоте», потом о Тиме и о том, что он сделал с Тони.
Бедняга Тони. Хотя иногда он вел себя как идиот, но вообще-то был неплохим парнем. Когда Тим работал на Кей-си-эл-пи, Тони откровенно издевался над ним, это правда, ответить на вопрос, каким же человеком он был на самом деле, я так и не смогла.
Думая о Тони и Тиме, я тем самым пыталась спастись от мыслей о Нике, но это плохо помогало. Спокойное течение моей жизни резко нарушилось. Еще недавно все было про сто и понятно: я ходила на работу, встречалась с мистером Совершенство, по субботам навещала мать. Теперь же безмятежность и размеренность превратились в какое-то безумие. Я занималась сексом на кухонных столах, члены моей семьи все переругались друг с другом, и…
Услышав звонок телефона, я, даже не взглянув на высветившийся номер, взяла трубку.
– Бренда у телефона, можете мне пожаловаться, – автоматически произнесла я.
В ответ послышался голос Ника:
– Привет, Бренда.
Я быстро села на кровати.
– Ник? – Все-таки он перезвонил мне. Уже неплохо. – Как поживаешь?
– А ты?
– Отлично. – Мой мозг вдруг перестал генерировать мысли, я не знала, что сказать. – Тебе понравился фильм?
– Какой фильм? «Чужие играют против»? Отвратительный. – Ник заколебался. – Может, расскажешь, как ты провела уик-энд?
– Уик-энд? Отлично, превосходно. Мой брат и Кларисса сварили шоколадное фондю. Это было ужасно.
– Надо было купить сливки самого высокого качества, вот и весь секрет.
– Не сомневаюсь, ты сразу понял бы, в чем загвоздка.
– Нуда, я же вырос, можно сказать, в ресторане…
Ник говорил со мной, я была счастлива, и все равно мне хотелось большего. Я хотела, чтобы Ник лежал со мной рядом, прошептал мне на ухо рецепт фондю, а потом я бы приготовила это блюдо и обмазала им Ника.
– Скажи, ты позвонила, чтобы что-то сказать мне? – Ник явно хотел услышать ответ.
Я чуть не подпрыгнула.
– О!
Боже, я совершенно забыла, зачем звонила и что хотела сообщить ему.
– Мама просила сказать, что приглашает тебя на праздничный пасхальный обед. Так, ничего особенного: ветчина и макароны с сыром, а еще картофельный салат, который делаю я. Правда, пока я не очень знаю, с какой стороны к нему подступиться, но, может, ты знаешь?
– Бренда…
– Понимаешь, я обычно кладу в него то ли слишком много горчицы, то ли слишком много соли. Мой салат все всегда ругают, но я так и не понимаю, что с ним не так. Много горчицы или много соли?
– Бренда…
– Каждый год они заставляют меня делать этот салат, а потом ругают. Наверное, моей семье просто нужен повод посмеяться. Но на этот раз все будет по-другому: если ты поможешь мне, то все получится великолепно.
– Извини, Бренда. – Ник почти кричал в телефонную трубку. – Я не могу пойти с тобой на обед.
– Да, но…
– Я еду на уик-энд в Сан-Антонио.
– В Сан-Антонио…
– Да, я уже купил билет.
– Ты хочешь встретиться там с братом?
– И не только с ним.
Я закрыла глаза. В Сан-Антонио живет женщина, на которой Ник едва не женился. Она красива, богата, ее все любят. А я всего лишь диджей на радио с растрепанными рыжими волосами, с ненормальной семейкой и с дурацким хобби – я покупатель нижнего сексуального белья.
– А с кем еще?
– С теми, кто поможет решить один вопрос. Мои пальцы впились в телефонную трубку.
– Решить один вопрос?
– Да, по правде сказать, мне давно следовало это сделать.
Сделать что? Мне вдруг захотелось закричать. Может, он хочет вернуться к своей невесте? Тогда это я во всем виновата. Я отказалась от предложения Ника, и теперь он отказывается от меня.
