Эшли Дженнифер. О красивом белье и не только

   – Послушайте, – неожиданно прозвучал позади меня голос Ника, – может, мы оставим все выяснения на потом, а пока просто пообедаем? Ведь мы для этого приехали сюда Бренда, помоги-ка мне, пожалуйста. – Ник взял большое блюдо с разогретыми ломтиками ветчины, вокруг которых кольцом лежали кусочки фруктов, и передал блюдо мне.
   Вскоре выяснилось, что вся наша небольшая компания предпочитает есть на свежем воздухе. Реджинальду вручили пакет с пластмассовыми тарелками, мама взяла хлеб, Кларисса несла фасоль и горошек, а Джерри – салат.
   Мы стали устраиваться за раскладным столом, стоявшим в самом конце палубы, где я постаралась как можно красивее расставить тарелки и разложить вилки, ножи и ложки.
   Когда стол был уже накрыт, я потянулась к блюду с ветчиной, чтобы передвинуть его, и вдруг поскользнулась на скользкой влажной палубе. Пытаясь удержать равновесие, я схватилась руками за край стола, и он сначала закачался, а потом начал падать. Все это выглядело как в замедленной съемке – просто какой-то фильм ужасов, да и только!
   Мать, Дэвид, Кларисса, Джерри и даже Реджинальд стояли неподвижно, будто вдруг разом потеряли способность двигаться, и молча наблюдали за тем, как блюдо с ветчиной, зеленая фасоль, макароны, сыр и хрустящий батон хлеба медленно заскользили по столу и, проскочив под перилами, каскадом посыпались в море, где и исчезли навсегда в мерно колышущихся волнах.
   Я протянула руку, пытаясь спасти хоть что-нибудь со стола, но все было напрасно. Мои глаза застилали слезы, и я ничего не видела, но все же мне удалось схватить какой-то пластмассовый контейнер и передать его Нику.
   Ник не спеша снял пластиковую крышку, затем отодвинул контейнер подальше от носа и важно объявил:
   – Картофельный салат!

Глава 23
ДОЛГИЙ ХОЛОДНЫЙ ДЕНЬ В АДУ, ИЛИ РАЗГОВОР С РОДСТВЕННИКАМИ

   Столбняк, охвативший мою семью, долго не давал никому сказать ни слова, пока наконец Дэвид не завопил, схватившись руками за голову.
   – Бренда, на всей земле нет более тупой женщины, чем ты!
   – Ну зачем ты так, Бренда не виновата. – Мать неожиданно попыталась встать на мою защиту.
   – А кто тогда виноват? – Дэвид, похоже, очень рассчитывал на этот обед. – Около стола никого не было, кроме моей неуклюжей сестры. А ты, Ник, о чем ты думал, когда позволил ей хозяйничать тут? Она из ничего сумеет сделать проблему, разве не ясно?
   Я понимала, что Дэвид очень расстроен, но зачем же срывать злость на мне?
   – А что сделал ты? – Я в упор посмотрела на Дэвида. – Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Только и знаешь, что орать на всех нас. Мама не должна была приглашать тебя сегодня сюда, если бы она прогнала тебя, это было бы только справедливо.
   – Да? А тебя не тошнит от того, что она спит с моим лучшим другом?
   Реджинальд неожиданно насторожился.
   – Это тебя все бесит! – Меня просто душила злоба. – Я, конечно, тоже не в восторге, но это никому не дает права просто по-хамски вести себя со всеми подряд, включая и меня тоже. Я ничего тебе не сделала, кроме добра: разве не я разрешила тебе жить в моей квартире, разве не я хотела тебе помочь?..
   Увы, мои слова не произвели на Дэвида ровно никакого впечатления, ни намека на раскаяние, и извиняться он тоже явно не собирался.
   – Раз ты так, то мне лучше переехать куда-нибудь в другое место. Пусть лучше я буду спать на улице, чем унижаться перед тобой. Надеюсь, тогда ты будешь счастлива!
   – Как тебе не стыдно говорить такую ерунду! – Я заплакала.
