— Ты уже собралась от меня отдохнуть? Она смущенно улыбнулась:
— Нет… Но я больше не лягу в твою постель, если ты будешь и дальше уходить от ответов.
Брент отпустил ее ногу и, обняв жену за талию, уложил ее на себя.
— Мне приятно, когда ты сверху, Кэролайн, — прошептал он. — Ты такая теплая и мягкая! Мне опять хочется побывать внутри тебя.
От этих слов у нее участилось дыхание.
— О Боже, милорд, где же ваш романтизм?
Он ухмыльнулся и, обняв жену, повернулся так, что она оказалась снизу.
— Может быть, это и неромантично, зато откровенно, моя милая женушка.
Она тихо засмеялась и сказала:
— Я уверена, что те же слова по-французски звучат романтично.
— Едва ли.
— Поговори со мной по-французски, — тихо попросила Кэролайн.
Брент покачал головой, и она провела пальцами по его волосам.
— Ты не можешь вспомнить ни одного романтичного слова?
— Я помню много романтичных слов, — похвастался он, уткнувшись носом в ее шею.
— Ну пожалуйста, Брент!
Он поцеловал ее в щеку, приподнял голову и перекатился на бок, чтобы не давить на нее всем телом.
— Английский — мой родной язык, Кэролайн. Французский — это работа.
— Но…
Брент приник к ее губам. Его лицо стало задумчивым.
— Слова такие же, только звучат приятнее. Но смысл — это главное. — Он провел по ее губам кончиками пальцев.
— Значит, ты никогда не говорил по-французски с другими женщинами?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Тебе действительно интересно?
Она кивнула и обхватила его руками за шею, будто для того, чтобы он не сбежал.
Он вздохнул и поцеловал ее в кончик носа.
— Я разговаривал по-французски с мамой Розалин, потому что других языков она не знает. Однако я не общался с ней, пока мы занимались сексом. Да и вообще, нам особенно не о чем было говорить. — Он приложил ладонь к ее щеке. — К тому же мы проводили в постели не больше пятнадцати минут. Раз уж ты так любопытна, моя дорогая Кэролайн, позволь мне сказать, что, кроме нее, у меня было только две.
Она тупо уставилась на него.
— Что — только две?
Он смущенно усмехнулся и понизил голос:
— Только две другие дамы.
Ее глаза удивленно округлились.
— Но ты же мужчина.
— Ну и что? — засмеялся он.
Она еще крепче обняла шею Брента и пробежала пальцами по его волосам.
— Ничего. Просто мужчины склонны к постельным развлечениям. Это поддерживает их мужественность. Сегодня я поняла, какое это сильное удовольствие. Неужели мужчина твоего возраста, неженатый, мог не иметь никаких желаний?
— Для меня на первом месте была моя работа, Кэролайн. На протяжении нескольких лет я посвящал ей почти все свое время. К тому же, если честно, женщины были для меня чем-то второстепенным. Потом во Франции я встретил маму Розалин… впрочем, о ней тебе все уже известно.
— Понятно, — сказала она с улыбкой, убрав волосы с его щеки. — А две другие дамы?
Он усмехнулся:
— Что именно ты хочешь узнать? Кэролайн заглянула ему в глаза.
— Кто они?
Он обхватил рукой ее грудь. Она затрепетала. Нежно поигрывая ее соском, Брент тихо ответил:
— Первая была дочерью горничной моей матери.
Кэролайн смотрела на него во все глаза, и он опять усмехнулся;
— Ей было девятнадцать, а мне семнадцать. Как-то в дождливый день она соблазнила меня в конюшне. Все было очень неуклюже, но она знала, что делает. Мы умудрились заняться этим восемь раз за два дня, и нас никто не поймал, а потом она уехала из поместья… надо думать, на поиски других мужчин. Больше я ее не видел.
— Восемь раз? — изумилась она. — Ты делал это восемь раз за два дня?
— Мне было семнадцать лет, Кэролайн, — объяснил он. В ее глазах светилось острое любопытство.
— А сейчас ты можешь делать это так же часто? Он начал медленно поглаживать ее ногу своей.
— Не знаю, но можно попробовать, малышка.
Ее мысли вернулись к более насущным вопросам.
— А что, если она от тебя забеременела? — Нет.
— Откуда ты знаешь? Брент нежно сжал ее сосок.
— Если бы это было так, ее мать потребовала бы компенсации от моей семьи.
Она нагнулась и нежно поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй, стиснув ее в объятиях.
— А кто была третья? — прошептала она.
— Третья была ты, — без колебаний ответил он. Кэролайн улыбнулась:
— Значит, ты никогда не спал с красавицей Полин Синклер?
Он быстро лег на нее, погрузив пальцы в роскошные локоны.
— Кто тебе сказал, что она была красавицей? Кэролайн решила не уклоняться от правды:
— Недда.
Брент тихо засмеялся:
— Ты расспрашивала мою экономку о моих бывших связях?
Она зажмурилась и покачала головой:
— Конечно, нет. Я просто спросила, почему ты на ней не женился, если, по словам Недды, она была образцом светскости и красоты.
— Я не захотел на ней жениться после того, как застал ее в конюшне с другим мужчиной. — Он хохотнул. — Кажется, это второе после спальни место для занятий любовью.
Она потрясенно уставилась на него.
— Ты застал ее в конюшне с мужчиной?
— С раздвинутыми ногами и задранной юбкой. Сердце Кэролайн наполнилось сочувствием.
— А Недда сказа, что Полин не захотела выходить за тебя замуж из-за Розалин, — тихо произнесла она.
Он провел по ее щеке костяшками пальцев.
— Я не стал порочить ее перед людьми. Зачем было губить ей жизнь?
Кэролайн приложила руки к его щекам.
— Я восхищаюсь тобой, Брент, — прошептала она, — и горжусь тем, что я твоя жена.
Он долго смотрел на нее, потом нагнулся и поцеловал в губы.
— Я опять хочу тебя, Кэролайн, — произнес он хриплым от волнения голосом.
— Я тоже тебя хочу, — призналась она, прижавшись к нему всем телом. — Но у меня есть одно условие.
Брент поднял голову и посмотрел на нее.
— Я боюсь спрашивать какое.
Ее лицо вновь расплылось в улыбке.
— Откуда у тебя теплица? Он заметно расслабился.
— Она была маминой.
— Твоя мама занималась ботаникой? — удивилась Кэролайн.
— Пыталась. — Он накрыл ее грудь ладонью. — Но ей не хватало твоего таланта.
Ей было приятно это слышать.
— Я могу распоряжаться этой теплицей? — робко спросила она, не смея заглянуть в его глаза.
Вместо ответа он нагнул голову и обхватил губами ее сосок. Кэролайн обмякла и поплыла по волнам волшебных ощущений.
