Эшли Дженнифер. О красивом белье и не только

   Мой голос заметно дрожал, и один раз я дала петуха, мне не хватало воздуха и временами даже казалось, что я вот-вот задохнусь.
   Ник смотрел на меня, но выражение его лица оставалось бесстрастным. Похоже, он просто дожидался, когда закончу свое «шоу», чтобы повернуться и уйти. Неудивительно, что боль внутри меня постепенно разрасталась, становясь жгучей, почти невыносимой.
   Джон играл с чувством, в промежутках между куплетами он даже умудрялся вставлять небольшие импровизации, а я там, где мне не хватало умения, брала эмоциями и сердцем.
   Кое-кто в толпе начал мне подпевать, многие смеялись, но я видела перед собой только Ника, который молча смотрел на меня.
   Наконец Джон взял последний аккорд. Песня закончилась, и зрители стали громко аплодировать и свистеть: они поддерживали меня, были на моей стороне.
   – Спасибо всем. – Я подняла руку. – Ник стоит здесь, перед сценой, и это здорово, потому что у меня есть для него кое-что еще.
   Я опустила руку в карман и достала из него два билета на самолет. До Лас-Вегаса. Если раньше авиабилет представлял собой целую книжицу, состоящую из отрывных листков, был увесистым и выглядел как-то чересчур серьезно, то теперь, в век Интернета, размер билета сократился до одного листка. И тем не менее это был самый настоящий билет.
   – Ник задал мне вопрос неделю назад, и вот мой ответ. – Помахав билетами над головой, я протянула один из них Нику, но он продолжал стоять неподвижно, с подозрением глядя на меня. Мне даже показалось, что он и дальше будет стоять и смотреть на меня, но билет не возьмет.
   Наконец Ник протянул руку, негнущимися пальцам взял билет, развернул его и снова сложил, при этом выражение его лица ничуть не изменилось.
   И все равно я вздохнула с облегчением: по крайней мере Ник не порвал билет и не выбросил его. Хороший знак.
   – Значит, «да»? – В моем голосе явственно звучала надежда. Глубоко вздохнув, я посмотрела Нику в глаза. – Ты согласен взять меня в жены? – Мои слова эхом разлетелись по парку, и внезапно воцарившаяся затем тишина мгновенно вызвала у меня страх. Глаза Ника стали странно темными и какими-то неподвижными. Только сейчас я начала понимать, что наделала, как ужасно с ним поступила. Теперь я, по всей видимости, потеряла не только работу, но еще и Ника, и к тому же унизила себя перед столькими людьми. Теперь эта история будет кочевать из газеты в газету, об этом расскажут по местному телевидению… Тогда со мной будет все кончено: мне придется уехать на Таити, сменить имя и вступить в какую-нибудь религиозную секту.
   И тут вдруг зрители начали аплодировать, свистеть, кричать: «Женись на ней! Давай, Ник, скажи «да»!» – а вскоре свист и крики слились в непрерывное гудение: «Да, да, да, да».
   Молчание хранил только один Ник: он смотрел мне в лицо, и его глаза ничего не выражали. В них не было ничего, кроме пустоты.
   Потом Ник сложил билет, засунул его в задний карман, и стоявшая за его спиной Кейти отчего-то перестала улыбаться.
   Взяв у меня из рук микрофон, Ник обратился к гостям праздника:
   – Прошу извинить нас, Сан-Диего, – мягко сказал он, – но нам с Брендой нужно поговорить наедине. – Положив микрофон на край сцены, он взял меня за руку и помог спуститься, а потом двинулся сквозь толпу, таща меня за собой, словно на буксире.
   – Ник, – тихо позвала я.
   – Не сейчас, давай сначала отсюда выйдем.
   Наконец мы выбрались из толпы, которая продолжала кричать и свистеть нам вдогонку. Люди провожали нас улыбками, они были уверены, что наша свадьба – уже решенный вопрос.
   Наше поспешное бегство закончилось тем, что Ник привел меня в такое место в парке, где никого не оказалось. Было только слышно, как снова заиграл Джон и слушатели запели вместе с ним «Лето в городе».