   – Ты ведь можешь пожить у меня, Дэвид, – неожиданно вмешалась мать. – Живи столько, сколько хочешь. – Говоря это, она стояла, сложив руки на груди и плотно сжав губы. – " Кстати, в твоей спальне никто не живет…
   – Ну уж нет! Неужели ты думаешь, что я смогу спокойно заснуть, зная, что за стеной ты и Джерри возитесь в постели? Я вовсе не собираюсь слушать ваши стоны по ночам.
   – Вот спасибо за комплимент моей потенции, – мягко заметил Джерри.
   Уголком глаза я видела, что Кларисса забрала у Ника картофельный салат, поковырялась в нем вилкой, попробовала его… Ее лицо было спокойным – никаких ухмылок или ужимок; пережевывая салат, она смотрела куда-то вдаль. Потом Кларисса протянула пластиковый контейнер с салатом Реджинальду:
   – Хочешь немножко, Реджи?
   Реджинальд жадно выхватил у Клариссы контейнер и ткнул в него вилкой. Я понятия не имела, был ли мой салат кошерным или нет, но Реджинальд немедленно начал его есть.
   – Ну вот, отлично, – буркнул Дэвид. – У нас ничего не осталось из еды, кроме отвратительного салата Бренды.
   – Отвратительного? Ты-то, как посмотрю, вообще ничего не принес с собой. – Я засмеялась.
   – Наше предприятие потерпело фиаско вовсе не из-за меня, а из-за тебя, Бренда, и вот из-за нее. – Дэвид ткнул пальцем в сторону матери, после чего с обиженной миной отправился в каюту.
   – Нет, подожди! – Мать бросилась вслед за ним, и остальные невольно потянулись следом. – Прекрати вмешиваться в мою жизнь, Дэвид! – крикнула мать, она явно собиралась добавить что-то еще, как вдруг у нас над головами послышался тихий щелчок.
   Дружно подняв головы, мы посмотрели наверх: дверь была закрыта. Похоже, кто-то запер нас.
   Я быстро поднялась по лестнице и повернула дверную ручку, но дверь не поддалась.
   – Эй! – крикнула я и постучала по круглому окошку в двери.
   Через мгновение в окошке передо мной возникло индифферентное лицо Джерри.
   – Вам троим нужно поговорить, – спокойно сказал он. – Когда вы придете к какому-нибудь соглашению, мы вас выпустим.
   Я угрожающе уставилась на него, но он продолжал все так же спокойно смотреть на меня: ни капли сочувствия в глазах.
   И тут за спиной Джерри показался Ник.
   – О, Ник! – завопила я. – Скорее выпусти нас!
   Ник внимательно посмотрел мне в глаза и нахмурился, в его взгляде я тоже не заметила и тени сочувствия.
   Немного постояв у окна, Ник молча повернулся и… ушел.
   Неужели он бросил меня? Крыса!
   Весь камбуз был забросан пустыми контейнерами для хранения пищи, которую мы так и не съели. Что ж, по крайней мере нам оставалось надеяться, что хотя бы пеликаны и рыбы хорошо проведут время.
   – Это все из-за тебя, – снова начал свою песню Дэвид, правда, я не поняла, к кому именно он обращался – к матери, ко мне или к нам обеим. – Теперь весь уик-энд испорчен! – Дэвид встал ногами на полку в самом носу яхты и открыл узкое окно, находившееся прямо над этой полкой.
   Мать выразительно посмотрела на меня, но мне больше не хотелось разговаривать, я и так чувствовала себя вывернутой наизнанку.
   В каюте вдруг стало очень тихо, слышался лишь плеск волн и едва уловимый звук голосов снаружи. Мать сидела на койке, на которой мы с Ником занимались любовью, вернее, намеревались заняться… Более рационально мыслящая часть нашей компании разместилась на палубе и терпеливо дожидалась нашего возвращения в рамки здравого смысла. Но никто из нас троих, похоже, не торопился подниматься наверх. Наверное, нам просто не хотелось признаваться в собственной несостоятельности. Мы молча сидели, погруженные в свои невеселые мысли, и ждали, возможно, чуда, которое неожиданным образом вдруг свалится на нас и разрешит наши неразрешимые проблемы.