– Думаю, брат будет рад встретиться с тобой…
– Несомненно.
Я вытерла нос.
– В субботу я отправлюсь к Лили Дуома – хочу купить себе новый корсет, знаешь, такой из черного шелка. У меня есть отличное платье к нему…
Меня определенно заносило, но я просто не могла удержаться. Если Ник собирается навестить свою бывшую невесту, то пусть, общаясь с ней, представляет меня в черном шелковом корсете.
– Звучит заманчиво… – Ник хмыкнул.
– Эти корсеты, разумеется, не самые дешевые, но ведь я так много работаю…
– Жаль, что мне не удастся попасть на обед к твоей матери, но я действительно очень занят…
– Да, конечно, я понимаю. – Я старалась говорить легко и непринужденно. – Ничего страшного, я приглашу кого-нибудь еще.
Ник молчал. Я представила, как он смотрит на телефонную трубку своими замечательными голубыми глазами.
– И кого же? – наконец вежливо спросил Ник.
– Еще не решила. Я подумаю. Жаль, что ты занят.
Ник глубоко вздохнул:
– Мне тоже жаль, но я действительно должен ехать.
– Понимаю. У тебя своя жизнь. Расскажешь мне обо всем, когда вернешься, ладно? – Мое сердце оглушительно стучало. – А когда ты вернешься?
– Пока не знаю. Надеюсь, твоя мама приготовит потрясающий обед, а ты хорошо проведешь время. – Ник помолчал. – Не забудь, пожалуйста, передать от меня привет Саре и Джерри.
– Обязательно передам.
Снова повисла пауза. Возможно, Ник, думал, что я захочу сказать что-то еще, но я не знала, о чем говорить. Похоже, нам осталось только попрощаться.
– До свидания, – сказала я.
– До свидания, Бренда, увидимся.
– Пока, – снова попрощалась я, и тут Ник наконец отключил телефон.
Я лежала на кровати до тех пор, пока за окном не стало темно и в гостиной не появились Дэвид и Кларисса. Тогда я оделась и вышла к ним. На сердце у меня было тяжело. Я снова стала уговаривать Дэвида пойти к матери на пасхальный обед вместе со мной, но он в очередной раз отказался и был при этом очень резок со мной, а когда я сказала ему, что мы должны стиснуть зубы и смириться с существующим положением вещей, он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Поздно вечером, когда я уже лежала в постели и думала о Нике, Дэвид вернулся.
– Послушай, я кое что хочу спросить тебя, – услышала я голос Клариссы. – Почему ты не хочешь идти на праздничный обед к матери?
Дэвид недовольно фыркнул:
– Теперь ты начинаешь? Хватит с меня Бренды.
– Нет, я все-таки хочу знать, – не унималась Кларисса. – В моей семье отмечали только Рождество, у нас были подарки и елка, но это все. Наша семья не была религиозной.
– Зато в моей семье все было по полной программе, – недовольно буркнул Дэвид. – Родители всегда соблюдали протестантские обычаи, и это стало традицией.
– Ну так почему же теперь ты не хочешь этого делать?
– Я хочу, – с вызовом бросил Дэвид – Но только если там не будет Джерри.
– Не ты ли говорил, что он твой лучший друг? Дэвид долго молчал, вероятно, обдумывая ответ.
– Джерри был моим лучшим другом, – произнес он наконец. – Я до сих пор не могу поверить, что он в угоду своей похоти предал меня.
– Мне бы хотелось встретиться с ним.
– Это еще зачем?
– Не знаю. Ты сказал, что он купил тебе билет на самолет до Сан-Диего.
– Верно. Он помог мне. Джерри встал на мою сторону, когда весь Чикаго был против меня, и сказал, что я могу вернуть деньги, когда мои дела выправятся. – Дэвид фыркнул. – Вот только я не предполагал, что он заберется в постель к моей матери.
– И все равно мне хочется с ним встретиться, ~ упрямо повторила Кларисса.
– Ты что, хочешь пойти на этот чертов обед? – мрачно спросил Дэвид. – Бренда мне уже все уши прожужжала насчет этого – она почему-то вдруг сделалась лучшей подругой матери.