   Оглядевшись, я заметила, что мы находимся в почти пустой палатке. Вокруг лежали ящики, рулоны полиэтиленовой пленки, какие-то провода – все эти вещи, вероятно были сложены сюда техническим персоналом, обслуживающим праздник.
   В палатке стоял густой запах свежесрезанной зелени, земли и краски, у одной стены аккуратной кучкой были сложены грабли и мешки с травой. Ник остановился так близко от меня, что я ощущала исходившее от его тела тепло. Мое сердце снова начало оглушительно стучать.
   – Итак, – с наигранной бодростью проговорила я, – ты привел меня сюда, чтобы поговорить… Может, нам сразу запереть дверь?
   Ник молча посмотрел на меня, его глаза по-прежнему излучали рождественский холод.
   Проснувшаяся было во мне надежда мгновенно стала гаснуть, а когда Ник, достав из кармана билет, протянул его мне, она и вовсе превратилась в облако пыли.

Глава 28
ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ПЕКАНОВОГО ПИРОГА

   Я отдернула руку.
   – Тебе не понравилась песня, я знаю. Мне хотелось спеть что-нибудь из Фионы Эппл, но для этого нужны хорошие слух и голос.
   Ник молчал.
   – Понимаешь, «Бич-Бойз» тоже оказались слишком ложны для меня, – пролепетала я. – К тому же я совсем умею петь. Весь Сан-Диего надо мной смеялся, и каждый был готов взять с меня штраф за то, что я открыла рот в общественном месте…
   В глазах Ника вдруг появился мягкий свет.
   – Дело не в этом. Песня была отличной.
   – Да, понимаю. Но если ты не хочешь ехать, зачем тогда взял билет?
   – Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Мне каким-то чудом удалось засмеяться.
   – Я сама себя поставила в это положение, но все равно ничего другого не оставалось. Без тебя я буду ничем.
   – Неправда, без меня ты снова будешь Брендой.
   Я перестала смеяться.
   – Значит, ты не любишь меня?
   Ник засунул билет в вырез моей футболки.
   – Просто я не могу…
   Я прижала пальцы к его губам. Черт… Этого не нужно было делать. Теперь мне мучительно хотелось провести ладонью по щеке Ника, по его шее, по груди…
   – Только не говори «нет». Возьми билет, подумай – может, ты все-таки согласишься…
   – Бренда…
   – Не торопись, пожалуйста. Позволь мне надеяться. Оставь мне хотя бы это.
   Ник прищурился.
   – Цветы и обед – это одно… Кстати, на Карлоса ты произвела неизгладимое впечатление, и он посоветовал мне не расставаться с тобой.
   – Отлично. Мне нравится Карлос.
   – Но…
   – Пожалуйста, пожалуйста, не говори «нет». Если ты поедешь со мной в Лас-Вегас, я покажу тебе настоящую Бренду, обещаю. Ты ее никогда не видел, и я не знаю, понравится ли она тебе, но я рискну.
   Я чувствовала его теплое дыхание на своих пальцах и мне это очень нравилось.
   – Вряд ли нужно везти меня в Лас-Вегас только для того чтобы что-то мне доказать…
   – Но я хочу. Став настоящей, я не буду бояться… Ты единственный человек, с которым я хочу находиться рядом и ты все поймешь, когда мы…
   Ник отвел глаза и посмотрел куда-то в сторону.
   – Нет. Думаю, ты была права тогда, в отеле: я слишком тороплюсь и поэтому подталкиваю тебя к тому, чего ты делать не хочешь. Ты не готова к замужеству.
   – Нет, готова. Я готова ко всему и только что объявила на весь Сан-Диего, что люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж. Послушай, под моими шортами и футболкой даже нет нижнего белья. – В доказательство я потянула ворот футболки вниз.
   Брови Ника изумленно приподнялись.
   – На тебе ничего нет?
   – Ты же видишь.
   – Ничего? – Ник подозрительно посмотрел на меня и нахмурился.