   Не знаю, сколько прошло времени, но я точно успела проголодаться, однако просматривать контейнеры и подбирать остатки еды мне не хотелось.
   Мать продолжала неподвижно сидеть на койке, но Дэвид ушел от нас в крошечную отдельную каюту на самом носу лодки и закрыл за собой дверь. В эту каюту можно было попасть только через камбуз, отдельного входа у нее не имелось, так что, думаю, он сделал это специально: в этой части яхты располагался еще и туалет, и теперь из-за Дэвида никто не мог попасть туда.
   Солнце уже начало клониться к закату, а мы все сидели и молчали. Лишь когда маленькая стрелка на часах приблизилась к пяти, Ник наконец открыл дверь.
   – Нам пора возвращаться, – сказал он. – Становится темно.
   Не говоря ни слова, мать встала с койки и принялась убираться в каюте, в то время как я поднялась по лестнице и молча прошла мимо Ника. Дэвид по-прежнему сидел в маленькой каюте и не подавал признаков жизни, но это, похоже, никого не волновало.
   Теперь Кларисса снова стала нашим капитаном: она как ни в чем не бывало принялась отдавать команды мне и Джерри, после чего мы подняли парус и неспешно поплыли назад в Мишен-Бей.
   Когда мы пришвартовались у причала, первым на берег сошел Реджинальд; крепко обнимая свою камеру и футляр от нее, он обернулся и внимательно оглядел нашу небольшую команду.
   – Спасибо за интересное времяпровождение и приятную компанию, – загадочно произнес он и тут же пустился бежать к парковочной площадке.
   После того как Ник помог маме и мне спуститься на пирс, я обернулась и громко крикнула:
   – Дэвид, выходи!
   Ответа не последовало, и я почувствовала, что начинаю терять терпение.
   – Дэвид, ты же не хочешь, чтобы мы оставили тебя здесь одного…
   Тишина.
   – Ты не можешь так поступить, Бренда. – Мать исподлобья посмотрела на меня. – Ты не можешь оставить его одного.
   – Еще как могу! И я оставлю его здесь одного, если он не перестанет вести себя как ненормальный.
   Неожиданно в наш спор вмешалась Кларисса:
   – Я останусь с ним.
   – И как тогда ты доберешься до дома? – неуверенно спросила я.
   Кларисса пожала плечами, и я подумала, что эту женщину ничто никогда не сможет смутить.
   – Что-нибудь придумаю. Найду кого-нибудь, кто отвезет меня.
   На этот раз я была слишком раздражена, чтобы спорить.
   – Ну, как знаешь, – бросила я и зашагала к парковочной площадке.
   Белая «тойота» Реджинальда уже исчезла, вероятно, теперь мы больше никогда его не увидим.
   Мы с Ником сели в мою машину, и в зеркало заднего вида я увидела пирс, а на нем целующихся мать и Джерри.
   Заведя мотор, я выехала с парковочной площадки. Ник держал на коленях пустой контейнер из-под картофельного салата: Кларисса, Джерри и Реджинальд съели все до последнего кусочка.
   Разумеется, мне следовало извиниться перед Ником за эту ссору и за испорченный день, но Ник, похоже, совсем не горел желанием вести беседы. Он даже не попытался прикоснуться ко мне и все время смотрел в сторону на мелькавшие за окном машины.
   По правде сказать, я была рада, что Кларисса и Дэвид не поехали с нами – значит, дома никого не будет.
   Припарковав машину, я выключила двигатель. Ник по-прежнему смотрел куда-то в сторону, и я боялась заговорить с ним, пригласить его подняться в квартиру.
   Мы продолжали сидеть в машине и молчать, пока не стало совсем темно. На улице зажглись фонари, и снаружи в окно машины потянуло прохладой. Время от времени прохожие бросали на нас удивленные взгляды: они явно не могли понять, что мы делаем в этой машине.
   Наконец Ник нарушил ставшее уже невыносимым молчание.
   – Оливковое масло, – сказал он.