– Ладно, что ты думаешь по поводу «Чужие играют против»? – помолчав, спросила Кларисса, по своему обыкновению, внезапно сменив тему.
Дэвид с облегчением вздохнул, он явно был рад поговорить о чем-нибудь другом.
– Классный фильм, мне понравилось.
Я с трудом перевела дыхание и закрыла глаза. Вероятно, я единственный человек в Сан-Диего, который не успел посмотреть этот фильм.
В среду к нам в студию приехал Джон, участник группы «Богемиан лав чайлд». Я взяла у него интервью и включила несколько лучших песен из далекого прошлого.
– Круто, Бренда, – то и дело повторял он.
– Джон, расскажи нам о том, какую музыку играли в Калифорнии в шестидесятых, – попросила я, и Джон стал рассказывать о лете любви и о Дженис Джоплин, о том, как он вместе со своей группой, а также и еще некоторые его знакомые забрались в большую машину Джона и отправились через всю Америку в Вудсток. Джон говорил, а я меняла диски и время от времени вставляла свои замечания.
В середине нашего разговора в студию вошел Тони с какой-то папкой под мышкой и, усевшись в кресле напротив Джона, надел наушники и взял в руки микрофон. Лицо Тони выглядело необыкновенно бледным. После нападения Тима он стал каким-то задумчивым и очень осторожным. Тони без конца оглядывался, бросал по сторонам испуганные взгляды и даже иногда просил меня проводить его до машины.
Разумеется, Тони сообщил о нападении в полицию, после чего полицейские пришли к нашему бывшему диджею домой с обыском, но оказалось, что виновник всей этой суматохи съехал с квартиры и отбыл в неизвестном направлении.
Таким образом, следы Тима затерялись, но я иногда представляла себе, как он лежит на мосту Коронадо с веревкой в руках и поджидает Тони.
Когда Джон на мгновение прервал поток своих воспоминаний и замолчал, Тони тут же задал ему, видимо, заранее заготовленный вопрос:
– Скажите, Джон, в те времена вы курили марихуану. Мои глаза округлились, а Джон часто-часто заморгал Похоже, он собирался что-то сказать, но вдруг посмотрел на микрофон и густо покраснел.
– Ну так как? – продолжал настаивать Тони. – Тогда ведь все это делали?
Глава 21
«БОГЕМИАН ЛАВ ЧАЙЛД»
Я сразу почувствовала подвох. Что это Тони задумал? Зачем он задает такие вопросы?
– Да, могу сказать, что тогда… тогда это имело место…
– И еще тогда употребляли ЛСД. Тоже факт.
Джон покачал головой:
– Я не употреблял наркотики. – Он вдруг засмеялся. – Мы просто не могли себе этого позволить.
– Но вы выглядите как заядлый курильщик…
Я бросила на Тони свирепый взгляд, мысленно приказывая ему замолчать, но он все никак не унимался.
– Итак, вы курили марихуану, по крайней мере в молодости. Возможно, вы начали это делать еще в старших классах школы. У меня, кстати, есть газетная статья, – Тони раскрыл свою папку, – и в ней говорится, что вы были арестованы в Сан-Франциско за хранение марихуаны.
– Ну и что?! – возмущенно воскликнул Джон. – Тогда многих арестовывали за одну порцию. Разве вы не знаете этого?
– Нет. – Тони самодовольно улыбнулся. – Я никогда не слышал об этом. Никогда. Мне было достаточно музыки и друзей. Мне не нужны были наркотики.
Джон пристально посмотрел на Тони.
– Да? Готов поклясться, что у вас самого полно друзей с точно такой же занозой в заднице.
– Что ж, возможно, – попыталась вмешаться я. – А теперь, Джон, скажите нам, какие песни из тех, что вы слушали в Вудстоке, вам понравились больше всего.
– Я чист, – сказал Тони, словно не слыша моих слов, – и все знают это. Меня уважают.