Слова оказались ненужными.
Брент проснулся среди ночи и резко сел на постели. Сердце его отчаянно колотилось, все тело было в поту, а мысли кружились. Он пытался усмирить внезапный страх.
Была глубокая ночь. Огонь в камине давно погас, и в комнате стало холодно. Он провел дрожащей рукой по лбу, вспоминая события прошлого вечера. Внезапно лунный свет проник в комнату.
Его жена лежала рядом и мирно спала. Чудесные волосы разметались волнами по подушке. Обнаженная грудь выглядывала из-под простыни, сосок затвердел от холода. Он бережно накрыл ее одеялом. Она заворочалась и быстро повернулась на живот, сунув руки под подушку.
С какой страстью она его любила, отдаваясь не только телом, но и душой! Чем больше он думал о Кэролайн, тем сильнее его угнетал страх за ее будущее.
Филипп знает, что Брент жив, и не остановится ни перед чем, чтобы до него добраться.
Теперь мишенью убийцы станет Кэролайн, прекрасная жена Брента. Филипп не задумываясь убьет ее. Брент знал: до тех пор пока он не увидит собственными глазами, что Филипп мертв, его ночные кошмары не прекратятся. Он обернулся к спящей жене. Ее изящная спина купалась в свете луны. Бренту захотелось обнять Кэролайн. Он опять лег в постель и прильнул к теплому телу.
Впервые в жизни его так сильно пугала неизвестность. Филипп, наверное, уже в Англии.
— Я спасу тебя, любовь моя, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы, — спасу.
Глава 18
— Нет… Но я больше не лягу в твою постель, если ты будешь и дальше уходить от ответов.
Брент отпустил ее ногу и, обняв жену за талию, уложил ее на себя.
— Мне приятно, когда ты сверху, Кэролайн, — прошептал он. — Ты такая теплая и мягкая! Мне опять хочется побывать внутри тебя.
От этих слов у нее участилось дыхание.
— О Боже, милорд, где же ваш романтизм?
Он ухмыльнулся и, обняв жену, повернулся так, что она оказалась снизу.
— Может быть, это и неромантично, зато откровенно, моя милая женушка.
Она тихо засмеялась и сказала:
— Я уверена, что те же слова по-французски звучат романтично.
— Едва ли.
— Поговори со мной по-французски, — тихо попросила Кэролайн.
Брент покачал головой, и она провела пальцами по его волосам.
— Ты не можешь вспомнить ни одного романтичного слова?
— Я помню много романтичных слов, — похвастался он, уткнувшись носом в ее шею.
— Ну пожалуйста, Брент!
Он поцеловал ее в щеку, приподнял голову и перекатился на бок, чтобы не давить на нее всем телом.
— Английский — мой родной язык, Кэролайн. Французский — это работа.
— Но…
Брент приник к ее губам. Его лицо стало задумчивым.
— Слова такие же, только звучат приятнее. Но смысл — это главное. — Он провел по ее губам кончиками пальцев.
— Значит, ты никогда не говорил по-французски с другими женщинами?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Тебе действительно интересно?
Она кивнула и обхватила его руками за шею, будто для того, чтобы он не сбежал.
Он вздохнул и поцеловал ее в кончик носа.
— Я разговаривал по-французски с мамой Розалин, потому что других языков она не знает. Однако я не общался с ней, пока мы занимались сексом. Да и вообще, нам особенно не о чем было говорить. — Он приложил ладонь к ее щеке. — К тому же мы проводили в постели не больше пятнадцати минут. Раз уж ты так любопытна, моя дорогая Кэролайн, позволь мне сказать, что, кроме нее, у меня было только две.
Она тупо уставилась на него.
— Что — только две?
Он смущенно усмехнулся и понизил голос:
— Только две другие дамы.
Ее глаза удивленно округлились.
— Но ты же мужчина.
— Ну и что? — засмеялся он.
Она еще крепче обняла шею Брента и пробежала пальцами по его волосам.
— Ничего. Просто мужчины склонны к постельным развлечениям. Это поддерживает их мужественность. Сегодня я поняла, какое это сильное удовольствие. Неужели мужчина твоего возраста, неженатый, мог не иметь никаких желаний?
— Для меня на первом месте была моя работа, Кэролайн. На протяжении нескольких лет я посвящал ей почти все свое время. К тому же, если честно, женщины были для меня чем-то второстепенным. Потом во Франции я встретил маму Розалин… впрочем, о ней тебе все уже известно.
— Понятно, — сказала она с улыбкой, убрав волосы с его щеки. — А две другие дамы?
Он усмехнулся:
— Что именно ты хочешь узнать? Кэролайн заглянула ему в глаза.
— Кто они?
Он обхватил рукой ее грудь. Она затрепетала. Нежно поигрывая ее соском, Брент тихо ответил:
— Первая была дочерью горничной моей матери.
Кэролайн смотрела на него во все глаза, и он опять усмехнулся;
— Ей было девятнадцать, а мне семнадцать. Как-то в дождливый день она соблазнила меня в конюшне. Все было очень неуклюже, но она знала, что делает. Мы умудрились заняться этим восемь раз за два дня, и нас никто не поймал, а потом она уехала из поместья… надо думать, на поиски других мужчин. Больше я ее не видел.
— Восемь раз? — изумилась она. — Ты делал это восемь раз за два дня?
— Мне было семнадцать лет, Кэролайн, — объяснил он. В ее глазах светилось острое любопытство.
— А сейчас ты можешь делать это так же часто? Он начал медленно поглаживать ее ногу своей.
— Не знаю, но можно попробовать, малышка.
Ее мысли вернулись к более насущным вопросам.
— А что, если она от тебя забеременела? — Нет.
— Откуда ты знаешь? Брент нежно сжал ее сосок.
— Если бы это было так, ее мать потребовала бы компенсации от моей семьи.
Она нагнулась и нежно поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй, стиснув ее в объятиях.
— А кто была третья? — прошептала она.
— Третья была ты, — без колебаний ответил он. Кэролайн улыбнулась:
— Значит, ты никогда не спал с красавицей Полин Синклер?
Он быстро лег на нее, погрузив пальцы в роскошные локоны.
— Кто тебе сказал, что она была красавицей? Кэролайн решила не уклоняться от правды:
— Недда.
Брент тихо засмеялся:
— Ты расспрашивала мою экономку о моих бывших связях?
Она зажмурилась и покачала головой:
— Конечно, нет. Я просто спросила, почему ты на ней не женился, если, по словам Недды, она была образцом светскости и красоты.
— Я не захотел на ней жениться после того, как застал ее в конюшне с другим мужчиной. — Он хохотнул. — Кажется, это второе после спальни место для занятий любовью.