   Я повернула голову.
   – Масло – что?
   – Его было недостаточно. И еще молотый красный перец. Перец и масло могут спасти твой салат. Ну а в общем он был не так уж и плох.
   – Да уж. Я-то все равно знаю, что он ужасен.
   – Ну нет, тут ты не права. – Ник передвинул контейнер с одного колена на другое. – У твоего салата хорошая основа, и если добавить пару финальных штрихов…
   – Не хочешь ли ты сказать, что впервые в жизни мой картофельный салат мне удался? Господи, а я даже не попробовала его…
   Ник усмехнулся:
   – Салат получился классный, но ты, вероятно, умираешь с голоду. Давай поднимемся к тебе, и я приготовлю что-нибудь поесть.
   Я на мгновение задумалась.
   – Боюсь, дома у меня нет ничего из еды.
   – Тогда давай сходим куда-нибудь, я тебя приглашаю. – Ник накрыл мою руку своей ладонью. – Ну как, идет?
   Когда такой замечательный парень, как Ник, приглашает вас куда-нибудь, разве вы сможете отказаться? Конечно же, нет!
   Я снова завела машину, и мы торжественно поехали обедать.
   В «Макдоналдсе» Ник купил для меня чизбургер с традиционной начинкой и французскую булочку с кремом, которую я съела с таким аппетитом, как будто ничего вкуснее в жизни не пробовала.
   Когда, хотя бы отчасти утолив разыгравшийся аппетит, мы снова вернулись к моему дому, я приготовилась к тому, что Ник поцелует меня на прощание, пересядет в свою машину и уедет, но вместо этого он, все так же молча, поднялся вместе со мной в квартиру.
   Как я и ожидала, ни Клариссы, ни Дэвида в квартире не было, и я не знала, увижу ли их вообще в этот день. Поэтому я решила от души наслаждаться миром и покоем, а для начала взять инициативу на себя.
   – Ник… – произнесла я, еще не зная, что последует за этим словом.
   – Ш-ш… – Ник взял меня за руку, поцеловал и повел в спальню, но на пороге остановился и с удивлением окинул взглядом комнату.
   На полу спальни вольно раскинулись кучи моих лифчиков и трусов вперемежку с нижним бельем Дэвида, моя кровать была разобрана, смята и тоже завалена нижним бельем и одеждой.
   – Извини – Мой взгляд невольно устремился куда-то в сторону. – Я не ожидала, что у меня будут гости.
   Собрав сорочки, трусы и чулки с постели, я бросила все это в один из ящиков шкафа, а кровать накрыла пледом.
   В доме Ника, когда бы я там ни появилась, всегда царил порядок и все лежало на своих местах. Я ничуть не сомневалась, что Ник никогда не бьет тарелки и не пачкает кетчупом пол на кухне. Просто удивительно, как это он позволил мне вторгнуться в свое царство чистоты и все там перепачкать.
   Ник смотрел на меня и улыбался.
   – Теперь снимай рубашку, – наконец сказал он. Романтическая героиня, услышав такие слова, должна была тут же упасть в обморок или сказать: «О нет, сэр, как можно! Что вы, сэр, никогда и ни за что!»
   А вот Бренда Скотт решительно стянула рубашку, даже не расстегнув пуговиц.
   Продолжая улыбаться, Ник окинул меня внимательным взглядом.
   – Ты так и не купила корсет?
   – Какой корсет?
   – Ты собиралась купить корсет, помнишь? Говорила, что сходишь в бутик и купишь черный шелковый корсет.
   – А, корсет… Нет, я так и не купила его. Понимаешь, я не думала, что ты придешь на пасхальный обед…
   – Ясно. А теперь ложись. – Ник снял с меня кеды и носки, потом расстегнул шорты и осторожно стянул их с меня.
   Некоторое время он смотрел на меня так, как будто я была подарком, с которого он только что снял оберточную бумагу. Нос у Ника был немного красным – результат сегодняшнего пребывания на солнце, – зато все остальное было, как и всегда, безупречно. Золотистые волоски, покрывавшие его грудь, скручивались около пупка в тонкую дорожку, и эта дорожка бежала вниз по плоскому загорелому животу.