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Джон. – Мои друзья тоже уважаемые люди.
Тони привстал с кресла.
– Значит, вы хотите сказать нашим слушателям, что важнее сохранить уважение друзей, чем сказать «нет» наркотикам?
– Простите, – закричала я в микрофон, – сейчас наступает время рекламы.
Я нажала кнопку, и в эфире появилось объявление Джерри о ремонте яхт. Оно было записано мной раньше: тогда, не знаю почему, Тони решил, что женский голос, рекламирующий ремонт яхт, привлечет внимание большего числа клиентов. А поскольку Бренда была единственной женщиной на радиостанции, эту почетную миссию возложили именно на нее.
Как только мой шеф вышел из эфира, я с упреком посмотрела на него:
– Что с тобой, Тони? Какая муха тебя укусила?
– Да так, ничего особенного, просто я не хочу, чтобы сюда приходили люди и говорили детям, что употреблять наркотики – это круто.
Я сдернула с головы наушники.
– Мы вообще не касались этой темы, пока ты сюда не вломился и не начал задавать свои дурацкие вопросы.
Тони помахал папкой у меня перед носом.
– Дурацкие? А как насчет этой статьи? Собственно говоря, я нашел несколько статей. Твоего гостя то и дело сажали в тюрьму за травку. Если мне удалось найти эти статьи, то и другим будет нетрудно сделать то же самое.
– Никому в голову не придет заниматься такой ерундой.
– Прошу вас, мистер Дишард, – сказал Тони, – когда мы снова будем в эфире, пожалуйста, скажите детишкам, что употреблять наркотики очень плохо, что это вовсе не круто.
Джон с удивлением уставился на Тони:
– Вы хотите, чтобы я это сказал?
– Тони, – процедила я сквозь зубы, – если ты хочешь брать интервью только у тех рок-звезд, которые ничего не употребляли и не употребляют, то таких просто не найдется. Уверяю тебя.
– Ага, значит, ты не считаешь, что принимать наркотики – это плохо?
– Боже, да что это с тобой, Тони? Ты вообще слышишь, что тебе говорят?
Джон не спеша поднялся с кресла.
– Думаю, мне лучше уйти…
– Нет, Джон, подожди, – попросила я. – Тони, сначала я хочу понять, зачем же ты пригласил моего друга на интервью, если так плохо относишься к марихуане?
– Я узнал о некоторых подробностях из жизни Джона Дишарда только сегодня утром, – заявил Тони, поворачиваясь к Джону. – Вот почему я и попросил этого джентльмена сказать, что детям не следует употреблять наркотики.
Я закрыла лицо руками.
– Вот что, парень, – Джон досадливо крякнул, – так я считаю или нет, но я не собираюсь плясать под твою дудку.
– Ну и отлично. – Тони приподнялся с кресла. – С вами было приятно разговаривать.
– Не уходи, Джон… – Я вдруг почувствовала себя предательницей.
– Нет уж, лучше я пойду. – Джон повернулся ко мне, и его лицо смягчилось. – Ты не виновата в том, что у тебя босс со странностями. Увидимся, Бренда. – Он вышел из комнаты, и я уже открыла рот, чтобы сказать Тони все, что о нем думаю, но тут блок коммерческих объявлений закончился и мне пришлось срочно занять свое место у микрофона.
– Итак, Бренда снова с вами, – как ни в чем не бывало проговорила я. – Сегодня Джон Дишард, участник группы «Богемиан лав чайлд» рассказал нам о музыкальной жизни шестидесятых К сожалению, Джону пришлось срочно покинуть нас…
– Но он просил передать вам, – прервал меня Тони, – что употреблять наркотики – это очень плохо. Он напоминает и детям, и их родителям, что нужно учиться говорить наркотикам «нет».
Я стукнула кулаком по столу.
– Телефоны начинают сходить с ума, – с довольной улыбкой проговорил Тони. – Кто к нам дозвонился первым, Бренда?
Я выключила микрофон и прошипела:
– Тони, кто-нибудь обязательно предъявит нам иск, если ты и дальше будешь так обращаться с нашими гостями.