   – Ничего, – улыбнулась я. – Теперь там все растерто этими шортами.
   – Но на тебе был лифчик, когда ты играла в софтбол, я точно помню.
   О, он это заметил!
   – Разумеется. Мне нужно было бегать, прыгать, потом еще эти соревнования с ходулями. При таких обстоятельствах лифчик – это необходимость. Но потом я его сняла.
   Ник кивнул, и я так и не поняла, что он хотел этим сказать. Его лицо все еще хранило озадаченное выражение.
   – Я уже упаковала сумку для Лас-Вегаса, и в ней нет нижнего белья. Никаких сексуальных лифчиков, никаких трусов…
   – Прекрати, меня не интересует твое нижнее белье.
   – Я знаю. Ко мне оно тоже не имеет никакого отношения я начала покупать сексуальное белье в бутиках только после того, как познакомилась с тобой на новогодней вечеринке: подумала, раз я способна заниматься любовью с парнем, которого вижу впервые, значит, мне просто необходимо купить себе что-нибудь очень красивое, шикарное и прилично выглядеть, если вдруг что… А потом в моей жизни появился ты и принял меня за Бренду – любительницу нижнего белья.
   – Но у нас не было никакого секса – я имею в виду тогда, на Новый год. – Ник отчего-то вздохнул.
   – Как не было? – Я удивленно посмотрела на него.
   – Мы не занимались с тобой любовью в ту ночь, – упрямо повторил Ник.
   Я продолжала озадаченно смотреть на него, потом выдохнула:
   – О чем ты говоришь! Когда я проснулась, ты лежал рядом со мной в моей постели, голый и выглядел просто фантастически…
   Ник по-прежнему спокойно смотрел на меня.
   – На вечеринку меня привел мой друг, – негромко сказал он, – и этот же друг потом объяснил мне, что все было шуткой.
   – Шуткой? О чем ты?
   – Когда я увидел тебя, то сразу сказал, что ты очень красивая, и весь вечер восхищался тобой. Вот Марк с приятелями и решили устроить розыгрыш: они напоили меня, потом раздели и уложили в постель рядом с тобой. – Ник как-то странно взглянул на меня. – Мы не прикасались друг к другу, а просто спали, и поэтому когда я проснулся, то ничего не мог вспомнить.
   Я тоже ничего не помнила, но была уверена, что переспала с Ником. А что еще я могла подумать, обнаружив утром в своей постели совершенно голого парня с прекрасными голубыми глазами?
   Мир вокруг меня вдруг начал терять свои краски, превращаясь в нечто тускло-серое, невзрачное и неинтересное Ник в один миг доказал мне, что я вовсе не смелая, сексуальная Бренда, способная на безрассудный поступок, а всего лишь самая обычная, довольно скучная девушка.
   – О Господи! – Мой желудок сжал болезненный спазм.
   – Неужели для тебя это имеет какое-то значение? – удавился Ник. – Я так даже рад, что мои приятели сделали это: иначе потом мне не захотелось бы разыскать тебя…
   – Разыскать меня? Но ты искал совсем другую девушку…
   Взгляд Ника неожиданно потеплел.
   – Нет, я искал именно тебя.
   – Ты не понимаешь. – В моих глазах застыла боль. – Я в последнее время строила свою жизнь на том, чего, как теперь выясняется, никогда не существовало. Я делала сумасшедшие вещи и была уверена, что стала другим человеком. Если бы мне с самого начала была известна правда, я бы никогда, никогда не решилась…
   – Остановись! – Ник положил руку мне на плечо, но я резко отстранилась от него.
   – Я носила это белье и считала себя сексуальной, смелой, потому что хотела быть именно такой Брендой. Теперь мне ясно, что я вовсе не такая – просто серая мышка с всклокоченной шевелюрой, которая пытается изображать из себя светскую львицу. Я покупала чулки, пояса, лифчики и думала, что я… я…
   – Да нет же, ты именно такая и есть – красивая, смелая, сексуальная…
   Я отчаянно замотала головой.