   Помолчав немного, Ник вдруг мягко улыбнулся:
   – Ты знаешь, я просто ненавижу Ларри Брайанта.
   – О. – Я приподнялась на локте. – И почему же, позволь узнать?
   – Понимаешь, ему каким-то образом удалось внушить тебе, что ты некрасивая, непривлекательная и несексуальная, но это неправда, поверь. Ты очень красивая и очень сексуальная, а еще ты сильная и умеешь тонко чувствовать. И к тому же у тебя есть я.
   – Вот и отлично! А с Ларри давно покончено: я вычеркнула его из своей жизни.
   – Теперь тебе осталось вычеркнуть все, что от него осталось. Ты должна быть только самой собой, а я буду любить тебя такую, какая ты есть.
   Через минуту мы уже лежали с Ником на кровати, и я трогала его мышцы на руках, водила пальцами по его груди, а он целовал меня. В раскрытое окно залетал ветер и охлаждал наши горячие тела.
   Потом я притянула Ника к себе и поцеловала его, а он заставил меня лечь на спину и, раздвинув мои ноги, вошел в меня.
   Сначала он двигался медленно, осторожно, но в этих движениях ощущались сила, страсть и с трудом сдерживаемая энергия. Пальцы Ника сплелись с моими. Ник, как и всегда, молчал, занимаясь любовью, но его напряжение выдавала легкая складка пролегшая между бровями.
   – Бренда… – хрипло прошептал Ник, когда его тело пронзила судорога наслаждения, и от звука его вибрирующего страстного голоса я тут же провалилась в бездонную пропасть.
   Когда мы с Ником уже почти заснули, в дверь постучали. Плохо понимая, что происходит, я вскочила с кровати и побежала к входной двери, бросив на ходу:
   – Должно быть, это Дэвид.
   Только добежав до двери, я вдруг подумала, что у Дэвида есть свой ключ. Кроме того, с Дэвидом наверняка была Кларисса, а у нее тоже есть свой ключ.
   Может, они оба одновременно потеряли свои ключи? Вряд ли…
   В конце концов, устав от непосильных размышлений, я решительно распахнула дверь: на лестничной площадке, залитый ярким электрическим светом, стоял Тони Бил.
   – Привет, Бренда. – Тони быстро прошел мимо меня на кухню и, похоже, даже не заметил, что на мне была лишь полупрозрачная сорочка, надетая на голое тело. – Мне нужно срочно выпить пива. Надеюсь, у тебя найдется пара банок?

Глава 24
НОВАЯ ГРАНДИОЗНАЯ ИДЕЯ ТОНИ БИЛА

   – Что-нибудь стряслось? – Я все еще никак не могла прийти в себя.
   – Закрой дверь. – Тони поудобнее устроился среди подушек на моем диване в гостиной. – И, пожалуйста, не обращай на меня внимания.
   Я закрыла дверь и, повернувшись к Тони, повторила свой вопрос:
   – Что все-таки стряслось?
   Тони повернулся, и шерстяная рубашка, плотно обтягивающая его большой живот, забавно сморщилась.
   – Понимаешь, я больше не могу оставаться дома. Меня там может найти Тим.
   – Тим?
   – Ну да. Он преследует меня, и я постоянно чувствую его присутствие за своей спиной.
   – О Боже! – С трудом веря в происходящее, я зажмурилась и потрясла головой. – Этого не может быть.
   – Очень даже может. Он опасен. Позволь мне переночевать у тебя. Только один раз, пожалуйста.
   – Но, Тони…
   В это время дверь моей спальни открылась, и в гостиную вышел Ник в трусах и в майке.
   – Так-так. И что это тут у нас происходит? – грозно расправляя плечи, спросил он.
   – А, Ник, привет. – Брови Тони выразительно приподнялись. – Надеюсь, я вам не помешал? – Он вздохнул. – Не волнуйтесь, никаких проблем я вам не создам: вы можете продолжать, а я просто посмотрю телевизор. Ты не станешь возражать, Бренда, если я выпью это пиво?