Тони выключил свой микрофон.
– Ладно тебе. Наш рейтинг снова пошел вверх. – Он захихикал. – Тема «Бренда – Ник» уже исчерпала себя, и теперь нам нужно что-нибудь новенькое. – Тони снова включил микрофон, – Итак, Бренда, кто к нам дозвонился первым?
В пятницу мать позвонила мне на радиостанцию – они с Джерри решили не устраивать обед дома, а накрыть стол на яхте.
– Уверена, это будет чудесный день, мы сможем подышать свежим воздухом и сначала сплаваем к пещере, а потом пообедаем.
– Где же мы будем готовить пасхальный обед? На камбузе? – Я не верила своим ушам.
– Да, почему бы нет? Это будет забавно. Мы не собираемся готовить что-то особенное, все очень скромно.
– А как насчет моего картофельного салата?
Мать засмеялась:
– Насчет этого можешь не волноваться, мы упростим его рецепт.
Я была озадачена. Мой картофельный салат уже стал традицией. И я хотела приготовить его по всем правилам.
– Ладно, я сделаю его дома и принесу с собой.
– Как хочешь, дорогая. А Дэвид тоже придет? – Да.
На другом конце провода послышался вздох облегчения.
– Замечательно, дорогая, и спасибо тебе. Я знаю, это ты его уговорила, ведь так?
– Нет, он сам так решил.
Дэвид приведет с собой Клариссу.
– Клариссу? – озадаченно переспросила мать. – Что ж, будет приятно увидеть ее снова.
В одной квартире с Клариссой мы жили уже год, но когда раньше я приглашала ее в гости к матери, она каждый раз уклонялась под каким-либо благовидным предлогом.
– А Ник? Он тоже придет? – осторожно спросила мать. Я закусила губу.
– Н-нет. Он летит в Техас навестить брата.
– О, очень мило с его стороны. Ты, конечно, будешь скучать по нему, но ведь он скоро вернется.
– Да, скоро вернется.
– Значит, до воскресенья. Жду вас к двенадцати.
Я подумала, что Ник мог хотя бы позвонить мне в пятницу вечером перед отлетом или рано утром в субботу. Он мог бы позвонить мне и по мобильнику из Сан-Антонио или из дома своего брата…
Но мой телефон по-прежнему молчал.
После обеда в субботу я пошла в магазин и купила картошку, яйца, майонез, горчицу и укроп. Увидев мои покупки, Дэвид застонал:
– Бренда, ты опять собираешься сделать картофельный салат?
– Да, ты не ошибся. – Я воткнула нож в первую картофелину. – Впрочем, ты можешь не есть его.
Дэвид наморщил нос:
– Хоть за это спасибо.
Я бросила на брата свирепый взгляд и продолжила чистить картошку. Это не было самым любимым моим занятием, и я всегда торопилась, поэтому после такой чистки от картофелины оставалась ровно половина.
Я сильно надеялась, что в воскресенье пойдет дождь и мы будем вынуждены сесть за праздничный стол дома, но, как назло, день выдался превосходный. Над нашей головой синело небо, а легкий туман окутывал вершины гор и белел над морем где-то у самого горизонта. Пройдет час-другой, туман рассеется, и тогда придраться будет абсолютно не к чему.
– Да, могу сказать, что тогда… тогда это имело место…
– И еще тогда употребляли ЛСД. Тоже факт.
Джон покачал головой:
– Я не употреблял наркотики. – Он вдруг засмеялся. – Мы просто не могли себе этого позволить.
– Но вы выглядите как заядлый курильщик…
Я бросила на Тони свирепый взгляд, мысленно приказывая ему замолчать, но он все никак не унимался.
– Итак, вы курили марихуану, по крайней мере в молодости. Возможно, вы начали это делать еще в старших классах школы. У меня, кстати, есть газетная статья, – Тони раскрыл свою папку, – и в ней говорится, что вы были арестованы в Сан-Франциско за хранение марихуаны.