Она потрясенно уставилась на него.
— Ты застал ее в конюшне с мужчиной?
— С раздвинутыми ногами и задранной юбкой. Сердце Кэролайн наполнилось сочувствием.
— А Недда сказа, что Полин не захотела выходить за тебя замуж из-за Розалин, — тихо произнесла она.
Он провел по ее щеке костяшками пальцев.
— Я не стал порочить ее перед людьми. Зачем было губить ей жизнь?
Кэролайн приложила руки к его щекам.
— Я восхищаюсь тобой, Брент, — прошептала она, — и горжусь тем, что я твоя жена.
Он долго смотрел на нее, потом нагнулся и поцеловал в губы.
— Я опять хочу тебя, Кэролайн, — произнес он хриплым от волнения голосом.
— Я тоже тебя хочу, — призналась она, прижавшись к нему всем телом. — Но у меня есть одно условие.
Брент поднял голову и посмотрел на нее.
— Я боюсь спрашивать какое.
Ее лицо вновь расплылось в улыбке.
— Откуда у тебя теплица? Он заметно расслабился.
— Она была маминой.
— Твоя мама занималась ботаникой? — удивилась Кэролайн.
— Пыталась. — Он накрыл ее грудь ладонью. — Но ей не хватало твоего таланта.
Ей было приятно это слышать.
— Я могу распоряжаться этой теплицей? — робко спросила она, не смея заглянуть в его глаза.
Вместо ответа он нагнул голову и обхватил губами ее сосок. Кэролайн обмякла и поплыла по волнам волшебных ощущений.
Слова оказались ненужными.
Брент проснулся среди ночи и резко сел на постели. Сердце его отчаянно колотилось, все тело было в поту, а мысли кружились. Он пытался усмирить внезапный страх.
Была глубокая ночь. Огонь в камине давно погас, и в комнате стало холодно. Он провел дрожащей рукой по лбу, вспоминая события прошлого вечера. Внезапно лунный свет проник в комнату.
Его жена лежала рядом и мирно спала. Чудесные волосы разметались волнами по подушке. Обнаженная грудь выглядывала из-под простыни, сосок затвердел от холода. Он бережно накрыл ее одеялом. Она заворочалась и быстро повернулась на живот, сунув руки под подушку.
С какой страстью она его любила, отдаваясь не только телом, но и душой! Чем больше он думал о Кэролайн, тем сильнее его угнетал страх за ее будущее.
Филипп знает, что Брент жив, и не остановится ни перед чем, чтобы до него добраться.
Теперь мишенью убийцы станет Кэролайн, прекрасная жена Брента. Филипп не задумываясь убьет ее. Брент знал: до тех пор пока он не увидит собственными глазами, что Филипп мертв, его ночные кошмары не прекратятся. Он обернулся к спящей жене. Ее изящная спина купалась в свете луны. Бренту захотелось обнять Кэролайн. Он опять лег в постель и прильнул к теплому телу.
Впервые в жизни его так сильно пугала неизвестность. Филипп, наверное, уже в Англии.
— Я спасу тебя, любовь моя, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы, — спасу.
Глава 18
Он смотрел, как она подходила к дверям теплицы. Ее темные волосы развевались на ветру, а измазанных землей руках она держала что-то вроде виноградной лозы. Филипп притаился в кустах. Отсюда он незаметно следил за ней вот уже пять дней.
Эта англичанка некрасива, впрочем, он видел ее только издали. Боров-англичанин оказался тупым как пробка. Если бы он, Филипп, все не проверил сам, то мог бы убить не ту женщину.
Впрочем, у нее отличная фигурка. Филипп возбуждался каждый раз, когда на нее смотрел. Прежде чем перерезать горло этой английской шлюхе, он как следует с ней развлечется.
Наконец она открыла дверь и исчезла в теплице. Филипп получил все необходимые сведения. Он знал, в котором часу она сюда приходит и сколько времени проводит в теплице. Изредка она берет с собой больную дочку Кристин, полукровку.
Да, жена — самое уязвимое место Рейвена, независимо от того, любит он ее или нет. Надменные англичане привыкли кичиться своими наследниками и чистотой крови. Он лишит Англию одной племенной кобылы, а потом уничтожит врага, который решил потягаться с самим Филиппом Русселем.
Он медленно отступил назад и углубился в лес. День клонился к вечеру, в воздухе разливалась прохлада. Боров-англичанин, наверное, уже заметил его исчезновение.
Но ничего, скоро все кончится, и он устроит себе праздник — с красным бордо и какой-нибудь сговорчивой француженкой. Хватит выжидать, пора нанести решительный удар.
«…Я надеюсь, вы больше не будете откладывать свой отъезд из Англии. Вот уже больше года вы проводите самостоятельные эксперименты, и нам не терпится объединить наши результаты.
Кстати, мистер Грейсон, нам наконец удалось вырастить сиреневые розы. Но они нестабильны, и не всегда получаются пурпурные кончики. Мы будем рады, если вы начнете сотрудничать с нами на постоянной основе…»
Кэролайн положила письмо на свой письменный стол, возле стопки бумаг. Стефани принесла ей этот конверт сегодня днем вместе с другой корреспонденцией и невинным тоном сообщила, что собирается носить изумруды своей старшей сестры на различных светских сборищах. Она не стала продавать драгоценности, уверенная, что Кэролайн поймет всю тщетность своих планов, привяжется к мужу и не захочет уезжать из Англии.
Тяжело вздохнув, Кэролайн вернулась к своим растениям.
Надо бы написать профессору Джексону и объяснить ему ситуацию. Но она не могла спокойно об этом думать. Вот уже почти три недели она охотно и страстно отдавалась своему мужу, но в глубине ее души поселилось смятение. Ее ум и талант ботаника никогда не будут признаны. Она не воплотит в жизнь мечту стать одним из ведущих специалистов Европы по селекции растений — а все потому, что ее чувства одержали верх над разумом.
По иронии судьбы ее чудесный муж, сам того не желая, отнял у нее давнюю дорогую мечту. Сэр Альберт оказался прав, когда написал ей письмо с отказом: единственными свидетелями ее научных открытий останутся Брент и прочие домочадцы.
Черт возьми, мужчины опять победили! Придется с этим смириться.
Но у нее есть теплица. В последние две недели Кэролайн начала заполнять ее зеленью и цветами из поместья, наблюдая, как они приживаются. Некоторые растения почти сразу выпустили бутоны. Она надеялась, что в ближайшие месяцы это стеклянное строение заиграет радужным многоцветьем. Целых двенадцать дней она работала над вьющимися стеблями бобовых, которые уже принялись на новой почве. В северном климате они служили всего лишь украшением, но она надеялась, что теперь на них завяжутся съедобные бобы, как в тропиках — естественной среде обитания. Ботаника, как и любая другая наука, таила много неизведанного.