   – Настоящая Бренда никогда бы не стала делать всего этого. Ей бы даже и в голову такое не пришло. Она никогда бы не купила съедобное нижнее белье и уж точно никогда бы не стала заниматься сексом на кухонном столе.
   Неожиданно Ник улыбнулся:
   – А знаешь, мне это очень понравилось.
   Я размазала слезы по лицу и вздохнула:
   – Мне тоже.
   – Я думал, ты делаешь это только потому, что я тебе нравлюсь…
   – Ты и нравишься мне, Ник. Очень. Неужели по мне этого не заметно?
   – Нет. Зато заметно, как ты пытаешься доказать себе, что ты сексуальная и нравишься мужчинам.
   – Но… – Я замолчала и закрыла лицо руками. – Впрочем, может быть. Теперь я уже ни в чем не уверена.
   Ник с сочувствием посмотрел на меня. Вероятно, кто угодно пожалел бы девушку, жизнь которой у него на глазах превращается в руины.
   – Ты сожалеешь о том, что все так сложилось?
   – О том, что у нас с тобой было? Нет, конечно, нет!
   – Тогда в чем же проблема?
   Я взмахнула рукой.
   – Проблема в том, что я совсем не та женщина, которая тебе нужна. Я обманула тебя.
   – Но ведь это ты назначила мне свидание на яхте твоего отца, ты покупала все это замечательное сексуальное белье, ты лежала на столе в моей кухне, ты расстегивала платье в «У Тонио». – Ник прикоснулся ко мне, и я сразу почувствовала, что начинаю впадать в транс: так было всегда, когда он начинал оказывать на меня свое гипнотическое воздействие. – Ты бы никогда не стала таким популярным диджеем на радио, если бы не была смелой, умной, забавной, сексуальной, находчивой…
   Хотя внутренний голос говорил мне, что Ник прав, сейчас я была слишком взволнована и расстроена, чтобы прислушаться к его словам.
   – Может, мне не стоило петь эту песню, – наконец сказала я. – У меня был ужасный вид и я выглядела такой нелепой, что ты решил меня пожалеть, да?
   – Послушай, Бренда, я не шучу. Мы уже довольно давно встречаемся, и я хорошо тебя изучил. Знаешь, тот, с кем ты станешь встречаться после меня, будет счастлив иметь дело с такой девушкой, как ты.
   Именно в это мгновение я наконец поверила, что мы с Ником расстаемся навсегда. Когда парень начинает говорить, что своей замечательной дружбой ты можешь осчастливить следующего партнера, это значит, что все кончено.
   – Но… Может быть, нам все-таки попробовать еще раз? Давай начнем все сначала – может, теперь это сработает?
   Ник пожал плечами:
   – Не знаю, что тебе сказать. Мы должны принимать вещи такими, какие они есть, не стоит ни ускорять события, ни тормозить их. Пусть все идет так, как и идет.
   Я молчала, потому что никак не могла взять в толк, о чем он говорит. Чего не стоит – тормозить или ускорять?
   – Нам пора возвращаться. – Ник снова вздохнул.
   Я прижалась к его руке, но он осторожно высвободил ее.
   – Не могли бы мы… поцеловаться? На прощание…
   – Нет. – В голосе Ника не было злости. – Я знаю, что на тебе сейчас нет нижнего белья, поэтому могу не выдержать, повалить тебя прямо вот на эту газонокосилку, и тогда…
   Я посмотрела на стоявшую в углу палатки довольно объемистую штуковину.
   – Кстати, это может быть очень забавно, ты не находишь?
   Ник покачал головой.
   – Идем, нам пора. – Он обошел меня и открыл дверь. В лицо мне ударил яркий солнечный свет, и тут же мои глаза защипало от слез.
   – Кстати, – Ник продолжал держать дверь открытой, – ты действительно выглядишь очень сексуальной.
   – Спасибо, но теперь это уже не имеет никакого значения, – буркнула я и вышла из палатки.