– Ну и что?! – возмущенно воскликнул Джон. – Тогда многих арестовывали за одну порцию. Разве вы не знаете этого?
– Нет. – Тони самодовольно улыбнулся. – Я никогда не слышал об этом. Никогда. Мне было достаточно музыки и друзей. Мне не нужны были наркотики.
Джон пристально посмотрел на Тони.
– Да? Готов поклясться, что у вас самого полно друзей с точно такой же занозой в заднице.
– Что ж, возможно, – попыталась вмешаться я. – А теперь, Джон, скажите нам, какие песни из тех, что вы слушали в Вудстоке, вам понравились больше всего.
– Я чист, – сказал Тони, словно не слыша моих слов, – и все знают это. Меня уважают.
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Джон. – Мои друзья тоже уважаемые люди.
Тони привстал с кресла.
– Значит, вы хотите сказать нашим слушателям, что важнее сохранить уважение друзей, чем сказать «нет» наркотикам?
– Простите, – закричала я в микрофон, – сейчас наступает время рекламы.
Я нажала кнопку, и в эфире появилось объявление Джерри о ремонте яхт. Оно было записано мной раньше: тогда, не знаю почему, Тони решил, что женский голос, рекламирующий ремонт яхт, привлечет внимание большего числа клиентов. А поскольку Бренда была единственной женщиной на радиостанции, эту почетную миссию возложили именно на нее.
Как только мой шеф вышел из эфира, я с упреком посмотрела на него:
– Что с тобой, Тони? Какая муха тебя укусила?
– Да так, ничего особенного, просто я не хочу, чтобы сюда приходили люди и говорили детям, что употреблять наркотики – это круто.
Я сдернула с головы наушники.
– Мы вообще не касались этой темы, пока ты сюда не вломился и не начал задавать свои дурацкие вопросы.
Тони помахал папкой у меня перед носом.
– Дурацкие? А как насчет этой статьи? Собственно говоря, я нашел несколько статей. Твоего гостя то и дело сажали в тюрьму за травку. Если мне удалось найти эти статьи, то и другим будет нетрудно сделать то же самое.
– Никому в голову не придет заниматься такой ерундой.
– Прошу вас, мистер Дишард, – сказал Тони, – когда мы снова будем в эфире, пожалуйста, скажите детишкам, что употреблять наркотики очень плохо, что это вовсе не круто.
Джон с удивлением уставился на Тони:
– Вы хотите, чтобы я это сказал?
– Тони, – процедила я сквозь зубы, – если ты хочешь брать интервью только у тех рок-звезд, которые ничего не употребляли и не употребляют, то таких просто не найдется. Уверяю тебя.
– Ага, значит, ты не считаешь, что принимать наркотики – это плохо?
– Боже, да что это с тобой, Тони? Ты вообще слышишь, что тебе говорят?
Джон не спеша поднялся с кресла.
– Думаю, мне лучше уйти…
– Нет, Джон, подожди, – попросила я. – Тони, сначала я хочу понять, зачем же ты пригласил моего друга на интервью, если так плохо относишься к марихуане?
– Я узнал о некоторых подробностях из жизни Джона Дишарда только сегодня утром, – заявил Тони, поворачиваясь к Джону. – Вот почему я и попросил этого джентльмена сказать, что детям не следует употреблять наркотики.
Я закрыла лицо руками.
– Вот что, парень, – Джон досадливо крякнул, – так я считаю или нет, но я не собираюсь плясать под твою дудку.
– Ну и отлично. – Тони приподнялся с кресла. – С вами было приятно разговаривать.
– Не уходи, Джон… – Я вдруг почувствовала себя предательницей.
– Нет уж, лучше я пойду. – Джон повернулся ко мне, и его лицо смягчилось. – Ты не виновата в том, что у тебя босс со странностями. Увидимся, Бренда. – Он вышел из комнаты, и я уже открыла рот, чтобы сказать Тони все, что о нем думаю, но тут блок коммерческих объявлений закончился и мне пришлось срочно занять свое место у микрофона.