На этой неделе Кэролайн решила заняться цветами — рододендроном, фиалками, гвоздиками и своими любимыми сиреневыми розами. Обилие работы отвлекало ее от мыслей об Америке и о своих упущенных возможностях. Слава Богу, муж предоставил ей полную свободу действий.
Она улыбнулась. Брент ушел из дома на рассвете, ничего не сказав о своих планах на день. Ну ладно, она расспросит его вечером.
Он тихо отворил дверь, держа в руках коробку, и заглянул в теплицу. Именно из-за этого строения больше тридцати лет назад распалась его семья.
— Никогда не видел столько зелени, Кэролайн!
Она резко обернулась и, увидев Брент, засияла улыбкой.
— Шпионишь за собственной женой?
Он весело фыркнул и шагнул в теплицу, с любопытством оглядываясь по сторонам.
В центре стояли два больших овальных стола, почти полностью скрытые зеленью. Слева от него возвышался маленький письменный стол, заваленный бумагами, книгами и тетрадями. Справа, вдоль стеклянной стены, стояли деревянные скамьи. В дальнем углу находилась раковина с водой. Кроме этих предметов, в теплице были лишь растения, земля и инструменты. Брент пожалел, что не отдал жене теплицу раньше.
Забрать ее будет нелегко. Он надеялся, что маленький подарок смягчит удар.
— Я тебе кое-что принес, — игриво сказал он, медленно подступая к ней.
— Подарок?
Кэролайн взяла полотенце и вытерла руки.
Остановившись перед одним из столов, Брент поставил маленькую перевязанную лентой коробку на единственное свободное место.
— Впрочем, я потребую компенсацию за труды, — усмехнулся он, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к столу.
Она подошла ближе и подбоченилась.
— Компенсацию? Может, ты хочешь цветок для своего подоконника?
Она нагнулась над столом и взяла небольшой горшочек, в котором сидело уродливое растение с блеклыми листьями.
— Это не совсем то, на что я намекал, — пробормотал он, глядя, как колышется ее грудь под тонкой блузкой.
Брент быстро встал у нее за спиной, потянул за атласную ленточку и уткнулся лицом в длинные блестящие локоны.
— Ты хочешь переспать со своей женой в теплице? — прощебетала она, чувствуя, как он возбужден.
— М-м-и-м…
Она громко вздохнула и откинула голову ему на плечо.
— Заниматься любовью в грязи Не слишком романтично.
— Обойдемся без романтики, Все будет быстро и яростно..
— Быстро и яростно?
— И очень приятно, — прошептал он, поглаживая ее живот.
Она тихо засмеялась, пытаясь повернуться к нему лицом. В этот момент он начал медленно поднимать ее юбку, свободной рукой лаская затвердевший сосок.
— Брент…
— Розалин осталась с Шарлоттой. Мы совсем одни,
малышка.
— Ты нарочно это устроил, — строго сказала она. Он уткнулся носом в ее шею.
— Конечно. Мне надоело ходить вокруг да около. Она провела ладонью по его руке.
А как же мой подарок? Он принялся поглаживать ее бедра.
— Открой коробку, — прошептал он.
У Кэролайн участилось дыхание. Все ее тело пылало. Но Брент знал: ни одна женщина не устоит перед соблазном взглянуть на подарок.
Кэролайн потянулась к маленькой продолговатой коробочке, тщетно пытаясь убрать его руку со своей груди. Он прижался к ней, а когда Кэролайн наконец развязала атласную ленту, быстро положил руку на крышку коробки, не давая ее поднять.
— Кажется, ты велел мне открыть коробку, — проворчала она с напускным раздражением.
Брент нежно поцеловал ее в ухо.
— Ты знаешь, чего я хочу сначала. Кэролайн резко обернулась к нему.
— Ты просто невыносим!
— Знаю, — усмехнулся Брент. — Я страшно рад, что под твоим рабочим платьем нет белья. Жаль, что я не знал об этом раньше. Мы упустили столько времени! — Понизив голос, он повторил: — Ну же, Кэролайн, иначе не будет никакого подарка.
Она смущенно улыбнулась.
— Открывай, — прошептал он.
— Ты меня мучаешь, — проговорила она хриплым от возбуждения голосом.
— Я твой муж, и это мой долг. Кэролайн потянулась к коробке.
Он поцеловал ее в шею, продолжая свои ласки. Она открыла крышку и замерла, чуть дыша.
— Вот что ты для меня значишь, моя дорогая Кэролайн, — сказал он хриплым шепотом, лаская ее грудь медленными круговыми движениями.
Она уставилась на коробку.
— Как ты.
— Ш-ш…
Кэролайн откинула голову назад и закрыла глаза. Ее дыхание было прерывистым. Движения его опытных пальцев становились все быстрее.
Она тихо застонала. Он провел языком по ее ушку, понимая, что экстаз близок.
— Не надо… — Она схватила его за руку. — Брент…
— Мне приятно слышать, как ты называешь меня по имени, — прошептал он ей на ушко. — Мне приятно смотреть на тебя, возбужденную. Мне приятно держать тебя в своих объятиях, сгорая от нетерпения. — Она ритмично двигалась отдаваясь во власть волшебных ощущений. — Мне приятно тебя трогать, Кэролайн…
Она впилась ногтями в его руку.
— Брент…
Кэролайн вскрикнула и прижалась к нему всем телом. Он крепко держал ее, чувствуя, как она дрожит, и продолжал ласкать языком ее ухо и шею.
Кэролайн медленно развернулась. На этот раз Брент не стал ей препятствовать и убрал руку. Ее юбка вновь упала на землю.
Кэролайн прильнула к его груди. Волосы обрамляли ее лицо спутанными волнами. Обнимая жену, он принялся осыпать легчайшими поцелуями ее макушку. Ее тихое дыхание смешивалось с шумом листвы за стенами теплицы.
Кэролайн провела рукой по его животу и обхватила пальцами его символ желания. Брент глубоко вздохнул, но не выпустил ее из своих объятий. Она почувствовала, как стучит его сердце, и принялась расстегивать на нем рубашку. Он хотел помочь, но она отвела его руку, сняла с него рубашку и бросила ее на скамью.
Не сводя с него глаз, Кэролайн провела пальцами по завиткам на его груди и нарочно задела соски. Брент задрожал, застонал и, прижав ее к себе, страстно поцеловал в губы.
Она продолжала ласкать его самое интимное место.
— Кэролайн… — прошептал он.
Она слегка подалась назад, и он открыл глаза.
Щеки ее разрумянились, а в глазах плясали озорные искорки. Она походила на довольного котенка, готового ринуться в птичье гнездо.