   Ник тут же исчез за дверью, а когда появился снова, то был уже полностью одет. Взяв стул, он устроился напротив Тони, который со счастливым выражением лица поглощал реквизированное у меня пиво.
   – Так что именно вам здесь нужно? – приступил к допросу Ник.
   Тони заговорщически подмигнул:
   – Понимаете, я здесь прячусь от одного сумасшедшего, который никак не хочет оставить меня в покое.
   – Неужели от того парня, который плавал в бассейне с акулами? – догадался Ник.
   – Именно от него. Я его уволил, а он никак не может пережить это.
   – И что, тебе некуда больше пойти? – поинтересовалась я. – Ты мог бы, например, снять номер в отеле: Тим не сможет подняться в номер, если ты попросишь портье никого к тебе не пускать.
   Глаза Тони расширились.
   – Номер в отеле? Но ведь это так дорого, а у тебя тут есть диван…
   Ник бросил на меня быстрый взгляд:
   – Скажи, он и раньше так делал?
   – Никогда. – Я бросила на Тони свирепый взгляд. – Я вообще не понимаю, почему он решил, что может тут переночевать.
   – Ладно, хватит, Бренда. После всего, что я сделал для тебя, ты должна быть более покладистой. Я дал тебе лучшее утреннее время, не забыла?
   – И уволил Тима, а теперь вот прячешься тут. Большое спасибо.
   – Ладно, не вешай нос, – покровительственным тоном сказал Тони. – Я ведь обещал превратить тебя в звезду и добьюсь этого, слово Тони. Честно говоря, я рад, что ты здесь, Ник. Я придумал кое-что очень интересное для двух наших радиостанций. И еще обязательно нужно пожертвовать деньги на благотворительность, это все любят. Ты-то что думаешь по этому поводу?
   Ник изумленно заморгал и посмотрел на Тони так, будто все еще не верил, что этот толстый человек с банкой пива в руках существует на самом деле.
   – Я не работаю менеджером на нашей радиостанции и не совсем понимаю, о чем вы говорите.
   – Как о чем! О дополнительных денежных вливаниях, о рейтингах. Мы все живем только для этого. – Тони откинулся на спинку дивана, в его глазах появился тот сумасшедший блеск, который всегда свидетельствовал о рождении в его голове новой идеи. – Мы устроим какое-нибудь большое шоу выходного дня! Будут соревноваться ваша станция и Кей-си-эл-пи. Мы будем есть пироги на скорость, метать дротики, перетягивать канат, бороться, устроим гонки с ложками. Принимается все, все, все, любая сумасшедшая идея. А в конце дня мы выберем победителя и того, кто проиграл во всех видах соревнований. Проигравшему мы сделаем странную стрижку или заставим его выйти к зрителям в нижнем белье. Ну как, впечатляет?
   – Пока не очень, и вообще сейчас два часа ночи, – устало проговорил Ник. – Все, что я могу, – это рассказать о вашем предложении своему менеджеру, а пока…
   – Отлично, отлично. Просто прекрасно. Кстати, было бы совсем неплохо, если бы вы с Брендой наконец обручились или что-нибудь еще в этом роде. Так вы обручены или нет. Можем мы уже считать вас женихом и невестой? – Тони с надеждой заглянул Нику в глаза.
   – Прекрати, Тони! – завопила я.
   – А что такого? Я просто спросил, и незачем так орать, вот еще что придумал: мы всегда можем попросить «Богемиан лав чайлд» сыграть нам что-нибудь прямо у нас в студии.
   Я с ужасом посмотрела на Тони:
   – Господи, Тони, о чем ты говоришь! Ты оскорбил этих замечательных людей, во всеуслышание назвав их наркоманами. Или ты забыл? Я сидела рядом с тобой и все слышала.
   – О, это всего лишь бизнес, и не более того.
   – А что, неплохая идея, – неожиданно сказал Ник. – Возможно, это и в самом деле привлечет внимание публики и даст нам деньги на благотворительность…
   – Что такое? Ты, кажется, собираешься встать на его сторону? Да он же просто псих!