 
   Слава Богу, что никто нас не видел: поблизости не было ни Кейти, ни Билли, ни матери, ни Джерри, ни любопытных поклонников наших двух радиостанций.
   Зато, пройдя пару шагов, я неожиданно увидела Тони Била. Тони пробирался к своей машине, но меня он пока не заметил, и я поспешила спрятаться за дерево.
   – Черт, опять этот Тони! Не хочу, чтобы он видел меня.
   – Я тоже не горю желанием общаться с ним. – Ник усмехнулся. – Ты даже не представляешь, сколько он ест.
   – Уверена, что… – Я не закончила фразы, потому что в этот момент из-за стоявшей напротив нас машины выскочил Тим и, схватив Тони за руку, стукнул его ребром ладони по шее, а потом повалил на заднее сиденье машины.
   Пока мы с Ником пребывали в состоянии легкого шока, Тим захлопнул дверцу, прыгнул на место водителя и быстро вырулил с парковки на дорогу.
   Мы переглянулись, затем, не сговариваясь, бросились к парковочной площадке. Пробежав вдоль ряда машин, мы увидели Джона, который только что уселся на переднее сиденье своего пикапа и захлопнул дверцу. Он тоже видел, как Тим похитил Тони, и, заметив нас, крикнул:
   – Прыгайте ко мне!
   Мы забрались в его машину, и она рванула с места. Я упала на Ника, но тут же поднялась и отодвинулась. Сейчас в моей голове остались только две мысли. Первая – я сижу рядом с Ником, и время от времени наши колени, ноги, плечи соприкасаются. Вторая – какой-то безотчетный страх за Тони. Вдруг мы не успеем прийти к нему на помощь? И что вообще Тим собирается сделать с ним?
   Пикап Джона сердито фырчал и с превеликим трудом прокладывал себе дорогу сквозь толпу людей, так что, когда мы выехали на главную магистраль, Тима там уже и в помине не было.
   Ник высунулся из окна и стал крутить головой в разные стороны.
   – По-моему, он туда поехал! – крикнул он, показывая направо.
   Кивнув, Джон нажал на газ, и вскоре я увидела впереди голубую «хонду» Тима: она выезжала на шоссе, ведущее на юг.
   Джон тут же взял след, но, хотя машина Тима все время маячила впереди нас, нам никак не удавалось догнать ее, и в конце концов Тим затерялся в гуще грузовиков и трейлеров.
   Прибавив газ, Джон рванул на желтый: еще секунда, и по переходу пошли бы пешеходы. От ужаса я стиснула зубы и, прижавшись к Нику, на мгновение закрыла глаза. Меня охватила паника, и в то же время во мне бушевала радость: я сидела рядом с Ником и могла прижиматься к его теплому телу, могла прикасаться к его руке и плечу.
   У парка Бальбоа я снова заметила голубую «хонду».
   – Он едет на мост Коронадо! – Мне сразу стало не по себе – все это могло закончиться очень скверно…
   – Черт! – Джон резко свернул в сторону и направил пикап на дорогу, ведущую к мосту. Ему вслед понеслись крики, ругательства, послышались гудки, но он хладнокровно проигнорировал их.
   Мост Коронадо взметнулся вверх огромной аркой, соединившей Сан-Диего с районом Коронадо, располагавшимся почти на острове – только узкий перешеек соединял этот район с материком.
   Тима на его голубой «хонде» было видно издалека: он, похоже, решал нелегкую задачу. Когда перед Новым годом мы осуществляли безумную идею Тони и сбрасывали Тима с моста, полиция оцепила мост и перекрыла движение. Сегодня же машины двигались непрерывным потоком, и Тим никак не мог припарковаться.
   Тем не менее в конце концов он сумел прижаться к краю дороги и остановиться. Когда мы наконец смогли подъехать к машине Тима на довольно близкое расстояние, он уже тащил до смерти перепуганного Тони к перилам. Кое-кто из водителей остановился посмотреть на это представление, и на мосту мгновенно образовалась большая пробка. Пробраться сквозь нее или объехать было попросту невозможно, и мы с Ником, выскочив из пикапа, помчались к месту экзекуции.