Брент глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Кэролайн быстро подтолкнула его к скамье, и он послушно сел, ожидая, что будет дальше.
Смущенно улыбаясь, она нагнулась, чтобы снять с него сапоги, потом одним рывком стянула расстегнутые брюки.
Она стояла перед ним, полностью одетая, а он сидел на скамье, совершенно нагой и изнывающий от желания.
Кэролайн опустилась на колени и принялась целовать его мужское достоинство. Брент откинул голову на стекло и погрузил пальцы в ее мягкие локоны. Когда эта сладкая пытка стала невыносимой, он протянул к ней руку, но она перехватила его запястье.
— Если ты ко мне прикоснешься, я остановлюсь, — предупредила Кэролайн.
Наконец она оседлала его колени, позволив ему погрузиться в ее теплое упругое лоно.
Она была невероятно красива: розовые губы влажно блестели, темные глаза сверкали огнем страсти, тело светилось белизной.
Внезапно она остановилась, обхватила его щеки ладонями и посмотрела прямо в его глаза.
— Как ты достал копии записок сэра Альберта? — спросила она, задыхаясь.
— Я знаю людей, — отозвался он, проводя кончиками пальцев по ее бедрам.
Она тряхнула головой.
— Неужели?
— Я знаком с человеком, который, в свою очередь, знаком с секретарем сэра Альберта Стивеном Фелпсом. Он годами собирает лекционные записи Альберта. — Брент быстро взглянул на ее пышную грудь и добавил: — Эта работа стоила больших денег, но, мне кажется, ты ее заслужила.
Она усмехнулась и недоверчиво прищурила глаза.
— В этой коробке многолетние записи?
— Да. Правда, некоторые он потерял или выбросил, но я попросил все, что у него было.
Он начал поглаживать ее бедра, надеясь, что она это позволит.
— Брент…
Он убрал руки: ей хотелось быть ведущей в их любовной игре.
— Я целиком в вашей власти, миледи, — прошептал он. Она улыбнулась шире:
— Чтобы скопировать эти материалы, надо было потратить несколько недель.
Он смотрел на нее в упор.
— Ты права.
— И потом, они наверняка отличаются от моих пропавших записей.
— Да, отличаются, но не сильно.
Она провела кончиками пальцев по его губам.
— И ты это сделал для меня? Просто невероятно! Он смотрел на нее, пытаясь сдержать охватившее его волнение.
Наконец она сдалась — закрыла глаза и, нагнувшись, поцеловала его в губы.
— Дотронься до меня, — взмолилась Кэролайн.
Только этого он и ждал. Схватив ее ягодицы, он прижал ее к себе, чувствуя, что долго не выдержит эту пытку желанием.
Она медленно начала поглаживать его спину, все быстрее и быстрее двигая бедрами и при этом осыпая его лицо легкими поцелуями. Одной рукой он ухватил ее за грудь, а другую положил туда, где сливались их тела.
Он с удовольствием наблюдал за ее лицом, слабея от желания.
— Я хочу тебя, — прохрипел он чуть слышно. Она положила руки ему на плечи и открыла глаза.
— Я тоже.
Наконец они оба достигли вершины блаженства.
— Кэролайн… — простонал он, прижав ее руку к губам. — Жена моя…
Вокруг сгущались сумерки. Ветки деревьев раскачивались на ветру, задевая стеклянные стены теплицы. Только сейчас Брент вспомнил, зачем он сюда пришел.
— Уже поздно, милая, — тихо сказал он, осторожно приподнимая ее со своих колен.
— Я пока не хочу уходить.
Он провел пальцами по ее волосам.
— А что, если Розалин, Шарлотта или ее здоровяк муж — как, бишь, его зовут? — придут сюда посмотреть, почему мы задерживаемся? Я не хотел бы, чтобы меня застали голым.
Она резко села, и Брент усмехнулся:
— Увидев, что ты одета и сидишь на мне верхом, они могут подумать, что ты насилуешь своего мужа.
Она засмеялась, прикрыв рот ладонью.
— Я в самом деле тебя изнасиловала, разве не так?
Он кивнул.
— Только я разрешил тебе это сделать.
Она нагнулась и поцеловала его в щеку, потом повернулась и села на скамью рядом с мужем.
— Ничего себе! — засмеялась она, искоса глянув на символ его желания.
— Что-то ты не смеялась, когда эта штучка так уютно гнездилась в твоем теле, моя дорогая Кэролайн, — серьезно заявил он, вставая в полный рост.
Она посмотрела ему в глаза, пытаясь спрятать улыбку.
— Не думай, что я потешаюсь над тобой, Брент. Просто мне смешно, что мужчины задирают носы и щеголяют своим превосходством, а сами так беззащитны перед нами,
женщинами.
Он быстро надел брюки.
— Я всегда считал, что женщины рождаются с умением помыкать мужчинами. Теперь же я понимаю: женщины не виноваты. Просто мужчины слишком беспомощны перед их чарами.
Кэролайн с любопытством взглянула на него. Он схватил со скамьи свою рубашку и сел, чтобы надеть сапоги.
— Теперь я понимаю, что ты не помыкаешь мною — точно так же, как Шарлотта и твои сестры не помыкают своими мужьями, а Стефани не помыкает твоим отцом…
Она засмеялась.
— Просто со временем мужчина и женщина привязываются друг к другу.
Брент встал перед ней, полностью одетый.
— Ты имеешь надо мной большую власть, Кэролайн. — Он смущенно усмехнулся. — Конечно, потом я пожалею об этом признании, но я просто масло в твоих руках, малышка.
Улыбаясь, она встала и обхватила его лицо ладонями.
— Нет, ты не масло, мой милый. Ты… шоколад.
Он вопросительно вскинул бровь и скрестил руки на груди.
— Почему шоколад?
— М-м-м… ты таешь от моих прикосновений, а на вкус ты очень сладкий.
— Я нравлюсь тебе на вкус?
Она громко вздохнула и покачала головой, потом быстро подошла к столу и накрыла крышкой подаренную коробку с записями.
— Только мужчина может заниматься сексом без любви.
— Значит ли это, что ты меня любишь, Кэролайн? — тихо спросил он и тут же спохватился.
Ему хотелось забрать свои слова обратно или превратить их в шутку, но в глубине души он с нетерпением ждал ответа.
Она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза, потом хитро усмехнулась, взяла коробку и небрежно подошла к письменному столу.
— Я никогда не признаюсь тебе в любви первой, Брент.
— Ты хочешь сначала услышать признание от меня? — раздраженно спросил он.
Она пожала плечами и принялась укладывать книги стопками.
— Я знаю: ты никогда не скажешь мне о своей любви. Ты просто не веришь в это чувство.