– Итак, Бренда снова с вами, – как ни в чем не бывало проговорила я. – Сегодня Джон Дишард, участник группы «Богемиан лав чайлд» рассказал нам о музыкальной жизни шестидесятых К сожалению, Джону пришлось срочно покинуть нас…
– Но он просил передать вам, – прервал меня Тони, – что употреблять наркотики – это очень плохо. Он напоминает и детям, и их родителям, что нужно учиться говорить наркотикам «нет».
Я стукнула кулаком по столу.
– Телефоны начинают сходить с ума, – с довольной улыбкой проговорил Тони. – Кто к нам дозвонился первым, Бренда?
Я выключила микрофон и прошипела:
– Тони, кто-нибудь обязательно предъявит нам иск, если ты и дальше будешь так обращаться с нашими гостями.
Тони выключил свой микрофон.
– Ладно тебе. Наш рейтинг снова пошел вверх. – Он захихикал. – Тема «Бренда – Ник» уже исчерпала себя, и теперь нам нужно что-нибудь новенькое. – Тони снова включил микрофон, – Итак, Бренда, кто к нам дозвонился первым?
В пятницу мать позвонила мне на радиостанцию – они с Джерри решили не устраивать обед дома, а накрыть стол на яхте.
– Уверена, это будет чудесный день, мы сможем подышать свежим воздухом и сначала сплаваем к пещере, а потом пообедаем.
– Где же мы будем готовить пасхальный обед? На камбузе? – Я не верила своим ушам.
– Да, почему бы нет? Это будет забавно. Мы не собираемся готовить что-то особенное, все очень скромно.
– А как насчет моего картофельного салата?
Мать засмеялась:
– Насчет этого можешь не волноваться, мы упростим его рецепт.
Я была озадачена. Мой картофельный салат уже стал традицией. И я хотела приготовить его по всем правилам.
– Ладно, я сделаю его дома и принесу с собой.
– Как хочешь, дорогая. А Дэвид тоже придет? – Да.
На другом конце провода послышался вздох облегчения.
– Замечательно, дорогая, и спасибо тебе. Я знаю, это ты его уговорила, ведь так?
– Нет, он сам так решил.
Дэвид приведет с собой Клариссу.
– Клариссу? – озадаченно переспросила мать. – Что ж, будет приятно увидеть ее снова.
В одной квартире с Клариссой мы жили уже год, но когда раньше я приглашала ее в гости к матери, она каждый раз уклонялась под каким-либо благовидным предлогом.
– А Ник? Он тоже придет? – осторожно спросила мать. Я закусила губу.
– Н-нет. Он летит в Техас навестить брата.
– О, очень мило с его стороны. Ты, конечно, будешь скучать по нему, но ведь он скоро вернется.
– Да, скоро вернется.
– Значит, до воскресенья. Жду вас к двенадцати.
Я подумала, что Ник мог хотя бы позвонить мне в пятницу вечером перед отлетом или рано утром в субботу. Он мог бы позвонить мне и по мобильнику из Сан-Антонио или из дома своего брата…
Но мой телефон по-прежнему молчал.
После обеда в субботу я пошла в магазин и купила картошку, яйца, майонез, горчицу и укроп. Увидев мои покупки, Дэвид застонал:
– Бренда, ты опять собираешься сделать картофельный салат?
– Да, ты не ошибся. – Я воткнула нож в первую картофелину. – Впрочем, ты можешь не есть его.
Дэвид наморщил нос:
– Хоть за это спасибо.
Я бросила на брата свирепый взгляд и продолжила чистить картошку. Это не было самым любимым моим занятием, и я всегда торопилась, поэтому после такой чистки от картофелины оставалась ровно половина.
Я сильно надеялась, что в воскресенье пойдет дождь и мы будем вынуждены сесть за праздничный стол дома, но, как назло, день выдался превосходный. Над нашей головой синело небо, а легкий туман окутывал вершины гор и белел над морем где-то у самого горизонта. Пройдет час-другой, туман рассеется, и тогда придраться будет абсолютно не к чему.