   Тем временем Тим деловито обвязывал Тони голубой веревкой и при этом смеялся словно сумасшедший. Люди, остановившиеся поглазеть на это, не могли понять, что же все-таки здесь происходит, и поэтому воздерживались от каких-либо действий.
   – Шутка! – весело объявил Тим, с улыбкой демонстрируя собравшейся публике привязанного к веревке Тони, который хотя и продолжал сопротивляться, но как-то слабо и нерешительно.
   – Кто-нибудь, скорее вызовите полицию! – крикнула я, и некоторые из зрителей стали доставать свои мобильники. Все это происходило на фоне невообразимого шума, машины гудели, люди кричали и ругались.
   – Все в порядке, Бренда! – крикнул мне Тим. – Я крепко его привязал. Теперь он узнает, каково это…
   Тим подтолкнул своего бывшего шефа к ограждению, и Тони задергался, словно муха, попавшая в паутину. Потом Тим обхватил Тони за ноги, поднатужился…
   В этот момент Ник, подбежав к Тиму, с силой толкнул его, и бедняга Тим рухнул как подкошенный. Я бросилась к Тони, который все еще продолжал дергаться, лежа на перилах: в любое мгновение его большое тело могло рухнуть вниз. Схватив его за ноги, я изо всех сил потянула Тони на себя, но он оказался слишком толстым и тяжелым…
   Тут, к счастью, подоспел Джон, и вдвоем нам удалось-таки вернуть Тони в вертикальное положение.
   – Ох, Бренда, – простонал Тони, похоже, на большее он уже был не способен.
   Ник крепко держал нашего бывшего диджея за руки и теперь Тим выглядел смущенным и испуганным.
   – Я хорошо привязал Тони, ему ничто не угрожало, – бессвязно бормотал он.
   – Вот и прекрасно, – тяжело дыша, сказал Ник. – И все-таки конец веревки не мешало бы прикрепить к перилам. Может, ты собирался держать эту штуку в руках?
   – О Боже! – Тим опустил глаза, и тут Тони, неожиданно застонав, закатил глаза и навалился на меня, а его лицо уткнулось в мою грудь.
   Минут через пятнадцать полицейские и весьма добродушный мужчина в белом халате увели Тима, а за Тони приехала «скорая помощь». Разумеется, я поехала вместе с ним, Ник и Джон следовали за нами на пикапе.
   Тони держал меня за руку и с обожанием смотрел мне в глаза.
   – Ты спасла мне жизнь. Этого я уже никогда не забуду.
   – Ладно уж, Тони, – вздохнула я, – Не нужно было проделывать все эти штуки с Тимом: ты напугал его, и это свело его с ума.
   Тони выпучил глаза:
   – Я? Напугал? Его? Да он меня чуть не убил!
   Я потрепана его по руке:
   – Ну, ну, Тони, теперь с тобой все уже в порядке.
   – Никогда в жизни я не заеду больше на этот мост, – поклялся Тони, глядя в окно, потом его взгляд снова переместился на меня. – Скажи, Бренда, что я могу для тебя сделать? Только попроси, и все будет исполнено.
   – Ну… – задумалась я.
   – Послушай, Ник ведь на самом деле любит тебя…
   – Что? – Я бросила настороженный взгляд на врача и медсестру, которые, без сомнения, слышали весь наш разговор.
   Однако, судя по всему. Тони это обстоятельство совершенно не волновало.
   – Он как-то сказал мне, что ему давно следовало бы уйти от тебя, но он слишком тебя любит, и у него просто нет сил с тобой расстаться…
   Любит? Как бы не так! А кто тогда засунул билет в Лас-Вегас в вырез моей футболки? Что-то не очень это походило на любовь!
   – Это что, правда? – Мой голос мгновенно охрип.
   – Разумеется, правда. После вашей последней стычки Ник сильно разозлился и сказал, что никогда не вернется к тебе. Но, представь, после того как ты прислала торт, а потом обед, он был уже готов передумать. Кстати, спасибо за чудесный обед, рыба была просто великолепна!