— Не заставляй меня, Кэролайн, — быстро перебил он. Ее поразила неожиданная холодность его тона.
Она выпрямилась.
— Ты меня любишь? — спросила она убийственно спокойным тоном.
Брент не был готов к такому вопросу.
— Нет, — ровным тоном ответил он.
Она моргнула и потянулась к коробке с записями.
— Я понимаю: в тебе говорит мужское самолюбие. Но ты забываешь о том, что я могу зачать твоего ребенка. Или наша близость значит для тебя не больше, чем связь с куртизанкой? — Кэролайн вскинула голову и пошла к двери. — Ты лжешь нам обеим, Брент, и мне больше нечего тебе сказать.
Больше всего на свете он боялся быть отвергнутым женщиной. Его мать и сестра пренебрегали им, теперь настала очередь Кэролайн… И все же он не забыл, что должен как-то оградить ее. Ничего не остается, как сделать вид, что сердится на нее.
— Тебе придется на время оставить теплицу, — холодно бросил он в следующую минуту.
Она резко остановилась, потрясенная.
— Почему?
— Потому что я так хочу. Кэролайн помертвела.
— Ах вот как? Ты отбираешь у меня теплицу, потому что я не хочу признаваться тебе в любви?
Он медленно повернулся к ней.
— Вот уж не думал, что ты можешь сказать подобную глупость, Кэролайн.
В ее огромных глазах плескались обида и растерянность. Но Брент знал, что поступает правильно. Он должен ее защищать.
— Я прошу тебя не ходить в теплицу, потому что я твой муж и мое слово — закон. И не жди от меня никаких объяснений. — Он подошел к Кэролайн и взглянул на ее побледневшее лицо. — А теперь можешь идти.
Эта англичанка некрасива, впрочем, он видел ее только издали. Боров-англичанин оказался тупым как пробка. Если бы он, Филипп, все не проверил сам, то мог бы убить не ту женщину.
Впрочем, у нее отличная фигурка. Филипп возбуждался каждый раз, когда на нее смотрел. Прежде чем перерезать горло этой английской шлюхе, он как следует с ней развлечется.
Наконец она открыла дверь и исчезла в теплице. Филипп получил все необходимые сведения. Он знал, в котором часу она сюда приходит и сколько времени проводит в теплице. Изредка она берет с собой больную дочку Кристин, полукровку.
Да, жена — самое уязвимое место Рейвена, независимо от того, любит он ее или нет. Надменные англичане привыкли кичиться своими наследниками и чистотой крови. Он лишит Англию одной племенной кобылы, а потом уничтожит врага, который решил потягаться с самим Филиппом Русселем.
Он медленно отступил назад и углубился в лес. День клонился к вечеру, в воздухе разливалась прохлада. Боров-англичанин, наверное, уже заметил его исчезновение.
Но ничего, скоро все кончится, и он устроит себе праздник — с красным бордо и какой-нибудь сговорчивой француженкой. Хватит выжидать, пора нанести решительный удар.
«…Я надеюсь, вы больше не будете откладывать свой отъезд из Англии. Вот уже больше года вы проводите самостоятельные эксперименты, и нам не терпится объединить наши результаты.
Кстати, мистер Грейсон, нам наконец удалось вырастить сиреневые розы. Но они нестабильны, и не всегда получаются пурпурные кончики. Мы будем рады, если вы начнете сотрудничать с нами на постоянной основе…»
Кэролайн положила письмо на свой письменный стол, возле стопки бумаг. Стефани принесла ей этот конверт сегодня днем вместе с другой корреспонденцией и невинным тоном сообщила, что собирается носить изумруды своей старшей сестры на различных светских сборищах. Она не стала продавать драгоценности, уверенная, что Кэролайн поймет всю тщетность своих планов, привяжется к мужу и не захочет уезжать из Англии.
Тяжело вздохнув, Кэролайн вернулась к своим растениям.
Надо бы написать профессору Джексону и объяснить ему ситуацию. Но она не могла спокойно об этом думать. Вот уже почти три недели она охотно и страстно отдавалась своему мужу, но в глубине ее души поселилось смятение. Ее ум и талант ботаника никогда не будут признаны. Она не воплотит в жизнь мечту стать одним из ведущих специалистов Европы по селекции растений — а все потому, что ее чувства одержали верх над разумом.
По иронии судьбы ее чудесный муж, сам того не желая, отнял у нее давнюю дорогую мечту. Сэр Альберт оказался прав, когда написал ей письмо с отказом: единственными свидетелями ее научных открытий останутся Брент и прочие домочадцы.
Черт возьми, мужчины опять победили! Придется с этим смириться.
Но у нее есть теплица. В последние две недели Кэролайн начала заполнять ее зеленью и цветами из поместья, наблюдая, как они приживаются. Некоторые растения почти сразу выпустили бутоны. Она надеялась, что в ближайшие месяцы это стеклянное строение заиграет радужным многоцветьем. Целых двенадцать дней она работала над вьющимися стеблями бобовых, которые уже принялись на новой почве. В северном климате они служили всего лишь украшением, но она надеялась, что теперь на них завяжутся съедобные бобы, как в тропиках — естественной среде обитания. Ботаника, как и любая другая наука, таила много неизведанного.
На этой неделе Кэролайн решила заняться цветами — рододендроном, фиалками, гвоздиками и своими любимыми сиреневыми розами. Обилие работы отвлекало ее от мыслей об Америке и о своих упущенных возможностях. Слава Богу, муж предоставил ей полную свободу действий.
Она улыбнулась. Брент ушел из дома на рассвете, ничего не сказав о своих планах на день. Ну ладно, она расспросит его вечером.
Он тихо отворил дверь, держа в руках коробку, и заглянул в теплицу. Именно из-за этого строения больше тридцати лет назад распалась его семья.
— Никогда не видел столько зелени, Кэролайн!
Она резко обернулась и, увидев Брент, засияла улыбкой.
— Шпионишь за собственной женой?
Он весело фыркнул и шагнул в теплицу, с любопытством оглядываясь по сторонам.
В центре стояли два больших овальных стола, почти полностью скрытые зеленью. Слева от него возвышался маленький письменный стол, заваленный бумагами, книгами и тетрадями. Справа, вдоль стеклянной стены, стояли деревянные скамьи. В дальнем углу находилась раковина с водой. Кроме этих предметов, в теплице были лишь растения, земля и инструменты. Брент пожалел, что не отдал жене теплицу раньше.
Забрать ее будет нелегко. Он надеялся, что маленький подарок смягчит удар.
— Я тебе кое-что принес, — игриво сказал он, медленно подступая к ней.
— Подарок?
Кэролайн взяла полотенце и вытерла руки.
Остановившись перед одним из столов, Брент поставил маленькую перевязанную лентой коробку на единственное свободное место.