   – Может быть, – Ник усмехнулся, – но зато этот человек знает свое дело. И я обязательно расскажу об этом своему менеджеру.
   – О Боже! – простонала я.
   Внезапно мы услышали тихий скрежет – кто-то вставлял ключ в замок. Тони тут же побледнел и с силой прижал одну из лежавших на диване подушек к груди. Не успела я сказать, что у Тима вряд ли есть ключ от моей квартиры, как дверь открылась…
   Однако на этот раз ничего ужасного не произошло: это, разумеется, оказались Кларисса и Дэвид. Войдя, они не сразу заметили нас, и Дэвид, обняв Клариссу, стал страстно целовать ее, в то время как руки Клариссы поглаживали его ягодицы. Дэвид не глядя протянул руку, пытаясь закрыть дверь, и тут Тони вскочил с дивана.
   – Bay! Да у вас тут настоящая оргия!
   Бросившись к брату, я быстро затащила его и Клариссу в квартиру и захлопнула дверь.
   – Вы что, совсем рехнулись? – Я чуть не сожгла Дэвида взглядом. – Готова поклясться, что где-то в темноте за вами крадется Реджинальд со своей камерой.
   – С камерой? – Тони просиял. – Ситуация становится все интереснее. С какой такой камерой и кто такой Реджинальд?
   – Отстань, Тони, будь любезен, – взмолилась я.
   Дэвид огляделся и недовольно фыркнул:
   – Что, черт возьми, здесь происходит? И что это за сборище в два часа ночи?
   Одна Кларисса, казалось, не обращала ни на что внимания: прижимаясь к Дэвиду, она выглядела, как и всегда, расслабленной и умиротворенной, при этом ее глаза светились покоем, безмятежностью и… счастьем.
   – Ладно, идем. – Кларисса потянула Дэвида в свою комнату. – Нам надо хотя бы немного поспать.
   – Нет, Дэвид, постой. – Я едва успела схватить брата за рукав.
   Дэвид раздраженно дернул рукой, потом поцеловал Клариссу в губы и пообещал, что через минуту будет у нее, после чего я утащила его в свою спальню.
   – Послушай, Дэвид… – начала я. – Ты и Кларисса… Дэвид тряхнул головой.
   – Я и Кларисса – что? Она мне нравится, разве этого не достаточно?
   – Нет, Дэвид, все не так просто. Ты влюблен, но ведь это случалось с тобой и раньше…
   – Кларисса знает все: она знает, что у меня нет денег и что в ближайшее время они у меня не появятся. Она также знает, что адвокаты моей бывшей жены пытаются сделать так, чтобы я до конца своей жизни выплачивал ей компенсацию. К тому же меня никто не сможет обвинить в том, что я заставляю Клариссу зарабатывать для меня деньги – ведь она нигде не работает.
   – Верно, – согласилась я, – но она исправно платит за квартиру, а это значит, что откуда-то она берет эти деньги.
   Дэвид пожал плечами:
   – Меня это не касается. Откуда я знаю, может быть, это пенсия по инвалидности или наследство бабушки?..
   – Ладно, давай не будем сейчас об этом, но ты должен быть осторожен, – назидательно сказала я.
   – Нет проблем. Я вообще готов вычеркнуть сегодняшний день из своей памяти. Все, кроме последней части. – Его лицо вдруг сделалось робким и смиренным, словно у кающегося грешника. – Прости, что я накричал на тебя из-за обеда, такое могло случиться с каждым.
   Я кивнула и, когда Дэвид поднялся и вышел из моей спальни, медленно двинулась за ним.
   Дэвид сразу прошел к Клариссе, и дверь за ним тут же закрылась.
   Проводив Дэвида задумчивым взглядом, Тони хитро посмотрел на меня и ухмыльнулся:
   – Кажется, оргия начинается?
   Ник тихо засмеялся и встал.
   – Оргия отменяется, мистер Бил. Бренда, одевайся и возьми с собой смену белья – мы едем ко мне. Надеюсь, там нас не ждет целая толпа.