   – Еще бы, это фирменное блюдо Карлоса…
   – И любимое блюдо Ника. Первый раз Карлос приготовил для Ника такую рыбу десять лет назад, теперь же Ник был просто поражен твоей изобретательностью и щедростью.
   Я так совсем не думала. Если бы Ник был поражен, то ему ничего не стоило бы сказать своим сексуальным голосом: «Бренда, выходи за меня замуж». Потом он обнял бы меняй…
   – Я много рассказывал Нику о тебе. – Тони неожиданно заулыбался. – К примеру, о том, как ты пришла устраиваться на работу, такая испуганная и неуверенная в себе. А еще о том, как на тебя обратил внимание богатенький Ларри Брайант и как ты расцвела под моим чутким руководством…
   – Да, Тони, – мрачно согласилась я. – Без тебя я была бы просто ничем.
   Разумеется, Тони проигнорировал мой сарказм.
   – Я сказал Нику, что вы созданы друг для друга. Ты только на вид немного странная, а при ближайшем рассмотрении – даже очень милая девушка. И ты всегда хочешь сделать всем что-нибудь приятное. Я объяснил Нику, что Ларри действительно очень плохо поступил с тобой, и ты из-за этого сильно переживала, что от этого у тебя немного помутилось в голове…
   – О, спасибо, Тони. Думаю, ты не на шутку напугал его.
   – Ничуть не бывало. Зачем мне это? Я пытался переманить его на Кей-си-эл-пи, но он на мои уговоры не поддался, и даже высокая зарплата, которую я ему предложил, не произвела на него никакого впечатления. Ник не нуждается в деньгах, поверь: его отец, если ты не знаешь об этом, разбогател до неприличия, занимаясь ресторанным бизнесом. Нику не нужно думать о деньгах, но ему нравится команда Кей-би-зед – он мне это сам сказал.
   «И он не станет связываться с тобой, глупый толстый Тони, чтобы не испортить свою карьеру», – мстительно добавила я про себя.
   Тони между тем продолжал разглагольствовать:
   – Бренда, тебе непременно надо выйти за него замуж. Ник поддержит тебя. Ты не сможешь все время жить на зарплату диджея, даже если будешь работать в утренние часы.
   – Надеюсь, ты теперь повысишь мне зарплату, – ехидно заметила я. – Ты еще не забыл, кто спас тебе жизнь?
   Тони крепко стиснул мою руку.
   – Я действительно очень, очень тебе за это благодарен. Когда вы с Ником поженитесь и захотите отправиться в свадебной путешествие, я оплачу ваш уик-энд в домике на берегу моря. Это так романтично, а у меня есть скидки…
   Я подняла голову и стала изучать потолок машины «скорой помощи». Вот такой он, мой шеф: предлагает Нику целое состояние, лишь бы переманить его на свою радиостанцию, а мне платит крохи. Тони из тех, кто никогда не меняется: даже после того, как его чуть не убили, он остается верен себе.
   – Кажется, этот Ник классный парень, настоящий подарок судьбы, – вмешался в разговор врач «скорой». – И вы, конечно, выйдете за него замуж…
   Я тут же собралась посоветовать врачу заниматься своими делами, но потом передумала и стала смотреть в окно. Что до Тони, то заставить его замолчать было не в моих силах.
   Я, Ник и Джон проводили Тони в приемный покой, а потом долго дожидались, когда доктор, высокая блондинка с платиновыми волосами, закончит осмотр и вынесет свой вердикт. Минут через двадцать она сообщила, что никаких видимых повреждений у Тони нет, но завтра ему придется еще раз прийти на осмотр.
   Ник помог Тони заполнить в регистратуре медицинскую карту и записать номер страхового полиса, а Джон недовольно наблюдал за всем этим и что-то ворчал себе под нос. Как вскоре выяснилось, он считал, что медицинскую помощь должны оказывать всем, независимо от того, есть у человека страховка или нет.