— Впрочем, я потребую компенсацию за труды, — усмехнулся он, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к столу.
Она подошла ближе и подбоченилась.
— Компенсацию? Может, ты хочешь цветок для своего подоконника?
Она нагнулась над столом и взяла небольшой горшочек, в котором сидело уродливое растение с блеклыми листьями.
— Это не совсем то, на что я намекал, — пробормотал он, глядя, как колышется ее грудь под тонкой блузкой.
Брент быстро встал у нее за спиной, потянул за атласную ленточку и уткнулся лицом в длинные блестящие локоны.
— Ты хочешь переспать со своей женой в теплице? — прощебетала она, чувствуя, как он возбужден.
— М-м-и-м…
Она громко вздохнула и откинула голову ему на плечо.
— Заниматься любовью в грязи Не слишком романтично.
— Обойдемся без романтики, Все будет быстро и яростно..
— Быстро и яростно?
— И очень приятно, — прошептал он, поглаживая ее живот.
Она тихо засмеялась, пытаясь повернуться к нему лицом. В этот момент он начал медленно поднимать ее юбку, свободной рукой лаская затвердевший сосок.
— Брент…
— Розалин осталась с Шарлоттой. Мы совсем одни,
малышка.
— Ты нарочно это устроил, — строго сказала она. Он уткнулся носом в ее шею.
— Конечно. Мне надоело ходить вокруг да около. Она провела ладонью по его руке.
А как же мой подарок? Он принялся поглаживать ее бедра.
— Открой коробку, — прошептал он.
У Кэролайн участилось дыхание. Все ее тело пылало. Но Брент знал: ни одна женщина не устоит перед соблазном взглянуть на подарок.
Кэролайн потянулась к маленькой продолговатой коробочке, тщетно пытаясь убрать его руку со своей груди. Он прижался к ней, а когда Кэролайн наконец развязала атласную ленту, быстро положил руку на крышку коробки, не давая ее поднять.
— Кажется, ты велел мне открыть коробку, — проворчала она с напускным раздражением.
Брент нежно поцеловал ее в ухо.
— Ты знаешь, чего я хочу сначала. Кэролайн резко обернулась к нему.
— Ты просто невыносим!
— Знаю, — усмехнулся Брент. — Я страшно рад, что под твоим рабочим платьем нет белья. Жаль, что я не знал об этом раньше. Мы упустили столько времени! — Понизив голос, он повторил: — Ну же, Кэролайн, иначе не будет никакого подарка.
Она смущенно улыбнулась.
— Открывай, — прошептал он.
— Ты меня мучаешь, — проговорила она хриплым от возбуждения голосом.
— Я твой муж, и это мой долг. Кэролайн потянулась к коробке.
Он поцеловал ее в шею, продолжая свои ласки. Она открыла крышку и замерла, чуть дыша.
— Вот что ты для меня значишь, моя дорогая Кэролайн, — сказал он хриплым шепотом, лаская ее грудь медленными круговыми движениями.
Она уставилась на коробку.
— Как ты.
— Ш-ш…
Кэролайн откинула голову назад и закрыла глаза. Ее дыхание было прерывистым. Движения его опытных пальцев становились все быстрее.
Она тихо застонала. Он провел языком по ее ушку, понимая, что экстаз близок.
— Не надо… — Она схватила его за руку. — Брент…
— Мне приятно слышать, как ты называешь меня по имени, — прошептал он ей на ушко. — Мне приятно смотреть на тебя, возбужденную. Мне приятно держать тебя в своих объятиях, сгорая от нетерпения. — Она ритмично двигалась отдаваясь во власть волшебных ощущений. — Мне приятно тебя трогать, Кэролайн…
Она впилась ногтями в его руку.
— Брент…
Кэролайн вскрикнула и прижалась к нему всем телом. Он крепко держал ее, чувствуя, как она дрожит, и продолжал ласкать языком ее ухо и шею.
Кэролайн медленно развернулась. На этот раз Брент не стал ей препятствовать и убрал руку. Ее юбка вновь упала на землю.
Кэролайн прильнула к его груди. Волосы обрамляли ее лицо спутанными волнами. Обнимая жену, он принялся осыпать легчайшими поцелуями ее макушку. Ее тихое дыхание смешивалось с шумом листвы за стенами теплицы.
Кэролайн провела рукой по его животу и обхватила пальцами его символ желания. Брент глубоко вздохнул, но не выпустил ее из своих объятий. Она почувствовала, как стучит его сердце, и принялась расстегивать на нем рубашку. Он хотел помочь, но она отвела его руку, сняла с него рубашку и бросила ее на скамью.
Не сводя с него глаз, Кэролайн провела пальцами по завиткам на его груди и нарочно задела соски. Брент задрожал, застонал и, прижав ее к себе, страстно поцеловал в губы.
Она продолжала ласкать его самое интимное место.
— Кэролайн… — прошептал он.
Она слегка подалась назад, и он открыл глаза.
Щеки ее разрумянились, а в глазах плясали озорные искорки. Она походила на довольного котенка, готового ринуться в птичье гнездо.
Брент глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Кэролайн быстро подтолкнула его к скамье, и он послушно сел, ожидая, что будет дальше.
Смущенно улыбаясь, она нагнулась, чтобы снять с него сапоги, потом одним рывком стянула расстегнутые брюки.
Она стояла перед ним, полностью одетая, а он сидел на скамье, совершенно нагой и изнывающий от желания.
Кэролайн опустилась на колени и принялась целовать его мужское достоинство. Брент откинул голову на стекло и погрузил пальцы в ее мягкие локоны. Когда эта сладкая пытка стала невыносимой, он протянул к ней руку, но она перехватила его запястье.
— Если ты ко мне прикоснешься, я остановлюсь, — предупредила Кэролайн.
Наконец она оседлала его колени, позволив ему погрузиться в ее теплое упругое лоно.
Она была невероятно красива: розовые губы влажно блестели, темные глаза сверкали огнем страсти, тело светилось белизной.
Внезапно она остановилась, обхватила его щеки ладонями и посмотрела прямо в его глаза.
— Как ты достал копии записок сэра Альберта? — спросила она, задыхаясь.
— Я знаю людей, — отозвался он, проводя кончиками пальцев по ее бедрам.
Она тряхнула головой.
— Неужели?
— Я знаком с человеком, который, в свою очередь, знаком с секретарем сэра Альберта Стивеном Фелпсом. Он годами собирает лекционные записи Альберта. — Брент быстро взглянул на ее пышную грудь и добавил: — Эта работа стоила больших денег, но, мне кажется, ты ее заслужила.
Она усмехнулась и недоверчиво прищурила глаза.
— В этой коробке многолетние записи?
— Да. Правда, некоторые он потерял или выбросил, но я попросил все, что у него было.
Он начал поглаживать ее бедра, надеясь, что она это позволит.
— Брент…
Он убрал руки: ей хотелось быть ведущей в их любовной игре.
— Я целиком в вашей власти, миледи, — прошептал он. Она улыбнулась шире:
— Чтобы скопировать эти материалы, надо было потратить несколько недель.
Он смотрел на нее в упор.
— Ты права.
— И потом, они наверняка отличаются от моих пропавших записей.
— Да, отличаются, но не сильно.
Она провела кончиками пальцев по его губам.
— И ты это сделал для меня? Просто невероятно! Он смотрел на нее, пытаясь сдержать охватившее его волнение.
Наконец она сдалась — закрыла глаза и, нагнувшись, поцеловала его в губы.
— Дотронься до меня, — взмолилась Кэролайн.
Только этого он и ждал. Схватив ее ягодицы, он прижал ее к себе, чувствуя, что долго не выдержит эту пытку желанием.
Она медленно начала поглаживать его спину, все быстрее и быстрее двигая бедрами и при этом осыпая его лицо легкими поцелуями. Одной рукой он ухватил ее за грудь, а другую положил туда, где сливались их тела.
Он с удовольствием наблюдал за ее лицом, слабея от желания.
— Я хочу тебя, — прохрипел он чуть слышно. Она положила руки ему на плечи и открыла глаза.
— Я тоже.
Наконец они оба достигли вершины блаженства.
— Кэролайн… — простонал он, прижав ее руку к губам. — Жена моя…
Вокруг сгущались сумерки. Ветки деревьев раскачивались на ветру, задевая стеклянные стены теплицы. Только сейчас Брент вспомнил, зачем он сюда пришел.
— Уже поздно, милая, — тихо сказал он, осторожно приподнимая ее со своих колен.
— Я пока не хочу уходить.
Он провел пальцами по ее волосам.
— А что, если Розалин, Шарлотта или ее здоровяк муж — как, бишь, его зовут? — придут сюда посмотреть, почему мы задерживаемся? Я не хотел бы, чтобы меня застали голым.
Она резко села, и Брент усмехнулся:
— Увидев, что ты одета и сидишь на мне верхом, они могут подумать, что ты насилуешь своего мужа.
Она засмеялась, прикрыв рот ладонью.
— Я в самом деле тебя изнасиловала, разве не так?
Он кивнул.
— Только я разрешил тебе это сделать.
Она нагнулась и поцеловала его в щеку, потом повернулась и села на скамью рядом с мужем.
— Ничего себе! — засмеялась она, искоса глянув на символ его желания.
— Что-то ты не смеялась, когда эта штучка так уютно гнездилась в твоем теле, моя дорогая Кэролайн, — серьезно заявил он, вставая в полный рост.
Она посмотрела ему в глаза, пытаясь спрятать улыбку.
— Не думай, что я потешаюсь над тобой, Брент. Просто мне смешно, что мужчины задирают носы и щеголяют своим превосходством, а сами так беззащитны перед нами,
женщинами.
Он быстро надел брюки.
— Я всегда считал, что женщины рождаются с умением помыкать мужчинами. Теперь же я понимаю: женщины не виноваты. Просто мужчины слишком беспомощны перед их чарами.
Кэролайн с любопытством взглянула на него. Он схватил со скамьи свою рубашку и сел, чтобы надеть сапоги.
— Теперь я понимаю, что ты не помыкаешь мною — точно так же, как Шарлотта и твои сестры не помыкают своими мужьями, а Стефани не помыкает твоим отцом…
Она засмеялась.
— Просто со временем мужчина и женщина привязываются друг к другу.
Брент встал перед ней, полностью одетый.
— Ты имеешь надо мной большую власть, Кэролайн. — Он смущенно усмехнулся. — Конечно, потом я пожалею об этом признании, но я просто масло в твоих руках, малышка.
Улыбаясь, она встала и обхватила его лицо ладонями.
— Нет, ты не масло, мой милый. Ты… шоколад.
Он вопросительно вскинул бровь и скрестил руки на груди.
— Почему шоколад?
— М-м-м… ты таешь от моих прикосновений, а на вкус ты очень сладкий.
— Я нравлюсь тебе на вкус?
Она громко вздохнула и покачала головой, потом быстро подошла к столу и накрыла крышкой подаренную коробку с записями.
— Только мужчина может заниматься сексом без любви.
— Значит ли это, что ты меня любишь, Кэролайн? — тихо спросил он и тут же спохватился.
Ему хотелось забрать свои слова обратно или превратить их в шутку, но в глубине души он с нетерпением ждал ответа.
Она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза, потом хитро усмехнулась, взяла коробку и небрежно подошла к письменному столу.
— Я никогда не признаюсь тебе в любви первой, Брент.
— Ты хочешь сначала услышать признание от меня? — раздраженно спросил он.
Она пожала плечами и принялась укладывать книги стопками.
— Я знаю: ты никогда не скажешь мне о своей любви. Ты просто не веришь в это чувство.
— Не заставляй меня, Кэролайн, — быстро перебил он. Ее поразила неожиданная холодность его тона.
Она выпрямилась.
— Ты меня любишь? — спросила она убийственно спокойным тоном.
Брент не был готов к такому вопросу.
— Нет, — ровным тоном ответил он.
Она моргнула и потянулась к коробке с записями.
— Я понимаю: в тебе говорит мужское самолюбие. Но ты забываешь о том, что я могу зачать твоего ребенка. Или наша близость значит для тебя не больше, чем связь с куртизанкой? — Кэролайн вскинула голову и пошла к двери. — Ты лжешь нам обеим, Брент, и мне больше нечего тебе сказать.
Больше всего на свете он боялся быть отвергнутым женщиной. Его мать и сестра пренебрегали им, теперь настала очередь Кэролайн… И все же он не забыл, что должен как-то оградить ее. Ничего не остается, как сделать вид, что сердится на нее.
— Тебе придется на время оставить теплицу, — холодно бросил он в следующую минуту.
Она резко остановилась, потрясенная.
— Почему?
— Потому что я так хочу. Кэролайн помертвела.
— Ах вот как? Ты отбираешь у меня теплицу, потому что я не хочу признаваться тебе в любви?
Он медленно повернулся к ней.
— Вот уж не думал, что ты можешь сказать подобную глупость, Кэролайн.
В ее огромных глазах плескались обида и растерянность. Но Брент знал, что поступает правильно. Он должен ее защищать.
— Я прошу тебя не ходить в теплицу, потому что я твой муж и мое слово — закон. И не жди от меня никаких объяснений. — Он подошел к Кэролайн и взглянул на ее побледневшее лицо. — А теперь можешь идти.